***

Вы видели, когда огонь, обнимая, поглощает бумагу, она скукоживается, превращается в нелепый, бесформенный, чёрный клочок, а то и вовсе сгорает. Так же  и с людьми. После поражения, после проигрыша, провала, падения, они, словно бумага, поддаются кровожадному огню, сгорая и превращаясь в прах.

 

 

Город

Пустая комната… Старый, еле светящий ночник, изо всех сил пытается заполнить светом тёмное помещение. В углу на полке, куда ещё не пробрались озорные лучики света, стоит подсвечник, фотография в рамке, и сидит, уже почти лежит плюшевый мишка. Но и не это главное… Тени … Тени от этих вещей вырисовываются в целый город. Может, это большой, оживленный, суетливый, вечно молодой город. А может тихое, безмолвное, почти безлюдное, вечное пристанище для одиноких, взятое в плен собственным городом.

 

 

Дом, как дом

Смотрю в окно. Напротив меня стоит дом – серый, невзрачный, обычный дом. Длинный такой дом, пятиэтажка, и много окон. И ведь в каждом окне, живут такие же, как и я, люди,  со своими проблемами, радостью, грустью. Они ходят на работу, влюбляются, ссорятся, мирятся, женятся и разводятся. С виду обычный дом, но как много хранит этот дом загадок и тайн, весёлого и радостного, печального и грустного, беспечного и лёгкого. Ведь этот дом хранит столько не похожих друг на друга людей и семей, а с виду дом как дом…

 

Маски.

Люди наклеивают их тщательно и плотно, чтобы под влиянием сильных чувств, как от ветра, они не сорвались с лица. Запрограммированные на определенные слова или действия, они прирастают к коже, пускают корни и остаются на всю жизнь, как истинная плоть.  Привыкаешь…  К этому привыкаешь. И чувства втоптаны, утрамбованы людьми, где-то внутри.  Остается только разум и статичный кусок мяса, внутри у которого ползают только черви и змеи. Но однажды, когда некий успешный юрист приходит домой, он снимает одежду, подходит к зеркалу и пытается отодрать маску. Он сдирает ее с кожей, с мясом и все утрамбованные эмоции вырываются и бьют фонтаном наружу. Он захлебывается слезами и глядит на своё неподдельное лицо, а маска, с кривоватой улыбкой, покоится на окровавленном полу.

 

***

Со мной остается воображение… И, пожалуй, для меня главное не растерять его по извилистым дорожкам ада на Земле. Не разучиться мечтать и жить, вдыхая самые яркие и счастливые моменты, а потом, бережно рассматривать их, как фотографии в фотоальбоме. Видоизменять, дополнять местами, людьми, временами года. Игра мыслей… Иногда мне даже не нужно присутствие человека, для того, чтобы он был рядом.  Достаточно просто подумать о нём. В реальности это невозможно, но в моей голове возможно все. Люди уходят, но воображение останется всегда со мной.  Говорят, нельзя жить в мечтах и  нужно рано или поздно возвращаться к реальной жизни. Но в реальной жизни, всё так временно, неустойчиво и  изменчиво что, ни в чём нельзя быть уверенным. И только одно я знаю точно;  мои мысли никто не посмеет отобрать у меня. Никто…

 

Ночь

Забери меня, ночь. Уведи, укрой меня ото всех. Спрячь, чтобы утро не нашло меня под твоей черной шевелюрой. Уничтожь мне память, сотри с лица земли. Окуни меня в свое бездонное, черное море. Умоляю, прошу… Увези меня,  холодная обманщица в свое тайное логово, опусти меня  в темный, мрачный лес, под старым, суровым дубом, а потом укрой меня опавшими листьями и жёлтой травой. Дальше оставь меня, и поторопись, выполнять свой долг – выдувать из соломинки круглую луну, и пришивать к небу упавшие звезды. А под утро, на рассвете, забрось за мной удочку и  подцепи на крючок. А после, подними на воздух, в небо, и вытащи  на поверхность.

 

***

-Ну что, холодно стало? – спросила меня мама, холодным, осенним вечером.

«Холодно, мама, прозябаю совсем. От тоски безжалостной, съедающей меня, сжигающей холодом. Мне холодно от людей, которые прижимаются своими холодными телами к моей тёплой коже. Замерзаю, мама, замерзаю от бесчеловечности, от жестокости, от злости, от грубости,  от лицемерия.

А ночью, мама, ночью, как холодно, ты даже себе представить себе не можешь! Единственный способ не окоченеть совсем, – это воспоминания. От них можно согреться. Но потом, становится опять холодно, и хуже, гораздо хуже, мама, поверь мне. Когда привыкаешь к чему-то тёплому, очень тяжело просыпаться и входить в леденящее, серое утро.  А к холоду можно привыкнуть. Мама, правда, можно, ужасно сложно, но это возможно. Всё будет хорошо. Я люблю тебя. Главное, ты не замерзай»

 

– Да, похолодало сегодня.  –  ответила я.

