Первая часть

1

Да, а это всё-таки довольно странно, и рисунок этот совершенно забавный, – заметил Алексей отходя от февральского окна разрисованного зимним рисунком (тем, которым у нас покрываются стёкла в домах на протяжении зимних месяцев). И всё-таки, это немного странно, – ещё раз подумал он, взглянул на окно и вышел из кабинета. Он прошёл на кухню, включил чайник и усевшись в кресле перед столом сделал несколько глотков кофе и вытащил из простенка между креслом и окном свою гитару (у которой там было постоянное место).

О качестве этого инструмента гласила небольшая пластинка с буквами ”Гибсон”, прикреплённая в верху у верхнего струнодержателя, и от своего более привычного электрического прототипа она отличался отсутствием звукоснимателей и прочей электроники (это была очень хорошая и дорогая акустическая гитара). Алексей уже около пяти лет с удовольствием наигрывал на ней разные блюзовые гаммы, чуть позднее и что-нибудь из ”Свит” и ”Криденс”, а ещё немного позже и вовсе полный ”Крим” и Джо Сатриани.

Он глотнул ещё кофе, потушил сигарету и не без улыбки прошёлся по струнам. Проиграв несколько классических партий с небольшим замедлением звукового ряда прошёлся по квартовому ряду на вариации хардов лед зеппелин, и ещё раз отметил что несмотря на трёхнедельное

отдыхание в простенке она настроена идеально.

 

 

 

 

2

 

 

 

Долго – не долго, но две с половиной недели длилась его неожиданная поездка, и ещё три дня он был занят улаживанием итогов этого неожиданного путешествия. И сейчас, закончив с этими формальностями он наконец коротал время в своей просторной квартире (преимущественно на кухне, бережно обклеенной плакатами рок-групп и афишами концертов и театральных представлений).

И теперь, сидя в кресле и наигрывая на заслуженном инструменте интересные блюзовые проигрыши он приостановился, вытащил из пачки сигарету, и улыбнувшись проиграл любимую композицию ”smokie” и традиционную ”little wings”. После этого, поиграв напоследок с басами с сожалением поставил инструмент на место, налил кофе и выпустив клубок дыма подумал, что странной вышла эта его поездка.

И началась она неожиданно…

Три недели назад, рано утром его неожиданно разбудил телефонный звонок. Звонил директор его конторы и сообщил только проснувшемуся Алексею что ждёт его у себя, что разговор у них будет серьёзный, и что скорее всего уже вечером ему предстоит выезжать в срочную командировку.

И через час Алексей сидел в кабинете директора, и он уже объяснял ему мелочи и всякие казусы, которые могут случиться во время этой поездки.

– Просто ещё раз проверь защитный конус левого реактора, где полгода назад была замечена небольшая утечка, и как следует просмотри график радиационных колебаний за это время. Скорее всего ничего страшного, и все работы уже проведены. Тебе осталось только заменить заболевшего Николая, который завтра прилетает в Москву, и завершить план по сворачиванию работ на станции. Совершенно верно, и через две с половиной недели вы вместе с основной группой уже приземлитесь в Пулково, а на станции останутся только четыре наблюдателя, как установлено в нашем соглашении. Билеты возьмёшь у моего секретаря, и если не ошибаюсь, твой рейс вылетает в 20.30. Ну а пока зайди в КБ, возьми бумаги и инструкции, и начинай собираться. Машина, как всегда, будет ждать у подъезда, а к твоему дому вечернее такси подъедет в 19.00. так что лучше спешить. Ну а теперь я желаю успеха, и у секретаря лежит пакет с твоими комиссионными. И если у тебя нет вопросов, то можешь идти.

