Сергей Шувалов. Лебедь (рассказ)

Скользкие после летней грозы старые ступени, запачканные разведенной грязью, нагревались быстро, испаряя дождевую воду под знойным солнцем, которое неожиданно выглянуло из-за темно-синей тучи, ослепляя случайных прохожих.

— Сейчас опять польет! — кричали дворовые мальчишки, показывая рукой на внезапно показавшееся над крышами хрущевок бурое пятно.

— О, какое! — изумлялись они, глядя в небо.

Пар от свежепрокипяченного белья срастался с паром от почти сваренной курицы, от старого чугунного утюга и от горячей воды, которой тетя Клава споласкивала руки… И все это паровое облако выплывало через полуоткрытую форточку, соединяясь с дворовым воздухом. Влажность умножала влажность, и жара умножала жару.

Тетя Клава, привыкшая управлять хозяйством, как талантливый дирижер управляет своим оркестром, подвязав потуже фартук, подошла к окну и проворчала:

— Белье опять не вывесишь!

Вытерев о подол руки, всегда будто влажные и натертые то ли содой, то ли мылом, она присела на стул:

— Карпыч, ты что, опять приложился? — крикнула она громко, ничуть не поменяв позы, даже не повернув лицо к двери.

Карпыч тем временем, находясь на максимальном, по его мнению, удалении от тети Клавы, мирно поставил стакан на кусок ваты; немного наклоняя его, он налил из бутылки беленькую, осторожно поднял и стер капли со стенок граненого стакана. Все происходило в глубочайшей тишине и покое.

Услышав резкий, как гром среди ясного неба, окрик тети Клавы, Карпыч вздрогнул, да так, что не усидел на корточках, повалился на бутылку и разлил ее. Заветный стакан опасно болтался в нетвердой руке Карпыча, проделывая различные пируэты из-за необычайного нервного кризиса, случившегося на фоне большой водочной лужи на полу.

Выпив содержимое залпом, Карпыч занюхал рукавом и глубоко вздохнул.

— Что молчишь? — раздался басовитый голос хозяйки.

Карпыч стал думать, как бы ему тихо и незаметно просочиться сквозь длинный коридор, заваленный всякой рухлядью, и выйти нетронутым на улицу. Медленно встав, он направился к выходу, немного пошатываясь, и задел старый черный полуторный чемодан с железными болванками неизвестного происхождения. Тот, немного подумав, наклонился. Решив все же упасть, он раскрыл свою пасть, и, как нетрудно догадаться, одна из болванок всем своим весом приземлилась Карпычу прямо на ногу. Не сразу почувствовав боль, Карпыч выпучил глаза, растопырил в разные стороны пальцы рук и набрал воздуха для душераздирающего крика.

Синяя, низкая и толстая туча не выдержала и испустила дух невероятным дождем.

В это время мальчик лет восьми в коротких красных шортиках и в тряпочной кепке, сын тети Клавы, ворвался в квартиру, втащив полумертвого белого лебедя, которого крепко держал за шею обеими руками.

Карпыч ненавидел пьяные видения, но это показалось ему ужасным даже на фоне накатывающей боли. Он закричал.

Лебедь вяло повернул голову в сторону Карпыча, и если эта птица умела бы думать, то наверняка решила бы: это конец.

Но произошло неожиданное: увидев корчащегося Карпыча, Васька ослабил хватку. Лебедь понял, что это его шанс, и из последних сил рванул вдаль по длинному коридору.

Придя в себя, Карпыч вытянул губы, собрался и спросил:

— Ты его где взял?

Читайте журнал «Новая Литература»

— В школе.

— Ага, «в школе», — повторил Карпыч, вытирая от пота лицо, покрывшееся нездоровым румянцем.

— Именно в школе. Шел по коридору, важный такой.

— А ты зачем его взял?

— Не знаю… Красивая птица. Просто захотелось. Где я еще вот так встречу лебедя?

Это описание предшествующих событий показалось Карпычу настолько же бредовым, как и события настоящие.

— Так ты его украл! Нас тут всех повяжут — вот так, на ровном месте! — договорил Карпыч, схватившись за больную ногу. — Не зря тебя из школы гонят.

Васька гыкнул и начал соображать.

— Так, если что, я его сейчас обратно…

— Не надо, сиди дома. Я сам, — сказал Карпыч.

