Юрий Прокопенко. Штрихи к портрету (повесть). Глава 1. Свободное плавание. 1.

Братья Котовы, Иван и Игорь ехали в поезде из Москвы в Полтаву. Это было изнурительное путешествие с пересадкой в Харькове. Еще вчера вечером  они выехали с Курского вокзала столицы и вот теперь уже полдень, а до Полтавы оставалось не менее полутора часов.  Поезд тащился страшно медленно, со всеми остановками на полустанках и разъездах. Железная дорога была одноколейной, и это создавало трудности при разъезде двух встречных составов: кто-то один должен уступать другому. Почему то чаще получалось так, что уступал именно тот поезд, в котором ехали братья. Ах, если бы стрелочники знали, как им хочется быстрей оказаться в родных пенатах, в этом чудесном городе, к которому прикипели их души еще с далекого детства и который назывался Полтавой. Сейчас их там ждали родители, мать Ольга Григорьевна и отец, Павел Иванович, старший брат Олег и их близкий родственник, которому они любовно выбрали имя Пепик или даже Пепичек, хотя на самом деле он был обыкновенный Петр. Их ждала великолепная речка Ворскла, про которую была сложена легенда со времен Петра Великого, уронившего подзорную трубу в реку и быстрое течение  унесло ее. Потому и получилось название реки: (Вор) (скло). А этот участок реки называли Быстриком из-за быстрого течения, которое унесло стекло Императора. Полтава – это всегда лето, солнце, горячий золотистый песок на пляже и прохладная вода в реке. Полтава – это изобилие ягод и фруктов, овощей и материнского тепла, с которым их мать готовит вкусную еду. Ничего вкуснее они никогда не ели. Полтава, наконец, это девушки, знакомства, встречи под луной,  объятия и поцелуи. Как же можно не стремиться ко всему этому, когда ты окончил школу и тебе шестнадцать или восемнадцать лет, и ты отпущен, наконец, в свободное плавание.

Время шло медленно, и также медленно тащился этот пассажирский поезд. В полупустом вагоне были открыты многие окна, и врывавшийся свежий воздух со стороны зеленых полей, простиравшихся за окнами состава, создавал комфортный микроклимат. Пассажиров осталось совсем немного. Поезд был местного значения и от станции к станции многие выходили, так что пассажиров оставалось в вагоне все меньше, хотя пару часов назад все они буквально штурмом брали вагоны. Такое обычно случается, когда идет посадка в поезд местного значения. Все боятся опоздать и потому, не уступая место друг другу, толкаясь локтями и просовывая вперед сумки и чемоданы, ломятся в вагон. А когда расселись по полкам, стали ждать отправления поезда, довольные тем, что заняли места и не остались на перроне. Некоторые из пассажиров, сейчас недоумевали, чего толкались? Но так было почти всегда.

Состав дернулся и медленно начал набирать скорость. Игорь открыл глаза. Он, казалось, несколько задремал и теперь повертел головой, стараясь включиться в ситуацию.

– Далеко еще? – спросил он Ивана.

– Часа полтора, наверное, можешь еще подремать. Я тебя разбужу за полчаса. Сам же Иван уставился в окно. Он видел какие-то постройки, кучи угля, насыпанные вдоль полотна, здание вокзала, пролетевшее уже довольно быстро мимо поезда. «Это был не разъезд, – подумал Иван, – это была какая-то станция. Жаль не успел прочитать название».  Поезд набирал скорость, и мысли Ивана уносились далеко от этих мест. Он опять в Москве, выпускной вечер в школе, тайная от учителей выпивка с друзьями, потом «товарищеские разборки» и кому-то досталось. Потом всей гурьбой устремились на Красную площадь. Там встретили восход солнца и смешались с другими бывшими школьниками, знакомились с девчонками,  конечно, подрались с каким-то парнем. Вот и все торжество. Школа закончилась, впереди свободное плавание.

