Международный конкурс молодых критиков русской поэзии

Август Кош. СБОР ОБРАЗЦОВ (ироническая фантастика)

Лут копошился в аварийной панели корабля. Той, что открывается в нижней части золотистой «тарелки», наполовину ушедшей в зыбкий песок Каракумов. Длинный сутулый Тур стоял в стороне, на бархане, и не думал помогать Луту. Вместо этого он пялился в сторону заходящего солнца. Его синие фасеточные глаза отражали десятки желтых карликов – по солнцу на каждый сегмент глаза.
Глаза, кстати, были единственным, что отличало его от аборигенов планеты пребывания – Земли. Во всяком случае, внешне. Что и не удивительно – Тур относился к классу С–12. Модифицированному Homo sapiens, предназначенному для работы на планетах земного типа. Особи этого класса были неприхотливы, послушны, выносливы и сильны – при силе тяжести не выше 1,5 g. Все это делало их прекрасными слугами и помощниками для ригелиан – синекожих, невысоких, тонкошеих, большеголовых и большеглазых владык Галактики. Их большие головы вмещали вдвое больше мозга, чем у тех же С–12 или людей. И задействован он был на 95%. Что и давало им огромное интеллектуальное превосходство над всеми остальными видами. Представителей которых, они собирали по всей галактике. Потом модифицировали под определенные задачи и использовали в качестве самой разнообразной рабсилы. Ибо сами, за сотни миллионов лет эволюции, утратили способность, к какой бы то ни было, физической работе. Полностью эволюционировав в сторону интеллекта. Их четырехпалые руки были прекрасно приспособлены для работы с кнопками и тонкими приборами. А огромные черные глаза моментально считывали информацию с экрана или другого носителя.
Именно к этому виду и принадлежал Лут – командир малюсенькой экспедиции, состоящей из двух индивидов – самого Лута и его помощника, вышеописанного Тура. Луту, умнейшему – даже по меркам ригелиан – существу, часто не везло. Вот и теперь на него свалились все напасти, какие только он мог себе представить.
Сначала, ему не повезло с помощником. Тур оказался крайне ленив и малость туповат. Или прикидывался таковым. А затем, на подлете к Земле, у Лута зачесался глаз. Глаз у среднего ригелианина чешется три-четыре раза за тысячелетнюю жизнь. И надо ж такому было случаться именно в этот момент! Секундного замешательства хватило для того, чтобы Лут ткнул не в ту кнопку и… теперь его красавица «Бэль’О» лежала посреди Каракумов, зарывшись левым боком в песок.
Если бы не антигравитатор, все бы могло кончиться еще хуже. А так они были живы, невредимы, да и корабль особо не пострадал. Вот только маленькая проблема – тот самый антигравитатор теперь не реагировал на команды. А без него ни взлететь, ни – тем более – покинуть планету было невозможно.
– Куда ты уставился?! – раздраженно крикнул Лут Туру.
– Смотрю на звезду системы. Она очень красивая, хотя и холодная.
– Нашел на что смотреть! Это желтый карлик. Не чета нашему голубому гиганту Ригелю! А эта называется, на языке аборигенов, Солнцем. И не такая уж она холодная. Во всяком случае, нагревает планету прилично. – Лут был прав: по шкале аборигена Цельсия воздух был прогрет градусов до тридцати пяти. Несмотря на вечер.
Сказанное Лутом еще больше приковало внимание Тура к Солнцу. Он продолжал смотреть на него, открыв рот. Его фасеточные глаза выглядели на лице как выпуклые очки мотоциклиста.
– Закрой рот, – крикнул ему Лут. – Муха залетит! – Но было уже поздно: залетела. Челюсти Тура сомкнулись, и муха смачно хрумкнула на зубах. Пережевав, не без удовольствия, Тур проглотил муху и снова открыл рот.
– Не стоит их есть не пастеризованными, – назидательно заметил Лут. – На их лапах полно микроорганизмов, вредных даже для тебя! К тому же, хитин плохо перерабатывается твоим желудком.
– Мой все переработает, – успокоил его Тур. – В инкубаторе, где меня вырастили и обучали, я ел даже халамейских тараканов. Причем, нежареных! – гордо уточнил он.