Тем временем лебедь, вбежав на кухню, обнаружил там тетю Клаву, которая после крика Карпыча посчитала, что случилось непоправимое, и решила тихо выждать на том месте, где и была. Лебедь, завидев еще одного врага, понял, наконец, что выхода нет и терять больше нечего, и решил пойти в последний бой, атакуя с разбегу тетю Клаву. Неудачно схватив ее за большой палец, лебедь отпрыгнул и начал злобно шипеть, расставив в стороны крылья и смотря Клаве прямо в глаза. Тетка оторопело накренилась, задев рукой кастрюлю с кипящей курицей; та, упав с на пол, окатила лебедя кипятком. Лебедь поморщился, сложил крылья, упал на пол и замер.

— Боже! — закричала Клава в оцепенении. — Откуда он?!

Вася, прибежав на кухню, утер рукавом нос и грустно сказал:

— Лебедь умер… Красивая была птица!

— Клавик, умоляю, я на улицу! Столько событий — не могу, мне тут душно! — прохрипел Карпыч, думая в этот момент только о беленькой.

— Стоять! — грозно приказала Клава. — Васечка, скажи, как ты, сообразительный мой, догадался принести домой вот это? Мне тебя что, больше на улицу не отпускать никогда? —продолжила Клава вроде бы спокойно, но с нарастающей громкостью.

— Да мне друзья подсказали…

— Ну хоть, слава богу, не ты догадался ! — сказала Клава ехидно.

— Клава, отпусти меня!.. — послышалось из коридора.

— Стоять!

Птица пришла в себя и подняла голову.

— Живой! — воскликну Вася.

В дверь постучали.

— Кого еще нелегкая? — произнесла Клава, насторожившись.

— Вася, ты тут? — послышался из-за двери писклявый голос. — Вася, а лебедь где?

— Отнеси, где взял, — строго произнесла тетя Клава. — Быстро!

Вася подошел к лебедю.

— Не бери за шею: больно! Я сам пойду! — послышался странный голос.

— Кто сказал? — спросила тетя Клава, рухнув на стул.

Вася отпрыгнул от птицы.

— Это ты? — спросила сына тетя Клава.

— Не-е-е…

— Ага, лебедь, значит. Ну-ну! Карпыч, — обратилась она к мужу, — водка есть?

— Так вот я о том же: водки-то нет. Я схожу, Клавик, дай трешник, я быстро, — расцвел от счастья Карпыч.

— У тебя одно на уме, дурак! Тебе хоть война атомная, а ты все равно за водкой побежишь!

— Ты меня так не обижай, Клавик! — заканючил Карпыч. Здесь не война атомная. Там все погибнут, да и хлыст с ним! Эка невидаль. И воевали и погибали. Тут событие научное, всемирное. Ты вот меня, Клавик, часто, когда я пьян, животным зовешь. Так вот случай как раз подходящий!

— Не давай ему, Клава, — напьется он, а вечером гулять будет пьяный, песни орать революционные —не заснешь! — опять послышался голос.

«Галлюцинации», — решила Клава и протянула Карпычу деньги.

— На те трешник. Да, и птицу верни это… в пруд.

— Ну-у…

— Не трогай меня! Не прикасайся! Сам пойду!

Теперь сомнений в том, кто говорил, не осталось.

— Он в милицию может пойти, — сказал Клава, уже смирившись с чрезвычайным происшествием в мировой науке.

Карпыч немедленно отреагировал, также не придавая большого значения тому, что птица умеет говорить:

— Да куда он пойдет? Адрес знает, что ли?

— Сталелитейная, 7, — не задумываясь ответила птица.

— Милиция тама, — тихо пояснил мальчик.

— Во как! — изумился Карпыч. — Знает! Так кто ж ее в милиции слушать будет?

— Дверь откройте, — поторапливала птица.

Клава отрицательно закачала головой, глядя на Васю.

— Карпыч, нож бери! — скомандовала она, чуть слышно.

Карпыч выполнил приказ.

— Ты чего, ума лишился? — укоризненно выговорил лебедь. — На кого руку поднял, идиот пьяный? Я знаешь кто?

— Ай, да уж неважно кто ты : говорящих лебедей не бывает! — крикнул Карпыч сгоряча, поднимая руку.

— Я — директор школы номер пятнадцать, где учится ваш… — Он не договорил и показал клювом на Васю.

У Васи вытянулось лицо и открылся рот.

— Нестор Федорович? — уточнила Клава.

— Именно.

— Не признал, — выговорил Василий, еще раз взглянув на птицу.

Клава машинально открыла записную книжку, сняла трубку и набрала школу.

На вопрос, где директор, ответили:

— Директора нет уже второй день, пропал. Ищем.