Самой сокровенной мечте Ивана стать писателем пока что не суждено было сбыться. И он с досадой на обстоятельства думал сейчас об этом. Иван очень серьезно готовился к поступлению в литературный институт. У него уже был небольшой опыт в этой области. Он сотрудничал в «Комсомолке», показывал свои работы в журнале «Москва». Появилась надежда получить добро по специальности при поступлении в институт. Но, возникло непреодолимое препятствие: совсем недавно вышло постановление правительства, предписывающее воздержаться от приема в гуманитарные ВУЗы выпускников школ без предварительного стажа работы продолжительностью не менее двух лет. Таким образом, ему отказали в приеме документов в Москве. И тогда он подумал, не попытаться ли поступить в Харьковский Университет  на исторический факультет, что, конечно, не литинститут, но все же как-то ближе к литературе. На этом факультете учился его товарищ Вадим, у которого уже были напечатанные стихи. Был у него и другой аргумент в пользу Харькова. Там в театральном училище училась его любимая девушка, с которой он познакомился в Полтаве прошлым летом. Она была на год старше его и еще прошлым летом  поступила в театральное училище. Она очень красивая, а по складу характера – весьма чувственная и впечатлительная, наверное, даже талантливая как будущая актриса. «Что ж, попытка не пытка», – решил про себя Иван, и с некоторым упоением подумал о предстоящей встрече с Алла.

Поезд вновь остановился, нарушив ход приятных мыслей Ивана. Он посмотрел на брата, тот продолжал дремать. Иван вспомнил, как совсем недавно в их квартире на Арбате прозвонил телефон. Иван взял трубку и в ответ услышал:

– Это квартира Котовых? С Вами говорят из милиции. Вы брат Игоря?

Иван подтвердил.

– А где сейчас Ваши родители?

– На отдыхе в Полтаве. А в чем дело?

– Скажите, у вашей мамы есть два бархатных платья?

– Да, они почти новые, она их не носила.

– А Вы знаете, где они лежат?

– Знаю, в платяном шкафу, а в чем дело, скажите?

А посмотрите, пожалуйста, они сейчас там лежат?

– Минуточку, сейчас посмотрю, – Иван открыл дверку шкафа и увидел, что на той полке, где всегда лежали эти платья, теперь их не было. Он взял трубку:

– Их сейчас там нет.

В ответ услышал:

– Вы должны прийти к нам в отделение и забрать эти платья.

Читайте журнал «Новая Литература»

В полном недоумении Иван быстро выскочил на улицу и пошел в сторону отделения  милиции. Вскоре он встретил Игоря, шедшего ему навстречу вместе со своим приятелем Валеркой  Козловым. Он попросил объяснить ему, что означает звонок из милиции. «Иди куда шел и забери платья, и не болтай лишнего», – грубым тоном ответил Игорь младшему брату. В отделении милиции Ивану предъявили два бархатных платья. Он их сразу узнал. Мама очень редко одевала их, лишь, когда приходили званые гости. Оказывается, эти платья участковым милиционером были отняты у Игоря, когда он предлагал кому-то купить их. В свое оправдание он сказал, что это его платья, и он имеет право распоряжаться ими как захочет. Поскольку мама была в отъезде, подтвердить эту версию или опровергнуть ее сейчас было невозможно. Иван забрал злополучные платья и отнес их домой, положил в шкаф на то же место, где они и лежали. К Игорю он не стал приставать с расспросами. Лишь получил указание от брата: «Не вздумай рассказать об этом маме!»

Да, взаимоотношения братьев с детства складывались не лучшим образом. Игорь был на три года старше Ивана и во всем верховодил. Когда им купили «взрослый» велосипед красного цвета, им полностью завладел Игорь. Ивану доставалось покататься лишь во дворе дома. Ивану легче давалась учеба, а Игорь дважды оставался на второй год. Нельзя сказать, что он был глупым или ленивым, но к учебе его совсем не влекло. В итоге, к финишу они пришли одновременно, но при этом Ивану было шестнадцать лет, а Игорю почти девятнадцать. И это обстоятельство еще больше усиливало нелюбовь старшего брата к младшему.

Поезд в очередной раз дернулся после какого-то разъезда, Игорь открыл глаза и обратился к брату:

– Ты помнишь ту девчонку, которая приходила с моей подругой месяц назад? Она спала с тобой. Я так и не понял, было у вас чего или нет?

