Наум Брод. Хозяин жизни

           

        Все мы фатально чему-то подчинены,  хотя никто не знает чему (судя по множеству версий). О Нем мы судим  по разным косвенным проявлениям, по которым можем сказать: вот оно!   Обычно мы живем себе и живем,  иногда впадая в трогательное  заблуждение, что сами  себе хозяева,  а Оно вдруг  р – раз! – и даст о себе знать. Ничему, мол, ты  не хозяин, это Я все за тебя решаю  и  даже желаю.

 

 

       1.

        Я только купил машину, первую в своей жизни. Как раз перед летом,  и  сразу решил поехать на ней в Ригу, на свою родину – до этого я там не был несколько лет.    

Выехал в пять утра. Рижская трасса в Подмосковье широкая, без колдобин. Вдоль нее сразу за  Красногорском никакой жизни, обычно сопутствующей дороге: ни жилья, ни торговых палаток.  Пустынно до горизонта, слева… справа.  Солнце только начало всходить, это всей картине придавало сходство с инопланетным пейзажем (пришла  в  машине такая банальность).  Но настроение отличное. Первая моя поездка на собственном автомобиле так далеко да  еще в родную Ригу. И – свобода!

          Пытаюсь на ходу приладить к транзисторному приемнику  провод-антенну – в моей старенькой «пятерке» не было ни приемника, ни антенны.

          Несусь. Скорость – 130!  Красота!

          Вдруг…  На  несколько мгновений дорога исчезла из поля зрения. Мне показалось, что я внутри  небольшого пространства,  светлого, но замкнутого и абсолютно бесшумного, в нем ни меня, ни машины – только какое-то темное пятно, контурами напоминающее мою голову сзади.  Несколько раз мелькнуло слово: «Неужели»,   потом мне казалось, что еще  было слово «нет», но это могло  присочиниться  позже.

          Когда  воображение  покинуло это заманчивое пространство, я увидел, что машину несет задом, по-прежнему в сторону Риги и  явно в кювет. Скорость долго не сбрасывалась – так, чтобы это можно было ощутить. В  конце концов ход замедлился, машина въехала на гравий обочины и стала ме-е-дленно заваливаться задом.  Я почувствовал, как все четыре колеса коснулись склона кювета и… тут машина  замерла.

           Мотор заглох.  Я попытался завести  двигатель – нет. Я осторожно выбрался из машины. На трассе были  хорошо видны следы протекторов. Понемногу я восстановил, что произошло. Я   отвлекся на приемник,  заехал на  разделительную полосу, «пятерка» срезала траву, подняла песок и на какое-то время лишила меня обзора. Плюс мое состояние – полная отрешенность от внешнего мира –  в  результате возникло то странное пространство. Я еще успел испуганно крутануть руль и нажать на тормоз, из-за чего машину кинуло вправо, развернуло и  потащило задом в кювет.

  Самому машину мне было не вытащить. Надо было ждать помощи. Вокруг, сколько хватал глаз, по-прежнему никого и ничего. Теперь, правда, от этого сделалось немного жутковато. Показалось, что надо мной встало Величественное Безразличие к тому, что со мной произошло.

    Никаких  внешних дефектов в машине я не нашел – это немного успокоило меня. Рядом  была отметка восемьдесят шестого километра. Подумалось: «Надо вернуться.  Раз такое начало…» Представил недоуменное лицо жены,  которая,   в конце концов, обрадовалась бы моему возвращению. Только такой самонадеянный невежда, как я, мог снарядиться в такую дальнюю поездку, фактически не зная машины, не  умея   как  следует  ездить.  Шел третий месяц моего шоферского опыта.

          Минут через десять со стороны Москвы показалась машина. Я  обрадовался, но оказалось, что это «запорожец»,  я даже не стал его останавливать. Дождусь, думаю, чего-нибудь более солидного.

          «Запорожец»  сам подкатил к обочине. Из вежливости я подошел к нему,  заглянул в салон… В  «запорожце», неизвестно как втиснувшись, сидело пять здоровенных мужиков!  Как будто  бригаду  амбалов  держали специально для моего случая,  а  в «запорожце» их отправили, чтобы я не терял чувства юмора.

          Мужики сразу оценили ситуацию: машину надо вытаскивать на  руках.  Один из них спустился в кювет, потрогал «пятерку»: как она?  Машина угрожающе закачалась. Мужики восхитились: «Еще несколько сантиметров и твоя « пятерка»  кувыркнулась бы».  Это придало ситуации остроты, а мне – самоуважения: «могла кувыркнуться» – значит, не зря беспокою таких людей в полшестого утра.