Трубка издала длинные гудки.

Окончательно поверив во все происходящее, Клава сказала:

— Думаю, мне ничего не остается делать, как признать в лебеде гражданина Нестора Федоровича, — она набралась воздуху, чтобы что-то добавить, но вместо этого только вымученно улыбнулась птице.

— Опусти нож, придурок, – уже совсем спокойно продолжила Клава,— не видишь разве, кто это ?

Клава уверенно указала рукой на лебедя, не прекращая заискивающе улыбаться пернатому директору:

— Это Нестор Иванович!

— Сынок! — Карпыч злобно взглянул на Васю. — Это все твои проделки? Посмотри, мать до чего довел: она уже с птицами разговаривает! Ну-ка где у тебя магнитофон? — закончил он и, окончательно разозлившись, начал искать в прихожей спрятанное устройство.

Вася стоял, растерянно опустив руки, посматривая то на Карпыча, то на птицу.

Тетя Клава, взяв ситуацию в свои руки, предложила Нестору Федоровичу присесть. Васе ничего не оставалось, как поднять лебедя и усадить его на стул.

— Что ты делаешь, Клава? Это просто птица, а не директор школы! Не сходи с ума! — крикнул Карпыч.

— Вы, Нестор Федорович, — не обращая внимания на слова мужа, тетя Клава наполнила чашку лебедя душистым чаем, — могли бы о моем сыне позаботиться? Его, вроде как, хотят из школы выгнать.

— Вы ложку из чашки уберите пожалуйста, клюв не пролезает, — произнес Нестор Федорович.

— Ах да!

Лебедь, погрузив свой овальный длинный клюв в чашку, начал чмокать и кряхтеть.

— Как я в таком виде могу вообще кому-то помочь? — оторвался он.

— Ну, верно, скоро все образуется… — с надеждой в голосе сказала тетя Клава. — Вы вообще как, — спросила она неуверенно, — стали вот таким… Какой есть на данный момент времени?

— Меня это, поверьте, волнует больше, чем вас. Вы много знаете случаев, чтобы вот так вчера быть человеком, а сегодня — птицей?

— Может быть, его к врачу? — встрял в разговор Вася. — Я отнесу.

— Все ты его норовишь куда-то отнести. Хватит! Принес — теперь уж успокойся! — пробурчала Клава. — А вы, Нестор Федорович, когда все образуется, — быстро переключилась она на лебедя, — могли бы все же помочь моему сыну?..

— Вы в курсе, что он наделал? — спросила птица.

— Да, но, по-моему, это в любом случае должно быть совершенно незаметное деяние, если ставить его рядом с тем, что случилось с вами, — язвительно заметила тетя Клава.

— Ну ладно, мне, пожалуй, пора, — сказал Нестор Федорович и, расправив крылья, соскочил со стула. — Откройте дверь.

— Тш-ш-ш! — вдруг произнес Карпыч, обводя взглядом кухню. — Ай-яй-яй! Вот прямо так открыли дверь и выпустили на все четыре стороны? Лебедя, говорящего, прямо так взяли и отпустили!

Карпыч, запрокидывая назад голову, осознавая, что преимущество, и физическое, и моральное, полностью на его стороне, представил большую круглую арену и услышал несмолкаемые овации, раздающиеся после мировой премьеры говорящей птицы. А потом —рестораны, таборы цыган, музыка, музыка, задорная, летящая музыка, и водка различных сортов, до безобразия… И еще тетя Клава, немного подавленная весом украшений, лежащая на боку, как унылая форель, счастливо смотрящая на своего ненаглядного Карпыча, без конца икающего и закусывающего щепоточками кубинского табака от дорогих сигар…

— У-у-у-у-у! — завыл Карпыч от чувства невозможности осознать все блага, ждущие их так скоро. — Вася, запри Нестора Федоровича в своей комнате! — скомандовал он.

Поделившись своими грандиозными планами с тетей Клавой, Карпыч, как и полагается в таких случаях, выписал себе, не стесняясь, 250 грамм.

— А лебедь-то не просто говорящий — он еще и образованный! Это большая удача! —говорил Карпыч, прибавив еще 50.

Отведя в комнату Нестора Федоровича, Вася с жалостью посмотрел на птицу:

— Вы, Нестор Федорович, не волнуйтесь, я вас обязательно выведу отсюда.

Птица в ответ только расправила крылья.

После того, как Нестор Федорович пропал без вести, и его отчаялись найти, в школе у Васи все наладилось: парня успешно перевели в следующий класс.

