«Святый Архангеле Иеремииле, из-за

скудности добрых дел, положи на

весы правосудия Божия слезы моего

покаяния»

 

 

Моей любимой сестричке Ирочке

                         п о с в я щ а е т с я…

 

* * *

АФЕРА ВЕКА

 

В истории крупных финансовых афер самые резонансные проходили с учетом уже готовящихся. На языке финансовых аферистов это звучит так: «За каждым маленьким зайчиком всегда стоит большой кролик».

Аферу из афер ХХ века провели в начале 90-х, когда буквально за один день обнищали граждане многомиллионной страны. Правда, за редким исключением тех, кто ее задумал и блестяще, с точки зрения профессиональных аферистов, осуществил. Этот финансовый беспредел положил начало формированию дикого капитализма в некогда самом мощном государстве мира. В рейтинге самых громких финансовых афер тысячелетия эта афера по праву занимает ведущее место в первой пятерке. На жаргоне финансовых аферистов это звучит: «Кинуть на много и надолго…»

Последствия обесценивания трудовых сбережений граждан резко отразились на ценах, которые менялись по несколько раз в день. В тоже время для производственных и продовольственных баз наступила эра экономического чуда, когда ничего не вкладывая и не изготавливая, можно было получить баснословную прибыль. Кладовщики, успевавшие переписывать товарные накладные утром, уже вечером переписывали их по-новому. Менялись, правда, только цены, а товары и продовольствие продолжали оставаться на складах. Дефицитные на то время товары, такие как, например, автомобили, по товарным накладным поступали на торговые  базы по одной цене, а уже буквально на следующий день возрастали почти вдвое. То же самое происходило с товарами первой необходимости. Они, как бы не менялись в цене, оставаясь жизненно необходимыми для населения, пользовались повышенным спросом…

Государственная политика в 90-х, осуществляемая экономистами новой волны, привела к экономическому хаосу. Но, несмотря на кажущийся беспорядок в финансово-экономической сфере, определенно складывалось впечатление, что кто-то стоит за этими, на первый взгляд неуправляемыми, процессами, и не просто созерцает за происходящим, а умело управляет ими, манипулируя при этом людьми, различными ведомствами, банками и учреждениями.

Буквально накануне этих событий с должности генерального директора межобластного торгово-промышленного объединения города Н. по собственному желанию перевелся на свое прежнее место работы начальником производственной базы − Александр Борисович…

 

* * *

АРГУМЕНТЫ

Собравшись пообедать в одном из самых престижных ресторанов с экзотическим названием «Гайане», начальник областного УВД Корнеев пригласил своего старого друга Александра Борисовича составить ему компанию и поговорить о делах насущных, потрясших город Н. особенно в последнее время.

Дело в том, что после проведенной Тариэлом Изгоевым крупной финансовой аферы в этом городе вначале произошло некоторое замешательство в финансовых кругах, а потом почти одновременно были закрыты счета во многих отделениях банков, преимущественно валютные. Кроме того, на грани банкротства оказалось несколько недавно открывшихся коммерческих банков и частных страховых компаний. Как и почему такое случилось, объяснить никто не мог. Существовали лишь некоторые догадки, в том числе у недавно назначенного начальника областного УВД генерал-майора Корнеева…

− А я ведь, уважаемый Александр Борисович, − начал разговор Корнеев, − всегда думал, что крупные финансовые аферы в нашем городе − твоих рук дело.

− С чего ты взял? − переспросил его Александр Борисович.

− Да, масса совпадений касательно происшедших событий, в том числе и с нашими общими знакомыми, указывали на то, что руководит этими процессами человек авторитетный, здравомыслящий, предвидящий дальнейшее развитие событий не только в этом городе, но, не побоюсь этого слова, и стране в целом.

− Спасибо, конечно, за такую высокую оценку, − поблагодарил Александр Борисович, − но не ошибаешься ли ты в очередной раз?

− Попробую аргументировать свою позицию, − продолжал Корнеев, перечисляя на пальцах, − Сергей Ветров − это раз, ведь он у тебя на базе начинал работать и этот факт неоспорим, согласись.

− Но это еще ничего не доказывает, − спокойно произнес Александр Борисович.

− Во-вторых, − продолжил Корнеев, загнув второй палец, − когда Ветров от тебя уволился и стал «бомбить» местных кооператоров, а также «наезжать» на руководителей оптово-розничных баз без всякого разбора, почему-то твою базу не трогал. Хотя и допускаю, что из-за уважения к тебе за прошлое…

− Какие там заслуги? − ответил Александр Борисович после некоторого раздумья. − Просто в свое время взял его на работу, все равно, кроме меня, этого никто бы не сделал.

− Это точно, − согласился Корнеев.

− Но ты также согласись, что это довольно слабые аргументы, чтобы выдвигать такие серьезные обвинения, − сказал Александр Борисович.

− Аргумент, не аргумент, − настаивал Корнеев, − но у меня уже тогда сложилось мнение о твоей причастности к финансовым аферам.

− И ты до сих пор молчал? − удивленно произнес Александр Борисович, − почему же не спросил у меня открыто?

− Откровенно?

− Да, хотелось бы услышать, ведь столько лет прошло.

− Если сам начал, − возбужденно произнес Корнеев, − скажу тебе по-мужски. На протяжении многих лет ты всегда обставлял меня, и я подумал, что за недостаточностью улик довести дела о финансовых аферах до логического конца будет практически нереально по многим веским причинам.

− В принципе, правильно решил, − согласился Александр Борисович и поинтересовался, − ну, а в-третьих?

− Когда аферисты семейства Изгоевых в октябре этого года «прокинули» большинство продовольственных и производственных баз нашего города и области, то твоей базы это также не коснулось. Кроме того, в предпоследней финансовой афере ты замечен не был. Да и к тому же на эту липовую свадебку в отличие от меня, не пошел. Согласись, что это уже весомые аргументы, – настаивал Корнеев.

− А с этим довольно все просто, − ответил Александр Борисович, − ты же знаешь мое отношение к свадьбам.

− Поверь, я не долго думал о том, кто мог придумать такую аферу как не ты, − продолжал настаивать Корнеев, − с твоим-то опытом работы, связанной с крупными финансовыми операциями.

− Так почему ты ни с кем по этому поводу не посоветовался, а тем более, касательно финансовых вопросов? − спросил Александр Борисович.

− А разве было с кем? − с иронией ответил Корнеев. − Из настоящих асов своего дела я знаю только двоих: тебя и Аркадия Аркадиевича Левинсона, но он уже на пенсии и не у дел.

− Кстати, а как Аркадий Аркадиевич поживает? − поинтересовался Александр Борисович.

− Честно говоря, я и сам давно его не видел.

Корнеев приподнялся из-за стола, подошел к стоящему рядом журнальному столику с телефоном, набрал номер и приказал дежурному офицеру:

− Кураченко, возьмите машину и подъедьте по адресу, где проживает Аркадий Аркадиевич Левинсон, бывший главный бухгалтер межобластного торгово-промышленного объединения. Его дом, я думаю, быстро найдете. Это где-то на стыке улиц Семипалатинской и Пантелеевской.

Услышав предварительную информацию от дежурного офицера, Корнеев продолжал:

− Когда с ним увидитесь, перезвоните мне сразу. Выполняйте. Жду, − и, обратившись уже к Александру Борисовичу, произнес, − прости, действительно очень давно его не видел.

− Ну, а в-четвертых? − поинтересовался Александр Борисович.

− Только влиятельный человек, такой как ты, способен был все это осуществить, − с уверенностью ответил Корнеев. − Больше просто некому. Или я до конца не знаю людей в этом городе, или чего-то еще не понимаю. Да и потом, не могу же я ошибаться всю свою жизнь.

Александр Борисович хотел было ему возразить, но зазвонил телефон и Корнеев, подняв трубку, произнес:

− Алло, докладывайте.

Судя по выражению лица начальника областного УВД, Александр Борисович понял, что случилось что-то невероятное, и, как всегда, не ошибся.

− Ты не поверишь, − возбужденно сказал Корнеев, − но я, кажется, прокололся по-крупному и на этот раз…

− А в чем, собственно, дело? − спросил Александр Борисович. − Что-то случилось с Аркадием Аркадиевичем?

− Аркадий Аркадиевич там уже больше не живет, − сообщил Корнеев.

− Он что, переехал?

− Нет, уехал насовсем.

− Куда?

− Неизвестно.

− Тогда почему это тебя так встревожило?

− Понимаешь, я именно сейчас вспомнил один разговор с ним, правда, десятилетней давности, − задумчиво произнес Корнеев и добавил, − ну да ладно, сейчас дежурный офицер все проверит на месте и доложит, а мы пока с тобой продолжим обед и побеседуем о жизни. Кстати, я видел, что у тебя новый водила.

− Да, − ответил Александр Борисович. − Мой прежний водитель Василий Иванович попросился на пенсию, возраст, говорит, уже не тот, внуков теперь своих нянчит. В общей сложности он только со мной более двадцати лет проработал. Еще мою Ленку девчонкой учил на машине ездить, как сейчас помню, «Волге-24» белого цвета.

− Ну, а что он из себя представляет?

− Парень вроде неплохой, водитель классный, но… − запнулся Александр Борисович.

− … Но, − продолжил за него Корнеев улыбаясь, − «представительские пайки», как это делал Василий Иванович, на себя не возьмет.

− Ты совершенно прав, − согласился Александр Борисович. − Нет у них той жилки, что у старшего поколения.

− Веление нового времени, − добавил Корнеев и поинтересовался, − а как себя чувствует твоя супруга?

− Спасибо, уже намного лучше.

− А как дочь, уважаемая Елена Александровна?

− Руководит. Вроде все получается. Поговаривают, что подчиненные даже побаиваются ее.

− По-моему, это все довольно объяснимо, гены есть гены. Ну а как твой зять?

− Не как работнику правоохранительных органов, а старому другу признаюсь, давно бы «заказал» этого стервеца, как сейчас принято выражаться на молодежном сленге, да дочку жалко, − с долей иронии произнес Александр Борисович.

− В каждой шутке есть доля правды, − подметил Корнеев.

− А если серьезно, − продолжал Александр Борисович, − Андрей ведет себя по отношению к Леночке крайне непорядочно. Гуляет подлец, но она по-прежнему любит его, а сделать ничего не может. Это как раз тот довольно редкий случай, когда и я не могу на это повлиять. Да, кстати, а как та девушка, которую он «по-ветровски» тогда провожал?

− После окончания института она вышла замуж и уехала в другой город, а после смерти матери продала дом и больше в нашем городе не появлялась. Насколько меня проинформировали, она с Андреем больше не встречалась, − сообщил Корнеев.

− А ты достаточно информирован! − подметил Александр Борисович.

− А ты уже наверное забыл, что я долгое время работал в третьем микрорайоне, − ответил Корнеев. На что Александр Борисович жестко произнес:

− Я никогда и ничего не забываю…

 

* * *

ТРУБА

 

Перед вырытой траншеей по улице Пантелеевской оживленно переговаривались четыре гражданина, судя по одежде и манерам − начальники различных рангов.

В черном отутюженном костюме, синем галстуке и кожаных штиблетах, носки которых торчали кверху, был начальник стройки Сергей Сергеевич. Второй, худощавый мужчина в сером костюме и коричневом галстуке с точечками, все время поддакивающий ему, − заместитель начальника стройки по капитальному строительству Виталий Витальевич. Двое других, одетых в прорезиненные куртки с надписью на спине «Стройтрест третьего микрорайона», − прораб стройки, в белой каске для руководящего состава и галстуке зеленого цвета с пальмами, а в желтой каске, но без галстука − мастер участка.

Невдалеке от них находился еще один гражданин − тучный мужчина в малиновом пиджаке, но без галстука, массивную шею которого опоясывала не менее массивная золотая цепь. Судя по этим атрибутам и лоснящемуся от жира лицу с двойным подбородком можно было предположить, что это заместитель начальника стройки по общим вопросам Петр Петрович Разноедов. Покачивая эдакими достоинствами, он изображал полное согласие со своим непосредственным руководителем и ближайшим родственником − начальником стройки Сергеем Сергеевичем.

Почему Разноедов находился на определенном расстоянии, можно было рассматривать две основные версии. Первая из них − полное отсутствие знаний Петра Петровича в строительном деле и вторая, более убедительная, − после вчерашнего перепоя, что скорее всего и мешало ему подойти к этой четверке, дабы не вызвать кривотолков в его адрес.

Что касается версий, уместно отметить, что известный разведчик Штирлиц прокололся в первой серии известного сериала, показав любовь к русским березкам. Бытует даже легенда, что в одной из зарубежных стран местной разведкой была получена достоверная информация о том, что сотрудник солидной международной организации является русским шпионом. Вели его долго, проверяли и перепроверяли, прослушивали и просматривали, но все впустую, чисто, никак не подкопаться. И они, уже теряя всякую надежду доказать его принадлежность к русской разведке, приезжают к нему на загородную дачу, а там растут… березки.

Что же касается выдвинутых версий относительно Петра Петровича Разноедова, они сводились к одному − как бы поскорее опохмелиться после очередного приезда очередной комиссии.

Как известно, строительный сленг полностью понятен только представителям этой профессии и довольно трудно переводим. Поэтому автору пришлось поправить некоторые выражения, чтобы читатель смог максимально разобраться в диалогах между его участниками.

Судя по жестикуляции мастера участка, он все время пытался что-то доказать начальнику стройки, но что конкретно, было трудно разобрать, поэтому доносились лишь отдельные фразы:

− Да я Вам говорю, что эта байда ни на какой шпагат не налезет. И это как к бабке не ходи…

− А я считаю, что чертежи строительным институтом «НИГИзастройка» были выполнены правильно, − настаивал заместитель начальника стройки по капитальному строительству, − и нечего сваливать на селекционирование, извините за такое экстравагантное уточнение, на какие-то просчеты с нашей стороны. И, в конце концов, я не пойму, причем здесь бабы, то есть женщины?

− Какое еще там селекционирование? − перебил его прораб. − Вы посмотрите лучше туда, − указывая пальцем в глубину траншеи.

− Ну, яма для трубы, и что? − удивленно спросил Виталий Витальевич.

− Как что? На самом деле это полная… неприятность, − довольно резко, при этом жестикулируя руками, объяснил ему прораб.

− Так мы же тоже… это… и… а… − хотел было изложить свое видение заместитель начальника стройки по капитальному строительству, но его вновь прервал прораб:

− Если Вы в нашем деле, Виталий Витальевич, полное резюме… то и помалкивайте себе в трубочку…

− Как же так, − возмутился заместитель начальника стройки по капитальному строительству, обращаясь непосредственно к начальнику стройки, − прораб так и не хочет понять, что это уже согласованный проект, и причем тут трубочка?

− Да Вы, тоже хороши, Виталий Витальевич, − в свою очередь возмутился начальник стройки, − куда смотрели? Ведь рыть нужно было вначале по улице Семипалатинской с переходом на Пантелеевскую, а по Вашей милости сделали все наоборот.

− Как же наоборот? − оправдывался заместитель начальника стройки по капитальному строительству. − Ведь на табличке, что на углу дома, четко написано: «улица Семипалатинская», так я и распорядился начать рыть именно здесь.

− Ты бы, Виталий Витальевич, лучше рыл в школе, если читать можешь только по табличкам с названиями улиц, − вмешался мастер участка, − а не как положено, по чертежам и с учетом коммуникаций, расположенных в городской черте.

− Нет, ну… Сергей Сергеевич, ведь таблички… − попытался вновь оправдаться Виталий Витальевич перед начальником стройки.

− Да какие там еще… таблички? − вмешался прораб, указывая на чертежи, − вот котельная, это отвод от нее на улицу Семипалатинскую с переходом на улицу Пантелеевскую.

− Ну… − потупился заместитель начальника стройки по капитальному строительству.

− Что ну? − раздраженно закричал на него прораб. − Так надо было и рыть вначале здесь, а не начинать с Пантелеевской, где нет вообще никаких коммуникаций!

− Сергей Сергеевич, ну там же таблички… − вновь обратился Виталий Витальевич за помощью к начальнику стройки.

− Да какие там… таблички. Ну, как с ним еще говорить, − возбужденно произнес прораб, − если он чертежи от табличек отличить не может.

− Нет, ну… вот же Пантелеевская, а этот кусочек − улица Семипалатинская, − снова и снова оправдывался Виталий Витальевич.

− Ты так до сих пор и не понял, удод, − закричал прораб, − что перепутал все наоборот.

− Я удод? − мгновенно отреагировал Виталий Витальевич. – Это уж слишком. А Вы, − обратив внимание на его пестрый галстук с пальмами, − волнистый павиан.

− А кто такой павиан? − спокойно переспросил его прораб.

− Из семейства приматов, − профессионально объяснил ему заместитель начальника стройки по капитальному строительству.

− Извините, я все время забываю, что у Вас, уважаемый Виталий Витальевич, зоологическое образование, − несколько раздраженно произнес прораб, − но до сих пор так и не могу понять, как с такой редкой специальностью, после учителя зоологии пятых классов, Вы были сразу назначены заместителем начальника стройки по капитальному строительству?

− Но самое обидное, − продолжил за него мастер участка, − что Вы швеллер от уголка до сих пор отличить не можете, а о диаметрах труб я вообще промолчу, потому что, кроме коконов, они у Вас не вызывают никаких ассоциаций.

− Вы это, тоже… не зарывайтесь, − встал на защиту своего персонального заместителя начальник стройки. − Все-таки по должности он выше Вас, − акцентируя при этом, − намного выше.

− Тут Вы совершенно правы, Сергей Сергеевич, − согласился с ним прораб, − все дело в должности…

Откровенно, место заместителя начальника стройки по капитальному строительству прораб примерял для себя, но почему-то назначили этого ботаника Виталия Витальевича.

− Короче, − подытожил начальник стройки, − это надо засыпать и рыть заново, начиная с Семипалатинской с переходом на Пантелеевскую. Только в этот раз снова не перепутайте!

Но тут, не выдержав относительно спокойного диалога между его участниками, неожиданно вмешался мастер участка.

− Какой там… − ветер уносил его слова, − … рыть… − ветер снова уносил слова…

− Надо, Федор Степаныч, − сочувственно похлопал его по плечу начальник стройки, − надо, дорогой.

− Надо, говоришь, − возмутился мастер участка, − а куда же этот «бабочкин брат» смотрел, наверное, как всегда, через микроскоп на гусениц вместо чертежей? Поэтому и вышла, можно сказать, такая… комбинация.

− Короче, давайте команду, и будем засыпать, − приказал начальник стройки прорабу, − а то мне еще в трест на планерку нужно ехать.

Прораб без особого энтузиазма подошел поближе к траншее и произнес:

− Давай, Михалыч, засыпай.

Следует отметить, что в вышеупомянутой траншее находился разнорабочий в синей спецовке с надписью «Стройтрест третьего микрорайона». Выслушав ценные указания своего непосредственного начальника, он принялся с помощью совковой лопаты неторопливо засыпать траншею.

Но тут снова вмешался мастер участка:

− Михалыч, да кончай ты эту петрушку…

− Что значит кончай? − удивленно произнес заместитель начальника стройки по капитальному строительству, − и причем здесь, в конце концов, овощи?..

− Кончай и все тут. Ты напорол, «ботаник лиственный», вот и засыпай сам, а с нас, − подытожил мастер участка, − баста.

− Какая там баста, − возмутился в свою очередь начальник стройки, − когда по утвержденному трестом графику ремонтных работ все должно быть завершено еще в мае, а уже середина октября. Мы же третий микрорайон вообще без воды оставим. Вы это понимаете?

− Мы это хорошо понимаем, он напортачил, − закричал мастер участка, указывая на Виталия Витальевича, − а Вы теперь все на нас списать хотите? Нет, этот номер у Вас не пройдет. Ты, − указывая на начальника стройки, − на мэра города метишь, твой персональный зам, я так понимаю, на твое место, а нам нагоняй по полной катушке, так получается?

− Да, бросьте Вы, мастер, честное слово, − вмешался прораб, − первый раз, что ли?

− Ты мне еще тут будешь мычать, − побагровел мастер участка. − Как без этих попугаев, ты кум королю и сват министру, а как понаехали эти «коконы ботанические», так и слово боишься вставить. Если ждешь от них повышения, то зря. Посмотри хотя бы на его персональных заместителей. У него, − мастер участка указал пальцем на начальника стройки, − таких родственничков еще хватает, так что ты зря стараешься.

− А я и не знал, что наш прораб родственник министра, − возбужденно произнес заместитель начальника стройки по капитальному строительству, − но только причем тут король?

Все стоящие возле траншеи в недоумении переглянулись. Мастер участка с сочувствием посмотрел на него и пояснил:

− Дело в том, уважаемый Виталий Витальевич, что у нашего прораба родственник − граф Кендшерский, а он, как известно, королевских кровей.

− По материнской линии… − ухмыляясь, добавил прораб.

− Ну, ты, наконец, понял, кто нами руководит? − возмущенным голосом произнес мастер участка.

Видимо только теперь по-настоящему оценив ситуацию, прораб вначале посмотрел на начальника стройки, затем на двух его родственников-заместителей, подошел поближе к траншее и спокойно обратился к разнорабочему:

− Действительно, Михалыч, баста, пошли передохнем. Говорят, в пивную, что на Пантелеевской, свежее «Жигулевское» завезли, да и обед уже скоро.

При упоминании о свежем пиве, у заместителя начальника стройки по общим вопросам заблестели глазки. Пенистое пиво он очень любил, особенно после глубокого похмелья. «Очень даже замечательный продукт, − проглотив слюну, размечтался он, − да еще с хорошей тараночкой волжского посола, а потом легкий супец с потрошками, можно сборными, а также тихоокеанскую селедочку не забыть, ту, что жирная с лучком, нарезанным большими кольцами. Под это уже как минимум двести грамм просится, а затем картошечку с грибочками, жареными маслятами в свежей сметанке, да еще студень из домашнего петуха не забыть, уж под него точно триста пойдет, а дальше…» А дальше его светлые мысли перебил заместитель начальника стройки по капитальному строительству:

− Какой обед, когда еще только полдесятого, − показывая на циферблат ручных часов, возмутился Виталий Витальевич.

− А мы вчера переработали, − пришел на помощь прорабу мастер участка.

− Какое вчера? − возмутился в свою очередь начальник стройки. − Ведь вчера было воскресенье.

− Значит, позавчера, − спокойно поправил его прораб.

Ситуация накалялась, и теперь уже все непосредственные участники этого действия, за исключением разнорабочего, размахивая руками и брызжа слюной в лицо друг другу, начали все сначала…

* * *

МУХА

 

В это теплое осеннее утро солнечные лучи, проникнув через густые ветви каштанов, дали возможность рассмотреть старинный кирпичный дом, видимо, еще дореволюционной постройки, располагавшийся на стыке двух улиц Семипалатинской и Пантелеевской, на котором действительно были прибиты злосчастные таблички с названиями различных улиц. Вероятнее всего, когда по идеологическим соображениям меняли их названия, некоторые таблички забывали снять или просто не смогли достать, так как они располагались высоко от фундамента дома. Несколько крупных трещин на фасаде давали понять, что дому требуется капитальный ремонт, но, видимо, за неимением средств в городском бюджете, этот ремонт неоднократно откладывался. Через дорогу располагалось здание также с трещинами на фасаде, но современной постройки, в котором находилось межобластное торгово-промышленное объединение.

− Что там за шум? − спросил генеральный директор межобластного торгово-промышленного объединения Пал Палыч Налимов у чиновников, собравшихся в его кабинете на очередное производственное совещание.

− Строители, Пал Палыч, воду подключают и все такое, − отрапортовал заместитель по производственным вопросам.

− Очень хорошо, а то уже полгода нет ни горячей, ни холодной воды, − возмутился генеральный директор объединения, − вот и приходится мне периодически ездить домой, чтобы руки помыть. Просто нонсенс какой-то, дорогие коллеги.

− Точно так, Пал Палыч, − стали заискивать перед шефом подчиненные.

− Ладно, перейдем к делу. Зенон Андреевич, − обратился генеральный директор к одному из сотрудников, − закройте, пожалуйста, окно.

Сидящий ближе всех у открытого окна чиновник не спеша приподнялся и также не спеша прикрыл скрипящую фрамугу. Судя по его медлительности, эту процедуру он совершал ежедневно, кроме выходных и праздничных дней. Сотрудники объединения даже поговаривали, что Зенон Андреевич как начальник отдела по вопросам скотоводства и товарооборота таким образом отрабатывал главное поручение шефа, за что постоянно получал благодарности и ежемесячные премиальные.

Совещание проходило по давно заведенной генеральным директором традиции. И хотя у него иногда возникало желание что-то изменить, но он для себя решил, что в конце недели, а тем более в пятницу шестнадцатого октября, не стоит отменять им же заведенный порядок, и начал пофамильно перечислять присутствующих сотрудников:

− Козлов.

− Есть!

− Ослов.

− Присутствует!

− Барановский.

− А как же я без них!

В неформальной обстановке сотрудники объединения эту героическую тройку окрестили коротко − «стадом».

Перекличка продолжалась, и все присутствующие, привыкнув к своеобразной считалочке, чтобы не терять драгоценное рабочее время, сосредотачивались каждый на своем, начиная от медитирующего начальника отдела тяжелой и легкой промышленности Барановского, зевающего начальника отдела комбикормов Ослова и заканчивая начальником отдела пескоструйных машин и несложных механизмов Николаем Стукачевым, который устремил свой взгляд на Козлова с единственной целью, а вдруг тот заметит его преданность.

Алексей Петрович Козлов, заместитель генерального директора по общим вопросам, во все времена года, в том числе, и в летний период, на работу надевал зимний шерстяной костюм темно-серого цвета. Разве что за редким исключением в предпраздничные дни или при вручении грамот за развитие местного бюрократизма и чинопочитания изредка облачался в парадный костюм светло-коричневого цвета… также зимний. Потея и задыхаясь от сдавливающего его замасленную шею галстука с непонятными желтыми и сиреневыми разводами, где-то напоминающими салфетку для рук в захудалом привокзальном буфете, Козлов периодически вытаскивал из кармана брюк засаленный платочек и вытирал накопившуюся испарину на своей лысине, по которой проходили три выпуклые борозды. Определенно складывалось впечатление, что эти борозды и были основными стратегическими направлениями развития межобластного торгово-промышленного объединения, как минимум, на ближайшую перспективу.

Неожиданно для Николая Стукачева, словно по команде, все внимание окружающих переключилось на объект его вожделения, вернее не к нему как к личности, а к гладко отполированной лысине с тремя вышеупомянутыми бороздами. Вообще складывалось впечатление, что Козлов специально полирует лысину бархоткой для обуви, чтобы придать ей ослепительный и незабываемый блеск, а борозды дополнительно смазывает борным вазелином. Вероятно, такую процедуру он совершал в надежде, что таким образом удастся заполучить еще большее расположение у вышестоящего руководства республиканского главка и окончательно вскружить головы местным красавицам.

Так вот, по лысине Козлова, как по слаломной дорожке, стала кататься большая зеленая муха. Видимо, сытно отобедав в местной столовой, которая располагалась напротив по улице Пантелеевской, она решила немного порезвиться, чтобы завязался жирок. Разгоняясь, муха поджимала ножки и в прямом смысле скользила поочередно по трем бороздам лысины Козлова. Присутствующие на совещании оживились, и все внимание переключилось на «площадку для слалома», а также на муху, которая с очередным витком, совершая головокружительные кульбиты, устремлялась вновь и вновь на гладко отполированную поверхность. Задыхаясь от жары и вышеупомянутого галстука, Козлов неоднократно вытаскивал свой засморканный ситцевый платочек, на котором в уголке было вышито зелеными нитками слово «козел», и тщательно протирал свою лысину, таким образом еще больше полируя ее и одновременно смазывая поверхность, что вполне устраивало прилетевшую на совещание муху. И она, в очередной раз совершив «петлю Нестерова», повизгивая от удовольствия, спускалась по отполированной дорожке.

Почему на платочке вместо его фамилии было вышито слово «козел», да еще с маленькой буквы, существовало несколько версий. Из них было выделено две основные. Версия мужской половины коллектива межобластного торгово-промышленного объединения сводилась к тому, что будто он сам это вышил, сэкономив таким образом нитки как на большой букве, так и на уникальном, с его точки зрения, сокращении, потому что Козлов был еще тот жлоб. Версия женской половины коллектива объединения сводилась к тому, что жена Козлова, в девичестве Мартышкина, таким непринужденным образом высказала о нем свое персональное мнение открыто и даже где-то непредвзято… Однако и та, и другая версии, не находя четкой аргументации, в целом оставались злободневной темой для его сотрудников.

− Так… − после переклички протяжно пробурчал Пал Палыч, − что у нас с дисциплиной и посещаемостью?

− На работу прибыли почти все вовремя… − отрапортовал сидящий от него по правую руку Козлов, в задачу которого входило не только отследить приход на работу сотрудников объединения, но и периодически проверять их на рабочих местах. В остальном его функции сводились к приему посетителей по сугубо личным вопросам. За это, как и Зенон Андреевич, он получал хвалебные оды из уст шефа и приличные премиальные. Козлов продолжал:

− …Все, кроме Андрея Васильевича Кречетова, который, как всегда, опоздал на тридцать минут.

− Андрей Васильевич, когда это, в конце концов, закончится? − обратился Пал Палыч к высокому мужчине с элегантной прической, одетому в темно-синий костюм и накрахмаленную до ужаса белую рубашку, на ворот которой был повязан импортный шелковый галстук.

− Транспорт своевременно не ходит, − парировал Андрей Кречетов, − видимо, наш местный мэр не дорабатывает.

− Вы на мэра все не списывайте, − возмущенным голосом произнес Пал Палыч и добавил, − сами же его выбирали…

− Я лично его не выбирал, − улыбаясь, ответил Андрей.

− Это неважно. Вот мой заместитель Козлов никогда на работу не опаздывает, − акцентировал Пал Палыч.

− Так его на работу персональной государственной машиной доставляют, − уточнил Андрей, − а я, в целях экономии государственных средств, на городском транспорте добираюсь.

− Это неважно, − удрученным голосом произнес генеральный директор.

− А что важно? − спросил его Андрей.

− Принцип. Вы понимаете, Андрей Васильевич? Принцип. Это Вам ясно?

− Ясно.

− Что Вам ясно? − переспросил Пал Палыч.

− Ясно, что принцип.

Андрея давно бы уволили за постоянные пререкания с руководством, но держали, потому что кому-то надо было оперативно действовать, особенно в экстремальных ситуациях, которые периодически возникали на местах. Да к тому же его тесть, Александр Борисович, бывший генеральный директор межобластного торгово-промышленного объединения, а сейчас начальник одной из производственных баз города, в свое время похлопотал за него перед вышестоящим руководством республиканского главка, сделав таким образом его неприкасаемым.

− Очень хорошо, − произнес Пал Палыч. − Давайте перейдем к производственным вопросам, − и, обратившись к начальнику отдела тяжелой и легкой промышленности, поинтересовался, − Барановский, как там с посевной озимых?

− Пока без отставаний, Пал Палыч.

− Сколько уже засеяли?

− Точных цифр пока нет, но с мест сообщают, что пока без потерь.

− А озимые успели стратифицировать перед посадкой?

− Вряд ли, Пал Палыч, но селекционировать точно сумели.

− Очень хорошо. А когда они дадут более точные сведения для отчета в вышестоящие органы?

− Обещали на той неделе, ну, в крайнем случае, недели через две-три.

− Хорошо, Вы, надеюсь, контролируете этот процесс?

− А как же, Пал Палыч, все под полным контролем, − доложил Барановский.

− Очень хорошо. А как показатели по свиноводству, опоросились уже?

− Частично, − доложил начальник отдела по вопросам архитектуры и застройке густонаселенных пунктов Воробушкин.

− Что значит «частично»? − удивленным голосом произнес Пал Палыч и добавил, − это очень важный показатель, и его надо довести до логического конца.

− Доведем, Пал Палыч.

− Даю неделю сроку.

− Сделаем, – уверенно сказал Воробушкин.

− Да, и вот что, хватит Вам сидеть в кабинетах, поехали бы в хозяйства, посмотрели, какой там удой, сеножать и все такое…

− Съездим, Пал Палыч.

− Очень хорошо. Что там в почте? − обратился шеф к начальнику общего отдела Конвертикову.

− Из Минпродмаша снова пришло очередное письмо, в котором просят уточнить, сколько сдано в переплавку металлолома.

− Вот что, Ослов, − задумчиво произнес Пал Палыч, − возьмите, наконец, этот вопрос на себя.

− Но у меня в отделе вопросы комбикормов, − уточнил Ослов.

− А сколько у Вас в отделе сотрудников? − неожиданно спросил Пал Палыч.

− Кроме меня и двух моих заместителей, еще восемнадцать специалистов, − отрапортовал Ослов.

− Вы вот что, разбейте работу Вашего отдела на два основных направления, − распорядился шеф, − первое − учет комбикормов и второе направление − переплавка металлолома.

− Очень мудро, − согласились все присутствующие.

− Но у меня даже нет специалиста по профилю этой работы, − возмутился Ослов.

− Ничего, со временем разберетесь, − произнес Пал Палыч и, обратившись к начальнику общего отдела Конвертикову, поинтересовался, − что у Вас еще новенького в почте?

− Строительный трест третьего микрорайона просит помочь с дорожным покрытием.

− Барановский, помогите чем сможете, − обратился Пал Палыч к начальнику отдела тяжелой и легкой промышленности.

− Чем, Пал Палыч? − поинтересовался тот.

− Пообещайте, что в конце года рассмотрим.

− Хорошо, пообещаем.

− Вот это уже другое дело. Что у нас еще на эту неделю по поводу производственных вопросов? − продолжал Пал Палыч.

− Есть проблема с кадрами, − доложил начальник отдела кадров Кирпичиков.

− А в чем, собственно, дело? − переспросил Пал Палыч.

− Нет спайщиков, строгальщиков и дергальщиков…

− Вот что, − распорядился Пал Палыч, − перезвоните директору финансового техникума Сырникову и перекройте этот вопрос за счет студентов.

− Но они без опыта работы, первый курс, − начал было объяснять Кирпичиков.

− Ничего, − прервал его Пал Палыч, − наберутся во время работы, главное − желание, − добавив при этом избитую фразу, − ведь кадры решают все. Все, наконец, или еще что-нибудь есть?

− На сегодня все, − отрапортовал начальник общего отдела.

− Очень хорошо, тогда я коротко обрисую ситуацию на четвертый квартал текущего года, − потирая ладони от удовольствия, произнес Пал Палыч и стал излагать перспективы работы межобластного торгово-промышленного объединения в условиях экономической нестабильности в стране.

Конкретно, чем занималось это учреждение, догадаться было трудно, учитывая широкий спектр рассматриваемых вопросов на совещании. Но штат межобластного торгово-промышленного объединения был набран полностью и, кроме того, в руководство объединения входило, кроме генерального директора, шесть его персональных заместителей, которые исправно получали солидную заработную плату и довольно приличные премиальные.

…После очередного захода мухи в пике все с упоением устремили свои взгляды на лысину Козлова, в конце концов ожидая подвоха со стороны мухи-слаломистки, которая продолжала все более интенсивно развлекаться, не особо обращая внимание на круговые движения платочком обладателя отполированной лысины. Со стороны выглядело так, будто Козлов персонально отдает команды своим фирменным платочком на старт мухе. Среди присутствующих началось оживление и смешки, не обращая внимания на тему совещания, которая была затронута Пал Палычем. На что он неоднократно указывал собравшимся, но напрасно. Трюки, которые выделывала муха, были намного интереснее, чем плохо подготовленный спич шефа об усилении эффективности работы в сложившихся непростых экономических условиях, в которых одновременно оказались, судя из его доклада, межобластное торгово-промышленное объединение и страна в целом.

Расположившись поудобнее, как в партере театра, участники производственного совещания внимательно наблюдали за складывающимися тесными взаимоотношениями между мухой и Козловым и не очень-то прислушивалась к изрядно надоевшим наставлениям шефа. Как вдруг раздался телефонный звонок и Пал Палыч аккуратно взяв трубку, вкрадчиво спросил:

− Алло, слушаю Вас…

Звонивший что-то пробурчал, на что Пал Палыч довольно неожиданно отреагировал, согнувшись в выжидательную позу, где-то напоминавшую скульптуру, расположенную в центральной части площади города Н.

Композиция, о которой идет речь, состояла из четырех основных элементов: женщины-колхозницы, наклонившейся за снопом пшеницы и троих мужчин стоявших прямо за ней. По замыслу скульптора, наваявшего этот, без преувеличения, шедевр местного значения, первым, стоящим ближе всех к вязальщице снопов был проверяющий из республиканского главка, немного его левее − председатель колхоза и правее от нее − звеньевой. Злые языки поговаривали, что проверяющего скульптор лепил с Григория Абрамовича Свиноедова, начальника при всех властях, в роли председателя колхоза выступил, судя по очертанию лица и гладкой лысине с бороздами, Алексей Петрович Козлов, а роль звеньевого, судя по оттопыренным ушам и врожденному плоскостопию, досталась уважаемому Зенону Андреевичу. С кого была вылеплена фигура женщины-колхозницы оставалось загадкой. Таких умопомрачительных форм, которыми украсил скульптор вязальщицу снопов, в городе было, пожалуй, немного. Поэтому мнения горожан разделились на две части. Первые утверждали, что скульптор просто переборщил с формами вязальщицы снопов, другие − придерживались несколько иной версии, − что это его болезненное воображение. Но, из-за отсутствия единого мнения, эта тема так и оставалась одной из самых злободневных в городе Н.

Услышав на том конце провода голос одного из основных участников скульптурной композиции Григория Абрамовича Свиноедова, Пал Палыч согнувшись в аналогичную позу вязальщицы снопов, изображающей полное смирение во время уборки урожая, выслушивал его наставления, при этом сильно краснея и потея. По выражению его лица, все присутствующие на совещании поняли, что ожидается какая-то поездка, сопряженная с немыслимыми заданиями и, скорее всего, кому-то из них придется этим заниматься. Поэтому буквально на несколько минут они переключили свое внимание с лысины Козлова, на которую в очередной раз собиралась опуститься муха, на Пал Палыча, ожидая его окончательного и справедливого вердикта…

Дослушав Свиноедова, он аккуратно положил трубку на телефонный аппарат, чтобы даже таким невинным действием не подвести вышестоящего начальника, вытер пот со своей лысины и, переведя дыхание, обратился к одному из присутствующих:

− В общем так, Кречетов, срочно поедешь в город Камышинск, доложишь, что и как там…

Андрей Васильевич Кречетов − ведущий эксперт отдела тяжелой и легкой промышленности, активно принимавший участие в просмотре своеобразного шоу, которое совместно устроили Козлов и залетевшая на совещание муха, ожидал услышать от руководства объединения все что угодно, вплоть до очередного взыскания за опоздание на работу, но даже он не предполагал такого развития событий, которое застало его врасплох.

В другой раз, возможно, он бы и не сопротивлялся, но два дня назад он договорился встретиться с Валентиной Вилковой, обладательницей шикарного бюста и выразительной формы ниже талии, где-то напоминающую вязальщицу снопов в вышеупомянутой скульптурной композиции. Поэтому в его планы не входило терять представившийся случай, а тем более, променять его на длительную командировку с неопределенной целью…

«Но видимо, сию чашу не миновать, − подумал Андрей, − а значит стоит попробовать поторговаться». При этом, особо не надеясь на иное развитие событий, на всякий случай возразил:

− Пал Палыч, а что и поехать некому кроме меня? Ведь я только на той неделе вернулся из командировки по Вашему персональному заданию.

На что Пал Палыч отреагировал не менее прогнозировано:

− Во-первых, научитесь вежливо себя вести с начальством, как это делают Ваши коллеги.

− Кто именно? − уточнил Андрей.

− Да хотя бы мой персональный заместитель Козлов.

− А во-вторых? – переспросил Андрей.

− А во-вторых, − продолжил Пал Палыч, − кого ты предлагаешь послать в командировку вместо себя?

− Может его и послать?..

− Кого? − удивленным голосом произнес Пал Палыч.

− Вашего Козлова, − живенько отреагировал Андрей.

Посылать Козлова на любое рядовое дело было бесполезно, так как он очень переживал за свою персональную должность и в силу этого обстоятельства полностью терялся при любом, даже казалось бы, пустяковом задании. Между тем, ожидая на такую реакцию от Андрея, Пал Палыч багровея, выдавил:

− Тут понадобится экспертная оценка ситуации, все-таки ответственное дело…

− …Если даже сам Свиноедов «опоросился», − закончил фразу за него Андрей.

− Дело не в Свиноедове. Бери еще выше, сам Егор Егорович распорядился, − Пал Палыч высоко поднял указательный палец, показывая таким образом важность этого мероприятия.

Опустив палец и немного успокоившись после стакана выпитой воды, Пал Палыч добавил:

− Сам справишься. Мне Козлов тут будет нужен. Есть еще одно важное мероприятие на восемнадцатое октября. Поедешь прямо сегодня вечерним поездом. Поэтому быстренько оформляй командировку, бери суточные и отчаливай…

− А почему сегодня, а не в понедельник? − возмутился Андрей. − Как работать, то это касается меня, а как премии получать − это прерогатива Козлова со своей компанией прихлебателей.

− Выбирайте выражения, − предупредил его Пал Палыч.

− Да я выбираю, − в свою очередь жестко ответил Андрей. − Как на увеселительные мероприятия и празднования − так Козлов, а как ответственное задание республиканского главка − так на тебе, Кречетов. Где же логика, Пал Палыч?

− Логика состоит в том, что я тебе это приказываю, − выдавил шеф, − и не Вам, Андрей Васильевич, решать, кому и когда ехать. Это уже поверь, моя прерогатива.

Если шеф заговорил словами Андрея о прерогативе, он подумал, что ему следует добиться хотя бы отсрочки на один день, чтобы провести время с Валентиной Вилковой.

− Хорошо. Тогда объясните мне, какой смысл ехать на выходные, разве что местных мух развлекать, – съязвил Андрей, намекая на присутствующую на совещании представительницу из семейства мух.

− Да потому… − шеф еще больше раскрасневшись добавил, − кто из нас в конце концов генеральный директор, я или нет?

− Пока в этом нет сомнений, – парировал Андрей.

− Это хорошо, что у Вас в этом вопросе нет сомнений, товарищ Кречетов. Что касается предстоящей командировки, Вы сами слышали, что необходимо выехать сегодня и уже во вторник доложить… − и, приподняв обе руки кверху, генеральный директор перешел на шепот, − САМОМУ, − придав таким образом этой поездке статус государственного значения.

«Если затронули САМОГО руководителя республиканского главка, иначе говоря, начальника над всеми начальниками, в том числе Григория Абрамовича Свиноедова, а соответственно, генерального директора межобластного торгово-промышленного объединения Пал Палыча, тут ничего не поделаешь, придется собираться в дорогу» − подумал Андрей и вслух задал безобидный, но очень принципиальный с его точки зрения вопрос:

− Пал Палыч, когда же этот бардак закончится?

