Аннотация.

Перед вами повесть, написанная в жанре «семейные хроники». В  ней идет речь о военной Москве, поездке к отцу  на фронт, жизни  у военных аэродромов в послевоенных Польше, Германии, на Украине. в Закавказье, в Подмосковье, на Волге, в Рязани.

Книга автобиографична, но  некоторые фамилии изменены. Это  история советской авиации глазами ребенка ,  подростка  и юноши в преддверии «звездных городков».

@ В.А.Журавлев

Титул

Как я хочу придумать средство,
Чтоб счастье было впереди,
Чтоб хоть на час вернуться в детство,
Догнать, спасти, прижать к груди.

                                           Константин Симонов

                                       

 

 

Часть 1

 

Вначале была война

Глава 1

Я родился 22 июня 1941 года около часа ночи. Мама вспоминала, что я родился в рубашке, или, как еще говорят, под счастливой звездой. Между тем через три   часа на  нашу родину напал враг, и началась самая великая в мире война и вместе с ней суровые испытания, коснувшиеся каждую семью,каж- дого человека от старика  до младенца.

В это утро в Москву из Свердловска приехала моя бабушка Елена Семеновна Хаева-Щербинина. Четыре  дня назад она получила телеграмму: « Сегодня  отвез Валентину роддом тчк. Ждем вас. Александр тчк.» Это было послание от зятя, военного летчика, слушателя воздушного факультета  военно-политической  академии.  Перед  отъездом бабушка послала  в Москву телеграмму с сообщением о дате приезда и номере поезда , но теперь  с беспокойством обнаружила, что её никто не встретил.

Мимо шли возбужденные ранним пробуждением люди. В воздухе, не успевшим утратить влажную свежесть недавно ушедшей ночи, звучали  бодрые голоса, остро пахло  горьковатым дымком паровозно-  го  угля и  пьянящим ароматом сирени. В голубизне неба уже золотилось солнце, обещая  не жаркий, но по-летнему похожий день  с температурой до 20 градусов.

Постояв несколько минут на месте, бабушка расстегнула жакет и достала из внутреннего кармана паспорт, в котором лежала записка с адресом общежития, где жили родные. С этой запиской бабушка  обратилась в киоск справочного бюро на Казанском  вокзале и узнала, что вначале надо ехать на метро до  станции  «Парк культуры», а затем до предпоследней трамвайной остановки  на Большой Пироговской улице , не доезжая Новодевичьего монастыря.

Станция метро понравилась бабушке своим по-царски сказочным видом,  а в тоннеле  её внимание привлекли облегающие стены и потолок толстые  серые громады железобетонных тюбингов кругового очертания, которые она восприняла как своих знакомых. Их изготавливали на Уралмашзаводе и вывозили на платформах мимо барака, где бабушка жила  с мужем Антоном Ивановичем и   дочкой  Зоей, студенткой педагогического института.  Антон Ива-нович Щербинин   был вторым мужем бабушки. Первый  ее муж  Александр Иванович Хаев работал токарем на реке Белой  под Уфой в рабочем поселке Благовещенск. Его фамилия, по преданию, произошла от древней тюркской фамилии «Хай» Это слово означало «вода» или «река», вероятно, Волга. Еще одно возмож-ное значение фамилии — «привозной» или «пришлый». Бабушкина девичья фамилия была Новичкова, то есть в Башкирии она тоже была из приезжих.  Это была красивая пара чернобровых людей. У них в 1912 году родился сын Николай, а в конце 1914-го дочь Валентина. В  1919 году Александра Ивановича Хаева  расстреляли белогвардейцы  за его сочувствие боль-шевиком и подготовку к встрече Чапаева, для чего бабушка сшила красный флаг.  Нашелся предатель, который донес белым.На казнь собрали почти все население поселка, вывели и Елену Семеновну  с детьми, на глазах которых расстреляли отца. Для моей мамы это обернулось тяжелой памятью  прошлого и ранней сединой.

Бабушка осталась вдовой с двумя детьми-сиротами. В 1920 году в поселок вернулся демобилизованный красноармеец Антон Иванович Щербинин.В октябре 1917 года он был в  Москве. Будучи красногвардей-цем , он  стрелял из пушки по юнкерам от  Стромынского моста на Яузе на Преображенке.  Приехав в Благовещенск в буденовке с красной звездой , Антон Иванович  влюбился в красавицу Елену и стал ухаживать за ней. В    голодное время он каждый день носил ей рыбу, выловленную в реке Белой. Ухаживания длились два года и закончились женитьбой, после которой родилась дочь.  Семья жила скромно, но дружно. Бабушка была домохозяйкой. В 15 лет старший сын Николай поступил в радиотех-нический техникум в  Свердловске. Спустя два года в Свердловск отправилась его 13-тилетня сестра Валентина, она стала учиться в техникуме на товароведа и жила  в общежитии. Свердловск понравился девочке, и она узнала его достопри-мечательности, в том числе дом Ипатьева на площади, которая тогда называлась площадью Народной мести за то, что в этом доме расстреляли царя и его семью. Валентина  восприняла это как возмездие за своего отца.

Спустя некоторое время за детьми потянулись  родители. Антон Иванович стал работать токарем на Уралмаше. Ему дали ордер на комнату в бараке .   Работать жене он запретил, и она  продолжала оставаться домохозяйкой. В этой ипостаси  она стала бабушкой, вначале дочери Николая Галины, а затем старшего сына Валентины  Бори. И вот теперь появился еще один внук, автор этого воспоминания, которое он решил написать не только  как семейную хронику, но как память о народном горе, суровом времени больших испытаний и  Великой Победы, а также память о том,  как  наша страна первой в мире проложила путь к звездам.

Глава 2

Из метро бабушка вышла на станции «Парк культуры». Она  увидела справа висячий Крымский мост, а слева Садовое кольцо. Москва открыла таким образом бабушке свою первую панораму, но особых впечатлений это не произвело. Столица во многом показалась похожа на Свердловск. Такие же большие дома, такие же трамваи, рядом с которыми  неслись грузовые машины с деревянными кабинами и кузовами -полуторки Горьковского автозавода и трехтонные  Московского автозавода имени Сталина «ЗИС» -5» , а также  сверкающие лаком  легковые «Эмки» и кургузые автобусы со сплющенными носами радиаторов. Тут же ползли, делая частые остановки, плоскогрудые троллейбусы.

В трамвае  пассажиров  было немного. В основном они были одеты также как и свердловчане. Правда, девушки выглядели ярче, румянее, со светящейся кожей лица и прическами, делающими их не всегда похожими на уральскую рабочую молодежь .

Вагоновожатый объявил  остановку:

-Улица   Льва Толстого.

Сидевший впереди бабушки старичок сказал девушке-подростку:

– Трамвай здесь пустили в 1908 году. Его появление заметил без особого восторга живший в Долго-Хамовни-ческом переулке Лев Николаевич Толстой.

Лев Толстой был любимым писателем бабушки. Она несколько раз перечитывала «Войну и мир» и отдельные главы, и возможно, благодаря этому, имея всего двухклас-сное образование, писала родственникам не только грамотные, но выразительные, с богатым словарным запасом и образами письма.

После остановки напротив улицы Льва Толстого, трамвай проехал по Садовому кольцу до Зубовской площади, где,описав дугу, сделал поворот налево  На другой стороне еще не стояло многоэтажное здание Счетной палаты. Не было и скрывшегося  за ним, как часовой, памятника Л.Н.Толстому. В  этом месте была развилка. Одни рельсы уходили вправо по проезду Девичьего поля мимо  и ныне впечатляющей своими масштабами и милитаристской суровостью Военной Академии им. М.В.Фрунзе, в которой когда-то начинал учиться,но не доучился Чапаев. Затем трамвай  поворачивал на Плющиху. На углу 2-го Ростовского переулка, недалеко от Смоленской площади была еще одна трамвайная развилка. Часть маршрутов двигалась дальше  в сторону Пресни (в 1937    году здесь проложили параллельную линию для разгрузки Садового кольца). Далее трамвай   направлялся к Бородинскому мосту, Киевскому вокзалу, в Дорогомилово и Фили, где стремительно рос авиационный, впоследствии громадный ракетный завод им. Хруничева. К нему ходил трамвай №31. Уже в  конце ХХ века об этом  трамвае пронзительные ностальгические строки написал Булат Окуджава:

Минувшее тревожно забывая,

На долголетье втайне уповая,

Все медленней живем, все тяжелей…

Но песня тридцать первого трамвая

С последней остановкой у Филей

Звучит в ушах, от нас не отставая.

О трамвае, въезжающего с Зубовского бульвара влево на Большую Пироговскую песен не написано. Между тем это одна из самых исторически знатных  улиц Москвы. Первоначально она носила название Большой Царицинской, названной так по Двору первой жены Петра 1 Евдокии Лопухиной. Начинаясь на берегу Москва-реки, у стен Новодевичьего монастыря , эта  улица ведет к Кремлю , и она была место многих исторических  событий.  Не случайно она стала хранитель-ницей памяти истории государства Российского. Здесь расположен комплекс зданий Государственного архива  России и Государственный архив древних актов.

Большая Пироговская улица  известна клиникой Первого Московского государственного университета имени И.М. Сеченова, а также тем, что в 1885 году на Девичьем по-ле  было выделено более 18 гектаров земли под строитель-ство новых университетских клиник медицинского факуль-тета Московского Императорского университета. Иници-атором строительства выступил знаменитый хирург Н. В. Склифосовский. И вскоре здесь вырос большой клини-ческий городок. А потом  появились и другие достоприме-чательности- памятник Н.И.Пирогову и Аллея жизни.Так называется проезд, протяженностью менее километра , начинающийся на Плющихе и упирающийся в зубчатую стену Новодевичьего монастыря и примкнувшего к нему кладбищу. Этот некрополь в 1904 году был реконструи-рован и расширен и  стал крупнейшим погостом Москвы, а  расположенный в  Аллее жизни Клинический городок превратился в крупнейший  медицинский  центр Москвы. Символично, что , начинаясь на Плющихе  напротив храма Михаила Архангела от  здания роддома, этот городок завершает паталого-анатомический корпус у  зубчатой  кладбищенской монастырской стены. Таким  образом корпуса Алее Жизни  как бы олицетворяют весь непродолжительный  жизненный цикл человека, но в то же время благодаря рождаемости  веру в бессмертие челове-чества, как это предсказывал известный космист Н.Ф. Федоров, чьими философскими идеями продолжения жизни землян на других планетах  проникся  отец космонавтики К.Э. Циолковский.

Небезынтересно,  что на Большой Пироговской в конце 20- годов  был построен военный городок авиаторов , а затем поднялось монументальное  здание из стекла и бетона, в котором разместился  Главный штаб ВВС СССР. Это  самое массивное супер авангардистское здание было возведено по проекту работавшего  в стиле символического романтизма и конструктивизма архитектора Ильи Голосова. Работы Голосова того периода называли советской версией ардеко.В  1934–1938 годах  по его проекту было построено здание для Академии коммунального хозяйства. Там рас-полагался Народный комиссариат по строительству СССР (Наркомстрой), но вскоре  его передали  главному    Штабу военной  истребительной и транспортной  авиации.  Штаб дальней авиации располагался по соседству на Малой Пироговской . А зданию на Большой Пироговской впоследствии выпала миссия стать первым штабом советской авиации и  космонавтики.  Там в конце 60-х годов 20 века находился кабинет командира первого отряда  советских космонавтов  первого  летчика- космонавта Юрия Гагарина.

Миновав здание с высокой парадной лестницей и  огромным  стеклянным фасадом, трамвай проехал одну остановку и вагоновожатый объявила:

-Следующая остановка -площадь Новодевичьего монастыря, конечная.

Бабушка Елена  вышла на этой предпоследней останов-ке.По правую сторону открылся вид на зеленый  сквер  бывшего Девичьего поля, где до революции проводились военные смотры, а рядом находились знаменитые Хамовни-ческие казармы и кавалеристские конюшни . По левую сторону тянулись  тесно прижавшиеся друг к другу к другу единым комплексом 6-этажные дома. Они были построены в конце 20- годов в стиле  модного тогда конструктивизма. Бабушка видела похожие дома в Свердловске.  Там это  Дом Печати и Дом строителя, здание  завода по обработке цветных металлов , киностудия и некоторые другие. Они построены по проекту французского архитектора Ле Корбюзье, благодаря которому Свердловск приобрел репутацию «столицы конструктивизма».

Покинув трамвай, бабушка перешла дорогу . Аккурат с газетным  киоском оказался вход в  трехподъездный дом в форме буквы «П» с застекленными коробами лифтов. Другой проход  был  с левой  стороны .За  ними ,огражден-ный чугунной решеткой,  находился  просторный   двор со скамейками, клумбой ,  детскими песочницами и аркой выезда, возле которой кособочились баки, видимо, для сбора мусора.

 

Войдя в средний подъезд, бабушка перед входом на площадку с лестницей и лифтом увидела  небольшое помещение с окошечком, за которым сидела  большегрудая женщина с суровым и заспанным  после бессонной ночи лицом. На ней была защитная гимнастерка и синий берет-атрибуты военизированной охраны.

-Вы к кому, гражданка ? хмуро спросила женщина.

-Я к Кержаковым. Приехала с Урала.

Лицо женщины в окошке преобразилось.

-К дочери, видать,  приехала?

-Да, к ней.

-Так она уже два дня как в роддоме. Муж сейчас как раз там. Ни свет  ни  заря помчался как по тревоге. Небось, жена уже родила.

-А где их старший сынишка? -спросила бабушка.

– Не ведаю, милая. Наверное, у кого-нибудь из соседей. Ты вот что, любезная, побудь пока во дворе на скамеечке. А я как кого-нибудь увижу с их этажа, скажу о твоем приезде. Люди у нас отзывчивые. Они помогут.

Во дворе было пустынно и тихо. Сквозь каменную ограду долетали только перезвон трамваев и гудки машин.   Бабуш-ке пришлось побыть в одиночестве минут пятнадцать,  как из подъезда вышел и направился прямо к ней  коренастный , широко улыбающийся мужчина в форме военного летчика.

-Здравствуйте, вы бабушка Кержаковых ?

-Да.

-А я Алексей Цыбин. Ваш внучек сейчас у нас. Давайте  оставим  вещи у нас и  сходим  в роддом. Возможно , у вас уже пополнение.

Решительно, с пылу с жару   Алексей Цыбин подхватил бабушкин чемодан и повел ею в дом.

– Тетя Поля, я провожу гостью ко мне,- сказал на ходу  Цыбин женщине- вохровцу и провел бабушку на второй этаж, в комнату,  где находились его жена,  две дочери двух и четырех  лет и двухлетний Боренька- старший внук бабушки.

Кудрявый Боренька видел бабушку в первый раз, но встретил ее ласково и радостно.

В комнате Цыбиных бабушка пробыла недолго. Вскоре Алексей Цыбин  повел ее в роддом, по пути говоря:

-Я тоже уралец. Из Невьянска. О вас мне говорил Александр. Рассказывал, как подружился в летной школе с вашим сыном .  Они вместе собирали радиоузел, а потом во время каникул Александр заехал к вам в Свердловск, где  и познакомился с вашей дочерью.

-Да, так оно было. А потом Саша два года ухаживал за  Валентиной.

Беседуя, они перешли на  другую сторону сквера Девичь-его поля, где на Плющихе, напротив церкви Михаила Архангела высилось светлое здание  с полукруглым выступом с большими окнами. Оно   походило на морской лайнер и являлось помимо родильного отделения частью научно-исследовательского института женских болезней. В этом здании родилась, наверно, четверть детей юго-запада Москвы.

В приемном покое бабушка увидела зятя.Он удивился ее появлению.

-Мама ? Почему не предупредили?

-Сашенька, я посылала телеграмму.

-Я ничего не получил.

-Возможно, я неверно указала адрес,-смутилась бабушка и задала главный вопрос:

-Как  Валюша?

-Ура! Можете поздравить. Мальчик. Обещали показать , правда, со стороны улицы.

После этих слов они все вышли на улицу и из Аллеи Жизни увидели в открытом окне женщину в белом халате,  которая держала в руках обернутого в пеленки новорожден-ного, который не молчал, а орал что было мочи.  Этим новорожденным, пока еще безымянный был я, еще не сорванец, но обещавший стать им, изначально проявив свой горластый свободолюбивый  характер.

Моим родным сообщили, что забирать крикуна можно к полудню следующего дня .  Бабушка , отец и Алексей Цыбин вернулись в общежитие. Отец своим ключом открыл комнату, в которой были стол со стульями, кровать, фанерный платяной шкаф, буфет, этажерка с книгами, рядом с которой на тумбочке стоял патефон. На стене у окна висела черная тарелка комнатного радиорепродуктора. Она молчала. А в комнате скоро стало многолюдно. Это пришли соседи с поздравлениями. На столе появилась принесенная ими снедь, стаканы, бутылки с вином.

-Предлагаю первый тост за будущего летуна! -весело проговорил  мастер на тосты капитан Гиви Сулаберидзе.

Второй тост был за родителей. А третий не успели произнести, как в дверь громко постучали и вошел офицер с красной повязкой дежурного.

-Всем большой сбор!-  прямо с порога объявил офицер.

Все поняли, что случилось что-то чрезвычайно важное.

Мужчины быстро поднялись из за стола и отправились по своим комнатам.

Часы показывали двенадцатый час дня.  Включили радио.Транслировали доклад академика  Кеплера о  дарвинизме.

-Елена Семеновна, мне надо идти, -сказал отец.- Обедайте без меня.Продукты в буфете. Деньги в тумбочке. Я вернусь  как можно скорее.

Отец ушел. Радиоточка продолжала транслировать доклад.Но спустя несколько минут она смолкла и  в 12 часов послышался трубный голос диктора Левитана:

-Внимание! Говорит Москва. Передаем важное сообщение.

Сообщение действительно было важным:

-Граждане и гражданки Советского Союза! Передаём важное правительственное сообщение. Сегодня в четыре часа утра без объявления войны германские вооружённые силы атаковали границы Советского Союза.

От услышанного перехватывало дыхание, застревало комом горло. После Левитана прозвучала речь В.М. Молотова, который сделал заявление Советского правительства, в котором начавшаяся война была названа «Отечественной». Все запомнили последние слова этой речи: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

С известием о начале Великой Отечественной войны в Москве было объявлено «угрожаемое» положение. В 13.00 в СССР объявлена мобилизация всех военнообязанных, родившихся с 1905 по 1918 год включительно. В этот же день по московской радиосети был передан приказ № 1 по местной противовоздушной обороне. Предусматривались немедленная светомаскировка предприятий, транспорта, домов и улиц, приведение в боевую готовность бомбоубежищ, метрополитена и служб Местной противовоздушной обороны (МПВО).

В первые же часы объявления войны в городе прошли многочисленные митинги. Начался мощный патриотический подъем. Молодёжь выстроилась в очереди в военкоматы записываться добровольцами на фронт. Большие очереди 22 июня образовались в магазины. Сметать товары с полок народ привык задолго до этого, наученный ещё опытом Первой мировой. То же самое происходило и в 1939 году, когда Германия, заключив договор о ненападении с СССР, вторглась в Польшу.

Паника началась во второй половине 22 июня. Часть населения ринулась в сберкассы снимать деньги с вкладов со вполне логичной целью: чтобы потратить их на пополнение продовольственных запасов. Люди ринулись в гастрономы и тратили всё, что у них было. Была и давка, и вопли «вас здесь не стояло», и возмущение граждан, которые просто зашли купить немного хлеба. Впрочем, с ажиотажным спросом первого дня быстро справились, организовав оперативный подвоз продовольствия и введя ограничительные меры. Однако этим дело не закончилось, и в ход пошли репрессии, что можно проследить по статье «Образцовый порядок в столице» в газете «Известия». В ней начальник московской милиции Романченко обрисовывал три группы граждан, которые, по его мнению, были виноваты в создавшейся ситуации: «У некоторых продовольственных магазинов и нефтелавок образовались очереди. Они возникли по вине шкурников, спекулянтов и любителей создавать запасы. Население Москвы само провело борьбу с этими очередями, поднимая на смех людей, создававших очереди.»

Люди рассудили, что раз желание «создавать запасы» наказуемо, значит делать их просто необходимо. Нужно лишь не попадаться. Риск, что тебя объявят врагом народа, есть, но остаться без гречки ,  керосина и спичек страшнее. И если со «спекулянтами» всё более менее понятно, внятно расшифровать слово «шкурник» наверняка не смог бы расшифровать профессор  филологии. Впрочем, это было только начало войны, и продукты в магазинах можно было ещё покупать свободно.

Москва подчинилась законам военного времени. Сразу после нападения Гитлера гражданам запретили снимать со сберкнижек более 200 рублей в месяц. Были введены новые налоги и остановлена выдача ссуд. Повышены цены на алкоголь, соль, табак и парфюмерию. Отпуска также были запрещены; компенсации за неиспользованный отпуск поступали на сберкнижки, но до конца войны получать их было нельзя. Позднее была введена карточная система на продовольственные и промышленные товары. Продовольственные карточки решено было выдавать  ежемесячно, промтоварные раз в полгода. При потере восстановить их было невозможно Хлеба в день полагалось рабочему 800 грамм, инженеру — 600 г, служащему, ребенку, иждивенцу — по 400 г. Месячная норма круп и макарон была для рабочего 2 кг, для прочих по 1,5 кг; мяса и мясных продуктов соответственно — 2,2 кг, 1,2 кг, 600 г..

У населения прекратили принимать облигации государственного выигрышного займа, одновременно обязав всех рабочих и служащих покупать облигации займов новых, военных (всего их было выпущено на 72 миллиарда рублей). Сурово, ничего не скажешь! Но по-другому поступить, наверное, было нельзя; в результате все годы войны госбюджет на одну треть формировался за счёт средств населения.

Отец вернулся со службы спустя  четыре часа и сказал:

-Академию переводят на казарменное положение и ускоренное обучение. Семьи предложено эвакуировать, так как возможны бомбежки. Остаются только работающие в медучреждениях.

Бабушка , как и другие пожилые россиянки, рассудила случившееся по -старшинству   :

-Что ж , все надо приводить в военный порядок. А что на фронте?

-Не знаю. Толком никто пока не может ничего сказать.

-Но ведь газеты писали, что мы сильны и если будет война, то только на территории врага.

– То, о чем писали и говорили вчера, сегодня надо забыть.

О том, что же случилось, стало известно позднее.  Гитлер планировал потратить на покорение Советской России около двух месяцев. Утром 22 июня через полчаса после начала войны немецкие солдаты вошли в Гродно. К двум часам полностью окружили Брестскую крепость. Генералы вермахта, наблюдая за наступлением войск, сделали выводы, что СССР к нападению готов не был. Как писал начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта Франц Гальдер, части были захвачены врасплох в казармах, самолёты стояли на аэродромах, укрытые брезентом, а командиры атакованных частей не знали, что им делать, и запрашивали командование.

О том, что происходило на фронте, в Москве никто толком не знал. Директива о приведении всех частей в боевую готовность поступила в округа с запозданием и стала бесполезной бумагой. При первой бомбёжке и артобстреле полусонные красноармейцы выскакивали в одном исподнем из полевых палаток и казарм в военных городках. Ничего не было известно о подвигах пограничников и защитников Брестской крепости. В трудном положении оказались лётчики. Они запоздало получили сообщения службы воздушного сообщения, наблюдения, оповещения и связи (ВНОС). Обычно их посты находились на удалении 20–30 км. от аэродрома. В инструкциях было прописано объявлять тревогу при пролёте групп из 3-х вражеских самолётов, остальные пролёты менее данной цифры фиксировались без тревоги. Естественно, немцы этим воспользовались, и первые налёты немецкой авиации были парами по аэродромам. При этом сбрасывалось множество мелких бомб. Помимо поражения самолётов на стоянке  они портили бензохранилища и взлётно-посадочные полосы, оставляя на них воронки. Персонал бежал их заравнивать и засыпать. За это время самолёты противника делали оборот или же прилетала ещё одна двойка и повторялось тоже самое. Самолёты, которые взлетели ранее, не смогли возвращаться на аэродромы с повреждённой ВПП.

Теперь известна  статистика и первый приказ к обороне. К 22 июня 1941 года СССР имел 8000 самолётов в первой линии, а Германия 3265 (32 % от общего количества боевых самолётов). На тот период технические характеристики самолётов были практически одинаковые. Разница в скороподъёмности и горизонтальном полёте нивелировалась за счет мастерства пилота. Практически 80% немецкой авиации прибыли на приграничные аэродромы 21 июня. Во главе эскадр находились лётчики и штурманы, которые уже пролетали над территорией СССР. Налёт на советские аэродромы гитлеровцы начали ещё до перехода границы. Для этого гитлеровская Германия сосредоточила 1259 бомбардировщиков, 1025 одномоторных, 93 двухмоторных истребителя и около 300 разведывательных самолётов. Кроме этого, Германию поддержало несколько других стран Европы, пославших в советское небо свои боевые машины.

Так как военно-политическое руководство страны неверно оценивало степень угрозы германского нападения, Красная армия, начав в мае 1941 г. стратегическое сосредоточение и развертывание на Западном театре военных действий, которое должно было завершиться к 15 июля 1941 г., оказалась 22 июня застигнута врасплох и не имела ни наступательной, ни оборонительной группировки. Советские войска не были отмобилизованы, не имели развернутых тыловых структур и лишь завершали создание органов управления на театре военных действий.

Упредив советские войска в стратегическом развертывании, создав мощные оперативные группировки своих полностью боеготовых сил на избранных направлениях главного удара, германское командование обеспечило благоприятные условия для захвата инициативы и успешного проведения первых наступательных операций. В силу внезапности гитлеровцам в первый день нападения удалось завоевать господство в воздухе. Советские ВВС понесли тяжелейший урон. Отечественные историки оценивают потери за сутки на подвергшихся внезапному удару 66-й приграничных аэродромах в 800 машин, а общие потери авиатехники 1160 самолетов. Так, ВВС Западного особого округа потеряли 738 самолетов, Киевского -301, Прибалтийского — 56 и Одесского — 47 (по другим данным 23 или 30). Весьма любопытно сопоставить приведенные данные с цифрами, появлявшимися в западных публикациях, базирующихся на документах «люфтваффе». Они оценивают наши суммарные потери в 1489 самолетов, включая 322 сбитых в воздушных боях и зенитной артиллерией. Весьма примечательно, что потери в воздухе, заявленные обеими сторонами, практически совпадают. Количество советских машин, уничтоженных на земле, несколько отличается. Здесь, очевидно, правы обе стороны. Советская учитывает только уничтоженные боевые самолеты, исключая из их числа учебные машины, тогда как германская статистика зафиксировала как уничтоженные, так и поврежденные, включая учебные самолёты и макеты.

Ныне известно, что  самый первый боевой приказ открыть огонь по немецким самолетам вторгшимся на территорию СССР 22 июня 1941 года отдал начальник штаба Черноморского флота контр-адмирал Иван Елисеев  Его распоряжение стало первым боевым приказом в Великой Отечественной войне об отпоре нацистским агрессорам.

После первых ударов противника боеспособным авиасоединением Западного фронта осталась 43-я истребительная авиационная дивизия под командованием генерал-майора Г.Н.Захарова, базировавшаяся в районе Орши. Ближе к полудню 22 июня два её полка: 160-й ИАП майора Костромина и 163-й ИАП майора Лагутина, прикрывая Минск, вступили в бой и сбили около 10 самолетов противника. Однако плохая организация ПВО Минска не позволила этой внушительной силе — 60 И-153 (72 пилота) 160-го Истребительного авиаполка и  59 И-16 (72 пилота) 163-го ИАП надежно прикрыть город. К вечеру аэродром в Лошице и Минск горели.

22 июня 1941 года в условиях хаоса, неразберихи и откровенного головотяпства советские лётчики  все же сумели достойно встретить противника. По некоторым данным, в воздушных схватках, развернувшихся от Балтики до Черного моря, они сбили за сутки до 300 вражеских самолётов и ещё около 50 были сбиты средствами наземной ПВО. Такого никогда не было на Западном фронте в битве за Англию! Особым явлением дня стали воздушные тараны. 22 июня их совершили 15 советских лётчиков. Подобного за всю войну не совершил ни один летчик Германии.

По мнению исследователей, после больших потерь ВВС Красной Армии не утратили количественное превосходство над противником. Только в западных округах все ещё оставалось более 8000 самолетов против 4500 немецких и румынских. Преимущество весьма солидное. Если сравнивать только истребители, то перевес ещё более ощутим, хотя основная масса машин уступала по своим характеристикам самолётам противника.

Однако как бы не критиковали «чайки» (И-153) и «ишаки» (И-16), именно на них были достигнуты рекорды результативности! Бесспорно, уступая противнику в скорости, «ветераны» имели и свои положительные качества. И-16 типов 17 и 27 по тому времени были вооружены что называется «до зубов», имея 2 пушки и 2 пулемёта. «Чайки», вооруженные крупнокалиберными пулемётами Березина, так же были грозным соперником. Так что принижать значение устаревших на то время советских самолетов и не учитывать их при подсчете баланса сил – значит грешить перед истиной.

Как ни больно сознавать, но, уступая количественно, «люфтваффе» завоевали превосходство в воздухе в полосе своих главных ударов. На более низком уровне отсутствие какой-либо продуманной тактики противодействия противнику поставило советские истребители в крайне невыгодные рамки оборонительных боев, подчинив их воле противника. Эти глобальные промахи не могли перекрыть ни мастерство опытных пилотов, ни массовый героизм остальных, и предопределили характер войны в воздухе на долгие месяцы

Противник превосходил Красную армию по численности личного состава. Его войска в отличие от Красной армии были отмобилизованы.

Несмотря на довоенную пропаганду о силе и мощи Красной Армии, враг стремительно наступал. Он оказался слишком силён и хорошо технически оснащён. Чтобы ему противостоять, потребовались усилия всей страны от западной границы  до Дальнего  Востока.

 

В первые дни войны Москва сильно изменилась. На бульварах обосновались аэростаты воздушного загражде-ния, которые поднимали вверх каждый вечер. По всему городу расположились прожектора с обслуживающим персоналом. Там, где имелись площадки, стояли зенитные орудия. На крышах домов установили зенитные пулеметы. Москва готовилась отразить нападение с воздуха.

 

С введением карточной системы  все  стало нормированным, даже детское питание. Бабушке  было положено как иждивенке 200 граммов хлеба. Но ситуация осложнялась тем, что  слушателей академии стали ускоренно  готовить к отправке на фронт, а их жены, если они имели детей и не были заняты работой на производстве или в  медицинских  учреждениях, подлежали эвакуации.

Посовещавшись, мои родные решили, что мама с детьми и бабушкой вначале отправятся в  Свердловск, а затем, если там возникнут какие-либо сложности, переедут под Нижний Тагил, в рабочий поселок Висим, где у второй бабушки есть огород и корова.

И вот наступил день отъезда. Над Большой Пироговской   висели  аэростаты, изготовленные на соседней Плющихе на заводе « Каучук». Они были огромны и стали первыми спутниками моей жизни -Вадима Кержакова.

 

Глава 3

С самого   раннего детства мне казалось, что я жил всегда, правда, долго спал, но с некоторых пор мне стали сниться рыбы. Теперь я понимаю, что это были аэростаты, которые отразились в моих зрачках, когда меня везли с Большой Пироговской на Казанский вокзал, откуда лежал путь в Свердловск.

В Свердловске  нас встретил дед  Антон и отвез на трамвае в поселок Эльман, в большую комнату в бараке, но там мы пробыли недолго и отправились в Нижний Тагил, в 50  километрах   которого в рабочем поселке Висим жила вторая бабушка Татьяна .

В этот путь нас сопровождала младшая сестра мамы тетя  Зоя. Она вспоминала, что очень тяжелым вышел переход в Нижнем Тагиле через Чертов мост. Идти  по крутым ступенька с вещами и двумя детьми  было  сущей мукой.  Но это страдание надо было пережить, чтобы с вокзала попасть на станцию узкоколейной дороги, по которой к Висиму возил вагончики  почти игрушечный паровоз  «кукушка», названный так из-за схожести звучания гудка со звуками кукующей птицы.

Отправившись из Нижнего Тагила, «кукушка»  с черепашьей скоростью поползла у подножия  Уральских гор, которые в здешних местах называют шиханами. Возле одного из них на речке  Межевая  Утка   расположился окруженный густым лесом Висим. Тот, кто читал книги уроженца этих мест Мамина -Сибиряка, помнит, что Висим-это три конца,точнее -три большие улицы, на которых жили кержаки, туляки и хохлы. Висим  был известен промыслами золота и платины, которые добывали на реке с помощью закупленных накануне войны в Америке электродраг.

Речка Утка –  горный приток  реки Чусовой –  правого притока   Камы. По Чусовой  с петровских времен сплавляли лес, а затем и металлы . Работа плотогонов была связана с риском. Немало их погибло при налете на скалы. В числе их был  отец моей бабушки Татьяны. Вскоре умерла ее мать, и Татьяну по обычаю старообрядцев -кержаков (Висим в основном поселок старообрядцев, отсюда и многие имена )  взял на воспитание старший брат  отца – золотодобытчик- миллионер, имевший артель и   большой   дом в центре поселка. У дяди были две дочери, которые жили в довольстве, учились играть на фортепьяно. Такое же воспитание дядя дал Татьяне, но когда ей исполнилось  18 лет, выдал замуж за сына егеря  Платона Кержакова Евсея . Они были из рода  уроженцев речки Керженец на Волге , которых Петр 1 уговорил переселиться  на Урал , чтобы основать железоделательные заводы и промыслы. Евсей По-тапович  стал плотником, промышлявшим так же ,как и многие  жители поселка, добычей золота. Иногда он добивался  успеха.  И когда это удавалось, в семье был  достаток. Когда золота накопать не удавалось, перебива-лись с хлеба на квас. Тогда говорили «Жила есть, живем, выбрали – лапу жуем», «Золото моем, а сами голодом воем». Большим подспорьем были лошадь и корова. На лошади возили сено с покосов. Корова была главной кормилицей, а молоко с картофелем  основной пищей.

В 1912 году у молодоженов родилась дочь Нюра,а через два года  старший сын Александр .  В тот  1914 год Евсея Потаповича  забрали в армию, отправили на германский фронт, назначив семье пособие. Под Перемышлем он был ранен, но не комиссован и про-служил  до Октябрьской революции. Вернувшись в Висим , он стал сторонником и защитником Совет-ской власти в годы Гражданской войны. Он вступил добровольцем в красногвардейский отряд отдельного Висимо-Шайтанского батальона, во главе которого стоял  красный партизан  Михаил Антонович Баклыков. Однако среди висимцев нашли и те, кто сражались на стороне белых и погибли либо ушли в Маньчжурию.

После гражданской войны  Евсей Потапович  стал плотником  и  находил время  на всеобщее увлечение- поиски золотишка. Для этого  у него, как и других старателей-одиночек, был ручной инструмент: кайло, лопата, скребки, ковш, лоток и  специальные весы для взвешивания драгметаллов в каратах. Это была пора, когда государство еще не ввело монополию на добычу и реализацию драгметаллов и изумрудов, которыми богат Урал.  Государство  было заинтересовано  в повышении добычи золота, так как это было основное мерило товаров на мировом рынке. А молодой Советской России при отсутствии развитой  инду-стрии позарез нужны были паровозы, автомобили, трактора, самолеты и многое другое, что купить можно было только за рубежом за драгметаллы и изумруды, коими также были богаты горы Урала.

Как ни пытался, но богачом дед Евсей не стал, поэтому кормился плотницким топором и домашним огородом. Его любимой присказкой была «Будет день-будет хлеб». Но и ночью он время даром не терял.  В двадцатых годах у него родились дочь, сын  и еще одна дочь.

В  середине  20-х годов в избу  Кержаковых пришел свояк, член поселкового  Совета, и сказал :

-Сымай ,Татьяна, иконы. Вместо них будем портрет Ленина вешать.

Бабушка Таня схватила кочергу и со словами «Не позволю» прогнала родственника -агитатора.

Дед Евсей в отличие от жены к новой власти был лоялен. Даже начавшийся в стране массовый  голод

он объяснял последствиями неурожаев. На Урале  суточная норма питания составляла 400 – 245грамм хлеба-суррогата, 400 грамм картофеля. Овощи, рыба, мясопродукты в рационе уральцев отсутствовали совсем. Во многих районах имелись случаи каннибализма. Газеты о голоде не сообщали. В действительности население некоторых районов уменьшилось в 2 раза, исчезли целые деревни. В этих условиях  многие жители  Висима  запрягали  лошадей и отправлялись за  продуктами в другие места, в основном устремились на Алтай в Беловодье. Так в старообрядческих преданиях называлась  легендарная страна , где во всей полноте сохранилось древлеправославное, дораскольное, дониконовское бытие  и народ слыл  зажиточным.

Оправился в Беломорье с  товарищами и Евсей Потапович.   Для обмена  собрали у соседей одежду и прочие предметы. Ну, и золотишка, которое нашлось, прихватили.  Запрягли лошадей и проехали более 500 верст до Южного Урала, где узнали, что Беловодье-это Оренбуржье и никакая не житница. И тут случи-лась беда. На территории Челябинской области на висимцев напали вооруженные   бандиты и  обобрали до нитки. С поникшей головой, тяжело переживая случившееся, горемыки вернулись домой. Обиднее всего было то, что нашлись злые языки, распустившие слух, что Евсей  и его сотоварищи попросту пропили вверенное им добро. На этой почве дед Евсей сердце сорвал. Говорили, что надо было курить, а он к табакокурению относился как к заразе.

 

Несмотря на постигшие его неприятности, дед Евсей  оставался   послушным к новой власти и  стал подписчиком государственных облигаций .Однажды ему выпал выигрыш. С  этими деньгами он отпра-вился в Нижний Тагил, где  кроме мелочей   потратил-ся на подарок   сыну – модель детекторного приемника.

Тринадцатилетний  сын  Саша  смышлено   сообразил что к чему, собственноручно  собрал и настроил прибор, закинул на соседнюю березу антенну, наладил наушники. Слух о первом радио облетел весь поселок. Возле   избы  Кержаковых  стала образовываться очередь желающих услышать голос Москвы.

Детекторный преемник стал последним подарком отца. Когда Александр окончил семилетку, в поселок приехала группа рабочих из Ленинграда. Они образовали ремесленное училище для подготовки столяров и мебельщиков.  Александр научился делать табуретки, но столяром не стал. Его влекла радиотех-ника, и он отправился в Свердловск, где поступил в радиотехнический техникум. Однако окончить его не удалось. В 1935 году Евсей Потаповичон умер от сердечного приступа. В ту пору начался призыв «Комсомол- на самолет!»

Александр отправился в город Чкалов , бывший Оренбург, и поступил в училище военных летчиков. Там он познакомился с рослым молодым человеком, который был на два года старше. Он приехал из Свердловска. Это был Николай Хаев, старший брат девушки,с которой Александр познакомился во время летнего отпуска, а через два года  сделал ей предложение стать его женой.

К этому времени  брат девушки Николай уволился из военного училища  по гипертонической болезни, а его сестра окончила техникум и  работала товаро-ведом в секции обуви Центрального универсального   магазина ,была членом бюро комсомольской организации магазина.Тогда, а это было в 1937 году, НКВД арестовало как  врага народа директора магазина, уважаемого человека, старого большевика,   участника гражданской войны. Взятие под стражу возмутило коллектив, особенно молодежь  и группа комсомольцев во главе с 22-х летней  Валентиной отправились на защиту своего руководителя. Но в здании НКВД они были  встречены достаточно сурово, а Валентине сказали прямо :«Еще раз, девушка, придешь с жалобой, арестуем»

Вот в таком состоянии Валентина получила предложение выйти  замуж и ,уволившись с работы, уехала в город Чкалов,где  к этому времени уже родилась,  и ей шел третий год, невеста будущего космонавта №1 Валентина.

После окончания летного училища Кержаковы отправились к месту службы на советско- польскую границу в Брест. Там в  Белоруссии в1939 году родил-ся сын Боря. В том же году мой отец Александр Евсеевич Кержаков   поступил в Военно-политическую академию и семья переехала в Москву, поселившись вначале на частной квартире в Филях, а затем в обще-житии на Большой Пироговской.

С началом войны отец молодого семейства уговорил жену выполнить важную формальность. Дело в том, что они, как и большинство людей их поколения, не венчались в церквях и вообще считали бракосочета-ние пережитком прошлого, поэтому, даже имея детей,  жили гражданским браком.

-Валя, теперь надо сходить в загс,- сказал отец и в эвакуацию он провожал нас как глава семейства на законных основаниях.

Покидая Москву, ни бабушка ни мама не предполагали, что у войны длинные руки. Она косит людей не только на поле брани. Она забрасывает свои далеко за линию фронта  смертельные щупальцы голода ,  болезней и прочих бед.

 

Глава 4

Хотите верьте, хотите нет, но после рыб-аэростатов  меня стали посещать видения маленького человечка с добрым лицом, пытающемся положить мне в кроватку игрушки- каких-то зверюшек и большого плюшевого медведя.  Тогда это были просто образы,   автомати-чески  распознаваемые механизмом ранней памяти. Причем вот что интересно. Непроизвольная, зрительно-эмоциональная память была у меня недолгой, но успела вместить в себя трагическое событие. Однажды я не увидел склонившегося надо мной в ласковой улыбке симпатичного человечка, но все в доме погрузилось во что-то черное. Черным было завешано зеркало. Тени приходящих в комнату людей тоже были черными. Это была смерть брата Бори, который умер от коклюша, перешедшего в пневмонию, остановившую дыхание. Сегодня эта болезнь лечится любым фельдшером,  а тогда в поселке фельдшера не оказалось , его забрали в военный госпиталь.

После похорон брата наступила мертвая тишина и  видения покинули меня вплоть до весны 1944 года, поэтому  то, что происходило в этот период, я знаю со слов старших.

Мы выжили благодаря корове, а также  18-летней дочери бабушки , моей тете Людмиле. Она работала на электродраге контролером и ,поскольку считалась служащей НКВД , помимо зарплаты получала паек в виде котелка супа, хлеба, чая и сахара. Половину этого тетя Люда приносила домой,где при свете керосиновой лампы кормили меня,  кроху.  На этом и держалась наша семья, состоящая из бабушки,  ее дочерей, моей мамы и меня, названного  Владиславом.

Об отце я узнал много позже. В первых числа октября 1941 года состоялся ускоренный выпуск слушателей военно-воздушного факультета академии. Отец получил назначение комиссара авиационного истребительного полка ПВО. Ему следовало отправиться на юго- западный фронт. В день назначения он получил необходимые документы и прямо с  площади  Маяковского поехал на трамвае на аэродром. Перед этим заглянул  на Тишинский  рынок,  выбор был скуден. Отец купил  соленые огурцы и бутылку молока. Быстро покончив с этой сухомяткой, отец поехал на Ходынку. Там его ждал заправленный топливом  краснозвездный «По-2».

Отцу вручили карту маршрута полета -вначале было Дягилево под Рязанью, потом Сухиничи в Калужской области. Общее расстояние около 500 километров.  Потребовалась  дозаправка. Отец благодарил судьбу, что выпала посадка в Рязани. Живот пучило  невтерпеж. Сказался коктейль  соленых огурцов  с молоком.

В Дягилево первым вопросом отца было: «Где тут П уборная ?»     После облегчения он сразу после заправки повел самолет курсом  через Обнинск и Калугу ,где совершил посадку возле Сухиничей на полевом аэродроме  Хатенки, который готовился к приему авиационного истребительного полка, совершавшего перелет после боев под  Брестом через всю Белоруссию и Брянскую область   для переукоплектования личного состава и техники.

В ожидании прибытия самолетов  отец принял участие в подготовке и маскировке аэродрома- рытье землянок, установке палаток и стоянок самолетов, мест бензовозов, техобслуживания и питания, медсанбата. Как назло пошел проливной дождь. Пришлось засыпать ямы на взлетно-посадочной полосе,  но в стороне остались глубокие лужи.

И вот наступил день прилета соколов. Это были  истребители- поликарповские «ишачки» «И-16»  и «И-153»- «чайки». На них было страшно смотреть. Потрепанные в боях, они плюхнулись на аэродромное поле как стая раненых перелетных птиц. На лицах пилотов лежала печать жуткой усталости, а некоторые  оказались пьяны. При построении не досчитались командира одной  из эскадрилий. Его нашли утонувшим в луже по причине злоупотребления спиртным. С трудом верилось, что еще полгода назад эти офицеры участвовали в парадах под бравурные марши, щеголями разгуливали по скверам и паркам  многих городов. Теперь они выглядели ощипанными петухами. В обязанности отца как военного комиссара входило возвращение  прибывших в  русло отличников боевой и политиче-ской подготовки, чем всегда славилась «несокрушимая и легендарная» Красная Армия. Это значило повышение воинской дисциплины и веры в победу. В Гражданскую войну  эту роль хорошо исполнили комиссары типа Дмитрия Фурманова, теперь это предстояло повторить их продолжателям, личным примером вдохновляя сослуживцев  на  отвагу и героизм.

В первые дни произошла смена командира полка. Уже в первые числа ноября  новым командиром был назначен 35-летний уроженец Башкирии Иван Григорьевич Афанасьев. При его руководстве летчики приступили к освоению новых самолетов МиГ-3 и прикрывали отход  наших войск  к Харькову, Донбассу, Белгороду, Валуйкам и Лискам, откуда гитлеровцы избрали путь на Сталинград.

В это тяжелое время в глубоком тылу ковалось оружие победы. Война тяжелым бременем легла на города и поселки Урала. На заводы Свердловской области было возложено производство новейших вооружений, а именно тяжелых  танков и гаубиц, самоходных орудий, снарядов. «Настало время , когда не только заводы, специально приспособленные для производства оружия, но и вся наша промышленность для производства оружия должна заниматься работой для фронта»,- писала газета «Правда» 31 октября 1941 года.

В те дни внимание всех  от мала до велика было приковано к Москве, которую с трех  сторон окружил  враг. Но вот 7 ноября радио сообщило о параде на Красной площади, а в декабре начался разгром немецко-фашистских войск под Москвой Но на этом война не кончилась. Началась кровопролитная Ржевско- Вяземская операция, ценой огромных потерь сдержавшая наступление гитлеровцев в южном направлении на Сталинград.

Авиационный истребительный полк ПВО 826  ,в котором служил отец,  был занят патрулированием  в порученном ему районе, обеспечивал прикрытие действий  самолетов бомбардировочной и штурмовой авиации.

Весной 1942 года Юго-Западный фронт стал планировать крупную наступательную операцию в направлении Харькова. Но Ставка выделила фронту мало войск. Красная Армия прорвала оборону противника и продвинулась вперёд на десятки километров, но развить успех не смогла. Более того, немецкие войска вскоре перешли в контрнаступление и окружили советские дивизии. Дальнейшее наступление гитлеровцы развили по всему правому берегу Дона. Их целью было уничтожение переправ. В мае 1942 года полк получил 10 истребителей МиГ-3. 7 июля 1942 года с образованием Воронежского фронта вместе со 101-й истребительной авиадивизией ПВО поступил в оперативное подчинение его командования и выполнял боевую работу по прикрытию Воронежа и близлежащих объектов.

Между тем фашистам удалось добиться успехов на территории Ростовской области. 12 июля 1942 года навсегда останется в памяти жителей  Шолоховского района как день, в который произошла страшная трагедия, приведшая к массовой гибели военнослужащих Красной армии на берегах Дона у станицы Вёшенской. Начиная с 8 июля, немецкие самолёты дважды в день прилетали к Вёшенской бомбить деревянный мост через реку и саму станицу. Частично разрушенная переправа не позволяла  советской военной технике, а также большому количеству гужевого транспорта перебраться на спасительный левый берег. Вдобавок ко всему трактора из близлежащих правобереж-ных колхозов, которые заботливые руководители пытались эвакуировать в тыл, тоже находились на правом берегу. Это был настоящий муравейник из людей и техники, количество которой оценивалось в районе пяти тысяч единиц.12 июля несколько колонн выстроились у спешно отремонтирован-ной переправы. В качестве уплотнения песчаного грунта перед мостом были использованы артиллерийские снаряды, которые в большом количестве находились в кузовах грузовых автомобилей. Среди машин было много сани-тарных автомобилей, техники с горючим, патронами, тягачей, танков. Встречались штабные легковушки, а несколько грузовиков везли частично разобранные самолёты ЯК-1. У каждой машины был водитель, около некоторых – сопровождающие и старшие, то есть все, кто не мог бросить машины и пешком перейти на противополож-ный берег. Уйти означало одно – покинуть боевой пост, а за это – расстрел! А противник только и ждал такого скопл-ения техники и людей. Около трёх десятков вражеских самолётов, поочерёдно заходя на бомбометание, начали своё чёрное дело. И мгновенно, как факелы, вспыхнули бензо-возы, стали взрываться машины с боеприпасами. Гул самолё-тов смешался с разрывами авиабомб. Горели лес, машины, из-за дыма день превратился в ночь. Многие попытались – кто вплавь, кто приспособив плетни – перебраться на противоположный, как им казалось, безопасный берег. Но завершив бомбёжку, фашисты с самолётов начали расстреливать людей из пулемётов. Всему когда-то приходит конец. Прекратился и этот кошмар, оставив после себя разрушенную станицу, сотни обезображенных до неузнаваемости, сгоревших или искалеченных тел, лежащих в окрестностях переправы. От моста осталось лишь несколько редко торчащих свай. Враг наседал и был уже в двух десятках километров от переп-равы. Погибших спешно захоронили в воронках, которые во множестве были рассыпаны между остовами сгоревших машин на берегу и в прибрежном лесу.

В те дни полк отца   получил приказ оборонять переправу через  Дон в 100 километрах южнее Воронежа   севернее Лисок. Отец из всех эпизодов запомнил эту переправу. Меняя друг друга,летчики поднимали  эскадрильи ежечасно. Большими были потери. Из одного из вылетов на аэродром не вернулся командир полка Иван Григорьевич Афанасьев. Уничтожив накануне «Юнкерс», он  пропал без вести, видимо, упав в Дон. «Иван Григорьевич был по национальности чуваш. Это был очень душевный человек», – вспоминал отец. Ему пришлось на время заменить командира. Обстановка была крайне напряженной. Аэродром находился на правом берегу Дона. Однажды разведка доложила, что в сторону аэродрома идут немецкие танки.  Отец отдал приказ развернуть самолеты в сторону противника и готовиться стрелять из  автоматических пушек и  кумулятивных реактивных  снарядов РБСК-82.В такой ответственный момент  на аэродроме совершил посадку самолет,в котором прилетел член военного совета фронта Н.С.Хрущев.

-Какого лешего не улетаете? -набросился он на отца.Он же ответил:

-Товарищ генерал,- нет приказа отступать.

Это было как раз в те дни, когда вышел приказ народного комиссара  обороны №227 ( ни шагу назад) от 28 июля 1942года «О  мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций».

Хрущев, используя свои полномочия, приказал немедлен-но начать эвакуацию. Немцы же  в этом направлении прекратили наступление на Сталинград ,и переправа  через Дон в этом месте  оказалась цела и пригодилась для контррнаступления наших войск зимой 1943 года.

((Для него война началась в октябре 1941  года, когда он ,выпускник  военно-воздушного  факультета Военно- политической академии имени Ленина, получил приказ  отбыть на Юго-западный фронт.Все это происходило  в таком стремительном темпе,что отец не успел пообедать и наспех  перекусил  на соседнем Тишинском рынке  солеными огурцами и молоком. После этой сухомятины он отправился  на аэродром .

Перед этим заглянул  на Тишинский  рынок,  выбор был скуден. Отец купил  соленые огурцы и бутылку молока. Быстро покончив с этой сухомяткой, отец поехал на Ходынку. Там его ждал заправленный топливом  краснозвездный «По-2».

Отцу вручили карту маршрута полета -вначале было Дягилево под Рязанью, потом Сухиничи в Калужской области. Общее расстояние около 500 километров.  Потребовалась  дозаправка. Отец благодарил судьбу, что выпала посадка в Рязани. Живот пучило  невтерпеж. Сказался коктейль  соленых огурцов  с молоком.

В Дягилево первым вопросом отца было: «Где тут П уборная ?»    После облегчения он сразу после заправки повел самолет курсом  через Обнинск и Калугу ,где совершил посадку возле Сухиничей на полевом аэродроме  Хатенки, который готовился к приему авиационного истребительного полка, совершавшего перелет после боев под  Брестом через всю Белоруссию и Брянскую область   для переукоплектования личного состава и техники.

В ожидании прибытия самолетов  отец принял участие в подготовке и маскировке аэродрома- рытье землянок, установке палаток и стоянок самолетов, мест бензовозов, техобслуживания и питания, медсанбата. Как назло пошел проливной дождь. Пришлось засыпать ямы на взлетно-посадочной полосе,  но в стороне остались глубокие лужи.

И вот наступил день прилета соколов. Это были  истребители- поликарповские «ишачки» «И-16»  и «И-153»- «чайки». На них было страшно смотреть. Потрепанные в боях, они плюхнулись на аэродромное поле как стая раненых перелетных птиц. На лицах пилотов лежала печать жуткой усталости, а некоторые  оказались пьяны. При построении не досчитались командира одной  из эскадрилий. Его нашли утонувшим в луже по причине злоупотребления спиртным. С трудом верилось, что еще полгода назад эти офицеры участвовали в парадах под бравурные марши, щеголями разгуливали по скверам и паркам  многих городов. Теперь они выглядели ощипанными петухами. В обязанности отца как военного комиссара входило возвращение  прибывших в  русло отличников боевой и политической подготовки, чем всегда славилась «несокрушимая и легендарная» Красная Армия. Это значило повышение воинской дисциплины и веры в победу. В гражданскую войну  эту роль хорошо исполнили комиссары типа Дмитрия Фурманова, теперь это предстояло повторить их продолжателям, личным примером вдохновляя сослуживцев  на  отвагу и героизм.

В первые дни произошла смена командира полка. Уже в первые числа ноября  новым командиром был назначен 35-летний уроженец Башкирии Иван Григорьевич Афанасьев. При его руководстве летчики приступили к освоению новых самолетов МиГ-3 и прикрывали отход  наших войск  к Харькову, Донбассу, Белгороду, Валуйкам и Лискам, откуда гитлеровцы избрали путь на Сталинград.

В это тяжелое время в глубоком тылу ковалось оружие победы. Война тяжелым бременем легла на города и поселки Урала. На заводы Свердловской области было возложено производство новейших вооружений, а именно тяжелых  танков и гаубиц, самоходных орудий, снарядов. «Настало время , когда не только заводы, специально приспособленные для производства оружия, но и вся наша промышленность для производства оружия должна заниматься работой для фронта»,- писала газета «Правда» 31 октября 1941 года.