          Двумя мощными рывками машину поставили на полотно.   Я поблагодарил, мужики укатили. Я сел за руль,   вставил ключ в замок зажигания, набрал полные легкие воздуха, повернул ключ… «Пятерка» завелась!  От жадности я  стал крутить приемник  – старый,  раздолбанный   приемник   тоже заработал!  Я  немного проехал, прислушался к машине. Все было в порядке.

          Я продолжил путь в  Ригу.

Читайте журнал «Новая Литература»

          Времени  было  потеряно не  так   уж  много,  но  я стал набирать  скорость к своим  130 («мои  комфортные», как хвастливо  я  заявлял  всем)- так и пошел,  и около десяти  вечера уже  въезжал в  Огре,   последний городок перед Ригой.

          Я ликовал. Первый раз в жизни проделал такой путь, не без приключения, правда, тем более здорово, что одолел. Впервые предстану перед своими друзьями авто владельцем. Предвкушал  удивление   Левиных, у которых обычно останавливался  – и тому, что «у  Брода машина»,  и  тому,  что так быстро доехал  (решил приврать,  что выехал в восемь утра).  

             На  выездном посту  ГАИ  меня остановил инспектор. Я вышел из машины, чуть ли не  готовый обниматься с земляком. Вроде, я ничего не нарушал.  Инспектор долго рассматривал мои документы,   пригласил в «стакан». «А в чем дело?»- беспокойства еще не было. «Вы превысили скорость».  «Превысил, ну и что? Я за городом, десять вечера, трасса пуста, все под контролем  водителя». «Вы еще не за городом», – поправил инспектор и показал на знак «Конец  Огре».  Мы стояли  метрах  в  двадцати  от  знака.   «Ну, почти». Я еще шутил, еще готов был его  расположить к себе без ущерба для самолюбия.   Обратил  внимание  на   смягчающее   обстоятельство: документы принадлежат бывшему рижанину. Для большей убедительности вплел  в  текст несколько  латышских фраз. На   инспектора  это  впечатления  не  произвело. Сам он говорил по-русски,  хотя  с  акцентом.  «Права я у вас забираю»- сказал он с напевом на «аю» – Получите их у себя  в ГАИ». У  «себя» – это, извиняюсь,  в Москве. А у меня еще были планы прокатиться в  Ленинград через  Таллинн.  Значит, все ожидаемые удовольствия  накрылись?

             Я  намекнул   на  деньги – инспектор  ухом  не  повел,  начал заполнять бумажки.  Формально он  был прав, на экране радара было явное превышение скорости,  хамить   не хамил – придраться не к чему. Похоже  было, что я наткнулся на  скрытого поганца,  но это ведь  всегда трудно доказать. Подумал: хорошо, что не стал заискивать, а то унизиться унизился бы,  а взамен ничего бы не получил.

 Я  перешел на угрозы,   не очень понимая, чем  могу быть ему грозен. И  тут он сам мне помог. Поворачивается ко мне и говорит:

    – Я   делаю то, что  хочу. Понял?  –  При этом выпучил  глаза и   состроил рожу.

    Я опешил: или он  пьян или не в себе.    

       –  Ладно, –   сказал я. – Ты сам принесешь мне права.

Он охотно кивнул и протянул мне временный  талон.

Левины встретили меня как триумфатора – и машина им понравилась и понравилось, что  м а ш и н а.  За скорость славы не снискал: зачем спешить?  За ужином я спрашиваю Левина: «Ты хозяин жизни или нет?» – «В каком смысле?» – «Ты прожил  полтинник в одном городе. Ты чувствуешь себя  здесь  хозяином?» Левин всерьез прикинул и говорит: «Нет». Тогда я рассказал о том, как чокнутый инспектор отнял у меня права.  «Ты сам  чокнутый, – заключил  Левин. –  Не надо было лезть на рожон».-«Всегда можно договориться»,- сказала Левина. –  «Как можно договориться  с кретином?» – кипятился я. «Именно потому,  что кретин»,- сказал Левин. «В общем, надо вернуть права»,- сказал я. «Как?- спросил  Левин.- У меня таких связей нет»

        Тут я вспомнил нашего общего приятеля Игоря К.  Игорь человек всегда официозный, но наполовину:  звания и должности он имел, но такие, что не получалось с доступом к полноценным  дивидендам. Это в какой-то степени развязывало ему руки и позволяло общаться с отщепенцами общества вроде меня. Ко мне и моим занятиям литературой он относился  с уважением, но не без сомнения, стоит ли это моих жертв. (Скорее  склонялся  к  тому,  что не  стоит.  Как  Левины).