Хлопнув директорской дверью и минуты на три задержавшись перед секретарским столом, где ему вручили пухлый пакет с командировочной валютой и билет на вечерний рейс он кивнул секретарю и быстрым шагом направился к кабинетам КБ. Через 50 минут, выйдя из главного входа НИИ он спустился по широкой лестнице. Дверь стоящей перед ним иномарки распахнулась, и сев на соседнее с шофёром сиденье он закрыл дверь и повернувшись к знакомому водителю со вздохом сказал: – Ну что, поехали? – Поехали.

А если не секрет, на этот раз куда? – Да, секрет, не смеши, ты же знаешь, какие у нас секреты. Куда, Пакистан, недели на две с половиной. – Ого, так это хорошо бы на 2-3 месяца, – улыбнулся шофёр выруливая во второй ряд и прищурившись поглядывая на светофор: – Успеем-ли мы под него проскочить…

Подъехав к его дому на берегу Финского залива водитель мягко притормозил у парадной, и когда Алексей вышел опустив стекло напомнил, что ровно в семь ему надо будет выезжать, и что он припаркуется здесь в 18.45.

Собирать в дорогу было не особенно чего, и набив походную сумку самым необходимым он посмотрел на часы. Было 15.30. Ещё раз оглянув комнату он допил остатки чая и поставив сумку на диван присел на дорогу. Потом поднялся, подошёл к вешалке, накинул зимнюю куртку и поправив капюшон щёлкнул замком и вышел. Через полчаса, устроившись в кресле любимого кафе он уже потихоньку размешивал сахар в кофе, а рядом с пепельницей и пачкой сигарет стоял высокий стакан с очень неплохим коктейлем. Не без улыбки можем заметить, что этот коктейль был совершенно особенным, и являлся фирменным блюдом этого кафе. И хозяин этого заведения уверял, что его рецепт он узнал ещё деда, и ни за что не соглашался раскрывать секрет его приготовления. А коктейль этот был очень неплохим, и отведать его приезжали сюда иногда даже с самых окраин.

В больших колонках играла мягкая музыка, настраивавшая на спокойные размышления, и отпив кофе и пододвинув пепельницу он улыбнулся и посмотрел на заснеженные окна.

Его рейс до Дели вылетал в 20.30, а оттуда, пересев на самолёт местной авиакомпании он за 3 часа доберётся до Мирлабу. Это был Пакистанский город, недалеко от которого располагалась их атомная станция, построенная по договору с Пакистанским правительством, и где полгода назад было замечено большое против обычного повышение радиационного фона. Срочно вызванная аварийная команда для определения причины сбоя и устранения последствий уже давно разобралась с причиной этой аварии, провела все работы и сворачивала своё оборудование. Группа готовилась к возвращению. Но всё-таки ему придётся ехать туда и заменить внезапно заболевшего коллегу. И уже завтра утром он будет шагать под тридцатиградусным солнцем и Индийскими пальмами.

– А у нас сейчас около минус 10, – подумал Алексей и слегка улыбнулся.

И тут из-за занавески, укрывавшей широкий подоконник мягко выкрался большой пушистый кот, спрыгнул на край его стола, встряхнулся, почесался, улёгся на бок и приветственно посмотрел на Алексея.

Наш герой сделал несколько глотков кофе, закурил, и с улыбкой сказал: – Привет, а ты, как всегда, с усами и вовремя. Ну что, у тебя спина чешется, или за ухом?» Кот мотнул головой, перевернулся на живот и положив голову на лапы шевельнул ушами. – Ну, значит, как обычно, – и слегка потрепал его по шее, а после так же почесал за ухом. – Да, а неплохо ты поживаешь, – сказал он отпив кофе. Кот в ответ задумчиво взглянул на человека. Когда минут через двадцать минут Алексей поставил чашку рядом с пепельницей и посмотрел на часы, то сразу присвистнул. Ему уже было пора. Он поднялся, ещё раз потрепал по спине животное, а кода он выходил кот поднялся, потянулся, и так-же незаметно исчез за широкой занавеской.

