Кирилл Волков. Легенда о маньяке (рассказ, часть 2)

5.
А вдруг на самом деле его дела — моё убийство?..
Эта мысль никак не оставляла меня в покое, и я, преодолевая оставшиеся до подъезда десять метров, беспрестанно оглядывалась. Ждала, что Серёга повернёт назад. Его длинная тяжёлая тень лежит к моим ногам, а в спину воткнётся остриё ножа…
Я беспрестанно оглядывалась, но в этом не было никакого смысла. Серёга не вернулся. Ещё несколько десятков секунд я видела его силуэт, освещённый фонарём, а после мрак целиком поглотил фигуру моего потенциального убийцы…
Серёга скрылся во мраке сгущающегося вечера, и я осталась совершенно одна на безлюдной улице…
Безлюдной… Почему на улице никого не было? Час не поздний — в это время, как правило, молодёжь ещё гуляла, пенсионеры сидели на лавочке и грызли семечки… А сегодня — никого… Полнейшее запустение…
Может, они почувствовали приближение беды?.. Визит кровавого маньяка, и мудро решили остаться дома?..
Я, ускорив шаг (каким же долгим было это расстояние в десять метров!), продолжила путь. Я по-прежнему оглядывалась, опасаясь, что Серёга всё-таки вернётся. Возможно, он скрылся во мраке лишь для того, чтобы усыпить мою бдительность… А сейчас, добившись своего, он выскочит обратно под свет фонаря и вонзит в мою плоть волнистое лезвие ножа-«бабочки»…
А может, это будет не Серёга? Более жестокий, изощрённый убийца…
Не чувствуя от страха собственное тело, я дошла до подъезда. Преодолела этот, как мне показалось, бесконечный подъём по ступенькам. Зашла в темноту подъезда и, затаив дыхание, прислушалась. Прислушалась, ожидая лёгкое поскрипывание двери, впускающей сюда моего убийцу…
Но никакого поскрипывания я не услышала. Никто не вошёл в подъезд следом за мной. Доказательством этому было тяжёлое, холодное молчание входной двери.
Я подождала ещё пару минут, после чего направилась к лифту.
Серёга не пошёл за мной, но успокоения это не принесло. Убийца мог поджидать меня и тут, в темноте подъезда. Мне даже казалось, что я ощущала на себе его тяжёлый взгляд, слышала его прерывистое дыхание.
С замиранием сердца я дошла до лифта и нажала кнопку. Стала ждать. Не тот момент, когда двери откроются — что вот-вот к лифту подойдёт незнакомый мне мужчина. Странный мужчина, который на вопрос: «Вам какой?» ответит «Тринадцатый…», хотя в моём доме девять этажей…
Я ждала это, как приговор суда, но он не состоялся. Когда двери лифта открылись, ко мне не подошёл никакой мужчина. Я вошла вовнутрь и нажала кнопку
тринадцатого?..
своего, седьмого этажа.
Лифт поехал вверх, но успокоения я пока не испытывала. Я ведь ещё не дома. Возможно, нож маньяка поджидает меня на этаже. Вот сейчас двери раскроются, и острое лезвие вонзится в мою грудь. Или перережет горло, и я с хрипом упаду на пол…
Но нет, и на этаже меня ждала лишь молчаливая тяжёлая тьма. Ни души.
Дрожащими руками я достала ключ из сумки. Едва не уронила его во тьму, которая сожрала бы его без остатка… Попала в замок только раза с четвёртого. Во-первых, было темно, во-вторых, ужасно тряслись руки.
Замок трижды щёлкнул, и дверь распахнулась. Я увидела свою собственную прихожую, и лишь тогда почувствовала себя в безопасности. Теперь это — моя территория, а на ней со мной ничего плохого не случится.
Я шагнула в открывшийся прямоугольник света, и успокоение блаженно обволокло истерзанную опасениями душу.
Я с облегчением захлопнула дверь. Но прежде ещё раз взглянула в темноту лестничной площадки, разрезанную льющимся из моей прихожей светом. Взглянула и убедилась: никакого маньяка там и в помине не было…
6.
