Юрий Прокопенко. Штрихи к портрету (повесть). Глава 5. И снова Полтава. 3.

Наступил день похода.  Проснулись рано, быстро позавтракав, взяли приготовленные с вечера вещи, провизию и двинулись к лодочной станции. Удочки и прочую рыболовецкую снасть нес отец. Он шел первым. За ним, груженые вещами шли Герман и Иван. Женщины замыкали эту походную колонну. Лодочная станция находилась на том же пляже, где и лодочная переправа, чуть в стороне от нее. Мужчина – распорядитель лодочной станции, уже поджидал Павла Ивановича. Поздоровавшись, он отвел всю компанию к лодке, показав на нее рукой.

– Вот такая подходит? Плоскодонка с двумя парами уключин, на шесть человек. Устойчивая посудина при любой нагрузке.

Павел Иванович подошел к лодке, покачал ее за борт из стороны в сторону, как заправский моряк. Лодка почти не сдвинулась с места.

– Пожалуй, тяжеловата.

– Зато устойчивая, и на две пары весел. Как разгоните, дальше пойдет сама. И руль сзади. Так удобнее грести веслами, не обращая внимания на направление хода. Рулевым будете Вы, а парни на веслах. Женщины на мысу.

Павел Иванович подумал еще с минуту, потом скомандовал:

– Грузите хлопцы.

Распорядитель принес две пары весел и вручил по паре Герману и Ивану. Те вставили их в уключины, затем погрузили поклажу. Женщины устроились на мысу, а Павел Иванович на корме, у руля.

– Ну, с Богом, – напутствовал их распорядитель и оттолкнул лодку от причала.

Первые взмахи веслами были не очень удачными. Потом Иван предложил грести по одному, по очереди. Дело пошло лучше, а когда отплыли метров триста, отец стал руководить греблей. Уже работали четырьмя веслами, и лодка удивительно быстро набирала ход. Вскоре по левому борту стали проплывать знакомые места: пока еще пустынный центральный пляж, обрывистые песчаные берега, поросшие кустарниками, а вот и рыболовецкое место отца, дальний пляж, а затем появились новые места, куда еще не ступала нога наших путешественников. Когда проплыли под железнодорожным мостом, Павел Иванович сказал:

– Ну вот, наверно прошли уже километра три. В общем, хорошо идем. Не устали еще, может быть, причалим где-нибудь, отдохнем?

– Не стоит, Павел Иванович. Пока солнце еще не высоко, можно грести. Отдых будет ближе к острову.

Еще через час слева по борту показались какие-то строения, похожие на скотные ангары, а вдалеке – небольшие хатки, сплошь покрытые фруктовыми деревьями, а еще дальше – стадо коров, пасущихся на зеленом поле. То там, то здесь были высокие копны соломы, плотно убранные и спелые.

Смотрите! – крикнула Люся, – впереди низкий мост, под ним мы не сможем пройти.

Павел Иванович, как капитан корабля, встал во весь рост и посмотрел на приближающееся строение. Высота пролетов в середине реки была не более полуметра.

– Да, с людьми не пройдем. Табань, суши весла! – скомандовал он.

Лодка малым ходом подошла к мосткам. Герман прошел вперед и руками придержал ее у мостков.

– Девочки, забирайтесь на мостик. Так, теперь давай Иван.

Иван не полез на мостки, а прыгнул за борт в воду. В этом месте река была довольно мелкой и он, встав в полный рост, достал дна, затем пошел рядом с лодкой. Павел Иванович  сделал то же самое. Преодолев препятствие, направили лодку на правый пологий берег, сплошь покрытый соблазнительным песком. Решили сделать привал, искупаться, передохнуть. От еды все отказались.

Завидя посторонних людей с большой лодкой, к ним подошли два паренька. Поздоровались. Спросили:

Читайте журнал «Новая Литература»

– Вы тут будете отдыхать? Или как?

– А как называется это село? – поинтересовался Павел Иванович.