Да, дела, дела… И каждому своё… Ты остаёшься, а вот мне сегодня ехать, и в такую даль. Ну ладно, я обязательно привезу тебе оттуда чего-нибудь вкусное… – думал Алексей, подходя к повороту ведущему к дому.

 

 

 

 

 

 

 

3

 

 

 

 

 

 

 

 

Рейс прошёл как обычно, и ему удалось часа четыре проспать в своём кресле около иллюминатора. Когда они приземлились, он спросил проводника, когда вылетает самолёт до Мирлабу. Узнав, что у него в распоряжении практически целый день он пошёл, немного радуясь этому переходу от десятиградусного мороза к тридцатиградусной жаре к знакомому кафе, и посидел там около часа просматривая полученные вчера инструкции и свежие газеты. После этого поднялся, и не спеша направился к буддийскому храму, около которого, как он помнил, продавались прохладные коктейли и неплохой выбор восточных сладостей.

Самолёт до Мирлабу одной из местных авиакомпаний вылетал из Дели в 19 часов. В половине седьмого, уже нагулявшись по Индийской столице он вошёл в здание аэропорта, и узнал где производится посадка на его рейс. Через десять минут он уже потихоньку разминал сигарету около трапа, ведущего внутрь пузатого «Боинга», который через три часа сделает посадку в Мирлабу, и дозаправив баки полетит к Гималайским предгорьям.

Мирлабу – довольно старый, и в прошлом весьма важный торговый и военный город, в котором сохранились остатки двух буддийских монастырей и несколько километров большой городской стены, когда-то хорошо защищавшей его от вооружённых набегов.

Сейчас Мирлабу был современным городом с несколькими большими гостиницами и населением около трёхсот тысяч жителей. Он был расположен в долине на берегу полноводной реки, в двухстах километрах от Индийской границы. Примерно в 20 километрах от него находилась и запущенная полтора года назад атомная электростанция, в проектировании и постройке которой участвовал наш путешественник. Если проехать оттуда по извилистой дороге к возвышающемуся в 15 километрах от города горному плато, то пройдя часа полтора по узкой тропе можно было выйти и к строению старинного буддийского монастыря (построенного около пятнадцати веков назад) в некоторых помещениях которого и сейчас жило около пятидесяти монахов. Вот таким был тот город, куда лежал путь нашего путешественника.

И через три часа после вылета из Дели Боинг мягко приземлился на большом лётном поле, расположенном в километре от города, и Алексей пройдя здание аэропорта вышел к заполненной машинами остановке. Он закурил, поглядывая на зеленоватые шашки такси, и не успел положить зажигалку в карман, как кто-то легонько похлопал его по плечу и хорошо знакомым баритоном произнёс: – А вот и ты, привет, и добро пожаловать. А мы уже минут пятнадцать наблюдаем как ты плутаешь по этим посадочным полосам. Да полегче ты, и смотри, не отожми мне руку. И подождите, ребята, дайте оклематься нашему гостю. Точнее, пардон, даже больше, нашему новому начальству. Ну что, пошли, вот этот жёлтый микроавтобус, тот самый, если ты не забыл. Что? Не забыл? Ну что-же, тогда полезайте внутрь, и поехали к коттеджам, которые ты должен помнить. Да? И свой номер? Как-же это ты сомневался, мы ещё два дня назад освободили его, и попытались воспроизвести обстановку, которая была, когда вы уезжали. Ну, что, все уселись? Тогда Олег, заводи этот тарантас, и поехали, ведь нам ещё надо поужинать и встретить нашего гостя. О, пардон, точнее нового начальника.

Все работники жили в маленьких одноэтажных домиках гостиничного типа. И надо отдать должное, претензий к властям и жителям за это время практически не было. И если им что-то было нужно, это быстро доставлялось в коттеджи или другие места, где только они могли оказаться.

Посередине их гостиничного посёлка стояло большое широкое здание, которое обычно использовалось как зал совещаний. И совсем рядом с ним находился домик начальника, который, по совпадению, Алексей занимал во время своего прошлого приезда.

