Сергей Уткин. Поставить город на полку (статья)

(о посещении Ветлужского краеведческого музея Нижегородской области)

 

Дойти до желания музея мне не сложно. Добраться до него — трудней.

 

Свидания с коллекциями сокровенных предметов из прошлого, составляющих теперь  наше знание о нём, виденье предшествовавших нам в окружении тех вещей, которые составляли их быт. Они сопутствовали предкам нашего нонешнего, существующего. Возможно, ими напутствовали людей на всё, свершённое когда-то, оставшееся нам. С нами. На счастье. Или – на горе.

 

Музей — не оценщик. Не аукцион поступков  и событий. Он — их оберег. От забывчивых: времён, людей, изданий. Сберегает на полках и в витринах прошлых, чтобы они оставались с настоящим. И настоящим. Настоянным на времени, полнящимся им. И наполняющим его: стариной, историей: прожитой, не изжитой.

 

Музей — усилие памяти: хранящей, стерегущей. Дом престарелых вещей, преданий, фотографий и полотен. Всякие стены хранят, но музейные — охраняют. От тления, от утраты. От растраты.

 

Петербург приютил историю в десятках музейных помещений. Но маленький город обычно не то, что не так гостеприимен к памяти  –  он передаёт её иначе: в легендах, сплетнях, пересудах. Книги краеведов бережливы, как внимательны их обладатели. Но приюты для отжившего — музеи — немногочисленны.

 

Тем много дорог перепробовавшим  летом мне довелись три: в Шарье и Буе в Костромской области и в Ветлуге в Нижегородской. Довелись и привились. Доброй памяткой о местах уважения к истории и идущим за ней.

 

Или едущим, как я на попутном фургончике с хлебом: от деревни, где ютился с летом да идеями в родительском доме до уездного города, бывшего крупным селом  Воскресенским в доимперские  времена «нашей родины вечной». Основанием города Ветлуга считается эпоха Екатерины II, 1778 год от Р.Х. В первые дни того августа растяжки на улицах, воздушные шарики, плакаты и прочие приметы выдавали  отмеченный несколькими сутками ранее День города.

 

В чём и с чем были мои городские  встречи? С набережной, сквером, сувенирами, памятниками. С речью. В музее закрашивали раны времени — ремонт, покрасочные малярные работы. Рассказавшего свой путь к хранимому смотрительницами (лежал ночью, не спал — мечтал… как картины в музее посмотреть), меня допустили с недорогим билетом посетителя к выставке и постоянной экспозиции.

 

Я позволил вопросы, и ответы сотрудницы  об её  сыне, местных художниках, оформителях разрешили больше  увлечённости, искренности, даже понимания. В частности, того, что оказываясь в здании музея, где ты ступал дошкольником впервые, после жизни приходишь другим, с другим, к другим. Объяснять вложенное в эти слова не пришлось.

 

Читайте журнал «Новая Литература»

На выходе витрины предлагали сувениры, книги , знающие поветлужье, буклеты. Девочка с родителями, отводившая глаза от чего-то и почему-то, пытаясь  избавиться от увиденного, видимо, так детски растерянно, представляясь хранительнице, назвала родиной Шарью — так привязка к городу настигает тебя. Не то привязанностью, не то — вредной привычкой, прозвищем, псевдонимом.

 

Путешествие со скромной суммой — некий спорт. Интеллектуальный, по возможности ( и по невозможности), конечно. Ветлуга должна была остаться со мной, и  я приобрёл сувенирный стакан, чтоб поставить город на место: на  полку.

 

Год спустя тревожным летом пустырник я капал и разводил именно в этой посуде, и что  успокаивало, берегло сердце больше: лекарство или рисунок Екатерининской церкви на прозрачном, ясном, как август, стекле — сложно сказать. Сказать Ветлуге.

 

Сергей Уткин

 

 

 

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.