В те дни внимание всех  от мала до велика было приковано к Москве, которую с трех  сторон окружил  враг. Но вот 7 ноября радио сообщило о параде на Красной площади, а в декабре начался разгром немецко-фашистских войск под Москвой Но на этом война не кончилась. Началась кровопролитная Ржевско- Вяземская операция, ценой огромных потерь сдержавшая наступление гитлеровцев в южном направлении на Сталинград.

Авиационный истребительный полк ПВО 826 ,в котором служил отец,  был занят патрулированием  в порученном ему районе, обеспечивал прикрытие действий  самолетов бомбардировочной и штурмовой авиации.

Весной 1942 года Юго-Западный фронт стал планировать крупную наступательную операцию в направлении Харькова. Но Ставка выделила фронту мало войск. Красная Армия прорвала оборону противника и продвинулась вперёд на десятки километров, но развить успех не смогла. Более того, немецкие войска вскоре перешли в контрнаступление и окружили советские дивизии. Дальнейшее наступление гитлеровцы развили по правому берегу Дона. Их целью было уничтожение переправ.

В мае 1942 года полк получил 10 истребителей МиГ-3. 7 июля 1942 года с образованием Воронежского фрон-та вместе со 101-й истребительной авиадивизией ПВО поступил в оперативное подчинение его командования и выполнял боевую работу по прикрытию Воронежа и близлежащих объектов.

В те  дни  6-я полевая и 4-я танковая армии немцев начали наступать из района Воронежа вдоль правого берега Дона.   Вскоре  фронт вплотную подошёл к Лискам и начались ожесточенные бои за переправы через Дон. Немцы подходили к местам переправ  на советских  машинах, в форме нашей Красной армии и  со знаками танков нашей армии. Встретив организованное сопротивление в указанных местах переправ, противник не форсировал там Дон , а, отыскивая стыки полков и дивизий в других местах

Между тем фашистам удалось добиться успехов на территории Ростовской области. 12 июля 1942 года навсегда останется в памяти жителей  Шолоховского района как день, в который произошла страшная трагедия, приведшая к массовой гибели военнослужащих Красной армии на берегах Дона у станицы Вёшенской. Начиная с 8 июля, немецкие самолёты дважды в день прилетали к Вёшенской бомбить деревянный мост через реку и саму станицу. Частично разрушенная переправа не позволяла  советской военной технике, а также большому количеству гужевого транспорта перебраться на спасительный левый берег. Вдобавок ко всему трактора из близлежащих правобереж-ных колхозов, которые заботливые руководители пытались эвакуировать в тыл, тоже находились на правом берегу. Это был настоящий муравейник из людей и техники, количество которой оценивалось в районе пяти тысяч единиц.12 июля несколько колонн выстроились у спешно отремонтирован-ной переправы. В качестве уплотнения песчаного грунта перед мостом были использованы артиллерийские снаряды, которые в большом количестве находились в кузовах грузовых автомобилей. Среди машин было много сани-тарных автомобилей, техники с горючим, патронами, тягачей, танков. Встречались штабные легковушки, а несколько грузовиков везли частично разобранные самолёты ЯК-1. У каждой машины был водитель, около некоторых – сопровождающие и старшие, то есть все, кто не мог бросить машины и пешком перейти на противополож-ный берег. Уйти означало одно – покинуть боевой пост, а за это – расстрел! А противник только и ждал такого скопл-ения техники и людей. Около трёх десятков вражеских самолётов, поочерёдно заходя на бомбометание, начали своё чёрное дело. И мгновенно, как факелы, вспыхнули бензо-возы, стали взрываться машины с боеприпасами. Гул самолё-тов смешался с разрывами авиабомб. Горели лес, машины, из-за дыма день превратился в ночь. Многие попытались – кто вплавь, кто приспособив плетни – перебраться на противоположный, как им казалось, безопасный берег. Но завершив бомбёжку, фашисты с самолётов начали расстреливать людей из пулемётов. Всему когда-то приходит конец. Прекратился и этот кошмар, оставив после себя разрушенную станицу, сотни обезображенных до неузнаваемости, сгоревших или искалеченных тел, лежащих в окрестностях переправы. От моста осталось лишь несколько редко торчащих свай. Враг наседал и был уже в двух десятках километров от переп-равы. Погибших спешно захоронили в воронках, которые во множестве были рассыпаны между остовами сгоревших машин на берегу и в прибрежном лесу.

В те дни полк отца   получил приказ оборонять переправу через  Дон севернее Лисок. В это время очень тревожила судьба лискинских мостов через Дон. Их два – на Лихую и на Валуйки. Мосты большие, двухпутные. По ним отходили эшелоны с нашими  войсками. Гитлеровцы  пытались бомбить эшелоны на подходе к мостам ,но мосты берегли, так как хотели получить  «зелёную улицу» на восток.

Лиски были на левом берегу Дона, а аэродром на правой.

Отец запомнил эту переправу. Меняя друг друга, летчики поднимали  эскадрильи ежечасно. Большими были потери. Из одного из полетов  на аэродром не вернулся командир полка Иван Григорьевич Афанасьев. Уничтожив накануне «Юнкерс», он  пропал без вести, видимо, упав в Дон. «Иван Григорьевич был по национальности чуваш. Это был очень душевный человек», – вспоминал отец. Ему пришлось на время заменить командира. Обстановка была крайне напряженной. Однажды разведка доложила, что в сторону аэродрома идут немецкие танки.  Отец отдал приказ развернуть самолеты в сторону противника и готовиться стрелять из  автоматических пушек и  кумулятивных реактивных  снарядов РБСК-82.В такой ответственный момент  на аэродроме совершил посадку самолет,в котором прилетел член военного совета фронта Н.С.Хрущев.

-Какого лешего не улетаете? -набросился он на отца.Он же ответил:

-Товарищ генерал,- нет приказа отступать.

Это было как раз в те дни, когда вышел приказ народного комиссара  обороны №227 ( ни шагу назад) от 28 июля 1942 года «О  мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций».

Хрущев, используя свои полномочия, приказал немедлен-но начать эвакуацию. Немцы же  в этом направлении прекратили наступление на Сталинград ,и переправа  через Дон у Лисок   пригодилась для контррнаступления наших войск зимой 1943 года.)

 

 

 

 

16 января 1943 года в результате стремительно развивающейся Острогожско – Россошанской операции , проводимой войсками Воронежского фронта, Лискинский район был полностью освобожден от оккупантов.

2 февраля 1943   года разгромом немецко-фашистских войск завершилась Сталинградская битва. Она изменила историю и переломила ход всей Второй мировой войны

Пришло время восстанавливать мосты. Окончательный перелом войны  произошел в июле-августе 1943 года ,когда войска Центрального, Воронежского и Степного фронтов генералов Рокоссовского, Ватутина и Конева нанесли поражение армиям Моделя, Кемпфа и Гота в Курской битве, завершившейся 23 августа 1943 г. В  этой битве 826 ИАП участвовал под командованием  майора  Семена Александровича Удовенко.

9 июня 1943 года полк вошёл в состав  9-го истребительного  авиакорпуса  ПВО , который был развёрнут на основе 101-й истребительной авиадивизии ПВО Воронежского района ПВО^.]. В августе 1943 года полк переформирован. Сдал  все самолёты и получил 36 английских истребителей «Харрикейн».29 июня 1943 года вместе с 9-м иак ПВО Воронежского (с октября 1943 года — Курского; с ноября 1943 года — Киевского) района ПВО вошёл в состав войск вновь образованного Западного фронта ПВО.

 

В феврале 1944 года полк из 9-го истребительного авиакорпуса ПВО передан в состав 36-й истребительной авиационной дивизии ПВО  Минского района ПВО Западного фронта ПВО.В апреле 1944 года в связи с реорганизацией войск ПВО страны в составе 36-й истребительной авиационной дивизии ПВО включён в 84-ю дивизию ПВО Северного фронта ПВО,который образован 29 марта 1944 года на базе Восточного и Западного фронтов ПВО. В апреле также получил 28 истребителей Ла-5ФН.В составе 9-го истребительного авиакорпуса ПВО полк принимал участие  в Битве за Днепр с 26 августа 1943 года по 23 декабря 1943 года и в Корсунь-Шевченковской операции с 24 января 1944 года по 1 февраля 1944 года..

К этому времени  фронт ушел далеко от Москвы. Прекратились бомбежки. В письмах на  Урал отец сообщал, что пора подумать о возвращении из эвакуации.

 

Глава  7

Зимой  1944 года во мне вновь пробудился механизм ранней памяти. Хорошо запомнилось катание на санках с соседнего шихана. Туда меня поднимала за руку младшая дочь бабушки Настя.Я уже начал говорить и называл её тетей, хотя она была старше меня на восемь лет.

Однажды Настя достала с чердака какую-то коробку с полозьями и поворотными рукоятками.

-Вадик, это возок соорудил  твой папа, когда учился на столяра,- сказала Настя и повезла меня в гору, откуда с небольшой высоты я выучился кататься   на этом снегоходе. Случалось, что я резко вертел руль, и тогда меня просто выбрасывало из короба.Но я не капризничал и продолжал катания, успешно освоив свое первое транспортное средство.

Однажды, вернувшись после катаний с горы, я увидел одетого в военную форму человека и бросился к нему с криком:

-Папа!

-Нет, я не папа, я твой дядя Сережа  , -сказал он и обнял меня.

Я не помню, о чем рассказывал приехавший на побывку дядя Сережа. Он был моложе отца и возвращался из госпиталя.

Дядя Сережа пробыл с нами только два дня. Он катал меня в коробе  и показывал рукой на вершину горы, упирающуюся в низко летящие облака.

-Вот тебе бы оттуда прокатиться, а?

-Страшно,-говорил я.

-Ну, чего там страшного.У тебя отец летчик, так что и ты высоты не бойся. Отец как гонял с этой горы на своем самоходе как на самолете.

В феврале пришло письмо от отца. Он писал, что жив-здоров. «Еще немного, и прогоним немцев с нашей советской земли» ,-писал отец. Он также написал, что в Москве отменен режим эвакуации  и имеющие прописку даже в общежитии могут возвращаться.

Мама обрадовалась письму.

-Наконец-таки мы перестанем быть вам обузой,-сказала она бабушке. А я спросил, приедет ли бабушка Таня к нам в Москву.

– Э-э, внучек, в мои ли годы в Москву ездить? Я весь свой век в одном месте прожила, здесь и помирать буду. А ты не забывай про наши места, ведь здесь не только деды, но и братик твой Боренька остался на веки вечные. А я   уже хворая для поездок,- ответила бабушка и начала  готовить нас в дорогу в другой мир, далекий от лесной тишины,  от сенокосных шалашей, от высоких и малых гор, в мир, имя которому Москва.

Провожать нас  к поезду- «кукушке» пришла вся висимская родня и соседи. Пришел даже старейшина прадед Потап с широкой седой бородой. На фотогра-фии в музее, где он запечатлен егерем, показывающим дорогу Мамину -Сибиряку, он выглядит молодым.

Кукушка издала свой прощальный гудок и начала движение, оставляя позади плачущую, как всегда при проводах, родню, где главными фигурами были бабушка Татьяна, ее дочери и прадед Потап. Что было дальше, я не помню до самого Свердловска. Столица Урала переживала  войну как крупнейшая фабрика оружия, а ее аэродром Кольцово стал испытательным полигоном, с которого поднялся в небо первый советский реактивный истребитель. В те же дни в Свердловске сочинял свои сказы Павел Бажов, работали театры и киностудия, первым фильмом которой стала музыкальная  комедия «Сильва».

Конечно, об этом я узнал много  позднее, а в марте 1944 года Свердловск запомнился мне просторной комнатой в бараке, горьковатым запахом голландской печи, мяукающим котом , музыкой слов бабушки Елены, сухим немногословным голосом маминого отчина деда Антона, который, войдя с улицы,   снимал полушубок, вешал его на гвоздь у двери. Дед Антон запомнился  мне одетым в пропахший заводским маслом  темносиний комбинезон, из нагрудного кармана которого торчал штангель-циркуль. Я бросался к нему навстречу, повисал на нем, а дед, весело и довольно смеясь, отбивался:

-Ну, погоди. Дай хоть умыться.

Еще я запомнил двоюродную сестру мамы студентку тетю Зою, которая пыталась научить меня рисовать:

-Помни, главное в рисовании- круг. Это солнце, это голова человека и даже голова кошки. Потом надо помнить четырехугольники. Это дома, улицы, машины.

В Свердловске мы пробыли недолго. Наступил день, когда трамвай повез нас  на вокзал, где уже стоял под паровозным паром московский поезд.

 

 

 

 

 

 

 

 

Часть 2. Время  салютов

Глава 1.

Утюжа рельсы,  поезд медленно подходил к громаде Казанского  вокзала.

-Вот мы и дома,-сказала мама. Соседи по купе уже подготовились к выходу. Это были  две возвращающиеся из эвакуации жены офицеров и майор- артиллерист,  едущий из  отпуска.

Мне не терпелось увидеть Москву. Но вначале  в вагон-ном окне показался  запруженный людьми перрон и  освещающие его бледным желтым светом фонари.

Поезд остановился, и пассажиры, прощаясь, направились к выходу, волоча чемоданы, баулы и узлы. Когда вагон стал уже почти пустой, в купе вошел плечистый   широколицый мужчина  в кожаном пальто -реглане военного летчика. Это был земляк и друг семьи Алексей Цыбин. Ловко схватив  один из чемоданов и  кожаный брюхастый саквояж, он вышел из купе и направился к выходу. Мама в одной руке держала легкую сумочку, а другой держала меня.

Оказавшись на улице,  мы  смешались с множество людей. Они были разных возрастов, разнородно одеты, много военных. Вместе с ними мы шли сквозь широкие двери в вокзальный вестибюль, а из него на заснеженную площадь  вокзалов. Она была похожа на сказку.  Главной особенностью Казанского вокзала является  ступенчатая башня высотой 73 метра, аналогичная башне Сююмбике Казанского Кремля. Башня увенчана фигуркой дракона Зиланта – древнего символа Казани. Слева от главной башни находится невысокая башня с часами, на циферблате которых изображены знаки Зодиака. Не менее выразительно расположенное напротив здание Ярославского вокзала. Верхняя часть его  высокой башни в центре исполнена в виде древнерусского  женского головного убора- кокошника, а более низкий основной  корпус укреплен  колоннадой. Фасад здания украшают  скульптурные композиции и арочные окна. Спустя несколько десятилетий уже в 21 веке  состоявшая в первом браке с  самым  известным в мире американским  миллиардером- космистом Илоном Максом канадская певица , музыкант, автор песен, продюсер и художница Клэр Граймс , побывав в Москве и увидев Казанский вокзал, назвала его местом  посещения  инопланетян.

Но вернемся в 1944-ый год Дядя Леша Цыбин повел нас к стоянке такси. Это были раскрашенные шашечками «эмки».   Выстояв  очередь, мы наконец сели в машину. Дядя Леша занял переднее сиденье рядом с шофером , а мы сзади.

-Кула поедем, товарищ майор?

-По Садовой до Зубовской, а там до конца Большой Пироговки.

Шофер включил фары  и повел автомобиль по вечерней Москве. Она была похожа на Свердловск, только улицы оказались шире, а окна    некоторых  домов  еще были завешаны одеялами или оклеены крест-накрест полосками бумаги для того, чтобы сохранить от разрушения стекла при взрывной волне бомб.

-Бомбежек уже нет. Начиная с прошлого года пришло  время салютов,-сказал дядя Леша.-А вот в Берлине народ прячется в убежища. Три дня назад там был сильный дождь

-У вас изучают сводку погоды в Берлине?-спросила мама.

-Конечно, у нас  в штабе Дальней авиации погоду надо знать  хорошо, ведь мы «дальники». А я летал  в Берлин как инспектор- наблюдатель маршрута. Скоро уже будет летать с заграничных аэродромов.

На  Большую Пироговскую  мы приехали  очень быстро. На вахте сидела узнавшая маму вахтер- вохровец   тетя Поля.

-С возвращением! – приветливо сказала она и недоуменно спросила.- А где же старшенький?

– Бореньки нет. Умер.

-Ох, горе-то какое! –покачала  головой тетя Поля.- У нас тоже многих уже нет. Война окаянная, никого не жалеет.

 

Глава  2

Утром  я проснулся рано, обуреваемый  любопытством поскорее увидеть Москву. Мама уже встала и снимала с оконных рам   бумажные полоски светомаскировки.

Увидев, что я проснулся, мама включил радио. Из черной тарелки  на стене послышалась песня «Темная ночь»  Под эти звуки мама стала приводить меня в порядок, умыла над тазиком, одела, затем покормила завтраком, который приготовила на электроплитке.

После завтрака , состоявшего из жидкой манной каши, нескольких сухарей и чая с кусочком сахара из запасов, упакованных в Свердловске дедом Антоном,  я стал проситься на улицу.

-Хорошо,но только не смей выходить дальше двора,-сказала мама.  Она обула меня в валенки, одела в теплое пальто, перевязав поверх воротника шарфом. Голову покрыла шапкой с тесемками. В таком обличии она вывела меня в коридор,в котором тянулись по сторонам много  дверей. Умывальник и туалет были общими почти как в песне  Высоцкого о своем трехлетнем детстве в Большой Каретном -«на 38 комнаток всего одна уборная». В  конце этажа была кухня с газовыми плитами.

Выход из коридора к лифту и лестнице был посередине этажа.  Увидев меня спускающимся одного по лестнице со второго этажа вахтер тетя Поля строго спросила:

-Ты почему один?

-Мама разрешила поиграть  во дворе

-Играть с кем? Там его еще никого нет.

Действительно, припорошенный снегом двор представ-лял собой сонное царство.  В его центре виднелась широкая клумба,  вокруг которого серели железобетонные тумбы-скамейки. Выход на улицу закрывала литая чугунная изгородь с узким проходом для пешеходов и широким для транспорта.

Я заскучал. Все вокруг было снежно и мокро , но вскоре из состояния  разочарованности меня вывела выехавшая из арки задней части двора лошадь , запряженная санями с полозьями. Этим гужевым транспортом управлял, шагая с вожжами в руке пожилой мужчина в долгополом армяке, перепоясанном ремнем. Это был дворник, потерявший ногу в гражданскую войну и теперь передвигавшийся на деревяшке. В его обязанности не входила  погрузка баков с жидкими отходами, которые  собирали вначале в помойные ведра между этажами уборщицы подъездов и выносили во двор в помойные баки. Их через каждый два дня мусорщики  вывозили за город на свинофермы. Дворник- инвалид  имел дело с твердыми бытовыми отходами, бутылками, битой посудой, поломанными игрушками, жестяными  банками, но их было настолько мало, что мальчишки считали за удачу использовать найденную консервную банку как футбольный мяч.

Таким образом мусора как такового было очень немного, поэтому    гужевой дворовый  транспорт  испытывал недогруз .  Внимательно осматривая двор в поисках мусора, дворник не заметил меня  как  мальчика с пальчика у подъезда. Я же обрадовался встрече с лощадью  и решил прокатиться на санях, для чего вскочил на  одно из полозьев. Но схватиться за что-либо я не успел и опрокинулся навзничь спиной .Больно ударившись головой, я заплакал  от обиды. После этого у меня пропало желание гулять и я вернулся домой.

-Что случилось? Почему у тебя спина в снегу?

-Я поскользнулся, – соврал я, на долгие годы оставив в тайне свой первый полет во дворе московского дома.

Послышался стук в дверь.

-Войдите,-сказала мама.

Дверь отворилась и вошла  светловолосая молодая  женщина.

-Валечка, с приездом,-сказала она.

– Аллочка ! Здравствуй !- обрадовалась мама. Они обнялись . Женщина,которую мама назвала Аллочкой,  была соседкой из комнаты напротив,  женой ушедшего на фронт офицера- артиллериста. В  эвакуацию  она  не уезжала и работала медсестрой в госпитале  института Склифософ-ского.

-Я только что с дежурства, -сказала Алла.-Война идет на убыль, а раненых все больше и больше с каждым  новым наступлением.

Женщины  стали говорить на разные темы, в том числе о Москве первых  лет войны. Оказывается, немцы бомбили  Аллею жизни и  одна из  фугасных бомб попала на крышу роддома. Ее удалось погасить медперсоналу. Всего за  два года на Москву попадало немало бомб. Немцы бомбили театр Вахтангова, Большой театр и даже Кремль, но об этом в прессе не сообщалось, как и о том, что  16 октября 1941 года в городе началась настоящая паника. Бежали директора мелких предприятий и коммунального хозяйства. Остались только те, кто не мог уехать в силу служебных или семейных обстоятельств.  В  институте Склифосовского объявили о приказе от 15 октября 1941 г. о  закрытии  метро. В ночь на 16 октября были запущены подготовительные работы по затоплению метрополитена, его оборудования минировались, отключалось электричество Все это время в Москве оставался Сталин. К  вечеру 16 октября Государственный Комитет Обороны принял решение о возобновлении работы  метро. В городе начали работать светофоры, возобновилось движение трамваев. Открылись магазины. Москву не сдали.

-Как же вы выжили?

-Благодаря построенным перед войной бомбоубежищам и метро.

-Но ведь было холодно.

-В метро заморозков не было. Там сохранился летний воздух. А вот в домах пришлось померзнуть. По ночам в городе не горели фонари, автомобили передвигались по улицам с выключенными фарами.Жилые дома не отапливались даже в морозы. Однако в городских больницах и поликлиниках центральное отопление работало постоянно. Зимой это были самые тёплые помещения в Москве.   Неудивительно, что люди порой приходили не столько к врачу, сколько просто погреться.

-А как  вы питались?

-Те, кто остался в Москве, выжили благодаря продовольственным карточкам и огородам, которые стали разводить на окраинах и даже в центре. Спасибо надо сказать и колхозным рынкам, где худо-бедно можно было что-то купить.  Но все же основную помощь оказывают карточки.  Их выдают в жэках согласно нормам. Семьям старших офицерам положены пайки. Их надо получать в распределителе в Сивцевом  Вражке. Дают крупы,  яичный порошок,кисели,   сухое молоко,   растительное масло,   кофе, немного сахара и белый  хлеб на детей. Бесплатно и в обязательном порядке в аптеках дают выписанный  врачами в поликлиниках рыбий жир.

 

Тетя Алла рассказала о том, что феврале  Моссовет запретил детям находиться на улицах после 10 вечера и ограничил индивидуальную продажу билетов в кино для детей выходными и праздничными днями. Кроме того, детям запретили кататься по улицам на коньках и даже санках.  А недавно  в клубе имени Ленина на Красной Пресне состоялся первый концерт вернувшегося из эмиграции Александра Вертинского. Он привез в дар Красной Армии вагон медикаментов и пятнадцать тысяч долларов. Первый концерт в Политехническом музее не состоялся из-за наплыва публики. Пришлось остановить трамвайное движение и вызвать конную милицию.

Пока женщины говорили, я сидел у окна и глядел  на уже заполненный людьми  двор , за решеткой чугунной ограды которого посередине улицы бежали с перезвоном трамваи, выбрасывая на остановке  зеленые искры на проводах. Неожиданно в небе низко над сквером Девичьего поля показался большой самолет с красной звездой на киле хвоста. Он спешил по своим делам в сторону центра города, вероятно, в сторону аэродрома на Ходынке.

В этот день меня на улицу не выпустили. Мама пошла  в домоуправление  становится на регистрационный учет и оформление  документов на продуктовые и вещевые карточки. Меня  мама усадила за стол, дав пару листов бумаги и несколько карандашей, а еще  она разрешила мне брать книги  с этажерки.

Занявшись  делом, я  нарисовал  солнце и летящий к нему самолёт. На  большее  моей фантазии не хватило, а запасов ответов на вопросы «почему» было кот наплакал. Открытие мира только начиналось

Я слез со  стула и направился к этажерке. И тут произошло чудо.  Первой книгой, которую я взял в руки, был  тяжеленный  четвертый том собраний сочинений Пушкина  редкого издания Брокгауза – Ефрона. Открыв  эту книгу , я не знал, что она станет путеводной на всю жизнь. Больше всего меня поразили рисунки к сказкам, где были изображены добрые молодцы, герои- богатыри, а так же  баба Яга и Кащей Бессмертный.  Посмотрев фолиант,  я обратился к другим книгам.Это был толстый в красной обложке том «История гражданской войны» и учебник  полетов, приобретенный отцом во время учебы  в  летной школе в городе Чкалове, как тогда назывался Оренбург.

Изучение книг заняло у меня все время до прихода мамы.  До завода патефона у меня руки не дошли,  я еще не представлял, как надо управляться с ручкой механического завода и установкой иглы на пластинку. Это удовольствие я оставил на потом, понимая, что придется провести в одино-честве немало   часов, дней и даже лет, пока мне не будут доверять  квартирные ключи. Но это произойдет  очень не скоро, а пока предстояло  преодолеть первые  ступени детства.

Глава 3.

На следующее утро мама повела меня в  соседние Усачевские бани.  В женском отделении было много обнаженных теток и одна из них спросила:

-Не рано ли вы приучаете  своего сыночка  знакомиться с женской натурой?

-Он еще ничего не понимает, -ответила мама, а я не понял, что я должен был понимать, поэтому не включил посещение помоечного чистилища в разряд часто задава-емых в моем возрасте «почему». А  вот  «почему» иного порядка я задал спустя полвека, услышав, что усачевские бани , конечно, мужское отделение любил посещать Юрий Гагарин. Ответ был довольно прозаичен. Вскоре  после зачисления в отряд космонавтов старший космонавт Гагарин жил с семьей в общежитии на Большой Пирогов-ской, да  и потом , будучи командиром отряда космонавтов и имея кабинет в здании Главного штаба ВВС, посещал Усачевские бани, которые и по сей день славятся своей парной.

У  меня поход в баню вопросов не вызвал. К тому же начались события, заслуживающие особого интереса. В этот день мама повела меня знакомиться с дочерьми дяди Леши Цыбина, который  с началом войны стал служить в штабе дальней авиации и получил квартиру  в доме авиаторов, находившимся в последнем строении рядом с нашим общежитием. Жена дяди Леши хрупкая миловидная  тетя Вера встретила нас очень тепло, а вот девочки, по возрасту старше меня, были растеряны,  видимо, смутившись  знакомством  с первым мальчиком в своем доме, и не знали,  с чего  начать разговор.  Инициативу проявила старшая девочка, она предложила  посмотреть игрушки и книжки.  Ими  оказались куклы и книги Корнея Чуковского  про Бармалея и Айболита. Мы смотрели картинки. Девочки Цыкины стали моими знакомыми на долгие годы  жизни.

А утром следующего  дня состоялось самое памятное событие . Оно  было связано с походом за хлебом, который  выпекали где-то в середине  нашей улицы и отпускали за деньги  по карточкам в магазине в соседнем дворе. График   хлебопекарни зависел от подвоза зерна по железной дороге и по Москва-реке и муки с элеватора. Население округи узнавало привоз горячего хлеба в магазин по запаху,  волшебный аромат которого  распространялся  по всей  округе  при разгрузке хлебных фургонов. Норма выдачи хлеба по карточкам составляла: рабочим – 800 грамм, служащим – 600 грамм, иждивенцам и детям – по 400 грамм в день. Хлеб по карточкам выдавали строго на один талон, но  можно было взять на один день вперед.Вчерашние карточки аннулировались. Другие продукты по карточкам выдавали не ежедневно , с задержками на 1-2 месяца и не всегда на все карточки.

Первыми  в очередь за хлебом становилась детвора и старики, потом появлялись матери. Кто-то мог  и не успеть, и тогда москвичи отоваривались на карточки тем, что осталось на прилавках, в основном это были спички и соль. Хуже всего приходилось тем, кто в силу разных обстоятель-ств лишался  карточек. Эти люди питались чем могли, соби-рали картофельные очистки, гнилую капусту, попро-шайничали. Не все выжили. Многих косили возникшие из-за голода и холода  болезни.

25 февраля 1942 г. было отправлено анонимное письмо москвичей  председателю Госплана СССР Н. А. Вознесен-скому о голоде в  столице. «Государственный Комитет Обороны должен срочно заняться вопросом прокормления населения Москвы,- гово-рилось в этом документе. – Миллионное население Москвы уже 5-й месяц сильно страдает от голодовки, истощено и угнетено духом. При этом положение с каждым месяцем ухудшается. За февраль с.г. по рабочим карточкам-II на 26 февраля фактически выдано: мяса 200 г (норма 2200 г), сахара 200 г (норма 500 г), кондитерских изделий не выдавалось совсем (норма 400 г), вместо круп (норма 2000 г) выдают серую муку кило за кило, что в смысле питания совершенно не устраивает население, картофель (норма 5 кг) не выдается совсем, животного масла выдано 200 г (норма 500 г), рыбные продукты (1000 г) не выдаются совсем из месяца в месяц. Регулярно получаются только 1,5 фунта хлеба в сутки (600 г).

Февраль уже кончился, видно теперь, на каком фак­тическом пайке держали рабочую карточку-II. В каждой семье служащего и рабочего есть ижди­венцы (подростки, престарелые члены семьи). Наконец, в Москве в связи с военными событиями образовалось большое число вообще безработных, иждивенцев госу­дарства. О них не приходится говорить, они кроме хле­ба, 100 г сахара и 100 г масла в месяц вообще ничего не получают. Им предоставляется право сдохнуть с го­лода, если их домочадцы  -служащие и рабочие кое-что не отделят им от своих скудных пайков…Необходимо учесть, что с осени и по настоящее вре­мя население Москвы не получает в госмагазинах ника­ких абсолютно овощей. За весь этот период население Москвы не получало квашеной капусты, соленых огур­цов, моркови, лука. На пустых рынках Москвы, с большими очередями около продавцов, в ничтожных количествах продаются лишь мороженые овощи по таким ценам: картофель 30-35 руб. кило, морковь и свекла — 25 руб. кило, редька 20-25 руб. кило, иногда попадается лук 60-70 руб. кило, нитка сушеных грибов 85-90 руб., соленые плохие огур­цы 40 руб. кило, квашеная серая капуста — 30-35 руб. кило; молоко 20-23 руб. кружка (45 руб. литр). Ясно, что рынком может пользоваться малое число людей, обладающих деньгами. Может ли население Москвы долго выдерживать та­кую острую голодовку, без всяких, видимо, перспектив на улучшение, и притом интенсивно работать для фронта. Население недоумевает — неужели весь Союз не в состоянии прокормить свою столицу, население кото­рой несет большую работу для фронта. Если нет таких продуктов, как жиры, мясо, сахар, картофель, то неуже­ли нельзя снабдить население Москвы хотя бы хлебом в достаточном количестве? Полностью обвиняют в этом наш экономический строй, колхозную систему хозяйства, вспоминают дореволюционное продуктовое изобилие. Одним словом, голодный тыл -плохая опора фронту. Люди говорят, почему наше правительство настойчиво не требует от Америки продовольствия. Ведь наши бойцы спасают от Гитлера не только СССР, но и Америку, и Англию. Население Москвы считает, что Вас, как председателя Госплана, ввели в ГКО именно для разрешения политико-экономических вопросов. Люди надеются, что вопрос упорядочения прокормления миллионного населения Москвы Вы поставите в К[омитете] 0[бороны] для срочного упорядочения. Население Москвы считает, что в первую очередь необходимо дать населению хлеб в достаточной норме, пока не справится правительство с жирами и сахаром. Население не верит, что не стало в Союзе муки, и приписывает голодный хлебный паек вредительским действиям. Необходимо разрешить на март выдавать населению к установленному хлебному пайку добавочный паек в размере 300 г на человека в день для всех категорий одинаково. Этот паек выдавать по повышенной цене на один день, как и норму. Никакой спекуляции тогда не будет: люди ежедневно (или на 2 дня, как теперь) будут получать свою норму и по той же карточке плюс 300 г. Никаких новых карточек не потребуется. Если человек в определенный день не купил добавочный паек, то он пропадает (как теперь пропадает не взятая норма хлеба).Голодовка среди населения Москвы настолько обострилась и усилилась, что хлебный вопрос необходимо К[омитету] О[бороны] вырешить немедленно. Затем должны быть поставлены и вопросы со снабжением жирами и сахаром, может быть, с помощью Америки. Полное отсутствие у населения картофеля, овощей и витаминов уже вызвало у многих ослабление десен и зубов — какие-то явления вроде цинготных. Крайне необходимо изготовить поэтому для населения дешевые хвойные экстракты, которые содержат витамин С и спасают людей от цинги.    Просим Вас, т. Вознесенский, доложить т. Сталину о голодающем населении Москвы. Жители Москвы»

На  первом листе  анонимного письма вверху слева сохранилась   резолюция: «т. Микояну. Н. Вознесенский», а вверху справа помета: «Вопрос решен распоряжением СНК СССР N 6746-рс .18/IV-42г.»  К моменту поступления анонимного  письма в  Москве уже имелись  случаи опухших от голода, некоторых увезли  в больницы, хотя помещение в больницы было  крайне затруднено, так как они были заняты под госпитали.

Спустя годы известно, что делалось в Москве для смягчения проблемы снабжения продовольствием. Перебои снабжения существовали с началом Первой мировой войны, но особенно обострились после Гражданской войны вплоть до конца 20-хгодов. В этом отношении в привилегированном положении оказались те, кто имел право получать  доппаек в  гражданских либо в оборонных магазинах- распределителях. Эти магазины стали открывать в годы первой пятилетки для стимулирования ударного труда. Нормирование распространилось и  на промтовары:  готовые платья, рубашки, постельное белье, дамские и детские чулки. Нормированием их распределения стали заниматься Отделы рабочего снабжения (ОРСы), первоначальным предназначением которых было снабжения  в условиях распределительной системы.  В 1936 году ОРСы были  ликвидированы. Однако с началом войны они были воссозданы. ОРС был производственно-торговым подразделением крупного   предприятия и подчинялся Главурсу своего наркомата. В 1942 году в Москве действовали 410 ОРСов, хозяйства которых располагали десятками тыс. га посевных площадей и десятками тыс. голов крупного рогатого скота и свиней. Кроме этого, в  Московском горкоме партии и Моссовете работали отделы общественного питания. 20 ноября 1941 года исполком Моссовета принял решение об открытии столовых для «руководящих, партийных, советских и хозяйственных работников»: райсоветам надлежало организовать по одной столовой на район для них. При этом в каждой районной столовой могли обедать без карточек не более 100 человек. Спустя еще полмесяца вышло распоряжение отдела торговли Мосгорисполкома об улучшении работы предприятий общественного питания Москвы. В нем утверждалась инициатива сделать закрытыми столовые и буфеты (кроме коммерческой сети) для рабочих, служащих и учащихся. Предприятия, учреждения и организации, приписанные к столовым, получали через районные тресты карточки, дающие право на вход в заведение общепита и получение обеда.  В целом система общепита столицы претерпела перемены. Если в середине ноября 1941 года  меню в столовой состояло из десятка блюд (в том числе мясные и каши), то к концу месяца был практически один рисовый суп. Практические все рестораны, кроме действовавших при гостиницах высшего разряда («Гранд-отель», «Националь», «Москва») были закрыты. В ресторане «Астория» на углу улицы  Горького и Глинищевского переулка в помещении бывшей филипповской кофейни организовали столовую для работников Моссовета, райкома партии и других учреждений. Меню включало винегрет, рыбный суп, кашу с небольшим куском мяса. Посетители имели специальную книжку с отрывными талонами и могли экономить на продуктах, получаемых по карточкам.

Специально для инвалидов войны московские власти 12 марта 1942 года открыли эвакуационный приемник. Туда мог прийти любой фронтовик, независимо от того, москвич он или иногородний, получить еду и необходимую меди-цинскую помощь. Более того, иногородним бесплатно выдавали билеты к месту проживания, а если у человека не было родных и близких – направление в приют.

В  сентябре 1943 года в столице был организован трест открытых ресторанов Москвы , в ведение которого передали 27 заведений подобного типа, а в 1944 году в составе Мосресторантреста насчитывалось 34 организации, из них 30 ресторанов, где кроме алкогольных напитков можно было заказать селедку с зеленым луком, капустные щи с мясом, сардельки. Но все это было не по карману большинству москвичей. Без карточек, но с 200-процентной наценкой можно было пообедать в  ресторане, театральном или вокзальном буфете. В начале года были открыты и  первые коммерческие рестораны – «Аврора» и «Астория». Там было абсолютно всё, включая заграничные вина. Правда, и цены были сумасшедшие.Например, обычный ужин в «Астории» стоил 500 рублей – столько, сколько в месяц получал простой советский рабочий. Поэтому рабочие туда захаживали редко. Завсегдатаями коммерческих ресторанов были высокопоставленные чиновники, столичная богема, иностранные дипломаты и журналисты, а также спекулянты и воры, коих немало развелось в голодные военные годы.

Спустя годы были опубликованы  статистические данные Главархива о том, что ели москвичи в войну. Основными источниками питания горожан были карточки  К окончанию первого года войны в Москве находилось более 100 норм и видов продовольственного и промтоварного снабжения. Для каждой группы населения вводились разные нормы снабжения хлебом, жирами, сахаром, мясом, крупой. Привилегии в снабжении имели больные туберкулезом, беременные женщины, кормящие матери, доноры. Всего к тому времени в столице продовольственными карточками было обеспечено около 3 млн. человек.

Подспорьем служили небогатые колхозные рынки, где можно было  свободно  купить мясо, молоко, овощи — были  бы деньги. Потом москвичам было разрешено разводить огороды, чем воспользовались жители  городских окраин и пригородных поселков. Правда, при этом возникли негативные явления- рост черного рынка. По данным Госплана СССР, уже за 1937 год, несмотря на время Большого террора, из-за черного  рынка в стране скопилось огромная сумма денег,  которая не работала, то есть эти деньги скапливались на руках населения или употреблялись им для покупок в теневом секторе экономики.Во время войны  усугубилась проблема спекуляции. Имея уже неплохой «задел», черный рынок расцвел, так как все ресурсы советской экономики были направлены на военное производство, и многие предприятия, дававшие прежде продукцию гражданского назначения, перешли на военные рельсы и работали на фронт. Черный рынок обеспечивал своих покупателей продуктами питания, количество которых резко снизилось из-за спада сельскохозяйственного про-изводства, оккупации «хлебных» территорий немцами и введения карточной системы. Если в 1940 году, по данным советских государственных органов, население купило продуктов на «колхозном рынке» на 18,7 млрд рублей, то в 1943 – на 126, 1 млрд рублей, то есть денежный оборот черной торговли едой вырос более чем в 6,5 раз. Хотя с учетом колоссального роста цен количество продаваемых продуктов выросло не столь сильно, цифра показательная. В Москве торговля на «черном рынке» выросла настолько, что спекулянты (как тогда называли торговцев) сосредоточили в своих руках огромные средства, которых хватало уже для крупных оптовых операций. Некоторые из них, работая в столице, скопили сотни тысяч и даже миллионы рублей (средняя зарплата составляла тогда 400-430 рублей в месяц). Торговля «с рук» и обмен товарами в Москве приняли не просто массовый характер, но и зачастую происходили в самом центре города открыто с утра до ночи, и милиция смотрела на все это сквозь пальцы – торговцы совершенно не стеснялись. Милиционеры нередко получали свою долю за игнорирование нарушений, а иногда попросту боялись тор-говцев, которые имели бандитскую или чиновничью «кры-шу», всегда готовую поддержать разбогатевших дельцов. Продавалось и покупалось все, что производилось в подсоб-ных хозяйствах и на государственных производствах (откуда часто просто воровалось): еда (от зерна, муки, картофеля и мяса до высокосортных шоколадных конфет, пирожных, икры и деликатесных видов рыб), сахар, алкоголь, одежда, белье, ткани, обувь, спички, мыло, дрова, медикаменты и другие товары. Можно было купить и предметы роскоши: ковры, картины, гравюры, мягкую мебель, патефоны и пластинки, книги, ювелирные изделия, антиквариат, наркотические вещества. Богатые дамы могли раскошелиться на косметику и парфюм. При большом желании и толстом кошельке покупатель мог приобрести валюту, фальшивые документы (талоны на продукты или одежду, справки для освобождения от воинского призыва), холодное и огнестре-льное оружие, боеприпасы. Черные рынки предлагали все, что угодно, были бы деньги – здесь не было пределов и ограничений. Так что во время войны обладатели солидных сумм, нажитых едва ли заслуживающими уважения путями, жили припеваючи. Были те, кто в голодное время объедался и не думал ни о тяжелом труде, ни о каких-то фронтах и боях. Наоборот – чем хуже чувствовала себя советская экономика и народ, тем больше цвели нелегальные торговцы. Реальная борьба с этим явлением, сократившая масштабы «черного рынка», началась лишь после войны, когда  в госорганы вернулись фронтовики и  у  государства наконец-таки дошли руки разобраться «кто есть кто».

В первые годы войны   большинству людей пришлось стоять в очередях за хлебом чуть ли не ночи напролет. Опоз-дать на работу было страшнее, чем остаться без крупы или сахара. В 1944 году в статусе коммерческий в Москве от-крылся Елисеевский магазин.  Но цены там были заоблачные.

В этом отношении в привилегированном положении оказались те, кто имел право получать  доппаек в  гражданских либо в оборонных распределителях. Когда в  конце 30-х годов магазины- распределители закрыли как несоответствующие социальной справедливости,  сформировалась  система ведомственных столов заказов и закрытых магазинов для  нужд военнослужащих. Весной 1939 года была создана закрытая система военторгов для снабжения комначсостава Красной армии и флота. Кроме командиров доступ в эти магазины имели только рабочие и служащие военных строек. Летом 1940 года доступ в закрытые военторги получили также сотрудники органов и начсостав войск НКВД.  С началом войны в наркомате обороны была введена  система военторгов- распределителей. Частично туда стали  поступать  продовольственные поставки США по ленд-лизу за золото и платину  . Они почти целиком сводились к муке, пшенице, сахару, позднее стала поступать тушенка и другие консер-вы. По  разным источникам , за время действия ленд-лиза в СССР поступило от 4 до 5 млн. тонн продовольствия. В основном  оно направлялось на фронт и в госпитали. Москвичи пробовали заморские гостиницы  от приезжающих с фронта родственников.  Впрочем, кое что перепадало посетителям специальных распределителей, но там продукты выдавались по нормам участников боевых действий. В Моск-ве такой распределитель находился  в Сивцевом Вражке . В то утро, когда  мама взяла  меня  в продуктовый распреде-литель, она  разрешила немного погулять во дворе.

Выйдя во двор, я увидел  возле третьего подъезда , рядом с которым была дворницкая пристройка и вход в подвал, уже знакомую мне  лошадь и  возницу- инвалида, устраивающего какие-то сиденья уже не в сани, а в повозку на колесах. Рядом выстроилась очередь ребятни. Возницу звали дядей Ваня. В его обязанности входил вывоз мусора, или,как сейчас говорят, твердых бытовых отходов. Без преувеличения можно сказать, что это был боец не видимый для фронта, но видимый для тыла. Зарубежные корреспон-денты в Москве с удивлением отмечали, что даже в дни бомбежек советская столица оставалась самым чистым городом Европы. Секрет заключался в том, что разбором завалов после бомбежек и вывозом строительного мусора в столице занимались бойцы местной противовоздушной обороны (МПВО) Как правило, отряды формировались в домах, различных учреждениях и на предприятиях. Штабы МПВО действо-вали в каждом районе.  Общее число формирований МПВО в Москве достигало почти 700 тысяч человек. После побед Красной армии под Сталинградом и на Кавказе весной 1943 года произошел коренной перелом к лучшему. В столице жители старались наладить жизнь и привнести в нее, по возможности, хотя бы относительные порядок и уют. В этой ситуации роль дворников оказалась весьма значима, в связи с чем в  апреле 1943 года Совет народных комиссаров СССР и Моссовет приняли решения, определившие роль и место скромных тружеников метлы в жизни столицы в годы Великой Отечественной войны.

На первый взгляд профессия дворника не сильно ассоциируется с героизмом. Однако в годы Великой Отечественной войны их работа обеспечивала чистоту и порядок, особенно важных в военном городе, тем более – в столице. В Главархиве Москвы сохранились документы, отражающие разнообразие полномочий и обязанностей «главных старожил московских улиц и дворов»: от помощи пострадав-шим до смены милиционера на посту.  Для соблюде-ния норм уборки всем комендантам многоквартирных домов и начальникам жилконтор нужно было круглый год поддерживать полный штат дворников, оперативно набирая проверенные кадры там, где по размеру участка одного дворника не хватало. В таком случае на участок обязательно назначали старшего дворника, которому подчинялись его младшие коллеги. Сложная служебная иерархия породила поговорку про «старшего помощника младшего дворника».

Но работы действительно было много. Городские улицы делили на две категории. К первой группе относились улицы усовершенствованным покрытием и прилегающие к ним дворы – здесь каждому дворнику выделяли участок работ: зимой – в 675 м² на улице и 1200 м² во дворе, летом норма уборки возрастала до 1200 м² улицы и 1800 м² двора. тротуары «привилегированных» магистралей города дворники мыли два раза в сутки, один из которых обязательно с чистящим средством. Получить должность дворника можно было лишь с положительной рекомендацией начальника отделения милиции Так происходило из-за того, что  дворник должен был быть надежным стражем не только чистоты, но и общественного порядка. За всю работу платили 150-200 рублей в месяц плюс надбавку за выслугу лет, достигавшую 25% от оклада. Старшие дворники получали по 250 рублей в месяц. Большим подспорьем было обязательное предоставление служебного жилья – дворницкой или однокомнатной квартиры с отоплением и оплатой коммунальных услуг за счет жилконторы или домуправления. Один раз в год выдавали форменную одежду.

Работу московских дворников в годы Великой Отечественной войны нельзя назвать легкой, но их скромный повседневный труд много значил для обеспечения чистоты и санитарных условий города.  Это было обеспечено благодаря тому, что на восстановление предприятий социальной сферы Москвы  было предоставлено около 200 млн. руб. В столице  действовало свыше 1 тысячи  больниц, поликлиник, медчастей, здравпунктов, консультаций, в которых к 1943 г. работало почти 7,5 тыс. врачей. Особое внимание уделялось противоэпидемическим мерам. В 1943 г. в Москве открыто четыре новых туберкулезных диспансера. Улучшилась работа районных и городских чрезвычайных противоэпидемических комиссий. Населению периодически делали прививки.  Как бы в тени остается служба быта. В Москве в годы войны были открыты сотни ремонтно-пошивочных мастерских, химчисток, бань и прачечных. Практически  важное  внимание было уделено коммунальному хозяйству.

Государство нуждалось в утильсырье. В 40-е годы по Москве  ездил на телеге старьевщик, собирая тряпье, кости, мелкий металлический лом, бутылки и банки, давая взамен детям свистульки и мячики из опилок на резинке.Но старьевщиков было мало,и твердые бытовые отходы пришлось вывозить на свалки с помощью приписанного к домоуправлениям гужевого транспорта. Мусоросборочных машин тогда еще не было. Они появились лишь после войны, заменив водителей кобыл, которые во времена моего детства были не менее заметными фигурами, нежели милиционеры. Вот и возница дядя Ваня сделался большим другом детворы. Имея избыток свободного места в своем возке, он приспособил несколько скамеечек и стал возить детвору на экскурсию в Лужники, где была большая городская свалка.Желающие поехать образовали очередь.

Когда я подошел к месту посадки, стоящий к конце очереди мальчик спросил:

-Ты новенький?

-Да.

-Кто ты?

-Я Вадик  Куртачев. Мой папа летчик.

-А я Вова Зорин. Мой папа танкист. Твой папа жив?

-Да.

-Тогда будешь последний. У нас вне очереди пропускают тех, у кого папку убило.

Вова Зорин был не один. Рядом с ним стояла девочка чуть выше ростом. Это была сестра Вовы Жанна.

-Ты во что умеешь играть?- спросила она.

-Ни во что,- признался я.- Я умею только с горы на санках кататься.

-У нас горы только на другом берегу. Да снега уже мало, – сказала Жанна. В этот момент меня позвала мама.

Выйдя со двора, мы перешли через дорогу и трамвайные пути в сторону сквера Девичьего поля и оказались на Плющихе . Оттуда мы поехали на трамвае,а потом на метро. это была «Смоленская». Эскалаторы и желто-оранжевые вагоны произвели на меня большое впечатление. Мы проехали только одну остановку и вышли на «Арбатской». Там мы пересели  на автобус и проехали всего лишь до следующей остановки. Там мы пересели  на автобус и проехали всего лишь до следующей остановки.Это был переулок со странным названием Сивцев Вражек, похожим на сказку про Сивку Бурку, способного за три часа преодолеть  огромные расстояния в 200 с лишним верст.

Сивцев Вражек был застроен вперемешку  большими каменными домами  и низкими одно-двухэтажными особняками. У подъезда одного из домов без вывески очереди не было.  Внутрь здания люди входили по времени, указанном на  пропуске .Это были люди в военных шинелях,но многие, большинство женщин, в гражданской одежде.

Продукты в этом закрытом учреждении выдавали в отделах согласно нормам.  Почему  это происходило,  детям  знать не положено. Но меня удивило  то,  что в этом малолюдном    магазине продукты, кроме хлеба, не взвешивали на весах с гирями, а отпускали расфасованными в  бумажные кульки. Об их содержании я узнал, когда мы вернулись домой и мама стала готовить обед на электро-плитке. Это был омлет, приготовленный  из американского яичного порошка и кисель с кусочком белого хлеба.

Я еще ни разу не видел белый хлеб, тем более с душистым ароматом.

Я спросил, почему хлеб белый, так как  полагал, что хлеб всегда черный.

-Белый хлеб пекут из пшеничной муки, а черный из ржаной.Ты еще много не знаешь,- с грустью сказала мама.

Мама дала белый хлеб мне, а сама стала есть черный.     -Почему ты не ешь белый хлеб? -спросил я .

-Белый хлеб положен только детям, – спокойно сказала мама и я не стал спрашивать, почему белого хлеба и киселя нет в соседнем магазине, где выстраиваются большие очереди.  Впрочем, у «почемучек» рано появляются  свои детские тайны. Прежде всего это было связано с обретением  первых друзей и освоением около домового пространства.

 

Глава  4

У матерей кроме  постоянных забот о пище  много  времени  занимала уборка, стирка, штопка и перелицовка одежды. У кого-то были швейные машины, но многие шили на руках, причем    выходило лучше, чем на машинах. К числу таких рукодельниц относилась моя мама. Уже  в  первые  дни приезда в Москву она стала  готовить  одежду  к весенне-летнему сезону и  начала  шить мне костюм , состоящий  из куртки, коротких штанов и пилотки.  Увидев  меня на фотографии в таком обличье, отец  назвал меня «Испанец», имея ввиду  участника интернациональных бригад в Испании во время войны с франкистами  и их союзниками – фаши-стами- гитлеровцами и итальянцами.

Вообще к нарядной одежде  я был равнодушен, как и мои первые друзья, с которыми я проводил время, когда мама никуда не уезжала. Но у нее поездки были связаны с посещением распределителя в Сивцевом  Вражке , откуда она привозила ставшие уже  однообразно привычными и  безвкусными    крупы и порошки. Еще она ездила к знакомой в Фили, куда иногда брала меня с собой, и тогда мы возвращались через станцию метро «Киевская», откуда по направлению  к «Смоленской» состав проходил по открытому участку через метромост. Всякий раз, проезжая этот отрезок, я поворачивался к окну, вставал на коленки и глазел на Москва-реку в ледовых разводьях.

Бывало, что многие часы я проводил в запертой комнате. Сидя у окна, смотрел во двор. Из окна нашей коммунальной комнаты в зависимости от погоды двор был пуст или заполнен людьми. Двор был огорожен чугунной решеткой, за которой начиналась улица. По ней, вызванивая  колокольчиками, бежали трамваи, шуршали шинами машины. К шуму, который долетал в комнату, присоединялся ритмичный топот марширующих солдат.Одетые в стального цвета шинели и шапки-ушанки, они проходили с винтовками на плече. Часто появлялись на улице офицеры в форме летчиков. Это были военные из Главного Штаба авиации. Как правило, при виде детворы  они вынимали из карманов кусочки сахара-рафинада и одаривали встречных, на что пацаны и девчонки благодарно кивали головами.

На улицу можно было смотреть долго, но не бесконечно. Поэтому, находясь в заточении, я занимался просмотров книг. Кроме сказок Пушкина, мне понравились рисунки Маяковского и иллюстрации из учебника по летному делу. Там меня забавляло толстощекое существо, дующее на летящий самолет. Так изображался ветер, в зависимости от которого следовало совершать полет. Художник изобразил ветер как сердитую и самодовольную тварь, с которой надо было считаться особенно при взлете и посадке. Не случайно на всех аэродромах  применяют полосатый ветроуказатель- конус. Он призывает авиаторов к бдительности, к постоянной готовности к неожиданностям, умению в самом критическом положении принимать правильное решение.

Кроме книг моим увлечением становился патефон. Усевшись на полу, я заводил пластинки. Это были сказки про муху Цекотуху  и царя Солтана, но чаще  довоенные песни «Дан приказ ему на запад», «Очи черные», «Любимый город может спать спокойно», «Широка страна моя родная», «Катюша» и очень веселая «Все хорошо, прекрасная маркиза».

Однажды я пожаловался маме, что у меня нет игрушек. После этого она повела меня по магазинам на Большой Пироговской и в самом её конце  мы обнаружили  небольшой магазин, где на прилавке было много еще довоенных синих «эмок» .

-А что у вас еще есть для мальчика?- спросила мама, когда  автомобиль был уже в моих руках и я вертел его разные стороны, заглядывая в кабинку, под колеса ,на багажник.

-Одну минуту, пожалуйста,-сказала продавщица и вышла. Когда она вернулась,в руках в нее было ружье.

-Вот посмотрите, я еще не успела разложить на витрине,-сказала она.

Мама взяла ружье и спросила:

-Ну,как, Вадик,   нравится ?

У меня перехватило дух. Во всем нашем дворе не было ни одного игрушечного  ружья, а одни только сабли.

-Ишь как глаза заблестели,- воскликнула продавщица.-Ну как, берете?

-Да-да, спасибо, – мама расплатилась и я возвращался домой с гордо поднятой головой и ружьем через плечо.

Став вооруженным, я позволил себе выходить за территорию двора. Правда, мои вылазки не уходили дальше газетного киоска и соседнего магазина. А потом наступил день, когда я стал участником путешествия с кучером  дядей Ваней. Всего нас набралось восемь человек Двое сели рядом с дядей Ваней сразу за лошадью, а остальные сзади.