    Игорь  мне  обрадовался, помочь согласился сразу. Это следовало ожидать: он не мог сказать «я этого не могу», с чем бы к нему не обратиться. Правда, обещая, он оставлял зону для отступления: мол, да – да…  Ну конечно. Нет –нет.

  Левин сказал: «Ничего твой  Игорь не сможет». «А почему  нет?- сфальшивила Левина.- У него всегда были  с в я з и». «Может быть»,- задумчиво произнес Левин, видимо прикидывая  чужие возможности быть хозяином.

Игорь  скоро перезвонил. В голосе звенело торжество, но сдерживаемое, чтобы мне не показалось, что дело стоило ему каких-то усилий. Он сказал, что в четверг мы едем к его корешу… начальнику ГАИ всей республики. «Вот так!»- сказал я Левину.  Ко мне возвращалось настроение, с каким  выезжал из Москвы.

 В четверг мне вернули права. Начальник пожурил меня за неаккуратную езду, а про инспектора сказал, что «с ним разберемся». Я великодушно сказал: «Да ладно», на что начальник отрезал:

 – Мы  это  с а м и  решим.

На радостях я решил завтра же двинуть в Таллинн. Тем более, что Левины собирались на дачу.

 Завтра началось с того, что не завелась машина.

Чтобы в автосервисе зря не терять время,  я договорился там встретиться  еще с одним своим приятелем,  Славиком.  Пока ремонтировали машину, поговорили о том, о сем  –   Славик  решил ехать со мной в Таллинн.  В   связи с чем я у него ночую.

   Кто-то понемногу  начал компенсировать мои дорожные треволнения:  Левины жили на траверсе из Москвы, дом Славика – на другом конце города, по дороге в  Таллинн.

     Я позвонил Левиным. Попрощался. Довольные, что у меня все сложилось так замечательно, и что я их больше не связываю, они укатили на дачу.

      У Славика были еще какие-то дела. Договорились:  он дает мне ключи,  я  еду   к  нему, готовлю ужин.    

        Только приезжаю,   звонок: Славик. Говорит, что  у него все поменялось, в Таллинн он не едет и ночевать он тоже не придет.  Ключ можно бросить в щель почтового ящика.  Пока-пока, счастливого пути!

Ну ладно, высплюсь и пить не буду  – все-таки утром за руль.  

Утром, перед тем, как выехать из города, заехал на небольшой базарчик – купить овощей в дорогу: помидорчики, соленые огурчики.  

Отоварился, сел в машину, вырулил на трассу –  настроение!…  Улетное.

 И вдруг что-то кольнуло, заставило прижаться к обочине.        

 Стал шарить в карманах, постепенно покрываясь потом. Точно: бумажника нет!  Документов нет, денег нет – все потеряно. Главное, права!..

 Первая мысль: оставил на прилавке при расчете. Срочно надо вернуться.    

Одна продавщица, вторая – все встревожены, сочувствуют, но бумажника  никто не видел. Деньги, мол, доставал не из бумажника. Действительно, какие-то были в кармане, чтобы зря не вытаскивать бумажник с документами и остальными деньгами. Но все равно в висках стучало: «Как же, признаетесь!»   Три  варианта:  оставил на прилавке;   потерял, когда выходил из машины –  мог выпасть из кармана куртки;  или   сперли.

Делать нечего, надо ехать в милицию, заявлять о пропаже,  как раз рядом с базаром.           

  В милиции склонились к версии,   что бумажник  выпал из кармана, когда я покупал помидорчики. Соглашаться с ней мне не хотелось – после моих мытарств с правами это уж  было бы совсем…  Пред глазами встала злорадная  физиономия инспектора ГАИ из Огре.

  В милиции мне  выдали бумажку о пропаже документов,  обязали до вторника оставаться в Риге и я выкатил. 

   Куда?  Левины на даче, дорогу я туда не знаю. Славика нет, ключ от его квартиры я бросил в почтовый ящик.  Мобильной связи тогда еще не было. Денег  – ни копейки.  

