Тамара Ветрова. У медведя во бору (роман–басня). Глава 1

идея и сюжет Дмитрия Ветрова

Волдырь не то место, где вы с охотой и удовольствием можете провести свой отпуск. Набор провинциальных достоинств: тишина, пенье птиц, перекрывающее звуки транспорта, почти совсем отсутствующего, сложные ароматы осоки, цветущих лип, едва различимый дух болота и нежные ароматы гниения– перечеркиваются темной глухоманью, решительным бездорожьем и непроницаемостью лесной чащи, тут и там обступающей город. Короче – непроходной вариант для отпуска. Зато превосходное место для жизни. Кукушка, которая болтлива, но весьма профессиональна, уверяет в газетке, где служит помощницей редакторши, что Волдырь дарит человеку свободное дыхание; наши легкие, болтает Кукушка, здесь развиваются таким образом, что в другом месте одной пары хватило бы на двоих.

Конечно, Кукушка пиздит. Ничего другого от нее и ожидать не приходится… Но пиздит – это важно – не просто на лесной полянке – а через средства массовой информации. Пиздит опосредованно – а это уж, как хотите, вызывает определенное уважение.

История прихода Кукушки в редакцию укладывается в два слова: поперли отовсюду. Бедной птичке, и в самом деле, пришлось хлебнуть лиха. Паршивая репутация, которую имеет их семейка в Волдыре, укрепилась подвигами самой Кукушки, которая искаженно понимала свой женский долг. Принялась выполнять его уже в пятнадцать лет и кое-как остановилась в двадцать шесть, родив одного за другим добрый десяток птенчиков и скоренько пристроив бедняжек в Приютный Дом – мерзкое, сырое и непротапливаемое даже зимой помещение, где вместо игрушек детишкам дают играть еловыми шишками, а потом позволяют их же глодать… Директором Приютного Дома служит здоровая, как пень средней величины, Жаба; рассудительная сволочь, которая вовсе не ненавидит своих несчастных подопечных, а просто занята решением собственных проблем. Да и вообще – не упустит того, что в руки идет. Самое, пожалуй, поганое, что Жаба Илларионовна (так, полным именем, теперь называют эту серо-зеленую тварь) вообразила себя педагогом. И не брезгует проводить какие-то загадочные воспитательные часы. Обзавелась даже учебным планом – чем гордится в особенности; и правда: не у всякой жабы имеется учебный план.

Детвора Жабу не то чтобы боится – но, по здравому рассуждению, обходит стороной. И то сказать: детишки в Приютном Доме не промах, выучила жизнь… Дважды Илларионовну запирали в нижнем чулане, и последний раз она так бы там и осталась, если бы не пожарная инспекция. Самый младший Кукушонок запер ее лично, на спор. Уверял, что через неделю, никак не позднее Илларионовна сгложет собственную лапу, в чем детвора сможет удостовериться, отомкнув, по истечении времени, чулан. Но, как уже сказано, эксперимент не удался. Жабу освободил пожарник, тупой и упертый, как все дятлы; однако ж – такой же настойчивый. Додолбил таки, сука, дверь в нижний чулан, выпустил пленницу и даже попытался произвести на месте следствие. В этом последнем, однако ж, не преуспел; детишки оказались проворнее дятла и укрылись в хилых деревьях, что росли в приютском дворе. Дятел же остался над стонущей Илларионовной и только вертел головой, сокрушаясь, какие все же крепкие ныне ставят запоры на дверях… Цивилизация, мать их!

Рассовав детей по приютам (самые маленькие угодили вообще за границу Волдыря, в деревню Гнилушки, где приютом служило разоренное дупло съеденного изнутри дуба; живы теперь были дети, нет ли – никто не знал и доискивался), Кукушка, как и следует, занялась своими делами. Для начала дала согласие (поломавшись не менее двух дней) переехать к владельцу единственного городского киоска разгильдяю Васе. Позарилась, что называется, на пиво и бесплатные сигареты… Сигареты-то получила, тут, как говорится, без претензий; зато вдобавок получила ежедневные концерты художественной самодеятельности, где ее Василек был разом и режиссером, и актером, и алкашом-зрителем. Гулеванил Вася – голубиная душа, и правда, по полной. Разбил, скотина, ради опыта (как сам уверял) настоящую хрустальную вазу в виде морской раковины, доставшуюся Кукушке по наследству.

– От кого? Вот скажи, от кого наследство? – пытал одуревший от своего пива Вася.

– От родственника, – уклончиво отвечала Кукушка. – От дальнего родственника.

Вася, который после пива становился подозрителен и ревнив, уточнял:

– Кто же наш родственник? Рыба-кит?

Кукушка обиженно поджимала губы, куталась в шелковый халатик, либо демонстративно удалялась в ванную – смывать тушь.

– Рыба-кит! – бушевал Васька. – Сволочь усатая. Утоплю! – вопил он, игнорируя логику.