На что шеф, недолго думая, ответил коротко и прозорливо:

− Никогда…

На этой минорной ноте дискуссия закончилась, и все остальные участники совещания с упоением вздохнули, потому что это их не коснулось. Ведь впереди были выходные дни и у большинства из них намечались не менее ответственные планы, чем у Андрея Кречетова…

В конце совещания Пал Палыч обратился к присутствующим:

− Начальники отделов и эксперты свободны. Кстати, Кречетов, про командировку не забудьте, а Вас, Козлов, попрошу остаться.

Заместители продолжали оставаться на месте, тогда шеф еще раз для них уточнил:

− Остаться только Козлову, в смысле Алексею Петровичу.

Лишь после этого уточнения, остальные пять его персональных заместителей разошлись по своим рабочим кабинетам.

Оставшись вдвоем, Пал Палыч перелистал настольный календарь и обратился к Козлову:

− Сегодня пятница − шестнадцатое, завтра суббота − семнадцатое и, наконец, воскресенье − восемнадцатое октября − свадьба у дочери Изгоева.

− Так точно, − подтвердил Козлов и добавил, − я, на всякий случай, и в ресторан «Гайане» и в Центральный ЗАГС подъезжал.

− Ну и как? − поинтересовался Пал Палыч.

− Все в полном порядке, − доложил Козлов.

− Очень хорошо, − продолжал Пал Палыч. − Как ты считаешь, что мы должны подарить молодоженам этого Изгоева. Имя у него какое-то смешное − Тариэл.

− Вы еще больше будете смеяться, − ухмыляясь, ответил Козлов, − когда узнаете его отчество. Я об этом сам пару недель тому назад узнал.

− Говори, я весь во внимании.

− Гройбович.

− Как ты сказал?

− Гройбович, − повторил Козлов.

Пал Палыч расхохотался.

− Ты меня развеселил, да еще в конце рабочей недели, ну, явно угодил.

Козлов, прищурившись, продолжал:

− Видимо поэтому Изгоев всегда представлялся по имени и фамилии, чтобы окончательно не засмеяли.

− И все-таки, − настаивал Пал Палыч, − какие у тебя есть предложения относительно подарка?

− Шеф, − обратился Козлов к своему руководителю, − те два с половиной года, что мы работаем с Изгоевым рука об руку, это и есть наш главный подарок. Поверьте, а еще Ваше и мое персональное присутствие на свадьбе сверх того…

− Верно излагаешь, − согласился Пал Палыч. − Но, понимаешь, как-то неудобно идти совсем без ничего.

− Я уже заказал букет цветов, − подсуетился Козлов.

− Ты вот что, − поразмыслив, уточнил Пал Палыч, − возьми, пожалуй, два букета.

− Как прикажете, Пал Палыч.

− Так и прикажу, действуй. Да, чуть не забыл, а кого еще пригласили на свадьбу, ты уже выяснил? − дополнительно поинтересовался Пал Палыч.

− Список я внимательно проверил, почти все − уважаемые люди, в большинстве своем первые руководители. Кроме того, начальники оптово-розничных баз со всей области, − доложил Козлов и добавил, − высоко поднялся этот Изгоев, если позволяет себе таких людей напрямую приглашать.

− Больно шустрый оказался, вот быстро ко всем и вошел в доверие, − произнес Пал Палыч.

− А ведь еще два года назад выше начальника отдела не поднимался, − добавил Козлов.

− Ладно, а кого он пригласил из не уважаемых? − спросил Пал Палыч, − это я так, чтобы сориентироваться на всякий случай, а то может и вовсе идти не стоит.

− Корнеева, этого мента-неудачника, − начал перечислять Козлов и ухмыляясь добавил, − для охраны общественного порядка.

− Пускай охраняет и нам будет спокойнее, − согласился Пал Палыч.

− Аркадия Аркадиевича, нашего бывшего главного бухгалтера, − продолжал Козлов.

− Но он же не при делах, − вставил реплику Пал Палыч.

− Да, уже оформил пенсию, − сообщил Козлов.

− Кто дальше?

− Я не хотел Вас расстраивать, Пал Палыч, но…

− Ладно, говори, я слушаю тебя.

− Начальников отделов: Барановского и Ослова вместе с женами также пригласил.

− Зачем он их пригласил, когда я там буду? − удивленным голосом произнес Пал Палыч.

− Изгоев говорит, вроде ему неудобно перед ними, ведь вместе начинали.

− Хорошо, пусть приходят, только ты проследи, чтобы они сидели как мыши и потом не трепали лишнего.

− Проконтролирую, Пал Палыч.

− Все или еще кто-то остался? − спросил Пал Палыч.

− В принципе, все, − подытожил Козлов. − Разве что жених и невеста, Изгоевы со своими родственниками, да еще пару каких-то мелких сошек.

В конце разговора, еще раз поблагодарив Козлова за исчерпывающую информацию, Пал Палыч произнес:

− Смешное все-таки у него имя − Тариэл.

− И отчество − Гройбович − не лучше, − добавил Козлов…

 

* * *

ИЗГНАННИКИ

 

Тариэл Изгоев и его жена Роза были аферистами среднего класса, промышляя мелкими финансовыми операциями. Самая крупная афера, которую Изгоевым удалось до этого осуществить в городе Н., заключалась в том, что на фоне общего дефицита в стране самыми ходовыми товарами в 80-е годы считались ковры и хрусталь. Изгоевы решили начать с ковров. Для этого они приобрели за тройную цену два приличных ковра, наняли водителя в одной из пригородных автобаз и подъехали к Центральному городскому универмагу. Развесив ковры на дверцах автофургона и прикрепив к ним ценники: цена ковра персидского − двести рублей, ковра саякского − триста рублей, Изгоевы стали раздавать талончики собравшимся зевакам, а за эти бумажки, естественно, брали деньги, которые с благодарностью вручали им доверчивые граждане. Тех, кто приобретал талончики, они направляли на склады городского универмага, где, как предполагалось, они смогут получить заветный товар. Таким образом, через сорок минут возле складов Центрального городского универмага образовалась огромная очередь. Работники универмага сами недоумевали, почему она образовалась и, главное, за каким товаром? Пока это выясняли и те, и другие, Изгоевы, прихватив несколько десятков тысяч рублей, скрылись в неизвестном направлении.

В ходе проведенного следствия установить личности продавцов мнимого товара не удалось, так как потенциальные жертвы − покупатели, обращали главным образом внимание на ковры, выбирая из двух, который покрасивее и подешевле. Если бы был один образец, это не вызвало такого ажиотажа, а так аферисты сработали на извечном вопросе, что выбрать, получше, покрасивее или подешевле. В общем, продешевили все, кроме Изгоевых. Собственно на этом и была выстроена основная идея аферы. Рассчитавшись с водителем автофургона двумя демонстрационными коврами, они скрылись из этого города, но, как оказалось, ненадолго…

В других населенных пунктах Изгоевы попробовали провести подобные аферы, но они уже были у всех на слуху. Подводила также жадность и слабая организационная подготовка. Тогда Изгоевы решили привлечь к следующим аферам ближайших родственников Розы, таких же тунеядцев и проходимцев, которые промышляли мелкими валютными операциями. В результате этих новшеств последующие аферы им удавалось провести более организованно. Но со временем, деньги, полученные от проведенных афер, при наличии многочисленных участников преступной группы, были быстро растрачены. Эти обстоятельства и преимущества семейного подряда нацелили их на необходимость проведения более крупной финансовой аферы, которую им подсказал случай…

Следует отметить, что финансовые аферисты люди далеко не глупые и среди них есть профессионалы высокого класса, даже в некотором роде, психологи высшей квалификации. Войдя в доверие к меркантильным гражданам и вызывая у них жалость, они стремятся не только заполучить материальные ценности, но и унизить потенциальных жертв, доведя их до полного отчаяния. Так женщины − квартирные аферистки обращают внимание прежде всего на мужчин со слабой внутренней защитой. «Люди добрые, − взывают они, − не хватает всего одной тысячи долларов для покупки квартиры, а то с маленьким ребенком жить негде, а тут как раз по сходной цене квартиру предлагают всего за каких-то пятнадцать-двадцать тысяч». За полученную сумму денег, потенциальной жертве выдается расписка под залог будущей квартиры. Что такое расписка? − это бумажка, но бумажка, на которую обыватель клюет как на заранее подготовленную наживку. Действительно, и квартира есть, и ее смотрели, и задаток в размере одной тысячи долларов хозяину квартиры отдали, но все это так, на случай проверки. То есть, если вдруг кредиторы захотят это проверить или уточнить информацию о намерении купить квартиру непосредственного у ее хозяина. Проверив все это, потенциальные жертвы обычно успокаиваются, пребывая в состоянии томительного ожидания, когда с ними рассчитаются.

В чем смысл именно этой аферы? Дело в том, что обращается аферистка не к одной жертве, а к десяти-пятнадцати гражданам одновременно. Таким образом, получается уже не одна тысяча, а десять-пятнадцать, минус задаток, который остается хозяину квартиры, так сказать, как вознаграждение за своеобразную помощь в проведении аферы. И хотя хозяин в накладе не остается, и квартира на месте, ему все-таки придется отбиваться от тех, кто купился на доверии… Аферы подобного плана отнесены к категории: «Развод на доверии со слезинкой».

Схема развода на доверии стандартная, но она не позволяет заработать крупную сумму денег в десятки раз большую, как, например, при квартирной афере. Поэтому Изгоевы решили «сработать» по ней с некоторыми усовершенствованиями и новшествами. Натолкнула на эту мысль ситуация, которая произошла с одним из начальников производственной базы, дочка которого должна была выйти замуж. Но что-то с женихом не сладилось, однако несмотря на это, свадьбу провели. Задумка Изгоевым явно пришлась по душе и они стали тщательно готовиться к предстоящей финансовой афере…

Так ведь всегда бывает, когда после маленького кусочка пирога хочется откусить кусочек побольше. Правда, если нет под рукой чая или сладкой водички, можно основательно поперхнуться. Поэтому главное в финансовой афере − это организация и механизм ее проведения, который оттачивается неделями, месяцами, иногда даже годами для того, чтобы достичь желаемого результата. А конечный результат любой финансовой аферы − это очень крупные суммы денег.

Изгоевы готовились к очередной афере в течение двух лет, вращаясь среди руководителей производственных и продовольственных баз. Добившись определенного положения, они завели через рестораны необходимые знакомства и, подкармливая нерадивых чиновников различных рангов, получали от них информацию о том, что и где плохо лежит. Обладая такой ценной информацией, Изгоевы проводили различные сделки в большинстве своем беспроигрышные. Но для проведения крупной финансовой аферы нужна была соответственно более крупная сумма денег, необходимая как для предварительной обработки потенциальных жертв, так и создания необходимых организационных условий для ее осуществления. Поэтому они решили для начала накопить необходимую сумму, участвуя в валютных операциях, осуществляя перевозку крупных сумм денег из одного города в другой, играя на разнице курса доллара в обменных пунктах.

Первый этап финансовой аферы − включал в себя знакомства с руководителями крупных и средних предприятий для достижения главного элемента − доверия. И, действительно, на протяжении двух лет Изгоевы честно работали как с поставщиками, так и с потребителями. Отпускные цены на продукцию не очень завышали, работая на минимальной прибыли, которая довольно часто не покрывала все затраты, но зато таким образом достигалась главная цель − доверие потенциальных жертв. Еще через полгода они постепенно продвинулись ко второму этапу, чтобы развести на доверии…

Но еще в процессе проведения первого этапа аферы, Изгоевы для себя уяснили, что полученной суммы от валютных операций все равно не хватит. Нужно было найти другой выход, учитывая их сферу деятельности, связанную с производственными и продовольственными базами города Н. и области…

 

 * * *

 

− Добрый день, Александр Борисович, − поздоровались худощавый мужчина средних лет и полная женщина, войдя в кабинет начальника производственной базы,

− Добрый день! Проходите, пожалуйста, присаживайтесь.

− Мы Изгоевы, Тариэл и Роза, поставщики мясопродуктов, − представились вошедшие посетители.

− Слушаю Вас внимательно.

− Мы по поводу поставок на четвертый квартал, − продолжали Тариэл и Роза Изгоевы.

− Обратитесь по этому вопросу к начальнику склада, он все оформит, я дам соответствующие указания.

− Спасибо, но мы бы хотели переговорить именно с Вами, − вкрадчиво произнес Тариэл Изгоев.

− Я слушаю Вас.

− Александр Борисович, у нас есть возможность в дальнейшем поставить мясных продуктов в полтора раза больше, чем мы сейчас отгружаем на вашу базу и по приемлемым ценам, которые, поверьте, в рознице себя полностью оправдают.

− Какие условия поставки? − уточнил Александр Борисович.

− Обычные, − ответили Изгоевы.

− Я, в принципе, не возражаю, − согласился Александр Борисович, − но давайте сначала закончим с этой поставкой, а дальше посмотрим…

− Мы безмерно счастливы, − с натянутой улыбкой сказал Тариэл Изгоев, − что нашли в Вашем лице умного человека, не то, что ваши коллеги, которые боятся взять лишнюю тонну мясопродуктов без разрешения вышестоящего руководства.

− Вот почему мы решили обратиться именно к Вам, зная, что Вы человек решительный и хозяин своего слова, − добавила Роза Изгоева.

− А как иначе, − ответил Александр Борисович. − Время сейчас другое, высиживать некого, да и нечего. В целом, я с Вами полностью согласен, надо не сидеть сложа руки, а действовать.

− Мы очень рады от Вас это слышать, − заискивая, произнес Тариэл Изгоев.

− Кстати, − продолжил Александр Борисович, − когда планируется поставка дополнительной партии мясопродуктов?

− Уже через пару месяцев, − ответили Изгоевы. − Более точную дату мы назовем попозже, но предварительно − на восемнадцатое октября…

 

* * *

ХОЗЯИН

 

Начальник производственной базы Александр Борисович всегда придерживался основного жизненного принципа: «В команде, как в апельсине, лишних долек не бывает». Это он усвоил еще в молодости, когда один из знакомых предложил ему отдохнуть в Крыму. До этого он никогда не был на море и согласился, чтобы воочию посмотреть как отдыхают трудящиеся со всех уголков страны на Черноморском побережье.

Во время курортного сезона достать билеты в Крым было практически невозможно, поэтому заблаговременно их заказывали туда и обратно. Александр Борисович так и сделал, заказав билеты в Симферополь и ровно через двадцать четыре дня обратно.

Приехав на такси из Симферополя в Ялту Александр Борисович и его знакомый поселились в довольно приличной гостинице на берегу моря. Но через неделю выяснилось, что деньги, которые они взяли с собой, а распоряжаться ими взялся его знакомый, фактически были истрачены.

− Неужели такую сумму мы с тобой потратили всего за одну неделю? − удивленно спросил у своего знакомого Александр Борисович.

На что тот резонно ответил:

− Не зря говорят, сколько не бери денег на отдых в Крым − все равно не хватит.

− И что же ты предлагаешь делать в создавшейся ситуации? − поинтересовался Александр Борисович.

− Не знаю как ты, − ответил знакомый, − а я собираюсь домой.

− Но у меня билет только на двадцать четвертое число, − удивленно произнес Александр Борисович. − Каким образом ты собираешься достать билеты обратно?

− А я собственно на неделю и собирался, − неожиданно для Александра Борисовича сообщил его знакомый. − Мой билет на обратную дорогу у меня в кармане.

Этот урок Александр Борисович запомнил на всю жизнь и потом очень аккуратно и скрупулезно подходил к подготовке тех или иных материально-финансовых операций, предварительно уточнив и согласовав все условия и сроки. Но, как говорится в известной пословице: «Нет худа, без добра». Оставшиеся деньги они поделили поровну и приятель на следующий день уехал домой, а Александру Борисовичу ничего не оставалось, как съехать из фешенебельного номера и поселиться в небольшой ведомственной гостинице, больше напоминающий огромный сарай. К тому же, гостиничным номером вряд ли можно было назвать небольшую комнатку с четырьмя кроватями, стоящими впритык. Но хотя бы таким образом, вопрос с жильем был решен. При этом оставшихся мизерных средств, если даже разделить на все дни предполагаемого отдыха, все равно бы не хватило. Однако познакомившись с некоторыми постояльцами этой гостиницы, Александр Борисович неожиданно для себя выяснил, что в аналогичном положении пребывает большая часть проживающих в ней.

Соседями по комнате были художник с Западной Украины и продавцы меда, которые приехали из города Джанкоя. Художник прибыл в Ялту не отдыхать, а получить деньги за работу, выполненную еще весной. Но, как выяснилось, денег у предприятия-заказчика на тот момент не было и ему ничего не оставалось, как ожидать. Новые друзья по несчастью ходили вместе купаться к морю и делили, можно сказать, последний кусок хлеба. Их соседи по гостиничному номеру возвращались поздно вечером с городского рынка без особой прибыли. Как оказалось, мед в летний период в Ялте не очень-то пользовался большим спросом. Поэтому Александр Борисович четко усвоил второй урок − спрос определяет предложение, а не желание поставщика товара заработать максимальную прибыль, надеясь на сознательность покупателя.

Как-то прогуливаясь по каменистой ялтинской набережной, Александр Борисович неожиданно вспомнил, как его родители привозили из Крыма различные сувениры, напоминавшие об отдыхе. Одним из них был камешек округлой формы с пейзажем крымского полуострова. «А не возобновить ли их производство своими силами и подручными средствами, − подумал Александр Борисович, − благо, что для этого есть все предпосылки. Так почему бы не наладить этот курортный бизнес именно сейчас». Этой задумкой он поделился с соседом-художником, который всецело поддержал его.

В один из солнечных дней отдыхающие могли наблюдать интересную картину, у которых она вызывала явное недоумение. Двое молодых людей расхаживали по пляжу с кастрюлей, собирая камешки округлой формы. Вечером художник расписал их на крымскую тематику, а на следующий день, они все вместе отправились на ялтинский рынок. Продавцы меда выделили место для торговли, и буквально через пятнадцать минут был продан первый, а в течение часа еще пять камешков. Спрос порождал предложение. Вечером был устроен легкий торжественный ужин в честь удавшегося мероприятия. Окрыленные первым успехом на следующий день они выставили на продажу двенадцать камешков, но реализовать их не удалось. Работники милиции, обходя торговые ряды, заметили неучтенный товар и без бумажной волокиты конфисковали его. Это обстоятельство заставило пересмотреть концепцию продажи неучтенной продукции. Было принято решение, что художник реализовывает продукцию самостоятельно, а оберегать процесс реализации выпало Александру Борисовичу, который заметив работников милиции, будет предупреждать его об опасности. Такая тактика полностью себя оправдала и дала возможность спокойно реализовывать неучтенный товар в течение последующих недель.

В один из вечеров в самом фешенебельном ресторане города Ялты за столиком в центре зала, уставленного фирменными блюдами и напитками расположились четверо мужчин, которые не только отдохнули на южном берегу Крыма, но и сумели относительно честно заработать приличную сумму денег…

Идейный вдохновитель и организатор этого процесса Александр Борисович поднял бокал с красным вином и произнес тост, впоследствии определивший его отношение к достижению поставленной цели. «В одном горном селении выдался неурожайный год и совет старейшин отобрал двенадцать самых крепких мужчин для того, чтобы они отправились высоко в горы, где росла ореховая роща. Старейшины посчитали, что двенадцать мешков грецких орехов, которые принесут с собой эти отважные мужчины, спасут селение от голода до следующей весны. Добровольцы отправились в путь. Но через два дня, обессилев в пути, не смогли идти дальше два человека, потом три, затем четыре и, в конечном счете, к ореховой роще добрался только один человек. Он собрал двенадцать мешков орехов, но физически донести их не мог. Так выпьем, друзья, за то, − подытожил тостующий, − что, как бы высоко не поднимался человек, без надежной команды, он не выполнит поставленную задачу»…

 

* * *

 

Пребывание на отдыхе в Крыму впоследствии дало возможность Александру Борисовичу понять многие, до сих пор ему непонятные, аспекты его будущей деятельности в качестве руководителя производственной базы.

Во-первых, оказалось, если деньги, и довольно немалые, можно делать из обыкновенных булыжников, лежащих прямо под ногами на берегу моря, то почему бы не поставить их производство на поток, а, кроме того, и других товаров народного потребления, пользующихся не меньшим спросом у населения.

Второй и не менее важный момент − прикрытие. Для этого необходимо создать структуры, которые будут оберегать это производство и решать всевозможные вопросы с государственными структурами и правоохранительными органами.

Третий момент − связи. Необходимо их наладить так, чтобы решать возникающие проблемы без бюрократической волокиты. Поэтому очень важен четвертый момент − кадровое обеспечение, который напрямую связан с пятым моментом.

И, наконец, пятый момент, − не стоит ожидать, когда представители властных структур пойдут на контакт с ним, а растить кадры самому, постепенно продвигая их по служебной лестнице. При этом самому оставаться в тени, но не для самосохранения, а чтобы не вызывать зависть у других и не создавать лишних неудобств ради общего дела.

 

* * *

 

Бытует мнение, что все начальники производственных и продовольственных баз если не воры, то проходимцы. Александр Борисович был тем редким исключением из правил и на эту должность не стремился. Работая в межобластном торгово-промышленном объединении в должности заместителя главного энергетика, был довольно преуспевающим руководителем среднего звена, которого за порядочность и за чуткое отношение к подчиненным, уважали и беспрекословно подчинялись. Эта черта не осталась незамеченной главным бухгалтером объединения Аркадием Аркадиевичем Левинсоном, который и предложил назначить двадцатипятилетнего инженера на должность начальника производственной базы. Дело в том, что предыдущий руководитель этой базы проворовался на довольно солидную сумму, но ее каким-то образом перекрыли, не привлекая его к уголовной ответственности, учитывая, что он был членом обкома ВЛКСМ. Его заместитель, которого временно назначили на это место, продержался всего пару месяцев и, не справившись с деморализованным, в полном смысле этого слова, коллективом, по настоянию вышестоящего руководства написал заявление об уходе по собственному желанию. Назначив затем, также временно, еще одного исполняющего обязанности − женщину сорока пяти лет, руководство межобластного торгово-промышленного объединения стало судорожно подыскивать кандидатуру на эту должность при этом понимая, что на это место необходимо назначить незапятнанного руководителя, который бы мог не только справиться со своими обязанностями, но и навести, наконец, порядок в коллективе.

Выбор пал на Александра Борисовича не случайно. Его поведение и отношение к порученному делу внушало к нему доверие. Поэтому прежний генеральный директор межобластного торгово-промышленного объединения вызвал его к себе и предложил занять эту должность. Александр Борисович поблагодарил за доверие и вначале отказался, сославшись на то, что привык к своему коллективу, где он сейчас работает. Кроме того, он учится в торгово-экономическом институте на вечернем факультете и у него маленькая дочь.

− Вот и прекрасно, справитесь, − начал его уговаривать руководитель межобластного торгово-промышленного объединения, который прекрасно понимал, что решив вопрос с руководителем производственной базы, он обезопасит от всевозможных неприятностей в первую очередь себя.

После двухнедельных переговоров Александра Борисовича, наконец, уговорили. Одним из основных аргументов послужило то, что руководство объединения вмешиваться в его работу не будет.

На следующий день после его назначения на эту должность, а это было в субботу, Александр Борисович, заказав на утро такси, отправился посмотреть на свое будущее место работы. На этой производственной базе он бывал неоднократно, но в качестве руководителя ехал туда впервые…

После дождя асфальт был мокрый и дорогу слега прихватило коркой льда. На одном из поворотов машину занесло, а затем несколько раз раскрутило вокруг своей оси. Водитель такси, весь мокрый от страха, полушепотом произнес:

− Кто из нас сегодня счастливый?

− Наверное, я, − ответил Александр Борисович. − Меня вчера назначили на должность начальника производственной базы.

Подъехав к месту назначения, Александр Борисович пытался расплатиться с водителем, но тот наотрез отказался брать деньги, пожелав ему  успехов на новом поприще.

Осмотрев соседние предприятия, Александр Борисович стал расхаживать вдоль забора своей базы, периодически заглядывая через бетонный забор на возвышавшиеся корпуса производственных и складских помещений.

Подойдя ближе к проходной, он стал внимательнее присматриваться к главному технологическому комплексу, как неожиданно послышалось довольно грубое:

− Тебе чего тут нужно?

− Я новый начальник базы, − отрекомендовался Александр Борисович.

На проходной засуетились охранники и работники милиции.

− Добрый день, Александр Борисович, − любезно послышалось из их уст. − Проходите, пожалуйста, и извините, что сразу не признали.

Ступив на территорию производственной базы, за спиной он услышал слова, произнесенные полушепотом:

− Хозяин…

Конечно, не все так гладко получалось на новом месте. Впоследствии он пережил микроинфаркт, неоднократно бывали и нервные срывы, да еще работники правоохранительных органов явно этому способствовали, желая через его арест заполучить внеочередные звания. Но, он им четко дал понять:

− Если будете помогать, в накладе не останетесь. Если нет, − идите с миром.

Поэтому вскоре большинство из них отсеялись, а оставшиеся действительно помогали ему на подъездных путях вылавливать местных и заезжих гастролеров, расхищающих вагоны с промышленными и продовольственными товарами.

Александр Борисович не только навел порядок на порученном участке работы, но и через три года взял переходящее Красное Знамя победителя социалистического соревнования среди предприятий межобластного торгово-промышленного объединения.

Отработав затем еще более шести лет на производственной базе, он был назначен генеральным директором межобластного торгово-промышленного объединения, но эта работа была ему явно не по душе. А когда начались перестроечные процессы, опять возвратился на родную базу и сразу не узнал своего детища. Все было в таком же запущенном состоянии, когда он впервые принял ее. «Да, − вспоминая слова великого классика, подумал Александр Борисович, − на одном предприятии коммунизма не построишь, порядок нужно постоянно и профессионально поддерживать».

Но вместе с новыми возникшими трудностями, у него появились также проблемы с молодыми и ретивыми работниками правоохранительных органов…

 

* * *

НЕУДАЧНИК

 

Лейтенант Корнеев сразу после окончания милицейского училища был назначен инспектором уголовного розыска в городе Н. Определившись на службу в районный отдел второго микрорайона, где были расположены в большинстве своем производственные и продовольственные базы, он стал рьяно выполнять свои служебные обязанности полагая, что таким образом, сможет быстро продвинуться по служебной лестнице.

Но за последнее время в городе Н. особых происшествий не случалось, разве что происходили массовые драки, в которых участвовали «район на район», «район на центр», «центр на ближайшие поселки». Драки проходили как с поводом, так и без, дрались жестко, в ряде случаев заканчивая поножовщиной. Прихватив во время таких массовых побоищ двух-трех зачинщиков, их отправляли по этапу. Отбыв наказание, они возвращались назад. Поэтому чем больше их сажали, тем соответственно больше уголовного элемента оседало в городе Н. Только благодаря активным действиям лейтенанта Корнеева, его численность с каждым годом возрастала. Но драки так и не прекращались…

По прошествии трех лет Корнеев усвоил, что на этом карьеру не построишь и попросил руководство районного отдела внутренних дел перевести его в ОБХСС, благо, что на территории второго микрорайона располагались почти все производственные и продовольственные базы города. «Может быть на поприще борьбы с расхищением государственного имущества получится быстренько подняться по служебной лестнице», − подумал старший лейтенант Корнеев, но, окунувшись в довольно рутинную бумажную работу, вскоре понял, что и там ловить нечего.

В городе Н. было несколько продовольственных и промышленных баз. Работали на них, что называется «чисто», сколько не проверяли их правоохранительные органы, все у них в полном порядке, все в наличии, даже документы на списание и на отправку есть. Корнеев попытался пару раз задержать с поличным некоторых руководителей этих предприятий, но бесполезно, то у них накладные на руках, то какая-то справка, то ведомость и накладная, в общем − справка на справке…

Вначале Корнеев стал проводить засады возле продовольственных баз, но от этих мероприятий получал еще больше неприятностей.

В одну из таких засад угодил один из мастеров продовольственной базы, который проносил под халатом две бутылки спиртного. Вневедомственная охрана задержала его и попросила подъехать Корнеева для составления протокола. В караульном помещении в присутствии охранников Корнеев провел дознание и составил протокол. При этом вещественные доказательства − две бутылки со спиртными напитками остались на столе в первой комнате.

Весть о том, что пойман мастер с поличным, мгновенно облетела продовольственную базу. Двое коллег, ожидавших его на обед поняли, что надо действовать оперативно. Для этого они подошли к проходной якобы уточнить график работы одного из цехов, но на самом деле с целью убедиться, что допрашивают именно их коллегу. Пока допрашивали мастера и составляли протокол во второй комнате караульного помещения, они тихонько вынесли вещественные доказательства, затем возвратились и стали ожидать, когда допрос будет закончен.

Закончив допрос, Корнеев вместе с охранниками и задержанным возвратились в первую комнату, где их ожидали два независимых свидетеля, но без наличия вещественных доказательств. Мастер, увидев своих друзей и полное отсутствие вещественных доказательств, от показаний сразу отказался и, пожелав старшему лейтенанту Корнееву успехов на этом поприще, вместе со своими друзьями отправился на запоздалый обед. Охранники сочувственно посмотрели на Корнеева и развели руками − прошлепали вещдоки. Корнеев от злости разорвал протокол, но этот урок он усвоил твердо.

В общем, мероприятий такого плана Корнеев провел несколько, но попадалась все мелкая рыбешка. Для того чтобы получить очередное звание и повышение в должности, он решил задержать с поличным одного из руководителей предприятий. После этого провести показательный суд, на котором доказать хищение в особо крупных размерах, а затем, как полагал Корнеев, он сможет перевестись на приличную должность в УВД области.

Корнеев несколько раз пытался задержать с поличным начальника производственной базы Александра Борисовича, но, открыв багажник его персональной «Волги», сотрудники милиции обнаруживали два-три стандартных деловых набора, состоящих из коробки шоколадных конфет, килограмма апельсин, пары лимонов, двух банок консервов: шпроты в масле и печень трески, сухой колбасы, по бутылке десертного вина и хорошего марочного коньяка. Наличие всего этого брал на себя его персональный водитель Василий Иванович, отделываясь в дальнейшем в административном порядке несущественными штрафами.

После попытки очередного задержания, Александр Борисович напрямую спросил Корнеева:

− Могу я узнать истинную причину такого пристального внимания ко мне?

Корнеев во вспышке гнева по причине очередного прокола нагло заявил Александру Борисовичу:

− За таких как Сергей Ветров и подобных ему, я в конце года от областного УВД максимум похвальную грамоту получу. А если задержать с поличным такого руководителя как Вы, большая звезда − не меньше майора светит.

− Теперь, кажется, понятно, − произнес Александр Борисович и добавил, − успехов Вам, старший лейтенант Корнеев.

− Уж, будьте уверенны, постараемся, − процедил сквозь зубы тот.

* * *

 

В городе Н. начали посмеиваться над неудачливым инспектором ОБХСС, даже его супруга как-то за ужином не выдержала и высказала ему:

− Ну что ты к порядочному человеку пристал?

− Нашли самого порядочного, − в ответ процедил Корнеев.

− Как ты не понимаешь, − настаивала жена, − все смеются над тобой.

− Кто конкретно? − зло спросил Корнеев.

− Да уже весь город.

− Я все равно его сделаю. Если не лично его, то одного из его сотрудников точно, − пообещал Корнеев.

Супруга Корнеева, которая работала в одном из книжных магазинов, как-то посоветовала мужу:

− Ты подойди к главному бухгалтеру межобластного торгово-промышленного объединения, он пожилой человек, кстати, еврей, но по слухам, отличный специалист. Бухгалтерскому делу в финансовом техникуме молодежь обучает. В нашем городе лучше его никто в бухгалтерии не разбирается. Только на этой должности более тридцати лет проработал. Все главные бухгалтера в городе и области его ученики. Хотя… он со странностями.

− И в чем это проявляется? − поинтересовался Корнеев.

− Да во всем, − уверенно ответила жена. − Новый генеральный директор межобластного торгово-промышленного объединения Пал Палыч Налимов трехэтажный дом строит, его заместитель по общим вопросам Козлов двухэтажную дачу в пригороде достраивает, кроме того, недавно новенькую машину приобрел. И это все при зарплатах скромных государственных служащих. Начальники отделов Барановский и Ослов из ресторанов не вылазят. Начальница отдела поставки каждый день в новых золотых украшениях расхаживает, а этот тютя зимой и летом в одних брючках подстреленных, да костюмчике трехрублевом покроя тридцатых годов. Правда, любит чистый белый халат надевать, а поверх него, в холодное время года, фуфайку, чтобы радикулит не мучил.

− Может он на еду тратится? − без особого интереса спросил Корнеев.

− Какая там еда? − улыбнулась супруга. − Заведующая столовой Вера Ивановна сама рассказывала, что возьмет два яйца сваренных вкрутую, полстакана сметаны или кефира, да салат из свежей капусты. Вот и вся его еда…

− А куда же он зарплату девает? − с интересом переспросил Корнеев.

− Вера Ивановна говорит, ни одну юбку не пропускает. Вероятнее всего, на них все и тратит. Да, я чуть не забыла, − продолжала супруга, − он еще очень книги любит и раз в месяц наведывается к нам в магазин, при этом денег на книги не жалеет.

− Неужели все на книги тратит? − уточнил Корнеев.

− Этого я не знаю, − ответила супруга, − но могу сказать точно, что покупает на довольно солидные суммы.

− А что за тематика покупаемых книг? − заинтересованно спросил Корнеев.

− Касательно бухгалтерского учета берет все новые поступления, − сообщила супруга, − а кроме этого, общественно-политическую и научную литературу.

− Ясно, − подытожил Корнеев, − тютя, бабник, да еще к тому же книголюб.

− Но ты сходи к нему, − настаивала супруга.

− Ладно, − согласился Корнеев, − зайду на этой неделе.

Корнеев хотел вначале по повестке вызвать к себе главного бухгалтера межобластного торгово-промышленного объединения, но передумал, решив посмотреть в каких условиях работает этот большой оригинал Аркадий Аркадиевич Левинсон.

 

* * *

КНИГОЛЮБ

 

Кабинет главного бухгалтера показался ему неказистым: посреди комнаты большой дубовый стол отделки 50-х годов, резное кресло из прошлого века, вдоль стены ряд стандартных деревянных стульев для посетителей. Ни картин, ни плакатов на стенах не было. Правда, Корнеев насчитал пять книжных шкафов, полностью заставленных книгами и различными журналами. «Права была супруга, − подумал Корнеев, − книголюб и явный жмот. Я представляю, что у него в доме творится, но книг, действительно, уйма».

Заинтересованность посетителя книгами явно импонировала хозяину кабинета.

− Увлекаетесь литературой? − обратился к Корнееву главный бухгалтер, добавляя, − какая же тематика Вас больше интересует?

− Уголовно-процессуальная, − ответил Корнеев, доставая из нагрудного кармана удостоверение сотрудника милиции и в развернутом виде протягивая его главбуху.

− Очень приятно, − начал было представляться тот. − А я…

− Я знаю кто Вы, − резко перебил его Корнеев.

− Прекрасно, тогда чем могу быть полезен, простите, как нынче принято говорить в вашей конторе?

− Аркадий Аркадиевич, − довольно серьезно обратился Корнеев к главному бухгалтеру объединения, − Вы, насколько мне известно, пережили, конечно, в хорошем смысле этого слова, шестерых генеральных директоров межобластного торгово-промышленного объединения.

− Мне хотелось бы уточнить, − добавил Аркадий Аркадиевич, − семерых.

− Да, действительно, − поразмыслив, сообразил Корнеев, − я забыл сосчитать нынешнего генерального директора Пал Палыча Налимова.

− А в чем собственно дело? − поинтересовался Аркадий Аркадиевич.

Корнеев продолжал:

− Опыта в работе, я так понимаю, Вам не занимать. Не поделитесь ли некоторыми соображениями по поводу вопросов, которые вызывают у меня, в некотором смысле, полное недоумение…

− Пожалуйста, − ответил Аркадий Аркадиевич. − Попытаюсь ответить на все  интересующие вопросы. Но, что конкретно Вас интересует?

− Аркадий Аркадиевич, − обратился Корнеев к главному бухгалтеру объединения, − помогите мне, пожалуйста, разобраться в вопросах касающихся оборота товаров.

− Пожалуйста, я весь внимание.

− Почему так получается, − спросил Корнеев, − все тянут, воруют, выносят, а по документам все чисто.

− Чисто, говорите? − повторил за ним Аркадий Аркадиевич. − Так это же прекрасно. Вам меньше работы.

− Не в этом дело, − настаивал Корнеев, − я для себя разобраться хочу.

− Да нет, именно в этом, молодой человек, − произнес Аркадий Аркадиевич и поинтересовался, − простите, сколько Вам лет?

− В этом году исполнилось двадцать шесть, − удивляясь поставленному вопросу, ответил Корнеев.

− Прекрасный возраст желаний, надежд и тревог… − мечтательно прошептал Аркадий Аркадиевич.

− Это Вы точно подметили, именно тревог, − добавил Корнеев.

−  Так что Вас так тревожит? − переспросил Аркадий Аркадиевич.

− Меня тревожит, как это все происходит, − не унимался Корнеев. − И приходные документы, и расходные накладные вроде совпадают, а откуда  такие большие излишки получаются?

− Технология, батенька, естественные потери, − ответил Аркадий Аркадиевич.

− По технологии можно сыграть, от трех, ну максимум до пяти процентов, но не больше, − продолжал Корнеев, − а откуда все остальное берется?

− Простите, Вы кто по званию? − неожиданно спросил Аркадий Аркадиевич.

− Старший лейтенант милиции, − удивленно ответил Корнеев.

− Что-то Вы засиделись в старших лейтенантах. А дальше, простите, какое звание? − поинтересовался Аркадий Аркадиевич.

− Капитан, − ответил Корнеев.

− А потом, простите? − снова спросил Аркадий Аркадиевич и добавил, − я, почему интересуюсь, потому что в армии не служил, слабое здоровье.

− Майор, следующее звание, − пояснил Корнеев.

− Вы, как я понимаю, хотите стать как минимум майором, если интересуетесь такими вопросами именно сейчас да еще в таком молодом возрасте, − подытожил Аркадий Аркадиевич.

− А когда же еще? − с мальчишеским максимализмом спросил Корнеев.

− Приходите ко мне годика через два-три, − улыбаясь, ответил Аркадий Аркадиевич, − тогда и поговорим более конкретно.

− Почему же нельзя сейчас, − обиделся Корнеев, − или, по-вашему, я выгляжу тупым ментом, неразбирающимся в технологических процессах?

− Нет. Ну что Вы, − произнес Аркадий Аркадиевич. − Если уже задаете такие вопросы, значит, поднялись как минимум на определенную ступень своего развития.

− Так почему не хотите мне это объяснить именно сейчас, − настаивал Корнеев,− если, как Вы говорите, я поднялся на эту самую ступень?

− Хорошо, я попробую, − начал Аркадий Аркадиевич. − Существует такое понятие как «эволюция», то есть, когда на смену одной общественной формации приходит другая, а за ней третья и так далее… А Вы, Корнеев, хотите помешать ей, посадив в тюрьму предприимчивых людей. Заметьте, не убийц, не насильников, а именно предприимчивых людей и все ради очередного получения Вами звания − майора.

− Так они же воруют! − разгневанно сказал Корнеев.

− Они воруют потому, − перебил его Аркадий Аркадиевич, − что несовершенна сама система государственного управления и они лишь винтики этой системы, которые крутятся сами по себе, а не в общем механизме государства.

− Судя по Вашим словам, − предположил Корнеев, − делать ничего не нужно и ситуация разрешится сама собой. Так, по-вашему, получается?

− Отчего же, − парировал Аркадий Аркадиевич, − я, по-моему, четко объяснил, убийц и насильников надо изолировать от общества. Вот этим на благо всего общества Вы и займитесь.

− Но это не мой профиль, − ответил Корнеев и добавил, − я сейчас работаю в ОБХСС.

− То есть Вы хотите сказать, что этим должны заниматься другие, − уточнил Аркадий Аркадиевич. − Так с Ваших слов получается?

− В принципе, да.

− Тогда я спокоен, − произнес Аркадий Аркадиевич.

− И все-таки Вы полагаете, что надо сидеть сложа руки и ждать прихода этой Вашей формации? − не унимался Корнеев.

− Не формации, а эволюции, − поправил его Аркадий Аркадиевич и пояснил, − зачем ожидать? Вы и такие как Вы, своими необдуманными действиями это уже делаете.

− Поясните, пожалуйста, поподробнее, − попросил Корнеев.

− Попробую изложить свою версию только очень коротко. На смену кооператорам придут частники, на смену частникам придут корпорации и холдинги. На смену последним − финансово-промышленные группы, дальше авторитаризм, а затем по классикам марксизма-ленинизма все начнется сначала. Это и есть эволюция, молодой человек, то есть переход из одного состояния гражданского общества в другое.

− Я не совсем понял относительно последний фразы, − попросил уточнить Корнеев.

− Да, поймите Вы, наконец, Корнеев, − пояснил Аркадий Аркадиевич, − тех, кого Вы пытаетесь задержать, живут как крысы в одной бочке, которые перегрызут друг друга и без Вашей помощи, а Вы, наоборот, в какой-то степени мешаете эволюционному процессу. Займитесь лучше поимкой убийц и насильников. Хотя как я понимаю, на них должность майора Вы не скоро получите, максимум − вечного капитана.

− Простите, но я это также не совсем понял, что Вы хотите этим сказать? − спросил Корнеев.

− Этот процесс напрямую зависит от того, насколько этого захочет само гражданское общество и какие для этого существуют реальные предпосылки, − пояснил Аркадий Аркадиевич.

− Так почему это состояние никто не корректирует? − уточнил Корнеев.

− Почему Вы так считаете? − спокойно ответил Аркадий Аркадиевич, − как раз даже все наоборот. Если все работает, соответственно, кто-то управляет этими процессами…

− Вы это сами придумали? − спросил Корнеев.

− Ну что Вы, − смущенным голосом ответил Аркадий Аркадиевич. − Это все давно детально описано в научных трудах, начиная от Аристотеля, Платона и Джона Локка…

− И чем это все может закончится? − поинтересовался Корнеев.

− Я Вам, кажется, уже говорил, − повторил Аркадий Аркадиевич, − эволюция − вещь парадоксальная и в ней каждому отведена своя роль.

− Аркадий Аркадиевич, можно еще один сугубо личный вопрос?

− Спрашивайте.

− А почему Вы в Израиль не уехали?

− Интересный у Вас переход получается, от эволюции к эмиграции, − ответил улыбаясь Аркадий Аркадиевич и добавил, − на Ваш вопрос у меня есть очень хороший анекдотец:

«Выползают из-под земли два червяка: старый и молодой.

− Папа, − спрашивает молодой червяк, − а что это все такое зеленое?

− Это трава, − отвечает тот.

− А вокруг голубое? − снова спрашивает молодой червяк.

− Это небо, сынок.

− А сверху большое и теплое?

− Это солнце.

− Папа, а почему мы живем в темноте с крысами и кротами, а не здесь, где так хорошо, тепло, светло и комфортно?