   И вот тут начинается… 

    Еду медленно в сторону Левиных оставить им… записку, что ли… в общем, не знаю зачем, но еду. Думаю о своем, для начала: как вернуть деньги. В Москве я уже пробовал заниматься извозом, бак у меня полный, значит что-нибудь заработаю. Вдруг кто-то слева сигналит. Поворачиваю голову – Левины!  Что-то вернуло их домой раньше времени.  Едут, видят мою машину. «Наум»,- говорит Левина. «Какой Наум, когда он уже подъезжает к Таллинну»,- как всегда стоит на своем Левин. Дома рассказываю.  «Ну ты растя-а-апа!»- говорит Левин. Левина защищает меня, хотя последний эпизод делает меня в ее глазах еще большим изгоем  по отношению к приличному обществу, чем отнятые инспектором права. Отнять, в  конце концов, могли и у нее, но чтобы вот так лопухнуться?! Левин стал совать мне двести рублей, я сказал: нет-нет, денег не надо. Время до вторника есть, заработаю  на  извозе, нет худа без добра: поезжу по родной Риге, а  то во многих местах еще ни разу не бывал. 

Начать решил сразу,  сейчас. 

 Первые клиенты, три мужика, были хорошо навеселе. У одного из них родилась внучка. Я поздравил, возбудив в свежем деде неумеренную щедрость: за рублевую поездку получил пятерку, «без сдачи!». Когда сажал следующего клиента, заметил, что дед оставил хозяйственную сумку и зонтик. Возвращать уже было некому. Про сумку подумал: подарю Левиной – заткнется по поводу моей растяпистости. Во-первых, не я один. Во-вторых, не будь я растяпой, не было бы ей сумки.

        Второй клиент сказал:

       – На кладбище!

       «Та-ак, – подумал я .- Пора на сегодня завязывать».

       А ведь ничего не привираю!

       За три дня я неплохо заработал, этим  вернул к себе некоторое уважение Левиных. Был даже азарт поработать еще, но я решил больше судьбу не искушать и выехал в Москву.

        Постепенно  острота  потерь сглаживалась, в голове выстраивалось, как буду восстанавливать документы. Все не так страшно. Вспомнил свой кувырок в кювет – вот, повезло же, запросто мог перевернуться. Опять же эпизод с инспектором – нет, все нормально, сломать меня трудно.

         Делаю последний привал перед Москвой, до нее километров 250.

         Семь вечера. Стемнело, потому что идет дождь.  Машин уже почти нет. Дождь усиливается, разгоняет  последние.

         Настроение повышается: столько приключений, возвращаюсь домой.

         Для большего удовольствия решил перекусить на заднем сиденье;  переднее уже надоело, имею право.

          Беру зонтик – пригодился же!(своего, кстати, не было) – выхожу на улицу, захлопываю водительскую дверь, сажусь назад.  Дождь уже вовсю. Закрываю окна, блокирую передние двери.

          Ем. Радуюсь жизни.

           Поел, все собрал, раскрыл зонтик, вылез из машины, заблокировал заднюю дверь, хлопнул ею и… Все двери оказались изнутри заблокированными. Ключи – в замке зажигания.

      Первая мысль: как кстати образовался зонтик, стоял бы сейчас здесь, под ливнем. 

Дергаю одну дверь, вторую – куда там!  Недавно ведь был в автосервисе, заодно и замки привел в порядок – барахлили.  Теперь все сработали замечательно.  Не слишком ли много совпадений? Я даже с опаской посмотрел по сторонам: не наблюдает ли кто за мной.

      Нет. Темно. Пусто. Льет уже вовсю. Хожу вокруг машины, матерюсь, все проклинаю, придумать ничего не могу. Сообразить, что можно разбить стекло,  пока не хватает опыта.

       Надавил на стекло, оно чуть поддалось, образовалась щель, но руку в нее не просунуть,  значит нужно что-нибудь металлическое, длинное,   вроде проволоки. А где ее  сейчас достать?  И тут приходит решение: я отламываю – внимание! – спицу от зонтика. Загибаю ее, теперь нужно совершить почти невозможное: просунуть загнутый конец в ушко ключа, раскачать его и вытащить из замка. Он и в нормальных условиях не очень-то вытаскивался. А надо еще донести до щели, ключ болтается: крючок маленький. Если упадет на пол…

           Не упал!

           Я ввалился в салон.  Меня разобрал истеричный хохот. Я кричал:

           – Для чего забыл зонтик пьяный дед?

            Мне захотелось еще каких-нибудь свидетельств таких же «неслучайностей». Казалось, еще немного и  я смогу ощутить их материальную причину. 

           Я задраил окна и погнал в Москву. В такую погоду можно было быть и поосторожней,  но больше со мной ничего не случилось.

         

 

         2.