Они приехали туда, торжественно вручили ему ключи, и пожелали спокойной ночи. Поблагодарив их, и заняв своё старое жилище он немного посидел на кухне, и лёг спать.

Проснувшись утром и выйдя на кухню он обнаружил на столе оставленный завтрак и щёлкнул электрическим чайником. Через полчаса, закончив с утренней трапезой подошёл к закрытому лёгкими жалюзями окну и нажав на небольшой рычаг впустил в комнату дневной свет. Вид из окна был очень интересен. Он выходил на обсаженную высокими пальмами дорожку, между которыми пестрели тропические заросли.

Картинка была очень спокойна, и от неё веяло и распространялось какое-то удовлетворение, законченность и закономерность. Постояв немного у открытого окна он налил себе кофе, и посидев минут пятнадцать прошёл в комнату. Там накинул на постель покрывало, открыл окно, но только присел на диван, как послышался лёгкий стук в дверь. Он сказал что открыто, дверь скрипнула, и в комнату быстро вошёл Сергей, высокий человек лет 30-35, ответственный по сворачиванию этой экспедиции и пожав ему руку сел в кресло.

– Ну что-же, доброе утро. Я знал, что раньше ты не проснёшься, но сейчас я кажется вовремя. Ну что-же, с приездом! Ну лёгок-же ты на помине, мы как раз недавно тебя вспоминали, хотели даже позвонить, но тут – на те, ты уже здесь. Ну что-же, ещё раз, с приездом.

Как там Москва, как там Питер? У вас там февраль по нашим временам, а тут уже самое начало августа. Да? Нет, здесь всё нормально. Ну что-же, в нескольких словах… На самом деле, всё очень просто, если не банально. Представь себе, один из местных смотрителей, который тогда дежурил у четвёртого реактора во время смены режимов подошёл к щитку, нажал на кнопку, но по глупости передержал её настолько, что шкала уползла далеко за аварийный уровень. А на место её поставить никто уже не мог. Да, Пакистан, здесь больше привыкли охотиться на слонов и тигров чем смотреть за счётчиками приборов на Атомных станциях.

Конечно, все реакторы пришлось временно заморозить, после этого на том аварийном реакторе, где произошла утечка мы поставили на защитный конус широкий пластырь, нанесли защитный слой, и два месяца назад запустили его снова. Конечно, сначала на малой мощности, но теперь проверены и другие режимы, так что всё в порядке, и работает всё прекрасно.

На каждый из уровней поставлены дополнительные предохранители, так что если кто-нибудь попробует сделать какой-то фокус, то он просто не пройдёт, будет подан сигнал осечки, передан на информационный центр, и дальше ближайшего предохранителя ничего не случиться, нажимай хоть на все кнопки сразу. Просто компьютерная система отрегулирована нами уже в совершенстве, включая неожиданные попытки включения разных режимов и попыток нажатия на всевозможные рычаги и кнопки.

Да, Пакистан, страна слонов и тигров. Ну ничего, мы постарались, и через две недели уже возвращаемся в родные февраль и морозы. Осталось только официальная часть, обмен дипломами, проставление печатей, и в конце твоя подпись. И всё, мы свободны. Когда? В следующую пятницу, потом консульство, и через четыре дня – аэропорт. И это уже всё. Так что можешь в это время гулять и смотреть на крокодилов в этой речке. Да, мы прекрасно помним и то небольшое озеро в 20 километрах от дороги, и твои частые походы к Буддийскому монастырю неподалёку. И я думаю, за это время ты успеешь там побывать. Ну ладно. Что? Ты предлагаешь на кухню, и ещё по кофе? С превеликим удовольствием. И ещё, ты знаешь, я думаю…

 

 

 

 

 

4

 

 

 

 

Три дня Алексей наслаждался теплом этих тропиков. На объекте он побывал на следующий день, и убедился что система блокировки стоит надёжная, заплата на защитном конусе приварена высокими специалистами, а защитный слой нанесён так, что её можно рассмотреть только вблизи.