 

Солнечный заяц

Солнце сверкает на пустынном небе, навязывая своё внимания, еще не вылупившимся из своих домов, местным жителям. Из покосившегося сарая выбежал зеленоглазый, кучерявый мальчишка. Он  вытащил из кармана маленькое, затасканное зеркальце и выпустил на свободу запертого в нем зайчика.  Зайчик, опьяненный таким раздольем, выпрыгнул из своего крошечного деревянного убежища и поскакал по улице, слепя глаза идущим мимо людям. Он светил им в лицо, в глаза, а люди щурились и улыбались. Он проносился мимо витрин, делился с ними своим счастьем,  а они, в свою очередь, дарили солнце угрюмым прохожим. Пролетая над городом, он стремился везде побывать, все почувствовать, все попробовать, подарить людям хоть каплю тепла, поделиться своей большой радостью. Он гулял по крышам, играл с проходившими мимо кошками, дарил поцелуи только что распустившимся цветам, отдавал улыбки людям. Но вдруг набежали тучи, началась гроза, пронесся без оглядки ливень. Зайчик попытался зацепиться за фары машин, за стеклянную витрину, за солнечные очки, но не смог удержаться. И тогда он засветился в свой последний раз и навсегда потух. Проходившая мимо девушка вдруг зажмурилась и открыла глаза. Она улыбалась и шла дальше. Она прогуливалась по бульвару и любовалась природой, умилялась дождю и радовала прохожих своей улыбкой. Молодой человек, идущий на встречу посмотрел на неё и сказал:

-Девушка, у вас такой яркий огонь в глазах!

 

Последний вальс

Как холодно! – подумало дерево, скидывая свои пожелтевшие листочки на остывшую землю. Они медленно падали, кружились, вальсировали, отдавали всю свою энергию, всю силу, перед неизбежным падением. Скоро и ему, маленькому, бордовому листочку предстояло исполнить этот финальный танец. Долгое время он сидел на ветвях, грелся на прогретой веточке и ловил озорные лучи солнца. Он расцветал, преображался, и окрашивался в темно-бордовый цвет, при этом набираясь энергии, мощи, смелости перед последним вальсом. И настал тот миг, когда пришло время пуститься этот  в головокружительный танец . –В добрый путь! Пора! – пожелал ему вслед  древний отец-клен.  И он оторвался от ветви и посвятил себя полностью танцу. Он наслаждался им, он отдавал  всю свою силу и красоту, такому короткому, но незабываемому  танцу. Он вальсировал над Землёй, впитывая в себя лучи предвечернего солнца, каждая складочка на его  багровом теле пульсировала в такт  беззвучной симфонии. Но танец завершился, унося его  в темную пропасть. Зашуршали от ветра, еще не слетевшие с веток листья.  И если хорошенько прислушаться, то можно было различить  гулкие, энергичные аплодисменты.

 

То место…

Рябина над старым деревянным мостом зовет и манит меня… В то место, где небо собрало в огромный клубок облака и разгоняет их оттуда по всему миру… В это месте нет ни времени, ни расстояния,  ни минут, ни секунд… Там зеленый луг, усыпанный полевыми цветами, до дрожи родными и близкими сердцу. Лютики, ромашки, васильки,  клевер, одуванчики, незабудки… Казалось бы луг бесконечен, но за ним лес  со своей густой, зеленой шевелюрой. Лучи предзакатного солнца, пытаясь пробиться сквозь тернии молодых деревьев, отражаются в оконцах маленькой церквушки, стоящей на невысоком холме.   И девушка, с длинными, распущенными волосами, и в белом, чуть выше колена, сквозном платье бежит по мосту, к лугу , на ходу срывая незабудки, она бежит, чувствуя свободу. Развивается платье, ветер дует  против нее, пытаясь урезонить её полет… Разноцветные ленты в венке, босиком, в сторону света, в сторону своей мечты…

 

Я вас люблю…

Шагает молодой человек. Его черты лица приятные, походка медленная, а шаги широкие.  Глаза синие, глубокие и спокойные. В них блестит искра дурманящей тайны и неразгаданной загадки.  Гордый, прямой нос, впалые  щеки, на одной из которых можно разглядеть, маленькую, аристократичную родинку.  Тонкие губы плотно сжаты, уголки рта приподняты ухмылке. Телосложение стройное, руки изящные, а пальцы прямые и длинные. Он таинственный и прекрасный, недоступный, манящий, пленяющий своим великолепием и тайной. Он не молод, но в нем сохранен особый  лоск старинной, европейской культуры. Почему он так любим всеми? Ведь душа его переполнена тучами, а на лице столь редко появляется свет. Странно, но даже в своем сером мундире, со строгим, величественным взглядом, он привлекает каждого, кто осмелится ступить по его улочкам;  вдыхать их свежий, ночной аромат. Ты родился маленьким, болотным мальчиком, а великий отец  вырастил из тебя прекрасного,  сказочного,  божественного, мечтательного, эстетичного юношу, который пленил так много сердец. Ты развивался, приумножая свои  каналы и мосты, церкви и соборы. О тебе писали книги, пели песни, сочиняли стихи. Для многих ты муза, для многих вдохновение. Ты заставляешь людей мечтать, чувствовать тебя, насыщаться твоим кислородом, подыматься на неизведанные высоты, где дремлют в сладкой неге, купаясь в отблеске солнца куполов,  духи  императоров, священников и  министров.  А как ты прекрасен ночью! Какой же ты сказочный, дивный и пленительный летней  ночью.  О, Боже мой! И я, я тоже попала в твои сети. Я хочу признаться тебе в покорной, смиреной любви; признаться в восхищении, я люблю, люблю тебя, мой дорогой, Санкт-Петербург.