Глава первая и последняя
Рыжий клоун

В небольшой комнатке, подсвечиваемой тусклым светом ламп гримерного зеркала, сидит клоун в оранжевом парике. Полусухим кусочком ваты он стирает с щеки грим, который накрепко въелся в лицо циркача. От долгого трения на коже появляется пунцовый румянец, а там, где еще густо намазана белая краска, ватный комок, прилипая, оставляет несуразно торчащие кустики ворсинок. Видя это, Рыжий усмехается, красные губы тут же расползаются ниспадающей кривой. Клоун начинает кривляться: большие черные круги вокруг глаз то увеличиваются, то уменьшаются, а рот, словно отделившись от лица, пугающе и неестественно принимает причудливые формы, уезжая то влево, то в право. Но через мгновенье лицо маской застывает в отражении.
«Что дальше? Ведь ты ещё не стар… Смех и дурачество – хороший способ заглушить свою беспомощность и душевную боль, нереализованные надежды и мечты, не говорить о том, что жизнь обламывает крылышки. И мальчик, повзрослев, не всегда найдет свое место под солнцем. Даже если он был когда-то лучшим студентом, он не будет успешным, не будет зарабатывать много денег и возить жену на дорогие курорты, не будет делать дорогие подарки, не будет примером для сына, а будет учить этого юнца уже тайно призирающего своего отца, не быть таким как он…»
Клоун всматривается в отражение, его взгляд наполняется отвращением и ненавистью, будто там, в зазеркалье, его заклятый враг.
«Взрослый мальчик надевает костюм петрушки и мажет лицо краской, чтобы быть смешным. Взрослый мальчик дарит людям то, чего они хотят. А хотят они не смеха, нет… Они хотят злорадствовать. Злорадствовать над неудачами глупого клоуна. Такая эстетически завуалированная потребность издёвки, душевного извращения. Быть посмешищем – всё на что я способен… Завтра все славно посмеются!»
Рыжий потянул на себя широкий ящик стола, испещрённого глубокими царапинами времени, нехотя, с глухим пустотелым звуком он поддался, открыв свою деревянную пасть, внутри которой лежало холодное тело револьвера. Из дула по-бутафорски торчал ярко-жёлтый флажок с надписью: «ИДИОТ!». Рыжий аккуратно извлёк предмет, внимательно рассматривая его со всех сторон, нажал указательным пальцем на край тонкого шомпола, барабан провернулся с лёгким щелчком и флажок податливо спрятался в глубь пистолета.
От большого количества людей зал наполнялся душным запахом с примесью попкорна. Клоун подошёл к барьеру, обвёл публику усталым взглядом, это был взгляд укора, но его брови широкими чёрными полосами, лежащими на лбу, скрывали всякую эмоцию и придавали любым действиям невозмутимость и равнодушие. Пока Рыжий был обращён лицом к зрителям, на арене появился другой циркач в коротких до колен панталонах, сшитых вместе с курткой, наподобие комбинезона, из белого блестящего материала с аппликациями в виде ярких бабочек. Его лицо было набелено, а глаза сильно подрисованы, также, как и брови, нос и рот. Это был Белый, он подкрадывался к Рыжему. В руках клоун нёс большую надувную кувалду, которой он дурашливо ударил по голове Рыжего и сразу же спрятал за спину своё орудие. Глаза детей и взрослых, пристально смотревших представление, жадно блестели, ожидая смешного сюжета, этот поступок только подогрел интерес и вызвал улыбку на лицах. Выдержав положенную по сценарию паузу, Рыжий невозмутимо обернулся к обидчику и медленно покрутил пальцем у виска. Затем достал из бездонного кармана атласных штанов сначала курицу-пищалку, но дав понять публике, что это не то, что он ищет, бросил её на пол. Затем будильник, звук которого оглушительно растрезвонился на весь зал из