Птица тем временем покорно давала представления, на радость публике и своим хозяевам. Мечты Карпыча стали приобретать осязаемые очертания.

Тетя Клава стала страстной театралкой и не пропускала ни одного спектакля в местном театре, тщательно скрывая свою тайную склонность к одному молодому актеру, высокому, широкоплечему красавцу, впрочем, имеющему вполне заурядные способности.

— Я сегодня на спектакль! — говорила Клава уже другим, так сказать театральным и возвышенным голосом, закутывая в норковое манто свою шею, больше не гремя тарелками и не пуская кухонный пар.

— Опять? — спрашивал пьяный Карпыч. — Да на что тебе этот театр сдался?!

— Ах!.. — вздыхала тетя Клава, теребя жемчужины бус. — Что ты понимаешь?.. Что ты понимаешь?..

Нестор Федорович, будучи ранее, до превращения, человеком терпеливым, безропотно исполнял роль послушного воспитанника своих новых хозяев. Но теряя надежду на облегчение своей участи, он начал шипеть все больше, копя злость и ненависть. В какой-то момент Нестор Федорович не выдержал и перешел в активное сопротивление: он замолчал.

Чудеса быстро забываются, и на одном из представлений после нескольких минут молчания недовольные зрители стали кидать в Карпыча чем попало, а тетю Клаву, изображавшую мистическую субстанцию в длинных шелковых одеяниях с антикварным артефактом на голове, и вовсе стащили со сцены.

— Да что же это такое, товарищи? — кричал рабочий Кузькин с дальнего ряда, грозя кулаком. — Это же просто обман! Мы что, лебедей не видали?

— Все пропало! — стонал Карпыч. — Все пропало!

Народ буйствовал. Тетю Клаву медленно раздевали рабочие механического цеха.

Радость Нестора Федоровича была грандиозной: он хлопал крыльями, издавал гортанные звуки и медленно передвигался по сцене, переваливаясь с боку на бок.

— Так их, так их! — приговаривал он, совершенно забыв на радостях о своем обете молчания.

Тут одна женщина встала и, показав пальцем на птицу, крикнула:

— Он говорит!

Все разом повернулись к Нестору Федоровичу. Однако лебедь осознал свою ошибку и замолчал. Толпа снова начала бушевать:

— Мошенники! — раздавались выкрики — Мошенники! В милицию их!

И так как лебедь за все это время не произнес не звука, толпа подхватила всех троих, и самые ответственные зрители сопроводили их в местное отделение.

За дверью лейтенанта Корочкина послышалось топтание ног и суетливые разговоры.

— Можно к вам?

— Заходите, — произнес лейтенант, глубоко затягиваясь сигаретой и небрежно окидывая взглядом входящих.

Помятых тетю Клаву и Карпыча усадили на стулья напротив лейтенанта. Передав лебедя женщине средних лет и тем самым развязав себе руки для жестикуляций, инициативный мужчина начал:

— Вот они — мошенники, товарищ милиционер. Представляются артистами. А вот их атрибут, понимаешь, — говорящий лебедь. — Он показал на дрожащую птицу.

— Фамилия? — строго спросил Карпыча милиционер. — Имя? И далее по протоколу.

Опросив обвиняемых, он посмотрел на лебедя.

— Фамилия?

— Так какая ж фамилия, товарищ милиционер? Это ж лебедь.

— Он соучастник?

— Да! — произнес инициативный мужчина.

— Ну а как у соучастника может не быть фамилии?

— Это животное! — взвизгнул один из свидетелей.

— Это мы еще проверим, какое животное. Это у него, может, прикид такой. Разберемся, —уверенно закончил милиционер.

— Позвольте…

— Да и потом говорящий, утверждаете?

— Да-да, говорящий! — вторила тетя Клава.

— Не попугай какой-нибудь?

— Да что вы, что вы, думающий! Директор школы в прошлом!

— Вот как? Итогоооо, — протянул милиционер, грозно посмотрев на лебедя, — гражданин, ваша фамилия, имя?

— Нестор Федорович, — спокойно произнес лебедь.

Милиционер без капли удивления записал.

— А вы говорите — животное! Проживаете?..

— Сейчас проживаю по улице N.

— Подождите секунду, это же адрес ваших… — Лейтенант Корочкин, сделав многозначительную паузу, заглянул в предыдущие протоколы. — Это же адрес ваших соучастников.

— Да, вынужден временно проживать там.

— Вынужден? —на этот раз удивился милиционер.

— Да, не отпускают.