– Это Патлаивка.

– А Семеновка еще далеко?

– Километров пять будет. А вы туда плывете?

– Да, на остров, на рыбалку.

– А, на млын. Да, ребята туда ходили недавно, говорят, что там хороший клев.

– Хлопцы, а вы здесь живете? – спросил Иван.

Те кивнули головами.

– А школа у вас в селе есть?

– Нет, у нас ничего нет, ни школы, ни больницы. У нас даже света нет, все обещают провести, да говорят, что столбы достать трудно. Вот так и живем без света. А в школу мы ходим в Кривохатки.

– Так это ж далеко.

– Та нет, километра три отсюда. Минут сорок ходьбы. А порой на санях туда довозят. Так что ничего, жить можно.

Ребята попрощались и пошли своей дорогой.

– Вот так, три километра от города и уже без света. Трудно представить, как это можно жить здесь, в этих хатках. На лугу коровы пасутся, стога сена стоят. Наверное, колхоз есть? – размышлял Иван.

– Ну, все, хватит философствовать, подъем! – скомандовал Павел Иванович, и вскоре лодка со своими седоками отправилась в дальнейшее плавание. Ивану показалось, что слова встретившихся местных ребят о хорошем клеве на острове, простимулировали отца и ему теперь не терпелось скорее приплыть на место.

Дальше становилось все более жарко. Приближался полдень, и солнце было почти над головой. Путешествие становилось утомительным. Начинала сказываться усталость. Но вот на левом высоком берегу показалось крупное строение – это была молочная ферма. Даже Иван узнал этот дом, где он ночевал много лет назад. Он помнил, что здесь стояли сепараторы, и какая-то женщина объясняла ему, как работает этот агрегат. Значит скоро появиться остров и будет конец их путешествию. Отец тоже узнал это строение и воскликнул:

– Ну, ребятушки, еще немного и мы на месте.

Впереди по ходу реки появился остров, поросший какой-то растительностью. Это и была старая водяная мельница или млын, как здесь ее называли. Отец предложил сперва причалить к берегу реки слева от острова, чтобы произвести разведку. Лодку привязали к деревцу, росшему на берегу, а сами переплыли на остров. Женщины остались на берегу реки, войдя в воду, постояв в ней и охладившись. Плескаться и бултыхаться отец не разрешил, чтобы не распугать рыбу. Люся и не пыталась плавать, так как все еще не умела это делать.

Остров был небольшой, приблизительно метров десять на десять. Посредине стоял остов шалаша из крепких веток, воткнутых в землю вертикально, но несколько под углом друг к другу так, что верхушки веток соединялись между собой. Осмотрев это сооружение, отец скомандовал запастись сеном, чтобы укрыть этот остов на случай дождя. Иван и Герман сели на лодку и переплыли на противоположную сторону реки. Там стояла большая копна сухого сена. Решили немного «отщипнуть» от этой копны. Отщипнув несколько охапок и перенеся их в лодку, замаскировали  дефект в копне, чтобы нельзя было рассмотреть их неприглядное деяние. Поправили шалаш и отпросились у отца пойти искупаться подальше от острова. Павел Иванович устраивал место для рыбной ловли, чтобы было удобней сидеть над водой и следить за поплавками.

– Идите, купайтесь, а через час приходите, будем обедать, – сказал отец и забросил первую удочку.

Перебрались на левый берег, где их дожидались Света и Люся, вновь привязали  лодку, а сами решили прогуляться вдоль берега. Дальше шли живописные песчаные плесы, не густо поросшие кустарником. Ленивая вода тихой здесь речки накатывалась маленькими волнами на песчаный берег.