При этих словах Лута чуть не вырвало. А Тур, дабы подтвердить свои слова о могуществе собственного желудка, поймал скорпиона, оторвал ему хвост с ядовитым жалом, выбросил, а остальное запихал в рот и начал с хрустом пережевывать.
– Кстати, что это за планетка? – спросил он, разгрызая скорпионью клешню.
– Земля, на языке автохтонов, – пояснил Лут. – Цель нашей экспедиции. Она находится на отшибе галактики. Потому мы заметили ее совсем недавно – шестьдесят оборотов назад. Аборигены расщепили атом. Наш патруль засек вспышку от взрыва. Астрокорпус выслал разведывательный корабль. Но пилоты были совсем молодыми – чуть больше ста лет. Они сами разбились – в той местности, где засекли первую вспышку. А корабль, невольно, подарили аборигенам.
– А теперь ты им подарил еще один, – нагло съязвил Тур.
– Не хами, а лучше помоги, – осадил его Лут.
– И что было дальше? – спросил Тур, и не помышляя выполнить приказ Лута.
– Наглые аборигены раскурочили корабль. Повыковыривали из него разные части, и на их основе создали технологии, какие сами бы освоили еще не скоро. Правда, стоит заметить, что они достаточно тупы. И преуспев в сфере создания средств уничтожения и их доставки, совсем не продвинулись в развитии космоплавания. Как и пятьдесят оборотов назад они способны только вокруг шарика летать. Даже на четвертую планету еще не добрались – только беспилотники запускали. Бестолочи.
– Ну, раскурочив наш корабль, они и там преуспеют, – успокоил его Тур.
– Черта им лысого, а не «Бель’О»! – вдруг радостно взвизгнул Лут. – Я настроил антигравитатор. Мы можем лететь. Только вот, одна проблема.
– Что, подтолкнуть надо? – ступил Тур. – Это я мигом! – он застегнул оранжевый комбинезон и потрусил в сторону тарелки.
– Себя подтолкни, тупица! И дуй за канистрами. Нам нужно топливо. Придется прошвырнуться до ближайшего источника.
Двигатель «Бель’О» работал по схеме Е=mc2 и хавал любое топливо. Лишь бы оно было жидким. А вот посреди земной пустыни с жидкостями была напряженка. Именно над этим сейчас и размышлял Лут.
– Идти придется далеко, я быстро устану. Так что, лучше поеду верхом… на тебе, – обратился он к Туру, оглядывая тоскливый пейзаж пустыни. Сплошные желто-серые барханы и ветер несущий песчаную пыль.
– Как скажешь, босс, – равнодушно согласился Тур, доставая из корабля две пустые канистры. – Еще одна муха неосмотрительно залетела в его рот и разделила судьбу первой.
Лут равнодушно проследил за ее утилизацией, и тут его осенило:
– Черт возьми! Мухи! Если мухи, значит – навоз! Если навоз, значит – люди! Если люди, значит – оазис! Если оазис, значит – вода! Топливо рядом! Пошли скорее, – заторопил он Тура, проверяя, на ходу, содержимое карманов своего белого комбинезона. Что ж – парализатор, бластер, аппарат для промывки мозгов – все на месте.
– А где именно этот навозис? – полюбопытствовал Тур нагоняя босса.
– Оазис, идиот! – беззлобно пояснил довольный Лут. – Там мы наполним канистры, вернемся к кораблю, заправим его. Этого хватит, чтобы перелететь в оазис уже на корабле и залить баки под завязку. Жизнь продолжается! Нам не придется доживать свои века на этой всеми забытой планете! А потом возьмем семь образцов – по числу криогенных шкафов – и домой.
– И еще одного на разделку, – напомнил Тур.
– Не на разделку, а на медосмотр! – оскорбился Лут. – После моего обследования выживает 90% пациентов! Я тебе не мясник, какой, из медслужбы астрофлота! Я не только экзоэтнолог, но и хирург от Вселенной! Я могу вытащить почку сквозь миллиметровую трубку. И засунуть ее обратно, тем же путем.