         Только приехал в Москву, на следующий день  звонит    Гриша Г.

         – У меня к тебе просьба.  В Москву прилетают два американца.  Я договорился со своим водителем, что он подъедет на своем «мерседесе», но у него какие-то дела, может не успеть к самолету. Надо американцев отвезти в гостиницу, потом – в министерство культуры, потом к нам в театр.  Только ты сразу не отказывай. Я знаю твою гордыню…  За это мой директор тебе заплатит… Сколько тебе надо?  

Здесь следует сделать для читателей небольшое пояснение. Американцы – это театральные деятели, а Гриша Г. – режиссер, работал тогда в известном московском театре. В котором меня, как драматурга знали, но  ставить мои пьесы  не собирались, так как знали, что   министерство культуры на это не даст разрешение. Было такое…

          Я говорю:

          – Гриша, для тебя я это сделал бы бесплатно…

           – Нет, почему.   Это же работа.

           -…но таскать американских деятелей театра да еще в министерство культуры… Я, вообще-то, сам  «театральный деятель», как ты себе представляешь мою роль?  На заднем сиденье моей машины развалившиеся деятели  обсуждают судьбы театра, а я,  как вышколенный водитель-слуга, не разжимая губ, слежу за дорогой?  И на  башке – цилиндр?

  Гриша,   чувствуя, что я  ускользаю, делает грамотную паузу и говорит:

  –   Но мне ты можешь оказать такую услугу? Я же мог не говорить тебе, кого  ты должен вести.  Я сам чувствую себя погано из-за того, что не могу изменить твоего положения в театре, но от  меня ничего не зависит. Я только могу дать тебе подзаработать. Или ты уже в этом не нуждаешься?

 Гриша  знал, что литературой  я не зарабатываю ни копейки,  только  извозом.

 –     Хорошо,- соглашаюсь я и назначаю цену, раз в десять превышающую нормы приличия. Как раз столько было в моем бумажнике, который исчез неизвестно куда.  Решил сразу удвоить весь свой капитал.

  Гриша  крякнул, но сказал:

 –  Я предупрежу директора, чтобы его не хватил удар. Но деньги будут.       

  Утром я что-то занервничал. Никаких особых причин не было, я всегда нервничаю в  о ж и д а н и и  какого-то события, если оно привязано к определенному  времени. Самолет прилетал в 12, ехать во Внуково от меня минут сорок… ну час с разогревом и не спеша.

         В десять я уже спустился к машине. Осмотрел вычищенный салон, полюбовался непривычной пустотой багажника – приготовил для   гостей.  Вставил ключ в замок зажигания, повернул – машина не заводится. 

           Та-ак…

            Смотрю на часы: времени еще навалом.

            Пробую завести,  так… сяк…- завелась, сука!  Но спесь с меня уже сошла. Теперь я весь сосредоточен на работе двигателя. Только бы, поганец, не подвел

             Выезжаю.

             Еду по  кольцевой.  Подъезжаю к указателю на «Внуково»,  радостно сворачиваю и  поскольку я обычно сворачиваю исключительно туда, куда мне не нужно, через десять метров понимаю, что чешу в центр Москвы.  То есть срочно надо разворачиваться. Но слева две сплошные, а  впереди пост ГАИ. Законный разворот хрен знает где. В те годы страна экономила на разворотах.

             Пост приближается, я решил прибегнуть к хитрости: остановлюсь у поста, подойду к гаишнику, спрошу, где можно развернуться, посетую на то, что опаздываю и попрошу разрешения развернуться у  поста.

              Начинаю перестраиваться в правый ряд, отслаиваясь от недовольных водителей, и тут… двигатель глохнет. 

 Тыр…пыр – сдох.

 На часах одиннадцать с чем-то. Время еще есть.

 Вылезаю, толкаю машину к обочине. Лезу в багажник за инструментом – мать твою!  Я же все выгреб из багажника ради этих  хреновых американцев.

  В сердцах швыряю в багажник тряпку, которую захватил из салона, захлопываю крышку багажника и  тут до меня доходит, что вместе с тряпкой я швырнул в багажник ключи.

   Это уже становилось любопытным.

    Но нужно было дать знать Грише, что я отпал.  Значит так: закрываю машину, беру  попутку,  извиняюсь перед ним,  возвращаюсь и оттаскиваю свой рыдван к дому.

  Да, но как я его закрою, если ключи в багажнике?           