Короче, жизнь с киоскером Васей оказалась тем еще подарком. Не лучше пошли дела и с кабаном Серегой, который служил охранником в городской Администрации. Тот действовал еще проще: как только Кукушка перебралась в его уютную, хотя и несколько запущенную нору, кабан тут же заявил, что больше работать не станет.

– Давай, мать, по очереди, – предложил он, втягивая спертый воздух жилища и глупо усмехаясь. – Я поработал, теперь ты поработай.

– Кем же я стану работать? – растерялась Кукушка.

Серега пожал плечами.

– По специальности, – заметил он. – Кем же еще. Больше-то все равно ничего делать не умеешь.

Кукушка сдуру полезла на рожон.

– Какая такая специальность?

– Блядство твое, – спокойно отвечал сожитель. – Может, оно и не профессия, но голодными не оставит.

Читайте журнал «Новая Литература»

– Плебей! – взвизгнула Кукушка. – Немытое рыло.

В ответ на «немытое рыло» Серега спорить не стал, а беззвучно вмазал Кукушке промеж глаз – вот каков жлоб.

Короче – женщина еле ноги унесла.

Надо было принимать меры..

Кукушка привела себя в божеский вид и, отоспавшись и подмалевавшись, отправилась наниматься в редакцию местной газеты. Приход свой, впрочем, мотивировала туманно, нажимая более на ранние гуманитарные наклонности. Хотя – что за наклонности такие? Трахаться со всеми подряд – это уж теперь котируется как гуманитарные наклонности?

– Умею работать с людьми, – заявила эта нахалка и полезла за сигаретой.

Старуха-редакторша, женщина старой школы и робкая, словом – сущая Ворона, – молча внимала гостье. Она печально думала, что, быть может, явление нового человека вольет свежую кровь в их материалы, привлечет новых читателей… Ведь газета в провинции – сама по себе довольно любопытный феномен. Являясь точным слепком н о р м а л ь н о й прессы, она – при любом изобилии тем и свежести взглядов – остается именно слепком. Отличия и сходства лежат в плоскости «человек-обезьяна». Читатель м е с т н о й газеты должен сознавать, что его газета – п о ч т и как настоящая; там имеется все необходимое. Название? Рубрики? Полемика? Все есть, то есть имеется всего понемногу… Хотя присутствуют и приоритеты. Нигде в такой степени, как в единственной газете скромного городка, не представлены дела садово-огородные, а также смерти и юбилеи. Причем как первое, так второе и третье, представлены преимущественно в стихах. Город Волдырь ни в какой степени не исключение. Там есть все, чтобы читатель чувствовал себя защищенным и окруженным общественным вниманием; но также попадается и кое-что сверх. К примеру, в каком-то номере Газеты, в рубрике «Объявления», можно было прочитать: «Бурундук, пора отдавать долги! Слон». Никаких с л о н о в, само собой, в Волдыре сроду не водилось; откуда? Но объявление все равно прозвучало зловеще. Чувствовалось за ним какая-то темная игра, какие-то крепкие сильные братки, прежде времени не выползающие на свет божий… Короче – выглядело это точь-вточь как показывают по телевизору: угрозы под видом темных намеков, спокойная уверенность в собственных силах и опора на криминал. Горожане затрепетали. Кто таков этот Слон? И, быть может, он орудует не один? И имеются товарищи?

Городские власти, впрочем, сочли необходимым вмешаться. В Газете было дано разъяснение, что с л о н ы в наших широтах отсутствуют – во-первых, по причине неблагоприятного климата, а во-вторых, – просто потому, что таких существ нет на белом свете.

Волдыри пожали плечами. Нету? Это, конечно, успокаивает; но, однако ж, как так нету? По тому же телевизору можно наблюдать – громоздкие и нелепые существа, передвигаются вразвалку и орошают себя из природного шланга… В конце концов в дискуссию пришлось даже вмешаться мэру; сделать соответствующее заявление. Назывался документ, неизвестно почему, «Опровержение», и в нем господин Крот прямо указывал, что телевидение – это одно, а реальная жизнь – совсем другое. Завершалось Опровержение коротким воззванием к горожанам. «Нам, волдырям, – написал трудяга-мэр, – только и надо, что ставить конкретные цели и шагать к конкретным целям через завалы, буреломы и непроходимые топи». Так что горожане, зачитавшись описанием преград и препятствий, более   с л о н о в   не поминали. Нет и нет.

Так или иначе, городская Газета жила. Долгое время там трудилась не покладая рук одна только Ворона Перова – женщина трудолюбивая, в далеком прошлом учительница. Потому материалы Перовой ясно напоминали школьные диктанты: просто, понятно и без словесных излишеств. Если речь шла, допустим, о сборе урожая, Ворона прямо говорила читателям: «Наступила золотая осень» – и не морочила голову никакими мудростями. Ну а если требовалось рассказать о каких-нибудь замечательных горожанах, Перова спокойно бралась за перо и отмечала: «Стрекоза и Муравей – друзья. Куда один – туда и второй – ходят будто по веревочке». А иногда прибавляла какую-нибудь народную мудрость, допустим, писала: «Кто вдвоем – не вырубишь топором». Не велика мудрость, конечно, – но горожане не обижались. Просто, понятно, а главное – без выкрутасов.