– Ага. Последнему ты засунул ее вместо простаты! – опять начал дерзить Тур.
– Простата у него была ни к черту. А другой не было. Не у тебя ж её брать! Лучше три почки, чем плохая простата!
– А почку где взял?
– Почка была бычья.
– Теперь бедняга мочится, как тот бык сношается.
– А представляешь, что бы было, если б я ему бычью простату пересадил? А эта планета и так перенаселена, – назидательно заметил Лут.
– И то верно. Долго еще идти?
– Я подключился к GPS. Так аборигены называют свою систему планетарной навигации. Примитивно, как и все у них. Но, нам выбирать не приходится. На северо-запад обозначена какая то малюсенькая точка. Похоже, это и есть оазис.
– С мухами! – мечтательно добавил Тур.
– Может быть, там получше что найдем, – обнадежил его Лут.
Солнце уже зашло. Его место заняла полная Луна. Заметно похолодало, градусов до пятнадцати. Инопланетники прибавили шагу, дабы согреться и побыстрее добраться до вожделенного оазиса. Он открылся им минут через десять.
Они поднялись на очередной бархан и увидели потрясающее зрелище: сверкающую в лунном свете гладь большого водоема, высокие и стройные финиковые пальмы, гордых мавританских дромадеров, шелковые палатки, шейха туарегов с сонмом восточных полунагих красоток.
Представили? Напрасно! Я пошутил. Не было ничего такого. Ни водоема, ни красоток ни пальм. Это все в Сахаре ищите. А здесь – Каракумы. Бррр. Оазис этот – постоянное стойбище. Вместо водоема – артезианская скважина. Войлочная юрта и загон для верблюдов. Не гордых дромадеров, а обыкновенных бактрианов, со свалявшейся шерстью, обвисшими горбами и апатичным взглядом. И никаких пальм – только саксаул и верблюжья колючка.
Единственной обитательницей оазиса оказалась старуха-туркменка. Настолько древняя, что казалось, она могла быть в свое время, наложницей у хорезмшаха Мухаммеда. Или Тимура. Сгорбленная, в знак вопроса, в длинном полосатом халате, с клюкой и в огромных, не по размеру, тапках. На ее сморщенном коричневом лице проглядывали два маленьких глазика, бородавчатый нос и провалившиеся губы, подпираемые двумя уцелевшими клыками. На голове ее была тюбетейка, а с подбородка струилась жиденькая седая бородка. Она стояла у входа в юрту и разглядывала необычных гостей. Их неординарный вид ее нисколько не смутил – она уже давно жила в мире духов и шайтанов, нарисованных ее воображением.
– Ну, вот, наконец-то вы пришли за мной. Может, угоститесь сначала пловом? Прежде чем заберете меня?
– Да ты что, сухофрукт? Мы таких не забираем! – ответил за Лута Тур.
– А кого же вы забираете? – удивилась старуха.
– Молодых и здоровых, – продолжал играть в босса Тур.
– Угомонись, – осадил его Лут. – Она нас за других приняла.
– Что, еще кто-то собирает здесь образцы?
– Духи из параллельных миров их воображения. Не только старые так считают.
– И эти существа расщепили атом? – изумился Тур.
– Парадокс, – согласился Лут. – Люди – это высшая форма развития инфузорий. – С этими словами он прошел в юрту, вслед за старухой. Тур последовал за ним.
Старуха уселась на войлочную подстилку, перед большим казаном, полном оранжевого плова. Она взяла миску, навалила туда гору ароматного кушанья и протянула Луту. Тот взял протянутую миску, поблагодарил, присел и уставился на еду, размышляя – не опасно ли это для его утонченного пищеварительного тракта.
– А пучеглазый жрать будет?
– Будет, он всегда будет, – удостоверил ее Лут. И старуха навалила плова для Тура. Тот опрокинул миску в себя, почти мгновенно. А вот Луту острый начесноченный рис с жирной бараниной (или верблюжатиной?) не глянулся. И он отдал свою порцию Туру. Тот и нежданную добавку отправил во чрево и прокомментировал:
– Даже вкуснее мух! – сопроводив смачной отрыжкой, больше похожей на рык льва.