− Тут хорошо, − отвечает ему старый червяк, − но там − наша родина. А родину не выбирают, сынок»… То есть, я хочу сказать, если я здесь никому не нужен, − продолжал Аркадий Аркадиевич, − кому я буду нужен там? Хотя… Возможно и уеду, если страна подойдет к ситуации, описанной классиками государственного управления.

− Кстати, хотите я, в свою очередь, на эту тему смешной анекдот расскажу?

− Интересный? − заинтересовался Аркадий Аркадиевич. − Откровенно, я анекдоты очень люблю.

− Тогда слушайте… Один старый еврей, извините, из анекдота слов не выбросишь…

− Продолжайте, и без особых церемоний, − вставил Аркадий Аркадиевич.

− Так вот, захотел старый еврей уехать в Англию насовсем. Приглашают его в «контору» и молодой сотрудник начинает проводить с ним разъяснительную работу. Вы понимаете, в Англии капитализм, как же Вы будете жить после развитого социализма? Там постоянно идут дожди, а Вы старый и больной человек. В общем, долго его уговаривал, а в конце спрашивает:

− Вы меня, наконец, поняли, Соломон Давидович?

Тот ему отвечает:

− Конечно, понял, но до конца еще не решил брать зонтик с собой или купить его уже там.

− Про старого и больного еврея Вы намекнули, конечно, на меня.

− Ну что Вы, Аркадий Аркадиевич, это же анекдот, − смущаясь, произнес Корнеев.

− Вы знаете, молодой человек, довольно интересный сюжетик, скажу я Вам. Зонтик как прикрытие, очень интересный выход!

− А как Вы относитесь к тому, чтобы уехать в Соединенные Штаты Америки?

− Почему именно в США? − удивленно спросил Аркадий Аркадиевич.

− К классикам государственного управления, − добавил Корнеев.

− Во-первых, классическая школа государственного управления в большинстве своем европейская. А во-вторых, чтобы уехать в США мне нужен будет зонтик, как в том анекдоте, который Вы мне сейчас рассказали.

− Вы интересный человек, Аркадий Аркадиевич, жалко, что не пьете, а то бы я Вас угостил.

− Куда мне пить, когда даже кефир не в радость.

− Позвольте задать еще один вопрос. Как Вы считаете, Александр Борисович серьезный руководитель?

− Вне всякого сомнения, − не задумываясь ответил Аркадий Аркадиевич. − Я бы даже сказал, что это руководитель новой формации. Правда, чересчур щепетильный и в меру порядочный, а это так редко встречается в наше смутное время.

− А Вы, Аркадий Аркадиевич? − напрямую спросил Корнеев.

− Что я?..

− Порядочный? − уточнил Корнеев.

− Я старый человек и просто умею хорошо считать…

− Тогда почему Вы так уверенно говорите об Александре Борисовиче?

− Да потому, что именно я рекомендовал его на должность начальника производственной базы.

− Я об этом не знал.

− Ничего, − ответил Аркадий Аркадиевич. − Все равно бы рассказали − не я, так другие.

− Аркадий Аркадиевич, а что из себя представляет Александр Борисович? − как бы невзначай снова поинтересовался Корнеев.

− Я теперь, кажется, начинаю понимать основную причину Вашего прихода, − произнес Аркадий Аркадиевич и добавил, − Александр Борисович интеллектуально развитый человек, любит богему. Вот, например, к нам недавно в город с художественной выставкой один знаменитый художник приезжал, кстати, родом с Западной Украины, но тематика его работ посвящена почему-то крымским пейзажам. Так вот, как потом оказалось, меценатами его приезда кроме Александра Борисовича, выступили Комаров Владимир Алексеевич и Сергей Григорьевич, директора соседних продовольственных баз. И в этом ничего нет удивительного. Ведь Александр Борисович не только способный руководитель, но и высокоинтеллектуальный человек, очень любит свою единственную дочь Лену.

− Зачем Вы мне все это рассказываете? − поинтересовался Корнеев.

− Да, так, в порядке информации, − уточнил Аркадий Аркадиевич.

− А может в порядке информации сообщите мне… − начал Корнеев, но Аркадий Аркадиевич резко перебил его:

− Вы не по тому адресу обратились, молодой человек, думая, что если еврей трепач, значит − потенциальный стукач?

− Да нет, это как-то само собой вырвалось, − начал оправдываться Корнеев.

− Хорошо, спишем первый раз на издержки обучения в милицейской школе, − произнес Аркадий Аркадиевич.

− Вроде того, − опустив глаза, сказал Корнеев и добавил, − извините меня, пожалуйста.

− Да ладно, я понимаю. Работа у Вас такая и в этом отчасти ее специфика…

− А какие у него взаимоотношения с другими руководителями предприятий города и области? − вновь поинтересовался Корнеев.

− Деловые, − уверенно ответил Аркадий Аркадиевич. − Я бы даже сказал, что Александр Борисович постепенно шаг за шагом создает свою маленькую промышленную империю. Команда у него отменная. И я нисколько не удивлюсь, если в дальнейшем он станет министром какой-нибудь промышленности, а уж руководителем областного масштаба и подавно.

− И что может произойти с ним и его командой в дальнейшем? − спросил Корнеев.

− Александр Борисович большой умница, но в большинстве случаев слишком прямолинеен и эта черта не дает ему возможность решать более глобальные проекты, − произнес Аркадий Аркадиевич, − но на первых порах он и его команда, безусловно, добьются определенных результатов. Но мне все-таки кажется, что его империя местного масштаба никогда не устоит перед более организованной структурой в масштабах всей страны, хотя как знать? Время все расставит по своим местам…

− Кстати, а как его сосед по базе Комаров? − поинтересовался Корнеев.

− Комаров Владимир Алексеевич − прекрасный человек и требовательный руководитель, кстати, родом с Украины, − продолжал Аркадий Аркадиевич. − Конечно, не чета Александру Борисовичу, звезд с неба не хватает, а делает свое дело. Кстати, заядлый охотник и пчеловод. У него большая пасека. Все свое свободное время проводит с ними, как с малыми детьми, но и результат на лицо − мед у него отменный.

− Скажите, а давно он работает руководителем продовольственной базы? − уточнил Корнеев.

− Да уже приличное время, − ответил Аркадий Аркадиевич, − как переехал из города Джанкоя, что находится на Крымском полуострове.

− А поточнее? − переспросил Корнеев.

− Если мне не изменяет память, − сказал Аркадий Аркадиевич, − больше десяти лет.

− Скажите, а как он ладит с другими директорами баз, что расположены по соседству?

− Что именно Вы хотите знать? − в свою очередь задал вопрос Аркадий Аркадиевич.

− С ними Александр Борисович также поддерживает хорошие отношения или как? − переспросил Корнеев.

− Безусловно, с директорами соседних предприятий Леонидом Ивановичем, Евгением Романовичем, Виктором Михайловичем, Виктором Васильевичем, Юрием Витальевичем и Ириной Олеговной у него дружеские взаимоотношения. А касательно Сергея Григорьевича, я бы даже сказал, больше приятельские, чем деловые, − произнес Аркадий Аркадиевич.

− А давно работает директором продовольственной базы Сергей Григорьевич? − как бы невзначай поинтересовался Корнеев.

− Сравнительно недавно, − пояснил Аркадий Аркадиевич, − но, уже показал себя умелым руководителем и порядочным человеком. Вы не поверите, но он также как и Комаров, родом из города Джанкоя.

− С Ваших слов получается, что руководители предприятий, все порядочные люди, − с ухмылкой сказал Корнеев, и поинтересовался, − так почему на продовольственных и производственных базах процветает воровство?

− Я не говорил обо всех, − уточнил Аркадий Аркадиевич, − а лишь высказал свое мнение о тех, кем Вы интересуетесь и кого я лично хорошо знаю.

− Аркадий Аркадиевич, а почему Вы не пользуетесь служебной машиной, ведь по статусу Вам, вроде, положено? − сменив тему разговора, поинтересовался Корнеев.

− Наверное, в силу привычки я добираюсь на работу трамваем, − весело ответил Аркадий Аркадиевич и, продолжая улыбаться, добавил, − ведь благодаря ему, никто, в том числе и я, не опаздывает на работу. Хотя утром не пробиться, не присесть, да еще и место никто пожилому человеку не уступит. Но в трамвае есть свои преимущества, ведь таким образом я узнаю все последние сплетни в нашем городе, а это, поверьте, довольно ценная информация, правда, не всегда…

…Так, в один из вечеров в трамвае кроме меня из пассажиров были только пожилая женщина и подвыпивший матрос. Судя по его виду, он был явно приезжий, учитывая, что моря у нас нет, это же, понимаете, не Одесса. И я хотел, так сказать, в порядке экскурсии немножко рассказать о нашем городе. Вагоновожатый объявляет: «Заречная», а я в свою очередь добавляю, бывшая «Купеческая» и немного рассказываю матросу об истории нашего города. Вагоновожатый снова объявляет следующую остановку − «Семипалатинская», а я ему поясняю, что это бывшая «Мануфактурная» и добавляю, что в этом доме жил Ройзман, в следующем, более просторном с куполами − адвокат Фишман, а в том, резном − зубной техник Микита, просто золотой в прямом смысле этого слова человек. В доме напротив, Моня Вельдсман, очень хороший портной. Какие он шил великолепные брюки!

После этих слов, Корнеев улыбнулся и опустил глаза.

Аркадий Аркадиевич в свою очередь опустил взгляд на свои брючки и продолжил:

− Смеетесь над моими подстреленными брюками, думаете как и все, что я жмот, старый еврей, да к тому же еще и бабник.

− Вы и об этом знаете? − переспросил Корнеев.

− Конечно, но Вы еще забыли, что книголюб, − уточнил Аркадий Аркадиевич.

− Простите меня, − смущенным голосом произнес Корнеев, − и продолжайте, пожалуйста.

− Доезжаем до следующей остановки и я говорю подвыпившему матросу, что это предпоследняя остановка «Пантелеевская», а он мне в ответ:

− А ты еврей, бывший жид пархатый, на какой остановке будешь выходить? С тех пор я не люблю пьяниц, и, простите за банальность, весь торговый флот.

− Ну, а если серьезно? − спросил Корнеев.

− А если серьезно, − повторил Аркадий Аркадиевич, − ненавижу помпы, к тому же воспитание и жизненные принципы не позволяют себя так вести.

− Аркадий Аркадиевич, − поинтересовался Корнеев, − а Вы, простите, всех в этом городе знаете?

− Если не учитывать молодежь, то, с большей долей вероятности, пожалуй, почти всех, − ответил Аркадий Аркадиевич и добавил, − я, видите ли, читаю все местные газеты и стараюсь быть в курсе того, что происходит в нашем городе. К тому же у меня неплохая память. Видимо именно из-за этого у меня были большие проблемы в молодости, когда я мечтал стать бухгалтером или экономистом.

− Простите, а как Вы стали главным бухгалтером межобластного торгово-промышленного объединения? − спросил Корнеев.

− О, это долгая история, − ответил Аркадий Аркадиевич.

− А я не спешу, − настаивал Корнеев.

− Разве что… В молодости я был горячим и упрямым парнем. В школе  учился очень хорошо и, можно сказать, даже отлично. Особенно по математике лучше других предметов получалась. Несколько раз даже представлял нашу школу на олимпиаде в области. Это сущая правда. После окончания средней школы мечтал поступить в Московский государственный университет на экономический факультет, и, поверьте, все данные для этого были. Но мои родители, довольно редкие скряги, сказали, что с моей вызывающей внешностью, они имели в виду национальность, никогда не стать москвичом, а тем более, студентом МГУ. И они были совершенно правы. Но я настоял на своем решении и, надо отдать должное моим родителям, они пошли мне навстречу. Правда, купили билет только в один конец − до Москвы. В дорогу мама положила пару сваренных вкрутую яиц и столько же кусков жареной рыбы. А весь мой багаж, состоящий из документов и грамот по олимпиаде, уместился в авоську − плетеную сетку, в которых сейчас на продовольственных базах пакуют картошку. Приехав в Москву и подав документы в приемную комиссию, я был допущен к первому экзамену по математике. Первым ответив на все вопросы, а также на дополнительные, я вышел в коридор и стал ожидать, когда другие абитуриенты закончат отвечать. После окончания экзамена и проверки наших ответов председатель комиссии Нахоменко Григорий Алексеевич объявил результаты и, как оказалось, среди абитуриентов у меня самый низкий бал. Я решил переговорить с Нахоменко, а также выяснить, какие были замечания к моим ответам, поэтому стал ожидать его на улице.

Смотрю, выходит Нахоменко с родителями, дети которых вместе со мной сдавали экзамены. Он подвел их к своей машине, открыл багажник и родители абитуриентов стали переставлять ему из своих машин ящики с коньяком, пакеты с копченой колбасой и другими деликатесами, которых я и на картинках не видел. Затем родители абитуриентов стали давать ему пухлые конверты, которые Нахоменко торопливо рассовывал в карманы  пиджака.

Тогда я получил первый жизненный урок: у таких негодяев как Нахоменко и ему подобных, деньги − решают все.

А что было у меня кроме растоптанных босоножек, подстреленных брючек и полосатой, выцветшей от солнца футболки. В отличие от меня, дети этих родителей были одеты в красивые костюмы и новые ботинки. Но с одеждой, это только первый случай. В общем, домой я добрался пригородными поездами только через неделю, голодный и злой. Мои родители оказались совершенно правы, с такой национальностью и без денег − мне ничего не светило не только в Москве, но даже в родном городе.

Знакомая моих родителей Нина Романовна, которая работала главным экономистом в межобластном торгово-промышленном объединении, случайно встретив меня после поездки в Москву и, внимательно выслушав, подсказала, что в городском финансовом техникуме открылся новый факультет − экономический. Но не только подсказала, но и помогла поступить туда. Она подошла к директору техникума, который был другом их семьи, и похлопотала за меня. Но скажите, кто я был для нее? Вечно голодный, неказистый с виду еврейский мальчишка, а она отнеслась ко мне, как к родному сыну.

Так благодаря Нине Романовне, я окончил техникум на отлично и в дальнейшем она же мне помогла устроиться в это объединение рядовым учетчиком. Потом долгое время я работал в должности специалиста центральной бухгалтерии, заместителем главного бухгалтера, а затем меня назначили главным бухгалтером. И вот уже более тридцати лет я работаю на одном месте в этой должности.

− По прошествии стольких лет получается, что у Вас осталась на всю жизнь обида, которую Вы не можете забыть? – произнес Корнеев.

− Не совсем так. Такие как Нина Романовна, Василий Каленикович и многие другие разглядели во мне прежде всего личность, а таким как Нахоменкам, Фишманам и многим другим подобным, будьте уверенны, у меня есть еще что сказать…

− После этой истории, − сказал Корнеев, − я, кажется, начинаю понимать, почему Вы не любите прилично одеваться.

− Отчасти, Вы правы. Но и это не самое главное. Я хочу доказать и прежде всего самому себе, что одежда не самое основное, чтобы давать оценку человеку, которому, в силу не зависящих от него обстоятельств, не дали возможность получить высшее образование.

− А я думал, что Вы, как минимум, три университета закончили, − дослушав эту довольно печальную историю, сказал Корнеев.

Аркадий Аркадиевич посмотрел на полностью заставленные книжные полки и произнес:

− В общем-то если сложить все эти книги да еще те, что находятся у меня дома, можно с уверенностью сказать, что так оно и есть. Я, видите ли, всегда занимался самообразованием.

− Простите, а Вы были женаты? − неожиданно спросил Корнеев.

− Не получилось, − тихо ответил Аркадий Аркадиевич.

− Что значит, не получилось? − удивился Корнеев.

− Вы, наверное, помните того матроса, которому я рассказывал в трамвае, кто и где живет, − произнес Аркадий Аркадиевич.

− Конечно, − ответил Корнеев.

− Так вот, − продолжал Аркадий Аркадиевич, − адвокат Фишман, отец моей невесты, мне и отказал. Казалось бы, еврей − еврею.

− Но почему отказал? − сочувственно спросил Корнеев.

− Как почему? − повторил Аркадий Аркадиевич. − Его дочь Соня очень интеллектуальная девушка понравилась мне. И я явился к Фишманам переговорить о женитьбе. Отец Сони посмотрел на мой внешний вид и серьезно сказал: «У тебя даже приличного костюма нет, как же ты собираешься жениться на моей дочери?» Расстроенный я прибежал домой и не находя себе места, стал обдумывать каким образом приобрести приличный костюм. Но именно в это время к моим родителям зашел дядя Изя. Услышав условия, выдвинутые Фишманом, он написал несколько слов на бумажке и отправил меня к Вельдсману − портному, который жил на улице Семипалатинской, бывшей «Мануфактурной». Когда старый Вельдсман прочитал записку, он лишь уточнил: «Молодой человек, на когда Вам нужен этот костюм?». На что я ответил ему, что он нужен был уже сегодня. Тогда Вельдсман снял с меня мерки и попросил зайти утром следующего дня. Когда я пришел, пиджак и новые брюки были уже готовы. Я спросил его: «Сколько это будет стоить?» На что Вельдсман улыбнулся и ответил: «Нисколько, ведь об этом меня попросил сам дядя Изя!»

Это был второй жизненный урок: у таких людей как дядя Изя, друзья − решают все.

В новом костюме, который, поверьте, был лучшим в городе, раскроенным и сшитым лучшим портным, с огромным букетом белых роз я снова явился к Фишманам. Отец Сони еще больше удивился моему приходу, но, выслушав меня, рассмеялся прямо в лицо и заявил, что его дочь никогда не будет жить с таким нищим как я.

Тогда я усвоил третий жизненный урок: в жизни, определяющим есть не национальность, а человечность.

− Довольно грустная история, Аркадий Аркадиевич, − дослушав ее, посочувствовал Корнеев.

− Такие как Фишманы, − продолжал Аркадий Аркадиевич, − поверьте, далеко не лучше Нахоменков или пьяных матросов. С тех пор я не ношу дорогих костюмов. Есть такая хорошая пословица: «Встречают по одежке − провожают по уму». Как видите, в этих двух обстоятельствах мне ни разу не повезло и поэтому всю свою жизнь я стараюсь доказать, прежде всего себе, что это должно быть не так…

− Я только сейчас понял, Аркадий Аркадиевич, почему Вы так пренебрежительно относитесь к своему гардеробу, − сказал Корнеев.

− Многие руководители новой формации стараются спрятаться, условно говоря, за ширмой благополучия, красиво одеваются и передвигаются исключительно на автомобильном транспорте с государственными номерами, употребляя в пищу, в большинстве своем, деликатесы и наивно полагая, что это и есть их основное предназначение в жизни, − с пренебрежением произнес Аркадий Аркадиевич и добавил, − таким образом, они ничем не отличаются от прежней партийной номенклатуры и в этом, пожалуй, есть самая основная ошибка гражданского общества, которое этому потакает.

− Возможно эти руководители где-то по-своему правы? − вкрадчиво спросил Корнеев.

− Гардероб − это ширма, − продолжал Аркадий Аркадиевич, − за которой может прятаться не совсем чистая душа. Но это вовсе не означает, что если в лохмотьях, то все наоборот. Все зависит непосредственно от человека и как он относится к другим людям. Если с любовью − получает тепло, а если с черной завистью, даже если не на протяжении жизни, то в конце обязательно получит по заслугам. Поверьте, от этого еще никто не уходил…

− В этом плане я с Вами полностью согласен, – произнес Корнеев. − Но, согласитесь также, что многое зависит от восприятия каждой личности.

− Меня, например, за глаза называют вечным жидом, но я сильно не обижаюсь, ведь понимаю, что это от всеобщего бессилия, а не лично ко мне.

− Тут я Вас понимаю, − сказал Корнеев. − Ко мне также по имени и отчеству редко кто обращается, а за глаза… и повторять стыдно.

− А Вы на них не обращайте внимания, Владимир Федорович. Кажется, я правильно назвал Вас по имени и отчеству?

− Совершенно верно.

После этих слов Корнееву стало как-то легко на душе.

− Вы знаете, − обратился Корнеев к Аркадию Аркадиевичу, − а я ведь вначале не хотел идти к Вам. Меня жена надоумила, − признался он.

− У Вас очень хорошая и умная супруга, и Вы почаще прислушивайтесь к ней. Это, наверное, тот редкий случай, когда необходимо слушать женщину. Вам с женой повезло, не то, что некоторым, − произнес Аркадий Аркадиевич и добавил, − кстати, передайте своей супруге, уважаемой Татьяне Федоровне, что на той недельке обязательно зайду к ней за новыми поступлениями.

Когда Корнеев направился к двери, Аркадий Аркадиевич сказал ему вслед:

− Спасибо, что не вызвали по повестке.

− А как Вы об этом догадались? − заинтересованно спросил Корнеев.

− Давно живу, − ответил Аркадий Аркадиевич, − многое повидал, в том числе, как складываются новые взаимоотношения…

 

* * *

ВАРИАНТ «Б»

 

В очередной засаде, устроенной Корнеевым, задержали заведующего складом производственной базы. Как только тот вышел за проходную и начал следовать вдоль забора производственной базы, к нему как в шпионском боевике на большой скорости подъехали два «воронка» и через пару минут он был взят, что называется, с поличным. В чемодане заведующего складом, оказалось пять бутылок коньяка различных марок, но не трехзвездочных, а высшего качества. «Ну, наконец», − обрадовался Корнеев, мысленно примеряя погоны капитана.

Учитывая прошлый опыт, полученный Корнеевым в предыдущих засадах у продовольственных баз, в этот раз был составлен протокол о том, что гражданин такой-то пытался вынести пять бутылок марочного коньяка, судя по этикеткам, высшего качества. Ущерб для государства составляет примерно такую-то сумму, свидетели, дата, подписи, все вроде честь по чести. Оставалось дождаться только судебного решения.

Заседание проходило в одном из районных судов города Н. Дело обещало быть громким и Корнеев приложил максимум усилий, чтобы оно проходило в присутствии вышестоящего руководства. Для этого он даже пригласил представителя из областного главка. На судебное заседание явились в большинстве своем работники производственной базы, на которой и произошел этот чрезвычайный случай − кража государственного имущества в особо крупных размерах, измеряющаяся пятью бутылками коньяка…

Опытный судья, открывший слушание и опросив фигурантов дела, в том числе, Корнеева, свидетелей, охранников и выслушав мнение прокурора, обратилась к адвокату:

− У Вас есть что-нибудь по существу изложенного?

− Нет, − коротко ответил адвокат.

«Что там еще может быть существенного, − подумал Корнеев, − попался с поличным и в этот раз не отвертится, а еще нанял какого-то адвоката − неудачника».

За все время судебного заседания адвокат сидел молча, не задавая лишних вопросов, но, после очередной реплики Корнеева в адрес его подзащитного, неожиданного спросил у него:

− Простите, товарищ Корнеев, а Вы не заметили возле производственной базы столбы были бетонные или деревянные?

Корнеев тогда подумал: «Нерадивый все-таки этот адвокат, дело шьют его подзащитному по поводу крупных хищений государственного имущества, а он какими-то столбами интересуется», но вслух с явным превосходством ответил:

− Это к делу не относится.

− Как сказать… − протяжно произнес адвокат, при этом продолжая настаивать, − и все-таки, с Вашей точки зрения, они были бетонные или деревянные, или наоборот?

На что судья мгновенно отреагировала и отклонила этот вопрос.

− Тогда у меня вопросов больше нет, − сказал адвокат.

− Вот и хорошо, − подытожила судья, перейдя к опросу многочисленных свидетелей.

Рассмотрение дела продолжалось.

Затем слово дали заведующему складом, который спокойно сообщил, что виновным себя не считает и просит суд признать его невиновным.

− Вот дает! − не выдержал Корнеев, обращаясь к судье, − а как же вещдоки, они ведь упрямая вещь?

На что судья мгновенно отреагировала и попросила Корнеева во время слушания дела в дальнейшем придерживаться судебной этики. Но Корнеев нервничал и периодически вставлял реплики, несмотря на ее замечания.

Слушание дела подходило к концу и все присутствующие уже зевали, как в последний момент слово попросил адвокат:

− Глубокоуважаемые граждане судьи, − начал он, − по одному из эпизодов этого дела я бы хотел сделать некоторые уточнения…

− Какие там еще уточнения? − снова вырвалось у Корнеева.

− Успокойтесь, − вновь сделала замечание судья Корнееву и обратилась к защите, − мы слушаем Вас, адвокат, продолжайте…

− Так вот, − спокойным голосом продолжал адвокат, − старший лейтенант Корнеев утверждает, что задержал заведующего складом за проходной с пятью бутылками коньяка высшего качества. Уважаемые судьи, именно так необходимо понимать эту трактовку?

− Так точно, − развязно подтвердил Корнеев.

− Но мой подзащитный утверждает, что он не виноват, − уверенным голосом произнес адвокат.

− Мало ли что он утверждает, − вновь возразил Корнеев. − Факты, упрямая вещь…

− Да, да, − повторил за ним адвокат, − относительно фактов… Дело в том, уважаемые судьи, что заведующий складом не выносил коньяк с предприятия.

− Как же так? − удивленно произнесла судья. − Вот протокол, составленный по всей форме старшим лейтенантом Корнеевым, в котором указано, что заведующий складом вынес пять бутылок за проходную предприятия.

− Что касается бутылок, − ответил адвокат, − он этого не отрицает.

− Тогда, простите, в чем Ваша логика? − поинтересовалась судья.

− Действительно, он вынес пять бутылок, но в которых был муляж − подкрашенный чай, − пояснил адвокат, − дело в том, что в рабочее время мой подзащитный не успел своевременно оформить выставочные образцы надлежащим образом для предстоящей выставки, которая должна была состояться на следующий день. Поэтому он взял их домой, чтобы в соответствии со стандартами оформить этикетки на бутылках, дабы не подвести трудовой коллектив производственной базы.

В зале воцарилась полная тишина. Адвокат продолжал:

− Что касается смеси в бутылках, то из материалов судебного дела видно, что экспертизу по ней во время следственных действий не проводили. Так я должен это понимать?

− В том, что в бутылках был коньяк и слону ясно, − раскрасневшись, гневно стал напирать Корнеев. − Какой еще там муляж?

На что адвокат спокойно отреагировал:

− Я еще раз интересуюсь, экспертизу по смеси в Вашем присутствии проводили или нет?

− Нет, − мрачно ответил Корнеев.

− А у меня, − сказал адвокат, доставая из дипломата сложенный вдвое лист бумаги, − есть заключение производственной лаборатории о том, что в целях проведения предстоящей выставки в пять бутылок была залита однородная смесь: подкрашенный чай, грузинский, высший сорт, в соотношении один к двум водного раствора. Дата, подпись заведующей лабораторией Зои Павловны Задавиловой…

− Вариант «Б», − послышалось из зала суда.

− Учитывая эти весомые аргументы, а не домыслы старшего лейтенанта Корнеева, − продолжал адвокат, − я прошу освободить моего подзащитного из зала суда немедленно.

В зале от восторга даже захлопали. Мастерски была выстроена защита.

− Благодарю всех за внимание, − произнес адвокат, − но я лишь выполнял свою работу…

За всем происходящим во время судебного заседания спокойно наблюдал начальник производственной базы Александр Борисович и, в тоже время, не находил себе места представитель областного УВД. Судьям ничего не оставалось, как оправдать заведующего складом и из зала суда он вышел с высоко поднятым подбородком. Следом за ним проследовали с гордым видом работники производственной базы, а в конце, разбитый в пух и прах старший лейтенант Корнеев. «Все, теперь карьере конец», − мысленно подумал он. Взяв отпуск за свой счет на две недели, он крепко запил, а потом взялся за работу, но уже без особого рвения.

 

* * *

 

Через две недели после судебного процесса, Корнеев зашел в кабинет к Аркадию Аркадиевичу и, сухо поздоровавшись, произнес:

− Наверное, не ожидали, что так скоро зайду?

− Откровенно? − признался Аркадий Аркадиевич, − ожидал. Кстати, чайку горяченького не хотите?

− У Вас не откажусь.

Аркадий Аркадиевич занялся приготовлениями к чайной церемонии, а Корнеев присев на один из стульев для посетителей громко сказал:

− Слышали, наверное, как меня прокатили?

− Если скажу что нет, будет выглядеть неправдоподобно, − ответил Аркадий Аркадиевич, насыпая заварку в чайник, − об этом весь город говорит.

− Вы простите меня, Аркадий Аркадиевич, но мне больше не к кому пойти, вот и решил именно к Вам за советом обратиться.

− И правильно сделали, − воодушевленно произнес Аркадий Аркадиевич, разливая ароматный чай в чашки. − Дело в том, что Александр Борисович давно работает на производственной базе и досконально знает специфику производства, а Вы работаете сравнительно недавно и, естественно, ею не владеете.

− У него был высококлассный адвокат, − сказал Корнеев.

− Это очень хороший друг Александра Борисовича, − продолжал Аркадий Аркадиевич. − Правда, Владимир Иванович намного старше его, но даже несмотря на разницу в возрасте он уважительно относится к нему. Одно время Владимир Иванович работал юрисконсультом на производственной базе. Так уж сложилось, что в свое время в нашем городе его никто не хотел брать на работу после того, как его уволили из органов прокуратуры. А уже потом Александр Борисович помог ему открыть частную адвокатскую контору.

− А за что его уволили из органов? − поинтересовался Корнеев.

− За несоответствие занимаемой должности, − ответил Аркадий Аркадиевич и добавил, − обвинив его в подтасовке фактов.

− Ну, а на самом деле? − заинтересованно спросил Корнеев.

− Владимир Иванович рьяно боролся с бандитизмом и погорел, − подытожил Аркадий Аркадиевич.

− Неужели в этом городе были серьезные бандиты? − удивленно спросил Корнеев.

− А как же… − ответил Аркадий Аркадиевич. − Эти молодежные побоища, которые Вы застали, цветочки по сравнению в драками и убийствами в начале 50-х годов. Это были страшные люди: Моня Рыжий, Гройб Авербах…

− Как Вы сказали, Гройб? − уточнил Корнеев.

− Да, Гройб, − повторил Аркадий Аркадиевич. − А Вам что это имя не нравится?

− По правде сказать, не очень, − признался Корнеев.

− Вот-вот, − повторил за ним Аркадий Аркадиевич, − многим тоже не нравилось, но Гройб их быстро переубедил…

История, рассказанная Аркадием Аркадиевичем, казалось бы, не имеющая отношение к его проблемам, очень заинтересовала Корнеева и нацелила на дальнейшие действия. В конце беседы Корнеев спросил:

− Аркадий Аркадиевич, а что Вы можете посоветовать относительно Александра Борисовича?

На что тот ответил:

− Есть такая восточная поговорка: «Если Магомед не идет к горе, то гора идет к Магомеду».

− Вы так считаете? − спросил Корнеев.

− Я считаю товарные накладные, − произнес Аркадий Аркадиевич, − а эта восточная мудрость − проверенная веками…

 

* * *

 

В один из дней, в кабинет к начальнику производственной базы неожиданно вошел старший лейтенант Корнеев в бронежилете и каске.

− Что случилось, Корнеев, Вы против меня начали боевые действия? − улыбаясь, произнес Александр Борисович.

− Да нет, дело намного серьезнее, − уточнил Корнеев.

− Да уж куда серьезнее… − продолжая улыбаться, сказал Александр Борисович. − Что все-таки случилось?

− Вы в курсе, что на территории Вашей базы есть люди с оружием? − напрямую спросил Корнеев.

− В курсе, − спокойно ответил Александр Борисович.

− И Вы так спокойно говорите об этом? − возмутился Корнеев.

− А что мне прикажете делать? − продолжая улыбаться, спросил Александр Борисович, – может вызывать подкрепление?

− За территорией производственной базы уже находится оперативная группа, полностью экипированная, − сообщил Корнеев, − но я решил сам предварительно проверить эту информацию. Поэтому спасибо Вам за уточнение и я отдаю команду о начале операции…

− Что Вы хотите начать? − переспросил Александр Борисович.

− Операцию по изъятию оружия, − добавил Корнеев.

− И устроить на территории производственной базы перестрелку? − возмутился Александр Борисович. − А ведь там мои подчиненные работают и я не желаю, чтобы с ними что-то произошло.

− Что же Вы предлагаете? − спросил Корнеев.

− Ничего, − ответил Александр Борисович.

− Как ничего? − переспросил Корнеев.

− Да вот так, − спокойным голосом произнес Александр Борисович, продолжая, − скажите, как на Ваш взгляд, можно ли в такое неспокойное время находиться в вагонах, сопровождая груз на сумму более пятисот тысяч рублей, без оружия?

− Наверное, нет, − поразмыслив, ответил Корнеев.

− Не наверное, а точно нельзя, − утвердительно произнес Александр Борисович и, подойдя к нему вплотную, добавил, − ведь Вы, товарищ старший лейтенант, не обеспечите круглосуточную безопасность грузов по всей железной дороге нашей огромной страны. А если учесть, что на каждой узловой станции по несколько крупных преступных группировок орудует, то без средств защиты ехать просто глупо. Главное ведь не груз, а кто находится в вагонах.

− С этим я согласен.

− Вы сами-то решились бы сопровождать такие материальные ценности без оружия? − напрямую спросил его Александр Борисович.

− Нет, − откровенно ответил Корнеев.

− То-то же. Мне, пожалуй, впервые приятно от Вас услышать утвердительный и искренний ответ.

− Но что мне прикажете делать? − растерянно спросил Корнеев.

− Да собственно ничего, − снова повторил Александр Борисович и добавил, − кстати, а кто Вам эту информацию передал?

− Это сугубо конфиденциальная информация, − ответил Корнеев.

− Вряд ли. Скорее всего, кто-то из громил, которые и намеревались поздно вечером «раскачать» вагон с импортным товаром. Но, видимо, когда сунулись к вагонам, получили отпор и от бессилия позвонили Вам, − предположил Александр Борисович. − Так было дело, Корнеев?

− В общем так, − ответил тот, − но это не меняет дела.

− Хорошо, − согласился Александр Борисович, − сейчас я приглашу одного из сопровождающих этот груз и мы спокойно обо всем переговорим.

Через некоторое время к ним подошел человек, который представился старшим от проводников. Судя по внешности и манерам поведения − уроженец Кавказа. «Значит, груз идет с юго-восточного региона», − промелькнуло в голове у Корнеева. Обстоятельно переговорив с ним, Корнеев обратился к Александру Борисовичу:

− Вы лично гарантируете, что они сегодня уедут с территории производственной базы и все будет спокойно?

− Не беспокойтесь, товарищ старший лейтенант, это не первый и не последний случай, − утвердительно произнес Александр Борисович, − а за свои слова я всегда отвечаю.

− Не беспокойся, начальник, − в свою очередь обратился старший из сопровождающих к Корнееву, − слово Александра Борисовича в этом городе и у нас на родине − закон…

 

* * *

 

Через месяц после этих событий, случайно встретив на улице Корнеева, Александр Борисович спросил:

− Вы не уделите мне пару минут?

− Когда изволите, − злобно ответил тот.

− Да хотя бы сейчас, если Вы не очень торопитесь.

− Только я к Вам на базу больше не пойду, − уверенно произнес Корнеев.

− Вот что, − предложил Александр Борисович, − давайте зайдем в ближайшее кафе и серьезно переговорим.

− Давайте, − согласился Корнеев.

Они присели за столик в кафе и Александр Борисович, обратившись по-свойски к Корнееву, предложил:

− Есть предложение сосредоточить Ваши усилия на более ответственном участке, чем наша производственная база. Вы меня понимаете?

− Пока не очень, − ответил Корнеев. − Что Вы от меня конкретно хотите?

− Собственно от Вас, ничего, − произнес Александр Борисович. − Но я бы не хотел, чтобы Вы травмировали наш производственный коллектив своими, извините, домыслами по поводу крупных хищений государственного имущества.

− А не крупных? − ухмыльнулся Корнеев.

− Поверьте, Вы такими методами их не искорените, − продолжал Александр Борисович. − А что касается персонально Вас, Корнеев, мы в силах осуществить Ваше сокровенное желание…

− Каким образом Вы собираетесь это сделать после того, что произошло в зале суда? − поинтересовался Корнеев.

− Мы просто постараемся помочь друг другу, − спокойно ответил Александр Борисович.

− Я согласен.

На этом и расстались…

А еще через месяц после этого разговора старшему лейтенанту Корнееву было присвоено очередное звание капитана милиции, а также предложено возглавить районный отдел внутренних дел, но уже в другом районе города, так называемом, спальном, где не было ни производственных, ни продовольственных баз. Правда, это был третий микрорайон…

 

* * *

«ВЕТЕР»

 

До службы в армии оставалось около месяца и, пройдя в военкомате медицинскую комиссию, Сергей Ветров получил уведомление о призыве на службу в Вооруженные силы. Практически времени оставалось чтобы подстричься и сложить вещи. Правда, подстригли его намного быстрее, но не в армии…

Из близких у Сергея Ветрова кроме матери никого не было. Работала она санитаркой в местной больнице и получала мизерную зарплату, которой хватало на оплату жилплощади и сносное пропитание. О каких-то там вещах или о чем-то ином можно было только помечтать. Правда, повзрослев, Сергей не стал сидеть на шее у матери, а подрабатывал на стройках местного значения. Обычно в выходные дни бригадиры набирали молодых парней на строительство частных гаражей, нанимая при этом пару профессиональных каменщиков, плотника и трех-четырех крепких парней, таких как Сергей Ветров, в качестве подсобной силы. Проще говоря − вместо бетономешалки. За проделанную работу, по традиции, хозяева обычно кормили работников сытным обедом и платили определенные деньги. В зависимости от решения бригадира, который отвечал за качество выполненной работы, полученная прибыль распределялась с учетом квалификации. Поэтому обычно за возведение гаража ребята получали от десяти до двадцати пяти рублей. Правда, полученных денег хватало разве что на танцплощадку и на покупку спиртного.

Познакомившись с Инной, девушкой намного старше его, Сергей Ветров стал вести себя более степенно. Вечерами провожал ее к подъезду дома, стал посещать театры и кинотеатры, при этом стараясь как можно меньше встречаться со своими приятелями-собутыльниками. Но Инна его ухаживания всерьез не воспринимала. Что с него возьмешь? Гол, как сокол, старенькая мать и коммунальная комнатушка с маленькой кухней, в которой ночевал Сергей. Инне хотелось другой жизни: красивой, беззаботной, с наличием импортных вещей и дорогой косметики, которые в те времена можно было достать только у иностранных студентов. Некоторые девушки постарше, которые наведывались к иностранцам, приходили вечером на танцплощадку в коротеньких юбочках, импортных колготках в крупную сеточку с задней стрелочкой, с ярким макияжем, выполненным косметикой явно не отечественного происхождения. Правда, за это, местные ребята их частенько гоняли, да и слушок о них нехороший шел − гулящие. Но Инна для себя выбор уже сделала…

Как-то вечером Сергей Ветров подошел к группе знакомых парней, которые собрались перед танцплощадкой. Один из них Генка Лобанов рассказывал анекдот:

− Так вот, одного разведчика США готовили несколько лет, чтобы забросить в нашу страну для подрывной и разведывательной деятельности. И языку обучили, и привычкам, и традициям, и манерам поведения, даже в почтовых марках научили разбираться. После такой подготовки забрасывают его на приграничную территорию. Приземлившись на парашюте, он переоделся в гражданскую одежду и направился к ближайшему населенному пункту. Стучится в первый попавшийся дом, а оттуда выходит бабуля и спрашивает его:

− Чего тебе, сынок?

А он ей отвечает, на чистейшем русском языке:

− Бабушка, пустите переночевать студента, а то от автобуса отстал.

Она ему в ответ:

− Я американским шпионам ночлег не предоставляю, − и закрыла перед ним дверь.

Он растерялся, постучал снова. Бабушка вновь открывает дверь и спрашивает его:

− Что тебе еще, разведчик, надо?

А он ей в ответ:

− Бабуля, меня столько лет готовили в разведывательной школе, но я никак не могу понять, каким образом Вы меня так быстро раскусили?

− Да ты же, сыночек, совсем черненький.

Ребята засмеялись, а один из них подошел к Сергею и произнес:

− Твоя Инна, кстати, к одному из этих подалась.

− К кому из этих? − переспросил Сергей Ветров.

− К иностранцам в общежитие, − продолжал парень, − сам видел ее и двух девчонок постарше.

Сергей стал соображать как ему поступить, ведь с кондачка проникнуть в общежитие будет сложно, да и не пропустят. Разве только через окно второго этажа можно попробовать, но нужен надежный напарник.

− Спасибо за весточку, − поблагодарил Сергей Ветров.

− А с тобой можно? − попросил его парень.

− Не струсишь? − произнес Сергей.

− С тобой нет, − ответил тот.

− Тогда пошли.

По дороге Сергей Ветров забежал домой и прихватил с собой финский нож. Забравшись через окно второго этажа общежития, они оказались в длинном коридоре, ведущем к комнатам, в которых проживали иностранные студенты. Прислушавшись, для себя определили: или дверь направо, или третья дверь слева. Ворвавшись в первую, не ошиблись. На кроватях развалившись полулежали и курили шесть иностранцев и три девушки, среди которых была Инна.

Сергей Ветров без предупреждения нанес удар рукой вскользь по голове одному из студентов. Второй удар изо всей силы в пах. Завязалась драка. Двое против шести. Силы явно были не равными, и преимущество очень скоро перешло от нападавших к противоположной стороне. Иностранцы были ребята крепкие, спортивные, дрались по-серьезному. Избив парня, что напросился с Сергеем Ветровым, выбросили его в окно со второго этажа. А Сергей весь в крови отбивался до последнего, пока не приехал «воронок» из дежурной части и его не увезли в КПЗ.

Парень, которого выбросили иностранцы через окно, неудачно упал, оставшись на всю жизнь инвалидом, прихрамывая на левую ногу, а Сергею вместо солдатского пайка, пришлось довольствоваться тюремной баландой. Студентов-иностранцев выслали из страны, а Инна пошла по рукам…

К тому времени Сергею Ветрову исполнилось восемнадцать лет и отбывал он наказание уже во взрослой колонии. Но в отличие от своих сверстников, которые шестерили, не опускался, спины уркам не намыливал и портянки не стирал. Правда, за свой гордый нрав его избивали неоднократно.

Отбыв срок заключения, Сергей Ветров вернулся в родные места и буквально на второй день пребывания на воле, решил встретиться со своими дружками. Отмечали возвращение вначале в какой-то забегаловке, потом перешли поближе к танцплощадке. В тот вечер после танцев намечалось очередное выяснение отношений между вторым и третьим микрорайонами, обещавшее перерасти в очередное массовое побоище. С одной и с другой стороны в драке намеревалось принять участие более трехсот человек.

Со стороны второго микрорайона вышел их лидер Арсен Акопов, армянин, сын одного из первых кооператоров в городе. Парень огромного роста, широкоплечий, одетый в красную рубашку пятьдесят восьмого размера, которая выглядела на нем как детская распашонка. Со стороны третьего микрорайона вышел он − Сергей Ветров.

В результате драки Арсена увезли в больницу с множеством колотых и резаных ран. Сергей Ветров расписал его финкой буквально на мелкие полоски. За драку дали пять лет. Свой второй срок Ветров отбывал в колонии строгого режима.