  Иду к менту. Так и так, сломалась машина, не может ли он последить за ней.  Менту на хрен не нужны мои хлопоты, он долго мучается над ответом (перед  глазами опять появилась физиономия инспектора из Огре), смотрит в сторону машины. « А ты, говорит, заблокируй двери и захлопни». Черт, я и забыл про свой рижский опыт!

   Блокирую двери, захлопываю и только после этого подумал: а как  мне теперь буксировать эту гадину?

    Сажусь в попутку, мчусь в аэропорт.

    Американцы с вымученными улыбками уже  топтались возле Гриши.  Он вскинул брови: из какой машины я вылезаю?

    – Я сломался,- говорю я. Голосу стараюсь придать побольше правдоподобия, но чем больше стараюсь, тем Гриша меньше верит. Говорит:

    Ничего страшного, водитель все-таки приехал. –  Он кивнул на мужчину, копошащегося возле «мерседеса». Тогда это была редкость, доступная совсем уж избранным.

       Лучшей детали, чтобы оттенить мое положения, не придумаешь.

       – И,  оказывается, американцев  трое, к тебе мы бы все равно не поместились.

   Я стал подсчитывать потери. Места мне в «мерседесе» не будет,  значит опять брать машину. Запасные ключи дома, но домой я попасть не могу, потому что ключи от квартиры в обшей связке, за ключами надо ехать к жене на работу – это чет те куда.  На такси туда-сюда – как раз половина той суммы, которую я выставил Грише. К тому же я ведь теперь ничего не получу!

      Так оно и получилось: промотался часа три, отдал кучу денег.       Возвращаюсь к машине. 

Мужик, который согласился отбуксировать меня к дому, от денег отказался.

– На чужой беде не зарабатывают, – красиво сказал он. – Тем более, я живу рядом.

Хоть в одном повезло.

Поехали.

Подъезжаем к последнему повороту. Дорога идет на спуск. Уже планирую, как буду выкарабкиваться из очередных проблем: заработаю в другой раз, так и так хотел отказаться.

Приятные мысли прервал удар: я врезался в бампер своего благодетеля.

Мужик растро-оен!  А время тотального дефицита: где достать, где отремонтировать…Мое  состояние тоже нетрудно представить.

Достаю бумажник, протягиваю ему последние деньги.

В ярости бью кулаком по капоту своей машины – бац! – вмятина.

                     ………………..

            (Слов нет).

 

 

 З.

 А, в сущности, оказалась ерунда: засорился карбюратор.

 Промыл в тот же день, даже еще немного  подхалтурил –  к вечеру уже не так саднило от всех этих совпадений.

Жена говорит:

– Машина  в порядке? Слава богу!  Надо забрать Даньку  у  Аллы.

– Когда?

– Лучше завтра – завтра суббота, переночуете, в воскресенье вернетесь. Как раз без пробок, свободно.

 Пятилетний  Данька, сын  отдыхает у подруги жены, в деревне – это  километров триста от Москвы.  Заодно оттуда надо было захватить  подругу  с   двумя сыновьями, такими же маленькими, как Данька.

 Не очень комфортно  себя чувствовал от того,  что вместо прав и паспорта у меня была только бумажка из Рижской милиции.  Одно дело с такой таскаться по   Москве, другое –  так далеко. Мало ли, попадется еще какой-нибудь, вроде того приятеля из ГАИ города Огре.

Но все обошлось, до деревни долетел быстро, ни разу никто не тормозил, адрес нашел легко – все, вроде бы, складывается нормально.    

Рано обрадовался.

На выезде из деревни  дорогу слева стала переходить черная кошка. Дошла до середины и остановилась. В этот момент я тоже почти остановился – объезжал деревенскую лужу. Алла говорит: «Не дай ей пройти, возьми вправо». Я говорю: «Ты что, веришь в эту ахинею?» «Ну, мало ли…» Я говорю: «Меня самого черти боятся». И  еду вперед, чуть забирая влево, чтобы не задавить животное. Когда между нами осталось метра два, кошка развернулась и потрусила в обратную сторону. Я резко затормозил, в слоне попадали вещи. «Видишь, – говорит  Алла, – это тебе предупреждение. Дают шанс. Объедь справа!»  Она делала вид, что шутит, но ей определенно было бы спокойней, если бы я ее послушался. Я нажал на педаль газа и пересек маршрут кошки.

 Выехали на шоссе. Дети стали выяснять, когда будет «первый привал».  Договорились: как только проедем ближайший город, это километров тридцать.   За городом я еще немного потянул, но у первого же «гриба» сдался. Самому захотелось есть.