Ярко светило солнце. Панорама Большой Пироговской открылась во всей широте. Мы поехали в череде машин и трамваев до площади Новодевичьего монастыря и  почти  до строящегося  нового здания конечной трамвайной остановки. Далее, оставив позади белые зубчатые стены и красные башни монастыря,  нырнув сквозь проезд под насыпью окружной железной дороги, выехал на огромное Лужнецкое поле. Перед нами открылся простор, от которого от восторга захватывало дух. Открывшееся далеко- далеко пространство вытянулось до левого берега Москва-реке, на другой стороне которой  высокой стеной поднялась громада Ленинских гор.

Увиденная картина завораживала величием чего- то  прошлого, Тогда  я еще не знал, что Лужники — древняя московская местность  которая известна не  только своим шикарным панорамным видом, а также весьма любопытными легендами. Археологи  нашли здесь  кости и бивни мамонтов! Причем «московские» доисторические животные были намного больше своих сибирских собратьев. Некоторые палеонтологи утверждали, что мамонты приходили сюда умирать, т.е. Лужники были их кладбищем. Что касается названия, то его происхождение связывают то с большими луговыми низменностями, то с профессией лудильщика. Представители этого ремесла занимались лужением — покрывали поверхности слоем меди, чинили медную посуду и другую утварь. И еще  ученых ждало неожиданное открытие. На обломках старинных деревень побывали  мастера по созданию музыкальных инструментов! Известно о Борисе Янковском, заведующем отделом акустики Московской эксперимен-тальной фабрики музыкальных инструментов. Он делал прекрасные копии скрипок Страдивари, не уступавшие по чистоте звука оригиналу. А дерево для них мастер брал, выискивая в Лужниках двухсотлетние бревна от бывших домов! Вот он, секрет мастера.

Первые упоминания о Лужниках  можно встретить в летописи от 1638 года, где описана слобода Малые Луж-ники, что у Новой Девичьей обители. В Х1Х в Лужниках в фарватере Москва-реки утопил свою Му-  Му тургеневский  Герасим. Конечно, я не знал и о том, что спустя 12 лет, в 1956 году будет открыт самый вместительный стадион России «Лужники»  на 100 тыс. мест , а в  1980 году там пройдут основные события Всемирной Олимпиады .

Но вернемся в Лужники 1944 года. Здесь находилась самая крупная свалка Москвы, образуя пригорки строитель-ного и иного мусора. Остановившись возле одного из них, дядя Ваня высадил своих пассажиров и ,взяв в руки  широкую деревянную лопату, принялся выгружать свой груз.   Тем временем детвора бросилась на розыске цели своего приезда – вар. Это был гудрон, который дети жевали вместо жвачки. Настоящую жевательную резинку демонстрировали только американцы в кино. Мы же, пацанята, даже  не могли даже представить, кто   тот изобретатель, который придумал жевать вар. Для этого находили на свалке шары или квадраты гудрона и чем попало откалывали черные кусочки. Позднее об этом даже сложили частушку : «Кто гудрона не жевал,тот и жизни не видал».  Мы же, дети сороковых годов,  даже после войны  долго-долго , не имея вдоволь хлеба,  часто ели и смаковали синие лепёшки из картофельных опилок и  жевали вар. При этом каждый отдельно перенёс меньше тягот, чем весь народ.

После первой поездки путешествия в Лужники  стали для нас радостной традицией, а кучер дядя Ваня кумиром всей детворы. Однажды маме дали в  Сивцев Вражке немного  картофеля , и она помимо картофельного супа напекла картофельных оладий. Это было настолько вкусным, что, выйдя во двор, я увидел дядю Ваню , схватил его за руку и силком  затащил к нам домой. Не понимая, в чем дело, он смущенно стал отказываться от угощений, но мама уговорила его отведать пару оладий.

Глава 5

Пришла весна с ручьями, грачами, удлинившимся  днем.     С приходом весны жизнь нашего двора стала более бурной и изученной вдоль и поперек. Возникло желание расширить горизонты познания мира. Однажды Вовка Зорин предло-жил::

-Давай испытаем твое ружье.

-Как?

-Идем, я покажу,- Вовка взял меня за руку  и повел к газетному киоску, за которым  начинался переход на другую сторону  улицы, в сквер Девичьего поля. Там было несколько деревянных строений. Одно из них, как  я узнал позже,было мастерской художника   Корина. Эту  мастерскую Корин получил при поддержке М. Горького. в марте 1934 г. и прожил тут всю свою жизнь. Еще одно памятное место находится рядом – в доме, где с августа 1927 по февраль 1934 г. в квартире на первом этаже жил автор «Белой гвардии» и «Мастер  и Маргарита»  писатель М. А. Булгаков.

Не догадываясь, в какие исторические места мы пришли, Вовка выискал садовую скамью у высоких кустов и старого дерева.

Вовка попросил у меня ружье и подошел к дереву.

-Смотри, это немец, фашист, – сказал он.-Я бью его прикладом.

С этими словами Вовка взял ружье за ствол , размахнулся и с силой ударил. Раздался треск, но не дерева, а ружья. Я с ужасом увидел, как приклад отделился от ствола и отлетел в кусты.

Вовка был удивлен случившимся не меньше меня. Он растерянно посмотрел на огрызок ружья и опустил руки.

-Вот видишь, оно игрушечное -печально сказал он.-С таким  ружьем воевать нельзя.

Я готов был расплакаться. Мне было обидно и больно, что я лишился любимой игрушки. Кроме этого, я не знал, что сказать маме, почему  ружье сломалось, ведь я не мог сказать, что ружье сломал мой друг Вовка. Тем более,я не мог признаться, где это произошло, ведь выход со двора мог обернуться серьезным наказанием.

Собрав остатки не выдержавшего испытание ружья, мы покинули сквер и Вовка сказал:

-Слушай, Димка. Я придумал, что надо делать. Давай отнесем ружье в музей.

Музеем мы назвали укромное место на шестом этаже нашего подъезда, куда тайком  складывали трофеи , привозимые со свалки в Лужниках сломанные машинки, будильники и прочий хлам, который потом возвращался на прежнее место,но после очередной поездки создавалась новая экспозиция.

-А взамен ружья,- сказал Вовка,- я дам тебе увеличительное стекло.

От щедрости Вовки у меня перехватило дыхание.  Увеличительное  стекло, найденное на свалке в Лужниках,было самой дорогой вещью  моего друга и предметом зависти всех мальчишек нашего двора. Многие мальчишки, да и некоторые девчонки, предлагали Вовке совершить обмен на что-то другое, но Вовка оставался неумолим.

-Этим стеклом можно поджечь немецкий танк или сбить самолет,-фантазировал он.И ему верили  , будто уже слышали о книге Алексея Толстого для взрослых «Гиперболоид инженера Гарина».

-Ты и вправду можешь подарить увеличительное стекло? – с недоверием спросил я.

-Не веришь? А вот мы сейчас и пойдем за ним.

Из «музея» мы спустились на лифте на первый этаж и, оказавшись во дворе, направились к третьем подъезду, где на четвертом этаже жили Зорины. Дверь открыла Вовкина мама. У  нее были руки в мыле. Оказывается, она купала Жанну, которая стояла в корыте обнаженной. Я с удивлением посмотрел на Жанну, которую до этого я приравнивал к мальчишкам, а теперь не увидел то, что делает мальчишек мальчишками. Впрочем, размышлять о разнице полов мне было некогда, ведь я пришел за серьезным трофеем. Увеличительное стекло, которое вручил  мне  Вовка, представляло собой лупу без речки, позволяющую в многократных объемах видеть маленькие предметы. Лупа считалась одним из главных детских сокровищ — с помощью неё можно было и жука разглядеть, и бумагу  в солнечную погоду разжечь. Последняя функция использовалась намного чаще. Чем больше лупа, тем она продуктивнее в этом плане

Наводить лупу на Жанну у меня ума не хватило, да и в силу какого-то инстинкта я посчитал, что рассматривать неодетых людей не положено никому, кроме родителей, моющих маленьких детей.

Домой я вернулся с двойственным чувством ощущения потери ружья и обретения предмета, позволяющего  видеть мир в увеличенном виде.

Как ни странно, но, увидев меня безоружным, мама ничего не сказала, и только вечером , укладывая меня спать , поинтересовалась:

-А куда ружье подевал? Потерял?

-Поломал,- виновато признался я.

Глава 6.

Большим событием весны  1944 года  в Москве стал
26 марта 1944 года салют в честь выхода войск Красной Армии на линию государственной границы СССР по реке Прут. В Москве по этому поводу состоялся салют 24 залпами из 324 орудий.

Это был первый салют, который мне предстояло увидеть В  девятом часу вечера,  когда уже стемнело, мы с мамой  вышли на улицу. Большая Пироговская была запружена народом. Головы многих людей были повернуты в сторону многоярусной колокольни, зубчатой стены и башен Новодевичьего  монастыря , из-за которой вскоре взлетели в небо разноцветные гроздья салюта, похожие на сказочных жар-птиц. Это стреляли «табуреткины  войска». Так называли солдат, которые,  став на табуретки, палили из ракетниц разноцветными зарядами.  При каждом залпе люди рукоплескали, кричали «Ура!», особенно радовалась детвора, а дети старшего возраста на следующий день отправились за ограду Новодевичьего монастыря, где стали собирать красные,зеленые,желтые, синие, оранжевые кругляшки. Это были картонные   крышки  от патронов ракетниц. Малыши верили, что это и были упавшие на землю звезды салюта.

Через два дня мы наблюдали новый салют  в честь взятие города Николаева .  Салюты вселяли веру в победу, но она была еще далека, ведь наши войска, выиграв Сталинград-скую и Курскую битвы, еще не вышли  на западную границу.

Вести о войне мы узнавали не только по радио или по газетам, которые иногда покупала мама в соседнем киоске, но и по письмам отцов с фронта. С недавних пор почтальоны все чаще стали приносить в наш дом похо-ронки. И тогда из форточек чьих-то квартир раздирающий душу страшный выкрик.  Это плакали навзрыд чьи-то матери, в одночасье ставшими вдовами, а их дети сиротами.  О несчастье узнавал весь двор, и к семье,которую постигла беда, относились с особым вниманием. Вдов  пропускали без очереди в магазин, а детям уступали первые места в гужевых поездках с дядей Ваней в Лужники. Еще мы зорко следили за тем, чтобы никто не смел чем-то обидеть детей, которых постигло несчастье. В связи с заступничеством я прослыл драчуном. При этом вступал в перебранку не только с теми, кто был младше, но и старше. Несмотря на ушибы и разбитый нос, страха я не испытывал. Я помнил, что где-то уже далеко от Москвы шла война и по её законам побеждали бесстрашные.

С наступлением теплоты двор заполонили дети, которых раньше катали в колясках и санках . Теперь они оккупи-ровали песочницы, где с помощью ведерок,формочек, совков, лопаток лепили кулички , зверюшек, домики. Не всем хватало умения , терпения, доброжелательности и тогда возниками ссоры и драки.   Разнимать драчунов брались не только матери и бабушки, но и дети постар-ше.Мне тоже пришлось выступать в роли детского дяди Степы. Но основное время я проводил с ровесниками и ребятами постарше-дошкольниками.

У девочек любимым занятием была игра в скакалки, когда двое крутили веревку, а третья прыгала через нее, стараясь соблюдать такт и скорость. Еще они играли в классики. Чертили на асфальте мелом квадраты , в один из которых бросали биту-камень или банку из-под крема . Надо было доскакать до этой метки на одной ноге.

Не желая выступать в качестве скакунов,  мы, мальчиш-ки, играли в свои игры. Те, что были постарше, научились делать рогатки, из которых пугали кошек, ворон, голубей и воробьев. В  другое время за это можно было получить по шее от взрослых. Но теперь была война, а большинство мужчин было на фронте. Мы старались подражать им и играли в войну, образуя наших и не наших.

Оружие служили обрезки досок или труб, найденных на свалке. Выстрелами служили крики «ура». Тот, кто, приблизившись на уровень рукопашного  боя  кричал первым, тот побеждал.  Немцами не хотел быть никто. Поэтому после очередного боя все собирались у стены входа в дворницкую, к которой была прикреплена вырезанная из газеты карикатура на Гитлера. По очереди мы бросали во врага №1  ножики и дротики, которые хранились в тайниках дома, во дворе или  пожарных шкафах подъездов. Дротики почти любой мальчишка в нашем дворе мог смастерить его сам. Дротик по своим полётным и втыкательным качествам получался  отменный. Для этого брался листок бумаги, четыре спички, иголка,  клей и нитки. На улице делали еще дротики из сварочных электродов. Затачивали на бордюрном камне один конец, а к другому приматывали голубиные перья. Бросали в деревянные двери и деревья.

Еще одним неотъемлемым атрибутом мальчишки была металлическая трубка для плевания мастичными шариками. Прямо на трубку лепился большой запас мастики, от которого отщипывался кусочек и заряжался в трубку. Кроме морального ущерба, такой плевок ничего не наносил своей жертве.

Что касается ножичков, наверное, у каждого мальчишки в детстве был раскладной нож. Это всегда было предметом гордости. Его бережно хранили подальше от маминого взора и не часто выносили на улицу. А всё потому, что он являлся всего лишь инструментом для игры в «Ножички». Вариантов игры было много, но чаще всего играли в «Земельку», «Танчики». У каждой игры была масса разновидностей. К примеру,  для «земелька» чертили круг, делили его поровну на количество участников. Каждый вставал на свой участок. Потом стоя втыкали нож в участок противника и отрезали от его земли по кусочку. «Заранился» (не воткнул) — ход переходил другому. И вот по одним правилам надо было всё время стоять на своей земле до тех пор, пока можешь. По другим — стоять можно было за пределами, но в случае катастрофического уменьшения твоего участка, противник предлагал тебе постоять три секунды на нем. Если не устоял — выбываешь. Стоять можно было даже на цыпочках одной ноги — главное продержаться три секунды.

Наступил май, и у нас  теплыми вечерами началось повальное увлечение ловлей майских жуков.. Это были крупные, тёмно-коричневые жуки, которые вылетали перед закатом. Мы , с помощью веток сбивали их на лету и складывали в спичечные коробочки.Если поднести к уху эту коробочку, то можно было услышать как жуки шуршат своими лапками. Среди мальчишек ходила легенда, что есть на свете королевский майский жук, отличался он от обычного цветом головы, у обычного она была чёрная, а у королевского красная. Лично мне так королевский никогда не попадался. Ещё мы привязывали за ниточку к лапке жука и отпускали его летать, может конечно это было и не совсем гуманно, но мы были дети, и не всегда понимали что такое хорошо, а что плохо. Еще вспомнился случай, как кто пустил слух, что в аптеке принимают крылья майских жуков, но там надо было собрать что то около литровой банки крыльев, что было совсем не реально. Я этой затеей не вдохновился, так как  ловил майских жуков не ради наживы, а  ради развлечения, ведь в то время особого разнообразия досуга не было. Иногда мама водила меня в кино в клуб завода «Каучук», но фильмы были для взрослых, и мне запомнились лишь самолеты.

Однажды после какого-то фильма мне приснился сон. Я сижу в самолете и сбиваю   самолеты с немецкими крестами. Из одного из них высовывается худущая голова с усиками и низко спадающим чубом. Это Гитлер.Он поднял вверх руки и просит пощады.

После этого сна  меня потянуло на подвиги . Я стал думать о том, чтобы такое сделать, чтобы не испугаться, ведь бойцы на фронте идут даже на таран.И вот однажды, сидя в одиночестве у окна, я увидел, как на улице женщина-милиционер , а на улицах их было большинство, ведь мужчины сражались на войне, остановила движущийся трамвай. Она стояла на трамвайных рельсах, широко раскинув руки. На груди у нее блестели какие-то значки,а на плечах были погоны.

Трамвай сбавил скорость и остановился. Я был настолько впечатлен увиденным, что загорелся желанием повторить такой подвиг.

И вот наступил день, когда я решил привести этот план в исполнение.  Выйдя после завтрака во двор,я как ни в чем не бывало вышел за ограду и направился прямо на рельсы. Трамваев не было видно ни с той ни с другой стороны. Они были где-то далеко. Даже провода не шелохнулись.

Я пошел в сторону Зубовской площади и увидел показавшийся трамвай, когда поравнялся со сверкающим на солнце стеклами большим  домом Главного штаба ВВС.

Трамвай приближался на большой скорости. Когда уже стало видно лицо вагоновожатой, я выбросил руки в стороны . Трамвай неотвратимо надвигался. Он звенел изо всех сил. У вагоновожатой от испуга перекосилось лицо. Я же стоял, как вкопанный. В грузи бешено билось сердце. билосьНе знаю, какая дурь двигала мной в этот момент. Я совершенно ничего не знал, что такое неотвратимая опасность судьбы. Страха не было даже тогда, когда жутко скрипя тормозами,трамвай остановился буквально в полуметре от меня, замершим как статуя  с вытянутыми крестом  руками.

Прошло мгновенье. Из  вагона выскочила женщина-вагоновожатый. Она подхватила меня на руки:

-Живой!

Откуда ни возьмись собрался народ, начавший скоропалительно обсуждать случившееся. Послышались голоса:

-Зачем пацаненок забрался на рельсы?

-Надрать ушли надо этому сорванцу?

-Зачем? Он силу духа решил проверить.

 

Происшествие  могло закончится также печально, как  у персонажа написанного  четыре-года назад  романа Булга-кова «Мастер и маргарита»-  председателя  правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций  и редактора толстого художественного журнала Берлиоза, которому отрезало голову  на рельсах трамваем «Аннушка». Впоследствии с трамваями у меня случались неприятные оказии, но всякий раз меня выручал ,если он есть, ангел-хранитель, и за это я благодарю судьбу.

В тот день разборка на рельсах была недолгой.  Меня забрала подоспевшая женщина-милиционер.Не церемонясь, она цепко  схватила  меня за руку, задержанного на месте нарушения, и привела к маме, заставив ее заплакать за проделки меня, сорванца. Увидев молодую, но с прядями седых волос мою маму, милиционер сказала назидательно:

-Больше не оставляйте ребенка без надзора. Дети сейчас растут без отцов. Сами не знают, что творят.

За мой «подвиг» мне был объявлен домашний арест и запрет покидать двор даже в присутствии конюха дяди Вани. Теперь я стал знакомиться с родным городом только в сопровождении мамы и ей знакомых. Местами наших прогулок стал Новодевичий монастырь. Кладбище в войну было закрыто для посещений, а вот остальная территория монастыря была свободна для публики. Оказалось, что и эта территория отчасти является погостом,так как здесь стоят черно-мраморные памятники знаменитым людям России. И еще мы гуляли вдоль прудов, в которых,как в зеркале, отра-. жались монастырские стены и башни и плыли похожие на зверюшек облака. Была благодать. Не верилось, что где-то шла война.

Иногда мама брала меня с собой в Фили. У ее подруги была швейная машинка, и мама сокращала ручную работу по изготовлению одежды. Однажды на обратном пути мы доехали на метро от станции «Киевская» до «Площади революции», и мама повела меня на Красную площадь.Я увидел главные достопримечательности Москвы: Кремль и его стену, за которой высилось здание правительства с куполом и красным флагом.

-В этом здании работает  Сталин. Он  главный военный начальник,- сказала мама.

На  Красной площади я увидел лобное место, храм Василия Блаженного, памятник Минину и Пожарскому и Мавзолей Ленина. Он был закрыт, так как саргофаг с телом вождя -об этом я узнал позже-находился в эвакуации в Тюмени и был возвращен после войны.

Выйдя с Красной площади , мы прошли к Большому театру, где я выпил сладковатой газированной воды. Затем мы  прошли к станции метро и доехали до «Парка культуры»», а затем на уже незабываемом мне трамвае вернулись домой.

В 1944-м году страна вставала на ноги.  Год  начался с того, что по радио впервые прозвучал государственный гимн Советского Союза . Под его звуки  Красная Армия постепенно освобождала от врага почти всю территорию СССР. Спустя полгода ,6 июня 1944 года, союзники открыли «второй фронт». Спустя месяц произошло  другое памятное событие.  В Москве состоялся парад пленных немцев.Их вели двумя колоннами.    Вторая колонна численностью15 600 человек шла от  площади Маяковского по Садовому кольцу к Зубовской площади, а затем  через Крымский мост и далее по Большой Калужской улице до станции Канатчиково.

Мы с мамой пошли к Зубовской площади вместе с Вовкой Зориным и его сестрой Жанной. Поглядеть на пленных немцев скопилось  очень много народу. Не будь охраны, в идущих оборванцев полетели бы камни и бутылки, но вместо этого летели слова презрения.

Гитлер собирался   торжественно организовать победный парад своих войск на Красной площади в 1941 году. Теперь  же  в 1944 -м фашистских солдат, офицеров и генералов гнали по Москве с позором. Это было предзнаименованием желанной Победы. Однако путь до Германии  был не близок. С 29 июля по 1 августа 1944 года советские войска в ходе операции «Багратион» форсировали Вислу и  вошли на территорию Польши.

826 ИАП, в котором служил отец, получил приказ поменять английские  «Харрикейны» на самолеты отечественного производства «Ла-5».Они были разработаны на пять лет позже «Харрикейна» и имели лучшие характеристики .Первые Ла-5 с двигателем АШ-82 у земли разгонялись до 510 км/ч.Огромное лобовое сопротивление  «Харрикейна» не позволяло ему развивать скорость более 400 км/ч.

Местом  смены «Харрикейнов» на  Ла-5 был выбран полевой аэродром в Брянской области. Туда советские самолеты  перегоняли с завода- изготовители специальные бригады. Они же вывозили  завершившие фронтовую деятельность иномарки в пункты списания ленд-лиза.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Часть 3. Кукла моего детства

 

Глава 1.

В первых числах августа 1944 года  в дверь нашей комнаты раздался негромкий стук. Открыв дверь, мама увидела высокого широкоплечего уже немолодого мужчину с пышными усами.

-Старшина Дымов, -назвал он себя.-Здесь проживает семья майора Куртачева?

-Да,-сказала мама и предложила гостю войти.

Дымов уверенно вошел в комнату, поставил на стул вещмешок, снял пилотку.

– Я прибыл в трехдневный отпуск. Проведу его с семьей в Одинцово. У меня для вас письмо от супруга и гостинцы,- сказал старшина. Он вынул из кармана гимнастерки письмо и стал развязывать вещмешок.Из него он извлек две буханки хлеба, какие-то банки,  шоколадные плитки.

-Спасибо, как вас зовут?

-Николай Васильевич.

От гостя исходил запах табака, дорожной гари и еще чего-то такого, что возможно только на войне.

Мама быстро вскрыла конверт и погрузилась в чтение.Ее лицо озарила улыбка.

-К вам можно будет приехать?

-Да. В Гомель через Калугу, Сухиничи и Брянск  на днях  пойдет первый пассажирский поезд. Наш аэродром находится  под Новозыбковом. Получаем новые самолеты. В деревне можно погостить.Там сейчас хороший урожай на овощи и фрукты.

– Мы приедем,-сказала мама.Она  напоила старшину Дымова чаем, и когда он ушел, сказала:

-Дима, мы поедем к папе.

-На фронт?

-Да.

Моей радости не было предела. Вскоре я кубарем скатился по лестнице , выбежал в наш дворик и, увидев  здесь Вовку Зорина, тут же доверитель сообщил ему как военную тайну:

-Папа прислал письмо. Мы поедем к нему на фронт.

Вовка секрета, конечно, не сдержал и уже к вечеру я сделался героем двора, а на следующий день ко мне стала приходить детвора с Малой Пироговской и Усачовки. Они приходили не с пустыми  руками, а с игрушками. Кто-то принес ружье, кто-то саблю, но больше всего мне приносили  камешки, поясняя, что они нужны для самодельных зажигалок, а солдатом в окопах они очень пригодятся.

Подарки сыпались как из рога изобилия. Тут оказался перочинный ножик для того, чтобы обрезать веревки в случае плена. Но в плен я, конечно, не собирался , а собирался в ряды бесстрашных защитников. Поэтому мне были дороже камешки для зажигалок, с помощью которых можно было поджечь землянку, казарму,  машину или даже самолет врага.

В фантазиях своих и ребят моего поколения рисовались картины небывалых сражений  ради счастливого будущего всего человечества. А мама при виде вручаемых мне подарков разводила руками:

-Ну, сколько хлама ты еще будешь носить?

Дело дошло до того, что многое мне пришлось сдавать в наш подъездный музей.  Об этом я должен написать потому, что даже у друзей-ровесников, живших более или менее благополучно не в коммуналках, а в отдельных квартирах, тоже  были свои дворовые ценности . Ну, а  наши Лужники вошли в историю памятью о наших плюшевых мишках   аэростатом Мишей – символом Олимпиады-80. Его проводы в небо состоялись со слезами на глазах , и он мог упасть в любом из дворов на Пироговке. Но в августе 1944 года мы об этом даже не мечтали, да и я не ведал, что такое не книжно- киношная, а настоящая война.

Наступил день, когда мы приехали на Киевский вокзал. Меня удивило  стеклянное небо  -дебаркадер , который напоминает парящий в воздухе прозрачный купол. Его  разработал знаменитый архитектор  и изобретатель В.Г. Шухов. По его же проекту была построена  радиобашня на Шаболовке, когда Киевский вокзал еще назывался Брянским.

Войдя в здание вокзала, мы прошли на перрон, который бурлил в основном людьми в военной форме. В вагоне нашими попутчиками  по купе оказались три офицера: один артиллерист  и два танкиста.

-Не рано ли возвращаетесь из эвакуации?- спросил маму артиллерист, помогая разместить чемодан.

-А я не из эвакуации. Я еду в гости к мужу на аэродром под Новозыбков.

Офицеры многозначительно переглянулись.

-Вы подступаете чрезвычайно смело, -продолжил артиллерист. Дорогу на Брянск еще бомбят, а в этом году произошло крушение пассажирского состава Вязьма-Брянск. Не выдержал веса временный деревянный мост через ручей. Погибло 600 человек, большинство военных. Разбором этого происшествия занимался сам Сталин.

-Мой муж служит в полку ПВО. Надеюсь, что бомбежку он не допустит,- сказала мама.

-И все же не теряйте бдительность. В случае опасности следует не паниковать и сохранять самообладание, – заключил артиллерист.

Послышался паровозный гудок, и перрон с провожатыми поплыл назад. Я же устроился удобно у окна и стал наблюдать  улицы и дороги вечернего города, а затем и подмосковных поселков Переделкино, Крекшино,Внуково, Алабино, Апрелевку.

-В  Апрелевке находится завод патефонных пластинок, -сказала мама, но я уже почти не слушал ее и уснул. Ночью проехали Нару, Калугу-2 , Сухиничи, Брянск.Когда  я когда проснулся, увидел уже другой пейзаж . За окном бежал обгорелый лес. На полянах рыжели остовы автомобилей и пушек . Несколько раз я увидел обгоревшие танки. На их броне еще осталась ненавистная  паучья  свастика.

Когда кончался лес, среди полей показывались деревни, точнее печные трубы-это все, что осталось после боев и бомбежек.

Поезд шел по линии Брянск-   Гомель с остановкой в Новозыбкове. Этот старинный  городок находится в Брянской области по соседству с Белоруссией. Став взрослым, я где-то прочел стихи неизвестного автора, который сравнил вокзал в Новозыбкове со станцией в американском фильме  «Серенада солнечной долины», название которого  звучит уже как песня. Этот весёлый, развлекательный фильм знаменит джазовыми компози-циями в исполнении оркестра под управлением Гленна Миллера «Мне декабрь кажется маем» и  «Поезд на Чаттанугу». Это классика, музыка на все времена. В СССР этот фильм попал в 1944 году как трофей и имел колос-сальную популярность у молодёжи Это было умопотря-сение,  повальное увлечение джазом.  На экране поезд и музыка  – это осталось в памяти навсегда. Вот такие ассоциации возникли у автора стихов  при виде поезда, который теперь  приходит на станцию с двумя надписями : на русском «Станция Новозыбков» и на латинском  «Novozybkov Station».

Выходя из вагона на станции Новозыбков, я не ожидал, что за время пребывания в окрестностях этого города я услышу не серенаду, а другие песни, в том числе исполнен-ные на испанском языке.

Глава 2

На вокзале Новозыбкова  нас встретил отец. Он  был в летной кожаной куртке и начищенных до блеска сапогах. Он

приехал на американском джипе- виллисе  и повез по городу, а затем по лесной дороге,  которая вела, как мне показалось, не на фронт, а в противоположную  сторону.  Еще большее мое разочарование вызвал приезд в деревню, возле которой не было видно никаких самолетов, а у избы, где  мы остановились,  паслась коза.

Отпустив машину, отец повел нас с мамой показывать свои фронтовые апартаменты. Нас встретила приветливая хозяйка. Она показала небольшую комнату, где стояли кровать , стол, две лавки, а у окна на тумбочке красовался трофейный радиоприемник. Конечно, я тут же кинулся к нему, но отец остановил меня:

-Не спеши! Еще наслушаешься. Вначале надо умыться с дороги и позавтракать.

Едва мама помогла мне умыться, как я хотел улизнуть  на улицу, но меня остановили и усадили за стол.  После полуголодной Москвы стол  был похож на  сказочную скатерть самобранку. На нем стаяла сковорода с  насто-ящей,а  не порошковой яичницей, лежали свежие огурцы, лук и помидоры , большие куски хлеба и аппетитно пахли открытые банки тушенки ,  колбасного фарша и других  консервов «второго  фронта»,  которые выдавали фронтовикам-летчикам по пятой норме, куда также входили сгущенка, галеты и шоколад. Кроме этого, в отличие от пехотинцев в пайки пилотов входили кумыс и хурунга, которые посылали казахи и буряты,  узбеки слали в основном курагу, изюм и вяленые дыни, жители Закавказья – лимоны и мандарины. Подобные деликатесы во   время войны  нельзя было купить в магазинах. Не удивительно, что я не видел их даже на прилавках магазина- распределителя в Сивцев Вражке.

-Ну, испанец, приступай к работе, -сказал отец.- Перед трудом и боем еда- главная работа. И еще помни:  ешь, пока хлеб свеж.

Отец назвал меня испанцем потому, что я приехал в костюмчике и пилотке, сшитых мамой в Москве вручную на Пироговке и на швейной машинке в Филях.

Как ни соблазнителен и вкусен был завтрак по сравнению с набившими оскомину порошковых каш  и киселей я не стал превращаться в обжору и поспешил за порог. Осторожно обойдя козу, я прошел через калитку на улицу. Удивительно, но ее  обошла стороной война. Здесь остались не опаленными кусты и на них созрели малина, крыжовник, смородина и крыжовник, а на деревьях было много спелых золотистых и розовых яблок, ароматный дух который парил  над всей деревней.  Повсюду было нелюдимо и тихо. Даже собаки вели себя как сонные мухи. А вот петухи не кукарекали днем в  силу своей молодости, а кочетов , как и большинство живности, сожрали фашисты перед тем,как покинуть год назад Брянскую область. Правда, и после этого они продолжали бомбежки. Так  в ночь с 17 на 18 июня 1944 года бомбардировке вражеской авиации подверглась станция Новозыбков . В результате налета было  много погибших, в том числе  из временного военно-санитарного поезда №1029. Тогда  погибло 13 человек и было ранено 14 человек из личного состава поезда.

Шагая по безмолвной деревне, я не увидел никаких признаков войны. Тоже мне, фронт называется, с горечью подумал я. И вдруг мое внимание привлекло какое-то движение. Я сделал несколько шагов и увидел девочку в платье из ткани синим горошком. Она  стояла у дороги и грызла яблоко.При виде такой идиллии мне стало не по себе. Ну, какой это фронт, если здесь нет ни стрельбы, ни огня, ни воронок, ни атак и контратак с убитыми, ранеными и пленными, вод что мы играли в нашем дворе на Пироговке, стараясь подражать отцам?

Между тем девочка тоже увидела меня и смело пошла навстречу. Когда она приблизилась, я увидел смуглолицую девочку лет 5-6. У нее было приветли-вое лицо и  легкая красивая прическа – мальвинка с тонкими косичками. У московских девочек я таких причесок не видел.

Девочка  продолжала аппетитно кусать  красное яблоко и спросила меня:

-Здравствуй, меня  зовут Лариса. Я видела,как вы приехали и захотела нарвать цветов для твоей мамы,-сказала девочка. Ее ласковые слова и добрая улыбка не позволили мне сказать какую-нибудь свойственную мальчишкам дерзость и поэтому я заговорил, проявив джентльменскую снисходительность к этой босоногой крестьянской барышне.

Однако вскоре выяснилось, что Лариса не селянка. Ее отец командир полка Семен Александрович Удовенко.

-Мы жили с мамой в Киеве под  немцами,-сказала она.-А ты из Москвы. Я знаю. Мне папа говорил.

Вот оно что! Выходит, моя новая знакомая- тоже приезжая, но она уже человек бывалый. Я с ходу перешел к делу.

-Где фронт?

-Фронт далеко.

-А где наши самолеты?

-Самолеты у леса, закрыты ветками,- с улыбкой сказала Лариса, и ее карие глаза загорелись радостными искорками.

Как раз в этот  миг с другой стороны деревни  над лесом в небо выпорхнули зелеными птицами два самолета с красными звездами на фюзеляже и крыльях.

– Дивись, это «лавочкины » , -со знанием проговорила Лариса, и мне стало неловко о неведении названий марок самолетов. Это потом я узнал, что  отцы на новозыбковском  аэродроме в брянском лесу меняли английские «харрикей-ны» на новые советские «Ла-5Ф».

Самолеты улетели , а мы пошли по улице, которая уже проявила признаки жизни скрипом колодезного журавля. Вскоре мы подошли из избе, где нас встретила молодая русоволосая женщина. Проводив нас в просторную комнату, она угостила нас  трофейными конфетами, а затем обломила плитку шоколада.

-Почувствуйте разницу. Немецкие сладости- суррогат, подделка, а  вот наш шолодад настоящий и лучший в мире.

После кондитерской дегустации я вернулся к родителям.  и первым делом бросился к радиоприемнику. Я крутился вокруг него волчком, и, отец, заметив мое  нетерпение, включил аппарат, в котором вначале вспыхнула зеленая  лампочка, а затем послышался знакомый голос диктора Левитана, читавшего сводку Совинфорбюро. Послушав немного,  отец повернул ручку  настройки, и одна за другой заговорили разные станции.

-Это передачи на длинных волнах, -сказал отец,и щелкнул ручкой.-А это короткие. На них можно слушать Берлин, Лондон, Америку и другие страны. А кроме этого есть еще средние , а также  ультракороткие волны, на которых ведут передачи летчики.

-Давай послушаем,-я загорелся желанием узнать, что проходит в небе. Отец переключил ручку, стал настраивать приемник, и вдруг где-то между музыкой послышался хрипловатый тревожный голос:

-«Сокол», я «Кондор». Вижу цель. Слева «мессер». Разведчик- сволочь!

Лицо отца сделалось строгим.

-Наши летчики. Мартынов и Орлов, -сказал он. Тем временем в приемнике какое-то время было тихо. Потом голос пробудился:

-«Сокол», атакуем!

-Что это? -спросил я.

-Воздушный бой,сынок, -сказал отец.Прошло несколько  секунд и раздался голос: -На тебе, собака! Гори, Ганас, с синим пламенем! Пусть земля тебе будет гробом!

Отец снял трубку полевого телефона:

-Алло, на проводе «Голубь». Пришлите машину.

Отец стал собираться на аэродром. Он снял с гвоздя летный шлем, взял с полки планшетку и ,уходя , сказал маме:

-В случае бомбежки уходи к соседям, там глубокий погреб.

И еще он сказал, чтобы при виде офицеров на улице, дети не бросались в глаза, ведь  приезд семей на аэродромы никто не разрешал.

Мама с пониманием кивнула головой и обратилась ко мне:

-Ты слышал, что сказал папа?

-Да, -скороговоркой отозвался я и тут же забыл, что мне сказали.

Отец уехал, а мама пошла знакомиться с мамой Ларисы. Пока  они вели свой разговор, мы говорили с Ларисой. Меня удивило, что у нее нет ни одной книжки и ни одной игрушки, даже куклы. И еще поразила ее недетская строгость.

–  Скорее бы кончилась война- сказала она и стала расспрашивать меня о Москве:

-Мороженое у вас продают?

-Продают. И еще продают сладкую газированную воду.

Разговаривая, мы не заметили, как на улице появилась группа офицеров. В середине был генерал.Как оказалось,это был командир дивизии. Рядом с ним я увидел отца и, забыв про предупреждение, бросился к нему сломя голову.

-Что я вижу?- произнес генерал.-Дети на войне? Не удержались, значит, товарищи командиры? Забыли про запрет? Победу почувствовали, собираете семьи?

После этих слов генерал дружелюбно  положил ладонь на мою голову, потрепал ее и сменил гнев на милость:

-Ну, что мне с вами делать, герои? Вот  что -по такому случаю приглашайте вечером в гости. Есть повод хоть чуточку погреться у домашнего очага.

Я никогда не забуду состоявшуюся в тот вечер родительскую вечеринку  в просторной избе, которую квартировал Удовенко. За столом собрались пилоты, гимнастерки которых украшали ордена и медали. Звучали тосты за  товарища Сталина, за фронтовое братство, за победу. Потом один из офицеров взял гитару и запел на незнакомом мне языке.

-Кто это? -тихо спросил я отца.

-Капитан Орлов. Но это его русская фамилия, а вообще он испанец. Воевал с фашистами в Испании, а теперь служит у нас в полку.

Не скрывая восхищения, я смотрел на веселых, бравых мужчин, которым предстояло сломать хребет гитлеровцам и открыть дорогу Юрию Гагарину в космос.

В деревне под Новозыбковом мы прожили две недели. На аэродром отец меня не брал, и я видел самолеты только во время их взлетов и посадок. Поскольку это были самолеты -перехватчики противовоздушной обороны, они не только осваивали новую технику, но и вылетали на охрану дорог и мостов ,атакуя немецкие  бомбардировщики и истребители  сопровождения. Воздушных сражений я не видел, но вот бомбежку довелось пережить.

Это случилось уже в последние дни нашего пребывания в деревне. Утром отец сказал маме:

-Под вечер немцы наметили  бомбежка Брянска. Полетят над нами. Как только будет сигнал сирены, идите в избу Удовенко. Там глубокий погреб.

И в самом деле под вечер со стороны аэродрома заревела сирена. Мама накинула не плечи кожанку отца, на босу ногу надела туфли и, схватив меня за руку, выбежала на улицу. Далеко в небе уже слышался тяжелый нарастающий гул.Подвернув голову, я увидел надвигающуюся тучу самолетов.

-Не оглядывайся, быстрее! – закричала мама и через минуту мы уже сидели на дощатой  скамейке в глубоком сухом подполе. Здесь уже находились Лариса и ее мама, их хозяйка и какие-то старики. Земля и стены нашего бункера дрожали. Гул нарастал и вызвал какое-то тошнотворное отвращение. Когда его звук достиг нижней басовой ноты,послышался душераздирающий свист, а затем взрыв. Качнулась, вздрогнула земля. Со стен и потолка посыпались клочья земли, щепки, пыль.

Сидевший перед нами старичок неистово крестился.

-Спаси, господи, наши души, -сказал он.

В полной тишине мы просидели  около часа, когда  наконец прозвучала сирена отбоя воздушной тревоги. Все стали выходить из укрытий. Мне ни о чем не хотелось говорить, и мама подумала, не потерял ли я дар речи.Но я онемел, увидев горящие избы и на валяющуюся на лужайке козу. Ее убило взрывной волной.

Наша изба, к счастью, не пострадала. У калитки валялись какие-то бумажки. Мама подняла одну из них и прочла: «От Гомеля и Унечи оставлю две печи». Это была  листовка из старых немецких запасов.

Всю ночь мама переживала за отца, но он объявился под утро. Открыв глаза, я услышал его рассказ:

-Немцы бомбили Брянск и ложный аэродром. Нам пришел приказ перебазироваться на Украину западнее Киева в Сарны. Это около 400 километров. Мы полетим на самолетах, а полк отправится по железной дороге и на техничках. Жена Удовенко решила ехать на техничке. А как ты?

Мама ответила не сразу.

– На техничке мы не поедем. Пожалуй, мы вернемся в Москву и уже оттуда приедем  к тебе на поезде.

-Ну, что же. Собирайся. Ехать надо сегодня.

Пока отец вызывал машину, мама быстро собрала вещи и мы пошли прощаться с Ларисой и ее мамой.

-У меня к вам просьба,- сказала мама Ларисы.-Будете в Москве, купите что-нибудь дочери. Ведь она кукол  еще  видела.

-Хорошо, -пообещала  мама.А Лариса почему-то расплакалась и спросила:-Ты не забудешь меня?

– Не забуду. Я тебе подарки привезу.

Глава 3

Отец отвез нас на вокзал Новозыбкова. Поезд пришел с запозданием.Отцу удалось усадить нас в переполненный вагон,в котором ехали бородатые старики и крестьянки с мешками. Смотреть на них было не интересно,и я уснул,а проснулся под чей-то крик :

-Летит!

Это был немецкий «юнкерс».Поезд стал резко тормозить, двигаться рывками. Машинист умело маневрировал и сумел уйти в гущу леса. А вот идущему за нами грузовому составу не повезло. Он был сожжен.

Мы благополучно вернулись в Москву, которая после увиденного  и пережитого уже не казалась мне городом военного времени. Здесь было чистое от аэростатов небо. Исправно работали газетные киоски, шла бойкая торговля мороженым, газированной водой с сиропом и без него.

Увидев  меня в первый же день по приезде, меня окружила детвора не только нашего, но и соседних дворов.Они ждали рассказов о личном и коллективных подвигах. Однако фантазировать я не смог и просто ошарашил всех нежеланием говорить о войне. Да и что я мог сказать: о том, как познакомился с девочкой из Киева, о том,как прятался об бомбежки в подвале, об убитой козе?

Короче, я разочаровал своих друзей, но честно скажу, меня это ничуть не смущало. Тем более, что последущие дни стали круговертью хождений с мамой по магазинам  в поисках подарков Ларисе. Мы обошли магазины на Пироговке, Усачевке, Плющихе, но куда ни глянь везде были скудные прилавки. Поплутав в окрестностях, мы поехали в центр. «Детского мира» еще не было, но уже была открыта безкарточная торговля в ЦУМе . Там мы увидели то, что  искали.Это были разноцветные платьицы, носочки,бан-тики.А затем  мы увидели куклу с открывающими и закрывающими глазами и умеющую говорить слово «мама».Это было чудо военной Москвы, Это было то, что надо.

Каково было удивление девчонок и тем более мальчишек, когда они увидели меня маршируюющим с коробкой, на которой была изображена кукла. Из недавнего героя я превратился в их глазах в клоуна.

Следующие дни  мы с мамой были увлечены сборами. В отличие от прежней поездки теперь надо было брать не один, а два чемодана. И вдруг за день до отъезда я увидел слезы  мамы . В ее руках была телеграмма.

-Мы никуда не поедем. Лариса и ее мама погибли.

Спустя время я узнал подробности этой трагедии. Ремонтную машину- летучку, в которых ехала семья Удовенко, в лесу под Сарнами расстреляли бандеровцы. . Остался жив шофер. Его взяли в плен, завербовали сражаться под их триколором. Но в первом же бою шофер перешел к своим. На основании его рассказов Семен Александровч Удовенко уже после войны приехал на скорбное место и перевез останки жены и дочери в Киев.

Я помню Семена Александровича Удовенко во время его приезда в Москву в сентябре 1944 года. Убитый горем ,  он получил отпуск и остановился у нас  на Пироговке. Мама заботливо  стирала его гимнастерку, пришивала свежие вортнички. Для меня это был не только командир и товарищ отца, но и отец  подружки моего детства, не дожившей до Победы.

 

После поездки в Новозыбков и известия о гибели семьи Удовенко со мной что-то случилось. Пропала острота восприятия мира, и если мне казалось, что я помню все чуть ли не со дня рождения, то теперь в памяти начались провалы.    Я не помню, как наступил новый 1945 год, что было в первые его месяцы. Помню лишь отдельные эпизоды.  С  самого начала года  в Москве улучшилось снабжение населения в магазинах по мясу, овощам и картофелю, а в распределителях стало больше продуктов «второго фронта». Однажды, побывав в Сивцевом Вражке, мама привезла банку сгущенного молока и  сладкие макароны, которые можно было есть не варя. Мама ломала их на маленькие части и загружала карман моего пальто. Она называла этот продукт подарком американского дедушки Рузвельта. Для меня это было любимым  снадобьем во время прогулок. Но вот 12 апреля 1945 года репродуктор на улице объявил о смерти президента США и я прибежал домой в слезах.

-Что случилось?

-Американский дедушка умер. Теперь не будет сладких макарон,-сказал я и ошибся. Американцы при новом президенте Трумэне продолжили «второй фронт», присылая даже сухие щи и борщи специально для русских. Также они  производили концентраты вторых блюд и  ягодных киселей.

Между  тем в наш дом почтальоны продолжали носить похоронки. Однажды раздался крик из форточки комнаты на третьем этаже третьего подъезда. Это пришла похоронка в дом  Зориных. Узнав об этом, я тоже заплакал и в черные дни не отходил от Вовы ни на шаг, боясь, что его кто-то может обидеть. От взрослых я услышал, что отец Вовы, заместитель командира танкового  полка, погиб  в самом начале наступления Красной армии на Берлин.

Берлинская операция началась 16 апреля 1945 года. С тех пор слово «Берлин» было на устах у всех москвичей. Мама не выключала  радио ни днем ни ночью. Но вот беда. В начале мая я заболел краснухой, при которой повысилась температура и сильно болела шея. В таком состоянии я  был в сонном состоянии и не услышал голос Левитана, объявившего  в полночь 9 мая   что в ближайшее время будет передано важное правительственное сообщение.  Это сообщение пришло в 6 утра. Диктор Левитан объявил о победе в Великой Отечественной  войне.

Народ высыпал на улицы: Победа! Война окончена!

Глава 4.

 

Отец встретил день Победы на аэродроме в польской Лодзи. За  год до этого  826 полк  вошел   в состав 36-й истре-бительной авиационной дивизии ПВО  и  передан в 4-й корпус ПВО Северного фронта ПВО. 24 декабря вместе с дивизией включён в состав войск Западного фронта ПВО (2-го формирования), который преобразован из Северного фронта ПВО. В феврале 1945 года полк  в составе 36-й иад из 4-го корпуса ПВО передан в 5-й корпус ПВО Западного фронта ПВО. В это время был освобожден польский Лодзь и на его аэродроме стал базироваться 826 полк.

В одном из полетов при посадке  самолет  отца  попал в воронку от сброшенной немцами бомбы и скапотировал, опрокинувшись  через носовую (моторную) часть . В результате этой аварии отец получил «автограф войны»- контузию, что отразилось на его слухе и впоследствие  не допущении к пилотированию  реактивных самолетов.

День победы отец встретил в Лодзи.

 

 

Часть 4. Путешествие за границу

Глава 1.

Самый знаменитый салют в честь победы  вечером 9 мая 1945 года я не помню, так как лежал, прикованный к постели и выздоровел   лишь через несколько дней. Именно тогда к нам в дверь постучали и вошел молодой солдат, совсем еще мальчик. Это был  сын полка, ординарец моего  отца Коля Бубенцов, которому шел семнадцатый год и который был командирован навестить родных в подмосковном Никольском и затем сопроводить маму и меня в польский Лодзь.

Отец подобрал Колю в небольшом польском городке. Однажды он  увидел лежавшего на обочине мальчишку в кавалерийской форме.  Он был пьян. Доставив его в часть, отец выяснил, что парня зовут Николаем Бубенцовым. Он из Подмосковья. Несколько месяцев назад сбежал на фронт и оказался в части кавалеристов. Они приютили бегуна , выдали ему форму и предоста-вили полную свободу. Вот Коля и загулял. Отец позвонил кавалеристам, отчитал их за негожее воспитание  и сказал, что забирает их парня к себе. Вначале Колю  определи посыльным. Но как раз тогда ввели должности ординарцев для старшего офицерского состава и Коля стал ординарцем.

Колю с самого начала знакомства я стал называть  дядей и он сделался для меня что-то вроде наставника-   дядьки в дореволюционных дворянских семьях. Впрочем, это случилось несколько позже, а в мае 1945 года Коля после заезда к нам  уехал вначале к отцу с матерью в Никольское, а затем объявился в день оформления проездных документов .

Накануне отъезда  я простился с друзьями. Как выяснилось, навсегда. Характерными чертами людей моего поколения стало чувство справедливости, любовь к правде, и, конечно, патриотизм. Эти качествам пригодились им, когда они стали людьми многих  профессий, в том числе в освоении космоса. Что касается искусства и литературы,  тут портрет моего поколения рожденных в 1941 году представили балерина Большого театра Наталья Бессмертных, киноактеры   Олег Даль, Андрей Миронов, поэт и публицист, записавший мемуары Молотова   Феликс Чуев, которому посмертно было присвоено звание Героя Социалистического труда. За нами второй стеной поднялось поколение  Муслима Магомаева и Льва  Лещенко.

Уезжая из Москвы, я не знал, что вернусь в родной город на постоянное место жительства лишь спустя четверть века, так как до этого в течении всего детства, а затем отрочества . Мне  предстояло  жить по местам службы отца  у аэродромов и стать очевидцем развития авиации, ставшей колыбелью пилотируемых полетов в космос.

С Белорусского вокзала в мае 1945 года мы уезжали еще до того, когда сюда пришел первый победный воинский эшелон. В нашем вагоне было много  военных, но были и возвращающиеся из эвакуации.

Коля занял верхнюю полку, а я с мамой располо-жился на нижней у окна, которое сделалось для меня увлекательной зрительной площадкой. Быстро миновали Фили, Одинцово, Немчиновку, Перхушково, а затем и Звенигород, после которого стали видны следы ожесточенных боев: воронки, разбитые маши-ны, орудия,  бронетехника. Такой пейзаж тянулся до самого вечера, когда  подъехали к Гжатску. Коля выскочил на остановке и купил семечек. Никто из нас, конечно, не знал, что мы приехали на родину будущего первого летчика- космонавта Юрия Гагарина, которому уже исполнилось 11  лет , и он возможно в этот час делал школьные домашние задания.

После Гжатска поезд ушел в ночь, и, миновав Смоленск,Оршу, Борисов, Минск после полудня остановился в Бресте. Там предстояла пересадка на поезд в  Варшаву, который , имея другие вагонные тележки, поехал через границу.

Польша была не похожа на Россию. Другая архитектура городов и сел. На  остановках было много красноармейцев. Случались происшествия. На одной из станций один из воинов был застрелен выстрелом снайпера. На другой станции,   боец был раздавлен  буферами стыкующихся вагонов. Не обошлось   без происшествий и у нас. На одной из остановок отстал от поезда Коля. Без него мы приехали в Варшаву. Город представлял собой сплошные руины. Вокзал был разрушен настолько, что кассы пришлось искать в чудом сохранившейся пристройке помещения военной комендатуры. Там помогли приобрести билеты в Лодзь.

К этому поезду пришлось идти  по станционным путям.    Лил как из ведра дождь. Маме трудно было передвигаться с двумя чемоданами и мной, сорванцом, не способным поднимать какие-то грузы. Необычайно тяжелый поход закончился большой неприятностью. У мамы оборвался ремешок дамской сумочки, в которой лежали документы и деньги. Хорошо, что билеты она держала в кармане пальто.

В поезд на Лодзь нас посадили с помощью военного патруля. Здесь не было спальных мест, ведь расстояние чуть больше 100 километров. Поскольку вокзал в Лодзи  был тоже разбит, пассажиров высадили на предпоследней станции. Мама  снова обратилась к военному патрулю и нас усадили в проезжавший мимо доджь, который  быстро повез нас по мокрому шоссе, заполненными    армейскими грузовыми студебек-керами, длиннозадыми пикапами- доджами   и  юркими виллюсами. Это были последние  поставки ленд-лиза.

Миновав центр , мы поехали в сторону аэродрома, который оказался на окраине рядом с городскими улицами. Мы остановились у двуэтажного особняка, где  квартировал отец.  Уже  при входе я обратился внимание на то, что особняк был похож на музей. В  коридоре и комнатах висело много картин. Оказалось, что эта коллекция принадлежала крупному меценату, фабриканту, сотрудничавшему с немцами и бежавшему с ними при отступлении.

Я еще ни разу не видел столь богатых помещений, по сравнению с которыми комната  бабушки в бараке Свердловска была убежищем нищих. Убогой на этом фоне выглядела и  наша комната в общежитии на Пироговке.

Между тем  едва мы успели расположиться, как  к нам стали приходить один из другими  офицеры-летчики. Быстро накрыли стол, на котором тут же появились бутылки, чарки, тарелки со снедью.

-Приезд москвичей нельзя не отметить, -сказал  один из офицеров и вскоре началось пиршество Меня посадили рядом с широкоплечим увешанными наградами мужчиной. В сравнении с ним отец выглядел скромно. На его мундире были орден красной звезды и медаль за боевые заслуги.

-А почему у вас больше орденов, чем у папы, -спросил я.

– Папой ты можешь гордится. У него награды боевые. И если их немного, то это потому, что он представлял нас к наградам.

Застолье было в разгаре, когда гости стали петь песни «Выходила на берег Катюша», «По диким степям Забайкалья», «Шумел  камыш» ,«Рябина». Не все слова были мне понятны. Так гости пели:

Что стоишь, качаясь,
Тонкая рябина,
Головой склоняясь
До самого тына.

Последнюю строку я воспринимал как «Да сама ватына».

-Сейчас Вадька  всех немцев разобьет, – весело проговорил сидевший рядом со мной орденоносец.

Меня выпустили на улицу, но не через парадную,  а через черную дверь, ведущую во двор. Тут я увидел сарай, дровяник , конюшню и другие дворовые постройки, , на крыльце одного из них  стоял  светловолосый  мальчишка моего возраста.  Помня из рассказов взрослых, что немцы в своем большинстве блондины, я решительно и грозно выступил вперед. Приблизившись к нему, недолго раздумывая, я сжал кулаки и стал  колотить этого пацаненка. Он с перепуга заорал.  Да так громко, что на рев вышла женщина, по-видимому, его мать. А тут как раз вышла приглядеть  за мной моя мама.

-Пани, ваш мальчик побил  моего  Войцеха, -сказала женщина. Оказалось, что она полька , прислуга  особняка. Мама тут же отшлепала меня и сказала:

-Немедленно извинись перед мальчиком. Он не немец, а поляк, хотя и немецких детей быть не смей. Война кончилась.