Старуха тоже навернула мисочку – непонятно, чем она пережевывала мясо – и завалилась спать. Старый желудок дал сбой, и воздух наполнился запахом углекислоты и метана.
– По-моему, старуха сдохла, – предположил Тур, – уж больно она воняет.
– Нет, это кишечные газы, – успокоил его Лут. – Пошли за водой!
Они набрали из колонки сорок литров ржавой воды и отправились к кораблю.
Дойдя до цели, и заправив корабль, инопланетники удобно расположились в креслах рубки. Точнее, удобно расположился Лут, а Тур занял привычное место у него за спиной. Стоя.
– Что ж, теперь можно вернуться в оазис на корабле, и залить баки по полной, – резюмировал Лут. Он глядел на огромный – во всю переднюю стену рубки – экран, отображавший ночные Каракумы.
– Да, а потом слетать в какой ни будь густонаселенный муравейник этой планеты, – подхватил Тур.
– Набрать образцов и убраться с этой всеми забытой планетки, – закончил общую мысль Лут. – А то она мне уже поперек горла.
– Ну почему? – возразил Тур. – Мухи здесь ничего. Да и та жрачка из зерен и мяса мертвых животных очень вкусная.

* * *

А тем временем, к оазису, с трех сторон приближались новые действующие лица.
Пока инопланетники, к юго-востоку от оазиса, включали двигатели «Бель’О», с севера в оазис входила группа наркоторговцев. Группа насчитывала пять особей. Возглавлял ее вор-рецедивист в прошлом, а ныне уважаемый наркодилер Вася Пукин, по кличке Пук. Его группа занималась транзитом героина из Балха в Москву. Машина их заглохла чуть севернее оазиса – закипел двигатель. И теперь Пуку нужно было тоже, что и инопланетникам – вода. Все его люди были оснащены «калашами», и только сам Пук щеголял с новеньким «Узи».
А с северо-востока – дабы остаться незамеченным – на оазис спускался майор Мурад Худайбердыев. В Ашхабаде он был одновременно Рембо и Мегрэ – возглавлял отдел по борьбе с наркоторговлей. За Пуком он охотился давно и теперь ему уже грезился «орден Туркменбаши первой степени». За ликвидацию злосчастной банды.
Одна беда – Мурад был совсем один, если не считать его верного «Макара», из которого он уложил уже полсотни преступников. Надо заметить, за всю свою долгую карьеру он не арестовал ни одного нарушителя закона. Все они пали от карающей руки Мурада. Вот и Пука он планировал пристрелить – так проще, да и удовольствия больше. Что может быть приятнее, чем раскроить бошку ближнему своему? Ну, или дальнему.
И, наконец, с запада к оазису подходили три финских археолога. Ёлла, Пукки и Микка были еще даже не археологами, а студентами истфака универа в Хельсинки. В Туркмению они приехали с профессором Томми Тюкканеном – археологической глыбой Суоми. Но в Ашхабаде глыба скончалась от жары и русской водки грозненского розлива. А три будущих Шампольона решили продолжить путь на свой страх и риск. Ну, и на деньги университета, конечно.

Банда Пука вошла в Оазис первой. Пук послал двоих за водой. Двое других пошли разведать юрту. Там они нашли храпящую старуху и пол-казана плова, который они тут же слопали. После чего начали спорить – стоит ли трахнуть старуху?