На следующий день, несмотря на страх и неохоту, я всё-таки пошла в школу.
День… Солнце стояло высоко и ярко освещало видимое глазу пространство. Но страх всё равно не оставлял меня в покое. Хотя бы потому, что практически на каждом столбе я видела пугающую листовку.
Со всех столбов на меня смотрел какой-то мужчина. Вроде бы, самый обычный, ничем не примечательный, но… Я не могла без содрогания смотреть в его глаза. Они были глубоки и темны, как бездонная дыра. Словно ад, на дне которого обитало лишь Абсолютное Зло.
На меня смотрело всего лишь изображение фото робота, но этот взгляд как будто убивал меня. Пронзал каждую частичку моего тела сильнее и болезненнее, нежели хорошо заточенный нож. Глаза этого мужчины были острее любого лезвия.
Под портретом кричала большая надпись: «Разыскивается!!!», внизу которой чернили ещё несколько строчек, напечатанных более мелким шрифтом.
Я разрывалась между страхом узнать, что скрывают эти напечатанные мелким шрифтом слова, и нездоровым желанием всё же прочитать их. После непродолжительной борьбы побеждал первый, и я, бледнея, проходила мимо листовок.
На пороге школы меня уже ждал Серёга.
— Ну что, ты в порядке? — сходу спросил он.
На лице парня застыло неподдельное участие и беспокойство за мою судьбу. И это казалось мне очень подозрительным — не так давно он был среди тех, кто жестко шутил надо мной, доводил до истерик.
— Да, всё хорошо, — ответила я.
— Ну и замечательно…
Я внимательно следила за его лицом. Всё ждала, что сейчас эта напущенная маска обеспокоенности исчезнет, и наружу выступят его действительные эмоции. Злорадство. Издевка. Ликование от удачи моего очередного «развода».
Но нет, этого не случилось. Лишь на какую-то пару мгновений мне показалось, что я увидела злорадную ухмылку. Но я не была в этом уверена. Времени, в течение которого я её видела, не хватило для того, чтобы сделать твёрдые выводы. Подозрения — возможно, но не утверждения. Пара мгновений, и злорадная ухмылка — если таковая вообще была… — исчезла, уступив место выражению заботы и заинтересованности.
Не только это странное выражение на лице пацана насторожило меня. Его друзья — мои заядлые враги, — совершенно нормально относились к его заботе обо мне.
Как правило, на любого человека, кто решался хотя бы заговорить со мной — изгоем общества… — сыпались недовольные «косяки». Иногда этому человеку даже бойкот объявляли…
Это касалось абсолютно всех ребят из класса, а компании готов, в которой состоял Серёга, — так тем более. Они, по идее, должны были просто линчевать члена своей шайки, выразившего мне сочувствие. Но этого не происходило. Товарищи по шайке продолжали общаться с Серёгой, как ни в чём не бывало. И, как мне казалось, даже их отношение ко мне изменилось… потеплело, что ли?..
Это не могло быть просто так. Такое резкое изменение в их отношении что-то значило. Но что? Очередную злую шутку? Один из жестоких приколов, которые градом сыпались на меня, стоило мне только поменять школу?
Этого я не знала. Догадки имелись, но они были слишком призрачны, слишком мягки, чтобы дать почву для серьёзных, твёрдых выводов. И мне оставалось лишь одно — ждать…
7.
Серёга снова предложил проводить меня до дома — и снова никакого осуждения со стороны его компании… — но сегодня я отказалась. Во-первых, с последних двух уроков нас отпустили, и на улице ещё не стемнело, во-вторых, мне нужно было зайти в магазин за… средствами личной гигиены.
Я отказалась от компании пацана и пошла в гордом одиночестве, с которым уже успела сродниться.