Через четверть часа мы уже подружились и стали искать общий язык, называя окружающие нас предметы я по-русски, Войцех- по польски. А поток к нам присоединилась старшая сестра моего нового знакомого Зося. Одна достала из кармашка тонкую свечку и, отломив от нее кусочек, положила в рот и стала жевать. Потом она дала кусочки мне и брату. Эта жвачка напомнила вар, который мы собирали на свалке в Лужниках.

Застав нас за этим  занятием, мама угостила нас конфетами. На этом конфликт был исчерпан.

На следующий день мы поехали в центр города за какими-то покупками, а меня угостили мороженым, которое не было похоже на московское,  но тоже вкусное. Когда мы вернулись, мама сказала:

-Играй во дворе, а на улицу не выходи. А если увидишь военного в квадратной фуражке, немедленно иди домой.

Тогда я не знал, что не все польские  военные были на стороне нашей страны. Они хотели жить не по-советски, а по-западному. Очень плохо они относились и к немецкому населению города.

Уже в одну из первых ночей нашего проживания в Лодзи в парадную дверь раздались громкие звуки. Отец был на аэродроме. Дверь открыла мама.

-Пани, спасите, – умоляюще просила наспех одетая женщина с двумя детьми. Она оказалась немкой, жившей в соседнем дворе, и в городе в эту ночь устроили погром на немцев поляки.

Мама впустила пришельцев в дом и приютила до утра, а потом познакомила меня с немцами. Они оказались тихими, совсем незлобными детьми, начавшими приходить в наш двор играться в компании Войцеха и Зоси. Мы научились говорить на смеси русско- -польско-немецкого языка. Узнав о том, что русские  не позволяют обижать немцев, поляки прекратили погромы .Но желание изгнать немецкое насе-ление с территории Польши у поляков переросло в политику. Оставив в покое города, поляки  целыми деревнями грабили немцев  в Силезии, Померании и Восточном Бранденбурге. При чем, далеко не всем немцам удавалось сбежать. Зная о злобных традициях  ляхов терять человеческий облик, Сталин в надежде  на новые поколения поляков  решил задобрить их передачей части  законно оккупированных Красной Армией земель поверженной Германии. В связи с этим в западной части Германии продолжали оставаться советские войска, которые укреплялись подразделениями из Польши. Так, полк, в котором служил отец, только двумя эскадрильями располагался в Лодзи, а остальные находились в  120 километрах от Берлина в окрестностях Ландсберга на берегу реки Варты- правого притока Одера. Ныне это Гожув-Великопольский, от которого до Лодзи 357 километров. Отец часто летал в Ландсберг на По-2, максимальная дальность полета которого составляла 400 километров. Переезд в Ландсберг был вызван тем, что там еще не успели привести в порядок коттеджный поселок для летчиков.

Кроме подразделений полка ПВО на аэродроме в Лодзи базировали пикирующие бомбардировщики «Пе-2» и женский полк новых бомбардировщиков, которых немцы называли «ночными ведьмами». Пилоты этих частей дружили, а молодежь ходила на танцы.

Однажды родители взяли меня в кино. Его показы-вали в клубе у аэродрома, а затем нас пригласили в гости девушки- летчицы. Для  еще не женатых я стал игрушкой. Они стали одаривать меня конфетами и шоколадом, а одна летчица подарила мне модель парусника с пушками по бортам.Это был поистине царский подарок. Позднее он стал украшением на нашем пианино до тех пор, пока однажды я не потопил его по глупости испытать самоходные качества судна.

О пианино тоже стоит рассказать .Однажды отец сказал:

-На складе началась продажа трофейных инструментов. Завезли пианино фабрики 12 медалей знаменитой фирмы  Беккер.

-Почем продают?

-Двести злотых.

-Твоя месячная зарплата. Надо брать, а то Дима мне все ушли прожужжал  купить  аккордеон. Но я не хочу, чтобы он стал завсегдатаем свадеб и других гулянок. А вот пианино не унесешь.

Я действительно умолял маму купить мне аккордеон. В то  время распродажи трофеев на прилавках магазинов было много роскошных вещей, но мне больше всего нравились аккордеоны. Отличающие перламутром, разных цветов, это были большие и маленькие клавишные инструменты . Их можно было увидеть у многих солдат, вернувшихся с войны или собирающиеся на родину.

Мама настояла на том, чтобы свадебного и тем более рыночного музыканта  из меня никогда не  вышло. И хотя мама не собиралась видеть во мне профессионального аккомпаниатора , пианино у нас появилось. Я помню, как привезли эту красавицу, пахнущую елью, сверкающую лаком и золотящуюся латунными канделябрами подсвечников.  Я даже не поверил, что стал обладателем столь  ценной вещи, настоящей фамильной реликвии! Но я  еще  мало сие изделие ценил, поэтому бросился открывать крышку. Но она оказалась заперта на ключ и была открыта лишь вечером, когда к нам пришла девушка-летчица, подарившая мне парусник. Оказывается,она не только хорошо водила самолет, но и классно играла на пианино.

Когда девушка  закончился играть, мама отозвалась похвально:

-Вы великолепно исполнили «Лунную сонату.»Где вы учились.

-Окончила первый курс Московской  консерватории,-отчитал летчица- пианистка. Она подозвала  меня и показала, как надо нажимать несколько клавиш. Я их запомнил. Это был «Чижик- пыжик».

-На нем учатся  музицировать  почти все  пианисты и композиторы,- сказала девушка.А пианино благородно посверкивало латунными педалями, белыми, слоновой кости, клавишами и  золотом выгравированным на крышке названием фирмы-производителя.

Глава 2

Май 1945 года промчался стремительно и пестро. Он был насыщен не только приятными неожидан-ностями,  но и горестями. Однажды вечером папа читал газеты, мама что-то шила, я смотрел картинки в книге о гражданской войне, продолжая удивляться, что в этой книге зачерчены лица многих людей. Я спросил почему?  Папа сказал, что этих людей называют врагами народа. Но кто такие враги народа, не объяснил. Мама ответила более определенно:

-Кто-то из этих людей пострадал по ошибке. Когда-ты вырастешь, многое прояснится. А пока помни, что не обо всем можно говорить вслух. Есть военные тайны, есть тайны между людьми. Поэтому надо уметь держать язык за зубами.

То, что сказала мама, было не очень понятно, ведь язык потому и язык, что находится за зубами, а тот, кто высовывает его, просто дразнится. Я хотел узнать про врагов народа подробнее, но в этом время в дверь позвонили. Отец пошел открывать и когда вернулся был очень расстроен.

-Телеграмма. Умерла мама.

Мама тоже разволновалась и стала как могла утешать отца. Но горю словами не поможешь. А тут еще одна неприятность. Прибыл офицер из  коменда-туры.

-У нас чрезвычайное происшествие, -доложил он.- Наш летчик на танцплощадке застрелил польскую девушку. Сейчас он  на гауптвахте. Там собралось много поляков. Бунтуют. Что будем делать?

-Пока не знаю. Сообщите, что утром  соберем совет офицерской чести.Будем судить по законам военного  времени.

Вечером следующего дня отец сказал маме:

– Офицер наш пришел на танцплощадку выпившим. Пригласил на танец девушку. Она отказала пьяному кавалеру. Тогда офицер вынул из кабуры пистолет, думая, что он не заряженный и решил попугать неуступчивую  полячку.  Выстрелил. В затворе оказался патрон.  В итоге на дыбы поднялся чуть ли не весь город. Совет офицерской чести приговорил нарушителя воинской дисциплины к расстрелу. Утром приговор будет приведен в исполнение в присутствии администрации Лодзи.

Нечаянно подслушанный разговор родителей потряс меня , и я долго не мог уснуть, задумав проснуться вместе с отцом и тайком проследовать за ним на аэродром.

Увы, когда я проснулся, отца в доме уже не было. Я украдкой вышел из дома и направился в сторону аэродрома. Я успел сделать лишь несколько шагов, как увидел отца и группу офицеров. Они шли с опущенными вниз угрюмыми лицами. Я понял, что они-таки исполнили суровый долг офицеров Красной армии, совет чести которых был введен в граждан-скую  войну ,потом отменен в  1925 году и применялся в исключительных случаях. Вот и теперь шляхтичи могли использовать ЧП со случайно погибшей девушкой как большую провокацию, не беря во внимание тот факт, что при освобождении Польши от гитлеровцев погибло 600 тысяч советских воинов, из них 700 человек за освобождение Лодзи. Теперь к их числу добавилась еще  одна жертва, совершившая роковой поступок. На родине ему грозил бы военный трибунал и несколько лет строгого заключения. Здесь же, в послевоенной Польше, все было направлено на необходимость советско- польской дружбы. Последующие десятилетия показали, что шляхтичи оказались неблагодарны. Впрочем, такое можно было сказать не обо всех поляках.

Глава 3

В Лодзи мы прожили несколько месяцев. В декабре 1945 года  директивой Генерального штаба Красной Армии 826 гвардейский ИАП был расформирован  и передан частью в 148- ю истребительную авиадивизию ПВО, а другой частью в 907 полк, командиром которого был Николай Александро-вич Баранов, получивший звезду Героя Советского Союза за Сталинградскую битву

907 полк базировался в Германии, в 120 километрах от Берлина, в Ландсберге. Отец стал регулярно летать  туда, где обустраивался с размещением самолетов, штаба и жилья.

Провожать нас пришли не только соседские дети Воцех и Зося с матерью, но и семьи соседей  немцев, а также представители городской администрации  При прощании даже небольшой митинг устроили, где  чиновник администрации сообщил:

-Учитывая ваше очень гуманное и культурное обращение к нашему городу, мы преподносим вам подарки. По славянскому обычаю, это три картины.

Это были завернутые в холст три картины в подрамниках- пейзажи, на одно  из которых изображены охотники у костра в зимнем лесу. Это был оригинал, а копия находится напро-тив камина в ресторане Дома литераторов в Москве.

Глава 4

В Ландсберг мы приехали поездом, а оттуда на машине добрались к деревне, где находился аэродром и поселок летчиков. Наш коттедж оказался еще не до конца отремонтирован, поэтому нас разместили  на ночлег в коттедже командира полка Николая Александровича Баранова. Он  жил с женой Мариной Андреевной и семилетней дочкой Тасей. На Тасю я не обратил никакого внимания, а вот тетя Марина поразила меня своими выразительными европейскими чертами лица только что сошедшей с киноэкрана писаной красавицы. И еще она поразила меня тем, что у нее не было руки, точнее кисти. При этом она ловко управляла руками. Для взрослых нашлось место ночлега, а меня решили положить на стульях, развернутых спинками от стены, чтобы я не свалился.

Наш коттедж я увидел утром следующего дня. Это было аккуратно построенное двухэтажное строение на краю деревни прямо возле леса. Еще несколько месяцев назад в поселке жили немецкие летчики, которые летали бомбить Лондон Бежав, они ломали все, что можно. Во дворе  коттеджа я увидел два легковых автомобиля – мерседес и опель  с перерезанными проводами и искореженными коробками передач.

И еще меня удивило то, что в коттедже уже были обитатели. Это Коля Бубенцов и собака, немецкая овчарка.Её ,как и Колю, подобрал отец, когда приехал  с аэродрома в небольшой польский городок и услышал стрельбу. Попросив шофера остановиться, отец подошел к дому, в подвале которого слышалась пальба. Спустившись в подвал, отец увидел двух красноармейцев- автоматчиков. Они стреляли собак.

-Прекратите пальбу,- скомандовал отец .-Зачем вы собак бьете?

-Так ведь здесь было  гестапо. Это гестаповские овчарки,- пояснил один из стреляющих.

-Собаки-то причем,-возразил отец и поднял на руки едва живого от страха щенка . Забрав собаку с  собой, он разместил ее между ног в самолете и доставил на аэродром в Ландсберге. Там он вручил собаку Коле Бубенцову, поручив ему как ординарцу уход за ней. Коля вначале держал щенка в казарме, а теперь переселился вместе с ним в коттедж,где Коле отвели комнатку на втором этаже, а собаке указали место на половичке возле кухни. Там поставили чашку с водой и миску для еды.

Жизнь в коттедже была комфортной. Здесь осталась от немцев хорошая мебель из красного дерева, шкафы, антикварные зеркала,  столы, диваны и кушетки. Было много посуды, среди которой меня удивили форфо-ровые рюмки для яиц всмятку и серебристая металли-ческая пепельница с ручкой коромыслом. И все боль-ше всего меня интересовали автомобили. Лучших игрушек нельзя было придумать. Тем более, что целы были рули, двери и стекла. А у заднего сиденья одной  из машин я нашел поразивший меня большой  молоток, которым можно было не только что-то заколачивать, но и использовать как гвоздодер. Этот молоток я немедленно сделал своим трофеем, и он хорошо служил мне  в течении десятилетий, пока кто-то не спер его при оставшихся невыясненными обстоятельствах.

Уходить далеко от дома в первые дни нашего приезда мне не позволяли. Я на полную катушку использовал радиоприемник, врубая его на полную мощность, когда не было родителей, изображая рев мотора самолета. Нахлобучив  отцовский летный шлем, я  садился на пол за перевернутой табуреткой, накрывался одеялом и представлял себя в кабине самолета.

Коля Бубенцов и пес, названный Абреком, не мешали моим играм. Абрек позволял мне не только погладить его, но и немного посидеть на нем. Вообще эта собака была не глупой. Она прошла первичную подготовку и знала несколько команд , которые пришлось переделывать с немецкого языка на русский: «Ко мне», «Рядом», «Место», «Фу», «Сидеть», «Лежать» . И еще отец  приучил Абрека приносить газеты с дивана. Пес делал это с большой охотой,так как, видимо, помнил благородный поступок своего спасителя и поэтому готов был преданно служить ему.

Меня вначале стали выпускать во двор и большой вишневый сад. Потом мне разрешили выходить в поле, над которым парили  крупные орлы с квадратными крыльями и  с растопыренными на концах маховыми перьями .

-Далеко не уходи, орлы могут заклевать,-пугала меня мама. Я понимал, что это шутка, но на всякий случай брал с собой Абрека. Он был моим  часовым и компасом.К тому же он обладал великолепным слухом. Он не пропускал ни одну мышь и ни одну птичку, которые каким-то чудом успевали увернуть-ся.А для Абрека это было забавой, хотя после не удавшейся охоты он недовольно и хищно скалил свои острые зубы. А потом сидел, высунув красный язык.

Во время моих прогулок с Абреком ко мне не решался подойти никто из соседских мальчишек. Так случилось, что моим первым другом стала Тася Баранова. Она была старше меня и при первом разговоре сообщила:

-Мы с мамой были в Орле под немцами.

Как это было, она не сказала. Об этом я узнал позже. Мать Таси Марина Андреевна вышла замуж за  Николая Баранова, когда он, уроженец Ленинграда, был выпускником а одной  из крупнейших в ВВС Красной Армии школ военных пилотов-истребителей  в Чугуеве и война застала их семью  на границе под Гродно. Эвакуироваться Марине Андреевне пришлось пешком до Минска, а потом на поезде в Орел, к матери. 3 октября 1941 Орел был захвачен 4-й танковой дивизией 24-го моторизованного корпуса 2-й танковой группы Гудериана. Марина не смогла эвакуироваться из Орла в связи с болезнью дочери. Начались дни тяжелейших испытаний. Марину выручили подпольщики. По их совету она поступила на работу в немецкую комендатуру машинисткой и стала источником важной информации. В 1943 году во время одного из налета советской авиации бомба попала в здание комендатуры. Марине  оторвало кисть.После освобождения Орла её выдали документ об участии в подполье, представили к награде.

В отличие от матери ее дочь Тася  оказалась склонной не к героическим поступкам, а к шалостям.Так, меня она однажды уговорила забраться на крышу сарая возле их коттеджа. Я залез, а Таська убрала лестницу и я просидел на крыше битый час, пока меня не спас проходивший кто-то из взрослых.

На следующий день к нашему коттеджу подрулил грузовик, из которого солдаты выгрузили пианино. Его доставили из Лодзи. Боже мой, маму было не узнать, когда она взглянула на выгруженный инструмент. На лаковой крышке топорщились круги от горячих  котелков и  кружек, на передней стенке по-варварски были вырваны латунные подсвечники.

-Это не солдаты, а какая-то дикая солдатня, -бранилась мама. Хорошо, что на стоянках пианино при перегрузке  те, кто совершили варварство, не успели взломать крышку и не добрались до клавиш.К большому счастью, оказалась цела и дека- главный источник звука. Благодаря этому звук сохранился чистый, рояльный, концертный, чем всегда славились инструменты фирмы «Беккер» и её пианинной фабрики 12 медалей.

-Подрастешь, научишься играть гаммы,-сказала мама.-А там,глядишь, и пианист получится.

-Я не хочу быть пианистом. Я  буду  летчиком,- сказал я.

-Летчики тоже могут играть на инструментах,-ответил мама. Она оказалась права. Спустя много лет вышел фильм «В бои идут одни старики».Там много музыки и песен, исполняемых летчиками.

Вскоре после того, как привезли пианино, я стал искать знакомств  исключительно с мальчишками. Разрешив мне передвигаться по поселку, мама предупредила, чтобы я не ходил  в сторону деревни, не приближался ни на шаг к немецким детям и ни в коем случае не забирался на кладбище, чтобы не повредить памятники. «Война войной, а могилы, мы, русские люди, не трогаем»,- сказала мама.

С мальчишками я подружился быстро, и нашу ватагу можно было увидеть во многих местах, кроме деревни. Особенно часто мы ходили к аэродрому, где, присев на полянке, смотрели за взлетом и посадками самолетов. Это были истребители- перехватчики «Ла-5» Набрав высоту, они летали по кругу или делали фигуры высшего пилотажа : иммельман, бочку, плоский штопор, мертвую бочку. И еще они прово-дили учебный бой. Мы восхищались смелостью и умением отцов.

Однажды отец взял меня на аэродром и подвел к своему «Ла -5». Он посадил меня в кабину, а сам, стоя на крыле стал пояснять что к чему.   Затаив дыхание, я смотрел на доску приборов, на ручку управления, на педали, на сетку прицела и кнопки  пушек вместо гашеток.

Моему восхищению не было предела. А потом отец повел меня от своего краснозвездного самолета к трофейному «мессершмидту». Поставив меня на крыло, близко к открытой кабине,  отец сказал:

-Вот с такими врагами нам приходилось воевать.

Меня поразил какой-то затхлый мышиный  запах кабины. Возможно, это был запах не успевшего взлететь немецкого пилота.

Спустя несколько дней этот самолет выкатили за пределы аэродрома и засыпали сеном, но так, что он стал виден нам,мальчишкам, и мы стали лазить по «мессеру» и вокруг него, изображая воздушный бой.

Однажды после такой игры мы шли по проселочной дороге, и я увидел какой- то комочек. Он шевелился. Наклонившись, я увидел котенка. Я поднял его и в ладонях принес домой.

-Что это такое? – воскликнула мама. -Ему, наверное, и недели нет. Его же нельзя кормить коровьим молоком? Да и к тому же в доме есть собака, а собаки с кошками не живут.

В этот момент к нам пришла кто-то из соседок и дала совет:

-Надо попробовать покормить разбавленным молоком из соски. Может быть, выживет.

Принеся новорожденное животное,я прибавил маме хлопот. Она стала ухаживать за котенком, как за маленьким ребенком и выходила его, вставая для этого даже по ночам, давая ему и меняя тряпки, в которых он спал.

Когда животное ожило, стали думать, как его назвать.

-Ты нашел, ты и назови,-сказала мама.-Мальчику нужно имя.

-Васька! – выпалил стоящий рядом Коля.

-Почему Васька? -спросила мама.

-Так зовут нашего кота в Никольском. Пусть будут братья.

Мама согласно кивнула головой, а я был рад , что найденная мной в заграничной земле  кошка обрела русское имя.

Настороженно отнесся к появлению нового жильца Абрек,  но проявил гуманность, а, может быть, царское пренебре-жение как к более низкой  хвостатой расе. Между тем маленький комочек научился не только лакать молоко и какие-то смеси, но и ползать.

Я же тем временем продолжал шалить.  Играя однажды возле аэродрома у замаскированного сеном «мессера»,  кто-то из мальчишек дал мне коробок спичек:

-Давай по-настоящему побьем «мессер».

Я согласился и чиркнул спичкой. Сено вспыхнуло как порох и начавшийся пожар быстро стер с крыльев и хвоста свастику и оставил лишь остов фюзеляжа.

Допытываться, кто это сделал, взрослые не стали, и уничтожение «мессера» стало нашей детской военной тайной, а я счел это своей личной победой над фашистами.

Глава 4

Между тем жизнь под Ландсбергом шла своим чередом. Мне нравились поездки с родителями на пикники да и в сам городок, который был известен тем , что в его тюрьме в 1925 году Адольф Гитлер написал свою проклятую  книгу «Май камф» («Моя борьба»). В 1945 году Ландсберг стал известен благодаря аэродрому, на который было доставлено знамя Победы для водружения над Берлином. После войны Ландсберг превратился в тихий немецкий городок.  Он был популярен своими ярмарками. Мы посетили несколько из них, и меня позабавило  одно из развлечений . На высокий столб, смазанный жиром, вешали новенькие сапоги, обладателем которых мог стать находчи вый умелец. Но большинству дьявольски не везло. Они сползали вниз после первых же метров подъема.

В Ландсберг мы ездили не только на автомобилях, но и на лошадях в запряженном открытом ландо. Мама всегда одевалась нарядно, в основном в костюмы, которые сшила сама. Нарядно одевались и жены других офицеров и не только летчиков, но и других родов войск. В те же дни под Ландсбергом жила  будущая поэтесса тринадцатилетняя дочь полковника- танкиста , будущий секретарь союза писателей Римма Казакова. Тогда же некоторые   мальчики были одеты в офицерскую форму без погон.Такую форму носил по приезде в Германию Володя Высоцкий, уже тогда имевший тягу к артистизму. Впоследствии он написал «Балладу о детстве»- о Москве военной, а вот про Германию писать не стал, так как особых событий там не произошло.

На долю нашей семьи пребывание в Германии заняло несколько месяцев. К этому времени котенок Васька уже превратился  настоящего кота, которому было позволено лазить по всему коттеджу и даже на деревья. Единственное, чего он остерегался, был пес Абрек, ставший матерой овчаркой. При встрече с Васькой он как-то хитровато  смотрел на него, а тот быстро ретировался, уступая дорогу старшему зубастому   хвостатому.

С наступлением теплой погоды родители решили съездить в Берлин, оставив меня и животных на попечение Коли Бубенцова. В первое же утро Коля заспал завтрак и когда мы пришли в столовую, находившуюся   в пристройке к деревенской лютеранской церкви,в заставленном столами и скамейками было пусто. На стенах висели боевые листки и лозунги на красных полотнищах «Товарищ Сталин   -наш вождь и учитель», «Дело Ленина  живет и побеждает». Повсюду витали запахи закончив-шегося завтрака. Повара ушли. Мы застали только мойщиков посуды.

Ни солоно хлебавши мы вернулись домой, где Коля вскипятил на примусе чайник и ,достав несколько сухарей, покормил меня. Затем он накормил Ваську и Абрека, после чего Васька разлегся на веранде греться на солнышке,а Абрек скрылся в саду охотиться на кротов и птиц. Ваську он считал себе не ровней и вначале Васька стал стал получать лапой по морде, когда втихаря начал совать ее в миску пса. Но это оказалось пустяком. Хуже было другое.  Чем больше и независимее становился кот, тем настороженнее и ревностнее к нему относился Абрек, продолжая считать себя общим любимцем. Однажды он схватил зубами Ваську за шиворот и вытащил его за порог. Я подумал, что это шутка ,но шутка обернулась репетицией трагедии.

Первый акт этой драмы произошел  в день возвращения родителей из Берлина. Услышав шум подъезжающего автомобиля, мы с Колей вышли на улицу. Вслед за нами побежали Абрек и Васька. Выйдя из машины, отец поднял меня на руки, а мама склонилась над Васькой и ,лаская, приподняла его. Абрек, на которого никто не обратил внимание, стоял с налитыми кровью глазами. Ему показалось несправедливым, что первым заметили Ваську. Выждав, когда котенок окажется  на земле, Абрек как заправский охотник набросился на Ваську и схватил уже не за верх шеи, а за горло. Послышались хрип, хруст, брызнула кровь.

Мы застыли от ужаса. Абрек загрыз Ваську насмерть. Я ударился в слезы. Коля воскликнул:

-Подлец! Ты что наделал?

Абрек выпустил из зубов котенка,  понуро опустил голову. Продолжая гневаться, Коля ударил собаку ногой, но одна даже не взвизгнула от боли. Отец сказал:

-Не бей его. Выпорем веревкой. Потом посадим  негодяя на цепь.

В этот день меня потрясла жестокость взрослых.

-Куда девать Ваську? – спросил Коля.

-Унеси куда-нибудь к лесу,-сказала мама.

Я сидел в комнате у окна и видел, как Коля не спеша вышел на крыльцо , поднял с земли  за хвост обмякшее

безжизненное  тело котенка и унеся его к забору, что есть силы выбросил в сторону леса.

Вечером мама сказал отцу:

-Овчарка озверела. Что будем делать?

-Пока пусть посидит на цепи.

В следующие дни мама запретила мне подходить к Абреку, для которого Коля соорудил будку из досок и привязал к цепи, раздобытой где-то на аэродроме.

Глава 5.

Неспешно  наступил июнь . В дождливые дни я занимался рисунками. Родители привезли из  Берлина большую коробку цветных карандашей, и теперь я знал не  только семь цветов радуги, но и оттенки. Цвета радуги меня мама научила распознавать по присказке : « Каждый охотник желает знать, где сидит фазан» где каждое слово начинается с буквы обозначающей цвет (каждый — красный, охотник — оранжевый, желает — желтый, знать — зелёный, где — голубой, сидит — синий, фазан — фиолетовый). И если с основными цветами все стало понятно, то в  названиях оттенков можно было запутаться. Уже став взрослым, я узнал, что по очень приблизительной оценке общее количество цветов, которые фактически существуют и которые мы можем количественно отличить (несмотря на то, что мы не можем их увидеть), составляет 100 000 оттенков — такое большое число, что ученые только что пришли к заключению, что Вселенная предлагает бесконечное количество цветовых оттенков.

Меня особенно заинтересовали цвета неба, которое бывает светло-голубым и сине-серым,  сурово-стальным и  розовым или оранжевым на закате. А вообще всех цветов утреннего, полуденного, дневного, вечернего и ночного неба  не перечесть. Космическое небо изобразил в «Черном квадрате»  Малевич . Есть художники, которые запечатлели в разных видах облака.

Поскольку я рос у аэродромов, для меня небо было продолжением второй жизни отцов. Они поднимались ввысь как небесные ангелы, правда, поднимаясь за облака, ангелов они не видели. И вот что удивительно, если на земле самолеты были зелеными, то в небе в яркий солнечный день они меняли цвет и становились голубыми.

Я любил наблюдать  полеты самолетов, когда был один, а также когда гулял с ребятами или с Колей. Коля сделал удочку и водил меня на деревенский пруд, где выуживал карасей или линей. Пока он рыбачил, я грелся на солнце и глядел в небо, где кружили самолеты. Возможно,это были радостные мгновенья детства, когда не надо было бояться угрозы с неба, да и на земле установилась мирная жизнь. Впрочем, в своих ощущениях благодати я оказался не прав.

Однажды  вечером , когда небо покрыла оранжевая пелена заката, в нашем коттеджном поселке прозвучал выстрел. Это один из пилотов, возвращаясь домой с аэродрома,  увидел жену, судачившую о чем-то во дворе у соседки, и позвал ее домой.   Женщина сказала что-то неопределенное, и муж повторил свою просьбу. Жена не реагировала, после чего обиженный муж пришел домой, достал пистолет и застрелился. Нелепую смерть объяснили нервным срывом. Такое случалось с недавними фронтовиками, проявившими  большую стойкость в боях, но оказавшихся слабонервными в стрессах в мирном быту.

Так случилось, что самоубийцу похоронили за день до того, как на следующий день ,6 июня 1946 года в Москве состоялись похороны умершего  от рака кишечника председателя  Президиума Верховного Совета СССР, сорат-ника Сталина М.И. Калинина.

Я прибежал с улицы в тот момент, когда родители слушали по радиоприемнику трансляцию похорон с Красной площади. Рядом с кушеткой  сидел Абрек. К этому времени он уже был реабилитирован, его сняли с цепи, убрали ошейник и он мог свободно передвигаться  по дому и по двору.

Когда я  вошел, Абрек лежал с высунутым языком на ковре возле ног отца, почти прижавшись к его сапогам.  Отец опустил ладонь на голову Абрека и погладил его. Я тем временем бросился к отцу и хотел забраться к нему на колени. И тут случилось невероятное. Путь к отцу мне преградил Абрек. Еще несколько мгновений благодушный, теперь он выражал крайнее негодование , словно его лишили чего-то дорогого. Это был зловеще пронзительный взгляд шекспировского мавра на Дездемону. При этом взгляде мне стало страшно до мурашек, и я хотел закричать. Но крик не получился, потому что в эту долю секунды в мою сторону уже летел по воздуху Абрек. Распахнутой острозубой пастью он целился прямо в мое горло, и я не знаю, что бы случилось, если бы не мгновенная реакция отца, который успел схватить овчарку за пасть и не позволил ему завершить его сумасшедшую задумку.

Пес вырвался из рук и с лаем скатился на пол, быстро поднялся и скрылся за дверью. Услышав шум, появился Коля. Узнав, что случилось,он пришел в ярость.

– Я сейчас возьму винтовку и пристрелю эту немецкую паскуду,-  промолвил Коля.

– Не спеши,-сказал отец.-Сперва надень ошейник и посади на цепь.

В этот вечер отец жестоко выпорол собаку  бельевой веревкой, а утром я уже не видел ни Абрека. Его пожелал взять  один из молодых летчиков, а  я  овчарку не видел до самого отъезда  из Германии и узнал о ее незавидной судьбе при возвращении в Советский Союз.

 

О том, что мы будем скоро уезжать, отец сказал в июле месяце. Перед этим произошло событие, которое стало сигналом о скором отъезде. Однажды Коля засиделся в своей комнатке на втором этаже коттеджа. Окно было распахнуто настежь. И вдруг на подоконнике возникла фигура неизвестного мужчины. Коля бросился к винтовке. Когда он взвел затвор , незнакомца уже след простыл. Чтобы не оставить случившееся в небытие, Коля выстрелил, вызвав переполох. Отец, быстро одевшись,  вынул из  кобуры пистолет и вышел на улицу с фонарем в руке. Под Колиным  окном оказались следы от чьих-то сапог,  которые  вели к в сторону леса.

Отец вызвал бойцов охраны, которые пришли с собакой и вернулись к утру Они задержали  парня, который при прыжке со второго этажа вывихнул  ногу и уйти далеко не мог. Задержанным оказался разведчик  аковцев Так называли партизан польской Армии Крайновой, которые были противниками коммунистических нововведений и присутствия Красной Армии. В данном случае  целью провокации  было желание поторопить СССР  со скорейшим уходом с земель  Германии, который Сталин подарил Польше. Это были земли Пруссии, заселенные немцами ,  отвоеванные советской армией и обильно политые кровью.
Вопрос о том, что делать с Германией в случае ее поражения, стал обсуждаться союзниками еще задолго до победы в войне. На Тегеранской конференции, проходившей с 28 ноября по 1 декабря 1943 года, был поставлен вопрос о том, стоит ли разделять послевоенную Германию. Франклин Рузвельт  предложил создать вместо единой Германии пять автономных государств, Уинстон Черчилль выступил также за расчленение Германии, подчеркнув необходимость отделения от Германии Баварии, Бадена, Вюртемберга. Эти территории Черчилль предлагал включить вместе с Австрией и Венгрией в отдельную Дунайскую конфедерацию. Сталин выступал против разделения Германии. Его слова о том, что даже если Германию разделят, ничто не помешает ей впоследствии объединиться. 12 сентября 1944 года в Лондоне был подписан протокол о
создании трех оккупационных зон – восточной, северо-западной и юго-западной. На три оккупационные зоны после победы должен был быть разделен и Берлин.

С 4 по 11 февраля 1945 года, когда уже было понятно, что победа над гитлеровской Германией приближается, прошла Ялтинская конференция, на которой было принято решение выделить четвертую зону оккупации – французскую. Хотя последнее было непонятно, так как вклад оккупированной гитлеровцами  Франции  победу над Германией был минимален и его  нельзя сравнивать с вкладом Великобритании и США, не говоря уже о вкладе Советского Союза, на выделении французской
оккупационной зоны настаивал Уинстон Черчилль. Он мотивировал это тем, что Франции рано или поздно все равно придется принимать усилия по сдерживанию возможной аг-рессии со стороны Германии в случае ее возрождения, поскольку
Франция имеет большую общую границу с Германией и давний опыт негативного взаимодействия с этой страной. Сталин выступал против выделения французской зоны оккупации и при-влечения Франции к контролю за послевоенной Германией,
однако, несмотря на позицию советской стороны, Великобри-тании все же удалось продавить свою линию. 1 мая 1945 года, за неделю до капитуляции Германии,Франция также была включена в контрольный механизм. Территории восточной Германии вдоль границ с Польшей и 2/3 Пруссии были просто переданы в состав Польши. 21 апреля 1945 года территория Польши благодаря усилиям Советского Союза приросла на одну треть — за счёт отнятых у Германии Силезии и Балтийского побережья. Советский Союз отнесся к чаяниям поляков благосклонно, и в  число подаренных земель вошел Ландсберг.

После инцидента с аковским разведчиком у нас на крыше установили пулемет и поселились два бойцы .   Когда  было  объявлено о скором отъезде, ничего не понимающая в политике детвора восприняла эту весть, как будто у них отнимают их собственную игрушку. Кто-то предложил перед отъездом если не поджечь, то хотя бы побить окна в коттеджах.

В нашем доме царили мир и покой. Правда, однажды я нарушил идиллию. В июле созрела вишня и, помня, что ее очень много, я созвал на вишню своих друзей. Они налетели как саранча и, облапив деревья, стали не только срывать ягоды,но и ломать ветки. Этот хулиганский налет  возмутил маму. Она схватила веник и стала разгонять ничего не понявших пацанов. Когда их след простыл, мама всплакнула:

-Горе ты мое! Я же хотела  сварить варенье. И потом почему ты позвал мальчишек без спроса? Я бы, конечно, угостила их, Ну, а ты поступил как вредитель. Чтобы больше такого не было!

Такого больше,действительно, не было. Все стали готовиться к отъезду.  По решению командования всем офицерам было  позволено  в качестве  трофеев  забрать мебель и другое имущество коттеджного поселка. А вот имущество из соседней деревни трогать запрещалось. Тем более, что немцы понимали,  что с приходом поляков мирного житья здесь не будет, и поэтому заранее  двинулись с берегов Варты в сторону Одера, забирая с собой  все, что могли увезти на машинах, на повозках, на тележках. Уводили с собой коров, кур, кошек, собак. Ситуация контролировалась нашими военными . Правда, уследить за всем они не могли, поэтому имели случаи мародерства ,грабеж брошенного имущества, инвентаря, стройматериалов, дров.

В  последние дни  детвора городка была предоставлена

сама себе. Однажды нам повстречалась конная повозка с солдатами,которые везли горячий хлеб.

-Дяденьки,дайте хлебушка,-попросил один из нас.Солдаты оказались щедры и бросили  нам целую буханку.Поймав ее, как мяч, мы стали ломать ее на части и с жадностью поглощать.Однако все съесть до конца не смогли.Что было делать? Идти с огрызками домой означало нарваться на вопросы: где взяли? Называть добрых солдат было нельзя.Их могли упрекнуть в расточительстве. Брать вину на себя тоже было ни к чему. Нас могла заподозрить в воровстве. Посовещавшись, решили остатки хлеба скормить рыбам в деревенском пруду.

До сих пор не пойму, правильно ли мы распорядились  остатками  хлеба , который по русскому обычаю считается святыней, или совершили греховный поступок. Но с той поры мне стало ясно,что совестливость начинается с осмысления своих постуспков.

Между тем близился день  отъезд. На аэродроме первыми улетали истребители, за ними самолеты связи и  транспортные  «Дугласы» и «Ли-2». Для технического состава и семей военнослужащих были представлены два эшелона. Мы поехали первым. Его начальником был отец. Он ехал в штабной теплушке, а мы в многосемейной.

Это был ,наверно, самый  медленный поезд на планете. Останавливались на каких-то полустанках на несколько дней. Когда переезжали германо-польскую границу, матери забаррикадировали стены теплушки  чемоданами , подушками и  одеялами на случай стрельбы,которую могли устроить аковцы и другие бандиты. К счастью, такого не случилось и мы продолжили путь. Состав мог остановиться в лесу, в чистом поле, на берегу реки и стоять часами, пропуская на разъездах воинские эшелоны с  танками, пушками и другой техникой. Поскольку состав шел вне расписания, на длительных остановках можно было пособирать грибы, искупаться в водоеме, сварить нехитрые  харчи на костре. Но в основном пищу готовили на примусах в теплушках. Кроме этого, выдавали сухие пайки. Плохо было с хлебом. Питались сухарями.

Предстояло преодолеть расстояние более 1000 км.    Мы  проехали через большие города-Познань,  Люблин и после очередного сооружения  защиты при переезде через польско-советскую границу  на случай нападения бандеровцев  приблизились  к Луцку и Житомиру, от которого было уже рукой подать до конечной станции- Коростеня.

Как выяснилось, Абрек до конечной станции не доехал. Он находился во втором эшелоне, с приютившим его   летчиком. На одной из остановок на территории Польши летчик пошел на станционный рынок и взял собой собаку. В силу сложившейся  привычки никуда не спешить,  молодой человек пошел вдоль лавок,где польские торговцы промышляли куриными яйцами, огурцами, картошкой, семечками. Увлекшись просмотром этих товаров, летчик не придал значения гудкам паровоза. Абрек тоже отреагировал вяло. Подумаешь, разорался железный конь! Но на этот раз послышался лязг буферов вагонов, и состав тронулся.

Когда поезд тронулся, летчик  успел запрыгнуть  на площадку последнего вагона. Абрек не успел. Он бежал за поездом по шпалам  ровно столько, пока хватило сил. Потом он лег и вскоре превратился в крохотную  точку

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Часть 5. Украинские были

Глава 1

Город  Коростень,в который мы прибыли из Ландсберга, расположен на реке Уж- притоке Припяти . Древнерусское название его – Уша Это Полесье.Коростень известен как город, где  первая  правительница  Киевской Руси, принявшая  христианскую веру великая княгиня Ольга  в 945 году жестоко расправилась с убийцами ее мужа князя Игоря  древлянами.  Согласно русской летописи «Повесть временных лет»), его зверски убили во время сбора дани с подчиненных земель древлянских племен. Игоря привязали к двум согнутым осинам, и когда они выпрямились, его разорвало надвое. Убив киевского князя, древляне решили, что могут завладеть и его престолом.  Но не вышло. В 946 году княгиня Ольга пошла в открытый бой на землю древлян. Она захватила их столицу и после долгой осады, применив хитрость (с помощью птиц, к лапам которых были привязаны зажигательные смеси), сожгла весь город.

В летописях указывается, что древляне  потеряли пять тысяч бойцов, а Искоростень, как первоначально назывался этот городок, стал вотчиной русичей. Покоренные древляне согласились платить дань Руси.

В момент, когда древляне убили мужа Ольги, их сыну Святославу было всего три года. Женщина была вынуждена взять власть в свои руки, пока сын не вырастет. Так как выросший сын Ольги большинство времени проводил в военных походах, власть над страной была в руках княгини. Она провела много реформ, включая создание центров торговли и обмена, которые позволили проще собирать подать.Благодаря княгине на Руси зародилось каменное строительство. Посмотрев на то, как легко горят деревян-ные крепости древлян, свои дома она решила построить из камня. Первыми каменными зданиями в стране стали городской дворец и загородный дом правительницы. Ольга воспитывала сыновей Святослава в христианской вере, но не решилась крестить, опасаясь гнева сына и возможного убийства внуков. Она тайно держала при себе священника, чтобы не давать повода для новых гонений людей христианской веры.

В  истории нет точной даты, когда княгиня передала бразды правления государством своему сыну Святославу. Он часто был в военных походах, поэтому, несмотря на официальный титул, страной правила Ольга. Позже княгиня отдала сыну власть на севере страны. Предположительно, к 960 году он стал правящим князем всей Руси.

Влияние Ольги стало   ощущаться во время правления ее внуков Ярополка  и Владимира. Они оба были воспитаны бабушкой, с младенчества привыкли к христианской вере и продолжили становление Руси на путь христианства.        Расположенный в 87 км на север от Житомира, в 60 км от границы с республикой Беларусь и в 150 км от Киева,  Коростень  имеет драматическую  историю. После того, как в Х веке он вошел в состав Киевского  княжества,  он  прошел через горнило испытаний. В  1370 году был захвачен Великим Княжеством  Литовским, после Люблинской унии  1569 года вошел в состав Речи Посполитой.

В ходе восстания Хмильницкого в 1649 году Коростень был взят восставшими. В 1793 году Коростень вошёл в состав  Российской империи. В 1902 году здесь была проложена железная дорога. В ноябре 1917 года здесь была установлена  Советская власть,, но в дальнейшем Коростень был занят настуспающими автро-германскими  войсками, , которые оставались до ноября 1918 года. В это время здесь  была установлена власть  директории  Украинской Народной Республики., 12 февраля 1918 года в штабном вагоне Малым Советом был одобрен  Малый государственный герб Украины (трезубец на синем фоне), для этого Коростень на один день признали столицей УНР. Через пять дней в городе произошёл еврейский погром.. 15 июля 1918 года железнодорожники Коростенского железнодорожного узла одними из первых начали Всеукраинскую стачку железнодорожников^.31 марта 1919 года в Коростене петлюровцами и воинскими частями Центральной рады был учинён очередной погром. 20 июня 1919 года прошёл ещё один погром, который провела банда Соколовского.

В октябре 1926 года с позволения властей и под надзором ОГПУ в Коростене прошла конференция раввинов Волынской губернии, фактически носившая всеукраинский, а отчасти и всесоюзный характер; она приняла постановление о противодействии атеистической пропаганде. В 1936 году численность населения составляла 28 тыс. человек, здесь действовали фарфоровая фабрика, металлообрабатывающий завод «Октябрьская кузница», авторемонтные мастерские и коммунальная электростанция мощностью 20 кВт. В ходе Великой Отечественной войны 7 августа 1941 Коростень был оккупирован  немецкими войсками. 10 августа 1941 года в городе было расстреляно 53 еврея, 20 августа 1941 расстреляли ещё 160 мирных еврейских жителей, Всего в 1941—1942 годы в Коростене было убито свыше 6 тысяч евреев.

17 ноября 1943 года  Коростень  был освобождён наступавшими частями 112-й стрелковой дивизии и 77-го стрелкового корпуса 60-ой армии Отличившийся в сражении за город 316-й гвардейский миномётный полк получил почётное наименование «Коростеньский»[ Но через неделю вновь сдали город. И только 29 декабря 1943 года войсками 1-го Украинского фронта город вновь был освобождён. Он представлял собой  сильно разрушенное поселение, где частично сохранились редкие мещанские домики начала ХХ века.  К восстановлению города привлекли пленных немцев. Они начали с военного городка  на высоком берегу реки   Уж. Именно сюда в августе 1946 года прибыл наш эшелон из Ландсберга. Построенный немецкими пленными  дом представлял собой  трехпо-дъездное  деревянное  двухэтажное строение.  В нем поселили семьи  руководящего состава  авиационной дивизии и полка. Мы поселились на первом этаже в среднем подъезде в квартире вместе с семьей начальника полкового штаба. Это были уже пожилые люди и их дочь -старшеклассница. О сыне стало известно позднее.  Командир полка Николай Александрович Баранов, его жена Марина и дочь Тася поселились на этом же этаже в квартире напротив .Тетя Марина с первых же дней переживала за Тасю, которую в сентябре надо было отдавать в школу, но там предстояло учить украинский язык. « А зачем нам эта мова,-говорила тетя Марина.- Не известно, сколько мы пробудем на Украине. Потом что-другие языки учить?

»

Мы приехали в Коростень, когда было еще тепло, и, конечно, уже в первые дни все потянулись к реке. У кого-то появились камеры  от  автомобильных  шин.Держась за эти круги, детвора стала заплывать даже на  глубину. А я чуть не утонул. Не знаю, что мне взбрело в голову,но я отцепился от круга и решил плыть по-собачьи, как Тася. Из этой затеи ничего не получилось, и я топором пошел на дно. Не зная, как выбраться, я опустился на песчаное дно,  присел , в растерянности обхватив голову руками. Наверное, все закончилось бы хуже некуда. Но ,когда я уже стал захлебываться водой, в мои плечи вцепились чьи-то руки и потащили вверх. Это была Тася. Она вытащила меня, как пробку из бутылки, и ,как куклу,подтолкнула к тому месту у берега,где я уже мог опереться  ногами. Закончив свою миссию, Тася как ни в чем не бывало поплыла в сторону, а я даже не догадался сказать ей спасибо.

Тася вела себя как мальчишка,но при этом любила  попижонить. Она форсила бутербродом со сливочным маслом, которого не было в тех семьях, где отцы не имели пятую норму.

Остаток весны 1947 года  был хорошо всем, кроме одного. На Украине начался голод. В хлеб стали замешивать какую-то траву, и его невозможно было есть. Дети нашего  дома и соседи стали копошиться в тупике железной дороги, где находились склады и пакгаузы , предназначенные для быстрой выгрузки грузов, Мы шли  туда на запах съестного  в надежде наскрести пшеничных зерен, но это было тщетным занятием – все выгребалось начисто. Как-то однажды с нами пошла Тася .Свеся ноги с дощатой платформы, она принялась жевать что-то похожее на вар, который мы жевали в Лужниках.

-На, попробуй, -сказала Тася и протянула мне черный кусочек. Это был не вар, а жмых, получаемый после приготовления подсолнечного или другого растительного масла. Его употребляют для пищи животным и птицам, но при крайней необходимости его едят и люди. Жмых считался деликатесом и его можно было приобрести исключительно на рынке. Но и там с продовольствием были проблемы, вызванные жестокой засухой летом 1946 года не только на Украине, но в Молдавии  и Повольжье. Голод был также результатом разрухи, причиненной войной. Норма расхода хлеба по пайковому снабжению в городе была сок-ращена на 30 %, а в селе начался голод. Это был один из 3-х голодных годов (1921, 1933, 1946) за 70 лет Советской власти, которыми антисоветчики  до сих попрекают коммунистов, называя это «геноцидом», «чудовищным преступлением» и пр.

В дни бескормицы  отец  беспокоился не только обо мне, но и о маме. Она ждала ребенка. Чтобы поддержать маму,тетя Марина Баранова и другие соседки приносили фрукты,а дядя Коля Баранов однажды принес большой арбуз. Вообще  общение соседей было  очень добрым и порой почти родственным. Однажды  у дяди Коли случился запор  живота, и тетя Марина пришла к маме за большой трофейной клизмой. Часто за таблетками к маме обраща-лась жена начштаба. Я вообще запомнил её с обмотанной полотенцем головой. Она жаловалась на частые мигрени.

С приближением осени стали меняться наши игры. Заводилой мальчишек была Тася. При ее участии мы находили на бывших окопах патроны и бросали их в разводимые на холме у реки костры. Попрятавшись в воронках, мы с великим удовольствием слышали разрывы и свист пуль, которые, как нам казалось, улетали на другой берег и рикошетили в сараи.

Однажды  с одним из мальчуганов помладше меня мы обнаружили у дороги авторучку. Она представляла собой лакированный , блестящий чернотой прибор с  золотистым зажимом. Мне так понравилась эта вещь, что я стал клянчить  ее, но мой напарник уперся и ни в какую не захотел отдавать находку, даже в обмен на пистолет с пистонами,  что  мне недавно подарил летчик, у которого сбежал пес Абрек.

Возгордившись приобретением, мальчик пошел к своему подъезду и уже у двери открыл  колпачок авторучки. И тут раздался взрыв и куда-то в сторону полетел огненный заряд. Мальчик закричал от испуга и боли. Ему сильно обожгло руку. Оказалось, что это не авторучка, а сохранившаяся с  войны  мина-ловушка.

Пострадавшего увезли  в лазарет, где определили острый ожог, и потом мать целую неделю водила его на перевязку. А для  других мальчишек  война на этом не кончилась. Однажды они чуть не подняли в воздух весь наш дом. Оказалось, что после сильного дождя на холме обнажилась почва и на поверхности оказалась неразорвавшаяся авиационная бомба. Увидев ее, сорванцы оседлали бомбу и стали колотить по ней камнями ,пытаясь отвинтить неразборный стабилизатор.

За этим занятием доморощенных саперов застал проходящий мимо старшина. Он что было сил бросился разгонять пацанов и ,остановив первую попавшуюся машину, попросил шофера немедленно сообщить об опасной находке куда следует. Что после этого началось!

Так как бомбу вывозить оказалось невозможным, и ее решили взрывать на месте, наш древесный дом оцепили солдаты и начали эвакуацию жителей всех подъездов. Уходили, забирая самое  необходимое: документы и деньги.

Принятые меры предосторожности оказались не напрасными. Взрыв  был такой силы, что с его стороны  повыбивало стекла и снесло вершины акаций, а также гнезда аистов.

Всем нам, пацанам, родители устроили хорошую взбучку.Но это не коснулось малышню, потому что у них появилась своя забава: находить малокалиберные патроны, укладывать их на кирпич, становится кругом и колотить по патронам другим кирпичом .Наивные,  они никак не могли взять в головы, что капсюль взорвет порох  и пулька вонзится кому-то в ногу, после чего будут слезы и брать матерей, выковыривающих пинцетом пульку.

С приходом зимы нашим любимым занятием стали санки и игра в снежки против детворы из расположенного на соседнем холме военного городка танкистов. Мы  строили из снега брустверы, вывешивали флаги. Кому удавалось сорвать  флаг первыми, те и побеждали.

В декабре в нашей семье появилось пополнение. Родилась сестра. Я предложил назвать ее Ларисой в память о моей подружке , погибшей от бандеровцев  на пути из под Новозыбкова в Сарны. Не случись этого, она тоже жила бы с нами в Коростене, хотя могло быть и по-другому,так как ее отец был переведен в другую дивизию.

Рождение девочки родители восприняли как подарок к новому  году. Конечно,  отец установил елку с игрушками и конфетами. Игрушки были самодельными, а вот конфеты настоящими. И еще мама испекла из муки коржи и намазала сгущенным молоком. Получился торт с цифрой «1947».

В качестве подарка мне положили под елку пистолет, стреляющий пробками, и я испытал его в первое же утро выстрелом в дверь соседки Таси. Дверь открыла тетя Марина и слегка пожурила:

-Мог бы и постучать.

Начавшись, новый год вселял надежды на  урожай и другие приятные события. Но у нас в доме все пошло не так,как хотелось бы. Вначале в нашей квартире установи-лась какая-то гробовая тишина. Оказалось, что объявился вернувшийся из плена брат соседки. Едва он уехал, как приехал еще один гость -14-летний сын Павел.Он был уголовником, бежал из детской колонии. С родителями он прожил недолго и бежал, прихватив отцовский пистолет. Пашку поймали в 115 километрах от Коростеня  в Черно-быле. Кончилось это новой колонией. На его мать было больно смотреть,да и отец его стал сам не свой, весь  поседел.

Глава 2.

Отец основное время проводил на аэродроме. Он ввел правилом после выполнения учебного вылета пролетать над нашим домом. Он заходил на посадку низко, и я , выбегая на дорогу, видел его лицо в шлемофоне и приподнятую руку приветствия. Кроме этого,он помахивал крыльями.

Однажды придя домой после ночных полетов, отец повесил шлемофон на гвоздь и сказал маме:

-У нас  ЧП. Пропеллером отрубило голову механику.

– Какой ужас! Он что-пьяный был?

–  Не знаю, медики  скажут. Приедет  комиссия .Будем разбираться.

Вообще о делах на аэродроме отец говорил мало. Я же любил смотреть полеты во все времена года. А с наступ-лением темноты мне нравились мерцающие  бортовые  неоновые огоньки самолетов неземного цвета.  Цвета у них   было два: зелёный и красный. Зелёный всегда устанавливается на правом крыле, а красный – на левом. Кроме того, существует и белый огонёк, но находится он уже на хвосте. Благодаря таким навигационным огням пилоты могут понять, где находятся другие самолёты, и в каком направлении они движутся.

Однажды отец взял меня на аэродром и показал учебный класс. Там я увидел макет Коростеня. Он напоминал игрушечный городок с цветными копиями реальных домов. На этом макете я угадал наш дом.

-Так молодые летчики учатся определять взлеты и посадки,- сказал отец.

-А как они определяют путь в небе?

-В войну мы ориентировались по картам и звездам. Днем- по  Солнцу,  ночью — по  Луне, планетам и  звездам. Для определения места  нахождения самолета применяются  прибор –  секстант и астрономический компас.

Из того, что сказал отец, мне не все было понятно,но очень хотелось полететь, чтобы увидеть небо в небе.

Такой день настал летом 1947 года, которое было насыщено памятными событиями. Продолжая наши игры с соседями из военного городка танкистов, мы научились делать луки и стрелы. Цель игры оставалась прежней- утащить флаг противника. Однажды удача выпала мне.

Но на другой день я получил выволочку от мамы. Дело в том, что мы придумали еще одну игру. Спрятавшись в колосьях поднявшейся ржи,  мы ждали, когда мимо поведут пленных немцев  и ,словно гранаты, бросали в них камни.

Увидев нас,  часовой направил в нашу сторону винтовку:

– Немедленно прекратить! Стрелять буду!

Прибежав домой, я  пожаловался маме, а она вместо того, чтобы поддержать меня, стала ругать.

-Ну разве можно бросать камни в безоружных людей?

-Но ведь они убивали наших людей. Это ведь фашисты.

– Они несут наказание. Но что они расскажут родным, когда вернутся  из плена? Что мы-злодеи, которые не умеют прощать? Мы, русские, люди добрые и прощаем тех, кто повинился и исправился честным трудом.

Бросать камни в пленных мы перестали, и наша энергия была направлена в другое русло.  Мы стали понарошку стрелять из луков в знакомых. Так я пугал приехавшую к нам из Свердловска сестру мамы тетю Зою. А затем я выстрил в молодого летчика, который провожал Зою после прогулки в  парке. Так я сыграл роль Амура, стреляющего из лука. Молодой летчик, уроженец Донецка Николай Иванов, стал женихом тети Зои.

