Наконец-то это произошло. Он назначил мне свидание. Признаться, я уже давно этого ждала. Сначала просто терпеливо ожидала, когда же в конце концов случится это знаменательное событие: он пригласит меня на свидание. Потом стала злиться и психовать, так как, не смотря на то, что наши отношения развивались согласно всем общепринятым канонам и уже дошли до необходимой степени развития, он не делал никаких попыток встретиться со мною. Мы могли чуть ли не сутки напролет переписываться по инету, часами болтать по мобильнику или домашнему телефону (да, уже и номерами обменялись), трепаться на разнообразные темы, находя при этом практически полное совпадение интересов и вкусов, но при всем при том к личному общению он не стремился. По крайней мере, никаких таких попыток и поползновений с его стороны не наблюдалось.
Я, конечно, девушка современная. Мне ничего не стоило бы и самой назначить встречу, дабы собственными глазами лицезреть своего новоявленного друга. Времена тургеневских барышень, про которых мне в свое время трындычала моя бабуля, давно миновали. Я ничего не вижу зазорного в том, чтобы самой назначить свидание понравившемуся парню. Уж не знаю почему в этом городе Тургенев, где проживали столь щепетильные барышни, было так принято, но в нашем городе все намного проще и девушку, которая сама проявит инициативу никто не осудит. Но я уперлась. Дело пошло на принцип. И почему это, спрашивается, он не назначает мне свидание, а? На внешность я очень даже ничего, о чем вполне четко сигнализирует мое фото, размещенное в инетовской анкете. Глазки, губки, бюст – не хуже чем у Анжелины Джоли 10-летней давности. Да что там не хуже, намного лучше. Подумаешь, Анжелина Джоли… Что, у нас в многомиллионой России мало красавиц что ли? Я, например. Как глянусь в зеркало, так настроение сразу поднимается – красавица, и без разных натяжек и «но». Рост, вес, талия не огорчают. Фигурка точеная, грация кошачья, взгляд томный, ножки обалденные. Зря что ли родители чуть ли не с пеленок таскали по разным бальным кружкам и гимнастическим секциям. Да и гены не подкачали: папа – Апполон в возрасте 45 лет, на маму все мужики шеи до сих пор сворачивают. Вот и получается, что по всем показателям я просто обречена была стать раскрасавицей. Я и стала.
А с ним (кстати, его зовут Андрей) мы познакомились, как вы уже поняли, на сайте знакомств. Я как анкету по примеру своей подруги Ольги там завела, так предложения о знакомстве сразу посыпались как из рога изобилия. Оно и понятно – красавица (см. фото), умница (см. анкету), опять таки кругозор не узкий (родители с детства по миру катали). И имя симпатичное – Мила. Милая Мила.
Его я сразу выделила из всей кучи, что насыпал рог изобилия. Чем-то он меня зацепил. Сначала своим взглядом – умный такой взгляд, особенный, и глаза красивые, серые под черными размашистыми бровями. Второй раз зацепил своими словами, что написал мне в первый раз. Уж точно и не помню чего такого необыкновенного он написал, но зацепил. А уж в третий раз обратил на себя мое пристальное внимание своим голосом. Наверное, именно про такие голоса говорят – глубокий. Да и болтать с ним одно удовольствие. Не умничает, не поучает, не занудничает, хотя сразу видно, что знает много и по делу. С юмором и эрудицией полный порядок. И вообще, очень мне понравилось с ним общаться. И я уже жду – не дождусь его звонков, чтобы услышать уже такое привычное и почти родное: «Привет. Как жизнь?».
В общем, после трехнедельного телефонно-интернетовского трепа очень мне захотелось в реальности взглянуть на этого Андрея. Каков на самом деле? Тем более, что информацию личного характера он не раскрывал: где работает, чем занимается, где и с кем живет и так далее. Раз такое дело, то я тоже на эти темы особо не распространялась: что живу с родителями в собственном особняке, что мне уже куплена и обставлена собственная роскошная квартира в центре города для будущей самостоятельной жизни, что заканчиваю престижный вуз, что папа крутой бизнесмен, а мама просто красавица, и что для меня в Америку слетать, что для иной девчонки в центр города смотаться. Придет время – расскажем, а пока нечего трепаться. Да и хотелось эффект произвести. Подкатить при всем параде на своем ярко-желтом новеньком «Бентли» к назначенному месту в назначенное время. Увидеть своими собственными глазами то восхищение и радость по поводу необыкновенного везения в связи со знакомством со столь великолепной во всех отношениях девушкой.