Возвратившись домой, он решил окончательно завязать, потому что уголовная среда была откровенно не для него. Сергею хотелось устроиться на работу, завести семью, но с таким криминальным прошлым в городе его никто не хотел брать на работу. Все, кроме начальника производственной базы Александра Борисовича, который, прочитав его довольно короткую биографию и не спросив лишнего, предложил:

− Грузчиком пойдешь?

Сергей с достоинством произнес:

− Грузчик тоже человек, пойду.

− Это правильно, − одобрил Александр Борисович. – Я, по правде, в молодые годы тоже с этого начинал, а по вечерам учился в институте.

− Спасибо, Александр Борисович, никогда не забуду, − поблагодарил Сергей Ветров.

− Иди, работай, − напутствовал его Александр Борисович.

Отработав пару месяцев на производственной базе, Сергей Ветров был назначен бригадиром грузчиков и, как бы по совместительству, в уголовной среде был избран лидером преступной группировки…

 

* * *

СОЛИДАРНОСТЬ

Перед тем как зайти в бухгалтерию и оформить командировочные, Андрей Кречетов просчитал по времени, что если оперативно сработать, а в этом ему было не занимать, то можно все успеть, в дальнейшем сочетая приятное с полезным или вернее, наоборот, полезное с приятным.

− С премией слышно что-нибудь? − спросили сослуживцы у Андрея после производственного совещания, когда тот зашел в соседний отдел по вопросам скотоводства и товарооборота.

− Будет и очень неожиданная, − схохмил Андрей.

− А поконкретнее можно? − поинтересовались присутствующие в отделе.

− Если вдруг, − продолжал Андрей Кречетов, − все шесть заместителей генерального директора уважаемого Пал Палыча Налимова, по собственному желанию напишут отказ от нее.

− Теперь поняли…

− Это хорошо, что хотя бы в этом отделе собрались понятливые. Ладно, друзья, − обратился Кречетов к коллегам, − не поминайте лихом, еду в командировку.

− Надолго, Андрей Васильевич? − переспросил один из сотрудников.

− Начиная с сегодняшнего дня и до вторника следующей недели, – отрапортовал Андрей.

− То есть до двадцатого октября? − уточнил еще раз назойливый сотрудник.

− Да, выезжаю прямо сегодня шестнадцатого октября, ночным поездом.

− Каким именно? Тот, что в девятнадцать двадцать отходит? − уточнила одна из сотрудниц.

− Нет, − ответил Андрей. − Поеду покомфортнее, тем, что в двадцать два часа отправляется. Все-таки ответственное поручение, поэтому в купейном вагоне, надеюсь, не откажут.

− Думаешь, бухгалтерия пропустит? − снова переспросил назойливый сотрудник.

− А куда они денутся, − отпарировал Андрей, − все-таки ответственное поручение вышестоящего руководства, в том числе, всеми уважаемого Григория Абрамовича Свиноедова. Кстати, а где Женька и Олег, мои закадычные кореша?

− По-моему, Андрей Васильевич, − сообщила одна из молоденьких сотрудниц, − они вышли, как всегда, перекурить.

− Спасибо, красавица, за исчерпывающую информацию.

− Пожалуйста, Андрей Васильевич, − засмущалась девушка.

Андрей спустился во внутренний дворик здания и возле курилки увидел своих приятелей-собутыльников из отдела комбикормов и переплавки металлолома.

− Все дымите? − обратился к ним Андрей. − Видимо еще не знаете, что на сегодняшнем производственном совещании принято судьбоносное решение Пал Палычем, и естественно, с подачи его шести персональных заместителей, доплачивать десять процентов некурящим, то есть снова им, а с тех, кто курит, наоборот, снимать премиальные.

− Кончай трепаться, Андрей, − перебил его один из друзей. − Тут такое дело…

− Какое? − заинтересованно спросил Андрей.

− Да вот, Олег в новую житейскую историю попал…

− Не тяните время, меня так и распирает от любопытства что же с ним опять случилось.

− Не могу, − ответил Олег и добавил, − пусть Женька расскажет, он в курсе событий, да и надоело об одном и том же.

− Так вот, представляешь, Андрюха, − начал свой рассказ Женька, − приходит наш Олежка домой на обед. А ты же знаешь, что он еще тот ревнивец…

− Ну?..

− И видит, что в коридоре на вешалке чужой плащ висит, а внизу стоят туфли мужские сорок пятого размера. Ну, явно, не его. Потом слышит, в спальне охи да ахи. Заходит туда и видит, как незнакомый мужчина с его женой на кровати отдыхают. Он молча идет на кухню, берет вилку, естественно, отечественного производства − нержавеющую. Снова заходит в спальню и со всей силы загоняет ее мужчине в самое мягкое место и при этом не говоря ни слова, выходит из квартиры. Уже спускаясь по ступенькам вниз, смотрит, а навстречу жена с полными сумками поднимается. Он опешил, а потом, показывая на дверь квартиры, спрашивает супругу:

− Дорогая, а у нас тогда кто?

− Да это моя сестра с новым мужем в гости приехали…

Дослушав историю, рассказанную Женькой и мысленно представив происходящее в спальне, Андрея стало трясти от хохота. Женька его поддержал, даже Олег улыбнулся.

− Ну и что думаете дальше делать? − поинтересовался Андрей у приятелей.

− Не знаем, может они уже уехали.

− Да нет, еще не уехали, − утвердительно произнес Андрей.

− А ты откуда знаешь? − переспросили оба друга.

− Сегодня еду в командировку, а поезда отправляются в девятнадцать двадцать и двадцать два часа. А если учесть, − добавил Андрей, посмотрев на настенные часы, − что только половина пятого, они еще на месте и зализывают раны.

− Ты в этом уверен? – с надеждой в голосе произнес Женька.

− Олег, − улыбаясь, поинтересовался Андрей, − а твоя жена разве еще не звонила?

− Да он вообще трубку не берет, − ответил за него Женька. − А так тихо, звонков не было.

− Тогда готовься к очередному разводу, − съязвил Андрей.

− Еще что выдумал, − обиделся Олег.

− Это я так, к слову.

− Тебе бы в такое вляпаться, − возмутился Женька.

− Я уже вляпался, − ответил Андрей, − но заметьте, друзья, без режущих инструментов.

− Правда? − почти одновременно спросили его друзья.

− Конечно правда, − серьезно ответил Андрей, но при этом улыбаясь, добавил, − как бы я сейчас не стремился домой, все время на сторону тянет.

− Небось к Валентине Вилковой собрался? − уверенно спросил Женька.

− Собрался, − ответил Андрей, − и хочу попросить Вас до конца рабочего дня прикрыть меня, если вдруг моя разлюбезная супруга будет разыскивать. В последнее время это у нее вошло в привычку.

− О чем речь, − сказал Женька, − веселись хотя бы ты, а вот нам сегодня вечером будет не до смеха.

− Вы что же и домой пойдете вдвоем? − поинтересовался Андрей.

− Конечно вдвоем, мы ведь друзья, − ответил за двоих Женька. − Олег сам не сможет.

Удивительная вещь мужская солидарность, существенно отличающаяся от женской. Если женщина, не успев узнать новость от своей ближайшей подруги, бросается к телефону, стараясь при этом как можно большему числу знакомых сообщить об этом, то мужчины, как правило, ведут себя по-иному. По этому случаю есть очень поучительная история, о которой стоит рассказать…

Приходит как-то муж домой. Мало того, что выпивший и все лицо в губной помаде, так на нем еще и женское пальто красного цвета. Его супруга, довольно милая женщина, спокойно спрашивает:

− Где ты был, мой милый?

− У Васи, − протяжно отвечает тот, закутываясь в красное пальто с левосторонним расположением пуговиц.

− У Васи? − переспрашивает спокойно супруга, обращая внимание на меховой воротник, − сейчас я ему сама позвоню и поинтересуюсь, где ты был на самом деле.

− Пожалуйста, − лепечет муж, опираясь на стенку в прихожей.

Супруга набирает номер телефона Васи и спрашивает его:

− Вась, а Вась, мой у тебя был сегодня?

− Что значит был? − заплетающимся языком отвечает Вася, − он и сейчас у меня, в шахматы играем. Хочешь трубку дам?

 

* * *

 

Учитывая такой опыт, Андрей Кречетов, накануне своего дерзкого и в тоже время грандиозного в смысле оперативности плана, решил перезвонить своей супруге Елене К. Услышав в телефонной трубке ее голос, скороговоркой сообщил, что намечается очень срочная командировка и он, как ответственный работник, выезжает прямо сегодня вечером для решения очень важных государственных вопросов. Поэтому, никак не сможет присутствовать на званом ужине у своей горячо любимой тещи и не менее уважаемого тестя Александра Борисовича. На случай проверки его информации со стороны супруги и зная, что одна из сотрудниц объединения поддерживает с ней приятельские отношения, зачитал не только распоряжение, но и для пущей важности цель поездки: уточнить и доложить.

Супруга Андрея Елена К. была женщиной далеко неглупой и выслушав неубедительные, как на ее взгляд, аргументы мужа, которые несомненно сможет оперативно проверить через свою подругу, вначале успокоилась. Хотя сомнение ее и не покидало, ведь судя по тому как Андрей утром собирался на работу и довольно тщательно подбирал свой гардероб все шло к тому, что он наверняка навострил лыжи далеко не по производственным надобностям. Женщину не обманешь, какие бы фокусы не выдумывал мужчина. Ведь главное, что выдавало Андрея в ее глазах − отсутствие в шкафу его любимого финского плащика.

«Видимо все-таки в очередной раз решил со мной в кошки-мышки поиграть», − подумала Елена К. после разговора с Андреем и машинально перезвонила Алене, с которой в свое время познакомилась на одной скучной вечеринке, куда ее пригласили знакомые по работе. Несмотря на бесполезность этого мероприятия, тем не менее, Елена К. приобрела себе подругу и к тому же негласного осведомителя на работе мужа.

− Аленочка, послушай, а что там за спешка с моим драгоценным супругом, − поинтересовалась Елена К. − Буквально минуту назад он мне перезвонил и наплел какую-то чепуху про командировку да еще притом с сегодняшнего вечера аж до вторника следующей недели. Ты, собственно, в курсе? − зная при этом, что женщины всегда и везде бывают в курсе всех событий. Ведь первый вопрос, который они задают мужчинам: «Ну, рассказывайте». Как известно, женщины любят ушами и кроме пустых обещаний со стороны мужчин, обожают довольно различную информацию, на первый взгляд, казалось бы, несущественную, но как показывает опыт, очень полезную, а главное, так необходимую для общения с большим числом своих подруг и знакомых.

− Я в курсе, – спокойно отреагировала Алена. – Не переживай, есть такое дело. Твоего разлюбезного супруга наш шеф посылает в город Камышинск. А перед этим ему звонил сам Свиноедов, видимо окончательно опоросился.

− Я не совсем тебя поняла, – переспросила Елена К., – кто опоросился и кто такой Свиноедов?

− Да ты, наверное, помнишь его, − продолжала Алена, − такой плешивый с кривыми ногами. Все к Светке длинноногой с планово-экономического отдела приставал, но она его, судя по всему, отшила. Ну, ты вспомнила его, наконец?

− А-а-а… тот хрюндель, что подпрыгивал во время юбилейного сабантуя у Вашего шефа? − вспомнив его несуразную фигуру, улыбаясь ответила Елена К. − Да, кажется, вспомнила, тот еще фрукт. И что этот свинопас хочет от моего Андрея?

− Не свинопас, − уточнила Алена, − а, Свиноедов.

− Да какая разница! − произнесла Елена К. − Что он хочет от моего мужа?

− Его посылают в командировку по прямому указанию вышестоящего руководства, − повторила Алена, − ой, извини, не так. Пал Палычу дал указание Свиноедов, а тот, в свою очередь, получил указание от САМОГО Егор Егоровича − руководителя республиканского главка. Об этом Пал Палыч на сегодняшнем совещании всем присутствующим объявил, а я эту информацию от нашего заместителя Козлова получила в буфете всего за чашку чая.

− Тогда почему посылают именно Андрея, а не кого-то из Вашего руководства? − удивленно спросила Елена К. − Ведь судя по всему дело очень серьезное.

− Ну, ты же знаешь, − ответила Алена, − кто еще кроме твоего разлюбезного супруга сможет поехать и что-нибудь разумное предпринять. Ни замы, ни начальники отделов на это не способны, поэтому как всегда шеф решил отправить именно его. А ты что, подруга, Андрею не поверила?

− Доверяй − да проверяй, − довольно резко среагировала на последнюю фразу Елена К. − Понимаешь, Алена, уж очень тщательно он со вчерашнего вечера готовился. И костюмчик нагладил и рубашечку, а также туфельки тщательно отполировал. Но, самое главное, плащик свой любимый не забыл. Вот и закралось сомнение… Хотя мы собирались сегодня вечером поужинать с моими родителями, но не для них же он так прихорашивался?

− Да… твой сегодня был неотразим. Все девки пищали и охали, какой красавейст, – Алена специально акцентировала на слове «красавейст», которое стало с ее легкой руки использоваться в лексиконе всего объединения, − а костюмчик у него был просто люксус…

− Спасибо тебе за исчерпывающую информацию, − поблагодарила Елена К.

− Как всегда, пожалуйста, а ты сама-то вечером дома будешь или как? − игриво поинтересовалась Алена. − Да, кстати, знаешь анекдот про командировку?

− Какой именно?

− А ты послушай. Уехал муж, как твой красавчик Андрей, в командировку, и временно свободная женщина решила пригласить в дом хорошего знакомого для приятного времяпровождения. Только расположились отдохнуть, как неожиданно раздается стук в дверь, женщина решила спрятать любовника, но где? Квартира однокомнатная, даже стандартного шкафа нет. Тогда она решила спрятать его на балконе, посадив в мешок, как в фильме «Вечера на хуторе близ Диканьки». Затем открывает дверь, а там второй любовник нарисовался. Пока примерялись отдохнуть, снова раздается стук в дверь и она уже машинально выводит второго клиента на балкон и прячет его во второй мешок. Открывает дверь, а там третий любовник…

− Очень приличная женщина оказалась, − вставила реплику Елена К.

− А почему бы и нет? − удивленно спросила Алена, − если мужья так любят командировки вместо собственных жен.

− Очень тонко подмечено, − согласилась Елена К.

− Так вот. Женщина открывает дверь, проводит мужчину в комнату, как вдруг снова стук в дверь, но более уверенный. Она по инерции выводит третьего мужчину на балкон и прячет в третий мешок. Затем открывает дверь и видит своего расстроенного супруга, который возвратился, потому что опоздал на поезд. Прямо с порога муж и говорит ей:

− Милая, собери быстренько на стол, а я пока на балконе покурю.

Выходит муж на балкон, при этом слегка приседая, чтобы рогами не зацепить дверную коробку, а там три больших мешка находятся. Закурив, он спрашивает у жены:

− Откуда все это?

Она ему в ответ:

− Мама из деревни гостинцы передала.

Он по первому мешку слегка пнул ногой, а оттуда:

− Ку-ка-ре-ку.

− Очень хорошо, − говорит муж, − значит завтра холодец будет.

По второму легонько ударил, а из мешка слышится:

− Хрю-хрю.

− Прекрасно, − говорит муж, − значит замариновать мясо можно и колбаску домашнюю приготовить.

По третьему пнул ногой, а оттуда тишина, он бьет сильнее, опять тишина, тогда он сильно ударил, а оттуда голос с кавказским акцентом:

− Ну, что не понятно, что картошка…

Подруги одновременно засмеялись.

− Смешной анекдот, правда? − спросила Алена.

− Анекдот старенький, но ничего, − согласилась Елена К.

− Так что ты особо там не расслабляйся, подруга, − посоветовала Алена, − а, то явится твой свет Андрей Васильевич, а ты в неглиже да еще с мешками на балконе.

− Спасибо за поддержку, учту.

− Пожалуйста, все для тебя. Ладно, подруга, не скучай, командировки, как и мужья вечными не бывают…

Елена К. положила трубку и машинально набрала телефон справочной службы железнодорожного вокзала.

− Скажите, пожалуйста, − обратилась она к диспетчеру, − в котором часу отправляется поезд до Камышинска?

− Ровно в двадцать два часа, − послышался голос диспетчера.

− Простите, а он не задерживается?

− Нет, отходит вовремя.

− Спасибо, − поблагодарила диспетчера Елена К.

− Не за что, − четко прозвучало в трубке.

Затем Елена К. набрала рабочий номер Андрея.

− Алло, слушаю Вас, − послышался мужской голос в трубке.

− Простите, Андрей Васильевич еще на работе? − вежливо спросила Елена К.

− Да, он в командировку готовится и сейчас оформляет необходимые документы. Может его позвать?

− Спасибо, нет такой необходимости, − произнесла Елена К. и положила трубку.

 

* * *

 

После окончания всех формальностей, связанных с предстоящей поездкой, и получив в бухгалтерии мизерные, но так необходимые для существования командировочные, Андрей купил в ведомственной железнодорожной кассе билет на поезд. Затем перезвонил Валентине Вилковой, чтобы уточнить время их встречи. «Хорошо, что поезд отправляется в двадцать два часа, − подумал в тот момент Андрей Кречетов, − а не то прощай незабываемый вечер»…

В предвкушении сладостного вечера, он отправился в универсальный магазин «Волкодав», чтобы приобрести для своей пассии бутылочку вина «Южная ночь» и коробку конфет «Птичье молоко». Кроме этого, купить бутылку водки и бутылку коньяка, которые наверняка пригодятся в пути следования до станции назначения − «Камышинск».

Заехав на городской рынок, Андрей также приобрел экзотические фрукты, завезенные из далекой, но видимо уже развивающейся страны, а также букет цветов. Она, его сегодняшняя пассия, по слухам любила только кремовые розы, отождествляя их с атрибутами невинности. Таким образом, вооружившись всем необходимым, Андрей отправился к женщине, которую возжелал…

Заезжать домой не было особой надобности, так как он был одет с иголочки и понятно по какому случаю. В предвкушении вечера и чтобы внешне обаять Валентину Вилкову, Андрей был одет в свой парадный костюм, накрахмаленную до ужаса белую рубашку, ворот которой повязывал шелковый галстук. Но главным из одежды был импортный темно-вишневый плащ, финский, из легкого материала, напоминающего шелковую ткань − гордость Андрея, который он одевал по очень редким и торжественным случаям. Именно этот случай как раз и подпадал под данную категорию…

 

* * *

ВИЛОЧКА

 

С Валентиной Вилковой Андрей познакомился на одном из очередных сабантуев, куда его пригласили приятели из соседней организации, с которыми он частенько засиживался в городских пивных, поедая килограммами копченую рыбку, присыпанные солью бублички и соломку. Во время празднования дня рождения одного из его приятелей, который тот устроил в перерыве рабочего дня, присутствовала и Валентина. Андрей цепким взглядом сразу оценил ее округлые формы, сравнив со жгучими мексиканскими красавицами. Но, по его мнению, она была еще красивее, более привлекательна, ну, а по формам их точно превосходила.

Во время очередного перерыва в своеобразном застолье, со множеством бутылок спиртного, начиная от водки «Столичная» и заканчивая «Армянским» коньяком, бутербродов с сухой колбасой «Московская» и сыром «Российский», Андрей пересел поближе к ней и после тоста, который выпалил скороговоркой, о распустившемся цветке в знойной пустыне, предложил увидеться в более теплой и интимной обстановке. Валентина навела справки через коллег по работе и, узнав, что он женат, от встречи отказалась, понимая, что нечего напрасно напрягаться. Свою жену-руководителя местного масштаба Елену К., судя по всему, он бросать не собирался, а зря терять время ей не хотелось.

Почти теряя всякую надежду на встречу с Валентиной, Андрей написал на салфетке свой рабочий телефон, произнеся с надеждой:

− Жду звоночка всегда.

Валентина, работая в отделе кадров горисполкома, переписала номер телефона Андрея в свою записную книжку скорее по привычке. Возможно, их встреча так бы и не состоялась, если бы не один представившийся случай…

 

* * *

 

…Квартира Валентины Вилковой больше походила на музей дорогих подарков. В комнатах все было обставлено вроде бы со вкусом, но при этом было много вещей-двойняшек. Так, в просторном холле висело четверо часов, а на журнальном столике находились три магнитофона. На стенах комнат висели картины и если к ним повнимательнее присмотреться, можно было заметить, что некоторые пейзажи также повторялись, но видимо это обстоятельство нисколько не смущало хозяйку квартиры.

Валентина Вилкова, молодая женщина в полном расцвете сил, жила что называется, с полной отдачей и, судя по находившимся в квартире вещам, принимала только дорогие подарки, не размениваясь по мелочам. Женщин такого плана мужчины боготворят, они их притягивают как магнитом, а, оторвавшись, чувствуют себя горой ненужного железа, пригодного разве что для отдела комбикормов и переплавки металлолома межобластного торгово-промышленного объединения. Тепло, излучаемое от таких женщин, привлекает, и объяснить это состояние в двух словах невозможно. Прокачав таких воздыхателей и изрядно устав от их нытья и хныканья о постылой супружеской жизни с нелюбимыми женами, Валентина легко отвергала их, быстро находя достойную замену.

Говорят, если на змею надеть золотое кольцо − яду от этого у нее не убавится. Эта формулировка полностью соответствовала внутреннему содержанию Валентины Вилковой. Правда, в ее практике были исключения, и Андрей Кречетов в том числе, который помог ей выбраться из одной довольно неприятной истории, за что она была ему крайне благодарна. Но эту историю мы сохраним в секрете, не вмешиваясь в личную жизнь наших героев.

Обычно любовные романы изобилуют любовными сценами, но с нашей точки зрения, не совсем этично подсматривать за сугубо интимными отношениями. Скажем так, Андрей и Валентина остались друг другом очень довольны…

Выпив с Валентиной по бокалу вина за приятно проведенное время, Андрей подошел к журнальному столику и по телефону заказал такси.

− Куда и через сколько подать машину? − уточнила диспетчер.

− Если до поезда остается полчаса, − произнес Андрей в трубку, − я думаю минут через пятнадцать-двадцать.

Уточнив адрес Валентины, которая проживала недалеко от железнодорожного вокзала, диспетчер вежливо сообщила:

− Через пятнадцать минут «Волга-24» белого цвета будет возле Вашего парадного.

Дослушав информацию диспетчера, Андрей нежно прижал Валентину к себе и прошептал ей на ушко:

− У нас с тобой, Вилочка моя, еще целых пятнадцать минут, − и молодые люди снова слились в объятиях…

Когда в прихожей Андрей взглянул на часы, то понял, что опаздывает на поезд. Нежно поцеловав Валентину, Андрей быстро спустился во двор, где его ожидал автомобиль белого цвета с шашечками.

Находясь в салоне автомобиля, Андрей спросил водителя:

− Шеф, на скорый в двадцать два ноль-ноль успеем?

− Будем стараться, как в том старом анекдоте, − улыбаясь, ответил  таксист и добавил, − но учти, времени осталось в обрез…

− Что за анекдот? − поинтересовался Андрей, поудобнее устроившись на переднем сидении машины.

− Представь, что возбужденный зять провожает тещу на железнодорожный вокзал и просит водителя такси:

− Слушай, друг, помоги, теща на поезд опаздывает.

А тот ему в ответ:

− Не переживай, отвезу как свою.

Андрей улыбнулся и произнес:

− Все, как про мою…

− И мою тоже, − добавил таксист, включая зажигание.

Машина рванула с места по направлению к железнодорожному вокзалу, но на одном из ближайших поворотов водитель резко затормозил перед вырытой траншеей. Используя строительный сленг, который понятен только представителям этой профессии, а также таксистам в экстремальных ситуациях, водитель произнес:

− Ну, просто полное резюме… Наверное этот «бабочкин брат» снова разрыл не там, где надо. Вот и вышла, можно сказать, такая комбинация…

− А что за «бабочкин брат»? − поинтересовался Андрей.

Водитель жестом продемонстрировал свое мнение о нем, добавив при этом:

− Даже не удосужился этот «кокон ботанический» распорядиться, чтобы указательный знак поставили!

Высказав еще несколько нелицеприятных слов в адрес заместителя начальника стройки по капитальному строительству, водитель развернул машину и начал объезд по улице Пантелеевской.

Приехав на железнодорожный вокзал и рассчитавшись с таксистом, Андрей бросился к перрону железнодорожного вокзала, но увидел только хвост уходящего поезда…

 

* * *

КУМОВСК

Андрей вошел в помещение железнодорожного вокзала и стал искать объект, чтобы излить свою злость на тех, кто в силу жизненных обстоятельств, остался без жилья, найдя здесь временный приют. И тут он увидел небритого мужчину лет сорока пяти в неглаженых брюках, потертом пиджаке и синяком под глазом, который сидел на корточках, опершись спиной на привокзальную колонну. Для демонстрации своего превосходства Андрей раскрыл бумажник, из которого были видны уголки денежных купюр, достал металлический рубль и демонстративно бросил ему под ноги:

− Держи.

− Спасибо, милый человек, и тебе также… − поблагодарил мужчина не поднимая глаз.

После этого пренебрежительного жеста, Андрей стал соображать, как ему лучше выйти из сложившейся ситуации, в которые он, с учетом специфики работы, попадал неоднократно. Но сейчас он был уверен в одном: выезжать необходимо сегодня, шестнадцатого октября, в крайнем случае завтра, но как?..

К Андрею подошли двое парней, а третий остался стоять недалеко в стороне. Один из них, светловолосый парень, сочувственно обратился к нему:

− Что, братэла, окончательно опоздал?

− Да вот… − как бы оправдываясь за опоздание на поезд произнес Андрей.

− Ну, ничего, бывает. Если повезет, догонишь в пути.

− Каким образом? – без особого энтузиазма выдавил из себя Андрей, искоса поглядывая на информационный экран движения поездов.

Белобрысый, посмотрев на большие настенные часы, висевшие в вестибюле железнодорожного вокзала, произнес:

− Очень просто. Сейчас прибудет скорый, минут эдак через двадцать пять до Кумовска. Он идет намного быстрее, чем твой паровоз и на одном из перегонов даже обгоняет его. Ты ведь билет уже имеешь на руках? Так что полочка в купейном вагоне тебя ожидает и поэтому особо не беспокойся, к утру нагонишь…

− Спасибо, конечно, за совет, − поблагодарил Андрей, − но только времени осталось слишком мало и вряд ли я успею взять билет да еще при таких очередях.

− Это не беда, − поддержал второй парень с угрюмым лицом. − Поможем, − и махнул рукой куда-то в сторону. Буквально через пару минут к ним подбежал совсем молодой парнишка с незапоминающимся лицом и оттопыренными ушами. Положив руку на его плечо, угрюмый парень распорядился:

− Корешок, нужно срочно помочь нашему приятелю, – указывая на Андрея, − но очень мало времени осталось до отхода скорого до Кумовска. Решишь с билетом сам или еще кого-то позвать?

Парнишка кивнул головой и, подойдя поближе к Андрею Кречетову, переспросил:

− Гражданин, Вам до Кумовска сколько нужно билетов?

Андрей не успел открыть рот, как белобрысый выпалил:

− Тебе же сказали, один купейный до Кумовска, полка лучше нижняя, но только мигом…

− Один момент, – обнадежил парнишка и мгновенно затерялся в толпе, стоящей без особой перспективы перед железнодорожными кассами в ожидании отсутствующих проездных билетов.

− У него в кассе родная тетка работает, − сказал угрюмый парень, − так что ты не переживай, он мигом все устроит.

Действительно, буквально через пять минут парнишка уже стоял перед ними, зажав в руке заветный железнодорожный билет.

− Как в лучших домах Лондона и Парижа, прошу Вас гражданин, − улыбаясь, выпалил парнишка, передавая билет Андрею, переспросив при этом, − именно такой Вам нужен билет, дорогой товарищ?

«Угрюмый» тут же забрал из рук Андрея железнодорожный билет и повертев его перед глазами, ответил скороговоркой:

− Все правильно. Чисто сработал, молодец!

− Сколько с меня? – потянувшись за деньгами, спросил Андрей.

Парнишка втянул голову в плечи и, как бы удивляясь поставленному вопросу, мило улыбаясь произнес:

− Сколько не жалко…

− Сколько не жалко, столько нет, − перебил его «Угрюмый», − говори конкретно, стоимость билета плюс твои десять процентов комиссионных, пойдет?

− Идет, – ответил парнишка, протянув руку к Андрею за обещанным гонораром и суммой билета.

Андрей в свою очередь, сверив в билете дату и время, выдал причитающуюся ему сумму, плюс обещанные комиссионные. Получив деньги, паренек также мгновенно исчез, как и появился, а те двое стали прощаться с Андреем:

− Ну, пока, корешок, счастливого тебе пути до Кумовска, − первым попрощался «Угрюмый».

− Спасибо Вам огромное, мужики, − поблагодарил Андрей.

− Мужики все на работе, − резко прервал его угрюмый парень.

− Простите, дорогие спасители, и спасибо Вам, − снова поблагодарил Андрей.

− Спасибо на бутерброд не намажешь и в карман не положишь, − усмехнулся белобрысый.

− Это само собой разумеется, − Андрей попытался вновь достать кошелек из бокового кармана, чтобы отблагодарить парней, но тот жестом остановил его и произнес:

− Да ты что, это просто поговорка. Мы ведь от души решили тебе помочь, видим, порядочный мужчина на поезд опаздывает, почему же не оказать ему содействие.

Но Андрею было как-то неловко перед ними и он стал настаивать:

− Может тогда по пиву, если по времени, конечно, успеем?

− Это совсем другое дело, – улыбнулся белобрысый и обратился к «Угрюмому», − ты как, Михалыч, не против?

Наверное, потому что Михалыч, которого Андрей окрестил «Угрюмым», был главным в иерархии этой команды, их взгляды устремились именно на него.

− Я вообще-то «за», но только пиво без водки, а, то от вчерашнего до сих пор отойти не могу…

До отправки поезда оставалось еще минут пятнадцать, не больше, поэтому они подошли к ближайшему буфету, расположенному в здании железнодорожного вокзала. Как оказалось, в буфете у них также были знакомые, потому что продавщица, не обращая внимание на длинную очередь перед прилавком, спросила:

− Вам чего, браточки, свеженького пива или покрепче?

− Маня, налей-ка нам каждому по бокальчику свежего пива, – попросил «Угрюмый» и, обращаясь к белобрысому и Андрею, добавил, − и по пару бубличков с солью, как Вы на это смотрите?

Андрей, у которого все начало удачно складываться решил расщедриться и обращаясь к буфетчице, уточнил:

− Манечка, заказ уточняется. Пожалуйста, по два пива на брата и бублики горочкой на тарелочку.

Налив пиво и передавая тарелку с бубликами, Маня вежливо ответила ему:

− Пожалуйста, вежливый ты наш, кушайте на здоровье.

Пиво было, действительно, свежее, но Андрей посмотрев на часы обратился к новым знакомым:

− Парни, Вы меня извините, но мне пора, время поджимает.

Белобрысый и «Угрюмый» не стали отговаривать его, и, пожелав в очередной раз удачной поездки, принялись с упоением отхлебывать из стеклянных кружек пенящееся пиво.

Андрей с радостью ринулся к поезду и буквально через пару минут расположился в купе вагона.

Когда поезд тронулся, Андрей с удовлетворением закрыл глаза и про себя подумал: «Ну, просто целый день какое-то везение», имея в виду времяпрепровождение с Валентиной Вилковой и удачно складывающуюся поездку.

Его мысли прервал пожилой проводник, открывший двери купе:

− Добрый вечер, − обратился он к сидящим в купе, − попрошу Ваши билеты и если кто пожелает, может заказать постель обычную или альтернативную.

− А в чем альтернатива? – поинтересовался Андрей.

− В комплекте белья есть еще одно полотенце махровое для лица, − уточнил проводник.

− Ах, для лица, − повторил Андрей, − это другое дело. Несите.

− Так, – продолжал проводник, − есть еще желающие?

Желающих больше не нашлось, но как оказалось, на место, которое было указано в железнодорожном билете Андрея, претендовал еще один из пассажиров этого же купе.

Андрей, вначале не осознав подвоха, стал возмущаться:

− Если у меня есть билет, значит и место это мое.

− Это, наверное, какая-то ошибка произошла в кассе, − предположил один из пассажиров.

Второй претендент на нижнюю полку в купе, интеллигентный и более, как оказалось, спокойный мужчина, оправдываясь, сообщил, что билет ему заранее заказали в железнодорожной кассе и ошибки тут быть не может.

− А Вы где покупали свой билет? − обратился проводник к Андрею.

− В железнодорожной кассе, конечно, − соврал Андрей и добавил с сарказмом, − не в булочной же…

Скандал нарастал и проводник решил не усугублять ситуацию, а обратиться к вышестоящему начальству. Он забрал с собой оба билета и направился к бригадиру поезда. На какое-то время в купе воцарилась тишина, но каждый из присутствующих понимал, что это ненадолго. Действительно, буквально через минут пятнадцать-двадцать в купе вошли трое: проводник вагона, бригадир поезда и еще один гражданин с крупным красным носом, от которого несло перегаром.

− Так Вы говорите, что приобрели билет в кассе? – обратился бригадир поезда к Андрею.

− Конечно, в кассе, − еще раз соврал Андрей, понимая что его скорее всего надули, но не подавая виду продолжал, − сколько можно издеваться над пассажирами, мало того, что вагон не ахти, постели влажные, хотя и альтернативные, так еще издеваетесь над нами.

− Вы не кричите, − стал его успокаивать бригадир. – Разберемся.

− Да, Вы разберетесь, бюрократические крысы, − вспылил Андрей. − Может Вам денег предложить или просто послать…

Дело принимало крутой оборот и если проводник не очень обиделся на высказывания Андрея, то бригадир и красномордый были настроены воинственно.

Как потом оказалось, этот носатый был ревизором и в его задачу входила проверка не только финансовых вопросов, но и причины наличия свободных мест в вагонах. Правда, это он намеревался сделать намного позже, после того, как они с бригадиром сытно поужинают в вагоне-ресторане, а затем отдохнут в отдельном купе. Однако возникшее обстоятельство помешало быстрому осуществлению их планов.

Тогда в разговор вмешался ревизор:

− Мужчина, − обратился он к Андрею, − Вы точно купили билет в железнодорожной кассе?

− Точно, − в третий раз соврал Андрей. – И не только в кассе, а еще и по заказу через бюро.

Тогда ревизор, ткнув пальцем в то место, где обычно указывают станцию назначения, произнес:

− Читайте, что там напечатано, только внимательно и не торопитесь.

Андрей взял из его рук билет и, поднеся его поближе к свету, прочитал:

− Вагон номер 5, место 31. Все правильно.

− А какая станция указана в билете? − спокойно продолжил ревизор.

− Станция назначения − «Кумовск», − прочитал Андрей.

− А Вы куда собрались, молодой человек? − спросил в свою очередь бригадир поезда.

− До Кумовска, − в четвертый раз соврал Андрей.

− Так вот, гражданин хороший, − снова обратился к нему ревизор, − на этой железнодорожной ветке такой станции никогда не было и строительство таковой в ближайшее время не предвидится. Это я Вам точно гарантирую.

Андрей, наконец, понял, что он стал очередной жертвой железнодорожных аферистов и хотел было еще что-то сказать, но бригадир опередил его, отдав указание проводнику, что, мол, по инструкции за нарушение существующих правил придется высадить гражданина на ближайшей станции.

− Вы не имеете права со мной так поступить, я буду жаловаться, – выпалил Андрей. – Куда писать? Сообщите мне полный адрес Вашего непосредственного руководства.

Проверяющий улыбнулся и с серьезным видом обратился к Андрею:

− Можете записать, если Вы так настаиваете, а проще запомнить: два нуля, пять, ноль-ноль, шесть. Запомнили? Это индекс организации, а дальше прописью… на деревню… дедушке Пете.

− Да, кстати, чуть было не забыл, − продолжил за него бригадир поезда, − пустой конверт с маркой лучше купить на ближайшей станции в Хавцизске, на которой Вас сейчас − высадят.

А красноносый ревизор, обращаясь к проводнику, добавил:

− Помогите гражданину вовремя сойти, чтобы он успел своевременно купить конверт для отправки жалобы нашему руководству.

Затем, потеряв к Андрею всякий интерес, видимо понимая, что применять силу им не придется, ревизор и бригадир поезда удалились из купе.

− Вы вообще, куда намеревались ехать? – сочувственно спросил проводник у Андрея.

− Если честно, в Камышинск, − ответил Андрей.

− Так это совсем в другую сторону, − сказал проводник.

− А эти уверяли, что я догоню свой поезд в дороге.

− Кто эти? − уточнил проводник.

− Скорее всего, билетные аферисты, − произнес Андрей и поинтересовался у проводника, − скажите, как мне лучше добраться до станции назначения?

Проводник еще раз сочувственно посмотрел на Андрея и пояснил ему:

− Если выйти на ближайшей узловой станции «Хавцизск», через двенадцать часов будет проходить скорый поезд до станции «Мамаевка», а оттуда двумя электричками…

− Вот спасибо, − обрадовался Андрей.

− Не торопись, − продолжал проводник, − первая электричка идет только до узловой станции «Оскол», а там тебе будет нужно сделать пересадку на другую электричку, следующую до станции назначения.

− А другого пути нет? – с надеждой поинтересовался Андрей.

− Это самый оптимальный вариант, − ответил проводник. − Хотя можете подождать сутки на станции «Хавцизск», но учтите, впереди выходные дни, поэтому билетов может и не быть.

− Ну да ладно, электричками, так электричками, − согласился Андрей, − главное, чтобы успеть до вторника.

− Если постараетесь, успеете, – добавил проводник и напутствовал, − и, пожалуйста, на будущее, покупайте билеты только в железнодорожных кассах.

Андрей поблагодарил проводника и, захватив вещи, вышел на ближайшей узловой станции «Хавцизск»…

 

                                                      * * *

БАБОЧКИН БРАТ

 

Поздно вечером, сидя на кухне за ужином и вспоминая об инциденте с трубой на пересечении улиц Семипалатинский и Пантелеевской, начальник стройки размышлял: «По сути, мастер участка прав, но что толку? На работе он еще как-то держится, а дома жена с ее сестрой совсем замучили, устрой на работу к себе этого «бабочкиного брата», как его нежно называет мастер участка, и все тут. Мало того, что все родственники жены работают в строительном тресте на руководящих должностях, теперь думай, что с этим «коконом ботаническим» делать. На какую должность с зоологическим образованием, спрашивается, да еще при том в строительное управление? На должность учетчика в отдел зарплаты видите ли им не престижно, а куда еще этого «фазана зоологического» пристроить без ущерба для себя и стройки в целом? Ведь если попадет такой ценный специалист по бабочкам в строительный коллектив − стройке конец. Мало того, что сразу раскусят, да еще с таким руководителем так наработают…» Начальнику стройки пришел на ум анекдот, который ему еще утром рассказал мастер участка.

«Приходит мужик в отдел кадров стройуправления устраиваться на работу и интересуется:

− Вам плиточники нужны?

− Нет, − отвечают в отделе кадров, − вакансии плиточников заполнены.

− А каменщики?

− И каменщики у нас есть.

− А маляра?

− И маляра есть.

− А бульдозеристы? − не сбавляя темпа в вопросах, продолжает мужчина.

− И бульдозеристы есть, − отвечают в отделе кадров.

− А крановщики? − настойчиво интересуется он снова.

− И крановщики есть, вообще у нас штат заполнен полностью, − отвечает ему начальник отдела кадров.

− Ну, − говорит мужчина, − считайте, что Вам повезло, а то бы я Вам наработал…»

Начальник стройки улыбнулся, продолжая размышлять о своем шурине: «Предложи ему начальником производственного отдела, но там надо в чертежах соображать, а этот «бабочкин брат» только в гусеницах и личинках разбирается, да и то с трудом. Поэтому пришлось предыдущего заместителя по капитальному строительству досрочно отправить на пенсию и зачислить родственничка жены с таким расчетом, чтобы он всегда был под рукой и сильно не напортачил на стройке. Вот, например, племянник вообще не соображает в строительстве, занимая должность заместителя по общим вопросам, но ему надо отдать должное, сугубо в строительные дела вообще не вмешивается. В тоже время, он незаменимый человек в другом деле, когда приезжает какая-нибудь комиссия или проверка, то тут ему равных нет. Другие строительные тресты пытались переманить племянника к себе, но он его мужественно отстоял. Ведь некоторые комиссии по несколько раз только из-за него одного наведывались и все проходило гладко, хотя какая может быть гладкость на стройках и складах, где один − цемент тянет, другой − уголок, третий − краску. И какую краску − дефицитную! Которую списывай, не списывай, а без нее никак не обойтись…»

 

* * *

ДЕДУШКА МОРОЗ

 

У каждого человека есть заветная мечта. И если у большинства граждан слегка завышенные требования, то у рядового счетовода производственной базы Ильи Григорьевича Самсонова она была несколько специфическая − перекрасить собственную машину «Жигули» шестой модели в перламутровый цвет…

Дело в том, что старая краска давно требовала замены, но в магазинах ее было не достать. Даже если и была такая возможность, то только по блату, да и выбор был невелик, всего три цвета, но ни одна из них не перламутровая.

На горизонте появилась надежда, когда в один из дней, перелистывая накладные с новыми поступлениями, Самсонов обнаружил, что на производственную базу завезли двадцать пять литров краски перламутрового цвета для покраски внутренних кабин технической лаборатории. «Час «Ч» настал», − подумал Самсонов и, запрокинув руки за голову, покачиваясь на стуле, стал мучительно обдумывать как ее достать, при этом желательно без ощутимых финансовых потерь и собственного здоровья. Но, если даже предположить, что можно будет договориться с кладовщиками и заведующей лабораторией о списании перламутровой краски, то пронести через проходную такое количество и сразу было нереально.

Дело в том, что на проходной производственной базы работали смена за сменой охранники-хапуги, которые обчищали выходящих рабочих и служащих подчистую, сугубо для своих нужд. То есть люди рисковали, а эти проходимцы прикарманивали все себе не особо напрягаясь. Но эти проблемы по сравнению с поставленной целью, были мелочью для него. Главное, нацелить себя и реализовать заветную мечту. «Во-первых, − подумал Самсонов, − необходимо договориться с кладовщиками. Если это не удастся по тем или иным причинам, придется пойти на крайние меры и путем обольщения заведующей лабораторией Зои Павловны овладеть, но не Зоей Павловной, а заветной краской перламутрового цвета». Так он определил два пути решения этой задачи. И, как знаменитый разведчик Штирлиц в известном сериале, нарисовал на одинаковых по размеру листочках лица двух кладовщиков и Зои Задавиловой. Таким образом, подготовительная робота была проведена.

Теперь оставалась практическая сторона дела − определить какое из этих направлений наименее финансоемкое. Самсонов решил начать с кладовщиков. Как списать саму недостачу, надо было еще хорошенечко подумать, но сейчас − главное договориться с ними по принципиальным моментам.

Вечером того же дня, прихватив спиртное и закуску, Самсонов отправился к складским помещениям, где хранилась заветная краска перламутрового цвета.