Я же безалаберно проводил время. Моим любимым занятием было валяться на поляне возле нашего дома, слушать песни из репродуктора, смотреть на облака и думать  о том, что пройдут годы, а я буду вспоминать свое вальяжное детство в Коростене как один из самых отрезков своей жизни.

Высшей точкой этого отрезка стал  первый полет.Это случилось в день авиационного праздника, вначале которого состоялись спортивные соревнования и показательные полеты истребителей. А затем начались катания пассажиров. Я оказался в числе счастливцев. Хорошо помню, как летчик взял меня за руку и повел к стоящему на летном поле ярко зеленому двухместному  краснозвездному самолету с двумя парамами крыльев  «По-2».Испытывая волнение от предстоящей  первой встречи с небом,  я шел по нескошенной траве ровным шагом, как солдат, готовый выполнить любую команду.

Подойдя к самолету, летчик поставил меня на крыло, а затем забрался сам. Усадив меня в  открытую заднюю кабину и пристегнув к сиденью ремнем, он занял место в первой кабине, надел шлемофон, завел двигатель ,  тронул воздушную машину с места и  побежал по траве, набирая скорость. Меня слегка покачивало на кочках, но вот  случилось нечто похожее на катание на качелях , когда достигается верхняя точка и на мгновенье замирает дыхание. Это иллюзия отрыва от земли. Но так происходит на качелях. В  самолете же возникает реальное покидание аэродрома и начинается небо. Точнее, продолжается воздушное пространство до атмосферы, слой которой располагается  на высоте от 11 до 50 км. Далее идет стратосфера, верхняя граница которой находится на 100-м километре. Далее начинается космос.

По-2 обладал способностью подниматься выше 15 километров,но нам туда было не надо.Привстав на цыпочки, я увидел, как расширилось окружающее нас пространство и стали уменьшаться в размерах дома, река, а люди вобще куда-то исчезли. Позже я узнал, что  человека на фоне земли не видно уже с высоты  300 метров.  А далее с высоты в  7-8  километров уже не видно транспорта на дорогах, не всегда различимы отдельные дома.  Вот только  остаются хорошо видны реки,поля,леса, горы.

Мы поднялись не настолько высоко, чтобы остались не видны дороги и поля. Они приобрели формы геометрически точно расчерченных  квадратов, а леса стали напоминать зеленые ковры.

Наш полет продолжался  недолго всего четверть часа,но за это время я ощутил себя крылатым , как птица. Первый полет восхитил меня самой возможностью отрываться от земли, видеть ее кругообразный горизонт , редкие молочно-белесые  пушистые  облака   и нескончаемую высь небосвода.

Я был в большой восторге от первого полета, и хотя, став взрослым, в качестве пассажира налетал такое   количество километров, что это сравнимо с десятком облетов Земного шара, воспоминание о первом полете вызывает заряд адреналина.

После авиационного праздника прошло несколько дней,и, придя с аэродрома отец сказал:

-Наша жизнь на Украине подходит к концу. Получен приказ о перебазировании в Закавказье. Будем охранять бакинскую нефть.

С аэродрома в   Коростене  самолеты в Закавказье  перебазировались своим ходом. Наземную технику отпра-вили по железной дороге. Так же отгрузили  вещи семей и сами семьи. Одной  из последних военный городок покинула наша семья, поскольку отец руководил отправкой всего полка.

Коли Бубенцова не было с нами, так как после Ландсберга отец определи его на курсы механиков  МГБ  по  обслу-живанию и ремонту радиоапаратуры. По окончанию этих курсов Колю направили в Марфинскую шарашку,  созданную  на базе НИИ Связи (спецтюрьма N 16 МГБ СССР). Там он прослужил не долго и в силу недисциплинированности чуть не попал под трибунал, но, учитывая участие в войне, он  был оправлен как вольнонаемный на службу в Магадан.

Наш путь из Коростеня  был с пересадкой в  Харькове, куда мы приехали поздней ночью и увидели разбитый вокзал и руины на привокзальной площади. Между тем в восстано-вленном зале ожидания не только теплилась,но бурлила жизнь, а на привокзальной площади копошились торговцы. Я увидел мужичка, торгующего пистолетом, стреляющим пробками и уговорил отца купить игрушку.

Поезд Москва-Баку  пришел под утро и пошел не по расписанию, пропуская воинские эшелоны. Это передисло-цировались с Украины в Азербайджан не только  авиаторы,  но и военнослужащие других родов войск. В чем-то повторилась наша долгая поездка из Германии на Украину. Случалось, что поезд стоял в чистом поле несколько часов. Так случилось, когда проезжали мимо Донца. Народ вывалил из вагонов и отправился купаться. Отец тоже пошел и взял меня с собой. Мы пробыли у реки до первого гудка. Народ стремглав бросился к вагонам. Тут были и те, что ехали на крышах. Тогда это было обычным явлением, как  объявление перед Ростовом-на- Дону:

-Граждане, берегите чемоданы!

У едущих на крышах были крючья, с помощью которых они воровали вещи из вагонов.

После Ростова  на остановках появилось много торговцев малосольными огурцами, помидорами, вареными яйцами. В Армавире торговали топленым молоком. А потом все чаще стали появляться фрукты и арбузы. После Грозного все стали ожидать встречи с морем. Каспий дал знать о себе у Махачкалы и далее по побережью до Дербента и Хачмаза.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Часть 6

В краю Шехерезады

Глава 1.

 

Вечером на закате проводник объявил предпоследнюю остановку:

-Разъезд Сумгаит.

Это был небольшой полустанок, за которым лежала голая степь с редкими огнями костров пастухов. Немозможно было даже подумать, что спустя несколько лет  Сумгаит станет третьим по площади и вторым по численности городом Азербайджана в 30 километрах к северу от Баку.

К Баку мы подъезжали , когда землю уже покрыла звездная ночь. Это была щедрая россыпь больших и малых созвездий , но больше всего меня удивили не звезды, а  зарево огней самого большого  города на Кавказе и крупнейшего порта на Каспии.

Не помню, как и на чем мы доехали,но утром я проснулся при крике, который как заведенный, издавал осел, называе-мый в здешних местах ишаком. Различие состоит лишь в том, что ослом можно назвать как дикое, так и одомашненное животное, а наименование «ишак» применимо лишь к домашнему. Учёные утверждают, что домашние ослики или ишаки появились намного раньше домашних лошадей. Впервые их начали использовать в Египте и других странах Африки.

Поскольку имущество пришло быстрее нашего приезда, его разместили без нашего ведома как попало. Пока родители начали приводить квартиру в порядок, я узнал, что в квартире три комнаты,  две наши и одна авиамеханика с женой. Баранову как командиру полка  досталась ,как и в Коростене, отдельная трехкомнатная квартира.  Имея опыт оружейного общения, я решил оповестить Тасю о нашем приезде выстрелом в дверь из пробкового пистолета, но мама, разгадав мои намерения, отобрала пистолет и усадила меня завтракать.

Наскоро пожевав чего-то, я отправился на разведку. Оказалось, что наш двухэтажный дом  трехподъездный с балконами и плоской крышей.  Он стоял рядом с шоссе, соединяющее аэродром с узкоколейной железной дорогой и строящейся веткой для электричек. Слева по правую сторону высилась трехэтажная школа, облицованная камнем, а напротив нее был базар и его окружали невысокие плоскокрышие домики.

Сразу  за ним домом начиналась степь, на горизонте которой виднелись нефтекачалки.  Поселок на Апшеронском полуострове, где мы поселились, называется Бины. Он расположен в 20 километрах от центра Баку и является его частью. Первые самолеты в этой местности наблюдали в начале 20-х годов. Они предназначались для доставки грузов. В 1930 году запустили постройку аэропорта  , который  9 февраля 1933- го был сдан в эксплуатацию. Война на некоторое время заблокировала авиасообщение . Но в  ноябре 1943 года  из Москвы в Баку через Сталинград прибыл   Сталин . Он приехал в бронированном рессорном 12-тиколёсном вагоне. Прибыв в  Баку, Сталин вместе с Молотовым, Берией и Ворошиловым отправился в Бины, откуда самолетом «Дуглас» они вылетели в Тегеран .После переговоров  они вернулись  в Баку. Такой перелет советских руководителей не имел прецедентов.

После войны рядом со старым аэропортом стали готовить военный аэродром, куда в 1947 году из Украины  была переведена часть эскадрилий полка, в котором служил ставший к этому времени подполковником мой отец. Другие эскадрилья разместились на грунтовых  аэродромах Апше-рона и на другом берегу Каспийского моря в Красноводске.

С самого начала перебазирования  самолетов полка в Бины там началось строительство бетонных взлетно- посадочных полос. Это связано с тем, что на смену «Ла-5» и «Ла-7» должны были поступить первые реактивные истребители- перехватчики. Еще в Коростене я видел в газете «Красная  звезда» рисунок: авиатехник стоит у хвоста самолета со сковородой в руке  и жарит на вырывающейся из сопла реактивной струе яичницу.

Такие заботы предстояли отцам. У нас , детворы, были свои заботы. Уже в первые дни по приезде я повстречался со своими знакомыми по Коростеню и  стал знакомиться с соседями по поселку. Они даже успели дать мне прозвище Татарин за темноту моих волос.

Я очень скоро обучился уличным играм в альчики -цветные бараньи кости, в  орел-решку, когда бросали любую монету и смотрели, куда она упадет.  Но главным нашим увлечением был футбол. После того, как отец купил не средних размеров мяч, я обрел авторитет, ибо теперь от моего появления зависело времяпровождение многих.

У девочек любимыми играми были «дочки-матери», «классики», «салочки-догонялочки».  Завистью многих мальчишек были самокаты. Их мастерили пацаны школьного возраста из дощечек и двух подшипников. Их можно было купить над базаре.

После переезда на Апшерон исчезло ощущение постоянного недоедания. Стало меньше очередей  за хлебом, появились овощи, фрукты, виноград, алыча, абрикосы. Помню, что наш ужин состоял из  большой тарелки помидоров с репчатым луком и стаканом чая и хлебом с маслом.

Мясо на базаре  было дорого,хотя сам поход на базар являлся своего рода развлечением. Когда мама в первый раз взяла меня на базар, у меня глаза  округлялись. Такого изобилия,как на восточном базаре, я еще не видел. К тому же там была такая невидаль, как черная морковь.  А виноград был многих сортов и расцветок : кишмиш, дамские пальчики, мускат, изабелла. Кроме винограда, продавали много помидоров, персики, алычу, инжир, тут.

При изобилии продуктов меня удивило на базаре множество нищих. Они сидели на земле, положив перед собой платки, кепки и тюбетейки. В основном это были аборигены. Князьями по сравнению с ними выглядели наши офицеры. Многие приценивались, торговались, а капитан Синицын из второго подъезда нашего дома приходил на базар с куском картона с дырками и покупал только те яйца, которые не проваливались.

На базаре было много карманников и мошенников,которые стремились обвести вокруг пальца кого угодно и на чем угодно. Вообще Апшерон  кишел интернациональной публикой,  всеми правдами и неправдами укрывшейся  от войны и теперь пожинавшей плоды своего везения, что остались живыми. Среди этой публики было немало уже отсидевших уголовников, вышедших на волю с лагерными блатными песнями типа «Мурка», «Гоп-стоп» и «Гоп со смыком». «Гоп» – это вор, «смык» – обыск .Гопники увлекали своей романтикой безнадзорную, особенно осиротевшую детвору. Милиция, поскольку это было в ее силах, старалась соблюдать законность,но её действия были каплей в море. Тех воришек, кого удалось поймать, сажали в приемник временного содержания  в сотне метраах напротив нашего дома и могли наблюдать эти существа в незастекленных решетчатых окнах, как в зверинце.  Обитатели зверинца смотрели на проходивших мимо и клянчили, кто хлеб, кто анашу- марихуану.

Конечно, зрелище этих попрошаек было удручающим. Куда интереснее было посещение клуба возле станции,где показывали фильмы. В  основном это были фильмы про войну. Мне понравился французский  фильм «Битва рельсах»  режиссёра Рене Клемана. А потом я был настолько потрясен фильмом «Чапаев», что пришел домой зареванный . Узнав, в чем дело, мама рассказала мне про своего отца, моего дедушку, которого белые расстреляли за то, что он готовился встретить Чапаева с красным флагом .

Проникнувшись чувством сопричастности к невыдуманной истории, я стал строже  относится к тому, чему учила улица.   Помимо блатных песен на базаре и просто на улицах   можно было услышать дворовые песни, где самой популярной была «В нашу гавань заходили корабли». Мне она понравилась и я захотел подобрать мелодию на пианино, но из этого ничего не получилось. Зато иногда приходящая к нам Тася бойко бренчала «Чижика».

С соседями, как и прежде на Украине, установились добрые отношения. Ночью, уложив детей,  матери собирались у тети Марины Барановой. Включив радиоприемник, они слушали на волнах УКВ переговоры мужей во время ночных полетов. Выражения мужчин были не всегда парламентские, но на то и военная служба, чтобы свои эмоции выражать кратко и образно.

Август на Апшероне – время не закончившегося  пляжного сезона. По воскресеньям дядя Коля Баранов заводил свою трофейную двухместную БМВ-326 – модный кабриолет бордового цвета, усаживал на переднее седенье жену Марину, а сзади на багажном месте  нас с Тасей и вез  на пляж в Бузовны или Мардакяны.

От жаркого солнца плавился асфальт, пахло нефтью, воздух ходил ходуном. Но зато каков был восторг, когда открывалась синь чистейшего бескрайнего моря. Здесь были барханы золотого песка.  Утром народа не очень много, а к  полудню пляжи заполнялись народом ничуть не меньше, чем на лучших курортах мира.

Пляжи Апшерона- это чудо .Недаром в их окрестностях еще до войны было построено несколько  здравниц. Среди них были и санатории ВВС, где отдыхали летчики из гарнизонов всей страны.

Глава 2.

 

С наступлением сентября Тася пошла во второй класс, а мы, дошколята, продолжали играть в разные игры и однажды, проникнув в школу, спустились в подвал. Там  обнаружили  гору вырезанных из досок копий винтовок. Оказалось, что так учились военному делу школьники 30-годов , большинство которых не вернулись с полей войны. А что ждет тех, кто теперь ходит в школу? Нам, детям победи-телей, хотелось верить, что на нашу страну больше никто не нападет. Эту веру укрепило и произошедшее вскоре событие.

Это случилось в начале октября 1947 года . Где-то в середине дня в Бинах услышали пугающий свист, напоминающий падающий снаряд. Со строительных лесов в аэропорту с испугу упал плотник. Но оказалось, что это не снаряд, а реактивный истребитель. Это был  один из первых принятых на вооружение Военно- Воздушных Сил  перехватчик  Як-15, разработанный   на базе Як-3. Як-15 считался переходным самолётом и использовался только для демонстрации.

Осень пролетела быстро, а вот зимы как не бывало. В декабре мы ходили в рубашках с короткими рукавами. Последний месяц уходящего   года  застал всех большой неожиданностью. С   16 по 29 декабря 1947 года по инициативе Сталина была проведена конфискацион-ная денежная реформа. Она была направлена на изъятие огромного количества денежной массы, которое появилось у населения во время войны  с целью подготовки к отмене карточек и пайков, а также для  и введения свободной продажи потребительских товаров.Денежная реформа была проведена в форме деноминации и конфискации. Новые банкноты относились к старым по номиналу 1:10. В то же время, новые единые цены взамен старых колхозных, коммерческих и пайковых были снижены не пропорционально, а в объеме  10-15%, либо не снижались вовсе, а были повышены. По номиналу были обменяны только вклады в сберкассах в объеме до 3 000 рублей. В ходе реформы обмен наличных денег  проводился в течение одной недели. По истечении срока обмена, старые банкноты утратили силу.

С объявлением реформы оказался в проигрыше комполка   дядя Коля Баранов. Накануне он получил назначение в Московскую область и, готовясь к переезду, продал свой кабриолет.  После реформы по курсу обмена один новый рубль за десять старых вырученные деньги  превратились в сущие гроши.

Обмен старых денег на новые стартовал через день после принятия постановления. Народ прозвал  новые деньги «сталинскими портянками». Когда отец принес зарплату новыми деньгами, я уговорил маму дать мне рубль. Он  был небольшим, хрустящим и пах типографской краской.

Выйдя с этим рублем на улицу, я  обменял его на самокат, и это стало новогодним подарком и первым транспортным средством . Велосипед появился  у меня спустя восемь лет, а автомобиль гораздо позже.

Самокат стал моей любимой игрушкой.Самокаты на подшипниках в Баку были чем-то вроде экипажей.  Изготавливались они  трех досок, и конструкция была довольно проста . К вертикальной доске на двух петлях, сделанных из загнутых в полукольца длинных гвоздей, куском проволоки «навешивался» руль. Сверху на рулевую доску прибивалась палка, а снизу делалась П-образная прорезь. В нее вставлялось переднее «колесо» – подшипник, плотно надетый на деревянную ось. Руль на петлях свободно поворачивался вправо-влево, и самокат  был очень маневренным.

С приобретением самоката я  стал  лицом , обладающим частной собственностью благодаря  денежной  реформе. В целом реформа 1947 года не улучшила положения народа, так как в целом была направлена  на решение государ-ственных, а не социальных проблем.      После отмены карточек в конце 1947 года килограмм ржаного хлеба стоил 3 рубля, пшеничного — 4 рубля 40 копеек, килограмм гречки — 12 рублей, сахара — 15 рублей, сливочного масла — 64 рубля, подсолнечного масла — 30 рублей, мороженого судака — 12 рублей, кофе — 75 рублей; литр молока — 3-4 рубля; десяток яиц — 12-16 рублей (в зависимости от категории, которых было три); бутылка пива  «Жигулевское» — 7 рублей; пол-литровая бутылка «Московской» водки — 60 рублей.Розничные цены  оставались выше уровня 1940 года на 38 %.

Конечно, я еще ничего не понимал в стоимости  продуктов. Однажды мама послала меня за хлебом в магазин возле клуба у станции. Она положила деньги в обе руки, велев купить ржаного хлеба на деньги в левой руке, а белого на те, что в правой. Однако, когда я пришел в магазин, наказ вылетел у меня из головы и я заплакал. Узнав, что случилось, продавщица  рассмеялась и быстро разобралась, что к чему.  После этого случая мама стала вручать мне вместе с деньгами записку, и, возвращаясь из магазина, я с удовольствием пощипывал хлеб.

Вообще я не могу сказать, что мы жили в полном достатке. Поскольку мама не работала и мы жили на зарплату отца, мама на многом экономила. Правда, в 1948 году мы стали выезжать в центр города, и я помню прекрасное здание Бакинского цирка,  где мы видели выступления  великолепного клоуна Карандаша  (Румянцева) и фокусника   Эмиля Кио- старшего. Возвращались мы в поезде электрички, где кондуктор объявлял остановки, среди которых мне запомнилась «Фиолетово». Я думал, что это по цвету чего-то, а оказалось в честь революционера Ивана Тимофеевича Фиолетова, расстрелянного в 1918 году в числе 26 бакинских комиссаров, казненных английскими интервентами.

Бесснежной зимой моим увлечением стал самокат. Я гонял на нем по тротуару вокруг дома и по шоссе, когда там не было машин. Иногда я объединялся с другими самокатчиками и тогда мы , как орда, подъезжали к школе и пугали возвращающихся после уроков первоклассниц.

В плохую погоду нашими домашними занятиями была

сборка  детских конструкторов. Самым большим мастером делать из металлических пластинок, гаечек и болтиков  домики, машинки, паровозы, кораблики и самолеты был мой однолетка из второго подъезда Андрюша Иванов. Кто бы мог подумать, что когда он вырастет, станет доктором медицинских наук, хирургом в главном онкологическом центре в Москве на Каширском шоссе.

Андрюша был мальчиком с характером и не хотел быть похожим на других, в том числе с соседями из округи.     Мы охотно играли со всеми ребятами.Среди них были  два брата, один из  которых, стремясь обратить на себя внимание, любил кривляться  и изображал разные ,часто умопомрачительные  сценки.  Однажды он объявил:

-Я покажу, как нашего папку  немцы убивали.

С этими словами он стал строить гримасы, изображающие предсмертные муки отца.    Все это происходило в плохую погоду, в подъезде, где жил Андрей Иванов. Он возмутился:

-Прекрати поясничать. Мне стыдно за тебя. Мой отец летчик,  капитан. Он бы тебе уши надрал.

Мне показались слова Андрюши очень резкими и не совсем справедливыми. Мог бы сказать что-нибудь другое этому сироте, которого звали Женей. После случившегося Женя  перестал ходить к нам. А однажды я встретил его на улице в одной рубашке, хотя похолодало, и я  был в пальто Недолго думая, я снял с себя пальто и протянул  его Жене. Он стал отказываться, а я сказал, что у меня  есть, что носить и уговорил его принять мой подарок.

Когда я пришел раздетый в пальто, мама всплеснула руками:

-Это еще что за чудеса? Кто тебя раздел?

-Это я сам. Я отдал пальто  Жене .У него пальто нет.

Мама заплакала.

-Не знаю , что с тобой делать. Завтра ты все из дома унесешь.

Через час к нам в дверь постучали. Это была мать Жени. В руках она держала мое пальто.

-Простите, пожалуйста, за беспокойство,- сказала она.- Но я не могу принять ваш подарок,  который, видимо, по недо- разумению принес мой несмышленыш.

-Успокойтесь, никакой обиды у меня нет,-заверила мама.-Но, к сожалению, лишнего пальто у нас действительно нет. А вот курточка одна есть. Диме она стала маловата.

Когда Женина мать ушла, мама сказала:

-Горе ты мое горе. Помни, что доброта бывает хуже воровства.

Я хорошо запомнил эту пословицу. Обычно так высказываются в адрес того человека, чье простодушие приносит окружающим только неприятности и ущерб. Другие же толкуют это выражение следующим образом: если человек украл что-то у кого-либо – это единичный случай, а вот простота отражается на всей его жизни и такого человека стоит остерегаться, особенно когда он раздает налево и направо не приобретенное лично им имущество.

Глава 3

В марте 1948 года у нас появились новые соседи. Это была семья нового командира полка Геннадия Юхнова. Как и его предшественник , он был героем Советского Союза и известен тем, что стал гидом у сбитого им бомбардировщика- «Ю-88» -экспоната  выставки образцов трофейного вооружения , которая  открылась 22  июня 1943 года, во вторую годовщину начала Великой Отечественной войны, в Москве на территории Парка культуры и отдыха имени Горького . Незадолго до открытия выставки ее посетили и оценили руководители страны во главе со Сталиным.«Два обелиска открывают вход на выставку,— писала “Красная Звезда”.— Рядом с ними высится гранитная скульптура работы С. Меркурова, изображающая Верховного Главнокомандующего товарища Сталина, под чьим водительством борется Красная Армия с заклятым врагом советского народа. Отсюда развертывается впечатляющая панорама выставки. В центре — распластали крылья трофейные немецкие бомбардировщики, истребители и штурмовики, слева — поблескивают на солнце танки и самоходные пушки, справа — уходит вдаль «артиллерийская» аллея». Один из самых известных публицистов того времени И. Г. Эренбург писал:«Мы никогда не скрывали от себя силы Германии. Если еще имеются среди нас беспечные или наивные, посетив эту выставку, они увидят, против какого врага мы ведем смертельный бой. В нашу страну вторглась многомиллионная армия, обладающая высокой техникой. Мы видим эту технику на выставке, не только покалеченной нашими снарядами, но и такой, какой она выглядит накануне битвы. Иногда кажется, что идешь по двору Круппа или Шкоды, до английских бомбардировок. В этом показе силы врага чувствуется наша уверенность, наша сила. Мы знаем, что у Гитлера еще много и самолетов и танков. Решающие бои еще впереди. Но эта выставка германской силы говорит о мощи Красной Армии».

У многих посетителей  выставки   демонстрация мощи германской военной машины вызывала осознание собственной силы и возрож-дение веры в себя. «Вся эта лавина железа,— писал популярный в те годы военный журналист полковник Н. Н. Кружков после посещения выставки,— шла на нас. Люди, сидевшие за броней, думали, что Россия покорится, что нет такой силы, какая могла бы противостоять их натиску. Но такая сила нашлась. Эта сила — мы».

Свой последний вылет Геннадий Михайлович  Юхнов выполнил 8 мая 1945 года. Всего  ас  совершил 574 боевых вылета, провёл 69 воздушных боёв, сбил лично 10 и в группе 7 самолётов противника. По соседству с нами в Бинах новый командир полка поселился вместе с женой Елизаветой, сыном Стасиком и дочерью Галей. Стасик был моим ровесником, Галя сверстницей моей сестры.

Мы очень быстро подружились. Стасика я  научил кататься на самокате и вместе с другими мальчишками мы совершали походы в аэропорт, где было много цветников и всегда роскошно одетый садовник  был добр к нам и не мешал смотреть  из-за забора на взлетающие и садящиеся самолеты. Это были пассажирские Ли-2 , Ил-12 и военные истребители. Гражданский и военные аэродромы находилось в тесном соседстве, но их объединяла авиационная  свалка, точнее кладбище  самолетов. К сожалению, случались аварии. Мы же ходили на эту свалку, чтобы набрать всяких дюралевых  железяк, подшипников, куски плексигласа, который хорошо горел и служил замечательной взрывчаткой, если его бросить в костер и положить сверху куски шифера. Другим видом взрывчатки был карбид. Его бросали в бутылку с водой и получалось нечто вроде коктейля Молотова. Однажды мы применили его на практике. В последнем подъезде нашего дома  арестовали и посадили в тюрьму летчика гражданской авиации за то, что он допустил летное происшествие. Еще во время следствия его жена загуляла и стала водить мужчин. Нам показалось это несправедливым и однажды мы бросили в открытое окно этой дамочки бутылку  с карбидом.

 

Мы не были  тихонями паиньками. Случалось, покуривали , утаскивая папиросы  из отцовских пачек папирос с марками «Пушка», «Наша марка», «Беломор», «Казбек». И еще мы любили уходить в степь,  где охотились за скорпионами. Мы собирали их в консервные  банки и смотрели, как они дерутся, пытаясь ужалить друг друга согнутыми крюком хвостами.

Степь не была бесцветной. Весной ее рыжеватая поверхность начинала алеть. Это расцветали маки. В мае заболела моя сестра. Врачи прописали барокамеру  для  насыщение крови кислородом, что повышает иммунитет и дает возможность избежать осложнений. Но поскольку барокамеры в Бинах не было, полковой врач предложил поднять больную на санитарном самолете для достижения нужного давления. Конечно,  я напросился в этот полет и не пожалел, так как пришлось облететь по кругу весь Апшерон, с трех  сторон окруженный морем, пересеченный линиями дорог , застроенный улицами  домами, заставленный вышками нефтяных промыслов, засеянный плантациями виноградников и  маков.

Это был мой второй полет на самолете. Правда, теперь я находился в просторной кабине . Санитарный самолет ,в котором проходил наш полет, был двухмоторый «Ще-2» КБ завода  конструктора Алексея Яковлевича Щербакова. В  годы войны его называли «щукой». После двойны КБ  закрыли.Конструктор  Щербаков вернулся в Москву, где руководил лабораторией статистических спытаний в ОКБ С. А. Лавочкина. В 1948 году его пригласил на работу Королев. С ним Алексей Яковлевич работал долгие годы над созданием ракетных систем.

Благодаря  высотному полету, сестра быстро пошла на поправку и в начале июня  отец оформил курсовки в санаторий ВВС в Мардакянх без проживания там. В стоимость курсовки включено питание и комплекс  процедур Жить нас отец определил в домике старичка азербайджанца. У нас была небольшая комната с выходом на террасу, увитую зеленью.

Утром мы уходили с мамой завтракать в санаторий. Потом отправлялись на пляж, где  находились  до обеда .Потом мы спасались от жары в съемном домике . Так мы прожили до августа, когда меня укусил комар с длинным туловищем. Он оказался малярийным. Мы вернулись в Бины. Несмотря на жару, я испытывал постоянный холод. Это был жар от высокой температуры. Меня поили ужасно горьким хинином. Мама не успевала покрывать меня влажными простынями и укутывать одеялами.

В те дни произошло неприятное событие. Мама пошла в магазин за продуктами, когда ее предложил подвезти  на своей трофейной машине  сосед из второго подъезда старший лейтенант  Петр Качурин. Даже в жару он не снимал с гимнастерки звезду героя, которой был удостоен за таран немецкого «Юнкерса», летевшего бомбить город на Волге. В боевой характеристике от 10 августа 1944 года отмечалось: «Летать любит, летает смело и уверенно днём и ночью. Общий налёт 1080 часов 47 минут, из них 374 часов ночью.». Его боевой счёт большинством источников оценивается в 100 воздушных боёв и 17 сбитых самолётов противника. Однако, это не так. Личный счёт Петра Качурина  – 2 сбитых самолёта, оба тараном в двух разных полках , больше он побед не имел. Видимо, кто-то из журналистов, не разобравшись, вписал победы лётчиков эскадрильи ему в личные и пошло – поехало… Вроде бы не произошло ничего страшного , но Петром Качуриным  овладела  «звездная»  болезнь.   Он  стал чудить. Перестал  отдавать честь старшим по званию, хамил на дорогах автоинспекторам и пугал старушек на перекрестках, обложив их нецензурной бранью.

Теперь же он проделал злую шутку с мамой. Не остановившись у магазина, он повез маму на пляж.

-Петя, ты что творишь? – взмолилась мама.-У меня дети одни остались, сын болен.

-Вот и охладись! За час ничего не случится, – как ни в чем не бывало ответил Качурин и действительно привез маму на морской берег, разделся и полез в воду.

-А ты чего не идешь? -спросил он.

-Еще чего! -ответила мама. Она была возмущена и в тот же вечер рассказала о случившемся отцу. Другой на его месте, возможно, набил бы Качурину морду,  но мордобой, как и дуэли, в Советской армии был запрещен, поэтому все закончилось суровым разговором и выговором в кабинете командира полка в присутствии отца  требованием принести извинения за непристойный поступок.

Петр Качурин извинился, но с той поры стал держать камень за пазухой и искать подходящий случай для мести отцу.

К концу лета я пошел на поправку, и меня стали готовить в первый раз первый раз. Впрочем, первого раза не получилось. 1 сентября, когда школьников всех классов выстроили на линейку , выступил директор школы. Он мрачным голосом объявил, что скоропостижно на 52 году жизни крупный руководитель нашего государства Андрей Александрович Жданов. По этому поводу нас распустили по домам, где я узнал от отца, что Жданов- это правая рука Сталина, генерал-полковник, член Политюро ЦК  парти. Из всего ближнего круга Сталина Жданов был наиболее влиятельным и могущественным. Не случайно именно ему было доверено курировать одно из самых главных направлений — идеологию, которой в то время уделялось первостепенное внимание. Об этом я узнал много позднее,

когда в прессе появились критические статьи о «Ленинград- ском деле»- судебных процессах  против партийных и государственных руководителей , в ходе которых им были предъявлены обвинения во вражеско-подрывной работе и коррупции, а также использовании служебного положения в личных корыстных целях.  Кроме  этого, были дела о писателях и деятелях культуры, о врачах.

Для моего поколения рожденных в 1941 году первый  учебный год начался с политизированной речи директора школы и официального прогула. А на следующий день, 2 сентября первым уроком в нашем первом классе  было рисование. Было задано рисовать все, что захотим. Но фактически это была проверка умения держать писчие  принадлежности.  Я попался на неумении, так как  держал карандаш в левой руке.

-Это что такое? – воскликнула учительница первая моя.- Рисовать и писать надо только правой рукой.

Для меня это было первым укором – осуждением  в левизне, которая  воспринималась как болезнь что-то вроде кори. Ничего не поднимая, я неуклюже начиркал правой рукой какие-то каракули, а дома заявил, что в школу больше не пойду, так как она только для праворуких.

Мама поняла это как серьезную проблему. Тогда еще не знали, что насильно переучивать левшей от рождения вредно для психики ребенка. Это вызывало синдром повышенной утомляемости , ослаблению  или утрате  способности к продолжительному физическому и умственному труду. И в самом деле: у меня с первых дней занятий пропал интерес к прилежанию, цифрам, арифметике, рисованию.  Зато мне нравилось изучение букв и составление слов и предложений. Моей самой уважаемой книгой стал букварь.

В общем я не был  в среде   отстающих, но и не попадал и в отличники. К удивлению многих хорошистом стал и паренек из поселка Женя, которому я дарил пальто. А вот с его младшим братом случилась беда. Оставшись без надзора старшего брата, он лазил куда попало. Однажды полез  на опору электропередач, сорвался, упал на камень, сломал нос.

Больно было смотреть на этого пацана. Впрочем, ставших жертвами безнадзорности было много. Чаще всего мальчишки попадались на воровстве. Тогда в школу приходили милиционеры и произносили нравоучения о наказаниях несовершеннолетних,   вплоть до отбывания наказания в колониях.

Осенью стали происходить странные природные явления. Утром в буфете начинала дребезжать посуда. Просыпаясь,я ощущал какие-то покачивания и тошноту.

-Это землетрясение, – сказал отец. А через несколько дней стихия усилилась и  в ночь с  5 на 6 октября 1948 года произошло землетрясение на другом берегу Каспия, в Туркмении ,  на глубине 18 километров прямо под городом Ашхабадом . Отца вызвали по тревоге на аэродром,где стали приводить в оперативную готовность транспортную и санитарную авиацию.   В Ашхабаде произошло что-то страшное. Землетрясение амплитудой 7,3 стерло с земли Ашхабад с населением 116 тысяч жителей , два соседних района, где проживало около 170 тысяч жителей. Всего пострадало  более сотни аулов и других населенных пунктов, самым крупным из которых был Геок-Тепе с 3 тысячами жителей.

Аэродром в Бинах стал центром спасательной операции.  С сюда из разных  мест страны стали прибывать самолеты, улетающие в Туркмению и вывозящие пострадавших.  Отец дни и ночи пропадал на аэродроме, а когда не надолго появлялся дома, рассказывал истории,услышанные от летчиков и вывезенных ими ашхабадцев. Кто-то спасся, оказавшись под крышкой голландской печи. Кто-то застрял между этажами. В   Ашхабаде почти 100 процентов жилых одноэтажных зданий из сырцового кирпича полностью уничтожено. Около 95 процентов всех одноэтажных зданий со стенами из обожженного кирпича – разрушена, а оставшаяся часть была непоправимо повреждена. До 85 процентов двухэтажных зданий из обожженного кирпича с элементами сейсмостойкости разрушены и непоправимо повреждены. В городе единицами насчитывались здания, пригодные к эксплуатации. Разрушены оказался вокзал и  почти все учреждения,, включая больницы и школы.

С аэродрома в Бинах пострадавших вывозили в  Институт восстановительное  хирургии и другие больницы Баку, а также на вокзал, откуда пошли санитарные поезда в  города России и других республик.  Ашхабадская эпопея длилась до конца года, а затем случилось другое природное происшествие.

Глава 4

В  отличие от 1948 года  новый 1949 год выдался  ано-мально холодным и снежным.При этом в конце января снега выпало столько, что встали электрички, и народ шел вдоль рельсов, а другие плутали в пути подобно пушкинскому Гриневу в  «Капитанской дочке».  Я же попал в такую метель, что еле-еле  дошел из школы до дома. Несколько раз я падал, с трудом волоча портфель. Подобное возможно разве что в Арктике. Но выяснилось, что в 1949 году снег выпал даже в пустыне Сахара, где  продержался целых полчаса. Интересно, что бы делал, окажись в этот момент в Сахаре, персонаж Антуана де- Сент Экзюпери из «Маленького принца»? У меня сил хватило, чтобы во время бакинского снегопада  не стать засыпанным снегом существом.

Снег на Апшероне -явление небывалое. Население оказалось не готово к нему ни одеждой ни обувью .На улице можно было увидеть даже босоногих. В таком виде  они сбрасывали лопатами снег с плоских крыш глинобитных жилищ. По случаю снегопада в школе отменили занятия, а учеников , приезжающих на электричках или на автобусах из окрестных поселков, расселили где попало. В нашу квартиру поселили трех мальчиков и двух девочек. Стало необычайно весело.

Снежное царство длились несколько дней, а потом наступили обычные будни. Зиму сменила весна, весну лето.

В июне родители отправили нас в пионерский лагерь в Бузовны. Моим спутником стал Стасик Юхнов. Он,как и я, еще не научился плавать,но в лагере нас этому не учили. На море вожатые ,стоя в воде по грудь,натягивали веревку и загоняли нас туда по очереди. Получалось барахтанье, а не плавание. Но зато  нас научили играть в пионербол и  прыгать в длину и в высоту.

Нас засветло укладывали спать и из комнаты, где стояли наши кровати, открывался  вид на большой двор за территорией нашего лагеря, где каждый вечер развора-чивались какие-то ссоры, близкие к поножовщине. Это ,напившись вина и накурившись анаши, показывали свою дурь местные дикари. Что ни говорите, но без них рассказ об Апшероне был бы неполным.

Антиподом дикости были азербайджанские сказки, которые нам рассказывал пионервожатый Додик Дадашев, и  песни , которые транслировали в исполнении эстрадного  и оперного певца Рашида Бейбутова. В двадцатых годах Апшероном был пленен Сергей Есенин, он хотел побывать в соседней Персии, но его туда не пустили, поэтому свои «Персидские мотивы» он написал, находясь в Бузовнах и Мардакянах.

Из пионерлагеря мы вернулись в конце лета. Нашим любимым занятием стало лазание на крышу нашего дома, откуда открывалась панорама на четыре стороны, которые включали в себя аэродром , дороги , степь, нефтяные вышки на горизонте.

Однажды я неловко спускался с крыши и сорвался с лестничной  перекладины . Вероятно, я бы разбился, скорее всего , поломал бы ноги, но в этот момент внизу проходил  толстячок Витя Орлов. На него я и свалился, как сказочный Ходжа  Насреддин с моста на проезжавшего мимо богатея. Это спасло меня, а Витя отделался испугом и ушибом.

Ночью у нас во дворе скулила собака. Выгнать ее решил летчик с первого этажа Алексей Куликов. Он вышел на улицу, нашел камень и стал швырять в непонятно почему заунывно вопящего пса. Возможно, что об этом  эпизоде никто бы и не вспомнил, если  бы  в этот день поздним вечером во время ночных полетов летчик Куликов не разбился. Его «Ла-7» был технически исправен, а вот у  пилота случился инфаркт.

Гибель Куликова  тяжело отозвалась у всех сослуживцев. Его похороны проходили при участии авиаторов и их жен. Осиротевшего сына дяди Леши Куликова мама на период похорон  привела к нам домой под мой присмотр и ,чтобы покормить его, приготовила бутерброды  с вареной сгущенкой. Малыш, ничего не подозревая, жевал бутерброд даже тогда, когда во дворе зазвучала похоронная музыка оркестра, сопровождающего похоронную профессию.

После похорон на его мать было тяжело смотреть. Никто не знал, как сложится судьба ее и ее сына. Забегая вперед, скажу, что второй раз за муж вдова не вышла и целиком посвятила себя воспитанию сына. Из него вышел крупный ученый, член-корреспондент   Академии наук.

Наша жизнь в Бинах текла своим чередом. Праздником выглядели поездки в центр города. Большое впечатление на меня произвел Бакинский оперный театр. Первым спектаклем в моей жизни стал «Фауст».  Пусть я не все понял из содержания, но оркестр  и певцы  показались мне людьми не из этого мира.

Потом  настоящей сенсацией стал фильм «Падение Берлина», который в мае мы поехали смотреть на пикапе, разместившись вместе  с семейством Юхновых. Мы уезжали с площади аэропорта, где заметной  фигурой был садовник. Теперь его не было, и я спросил об этом  отца.

-Садовника ты больше не увидишь. Он оказался английским шпионом,-ответил отец.

Двухсерийный фильм «Падение Берлина» мне понра-вился,но позднее вызвал много вопросов, например,о том,почему в фильме Сталин прилетел в Берлин на самолете,хотя он приехал поездом. Непонятным стало и то, почему в фильме вождь показан садовником. Но худо-жественное кино тем и отличается от документального, что в нем допустимы домыслы. Их не последовало в ходе начавше-гося в 1949 году  освоения   нефтяных месторождений на камнях Каспии, запечатленных замечательным  советским кинодокументалистом Романом Карменом в фильме «Повесть о нефтяниках Каспия»,  музыку к которому написал всемирно известный азербайджанский композитор Кара Караев.

Лето 1949 года мы вместе со Стасиком Юхновым провели в пионерском лагере. Повторилось то, что мы видели год назад. Правда, произошло маленькое происшествие. В лагере каким-то образом появилась лиса. Мы ловили её всем скопом. Поймали и отправили в зверинец.

Осенью к нам приехала 26-летняя сестра отца тетя Людмила.Она стала работать библиотекарем в полку и иногда брала меня с собой. Я с удовольствием листал газеты и  журналы, а также книги. Было удивительно, что  они прошли весь боевой путь полка и теперь приносили пользу в переходный период от поршневой к реактивной авиации, в эру протекающей  третий год холодной войны, развязанной Западом. На эту тему было много карикатур в журнале «Крокодил», символом которого  являлся   рисунок: красный крокодил с вилами.

Однажды я случайно услышал выступление отца  на политзанятиях  в клубе .

-Холодная война не может быть бесконечной, -говорил отец, стоя с указкой у карты мира.- Американцы не случайно создали в апреле прошлого года  НАТО. Сейчас в  него входят 12 стран, но они стремятся втянуть в него других, чтобы ,как они утверждают, обезопасить себя от советской коммунистической угрозы. В действительности они защищают  свой капиталистический  строй , маскируясь лицемерными демагогическими лозунгами и фразами о «демократии» и «союзе народов». В своих многочисленных научных трудах, в том числе и в известной работе «Империализм как высшая стадия капитализма» и других, Владимир Ильич Ленин  неоднократно указывал на опасность и неизбежность войн при импери-ализме.  Вопрос о захватнических и других преступных войнах, как правило, решается финансово-промышленной олигархией.  Они ,как шакалы,  хищнически точат зубы на богатства других стран и в первую очередь на наш Советский Союз. Они спят и видят , чтобы прибрать к своим рукам бакинскую нефть. Таким образом мы находимся сейчас в самом горниле холодной войны. Натовцы уже угрожают нам своими аэродромами у наших границ  с Турцией и  Ираном . Мы должны всячески пресекать их попытки нарушения наших границ как с  разведывательными, так и с пропагандистскими  целями.

За прослушиванием у приоткрытой двери меня застала тетя Люда.

– Не хорошо подслушивать разговоры взрослых,-сказала она и отвела в библиотеку, где мне стали более понятны рисунки в «Крокодиле» и в других изданиях. Я понял, для чего мы находимся в Азербайджане: отцы охраняют главное богатство  страны- нефть,  без которой не поедет ни одна машина, не выйдет в поле ни один комбайн, ни один трактор, не взлетит ни один самолет.

Глава 5.

Мой очередной полет на самолете состоялся в июне 1950 года. Отец взял отпуск и решил свозить маму, меня и сестру на свою родину- на Урал. Вначале наш путь лежал в Москву. Мы отправились туда самолетом. Это был Ил-12 -цельнометаллический низкоплан с нижним расположением крыла и 2 поршневыми двигателями . Его фюзеляж имел форму сигары  . Максимальное количество пассажиров  32 человека.  Поднявшись с аэродрома, самолет полетел в сторону нашего дома, и я хорошо рассмотрел не только дом,но и мальчишек, выбежавших посмотреть пролет низколетящего лайнера, справа показалась школа, а затем рынок  с парящими над ним голубями.

Самолет быстро набирал высоту. Пройдя над  типичными  для Апшерона мёртвые поля с густой порослью нефтя-ных вышек  Сураханов, он вышел к морю и , оставив далеко позади береговую линию Апшерона, взял курс на восток. Далее полет проходил в облаках и пошел на снижение в районе Сталинграда. Города  как такового не было. Виднелась Волга и одни руины. Аэропорт представлял собой новостройку. Его центральное здание с  восьмью колоннами было в лесах, над которыми  выглядывала башня с надломленным шпилем.

На период дозаправки горючим, пассажиров попросили выйти из самолета. Успевшие уже приглядеться и запомнить друг друга, все  вышли на перрон поразмяться и подышать свежим воздухом. Взрослые повели разговоры о том, какой страшной была битва на Волге, как много здесь полегло людей, но именно в Сталинграде немцы получили второй после битвы за Москву удар сокрушительной силы.

Стоянка в Сталинграде была недолгой, после чего самолет полетел маршрутом к Москве  и совершил посадку на аэродроме в Люберцах. Был уже поздний вечер, когда из Люберец мы отправились на электричке на соседнюю станцию Никольское, где жили родители Коли Бубенцова, с которыми отец накануне обменялся письмами.  Родители Коли охотно согласились разместить на день-другой  покровителей своего сына, который в это время находился уже в Магадане и даже женился.

Бубенцовы приняли нас радушно. Их домик был похож на другие, с той лишь разницей, что в самом большом на их улице был дом с крестом телевизионной антенны. Туда вечером после короткой поездки в Москву мы отправились как на экскурсию. Вся комната в этом доме была заставлена стульями, на которых разместились ближние соседи. Их вниманиме было приковано к стоявшему над тумбочке  телевизору  марки КВН. Я в первый раз увидел телевизор и, приоткрыв от удивления рот, с удовольствием посмотрел вначале футбол, а потом фильм Ренэ Клэра  «Под крышами Парижа».

На следующий день мы уезжали с Казанского вокзала в Свердловск. На вокзале в газетном киоске отец купил газеты и журналы, и я, забравшись на  покрытую  свежим бельем постель на верхней полке, приготовился к путешествию в горный край, куда нас с братом увозили подальше от войны.

Теперь мне было девять лет и я научился понимать, что такое война и мир. Война-это когда постоянно хочется есть. Теперь же перестали быть редкостью даже конфеты.

Во время поездки в  Свердловск хорошо было лежать на верхней полке купе мягкого вагона, смотреть в окно и жевать тягучие, как резина, конфеты «Коровка» со вкусом топленого молока.

Мы ехали трое суток и остановились на несколько дней в бараке деда Антона и бабушки Елены.Оттуда на трамвае ездили в центр города, где навестили семью брата мамы дяди Николая. У него и его жены  тети Варвары были двое детей десятилетняя дочь Галя и полуторагодовалый сын Костя. Дядя Коля по болезни на фронте не был. Он работал радиотехником на оборонном заводе. Тетя Варвара была буфетчицей в столовой  обкома партии  и помнила многих посетителей, в том числе и гвардии старых большевиков. Выпив рюмку-другую, они вспоминали революцию и гражданскую войну, в том числе расстрел царской семьи, участниками которого были или стояли в охране.

Мама, когда мы возвращались от дяди Коли, показала мне я дом инженера Ипатьева,где расстреляли царя.

-Когда я приехала в Свердловск поступать в техникум, сказала мама, – площадь, где стоит дом Ипатьева,называлась площадью Народной мести. Я вспомнил увиденный в клубе у рынка в Баку фильм «Чапаев» и рассказ мамы о расстреле белыми ее отца, моего дедушки, и подумал, что расстрел царя был, наверное,  отместным  поступком за злодеяния сторонников его власти.

В Свердловске мы пробыли недолго  и отправились в Висим, где поселились в родном доме отца на улице Комсомольской. Рядом был дом дедушки отца  моего прадедушки Потапа,  которому шел 90-й год. Я запомнил  его не только сидевшим на завалинке, но и запрягающим лошадь, на которой он вывез меня и отца в лес на покос. Для этого он подарил мне маленькую детскую косу, которой , вероятно, пользовался когда-то он сам, а потом его сын, мой дедушка.

Я с большим желанием принял эстафету сенокосов  и  быстро научился махать косой на отведенном участке на полянке. Потом мы сгребали траву в копны и ,погрузив на телегу, вывозили сено в большой сарай, возле которого часть сена оставляли в копне на улице, а другую часть заносили в сарай на сеновал.

Меня, конечно, не каждый день забирали на сенозаготовку. Окруженный близкой и дальней родней, я играл с мальчишками  в их игры, ходил с мамой в поселковый магазин, в котором продуктов было кот наплакал. Единственной  вкуснятиной были пряники, да и те твердые,как камни. Я ел их, макая в молоко,которого было вдоволь у сестры отца тети Нюры, к которой дом перешел в наследство после бабушки Тани.

Сразу по приезде родня стала зазывать отца в гости. Для этого варили брагу , доставали из погребов соленые огурцы и другую снедь, которой в уральских поселках тогда мало кто мог похвастать.

Принимая отца, который всякий раз приходил в форме подполковника ВВС, деды, дядья и пришедшие на встречу их соседи, после первых рюмок переходили к волнующему их вопросу: будет ли война и насколько мы к ней готовы.

-Мы войны не хотим,-отвечал отец,- Но помним слова адмирала Макарова: «Хочешь мира, готовься к войне».

Тут отец несколько путал высказывание знаменитого адмирала, который был краток , утверждая «Помни войну» Далее отец продолжал:

-Я, конечно, военную тайну я  вам  выдавать не буду. Но поверьте мне  на слово: наша авиация  благодаря  повышенному внимании партии и правительства не уступает ни американцам ни их приспешникам в  НАТО.

Земляки задавали  отцу разные, в том числе каверзные вопросы, в том числе о продолжающихся репрессиях.

-Мне трудно об этом судить, -отвечал отец.- Причиной репрессий, как я понимаю, является то, что в  стране еще есть недовольные нашей советской властью рабочих  и крестьян , нашим желанием строить коммунизм и его первую стадию -социализм. Кроме этого, после войны развелось немало отсидевшихся в тылу шкурников и хапуг. Это жулье,которое называют  коррупционерами, тихой сапой хотят повернуть нашу страну к  капитализму. Таких паразитов конечно надо прижимать к стенке, расстреливать и отправлять в ГУЛАГ. Но беда в том, что  оружием борьбы с мерзацами стали клеветнические доносы на честных людей, настоящих патриотов. В ошибках репрессий  есть недоработка товарища Сталина .

Эти слова отца земляки восприняли с пониманием, а вот в

Баку по возвращению из отпуска у него начались неприят0ности. Оказалась, что герой  Петр Качурин настрочил на отца донос в Главное Политическое  управление . Он обвинил отца в том, почему он не прервал отпуск в связи с начавшейся 25 июня 1950 года войной на Корейском полуострове. Война началась с того,  когда Северная Корея вторглась в Южную Корею после столкновений на границе и восстаний в Южной Корее. Южную Корею поддерживали Соединённые Штаты и союзные страны, а  Северную Корею поддерживали Китай и Советский Союз, направивший в Корею свои самолеты, в том числе  новейшие реактивные МИГ-15. Их пилотировали советские летчики из разных гарнизонов страны  в форме чехословацких пилотов.

В Корею были командированы несколько летчиков из

авиационного полка в БИНах. Петр Качурин  в своем доносе очернил отца не только за то, что без его участия проходил отбор летчиков в  Корею,  но и за то, что до ухода в опуск он критично высказался по поводу сталинских репрессий. Это был удар ниже пояса.

В Главпуре люди  были не глупые. Они не стали передавать донос в ведомство Берии . Изучив  подноготную отца и характеристики на него разных лет, они приняли решение о его новом назначении заместителем начальника политотдела  в авиационный корпус ПВО,  командование и штаб которого базировался в 80 километрах от Баку на берегу Каспия в рыбацком поселке Аляты- пристань.

 

Глава 6

Мне было грустно  расставаться со  Стасиком Яхновым, Андрюшей Ивановым и другими ребятами, с кем я успел подружиться в Бинах. Многие из них пришли на наши проводы. Все наши пожитки были погружены в два  новеньких грузовика «ГАЗ».В кабину переднего погрузился отец со мной, в кабину заднего сели  мама и сестра.  Шоферы дали прощальные гудки, и машины покинули столь привычный мне двухэтажный дом с плоской крышей, ставший спустя годы профилакторием для летных экипажей международного аэропорта с азербайджанской транскрип-цией  Бина.

Наш маршрут походил через центр города, где забавно было видеть чиновников, сидящих во дворах учреждений прямо под открытым небом в тени деревьев. В случае ветра,а Баку-город ветров, бумаги со столов  просто уносило в стороны или вверх, а, возможно, и в море.

Чтобы выехать из Баку, надо было подняться в горы  и преодолеть серпантин, напоминающий извилистую  змею. Серпантин в Баку- это несколько ярусов, въезд на которые  сопряжен с риском сорваться в пропасть. Тут главное заключалось в надежности тормозов и умении разъезжаться со встречными машинами. Бакинцы помнят много трагедий, случившихся на серпантинной дороге. Чтобы это не стало массовым явлением, в отличие от автомобильной железную  дорогу в предвоенные годы проложили по побережью в сторону Ирана через Аляты- Сальяны -Астару на расстоянии около  300 километров. В  годы войны эта  дорога,как и автомобильное шоссе, послужила как один из путей доставки техники и продовольствия   по ленд-лизу.

Наш двух автомобильный караван прибыл в Аляты- пристань после полудня. Это был  поселок, с юга окруженный морем, а с севера у горизонта его замыкала цепь Кавказких гор. То есть мы прибыли в настоящее Закавказье.

Со стороны Баку в западной части Бины являли собой рыбацкий поселок, в центре -железнодорожную станцию,а в восточной части находился воинский гарнизон. Это была служебная и жилая части, представляющая собой городок из стандартных двухэтажных  трехподъездных домов с балконами и плоскими крышами.

Наша квартира оказалась в  середине  дома на втором этаже. Пока разгружали вещи, я облюбовал наполненную водой ванную. Прозрачная, как капля дождя, вода манила прохладой. Однако когда я погрузился в чистилище . раздался грозный голос мамы:

-Ты что делаешь? Это  питьевая  вода!

Выяснилось, что Аляты  снабжаются привозной пресной водой, которую доставляют в цистернах по специальному расписанию. Жители поселка уже сами регулируют, какую часть воды разливать в баклажки, а какую употреблять для бытовых нужд.

Чтобы не путаться под ногами у взрослых, я отправился на улицу, и обогнув дом, увидел, что восточной стороной он обращен в покрытую рыжей верблюжьей колючкой  степь и в ее начале находится стадион, где в это время, пользуясь выходным днем, собрались люди посмотреть футбол. Когда я подошел, то увидел неприятную сцену. Прорвавшись к воротам, где вратарь  в падении поймал мяч, футболист захотел выбить его, но промахнулся и ударил бутсой в лицо вратаря и разбил ему нос.