Понятно теперь, я думаю, как мне хотелось поскорее отправиться на свидание с этим Андреем. Я бы и отправилась, но он не торопился меня приглашать на него.
В тот момент, когда мое раздражение достигло своего пика, Андрей вдруг позвонил и без разных предисловий сказал: «Мила, как ты смотришь на то, чтобы сегодня вечером, скажем, часиков в восемь, встретиться? К примеру, у фонтана в центре». Я даже подскочила в кресле, в котором в тот момент сидела. Чуть не брякнула: «Наконец-то, блин!». Еле выдержала паузу в десять секунд, как бы размышляя над этим предложением, и выдала: «…Ну… если ты так настаиваешь… Хорошо, Андрей, я приду к фонтану к восьми часам. Пока. До вечера». Отключившись, я сорвалась с места. До свидания оставалось не так уж много времени – не более десяти часов. А дел было уйма: надо было срочно мчаться в салон красоты, где надо мной должны поколдовать маникюристы, визажисты, стилисты и прочие «исты», и тщательно продумать свой прикид. Может, одеть то платье, что обошлось папе в десять тысяч долларов, которое я привезла из последней поездки в Париж? А что? Убивать, так наповал.
Вдруг я остановилась. Стоп. А чего это я так засуетилась, спрашивается? А? Ясно же, что даже если я явлюсь на это свидание в том виде, в котором сейчас нахожусь, и то необходимый эффект гарантирован. Я встала перед зеркалом. На меня смотрела довольно высокая, стройная девушка с красивым лицом, в брюках-бриджах и тунике бирюзового цвета, как раз под цвет выразительных глаз в обрамлении длиннющих ресниц. Афродита, да и только. Надо быть полным кретином, чтобы не восхититься и не влюбиться в такую красотку. А уж если в добавок ко всему выяснится, что у красотки еще и полный ажур по всем статьям, то Андрей просто обязан будет рухнуть к моим ногам.
«Ага…», – сказала я сама себе и задумалась. То есть, получается, что Андрей влюбится в меня, во-первых, за мою красоту неземную, а, во-вторых, за моего папочку-бизнесмена и роскошную квартиру. Или, во-первых, за папочку и квартиру, а, во-вторых, за красоту. Или только во-первых.
Ага… Что-то меня в этом раскладе насторожило. Вспомнилось, как бабулечка в свое время трындычала про душевную красоту и скромность девичью, про то, что раньше в первую очередь ценили в девушках ее душевные качества, хозяйственность, домовитость, а уж потом смотрели на ее приданное.
Ага… Ладно, Андрюша. Явлюсь ка я к тебе в ином обличье. Я набрала номер своей бывшей школьной подруги Ирки, которая со своей мамой-дворничихой проживают в служебной комнатке соседнего дома. «Привет, Ириш. Выручи, а? Я к тебе сейчас забегу ненадолго, хочу позаимствовать у тебя на день парочку твоих вещичек. Очень надо». Вы нас бедненькими полюбите, дорогой Андрюша, богатенькими нас всякий полюбит.
Ровно в восемь часов десять минут вечера я гордо выпорхнула из троллейбуса, что останавливался аккурат напротив нужного мне фонтана. На мне было простенькое серенькое платьице, на ногах нечто вроде тряпичных тапочек, в руках болоньевая сумка. Лицо без малейших следов косметики, волосы собраны в хвостик, прихваченный обычной резинкой. Эдакая серая мышка, каких вокруг снуют толпы.
Андрей стоял у фонтана с букетом белых лилий, смотрел на проходивших мимо девушек. В мою сторону он даже не взглянул. «Ага», – сказала я и пошла к нему.
Поздно за полночь я лежала в постели с широко раскрытыми глазами, смотрела в потолок. Думала. Вспоминала.
Он совсем не удивился моему виду. Тепло улыбнулся, сказал «привет». Вручил букет. Я уткнулась носом в лилии, вдыхала их резкий, почти ядовитый запах. Исподтишка наблюдала за его реакцией на мой облик. Или он хороший артист, или действительно принял мой вид за нормальный, но и намека на разочарование я в нем не углядела. Кстати, и сам он выглядел не лучше – в темно-серых обычных брюках, светлой простой рубашке, на ногах дешевые черные туфли. Правда, глаза и в действительности были хороши – серые, глубокие, внимательные, чуть насмешливые под размашистыми черными бровями. Мы присели на скамейку, полюбовались на фонтан, поговорили о том, о сем. Андрей предложил поужинать в каком-нибудь кафе. «Знаешь, я сегодня опять заработался, даже перекусить не успел». Я согласилась поужинать. Он бережно взял мою руку в свою и повел к ….стареньким допотопным «жигулям» с проржавевшим бампером. Должно быть, этот раритет перешел к нему в наследство от отца, а тому от его отца и так далее. Так сказать, семейная реликвия, передаваемая из поколения в поколение.