Иван вспомнил тот вечер и его провал с незнакомой девушкой, которая пришла к ним вечером незадолго до выпускных экзаменов. Вспомнив об этом, он невесело улыбнулся. Он уже засыпал, как его разбудил Игорь. «Девчонку хочешь, – спросил он, – моя девочка пришла с подружкой и им негде переночевать. Они были в гостях в какой-то гостинице и в одиннадцать их оттуда выгнали, понимаешь». Недолго думая, Иван сказал: «Давай». Через некоторое время одна из них, раздевшись, попросила его подвинуться, легла рядом. Пока горел свет, Иван успел разглядеть ее. Лет двадцати, худенькая фигурка, с небольшой грудью и аккуратными бедрами. У него быстро возникло желание, он повернулся к ней и стал ласкать ее, раздвинул своим коленом ее ноги и забрался на нее. Стал целовать ее губы, грудь. Девушка оставалась неподвижной, не отвечала на его ласки. Через минуту его возбуждение пропало. К своему ужасу, он явно ощутил это. А еще через минуту, оставаясь все еще на ней, он услышал: «Слышишь что ли, давай слезай, я спать хочу». Иван почувствовал, как будто, на него вылили ушат холодной воды. Повернувшись лицом к стене, он слышал сопение на постели рядом, где его брат и его подружка занимались любовь. О существовании такой подружки у брата он не знал и тут понял, что это просто уличные девки. Иван ощутил внутреннюю брезгливость и горечь на душе от сложившейся ситуации. Он долго не мог уснуть. У него практически не было сексуального опыта, а тут такое. Его соседка по постели, повернувшись к нему спиной, уже тихо посапывала. Утром они ушли рано. Иван сделал вид, что спит. Ему не хотелось видеться ни с той, с которой у него произошел конфуз, ни с той, которая спала с братом. Ему просто было стыдно за них и досадно за себя.

– Нет, ничего не было, – ответил Иван, – она сразу уснула.

– А-а, ну тогда понятно. А то я тут недавно видел их обоих и та, что спала с тобой, сказала, что хотела бы встретиться. Может быть, сделаем это, когда вернемся в Москву?

– Ладно, посмотрим.

Ивана сейчас завлекал другой вопрос: скоро ли будет мост через Ворсклу, за которым на высоком холме появится старый монастырь с высокой башней-колокольней. Для братьев это был знак того, что скоро вокзал и они каждый раз, когда приезжали в Полтаву, с волнением ждали этого момента. Но поезд вновь сделал остановку. Колеса перестали стучать, и установилась необычная тишина. Так бывает всегда, когда вдруг неожиданно  прекращается надоедливый шум. Иван подошел к окну. За окном не было ни станционных строений, каких-либо амбаров или сараев, или жилых домов. Была тихая степь, залитая солнцем, и редкие деревца стояли вдоль железной дороги. Было слышно пение птиц. Наверно это был очередной разъезд.  И как ни утомительно было такое ожидание встречного поезда, все равно раньше положенного срока  не приедешь в Полтаву.

Поезд тронулся и вскоре прогромыхал по железному мосту через Ворсклу, а через минут Иван действительно увидел монастырь, стоящий на высоком холме. Он знал, что внизу этого холма, уже не так далеко, стоит их дом и скоро появится вокзал. Иван позвал брата:

– Игорь, хватит спать, подъезжаем, смотри, вон монастырь.

Игорь подошел к окну. Посмотрел на величественную картину за окном вагона и сказал:

– Да, стоит вечно и ничего не меняется с годами.

На его лице было мечтательное выражение.

И вот уже появилась вокзальная платформа, поплыли привокзальные здания, а вот и встречающие. Как и ожидали братья, на платформе их встречали старший брат Олег и их родственник Пепик. Оба были в белых рубашках и черных брюках, загорелые и веселые. Они увидели Игоря и Ивана в окне и двинулись за вагоном, медленно ползущим вдоль платформы. Всё! Путешествие закончилось. Впереди воля и отдых.

Поезд окончательно остановился, и на ступеньках вагона  появились Игорь и Иван. Они спустились  на платформу и тут же попали в объятия встречающих. На фоне Олега и Петра они казались бледными, хилыми и уставшими. На платформе было весьма оживленно: то там, то здесь слышались приветствия, видны были жаркие объятия и поцелуи. Всем казалось, что свершилось маленькое чудо, и сбылись откровенные желания – одни приехали отдыхать, другие – наконец-то увиделись с родственниками и друзьями.  Было уже за полдень и солнце палило нещадно. Пройдя через холл вокзального здания, где  от мраморного пола и высоких потолков исходила прохлада, все четверо выбрались на привокзальную площадь.

Обычно в тех случаях, когда багаж был невелик, Котовы не пользовались такси, чтобы добраться до дома. К тому же и очередь была довольно длинной и такси  подъезжали не так часто, как хотелось бы ожидающим. Проще было идти пешком по зеленой улице, с обеих сторон устланной  плодородными садами, окружавшими частные строения. В этой тихой части города в основном селились бабушки и дедушки, нигде не работающие и живущие на пенсию. К ним – то, как раз и приезжали многочисленные родственники отдохнуть в тишине и повидаться с родными. А отдых здесь был славный: теплое лето, мало дождей и река рядом, изобилие ягод и фруктов по удивительно низким ценам. А соскучишься по цивилизации, недалеко троллейбусная остановка и через десять-пятнадцать минут ты уже в центре живописного города. Театр, исторические памятники, множество магазинов и несколько ресторанов всегда к вашим услугам.