Пока вратаря приводили в порядок, я подошел к мальчишкам, которые кучковались  группой в сторонке от взрослых. Один из ребят  стоял с перевязанной головой.

-Ты новенький? – спросил я.

-Да, я только что приехал из Баку.

-Будешь у нас ходить в школу?

-Да.В третий класс.

– Это со мной. Давай дружить. Только с Борькой Долбаем не дружи.

-Кто такой?

-Борька Долбышевский из первого подъезда. Он мне вчера голову камнем из рогатки разбил.

– За что? Случайно?

–  Он по птицам стрелял и я назвал его   зверем. Он в отместку и выстрелил из рогатки.

В первый день мальчишки показали мне дорогу к морю. Оно  начиналось за крутым обрывистым берегом . Золо-тистый пляж был усеян водорослями, от которых пахло йодом. Над невысокими волнами кружили большие чайки- мартыны.   Пикируя,они вылавливали мелкую рыбешку. Неожиданно мое внимание привлек возник ни откуда ни возьмись двухгорбный верблюд.За ним шагал погонщик в высоком чурбане.

-Верблюды пьют морскую воду,- сказал сопровождавший меня паренек.-Нам в школе говорили, что соль в Каспийском море не везде одинакова. Поэтому его иногда называют озером. Но это море. Здесь даже военные корабли плавают. Иногда  они  останавливаются вон у того острова, – мой приятель махнул рукой в сторону горизонта. Примерно в двух километрах поднимался над водой  остров. Я подумал, что неплохо было бы побывать там. Может быть, это остров сокровищ, или тот, на котором оказался Робинзон Крузо, фильм о котором демонстрировался в 1948 году в Бинах?

Глава 6

Утром был понедельник, и отец повел меня записывать в школу, которая находилась у шоссе Баку-Тегеран. Вероятно, чтобы выглядеть  солидно, школу построили по  типичному бакинскому проекту средних учебных заведений и с архитектурной точки зрения весьма респектабельно. Кроме детворы Аляты , в школе стали учиться дети соседних поселков  и аулов.

Нашим попутчиком в школу стал рослый мальчик по возрасту чуть старше меня.

-Ты новенький? -спросил он.

-Да, мы приехали вчера.

-Я видел, как вы разгружались у второго подъезда в нашем доме.

-А я тебя не видел, -сказал я.-Я пошел к мальчишкам смотреть футбол и они сказали, чтобы я не дружил с каким-то Борькой?

-С каким-то Борькой? – рассмеялся мой попутчик.- Так ведь это я.

-Неужели? А почему они тебя не любят?

-Потому что они тупые. Ничего нового не могут придумать. Мне с ними не интересно.

Меня удивила откровенность этого мальчика, еще  не подростка, но уже и не ребенка. Поэтому, когда в школе кончились занятия, домой я  пошел с ним. По пути я узнал, что он на год старше меня,четырехклассник, у него есть брат, который живет с бабушкой в Москве и уже студент. Еще он рассказал о том, что отцы только живут в поселке, а на полеты уезжают на аэродром, который находится в десяти километрах от Алят в Пирсагате

Моего нового  знакомого  звали Борисом ,как и моего покойного брата. В Борисе было что-то от персонажа западного кино. Возможно, именно за это его не любили наши мальчишки, а мне он понравился тем, что не хотел быть похожим на других и вел себя,как вольная птица.

Не могу сказать, что он был сплошь положительный, но меня он не обижал и даже позволял делать замечания, если что-то шло не так. В отношениях  с ним меня устраивало и то, что он не запрещал мне общения с другими ребятами. А с ними я попадал в разные истории, которые могли стоить неприятностей. Пацаны уже начинали баловаться табаком, таскали у отцов папиросы, но чаще собирали окурки-бычки и в хорошую погоду покуривали на море, а если был сильный ветер или шел дождь, приходили в котельную, где молодые солдатики отапливали здания гарнизона.

И еще у нас  была дурная привычка цепляться за лесенки сзади бензовозов . Однажды я прицепился к такой лесенке, и когда машина остановилась,  соскочил, но угодил в глину и завяз. Завяз и бензовоз и стал пытаться выехать, но все время буксовал. Наконец, он начал движение задом и поехал прямо на меня. Еще немного, и он раздавил бы меня как лягушонка. Кричать было бесполезно. При гуле мотора шофер бы меня не услышал. Какие-то секунды отделяли меня от бесславного конца. И тут случилось то, что уже было со мной в Москве на Пироговке. Какая-то неведомая сила заставила поехать машину вперед. Я был спасен.

В другой  раз мы играли на причале. Я споткнулся и упал в море. Ни один из пацанов рукой не пошевелил, чтобы прийти мне на помощь, ну, хотя бы руку протянуть. Спасибо, глубина оказалась небольшой, мне по плечи, и я сам выбрался на причал и не пошел домой, пока не обсох.

Однажды, когда между нами с Борькой произошла какая-то ссора, мальчишки решили побить его. Подстерегли, когда он шел по вершине холма. Напасть первым подговорили меня. Борька быстро сориентировался, схватил меня за шею и подвел к обрыву.

-Кто смелый, подходи,- сказал он. На выручку меня не вышел никто.

-Я же говорил,- что они трусы,-говорил он мне, когда мы остались одни, и добавил : -Не  люблю толпу.

После этого я зауважал Бориса и  подружился с ним. Нашим любимым занятием были шашки, игра морской бой  и  походы вдоль побережья , сбор ракушек  и стрельба из самопалов, которые мастерил Борис. Самопалы заряжались серой от спичек вместо пороха и дробинками из запасов отца Бориса, который был оружейником и страстным охотником.

Курить мы тоже курили, но редко от нечего делать. Однажды мы повстречали солдат, несущих в большом ящике пачки махорки. Выцыганили у них одну пачку с надписью «Махорка курительная №3 легкая»  Моршанской фабрики. Найдя газету для самокрутки отправились на крышу в подъезде Бориса. Там удобно разместившись у печной трубы мы стали дымить. И надо же было такому случиться, что далеко от нас на морском берегу взметнулось пламя огня. Это проснулся грязевой вулкан в Пирсагате.    Пирсагат- это бухта , где в море впадает одноименная река. В школе нам говорили, что Пирсагат в древности  являлся укреплением с мавзолеем (мазаром) великого шейха, учёного и философа Х1 века  Пир Гусей-на Ширвани. Мавзолей был построен из хорошо отесанного камня.  К стене мавзолея примыкало вспомогательное здание, которое, скорее всего, использовалось для хранения религиозных книг и рукописей. Это яркий пример мастерства азербайджанских мастеров резьбы по камню. Весь комплекс сооружений укрепления состоял из четырёх крепостных стен, ориентированных по странам света, с некоторым отклонением от меридиана. Вокруг мавзолея есть огромное кладбище с эпитафиями учёных-шейхов XII-XIII веков и позднее.

Пирсагат расположен на некогда оживленном древнем пути, соединяющий его с другими городами Азербайджана, а также со всем Ближним и Средним Востоком. О гостинице Пирсагата- ханеге  впервые  упоминают голландский путешественник XVII века Ян Стрейс и немецкий путешественник XVIII века Адам Олеарий. В дальнейшем сведения о памятнике встречаются у русских учёных XIX века Ильи Берёзина и Бориса Дорна. В советское время изучением комплекса занимались азербайджанские учёные А.Алескеров и А.Саламзаде Они установили, что при ханеге могла иметься мечеть, минарет, мавзолей, медресе, библиотека и даже караван-сарай.

О древностях Пирсагата  в школе говорили как об одном из бесценных образцов архитектуры  всего исламского мира.  Упоминали и о грязевых вулканах , о  целебных свойствах  грязевых  ванн, но в силу существовавшей антирелигиозной пропаганды подчеркивали,  что поломничества в грязевые места не имеют к божественности никакого отношения и их  лечебное воздействие  плодотворно не  при всех болезнях. Оно хорошо при болезни суставов, переломах и вывихах, но вредно при нервных болезнях

Несмотря на увещевания в школе быть осторожными при разговорах о фантастических свойствах грязелечения, немало родителей в выходные дни устремлялись в окрестности Пирсагата, чем ,конечно, вызывали большое неудовольствие охраны  расположенного по соседству гарнизона одного  из самых крупных военных аэродромов Закавказья. Выбирая его, проектировщики допустили ошибку, не выяснив, что всего в мире насчитывается около 800 грязевых вулканов и 350 из них находятся в Азербайджане. При этом Азербайджан занимает первое место в мире по числу действующих грязевых вулканов.

С высоты крыши нашего дома оживший вулкан казался близким. Пока мы крутили из газеты  разные виды самокруток и раскуривали «козью ножку»,  вулкан раскуривал свое жерло, выбрасывая огненные массы на высоту до 400 метров и образуя в ночном небе светящийся хвост дракона.

Встретив меня, пропахшего табаком, мама всплеснула руками:

-Ты что – вулкан  ходил смотреть?

-Да.

-А почему от тебя табаком несет за версту? Курил?

Я не знал, что сказать,но в это время открылась дверь, вошел отец. От него пахло паленым. Оказалось, что он вернулся из Пирсагата.

-Ничего страшного не произошло. Выбросы произошли в море,- сказал отец. Вот только от подземного взрыва слегка покарежило плиты аэродрома. Но это поправимо. Завтра же возобновим полеты.

Позднее я узнал, что как раз в те дни расквартированный в Пирсагате полк корпуса ПВО получил самолеты «Миг-15», которые хорошо зарекомендовали себя в Корейской войне. «Янки терпят поражение»,- как-то сказал отец, вернувшись со службы. Потом я услышал его разговор  с кем-то из сослуживцев:

–  Вторая и третья  эскадрильи  хорошо отработали технику пилотирования и боевое применение на МиГ-15 днем до высот 12000 м, десять летчиков отработали боевое применение в темное время суток. Теперь надо обучить всех ,ведь полк мы переведен на  аэродром Кызыл-Агач,  в 35 км от границы с Ираном.

Весной у меня произошло неприятное событие в школе. Самый большой мальчуган в классе Вася Чернышев по прозвищу Дылда  остановился возле моей парты и , скрестив на груди руки, установился на мою соседку  Фаню Фельдман.

-Ну что ,жидовочка, скажешь?

Весь класс обомлел. Я тоже  оцепенел. С Фаней у меня были хорошие отношения. Я иногда списывал у нее ответы на задачки по арифметике. Она же посвящала меня в события своей жизни и рассказывала о поезде к родственникам в горное село. « Они делают очень вкусную козью колбаску. Я обязательно угощу тебя»,-говорила она мне.» И еще она жаловалась на то, что в селе плохо с хлебом.И так было во многих местах. В мае 1950 года Совмин СССР принял постановление- за 4-5 лет . Но предстояло  ждать исполнения этого решения.

Однажды  Вася Дылда ни с того ни с сего набросился на Фаню. Он назвал ее непонятным, но, вероятно, оскорбительным словом , выражающим отвращение к людям, совершившим какой-то вызывающий отвращение поступок.

– Кержаков, как ты можешь сидеть рядом с жидовкой?

Я поднялся и пересел на свободное место.

Класс забурлил и стал повторять слова Дылды. На лице Фани брызнули слезы.Схватив портфель, рыдая, она  выбежала из класса.

Вечером  отец пришел со службы очень сердитым.

-Ну, расскажи, что у вас сегодня случилось в школе?

Я не знал, с чего начать. Увидев мое состояние, отец сказал:

-Ко мне пришел отец девочки, которую вы обидели. Он простой работящий человек, сапожник, Он еврей. Ну и что с того? В нашей стране много евреев. Среди них есть люди всех профессий , есть  летчики и даже разведчики. Есть и члены правите-льства. Как и у всех  народов, у евреев есть хорошие и плохие люди. В царской России  не любили евреев -торговцев и тех, кто давал в долг за большие проценты. Их считали скупцами, скрягами, хитрецами и без разбора называли жидами.  Наиболее злобные люди устраивали еврейские погромы под лозунгом «Бей жидов, спасай Россию».Впрочем, так было и за границей, особенно в Германии, где  евреев подвергли гонениям и многих убили. Мы же не человеконенавистники. У нас в стране равны люди всех национальностей. Так что то, что сегодня сделали вы, это больше, чем глупость. Мне пришлось извиниться перед отцом девочки за твой поступок. Ты тоже извинись перед ней и обещай больше никогда и никого не унижать  на национальной почве.

Благодаря принятым мерам все быстро улеглось.  Конечно, я извинился. Извинился и Дылда, рассказав, что  о жидах он услышал на рынке от недавно вернувшегося из заключения гопника. Впрочем, на рынке можно было не только услышать, но и увидеть всякое. Рынок был небольшой, несколько прилавков, где торговали фруктами и рыбой, и сарайчиков с единственным магазином с надписью «ОРС», что означало «отдел рабочего снабжения». Но торговали там исключительно формой железнодорожников и значками с изображением паровозов.  Я заходил туда по пути из школы. Рядом серебрились рельсы, по которым  завозили цистерны с питьевой водой.  Однажды я увидел на одной из цистерн начертанную мелом страшную надпись : «Сталин дурак» и понял, что это сделал враг, может быть,тот, кто уговорил нашего Дылду устроить в школе кипеш.

Между тем приблизился праздник Первомая. Утром родители ушли на площадь к штабу гарнизона, где должен был состояться митинг. Я же остался дома присматривать за сестрой, как бы она не сунула пальцы в розетку или не натворила еще чего-нибудь. Чтобы не чувствовать себя в заточении, я включил приемник и стал слушать передачу о параде на Красной площади и присутствии там Сталина на трибуне Мавзолея.  Диктор сообщил о проходе войск и пролете самолетов, упомянув, что наша авиация переходит от поршневой к реактивной. После военного парада выступили физкультурники, а затем прошло демонстрация  москвичей. Как говорил диктор, 1 мая- это   праздник весны и труда, был одним из самых любимых в Советском Союзе. Воодушевленный услышанным, я вышел на балкон, над которым ярко светило солнце .Его  которого купались в море, сверкая вплоть до самого горизонта. Избыток чувств переполнял меня. Я испытал  душевный подъем ,  похожий  на  вдохновение и где-то внутри меня возникли ритмические строки, похожие на стихи:

Да здравствует 1 мая !

Да  здравствует праздник весны!

Да здравствуют Родина, Сталин!

Да здравствуют мирные дни!

Насчет мирных дней я, конечно, загнул. Еще была в разгаре самая крупнейшая локальная война в Корее, где принимали участие советские летчики, в том числе летчики-перехватчики из  из частей в Бинах и Алятах,чей аэродром находился в Пирсагате. В Алятах я увидел самолет лишь однажды , когда с Борей Долбышевским  мы по каким-то делам вышли в на окраину  военного городка. Там в степи стоял похожий на стрекозу совершенно пустой четырехместный  Як-12 небесно-голубого цвета. Возможно, это  был самолет связи и вероятно прилетел из Баку. Двери были открыты настежь, чтобы кабину не успела заполнить жара. Но это же говорило о скором возвращении пилота, который доставил срочную депешу в штаб корпуса. Не понятно,почему у самолета не было охраны. Впрочем, тем. кто читал книгу Владимира Войновича  «Приключения солдата Ивана Чонкина», помнит анекдотические случаи в истории авиации, по поводу чего  существует острота : «Авиация начинается, там , где кончается порядок» . И это пошло с тех пор, когда один из первых авиаторов-братьев   Уилбер Райт украл у Орвилла Райта плоскогубцы.

Чтобы не влипнуть в какую-нибудь историю, мы с Борькой лишь внешне  осмотрели невесть откуда залетевший Як-12 и постарались, говоря пацанским языком, поскорее смыться. А очень скоро я все-таки совершил самостоятельный полет, правда,не на самолете.

Это случилось 1 июня.  В этот день я пошел с мальчишками на море,и,оттолкнувшись ото дна, почувствовал, что поплыл. Меня охватило такое чувство радости, что я отважился на дальний заплыв. Конечно, это было не плавание к острову в двух километрах от Алят. На такое решился бы только городской сумасшедший. Мы же плавание к расположенному в 50 метрах от причала к торчащей из воды трубе-кнехту, к которой иногда привязывали катера и моторные лодки рыбаки.

К кнехту я доплыл кое как, а вот на обратный путь у меня сил не хватило. Я вцепился в кнехт мертвой хваткой. Поняв, что я попал в беду, на этот раз пацаны не бросили меня, а, посоветовавшись, предложили поддерживать меня с боков и снизу. Чуть не задохнушись, я с большим трудом добрался до причала и шлепал по его доскам с чувством победы,ведь что бы ни было, но в этот день я научился плавать.

Однако головокружение от успехов покинуло меня в этот же день . Вечером в клубе проходило собрание, посвященное Дню защиты детей. Лектором выступил мой отец. После лекции обещали кинофильм «Тарас Шевченко». На лекцию мальчишки, конечно, не пошли.Но чем-то надо было заняться. На соседней спортивной площадке кто-то забрался на брусья, а меня потянуло к турнику. Повиснув на нем, я стал качаться. В этот момент кто-то из моих приятелей крикнул:

-Вадька,  а солнышко сделать можешь?

Мы видели, как летчики во время утренних упражнений забираются на перекладину этого снаряда и , раскачавшись, делают несколько оборотов. Это и называется «солнышко». Правда, я не знал, что для этого сложного гимнамтического упражнения  на запястья крепят  кожаные ремни. У меня таких креплений не было. Сильно раскачавшись , я увидел вверху себя ноги, после чего начался полет не вверх,а куда-то вбок и вниз. Полет длился доли секунды и завершился падением, после которого послышался какой-то треск и меня охватила страшная боль. Я посмотрел на руку и не узнал ее. Из сустава в локте  возникла какая-то вздутость.

Вмиг меня окружили дети и взрослые. Прервав лекцию, примчался отец. Склонившись надо мной, он заслонил собой небо. Первыми моими словами было:

-Не говори ничего маме.

Я думал, что сейчас все пройдет и я встану. Но вот сил на это не хватило. Их санчасти приехала скорая помощь.Меня положили на носилки и понесли сквозь толпу знакомых и просто зевак. В этот вечер я стал героем дня. А в санчасти был только дежурный фельдшер. Кодрпусной хирург Иванд Иванович, кстати, наш сосед по лестничной площадке, был в отъезде. Мною занялся фельдшер. Он поставил диагноз:  вывих и стал готовить меня к операции под общим наркозом. Он заставил меня считать до десяти, но уже после пяти я окунулся в какой-то иной мир. Мне казалось, что я попал в какое-то болото, заполненное ядовито-зелеными водорослями. Это было настолько противно, что более безобразного места, наверное, невозможно  было найти  во    всем мирозданье. Не помню, сколько длилось мучение, но я очнулся, когда фельдшер перевязывал бинтами  мою покрытую чем-то белым  раненую руку.

Меня привезли домой и, подняв на носилках, уложили в постель. Спать я не мог. Руку и предплечье  щемила невыносимая боль. Так продолжалось до утра,  когда в комнату вошел наш сосед хирург Иван  Иванович. Осмотрел меня,он сказал маме:

–  Валюша, немедленно горячей воды и ножницы!

То, что мной стал делать Иван Иванович, лучше не впоминать. Он не просто резал, а вырывал вместе с кожей гипс и когда закончил экзекуцию , произнес:

-Это не вывих, а перелом. Еще пара часов, и у Димы началась бы ганграна.

Иван Иванович стал моим спасителем, а фельдшер, делавший операцию, оказался  аферистом, санитаром, подделавшим документы, хотя был санитаром. Я стал последним его подопытным, так как его заслуженно отдали под суд.

Меня же Иван Иванович не только перебинтовал, но и дал успокоительные лекарста. Иван Иванович впоследствии участвовал в Москвае при отборе космонавтов.

В течении дня меня навещали мои приятели. Вместе с ними пришел и Боря Долбашевский. Я понял, что друзья познаются в беде, и это повод, чтобы забыть разногласия.

Глава 7.

На следующий день меня повезли в Баку. Мы ехали в ГАЗ-67. Отец  все время стремился отвлечь меня. Он рассказывал, как в 45-м году в Польше скапотировал его самолет во время немецкой бомбежки:

-Самолет угодил в воронку и перевернулся. Меня спасло то, что я был привязян к сиденью . Благодаря этому, меня только контузило, но я остался цел. Иначе меня бы ожидала судьба Икара.

-Кто такой Икар? – спросил я.

-По преданиям, в древности были первые летчики –отец Дедал и его сын Икар. Они находились в плену. Чтобы выбраться, Дедал смастерил летательный аппарат с крыльями из перьев и скрепил их воском. Он сделал два таких аппарата и предупредил сына, чтобы тот не поднимался высоко к солнцу, так как воск может растаять. Икар не послушался и набрал большую высоту. Воск растаял и Икар разбился, упав в море .

-Получается, что и я поступил также, когда решил сделать  «солнышко», – догадался я.

-Икарушка ты мой,- улыбнулся отец.- Спасибо надо сказать Ивану Ивановичу. Он спас твою руку, а теперь ее будут лечить в лучшей больнице Азербайджана.

Проехав по спирали серпантина, мы спустились  к набережной Баку и оттуда отправились на Нагорную улицу, в Институт восстановительной хирургии Это  светлое трехэтажное здание с большим парком-  собрат московского НИИ     Склифософского.

Отец оставил меня в приемном покое и пробыл в лечебнице до тех пор, пока мне  не сделали повторную операцию, на этот  раз по случаю перелома,а затем положили в палату. Отец сказал, что будет навещать меня.

Палата, куда меня поместили,  была просторной комнатой, где  стояло около 20 коек, на которых лежали женщины и дети. Моей соседкой оказалась пожилая учительница, которая попала под прицеп большого грузовика. У нее были сломаны ноги. Справа от меня лежал мальчик , которому шел восьмой год. Он пострадал в Ашхабадском землетрясении, стал сиротой. У него была раздроблена ступень ноги  и в институте пытались ее восстановить.

В институте лежали люди разных возрастов и национальностей. Много было бывших фронтовиков, в том числе тех,которые нуждались в протезировании рук и ног. Когда мне разрешили вставать и ходить на перевязки, я услышал крики какого-то мужчины. Открыв дверь палаты, я увидел человека, который учился ходить на протезах, испытывая сильную боль.

В институт привозили людей с разными диагнозами. Однажды привезли девочку, которая упала с дерева , собирая алычу, и сломала ключицу. В другой  раз привезли мальчика, которого укусил каракурт. Пока в приемном покое офомряли его документы, он не мог сидеть на одном месте и  нервно делал круги по парку.

Лечащим врачом в нашей палате был Самед Мамедович Гусейнов . Это был очень добрый и внимательный доктор. Особую заботу он проявлял об ашхабадском мальчике и однажды привел к нему мужчину и женщину средних лет. Как и мальчик, они были русскими и , как я узнал, они решили усыновить сироту.

Вообще я увидел  среди врачей, медсестер и санитарок много добрых людей. Большинство из них имели опыт работы в военных госпиталях. Глядя на них, проявляли добросердечие и пациенты. Важнейшим событием для ходячих своим ходом или с помощью костылей больных были вечерние киносеансы в конференц-зале. Я ходил , держа раненую руку на повязке через шею , на все фильмы.

Потом меня увлекли подаренные родителями шахматы и книги, где самой главной стала «Повесть о настоящем человеке». И еще я просил родителей купить мне сырых яиц, из которых мои соседи по палате делали гоголь- моголь.

За время нахождения в институте  на Нагорной я много чего насмотрелся. Однажды я увидел из окна, как во двор привезли аэростат и учились поднимать его. Мне же хотелось скорее поправиться. Но на это ушел целый месяц. Когда меня выписали домой, на поломанной руке уже сняли гипс и вместо него положили две гипсовые  лангеты, которые можно было снимать при лечении прогреванием горячим парафином. Этим упражнением занялась мама, а отец соорудил на балконе палку с пружиной, которую надо было оттягивать для того, чтобы рука в локтевом изгибе начинала распрямляться. Это произошло в августе . Снимая лангетки, мама разрешила мне ходить на море, где я , уже получив навыки держаться на воде, понемногу плавал. Грести выздоравливающей рукой оказалось полезно.  Спустя несколько дней я уже умел сгибать руку почти до плеча. Но при этом в локте рука срослась неровно. Это было последствием хирургического вмешательства коновала-фельдшера.

В конце лета у отца сменился начальник. Новым начальником политотдела корпуса стал 45-летний  полковник Федор Васильевич Чернигов. До войны он преподавал в летном училище в Мелитополе , в войну служил в Гвардейской Штурмовой Авиационной Запорожской дивизии , дошел до Чехословакии и Австрии. Где он служил потом , я не знаю, но в Аляты он приехал с красавицей женой Марией Ивановной, по национальности болгаркой. Она была его второй женой, а первая жила с дочерью где-то на Украине . Мария была медсестрой в Красной армии. После войны у них родилось двое детей.

Черниговы приехали в  наш военный  городок на трех грузовых машинах и разместились в трехкомнатной квартире в доме напротив нашего, выходящего окнами на море. Федор Васильевич имел внушительную внешность и если бы оказался большим любителем  антиквариата и коллекционером. Когда я первый  раз пришел к ним домой, мне показалось, что я вернулся в наш дом в Лодзи. Только теперь вместо множества картин я увидел красивые ковры и старинное оружие. Еще меня заинтересовал китайский болванчик с долго качающейся головой.

Мария Ивановна была моложе Федора Васильевича. Она очень красиво и модно одевалась. Да и сам он был видный мужчина и, если  бы носил усы, напоминал бы Тараса Бульбу.

Уже в первые дни по приезде Федор Васильевич организовал поездки на легковушках  на пикник в сторону Пирсагата. Мы расположились на пустынном пляже, что-то ели и пили, а потом мужчины стали стрелять из пистолетов по бутылкам, поставленным на скалы. В другой раз дядя Федя, как я стал называть Чернигова, пригласил отца пострелять в горы Гобустана. Отец взял меня с собой. Когда перед поездкой мы зашли к дяде Феде, он открыл походный сундучок, в котором хранилось оружие  разных эпох. Это были  старинные  боевые, мушкетерские и дуэльные пистолеты, а также современные. Дядя Федя подарил отцу  бельгийский браунинг с несколькими обоймами, а с собой взял немецкий вальтер.

В Гобустан ведут две дороги.По шоссе в сторону Баку-37 км, а по прямой – 15 км. Мы поехали по прямой.    Горы, куда мы приехали, являли собой скалистое ущелье. Панорама на безлюдном морском берегу была красива. Живности, кроме чаек , мы не видели, но по птицам стрелять не стали. Расставили несколько  пустых  консервных банок и бутылок. Получилось какое-то подобие тира. Дядя Федя стрелял с обеих рук. Он  был меткий стрелок. Отец продырявил  пару банок. Стрелять он тоже умел. Мне же выстрелить не дали. Да и какой из меня был стрелок с еще не поправившейся до конца кривой рукой. Правда,это была правая рука, а мне,как левше, попасть во что-нибудь удалось бы. Так я думал в свои десять лет, а когда достиг отцовского возраста и проходил офицерские сборы, то  стрелял из пистолета хуже, чем из автомата. А вот  из снайперской винтовки Драгунова с оптическим прицелом  я все пули укладывал в десятку и преподаватели хвалили меня, а  однажды даже вручили почетную грамоту как отличнику боевой и политической подготовки. Впрочем, если бы они знали про мои проказы в  детстве, то, возможно, не спешили бы ставить мне высокие баллы.  Одну из таких проказ я совершил вскоре поездки в горы. Мненастолько понравился пистолет отца,что я, ,оставшись как-то один дома, решил поиграть с пистолетом, вытащив его из ящика письменного стола . Мне удалось вынуть  обойму и взвести затвор. Потом я нажал на курок и раздался щелчок Но потом я нажал на что-то не то и ствол заклинило. Не зная, что делать, я побежал Борьке Долбышевскому, и тот ,как заправский оружейник, выручил меня, заметив :

-Эх, нам бы пострелять из него.

Я сказал, что это не возможно и ,вернувшись домой, положил пистолет на место, радуясь, что все обошлось , а не то  за мои  хулиганские  проделки мне бы всыпали  по первое число.

После оставшегося в тайне инцидента я повел себя ниже травы ,  тише воды. Тем более, что уже начались занятия в  школе. А вскоре мама сказала, что я буду посещать еще одну школу- музыкальную. Такое решение принял женсовет гарнизона.  Выяснилось, что в поселке живет опытный преподаватель музыки Иосиф Моисеевич Рабинович , в 30-е годы окончивший Воронежское музыкальное  училище. Школу под его руководством решили открыть в гарнизонном клубе и собрать детей, в семьях которых есть пианино. Таких нашлось более десяти человек, семь мальчиков и три девочки: дочь заместителя командира корпуса генерала Коровкина  Света, дочь начальника штаба  Степанова Эльвира и дочь  начальника секретной части Лебедева Ира.

Вначале нас собрали в клубе, во дворе которого я совершил свой полет с турника. Иосиф Моисеевич стал проверять наш слух. Он несколько раз стучал по крышке пианино и просил повторить число ударов. Угадали все, кроме двух мальчишек, которые  ошиблись. Потом экзаменатор опять постучал,но на этот раз , отбивая какую-то ритмическую мелодию. Тут ошиблись еще несколько человек. Чтобы не ошибиться, я барабанил левой рукой и услышал, что произнес преподаватель маме:

-Я не могу сказать, что у вашего мальчика абсолютный музыкальный слух. Профессиональный пианист из него выйдет вряд ли, но  играть в самодеятельности, для друзей и для себя он сможет.

Про других  он сказал почти тоже самое, кроме Эли Степановой. О ней он сказал:

-У этой девочки абсолютный слух и вообще я вижу у нее артистические данные.

Занятия были расписаны по дням и часам. Родители купили нам нотные тетради и  большие папки с тесемочками ручек. Первое время я стыдился ходить с такой папкой, потому что в глазах мальчишек я  превратился в  послушного  паиньку. Единственный, кто спокойно отнесся к моему новому занятию, был  Боря Долбышевский. Он даже завидовал мне, но не из-за, того, что я учился играть гаммы, а из-за того, что сблизился с Элей Степановой, к которой он был не равнодушен, а она не реагировала  ни на какие  его приставания.

С Борисом мне  было интересно. Он был большой выдумщик,и однажды мы стали делать воздушные змеи.    Тем временем жизнь в нашем гарнизоне развивалась бурно. Из Кореи приходили вести о том, что наши «МИГ-15» громят американцев, и они,судя по всему, готовятся к перемирию. Но так нельзя сказать об ирано-советской границе. Здесь регулярно кружат американские самолеты – разведчики. Нарушая границу, они углубляются в воздушное пространство, долетая на большой высоте до Алят и даже до Апшерона.

Пока отцы пытались поймать нарушителей, либо заманить их на свои аэродромы с помощью радиоприемов,  матери занимались детьми и общественной деятельностью.  По инициативе женсовета в гарнизоне сформировался коллектив  художественной самодеятельности песни и пляски, образовался хор,для которого сшили красивые платья. Мама стала участницей этого хора, и вместе с другими исполняла популярные в то время канцоны, в том числе ту,где были пафосные  строки:

  Новой войне мы пути преградим,

  Не для войны сыновей мы растим,

  Не для траншей зеленеют поля,

  К миру стремится вся земля! 

  Вместе с народом советской страны

  Армия мира сильнее войны…

 

Медленно приближался новый 1952 год. В гарнизоне решили устроить детскую елку. Для этого организовали детскую художественную самодеятельность. Меня включили в программу пианистов, и я настолько увлекся, что Иосиф Моисеевич предложил включить меня  в состав поселковой команды на республиканский фестиваль школьных коллектив в дни зимних каникул. К этому времени я уже научился переписывать ноты, играть гаммы и упражения-этюды Гедике и вальс  Майкапара. Именно их я исполнял на концерте новогоднего праздника. А вот для участия в республиканском смотре  , который проводился в Баку, Иосиф Моисеевич  отобрал  Свету Коровкину  ,  Элю   Степанову и меня. Причем нам с Элей предложил исполнить в четыре руки «Жаворонок» Глинки. Во время репетиций моей наставницей стала мама. Сама она никогда не садилась  за клавиши, но у нее был абсолютный слух, и, изучив вместе со мной ноты, она всегда угадывала, где я неправильно набрал ре диез минор  или ля бемоль мажор.

Эля  была одноклассницей  Бори Долбышевского и он пытался подружиться с ней через меня.Узнав, что она тоже москвичка, он предложил начать сбор почтовых марок о Москве. Борису   удалось собрать марки, выпущенные с 1941 по начало 50-годов. Комплект праздничной серии из 15-ти почтовых марок, посвященных отмеченному в 1947 году 800-летию Москвы, Борису подарил его брат. Элю это заинтересовало, но конкретного ее участия в обмене марок не последовало.

Для  путешествия в Баку нам помогло начальство станции Аляты, получив поддержку вышестоящего начальства. Нам выделили новенький купейный цельнометаллический вагон, и наш табор, состоящий из школьников, матерей и учителей в январе отправился в столицу Азербайджана. Первые дни мы жили в поезде, а потом нас разместили в помещении вокзала, возможно, в зале матери и ребенка.  За нами приезжал автобус с военными номерами и отвозил к одному из концертных залов Баку, площадь перед которым была занята другими автобуса, которые доставили участников смотра, а их оказалось несколько сот. Чтобы выйти в финал.  Всем предстояло пройти отбор в ходе четверть и полуфинал.

Поскольку элегантно одетая  Эля была выше меня, то я в своих шароварах выглядел забавным кавалером.Почти полностью заполненный зал встретил наше появление некоторым оживлением, будто ожидали клоунаду. Но когда зазвучала мелодия  романса Глинки, некоторые слушатели вспомнили слова «Жаворонка»:

Между небом и землей
Песня раздается
Не исходною струей
Громче, громче льется.
Не видать певца полей
Где поет так громко
Над подруженькой своей
Жаворонок звонкий
    Эля плавно нажимала клавиши и педали. Я сидел справа, свесив ноги с круглой банкетки. Когда мы закончили игру, в зале повисла тишина, а затем возник всплеск аплодисментов. Я впервые слышал такой гром рукоплесканий, и ,смущаясь, как-то боком пошел со сцены.

На другой день наше выступление с Элей встретили также дружелюбно и мы вышли в финал.Кроме нас, из нашей школы вышел в финал мальчик из восьмого класса. Он читал стихотворение Константина Симонова « Сын полка».

Финалистам, а также тем, кто вышел в полуфинал выдали дипломы лауреатов. В полуфинал вышла  Света Коровкина. За время смотра мы подружились с ней, и когда вернулись, она пригласила меня в гости.

Коровкины жили в первом доме нашего городка. Света показала мне семейный альбом. Там я увидел фотографию ее брата. Он был старше ее на 20 лет и погиб в конце войны, сражаясь летчиком. Она также показала фотографию, которая висела на стене  в спальне родителей. На этом снимке был изображен ее отец в группе летчиков-асов, запечатленных вместе со Сталиным после  боев в Испании.

Глава 8.

1952 год памятен для меня поездкой с родителями в период летнего отпуска в  Ленинград. Вначале мы остановились на улице Марата, а потом отец снял комнату у Московского вокзала на улице Пушкин-ской.Как всегда, я не смог обойтись без происше-ствий. Уже в первый день я отпросился погулять во двор, а сам пошел в сторону Невы. Направление я выбрал верное -вышел к Зимнему дворцу. А вот на обратном пути я пошел по Невскому проспекту. День был пасмурным . Сосредоточенный на том, чтобы не заблудиться, я не увидел,как вышел на рельсы. Это случилось на перекрестке с Литейным переулком, где были рельсы трамвая. Ох, уж эти трамваи! В Москве я чуть не погиб на рельсах на Большой Пироговской. Здесь  же, в городе на Неве, будучи рассеянным, я даже не услышал перезвон приближающегося трамвая. Меня спас сильный удар в спину. Это проходящий сзади мужчина, жертвуя собой, что есть мочи толкнул меня, а сам успел отпрыгнуть назад. Невозможно пересказать поток ругательств, который посыпался в мой адрес. Я же не знал, как благодарить спасателя, и, понурив голову, доплел жив и невредим  к родителям.

Пребывание в Ленинграде показалось мне сказкой. Мы посещали Эрмитаж, Русский музей, музей Арктики, Петергоф и пушкинский Лицей. Увидел я Смольный, Таврический дворец и крейсер «Аврору», зверинец и несколько детских представлений. Кроме этого, я смотрел фильмы в  «Неве» и «Художествен-ном»,где перед сеансом продавали превосходное клубничное варенье. И самое любопытное, что мне ни разу не удалось услышать о событиях страшной блокады, которая закончилась 8 лет назад. Но я услышал краем уха о чем-то  другом. Отец повел  меня в баню на углу Пушкинской,и я стал очевидцем разговора двух мужчин.Один из них стал ругать цены в баню и в магазинах.

-Наша гребаная власть больше сказки сказывать мастерица».-сказал он. Другой мужчина полез на него чуть ли не с кулаками:

-Ты что мелишь,дядя? В Гулаг захотел?

Мужичок быстро оделся и пулей вылетел  из предбанника.

-Что  такое  ГУЛАГ? – спросил я отца.

-Это тюрьма.

-Но ведь в тюрьме сидят те, кто что-то натворил?

-Не только, но и те, кто  болтает лишнее.

Поездка в Ленинград стала для меня не только  познавательно- занимательной,  и идеологическим  уроком уметь держать язык за зубами в обществен-ных местах.

 

 

 

 

 

 

Часть 7.  Кура и  райские горы

Глава 1.

Вернувшись в Аляты, в сентябре 1952 года я пошел в 4-ый класс. Но проучился здесь не долго. Вскоре отца повысили в звание и должности. Его назначили начальником политотдела дивизии в город Сальяны, который находится в 130 километра от Баку и в185 километрах от Астары на границе с Ираном.

Мне было грустно покидать Аляты и надолго запомнилась его экзотика. Каждое утро в нашем подъезде раздавался голос молочницы:

– Молоко! Мацони!

Мацони -это кавказская простокваша или кефир. Еще прихожие торговцы предлагали рыбу. Однажды я пришел домой и увидел в ванной огромного осетра.

Покидая Аляты, мне было грустно от того,что не удалось побывать на расположенгном против него острове,где,гворят,рыба клюет при каждом забросе.

 

Теперь предстояло увидеть другую экзотику.

От Алят до Сальян -57 километров. Мы преодолели это расстояние за час с небольшим, проехав на 50-м километре мост через Куру, которая в этих местах имеет два рукава: один шириной 100 метров, а второй- Акуша. Таким образом Сальяны и его окрестности напоминают остров весьма неправильной формы.

Сальяны расположены на правом берегу Куры. Этот город называют воротами юга. Расстояние от него до Тбилиси  около 500 километров.На их пути находятся города  Мцхета, Гори, Рустави, Ахалцихе, Ардаган Боржоми, Хашури, Сабирабад и другие. До Аракса вода светлая, а затем становится мутной,что объясняется сильной скоростью. В результате со дна поднимаются разные взвеси и песок. Кура не замерзает. Весной вода разливается, выходя из берегов. Иногда явление наблюдается даже в первые недели июля.

Первое упоминание о Куре встречается  у знаменитого греческого географа Страбона, жившего в 1 веке нашей эры. О Сальянах историки вспоминают в связи с  Каспий-ским походом  Петра I , когда в 1723  году были высажены десанты в Баку и Сальянах. По Петербургскому договору с Ираном от 12 сентября 1723 г. закавказские владения Ирана, южный берег Каспия до Туркмении перешли к России и с целью укрепления границ стали создаваться русские гарнизоны, включая впоследствии  крепости на территории Казахстана, в том числе те, где во второй половине ХХ века был построен  первый в мире космодром Байконур.

В 1921 году был подписан Советско- иранский договор, который возлагал на СССР и Иран обязательства, преду-сматривавшие отказ обеих сторон от вмешательства во внутренние дела друг друга. Вместе с тем, согласно статье  6, Советская Россия получила право вводить свои войска в Иран в случае возникновения опасности для ее собственных границ или территории ее союзников. Для  выполнения этих обязательств   была проложена железная дорога Баку-Астара и шоссе. Именно возле этого шоссе на въезде в Сальяны в начале 50-х годов были построены из легкосборных финских домиков военные городки. По левую сторону шоссе расположился жилой городок летчиков , а по правую сторону-зенитчиков. В центре Сальян находился окруженный  глинобитным забором штаб дивизии, а аэродром был в 15 километрах от города, на левом берегу Куры, возле поселка  Чуханлы.  У молодых была такая песня: «Есть на свете две гнусных дыры, а название их у одной Чуханлы». Здесь в пустыне находились  двухэтажные  казармы для солдат и холостых недавних курсантов.

На первом этаже проживали солдаты срочной службы, выполнявшие обязанности после шести месячных курсов механиков различных авиационных групп, а так же обязанности техников самолета. Летчиков  поселили на втором этаже. Обязанности дневальных по подразделению они выполняли чередуясь :  день солдаты срочной службы, следующий день летчики.  Прежде чем посылать молодых летчиков на охрану границы, их учили летать на разных высотах в любое время суток . Изучали схему района полетов, карту и характерные ориентиры, курсы входа и выхода в пилотажные зоны и многое другое. Полет по кругу и его параметры должны были быть выучены почти наизусть. Командир звена шутил : «Ночью тебя разбужу и спрошу действия и параметры при выполнении 3 (третьего) разворота, должен будешь рассказать. Понял???»

Отрабатывая те или другие навыки ,предусмотренные подготовкой, летчики стали крутиться у самолета почти каждый день после того, как в феврале 1952 год в НАТО вступила Турция, а затем и Иран стал предоставлять свое воздушное пространство самолетам США и Великобритании. Обучаясь перехватам нарушителей границы, летчики все дальше удалялись от сальянского аэродрома, чем позывной был «Парчевный». Никто не знает, кто придумал такое название , ведь слова «парчевный» нет в словаре русского языка, есть слово «парча», то есть  тяжёлая ткань из шёлка с узором, выполненным металлическими нитями с золотом, серебром или их сплавами с другими металлами. Может быть, аналогичное название аэродрому дали потому, что с высоты птичьего полета его многоцветная солончаковая степь была похожа на шаль персидской княжны.

А вот авторы позывных других аэродромов были менее изобретательны. Телефонные позывные Алят были  «Закат»,
Пирсагата  – «Лечебник».
В военном городке Сальян мы поселились в каркасно-щитовом  финском домике. Облицованные серыми плитками подобно современному сайдингу, такие домики в двух и трехкомнатном вариантом поставлялись из Финляндии в виде репараций и назывались «домами Победы». Они предоставлялись офицерам и членам их семей. Таких домов было много в Подмосковье и в Закавказье. Через несколько лет они появились на военных полигонах, в том числе на космодроме Байконур.

По приезде в Сальяны, мы поселились в финском домике, где были  прихожая, две комнаты, кухня, ванная без ванной. Водопровод и туалет были во дворе. Отопление печное- углем.  Нам с сестрой отвели комнату поменьше. За окном был деревенский забор, построенный предшественником отца,  переведенным в другой гарнизон. Заборов у других домиков я не видел. Зато, когда вышел на улицу, увидел котельную и огромный резервуар для питьевой войды. Пить воду из водопровода было проблематично, так как она носила грязновато- коричный след Куры. После отстоя на дне  ведра оставался толстый слой песка.

На следующий день перед заездом в часть отец повез меня в школу. Это была средняя русская школа №1, размещенная в длинном одноэтажном здании.  Директором был грузный мужчина со сплошной лысиной Марк Ицекович  Гольдман . Состав преподавателей  был интернционален. Русские, украинцы, татары, армяне и несколько азербайджанцев, в их числе учительница русского языка и литературы Месма ханум Алиевна Алибекова. Самой заметной была завуч Елена Николаева Савина, с которой можно было писать портрет светской дамы.  Ростом более 180 сантиметров, всегда одетая по моде, она была женой командира батальона аэродромного обслуживания и что любопытно- он был намного ниже жены.

Поскольку я пошел в четвертый класс, то у нас,как и во всех школах страны, была одна учительница. Она оказалась снисходительна к тому, что я иногда писал и рисовал левой рукой. По другим предметам ко мне замечаний тоже не было.

Первым, с кем я подружился, был одноклассник Олег Колесников. Его отец был командиром артиллерийско-зенитного полка и финский домик родителей находился через дорогу от нас. Не удивительно, что мы стали ходить в школу и возвращаться вместе. Обычно наш путь пролегал по берегу Куры, но случалось возвращаться и ,минуя центр. Это был рынок с высокой башней минарета. На рынке помимо местных товаров приторговывали контрабандой. Это были перенесенные нелегально из Ирана американские, европейские, китайские, пакистанские, индийские и афганские  зажигалки, фонарики, портсигары, обувь и прочая фарцовка.

У нас на это денег, конечно, не было, но монет хватало на мороженое, которое представляло кусок политого слидким сиропом льда и быстро таяло.

Иногда    мы ездили на автобусе довоенного образца. Но его приходилось долго ждать, а потом трястись, вдыхая запах пыльных мешков черт знает какого туземного аромата.

Кроме  Олега Колесникова я познакомился с ребятами нашего городка сыновьями начальника штаба дивизии братьями Сулаберидзе,  сыном начальника  метеослусжбы Семей Гуревичем и многими другими.  После школы и по выходным мы играли в футбол. Не особенно любя бегать, я стоял на воротах. Заниматься музыкой было не с кем, и поэтому я садился за пианино, когда хотелось или когда приходили гости. Тут я выступал в роли тапера в немом кино.

В  октябре 1952 года произошло событие, о котором много говорили взрослые. С 5 по 14 октября в Москве состоялся Х1Х съезд партии, на котором  ее из  Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) переименовали в Коммунистическую партию Советского Союза. О важности этого события говорила и наша учительница. Она же предложила:

-Ребята, может быть, кто-нибудь почитает газеты и сделает доклад на эту тему. Кто желает -поднимите руки?

Желающих не нашлось, и тогда учительница посмотрела в мою сторону:

-Кержаков, может, ты попробуешь? Тебе родители могут помочь.

Так без меня меня женили и определили в юные политологи. Домашние, услышав о свалившемся на меня наказании, восприняли это как проявление веры в мои новые способности. С горем пополам,но под руководством отца я составил конспект и ,затем, выписав абзацы из газеты «Правда», состряпал доклад. Конечно,  кое что мне стало понятно и я мог говорить, не заглядывая в тетрадку.

Мой доклад вызвал фурор в классе, а затем и в других, меня стали водить, как какую-то невидаль и я получил прозвище Лектор. Меня это не обидело. Более того,после этого я пристрастился к просмотру газет и журналов,обращая внимание не только над картинки,но и на содержание, в том числе о том, что делают партия и правительство. Это было время приближения к перемирию в Корейской войне ,  за три года США потеряли примерно 30 тысяч человек убитыми и еще 100 тысяч ранеными. Потери других стран — участниц коалиции ООН составили более 17 тысяч человек, в том числе 3 тысячи погибших. Китай потерял убитыми, по разным подсчетам, от 180 до 400 тысяч человек, тогда как СССР — примерно 300 офицеров и солдат. Основные потери понесли корейцы: по обе стороны 38-й параллели   погибло до 4 миллионов человек, в основном гражданского населения.

Советская авиация  показала в Корейской войне преимущества над авиацией НАТО, но не во всем. Она уступала по высоте. Этим воспользовались натовцы, совершая разведывательные полеты , в том числе в Закавказье. Взлетая с аэродромов разных стран, они пересекали воздушные границы СССР со стороны Турции и Ирана и совершали полеты в сторону Баку.   С началом «холодной войны» США и их союзники  развернули  против СССР широкомасштабную разведывательную деятельность.  В 40-е и начале 50-х годов американцы и

англичане  нередко  забрасывали по  воздуху в  СССР свои  разведгруппы, сбросив около 20 своих  агентов  над

Молдавией, Украиной, Белоруссией, Прибалтикой, Северным Кавказом. В связи с разработкой планов атомных бомбардировок СССР перед американской разведкой встал вопрос,какова эффективность советской ПВО, а также

состояние и  перспективы разработок в Советском Союзе различных видов новейшего вооружения.  Поняв, что с

ПВО СССР шутить опасно, в Пентагоне главный упор при проведении воздушных разведывательных операций стали делать на радиотехническую разведку,которая должна была

выявить количество советских РЛС и их  возможности по обнаружению воздушных целей.

Так начались полеты  самолетов  радиотехнической разведки ВВС США,  продолжавшиеся много лет.     В начале 50-х самолеты-разведчики  НАТО РВ-47 и РБ-45 действовали с аэродромов Великобритании с опознавательными знаками  британских ВВС. Так 17-18 апреля 1952г. три РБ-45, стартовав из Англии, пилотировавшиеся английскими и американскими летчиками, вторглись в воздушное пространство СССР  и прошли по трем маршрутам через Прибалтику,  Белоруссию  и Украину.  Полеты проходили на высоте 12 тыс.метров достигли  рубежа Псков-Смоленск-Харьков.  Советские РЛС следили за этими самолетами, но истребители и зенитная  артиллерия  не могли их сбить.  По мере  совершенствования системы ПВО СССР риск таких полетов возрастал, потери росли в 1950г. был сбит один нарушитель,в 1951-1952 гг. –  два.

Между тем  у южных границ довольно быстро возникла  мощная авиационная группировка, которая грозила весьма ощутимо беспокоить советскую ПВО. Пользуясь слабостью системы  ПВО , «противник» постоянно  наращивал  коли-чество разведывательных  полетов. Но это не всегда закан- чивалось О, кей. Показателен случай  в Бакинском округе ПВО. Однажды батарея, вооруженная 130-мм зенитными орудиями и расположенная на одном из островов в 25 км от Баку должна была проводить стрельбы. Все было готово, как вдруг, перед открытием огня, стволы пушек начали ходить вверх-вниз. Стрельба, естественно, сорвалась. Вскоре выяснилось, что виновник всему – американский Liberator, напичканный радиоэлектронной аппаратурой. В  данном случае «радиоэлектронному нападению» подверглась станция орудийной наводки зенитчиков. В ответ советские военные начали создавать помехи радиоприводной аппаратуре одной из иранских авиабаз, что резко затруднило взлет и, особенно, посадку самолетов.Но  серьезной проблемой явилась возможность проникновения натовцев к Баку по центру Каспия,где их не могла засечь ни одна радиолокационная станция. В главном штабе ВВС на Большой Пироговской в Москве с ног сбились от непосильных попыток решить эту проблему. Головной болью  эта проблема была  и для находящегося на переднем крае начальства   Сальянской авиационной дивизии. Ее командир Георгий Григорьевич Власенко  был  уроженцем Харьковской области в феврале 1919 года. В 1933 году окончил 7 классов школы, в 1935 году — школу  ФЗУ. В 1939 году окончил Киевский физкультурный техникум. В РККА с ноября 1939 года, служил красноармейцем, в марте-октябре 1940  года- инструктором физподготовки при Доме Красной Армии Смоленского артиллерийского училища. В ноябре 1941 года окончил Боорисоглебскую военную авиационную школу летчиков, с апреля 1942 года лётчик  813 истребительного полка ,проходившего формирование в Люберцах.С июля 1942 годапринимал участие в Великой Отечественной войне – командир звена 813-го полка на Калининском фронте С конца августа 1942 года — лётчик и заместитель командира эскадрильи 813 ИАП, с мая  1943 года- – старший лётчик 937 ИАП.В 1943 году вступил в ВКП(б). 7 февраля  1944 года его самолёт был сбит в воздушном бою, получил ожоги лица и рук и до апреля 1944 года находился в московском госпитале, после излечения и до конца войны продолжил службу в 937-м ИАП. Всего за время войны в 30 воздушных боях лично сбил 10 самолётов противника.С июня 1945 года – заместитель командира, а с октября 1945 года- командир 2-го гвардейского истребительного авиаполка, летал на Ла-7, Л.а-9 и Миг-15. С апреля 1951 года- заместитель командира, а  с октября 1952года – командир  174-й  дивизии в Сальянах. Здесь   первостепенное внимание он уделил подготовке молодых летчиков и проблеме пресечения нарушения границы натовцами, которые находили щели в воздушном пространстве над Каспием, недосягаемые для советских постов наблюдения . С этой целью Власенко решил обследовать все приграничье и начал его с Астары. В этом деле он стал искать сторонников , но без энтузиазма воспринял его идею тогдашний заместитель по политической  части Зеленко, и Власенко добился  его перевода в другую давизию, а на его место назначили моего отца. Он вместе с комдивом отправился в Ленкорань, а от-туда в Талышские горы. Поросшие субтропическим лесом , омываемые бурными  речками, Талышские горы не подошли для установки радиолокационной станции дальнего слежения , а вот навели отца на мысль организации в этом райском крае пионерлагеря. Комдив поддержал эту идею, но чтобы реализовать ее, потребовалось решение штаба Бакинского военного округа и переписка длилась  целый год.

 

Глава 2.

Новый 1953 год родители встречали у Гуревичей, а меня  с их сыном Давидом после курантов спровадили к нам, где  уложили спать на одну кушетку валетом. Это когда головы лежат  в противоположные стороны ,а  ноги одного лежат рядом с головой другого.

В дни зимних каникул в школу мы не ходили, но я  находил какие-то дела в городе, покупал какую-то мелочь на рынке и в магазинах. Однажды я зашел в парк на берегу Куры, где стоял памятник Ленину. Там я увидел плачущего солдатика, почти мальчика. Я подсел к бойцу:

-Что с тобой?

-К маме хочу, – был ответ.- Солдатом быть скучно.

Я не стал успокаивать бойца и отошел от него, чтобы оставить в покое одного. «Не все бывают героями»,- подумал я и вспомнил этого солдатика спустя годы, когда услышал на лекции в университете о воинах  Трои, которые ходили в атаку со слезами на глазах. Плакали, но шли в бой.

В 1953 году весна выдалась ранней. Кура вышла из берегов настолько далеко, что дошла до  дороги, по которой мы топали в школу. Теперь пришлось идти по щиколотку в воде и по глинистой земле, после чего приходилось долго очищать палочками и мыть в лужах сапоги.

В конце февраля- начале марта начало припекать солнце, и по выходным мы  мальчишеской стаей ходили на берег Акуши к железному мосту , повисшему   над водой на десятиметровой высоте. Очень хотелось искупаться, и чтобы не сдрейфить мазались глиной, а потом, закрыв глаза, прыгали в воду.После пепрвого купания наиболее смелые поднимались на мост и прыгали с него солдатиком. Решился и я, но когда поднялся на мост, вдруг ужасно испугался высоты. В шоковом состоянии я находился несксолько минув, а потом, испугавшись, что меня упрекнут  в трусости, прыгнул. Дух захватило, когда я приближался к воде. Она остро обожгла меня, но я вынырнул с гордо поднятой головой. Это была победа над собой. Это случилось в воскресенье 1 марта, а через день, 3 марта  по радио передали сообщение о болезни  Сталина.