– Давайте здесь искупаемся, – предложила Люся, и смело вошла в воду. Сделав несколько шагов, она вдруг поплыла, быстро работая руками перед собой. Такой способ плавать называют «по-собачьи». Люся совсем не испугалась глубины и продолжала плыть. Иван и Герман поплыли за ней, догнав ее, поравнялись с ней и Иван спокойно, чтобы не вспугнуть начинающую пловчиху, попросил ее повернуть назад, к берегу. Удивительно, но Люся совершенно спокойно выполнила этот маневр и направилась к берегу. Несколько взмахов сопровождающих ее мужчин и они уже стояли на дне реки. Опасность миновала. А Люся все еще бултыхалась «по-собачьи», пока не уткнулась коленями в песок берега. Потом она встала и обернулась на противоположный берег.

– Иван, я сама поплыла. Ты видел? Я наверно доплыла до середины реки. Я не знаю, как это получилось, но я плыла.

– А ты не хочешь попробовать еще раз. Не бойся, я буду с тобой рядом.

– Подожди немного, сейчас отдышусь и пойдем.

Она вышла на берег и плюхнулась на песок. Ее лицо выражало блаженство и еще что-то, скорее всего связанное с достижением ее мечты. Глядя на нее сейчас, можно было подумать, что она счастлива. И скорее всего это было так. Потом они плавали и ни раз. А когда Света сказала, что пора возвращаться на остров, Люся ответила, что теперь она может перебраться и вплавь. Пока женщины препирались, таким образом, вдруг в мгновение ока налетела небольшая черная тучка, и полил сильный вертикальный дождь. Причем, это природное явление выглядело довольно странно: дождь как-бы раздели спорящих на две части, под дождем оказались Иван и Люся, а Света с Германом все еще оставались на солнце. Это продолжалось минуты две, потом весь берег погрузился в поток сильного летнего дождя. Деваться было некуда и все четверо решили погрузиться в воду. Ливень продолжался не более десяти минут, но он успел частично поломать покрытие шалаша. Пришлось все делать заново. А когда исправили поломанное дождем, приступили к готовке ужина. Время обеда уже прошло.

Над рекой стояла тишина, и лишь одиночные всплески рыбы напоминали о рыбалке. Горел костер, на котором готовилась отварная картошка с тушенкой. Котелок висел над огнем на специальной треноге, а Герман время от времени помешивал тушенку, чтобы не подгорела. Люся готовила овощи и зелень к столу, а Иван резал черный хлеб. Все были жутко голодны, и когда Герман объявил, что тушенка готова, похватали миски и ложки и потянулись к костру. Павел Иванович, между тем, устроил свои удочки покрепче, и достал из воды охлажденную бутылку водки. Света, вспомнив о своих обязанностях накрывать стол, поспешила достать стаканчики. Вот теперь все было готово: тушеный картофель с мясом, огурчики, помидоры, зеленый лучок и черный хлеб.

– За хорошую рыбалку, – произнес первый тост Павел Иванович. Все потянулись к середине импровизированного стола, стуча стаканчиками, потом выпили, кто сколько хотел. Люся совсем чуть-чуть, так как боялась опьянеть и выглядеть плохо перед родственниками. Особенно она стеснялась Павла Ивановича. Он представлялся ей большим и важным человеком. И она была права. Хоть и на пенсии, но полковник.

После ужина Павел Иванович вернулся к удочкам. Одну удочку он предложил Ивану и тот с охотой согласился порыбачить рядом с отцом. Герман развалился в шалаше, отдыхая, а женщины принялись за мытье посуды. Так заканчивался их день проживания на острове посредине реки. Все были увлечены своими делами. На веревке, протянутой от шалаша до небольшого деревца, растущего здесь же на острове, сушились купальные костюмы. Волосы, промоченные под дождем, успели просохнуть. Было тепло и уютно и Иван, следивший за поплавком, чувствовал, что он готов заснуть. Никто не заметил, как из-за спины на остров надвинулась темная и тяжелая туча. Сначала раздался страшный треск, потом еще и еще, повсюду засверкали молнии, и полил дождь. Он был без ветра и казался искусственным. Лишь молнии и гром придавали реальность происходящему. Все мгновенно укрылись в шалаше.