В магазин, куда я хотела попасть, вела противоположная дому дорога. И если бы я была более внимательна, я бы заметила странную вещь: ни с одного столба по пути к магазину на меня не смотрел мужчина со злыми глазами. Как будто кто-то специально развесил листовки только там, где я точно буду проходить…
Если бы я не была так поглощена своими мыслями, я бы обязательно это увидела. Но я не заметила, думая: «Маньяк может быть где угодно… Даже в магазине, куда я направляюсь… Я зайду, а продавец поменяет вывеску с «открыто» на «закрыто», и никто не войдёт. Никто не поможет мне. Я целиком и полностью окажусь в жестоких лапах продавца-убийцы…»
Если на самом деле это была очередная шутка, которую задумали мои изверги, то на сей раз они переборщили. Я целиком и полностью поверила в то, что по нашему городу шляется маньяк, и мысль об этом сводила меня с ума.
Безысходность моего положения усугубляло ещё и то, что я не могла ни с кем поделиться своими страшными мыслями. Если бы я сделала это, тогда, возможно, мне стало бы легче. Но я не могла — не с кем было…
Как я говорила раньше, ни с кем из одноклассников я не общалась. Точнее, я пыталась говорить, но клеймо ненормальной быстро приклеилось ко мне, и все начали в упор игнорировать мои слова. Я говорила — они демонстративно молчали. Если кто-то всё же решался ответить, он получал выговор и угрозу: раз так, ты рискуешь очень скоро оказаться в такой же изоляции, как и эта полоумная…
Соседи нас тоже не жаловали. Точнее, наша семья и квартира № 28, в которой мы жили, просто не существовали для них. Единственная причина, по которой соседи обратили бы внимание на пожар в нашем жилище, — боязнь, что может пострадать их собственное имущество, но никак не опасение за наши жизни. И я, по правде сказать, нисколечко их не осуждала. Родители — законченные алкаши. То есть, отец кое-как держался и хоть изредка приносил в дом деньги, а вот мать залезла в бутылку с головой. Хотя и супруг был от неё всего лишь в нескольких шагах. Дочь — не от мира сего. И зачем тратить своё внимание на таких чудиков?
Я не могла даже посмотреть местные новости. Телевизор сломался пару недель назад, но это волновало лишь меня — человека, у которого не было возможности купить новый. Ни мать, ни отца это не заботило. У них была общая подруга — бутылка с крепким напитком… — и все свободные (а иногда и несвободные…) деньги родители тратили на её содержание.
По радио — мой единственный источник информации об окружающем мире… — местный канал не передавали, так что я не могла даже послушать выпуск новостей. Покупка газеты была роскошью, которую я не могла себе позволить. Поэтому мне приходилось довольствоваться рассказами Серёги — заклятого врага, который внезапно стал моим другом.
Серёга — вот мой единственный источник информации об орудующем в городе маньяке. Я узнавала от него всё, кроме одного — действительно ли маньяк существовал, или же это была очередная глупая, жестокая шутка?
Я не знала, и потому не могла избавиться от назойливого наваждения, идущего за мной по пятам. Оно стало моим извечным спутником и очень скоро превратилось в паранойю, в манию преследования.
Злая шутка — если это была она… — в этот раз набирала очень серьёзные обороты…
8.
Очередная шутка — если это была она… — быстро набирала обороты и очень скоро вышла за пределы розыгрыша. Случилось это в ту ночь, когда я была одна дома …
В ту ночь мои родители решили устроить «совместный дуэт алкашей». Отец получил зарплату, и они на пару с мамой отхватили от суммы солидный кусок и пошли пропивать.
В квартире я осталась одна, но это меня не пугало. Как я уже говорила раньше, темноты я не боялась. Не опасалась и маньяка — тут я была на своей собственной территории, и никто не смел мне угрожать.
Как и обычно, я легла в постель около полуночи. Но, в отличие от предыдущих дней, проснулась я не в восемь часов утра, разбуженная будильником. Сон ушёл гораздо раньше — где-то около двух часов ночи. Его что-то спугнуло…
Что? Кошмар, который приснился мне, но сразу после пробуждения забылся?.. Нехорошее предчувствие?.. Тяжёлые думы?.. Я никак не могла понять, что именно вернуло меня в реальность раньше положенного срока.
