12.
– Вот и вся история… – подытожил я.
– Да, – охотник находился под искренним впечатлением, – красиво… Я аж прям растрогался… До такой степени, что готов тебя отпустить…
Я никогда не отличался детской наивностью, но в тот момент она вдруг проснулась. Охотник сказал, что готов развязать мои путы, и во мне затеплилась надежда. «Может, я сегодня всё-таки не умру?..» – обрадовался я. Однако эта надежда, разумеется, была глупой и беспочвенной. Охотник сказал, что готов отпустить меня, и замер. Даже шага по направлению ко мне не сделал. На освобождение не было и намёка.
Охотник даже не попытался развязать меня, но и с убийством он тоже медлил. Это бездействие подпитывало мою глупую надежду, а спустя пять минут томительного ожидания я даже осмелел и напомнил о себе ушедшему в глубокие думы охотнику.
– Ну? – произнёс я, тщетно пытаясь скрыть в своём голосе нотки надежды и радости. – Если ты хочешь меня освободить, сделай это…
– Я хочу тебя освободить, но не могу… – ответил охотник.
– Почему?!…
– Ты – очень опасный вампир… – пояснил охотник. – Я очень рисковал даже тогда, когда решился оставить тебя в живых так долго. А ты просишь, чтобы я тебя отпустил… Да я буду полным психом, если сделаю это! Что помешает тебе прикончить меня. Хотя бы из мести?..
– Даю честное вампирское слово, что не трону тебя! – сказал я, не покривив душой.
– Честное вампирское слово?! – усмехнулся охотник. – Ты хоть сам слышишь, как глупо это звучит! Вампир что-то обещает! Ха!!!
– Понимаю, – согласился я. – Но я ведь – не просто вампир, не забывай об этом. Я – ВЛЮБЛЁННЫЙ ВАМПИР, а значит – человеческое мне не чуждо…
– Возможно… – произнёс охотник. – Но пойми меня правильно – я не могу так рисковать. Поэтому – прости, но мне придётся тебя убить…
С этими словами он поднял вверх правую руку. Отвёл её немного назад, и я увидел осиновый кол. Кол, который через несколько секунд вонзится в мою грудь. Кол, который лежавший в левой руке охотника молоток будет забивать всё глубже и глубже…
Я увидел поднятый вверх кол и, потеряв последнюю надежду, зажмурил глаза. Я не хотел смотреть в глаза своей смерти. За несколько лет своего вампирства, своей непобедимости я отвык от мысли, что старуха с косой может посетить меня. Посетить и унести с собой. И вот теперь, когда смерть подкралась ко мне вплотную, я отказывался верить в страшный, неизбежный факт. Не мог смириться с последним.
За миг до того, когда я зажмурил глаза, охотник замахнулся рукой с колом. Приготовился нанести смертельный удар. Но теперь, когда всё уже было решено, он почему-то медлил. Неужели, он передумал убивать меня?..
«Хватит верить в этот наивный бред! – одёрнул меня мой внутренний голос. – Ты сегодня умрёшь! Это неизбежно! Смирись с этим!» И я смирился. Поверил в то, что другого исхода просто не может быть. Однако осиновый кол никак не втыкался в мою грудь. Полминуты… минута… полторы… две…
Мне показалось, что прошла целая вечность, но смертельного удара всё не было и не было. Тогда я решился открыть один глаз. Увидел, что охотник по-прежнему стоял передо мной, но руки его повисли вдоль тела безжизненными плетьми. И кол, и молоток выпали из его разжатых пальцев. Оба орудия бесполезно валялись на земле, больше не представляя для меня никакой угрозы.
Я в недоумении открыл второй глаз, и тогда разглядел железный кончик, торчавший из груди охотник. Острый кончик длинного куска арматуры, пробившего наёмника насквозь…
– Что за?.. – от удивления воскликнул я.
Как только я это произнёс, некто, вонзивший в грудь охотника арматуру, выпустил своё оружие из рук. Безжизненное тело практически бесшумно упало на пол, и я увидел… Наташу!
Кого-кого, но её я никак не ожидал увидеть…
– Прости меня… – сказала девушка и начала подходить ко мне, желая обнять.
– Не подходи ко мне! – сверкая глазами, выпалил я.
Злоба моего взгляда превратилась в поток испепеляющего жара. Последний помчался в сторону девушки и заставил её остановиться, отступить на несколько шагов.
Наташа в недоумении встала, не в силах что-либо сказать.
– Зачем ты пришла? – так же зло прорычал я. – Чтобы собственноручно меня убить?
Девушка молчала. Молчала, а появившееся на её лице недоумение говорило о том, что Наташа ожидала более тёплый приём… Более тёплый?! После того, как она на протяжении почти что трёх лет насылала на меня убийц?!