– Хорошо, что ветра нет и крышу не сносит. А ну-ка, Люся, посмотри, что там у нас есть на закуску. Лучшее средство при дожде и грозе – это стаканчик водки. Все организовали за пять минут и в свете молний наполнили стаканчики. Выпили, закусили черным хлебом, огурчиками с лучком, потом выпили еще раз и…гроза ушла куда-то в сторону Полтавы, дождь прекратился, и наступила тишина. Даже рыба в реке перестала плескаться.

– Чудеса, да и только, – произнес Герман, – Вы, Павел Иванович, все это знали давно?

– Давно, – улыбнулся довольный отец, – еще со времен войны. Мы так немецкие самолеты отпугивали. Видим, что летят, скорее в землянку и по стаканчику.

– И что же самолеты? – опять спросил Герман.

– А ничего. Либо поворачивали назад, либо пролетали мимо.

– Павел Иванович, что вы нам сказки рассказываете. Я военный человек, я понимаю, что это просто шутка, но вот Люся. Она еще совсем маленькая и может поверить Вам.

Отец на это замечание Германа ничего не ответил, лишь поднялся и вышел из шалаша. Он хотел сказать: «Хотите, верьте, хотите, нет», но ничего не сказал.

Ночью еще дважды налетала гроза, и лил сильный дождь. И всякий раз Павел Иванович предлагал прибегнуть к испытанному средству: выпить по стаканчику или по два. И всякий раз это средство помогало. Гроза уходила вдоль реки, и дождь прекращался совсем. В конце концов, Герман начинал верить в эту примету Павла Ивановича. Уснули среди полной темноты и тишины, лишь время от времени слышался всплеск воды и возня водяных крыс у берега острова.

Утром, Павел Иванович проснулся, когда солнце поднялось из-за берега реки. Начинался обычный летний день с синим небом над головой и пением птиц в лесу. Павел Иванович подошел к берегу острова и посмотрел на удочку. Все было на месте, как их оставили с вечера. Лишь пропала сетка с рыбешкой, пойманной накануне. Павел Иванович догадался, что это работа водяных крыс. Было жаль пойманную рыбешку, но делать нечего, придется ловить заново. Будет ли клев? Павел Иванович не стал будить сына, спящего в шалаше в обнимку со своей молодой женой. Отец наслаждался тишиной и рыбной ловлей в одиночестве. Так, по крайней мере, никто не шумел, не распугивал рыб и не мешался под руками на тесном острове. Начался клев, и Павел Иванович с азартом стал вытягивать из воды одну за другой серебристую плотвичку. На этот раз он не стал опускать ее в воду, опасаясь нахальства водяных крыс, а стал укладывать улов в специальную сумку, предназначенную для этого. Дно сумки он предварительно простелил свежей сырой от росы травой.

Часа через два проснулся Иван. Выбравшись из шалаша, он потянулся, глубоко прогнувшись, посмотрел на синее небо и яркое солнце и подошел к отцу. Увидев его сосредоточенность на поплавках, он спросил, как клев. Отец молча показал рукой на сумку. Глянув в сумку, он с удовлетворением оценил старания отца и спросил шепотом:

– Что ж ты меня не разбудил? Я бы тоже поймал что-нибудь.

Отец не оборачиваясь, чтобы не пропустить клев, махнул рукой и тихо ответил сыну:

– Ты так сладко спал со своей женой, что я решил не беспокоить тебя.

Постепенно проснулись все. Приготовили чай и достали вареные яйца, белый хлеб и масло. Подведя итоги вчерашнего дня и ночной грозы, пришли к выводу, что провизии практически не осталось, водки тоже. Остается одно – раньше времени прервать пребывание на острове. Не спеша собирали вещи и укладывали их в лодку. Отец сложил свои снасти, уложил пойманную рыбу, дал команду к отплытию. Герман отвязал лодку и перебрался на берег реки, где под высокими кустами ивняка закопал мешок с пищевыми отходами и пустыми бутылками. Потом усадил всех членов похода в том же порядке, как они сидели вчера и отплыли от острова.