динамиков. Несуразно изображая испуг, Рыжий пытался заткнуть неугомонные часы, обхватив двумя руками, душил их, забавно гримасничая, словно часы были живые. Будильник сдох – клоун убил время. За этими действиями, нарочито удивленно, оттопырив нижнюю губу, наблюдал Белый. Но Рыжий, увлечённый поиском нужного предмета, не обращал на него внимания и уже извлекал из кармана динамит, беспечно бросив и его через плечо, тот отскочив словно мяч, улетел к зрителям. В зале кто-то взвизгнул и засмеялся. Порывшись ещё в кармане, клоун наконец-то нашёл револьвер. Рыжий обрадовался находке, улыбаясь во весь рот. Он прокрутил барабан и направил пистолет на Белого. Клоун резко и нелепо дёрнул руки вверх, роняя кувалду себе на ботинок. Всё также с поднятыми руками незамедлительным образом он часто и высоко запрыгал на одной ноге. Но Рыжий подошёл ближе, не сводя дуло с цели. Белый остановился, сделал грустное лицо, одновременно изображая испуг неестественно трясущимися коленями. Рыжий выстрелил. Из пистолета вылетело густое облако дыма. В зале образовалась тишина. Когда дым рассеялся, зрителям стал виден флажок с надписью: «ИДИОТ!». Белый испуганно и недоумённо почесал затылок. Рыжий заулыбался и вынул флажок, откинув его в сторону, незамедлительно прокрутил барабан ещё раз. Коленки Белого вновь задрожали. Из зала донеслись смешки. Из дула вновь вылетело облако дыма, и вновь вывалился флажок. Быстрыми движениями клоун повторил те же самые действия: вытащил флажок, откинул его в сторону, прокрутил барабан, взвёл курок и протянул револьвер Белому. Клоун медлил, потом робко взял пистолет, зажмурил глаза и приставил к своему виску. Но Рыжий неуклюжими шагами, похожими на пингвиний шаг, быстро приблизился к нему, демонстративно постучал себя по лбу, как бы объясняя, что тот должен стрелять не в себя, а в него. Белый тянул время, руки его дрожали, револьвер ходил из стороны в сторону. Рыжий стоял близко от него, гордо и широко раскинув руки в стороны немного приподняв подбородок. Выстрел! Клоун рухнул на арену. Дым. Зрители ахнули, замолчали, ждали, пытаясь понять, что произошло. Изумленный Белый несколько секунд стоял не шелохнувшись, по-идиотски прикусив палец. Никакого флажка не было. Дымка окончательно рассеялась, но клоуны были все так же неподвижны. Напряжение росло, среди зрителей поползли робкие перешептывания. Наигранно Рыжий открыл один глаз, будто подсматривая за реакцией стрелявшего, затем приподнялся на локоть. Публика облегчённо выдохнула и зааплодировала, восторгаясь актёрским мастерством циркачей. Белый стоял истуканом, а Рыжий смеялся, катаясь по полу от удавшейся шутки. Успокоившись, он встал, подошёл к обидчику, похлопал его по плечу и угостил большой конфетой, которую тоже достал из кармана. Номер закончился. Два друга, кланялись публике, придерживая друг друга одной рукой за спину. В другой руке Белый держал конфету, а рыжий – пистолет. Зрители рукоплескали, оба улыбались. Легко и изящно Рыжий вскинул револьвер и поднёс к виску. Выстрел! Облако дыма. Ноги клоуна подкосились, и он нелепо повалился на пол. Зал продолжал аплодировать. Белый сумасшедшим взглядом смотрел то на Рыжего, то на публику, то по сторонам, ожидая откуда-нибудь помощи. В теле появилась мелкая дрожь, пот испариной выступил сквозь густой слой грима, глаза ослепили софиты, которые разноцветными кругами запрыгали по арене уже в наступившем полумраке цирка. Звучала громкая маршевая музыка. Белый швырнул конфету в сторону, схватил Рыжего за ноги и поволок за кулисы, оставляя за собой тонкую кровяную полоску. Публика хохотала и восхищалась увиденным.