Когда он вернулся с объекта было около трёх. Немного прогулявшись под вечер он заглянул в знакомое кафе, следующий день провёл в прогулке по городскому парку.

Утром четвёртого дня Алексей проснулся, посмотрел на прыгающих за окном попугаев, и зайдя на кухню подумал что день будет свободный, и что начать его можно с небольшой прогулки по парку.

И через полтора часа он уже проходил через большие ворота, ведущие в этот островок тени и зелени. Он очень любил этот парк, и пройдя по главной аллее метров триста свернул влево, и очень скоро его силуэт уже скрылся за развесистыми зарослями. То тут, то там то и дело появлялись и перепрыгивали на другие деревья небольшие и ловкие обезьяны.

И через пять минут после того, как он скрылся за поворотом небольшая обезьяня стайка переходить через аллею, и одна из этих зверушек отстала от остальных, задержалась и посмотрела туда, куда он удалился. После этого повернулась к выходу, постояла, а потом подняла вверх свою левую руку, а правую протянула к воротам, и что-то громко выразительно прокричала, наставительно помахивая протянутой к воротам конечностью. И только после удовлетворённо поковыляла к зарослям, за которыми скрылись её коллеги.

Когда стрелки на часах показывали половину второго Алексей, полчаса назад выбравшийся из-под тенистых навесов парка уже удобно сидел в глубоком кресле большого и уютного кафе. Его стены были окрашены в тёмно-синие тона, а на большом экране напротив причудливо светилось графическое изображение, меняющееся в такт басам музыкальной подборки, очень напоминавшей гаммы «Pink Floyd» и «Soft Mashine».

– Интересное место, – заметил Алексей, и помешав кофе посмотрел на экран и снова опустился в глубь кресла. В большом зале было слегка прохладно, народа почти не было.

Вышедший откуда-то сбоку официант, одетый в поблескивающий костюм подошёл к его столику, и поклонившись спросил: – Не угодно ли чего-нибудь?

На озадаченный взгляд Алексея он с улыбкой ответил, протянув ему два листа, исписанных мелкими буквами, которые наш герой сначала не заметил и принял за обычные салфетки.

Посмотрев на большой выбор, которым были исписаны эти листы и немного помучившись с мелким английским он выбрал один из знакомых коктейлей, небольшое блюдо из омара и салат из крабовых палочек.

Уже собираясь отдать записывающему заказ официанту меню немного задержался, и назвал ещё кофе с миндалём и небольшую бутылочку французского коньяка (в меню было написано, что он датирован 1948 годом).

Официант кивнул, и с мягкой улыбкой взял протянутые листы, положив их на место поклонился, и быстро исчез.

Алексей закурил, сделал несколько глотков кофе, и только поставил чашку, как незаметно подошедший сбоку официант поклонился и поставил уже готовый заказ на стол. На немой вопрос Алексея с поклоном ответил, что деньги он может оставить на столе, и быстро удалился. Отпив немного кофе и докурив сигарету посмотрел на принесённые блюда. Слегка попробовав салат из крабовых палочек подвинул к себе горячего омара, и задержавшись остановил взгляд на 300 граммовой бутылочке. Подвинул её к себе он с улыбкой отметил, что на пожелтевшей этикетке была выделена дата: 1948 год. Вздохнув и пододвинув её на прежнее место попробовал ножом омара, – он был очень мягким, и поставив рядом с салатом холодный коктейль принялся за трапезу.

Пока он расправлялся с нежным мясом омара и сдобренным какой-то особой приправой салатом, который оказался на редкость вкусным, народу в кафе прибавилось. Хотя, только чуть-чуть. Это была недавно вошедшая пожилая пара, севшая за дальний столик, и незаметно появившийся высокий и полный человек в светлой сорочке и жилетке, края которой еле доставали до середины боков, и который уже усердно поглощал какое-то блюдо.