Но Котовы из года в год приезжали сюда на каникулы не только за этим. Мама Ивана, Ольга Григорьевна, родом из Полтавы. Здесь до последних дней проживает ее родная тетя Ганна, мать Пепика. Она была слегка полновата, ходила в длинной темной юбке и легкой обуви, пышные черные волосы без заметной седины всегда были уложены на затылке и покрыты белым платком. Баба Ганна была черноглазая и очень симпатичная в молодости, а сейчас страдала от гипертонической болезни и почти не лечилась. И хотя ей уже к восьмидесяти, к  чести ее будет сказано,  она почти всегда, когда была на ногах, работала. Случилось так, что у нее не было пенсии, а сидеть на шее у детей она не могла. Во время войны погибли два ее сына, Павел и Николай. И теперь у нее росли сын Петр и дочка Вера от второго брака. Второй муж тоже умер. Сама она, будучи скромной от природы и малограмотной, не хлопотала о пенсии. Немного денег ей присылал муж Ольги Григорьевны, Павел Иванович, полковник в отставке, но последнее время его пенсию урезали, как у большинства военных пенсионеров, и возможности помогать тете Ганне значительно сократились. Летом баба Ганна, занималась скромным бизнесом – своего рода сервис для отдыхающих, приезжающих в Полтаву в большом количестве. Отдыхающим надо было что-то кушать, ведь фрукты и ягоды вместе с овощами это конечно хорошо, но хочется чего-то более существенного. Питаться в столовой или кое- как, «всухомятку», конечно не хотелось. Мясные кулинарии в то время отсутствовали, а на рынке был преимущественно «живой» товар. Были куры и кролики, но живые, а приготовить из них полуфабрикат, годный для кулинарной обработки, дело сложное, требующее определенного навыка и возможностей. Вот баба Ганна покупала «живой товар», несла в мешке домой, и это в ее возрасте, резала и общипывала кур, забивала кроликов, все это происходило в достаточно чистых условиях и выглядело вполне пригодным для готовки. Следующим ранним утром она вновь отправлялась на базар, продавала свой готовый товар, а разница в стоимости «живого» товара и готового к приготовлению составляла ее бизнес. Кроме того, у нее накапливалось значительное количество куриных перьев, сушились натянутые на специальных рогатках кроличьи шкуры, которые потом также продавались в специальных заготовительных конторах. Так и пробавлялась баба Ганна в летнюю пору. Когда кончался летний сезон, и разъезжались отдыхающие, ее бизнес затухал, и с деньгами становилось худо.

Живописная улица, по которой привычным маршрутом от вокзала до дома шли братья и Пепик, подошла к концу и плавно перешла в прибрежную зону, покрытую травой и песком. У кромки воды и в самой речке плескались купающиеся, многие лежали на песке и подстилках, получали солнечные ванны. Большинство были уже загоревшие. Ступая в городских туфлях по песку, ребята подошли к лодочной переправе и  погрузились в лодку. Здесь в летнюю пору с раннего утра и до позднего вечера работал один и тот же лодочник, суховатый, загорелый и уже далеко не молодой человек. Река была не слишком широкой, и лодка медленно продвигалась к противоположному берегу под частыми взмахами весел. Казалось, что эти движения не составляли особого труда для лодочника. Переправа была платной.

Противоположный берег реки, куда перебрались братья на лодке, тоже представлял собой пляж, покрытый солнечным песком, то и дело набивавшимся в туфли. Хотелось снять обувь, носки и идти босиком. А еще больше хотелось сбросить с себя одежду до трусов и кинуться в прохладные воды реки. Но ничего этого делать братья не стали и продолжали идти по песку с походными сумками, испытывая неудобства и жару. Их рубашки уже промокли от  пота на спине, но вот эти мучения кончились и их путь продолжился по такой же тихой и зеленой улице, что была на противоположной стороне реки. Эта улица вела их к дому и называлась она именем украинского композитора Гулак-Артемовского, что написал оперу «Запорожец за Дунаем».