Мы сидели в маленькой кафешке, расположенной в полуподвале. Над нами возвышалось небольшое оконце, расположенное на уровне тротуара, так что в него отлично были видны ноги проходящих мимо – вот должно быть прошла молодая девушка в красных босоножках, вот дядька прошлепал в черных ботинках, тетка шаркает в растоптанных туфлях, бежит парнишка в белых кроссовках. Я пила чай с лимоном, смотрела на ноги проходящих людей, слушала Андрея. Он с энтузиазмом рассказывал о своей работе менеджера по продажам в некоей солидной фирме. По его рассказу выходило, что это невообразимо интересная работа, к тому же крайне нужная людям. Я в свою очередь тоже «похвалилась» работой нянечки в детском саду. Потом мы долго гуляли в сквере, говорили о разном, искали в распустившихся кустах сирени пятилепестковые соцветия, загадывали желания и ели цветы, чтобы желания непременно исполнились. Слушали трели соловьев, невесть каким образом объявившихся в центре города. Было очень хорошо. Андрей смотрел на меня такими восхищенными, влюбленными глазами, что было абсолютно ясно, что он просто в восторге от меня и моего вида.
Я лежу в постели и думаю. Он мне тоже понравился. Очень. Очень-преочень. Такой славный. Такой милый. Такой умный и чуткий. Такой… такой родной. Тот, которого я ждала всю свою жизнь. Мой человек, и другой вряд ли встретится. Но… Но этот убитый жигуленок… И эти черные стариковские туфли из кожзаменителя… И эта дурацкая работа рядовым менеджером… Конечно, я и сама не бедная и могла бы помочь ему подтянуться до своего уровня. Но… Он человек не моего круга. Да, не дурак. Да, сразу видно, что хороший и порядочный. И очень симпатичный. А какая славная улыбка! А какие глаза! Но… родители не одобрят мой выбор, они будут просто в шоке. И подруги будут усмехаться вслед. И все остальные будут коситься и с недоумением крутить пальцем у виска. Глупости, конечно, но все же, все же… Дурацкие условности, с которыми приходиться считаться. Ах, Андрей, Андрей… Чего бы тебе не родиться в богатой обеспеченной семье, как я. И ничто не помешало бы тогда сейчас нашему счастью. А при нынешнем раскладе, боюсь, что у нас с тобою может ничего не получиться. Вернее, не может получиться. По определению. Ты хороший. Ты славный. Но стоишь совсем не на той ступеньке социальной лестницы. И кто бы там не говорил, что настоящей любви нет преград, они, увы, есть. И еще какие.
Я лежу в постели. Смотрю в потолок. Думаю. Из уголков глаз текут и текут слезы.
Подал свой голос сотовый, что лежал рядом на тумбочке. Я взяла трубку. На экране светилось имя «Андрей». Тоже не спит. Тоже думает и вспоминает. Как это ни горько, но я сейчас скажу ему правду. Все как есть. Смягчу по возможности, слегка завуалирую, но скажу.
– Доброй ночи, Мила. Не спишь? – голос такой проникновенный и мягкий, что в горле у меня сразу образовался горячий ком.
– Нет, Андрюш, не сплю. Думаю.
– И я думаю. О тебе. Должен тебе признаться, что ты мне очень понравилась. Я даже не ожидал, что ты окажешься такой необыкновенной. Такой очаровательной, милой. И улыбка у тебя особенная. Мне с тобою так легко, как будто я тебя сто лет знаю. Хочу тебе кое в чем признаться.
– Я тоже должна тебе кое в чем признаться, Андрюша, – через силу произнесла я.
– Да? Хорошо. Признавайся. Только давай я первым, а? По старшинству. Понимаешь, Мила, я тебя немного обманул сегодня. Дело в том, что я не работаю менеджером по продажам. Я владелец той самой фирмы. И жигуленок не мой, я позаимствовал его на вечер у нашего сторожа дяди Феди, так же как и его одежду. Понимаешь, мне хотелось бы понравиться девушке не своими деньгами и регалиями, а такому, какой я есть на самом деле. Прости меня, Мила, за этот маленький обман. Давай завтра опять встретимся там же, я подъеду на своем «Бентли», и мы поедем в самый роскошный ресторан нашего города. Хорошо?
Я лежу в постели. Смотрю в потолок. Думаю. Из уголков глаз текут и текут слезы.