Сам Пук остался в центре оазиса, и чутко прислушивался к звукам ночной пустыни. Его рябое лицо, натянутое на коротко-стриженную голову не выражало никаких эмоций. Голубоватые водянистые глаза внимательно наблюдали за верхушкой ближайшего бархана. А с верхушки другого бархана за ним следили черные, как те дыры в космосе, глаза майора Мурада Худайбердыева. Майор уже уложил двоих бандитов, посланных Пуком за водой, и теперь наблюдал за главарем. Тех бедолаг он удалил с помощью ножа. Вообще, майор неспроста носил кличку «Рембо». Искусству войны он обучился в Афганистане, куда его отправили – в ранней советской юности – отдавать интернациональный долг. Задолжал кто-то другой, а вот расплачивался Мурад. Правда, не особо охотно. Он довольно быстро сдался в плен и примкнул к моджахедам. Там атеист-комсомолец принял ислам и отчаянно бился с неверными собаками. Потом и это ему надоело и он бежал, через Пакистан, а Америку. Где принял присветиреанство и работал помощником техасского рейнджера. Его всегда тянуло снести кому ни будь бошку на законных основаниях. Потом, неосмотрительно вернулся в Союз, был осужден как дезертир и отправлен в сибирскую тюрьму. Там он принял православие и стал тюремным попом. Потом бежал из тюрьмы, добрался до родного Ашхабада, вновь принял ислам, закончил школу милиции и стал грозой преступного мира. А теперь он безуспешно выцеливал из «Макара» коротко-стриженную голову Пука. Но луна уже зашла, и в кромешной тьме ночной пустыни попасть с дистанции было невозможно. Мурад уже подумывал о том, что бы спуститься и вступить в ближний бой, когда в оазис вошли – на свою беду – финские недоархеологи. Стоит заметить, почти все финны страдают куриной слепотой. Эти трое тоже не были исключением. С заходом луны они разминулись и Ёлла натолкнулся на Пука.
– Пукки? – спросил Ёлла.
– Я, – ответил Пук, думая, что это его «водоносы».
– А! – упокоился Ёлла, думая что Пукки сказал «да» на немецком. В Суоми все владеют английским или немецким, ибо на родном разговаривать невозможно. И даже немецкий, подходящий больше для собачьих команд, там вполне удобоварим. Пук тоже слегка расслабился, будучи уверенным, что это его ребята несут желанную воду.
Моментом решительно воспользовался майор Мурад. Он тихо соскользнул с бархана, приблизился сзади к Пуку на убойный выстрел и разрядил в него всю обойму. Падая, тот нажал на спусковой крючок своего «Узи» и выдал точную очередь в живот Ёллы. На шум сбежались все остальные: из юрты выбежали два последних бандита, так и не трахнувшие старушку. А с другой стороны прибежали два других финна.
И тут началось! Стреляли все и во всех. Бандиты палили из «калашей», Мурад из быстро перезаряженного «Макара» а финны пустили в ход сигнальные ракетницы. Через полминуты все было кончено. Один из бандитов лежал на спине, его грудь дымилась от попавшей в него ракеты, а глаза тупо уставились на созвездие Ориона. Второй, с простреленной из «Макара» головой удобно устроился у него в ногах. А по периметру лежали тела финнов и майора Мурада. Что бы ни говорили специалисты по стрелковому оружию, а «калаш» – отличный штурмовой ствол.
Посреди всего этого стояла разбуженная выстрелами старуха и с недоумением вертела в руках подобранный возле трупа Пука «Узи». Именно в этом положении застали ее наши славные инопланетники, посадившие только что корабль возле оазиса.
– Глянь босс! Что старуха сделал с целым отрядом! – изумился Тур, глядя на бабку с «Узи» в руках.
– Да, пожалуй, этот экземпляр нам подойдет, – сказал Лут, укладывая старушку выстрелом парализатора. – В криоген её!
– Может, и остальных возьмем? – предложил Тур. – Они еще теплые. Если сейчас заморозим, то сойдут на запчасти.
– Да. Хватит с меня приключений, – согласился Лут. – Пихай всех. Того, здорового, – он показал на Мурада, – в отдельную капсулу. Остальных попарно. Они все равно дохлые. Теснота им до Сириуса.
– И альбиносов? – спросил Тур, кивая на финнов.
– И их тоже, – подтвердил Лут и стал разматывать шланг для подачи воды из колонки в корабль.
Тур поместил в одну капсулу живую старуху, в другую – мертвого майора Мурада. Еще четыре стали прибежищем для трупов бандитов и финнов. Оставалась еще одна. После недолгих размышлений он вырубил из парализатора верблюда и заполнил им вакантное место.
Лут тем временем заполнил баки корабля водой. На все ушло полчаса. По истечении этого времени сияющая тарелка взмыла в небо и взяла курс на созвездие Ориона…

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.