— Так что же получается: они вас насильно удерживают?

— Точно так, — ответил Нестор Федорович.

— Так и запишем в протокол, — сказал лейтенант, тщательно выводя буквы на бланке.

Зазвонил телефон.

— Лейтенант Корочкин на трубке. Нормально. Оформляем. Как — кого? Предполагаемых преступников, — сказал Корочкин и зачитал имена. — И вот еще Лебедев Нестор Федорович… Он у нас пока в непонятном статусе. Да, Лебедев Нестор Федорович! Точно-точно! В розыске уже полгода?.. Да вот он тут, передо мной. Нашелся, нашелся! — Корочкин расплылся в улыбке. —Жена, дети? Да, все хорошо, вот он. Жена пусть приезжает, дети порадуются. Да-да, порадуются.

Спустя полчаса женщина лет сорока, с растекшейся от слез радости тушью, в сером пальто с неправильно застегнутыми пуговицами и с двумя девочками лет пяти, крепко держащими маму за обе руки, появилась на пороге кабинета лейтенанта Корочкина.

— Ну где он, где?!

Как всегда невозмутимый, лейтенант молча показал ей на Нестора Федоровича. Нестор Федорович эмоционально стал ерзать на стуле, приподнимая крылья, открывая и закрывая клюв. Вместо слов в этот самый важный момент вышло нечто нечленораздельное.

Все присутствующие затихли.

— Вы его извините, он волнуется очень, поэтому и не говорит. Потом заговорит! Да вот буквально перед вашим приездом снимал показания. — И лейтенант зачитал все, что надиктовал Нестор Федорович.

Женщина не слушала монотонный голос лейтенанта — она вглядывалась в птицу.

— Нестор, ты?! Нестор?.. — ее крик прервал чтение, и она протянула руки к птице.

Нестор Федорович сорвался со стула, и неуклюже, чуть не упав, переваливаясь с бока на бок, поддерживая себя полурасправленными крыльями, побежал в объятия жены.

— Нестор — ты! Нестор!!!

Она горячо обняла лебедя, а тот нежно обвил ее талию своей длинной шеей.

— Мама, это папа?..

— Папа, папа нашелся!

— Папа, какой ты стал красивый! — сказала одна из дочек, погладив Нестора Федоровича по спине.

Счастливые родственники забрали Нестора Федоровича домой. Спустя несколько дней мама и дочки призадумались: он, конечно, папа, но все-таки птица. Поэтому на семейном совете было вынесено решение — отправить бывшего директора в зоопарк. С непременными свиданиями с семьей, согласно установленному графику.

А через пару-тройку месяцев, за несколько дней до переселения в зимний лагерь, Нестор Федорович таинственно пропал из своего вольера.

Стояли необыкновенно холодные промозглые дни. Ветер с недюжинным упорством срывал последние и самые стойкие листья прошедшего лета, выгибая стволы деревьев, как тугой лук. Вода в обычном городском пруду волновалась, устрашая своими накатами, разбиваясь о старую, уже почти гнилую деревянную изгородь. В центре пруда стоял маленький плавучий домик, собранный из клееной фанеры, с нарядной крышей, как у домов из добрых детских сказок. Вася, приставив ладонь ко лбу, прищуриваясь, смотрел на него.

Вдруг из раскачивающегося на волнах домика кто-то высунул голову. Голова осмотрелась и спряталась обратно. Потом, словно выталкивая себя, расправив крылья, вытянув длинную шею, прекрасный лебедь ловко сошел с уступа в воду.

— Нестор Федорович, Нестор Федорович! — закричал было мальчик, махая руками. —Нестор Федорович, плывите сюда!

Но птица, не обращая внимания на Васю, поплыла в неизвестном направлении.

— Странно, — подумал Василий, — а так похож…

 

После длительного отсутствия директор школы Нестор Федорович как ни в чем не бывало появился в школе и мгновенно занял старое насиженное кресло директора. Вид у него был такой же суровый и почтенный, как прежде, однако периодически он вел себя очень странно. Как-то раз после Васиных выходок прибежала математичка и фактически ворвалась в кабинет Нестора Федоровича. Вид у нее был опешивший.

— Нестор Федорович, вызовите в школу родителей этого хулигана! Сделайте что-нибудь! Я сойду с ума!!!

— Нет! – вскочил со стула директор, размахивая руками, словно крыльями, и вытягивая шею. — Умоляю! Только не его родителей! Только не это!

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Один комментарий к “Сергей Шувалов. Лебедь (рассказ)

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.