– Так зачем ты пришла? – продолжил я. – Чтобы воочию наблюдать, как этот гад будет меня убивать?
– Нет… – едва слышно проговорила Наташа. – Я пришла, чтобы спасти тебя…
– Спасти? – удивился я – Спасти?! Если бы ты не наслала на меня этого урода, который напал на меня со спины, тебе бы не пришлось меня спасать!
– Я была не права… – так же тихо сказала девушка. – Но сейчас я поняла, что ты любишь меня. Если бы не любил, ты бы не вступал в схватки с охотниками за вампирами снова и снова. Ты бы просто забыл обо мне и перестал преследовать. Но ты не перестал. Значит, ты меня любишь… И я то…
– Не надо заканчивать эту фразу! – прервал я Наташу. – Не надо лгать! Ты пришла меня спасти? Но как ты узнала, где мы?
– Я…
– Нет, я отвечу за тебя! – снова перебил я. – Этот гад сообщил тебе, куда он меня притащит, и ты пришла пронаблюдать за тем, как осиновый кол вонзится в мою грудь!
– Если так, – возразила девушка, – зачем же тогда я убила его?
Я не нашёлся, что ответить на этот аргумент. Наступил мой черёд приходить в молчаливое замешательство, а Наташа тем временем говорила:
– Ты не отступал, и я поняла, что ты по-прежнему меня любишь. Любишь настолько сильно, что готов драться снова и снова. Готов даже умереть, пасть от руки охотника. Поняла я это поздно – спустя три года, но лучше поздно, чем никогда, ведь так? Кроме того, с этим пониманием пришло и другое – я тоже люблю тебя…
Я молча слушал девушку. Ждал, что услышу в её голосе нотки фальши, нотки лжи, но их не было. Девушка говорила искренне.
– Ты прав, – продолжала Наташа, – о вашем местоположении мне сказал охотник. Сказал для того, чтобы я пришла посмотреть на твою смерть. Но я отказалась. Я поняла, что люблю тебя, и не смогу смотреть на твою гибель… А после эта любовь заставила меня прийти сюда и остановить его. Не дать ему убить тебя. Потому что я люблю тебя и хочу быть с тобой…
Я ждал, что хотя бы на одну секунду девушка снимет эту маску наигранности, и в голосе её зазвучат нотки лжи, но нет. Слова Наташи были не фальшивы. Они были чисты. Они были искренни. Так же, как и наша любовь.
Я вспомнил о чувствах, которые я испытывал и до сих пор испытываю к этой девушке, и злоба исчезла. Исчезло всё. Осталась только она. Любовь.
– Ну и что ты предлагаешь? – гнев исчез из моего тона, уступив место радости и бесконечной любви.
– У меня такое предложение: я тебя освобождаю, и ты меня кусаешь, – ответила Наташа. – Кусаешь так, чтобы я тоже стала вампиром. Тоже стала бессмертной, и мы будем вместе целую вечность…
– Ты уверена?
– Да… На все сто…
13.
Я укусил Наташу, и она тоже стала вампиром. Мы взялись за руки и уже вместе вошли во тьму потустороннего мира…
Мы были мертвы. Мы были нечистыми. Но мы, тем не менее, любили… Это подрывало основы всего. Подрывало незыблемое правило: в загробном мире не может быть людских чувств.
Наши чувства друг к другу подрывали основы всего. Чтобы прекратить это, другие нечистые решили убить нас. Хотя бы одного… Ведь со смертью кого-то из нас умрёт и это чувство, которое нарушает незыблемое правило.
Нас пытались убить. Но никому это не удалось. Меня – потому что я был непобедим, Наташу – потому что её защищал я.
Нас пытались убить. Убить для того, чтобы уничтожить нашу любовь, которой, по идее, не было места в мире нечисти, но все эти попытки потерпели крах. Мы продолжали жить, а вместе с нами – и это светлое чувство, которые мы принесли из мира людей.
Убить нас так и не смогли. Более того, после несколько лет непрерывной, ожесточённой борьбы я добился небывалой высоты. Я стал Королём Потустороннего Мира, а Наташа – моей Королевой. Единственной и неповторимой.
Я стал Королём, и попытки убить нас прекратились. Во-первых, они были бесполезны, во-вторых, мой статус не позволял обычной, рядовой нечисти поднимать на меня руку. На меня и на мою Королеву.
Мы продолжали жить. Продолжали любить друг друга, и это подорвало строй, существующий в мире нечисти с самого создания Вселенной. Внесло существенную поправку в жизнь потусторонней реальности.
Любовь может существовать и в загробном мире…