  Я занялся машиной, Алла – едой. Вытащила из салона сумки, пакеты, заставила ими половину «гриба».   

   Подъехала еще одна машина, набитая людьми.  Кампания, даже не кивнув нам, развернула свою снедь на другой половине стола.  Правда, стол был большой,  много свободного пространства, избавляющего от необходимости вступать в контакт. Быстренько перекусив, компания укатила. Не очень расторопная Алла не успела развернуть все пакеты.

       Поели, наконец, и мы. Поехали.

       Едем. Дети угомонились, стали засыпать на заднем сиденье. Я говорю Даньке: «Положи под голову мою сумку». Даньке лень, он бурчит в полудреме: «Нет здесь никакой сумки». «Дай ему сумку»,- говорю я Алле. «Какую?»-«Черную». Алла через спинку переднего сиденья начинает не очень активно рыться в вещах: вроде бы ищет, но не знает что. «Мою, мою сумку, – завожусь я – У меня одна сумка, черная». «Черная?»- Алла перестает рыться. Уставилась на меня. «Это была твоя сумка?»

   Я съехал на обочину. Остановился.

              –  Что значит «была»?

   – Это значит, что  я   оставила ее.  Я решила, что это сумка тех, кто приезжал.

  – Но они же уехали раньше!

  – Я подумала, что они забыли.

  – А кто ее вытаскивал из машины?

  – Я…  Ну  вылетело из головы.                           

              – Зачем ты вообще ее вытаскивала?- заорал я. В сумке была моя справка, старое редакционное удостоверение, на всякий случай (липа, в сущности), деньги   и…   НИЧЕГО  из того, что нужно было для «первого привала»!

    Я всех выгрузил из машины («Сидите здесь, никуда не уходите!») и помчался назад.

     Несколько раз я ловил на себе испуганные взгляды встречных водителей. Посмотрел на спидометр –  150!  «Спокойно, – сказал я себе. – В любом случае эта потеря не стоит того, чтобы терять жизнь». К тому же на скорости можно было прозевать «гриб». Каких-либо заметных ориентиров я не запомнил.

       «Гриб» нашелся, но сумки нигде не было.  Значит, кто- то успел уже после нас.  Я сел, заставил себя сосредоточиться.  У меня ни документов, ни денег, если понадобиться откупаться. До Москвы пилить и пилить. Трое детей. Пытался представить: человек находит сумку, берет деньги и… что?  Сумка старая, документы ему не нужны – оставляет ее на видном месте?

Небо совсем затянулось, начало  темнеть.  Я поехал назад.  Гнать не стал, поглядывал на обочину –   вдруг увижу выброшенную сумку.

 Машину стало тянуть вправо –  спустило правое заднее колесо. Стало накрапывать. С запаской справился быстро, еду.

Что за черт?  Опять тянет вправо.  Вылезаю  – спустило правое переднее колесо!  А заменить уже нечем. Только если подкачивать. Начинаю качать – пошел  дождь. Зонтик со всеми вещами остался  там. А, собственно, где  т а м? К своему ужасу я  вспомнил, что никак не отметил место, где высадил своих пассажиров.  Никаких ориентиров и не было. Справа и слева поля, перемежающиеся островками леса. Надо было хотя бы отметить, на каком километре. К тому же дождь наверняка погонит их в лес. Кошмар!

  Дождь уже хлещет вовсю, дворники едва справляются, ехать быстро невозможно, а ехать медленно – темнеет на глазах.

Неожиданно    слетает на ходу  одна щетка дворника. Останавливаюсь, бегу назад за щеткой, пока туда-сюда, пока ставил – промок до нитки. А день с самого начала был не теплый.  «Если не я их, то они меня заметят»,- успокаиваю я себя. Вдруг – ап!- и я вырываюсь из дождевой полосы. Этакая пауза в   пакостях.  А   тут  и мои  стоят у обочины, до них  ливень  не дошел метров двести!

. Увидели меня издалека, заорали, запрыгали.

  Подъезжаю к ним, скатываю с полотна на небольшую полянку. Алла говорит (омерзительно спокойным равнодушным голосом): «У тебя колесо спустило». Я говорю: «Знаю». Захожу справа – переднее нормально, заднее нормально… Мать твою! – спустило левое колесо. Третье!

  Так: денег-документов нет,  три спущенных колеса,  на руках  трое детей и          безразличная,  как корова Алла.