Сколько раз раньше они проходили этой зеленой улицей, идущей от их дома на Подол, на местный рынок и магазины, на стадион и на танцы и сколько раз еще они будут проходить по ней. И вот, наконец, их дом. Большой, красного кирпича, еще не до конца достроенный, он был творением Павла Ивановича. Этот дом он начал строить несколько лет назад, когда ушел с воинской службы на пенсию, получил выходное пособие и право на землю под строительство загородного дома. Родители долго думали, где строить дом, под Москвой как дачу или в Полтаве, где жила баба Ганна. Все же Полтава оказалась роднее, да и старая хата бабы Ганны наполовину разрушенная немецкой бомбой уже совсем пришла в негодность. Новый дом состоял из двух отдельных половин: одна для семьи бабы Ганны с детьми, а другая для семьи Котовых, которые, как видно, решили до конца связать свою судьбу с Полтавой. Все же они были украинцами. Для матери Ивана это была родина. Здесь она родилась, провела свою молодость, встретила Павла, вышла за него замуж. Сюда они приехали с Дальнего Востока в голодное время после войны, здесь умер ее последний сын, двухлетний белокурый Витя, здесь и его могилка, которую год от года они тщательно поправлли, спасая от запустения и заращения бурьяном. Павлу Ивановичу тоже нравился летний отдых в Полтаве, хотя родом он из шахтерского города Краматорска. Но здесь он еще в тридцатые годы учился в военном училище, стал офицером, женился, и уже отсюда уехал на Дальний Восток, проходить воинскую службу.

«Здравствуйте сынки!» – приветствовал Игоря и Ивана отец. Они обнялись, поцеловались, совсем как у Гоголя в «Тарасе Бульба», хотя не виделись лишь немногим больше месяца. – Проходите в хату, раздевайтесь, сейчас будем обедать. Проголодались с дороги?»- пригласил отец детей, слегка подталкивая в спину. «Да, признаться, мы сегодня еще ничего не ели»- согласился Иван. «Похоже, что вы и дома, в Москве мало ел. Деньги то, наверно, потратили и голодали?»- сказал с укоризной отец. Их разговор прервала мать, Ольга Григорьевна, приглашая детей и других домочадцев к столу. Она была неутомимой труженицей: содержала свою семью, а летом еще и бабу Ганну с детьми. Ходила на базар, таскала тяжелые сумки и кошелки с продуктами, ягодами и фруктами, готовила, убирала в доме, стелила постели, следила, чтобы никто из детей не ложился  немытыми. Вот и сейчас она суетится в большой комнате, накрывая на стол. Маленькая, подвижная и неутомимая.

Иван всегда испытывал трогательные чувства к своей матери. И когда мама болела, а болела она часто, ему становилось страшно. Он боялся, что она может умереть, и он ничем не поможет ей. Однажды летом в Полтаве Ольга Григорьевна сильно заболела. Приехавшая скорая помощь заподозрила менингит. Ее хотели госпитализировать, но она категорически отказалась – как она может оставить семью? Тогда двенадцати летний Иван сказал сам себе: «Если мама умрет – я сожгу этот город!»

Позже, после обеда, они решили пойти к реке искупаться. Для приехавших братьев это было кстати. А Иван надеялся увидеть там Аллу, которая также должна быть в Полтаве на каникулах.  Через полчаса все четверо уже были на берегу реки. Иван ощутил неловкость, как это бывает всегда, когда появляешься на пляже в окружении загорелых людей  бледным и не загорелым. Погрузившись в прохладную воду, Иван немного поплавал и, почувствовав свежесть, выбрался на берег, на теплый песок. Его взгляд непроизвольно обратился на противоположный берег реки. Там был городской пляж, и большинство горожан приезжали туда на автобусе. Там могла быть и Алла. Было часов пять, и скорее всего она могла уже уехать домой. Но, вдруг он увидел ее. Она, стройная и загорелая с распущенными черными волосами стояла на песке, подставив лицо солнцу. Скорее всего, она не увидела Ивана. «И хорошо, – подумал Иван, – я сейчас не в лучшей форме. На пляже можно встретиться через пару дней. Пусть кожа немного потемнеет».

– Аллу видел?- спросил Олег, выходя из воды.

– Нет, а где она? – слукавил Иван и это у него плохо получилось.

– Ну ладно, хватит на сегодня. Ты с дороги, уставший, пойдем домой. Поужинаем, посидим, послушаем музыку, может быть и настроение станет лучше.

Но Петро  и Игорь решили остаться по какой-то причине. Иван поблагодарил в душе Олега за деликатность и чуткость. Он всегда отличался пониманием ситуации и не раз выручал брата.

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.