Эта весть ошеломила настолько , что мама,как и в войну, не выключала радио. Но тут, как назло, у нас в городке погасло электричество, слушать новости можно было  лишь по полевому телефону. 4 марта стали  передавать сводки  о состоянии здоровья вождя, предварительные диагнозы  болезни на почве гиперто-нической болезни, атеросклероза, инсульта .

Я снимал трубу и слушал с трудом различимый голос диктора. Но вот утром 6 марта в трубке прозвучало минорным аккордом : Сталин умер.  Согласно правительственному сообщению, в стране был объявлен траур. В школах отменили занятия. Когда об этом стало известно в нашем классе, ребята понурили головы и только Колька Захаров  прокричал : «Ура! Загорать  будем»

Мне показались эти слова возмутительными. Я вспомнил вражескую надпись на железнодорожной цистерне в Алятах и, не теряя ни секунды, подошел к Захарову и, ничего не говоря, ударил  между глаз.  Он пытался сопротивляться, но я побил его так, чтод , схватив свой портфель, он бросился бежать и уже у двери предупредил:

-Ну, Кержак, погоди!

Не знаю, как он успел, но, выйдя из школы, я увидел ватагу пацанов. Это были известные хулиганы, настоящая шпана. Что было делать? Возвращаться в школу? Но это означало бы, что ,коли я проявляю трусость, то признаю правоту в том, что побил Захарова.

Да, они ждали, что я побегу. Но поступил наоборот- пошел напрямую к собравшимся накинуться на меня и исколотить чем попало. Их это насторожило и притупило бдительность. Я же направился к их главарю по кличке  Соловей . Тот в изумлении даже сделал шаг назад,а я в этот момент  время сгруппировался и со всей силы нанес левой рукой удар по лицу Захарова. Удар получился такой силы, что Колька пошатнулся и упал. Я же понял, что разумно как можно скорее оставить поле боя.  Не знаю, где у меня взялись силы, но я помчался от начавших меня преследо-вателей с небывалой скоростью. Я взял курс в сторону КПП воинской части и не ошибся. Нырнув под полосатый шлагбаум у входа  на армейскую  территорию , я был спасен, но удивил своим появление отца. Конечно, я ничего не сказал ему о драке, а он как раз собирался ехать на обед домой и забрал с собой  на стареньком трофейном «шевроле»- «Победа» в части появилась позднее.

Следующие дни были посвящены прощанию со Сталиным. В день похорон в школе устроили траурный митинг. Так случилось, что в почетном карауле у портрета Сталина я оказался вместе с Захаровым. Он вел себя как побитый пес и даже извинился передо мной. Кто бы мог подумать, что это был будущий директор Сальянского хлопкоперерабатывающего завода, Заслуженный инженер Азербайджана?!

Глава 3 .

В 1953 году  мотания отца и комдива Власенко по приграничью увенчались успехом. Где-то между Ленкаранью и Северо-Восточным Банком они обнаружили косу, поставив на которую РЛС закрыли последнюю щель над Каспием, и полеты натовцев в сторону Баку прекратились.

Не прошло без последствий  и посещение  комдивом и отцом Тылышских гор. Там все-таки решено было  организовать пионерский лагерь, правда, спустя год. Пока же , мы  сальянские мальчишки, проводили каникулы , купаясь либо в Акуше либо в гидроузле канала, по которому поступала вода в  окрестные колхозы. Купаться в Куре было опасно из за ее сильного течения и множество воронок . Опытне люди нам говорили  что в  первые секунды, пока находишься на поверхности, нужно набрать в лёгкие побольше воздуха. Потом, оказавшись в воронке, надо погрузиться в воду и сделать резкий рывок в сторону.  Следует старайтесь активно работать руками и ногами, чтобы уйти от опасного места подальше. Можно также достать дна, сильно оттолкнуться , а потом выплывать  на поверхность. Дно Куры в Сальянах -около 9 метров, но не столько опасна глубина, сколько течение.  Мне приходилось видеть утопленников. Ужасное зрелище.  Плывет по реке сильно распухший труп со следами укусов сомов, которые питаются человечиной. Утопленниками  оказываются сумасбродные пацаны, пьяные рыболовы и солдаты первых месяцев  службы, получившие увольнительные.

Наученные горьким опытом, мы  не  лезли в  Куру, а шагали по плавящемуся асфальту к Акуше, и настолько привыкли, что с нас стали брать пример мальчишки, приезжающие  летом погостить из Москвы и других городов. Однажды было объявлено о солнечном затмении. Мы заранее запаслись закопченными стеклами. Затмение было неполным, и когда возвращались с реки, услышали  неистовые крики Это, обнажившись до пояса, за дувалами  дубасили себя до крови цепями мужчины-мусульмане, верящие в конец света. Тем временем  на другом конце Сальян на кладбище  мулла громко читал намазы, утверждая, что он не даст солнцу потухнуть.

Антирелигиозную пропаганду вели приезжавшие погостить к родным или как на дачи  бакинские профессора. Мы же, беря пример со  знакомых азербайджанских ребят, доставляли ученым непредвиденные хлопоты. Такое случалось на мусульманскую пасху Курбан-байрам, которая переводится  как  «праздник жертвы». По обычаю, в этот день было принято бросать в открытые окна и двери какой-нибудь головной убор ди его следовало возвращать к калиткам наполненным сладостями.  Для нас это была забава, а для ученых обидный розыгрыш, и они выбегали, размахивая руками , чертыхаясь и поругиваясь как по-азербайджански , так и по-русски.

В 1953 году вторым событием после смерти Сталина стал арест 26 июня одного из руководителей Берия, который был в это время первым заместителем председателя Совета министров и главой Министерства внутренних дел. Как писали газеты, Берия был арестован  по обвинению в измене Родине в форме шпионажа и заговоре с целью захвата власти. В день ареста Берии  был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О преступных антигосударственных действиях Берия» за подписями Ворошилова и секретаря Пегова. . В указе констатировались «преступные антигосударственные действия Л. П. Берия, направленные на подрыв Советского государства в интересах иностранного капитала»

Когда я попросил отца рассказать подробности, он сказал коротко:

-Берия допустил много политических ошибок.

Отец не стал говорить  о бериевских репрессиях в 30-е и сороковые годы,а также о том, что уже вскоре после похорон Сталина Берия издал приказ о создании следственных групп по ускоренному пересмотру дел арестованных врачей («убийц»), сотрудников МГБ и  руководителей местных органов власти Грузии.  Отец также не знал, что после ареста  Берию поместили на гауптвахту штабного бункера Московского военного округа. Там же  состоялся закрытый суд и расстрел Берии  23 декабря 1953 года.

Для меня вторая половина 1953 года памятна тем,что в сентябре я пошел в 5-ый класс и попал во влияние самой любимой учительницы в школе Месма ханум Алиевны Алибековой. Круглолицая толстушка , она была выпускницей филологического факультета Бакинского университета . В Сальяны ее  занесла нелегкая судьба.  Рано лишившись матери, она воспитывалась отцом, который был смотрителем на одном из крупных базаров и следил за соблюдением правил торговли. Однажды в дом Месма ханум пришел милиционер  и объявил, что задержал отца и уладит дело только в том случае, если она согласится стать его метрессой, то есть наложницей. Отцу грозила тюрьма, и любящая отца дочь ответила стражу порядка согласием. Она родила от него ребенка и в качестве матери-одиночки приехала в Сальяны. Великолепно владея русским языком,она стала преподавательницей русского языка и литературы в русской школе. Появшись в нашей 5 классе, она сказала :

-Мы не будем писать сочинение «Как я провел лето». Будем писать рассказы .

Я написал о своей первой рыбалке на одном из озер. У всех рыба клевала, а у меня нет. И когда собрались уходить, моя удочка заходила ходуном. Она так согнулась, что я с трудом вытащил рыбину. Это был сазан, которому обрадовалась мама, сказав, что я сделал сюрприз к завтраку.

В своем рассказе я описал рассвет над озером и плавающих с одного берега на другой змей, но главное-настроение рыбака-неудачника,  который оказался удачливее других, выловивших маленьких рыбешек. Я назвал свой рассказ «Быль о золотой рыбке» и получил пятерку.

Занятие в школе были отменены  на несколько дней в виду поездок на уборку хлопка. В городе по этому случаю даже отменили продажу хлеба и им торговали в местах сбора хлопка.

Сбор хлопка- занятие чрезвычайно нудное и отвратительное тем, что происходит под палящим солнцем. Нам выдали мешки,которые вешали на шею,и говорили, что норма- это 18 килограмм.  Наклонившись, надо было выковыривать из коробочек ,белые как вата,клочки и  бросать в мешок. Все время хотелось пить.Опорожнив привезенную  из дома  бутылку, я пил воду     из лужи, зачерпнув в фуражку, которую использовал и в качестве фильтра. Чтобы облегчить муку, мы вместо комочков «белого золота»  бросали в мешки еще не созревшие зеленые шишки. Однако и эта уловка не позволяла всем выполнять дневную норму.

Обедали тем, что дали с собой родители. Усаживались в кружок и устраивали коммуну. У меня были обычно вареные куриные яйца, помидоры, хлеб с маслом и немного печенья. Мы еле не разбирая ,что свое, что чужое. К концу так уставали, что падали в кузов грузовика, как убитые.

На хлопок нас возили в течении двух недель. Когда в школе возобновились занятия, нам объявили, что за ударную работу на уборке хлопка руководство колхоза наградило нас радиоприемником модели «Москвич». Его  установили в кабинете директора и по торжественным событиям выносили в зал физкультуры.

Поскольку пятый класс входил в категорию уже не начально        й, а средней  школы, то у нас появилось несколько преподавателей. Меньше всего нам повезло с учительницей английского языка Маргаритой Яковлевной. Женщина броской внешности, она,как нам говорили, часто болела. Но мы же в дни ее болезни видели ее в летнем кинотеатре нашей части, где она  весело проводила время в обществе солдат последнего года службы. Каково было наше удивление, когда однажды наша англичанка появилась во дворе школы с хорошо одетыми мальчиком и девочкой и молодым офицером в морской форме .Это был вернувшийся из дальнего плавания ее муж. Когда он уехал, его гулящая жена снова стала появляться летнем кинотеатре, а  в школе ее стала замещать молодая азербайджанка , которая плохо знала русский язык и больно реагировала на наше произношение и путаницу некоторых английских слов с азербайджанской нецензурщиной.

Глава 4

Наступил 1954 год.  Зима в Сальянах выдалась теплой. Фильмы мы смотрели под открытым небом, в том чсле в городском летнем кинотеатре. В тот год большой  популярностью пользовался  трофейный фильм «Тарзан». Об этом сообщалось в титрах перед фильмом: «Этот фильм взят в качестве трофея в годы Великой Отечественной войны у немецко-фашистских захватчиков. В первом фильме «Тарзан» разворачивалась увлекательная история авиакатастрофы, в которой все разбивались, кроме ребёнка в люльке. Его схватили обезьяны и воспитали. Слоны, тигры, львы, крокодилы! А главное — сила, красота и ловкость новоиспечённого Маугли — Тарзана! Он прекрасно прыгал по деревьям, нырял и плавал,! Тогда мы не знали, что в роли Тарзана снимался знаменитый пятикратный американский олимпийский чемпион по плаванию, обладатель 67 мировых рекордов Джонни Вайсмюллер. Всего в прокате увидели четыре фильма: «Тарзан», «Тарзан в западне», «Тарзан находит сына», «Тарзан в Нью-Йорке».  Этот фильм  потряс и перевернул душу всему послевоенному поколению страны. На следующий день после просмотра первого фильма    все дворы  огласились  гортанными тарзаньими криками фильма и ответным бормотанием обезьяны Читы.

Вторым по популярности стал индийский фильм «Бродяга».Сюжет картины, в которой лав-стори искусно вплетена в социальную драму и обильно сдобрена песнями и танцами, сегодня многим покажется примитивным. К продукции киностудии Болливуда ( бывшего Бомбея)у вообще отношение либо резко негативное, либо чересчур благожелательное. Но в послевоенной разрушенной стране, где только что умер Сталин  , людям была близка и понятна судьба простого парня, представшего перед судом. Воришку играл полюбившийся советским зрителям Радж Капур. И хотя фильм не заканчивался очевидным хеппи-эндом, зрители уходили после просмотра со слезами счастья на глазах. Они  они верили, что девушка дождется любимого из тюрьмы. А вера — это ведь так много. Наши люди, пережившие лихие военные годы, знали это, как никто. А в Азербайжане, где выросло поколение малограмотных пацанов, умеющих быть только разносчиками самых дешевых сигарет «Памир», фильм «Бродяга» стал чуть ли не путеводным.

Азербайджанские ребята учились в нашей школе, хорошо говорили и писали  по-русски . Но в Сальянах было и несколько школ с преподаванием на родном азербайджанском языке. С учениками этих школ мы устраивали спортивные соревнования, а с соседями с нашим поселком из финских домиков мы играли в их игры. Это были не только кости- альчики ,но и  волан- лянга, изготовленная  из лоскутка козьей или овечьей шкуры, с пришитой к нему  кусочка свинца  Такую штуковину нужно было  бить стопой согнутой ноги. Кто набьет больше, тот выиграет.

У мальчишек в Сальянах в приходом весны была популярна игра в колышки. Для этого брали небольшие  прутья , затачивали и втыкали в очерченный на земле, но лучше всего в твердой глине круг.  Ударом другого колышка надо было повалить вбитый и последующими попаданиями постараться выбить его из круга. Кому это удавалось, тот побеждал. Игра была настолько азартной, что за неимением прутьев  использовали карандаши.

Однажды, возвращаясь из школы, я увидел группу игроков в карандаши. Меня это увлекло , и я решил  сыграть. Достал из пенала карандаши и быстро продул их. Во мне пробудилась страсть игрока. Придя домой, я обшарил все и вся и ,набрав сколько нашел карандашей, вернулся к игрокам. Они уважительно встретили меня, и я, исполненный достоинства, вступил в игру. Вначале мне позволили повалить  карандаш, а затем началась такая снайперская атака , что я проиграл весь свой арсенал. Меня провожали, похлопывая по плечам и объявили, что я теперь böyük dost – большой друг.

И действительно на следующий день возле нашего дома раздались крики:

-Ва-ва -ва дум  выходи!

Я вышел, пожал руки пришедшим, но огрчил  их тем, что карандашей больше нет.  Между тем первой спохватилась сестра. Достав тетрадку для рисования,она обнаружила , что нет карандашей. Вскоре весть о пропаже стала и достоянием родителей. Я вынужден был признаться. Отец многозначительно сказал:

-Час от часу не легче! Нашелся еще один игрок.

Выяснилось, что неделю назад случилось ЧП. Дивизионный начфин, будучи с служебной командировке в Баку, проиграл в карты большую сумму казенных денег.Насмерть перепуганная  его жена прибежала к моей маме. Такое было обычным явлением. Жена замполита, мама  была для женщин гарнизона  нечто вроде душеприказчицы и судьи. К ней шли, как в церковь, хотя никаких икон в нашем доме не было.

Когда отец с большой печалью  рассказал о происшествии с начфином,  мама с сочувствием сказала отцу:

-Беда большая, но не спешите открывать дело. Наши женщины посоветовались и решили  одолжить проигравшему денег взаймы с рассрочкой .

Таким образом начфина  спасли от  военного суда. Я же отделался взбучкой отца, а мама сказала:

-Не надо судить Диму строго,ведь  он же еще ребенок.

И в самом деле, детство еще не покинуло меня, шестиклассника. Уже, казалось бы, много понимающие, мы без пяти минут подростки по  вечерам играли в «садовника». Правила этой игры сводились к тому, что каждый игрок выбирал себе имя — название цветка и сообщал его «садовнику»-водящему и другим игрокам. Водящий произносил считалочку: «Я садовником родился, не на шутку рассердился, все цветы мне надоели, кроме…»  И называл  «имя» (название цветка) одного из игроков. Происходили  диалог между водящим и игроком. Игрок произносил название одного цветка из тех, что были в команде. Участник, чье имя прозвучало, должен откликнуться и эту пару отправляли  совершить обход поселка. Мне нравилось, когда моей  напарницей  была девочка из седьмого класса, но ей было интереснее совершать прогулки с одноклассником.

Глава 5

Июнь 1954 года я  провел с родителями на Рижском взморье. Отец взял путевки в Лиелупе, где находился санаторий ВВС. Он с мамой поселился в санатории, а нас с сестрой определили в частном секторе  на ночлег, а обедать водили в санаторий. Там же я нашел увлекательное занятие- катание на лодке и научился ходить не только по реке Лиелупе, но в ее устье. Правда, далеко в море я не заплывал. Это было была акватория катеров и яхт.

Кроме Лиелупе родители возили нас с сестрой в Ригу, в Юрмалу   и в Дзинтари.  Меня удивило, что пляжная публика могла появиться в центре поселков в пижамах. В остальном все мне понравилось.Правда, вода в море была прохладнее, чем на Каспии и тем более в водоемах Сальян.

Перед отъездом мы ездили на экскурсию в Ригу, где фотографировались у памятников. Во время одной из съемок у памятника Райнису  в воздухе раздался звон колокола. Кого-то хоронили, но я не стал спрашивать эксурсовода, кому оказывают  такие почести. И правильно сделал. В  тот год автору романа «По ком звонит колокол» Эрнесту Хэмингуэю присвоили Нобелевскую премию». В этом романе был эпиграф : «Не спрашивай по ком звонит колокол: он звонит по тебе».

 

В Сальяны  мы вернулись в конце июня, а в начале июля меня отправили в лагерь. Мама уговорила  отца определить в лагерь двух мальчиков приходившей помогать ей в уборке -Тофика и Аслана. Едва мы приехали на место,как Тофик, едва спрыгнув с машины, набрал камней и стал бросить их в сельских мальчишек.

–   Что ты делаешь, прекрати, – вступил я, а Тофик , не слышал меня твердил.- Талыш! Талыш!

Талыши — второй по численности народ Азербайджана после азербайджанских тюрков и между ними исстари существовала  родовая вражда. В этом духе  оказались воспитаны и сальянские братья. Пришлось припугнуть их тем, что если кто-то обидит талышского мальчика или девочку, будет отправлен  на перевоспитание к матери.

Пионерском лагере был впервые  открыт в Талышских горах. О них верно  сказал поэт Самед Вургун:

Здесь так  прохладны воздух,  воды, лес.

Ущелья глубже голубых небес.

Здесь так хорош дневной лучистый свет,

Что сложит сказку даже не поэт.

По приезде в лагерь меня ждали приятные неожиданности. Здесь я встретил знакомых из  Алят. Это были подросший Боря Долбышевский и старшая дочь от первого брака дяди Феди Чернигова Галя, закончившая первый курс филологического факультета Московского университета. Очень красивая, стройная, похожая на молдаванку, она   была старшей пионервожатой. Меня                        же назначили  как знающего ноты горнистом и командиром второго отряда. Всего отрядов было два. Первый состоял из учеников старшеклассников, а второй из тех, кто перешел в пятый класс.

В первый же день я  умудрился отличиться тем, что собрав несколько мальчишек нашего отряда, повел их на плантацию лаврового листа. Есть эту траву,конечно, не стали, но свили из нее венки.В таком виде мы явились в лагерь, а вскоре примчался на «газике» председатель колхоза, который стал страшно ругаться и отправить в воспитательную колонию. Заступился начальник лагеря Мамед Мамедович Мамедов, объяснив, что мы сорвали дорогостоящий лавр  по незнанию. Председатель смягчился и сказал, что фрукты в горном лесу можно собирать бесплатно.

Борис Долбышевский, проводящий в лагере  вторую смену, выдал мне свою тайну о романе с пионервожатой его отряда, 16-тилетней Лерой из Ленкорани.

– Вадька, ты только ей не говори, что мне тринадцать.Я ей сказал, что уже пятнадцатый.

Всех прибывших разместили кого где: мальчиков в палатках, а девочек на вторых этажей саклей с просторными террасами. В столовую, устроенную солдатами по-походному образцу, нас водили строем. Поскольку я был командиром отряда, шагал первый. А впереди меня замыкала строй второго отряда девочка по имени Эмма. Она была немногим выше меня и я удивился, когда узнал, что ей 16 лет, и она перешла в десятый класса. Но еще больше я был удивлен, что ее фамилия Зеленко. Дочь предшествен-ника моего отца на посту замполита в Сальянах? Я постеснялся напомнить ей об этом, но и времени на разговоры  во время марша в столовую  не было. Я шагал,боясь наступить на ноги этой девочки , которая относилась ко мне не как к ровне, но и не как малышу. Более того, я увидел в ее карих глазах какой-то скрытый интерес.

Через день другой, я почувствовал, что мне чего-то не хватает, когда  рядом нет Эммы. Когда вожатые устраивали какие-то общие занятия и усаживали нас кружком, я всегда выбирал место, чтобы видеть Эмму и смотрел на нее не отводя глаз. Однажды она заметила это и тоже стала смотреть в мою сторону. Я не понял, что это было, но началась  очаровательная история, которая погружает в мир первых  переживаний, эмоций и настоящих чувств   Утро в нашем лагере начиналось с моего горна, который  я брал в пионерской комнате  около половины восьмого утра, и ,об-локотив кривую руку в бок, другой прижимал к губам  мундштук горна и выдумал мелодию : «Вставай, вставай, постели заправляй!»

После линейки для подъема флага и завтрака звучал громкий голос начальника лагеря:

-Лавриненка ,заводи машину, Ленкорань поедем.

После отъезда начальника  начинались занятия в кружках, подготовка к спортивным соревнованиям и поход в лес. Это были вековые реликтовые деревья, на ветках которых свисали толстые змеи. Вначале все ужасно боялись этих змей,но когда узнали, что они не опасны , а опасаться надо малюток, проходя,  просто отодвигали в сторону палкой или даже рукой эти рептилии и шли дальше.

На разных высотах открывались виды на окрестные селенья,  горные речки и пасущихся на их берегах с виду страшных и грязных буйволов с большими выгнутыми рогами. На этих животных смотреть было тяжело, но у них было необыкновенно вкусное и главное- очень полезное для здоровья молоко. Именно оно, а также близость моря, свежий, не загрязненный никаким производством воздух и  обилие  фруктов сделали Талышские горы в край долгожителей.

Однажды поход в горное село организовала Галя Чернигова. Пошли только желающие, в том числе Эмма . Я не спускал с нее глаз. А Галя устроила нам экскурсию для того, чтобы рассказать  о том, что в этом селе живет самый знаменитый долгожитель Советского Союза. Ему 148  лет.  Это пастух Ширали Фарзали оглы Муслимов. Он родился в Азербайджане в начале Х1Х  века. Он на шесть лет младше Пушкина Однако в книгах рекордов про него не пишут. Дело в том, что у Ширали никогда не было свидетельства о рождении, хотя в  паспорте ему поставили дату: 26 марта 1805 года. Он больше 100  трудился чабаном, то есть пас скот – был пастухом. Считается, что в 137 лет Ширали в третий  раз женился и  него родилась девочка. У Ширали тогда были правнуки и правнуки.  Его семья насчитывала около 200 человек.

Галина  Чернигова оказалась прекрасным экскурсоводом. Она подвела нас с дому Муслимова и, представившись студенткой языковедческого факультета Московского университета попросил долгожителя ответить на несколько вопросов. Современник Пушкина   рассказывал, что он никогда не употреблял алкоголь, не курил, питался здоровой пищей: сыр, мёд, овощи и фрукты. Ширали предполагал, что секрет его долголетия заключается в труде. Он был чабаном. То есть просыпался рано, ежедневно проходил со стадом с десяток километров, дышал горным воздухом. Хотя, когда перед Муслимовым Галя поставила вопрос прямо: «В чем секрет вашего долголетия?», дедушка немного подумал и ответил: «Не знаю». Но потом добавил : «Я никогда не любил праздность. Она порождает лень, а лень ведет к гибели».

Когда мы вернулись в лагерь, здесь обнаружился котенок с выколотыми глазами. Все подумали, что это проделки братьев Тофика и Аслана. Но они  заупрямились, а Тофик сказал:

-Это сделал Витя Чернигов.

Витя, когда его спросили, не он ли сотворил живодерство  над котенком, он ударился в слезы настолько искренне, что стало ясно, что  он не виновен. После этого братья стали отщепенцами и ходили по лагерю как пришибленные.

Праздником для нас были поездки в Ленкорань и на море,где нас уже не ограничивали веревками, но пионерво-жатые из числа солдат и вольнонаемных были зоркими сторожами. И вообще мы относились к ним не как к надсмотрщикам, а как к старшим товарищам.

После купания в море  в лагерь нас увозил автобус. Мы ехали с песнями и особенно  громко горланили «Как невесту родину мы любим», «Под городом Горьким,
Где ясные зорьки,В рабочем посёлке подруга живёт.»

Однажды в автобусе я оказался рядом с Эммой и как-то так вышло, что я обнял ее за талию. Удивительная теплота охватила меня , будто я прикоснулся к чему-то неземному. Поразительно, но Эмма не убрала мою руку и спокойно доехала до остановки.

В этот день я понял, что встреча с Эммой- это не просто знакомство, а нечто большее, что в литературе и искусстве называется первой любовью. И я убеждался в этом изо дня в день ,тем более , что Эмма стала удивлять меня своими способностями. На музыкально- спортивном вечере  у костра она хорошо исполнила украинскую песню «Дивлюсь я на него», а затем, постелив коврик, исполнила номера художественной гимнастики : танец и  шпагат.

В другой  раз ,когда мы стали готовиться к военной игре, Эмма сплела из веток такой головной убор, что ее стало не видно в кустах, как партизанку. Любуясь своей избранницей, я стал думать о том, как мне признаться ей в своих чувствах. У Бори Долбышевского все было ясно. Вечерами , когда в лагерь приезжала кинопередвижка, мы  выносили из палаток кровати и устанавливали их перед полотном экрана. Борька и я садились на одну  кровать, а рядом с ним присаживалась пионервожатая Лера, и они обнимались и даже украдкой целовались, когда гас свет.

В тайне я завидовал моему другу и однажды спросил у него совета, как быть с Эммой.

-А ты напиши записку и назови место встречи.

Набравшись отваги, я написал : «Эмма! Я тебя люблю и хочу поцеловать. Приходи после отбоя в пионеркомнату.»

Эту записку я передал Борису  с просьбой передать ее перед обедом по назначению. Однако перед самым обедом я передумал и поспешил забрать свое послание. Я успел к тому моменту, когда Боря уже направлялся в сторону Эммы. Еще немного и случилось бы  нечто невероятное, но я успел остановить своего посланца и забрал у него записку.

-Эх  ты, Ромео. Он был почти в своем возрасте и не побоялся даже пойти на дуэль.

Да, Ромео из меня не вышел. Зато вышел хороший лазутчик. Это случилось во время двухдневного похода в горы. С большим трепетом собранные  в один отряд   две пионерские группы во главе с пионерожатыми и сопровождающими нас солдатами охраны вошли под сень буков-великанов ,  реликтовых  кленов и узорчатого демирагача-железного дерева, чьи ветви сплелись и,образуя похожие на венские стулья  седла, приросли к соседнему дереву.

Железное дерево интересно тем, что оно тонет в воде.  Из него делают  молотки, шары для кегельбана, клюшки для крикета, подшипники гребных валов в судостроении, шпон для изготовления мебели, рукоятки ножей и даже дубинок  для полицейских Великобритании. Также из него  добывают смолу гваякол, используемую в фармацевтике.

Перед Талышским лесом  меркнут  воспетые в веках «висячие сады» легендарной  царицы Семирамиды.  Тут видишь деревья почтенного геологического возраста. Этот уголок земли никогда не покрывался морскими водами, не пережил потопа. Как не остановится и не полюбоваться красным деревом тиссом! Он живет три-четыре тысячи лет. Вообще  в Талышских горах много необычного, сказочного. Даже ромашки здесь стали великанами, размерами с блюдце. А вот похожий  на розово-красный шар цветок фуопсис растет только в Талыше. И еще этот райский уголок не был бы таким без пения птиц. Здесь из кусов дикого гранатника доносится голос хоросанской синицы  с красным  хохолком. В зарослях алычи кто-то стучит деревянными молоточками. Это дубоносы раскалывают толстыми  ключами буковые орешки .А вот раздался флейтовый  голос, переходящий в крик. Это нас заметила лесная вещунья сойка. Может быть, по соседству бродит невидимый леопард?    Перед походом нас предупредили, что Талыш-ские леса населены богатым и разнообразным живот-ным миром.  Помимо леопардов здесь обитают ленкоран-ский тигр и  кавказский марал, бурый медведь ,  полосатая гиена, каменная куницы, европейская косуля,  а дикобраз на всем Кавказе водится только здесь.  Различные ползающие и бегающие пресмыкающиеся снуют не только в траве, но и по гладким стволам деревьев. В густых зарослях колючей ежевики, питаясь ее ягодами, держатся фазаны и турачи. Среди колючих зарослей проложены кабаньи тропы.

– У зверей  пищи избыток, поэтому для людей они не опасны,-говорили нам организаторы похода. – А вот остерегаться надо встреч со случайными людьми, ведь в трех километрах от нас граница.

Перед  ночевкой соорудили несколько шалашей. Ужинали у костра, для чего начальник лагеря выдал сухой паек . Эта пища пригодилась и утром. После завтрака стали готовится к военной игре. Все разбились на два отряда, каждому выдали свой флаг- одним красный, другой синий. Нашему отряду достался красный флаг, который мы укрепили среди полянки, где установили складной стол с картой местности, на которой была очерчена кругом территория в 300 метров, заходить за которую категорически запрещалось.

Нас развели к местам расположения наших штабов, где, разбившись на малые группы, мы принялись искать  противника. Чтобы замаскироваться, я вспомнил венок Эммы и пошел в одиночку. Стараясь не хрустеть ветками, прислушиваясь к шорохам, лавируя между кустами, я вышел к поляне , где был синий флаг. Я бросился к нему, но в этот момент словно из под земли показалась Эмма.

-Стоять на месте!- скомандовала она. Я оказался в западне. Сдаться в плен на милость своей первой любви. Чувство долга не быть пленным взяло верх. Я не то, чтобы убежал, а полетел сквозь кусты, рискуя сломать шею. Преследователей по  пути моего  самоубийственного отступления не нашлось. Тем не менее своим появлением и побегом  я сумел  отвлечь внимание противника, и ребятам нашего отряда удалось захватить синий флаг.

После того,как мы встретились на месте стоянки, ко мне подошла Эмма.

-А ты, молодец,Вадим.  Сделал такой прыжок, что я испугалась,как бы ты не разбился.

-Я везучий, -сказал я.-Меня какая-то сила бережет.

– Это хорошо.  Пусть эта сила всегда бережет тебя.

Эх, сказала бы она другие слова,  но их не последовало ни в этот день, ни в день прощания. Накануне отъезда мальчишки решили пошутить.  По дешевке накупили помидоров и устроили бомбардировку террасы девочек. А сами стали мазать друг друга  соком дерева грецкого ореха. Эти орехи во время созревания имеют зеленый цвет,а их сок остается на руках и на лице в течении нескольких дней. Таким образом, те, кого намазали соком, стали похожи на туземцев  островов южного полушария.

Накануне отъезда был устроен большой костер. Все бы ничего, если бы не налетевшая мошкара. В Талышских горах  ее называют осмонго, или усач. Дрянь несусветная и кусачая. Даже не верится, что в райском месте могут водиться адски неприятные  существа.

Утром после завтрака началось прощание. Первым уехал автобус с ребятами из Северо- Восточного банка. В окне мелькнуло лицо Эммы. Она была сосредоточена на чем-то своем.  Потом подошли еще два автобуса, которые повезли нас на ближайшую железнодорожную станцию на линии Астара-Баку. Точнее, это была не станция, а какой-то разъезд в степи. В ожидании поезда некоторые нетерпеливые прикладывали ухо к рельсу. Я провел оставшееся время с Борей Долбышевским. Предстояло расставание. На этот раз навсегда.

Борис остался  в вагоне с ребятами из Алят, а мы же сошли на своей  станции Сальяны. Никто из нас не знал, что ожидает каждого впереди. Мне  же стало ясно, что закончилось детство Я употребляю этот термин не в медицинском  понятии о возрастных группах, а в моем представлении о начале формирования личностных качеств. Это проявляется с началом отрочества, особенностью которого является быстрый физический и психологический рост, сознание своего  «Я», отвечающего за восприятие себя и окружения и понимания того, большую роль в жизни человека играют дружба и любовь.

Глава 6

 

В Сальяны мы вернулись перед началом учебного года. Стояла жара. Купаться ходили на Акушу и гидроузел. Однажды, когда мы сидели с  одноклассником Олегом Колесниковым на бетонке плотины, над нами, оставляя в небе инверсионный след, пролетел самолет. Он шел на большой высоте. Олег сказал:

-Скоро можно будет сбивать самолеты на высоте больше 20 километров.

-Откуда ты знаешь?

-Отец рассказал. Вместо зениток они получат зенитные ракеты.

То, о чем сказал Олег, показалось мне фантастикой, ведь если появятся ракеты,то зачем будут нужны истребители -перехватчики. Тем более , что признанный лучшим истребителем  Корейской войны МиГ-15  имел практи-ческий потолок – 15 200 м.

1 сентября мы с Олегом пошли в 7-й класс. Нас опять  послали на муки уборки хлопка.  В последний день на обратном пути сделали остановку на берегу Акуши. Я спрыгнул первым и ,приблизившись к реке, скинул с себя верхнюю одежду  и прыгнул в воду, распластав руки ласточкой. Дно оказалось так близко, что я ударился в песок головой. Будь там галька или камни, я бы свернул шею. Но мне повезло. Словно чумной,я выполз на берег, но никому ничего не сказал о происшествии.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Часть 8. Подмосковные вечера

Глава 1

В седьмом классе  Сальянской школы я проучился недолго. В конце осени отца направили на курсы повышения квалификации в Подмосковье. Они находились в Одинцовском районе во Власихе, где в годы войны был штаб Западного фронта Жукова. Слушатели курсов  разместились на съемном жилье кто  где мог. Одни в Москве, другие в Одинцово и Немчиновке, остальные в соседних поселках. Мы поселились возле платформы  Перхушково в домике железнодорожника. Там я стал ходить в школу, которая находится в сосновом лесу возле Рублево-Успенского   шоссе , которое вело мимо бывшей дальней дачи  Сталина в Зубалово к Николиной горе.

В Перхушково я научился ходить на лыжах и катался с ребятами в горках  у Власихе, где можно было прыгать с небольших трамплинов.

Весной родители купили мне велосипед, и я поехал его регистрировать, что тогда было необходимо, в Звенигород. Вначале я ехал на электричке, потом на автобусе, который остановился на остановке, с которой был хорошо виден военный аэродром  в Кубинке. Меня удивились  два щегольски одетых иностранца, которые вышли из автобуса и как ни в чем не бывало стали фотографировать аэродром.Меня поразило, что их никто не одернул,но вероятно это были дипломаты,  имеющие неприкосновенность и поэтому действовали с наглой самоуверенностью.

Получив велосипедный номер, я вернулся в Перхушково и стал гонять с ребятами по округе вплоть до Николиной горы, где купались в Москва -реке. Жизнь в Перхушково- полна впечатлений. Вместе с отцом я ездил на экскурсию  в Можайск на Бородинское поле , а также в театры и на выставки в Москву. В 1954 году стал открыт доступ для посещения музеев Кремля, и мы побывали не только на Соборной площади, но на выставке  « Алмазный фонд» . В Мавзолее я побывал сам, уехав из Перхушково без разрешения  родителей. Отстояв в очереди на Красной площади, я вошел вглубь усыпальницы и увидел два стоящих рядом гроба. Саргофаг Сталина был наряднее . Я видел Сталина в гробу и мне казалось , что он  в один прекрасный день встанет и продолжит наводить порядок и вести страну по Ленинскому пути.

Глава 2

Памятными для меня стал поход с отцом в Пушкинский музей на выставку  шедевров   дрезденской картин-ной галереи , вывезенных после войны из Германии и отреставрированных в  Москве.. Чтобы увидеть  «Мадонну» Рафаэля и другие сокровища , нам  пришлось выстоять многочасовую очередь. Другим незабываемым событием стало посещение  авиационного праздника в Тушино. Народу  собралось видимо- невидимо, а машин было столько, что ввели одностороннее движение. В центре на окраине поля на широкой террасной трибуне  разместились члены правительства. В центре стоял первый секретарь ЦК  КПСС Н.С. Хрущов , два года до этого руководивший похоронами Сталина. Народ смотрел в сторону трибуны до тех пор, пока в небе не появились самолеты- знаменосцы с 16 флагами союзных республик. Затем появилась группа самолетов, изображающих пунктиром слова лозунга:

С Л А В А    К П С С

После этого началось воздушное представление спортсменов- планеристов и авиамоделистов, показавших разные образцы беспилотных летательных аппаратов.   Главную часть парада составили летчики ВВС. Диктор не называл модели самолетов и вертолетов, но отец коротко говорил мне : «МиГ», «Ильюшин», «Мясищев», «Сухой». Это были реактивные истребители и бомбардировщики , в том числе нового поколения. Так, кроме «МиГ-15» в параде участвовали фронтовые  «Миг-17» ,  которые первыми из из серийных истребителей допускали достижение скорости звука, но для боевых полётов считались  околозвуковы-ми. МиГ-17 сразу включили в систему противовоздушной обороны наравне с более ранними МиГ-15.  С запасом топлива в основных баках дальность полета МиГ-17 достигала 1290 км, а с двумя подвесными емкостью по 400 литров – 2060 км.Высоту 5000 м МиГ-17 набирал за 2,5 минуты, а 10 000 – за 6,6 минуты. Его потолок составлял – 14 500 м. В те годы СССР еще не хватало средств ПВО, и разведывательные самолеты вероятного противника частенько нарушали воздушное пространство страны. Но  Миг-17  стали  костью в горле американцев . Первую победу «семнадцатые» одержали 29 июля 1953 года , когда был сбит американский разведывательный самолет в Японском море .12 членов экипажа  этого самолета- нарушителя   погибли .

На  воздушном параде  меня удивились  огромные , похожие на  вагон десантные вертолеты. А закончилось представление прыжками парашютистов, которых оказалось так много, что они заполнили все небо.

Сюрпризом в конце парада стала встреча с нашими алятскими знакомыми  Степановыми, с дочкой которых Элей я когда-то стал лауреатам республиканского фестиваля, исполнив на рояле «Жаворонка». Теперь Эля подросла и стала  настоящей красавицей.  Одета она была броско как шамаханская княжна из сказки Пушкина о золотом петушке. Оказывается,  ее отца  перевели на службу в Москсву , а Эля, прожив некоторое время в Воронеже в семье учителя музыки  Иосифа Моисеевича Рабиновича , приехала  год назад на каникулы к родителям в Аляты и  попала в приключенческую историю. Ее похитили горцы, и несколько дней она была пленницей влюбившегося в нее сына председателя колхоза. Когда  парень узнал, что  девушка хотя выглядит взрослой,но ей еще нет 16 лет,  он испугался и сам вернул ее на то место, откуда похитил. Впоследствии об этой истории услышали  Морис Слободской и Яков Костюковский , которые  не учли закон шариата, запрещающий  кражу невест, и написали сценарий комедии,  по которому режиссер  Леонид Гайдай снял фильм « Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика.»

Степановы пригласили нас в гости и мы навестили их в доме рядом со станцией метро «Бауманская»,а потом они приехали к нам в Перхушково.  Мы с Элей гуляли по поселку, и мальчишки с завистью глядели в мою сторону, недоумевая, как я, не обладая чертами  Казановы, обрел

расписную  красавицу.

После приезда Степановых отец получил открытку от Федора  Васильевича Чернигова, который написал,что находится проездом у дальних родственников в Марьиной роще и пригласил в гости.

Мы отправились на электричке до Белорусского вокзала,а затем трамваями в Марьину рощу,которая в основном  состояла из деревянных домов и напоминала деревню. Дядя Федя не изменился после перевода в Крым и по-прежнему был похож на Тараса Бульбу.  Его родня удивила меня  тем,что когда сели на стол, стала намазывать на хлеб сливочное масло толстым слоем,а затем срезала его ножом в фаянсовую масленку.И еще меня удивил сын хозяев ,только что окончивший летное училище и переживавший,что  вместо истребительной части  его распределили в вертолетную.

-Это войска бабы Яги,- чуть ли не плача гворил молодой человек.

Глава 2

После встречи с дядей Федей у нас началась полоса перемен. Во-первых, у отца закончилась учеба на курсах, и он пребывал в ожидании назначения. Нам же с сестрой надо было готовиться к школе: мне в  8-ой, сестре в первый класс. В тот год стали массово вводить  школьную форму. Для мальчиков она  была серого цвета и состояла из брюк и рубашки, типа солдатской гимнастерки. Дополнялось это широким ремнем, с массивной пряжкой и фуражкой с кокардой. Для  девочек форма  по-прежнему состояла из коричневого платья и фартука. Платье было коричневого цвета, возможно, потому, что этот цвет помогает сосредото-читься, не отвлекает внимание от учебы. Форма для мальчиков шилась из чистого  хлопка и хлопкобумажной ткани. Вторая была дешевле, а первая дороже, но она выглядела вроде офицерской. Мама купила мне форму из чистого хлопка, но надеть в Перхушково я не успел. Отца вызвали  в секретарит ЦК партии на   Старую площадь в Москве. Заседание вел главный идеолог страны  секретарь  ЦК  партии 54-летний  М.А. Суслов. Задав  отцу несколько вопросов, он задал несколько вопросов об участии в боевых действиях, о работе с личным составом после войны. Поинтересовался и тем, каким образом отец вместе с комдивом смогли решить проблему нарушения натовцами воздушного пространства над Каспием. Когда тестирование закончилось, экзаменатор предложил отцу на выбор три места службы: Киев, Кандалакшу и Энск на Верхней Волге. Несмотря на то, что речь о районном городе, отец выбрал Верхнюю Волгу, где недавно заместителем командира корпуса был трижды герой Александр Покрышкин. Отца назначили заместителем командира этого корпуса по политической части.

Перед отъездом я несколько раз ездил в Москву . Ходил смотреть стереокино на Театральной площади , в Политехнический музей и в Парк культуры и отдыха, где  забредал в уголок аттракционов .  Там было колесо обозрение и карусели для детей до 12 лет.Мое внимание привлек безумный аттракцион  «Стрела». По малости лет на него не пускали, но тем, кто уже походил на отроков, билеты продавали. Полет на «Стреле», которая напоминала маятник, сопровождался визгом перепуганных  девчонок. Мальчишки переживали стремительность высотного подъема и спуска терпеливо. Я , уже имевший  опыт полетов пассажиром на самолетах, воспринял подъем на «Стреле»  как должное. А затем я зашел на выставку цветной фотографии и загорелся желанием когда-нибудь попробовать себя в области художественной фотографии.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Часть 9. Город на Волге

Глава 1

В город на Волге мы приехали в конце августа 1955 года. Расположенный на обоих берегах еще  не широкой реки, он удивил меня своими руинами. Из 5000 домов уцелело только около 250.  Посетившие город после его освобождения в 1943 году американские журналисты заявили : «Этот город восстановить не удастся никогда». Война окончилась уже больше 10 лет, а город как будто вчера пережил бомбежку.

На фоне руин райским уголком казался оазис из четырех четырехэтажных  сталинок, построенных еще до войны, а теперь  восстановленными. Мы поселились в трехкомнат-ной квартире на втором этаже подъезда, у входа в который появится мемориальная доска , свидетельствующая о том, что на этом месте проходили ожесточенные бои Советской Армии против немецко- фашистских захватчиков. Далее следуют строгие строки:

«23 августа 1942 года

гвардии старший   сержант

НИКИТА СЕМЕНОВИЧ Головня

героически погиб, закрыв своим телом

амбразуру вражеского дзота.

Вечная слава герою!»

Поразительно, что через месяцев  в лесу возле псковской деревни Чернушки повторит подобный героический поступок  совершит  Александр Матросов и его именем  назовут великий подвиг, который повторят около 200 красноармейцев. Такого не знала ни одна другая армия мира.

По приезде моим первым желанием было посмотреть город и его военный городок возле аэродрома. Я сел на велосипед и поехал по левому берегу Волги, не широкой в этих местах и уже , чем Москва-река у Кремля или Парка Горького.

На въезде в военный городок меня никто не остановил. Эка невидаль- пацан на велосипеде, правда, с подмосковными номерами. Шпионы с такими не ездят, да и какой шпион в 14 лет?! Конечно, в случае чего я мог бы сказать, что еду к отцу. Но я еще не знал, где был  политотдел, а штаб корпуса находился в 130 километрах в Андриаполе в  целях безопасности в условиях вероятной атомной войны. Первоначально этот штаб ПВО был образован в   год Победы  в августе 1945 года    как  Московский  истребительный  авиационный  корпус. Его дивизии были дислоцированы в разных местах, в том числе в Смоленске, а полки сосредоточены в укромных местах на подступах к Москве. 2-х- 3-хэтажны

Въехав в  городок, состоящих из казарм и служебных зданий, а также 2-х-3-х этажных жилых домов, я увидел здание клуба офицеров, на фасаде которого висел  большой транспарант :

«Летчик, помни : ты последний,  кто защищает Москву!»

После здания клуба я увидел новостройку. Это был авиационный ремонтный завод, который  создали в 1941 году как подвижное авиаремонтное предприятие. 22 вагона с мастерскими и спецоборудованием колесили по фронтам и восстанавливали «крылья войны» после поломок. В нем работали 620 человек, из них 42 военнослужащих. Теперь после реконструкции  предприятие предназначалось для ремонта  самолетов  МиГ-15, МиГ-17 и первых  производив-шихся серийно советских турбореактивных   двигателей ВК-1. На аэродром я  не поехал, но издали увидел только хвосты самолетов.

Через несколько дней я пошел в школу и явился туда,как франт в ученической  форме, которой не оказалось больше ни у кого. Вначале одноклассники отнеслись ко мне насто-роженно, почти как к инопланетянину, но потом нас ,как и всех старшеклассников,  отправили  на уборку льна. После опыта с собиранием хлопка операции с льном оказались проще . Мы лен теребили, это значит рукой захватывать стебельки льна у самой земли и вырывать с корнем. Непременно так, никаких серпов в тереблении не использовалось.Потом вязались небольшие снопы и расставлялись для просушки. И все бы ничего, если бы мы время от времени  не натыкались на человеческие кости и даже черепа. В таких случаях сообщали в правление колхоза, а меня за призыв не ворошить находки провали Доктором и Интеллигентом.

Страшными в то время были гремящие среди бела дня взрывы. Это кто-то и чаще всего трактористы подрывались на минах.  После одного из таких взрывов к нам пришел председатель колхоза и сказал:

-Ребята,  надо зябь вспахать. Это нужно для  вымораживания сорняков и вредителей. Поэтому она так и называется – от слова «зябь», «зябнуть».  Именно поэтому так важно провести вспашку земли осенью.  А  у нас  нет ни кого, кто бы посидел за плугом.Нужны добровольцы.Кто из вас попробует?

Не знаю, какая сила двигала мной, когда я,как преуспевающий ученик, поднял руку и негромко сказал:

-Позвольте  мне .

Ночью я сел в седло  плуга, который был прикреплен к  колесному трактору . Тракторист настроил лемехи на глубину вспашки и сказал:

-Будет жестко, поднимай  рукоятку  вверх и старайся держать уровень на постоянной глубине .

Мы начали  пахать, но ближе к полуночи  в небе  возникло необычное явление. Это было северное сияние,  которое  оказывается, случается на Волге, но для меня, прожившего большую часть жизни в южных широтах, это было небывалое шоу.  Я настолько засмотрелся, что забыл про рукоятку и когда трактор стал надрываться от погружения в глубокий грунт, тракторист покрыл меня  площадной бранью.

-Ты посмотри, какая красотища в небе,- прокричал я, а он

еще больше осерчал и сказал:

-На хрен мне небо. Мне земля нужна, а не небо.

Когда рассвело, на велосипеде приехала девушка-агроном и в ужасе всплеснула руками:

-Ну, вы и напахали! Никакой контролер такую работу не примет.

Председатель, узнав  о  некачественной работе, ругаться не стал.

-Школьники- это же дети. Спасибо, что согласились помочь,-сказал он и в знак благодарности  выписал нам дополнительное ведро парного молока и большую миску меда. Я же в этом пиршестве не участвовал, так как рано завалился спать на сеновале.

В колхозе мы пробыли весь сентябрь, но и в начале октября нас посылали на уборку, правда, на этот раз на  картошку,да и то на один день.

Школа, где я пошел в 8-й класс, железнодорожная. Традицию открывать такие школы  заложил ,будучи наркомом путей сооб-щения, Дзержинский. После него стали открывать железнодоро-жные ОРС -отделы рабочего снабжения, а также строить отдельные дома. Именно так поились дома -сталинки , где жило много железнодорожников, а также учителей нашей школы. Впрочем, нашим соседом по лестничной площадке был хирург городской больницы Закарян. Его жена была русская многодетная женщина. Меня удивляло, что в их трехкомнатной квартире почти  не было мебели, кроме спальных  мест, но всегда была идеальная чистота. Складывалось впечатление, что жена доктора только и занималась тем, что мыла полы и готовила пищу. А глава семейства был горел на работе. За ним приходили даже ночью, когда случались поножовщины. А бывало, что присылали больничную лошадь ехать в район для неотложных реанимаций. И такое часто случалось из-за наследия войны и мальчишеских забав находить оружие, разоружать мины и гранаты. Встретить безпалых пацанов было обычным явлением.

Глава 2

Так сложилось, что я подружился со многими ребятами, но больше всего я сблизился с ровесником Владиком Голубкиным из 8-го «Б». Его  отец  был морским летчиком- торпедоносцем  и погиб на  войне,а мать была инженером авиаремонтного завода в военном городке. Ей дали двухкомнатную квартиру в соседней с нами сталинке. Владька увлекался рисованием и фотографированием. У него был малоформатный фотоаппарат  «Смена»  под 35-мм киноплёнку и принадлежности, которые он держал в ванной   комнате, где мы проявляли и сушили пленку, а затем печатали фотографии.

Мы с Владиком были настолько неразлучны, что нас стали называть Вадик и Владик.    Памятным для нас стал 1956 год. Как и для всех ,подобно грому среди ясного неба прозвучали в феврале  1956 года решения ХХ съезда  партии, где первый секретарь Хрущев сделал доклад о культе личности Сталина и его ошибках. Я, конечно, слышал об этом по радио и даже читал в газетах, которые отец приносил на день-другой для подготовки докладов в гарнизоне. Я видел, что он делал это неохотно и ничего не говорил от себя, цитируя лишь официоз. Когда я попросил отца рассказать что-нибудь яснее, он сказал:

-Когда мне задают такой вопрос во время докладов в письменной или устной форме, я прошу подойти ко мне после лекции для личного разговора. Желающих оказывается немного.  А все потому, что правильный ответ один : время покажет, кто прав.

Я видел, что отец сильно переживает и начал болеть. Дело дошло до того, что врачи запретили ему  летать даже на По-2. Раньше он  делал это регулярно, летая в Андриаполь, Смоленск и Кубинку. По поводу Кубинки у отца возникли нелады с комкором, с разрешения которого устраивались вывозы женщин гарнизона на транспортнике  «Ли-2» в Кубинку для поездки в московские магазины. По мнению отца, это было рискованно и могло обернуться в случае аварии  большими трагедиями.  Комкору возражение отца не понравилось, и он примкнул к мнению  Г.К.Жукова,  который с 1955 года был министром  обороны СССР и не отличался любовью к политработникам и признавал мнение только командиров.

С Владиком вопрос  о Сталине мы не обсуждали. Нашим  любимым времяпрепровождением было ходить на станцию встречать и провожать поезда.

-Вот мы сидим, а люди куда-то едут. Очень  хочу на море.

И еще мой друг проявлял интерес к газетам,которые я иногда приносил из дома. Это были «Правда», «Красная звезда», «Комсольская правда» и  районная газета. Однажды мы поспорили.

-Хочешь,я напишу стихотворение и пошлю его в газету? -предложил я.

-Ты думаешь,что напечатают?

-Да.

-Спорим, что не на печатают .

– А на что спорим?

-Кто проспорит, полезет под стол.

Мой стих вышел блин комом. Стих не напечатали,но дали совет  прочесть статью Маяковского «Как делать стихи». После того,как я вынужден был залезть под стол, писать стихи я не бросил и стал бомбить редакцию райгазеты до тех пор, пока наконец не увидел номер с напечатанным стихотворением за моей подписью. Более того,меня удивило,что вскоре пришел денежный перевод на сумму 2 рубля 28 копеек. Как за написанное еще платят деньги? Тогда я еще не знал пушкинские строки : «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать.»

Владика стихи интересовали мало. Он жил прозой современности и упросил мать подписать его на  газету «Советская Россия»,чей первый номер вышел 1 июля1956 года. В  это время Владик и я вместе с ребятами из нашей школы устроились на строительство жилого дома . Тут не было никакого секрета. Просто мне было неловко увидеть себя однажды в полном одиночестве над волжском пляже. Все мои друзья, а у большинства не было отцов, пошли на заработки, чтобы помочь матерям. Именно сочувствием к этим ребятам стала проявленная мной солидарность, а еще горечь видения руин.

На стройке мы прибивали дранку для штукатурки, грузили бревна на станции, месили цемент и носили его по лесам. Однажды во время обеденного перерыва я нашел укромное место и стал читать книгу со стихами Есенина.

-Что читаете, юноша? -поинтересовался проходивший мимо прораб Илья Семенович Гольберг.- Ого, Есенин ? Я бы посоветовал в вашем возрасте начать читать Троцкого . Это отменный публицист и пропагандист революции. А вот что касается стихов, неплохо было бы прочесть стихи  лауреата Сталинской премии сестры Троцкого Веры Инбер.

Увидев мои округлившиеся глаза, прораб как ни в чем не было сказал:

-Вам придется много чему удивляться! Главное-оставайтесь собой.  Не поддавайтесь искушениям  общего мнения.

На стройке я увидел людей с разными характерами, но почти всех их объединяло желание работать добросовестно, особенно при строительстве пусть небольшого, двуэтажного жилого дома, которому в изобилующем руинами городе будущие жильцы обрадуются как дворцу.