– Я тебя  предупреждала.  – И фыркает.   Я готов ее прибить, но это не спасет положения

  Принимаю решение:  Аллу с детьми оправить в Москву на попутной машине, самому одолжить у кого-нибудь запаску до ближайшей  шиномонтажки. Легко сказать! Это сегодня они на каждом квартале. А тогда… да еще в воскресенье, и в такое время… Километрах в восьмидесяти от Москвы одну я, правда, приметил.

  Останавливаю машину – мужик и два парня. Вроде бы тесновато, если  бы отказали, я бы их понял. Но мужик сразу соглашается. В горячке я не догадываюсь хотя бы запомнить номер. А спрашивать документы у человека, к которому обращаешься за помощью…

    Остаюсь один ждать помощи для себя. Стало совсем темно. Часов нет – в потерянной сумке.

      Несколько машин пронеслось мимо. Я бы тоже – еще неизвестно, остановился бы: на ночь  глядя,  видок  у  меня тот еще – в шортах, весь мокрый, руки по локоть грязные…

       Наконец, останавливается «жигуленок». Три парня. Я говорю: «Мне нужна запаска». А сам думаю: сейчас запросто бахнут по башке монтировкой, возьмут, что  осталось,  и укатят. Разве что приличному человеку брать нечего: ни денег, ни колес, машина  говно.

        На всякий случай перехожу на их родной язык (как мне казалось): заламываю какое-то сложное матерное колено и в итоге никак не могу выбраться из него на то, что я, собственно, хочу от них. Парни терпеливо с пониманием дослушали до последнего  «бля»,  но суть моей комбинации до них не дошла.

                   – Я возьму у вас запаску, а отдам у первой шиномонтажки, – сам  же перевел я.

Парни охотно включаются в мои хлопоты, подкатывают запаску к моей  стреноженной  уродине, наживляют… я смотрю: что-то она меньше остальных колес. Парни тоже удивились.

  – Ёбть! – Один из них ударил себя по  лбу. – Это же колесо от «восьмерки» . Вчера сосед  по  гаражу тоже просил запаску, пока дал эту.

  Что делать?

   Предлагаю последнее, что осталось: я буду подкачивать, а они сопроводят меня до шиномонтажки, подстраховывать. Парни и это приняли.

  Поехали.

  Я прислушиваюсь, как ведут себя мои  больные колеса. В какой-то момент посмотрел в зеркало заднего обзора – никого нет. Первая мысль: наверно, отстали.   Потом вспомнил, что проезжали поворот на какой-то городишко, парни еще обсуждали ехать или не ехать им туда. Значит, все-таки свернули?

 На всякий случай решил вернуться к этому повороту. И не доезжая увидел, что мои сопровождающие суетятся вокруг своего … дымящегося  «жигуленка»!

  (Еще раз напоминаю: я  АБСОЛЮТНО  НИЧЕГО  НЕ  ПРИДУМЫВАЮ!).

 Я спрашиваю: что случилось?  Пожимают плечами. Ехали, ехали нормально, вдруг что- то взорвалось.

        Взорвалось? !

 – Вспыхнуло пламя, повалил дым. – Мне показывают сгоревшую проводку. Хорошо,  что сами не сгорели.                                                                       

  И тут происходит самое  удивительное в этой истории.                                                                         На освещенной фарами дороге   появилась… черная кошка. Села на светлом  пятне.

Я спрашиваю у ребят: ваша?  Они тоже уставились на кошку. Один говорит: я думал, это с тобой. Я оглянулся: вокруг    никакого жилья. Откуда она взялась?

    Кошка, как бы приняв решение, дернулась и не спеша потрусила по направлению к лесу.

  Дальше все пошло, как по маслу и я благополучно добрался до дома. Моих тоже благородно развезли по домам.

 Через  неделю, спустя положенный в те годы срок «карантина», я записался в ГАИ сдавать экзамены  на новые права. Тогда было такое дурацкое условие: потерял, украли – все равно виноват,  пересдавай. Так что впереди меня еще ждала очередная нервотрепка.

 …Вечером, возвращаясь из ГАИ,  в почтовом ящике я обнаружил конверт со всеми моими документам, в том числе и правами.

                                              ХХХ

     

Похожих случаев у меня было много. Как у каждого человека. Но чтобы все сюжетные повороты выстраивались в такую очевидную мистическую последовательность, только три. Ну, или только эти три случая  попросились на бумагу. Что тоже наводит на подозрение о посторонней воле, обладатель которой, как говорят,  любит  тройцу.

И оставляет нас  без ответа на  важный вопрос: кто, собственно, хозяин  жизни?

 

 

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.