Угостив кладовщиков по первой, Самсонов поинтересовался о наличии новых поступлений, акцентируя внимание, а не выписывали ли они для нужд лаборатории перламутровую краску. Кладовщики были ребята ушлые и поэтому спросили прямо:

− Ты чего крутишь, Самсонов, говори чего надо, но при этом не забывай наливать по полной.

− Руку, как и традиции, менять не стоит, − торжественно произнес Самсонов, наливая по самые края граненых стаканов горячительные напитки. После того, как они опрокинули по третьей, он как бы невзначай аккуратно поинтересовался, − краска, что сегодня поступила… − Самсонов проглотил слюну и, переведя дыхание, продолжал, − все еще на складе?

− Это дело тухлое, − сказал первый кладовщик. − Ее всего-то двадцать пять литров на техническую лабораторию выписали. Даже если отнять пять-семь литров на списание, то оставшейся краской можно только дверные ручки в лаборатории покрасить.

− Тебе сколько нужно? − уточнил второй кладовщик.

− Литров пять, − ответил Самсонов.

− Да ты пойми, − возмутился первый кладовщик, − вырвать из когтей заведующей лаборатории Зои Павловны Задавиловой такое количество краски практически нереально.

− Ребята, − обратился Самсонов, − ну, вы ведь не просто рядовые кладовщики, а мастера своего дела, можно сказать, Ломоносовы нового поколения. Неужели сообща не спишем перламутровую краску без помощи этой мегеры Зои Павловны.

− Ломоносовцы, говоришь? − произнес первый кладовщик, натыкая вилкой кусочек докторской колбасы производства Саякского мясокомбината. – Это надо хорошо обдумать.

− Кстати, как колбаска? − поинтересовался Самсонов.

− Ничего себе, вкусненькая, где-то напоминает ту «докторскую», которая была раньше… − произнес первый кладовщик, но его тут же перебил Самсонов:

− А когда же можно забрать перламутровую краску?

− Ух ты, какой быстрый выискался, еще ее не списал, а уже торопишься забрать, − возмутился первый кладовщик и добавил, − к этому делу надо хорошенько подготовиться.

− И при этом не забывай про Зою Павловну Задавилову, − напомнил второй кладовщик.

− Я об этом только и думаю, − с грустью произнес Самсонов.

На следующий день Самсонов был на складе в числе первых посетителей. Но когда первый кладовщик случайно выглянул в окно, то попросил его:

− Самсонов, ты подожди минутку, сначала отпустим главного бухгалтера объединения всеми уважаемого Аркадия Аркадиевича, а потом займемся твоим вопросом.

− Опять этот вечный жидок за цементом приперся, − несколько зло сказал второй кладовщик, заметив приближающегося к складу медленной походкой Аркадия Аркадиевича.

− Тебе что, цемента жалко? − спросил его первый кладовщик.

− Да причем тут цемент? − ответит тот. − Просто все беды от них…

Но когда главный бухгалтер объединения вошел в помещение склада, второй кладовщик заискивающе произнес:

− Небось, снова за цементиком, уважаемый Аркадий Аркадиевич, сколько на этот раз мешков прикажете?

− Ну что Вы, − смущаясь, ответил Аркадий Аркадиевич, − мне нужно совсем немножко, три-четыре килограмма, не больше.

− Всего-то? − как бы с удивлением переспросил первый кладовщик и с издевкой добавил, − а мы думали, мешков пять-шесть.

− Да мне трещину в стене квартиры необходимо замазать, − пожаловался Аркадий Аркадиевич, − дом ведь старый, еще дореволюционный, лет десять без капитального ремонта.

Кладовщики набрали необходимое количество цемента в бумажный пакет и протянули его Аркадию Аркадиевичу. В свою очередь он достал из портфеля бутылку водки и протянул кладовщикам:

− Это Вам за беспокойство.

− Ну, что Вы, Аркадий Аркадиевич, − стали отнекиваться кладовщики. − Это же такая мелочь, не надо…

− Что значит не надо? − удивленно спросил Аркадий Аркадиевич. − Ведь так принято и не нам с Вами отменять сложившиеся традиции.

− Разве только ради традиций… − согласились кладовщики и спрятали бутылку под стол.

Когда Аркадий Аркадиевич ушел, первый кладовщик произнес:

− Все-таки порядочный человек и, заметьте, раз в полгода просит грамулю цемента, и каждый раз обязательно бутылку водки выставляет.

− Вот что значит старая закалка, а не то, что нынешняя поросль, стремящаяся хапнуть все, что плохо лежит, − поддержал его второй кладовщик, − при этом даже не выставится по-человечески. − И они пристально посмотрели на Самсонова.

− Ты вот что, − немного подумав, посоветовал первый кладовщик, − приходи завтра и обговорим этот вопрос более детально.

Самсонов зашел и завтра, и послезавтра, и так ходил две недели, пока, наконец отрезвевшие кладовщики не выдали ему банку с заветной перламутровой краской, списанной в результате усушки и естественных потерь. «Первая стадия пройдена, − про себя подумал Самсонов, − теперь вторая − как организовать ее вынос».

Выносить необходимо было всю краску целиком, не разделяя на малые порции, иначе краска просто свернется.

Первые попытки пронести через проходную перламутровую краску под видом сметаны не увенчались успехом, потому что охранники требовали провести экспертизу этой подозрительной вязкой жидкости, по цвету никак не напоминающей молочную продукцию, непосредственно на месте. Самсонов естественно отказывался от такого предложения и они еще бдительнее стали следить за тем, что он выносит. Вариант выноса был поставлен под угрозу, поэтому необходимо было найти нестандартное решение…

 

* * *

 

Проходили недели, месяцы, а о возможном выносе никаких новых мыслей Самсонову не приходило. Приближался Новый год и все сотрудники, которые работали на производственной базе, стали усиленно готовиться к празднику. Все, кроме Самсонова. За это время он похудел, осунулся и, уже потеряв всякую надежду на вынос перламутровой краски, неожиданно пришел к замечательной идее, просмотрев по телевизору съезд Санта Клаусов в Лапландии.

Если до определенного времени Самсонов никак не проявлял себя, то накануне празднования Нового года неожиданно для всех стал одним из самых ярых его организаторов. И деньги на праздничный стол собирал, и за елкой ездил, и гирлянды помогал изготавливать, а по вечерам… закрывшись в своей комнате, кроил костюм Деда Мороза. И когда было все готово к празднованию Нового года, костюм Деда Мороза у Самсонова был закончен.

Для празднования Нового года Деда Мороза и Снегурочку пригласили из одной организации, которая специализировалась на проведении культурно-массовых мероприятий, но костюм Деда Мороза Самсонову был необходим для совершенно других целей…

Тридцатого декабря, то есть за день до празднования Нового года, профсоюзным комитетом было принято судьбоносное решение о проведении праздничного огонька. Накануне Самсонов явился на работу с мешком, сказав охранникам на проходной, что это гирлянды для елки.

После концерта, когда все сотрудники производственной базы собрались за праздничными столами, пригласив, естественно, Деда Мороза и особенно Снегурочку, Самсонов тихонько вышел из-за стола и проследовал в свой рабочий кабинет. Плотно закрыв за собой дверь, он достал из мешка костюм Деда Мороза и стал в него облачаться, затем приклеил бороду и усы. Посмотрев на себя в зеркало, Самсонову даже показалось, что костюм у него получился намного лучше, чем у двойника, сидевшего за праздничным столом. Аккуратно достав перламутровую краску из потайного места, он обернул банку в куртку и поставил в мешок. Когда стрелка часов приблизилась к двадцати трем ноль-ноль, Самсонов бодрой походкой направился в сторону проходной. Охранники хотя и не принимали активного участия в праздновании Нового года и за праздничным столом не находились, однако выглядели достаточно разогретыми и раскрасневшимися.

− О-о… Дедушка Мороз! − воскликнул один из них. − А где же твоя красавица Снегурочка?

− Она там с коллективом прощается, − ответил Самсонов.

− Тогда показывай что у тебя в мешке, − сказал первый охранник.

− Да оставь ты его в покое, − остановил его второй охранник. − Он все-таки Дед Мороз.

− Ладно, проходи…

Илья Григорьевич Самсонов торжествовал. Все о чем он мечтал, наконец, свершилось. Вынос произведен. Сработала смекалка и хитрость, плюс экипировка. «Ай да гений, ай да молодец» − нахваливал себя Самсонов. Но не пройдя и двухсот метров от проходной производственной базы, он неожиданно поскользнулся и упал на обледеневшую дорожку. Во время падения раздался легкий щелчок − «Тресь». Самсонов быстро поднялся, развязал мешок и попытался спасти треснувшую банку, но тщетно, перламутровая краска растекалась по мешку. Ему стало настолько плохо, что он не смог даже закричать. Самсонов обмяк, присел на холодный асфальт и зарыдал. Первая попытка, как и в целом Новый год, не удались. Весь следующий день он пролежал в постели, не говоря ни слова. Родственники жены хотели было вызвать врачей, но он их остановил:

− Не надо врачей, у меня осталась вторая попытка…

 

* * *

 

Второй попыткой была Зоя Павловна Задавилова − заведующая лабораторией производственной базы, мегера из мегер. Даже нарисованная на клочке бумаги, которую он вложил в книгу поступлений товаров, она выглядела омерзительно. Так это в нарисованном виде, а наяву − холод подступал к сердцу Самсонова. Не особо надеясь на какой-либо положительный результат, Самсонов еще раз обратился к кладовщикам с аналогичной просьбой о перламутровой краске, на что первый кладовщик отреагировал довольно адекватно:

− Илья Григорьевич, ты нас извини, но больше тебе помочь не сможем, эта мегера Зоя Павловна нас загрызет. Тебе остается только с ней договориться.

− Сам догадываешься как, − добавил с сочувствием второй кладовщик, − и мы тебе, поверь, не завидуем.

− И на том спасибо, мужики, − поблагодарил Самсонов. − Значит, остается план «Б»…

− Вот-вот, − повторил за ним первый кладовщик, − именно план «Б».

− Да я не в этом смысле, − произнес Самсонов.

− А, по-другому никак, − сказал второй кладовщик, − слезами ее не проймешь.

Существует поговорка: не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки. В данном случае, столько водки не было даже в масштабах всего города Н., поэтому за ней необходимо было ехать как минимум в областной центр, чтобы доходило до половины необходимого количества. Но Самсонов решил рискнуть без употребления горячительных напитков, все равно, при виде Зои Павловны, от них пользы никакой. Мегера, она и есть мегера, что с водкой, что без нее. Значит, решил для себя Самсонов, будем брать ее по-интеллигентному…

На следующий день, войдя в помещение лаборатории, поздоровавшись с девушками-лаборантками, он робко направился к двери, на которой была прибита как бы навечно табличка: «Задавилова Зоя Павловна − заведующая лабораторией производственной базы, ведущий специалист по экспертизе». Прочитав титулы мегеры, он повернул голову и робко спросил у сотрудниц лаборатории:

− Девушки, а Зоя Павловна на рабочем месте?

− Да, она в своем кабинете, − сочувственно произнесла одна из лаборанток.

− Какое у нее настроение? − поинтересовался Самсонов.

Девушки, сидящие за пробирками, сочувственно посмотрели на него.

− Понятно, − пролепетал Самсонов.

Он подошел ближе к двери и тихонько постучал.

− Разрешите, Зоя Павловна.

− Заходи, заходи, − из-за двери послышался знакомый голос заведующей.

Он открыл дверь и вошел. Одна из лаборанток, взглянув на циферблат часов, засекла время. Интересно, сколько этот счетовод продержится без скандала? Все остальные девушки также отодвинув пробирки, принялись отсчитывать время.

В это время Самсонов стоял на ковровой дорожке посредине кабинета заведующей лабораторией, боясь пошевелиться.

− Ты чего там торчишь, проходи поближе, не бойся. По делу, конечно, − грозно произнесла Зоя Павловна, добавив громко при этом, − странно, почему от тебя спиртным не несет? Не употребляешь, больной или язвенник?

− Да, как сказать… − начал мямлить Самсонов.

− Ты говори прямо, не юли, − продолжала Зоя Павловна, − я женщина понятливая и этих выкрутасов не люблю.

− Да, я… − попробовал что-то сказать Самсонов, но его снова перебила Зоя Павловна:

− Короче, Самсонов, зачем тебя прислали?

− Я… Зоя Павловна, хотел… у Вас… спросить… − снова начал протяжно Самсонов.

Но она опять его резко прервала:

− Да, спрашивай, наконец, не тяни быка за рога и не мямли, мысли надо излагать коротко, четко и ясно.

Почему именно эта мысль пришла ему в голову, он потом не мог себе объяснить.

− Вы… классическую музыку любите? − прошептал Самсонов.

− Классическую? − переспросила удивленно Зоя Павловна.

− Да, классическую, − уточнил Самсонов почти теряя равновесие.

− Ты к чему это клонишь? Намекаешь на что-нибудь?

− Ну, что Вы, − забегали глазки у Самсонова, − я так просто спросил.

− Если просто, − более спокойно ответила Зоя Павловна, − очень люблю.

− И Баха? − поинтересовался Самсонов.

− И Баха, и Верди, и Бетховена…

− Это чудесно, − более спокойным голосом сказал Самсонов.

− Вы к чему это клоните, Илья Григорьевич? − обратилась она к нему в первый раз по имени и отчеству.

− Да, понимаете… в филармонию камерный оркестр приехал, Себастьяна Баха исполнять будут.

− А я-то тут причем? − снова удивленно спросила Зоя Павловна.

Самсонов опустил глаза и тихо пробормотал:

− Я… Вас… хочу пригласить…

− Меня? − взволнованно произнесла Зоя Павловна, не веря, что приглашение касается именно ее.

− Да, Вас, − еще с опаской, но более решительно повторил Самсонов.

− Я не знаю… − разволновалась окончательно Зоя Павловна, − да и платья нет вечернего.

− Но не на сегодня, − воскликнул Самсонов, − билеты приобретены на завтра.

− Ну… если на завтра и билеты… Тогда я согласна, − произнесла с надеждой Зоя Павловна.

− Вот и ладненько, − повеселел Самсонов. − Завтра я за Вами в шесть часов вечера зайду, давайте свой адресочек.

− Третий микрорайон, улица Пантелеевская, 8, квартира 62, третий подъезд, третий этаж, − машинально назвала своей адрес Зоя Павловна.

− Тогда до свидания, − попрощался Самсонов.

− До свидания, Илья Григорьевич, − произнесла Зоя Павловна с трепетом в голосе.

Когда Самсонов вышел из кабинета, девушка, засекавшая время, воскликнула:

− Новый мировой рекорд, он продержался целых семнадцать минут.

− И без скандала, − добавила с восхищением другая лаборантка.

В лаборатории все присутствующие чуть не захлопали в ладоши и с должным уважением смотрели на этого, ничем непривлекательного, как им до этого казалось, простофилю, подсчитывающего какую-то ерунду на материальном складе. Но сейчас в глазах лаборанток он был настоящим мачо, тореадором, который, несмотря на свой маленький рост и врожденное плоскостопие, завалил огромного и очень злого быка. Купаясь в лучах заслуженной славы, Илья Григорьевич Самсонов пробирался через стройные ряды еще более стройных болельщиков, вернее сказать, болельщиц.

 

* * *

 

− Божественная рапсодия! − закатив глаза, произнесла Зоя Павловна, когда они вместе с Самсоновым вышли из концертного зала филармонии.

− Я старался, − обрадовался Самсонов и предложил, − может еще в кино сходим на последний сеанс?

− В кино мы сегодня не пойдем, − решительно заявила Зоя Павловна, добавив при этом, − знаете что, Илья Григорьевич, пойдемте-ка лучше у меня дома телевизор посмотрим.

− Телевизор? − растерялся Самсонов и с поникшим голосом произнес, − телевизор, так телевизор, я на все согласен.

− Вот и прекрасно, − Зоя Павловна ласково обняла его за плечи и сильно прижала к себе…

 

* * *

 

Утром следующего дня заветная банка перламутровой краски стояла на столе у Самсонова.

Неизвестно сколько краски осталось на покраску лаборатории, но в графе «Расход» было четко указано – «Распылена». Акт выполненных работ был подписан лично Зоей Павловной Задавиловой, то есть обжалованию не подлежал.

− Переходим к заключительной стадии, − сквозь зубы процедил Самсонов

− Вы что-то сказали? − переспросил его коллега-счетовод.

− Ничего, − это я так про себя.

− Странный Вы сегодня какой-то, Илья Григорьевич, − произнесла сотрудница, сидевшая напротив.

− И в чем Вы видите странность? − спросил Самсонов.

− Да во всем, − ответила она. − Но особенно выдают ваши глаза. Вы как будто вчера посмотрели самый страшный ужастик в своей жизни.

− Это Вы точно заметили, Нина Александровна, − опустив голову, пробормотал счетовод Самсонов и без особого оптимизма в голосе добавил, − да, я просмотрел вчера ночью самую ужасную картину в моей жизни, но не напрасно, ибо цель оправдывает средства.

 

* * *

 

Рисковать второй раз Самсонов не захотел, но и ждать следующего Нового года было нестерпимо долго. Правда, после его выхода в костюме Деда Мороза, охранники, пропуская второго Деда Мороза, подумали, что у них просто двоится в глазах. Нет, идти по накатанной схеме было опасно, да и, как показала практика, шила в мешке не утаишь. Нужна была более прочная тароупаковка. Поэтому Самсонов переставил банку с перламутровой краской в коробку из-под маргарина, которую заранее экспроприировал из помещения столовой, обернув ее в газеты так плотно, что если даже ящик вдруг неожиданно упадет, то она не разобьется. Теперь оставалось надеяться на его величество случай и он не заставил себя ждать…

Скучая на рабочем месте и в очередной раз обдумывая план выноса перламутровой краски, Самсонов вдруг услышал, как во дворе производственной базы заведующая столовой Вера Ивановна выясняет на повышенных тонах отношения с руководителем отдела сбыта.

− Леонид Иванович, я тебе еще раз повторяю, некому грузить остатки продуктов для отправки на продовольственную базу, − возмущалась заведующая столовой.

− А я чем тебе могу помочь? − в унисон отвечал ей начальник отдела сбыта.

− Да ты пойми, − более вежливо продолжала Вера Ивановна, − наш грузчик запил, а второй в отпуске по той же причине.

− Тогда найдите кого-нибудь.

− Кого же я сейчас найду, да еще в разгар рабочего дня? − удивленно спросила Вера Ивановна.

− Разве кого-то из счетоводов, − предположил начальник отдела сбыта, − но вряд ли из них кто-то согласится за просто так.

− Да мы отблагодарим теми же продуктами, − слезно упрашивала заведующая столовой, − если до конца рабочего дня я не сдам остатки продуктов на продовольственный склад, их повесят на меня. Помогите хоть чем-нибудь…

− К сожалению, ничем помочь не смогу, ищите сами…

Дослушав этот нелицеприятный диалог, Самсонов неожиданно сообразил − вот эта возможность! От удовольствия он даже вскрикнул, что привело в замешательство его коллег-счетоводов. Быстренько спустившись во двор и, подойдя к заведующей столовой,  он поинтересовался:

− Вера Ивановна, я слышал, Вы попали в затруднительное положение?

− Да вот проблема, Илья Григорьевич, грузчика не могу найти, − пожаловалась заведующая столовой и с надеждой спросила, − может Вы посодействуете или подскажете, кто из Ваших молодых сотрудников-счетоводов смог бы мне помочь? Вы же знаете, я в долгу не останусь.

− Какие там долги! − радостно вскрикнул Самсонов. − Давайте я Вам помогу, ведь, все равно, сейчас никого не найдете.

− Не совсем удобно именно Вас просить, − произнесла заведующая столовой.

− Почему неудобно, − схватив за руку Веру Ивановну продолжал Самсонов, − короче, за ящик маргарина договоримся?

− Согласна, − обрадовалась такому повороту событий Вера Ивановна.

Поднявшись в свой кабинет, Самсонов прихватил коробку из-под маргарина, в которой находилась перламутровая краска, и направился к помещению столовой. Всего сто пятьдесят метров отделяло его от проходной и его заветная мечта будет реализована.

Быстро погрузив ящики с остатками продуктов, он поставил в кузов грузовика и свою коробку, которая по форме ничем не отличалась от других ящиков.

Водитель фургона предложил Самсонову перейти в кабину, но тот наотрез отказался.

− Ну, как хочешь, тебе трястись, − сочувственно сказал водитель.

«Вот-вот, как раз трястись она и не должна», − подумал Самсонов, придерживая коробку с заветной мечтой.

Через проходную проехали без проблем и Самсонов удивился, почему эта мудрая мысль не пришла ему в голову раньше. Выехав за ворота производственной базы, Илья Григорьевич радостно вздохнул, − удалось наконец. Сдав остатки продуктов на соседнюю продовольственную базу и прихватив коробку из-под маргарина с заветной перламутровой краской, он направился к железнодорожному вокзалу. Дело в том, что Илья Григорьевич Самсонов проживал в пригороде и на работу добирался электричкой…

 

* * *

МАРТЫШКА

 

Соню Мартышкину поджимали годы. Танцплощадка, вечерние прогулки под луной с молодым человеком и встречи с ним рассвета прошли без ее участия. Все это время, не считая занятий в школе и институте, она проплакала в подушку. Ей было далеко за двадцать пять, но достойных кавалеров у нее до сих пор не было, если не считать соседского мальчишку, в юности влюбившегося в нее. Но, повзрослев, он лишь посмеивался над ней. Да, пожалуй, знакомых отца − аспирантов и молодых ученых, которых тот приглашал к себе домой. Они вместе пили чай, беседовали, ее папа рассказывал о последних достижениях науки, помогал им писать статьи, делился своими мыслями с одной только целью, чтобы таким образом познакомить их со своей дочерью. Но воспитанные молодые люди вежливо пили чай, раскланивались, не обращая внимания на Соню Мартышкину, а, получив необходимую информацию от ее отца, вообще исчезали из поля зрения.

Поэтому, когда ее познакомили с Алексеем Петровичем Козловым, лысеющим мужчиной, она расцвела и с наивностью, присущей романтическим натурам, подумала, что ради нее, а не научных статей он стал появляться в их доме. Но Козлов, кроме решения жилищной проблемы, больше ни о чем не думал. Квартира ему сразу понравилась: просторная, светлая с выходом окон во двор. Родители будущей жены люди спокойные, все время кормили его досыта и, в общем, пока не мешали. Что касается будущей супруги, то она его вообще не интересовала. У Козлова была главная цель − закрепиться в этом городе и, через ее отца − доцента местного ВУЗа, как можно удачнее устроиться на престижную работу. После свадьбы так оно и случилось…

За месяц до свадьбы в день рождения Сони Мартышкиной, Козлов решил преподнести ей недорогой, но очень оригинальный подарок.

Посетив фирменный магазин «Хрусталь», он решил вначале определиться с ценами на подарок. Просмотрев цены на витрине магазина, которые колебались от ста двадцати до ста шестидесяти рублей, баснословные по тем временам деньги, Козлов обратился к продавщице:

− Девушка, а у Вас битые вазы есть?

− В каком смысле? − удивленно спросила продавщица. − Вазы на витрине все целые и перед продажей мы их обязательно проверяем, так что Вы, гражданин, об этом не беспокойтесь.

− Нет. Я имел в виду вазы, которые разбились в дороге при перевозке со склада к Вашему магазину.

− Надо посмотреть на складе, − произнесла девушка.

− Посмотрите, − попросил Козлов.

Буквально через несколько минут девушка возвратилась к прилавку и сообщила ему:

− Да, есть одна, разбилась на несколько частей при транспортировке. Будем списывать.

− Вы бы не могли мне ее продать?

− Разбитую? − удивилась продавщица.

− Да, разбитую, − подтвердил Козлов, − но, естественно, со значительной скидкой, которая удовлетворит и Вас, и меня.

− Вообще-то это не положено, − сказала девушка.

− А Вы попробуйте, даю за это двадцать пять рублей.

Девушка, не долго думая, согласилась.

− Но кроме этого, − продолжал Козлов, − у меня к Вам будет огромная просьба, Вы не могли бы завернуть эту вазу и положить в подарочную коробку с лентами.

Девушка удалилась на склад и, буквально минут через пятнадцать, вынесла большую подарочную коробку, перевязанную большой пестрой лентой.

− Вы так хотели? − спросила девушка.

− Именно так, − широко улыбаясь, промямлил Козлов.

Купив по дороге букет недорогих цветов, Козлов направился к дому Мартышкиных. Уже в прихожей квартиры, в присутствии ее родителей, поздравляя Соню с днем рождения и вручая ей букет цветов, он как бы случайно выпустил подарочную коробку. Коробка упала на пол, и послышалось знакомое − «Тресь».

− Что я наделал, − возбужденным голосом произнес Козлов. − Там такой подарок, замечательная дорогая хрустальная ваза, которую я хотел подарить Соне на счастье…

Соня и ее родители, присутствующие при этой сцене, стали успокаивать Козлова, что не самое главное подарок, а внимание с его стороны. Тем не менее, за праздничным столом Козлов еще несколько раз вспоминал о подарке и его вновь все вместе успокаивали…

В конце вечера, когда все гости разошлись, Соня, пересмотрев все подарки, зашла на кухню и обратила внимание на подарочную коробку с пестрой лентой, которая лежала возле мусорного ведра. Ей вдруг захотелось посмотреть на форму самой вазы, которую пытался подарить будущий спутник жизни. Она подняла коробку, развязала пеструю ленту, открыла крышку и перед ней предстала такая картина: каждый кусок битой вазы был аккуратно завернут в отдельную бумажку.

Проплакав всю ночь, положив обратно в подарочную коробку аккуратно завернутые в мягкую бумагу куски разбитой вазы и прикрыв крышкой с пестрой лентой, она решила скрыть этот факт от всех: от счастливых родителей, которые хотели поскорее выдать дочь замуж, от Алексея Петровича Козлова, ее будущего супруга, который сладко спал, похрапывая и посапывая после плотного ужина, приготовленного ее родителями, купившими за последние гроши дефицитные продукты, чтобы таким образом ублажить будущего зятя. Она решила промолчать, но чувство обиды никогда ее не оставляло. Так и жили. Он считал ее глупой мартышкой, а она его − козлом.

В день свадьбы один из знакомых Сониного отца, который занимал ответственную должность в системе государственного управления, во время свадебного застолья, видимо, изрядно выпив лишнего, пообещал  устроить Козлова в межобластное торгово-промышленное объединение. Это был тот редкий случай, когда слова, сказанные в хмельном угаре, не разошлись с делом. Так началась карьера Алексея Петровича Козлова…

* * *

 

− Послушай, Изгоев, а когда ты намерен затоварить базы мясопродуктами? − поинтересовался Козлов.

− В принципе, все уже на продовольственных базах, − сообщил Изгоев. − А из новых поступлений планирую поставить продукцию числа восемнадцатого, максимум двадцать первого октября.

− Что это еще за новые поступления? − уточнил Козлов.

− Планируется дополнительная поставка и аналогичная продукция уже поступила на производственную базу Александра Борисовича и некоторые другие продовольственные базы области, − ответил Изгоев.

− Я в курсе, − сказал Козлов, − позже мне расскажешь об этом детально, а сейчас меня интересует расчет за предыдущие поставки.

− Собственно по этому поводу я к Вам и зашел, − произнес Изгоев, передавая пухлый конверт Козлову, который тот машинально опустил во внутренний карман пиджака.

− Кстати, а что по поводу дополнительных поставок думает Александр Борисович, − поинтересовался Козлов.

Изгоев продолжал:

− Предварительно я провел с ним беседу и он, в принципе, не возражает. Кстати, по Вашей рекомендации я попросил его, чтобы он был посаженным отцом на свадьбе моей дочери.

− Это сугубо твое личное дело, − съязвил Козлов и добавил, − теперь с ним сам разбирайся.

Козлов давно подумывал о том, чтобы занять соответствующую должность и выйти на первые роли в этом городе. Хотя на вторых ролях ему было намного сподручнее. По сути, ни за что не отвечаешь, да и на работе не перенапрягаешься, разве что когда необходимо сотрудников пересчитать, да на производственном совещании продублировать своего непосредственного руководителя Пал Палыча Налимова, но это так, для укрепления своего же авторитета. А так, подложил шефу аккуратно письмецо с пустыми бланками, а тот все подряд подписывает, что он ему лично заносит. И вот это уже не бумажечка, а весомый документик на бланке с печатью довольно солидного учреждения. А за эти документики, такие как Изгоев, денежки несут и немалые. Вообще за время работы в межобластном торгово-промышленном объединении Козлов трехкомнатную квартиру получил, где успел сделать хороший ремонт, приобрел словацкий мебельный гарнитур, чешскую сантехнику, новую машину купил, дачку в пригороде двухэтажную выстроил, чем не отличная работа. Если что и случится, то он тут ни  причем, документы ведь не он подписывал, а этот, Козлов махнул головой в сторону кабинета шефа, вот пускай сам и отдувается.

Правда, поступление дочери в Московский государственный университет на экономический факультет обошлось в солидные денежки,  подсчитывая убытки, рассуждал Козлов, ну да ничего, вернется с учебы, устрою к себе в межобластное торгово-промышленное объединение, а там перед самой пенсией свое место передам, пускай этими лохами руководит, да с таких, как Изгоев, денежку снимает.

«За два года сотрудничества с этим Изгоевым, только от него одного откатов на сумму более шестнадцати тысяч долларов получил, − подумал Козлов, − а сколько у него таких Изгоевых в приемной томятся? Так же хотят откусить от сладенького пирога, пытаясь выхватить кусочек побольше, но Козлова не проведешь, всех раскусит…»

Когда Изгоев ушел, Козлов запер дверь на ключ, вытащил из внутреннего кармана пиджака пухлый конверт и, раскрыв его, стал тщательно пересчитывать деньги. «Интересно, сколько Изгоев в этот раз сунул?» − подумал Козлов, но до конца пересчитав деньги, успокоился − все четко по таксе.

Вдруг он обнаружил еще один конверт такой же формы. «Забыл, наверное, или перепутал, вложив два конверта одновременно», − обрадовался Козлов. Но, раскрыв его, увидел приглашение на свадьбу следующего содержания: «т. Козлов, имеем», дальше через абзац с новой строки: «…честь пригласить Вас и Вашу супругу на свадьбу нашей дочери, которая состоится восемнадцатого октября в ресторане «Гайане». Внизу подписи: «Тариэл и Роза Изгоевы». Дочитав текст приглашения и отложив его в ящик письменного стола, Козлов подумал: «Не поскупились проходимцы − заказали самый лучший ресторан в городе. Необходимо поразмыслить, что подарить на свадьбу молодоженам этого Изгоева, хотя и букетом цветов обойдутся, ведь я для них и так много сделал». Затем, перелистав откидной календарь, лежащий на столе, нашел листочек с датой восемнадцатое октября и наискось размашисто написал: «Свадьба Изгоевых. Быть с Мартышкой и букетом».

 

* * *

СЧАСТЛИВЧИК

 

Заказав на завтрак в привокзальном буфете станции «Хавцизск» на первое двести грамм водки, на второе − бокал пива, Андрей вежливо попросил буфетчицу приготовить ему на закуску яичницу-глазунью.

− А пока ожидаете ее приготовления, закусить вкусненькой колбаской не желаете? − в свою очередь любезно предложила буфетчица. − Только на этой неделе со склада получили. Кстати, отменного качества.

− А кто производитель? − поинтересовался Андрей.

− В накладной указано «Саякский мясокомбинат».

− Несите, − согласился Андрей. − Кстати, а тушеной капусты на гарнир не найдется?

− Извините, но всю тушеную капусту на пирожки в розничную торговлю забрали, − ответила буфетчица.

Андрей вдруг вспомнил историю, которая случилась с ним еще в молодости, когда, будучи студентом, не имеющим достаточно средств, чтобы сытно пообедать, он перебивался, как и большинство его однокурсников, пирожками с различными начинками. Конечно, вкуснее всех были пирожки с капустой. В те времена их выпекали как-то по-особенному, не то, что сейчас. При этом от них исходил такой аппетитный аромат, что съесть их можно было немереное количество.

Так вот, в один из дней продавали пирожки только с горохом. И нет, чтобы ограничить себя, дабы не прослыть человеком со слабым внутренним давлением, Андрей увлекся и одолел за раз семь штук. Таким образом, плотно подкрепившись и направляясь к себе в мужское общежитие, по дороге неожиданно встретил Любу Федотову из параллельной группы. Слово за слово, он стал ее провожать, женское общежитие находилось намного дальше мужского. По дороге заговорили о высших материях, о космосе, тогда это было очень модно. Однако, чем ближе они приближались к общежитию, тем сильнее живот Андрея стало распирать и это состояние усиливалось с каждой минутой. Сбежать было как-то неприлично, да и поздно. Люба себе что-то возомнила, ведь ее спутник был как-то напряжен, даже можно сказать, скован, весь покраснел. «Видимо стесняется», − подумала Люба, и решила пригласить этого трусишку на чашку чая, так сказать, для более близкого знакомства. Зайдя в общежитие, она решила взять чайник с кипятком и чтобы не тянуть парня на кухню, протянула ему ключи от своей комнаты.

− Андрей, − обратилась она к Кречетову, − сейчас будем пить чай, я только кипяток с кухни возьму. Чай у меня отменный, индийский. А еще у меня есть пирожки с горохом, бабушка из дому передала.

От последней фразы Андрея так перекосило, что он боялся пошелохнуться, но как только она вошла в кухонную комнату, Андрей пулей взлетел на третий этаж, резко открыл дверь и произвел такой залп, что праздничный салют в честь Дня города показался бы простым хлопком. Немножко отдышавшись, пару раз присев, он открыл окно, чтобы впустить свежий воздух. Затем в темноте нащупав на журнальном столике какой-то флакончик надушил себя. Через пару минут вошла Люба с чайником и бабушкиными пирожками.

− Ты почему свет не включаешь? − поинтересовалась она у Андрея.

− Выключателя не нашел, − соврал Андрей.

Люба включила свет и перед ней предстала следующая картина: в углу кровати сидели соседка по комнате со своим парнем, от ужаса вцепившись друг в друга. Затем она перевела свой взгляд на Андрея и вскрикнула, все его лицо было измазано зеленкой.

Вспомнив об этом случае, Андрей улыбнулся. Да, было время, а сейчас… Куда-то спешим, обманываем друг друга. Зачем? Ведь все не так плохо, есть и положительные моменты в жизни. Взять хотя бы этих людей, томительно ожидающих пассажирского поезда. Несмотря на то, что у каждого из них аналогичные проблемы, они живут и радуются жизни. А он захирел, деградировал на работе, запутался в отношениях с супругой. Постоянные конфликты с ее родителями, ответная реакция на то, что в свое время купился, позарился на чужое барахло и вот оно выходит ему боком. А ведь была любовь и еще какая…

Вообще, Андрея пытались окольцевать неоднократно, но особенно усилилось это стремление со стороны слабого пола, когда он был на последних курсах в институте. Впереди светила большая перспектива, инженерная должность, да и внешне был привлекательным парнем, девчонки, что называется, сохли по нему.

Приехав после учебы на побывку к родителям, погуляв с недельку с друзьями-собутыльниками, он стал объектом страсти для жгучих красавиц на выданье. Эти чертовки по «девичьему телеграфу» быстро навели справки о нем и стали выискивать возможности познакомиться. Но Андрей не обращал на них особого внимания и большую часть времени проводил со своими приятелями, которые, как и он, не спешили отягощать себя семейными узами. В отличие от них, женская половина не хотела ожидать, пока они перебесятся, да и время у многих поджимало. Поэтому была разработана определенная тактика в отношении каждого молодого человека, слоняющегося в одиночку или в компании таких же оболтусов, не желающих понимать, что может происходить в тонкой женской душе в связи с самым сокровенным желанием − удачно выйти замуж.

Елена К., увидев Андрея на танцплощадке, влюбилась в него с первого взгляда. Но, в отличие от своих соперниц, имела определенные преимущества. Получив по «девичьему телеграфу» предварительную информацию о нем, выяснила, что жена брата Андрея − Людмила, работает кладовщиком на производственной базе у ее отца. А, как известно, положение обязывает подчиненных побаиваться своих начальников. Этим обстоятельством она и решила воспользоваться.

В один из дней, Людмила попросила мужа заехать за ней на работу с Андреем. Андрей и Владимир Кречетовы приехали, как и договаривались, после работы и помогли забрать какие-то пакеты. Как потом выяснилось − дефициты того времени: мясо, колбасы и еще многие другие мясные деликатесы с экспериментальной поставки.

В тот же вечер посидеть за рюмкой чая и обсудить текущие семейные дела собрались почти все родственники Андрея Кречетова. Через час все присутствующие достаточно захмелели, в том числе и Андрей. Выждав, когда он достигнет определенной кондиции, Людмила предложила ему познакомиться с девушкой. Андрей вначале вообще от этой темы уходил, но водка делала свое дело и позднее Людмила опять как бы невзначай обратилась к нему:

− Хорошая девушка, посмотри, может, понравится, − настаивала супруга брата.

− Не понравится, − резко ответил Андрей, опрокидывая по-гусарски очередную рюмку с водкой.

− Да ты можешь просто встретиться, ведь за просмотр деньги не берут, − более настойчиво сказала Людмила. Работая кладовщиком на производственной базе, она быстро усвоила, что за просмотр, действительно, деньги не брали.

− Хорошо, посмотрим, − произнес Андрей после выпитой рюмки и очередной просьбы Людмилы о встрече с незнакомой девушкой.

− Когда конкретнее? − настаивала жена брата.

− Когда скажете, − ответил захмелевший от водки Андрей.

− Давай завтра, − предложила она.

− Давайте, я согласен.

Жена брата продолжала:

− Да и жениться тебе пора.

− Вот на нее погляжу и женюсь, − обмолвился Андрей.

Не зря говорят, как аукнется, так и откликнется.

На следующее утро об этом разговоре Андрей и не вспомнил, но не забыла Людмила, сообщив ему, что встреча, на которой он так вчера настаивал, состоится уже сегодня вечером на танцплощадке. Андрей стал отнекиваться, но супруга брата была женщина опытная и, зная его честолюбие, настояла:

− Ты же вчера обещал при всех, а мужчина должен держать свое слово, правда, если он мужик, а не баба.

− Обещал? − пытаясь вспомнить вчерашний разговор, промямлил с похмелья Андрей. − Значит, так тому и быть. Хотя, поверь, особого желания нет.

− Ты  пойми, − ласково продолжала жена брата, − встретишься с ней, посмотрите друг на друга и все…

− А где она проживает? − поинтересовался Андрей.

− В третьем микрорайоне в конце улицы Семипалатинской, − ответила Людмила.

− Так это совсем в другом конце города, − возмутился Андрей.

− Не переживай об этом, − сообщила ему Людмила. − Они тебе мотоцикл дают, чтобы ты быстрее добирался домой.

− Но на мотоцикле ночью страшно ездить, − ответил Андрей.

− Тогда «Жигули» шестой модели, − настойчиво продолжала Людмила. − Это тебя, надеюсь, устроит?

− А я машину водить не умею, − попробовал отпираться Андрей.

− Ничего, − успокоила его Людмила. − Ленка тебя сама подвезет. Василий Иванович, водитель ее отца, научил, теперь она гоняет по городу, как заправский гонщик.

Андрей понял, что его берут в оборот «по-взрослому».

«Все, − подумал Андрей, − вот теперь точно обложили». Почувствовав это, он задал вопрос напрямую:

− Людмила, а что, ей замуж надо поскорее выйти или в девках засиделась?

− Понравился ты ей очень, − в ответ сказала жена брата, − познакомиться хочет. Девушка она солидная и родители на должной высоте.

− Ладно, уговорила, − согласился Андрей.

− Вот и ладненько, − обрадовалась Людмила. − Давно бы так.

− А как я ее узнаю? − поинтересовался Андрей.

− Да ты не суетись, она к тебе на танцплощадке сама подойдет.

До вечера еще было предостаточно времени и Андрей отправился к приятелю, который проживал в третьем микрорайоне.

Встретившись, они решили искупаться в реке, а затем прогуляться по городу. Выйдя из дома, Андрей наклонился завязать шнурки, вечно они у него развязываются. Затянув узелок на шнурках, поднял голову и увидел ее − Ольгу.

Еще девчонкой, она была не очень привлекательной: высокая, худая, молчаливая и стеснительная. Поговаривали, что Андрей нравился ей, но он был к ней тогда равнодушен и дергал за косички других девчонок.

Но сейчас навстречу ему грациозной походкой шла жгучая брюнетка. А какие плавные движения… Сияющие голубые глаза и обворожительная родинка на щеке. Андрей оцепенел от красоты девушки и вначале растерялся, но когда она подошла поближе, первым заговорил с ней:

− Здравствуй, Оля.

− Здравствуй, Андрей.

− Познакомься, это мой товарищ Владимир… Он также приехал к своим родителям погостить.

− Очень приятно, Оля.

− Давно приехала? − вглядываясь в очаровывающие глаза девушки, спросил Андрей.

− Уже с неделю, как закончила четвертый курс, так сразу домой к маме, − ответила она.

− Ты что сегодня вечером собираешься делать? − поинтересовался Андрей.

− Как обычно, дома, − ответила Ольга. − Возможно, почитаю что-нибудь.

− Послушай, Оля, сегодня танцы в Центральном городском парке, составишь нам компанию?

− Приглашаешь? – посмотрев в свою очередь в глаза Андрея, спросила девушка.

− Не то слово, − улыбнулся Андрей.

− Хорошо, − мило улыбаясь, ответила она, − я согласна.

− Тогда зайду за тобой вечером ровно в шесть.

− До вечера, − сказала Ольга.

− До встречи…

Ровно в шесть часов вечера Андрей подошел к ее дому, который был расположен в конце улицы Пантелеевской и постучал в дверь.

− Кто там? − послышался голос Олиной мамы.

− Это я, Андрей.

− Какой Андрей? − переспросила мама Ольги.

− Сын Александры Ивановны.

− Андрюша, очень рада тебя видеть. Как ты вырос, как мама?

− Все в порядке, спасибо. А где Оля?

− Оля, к тебе пришли, − позвала она дочь.

− А вот и я…

Когда Оля вышла из комнаты, Андрея бросило в жар.

С сияющими голубыми глазами, роскошными черными волосами спадавшими на хрупкие плечи, в облегающем красном платье, она выглядела великолепно. Андрей не мог отвести взгляд от ее лица…

− Пошли, − смущаясь, предложила она.

− Конечно, − ответил Андрей и, обратившись к Олиной маме, произнес, − не переживайте, ровно в двадцать два тридцать доставлю Вашу дочь домой в целости и сохранности.

− Хорошо, хорошо, танцуйте на здоровье, − напутствовала их Олина мама.