Я немного полежала, раздумывая над причиной преждевременного пробуждения, и спустя пять минут поняла.
Я услышала какой-то странный звук. Едва уловимый, но всё же очень действующий на нервы. «Наверное, это он спугнул сон…» — решила я. Последующие несколько минут прошли за определением источника этого звука.
Кто-то скрёбся в мою дверь. Как будто маленькие коготочки котёнка легко царапали железную поверхность.
Я встала, накинула халат на полуобнажённое тело и пошла посмотреть — какое существо решило явиться ко мне в столь поздний час.
Я была уверена, что в мою дверь скрёбся какой-нибудь заблудившийся котёнок. Я хотела приютить его: накормить, уложить спать на тёплое мягкое полотенце… Скорее всего — только на ночь. Родители, если вернутся более или менее трезвыми, сразу же завопят. Мол, нам не нужен никакой котёнок! Но хотя бы на одну ночь я решила обеспечить маленькое создание комфортными условиями жизни.
Я была уверена, что в мою дверь скрёбся котёнок. Однако спокойствие, которое вселила в меня эта уверенность, как рукой сняло, стоило мне только взглянуть в глазок.
Сначала я не увидела ничего — пустую лестничную площадку. И вдруг перед глазком возник — выскочил, словно чёрт из табакерки… — человек в чёрной маске. Это он скрёб мою дверь кончиком ножа, блестевшего в его руках. Но теперь такие тихие звуки потеряли свою эффективность, и пришелец сменил тактику. Он начал бешено звонить, колотить в дверь ногами и руками, требуя открыть.
Несколько секунд я стояла в полнейшем замешательстве, а по истечении этого срока начала орать, зовя на помощь. Но её я, конечно, так и не дождалась.
Лишь однажды из квартиры напротив выглянула соседка. Выглянула и сразу же спряталась обратно. А что — крики доносились из квартиры № 28, на которую всем было наплевать. Её собственному имуществу и имуществу её нормальных соседей ничего не угрожало, так что можно не париться…
Поняв, что от соседей я ничего не добьюсь, я бросилась к телефону. Хотела позвонить в милицию, но и из этой попытки тоже ничего не вышло. В порыве ужаса и паники я напрочь забыла о том, что телефон нам отключили за неуплату ещё два или даже три месяца назад. Аппарат стоял в прихожей так — для вида.
Ломившийся в дверь человек, похоже, знал об этом. Когда я снова прильнула к глазку, я увидела, что рот, видневшийся через дырку в маске, улыбался. Ухмылка эта как будто говорила:
— Что, сучка, не смогла позвонить?..
Я снова закричала. Уже не от страха — от отчаяния и безысходности. От невозможности что-либо сделать. Но, как я и ожидала, никто не откликнулся. Я же жила в квартире № 28…
Не зная, что ещё делать, я спряталась в тёмной ванне и закрыла щеколду. Я понятия не имела, как это может помочь, но ничего другого придумать не смогла. Спряталась в темноте и слушала, как человек в чёрной маске ломился в мою квартиру.
Этот кошмар продолжался три-четыре минуты. И вдруг всё стихло так же быстро и внезапно, как и началось. Звон прекратился, стук — тоже. Я не слышала даже противного, сводящего с ума скрежетания, с которого всё началось.
Очень осторожно, как будто человек в чёрной маске проник в мою прихожую, я вышла из ванной. Прокралась к входной двери. С замиранием сердца взглянула в глазок. Ничего. Только пустая лестничная площадка.
Я ждала, что вот-вот чёрт из табакерки в чёрной маске выпрыгнет снова, но это так и не произошло. Лестничная площадка оставалась пустой.
Через пять минут напряжённого наблюдения я смогла заставить себя оторваться от глазка и вернуться обратно в постель. Никакие стуки, скрежетания, звонки не повторялись вплоть до самого утра, но я так и не смогла уснуть.

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.