И ещё один гость, а если точней, то скорей местный житель уже две минуты аккуратно тёрся об его ногу и довольно мяукал.

Когда наш турист отодвинул пустые блюда, и хотел поставить на освободившееся место кофе снизу раздалось слегка обиженное «мяу», и не успел он этого сделать, как предприимчивый кошачий вскочил ему на колени, потом протянул лапы и тихонько мяукнув практически в мгновение ока очутился там, куда он собирался поставить чашку. Алексей улыбнувшись посмотрел на своего гостя, слегка погладил, на что тот несколько раз шевельнул ухом, и вежливо спросил:

– Извини, дражайший, не знаю, как тебя зовут, но вот достать бы мне чашку с кофе. Ты не возражаешь?

Кот отреагировал сразу, как он только закончил. Он приподнял голову и взглянув на человека мягко потянулся и лёг чуть левее.

Алексей кивнул, приподнялся и осторожно переставил на свободное место свой коктейль и кофе. После этого закурил, отпил немного из высокого бокала, и отметил, что коктейль был просто замечательный.

Тихое мяу послышалось в ответ и улыбнувшись и отпив кофе Алексей о чём-то задумался, загасил сигарету и допил кофе. Вдруг мирно дремавший кот приподнялся, и несколько тревожно оглядевшись по сторонам выразительно взглянул на Алексея. Потом ещё раз мяукнул, быстро спрыгнул на пол и почти мгновенно исчез за дверью, оставив в воздухе долгое прощальное мяу.

Алексей проводил взглядом своего внезапно исчезнувшего гостя, сел поудобнее и ещё раз взглянул туда, куда только исчезло это добродушное животное. Было видно, что что-то его сильно встревожило, только что…

Он закурил ещё сигарету, взял бокал с коктейлем, сделал два глотка… И медленно и осторожно поставил его на прежнее место, и оглядел кафе.

Такое странное и знакомое ощущение чего-то, уже давно виденного и бывшего когда-то, это ощущение чего-то неожиданного и давно знакомого. Кроме того, это был ещё и внезапно опустившееся на него прилив прохладного спокойствия и ясности. И по всему кафе витало ощущение, что всё было знакомо, и что когда-то это уже было, то, что мы обычно называем де-жавю.

И Алексей уже спокойно и выжидающе смотрел на дверь. Точно, они идут уже сюда, их несколько, и они будут здесь наверно минут через пять…

Конечно, это кому-то могло бы показаться и смешным, но он отчётливо различал, как четыре высокие и спокойные прохладные фигуры идут по площади к кафе.

Вот они уже дошли до середины, вот до дверей осталось где-то метров пятьдесят.

Тут сидевшая у дальнего столика изыскано одетая пожилая пара поднялась, и оставив на столе наполовину нетронутый заказ быстро направилась к выходу.

Ничего до того не замечавший, и чего-то уплетавший толстяк в белой сорочке вдруг остановился, и недоуменно стал смотреть по сторонам, пытаясь что-то сообразить или вспомнить. В это время пожилая пара была уже у дверей. Но вдруг они остановились, отошли в сторону, и почтительно склонили головы.

И через несколько секунд в дверном проёме появились четыре высокие, хорошо сложенные одетые в чёрное фигуры. Это были Они.

Они зашли слегка склонив головы и направились к дальнему крайнему столику. Ростом они были около двух метров, и посередине лба у каждого виднелась тонкая серебряная повязка.

Дойдя до середины зала один из них обернулся, и серьёзно посмотрел на него. Его взгляд продолжался где-то секунд пятнадцать, но этого было достаточно.