* * *

 

В тот вечер на танцплощадке было многолюдно, но среди всех выделялась одна пара, стоящая в центре. Со стороны они смотрелись как показательная пара для демонстрации танцев. Высокие, красивые, а главное, влюбленные и не скрывающие этого. Музыка, теплый вечер, звездное небо, казалось все было для них одних…

Когда у влюбленных все получается, обычно появляются «доброжелатели», завистники и откровенные враги. На танцплощадке в ожидании Андрея томилась Елена К. Когда она увидела эту пару, то сразу все поняла. Они не только симпатизируют друг другу − они влюблены. Это еще больше задело Елену К. При этом, ее подруги, зная о предстоящей встрече, были также шокированы неожиданным появлением Андрея с Ольгой, и всячески старались еще больше накрутить Елену, зная ее жесткий характер. Планы Елены К. относительно Андрея на сегодня рушились, вместе с тем эта ситуация не оставляла надежды на завтра.

Елена К. подошла к группе парней из третьего микрорайона и попросила одного из них:

− Сергей, ты не мог бы мне помочь?

− Конечно, что за разговор, − ответил Сергей Ветров.

− Припугните одного парня, − попросила она.

− Шкурку попортить ему в некоторых местах? − вмешался в разговор один из подельников Сергея Ветрова Колька Ясаков по кличке «Кемеровский».

− Нет, парни, шкурка мне самой нужна, − продолжала Елена К., − только припугните его, чтобы в третий микрорайон больше не захаживал.

− Видать у тебя, Ленок, любовь нарисовалась? − снова вставил Колька Ясаков.

− Нарисовалась, а тебе-то что? − жестко ответила ему Елена К. и, обратившись к Сергею Ветрову, произнесла, − так сделаете или нет?

− Конечно, сделаем, − пообещал Сергей Ветров.

Как только влюбленная особа, дочь небезызвестного начальника производственной базы Елена К. удалилась, буквально сразу к Ветрову подошел соседский парень, который проживал в одном с ним микрорайоне и попросил:

− Сережа, помоги мне одного полузалетного со второго микрорайона принять по-полной.

Поинтересовавшись, что за парень, Ветров усмехнулся:

− В моей практике, пожалуй, первый случай, когда по одному клиенту одновременно столько заявок и все срочные. Просто распирает посмотреть на этого счастливчика…

Увидев Андрея с девушкой в центре танцплощадки, Сергей Ветров сразу понял в чем дело. «Конкуренция. Мешают одной и другому» − подумал он про себя.

Но беда не приходит одна. Влюбленные вызывают не только зависть, но и былые страсти вспыхивают вновь. К ним подошел ее одноклассник и, поздоровавшись с Андреем, обратился к Оле:

− Можно тебя на минуту?

− Я сейчас вернусь.

Андрей знал, что этот парень в свое время настойчиво ухаживал за Ольгой и, когда он подошел к ним, у Андрея возникло чувство, что Оля уже не вернется. Но не прошло и полминуты, как она появилась и, положив свою ладонь в ладонь Андрея, прошептала:

− А вот и я.

В его душе заиграла музыка, она с ним.

Уже выходя с танцплощадки, к Андрею подошли знакомые ребята со второго микрорайона и сообщили:

− На выходе из парка тебя примут, гасить будут по-черному. Этот одноклассник обратился к бывшим уголовникам, сидевшим за драку и они согласились принять тебя по-полной. Учти, драка будет не рядовая, поэтому тебя прикрываем.

− Нет, ребята, − Андрея распирало от гордости, что Оля была с ним, − я справлюсь. Это уже не просто драка, а дело чести, поэтому я сам.

Ольга пыталась отговорить его от этого решения, понимая, что произойдет что-то страшное, но Андрей был непреклонен. Осознавал ли он сам возможные последствия такой драки? Понимал, не то слово. Драки такого плана обычно заканчивались трагично, вплоть до поножовщины. Но звериное чутье и огонь в глазах Андрея говорили о его преимуществе и что-то изнутри подталкивало к такому необдуманному поступку. Возможность сойтись в такой драке нисколько не пугала, ведь его оберегала любовь…

Выйдя из ворот Центрального городского парка, Андрей и Ольга заметили нескольких парней постарше и поматерее Андрея, а среди них и Олиного одноклассника.

Андрей сконцентрировался, задача теперь стояла одна − довести Ольгу домой целой и невредимой, как и обещал. Правда, если начнут метелить, это будет проблематично. Единственное, чего ему бы не хотелось, чтобы Оля все это видела. Мужские драки не для форсу − они до крови.

Все выходящие с парка с неподдельным интересом ожидали, что же сейчас произойдет. Видимо поэтому парни решили: при всех разбираться не резон. Не отрываясь от Андрея и Ольги, группа парней стала следовать за ними на расстоянии пяти-семи шагов.

На полпути к третьему микрорайону к ним подошел Колька Ясаков, по кличке «Кемеровский» и, обратившись к Андрею, грубо сказал:

− Ты что тут зонтиком размахался, места мало или уже себя блатным считаешь?

«Началось, − подумал Андрей, − да и пора, чего они столько тянут? Главное теперь − выдержать и во время драки не упасть на глазах у Ольги. Поэтому отскочу вправо и в первую очередь однокласснику в левую скулу, чтобы запомнил на всю жизнь, потом назад, этого подошедшего парня левой рукой в пах, затем резко вперед, чтобы достать белобрысого, а затем судя по их количеству, они ударить особо не дадут… забьют». Но он был ко всему готов. Ольга обратилась к подошедшему парню:

− Ребята, дайте спокойно дойти.

− Приятель, − обратился к нему Андрей, − давайте с одноклассником один на один, по-полной на ножах…

Парень отошел от них и передал сказанное Андреем своим подельникам.

Сергей Ветров, достал из бокового кармана финский нож и, передав Кольке Ясакову, произнес:

− Передай мой клинок залетному, если он сам на этом настаивает. Все должно быть честь по чести.

Подельники Ветрова такой же нож с наборной ручкой протянули однокласснику, но тот его взять отказался и, явно нервничая, промямлил:

− Вы вот что… Вы его сами сделайте.

Услышав эти слова, Сергей Ветров с пренебрежением взглянул на одноклассника, затем перевел взгляд в сторону Андрея и обратился к своим подельникам:

− Ну что, парни, давайте проверим по-полной этого залетного?

И не отставая от Ольги и Андрея, они продолжали держаться на расстоянии.

«Ведут ближе к себе, в третий микрорайон, − подумал Андрей, − там темно, фонарей поменьше и уже не прыгнешь ни вперед, ни назад, только напрямую». Эх, если бы один на один, это был бы подарок, но рассчитывать на это не приходилось. Его мысли резко оборвали мотоциклисты, проехавшие специально буквально в нескольких сантиметрах от него.

«Поехали вперед, чтобы перекрыть все выходы, − сообразил Андрей. − Значит, дадут довести Олю домой, поэтому сейчас и не трогают». Это немного успокоило его. Впереди показалась улица Пантелеевская, где жила Ольга.

− Не ходи дальше, не надо, − умоляла она его, понимая, чем все это может закончится.

Но Андрея заклинило на одном − главное довести девушку, а не доведешь, значит, струсил, тогда позор до конца дней.

− Нет, Оля, и не уговаривай, − настоял Андрей. − Провожу тебя домой, а там…

Как ни уговаривала она, шаг за шагом они приближались к ее дому. Вот и двери ее дома. Быстро распрощавшись с Олей, Андрей облегченно вздохнул − довел. Ну, теперь можно и постоять, понимая, что драка будет без ограничений и до конца…

Время шло, но никого не было. Андрей вначале подумал, что они отстали и продолжал настойчиво ждать. Но, как потом оказалось, парни с уголовным прошлым придерживались законов чести. Несомненно оторвали бы его по-полной, но вначале дали понять об этом, а после того решили посмотреть, как он себя дальше поведет…

Но парень оказался крепким, держался с достоинством и девчонку не бросил. Они прекрасно понимали: больше переживает за нее, чем за себя и поэтому еще больше нагнетали обстановку, проверяя его на прочность. Одноклассник пытался что-то объяснить, но они уже для себя решили − Андрей настоящий боец. И если не сбежал и стал их ждать, значит, на поблажку не рассчитывал, а приготовился к серьезной драке, при этом давая им понять, что благодарен за девушку, которую с достоинством довел…

Сидя за столиком в привокзальном кафе Андрей налил очередную рюмку водки и резко выпил. Воспоминания, нахлынувшие на него с пронзительной болью, не давали покоя. Да, было время чести, порядочности, любви, а сейчас наступило время чинопочитания, озлобленности, жлобства и похоти. И в этом бардаке он принимает самое непосредственное участие…

 

* * *

ЕЛЕНА К.

С семьей у Александра Борисовича с самого начала как-то не сложилось… С супругой они жили как бы по привычке. Главная его отрада − дочь Лена. Для нее Александр Борисович мог сделать все, даже казалось бы, невозможное…

Когда Леночка была маленькой девочкой, решал маленькие проблемы − выбегал на улицу и разгонял дворовых мальчишек, которые к ней приставали. Хотя иногда мальчишки говорили, что она сама навязывалась. Позже, когда подросла и стала интересной девушкой, решал другие проблемы − поступление в торгово-экономический институт и, конечно, с первого раза, чтобы не травмировать ребенка. Затем все последующие годы, когда Леночка училась, Александр Борисович постоянно приезжал, в некотором смысле, свой родной ВУЗ, привозя всевозможные деликатесы для ректора, проректора, преподавателей и однокурсников, с которыми училась его дочь. После окончания института приложил максимум усилий, чтобы устроить любимую доченьку на приличную должность в качестве руководителя крупного автопредприятия. Все мог решить, но как оказалось, не все было в его силах…

Однажды, когда он вернулся поздно с работы, супруга попросила его зайти на кухню для серьезного разговора.

− Ты знаешь, наша Ленка, кажется, влюбилась, − начала разговор жена.

− Успокойся, мать, она все время влюбляется, сколько я ее помню, − стал успокаивать ее Александр Борисович.

− Да ты послушай, по-моему, это очень даже серьезно, − настаивала супруга. − Ты бы поговорил с ней по-отцовски, может ей помощь нужна. Она ведь только с тобой секретничает.

− Ладно, поговорю завтра утром, иди спать.

Жена ушла в спальную комнату, а он до утра молча просидел на кухне.

Когда дочь проснулась, он аккуратно поинтересовался:

− Лена, у тебя возникли какие-то личные проблемы?

− Нет, папа. А с чего ты это взял? − ответила она.

− Мама говорит…

− Да нет, − прервала его Лена, − все нормально.

− Если все нормально, я спокоен…

Александр Борисович хотел было перейти в свою комнату, как она вдогонку спросила его:

− Папа, а можно одному парню твою машину на время дать?

− Для чего? − удивленно спросил Александр Борисович.

− Он живет во втором микрорайоне и после танцев ему долго меня провожать. Как ты на это посмотришь?

− Без проблем, доченька. Конечно, так будет лучше и мне спокойнее, − облегченно вздохнул Александр Борисович. − Ключи и документы знаешь где лежат.

− Спасибо, папа…

Однако через несколько дней придя домой, Александр Борисович обнаружил дочь, рыдающую в своей комнате.

− Что случилось, Леночка? − спросил Александр Борисович.

− Папа, папа… − бросилась на грудь к отцу, − он на меня вообще внимания не обращает. Вчера привел на танцплощадку свою знакомую… мне назло… Хочет показать, что она лучше меня. Ты понимаешь меня, папа?

− Да брось ты его, − успокаивал дочь Александр Борисович. − Что в нашем городе настоящих парней мало? Хочешь, я тебе из областного центра любого красавца привезу? Посмотри какая ты у меня красавица!

− Я серьезно, папа, − всхлипывала дочка.

− И я серьезно, − обняв дочь, продолжал Александр Борисович, − выбирай, молодого прокурора или офицера, кого из них хочешь?

− Не надо мне никого, − сказала тихо она. − Я его одного люблю…

* * *

 

Да, оказывается, есть вещи на которые и он повлиять не может, хотя как знать… Александр Борисович вышел из комнаты дочери и набрал номер телефона Корнеева:

− Владимир Федорович, извини за поздний звонок.

− Ничего, я еще не спал, − ответил Корнеев.

− Владимир Федорович, послушай, что у тебя нового в третьем микрорайоне?

− Порядок, Александр Борисович, − уверенно ответил Корнеев. − А что, есть сигналы или Вам что-нибудь нужно?

− Уточни мне по одному парню, − попросил Александр Борисович.

− Как его фамилия? − спросил Корнеев.

− Фамилию не знаю, лишь имя, − Андрей. Скорее местный, со второго микрорайона, но учится не в нашем городе.

− Считайте, что все узнал, − ответил Корнеев, − я в курсе дела.

− Так оперативно?

− У Вас научился, − ответил тот. − Хорошая была наука и учителя.

− Кто он, урка или блатной? − поинтересовался Александр Борисович.

− Да нет, − ответил Корнеев, − парнишка серьезный. Наши местные его хотели на вшивость проверить по-полной, можно сказать «по-ветровски».

− Ну и как он? − снова спросил Александр Борисович.

− Выдержал, − ответил Корнеев. − Девушку не бросил и довел до самого дома.

− Ладно, спасибо, − поблагодарил Александр Борисович.

− Может надо чего с ним? − предложил Корнеев. − Вы только скажите, мы его быстренько оформим на определенный законом срок.

− Пока не надо, но ты меня держи о нем в курсе дела, − попросил Александр Борисович.

− О чем речь, ведь за последние два года от Вас это первая просьба и то, я бы сказал, несущественная. Вы же знаете, я всегда рад помочь Вам и Вашей семье…

− А причем тут семья? − довольно резко спросил Александр Борисович.

− Я хоть и мент, и в капитанах до сих пор хожу, да и то благодаря Вашей помощи, но в амурных делах разбираюсь.

− Тут, Владимир Федорович, ты в точку попал. Родная дочь, понимаешь, дочь… − повторял Александр Борисович.

− Понял, Александр Борисович, особо не беспокойтесь. Сделаю, даже больше, чем надо. Откровенно, я кое-что предпринял, − сообщил Корнеев.

Действительно, накануне этого разговора он заходил к Олиной маме и, сгущая краски, описал ситуацию, в которую чуть не попала ее дочь и все благодаря Андрею Кречетову. Мама Оли была просто шокирована этой ситуацией и, услышав подтверждения от дочери, буквально на следующий день отправила ее к родственникам до конца лета куда-то на юг.

− Когда же Вы успели? − в свою очередь спросил Александр Борисович.

− Ваша школа, − ответил Корнеев.

− Приятно это слышать. Да, кстати, − продолжил Александр Борисович, − на следующей неделе я встречаюсь с Вашим непосредственным руководителем, чтобы переговорить о некоторых вопросах, в том числе и о Вас…

 

* * *

СТРАННИК

 

После того случая, Андрей с Олей так больше и не встречался. В дальнейшем как-то не сложилось с другими женщинами, которые, наверное, действительно его любили, а он все ожидал, перестраховывался и в итоге, − получил по счетам: нелюбимую женщину да еще, в придачу, ее семейство.

От Елены К. оторваться так и не сумел. Через пару лет после этих событий, приехав снова в город Н. навестить родню, решил встретиться с друзьями, которые работали кто где. Зашел на работу к одному, другому, а в обед решили собраться все вместе в автопарке межобластного торгово-промышленного объединения, где работали еще двое других его приятелей. Предварительно захватив несколько бутылок сухого вина «Ркацители» и легкую закуску, они удобно расположились в салоне автобуса, стоящего в гараже на территории автопарка.

− Только мужики, − предупредил один из приятелей, работающий в автопарке водителем, − у нас с этим очень строго. Начальство, понимаешь…

− Ладно, успеем, − успокоил его Андрей, взглянув на часы. − По трудовому законодательству у нас еще как минимум двадцать минут до окончания обеда.

Разлив вино в граненые стаканы, Андрей произнес тост:

− Ну, что, друзья, выпьем, как не крути, а снова тянет в родные места, чтобы встретиться с Вами.

Они подняли стаканы и выпили за произнесенный тост.

− Что нового в нашем городе, − поинтересовался Андрей, − общие знакомые все ли в порядке?

− Да, по-разному, − ответил один из приятелей. − Переженились, некоторые даже развелись, дети, семейные заботы, работа, будь она не ладна, с этими молодыми и ретивыми начальничками.

Андрей тем временем разлил по второй.

− Ребята, что-то мы без тоста выпиваем. Как говорили уважаемые люди в фильме «Кавказская пленница», выпивка без тоста, как брачная ночь без невесты. Кстати, а как моя несостоявшаяся невеста? − как бы невзначай спросил Андрей.

− Так она и есть нашим начальником, − ответил один из водителей.

− Вы что, серьезно? − удивленно спросил Андрей.

− Куда серьезнее, − ответил другой водитель. − После твоего отъезда она вообще взбесилась. Стали ей срочно новую кандидатуру вместо тебя подыскивать, но уже так по злобе…

− Ну и как? − без особого интереса спросил Андрей.

− Нашли, − ответили друзья. − Очень даже скоренько.

− Какого-то паренька, − добавил один из его друзей. − Ты его не знаешь, он из третьего микрорайона.

− К тому времени, − уточнил первый товарищ, − он со своей девушкой поссорился и они взяли его в оборот. Ты же знаешь подходы и методы этого семейства.

− А как же, − утвердительно согласился Андрей. − И дальше что?

− Так вот, − продолжал тот, − выбрали день для свадьбы, установили столы прямо на территории Центрального городского парка, соответственно на столах были дефицитные продукты и отменная выпивка, ведь Ленкины мамаша и папаня крупные областные начальники. Гостей именитых позвали. Поговаривают, даже первые лица из области были, но, в основном, это так для блезиру и дальнейшего продвижения их чада по службе.

− Как видишь, − вмешался один из его друзей, − в итоге все-таки добились своего.

− Утром в день свадьбы, − продолжал товарищ, − как и полагается, жених в последний раз, будучи еще холостым, помылся, побрился, облачился в черный костюм, в общем как в том детском анекдоте, когда маленькая девочка спрашивает маму:

− А почему невеста вся в белом?

− Потому, − отвечает ей мама, − что у нее сегодня праздник.

− А почему жених в черном? − опять спрашивает ребенок у папы.

− Потому, − отвечает тот, − что не у всех сегодня праздник.

− Короче, − сказал один из водителей, − садится жених с друзьями в машины, чтобы ехать за невестой, но тут его переклинивает, и он со свадебным кортежем заезжает к девчонке, с которой еще недавно поссорился. Она, конечно, не ожидала такого поворота событий, но, растрогавшись от такого жеста, простила его.

− Представляешь, Андрюха, − взахлеб произнес другой товарищ, − в ЗАГСе ждут, гости за столом, невеста вся извелась, а тут еще вдобавок сообщают, что свадьбы не будет по причине отсутствия одного из основных элементов свадьбы − жениха.

− Тем временем, − перебил его один из водителей, − жених со своей девушкой окончательно помирились, и теперь у них полное взаимопонимание, а касательно этой свадьбы он и слышать ничего не хочет.

− Правда, Ленкин папаша − Александр Борисович, мудрый мужик оказался, − добавил один из друзей. − Приехал к ним и уговорил этого парня расписаться, а также побыть один вечер за свадебным столом, ведь такой казус в городе не простят, засмеют…

− В общем, − подытожил товарищ, − как там было дальше не знаем, врать не будем, но Александр Борисович его уболтал, слезно пообещав при этом, что оформит их развод максимум через пару недель. Слово сдержали и один, и другой. Жених расписался и посидел на чужой свадьбе, изображая жениха, а ровно через две недели Ленкин папаша, как и обещал, подсуетился и их быстренько развели.

− А что в дальнейшем стало с этим фиктивным женихом и той девушкой? − переспросил Андрей.

− Все путем, − улыбаясь, сообщил один из друзей. − Они поженились, нормально живут, есть ребенок.

− А как Ленка? − заинтересованно спросил Андрей.

− Папаша расстарался и выбил для нее должность директора автопарка межобластного торгово-промышленного объединения, − сообщил один из водителей. − Теперь она наш непосредственный руководитель…

− А в личном плане? − уточнил Андрей.

− Свирепствует, − ответил другой водитель. − Как не шифруйся, эта история облетела весь город…

Андрею стало как-то не по себе. Вероятнее из-за него так все и получилось.

Елену К. он прежде никогда не видел, только слышал о ней. И эта история в определенной степени послужила первопричиной их знакомства. Через пару дней он встретился с ней, а еще через пару недель они поженились, но уже без помпезности и многочисленных гостей. Отец Елены К. подсуетился с квартирой для молодоженов. Одели Андрея с иголочки со складов, откуда его любимый темно-вишневый плащик. Кроме этого, получил в подарок «Жигули» шестой модели, хотя водить до сих пор так и не научился. В общем прибарахлился за счет родственников жены. Но в дальнейшем что-то не сладилось, застопорилось в семейных отношениях как с супругой, так и ее родителями, особенно тещей, все время напоминающей ему о подаренном имуществе. Очень скоро перестали его интересовать как родственники жены, так и собственная супруга. Стали жить скорее по привычке, отдавая друг другу должное за прошлое. Андрей сам по себе, а она по отношению к нему вела себя более чем прилично, все-таки сказывалась прошлая любовь…

 

* * *

НАПУТСТВИЕ

− Главное, молодой человек, определиться с идеей, − напутствовал Аркадий Аркадиевич капитана милиции Корнеева, когда тот зашел к нему по делу, − а ее воплощение в жизнь − это уже техническая сторона медали.

− А как с ней определиться? − поинтересовался Корнеев.

− Это как кому выпадает. Одним счастливчикам это удается в начале жизни, другим в конце, но главное, успеть этим вовремя воспользоваться, иначе… − Аркадий Аркадиевич слегка задумался…

− Что иначе? − с любопытством переспросил Корнеев.

− Иначе… − протяжно повторил Аркадий Аркадиевич, выйдя из задумчивого состояния, − жизнь не удалась.

− Как-то грустно от всего этого становится, − произнес Корнеев.

− Не так грустно, как жестко, − резко ответил Аркадий Аркадиевич и уже более мягким голосом произнес, − в этом, пожалуй, и заключается смысл жизни. Кстати, насчет смысла жизни у меня есть одна поучительная притча.

− Расскажите, − настаивал Корнеев.

− С удовольствием, причем в тему нашего разговора, − воспрял Аркадий Аркадиевич. − Так вот, родился на свет умненький мальчик – вундеркинд. Дети в пасочки играют, а он букварь самостоятельно освоил. Его сверстники в первый класс пошли учиться, а ему и это не интересно, он книжки по кибернетике читает. Его и перевели сразу в десятый класс. А ему и там неймется. Уравнение по квантовой механике за пять минут решает, а потом требует от учителей дополнительные задания. Преподаватели все в шоке и предлагают родителям этого вундеркинда перевести его сразу в университет. Так и сделали. После окончания учебы в университете, защиты кандидатской, а затем докторской диссертации, его оставили работать на кафедре. Но пока он учился и защищался, ни семьи, ни детей так и не завел. Всего себя посвятил науке. И вот однажды он находит в научной библиотеке книгу о смысле жизни.

Прочитав первую часть книги, он выясняет, что в одной из восточных стран растет лиственное дерево, порода которого необходима для осуществления научного эксперимента. Он бросает научную кафедру и несколько лет проводит в поисках этого загадочного дерева. А когда его нашел, из ветки сделал ручку наподобие той, что и в обыкновенной отвертке.

Во второй части книги он выясняет, что в Англии, где постоянно идут дожди, как в анекдоте, который Вы мне рассказали о зонтике, ведется разработка новых сплавов как раз так необходимых для продолжения эксперимента. Он выезжает в Англию, но без своего зонтика, и несколько лет вместе с английскими учеными экспериментирует со сплавами. По прошествии десятка лет такой сплав удается получить и из него наш вундеркинд делает металлический стержень наподобие рабочей части обыкновенной отвертки.

В третьей части книги о смысле жизни предлагалось соединить эти два компонента. Так он и сделал. Получилось что-то наподобие обыкновенной отвертки. Читает дальше и оказывается, что в районе, извините, пупка у каждого человека есть шуруп, но что делать дальше, в этой книге описано не было. Тогда он решил провести собственный эксперимент. Взял эту своеобразную отвертку и открутил у себя этот шуруп…

− И что произошло? − поинтересовался Корнеев.

− Извините за пафос, у него отвалилась та часть тела, на которой обычно сидят, − подытожил Аркадий Аркадиевич.

− А в чем, собственно, смысл этой притчи? − переспросил Корнеев.

− Смысл в том, уважаемый  Владимир Федорович, − улыбаясь, ответил Аркадий Аркадиевич, − что не надо искать на то место, о котором я уже упоминал − приключений.

− Вы на что намекаете? − уточнил Корнеев.

− Я не намекаю, а прямо говорю, берегите себя и не растрачивайте по пустякам. У Вас все еще впереди, а потому главное сейчас, не переборщить и знать меру, − серьезно добавил Аркадий Аркадиевич.

− Разве это пустяки, − вспылил Корнеев, − когда меня совсем недавно на судебном заседании просто с грязью смешали, да еще высмеяли на весь город.

− Вы в этом сами виноваты, вот и сейчас не хотите меня до конца выслушать.

− Извините, пожалуйста, Аркадий Аркадиевич, продолжайте…

− Послушайте еще раз пожилого человека и не распыляйтесь по пустякам. Вы все спешите куда-то Корнеев, ловите кого-то, преимущественно мелочь пузатую, а главного не видите.

− Что Вы посоветуете конкретно? − поинтересовался Корнеев.

− У Вас впереди должна быть цель, − ответил Аркадий Аркадиевич и слегка призадумавшись, добавил, − с моей точки зрения, как минимум, руководителя областного масштаба.

− Вы что, опять смеетесь надо мной, − ухмыльнулся Корнеев. − После того, что случилось на судебном процессе, да еще при проверяющем из областного главка, мое руководство явно обо мне никогда больше и не вспомнит.

− Как сказать, − уточнил Аркадий Аркадиевич. − Например, ситуация в стране может круто измениться или еще что-нибудь произойдет неординарное.

− Что у нас может произойти? − прервал его Корнеев. − Это все из мира фантастики.

− Тут я с Вами полностью не согласен, − продолжал Аркадий Аркадиевич, − пока система государственного управления соответствующим образом функционирует, произойти ничего существенного не может. Но если один из элементов будет ослаблен, она просто рухнет.

− Вы меня простите, Аркадий Аркадиевич, но, по-моему, это никогда не произойдет, − утвердительно сказал Корнеев. − А если и случится что-то подобное, то явно не с нами.

− Ошибаетесь, − произнес Аркадий Аркадиевич. − Мне почему-то кажется, что именно Вы, Корнеев, не только станете свидетелем этого бурного времени, но более того, примете в этом непосредственное участие в должности руководителя областного масштаба, как минимум.

− Ладно, − согласился Корнеев, − оставим далекое будущее. Интересно, а в свободное от работы время Вы чем-то увлекаетесь или это секрет?

− Какой там секрет, − ответил Аркадий Аркадиевич, показывая на книгу, лежащую на письменном столе, − вот беру уроки каменщика и плиточника по самоучителю.

− А для чего Вам это? − удивленно спросил Корнеев. − Наняли бы  мастеров…

− Разве это мастера… − протяжно сказал Аркадий Аркадиевич, − зальют глаза как наши кладовщики и такое понаделают, нет уж, увольте…

− Это Вы точно подметили, − согласился Корнеев. − Мы с супругой также в ванной и на кухне ремонт затеяли, но с этими мастерами-проходимцами так намучались, то им подай, то принеси, деньги сумасшедшие, а качество ужаснейшее.

− Вот и я об этом, − в свою очередь возбужденно произнес Аркадий Аркадиевич. − Нет, несущие стены я возводить не собираюсь, так, в некоторых местах плитка отвалилась, дом ведь старый, еще дореволюционный, больше десяти лет без капитального ремонта.

− Ну что же, успехов Вам на новом поприще, − напутствовал Корнеев Аркадия Аркадиевича.

− Спасибо, − поблагодарил Аркадий Аркадиевич, − а Вы, в свою очередь, не забывайте и заходите, если появятся другие вопросы.

− Непременно воспользуюсь этим приглашением, − произнес Корнеев и, обернувшись у двери, добавил, − если разрешите, неоднократно. А за совет относительно цели в жизни, огромное спасибо.

− Пожалуйста, Вы также обращайтесь, если вдруг произойдет что-нибудь неожиданное или неординарное, − напутствовал его Аркадий Аркадиевич.

− Обязательно зайду, будьте в этом уверенны…

 

* * *

СЛЕЗИНКА

За время пребывания в Хавцизске, Андрей успел приобрести билет в железнодорожной кассе до станции «Мамаевка», позавтракать и ознакомиться с некоторыми достопримечательностями этого города.

До прихода пассажирского поезда оставалось как минимум два с половиной часа и Андрей опять зашел в привокзальное кафе, чтобы пообедать. В кафе было немноголюдно, но все столики были заняты. Андрей, взяв кружку пива, подошел к столику, за которым сидел интеллигентный мужчина лет сорока пяти, и поинтересовался:

− Простите, я Вам не помешаю?

− Пожалуйста, присаживайтесь.

− Спасибо, − поблагодарил Андрей.

− Вы куда путь держите? − поинтересовался незнакомец.

− Сам еще до конца не определился, − ответил Андрей.

− И такое бывает, − продолжал незнакомец и поинтересовался снова, − а в каком, простите, направлении следуете?

− И с направлением тоже есть пока большие сомнения, − ответил Андрей и пояснил, − дело в том, что мне предстоит проехать проходящим скорым поездом от этой станции до станции «Мамаевка». И по причине, не зависящей от меня, просидеть на следующей станции более трех часов до прихода первой электрички, а там, прождав приблизительно такое же время, добираться второй электричкой к месту назначения. Ну а Вы, − в свою очередь переспросил Андрей незнакомца, − куда направляетесь?

− В никуда… − коротко ответил тот.

− Это что, еще одна станция, которую мне предстоит проехать? − удивленно спросил Андрей, пытаясь вспомнить из рассказа проводника предложенный им маршрут.

− Не беспокойтесь, молодой человек, − успокоил его незнакомец, − этой станции еще нет на карте железных дорог.

− Как и Кумовска… − улыбаясь, добавил Андрей.

− Что за Кумовск? − поинтересовался незнакомец.

− Да так, была одна история, − произнес Андрей. − Значит, сказанное Вами было с философским подтекстом, я правильно Вас понимаю?

− Совершенно верно, − ответил незнакомец.

− Андрей, − представился Кречетов.

− Геннадий Геннадиевич, − вежливо отрекомендовался мужчина.

− Что за пессимистическое настроение, Геннадий Геннадиевич? − спросил Андрей. − Ну я, понятно, попал с железнодорожным билетом впросак и теперь пробираюсь поездами и электричками от станции к станции. Ну, а у Вас что случилось, проблемы семейные, производственные или, простите, амурные?

− Вы угадали все, кроме амурных.

− Случайно не так, как в том анекдоте, − прервал его Андрей.

− Что за анекдот? − заинтересованно спросил Геннадий Геннадиевич.

− Довольно смешной, если позволите, расскажу, кстати, с элементами железнодорожного транспорта, на котором я планирую переезжать от станции к станции…

− … Электричками, − добавил Геннадий Геннадиевич.

− Совершенно верно. Вы угадали, − продолжал Андрей. − Так вот, вызывает начальник одного из сотрудников отдела и сообщает, что тот плохо работает и поэтому руководством принято решение о его увольнении по статье. По дороге домой он встречает учительницу, которая сообщила, что его сын плохо учится в школе и на педагогическом совете принято решение оставить его на второй год. Мужчина приходит раньше домой и видит, как в спальне на семейной кровати его супруга с молодым человеком в шахматы играет. Чтобы им не мешать, он берет бельевую веревку, кусок мыла из ванной комнаты и едет на вокзал. Садится в ближайшую электричку и выезжает за город в лес. Нашел просторную поляну и стал выбирать сосну покрепче, чтобы она его выдержала. Как вдруг к нему подходит старушка и интересуется:

− Что произошло, сынок?

Он ей все детально рассказал, а она ему и говорит:

− Я добрая волшебница, ты поскорее садись на ближайшую электричку и возвращайся домой. Там тебя встретит жена, приготовив вкусный ужин. Сын твой станет отличником в школе, а на работе твой начальник своим замом назначит с довольно приличным окладом.

Обрадовался мужчина, особенно последней фразе, повеселел и обращается к старушке:

− Как я смогу Вас отблагодарить?

Она ему в ответ:

− Сможешь, сможешь, я хоть женщина и порядочная, но от любовных утех не откажусь.

− О чем разговор! − ответил обладатель счастливой судьбы.

В общем, отблагодарил старушку, как смог, собрал вещички и бегом к электричке. А старушка смотрит ему в след и говорит:

− Такой большой, а до сих пор в сказки верит…

От последней фразы, сказанной Андреем, Геннадий Геннадиевич скривился и произнес:

− Почти как про меня.

− Неужели так все и было? − переспросил Андрей.

− Нет, ну что Вы, − несколько смутившись сказал Геннадий Геннадиевич, − это бы выглядело банально.

− Расскажите поподробнее, − попросил Андрей.

− Хорошо. Я работал начальником отдела в довольно солидном государственном учреждении, − начал свой рассказ Геннадий Геннадиевич. − И по роду служебной деятельности соприкасался с решением довольно важных государственных вопросов. Соответственно, установил неплохие отношения, как сейчас принято говорить, с уважаемыми людьми. При этом я им помогал, но ничего не требовал взамен. У моего шефа в приемной работает молоденькая секретарша, довольно милая девушка…

− И Вы решили ее облагодетельствовать, − вмешался в его рассказ Андрей.

− Да нет, − ответил Геннадий Геннадиевич. − Мало того, и мысли такой не было. Я женат и у меня хорошая семья.

− Но каждый женатый мужчина, хотя бы на полчаса мечтает стать холостяком, − повторил Андрей сакраментальную фразу из фильма «Бриллиантовая рука».

− Не совсем так. Да, в общем, дело даже не в секретарше, а касается ее знакомой.

− Теперь я, кажется, начинаю понимать, возник любовный треугольник, − уточнил Андрей.

− Да нет, и это не так. Дело в том, − продолжал Геннадий Геннадиевич, − как ни приду в приемную своего непосредственного руководителя, знакомая нашей секретарши находится все время там. Мне тогда и в голову не приходило, что может делать молодая женщина, находясь в приемной столько времени вместо работы. Но на тот момент этот вопрос меня совсем не волновал. В отсутствии секретаря эта женщина фактически выполняла ее функции и сообщала, что мой руководитель уехал или будет немного позже. Со временем, я постепенно проникся к ней доверием полагая, что если это подруга нашего секретаря, то ничего предосудительного произойти не может.

В один из дней эта женщина вся в слезах пришла ко мне в кабинет и попросила перезвонить с моего рабочего телефона. Я, конечно, разрешил, полагая при этом, что у нее что-то случилось или возникли крупные проблемы.

Набрав номер телефона, женщина стала о чем-то договариваться с каким-то мужчиной, имя и отчество которого я не расслышал, но отчетливо помню, что она назвала мой номер телефона и место моей работы. Во время разговора она также просила его не продавать квартиру еще хотя бы два дня, пока не раздобудет недостающую сумму денег. После того как она положила трубку, я попросил ее успокоиться и поинтересовался, что с ней случилось. Она еще больше расплакалась и рассказала, что живет одна с ребенком в коммунальной квартире и у нее, наконец, появилась возможность приобрести отдельную двухкомнатную квартиру на окраине города. Но для полного расчета, ей не хватает всего одной тысячи долларов. Она также сообщила, что если через два дня не достанет указанной суммы, квартиру продадут другому покупателю. Я ей, действительно, сочувствовал и, естественно, захотел помочь, особенно, ребенку. Но у меня такой суммы денег не было, поэтому финансовую помощь я предложить не мог. Узнав об этом, она стала слезно умолять обратиться к моим друзьям, чтобы помочь ей и ее сыну, ведь это такой редкий случай, когда можно купить квартиру по приемлемой цене. Я, конечно, также разволновался и стал ее еще больше успокаивать, при этом понадеявшись, что кто-то из моих близких друзей сможет ей помочь. Но, перезвонив друзьям и знакомым, мне удалось выяснить, что в данный момент такой суммы ни у кого в наличии не оказалось. Я сообщил ей об этом и она устроила еще большую истерику. В этот момент из соседнего кабинета ко мне зашел один из заместителей моего руководителя и, поинтересовавшись, что случилось, обратился ко мне:

− У тебя же столько знакомых влиятельных людей, они тебе точно не откажут в такой просьбе.

− И, действительно, как только я перезвонил одному из них, то сразу получил утвердительный ответ – продолжал Геннадий Геннадиевич. – Получив необходимую сумму из рук моего знакомого, пообещав при этом вернуть деньги в течение двух последующих недель, женщина попросила меня поехать с ней на квартиру, которую намеревалась приобрести. Откровенно, ехать не хотелось, но она меня уговорила.

Приехав на окраину города, мы зашли в подъезд пятиэтажного дома и поднялись на лестничную клетку четвертого этажа. Перед тем как войти в квартиру, женщина попросила меня представиться ее мужем, сославшись на то, что мало ли что может произойти. Я согласился.

В квартире кроме хозяина было еще двое прилично одетых мужчин. Представив меня в качестве супруга, она при всех передала хозяину квартиры тысячу долларов и взяла с него расписку, что залог за квартиру получен полностью. Таким действием она продемонстрировала свое намерение купить квартиру. Действительно, ну кто подумает о том, что отдав тысячу долларов в присутствии свидетелей, она их просто подарит. Как потом оказалось, на этом и был построен основной замысел квартирной аферы.

Что в квартире делали двое других мужчин, я особо не задумывался, наивно предполагая, что это знакомые хозяина квартиры и присутствуют для подстраховки сделки в качестве свидетелей.

− Ну, а на самом деле? − переспросил Андрей.

− В последствии выяснилось, что эти двое были представителями банка, у которых, как оказалось позже, эта женщина получила сумму в размере двадцати тысяч долларов, якобы для покупки этой квартиры.

− А какова роль была отведена представителям банка? − спросил Андрей.

− Эти двое, должны были удостовериться, что намерения купить квартиру у нее серьезные, − ответил Геннадий Геннадиевич. − И своими действиями она мастерски это продемонстрировала. Ведь основным аргументом послужило то, что в их присутствии она передала тысячу долларов хозяину квартиры. Затем, подписав какие-то бумаги, она попросила меня как своего мужа:

− Милый, ты не оставишь свой контактный номер телефона?

− Я записал номер рабочего телефона, – с чувством досады продолжал Геннадий Геннадиевич, − и после всех документальных процедур, представители банка удалились. А через две недели они появились в моем рабочем кабинете и сообщили, что, получив в банке двадцать тысяч долларов, моя спутница скрылась в неизвестном направлении. Я попытался  объяснить, что мною также воспользовались и у меня теперь не меньше проблем, чем у них. Но они даже выслушать не захотели, сообщив, что проинформируют вышестоящие инстанции о моей причастности к финансовой афере. Ведь на документах значились и мои координаты…

− Что же Вы намереваетесь дальше предпринять? − спросил Андрей.

− Я даже не представляю где теперь ее искать, − искренне ответил Геннадий Геннадиевич. − Признаться, я даже фамилии ее не знаю, только имя − Инна…

В это время по громкоговорителю объявили:

− Скорый поезд «Гомель-Москва» прибывает на первый путь железнодорожного вокзала. Нумерация вагонов начинается с хвоста поезда.

Попрощавшись с Геннадием Геннадиевичем, Андрей подошел к вагону, предъявил билет проводнику и, удостоверившись, что он не фальшивый, проследовал в купе железнодорожного вагона…

* * *

УХАРЬ

 

В купе кроме Андрея оказалось еще три человека: один из них явно кавказской национальности, другой, вероятнее всего, как и он, командировочный и третий − парень в красной футболке с надписью «Молдова».

− Уважаемый, − обратился к Андрею выходец из Кавказа, − ты куда едешь? Может по коньячку, пока чай не принесли!

− В Камышинск, − коротко ответил Андрей.

− Слушай, какой стал теперь современный поезд, − с кавказским акцентом произнес попутчик. − Ты в Камышинск, я в Москву, а вместе в одном купе едем. Техника, ну, просто на грани фантастики…

− Вы, наверное, что-то перепутали, − вмешался в разговор гражданин, который был явно похож на командировочного, − этот поезд идет не в том направлении.

− Я в курсе, − с чувством досады ответил  Андрей, − дело в том, что я перепутал и сел не на тот поезд.

− Что, знакомой таблички на вагоне не нашел? − подколол его парень в красной майке, на которой было написано слово «Молдова».

Судя по акценту и надписи на майке, парень был явно молдаванином, и Андрей задал ему, в сущности, на первый взгляд, безобидный вопрос:

− А ты знаешь, почему молдаване помидоры в банках не любят?

− Почему? − заинтересовался парень.

− Да потому, что морда у них в банку не пролазит.

Присутствующие в купе захихикали, кроме этого парня.

− Как будто у тебя она пролазит, − обиженно отреагировал он.

− У меня для этого случая ложка есть, − торжественно сообщил Андрей, доставая из дипломата столовые приборы.

В купе уже было не до смеха. Правда, смеялись не все. Андрей попытался что-то еще съязвить на эту тематику, но его порыв остановил короткий, но очень сильный удар в челюсть от молдаванина, не любившего помидоры в банках. Андрей отлетел к двери, быстро поднялся и не менее сильным ударом разбил ему нос. Что-что, а драться в юности его научили. Затем их успели растащить двое других пассажиров.

Довольно сильный фингал под глазом Андрея преобразил его из ответственного сотрудника солидного учреждения в такого себе хулигана-интеллигента. Правда, на боксера он не был похож, и со стороны выглядело так, что дали ему за дело, вполне справедливо. Начиная от супруга, возвратившегося неожиданно из командировки и заставшего любовника жены, перечитывающего в его постели любимую газету «Вечерняя Москва» или от собственной супруги, за наличие на его теле женского батистового белья вместо семейных трусов. Такое часто бывает, особенно в экстренных ситуациях, когда от неожиданного стука в дверь или звонка по телефону перепутывают не только названия улиц и площадей, но даже собственное бельё. Как бы то ни было, бланж был получен и светил бледно розовым румянцем…

Первая награда, как известно, не бывает последней, да к тому же, если она получена за определенные заслуги. Как говорится, первый блин комом. Кому, правда, комом, а кому кулаком по лицу за неосторожность суждений, высказанных по национальному вопросу. Жизнь в этом смысле, так ни чему и не научила Андрея. Ведь не важно, какой национальности гражданин, главное, чтобы он был человечным, незарывающимся от полученной должности или социального положения. Понять вроде это просто, а вот вести себя на протяжении жизни с достоинством по отношению к другим людям, вероятнее всего, дано не каждому. Ну, не понимаешь по-хорошему, получаешь по морде. Это истина, которую начинают понимать те, кому сразу не удается разобраться в национальном вопросе с первого раза.

− Андрей, − представился Кречетов.

− Николай, − придерживая платком разбитый нос, отрекомендовался парень в футболке с надписью «Молдова».

− Вот теперь и по коньячку можно за дружбу и взаимопонимание между народами, − предложил кавказец, − кстати, у меня и помидорчик есть.

Теперь все присутствующие в купе засмеялись.