Легкомысленная Кукушка сразу сделалась заместителем Вороны. Должность, в принципе, понравилась гуманитарной сотруднице. Во-первых – на людях, во-вторых – просто понравилась. В конце концов раньше у Кукушки не было совсем никакой должности или звания (если не считать бытовые имена, которые прилеплялись к ней безо всякой причины); ну а теперь она сделалась заместителем главного редактора и могла с полным правом носить шмотки, вроде тех, какие носят ведущие на телевидении. Например – шарфы, завязанные узлом в области шеи; в цвет глаз, так сказать… По неопытности, однако (и потому, что имела хрупкую шею), Кукушка первый раз так стянула узел, что захрипела и даже начала пускать пузыри. Хорошо, что рядом случилась верная Ворона, которая не растерялась и впилась в узел крепкими зубами. Освободив побелевшую Кукушку, жалостливо молвила:

– Что же вы, душенька, так казнитесь? Не надо казниться.

Кукушка ответила злобным взглядом, но промолчала: все-таки Ворона спасла ей жизнь.

В отличие от Кукушки, Перова имела нрав ласковый и терпимый. Кроме того, отличалась послушанием и охотно выполняла требования (или пожелания) городской Администрации. Это нисколько не было ей в тягость; кажется, прикажи кто-нибудь послушной Вороне делать ежедневно приседания не менее пятидесяти раз – то и тогда не взроптала бы, а спокойно приседала бы около рабочего стола.

– Надо, милочка, исполнять свой долг, а больше ничего не нужно, – мягко учила она младшую сотрудницу.

– А рубрики писать? – спотыкаясь, спросила Кукушка. – Рубрики-то писать нужно?

– Так я и напишу! – с энтузиазмом вскричала редакторша. – Вот уж и заготовка для новой Газеты.

Кукушка скосила глаза и убедилась, что да, точно заготовка. Заметка начиналась: «Вот и закончилась золотая осень!».

Кукушка вздохнула. Газетные будни вдруг устрашили ее живую душу, заставили усомниться… Но как только девица припомнила прошлого (да и позапрошлого) сожителя, так сразу и укрепила свой дух. Служить? Что ж, извольте, послужу.

Собственно, уже недели через две Кукушка, встречаясь со знакомыми, говорила с оттенком высокомерия:

– Волоку всю работу одна. А на кого прикажете опираться? Ворона – вы знаете Ворону? – в состоянии только бить крыльями. Ну, и демонстрировать преданность, конечно, – добавляла она иронически. Кукушке казалось, что сама она наделена независимым нравом и не станет стелиться ни перед кем. И все-таки Кукушка укреплялась в своем новом статусе. Все чаще она, а не Ворона отправлялась за инструкциями в светлый кабинет городской Администрации, где сидел немолодой, начинающий костенеть Краб. Безусловно, это был человек с жизненным опытом и неподвижным оком ветерана. Всю жизнь, сколько себя помнил, Краб сидел в этом административном кресле; была у него драгоценная особенность: умел старик слушать людей, негромко царапая клешней блестящую поверхность стола. Не перебивая, как бы отстраненно, Краб слушал, так что в конце концов мерное царапанье клешни погружало обоих в живительный сон. С Кукушкой все было, однако, совершенно иначе. Заметив молодую, подкрашенную, энергичную женщину, Краб тут же оценил незнакомку; заворчал, закряхтел, зацокал клешнями. Со стороны это могло показаться наивно и даже нелепо; но по существу – абсолютно соответствовало классическим образцам. Поздняя любовь, воспетая еще в Муравьиной Поэме – иначе говоря, уходящая в пространство эпоса – была знакома всякому грамотному человеку. И хотя тексты практически не сохранились и дошли до нас, полностью изъеденные муравьиной слюной, – память осталась. Без этих ниточек мы слабы, ориентированы на мелкие житейские проблемы, лишены метафизической высоты – только и всего.

Пока Кукушка, усаживаясь и выставляя круглые коленки, немного путано излагала свое дело, Краб принялся с таким ожесточением скрести свой рабочий стол, что кое-где по краске поползли трещины. «Он только с виду одеревенел, – подумалось Кукушке. – А так – вполне мужчина. Вполне, вполне…».

Короче говоря, первая встреча высекла мощную искру. Краб отворил покрытое старинным бельмом око и заставил-таки легкомысленную Кукушку покраснеть. Пороху было в старике…

Отныне в кабинет к Крабу отправляли исключительно Кукушку. Почистив и без того сверкающие перышки, она летела в Администрацию не чуя ног. А сплетни? Плевать ей было на сплетни. Она понимала: Краб – настоящий мужчина. Но понимала также, что это – капитал, вложения в завтрашний день. Понимала и то, что от нее самой многое зависит… Нежась вечером в постели, подумывала даже сделать первый шаг; зажмурилась, потянулась – и тут раздался телефонный звонок.

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.