 

Глава 3.

В октябре  1956 года пришли  неприятные вести из Венгрии. Там произошло восстание, названное в СССР контрреволюцией, спровоцированной недобитыми венгерскими фашистами и западными спецслужбами. 23 октября посол СССР в Венгрии 42-летний Юрий Андропов направил  в МИД телеграмму, в которой сообщил,, что «оппозиционеры и реакция… активно подготавливают «перенесение борьбы на улицу». На основании состоявшихся в предшествующие дни бесед советских дипломатов и советников с рядом партийных функционеров посол заметил: «Во всех этих высказываниях видна растерянность венгерских товарищей и, как нам кажется, известная потеря уверенности в том, что из создавшихся затруднений ещё можно выйти. Нам представляется, что в создавшейся обстановке венгерские товарищи вряд ли смогут сами начать действовать смело и решительно без помощи им в этом деле». Телеграмма Андропова была получена в Москве в 12:30, расшифрована и разослана членам и кандидатам в члены Президиума ЦК КПСС.

В Будапешт прибыли члены Президиума ЦК КПСС А.И. Микоян и М.А. Суслов,  председатель КГБ И.А.Серов,  заместитель начальника Генштаба генерал армии М.С.Ма-линин. Они узнали, что повстанцам противостояли части государственной безопасности. Ещё с началом вооружённых выступлений частям Будапештского гарнизона было приказано занять наиболее важные объекты в городе. Но войск в городе было немного. Так, в донесении на имя министра обороны СССР маршала Жукова сообща-лось, что общая численность привлеченных войск составляла всего около 2500 человек. При этом разрешение на открытие огня правительство ВНР не дало, поэтому части и подразделения выступили без боеприпасов. В результате они не смогли оказать противодействие. Некоторые части были разоружены восставшими, которые к вечеру захватили редакцию и типографию центральной партийной газеты, склад оружия и патронный завод, Западный вокзал и угрожали захватом зданий ЦК ВПТ, МВД и МПС.

Вечером 23 октября, главный военный советник Министра обороны ВНР  генерал-лейтенант М.Ф.Тихонов распо-рядился о вводе частей будапештского гарнизона в столицу. Это решение фактически означало начало военных действий в Венгрии В 23 часа на основании решения Президиума ЦК КПСС начальник  Генштаба Вооруженных сил  СССР маршал В.Д.Соколовский приказал командиру Особого корпуса начать выдвижение в Будапешт для оказания помощи венгерским войскам «в восстанов-лении порядка и создания условий для мирного созидательного труда». Соединения и части Особого корпуса прибыли в Будапешт к 6 часам утра и вступили в бои с повстанцами.

В ночь с 23 на 24 октября в Будапешт были введены около 6000 военнослужащих Советской армии, 290 танков, 120 БТР, 156 орудий. Советское руководство посчитало, что ввода войск в столицу самого по себе будет достаточно — демонстрация военной мощи устрашит венгров, и восстание будет окончено. Как результат — каких-то внятных инструкций и плана действий на случай вооружённого сопротивления у советских войск не было, что обусловило значительные потери, нерешённость логистического вопроса (то есть отсутствие тыла и снабжения войск в расчёте на скорую победу), отсутствие у командиров сведений о местности и противостоящей стороне, общая несогласованность действий и отсутствие взаимодействия на тактическом и оперативно-тактическом уровне, в сочетании с интенсивностью сопротивления привели к разгрому введённой в Будапешт группировки советских войск к исходу 27 октября.  Показателен пример удостоенного посмертно звания Героя Советского Союза командира 1195-го артиллерийского полка С.Н Кохановича- — части 33-й гвардейской механизированной дивизии, в состав которой входил его полк, не имея карт и сопровождающих, потеряли ориентирование в Будапеште, командир полка погиб, пытаясь организовать связь между частями дивизии. В этих условиях было принято решение вывести все советские части из Будапешта. Советским военнослужащим приказом от 30 октября было запрещено открывать ответный огонь, «поддаваться на провокации» и выходить за расположение части. Утром все советские войска были уведены в места дислокации.Из тюрем были выпущены находившиеся там заключённые, включая осуждённых за преступления в годы войны. К 4 ноября из тюрем и колоний на волю их вышло около 13 тысяч, в том числе, по советским данным, 10 тысяч осужденных за уголовные преступления. Восстание, добившись определённых временных успехов, быстро радикализировалось — имели место убийства коммунистов, сотрудников  госбезопасности и МВД Венгрии, обстрелы советских военных городков, расстрелы семей офицеров. Правительство Венгрии, вернее, члены узкого кабинета, приняли решение покончить с господством однопартийной системы; тем самым они заявили,, что народ страны должен сам, свободно, без вмешательства определять будущее страны.

Микоян и Суслов выразили сомнение в целесооб-разности привлечения частей Венгерской армии  к по-давлению восстания, опасаясь их массового перехода на сторону восставших .Развитие событий в Венгрии совпало по времени с Суэцким кризисом- — 29 октября Израиль, а затем и члены НАТО Великобритания и Франция напали на поддерживавшийся СССР Египет с целью захвата Суэцкого канала, , рядом с которым они высадили свои десанты.

31 октября Хрущёв на заседании Президиума ЦК КПСС заявил: «Пересмотреть оценку, войска не выводить из Венгрии и Будапешта и проявить инициативу в наведении порядка в Венгрии. Если мы уйдём из Венгрии, это подбодрит американцев, англичан и французов империалистов. Они поймут это как нашу слабость и будут наступать.»

Венгерское правительство 1 ноября, когда советским войскам вопреки предыдущим установкам было приказано не покидать расположения частей, приняло решение о выходе Венгрии из Варшавского договора и вручило соответствующую ноту посольству СССР. Одновременно Венгрия обратилась в ООН с просьбой о помощи в защите суверенитета. В СССР было  принято решение создать «революционное рабоче-крестьянское правительство» во главе с  Яношем Кадаров. План операции, получившей название «Вихрь», был разработан под руководством министра обороны СССР Г.К.Жукова. 1—3 ноября в поддержку проведения военной операции в Венгрии высказались представители правительств ГДР, Чехословакии, Болгарии и делегация ЦК Компартии Китая. Руководители Польши, Югославии, Китая , сошлись во мнении, что строй в Венгрии можно спасти лишь путём вооружённого вмешательства.. 3 ноября ночью командир советского Особого корпуса генерал-лейтенант П.Н.Ла-щенко в соответствии с приказом Главнокомандующего Объединёнными вооружёнными силами государств — участников Варшавского Договора маршала Советского Союза И.С.Конева и планом операции «Вихрь» отдал приказ о переходе венгерской границы советскими войсками общей численностью более 60 тыс. человек. На их вооружении имелось свыше 3000 танков.  Маршал Конев  предполагал, что боевые действия будут завершены за неполные два дня до 6 ноября  но сопротивление венгров оказалось столь ожесточённым, что активные боевые действия продолжались до 12 ноября. По данным статистики, в связи с восстанием и боевыми действиями в период с 23 октября по 31 декабря 1956 года погибло 2652 венгерских повстанца, 348 мирных жителей, и было ранено 19 226 человек. заключения).Потери Советской армии, , по официальным данным, составили 669 человек убитыми, 51 пропавшими без вести и 1251 ранеными

Маршал Г.К. Жуков «за подавление венгерского контрреволюционного мятежа» получил 4-ю звезду Героя Советского Союза. Всего звание Героя Советского Союза было присвоено 25 советским военнослужащим (13 из них получили это звание посмертно).Впоследствии было издано ещё шесть Указов Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами и медалями «за участие в венгерских событиях.

О событиях в Венгрии газеты и радио сообщали скупо, но в нашем городе об этом узнавали из рассказов взрослых. Однажды мой дружок Владик Голубкин   сказал, сославшись на мать, что на их ремонтном заводе стало известно о том, что в Будапеште в самом начале восстания была расстреляна семья  инженера-полковника, который до командировки в Венгрию жил в нашем доме.

-Его сын Алик  был большим фантазером. Он хотел строить самолет из бамбука, чтобы быть невидимым,-рассказал Владик.-Мама говорит, что   Алика и его мать расстреляли ворвавшиеся повстанцы.

Глава 4.

В 1957 году я пристрастился к фотографии после того, как в  летние каникулы после 9-го класса вместе с ребятами нашего двора поработал монтером пути на дистанции «Балтийск». Будучи принятыми на работу, мы стали носить на носилках песок и щебенку, насыпать полотно и укладывать шпалы  в сторону деревни Хорошево, которая оказалась местом пребывания Сталина во время его поездки на фронт в 1943 году. Как раз тогда пришла весть об освобождении Белгорода и Орла, и Сталин отдал приказ о первых салютах.

Меня удивило, что когда мы пришли в Хорошево, о Сталине говорили негромко и даже боязливо. Все прояснил наш бригадир, который рассказал, что  дело в том, что в феврале состоялся ХХ съезд партии, где первый секретарь Хрущев сделал доклад о культе личности Сталина и его ошибках. При этом бригадир , в прошлом фронтовик, сказал: «Время  покажет, кто прав.»И, действительно,на протяжении десятилетий велись жаркие дискуссии. Тем не менее 12 ноября 2018 года по инициативе ветеранов Великой Отечественной  войны  рядом с деревней Хорошево был открыт монумент «Журавли» и к нему пустили из Москвы прямой поезд «Ласточка».

Последний километры он идет по отрезку дороги,которую мы,16-летние школьники строили в 1957 году, в год 50-летия Советской власти.

 

После работы монтером пути я   купил фотоаппарат «ФЭД». Уже при первой сьемке меня спугнул городской сумасшедший в форме железнодорожника. Он выпрыгнул откуда-то из кустов и закричал:

-Ага! Сегодня с аппаратом, а завтра с пистолетом?

Я насилу увернулся от него, прыгнув в подошедший автобус и уехал домой. Моему увлечению фотографией  не удивились родители, хотя для них,как и год назад, стал  неожиданностью что вместо того, чтобы отдыхать во время каникул, я пошел работать.

Так случилось, что  как раз тогда заболел отец. После пребывания в госпитале врачи запретили ему  летать даже на По-2. Раньше он  делал это регулярно, летая в Андриаполь, Смоленск и Кубинку. Кстати,  по поводу Кубинки у отца возникли нелады с комкором, с разрешения которого устраивались вывозы женщин гарнизона на транспортнике  «Ли-2» в Кубинку для поездки в московские магазины. По мнению отца, это было рискованно и могло обернуться в случае аварии  большими трагедиями.  Комкору возражение отца не понравилось, и он примкнул к мнению  Г.К.Жукова,  который с 1955 года был министром  обороны СССР и не отличался любовью к политработникам и признавал мнение только командиров.

 

О жизни в городе на Верхней Волге я мог бы говорить долго. В том числе о том, как наши летчики охраняли Москву. Вначале давление на западную границу натовцы начали в 1954 году, когда стали запускать  вполне безобидные на вид воздушные шары, или. как их называют, – АДА (автоматические дрейфующие аэростаты). Именно с так  на вооружении западных спецслужб стали появляться аэростаты новой конструкции, которые поднимались на большие высоты, недоступные для истребителей и других огневых средств ПВО. Они имели многокамерные отсеки в оболочке и другие новшества, затруднявшие их обнаруже-ние и уничтожение. Заполнялась оболочка негорючим газом – гелием. В специальном контейнере АДА имели новейшее разведоборудование. Аэростаты запускались с баз в Германии, Норвегии, Франции, Италии, Турции и других стран и проникали на большой высоте (до 30 км) в советское воздушное пространство на сотни километров, ведя воздушную разведку от западных границ до Дальнего Востока. Имеющиеся тогда на вооружении ВВС и ПВО СССР истребители типа МиГ-156ис, МиГ-17П и Як-25 не могли достать их, т. к. имели потолок перехвата в 15-16 тысяч метров. Некоторые АДА все же перехватывались и сбивались, но большинству удавалось беспрепятственно выполнить свою задачу. Не имея возможности как-либо воздействовать на аэростаты, советской ПВО оставалось только фиксировать их перелеты через границу.

Первый АДА летом 1954 года уничтожил командир отдельной эскадрильи перехватчиков командир отдельной эскадриль перехватчиков капитан перехватчиков капитан Л.И. Савичев. Авиачасть была вооружена новыми истре-бителями МиГ-17П с РЛС- прицелом. Под городом Черновцы на Украине летчику  удалось сбить аэростат  на высоте 10 000 метров 9-ю снарядами.    В Бакинском округе ПВО в борьбе с АДА отличился летчик Селиванчик, награжденный за сбитие «шара» орденом Красной Звезды.

Наиболее интенсивно запуск АДА начал осуществляться с 1956 г., а пик активности пришелся на январь-февраль, когда в воздушное пространство СССР проникло около трех тысяч шаров- разведчиков. Аппараты принадлежали США, Франции, Финляндии, ФРГ, Норвегии, Швеции, Турции.

И все же основные неприятности системе ПВО СССР приносили самолеты-разведчики различных типов: английские Canberra и американские U-2, RB-57. Первыми опробовали крепость советских воздушных рубежей англичане на «Канберрах». Они действовали с баз в Англии и Германии и прорывали систему ПВО на высотах, недоступных для перехвата. Потом появились «Локхиды».

Они летали над Прибалтикой и Дальним Востоком, Средней Азией и  Сибирью, Минском , Крымом  Киевом и даже над Москвой Время  «вольного гуляния» для непрошеных гостей закончилось, когда натовский шпион был уничтожен на маршруте Ленинград- Москва летчиками Андриаполя, где находился штаб верхневолжского корпуса ПВО.

В Энске, где размешалось начальство корпуса, время от времени  гремели взрывы на высоком  берегу у военного городка. Это гибли по техническим и другим причинам летчики истребителей. Их  хоронили в закрытых гробах и ставили столбики на местах трагедий. О таком некрополе знают немногие, ведь ходить туда было страшно. Мы же с Владиком Голубкиным любили ездить на велосипедах в рощу на другом, низком берегу Волги. Однако в выходные дни летом я стал домоседом. Причиной тому стал купленный отцом телевизор «Рубин». Поскольку ретранслятора в нашем городе не было, пришлось монтировать на крыше антенну  для дальнего приема. Когда-то в детские годы отец смонтировал в поселке первый детекторный приемник. Теперь он сделал одну из первых антенн на Верхней Волге.

Когда мы включили телевизор, с трудом нашли таблицу настройки, но и она скоро пропала. На экране шел снег. Отец полез на крышу и стал вертеть антенну. Вначале появилось и исчезло бледное изображение , а потом вдруг очень четко возник зал какого-то костела и богослужение,правда, без звука.

-Это Ватикан. Сигнал идет через ионосферу. Это примерно 50 километров от       Земли и выше в космосе.

Не желая оставаться на достигнутом , отец, приходя со службы, несколько вечером провел с паяльником в руке возле журнала «Радио», где нашел схему поворотника антенны для приема телепередач  с неустойчивой связью.

Худо- бедно, но по телевизору кое что и кое как стало можно смотреть. По крайней мере я собирал компанию ребят, и мы смотрели репортажи о Московском фестивале молодежи и студентов. Для нас это было актуально, ведь через год  нам предстояло окончить школу и кто-то захочет поступать в  вуз.

Я же  твердо решил стать летчиком. В желании летать меня убедил  полет  Спутника 4 октября 1957 года. На школьный карнавале в Новом 1958 году мы с Владиком Голубкиным заняли первое место, вбежав  в зал в костюмах  звездолетчиков . Я был в отцовском летном шлемофоне,,а Владька в  самодельном  гермошлеме скафандра.

Глава 5

Весной 1958  года мы стали готовится к выпускным экзаменам в школе и  подали заявления в райвоенкомат. Владик просил направить его в военно-морское училище, а я хотел поступить в училище летчиков-истребителей.  Когда нас вызвали на медицинскую комиссию, Владик успешно прошел всех врачей. Я же шел из кабинета в кабинет с пометкой «годен» до тех пор,пока не пришел к хирургу. Пожилой полковник медслужбы, вероятно, бывший фронтовик, предложил мне раздеться по пояс и раздвинуть руки.

-А это что такое?- спросил он, увидев мою кривую правую руку.

-Это я в детстве руку ломал. Теперь все  хорошо.Я даже боксом занимаюсь.

-Бокс-это хорошо. Но вот летать с такой рукой нельзя.

-Маресьев  даже без ног летал в войну.

-Сейчас не война и самолеты  теперь такие, что ими должны управлять абсолютно здоровые люди.  У вас при перегрузке не выдержит кость сустава. Я читал вашу авто-биографию. Вы пишите, что играете на пианино. Хотите , направим вас в училище военных дирижеров. Будете руководить оркестром на Красной площади.

Я был огорчен до глубины души. Словно хрустальная ваза в один миг разбилась голубая мечта моего детства. Выросший у аэродромов,лучшего занятия, чем летать, я не мог себе представить. Домой я пришел совершенно убитый ,и тут откуда ни возьмись, на письменном столе оказалась книга «Испанский дневник» журналиста Михаила Кольцова,  которую он начал писать в 1936 года на аэродроме нашего волжского города, откуда летел в Испанию освещать войну республиканцев с фашистами- франкистами. Я запоем прочел эту книгу,и меня осенила мысль стать летописцем. Для этого я решил выучиться на журналиста и ,составив компанию Владику Голубкину, отправился в Ленинград. Владик сдавал экзамены в военно-морское училище, а я поселился в общежитии Ленинградского университета на Мойке,104 и стал готовится к вступительным экзаменам  на отделение журналистики, но не поступил, не ответив на вопрос о биографии Горького.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Эпилог

После провала в ЛГУ мне  пришлось идти  по жизни горьковской тропой. В доуниверситетские годы я побывал разнорабочим на стройке,  монтером пути на железной дороге, станочником на заводе.

В  отличие от меня мой друг Владлен Голубкин   поступил в военно-морское училище В своем письме ко мне он сообщил о неожиданном знакомстве. Вместе с ним  в училище оказался мой друг по начальным классам Стасик  Юхнов . Владик Голубкин   после окончания училища стал специалистом по обслуживания реакторов на атомных подводных лодках. По- иному сложилась судьба Стаса

Юхнова. После Баку он жил по месту службы отца, который с  1952 года был военным советником в Болгарии, помог организовать братушкам две истребительные дивизии, оснащённые  экспортными реактивными самолётами «Як-23». В 1956 году Юхнов- старший  окончил высшие курсы командиров дивизий при Военно-воздушной академии и был назначен заместителем командира дивизии в Смоленске. В 1958 году по состоянию здоровья он был списан с лётной работы ,  вышел в отставку и переехал вначале в город Жданов (ныне город Мариуполь Донецкой области), а затем в  Рязань, где 12 лет возглавлял городской Совет ветеранов. Написал книгу воспоминаний «Когда небо в огне». Умер в день своего 96-летия, 30 августа 2014 года, в Санкт-Петербурге, где в последнее время жил вместе с дочерью. Урна с прахом похоронена на Скорбященском кладбище Рязани, где находится могила жены. Кладбище известно тем, что там покоится отец К.Э. Циолковского.

Стас Юхнов после окончания военно-морского  училища  был распределен на службу в  Ленинградское управление КГБ на Литейном проспекте, которые горожане называют Большим домом. Он был куратором особых отделов  в частях  Ленинградского  военного округа, носил форму морского офицера. А когда в 1967  году  было образовано Пятое структурное  управление КГБ, ответ-ственное за работу по линии борьбы с «идеологическими диверсиями».  Стас вошел в число его сотрудником и стал одним из первых чекистов-читателей Солженицына и других диссидентов. В 1977 к  работе 5-го управления присоединился выпускник  юридического факультета Ленинградского университета  Владимир Путин- будущий президент Российской Федерации. На первых порах «пя-терка» была самым маленьким подразделением Комитета, но управление стало быстро расти к Московской олимпи-аде-80 . А потом Путина проводили  в разведшколу и в 1985 году при «перестройке» направили в Восточную  Германию  в звании майора. Как оперативный сотрудник, он курировал  дрезденский округ.   После службы в «Большом доме», выйдя как военный офицер на пенсию,  стал работать начальником отдела кадров  судостроительного завода, на стапелях  которого собирают боевые корабли.  Судьба других друзей моего детства сложилась удачно. Андрей Иванов стал доктором медицинских наук, врачом-онкологом и до распада СССР секретарем парткома НМЦ онкологии им Н.Н. Блохина.

Мой алятский друг Борис Долбышевский ,  насколько я знаю, в 1957 году окончил школу и поступил в  МВТУ им. Баумана, стал заниматься военными спутниками.  Сальян-ский друг Олег  Колесников  окончил Ленинградский воентех. Он стал офицером- ракетчиком и служил вначале в Капустином яре, потом на Байконуре и   Плесецке,  принял участие   в запусках  самых мощных ракет Советского Союза, ставших надежным щитом в обороне нашей страны.

О подружках моего детства я уже рассказал выше. Трагичнее всех сложилась судьба Таисии Барановой. Став взрослой,она вертелась вначале в среде  «золотой молодежи», а затем в кругу детей композиторско-кинематографической богемы. Снялась в эпизодах в роли танцовщицы. Потом закрутила  роман с известным бардом .Вихрь бурной жизни Таисии окончился тем, что однажды , вернувшись на отцовскую дачу подшофе, она уснула с непогашенной сигаретой и устроила пожар. В итоге даже хоронить было нечего-остался один пепел.   Это произошло уже после смерти её родителей. Ее отец  генерал Николай Александро-вич после увольнения в запас принимал участие в патриотических мероприятиях молодежи и выезжал  в составе делегаций по приглашению музея ЦК  комсомола по местам Сталинградской и Курской битв.

Начальник отца в Алятах Федор Васильевич Чернигов после передачи Хрущевым Украине  Крыма в 1954 году  служил в Симферополе начальником политотдела Крымской армии, где вышел на пенсию и , став долгожителем, умер в 1996 году. Его старшая дочь Галина после окончания Московского университета вышла за муж за выпускника физического факультета и уехала на его родину в Румынию, где  стала преподавать русский язык и литературу в университете, стала переводчицей произведений румынских писателей, постоянным автором журнала «Иностранная литература».

Другой командир отца, начальник Сальянской дивизии  Георгий Григорьевич Василенко  в 1957 году окончил Высшие академические курсы при  академии Генерального штаба. С ноября 1957 года – начальник Учебного центра истребительной авиации ПВО В августе 1965 года генерал-май-ору Василенко   в числе первых в стране, было присвоено почётное звание  Заслуженный военный летчик СССР». С апреля 1966 года-  командующий авиацией Московского округа  ПВО. Летал на  МиГ- 19,  Су-9, Су-11, Су-15, Як-25 РВ, ЯК-28  и других типах само-лётов. С июля 1974 года генерал-лейтенант Василенко – в запасе. Трагически погиб 7 января 1976 года, похоронен на Николо-Архангельском кладбище в   Москве.

Друг отца Алексей  Дмитриевич Цыбин  после службы в штабе  Дальней авиации стал военным историком, доцентом, кандидатом исторических наук, автором книги , освещающий путь от первого бомбардировщика «Илья Муромец»  до раке-тоносца. На его похоронах  добрые слова сказал главноко-мандующий дальней авиацией, Герой Советского Союза генерал-полковник В.В. Решетников. Похоронен А.Д. Цыбин на Хованском кладбище в Теплом  Стане по соседству с бывшим аэродромом.

 

Продолжая традиции «семейных хроник», несколько слов скажу о моей семье. Брат мамы дядя Коля Хаев стал создателем свердловских курантов. Так называют часы на здании горисполкома  нынешнего Екатеринбурга.  Мой отец после мобилизации из города Энска (пора рассекретить его: это Ржев) , получил квартиру в Рязани на Телевизионной улице, в доме летчиков. Так называют построенное по традиционному проекту военных городков З-этажное  здание. Там же поселились некоторые отставные сослуживцы отца из Ландсберга, Коростеня и Бинов.

В Рязани я работал станочником на заводе Счетно-аналитических машин (САМ), откуда вместе с другими молодыми рабочими и инженерами командировался на работы на строительство  нефтеперерабатывающего завода и завода искусственного волокна, в колхозы на уборку урожая, в Мещору на заготовку веточного корма. Был нештатным корреспондентом областных газет.

Сестра после  школы  окончила музыкальное училише и стала преподавать там по классу фортепьяно ,  органи-зовывала концерты оркестра народных инструментов  в сопровождении фортепьяно в областной  филармонии. Кроме музыки, Лариса была заядлой туристской. У них собралась дружная компания с участием сына начальника Воздушно-десантного училища . Они забирались в такие дебри в Мещоре, что однажды попали в наводнение и их пришлось спасать с помощью вертолета.

Сестра хотела  поступить в   московскую «гнесинку» , но ее сразила онкология.Это случилось уже после того, как в Рязань переехала сестра мамы тетя Зоя. Будучи препода-вательницей географии,она организовала в своей школе ансамбль ложкарей,с которым выезжала на концерты в Москву и за границу.  Тетя Зоя  проявила коммерческую инициативу,  обменяв  однокомнатную новостройку в  Рязани на равноценную  квартиру в Свердловске, которую дед Антон получил взамен комнаты в последнем бараке города.

Так случилось, что  сестра умерла раньше дедушки и бабушки. Ее  похоронили на Ново-гражданском кладбище . Цветы на ее могилу возложили пришедший на прощание дядя Гена Юхнов и другой герой Советского Союза – сосед родителей по дому на Телевизионной улице Петр Петрович Пересумкин. Были также молодые люди  из оркестра народных инструментов. Их гармони, балалайки, гусли, свирели,ложки и бубны выводили скорбные мелодии великого наследия  Древней Руси. Мне почему-то показалось, что сестра в прежней жизни была княжной Ольгой.

Отец и мать очень тяжело пережили уход дочери. Это была вторая потеря после старшего сына, моего брата Бориса. Родители находили покой на своем садовом участке. Вечерами они совершали прогулки от дома к памятнику Циолковскому  по улице,носящей имя «отца космонавтки». На этой же улице напротив Электролампового завода стоит монумент другому уроженцу земли Рязанской дважды Герою Социалистического труда , конструктору космической техники В.Ф. Уткину. Рязанцы помнят и то, что по этой улице проезжал Юрий Гагарин. Он приезжал из Звездного городка за рулем своей «Волги»  к своему брату Валентину Алексе-евичу , который жил на улице Ломоносова в доме под телевышкой, напротив «дома летчиков».

 

 

Светлым праздником для родителей был День авиации и космонавтики, совпадавший с днем ПВО. В день они приезжали в Москву, где встречались с однополчанами в Музее авиации и космонавтики на Красноармейской улице возле метро «Аэропорт». Организатором этих встреч был один из однополчан,  в войну начальник политотдела одного из полков , в конце 60-х -70-х годах генерал директор этого музея Башкиров.    Мне довелось бывать в этом музее, и я, конечно, испытывал чувство сыновьей гордости при посещении экспозиции, посвященной боевому пути полка и фотографии отца и его товарищей. Без преувеличения можно сказать,что они заложили основу стартов первых космонавтов. Их наставником  был  Н.П.Каманин,который  воевал в небе над Ржевом во время Великой  Отечествен-ной. В разное время в Ржевском корпусе ПВО служили 3-й советский космонавт, дважды Герой Советского Союза, генерал-майор авиации. Андриан  Николаев и 5-й космонавт дважды Герой Советского Союза,  генерал-майор авиации Валерий Ф.Быковский. Шансов стать космонавтами у них  было мало. Отбор проводили сначала среди 10 тысяч, потом среди 3 тысяч летчиков по всей стране. Остановились на 20 кандидатах. А уже из них выбрали 6 самых-самых. Проверяли их на предмет годности в Центральном авиационном госпитале. Устраивали такие перегрузки, которых ещё никто из землян не испытывал. Кто же знал, что потребует от человека космос. Поэтому в термокамере воздух нагревали почти до температуры кипения воды. И то считалась ещё не самая страшная пытка.

Честно признаюсь: я завидовал космонавтам, ведь летать было мечтой моего детства.

Однако моя жизнь сложилась пестро, как калейдоскоп. В до университетские  времена я побывал разнорабочим на стройке, монтером пути, асфальтировщиком, станочником, рабочим корреспондентом многотиражной и областных газет. Однажды, когда во время перерыва в ночной смене я присел в уголке цеха писать очередную заметку, заставший меня за этим занятием товарищ по бригаде, спросил :

-Пишешь?

-Пишу.

-Мой сосед тоже пишет. В выходные с утра до вечера сидит за столом в саду в шапке- ушанке и что-то пишет карандашом.

– Кто такой?

-Учитель из школы номер два  Солженицын.

Да, это был еще никому не известный как писатель, недавно отбывший наказание в ГУЛАГе  будущий  автор  антисоветских произведений. Я познакомился с ним весной 1961 года, когда шел смотреть в кинотеатре «Мир»  фильм «Чистое небо» о репрессированном летчике, вернувшемся в строй испытателей самолетов. В фильме был показан истребитель нового поколения с трехугольным крылом. Это впечатляло. Что касается Солженицына , меня познакомила его коллега по школе , преподаватель русского языка и литературы моя знакомая Нина Кочеткова. Мы зашли в школу по пути в кино, и нам повстречался рослый, одетый в строгий черный костюм с иголочки  мужчина с бакенбардами и бородой. Разговор проходил на широкой лестнице с чугунными перилами. Встречный оказался учителем математики, физики и астрономии. Он попросил мою спутницу заменить его завтра на последнем уроке.

-Конечно, Александр Исаевич ,я смогу .У меня в это время свободное окно.

-Спасибо, Ниночка  вас и вашего кавалера не задержал?

-Нет. Мы  идем смотреть фильм. А это Дима Кержаков. Он работает на заводе САМ и публикует стихи.

-Ну, что же, пожелаю успеха.

Спустя несколько лет мой товарищ, секретарь союза Рязанских писателей Эрнст Сафонов показал мне кипу телеграмм с однотипным содержанием: « Уважаемый Эрнст!Довожу до вашего сведения, что КГБ провело у меня очередной обыск, о чем я направил жалобу в ООН.» Автором этих посланий был Солженицын , уже известный как автор  нашумевшей повести «Один день  Ивана Денисовича», опубликованной в «Новом мире» с дозволения Н.С. Хрущева, но позднее , подвергшемся  критике уже при  президенте Путине.

После  Московского университета , получив диплом журналиста, я стал работать на телевидении в Останкино и в центральных газетах, брал интервью у знаменитостей, писал репортажи, статьи и сценарии  на разные темы, в том числе об истории  авиации и освоения космоса и космонавтах, много ездил по стране, участвовал в испытаниях новой техники, в том числе летал в испытательном полете на первом в мире сверхзвуковом пассажирском «Ту-144». Я стал первым журналистом, побывав в составе самой крупной полярной экспедиции дальше Северного полюса- на Полюсе недоступности в Северном Ледовитом океане.  Вперемешку с работой разъездного корреспондента,  как это было  популяр-но в то  время, в разные годы менял профессии – был работником горкома партии  и начальником отдела  литературы , культуры и зарубежной информации журнала центрального аппарата МВД СССР,  ответственным секретарем журналов и директором издательства.  Как офицер запаса  я окончил Высшие офицерские курсы «Выстрел» и был прикомандирован к ВВС  в должности  заместителя  редактора  газеты Дальней авиации «Красный сокол», первый номер которой  должен был выйти в первый день атомной войны.

К настоящему времени, когда я пишу эти строки, атомной войны не случилось. Я же, оставив штатную работу в средствах массовой информации , выйдя на пенсию ветераном  труда во втором десятилетии ХХ1 века, засел за рукопись моей мечты- написать летопись  освоения небесного пространства. Эту идею мне подсказал командир Центра подготовки космонавтов ,генерал-лейтенант авиации,дважды Герой Советского Союза. Владимир Александрович Шаталов. Я познакомился с ним на Большой Пироговской улице, в штабе ВВС, где находился  его кабинет помощника командующего ВВС по космосу. Узнав, что я родился на этой улице в семье летчика, участника ВОВ,  Владимир Александрович  проникся пониманием моего интереса к авиационно- космисческой теме,оказал содействие в посещении Звездного городка и публикациях о нем, а также дал несколько полезных советов. Будучи уроженцем Казахстана, он предложил посетить мало кому известный  поселок Байконур, именем которого названы космодром и город. Я побывал в этом поселке и удивился  его истории планетарного масштаба. В нем, как в капле росы, отразилась история  государства Российского и СССР.  До Октябрьской революции там был шахтерский поселок англо-французской концессии, находившейся в управлении крупного предпринимателя Лесли Уркарта, делу которого посвящены последние тома сочинений  В.И. Ленина, который принял личное участие в судьбе  рабочего поселка Байконур. Важную роль в судьбе этого поселка сыграл Ф.Э. Дзержинский.

Увлекшись историей Байконура, я провел много времени в архивах, библиотеках, музеях.Пришлось изучить не одну сотню  книг в Ленинской , Исторической, Некрасовской и других библиотеках, а также  получить по международному абонементу литературу из библиотеки Лондонского музея. Пришлось  также провести много часов в архивах бывшего Института марксизма-ленинизма и в хранилищах архивов на Большой Пироговской.

Рукопись получилась большой, как Кавказские горы. Ее концепция : вера в возможность долголетия человека при помощи достижений медицины и  в возможность бессмертия человечества на основе достижений космической науки и техники, которые  должны  обеспечить людям перспективы поселений во многих  местах необъятной  Вселенной. Для этого я описал  тернистый путь, пройденный мыслителями-космистами  еще задолго до библейского Христа и затем  при возникновения учения по ракетостроению и практического воплощения в конструкторских бюро и на предприятиях, а также на космодромах  Капустин Яр, Байконур, Плесецк и Восточный. Результатом их деятельности является  практи-ческая работа космонавтов- проведение научных исследований на  пилотируемой Международной  космической станции- этом главном форпосте человеческой цивилизации за пределами Земли. Развертывание МКС на  околоземной  орбите началось с запуска 20 ноября 1998 года российского модуля «Заря». С тех пор  космонавты  также проверяют и ремонтируют механизмы МКС и занимаются приёмом грузов с Земли.  МКС кружит на орбите Земли в нижней полосе НОО на высоте 330—410 километров — достаточно близко к Земле, чтобы увидеть ее невооруженным глазом. И она больше, чем думают люди: в длину она  почти с футбольное поле.

Во время экспедиций космонавты проводят в состоянии невесомости по несколько месяцев. Как космонавты жи-вут на МКС и как устроен их быт?  Утро  начинается в 6:00 по Гринвичу. В Москве в этот момент девять утра. Солнце может в это время освещать станцию, а может и не освещать. Каждые 24 часа обитатели МКС видят 16 закатов и 16 восходов.   Члены экипажа спят в спальных мешках, которые удерживают их на месте и крепятся к стене в каюте. Внутри находятся стропы, а также есть отверстия для рук, клапан внизу для вентиляции ног и капюшон. Каюты на МКС   не такие  большие, но места хватает. При этом  в невесомости не отлеживаются бока, руки. К сожалению, вместо шума воды или пения птиц, звуков природы,  слышен только шум вентиляторов. И чтобы слуховой аппарат отдыхал от постоянного гула, космонавты надевают  на ночь наушники с активным шумоподавлением. Опаснее в космосе – полная тишина. Это означает, что нет электричества, даже вентиляторы остановились.

На сон космонавтам отводится 8,5часов, но из-за шума вентиляции  заснуть  может быть трудно, поэтому многие не досыпают.

Еда для космонавтов изготавливается на Земле, а потом доставляется в одноразовых пакетах термостабилизиро-ванной. Эпоха тюбиков прошла (их иногда используют только для различных соусов). Меню для космонавтов расс-читано на 16 дней, а из продуктов запрещен обычный  хлеб (из-за крошек) , которые могут попасть в электронные панели и вызвать сбои или пожар. В 1965 году во время миссии «Джемини-3» второй пилот экипажа Джон Янг пронес в кабину космического аппарата сэндвич. При открытии крошки разлетелись в стороны. Янг получил за это выговор и поднял шум, а сэндвич попал в музей. Сейчас для американских космонавтов на МКС хлеб заменяет  мексиканская лепешка тортилья, от которой нет крошек. Это главный по популярности продукт на уровне с кофе. Тортилья помогает с разнообразием: ее комбинируют с фасолью и сыром, яблочным пюре и арахисовой пастой, тунцом и майонезом.

Российские космонавты обычно получают мини-хлеб два раза в год на грузовом корабле. Каждая буханка весит по 4,5 грамма и умещается в один укус, в пачке – 45 граммов, то есть 10 хлебных брусков. Такой хлеб может храниться больше года. Для космонавтов  разработан широкий ассортимент: хлеб рижский, московский, столовый, бородинский, пшеничный, пшенично-ржаной. Помимо этого, мучные изделия: коврижка медовая, рулеты с яблочным повидлом и со сгущенным молоком, кексы – столичный и весенний. На разборах полетов отзывы о хлебе всегда прекрасные. Один из космонавтов высказывал пожелания по рациону питания, а когда спросили о перекусах, он сказал, что в качестве них всегда ест хлеб с кетчупом

 

На МКС нет холодильников, но есть специальная духовка для разогрева, где температура не превышает 80° по Цельсию. Сила поверхностного натяжения удерживает небольшое количество воды на коже астронавтов, поэтому ее можно растереть по телу, смешав с гелем для душа, – так астронавты и поступают. Потом остатки воды собирают полотенцем, которое оставляют висеть возле окошка вентиляции. Температура на станции поддерживается комнатная, так что вода довольно быстро испаряется и всасывается в вентиляционную шахту.

Из-за невесомости космонавты не принимают душ. Многие привычные для нас гигиенические процедуры – почистить зубы, помыть голову или постричь ногти – представляют собой большую проблему в невесомости. К примеру, вода не стекает с тела, а начинает обволакивать его, собираясь в крупные капли. Если же эта вода попадет в отсек, она может повредить системы станции, вызвав короткое замыкание.На первых космических станциях пытались оборудовать что-то вроде закрытых душевых кабин, но от них со временем отказались из-за сложности и непрактичности. На данный момент на МКС космонавты просто обтираются специальными влажными полотенцами, а голову моют шампунем, который после процедуры можно вытереть без смывания.Для стрижки есть пылесос с электробритвой – космонавты стригут сами себя или просят постричь других.

Серьезнейшей  бытовой проблемой в космосе стала  переработка урины (мочи) в воду. Под туалет оборудовано специальное отдельное  место, где для малой и большой нужды есть два специальных приемника, которые всасывают отходы. Эти отходы вместе с другими попадают в специальные контейнеры – они сбрасываются и сгорают в верхних слоях атмосферы. При переработке урины в воду у аппаратуры были определенные отказы .И только почти пятимесячного  перерыва начали выполнять дистилляцию и уже получили первые литры воды! Для этого поставили ведро с дистиллированной водой из Системы регенерации воды из урины в Систему регенерации воды из конденсата, которая уже эту воду переработает в питьевую.

Еще одна проблема – с  одеждой.Например, в утиль идет изношенная или запачканная одежда космонавтов, которую невозможно постирать в космосе. Футболки, шорты или носки носятся не дольше недели. После этого они становятся токсичными и такими жесткими от всего этого пота . Так же нужно регулярно  менять постельное белье.

Суббота на МКС – день уборки. В это время космонавты пылесосят и протирают все поверхности, где скапливается грязь. Все это создает пыль. На станции ее много. Если на Земле она опадает вниз, то там из-за электростатики пыль оседает везде – на потолке, полу, где угодно. Больше всего – на воздушных фильтрах. Там же регулярно находятся вещи, которые засасывает воздушным потоком.

Рабочая  неделя на МКС длится 5,5 дней, остальные 1,5 суток считаются выходными. К ним присоединяются и праздничные дни.  Как и в земной жизни, каждый зани-мается тем, что ему нравится: кто-то читает, кто-то слушает  музыку, кто-то смотрит фильмы, кто-то фотографирует Землю, кто-то созванивается с родными (хотя для этого выделяют и другое время в распорядке) – в общем, зависит от конкретного человека. На праздники космонавты любят собираться и вместе ужинать всем экипажем .

 

Наступление выходных   не означает,  что не произ-водится абсолютно никакой работы, просто на это время в плане ничего не ставится. Всё ещё актуальными остаются внеплановые и обязательные пункты, к примеру, физи-ческие упражнения. Суточный цикл вызван необходи-мостью соблюдать человеческие биоритмы.

Будни космонавтов , начиная с понедельника, насыщены плановыми работами и экспериментами в интересах  многих областей науки, в частности,выращивании растений и получении образцов новых материалов, создание которых возможно только в условиях невесомости.

После возвращения на Землю космонавтам тяжело вставать и ходить. В течение двух недель они находятся под наблюдением врачей и адаптируют вестибулярный аппарат к состоянию, когда больше нет невесомости. Без гравитации позвоночник вытягивается, поэтому рост космонавтов на МКС увеличивается на несколько сантиметров. Полное восстановление организма занимает до полугода, в этом помогают бассейн и массажи.

Космонавты, как и все члены отряда космонавтов, являются сотрудниками ФГБУ «НИИ ЦПК имени Ю.А. Гагарина», входящего в структуру госкорпорации «Роскосмос». Воинские звания имеют те космонавты, кто на момент отбора в отряд проходили военную службу. После создания единого отряда космонавтов при ЦПК имени Гагарина, и с окончательным переподчинением от Министерства обороны к «Роскосмосу» в 2011 году, все космонавты-военнослужащие (в основном из ВВС) вышли в запас в соответствующих воинских званиях (май-ор, подполковник, полковник, генерал-майор, генерал-лейтенант).

Как известно, 14 апреля  1961 года указом Президиума Верховного Совета  после выполнения первого в мире космического полета  Юрий Гагарин первым был удостоен звания «Летчик-космонавт СССР», ему был выдан нагрудный знак № 1. Всего в период с 1961 по 1991 год в космосе побывали 72 гражданина СССР, и все они были удостоены звания «Летчик-космонавт СССР». Кроме того, всем им было присвоено звание Героев Советского Союза.Примечательно,что в их числе были не только военные летчики,но и люди гражданских профессий.  Такую традицию заложил С.П. Королев . Дело в том,что на старте зарождения космонавтики корабли были одноместными. Одновременно с этим было много неизвестной информации. Было непонятно, какие нагрузки испытывает человек — как физические, так и психоэмоциональные. Поэтому для полетов в космос выбирали военных — людей, которые умеют управлять техникой, в том числе на высоких скоростях, имеют хорошее здоровье, могут принимать решения в одиночку. Но вот появились многоместные корабли и  настало время существенного разделения труда  между летчиками (ко-ман-дирами, пилотами космических кораблей), бортинженерами, научными работниками, монтажниками орбитальных сооружений, операторами производственных и эксперимен-тальных установок, представителями многих других,в том числе  рождающихся профессий.

20 марта 1992 года уже в Российской Федерации введено почетное звание «Летчик-космонавт Российской Федера-ии». Новый нагрудный знак отличался от прежней награды только российской государственной символикой. В советское время за первый и второй полеты космонавту вручались медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза и высшая награда государства – орден Ленина, а за третий и последующий полеты – только орден Ленина. Это было правилом. В начале российского периода из-за отмены большинства советских наград – звания Героя Советского Союза, ордена Ленина, ордена Красного Знамени, ордена Октябрьской Революции и других – космонавтов награж-дали за полеты «нейтральными» орденами. Так, Сергея Крикалёва за сдвоенный почти годовой полет наградили в марте 1992 г. орденом Дружбы народов, и до 1994 г. за вто-рые и последующие полеты этого ордена были удостоены еще пять человек. В отношении же самого Крикалёва явная несправедливость была исправлена, и уже в апреле 1992 г. ему вручили медаль «Золотая Звезда» № 1 Героя Российской Федерации.

К 2002 г. после ряда колебаний в России установилась следующая традиция (системой это назвать трудно):
после первого успешного длительного полета космонавту присваивается почетное звание «Герой Российской Федерации» с вручением медали «Золотая Звезда» и почетное звание «Летчик-космонавт Российской Федерации». Установлены также соответствующие этим званиям доплаты, компенсации и/или льготы.
После второго успешного полета космонавт награждается орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени.
За третий и четвертый полеты – тем же орденом III и II степени соответственно.Впрочем, были и исключения, причем этих исключений оказалось едва ли не больше, чем правил.

В 2010 году при министре обороны Анатолии Сердюкове произошло событие, вызвавшие острую дискуссию : Мини-стерство обороны РФ впервые ответило отказом на представление к награждению звездой Героя России космонавта  Максиму Сураеву, полгода находившемуся на орбите Земли в качестве бортинженера на МКС.   В Роскосмосе были обеспокоены отказом в награде. «Мы направляли повторное обращение в Минобороны», – заявил пресс-секретарь Федерального космического агентства Александр Воробьев. Более того, представление на присвоение звания Героя России космонавту Максиму Сураеву направлено в администрацию президента, минуя структуры Министерства обороны, о чем было заявлено на сайте Роскосмоса.

В Минобороне  нашлись оппоненты. Они сослались на  бывшего помощника главкома ВВС по космосу генерал-полковника Николая Каманина,который писал ранее в своем дневнике: «Космонавты слишком переоценивают значение своих подвигов и принимают за чистую монету все, что пишется, говорится и показывается по поводу каждого пилотируемого космического полета в наших средствах массовой информации. Все это делается с целью ознакомления нашего народа и народов зарубежных стран с достижениями в космосе советской науки и техники, но делается, по установившейся традиции, в основном так, что все эти достижения представляются заслугой одних лишь космонавтов. Такая традиция очень вредна…».

Наставник космонавтов Н.П. Каманин был прав в той части, что после первого отряда космонавтов снизилась планка отбора звездолетчик и в их рядах оказались не столь идеальные в моральном плане личности. Разумеется, сбросать тень на всех космонавтов  было нельзя. « Если в Минобороны считают, что космонавты не достойны званий Героев, тогда надо менять положения. Пусть выходят с соответствующим предложением», -заявил дважды герой Советского Союза, первый человек, вышедший в открытый космос Алексей  Леонов.  По его мнению, летчики-космонавты –  это высококвалифи-цированные профессионалы, которые заботятся о сохранности и дальнейшем развитии космоса, а также занимаются исследованием новых технологий и планет.

10 мая  2017 года  вышло постановление  Правительства РФ от 10 мая 2017 г. N 551 «Об утверждении Положения о космонавтах Российской Федерации». В этом документе, в частности  говорится : «В зависимости от количества и результатов выполнения пилотируемых космических полетов космонавту в порядке, установленном упол-номоченным органом, могут присваиваться классы… Кос-монавт, выполнивший в ходе пилотируемого космического полета сложную программу испытаний космической техники или научных исследований, в результате которых достигнуты успехи в освоении космического пространства, проявивший мужество, смелость и отвагу, по ходатайству уполномоченного органа может быть представлен к государственной награде Российской Федерации в соответствии с нормативными правовыми актами Российской Федерации… Граждане Российской Федерации, которым присвоено почетное звание Российской Федерации «Летчик-космонавт Российской Федерации», выполнившие пилотируемый космический полет и закончившие профессиональную деятельность, а также лица, которым присвоено почетное звание «Летчик-космонавт СССР», имеют право на бесплатное получение медицинской помощи в учреждении, в том числе на прохождение ежегодной диспансеризации, в порядке, установленном уполномоченным органом. Результаты указанной диспансе-ризации могут быть использованы уполномоченным органом для разработки новых подходов к обеспечению деятельности космонавтов в период их подготовки к выпол-нению пилотируемых космических полетов, в период их выполнения и в период реабилитации после выполнения пилотируемых космических полетов.».

. На 1 января 2023 года в космосе побывало 597 человек из 36 стран. Из них – 72 космонавта СССР и  59 космонав-тов России. Сюда  не включены летавшие на наших кораблях граждане других государств и туристы, которым не были присвоены звания летчиков-космонавтов и Героев. Начиная с 1978 года все рекорды по наибольшей продолжительности пребывания в космосе принадлежат советским и российским космонав-там.  48 космонавтов совершили по 1 космическому полёту. Большинство советских и российских космонавтов совершили по несколько (от 2 до 6) космических полётов: 37 космонавтов — по 2; 31 космонавт — по 3; 7 космо-навтов — по 4; 7 космонавтов — по 5.Наивысшее российское достижение по количеству полётов в космос — 6 полётов — на счету двух космонавтов. Первым этот рекорд установил в 2005 году Сергей Крикалев.  В 2015 году его достижение повторил Юрий Маленченко..

На 16 сентября 2023 года космические полёты совершили  132 советских и российских космонавта; из них 5 — женщины: Валентина Терешкова, Светлана Савицкая, Елена Кондакова, Елена Серова и Юлия Пересильд.

Сегодня в отряде в  РФ  24действующих космонавтов. Стоит заговорить о начальном списке,  и на ум приходит одно имя – Юрий Гагарин. Он первым совершил свой полет. Но в тот момент, когда на него пал выбор, в отряде их было 20. И любой из них мог занять его место.

Отряд космонавтов базируется в Центре подготовки кос-монавтов имени Юрия Гагарина в Звездном городке,  хотя члены отряда могут быть распределены в другие места в зависимости от требований миссии.

Необычная миссия была исполнена 5 октября 2021 года, когда с космодрома Байконур стартовал на МКС  экипаж корабля «Союз МС-19» для съемок первого в мире художественного фильма «Вызов». Киноэкипаж  состоял из актрисы Юлии Пересильд, режиссера Клима  Шипенко  и героя России летчика- космонавта  Антона Шкапперова На МКС состоялось 12 съемочных смен. Фильм  вышел в прокат 20 апреля и стал мировой сенсацией . Киноэкипаж  заслужил награды. Указом президента РФ Антон Шкаплеров  за большой вклад в развитие пилотируемой космонавтики и мужество, проявленное при осуществлении длительного космического полета на Международную космическую станцию награжден недавно учрежденным орденом Гагарина . Актриса Юлия Пересильд , режиссер Клим Шипенко  и гендиректор Первого канала Константин Эрнст стали лауреатами государственной премии в области литературы и искусства 2022 года.

После награждений последовали вопросы: почему Пересильд не присвоили звания летчика- космонавта и Героя России?  Ответ дали   профеесиональные космонавты. Летчик-космонавт, Герой России Елена Серова заявила, что на ее памяти высшую награду России никогда не присваивали туристам, летавшим на МКС на короткое время. «Если это награждение произойдет, это обесценит подвиг настоящих космонавтов. Ведь они проходят тяжелейшую подготовку перед тем, как отправиться в космос, их награждают только за особые заслуги перед Отечеством! – сообщила Серова. Также летчик-космонавт отметила, что звания Героя России достойны другие люди, принявшие участие в создании фильма. Это Антон Шкаплеров,управлявший косми-ческим кораблем в одиночку, и Петр Дубров, который из-за проекта остался в космосе на полгода дольше, чем планировалось. Утверждение Серовой поддержал летчик-космонавт, Герой России Федор Юрчих. И он прав : профессиональная работа в космосе -это не развлечение и не шоу, а требующий энциклопедических знаний и полной отдачи самоотверженный труд.

Несколько слов хочется сказать о земном быте космонавтов.        Когда-то первые кандидаты в космонавты ютились в комнатушках общежитий на Большой  Пироговской.Потом для них были построены дома в подмосковном  Щелково и Звездном городке. Тогда космонавты получали квартиры от Минобороны.  Возведение жилья там продолжается и теперь.  Кроме этого в  России появилась льготная ипотека для космонавтов. Ее выдает только один банк. Промсвязьбанк и «Роскосмос» заключили соглашение о льготной ипотеке для сотрудников государственной корпорации.

Помимо подмосковного появился Московский  Звездный городок. Этот необычного вида жилой комплекс для построен на Хованской улице,  проходящей  от 1-й Останкинской улицы на север до входа на ВВЦ. Некоторые военные космонавты, например, Герман Степанович Титов и Павел Романович Попович сдали свои квартиры в подмосковном Звездном городке Министерству обороны и получили квартиры на Хованке. Там же по адресу дом № 3 располагается жилой комплекс гражданских космонавтов, который принадлежит Общественному объединению космонавтов Ассоциации «Космос». Постройка была рассчитана так: один дом – одна семья. Высота домов не выше уровня высоты деревьев, что очистка воздуха была естественной. Ранее здесь жили лётчики-космонавты К. П. Феоктистов  и Г. М. Стрекалов, а сейчас проживают 36 самых именитых «космических» семейств. Многие из них продолжают работать в РКК «Энергия». 27 декабря 2018 г. на территории комплекса была установлена мемориальная доска лётчику-космонавту Георгию Гречко.  В Звездном городке-2 имеются бассейны, спорт-залы, столовые, конференц-залы.   Вход на территорию только по пропускам.

К  сожалению, ни о подмосковном Звездном  городке, ни о городке космонавтов в Москве  в силу ставшей анахронизмом  секретности   художественных книг пока нет .Не написаны они и о многих аэродромах, в том числе о Кубинке, который называют парадно-показательным. Мне этот аэродром знаком тем, что под ревом  его самолетов у аэродрома выросла моя внучка, правнучка кубинкского генерал-майора авиации Миронова.

Повесть  «Детство у аэродромов» – это лишь крохотный  фрагмент жизни в дозвездных городках. С появлением Звездных городков в Подмосковье,  в  Капустине Яре, в Байконуре, в Плесецке, в Восточном открылась перспектива оселений на Луне, Марсе и далее везде. От этого зависит будущее человечества, его обычаи и мораль. Разумеется, все это найдет отражение в литературе и искусстве, вероятно в классическом жанре семейных хроник.

Что получилось из повести «Детство у аэродромов», судить не мне. Я же, проводя теперь  часть своего времени в Москве, часть на подмосковной даче в Дмитровском районе, изредка выбираю время и посещаю Большую Пироговскую, где рос возле главного штаба ВВС, ставшего мозговым центром нашей авиации и космонавтики. Однажды я взял в попутчики своего сына. Экскурсия явилась для него интересной, и он, по профессии физик ,стал лириком и начал помогать мне в издательском деле. Вот и к этой рукописи он руку   приложил. Я же ставлю последнюю точку, с указанием даты и места окончания настоящего повествования :   16 сентября 2023 года. СНТ «Печатник» (бывшее издательство  «Правда»).

 

 

 

 

 

Оглавление

Часть 1. Вначале была война                     стр.4

Часть 2.Время салютов                                    44

Часть 3.Кукла моего детства                           85

Часть 4.Путешествие за границу                  109

Часть 5.Украинские были                              143

Часть 6.В краю Шехерезады                          158

Часть 7.Кура и райские горы                          216

Часть 8.Подмосковные вечера                        249

Часть 9.Город на Волге                                    255

Эпилог                                                               273