− Ты что, кацо, тоже помидоры любишь? − спросил Андрей у кавказца.

− Есть − да, а так − нет, − ответил кавказец и все снова засмеялись.

− У меня сухое вино есть, − придерживая нос платком, произнес парень в красной футболке, доставая десятилитровый бутыль. − Сам делал.

− А у меня для нашей межнациональной компании местная курочка припасена, − добавил командировочный, − и пара бутылок «Волжского» пива с таранкой.

− Таранка тоже волжская? − переспросил Андрей.

− Нет, также местная, − ответил командировочный, − лично засаливал.

− А я, − в свою очередь сообщил Андрей, открывая дипломат, − только с работы, но в дорогу, как положено, взял бутылку водки и бутылочку фирменного коньяка.

На столе был собран полный комплект горячительных напитков, начиная с грузинского коньяка, русской водки, молдавского вина и заканчивая «Волжским» пивом. Из продуктов: местная отварная курица, злосчастные помидоры, но уже без банки и еще многое другое съестное, что традиционно берут с собой в дорогу командировочные или обычные граждане, следующие к станции назначения. В этот момент открылась дверь купе и проводник, оценив по достоинству наличие спиртного и закуски, пожелав приятной дороги и веселого времяпровождения, попросил пассажиров предъявить билеты.

На этот раз с билетом у Андрея было все в порядке. Вот что значит придерживаться рекламы на плакатах, расположенных в железнодорожных вокзалах: «Покупайте билеты только у нас. Это не только надежно, но и обезопасит Вас от всех неприятностей в пути следования».

Распив с веселой компанией межнациональные спиртные напитки и закусив помидорами без банки, Андрей добрался до узловой станции «Мамаевка»…

 

* * *

 

На ничем не примечательной, на первый взгляд, станции «Мамаевка», Андрею пришлось прождать электричку более трех часов. Все это время, кутаясь от холода в свой любимый финский плащик, Андрей с необычайной нежностью вспоминал многонациональную компанию с горячительными напитками, которые не помешали бы ему именно сейчас.

Дождавшись электрички, следовавшую до станции «Оскол», он  с боем пробрался в вагон и каким-то чудом присел на скамейку, втиснувшись между двумя задремавшими мужчинами. Один из них, во сне мирно посапывал, а второй, с явным перегаром, все время пытался положить свою голову на плечо Андрея. Андрей его неоднократно одергивал, но бесполезно…

Напротив Андрея расположились щупленькая старушка и полная женщина, которая, достав яблоко-мутант, начала демонстративно грызть его. Интеллигентная душа Андрея не выдержала ее монотонного чавканья и он направился в тамбур вагона, чтобы обдумать создавшееся положение.

Возвратившись на свое место, он заметил, что на вешалке вместо его любимого финского плащика темно-вишневого цвета висит старый брезентовый плащ, который носили раньше пожарники или водовозы. Андрей попытался было искать его, но тщетно. Кричать или тем более возмущаться было также бесполезно. Вагонные воры четко сработали. Вместе с тем, видимо из чувства сострадания и учитывая непростые погодные условия, оставили ему своеобразную альтернативу…

− Что им еще нужно, − отвлекла его мысли довольно упитанная женщина, которая разговаривала сама с собой, – я ведь красивая, только слегка чуть-чуть полноватая…

Пребывая в состоянии полной прострации, Андрей повнимательнее присмотрелся к спутнице, сидящей напротив него. После того, что случилось с его любимым плащиком, ему захотел сказать в ее адрес что-то нехорошее, типа «еще пару тройку килограмм, мадам, и Вы точно войдете в книгу рекордов Гиннеса, но только не среди представительниц прекрасного пола, а среди трансформаторных подстанций», но, неожиданно для себя, обратившись к ней, дружелюбно произнес:

− Шарма!..

− Шарма? − удивленного переспросила она, − доставая из сумки полбуханки хлеба и полбатона колбасы, на упаковке которой было написано: «Докторская, производитель: Саякский мясокомбинат».

− Да. Вам необходимо носить шляпку с широкими полями и вуалью как в старину, − продолжал Андрей и мысленно представил, что, если надеть шляпку с вуалью на эту голову, будет довольно-таки замечательная картинка.

− Вы так считаете? – взволнованно спросила полная женщина, удерживая своими массивными руками эдакие атрибуты рационального питания − своеобразный бутерброд, состоящий из полбуханки хлеба и полбатона колбасы в одной руке и недоеденное яблоко-мутант в другой.

− Я просто в этом уверен, – воскликнул Андрей.

− Да Вы просто душка, − произнесла с благодарностью обладательница первого места среди трансформаторных подстанций и, мысленно представив на своей голове шляпку с вуалью, привлекающей внимание даже таких молодых мужчин как Андрей, она мило улыбнулась.

О, женщины! Что еще можно тут добавить? Очевидно классически верно изречение Фаины Раневской: «Красота − это страшная сила»…

 

* * *

 

− Ты чего тут развалился? − прервал интеллектуальный диалог Андрея с будущей обладательницей шляпки с вуалью какой-то мужик.

− А в чем собственно дело? − спросил Андрей.

− Не видишь, мешок хочу пристроить, − недружелюбно ответил тот.

− А что в мешке? − заинтересованно спросил Андрей. − Случайно не кот?

− Нет, не кот. Комбикорма достал по случаю, − сообщил мужичок.

− Кстати, этот продукт, случайно, не из отдела комбикормов и переплавки металлолома? − улыбаясь, уточнил Андрей.

− Да ты, я вижу, весельчак, − ответил мужик, подвигая мешок поближе к себе и внимательно присмотревшись к Андрею, произнес, − ухарь что ли?

− Почему ухарь? − удивленно спросил Андрей.

− Видок у тебя неважнецкий, − акцентировал мужичок, обратив внимание в первую очередь на бланж Андрея.

− В каком смысле?

− По одежонке ты, вроде, паршивый интеллигентик, правда, плащик у тебя довольно оригинальный. Ты что по совместительству водовозом работаешь или пожарником, или так просто хипуешь? − предположил мужик.

Андрей хотел было что-то объяснить, но тот не останавливаясь продолжал:

− А я так понимаю, если мужик с бланжем под глазом, значит где-то насорил с девахами замужними и теперь спасается бегством.

− Далеко все не так, – попытался оправдаться Андрей, но тут сидящая напротив бабуля лет семидесяти неожиданно обратилась к нему:

− Милок, а не ты ли, обещал встретиться со мной?

− Бабуля, − вежливо ответил Андрей, − когда я обещал, я еще не родился.

− Я же говорил, что ухарь, − улыбаясь, сказал мужик. − Я это сразу понял…

 

* * *

 

Услышав от Андрея историю о похищении плаща, мужичок посоветовал:

− Вот что, ты забери хотя бы этот плащик, а то на улице не май месяц.

− Обойдусь, − резко ответил Андрей при одном только виде этого плащика.

− Простудишься, заболеешь, а там и радикулит схватить не долго, − настаивал сердобольный мужичок. − Я это проходил и поэтому тебе советую с этими болячками не шутить. Они с возрастом тебя сами найдут, а сейчас не торопись их заполучить заблаговременно.

− Спасибо за совет, − прервал его Андрей, − но пока обойдусь без него.

− Вольному воля, − сказал мужичок, вновь напутствуя Андрея, − но в дальнейшем не забывай о сказанном…

− Ладно, – согласился Андрей, понимая безвыходность положения относительно плащика, − считайте, что я Вас услышал…

Потом Андрей не раз вспоминал сердобольного мужичка, кутаясь от холода в пропахший табачным дымом и пивом плащ. Но это было потом, а сейчас Андрей с брезгливостью отодвинулся от него.

Чтобы отойти от эмоционального стресса, Андрей снова вышел в тамбур вагона электрички. В этот момент там находилась девушка, которая курила сигарету.

− Студентка? − поинтересовался Андрей.

− Второй курс заканчиваю, − весело ответила девушка и, окинув цепким взглядом элегантный костюм Андрея, в свою очередь спросила:

− Мужчина, а ты случайно золотую цепочку не купишь?

Андрей сразу подумал о подарке для Валентины Вилковой и о том, что вернувшись из командировки, будет повод снова с ней увидеться.

− Сколько ты за нее хочешь? − поинтересовался Андрей.

− Сколько не жалко, − улыбаясь, ответила она.

Вспомнив фразу аферистов на железнодорожном вокзале, он машинально произнес:

− Столько нет.

Девушка ухмыльнулась и спросила:

− А сколько есть?

− Сотенная устроит? − уточнил Андрей.

− В принципе, да, но деньги вперед.

− А давай за просто так, − предложил Андрей.

− Ну, как хочешь… Сам напросился.

Через минуту в тамбур вошли двое крепких парней и девушка, обратившись к ним, произнесла:

− Сашенька, Витенька, помогите мальчику оплатить предоставленные услуги, за просто так…

Огромный детина левой рукой схватил Андрея за рукав пиджака, а правой размашисто нанес удар по лицу. Андрей попытался сопротивляться, но второй удар свалил его на металлический пол в тамбуре вагона электрички.

Очнувшись, Андрей почувствовал резкую боль в правом подреберье и ощутил кровь на лице. Осмотрев пиджак с вывернутыми карманами, он понял, что остался не только без командировочных, но и документов. Наказали жадность и желание воспользоваться краденым имуществом…

 

* * *

Пожилая женщина и старичок помогли подняться Андрею, завели в салон вагона и усадили на скамейку. Достав носовой платок, женщина вытерла кровь с лица Андрея.

− Спасибо Вам, − поблагодарил Андрей. − Я могу Вас спросить?

− Спрашивайте, молодой человек, − ответила женщина, продолжая аккуратно прикладывать платок к его кровоточащей ране.

− Почему Вы мне помогаете?

− Как по мне, Вы довольно странный вопрос задаете, − произнесла она. − Вы ведь нуждаетесь в помощи?

− Определенно, − согласился Андрей, − но почему именно Вы это делаете, в отличие от других?

− В первую очередь, − ответила женщина, − потому что при любых обстоятельствах мы должны оставаться людьми.

− И всегда, и везде об этом помнить, − добавил старичок.

Андрею стало стыдно за себя. Пожилые граждане помогают ему, а он, что на работе, что в жизни, как бы не замечает их. Вообще, жизненные проблемы этих людей особо никогда не волновали его и, возможно только сейчас, он по-настоящему ощутил это. Пристально всмотревшись в сидящих в вагоне электрички граждан, он заметил, что большинство из пассажиров, люди пожилого возраста, которые возвращались или, наоборот, направлялись на садово-огородные участки для того, чтобы как-то выжить в этой  современной жизни, от которой, кроме многочисленных и нерешаемых проблем, судя по дестабилизации управленческих процессов в стране, ничего оптимистичного в ближайшем будущем не ожидалось.

«Вместо того чтобы практически решать возникающие проблемы этих людей, занимаемся на работе всякой ерундой, создавая впечатление бурной деятельности, − подумал Андрей. − Неужели так трудно понять, что не создав оптимальных условий для жизни граждан сегодня, рассчитывать на сытое завтра не придется. И разорвать эту взаимосвязь, по-видимому, не удастся никому… разве что структурам гражданского общества»…

 

* * *

СЕСТРИЧКИ–БЛИЗНЕЦЫ

 

В середине 90-х годов страну буквально наводнили аферисты, хапуги и различного рода проходимцы, которые совершая крупные финансовые аферы, старались как можно быстрее вырваться из некогда самого мощного государства в мире. Для этого они прилагали массу усилий, с каждым разом совершенствуя методы и механизмы проведения незаконных финансовых операций. Вместе с тем, за желающими быстро разбогатеть охотились новоявленные рэкетиры, которые в отличие от них, желали разбогатеть еще быстрее…

Чтобы отвести всякие подозрения и пустить по ложному следу современных Робин Гудов, чета Изгоевых разработала свой план. Роза Изгоева выехала из города Н. в купе скорого поезда, а Тариэлу Изгоеву отводилась роль перевозчика крупной суммы денег. Ведь везти деньги в комфортабельном вагоне поезда междугороднего сообщения было довольно рискованно, легковой транспорт также отпадал, самолеты тем более. Дело в том, что на железнодорожном вокзале и в аэропорту Тариэл Изгоев сразу бы попал под всевидящее око местной братвы, железнодорожных аферистов и карманных воров, действующих бесшумно и профессионально. Нужен был другой, более надежный канал перевозки валюты. Поэтому, пожалуй, оставался только один вид транспорта − электричка…

Упаковав деньги в коробку из-под маргарина, самую что ни на есть надежную тару, Тариэл Изгоев зашел в ближайший комиссионный магазин, где приобрел потертый пиджак и застиранные брюки. Переодевшись в эти вещи, прихватив для пущей конспирации сетку, набитую овощами, купленными на одном из ближайших городских рынков, он направился к железнодорожному вокзалу. Приобретая билет на электричку, он несколько раз осмотрелся и никакого особого внимания к себе не почувствовал. В поношенной одежде Изгоев выглядел как провинциал, везущий городским родственникам местные лакомства, проще говоря, по городским меркам − деликатесы.

Электричка следовала по маршруту, по которому обычно добирался с работы опытный счетовод Илья Григорьевич Самсонов. Чтобы не слишком утомлять читателя, который уже наверное догадался, что, каким-то образом, они явно перепутают коробки, лишь уточним, что в вагоне электрички Самсонов поставил заветный груз под ноги, а с другой стороны скамейки Изгоев поставил точно такую же коробку. Казалось бы, ни тот, ни другой не упускали из виду свой груз. Но необходимо учитывать, что и у Самсонова, и у Изгоева, чувство страха сработало настолько, что они почти одновременно задвинули коробки под сидения, так что те оказались рядом как сестрички-близнецы.

Достав из бокового кармана потертого пиджака вчетверо сложенную газету «Вечерняя Москва», Изгоев развернул ее и положил на колени таким образом, чтобы прикрывать от посторонних глаз коробку из-под маргарина, стоявшую под скамейкой.

Буквально через одну остановку напротив него расположились двое парней крепкого телосложения в одинаковых черных куртках. «Неужели выследили?», − промелькнула мысль в голове у Изгоева, и, прикрывая газетой колени, он тихонько пяткой пододвинул коробку с деньгами еще дальше под скамейку так, что она оказалась за коробкой, в которой находилась перламутровая краска Самсонова. Проехав еще пару остановок, Изгоев слегка успокоился, но на всякий случай решил проверить свои опасения. Привстав со скамейки, он решительно направился к выходу, как вдруг один из парней вежливо обратился к нему:

− Дядя, ты коробочку забыл взять с собой, подбери ее и следуй за нами.

«Все, сгорел», − промелькнуло в голове у Изгоева. Они вышли на ближайшей станции и через некоторое время туда подъехали ветровская «Волга-24» белого цвета и еще одна машина с его подельниками.

Из первой машины вышел Сергей Ветров и сказал:

− Послушай, Изгоев, я, что за тобой по всей области бегать должен? Твою супругу мы проверили, она чистая, значит, деньги у тебя. Открывай коробочку, посмотрим на улов. По моим предварительным расчетам, там тысяч пятьдесят зеленых, не меньше и, должно быть, все мелкими купюрами.

− Как раз именно то, что нам нужно, − добавил один из его подельников Колька Ясаков по кличке «Кемеровский».

Изгоев опустил голову, а другой из них, Сашка по кличке «Чагор», толкнув Изгоева, произнес:

− Открывай, чего тянешь, а то у нас сегодня еще два клиента на очереди, а мы, как известно, уважаемый Тариэл, опаздывать не привыкли.

Изгоев открыл коробку из-под маргарина и оцепенел, вместо пачек денег он обнаружил скомканные газеты «Вечерняя Москва» и банку со светлой жидкостью.

− Что за камуфляж? − не менее удивленным голосом произнес Ветров. − Где деньги?

Изгоев, обомлевший от увиденного, сразу не смог проронить ни слова, лишь немного придя в себя, промямлил:

− Какие деньги, Сереженька?

− В общем, Тариэл, не знаю, как тебе удалось нас провести. Я с глубоким уважением это тебе говорю. Но, судя по выражению твоего лица, мне показалось, что тебя кто-то переиграл…

− …или попросту прокинул, − продолжил за него Колька Ясаков по кличке «Кемеровский».

− Будем считать, что тебе в этот раз повезло. Но, поверь, вряд ли тебе это удастся в следующий раз, − предупредил его Ветров и добавил, − до скорой встречи, уважаемый Тариэл.

− Кстати, Тариэл, чуть не забыл, − обратился к нему Колька Ясаков, − начинай собирать следующие пятьдесят штук, а мы, поверь, поможем тебе быстро от них избавиться.

− Ладно, парни, − обратился Ветров к своим подельникам, − давайте по машинам.

Когда Ветров и его подельниками уехали, Изгоев, пребывая в шоковом состоянии, начал потихоньку соображать, неужели Роза действительно кинула его?

 

* * *

 

− С ним еще кто-то был? − уже в машине спросил Ветров у парней, находившихся в вагоне электрички вместе с Изгоевым.

− Нет, «Ветер», наш клиент был сам и ни с кем не общался, − ответил один из подельников, а другой добавил:

− Молча читал газету «Вечерняя Москва» и, по-моему, сильно занервничал, когда мы присели напротив.

− А кто еще ехал рядом с ним? Ничего такого особенного не заметили? − переспросил Ветров.

− Да, нет, − произнес один из парней. − Возле него еще пару работяг с ночной смены ехали, но они были без вещей. И тетка, вероятнее всего, с базара возвращалась с двумя пустыми кошелками.

− А в самом вагоне электрички были физиономии, заслуживающие доверия или представляющие для нас интерес? − уточнил Ветров.

− Вроде бы нет, − ответил второй парень. − Спиной к Изгоеву сидели две молодые женщины и лох кривоногий.

− Что за лох? − поинтересовался Ветров.

− Такой невзрачный, − ответил один из подельников, − но в руках у него точно ничего не было.

− Поэтому двое из наших за женщинами прошли, − сообщил второй парень, − но как потом оказалось, в сумках было только одно женское белье.

− «Хромой», − обратился Ветров к одному из ближайших помощников, − может по дороге кто-то с ним пересекался?

− Нет, «Ветер», − ответил тот, − все чисто. За все время, что наблюдали за Изгоевым, к нему никто не подходил, это железно.

 

* * *

 

После этих событий, произошедших в электричке с коробками-близнецами, одни говорили, что какой-то мужик сразу четыре новеньких машины «Жигули» шестой модели приобрел, причем все перламутрового цвета. Другие поговаривали, что в дурдом определили индивидуума, который неоднократно хотел вынести с работы перламутровую краску, но у него в течение года ничего не получалось. А когда вроде бы донес коробку домой, то, раскрыв ее, обнаружил вместо перламутровой краски очень крупную сумму денег в иностранной валюте. От этого поехал головой, потому что уже не мог соображать, почему именно ему такое невезение, а всего-то и было одно желание в жизни − покрасить свою машину в перламутровый цвет. В общем, покрасил, сейчас в дурдоме отдыхает…

Существует мнение, что случайных встреч не бывает, просто каждая из них дает шанс правильно их оценить и использовать. Если Самсонову не повезло и он угодил в психушку, то почти такое же эмоциональное состояние испытали Тариэл и Роза Изгоевы.

Хотя Тариэл подозревал Розу, а та, в свою очередь, подозревала его, тем не менее она была шокирована, когда в своей квартире они открыли коробку из-под маргарина. Обнаружив в ней банку с густой жидкостью Роза упала в обморок, и ее еле откачали. После этого чета Изгоевых еще долго изучала эту жидкость и, наконец, выяснив, что это обыкновенная перламутровая краска, стала обдумывать свои дальнейшие действия.

После ветровской конфискации, других денег для организационных мероприятий не было. В тоже время, им необходимо было учитывать, что финансовая афера все больше набирала обороты и без больших денег невозможно будет довести ее до логического конца. Необходимо было найти какой-то другой выход…

 

* * *

НОСТАЛЬГИЯ

 

Сидя за традиционной чашкой чая в своем рабочем кабинете Аркадий Аркадиевич беседовал с Корнеевым:

− Я лечусь у стоматологов, супружеской четы Натальи Юрьевны и Владимира Васильевича. Какие у них золотые руки. Вы их уже, конечно, знаете?

− Да, как-то не приходилось к ним обращаться, − ответил Корнеев. − Да и здоровье, вроде, в порядке.

− Я дам хороший совет, начинайте лечиться именно сейчас, − продолжал Аркадий Аркадиевич. − В моем возрасте это уже слишком поздно. Хотя пока есть такие великолепные врачи, как Георгий Филиппович, Геннадий Федосеевич, Людмила Владимировна, Нина Ивановна, Светлана Степановна, Светлана Михайловна, Любовь Александровна, Валентина Александровна, Мария Владимировна, а также надежные медсестры, за свое здоровье я спокоен.

− Судя по внушительному числу перечисленных Вами врачей, у Вас какое-то особое отношение к людям этой профессии, − подытожил Корнеев.

− Несомненно, − без колебаний ответил Аркадий Аркадиевич, − как по мне, врачи − это, пожалуй, одна из немногих профессий, которая действительно приносит пользу гражданскому обществу.

− Возможно, когда-нибудь и воспользуюсь Вашим советом, − произнес Корнеев. − Но подскажите, когда мне лечиться, если времени даже пообедать не хватает. Прихожу с работы очень поздно, ухожу слишком рано и так каждый день, плюс еще дежурства.

− Это и есть Ваша основная ошибка, − уточнил Аркадий Аркадиевич, − начало пути разного рода заболеваний. Посмотрите на меня, кроме сваренных вкрутую яиц, которые я помню еще с детства и что не приносят существенного вреда, да некоторых молочных продуктов, я почти ничего не ем. Поэтому у меня слабое здоровье, а вследствие нерационального подхода к жизни, я потерял самое главное.

− Что Вы имеете в виду? − спросил Корнеев.

− Надо жить с отдачей каждый отведенный Вам день ничего не откладывая на завтра. Я, наоборот, жил, как бы точнее выразиться, в долг, стремясь к чему-то неизвестному, − продолжал Аркадий Аркадиевич, − поэтому лучшие годы ушли и кроме одиночества, старости и слабого здоровья ничего не осталось. Хорошо, что голова еще соображает.

− Аркадий Аркадиевич, а Вы не пробовали отдыхать или просто расслабиться?

− Я никогда не мог этого себе позволить, потому что находился все время в экстремальных условиях выживания. Отдельные эпизоды из моей жизни я уже Вам рассказывал.

− А сейчас, − поинтересовался Корнеев, − по прошествии столького времени?

− Тем более, − ответил Аркадий Аркадиевич. − Времени осталось не так много и надо успеть завершить то, что хотелось по жизни доказать…

− Что доказать? Поделитесь, если это не секрет.

− Во-первых, я до сих пор так и не могу понять, чем им помешали евреи? Когда они были, возможно, в стране было плохо и я этого не исключаю. Но когда они почти все уехали, согласитесь, лучше не стало, − возмутился Аркадий Аркадиевич. – Тогда, видите ли, им мешали евреи, а теперь − русские с украинцами ссорятся между собой. Скажите, где же логика?

В ответ Корнеев лишь только пожал плечами.

− А я Вам так скажу, − произнес Аркадий Аркадиевич, − в свое время на углу улиц Семипалатинской и Пантелеевской располагался хороший продовольственный магазин, сейчас там какая-то пивная или забегаловка. Продавцом в нем работала Зося Львовна, милая сердечная женщина. У меня слабое здоровье и жирное мясо мне кушать нельзя, а тем более, колбасу. Но знаете, если очень хочется…

− … То можно, − добавил Корнеев.

− Спасибо, Вы меня понимаете, − продолжил Аркадий Аркадиевич. − Так вот, заходил я раз в неделю в этот магазин и каждый раз просил Зосю Львовну нарезать мне только тоненько сто граммов «Докторской» настоящей, а не с макулатурой Саякского комбината, хотя, надо отдать им должное, те вкусовые качества они каким-то образом до сих пор сохранили.

− Видимо, старая технология, − предположил Корнеев.

− Да нет, технология новая, − поправил его Аркадий Аркадиевич. − Макулатура, она и есть макулатура, даже с привкусом того времени…

− Да… Интересное было время, – вставил реплику Корнеев.

− Так вот, − продолжил своей рассказ Аркадий Аркадиевич, − Зося Львовна нарежет колбаску и аккуратно завернет в бумагу, обвесит, конечно, немножко, но так у них было принято. Протянет пакет с колбасой и скажет: «Пожалуйста, уважаемый Аркадий Аркадиевич». Спросит также, как здоровье, погода и тому подобное. Приятно было жить. Ладно, евреи уехали, возможно, так было надо и это я также не исключаю. Вместо Зоси Львовны поставили за прилавок другую продавщицу. Прихожу я в тот же самый магазин и прошу новую продавщицу Дусю нарезать мне сто граммов докторской колбасы, правда, уже с макулатурой, а она мне в ответ да еще на ты: «Я из-за твоих ста граммов новую палку колбасы начинать не стану». Что тут скажешь, жлобье и хамье. И они еще хотят, чтобы в этой стране что-то изменилось к лучшему с такими-то интеллектуалами…

− Кстати, есть хороший анекдот на эту тему, − предложил Корнеев.

− Рассказывайте.

− Приходит старый еврей… − Корнеев запнулся, − … простите, Аркадий Аркадиевич…

− Рассказывайте, рассказывайте, не стесняйтесь, я, кажется, начинаю привыкать к Вашим однотипным анекдотам с одним и тем же главным героем.

− Эти анекдоты не мои, − смущаясь, ответил Корнеев.

−  Тем более, рассказывайте смелее и без церемоний.

− Приходит старый еврей в продовольственный магазин, смотрит на витрину одного из прилавков, где кроме кильки, а также консервов «Бычки в томате» ничего нет и спрашивает продавщицу:

− Простите, а где икра, белуга, севрюга и осетрина?

− А я-то тут причем? − отвечает продавщица.

Тогда он переходит ко второму прилавку, вновь смотрит на витрину, а там всего-то в ассортименте ливерная колбаса и заплесневелые плавленые сырки. Он с укором спрашивает другую продавщицу:

− А где балыки, сырокопченые колбасы и другие деликатесы?

А она в унисон первой продавщицы отвечает:

− А я-то тут причем?

Старый еврей постоял, немного подумал и произнес:

− Тогда не понятно, кому все это мешало?..

− Когда почти все евреи уехали, я надеюсь, нас уже не обвиняют в том, что это сделали именно мы? − уточнил Аркадий Аркадиевич.

− Как сказать, − ответил Корнеев. − Многие считают, что Америка все еще заинтересована в этом.

− А причем тут евреи? − уточнил Аркадий Аркадиевич.

− Вы прочитали столько умных книжек и, наверное, в курсе, что все воротилы промышленного бизнеса живут в Америке, и которые в большинстве своем, евреи.

− И что из этого следует? − удивленно спросил Аркадий Аркадиевич, − что мы опять по-вашему во всем виноваты?

− Я этого не говорил.

− Но, наверное, так думаете?

− Скрывать не стану, − продолжал Корнеев. − Пропаганда в свое время сделала свое дело.

− Оригинальная логика! − воскликнул Аркадий Аркадиевич. − Выходит, это за нами закрепилось навечно?

Корнеев лишь пожал плечами.

− Так как же стать этим воротилой-американцем? − поинтересовался Аркадий Аркадиевич.

− Очень просто, − улыбаясь, объяснил Корнеев, − нужен один миллион долларов.

− Всего один? − переспросил Аркадий Аркадиевич.

− Да, всего один миллион долларов, − повторил Корнеев.

− Хорошо, я над этим обязательно подумаю…

 

* * *

ВАТЕРПОЛИСТКИ

 

Сидя на перроне железнодорожной станции «Оскол» в ожидании следующей электрички до станции назначения − «Камышинск», Андрей сильно промерз и, пытаясь как-нибудь согреться, кутался в пропахший табачным дымом и пивом брезентовый плащик, то и дело вспоминая напутствие сердобольного старичка. Наконец, дождавшись электрички, которая как всегда опоздала, злой и голодный он расположился у окна в полупустом вагоне.

Через две остановки напротив Андрея присели две миловидные девушки довольно внушительной комплекции.

− Гражданин, − обратилась к Андрею одна из них, − надеюсь, купе свободно?

− Пока не занято, располагайтесь, пожалуйста, – произнес Андрей, обратив внимание на экипировку соседок.

Судя по спортивной одежде, кроссовкам всемирно известной фирмы «Джоник», дорожным сумкам и зачехленным теннисным ракеткам, они, наверняка, возвращались с дачного кооператива «Богатырек».

Поудобнее расположившись на скамейке в импровизированном мини-купе девушки решили перекусить перед приездом к месту назначения. Одна из них расстелила на скамейке вафельную салфетку и расставила посуду, а другая достала из сумки довольно упитанную курицу, процедура приготовления которой, вероятнее всего, включала поджарку с добавлением отборной домашней сметаны, это было видно по хрустящей корочке, затем бутылку водки, бутылочку сухого красного вина, а также свежие помидорчики и огурчики…

Андрей пытался не смотреть на еду, но стоявший аромат от свежеприготовленной курицы и свежепорезанных огурчиков не давал покоя. Видимо почувствовав его пристальный взгляд, обращенный не на них, а на пищу, девушки нисколько не смутившись, предложили ему присоединиться к трапезе. Андрей не стал интеллигентничать и, подсев поближе к импровизированному столику, представился:

− Меня Андреем зовут, а к Вам, простите, как обращаться?

− Наташа, – первой назвала свое имя девушка, сидящая по правую сторону от Андрея. С виду она казалась постарше другой девушки и, судя по комплекции, а также манерам поведения, была как минимум руководителем небольшого предприятия.

− Ирина, – мило улыбаясь, представилась вторая девушка и в свою очередь спросила Андрея, – а ты, милый друг, кто? Бомж или электрик?

− Почему сразу бомж? – в свою очередь переспросил Андрей, переведя взгляд с пищи на Ирину.

− Бомж, – уточнила Наташа. – Потому что видок у тебя прибацанный в плащике водовоза или пожарника, да еще в шелковом галстуке, напоминаешь гражданина, следующего в город Привольск на долговременное лечение.

− От полной шизофрении, – добавила Ирина.

− Но учти, – серьезным голосом произнесла Наташа, − в Привольске для таких, как ты мест уже нет.

− Интересно, это почему? − заинтересованно спросил Андрей.

− Дело в том, − продолжала Наташа, − что в городе Привольске принято судьбоносное решение на высшем государственном уровне о плане-перехвате бомжей и электриков именно с такими плащиками.

Девушки весело рассмеялись, а Андрей Кречетов с улыбкой произнес:

− Простите, а Вы часом не в правоохранительных органах работаете?

− Не угадал, – ответила Наташа, − и поэтому тебе, мой юный друг, предоставляется вторая попытка. Но если не угадаешь, к тебе будут применены штрафные санкции…

− Согласен, − произнес он, − тогда Вы работники банковской сферы? − предпринял вторую попытку Андрей.

− Нет, снова не угадал, – ответила Ирина, добавляя при этом, – уговор есть уговор. Посмотрим, на что ты способен, − намекая на штрафные санкции.

Наташа налила полный стакан водки и передала Андрею. Он преподнес его к губам и выпил залпом.

− Серьезный электрик! − уважительно сказала Наташа.

− И все-таки, − переспросил Андрей, закусывая свежим огурцом, − Вы куда путь держите?

− Мы возвращаемся c отдыха домой, да вот по дороге встретили тебя − полубомжа и полуэлектрика, − произнесла Ирина. − Но правило есть правило, если едем вместе и, можно сказать, в одном мини-купе, значит мы одна команда.

− Или у тебя на этот счет есть другое мнение, попутчик? − уточнила Наташа.

− Полностью с Вами согласен, – не настаивая на другой формулировке, ответил Андрей. − И все-таки серьезно, − продолжал он, – какие секретные структуры Вы представляете, все время умалчивая о своей профессии?

− Ну что же, если молодой человек так настаивает, – задумчиво ответила Наташа, – почему бы и не удовлетворить его праздное любопытство. Ира, − обратилась она к подруге, − растолкуй ему…

− Мы милые, в меру, заметьте, – произнесла Ирина, приподняв вверх указательный палец, − воспитанные девушки, направляющиеся с дачного участка к месту постоянной дислокации. Уразумел умник?

Судя по манере изложения, он снова предположил:

− Вы, наверняка, из прокуратуры.

− И снова не угадал, − воскликнула Наташа, передавая Андрею наполненный до краев стакан с водкой.

Андрей взял стакан и с легкостью опрокинул его по-гусарски. Девушки восхищенно зааплодировали и видимо решили в знак благодарности ответить на интересующие вопросы без дополнительных штрафных санкций.

− Я, – произнесла Наташа, – заведующая парикмахерской, а Ирина, − кивнув головой в сторону своей подруги, − ответственный работник военкомата.

− Признаться, я сразу сообразил, что Вы имеете какое-то отношение к военным, – сознался Андрей.

− С чего ты это взял? – удивленно спросила Ирина.

− Да просто фигуры у Вас такие…

− Какие? − жестко прозвучал вопрос из уст Наташи.

Слегка сконфузившись от сказанного Андрей мысленно стал подбирать нужное словечко для разрешения данной ситуации и ничего лучшего не нашел кроме как:

− Крепкие…точеные…

Видимо акцент на слове «точеные» возымел на девушек приятное впечатление и они сообщили ему, что в свое время занимались спортом.

− Мы ватерполистки, – уточнила Ирина, − мастера международного класса, правда это уже в далеком прошлом, а она, − указав на свою подругу, – капитан нашей команды.

− Ты вообще понял, мальчик, с кем имеешь честь общаться и ужинать не при свечах, − командным голосом произнесла Наташа.

− Понял, – улыбнулся Андрей. – С персональной гвардией…

− Как ты сказал? − уточнила Наташа.

− Это я так к слову, дорогие девушки, − произнес, захмелевший от водки Андрей. − Если бы мне была нужна персональная охрана, я, не задумываясь, взял бы Вас к себе.

− Ну, во-первых, кто бы к тебе пошел? − сказала Ирина.

− А во-вторых? − поинтересовался Андрей.

− А во-вторых, − добавила Ирина, − у бомжей и электриков охраны не бывает.

− Почему Вы все время меня электриком называете? − переспросил Андрей.

− Просто твой фингал очень ярко светит, – мило улыбаясь, ответила Ирина.

− И свечей не надо… − добавила Наташа.

И девушки опять дружно расхохотались.

Андрей продолжал:

− Ну, а причем тут бомж?

− Потому, дорогой попутчик, − объяснила Ирина, − что из приличных вещей у тебя явно ничего нет, кроме шелкового галстука. А то, что на тебе одето, не понятно с кого было снято.

Андрей, осмотрев свой новый гардероб, пояснил:

− Дело в том, что некоторые вещи мои украли.

− Надеемся, не во время сна? − уточнили девушки.

− Да нет, нелепо все как-то произошло, − оправдываясь, произнес Андрей. И он детально изложил историю, начиная с производственного совещания, на котором было принято судьбоносное решение об откомандировании его в город Камышинск, причины опоздания на пассажирский поезд, покупки фальшивого железнодорожного билета, драке в вагоне, где и был получен синяк, а также каким образом остался без своего фирменного плащика, денег и документов…

После этой душещипательной истории, заставившей трепетать даже такие сильные натуры бывших ватерполисток, они почти одновременно спросили:

− Тебе красненького или еще водочки?

− Можно водочки, – окончательно хмелея ответил Андрей.

− Это правильный выбор, мы с Наташей тоже считаем, что этот продукт самый надежный, – сказала Ирина, наливая ему очередную порцию водки.

− А что было дальше? – заинтересованно спросили девушки у Андрея. − Рассказывай. Не томи…

 

* * *

НАЖИВКА

 

− Разрешите, товарищ Козлов, − произнес Изгоев, заглянув в кабинет заместителя генерального директора межобластного торгово-промышленного объединения по общим вопросам.

− Тебе чего? − по-барски спросил Козлов. − Мы, − он сделал особое ударение на этом слове, − тебе все решили и подписали лимиты о поставке мясопродукции на продовольственные, да сверх того, на производственные базы.

− За это огромное спасибо, − поблагодарил Изгоев и, понизив голос, произнес, − свою благодарность я, кажется, полностью выказал, − показывая жестом на нагрудный карман пиджака Козлова.

− Выказал, выказал, − перебил его Козлов. − Чего тебе еще нужно?

− Есть еще одно дельце, − намекнул Изгоев.

− Надеюсь денежное? − переспросил Козлов.

− Конечно, − хитро улыбаясь, сказал Изгоев, − по-другому я бы Вас и не побеспокоил.

− Выкладывай, что за дело.

− Появилась возможность по приемлемым оптовым ценам взять еще столько же тонн мясопродуктов, − сообщил Изгоев.

− Ого! − удивился Козлов. − Зачем тебе столько?

− А почему бы и нет? − продолжал Изгоев. − Цена хорошая, да и товар отменный.

− Кто поставщик? − поинтересовался Козлов.

− Саякский мясокомбинат.

− Что-то не припомню такого названия, − промямлил Козлов.

− Он расположен в Центральной части России, − уточнил Изгоев.

− Но у нас нет лимитов на продукцию этого комбината, так что помочь тебе ничем не сможем, − произнес Козлов и развел руками. − Свои лимиты мы тебе отдали, поэтому следующие, как и договорились, получишь только в первом квартале.

− Понимаете, товарищ Козлов, − настаивал Изгоев, − ждать следующего года не хочется и, между нами говоря, эту партию я уже распихал.

− Так быстро? − удивленно произнес Козлов.

− А что для вашей области несколько тонн? Ерунда, всего-то на неделю-другую работы.

− Ну, а мы, − сказал Козлов, снова сделав ударение на этом слове, − чем тебе сможем помочь?

− Дело в том, что Саякский мясокомбинат первую партию отдает по лимитам, плюс наличка, а за две последующие поставки требует только наличные, − сообщил Изгоев.

− В наше неспокойное время с ценами на продукцию, довольно мудрое решение с их стороны, − согласился Козлов, мысленно подсчитывая сумму отката и соответственно прибыли.

− Вот поэтому мне нужна финансовая помощь, − возбужденно добавил Изгоев.

− А я-то тут причем? − еще с большим удивлением спросил Козлов.

− Необходимо Ваше персональное участие, − приблизившись вплотную тихо сказал Изгоев, − в качестве основного компаньона.

− А сколько нужно вложить денег в первую, вторую и третью поставки? − поинтересовался Козлов.

− Сколько пожелаете, − ответил Изгоев, − вот, например, Барановский дал десять тысяч, Ослов − семь, а другие начальники отделов планируют каждый по-разному от трех до пяти тысяч.

− И эти все в деле? − удивленно спросил Козлов.

− Почему бы нет? − ответил Изгоев. − На всех хватит. Я бы сам все оплатил, но на данный момент нет столько наличных денег.

− Не подавишься за весь сладенький пирог? − съязвил Козлов.

− В первую очередь с Вами поделюсь, − произнес Изгоев и, вздохнув тяжело, добавил, − эх, если бы были в достаточном количестве наличные деньги… Но, как Вам известно, восемнадцатого октября состоится свадьба моей дочери. Я, кстати, с основным пакетом еще персональное приглашение передал, Вы его, надеюсь, получили?

− Получил, не суетись, а кого ты еще пригласил? − поинтересовался Козлов.

− У меня есть уточненный список приглашенных, − сообщил Изгоев и, вытащив из бокового кармана пиджака сложенный вчетверо листок, протянул ему.

Бегло просмотрев окончательный список приглашенных гостей, Козлов восхищенно произнес:

− О!.. Почти все первые руководители предприятий города и области. Одобряю, правильно составил и я с супругой обязательно буду.

Но затем, дочитав до определенной фамилии, он снова обратился к Изгоеву:

− Пал Палыч недовольный, что ты начальников отделов пригласил, этого Барановского и Ослова.

На что тот ответил:

− Как ни как мы компаньоны, в одном можно сказать деле и неудобно было их не пригласить на свадьбу дочери.

− Ладно, − вальяжно сказал Козлов, − сколько для дела нужно наличных денег?

− Я Вам уже говорил, сколько сможете, − произнес Изгоев.

− Столько нет, − сразу ответил Козлов.

− Учитывая Вашу должность, − поразмыслив, сказал Изгоев, − думаю не меньше, чем какие-то там Барановские и Ословы.

− Молодец. Начинаешь правильно мыслить, − согласился Козлов, − говори, сколько нужно для дела и поконкретнее.

Изгоев нагнулся через стол поближе к Козлову и полушепотом произнес:

− Я думаю, не меньше ста тысяч.

− Ну, ты загнул! − откинувшись на спинку кожаного кресла, воскликнул Козлов.

− Зато какая прибыль, − настаивал Изгоев, − Вы для начала посмотрите эти документы, вот договора, это приходные накладные, − доставая из портфеля он стал раскладывать их на письменном столе Козлова.

− Куда пристроить эту партию ты уже подумал? − спросил Козлов.

− А как же! − ответил Изгоев, продолжая раскладывать на столе другие документы, − вот договора на отгрузку и расходные накладные.

− А когда планируешь поставить продукцию непосредственно на продовольственные и производственные базы области? − поинтересовался Козлов.

− Думаю, что с числа восемнадцатого-двадцатого, сразу после того, как отпразднуем вместе с Вами свадьбу моей дочери, а числа двадцать первого-двадцать второго, уверен, что новая партия уже будет на складах.

Собрав все документы со стола в портфель, Изгоев таинственно произнес:

− Скажу по секрету как надежному компаньону, я имею дополнительно  столько же заказов. Военные хотят взять большую партию мясопродуктов, − и, достав из портфеля новую папку, протянул Козлову − вот договора о намерениях закупки.

− Сильно ты развернулся, − с завистью сказал Козлов, пересматривая документы и мысленно подсчитывая огромную прибыль. − Я так понимаю, что через пару месяцев после этих сделок, ты так поднимешься, что здороваться с нами перестанешь. Придется тебя на Вы, товарищ Изгоев, называть. Кстати, как тебя по отчеству?

− Гройбович, − ответил Изгоев.

− Смешное у тебя отчество, − ухмыльнулся Козлов, − да и имя не лучше − Тариэл.

− Ну что Вы, куда мне до Вас, Вы − фигура, а я, по сравнению с Вами, − мелкая сошка, − хитро улыбаясь, сказал Изгоев и продолжил, − просто подвернулась такая редкая сделка, вот и кручусь, чтобы получилось. При этом заметьте, не только о себе пекусь, а о Вас и о многих руководителях такого ранга как Вы, чтобы всем вместе заработать.

− Врешь ты все, − перебил его Козлов. − Я в курсе, что тебя ветровские пощипали. Наверное, тысяч на пятьдесят попал или больше?

Изгоев опустил голову.

− Я все знаю, − нагло заявил Козлов. − Что глаза прячешь, значит это правда?

Изгоев молчал, а Козлов продолжал:

− Вот потому тебе и нужны наличные деньги, а так, ни мне, ни другим, никогда и ничего не предложил.

− Каюсь, Ваша правда, − согласился Изгоев.