Лодка шла по течению и вторую пару весел оставили сушиться. Иван пока что отдыхал, поглядывая по сторонам. Он пытался понять, что это было? Путешествие к острову, легкая прогулка по реке, гроза и дождь среди ночи, рыбная ловля отца. А теперь дорога домой. Получил ли он удовольствие от всего этого. Скорее всего, нет. Только хлопоты и дождь с грозой, да водяные крысы вокруг острова. Ивану вдруг захотелось покинуть эту лодку и пойти в поле, в лес, пешком, а не по воде. Захотелось остаться вдвоем, с женой. И он принял решение. Иван объявил отцу, что для них путешествие закончилось и дальше они с Люсей пойдут пешком. Так будет лучше и тем, кто останется в лодке, и тем, кто пойдет домой пешком. Отец не стал возражать. Он желание сына понял по своему: ему просто захотелось уединиться с женой. Что ж, это вполне естественно. Причалили к берегу и высадили молодых Котовых. В лодке осталось трое, и она еще быстрее поплыла по течению реки.

Вышли в поле, отыскали тропинку, шедшую вдоль берега реки, и направились в сторону Кривохаток. Скоро лодка скрылась за поворотом реки.

– Иван, зачем ты это сделал?- спросила Люся, – мы так хорошо плыли в лодке. А теперь надо идти пешком.

– Ты посмотри, какая вокруг красота: зеленое поле, стога сена и никого. Слышишь, как трещат кузнечики, а как поют птицы. Ты послушай эту тишину. А какие ароматы от полевых цветов.

Люся остановилась, оглянулась вокруг и закрыла глаза, наслаждаясь музыкой степи, тишиной и запахами полевых цветов. Казалось, что здесь в этом пространстве они были одни. Люся теперь полностью разделяла с Иваном восторги, полученные от природы. Она взяла его за руку и повела к видневшемуся впереди стогу сена.

– Пойдем туда, отдохнем немного.

Их отдых в стогу сена продолжался не более одного часа, но по своей насыщенности мог заменить и сутки, проведенные в одиночестве. Поостыв от любовных страстей, они поправили свои одежды и продолжили путь в сторону Кривохаток. Кончилось поле и тропинка, по которой они шли, переросла в проселочную дорогу. Началась та самая деревенька, жителей которой они повстречали вчера днем. Сейчас село казалось безлюдным.

– И как здесь люди живут? Ни школы, ни магазина, негде купить хлеб и водку. Нет света  и радио, – возмущался Иван.

– Это так не только здесь. Наверно по всей Руси великой. Помнишь, я тебе рассказывала, как мы в детстве с братом ездили в деревню к родственникам отца в Рязанскую область. Как называлась деревня, точно не помню: то ли Санжары, то ли Стожары. Так там была точно такая же картина, только еще хуже. Посмотри, какие здесь приветливые дома, белые, покрытые соломой. Везде сады и цветы. А там, как сейчас помню, избы были все покосившиеся, серого цвета, кривые заборы и кругом грязь на дорогах. А насчет хлеба, где они его берут? Я так думаю, что пекут сами, а вместо водки гонят самогонку. Как ты думаешь?

– Наверно, без этого никак не выжить. Да, – с грустью отметил Иван, – хорошо, что мы живем в Москве. Иногда мы недооцениваем это обстоятельство. Подчас беспричинно скулим и ноем, выражаем свое недовольство жизнью. Мне кажется, у нас есть все, что бы быть счастливыми.

Так, забавляя себя легкой беседой о жизни сейчас и в их ближайшем будущем, с хорошим настроением, они не заметили, как прошли Кривохатки и приблизились к своему дому.

– Интересно, мы будем раньше других? Как ты думаешь? – спросила Люся, завидя впереди их дом.

– Скорее всего, мы будем первыми, но не намного.

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.