Звезды нам падают на руки. В дивном
холодном сиянье луна.
В стоге соломы, колючем и пышном,
нас накрывает восторгов волна.

Все – тишина, полумрак. Так далеко
от бренных, непримечательных дней.
Без сомнений, без спешки, без срока –
мы живем среди пастбищ и пней.

Рядом березка. Качаются листья. Бегом
коротеньких, маленьких лап
ежик минует тропинку. Как летом
райский спокоен наш сад!

Воздух тяжел. Гроза скоро спляшет
блистательный танец ночной.
Дождь освежит и шепотом скажет,
какой живет он мечтой.

Мы ответим. Нам молнии дружно
театр покажут теней.
Посмотрим. Не будет нам скучно.
И в сердце станет светлей.

Тебя обниму. В глаза поцелую.
Голова упадет мне на грудь.
Ладонью поглажу прядь золотую,
и в царство Морфея направим наш путь.

И вот я проснулся. Один. Как обычно.
Огляделся – четыре стены.
За окнами – город. Все в нем привычно –
тоскливо, и больно, и чувство вины.

***

Во сне бывает так свободно!
Сорваться можешь с высоты
и полететь куда угодно,
где нет той страшной пустоты,

что в жизни сердце зачумляет
и размельчает мысли в пыль.
Во сне меня не окружает
толпа на сотни тысяч миль.

Во сне на светло-алом своде
лучится искренний рассвет
и в поразительной природе
вся жизнь пускается в балет.

Деревья там растут веками,
не угрожает им костер,
иль затопление реками,
ну или каменный шатер.

Во сне собаки на лужайке
резвятся, не боясь забот,
они не знают свиста палки
и их не бьют ногой в живот.

Во сне под дождиком весенним
тебя могу поцеловать
и в упоенье не последнем
к груди измученной прижать.

***

Перед рассветом нежно позвать.
Не распахнешь ты глаза.
В поле спуститься, ромашек нарвать.
С них серебрится роса.

На тумбочке, возле постели,
их неспешно сложить.
Ворвется запах молоденькой ели,
он не позволит тужить.

Солнца луч попросится в гости –
сонно двинешь рукой.
Он не уйдет. И в солнечной горсти
отыщешь душевный покой.

Нет беспокойства, нет треволнений,
и не звонит телефон.
Слышен лишь треск горящих поленьев –
это вечерний закон.

Смотрю на тебя. Не могу наглядеться…
Но – раздается крик!
«Вернули!» Зачем? Куда бы мне деться?
Туда – на еще один миг…

***

Шепелявит ветер сквозь оконную щель,
доползла до верхушки стрелка часов,
льет из динамиков сладкозвучная трель,
и слышится храп обессиленных псов.

Так хочется верить, что мир черно-белый,
бесцветный, как видится им,
во сне предстает, словно золото, светлый,
и кажется безусловно цветным.

***

Узор морозный прячется впотьмах.
Белеет грязь. Под нею темный снег.
Костер надежд растоптанных запах,
надежд разбитых и забытых нег.

Доносится из леса громкий вой
собак, пожравших всех волков.
Не затихает каждодневный бой
кровавых, обезумевших полков.

В них набирали избранных солдат
из черных закромов бездушных тел.
И, облачившись в праздничный наряд,
их генерал в седло неторопливо сел.

Конь бледен был, белее был, чем грязь.
И всадник, поглядев, вдруг руку вскинул вверх.
Войска вперед рванулись не страшась,
и раздавался за спиною мрачный смех.

Очнулся. Только сон. Иллюзия пустая.
Насилие, мучение и кровь.
Ужасный сон. Но разве жизнь – другая?
Подумал обо всем. И выключился вновь.