− То-то, − с чувством превосходства произнес Козлов. − Я всегда прав и, заметь, дальновиден. Вот и в тебе сразу разобрался и просчитал, что ты за птица.

− Сдаюсь, − прошептал Изгоев, подняв руки кверху.

− Ладно, − благосклонно сказал Козлов, − сегодня в плен брать не буду. Ты сам сколько наличности в дело вложил? Только, Тариэл, не юли и говори откровенно, я потом все равно проверю.

− Как на духу − все, − ответил Изгоев.

− Что значит «все»? − переспросил Козлов.

− А то и значит, − продолжал Изгоев, − всю свою наличку я вложил в первую партию. За вторую поставку предварительно также рассчитался, продав дачу и заложив квартиру в банке. Сами понимаете, молодые скоро поженятся, неудобно как-то вести их в гостиницу.

− Это правильное решение, одобряю, − похвалил Козлов. − Хотя оно и понятно, затраты довольно серьезные.

− Кроме того, − сообщил Изгоев, − родственники жены продали квартиру и машину, одолжили где-то еще столько же для оплаты третьей партии, вот, кстати, расписки, − доставая из портфеля, протянул их Козлову.

Просмотрев внимательно расписки, Козлов поднял голову и возбужденно спросил:

− Судя по документам, распискам и с твоих слов получается, что общая сумма в целом составит где-то около полумиллиона?!

− Около того, возможно и больше, − спокойно ответил Изгоев, − смотря, какая сумма будет вложена окончательно.

− Да, − задумчиво произнес Козлов, мысленно подсчитав его будущую прибыль, − на большое дело ты замахнулся.

− Не я, а мы, − поправил его  Изгоев, − а что делать, Ветров на днях серьезно пощипал аж на пятьдесят тысяч. Первая поставка также обошлась в копеечку, да и свадьба дочери обойдется в кругленькую сумму, поэтому надо как-то выкручиваться, а тут такой представившийся случай…

− Везет тебе, Изгоев, − с чувством скрытой досады произнес Козлов.

− Да какое там везение, − ответил Изгоев. − Кручусь-верчусь по мелочам. Может только после этой крупной сделки из всех долгов выскочу.

− Ладно, не скули, дам тебе сто тысяч, но чтобы никто и никогда об этом не узнал.

− О чем речь, − прошептал Изгоев, − буду нем как рыба. Да, кстати, на данный момент, это самый крупный взнос.

«Наконец-то, я первый», − подумал Козлов и с чувством превосходства произнес:

− Может возьмем в долю моих личных орлов по работе, − подумав, при этом, что, после получения основной части прибыли, он с них еще за посредничество по паре тысяч возьмет. Как ни как, тоже копейка.

− О чем речь, − обрадовался Изгоев, − но только Вы с ними сами договаривайтесь.

− Конечно сам, − повторил Козлов. − А то, наверное, ты возомнил себе, что и меня сможешь обойти.

− Ну что Вы, как бы я мог, − произнес Изгоев. − Мы ведь теперь с Вами тесно повязаны.

− Хорошо. Зайдешь послезавтра, − сказал Козлов, − свои  кровные денежки принесу, а также моих персональных гвардейцев. Да, кстати, расписки дашь, как положено.

− Может задействовать других руководителей продовольственных и производственных баз из соседней области? − поинтересовался Изгоев.

− Ну, ты хитер, Тариэл, одобряю, − вальяжно произнес Козлов.

− Стараюсь максимально угодить именно Вам, − заискивающе сказал Изгоев.

− Старайся, − с чувством превосходства произнес Козлов. − Я тот человек, который добра не забывает.

− Это я давно понял…

Когда Изгоев ушел из кабинета, Козлов сразу перезвонил одному из своих подчиненных и попросил его срочно зайти. Через пять минут в кабинет вошел начальник отдела пескоструйных машин и несложных механизмов Николай Стукачев.

− Вот что, Стукач, − обратился к нему задумчиво Козлов.

− Не Стукач, а Стукачев, − поправил его начальник отдела пескоструйных машин и несложных механизмов.

− Да какая разница. Ты вот что, срочно уточни мне, что это за Саякский мясокомбинат и какой у него годовой объем производства?

На следующий день, получив по своим личным каналам определенную информацию, Стукачев лично подтвердил Козлову:

− Есть такой мясокомбинат в Центральной части России, очень крупный производитель мясопродуктов. По оценкам специалистов качество продукции отменное. Но, в связи с нестабильной ценовой ситуацией в государстве, предпочитают отгрузку небольшими партиями, преимущественно за наличные.

− Очень хорошо, − успокоился Козлов. − Срочно собери всех наших и немедленно зайдите ко мне, есть хорошая новость, и про себя подумал: «Высоко поднялся этот Тариэл Изгоев. Знаю его всего два года, а такое ощущение, что по жизни вместе идем рука об руку. Вначале знакомства меня все по ресторанам водил, дружбу хотел завести, а теперь напрямую заходит и довольно быстро, в нашей-то неотлаженной бюрократической системе государственного управления, серьезные вопросы решает. Судя по предполагаемой сделке довольно солидный куш оторвет. Ну, ничего, и он в этот раз не сплоховал, а то, понимаешь, какие-то Барановские и Ословы впереди него лезут, хотят пожирнее кусок оторвать. Но сейчас он всех перебил по деньгам, естественно, прибыль будет больше, чем у всех, а там пора подумать о загородном доме, да и с супругой пора что-то решать, надоела до ужаса эта Мартышка». От таких мыслей ему стало очень комфортно. Набрав номер телефона автопарка, Козлов распорядился:

− Пусть мой персональный водитель подъезжает, мы сейчас в пару мест подскочим: в ресторан «Гайане» и Центральный ЗАГС. Необходимо проверить кое-что для полного спокойствия…

 

* * *

ОДИНОЧКА

В городе Н. поговаривали, что Аркадий Аркадиевич − отец Сергея Ветрова. Но когда сравнивали черты одного, худого, кривоногого Аркадия Аркадиевича и другого, коренастого, подтянутого явно со славянскими чертами лица, сомнения развеивались.

Вечно больной и постоянный клиент городской поликлиники Аркадий Аркадиевич Левинсон, встретив как-то Сергея Ветрова на улице и,  поинтересовавшись здоровьем матери, его работой на производственной базе, посоветовал:

− Сереженька, мой мальчик, ты вроде неплохо разбирался в фотоаппаратуре и делал хорошие снимки.

− Вы это к чему? − переспросил Сергей Ветров.

− Я это к  тому, что хватит тебе в грузчиках ходить.

− Спасибо за совет, Аркадий Аркадиевич, но другой работы, в связи с моим недалеким прошлым, мне никто не предлагает.

− Все равно ее необходимо когда-нибудь менять на более подходящую для жизни.

− Так что же прикажете в банщики податься и намыливать лоснящиеся от жира спины и животы разжиревшим партийным функционерам, лишь бы выжить? − дерзко ответил Ветров.

− Ну, зачем так грубо и примитивно, Сереженька. Вы же с самого  детства увлекались фотографией, мне еще мама об этом рассказывала.

− Когда это было? − ответил Сергей Ветров.

− А Вы вспомните все хорошее из детства, − настаивал Аркадий Аркадиевич, − и примените Ваши способности именно сейчас. Поверьте, Сереженька, это очень хорошая специальность, которая дает заработать на хлеб, да еще с маслом. А если постараться и на многое другое…

− При случае, не премину воспользоваться Вашим советом.

− Мама у тебя хорошая, − продолжал Аркадий Аркадиевич, − пора о ней, да и о себе, наконец, подумать.

− Аркадий Аркадиевич, я когда-то очень хотел завести семью, но что из этого получилось, Вы знаете. Что касается семейной жизни, меня почему-то стали побаиваться. Наверное, есть логика в том, что лидер должен быть одиночка. Тогда оппонентам невозможно будет надавить на его самое слабое место − семью.

− Может свой характер и взгляды на жизнь стоит поменять? − предложил Аркадий Аркадиевич.

− Жизнь меня научила всегда быть волком, − жестко ответил Сергей Ветров, − и не уподобляться продажным шакалам, питаясь падалью, даже если есть нечего.

На что Аркадий Аркадиевич не менее жестко отреагировал:

− Менять шкуру волка на овечью тоже допускается, когда становится очень холодно.

− Вы к чему это клоните? − уточнил Ветров.

− Да так, − более лояльно ответил Аркадий Аркадиевич, − время наступает жуткое, а с такими подходами к жизни долго не проживешь, иначе государственная машина просто раздавит Вас.

− И что же Вы конкретно предлагаете мне делать?

− Да бросайте Вы этот доморощенный гангстеризм, − произнес Аркадий Аркадиевич, − и открывайте свое дело.

− Кто мне сейчас разрешит официально открыть свое дело, да к тому же бывшему уголовнику? − напрямую спросил Ветров.

− Времена кооперативов наступают, вот и воспользуйтесь этим случаем, − предложил Аркадий Аркадиевич.

− По какому профилю? − заинтересованно спросил Сергей Ветров.

− Ну, скажем, частное фотоателье.

Советом Аркадия Аркадиевича Сергей Ветров, он же в криминальном мире «Ветер» не преминул воспользоваться, но не столько для обслуживания клиентов, а для прикрытия своей криминальной деятельности.

Отработав еще около года на производственной базе, Сергей Ветров уволился и в третьем микрорайоне открыл одно из первых частных фотоателье. Вскоре у него появилась персональная машина, и, хотя по дорогам страны уже колесили более престижные автомобили, предпочитал им отечественную модель «Волгу-24» белого цвета. Водителем новенькой «двадцатьчетверки» был слегка прихрамывающий на левую ногу мужчина.

 

* * *

 

За вооруженное ограбление одного из армянских кооперативов, изготавливающих колодки для женской обуви, прокурор требовал приговорить Сергея Ветрова, как непосредственного организатора преступления, к семи годам лишения свободы. Но опытный адвокат, один из лучших в городе, умело построивший защиту, добился смягчения наказания и суд избрал меру пресечения в виде лишения свободы сроком на четыре года.

Возвратившись из третьего по счету заключения, когда новоявленные рэкетиры в послеперестроечное время начали дележ страны на сферы влияния, Сергей Ветров организовал одну из самых жестких и авторитетных бандитских группировок. Эта группировка состояла преимущественно из лиц, отбывших уголовное наказание, которые, соблюдая воровские законы, придерживались традиций уголовной чести.

Поговаривали даже, что однажды подельники Ветрова возле Центрального городского парка решили ограбить подвыпившего мужчину, в кошельке которого оказалось пусто. А тот еще снял с себя поношенный пиджак, передал грабителям и сказал:

− Ребята, может Вам, действительно, нужно больше, чем мне.

Нападавшие, не долго думая, тут же сбросились на новый костюм, да еще на пополнение всего его гардероба.

В другой раз подельники Ветрова ошиблись в наводке и, ворвавшись в квартиру, обнаружили, что кроме старенького телевизора «Горизонт» и холодильника «Саратов» выпуска пятидесятых годов ничего существенного не было. За причиненное гражданам беспокойство, грабители зашли в ближайший магазин и купили новый телевизор и холодильник.

Но во всем остальном…

Хроника  криминальных  событий  четко  отображала  ситуацию в городе Н. в середине 90-х:

«24.05.1994 г. была расстреляна машина известного кооператора Бориса М., сфера деятельности которого была тесно связана с производственными и продовольственными базами области. Получив многочисленные пулевые ранения, он скончался по дороге в больницу, не приходя в сознание».

«26.05.1994 г. Совершено дерзкое ограбление квартиры одного из руководителей областного отделения банка Станислава К. Похищены золотые украшения, картины и другие ценные вещи. Проводится следствие».

«27.05.1994 г. На городском рынке произошла перестрелка между двумя противоборствующими преступными группировками, в результате которой погибли двое заезжих боевиков».

Такими короткими, но довольно емкими сообщениями периодически пестрели все местные и областные газеты. За всем этим проглядывалась фигура, говорить о которой открыто побаивались, но о которой знали все в этом городе − Сергей Ветров.

В 1996 году на воровской сходке в городе Ростове Сергея Ветрова возвели на высшую ступень преступной иерархии − вор в законе. В миру Сергей Ветров держался особняком, не контактировал ни с новой порослью экономического бандитизма, ни, тем более, с властями. Естественно, со временем стал мешать как одним, так и другим…

Сбылись пророческие слова Аркадия Аркадиевича. В криминальной хронике того времени было размещено короткое сообщение: «Вчера возле Центрального городского парка во время бандитских разборок был убит криминальный авторитет Сергей Ветров по кличке «Ветер». Вместе с ним погиб его личный телохранитель «Хромой». Соболезнования родным погибших в газете напечатано не было, за неимением таковых.

Прочитав эту заметку в местной газете, все, кто хорошо знал Сергея Ветрова понимали, что убрали его не местные. Никто бы не отважился из местной братвы выйти один на один с ним по-настоящему, «по-ветровски».

На кладбище в последний путь Сергея Ветрова и «Хромого», кроме местной братвы и заезжих авторитетов − воров в законе, пришли проводить Александр Борисович, его дочь Елена и Аркадий Аркадиевич. За происходящим на похоронах внимательно следили и снимали на кинокамеру переодетые в гражданское работники милиции. Старшим группы наблюдения был Корнеев. Такое пристальное внимание с их стороны было вполне объяснимо присутствием на похоронной процессии известных в криминальном мире воров в законе со всех уголков необъятной страны: «Марлена» из Гомеля, «Вили» из Артемовска, «Хайрнаса» из Ростова, северную столицу представлял «Сабан», а из Центральной столицы прибыла довольно представительная делегация во главе с «Большим Зурабом».

Когда и те, и другие разошлись, оставшись один, Аркадий Аркадиевич заплакал…

 

* * *

АФЕРА

 

В зале ресторана «Гайане» громко заиграла музыка и Корнеев, поближе переставив стул, обратился к Александру Борисовичу:

− Давай рассуждать непредвзято, − предложил он.

− Попробуем, − согласился Александр Борисович.

− Как ты считаешь, кто бы мог совершить такую крупную финансовую аферу в нашем городе? − спросил Корнеев.

− Пожалуй, не многие, довольно узкий круг людей, − предположил Александр Борисович. − Но это не означает, что не помогли со стороны.

− Я также не исключаю такой возможности, − продолжал Корнеев, − хотя полностью с тобой согласен, что круг действительно очень узок. При этом вполне можно предположить, что это мог быть и ты, и Ветров, и Изгоев…

После того, как официант Виталий Ткачик принес холодные закуски, Корнеев попросил его:

− Виталик, принеси нам, пожалуйста, еще что-нибудь вкусненькое.

− Есть мясо в фирменном соусе с черносливом, − предложил официант, − и рыбка, припущенная в собственном соку.

− Виталик, а сам как считаешь, что из этих блюд следует выбрать? − поинтересовался Корнеев.

− Рыба надежнее, − ответил тот, − нести?

− Александр Борисович, если ты не возражаешь, предлагаю взять рыбу, − предложил  Корнеев.

− Как человек команды, полностью полагаюсь на ваш выбор, − произнес Александр Борисович. Когда официант отошел от столика, Александр Борисович заметил:

− Судя по всему, любишь часто в дорогие рестораны захаживать?

− Попрошу без намеков, − ответил Корнеев. − Как говорил наш Аркадий Аркадиевич, это специфика нашей работы и постоянные проверки с центра по поводу и без него, есть основной предпосылкой для этого. А я, в силу этих обстоятельств, являюсь заложником ситуации.

− Как в золотой клетке, − добавил Александр Борисович.

− В какой-то степени ты прав, − согласился Корнеев.

− А почему в перечень организаторов финансовой аферы ты не включил себя самого? − неожиданно спросил Александр Борисович Корнеева.

− Это, конечно, благородно с твоей стороны причислить меня к возможным организаторам этой грандиозной аферы, но, поверь, не с моими способностями и возможностями, − признался Корнеев, − видимо поэтому предыдущее руководство областного УВД, поручая мне расследование этого дела, с самого начала понимало, что это дело «глухое», а, зная мое постоянное невезение, лучшей кандидатуры не подберешь. Да, ты и сам это знаешь.

− Я бы так не сказал, − ответил Александр Борисович. − За это время ты многому научился.

− Опять-таки, благодаря тебе да Аркадию Аркадиевичу.

− Это неважно, − продолжал Александр Борисович, − у кого ты учился. Осознав многие вещи, главное − ты научился мыслить системно.

− Вот почему я всегда был уверен, что только ты способен совершить  такую масштабную финансовую аферу, − настаивал Корнеев.

− Допустим, но даже если предположить, что я мог совершить такую мощную финансовую операцию, то какой мне смысл оставаться на месте?

− Чтобы в очередной раз доказать всем, что ты самый лучший и как всегда будешь безнаказан, − с чувством глубокого уважения произнес Корнеев.

− В принципе, логика в этом конечно есть, − согласился с ним Александр Борисович. − Но в тоже время, согласись, довольно абсурдная.

− Что касается меня, − продолжал Корнеев, − то я не обладаю тем даром, который заложен у тебя еще с юношеского  возраста. Кроме того, я не имею таких обширных связей и надежных покровителей во всех эшелонах государственной власти.

− Для того чтобы иметь такие связи, − уточнил Александр Борисович, − прежде всего необходимо было создать для них определенные предпосылки, а затем постепенно, шаг за шагом, продвигать по служебной лестнице одного за другим.

− Среди них и я, − произнес Корнеев, добавив при этом, − надеюсь, давно включен в этот список?

− Безусловно! И я очень рад этому, − искренне признался Александр Борисович. − Но не все оценили то, что для них сделали и, как видишь, многие из них, казалось бы, достигнув определенных вершин власти, неожиданно, в первую очередь для себя, скатывались вниз.

− Это ты точно подметил, − поддержал Корнеев.

Александр Борисович продолжал:

− Лишь единицы понимали это. Со временем понял и ты, поэтому мы сейчас вместе и на «ты».

− Спасибо, Александр Борисович, я буду помнить это до конца жизни, − произнес Корнеев, − хотя не исключаю, что могут возникнуть некоторые обстоятельства и я точно не знаю, как при этом себя поведу.

− Это и есть основная ошибка, − акцентировал Александр Борисович. − Главное при любых обстоятельствах всегда поддержать своих людей, даже если все аргументы казалось бы не на их стороне.

− Ты имеешь в виду Сергея Ветрова? − уточнил Корнеев.

− И Ветрова, и тебя, и многих других, − ответил Александр Борисович, − которым попытался предоставить еще один шанс, чтобы достичь желаемого результата…

− Мне, кстати, до сих пор так и не понятны мотивы убийства Сергея Ветрова, − произнес Корнеев.

− Ветров погиб за две недели до начала аферы. Получается, он мешал кому-то в ее осуществлении, − предположил Александр Борисович. − Хотя соглашусь с тобой, его нельзя исключать из этого списка.

− Полностью с тобой согласен.

− А при каких обстоятельствах он погиб? − спросил в свою очередь Александр Борисович.

− До сих пор не можем до конца разобраться в этом запутанном деле, − ответил Корнеев. − Но, судя по всему, кто-то договорился с ним о встрече недалеко от Центрального городского парка. Место там тихое, да еще в тени густых деревьев, так что со стороны почти не просматривается. Ветров со своим личным телохранителем «Хромым» приехали немного раньше, видимо, решили оглядеться. Естественно, были вооружены. У Ветрова пистолет «ТТ» и, традиционно, финка, а у «Хромого» короткоствольный автомат системы Калашникова.

− Получается, они были готовы к любому развитию событий, − констатировал Александр Борисович.

− Судя по вооружению, бесспорно, − согласился Корнеев. − Но были, пожалуй, слишком самоуверенны. Полагаю, подпустили убийцу на такое близкое расстояние, потому что хорошо знали его в лицо. В ином случае, ты же знаешь мгновенную реакцию Ветрова. Когда убийца подошел совсем близко к машине, он выхватил оружие и через открытое боковое стекло расстрелял их в упор, а затем произвел два контрольных выстрела. Стрелял из револьвера − самого безотказного на сегодняшний день оружия.

− Что с орудием убийства, его нашли? − спросил Александр Борисович.

− Естественно нет, − ответил Корнеев. − Но самое интересное в этом случае − пули, выпущенные из этого револьвера. По результатам проведенной экспертизы и архивным документам удалось установить, что они выпущены из револьвера, принадлежавшего банде, орудовавшей в нашем городе в начале пятидесятых годов.

− Неужели кто-то из старой гвардии? − заинтересованно спросил Александр Борисович.

− Исключено, − произнес Корнеев. − Во-первых, все члены этой банды по решению Верховного суда были приговорены к высшей мере наказания − расстрелу. А во-вторых, мы провели следственный эксперимент, пригласив двух экспертов по стрелковому оружию.

− Ну и как результат? − поинтересовался Александр Борисович.

− Куда там справиться пожилому человеку, − продолжал Корнеев, − когда эти два молодых профессионала по времени еле-еле укладывались. Нет, это был явно не старик, но и не мальчик. Судя по реакции, хладнокровный убийца, действующий молниеносно. Представь, ни Ветров, ни «Хромой» даже не успели достать оружие. И это говорит о многом.

− Вы проверяли местную братву? − спросил Александр Борисович.

− Как мы и предполагали, − ответил Корнеев, − это ничего не дало. Проведенная проверка показала, что местные к этому делу не причастны, хотя у них, безусловно, были корыстные мотивы. Убийца, явно, был не местный. Вместе с тем, по нашей информации, на момент убийства Сергея Ветрова, в городе «гастролеров» замечено не было. Да и чтобы пойти на убийство известного авторитета, необходимо разрешение воровского сходняка. Судя по похоронам и присутствию на них большинства воров в законе, это также исключается.

− Может это сделали подельники бандитов из 50-х?

− И это проверили, − сообщил Корнеев. − Все они отбывали большие сроки наказания в колониях строгого режима, а потом проживали на поселениях, то есть, когда Ветрова еще на свете не было. А к тому моменту, когда он первый раз попал в колонию, из бандитов пятидесятых уже никого не было в живых.

− Может кто-то остался незамеченным?

− Именно эта мысль и не дает мне покоя, − протяжно произнес Корнеев.

− Видимо по ряду причин он себя не проявляет, – предположил Александр Борисович.

− Вполне возможно, − задумчиво произнес Корнеев и поинтересовался, − кстати, а как ты считаешь, какая сумма денег была задействована в афере Изгоева?

− По моим скромным подсчетам, полагаю, около полумиллиона долларов, − ответил Александр Борисович. − Надо отдать должное Изгоеву, он помногу не просил, как обычно принято в аферах такого плана, а учитывал потенциальные возможности каждой будущей жертвы.

− А как ты объяснишь, что некоторые жертвы финансовой аферы поговаривают, что сумма была в пределах трехсот тысяч, − поинтересовался Корнеев.

− Значит, Изгоеву не было смысла светить всю сумму, − подытожил Александр Борисович.

− Я и сам об этом думал, − сказал  Корнеев. − Но так и не смог найти убедительного ответа. Безусловно, если бы найти Изгоева, то он бы разъяснил картину, но вряд ли это когда-нибудь случится.

− Судя по проданным квартирам и другому имуществу, он вместе с семьей находится где-то за границей, − предположил Александр Борисович, − а эти деятели думали, что он все продает, чтобы наличные деньги в дело вложить.

− Красиво прокинул всех, по-взрослому, − восхищенно произнес Корнеев.

− …да еще в придачу со свадебкой, − добавил Александр Борисович.

− Интересно, а чем тебе так не понравились Изгоевы? − спросил Корнеев. − Ведь по твоему рассказу я лично ничего подозрительного в них не заметил.

− Вначале меня это также не насторожило, − согласился Александр Борисович. – Условия, действительно, хорошие, поставка своевременная, прибыль для базы нормальная, вместе с тем, удивляло другое, когда все поставщики за каждый килограмм душу выматывали, торговались до хрипоты, эти стелили уж очень мягко.

− И только это тебя встревожило? − спросил Корнеев.

− Не совсем так, − признался Александр Борисович. − Первая и последующие партии приходили на базу вовремя, товар был качественный и транспортировался без особых потерь. Но накануне подписания этого аферного договора Изгоевы явились ко мне и сообщили о намерении выдать свою дочь замуж, попросив меня быть на свадьбе посаженным отцом.

− Теперь, кажется, я начинаю тебя понимать, − сказал Корнеев. − Ты вспомнил о дочери, извини, что я к этому возвращаюсь, и поэтому отказался?

− Не сразу, − ответил Александр Борисович. − Я поинтересовался у Изгоевых, кто их надоумил?

− И что же?

− Они ответили, что им посоветовали высокопоставленные особы, − продолжал Александр Борисович, − но ты же знаешь, у меня и так недругов хватает, а тут как будто кто-то еще пытался высмеять в очередной раз. А если так, все остальное было для меня уже неважно, даже сверхприбыль.

− Теперь я понимаю основную ошибку Изгоевых, − согласился Корнеев. − В отношении тебя афера не сработала, потому что они решили провести ее по кальке, используя старый сценарий, но, видимо, до конца не учли, что история со свадьбой твоей дочери для тебя была крайне неприятна.

− В основном это и послужило причиной для прекращения дальнейшего сотрудничества с ними, – произнес Александр Борисович.

− Скажи мне, а Саякский мясокомбинат когда-нибудь отпускал продукцию по расходным накладным Изгоеву с последующей поставкой на другие продовольственные и производственные базы нашего города и области? − поинтересовался Корнеев.

− Да. Мы, например, получали минимальные поставки продукции этого мясокомбината, которые нам оформлял Изгоев, − ответил Александр Борисович. − Но, повторяю, минимальные.

− Как потом выяснилось, мясокомбинат находился на капитальном ремонте. Поэтому конкурентов у Изгоева фактически не могло быть и он по поддельным договорам как бы полностью распоряжался всей выпускаемой продукцией комбината, − сообщил Корнеев.

− Это, видимо, для того, чтобы не вызывать подозрений у потенциальных жертв будущей аферы на случай проверки наличия объемов отпускаемой продукции, − предположил Александр Борисович.

− Как ты считаешь, документы были все настоящие? − спросил Корнеев.

− Скорее всего, подготовительную работу перед началом проведения финансовой аферы Изгоев провел непосредственно на месте, на Саякском мясокомбинате, − пояснил Александр Борисович, − где отыскал такого же как и он проходимца, которой ему, естественно, не за бесплатно, организовал настоящие бланки, накладные, да еще и печати проставил, чтобы к документам никто не смог придраться. А буквально перед самым закрытием мясокомбината на капитальный ремонт Изгоеву помогли выкупить немного продукции, которую тот без наценки реализовал некоторым оптовым базам, в том числе и нашей производственной базе, так сказать, для затравки. Поэтому, когда он позже сообщил руководителям производственных и продовольственных баз о том, что продукция будет поставлена с Саякского мясокомбината, да еще по такой приемлемой цене, они сразу клюнули, потому что, во-первых, эта продукция на некоторые базы поступала, во-вторых, качество отменное, и, в-третьих, сертификаты качества и сопроводительные документы были в полном порядке. Безусловно, в ином случае возникли бы подозрения, если бы продукцию этого мясокомбината до этого никто не видел. А так наличие товара на некоторых базах, сертификаты качества и другие документы сделали свое дело.

− С твоих слов получается, что главный аргумент − это наличие продукции Саякского мясокомбината на складах некоторых производственных и продовольственных баз, которую воочию видели или были наслышаны о ней,  − произнес Корнеев.

− Совершенно верно. Но, никто не задался целью уточнить, откуда у Изгоева такое большое количество мясопродукции. − продолжал Александр Борисович. − Видимо, он предварительно расписал по многочисленным оптово-торговым базам всего понемножку, естественно, при этом владея информацией, сколько каждая из них сможет реально приобрести продукции. Именно исходя из этого расчета, Изгоев и предлагал реальные объемы поставок. Получив от них настоящие документы о намерениях закупить мясопродукты, которые также могли проверить, а их действительно проверяли, Изгоев перешел к следующему этапу финансовой аферы − получение наличных денег для куража, приглашая на липовую свадебку в своем большинстве потенциальных жертв предстоящей аферы. Он четко рассчитал, что накануне свадьбы вряд ли кто-то из них догадается основательно проверить реальное состояние дел именно по новой поставке и, как  впоследствии оказалось, его расчет оказался верным. Все внимание потенциальных жертв было приковано к предстоящей свадьбе, которая должна была состояться восемнадцатого октября.

− По материалам предварительного следствия, Изгоев задействовал в финансовой афере более сорока руководителей производственных и продовольственных баз города и области, − сообщил Корнеев, − а как ты считаешь, сколько вообще граждан он задействовал и использовал в этой афере?

− Судя по количеству снятых вкладов с банковских счетов, полагаю, что Изгоев использовал в этой финансовой афере как минимум более двухсот человек, − предположил Александр Борисович.

− В принципе, это совпадает с количеством приглашенных гостей в ресторане «Гайане», − подтвердил Корнеев.

− При этом необходимо учитывать, − продолжал Александр Борисович, − судя по количеству расписок, в эту финансовую аферу было также вовлечено еще многих граждан, которые одолжили деньги Изгоеву и его родственникам под мнимую поставку мясопродуктов, но из чувства самосохранения на государственных постах никоим образом не хотели проявить себя в этой финансовой операции.

− Но меня сейчас больше интересует, − спросил Корнеев, − почему после проведения Изгоевым этой финансовой аферы ситуация в банковской сфере нашего города и области в целом не стабилизировалась, а, наоборот, еще более усугубилась? Ведь большинство граждан снимали солидные суммы со счетов в банках до восемнадцатого октября, что собственно и возымело некоторое замешательство в финансовых кругах.

− В конце концов, это право клиентов распоряжаться своими деньгами, – уточнил Александр Борисович.

− Но мне до сих пор так и не понятно, почему, когда финансовая афера Изгоева фактически была раскрыта, неожиданно были закрыты многие валютные счета, а несколько банков оказались в довольно затруднительном финансовом положении? − поинтересовался Корнеев.

− Откровенно говоря, − сказал Александр Борисович, − мне еще тогда показалось, что кто-то специально проверил надежность банковской системы и ее способность адекватно отреагировать на возникшие финансовые проблемы, а когда такой реакции не последовало, и провернул самую крупную финансовую аферу, используя принцип крупных финансовых аферистов: «За каждым маленьким зайчиком всегда стоит большой кролик».

− Да, есть логика в твоих рассуждениях, − согласился Корнеев.

− Лично я предполагаю, − продолжал Александр Борисович, − что Тариэлу Изгоеву отвели лишь почетную роль крупного финансового афериста, но мне все-таки кажется, что за всем этим стоял другой человек, более мощный и не желающий засветиться никоим образом.

− Но все-таки согласись, что это заслуженные лавры, − в свою очередь произнес Корнеев, − ведь в конечном счете, все стрелки перевели на Изгоева. Это подтвердили многочисленные свидетели первой аферы и потом, когда съездили на Саякский мясокомбинат и более детально уточнили об Изгоеве. Кроме того, тамошняя милиция подтвердила, что договаривался о липовых бланках Тариэл Изгоев, по оптово-торговым базам именно он развозил как липовые, так и настоящие накладные. Кроме этого, с потенциальных жертв наличные деньги брал также Изгоев и никого рядом с ним кроме его семейства не было. Поэтому и лавры главного финансового афериста в нашем городе достались именно ему. Как с моей точки зрения, вполне заслуженно.

− Кстати, а когда потенциальные жертвы поняли, что их провели? − в свою очередь спросил Александр Борисович.

− Некоторые из них накануне восемнадцатого октября приезжали в офис Изгоева, чтобы детально уточнить сроки новой поставки мясопродукции, но никого из руководства не застали. Видимо, посчитав, что Изгоевы усиленно готовятся к предстоящей свадьбе, вначале вообще не переживали. Мало ли что могло случиться накануне свадебной церемонии, ведь все  внимание и тех, и других было приковано к предстоящей свадьбе…

− А подготовка к самой свадьбе, тоже была липовая? − поинтересовался Александр Борисович.

− Нет, − с улыбкой ответил Корнеев. − Тут как раз все было по-настоящему. И в ЗАГСе заявление молодоженов было зарегистрировано, его, кстати, многие проверяли, что еще больше притупляло бдительность потенциальных жертв финансовой аферы. И ресторан «Гайане» был заказан на восемнадцатое октября, этим также многие интересовались и получали утвердительный ответ. И заказ был оформлен на Тариэла Изгоева, а стол, − продолжал Корнеев, − если бы ты видел его в день «липовой свадебки». Представляешь, Александр Борисович, на всю длину огромного зала был установлен стол, накрытый белоснежной скатертью, на котором были выставлены в три ряда одна за другой бутылки фирменного коньяка, водки и шампанского. Закуски, поверь, я такой давно не видел. Кроме всего прочего, были отменные мясные продукты, преимущественно производства Саякского мясокомбината. В общем, когда увидели свадебный стол многочисленные именитые гости, немало повидавшие на своем веку, от восторга просто ахнули. Тариэл Изгоев постарался на славу, традиционно выставившись за проведенную им удачную аферу по-полной. Правда, полностью за счет потенциальных жертв.

− А жених тоже оказался липовый? − спросил Александр Борисович.

− Не совсем так, − уточнил Корнеев. − Вообще, довольно редкая свадьба получилась, но оригинальная в своем роде, на которой кроме немногочисленных гостей и потенциальных жертв финансовой аферы, присутствовал слегка растерянный жених. Как потом оказалось и он в накладе не остался, получив от несостоявшегося тестя в подарок «Волгу-24» белого цвета, на которой примерно через час и уехал.

− Когда же они все-таки определили, что их прокинули? − поинтересовался Александр Борисович.

− Не сразу, − ответил Корнеев. − Вначале подумали, что свадебный кортеж задерживается где-то на полпути или готовится снова какой-нибудь сюрприз. Ведь все жертвы финансовой аферы ожидали от Тариэла Изгоева необычайного чуда − баснословных прибылей и откатов. Потом начали звонить на фирму и домой Изгоевым, но все тщетно. То есть, и тут они потеряли, как минимум, уйму драгоценного времени, за которое Изгоев с семьей успели выехать за границу. Как потом выяснили, − продолжал Корнеев, − билеты на самолет были забронированы на восемнадцатое октября, то есть в первый день мнимой поставки мясопродуктов и липовой свадебки. Вообще, железные нервы у семейства Изгоевых, не правда ли? Как думаешь, деньги взяли с собой или заранее перевели на валютные счета за границу?

− Вряд ли, − предположил Александр Борисович. − Ведь раньше этого было сделать нельзя, чтобы не вызвать ни малейших подозрений. Да и к тому же провезти такую сумму наличными, имея «ветровский опыт», не рискнули бы. Скорее всего, наличка осталась на месте и, как ты знаешь, сработала потом, а Изгоевы выехали с обыкновенной золотой карточкой.

− Насколько мне стало известно, − сообщил Корнеев, − крупную сумму наличных денег Тариэл Изгоев получил накануне, еще до восемнадцатого октября. Получается, твои предположения верны и этот вариант был также детально отработан до самых мелочей.

− Ну, а что гости? − поинтересовался Александр Борисович.

− А что гости? − повторил за ним Корнеев. − Постояли, некоторые в недоумении разъехались, даже не сообразив, что произошло. Другие были более спокойны и ожидали до конца, а вдруг объявится их благодетель Тариэл Изгоев и привезет обещанную прибыль. Были и такие, что начинали соображать, что произошло на самом деле, бились в истерике или начинали напиваться. Для этого случая спиртное в большом количестве заранее предусмотрел Изгоев. Спокойными оставались немногие, понимая, что их великолепно прокинули, но, кроме потерянных денег, имели еще столько же. Из всех присутствующих только Аркадий Аркадиевич спокойно доел пару сваренных вкрутую яиц, а затем ушел после того, как один из гостей обнаружил на столе стандартный почтовый конверт на свое имя. Открыв его, тот прочитал: «Козлов − хорошая фамилия, но дело не в фамилии, а в сущности человека. Но, ты, действительно, лучший из козлов».

− Кстати, откуда родом этот Изгоев? Судя по фамилии − похоже с Южного Кавказа…

− Вначале мы и сами предполагали, что он приезжий, − сказал  Корнеев, − но как ни странно, оказалось, что корни у него местные.

− Я что-то не припоминаю такой фамилии в нашем городе, − задумчиво произнес Александр Борисович.

− Фамилию он взял матери, − пояснил Корнеев, − а родился Тариэл Изгоев на поселении, где его мать отбывала наказание.

− А кто отец? − поинтересовался Александр Борисович.

На что Корнеев пристально посмотрел на него и сказал:

− А тебе имя Гройб ничего не говорит?

− Получается, что Тариэл Изгоев поступил с Козловым на этот раз несколько нетрадиционно, не так как поступал его отец в далеких 50-х, да и до последнего времени он сам… – предположил Александр Борисович.

− Выходит так, – согласился с ним Корнеев и добавил, – Козлову в этом плане повезло, пожалуй, больше всех, фамилия совпала с его сущностью. Даже, несмотря на полученное оскорбление, распознав самую слабую струнку этого негодяя, Изгоев придумал для него наказание поизощреннее, от которого тот будет мучиться до конца своих дней…

 

* * *

КУКЛОВОД

 

Александр Борисович хотел что-то еще спросить, но Корнеев, набрав номер телефона, приказал:

− Машину мне срочно! − и, обратившись к Александру Борисовичу, произнес, − вот что, поедем-ка вместе на квартиру Аркадия Аркадиевича, а то знаешь, еще в те времена хотел посмотреть как живет этот аскет, но для этого не было подходящего повода.

− Почему же именно сейчас возникло у тебя такое желание? − поинтересовался Александр Борисович.

− Не могу толком это объяснить, но что-то меня тревожит, − признался Корнеев, − поэтому прошу тебя поехать со мной. Откровенно, мне как-то не по себе, а рядом с тобой буду чувствовать себя более уверенно.

Подъехав к дому дореволюционной постройки, который располагался на стыке двух улиц Семипалатинской и Пантелеевской, где раньше проживал Аркадий Аркадиевич, они застали ожидающих во дворе дежурного офицера, участкового, представителя ЖЭК и столяра.

Так как в этом доме лифта не было, они поднялись на третий этаж и после того, как столяр открыл входную дверь, проследовали внутрь помещения. Двухкомнатная квартира была пуста. Кроме старой мебели: спальной кровати, бельевого шкафа, большого резного стола и стульев, нескольких книжных шкафов ничего не было, ни телевизора, ни приемника. Внутренняя стена между комнатами была в буквальном смысле разобрана, осколки битого кирпича и плитки валялись на полу.

Корнеев огляделся по сторонам, пытаясь что-то найти. Но что? Он открыл одежный шкаф, в котором висел старый костюм с явно короткими брюками, затем один из книжных шкафов, вытащил знакомую книгу, стоявшую на самой нижней полке и, внимательно взглянув на обложку, прочитал вслух: «Самоучитель по кирпичному и плиточному делу», издание 1976 года». Закрыв книгу и оглядевшись по сторонам более пристально, еще раз взглянув на разобранную стену, Корнеев произнес:

− Я почему-то всегда считал, что именно ты проворачивал все крупные сделки и финансовые аферы в этом городе и до сегодняшнего дня не мог себя в этом переубедить.

− Что все-таки произошло, что ты так внезапно поменял свое мнение? − поинтересовался Александр Борисович.

− Стена, − коротко ответил Корнеев.

− Что? − удивленно уточнил Александр Борисович.

− Стена, − снова произнес Корнеев. − Присмотрись, как она была сложена.

− А что в ней такого особенного, что заставило тебя усомниться именно во мне? − настороженно спросил Александр Борисович.

− Присмотрись повнимательнее, − продолжал Корнеев, − тебе не кажется, что внутренняя стена была сложена из блоков, напоминающих по форме небольшие чемоданы?

− Ты к чему это клонишь? − спросил Александр Борисович.

− После нашего разговора в ресторане «Гайане» и приезда на квартиру Аркадия Аркадиевича, я только сейчас начинаю понимать насколько был мудрым и рассудительным этот человек, предугадавший события далеко наперед. Обладая таким мощным внутренним потенциалом, на протяжении многих лет он играл со всеми в этом городе, в том числе и с нами, все это время оставаясь в тени незамеченным…

 

* * *

 

Ранним утром в понедельник девятнадцатого октября электричка доставила Андрея Кречетова к месту назначения − станцию «Камышинск». Выйдя на перрон железнодорожного вокзала, Андрей втянул в себя свежий воздух и, глубоко выдохнув, с облегчением сказал:

− Добрался наконец!

Посмотрев по сторонам и на свой неприглядный вид, опустив взгляд на нечищеные туфли, он заметил, что опять развязались злосчастные шнурки. Присев на корточки и опершись на привокзальную колонну, стал их завязывать. Проходивший мимо импозантный мужчина в сером плаще и фетровой шляпе демонстративно вытащил из бумажника металлический рубль и бросил ему под ноги. Андрей поднял глаза на гражданина, направляющего к переполненной электричке, и, улыбаясь, произнес:

− И тебе также.

 

Начинался новый день…

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ФИНАНСОВАЯ АФЕРА − действие, направленное на введение в заблуждение меркантильных граждан с целью получения материальной выгоды.

ИЗ ЖАРГОНА ФИНАНСОВЫХ АФЕРИСТОВ:

 

АФЕРА ПО−КРУПНОМУ, ДА ЕЩЕ СО СВАДЕБКОЙ − проведение всевозможных организационно-массовых мероприятий, отвлекающих внимание потенциальных жертв накануне финансовой аферы.

ВЫЕХАТЬ НА ИШАЧКЕ − провести финансовую аферу, используя другого человека, оставаясь при этом незамеченным.

ВЫКАРМЛИВАТЬ ПОРОСЕНОЧКА − подкупать должностных лиц или оказывать им разные услуги, с целью получения всевозможной информации, документов и других дополнительных материалов, необходимых для проведения финансовой аферы.

ЗА КАЖДЫМ МАЛЕНЬКИМ ЗАЙЧИКОМ ВСЕГДА СТОИТ БОЛЬШОЙ КРОЛИК − провести финансовую аферу, используя уже готовящуюся.

ЗАПАТЕНТОВАТЬ МАЛЬЧИКА − всевозможные меры воздействия на сотрудника, занимающего соответствующее положение в структурах государственной власти, с целью проведения финансовой аферы.

ОБЛОЖИТЬСЯ ГАЗЕТАМИ − документальная подготовка, включающая как подделку различного рода документов, так и использование настоящих бланков, факсимиле и печатей, необходимых для осуществления финансовой аферы.

ОТКУСИТЬ КУСОЧЕК ПИРОГА − заполучить крупную сумму денег, проведя незаконную финансовую операцию.

РАСКАТАТЬ ПО ПОЛОЧКАМ − осуществить финансовую сделку, удовлетворяющую все интересующие стороны.

 

 

 

Факты и события этого романа далеко не вымышленные. Вместе с тем, у читателя может сложиться впечатление, что все герои выписаны с реальных персонажей. Разубеждать в этом читателей нет никакой необходимости, ведь каждый найдет в героях романа довольно знакомые лица…

…поэтому после прочтения романа, пожалуйста, передайте эту книгу своим друзьям и знакомым, чтобы они также смогли их узнать.