В девяностых годах двадцатого века жил в нашей деревне блаженный мужичок. Лет ему было около сорока, но все от мало до велика звали его Вовочкой. Немощным он был от рождения.
Вроде бы и фигура складная, и ликом приятен, но силы в руках не было. Не мог даже ведра пустого поднять. Пока живы были родители, кормили его, а как схоронил их, так и пошёл по деревне просить милостыню. Ходил от дома к дому и просил хозяев хоть что ни – будь подать ему. Многие давали сало, яйца, хлеб, овощи, молоко. Но были и те, кто гнал зашей, натравливая злых цепных собак. Он же, узрев рыкающих псов, падал ниц и просил Божьего благословления оступившимся в злобе людям. А собаки, привыкшие биться с дикими зверями, как покорные щенки ложились рядом с ним и жалобно скуля, лизали его заплаканное лицо. За много лет все в деревне привыкли к Вовочке. И уж утро не было в радость, и день не задавался, если не слышался за забором беззаботный весёлый смех блаженного. А когда хвороба укладывала Вовочку в постель, сердобольные хозяйки приносили болезному продукты домой – в старую, покосившуюся избушку на окраине деревни. После выздоровления, шатаясь от слабости, он, невзирая на дождь или снег, жару или стужу, шёл к добрым хозяюшкам и благодарил их за помощь. Поблагодарив, выходил за ворота, усаживался на скамейку и подолгу о чём – то разговаривал с Богом.
Так бы и жить поживать блаженному до старости своей, да как – то приехали в деревню «братки» из города. Что их привело, одному лишь только Богу ведомо. Приглянулась им возле магазина пятнадцатилетняя девчушка. Хоть и много было народа, но бритоголовые молодчики схватили девчонку и стали заталкивать в машину, лапая её руками. Оторопели сельчане, стоят в страхе, как мыши перед удавом, и пошевелиться боятся. Видно большую власть зло имеет над неверующим человеком. Мимо Вовочка проходил. Увидел сие происшествие, опустился смиренно на колени в лужу и стал «братков» умолять, чтобы не творили гадость, не обижали невинное дитя. Поразились бандиты. Позабыв про свою потеху и отпустив ребёнка, обступили лужу, и стали с удивлением слушать его. А Вовочка сморит на них ласково и говорит: « Не надо зло творить, надо любить друг друга, так нам Господь Бог Иисус Христос завещал. Нужно жить мирно, в согласии с Богом!». Дивились бандиты. Старший из них спросил: «Слышь, идиот, а ты что, в Бога веришь?». «Да!» – ответил, улыбаясь, Вовочка. «Я тоже верю, – сказал бандит, – вот видишь, у меня даже крест есть». И показал большой золотой крест на массивной цепи. «А у тебя крест есть?». «Нет! – молвил в ответ Вовочка, – А то, что он у тебя есть, это, наверное, хорошо. Но этот крест не спасает. Спасает Боженька – Иисус Христос. Он Духом Святым в нас живёт». «Чудишь мужик. Как это крест не спасает? Меня мой крест всегда защищает. Перед тем, как на дело ехать, поцелую крест – сам живой, и братаны все целёхоньки. Правда, кореша?». «Точно так, – загалдели в ответ бритоголовые, – твой крест – наш оберег!» «А что касается Христа, – продолжал главарь, – о Нём знаю. Вот Он, на моём кресте. О Духе Святом первый раз слышу. О нечистых духах знаю, а вот про Святой Дух мне никто не говорил». Вздохнул глубоко блаженный и сказал: «Есть Дух Божий в нас! Его Господь после вознесения отправил к нам грешникам на утешение и спасение. Вот когда ты что – то плохое делаешь, ты же слышишь внутри себя голос, который просит не делать это? То – Божий Дух! Дух любви и истины! Он сейчас моими устами говорит!». «Вот мы и посмотрим на Него, – сплюнув сквозь зубы, прохрипел бандит. – Братва! Несите биты. Будем из него Дух выбивать!»
…Били долго и жестоко. Толпились как разъярённые гиены возле кровавой лужи, боясь испачкать в ней свою обувь. А Вовочка умирая, простонал: «Прости их Господи, ибо не ведают, что творят!». Страшно стало бандитам. Бросив окровавленные биты, с каким – то диким завыванием залезли в свою машину и как гонимый ветром чертополох унеслись из деревни. Ехали молча. Хоть и много они уже пролили невинной крови, но смерть блаженного потрясла их. «Сильный мужик! – молвил один из них. « Да!» – вторил другой. «Братаны! Что – то во мне перевернулось, сломалось, – сказал бандит с детскими голубыми глазами, – у меня сердце плачет. Тяжело мне!». « А мне как – то без разницы, одним мужиком больше, одним меньше, – сказал старший, – меня бы кто пожалел. А Духа мы так и не увидели!», – и громко рассмеялся. «Не знаю, не знаю…» – задумчиво ответил голубоглазый..
В деревне они больше не появлялись. Месяца через три, в телевизионных новостях был показан сюжет о бандитских разборках. Крупным планом телеоператор показал умирающего бандита. Это был главарь заезжей банды. Его посиневшие губы шептали: «Уберите от меня глаза блаженного! Уберите его глаза! Уберите его”!»,- и судорожно сжимал окровавленными пальцами золотой крест. Рядом в нелепых позах, лежали истерзанные пулями тела его сообщников, но голубоглазого и двух его товарищей среди них не было.
