– Это невозможно, профессор, добиться, чтобы на тебя обратили внимание. Этот мир слишком занят самим собой, и ему нет дела ни до кого.

– Если вы хотите, что бы вас услышали, Едуард, говорите шёпотом. Да, непременно, непременно шёпотом. Человеческая возня и шорохи и шумки и грохот, сузятся, сократятся, унасекомятся, что бы разобрать ваш дрожащий голос. Но только на долю секунды вам удастся привлечь внимание этого неуправляемого шума. Вскоре он сорвётся с места, как бешеная лошадь. Тащя вас за собой и вываливая в земле. С безнадёжным усилием вы будете волочиться за поводья, онемевшими руками пытаясь остановить эту гонку. Но эта борьба не на жизнь, и не на смерть. Это просто борьба за то, что бы вас услышали. Во время паузы, поверьте, вам удастся сказать, что-то очень важное.

 

Вам попробуют доказать, что ваше поведение не уместно. Или, что ситуация вышла из под контроля. 

На самом же деле, все, ровным счётом все, будут знать что это правда. Почему-то, это всегда знаешь. Знаешь, когда ты любишь и когда тебя любят. Знаешь, что такое красота. Знаешь, что не имеет никакого смысла и значения. Знаешь когда весело, потому что весело. Знаешь когда грустно, потому что плачет душа. Женщина знает в какие дни она красива. И в такие дни, любой скажет, что это так. Мужчина знает, когда у него всё будет получаться. И в такие дни, на самом деле всё идёт, как нельзя лучше. У вас не валятся из рук вещи. Не кончаются скрепки. Шофёры автобусов не начинают забастовку. И в трусах не лопается резинка. Вы не забываете дома телефон. Вообщем в такие моменты жизнь вам кажется прекрасной. Maravilloso y estupendo. Прекрасно и великолепно.

 

 

 

– Вы оконченный идеалист, профессор. Вам бы только мечтать. Словно смысл только в том,что бы вас услышали.                                                                      

Вы рассматриваете вселенную с высоты своей кафедры. Вы законченный человек. Разве вы не видите, что происходит вокруг. Этот молодой человек, который пришёл в университет с оружием, не был таким идеалистом, как вы. Он хладнокровно загубил жизни других людей, оборвал их историю в один миг. И для чего? Для чего, спрашиваю я? Просто потому , что возомнил себя богом и решил, что вправе решать кому жить, а кому умереть. Его алчность и зависть ко всему и ко всем послужила тому, что он не в состоянии был подумать о том, к каким последствиям приведут его действия. Ему было важно стать известным, заставить всех себя слушать.

 

 

 

– Да, Эдуард, да, несомненно, в ваших словах есть смысл. Но поверьте, в вас говорит гнев. Вы молоды и вспыльчивы. И подчас не в состоянии смотреть в корень проблемы. Этот молодой человек испытывал одиночество. Его по видимому, кто-то сильно обидел.                                                               

Он стремился обратить внимание на себя. А потом он испугался. И всё вышло у него из под контроля. Скорее всего, он не желал гибели этих несчастных. Поэтому он и лишил себя жизни. Он находился в безвыходном положении, и его стремления, верится мне, были лишь идеалистические.

 

 

 

– Как, профессор? Вы сами верите в то, что говорите? Хотите любовью спасти мир? Посмотрите, на каком деградируемом уровне находится наше общество. Мы пожираем само себя. В человеческих умах хаос. Люди живут на военном положении, образно выражаясь. Я совсем не склонен оправдывать действия этого убийцы. Куда мы докатимся, если каждый маньяк будет представляться в наших глазах мучеником? Подумайте, к чему может привести ваша философия. Теперь каждый, кто обозлён, ожесточён и жаждет мести будет привлекать внимание к своей ничтожной персоне с помощью насилия. И от его гумманой,                                                                                              

в его понятии, миссии во все стороны полетят железные холодящие кровь пули. И эти пули будут разрываться в телах ни в чём не повинных людей.

 

 

 

– Вы, как вседа, сгущаете краски, Эдуард. Совсем не каждый доходит до такой крайности. Это роковое стечение обстоятельств. Возможно, у этого человека были проблемы психического характера. Может, он оказался жертвой насилия в раннем возврасте и не смог справиться с последствиями психологической травмы. Скорее всего так и было, он просто не рассказывал никому. И поэтому ему не была оказана необходимая помощь. Он навярняка был скрытен. Но таких случаев не много. Это происходит совсем не часто. И я уверен, что дела у человечества не так уж плохи.

 

 

 

– Профессор, вы не хотите согласиться с фактом, что человечество находится на грани самоуничтожения. О той человечности, о которой вы мне говорите уже целый час, не осталось и следа.                                                   

Возможно, у этого убийцы было сложное детство, и он был скрытен. А если он не был скрытен? Просто всем не было и дела до его проблем. Всё, на что он надеялся, оказалось пустым звуком. Друзей нет. Семья – источник отчуждения. Общество враждебно. Но ведь это не только с ним происходило. Вы надели свои розовые очки, и вам думается , что в мире не убивают и нет ненависти. А безразличие? Вам кажется, что и безразличия не существует?

 

 

 

– Ну, что вы, Эдуард! Это же вопрос риторический. Не стоит так кипятиться. В должной степени, я соглашаюсь с вашими доводами. Но всё же, некоторая фатальность вашего мышления меня пугает. Нельзя же так близко принимать всё к сердцу. Тот юноша, что застрелил этих студентов, слишком сильно взволновал ваше воображение, мой дорогой друг. Я уверен, что это был единичный случай и что он больше не повторится.

 

 

 

– Профессор. Я право рад, что вы так думаете. Мне пора идти.    

Через пять минут у меня начинается лекция. А мне нужно собраться с мыслями. А что до моей вспыльчивости, этому есть объяснение.

В тот день от руки этого психопата умерла одна девушка, она училась на первом курсе. Я её знал. Мы случайно познакомились в библиотеке, когда я искал информацию для моей работы. Не могу забыть её веснушчатое лицо и рыжие волосы…..

Не могу…

 

30.03.08