Писатель (на входе в кабинет главного редактора N-го журнала):
Здравствуйте! Я принёс Вам роман, который закончил писать около двух дней назад. Пожалуйста, постарайтесь опубликовать его в ближайшее время. У меня нет денег, а я должен помочь семье. Понимаете, моя сестра серьёзно больна…Она…
(здесь его обрывают)
Помощник редактора:
Мы рассмотрим Ваше произведение, но, к сожалению, не можем обещать, что оно будет опубликовано. Пожалуйста, положите записи на стол. Когда главный редактор вернётся, я передам их ему.
Писатель (низко кланяясь, чуть ли не задыхаясь):
Благодарю Вас! Никогда не забуду Вашей доброты! Когда роман будет опубликован?
Помощник редактора:
Вы не так нас поняли. Мы не обещаем, что опубликуем Ваш роман, однако Вы можете прийти…(здесь его лицо приняло задумчивый вид)через неделю и узнать о том, что Вас так интересует.
После этих слов писатель разворачивается и, ещё раз низко поклонившись и пролепетав что-то себе под нос, покидает кабинет.
Надо сказать, что его внешний вид произвёл неприятное впечатление на помощника редактора. Одежда писателя выглядела старой и изношенной: шарф был изъеден молью, на ботинках чернели комья грязи, а коричневое пальто и вовсе нельзя было носить.
Вскоре кабинет в издательстве оживился. С обеда вернулся главный редактор, крепкий, здоровый человек с густыми усами, и его помощник принялся рассказывать о госте, показывая принесённые бумаги. До самого вечера они молчали, листая прошлогодние газеты и размешивая сахар в кофе, а потом разошлись, оставив роман без внимания.
Как только писатель покинул кабинет главного редактора, он вприпрыжку побежал домой. Никогда он не помнил себя таким бодрым и счастливым. Теперь нельзя было чувствовать себя иначе: у него появилась возможность помочь сестре — последнему дорогому человеку. Писатель вбежал в дом, увидел девушку, сидевшую на кровати, сказал, широко улыбаясь: “Скоро всё кончится”, – и помчался в свою комнату. Там он лёг спать, не без удовольствия представляя новую, успешную жизнь.
Через неделю, как было условлено, писатель отправился в кабинет главного редактора. Он очень торопился, словно понимал: времени у него осталось мало. Багровый рассвет зловеще висел над городом. Птицы утром не пели.
Спустя несколько минут писатель оказался на пороге издательства. Поправив всё тот же дырявый шарф, он направился к кабинету, где в прошлый раз общался с недовольным чиновником.
На этот раз с автором романа разговаривал сам главный редактор.
Главный редактор (громким басом):
Уважаемый господин T., благодарим Вас за роман. Мы прочитали его, но издать, к сожалению, не сможем. Понимаете, тема, которую Вы описываете в нём, не совсем актуальна. Мало кто будет заинтересован в Вашем произведении. Нам невыгодно печатать подобные книги. (Здесь он разводит руками и пристально смотрит на писателя: тот начинает ему напоминать кого-то)
Писатель(бледнея, подбегая близко к столу главного редактора, чуть ли не плача):
Прошу Вас, сжальтесь надо мной! У меня больная сестра! Мне очень нужны деньги! Подумайте сами, ведь не может быть такого, чтобы ни один человек не заинтересовался моим произведением! Пожалуйста, рассмотрите ещё раз своё решение.
Главный редактор (взяв свежий бутерброд из рук слуги):
Мои сожаления, господин T., но мы ничего не можем сделать. Приносите свои произведения позже. Мы просим писать их впредь на актуальные темы. Почитайте новости, посетите светские вечера.
Писатель (дрожа):
Пожалуйста, прислушайтесь ко мне!Моя сестра…Ей тяжело…
Главный редактор (вытирая губы от соуса платком):
Мы всё, сударь, понимаем, но ничего не можем сделать.
Писатель разворачивается и уходит. Неутешное горе подрывает его здоровье. Он идёт домой. Улицы кажутся ему длинными и запутанными. Из-за сильного ветра шарф слетает с шеи, но писатель, кажется, этого вовсе не замечает или не хочет замечать. Где-то вдалеке слышно, как балуются мальчики, бросая камни в реку. Обычно писатель сделал бы им замечание, но в этот раз у него было желание пройти мимо.
Придя домой, он лёг на кровать и больше не смог встать с неё.
Тем временем в издательстве, отведав жареного барана на обед, главный редактор N-го журнала думал: “Кого-то мне напомнил этот жалкий писатель…Кого же? Кто мог так бедно выглядеть? Вот ведь до какой низости способен дойти человек!” Он в первый раз был так обеспокоен чем-то, что, даже когда ему принесли третью чашку чая, чиновник отказался, попросив позвать человека, принимавшего писателя в первый раз.
Главный редактор (задумчиво):
Скажи мне всё, что знаешь о писателе, который приходил сюда с романом.
Помощник редактора :
Он из Казани, из семьи бедного чиновника. Зовут его Осип. Говорил, что отец дал ему такое имя, чтобы тот помогал людям*. В юности учился игре на фортепиано, однако это занятие ему быстро наскучило…
Главный редактор (прерывая, начиная нервничать):
Довольно. Напомни его фамилию.
Помощник редактора:
Т., кажется.
Главный редактор(теряя сознание):
Не может быть…
Помощник редактора(испугавшись):
Что с Вами? Что с Вами?
Главный редактор (приходя в себя):
Оставьте…Оставьте меня одного.
Помощник редактора(медля):
Сударь, но…
Главный редактор(громко):
Я сказал оставить меня!
Помощник уходит. Главный редактор остаётся один, погруженный в тоску.
Он вспомнил, что Осип T., стоявший утром перед ним в старом пальто и умолявший дать шанс спасти сестру, когда-то сохранил его жизнь. В юношеские годы они учились вместе и во время одного из немногих путешествий господин редактор, не умевший плавать, чуть не утонул в озере. Тогда Осип вытащил его на берег, да ещё и успокоил, сказав, что никогда не поздно начинать учиться чему-то.
Теперь главный редактор понимал, как ошибся и как некрасиво поступил. Понурив голову, он с грустью глядел на остывший чай в фарфоровой кружке, в то же время думая про себя: “Всё же иногда поздно начинать учиться милосердию”.
*По одной из версий, имя Осип имеет греческое происхождение и связано с именем losippos, что переводится как “помощник”