Алексей сразу почувствовал, как его накрывает какой-то свежей прохладной волной. Волна эта накрывает, становится плотной и прохладной, вот он уже не может справиться, и закрывает глаза, и эта волна окончательно уже уносит его куда-то далеко и от этого места, и от этой страны, и от этого времени…

Когда он опять открыл глаза, то увидел что стоит на краю высокой скалы, уходящей вниз примерно на 500 метров. Где-то внизу плескались пенистые морские волны, а впереди, на линии горизонта отчётливо виднелись очертания большого острова, на котором был расположен их дежурный портовый город. Вот он светится вдали своими серебристыми огнями, а по бокам видны огни сигнальных маяков бросавших свет на многие десятки километров.

Ветер сильно трепал полы его чёрной «тоги», но надетый под ней плотный костюм надёжно спасал и от более серьёзных холодов и морозов, которые можно встретить на горных вершинах и в той части страны, где почти всё покрыто большими ледниками… И к тому-же этот пояс… Этот неширокий серебряный пояс, который обтягивал его «накидку» мог спокойно растопить и расчистить от льдов и снегов довольно приличное пространство на несколько десятков метров, и сохранять нужное тепло даже в тех далёких заснеженных землях их страны. А как хорошо отсюда виден их остров… Жаль, что осталось ждать ещё целых два дня. А потом… Он обернулся, и посмотрел назад, где в километре начиналась граница города. Хотя его оттуда было и не видно, но уже за ближним поворотом отсвет его вечерних огней был очень хорошо заметен.

Примерно в километре левее, там горд выходит на море полным ходом идёт подготовка к наступающим через полторы недели праздникам, приёму дорогих гостей и возвращению наших разведчиков, которые два года назад отправились на те орбиты, откуда к ним скоро прилетают дорогие гости… Хотя, если разобраться, – подумал он оглянувшись назад, – ведь если разобраться, то не такие уж и они гости… Ведь…

Но тут он вздрогнул, и поправил небольшой серебряный обруч на голове, и после этого голос старого партийца Элса стал хорошо слышен:

– Да, это срочно, и лучше бы ты сегодня не опаздывал. У нас всё готово, и ты должен проверить…

– Да, я иду, а всем остальным можешь сказать, что экспедиция начнётся ровно через две недели, всё уже готово, я вчера был у Главы и он согласился дать нам с собой проводников и помощников. Да, точно, и до встречи, я скоро буду.

И повернув обруч на голове в прежнее положение, что кроме прочих свойств означало и Конец Связи ещё минуту постоял глядя на пенистые морские волны, потом повернулся, и пошагал к ближайшим Городским воротам, недалеко от которых его уже ждали.

Потом эта картинка пропала, и вот уже он оглядываясь смотрит на мерцающий вверху вход в этот плавный спуск, ведущий далеко вперёд и вниз на многие десятки километров.

Но сейчас им идти гораздо ближе, а в далёкие путешествия по этим тоннелям пешком никогда не спускаются. Да, да, иду, – ответил он немного отставшему от группы Эолу, который специально задержался чтобы позвать его, – иду, иду, – и быстрым шагом сравнялся с ним, и скоро они уже догнали всю группу и встали на свои места в 15-20 метрах от двух идущих во главе передовых. Да, поворот, потом ещё минут 20, потом ещё один отрезок пути, потом осторожней… И вот они уже в двух километрах от входа, и перед ними вход большую залу, посередине которой ярко блестит их подводная и воздушная лодка, на которой они совершают рейсы к красной планете.

Но сейчас группа из двух путников отправится к ближнему спутнику, к Луне, чтобы проверить некоторые системы навигации и запасных посадочных полос… Да, а какой-же это всё-таки интересный отсвет, – ещё раз подумал он, глядя на серебристо-фиолетовый свет их аппарата.

 

 

 

 

5

 

 

 

 

И тут он очнулся. Он точно также сидел в том-же кресле, в том-же кафе, на столе стоял стакан с недопитым коктейлем, и сигарета которую он закурил перед приходом этих путников ещё продолжала дымиться в пепельнице.

Посмотрев на неё он машинально взглянул на часы. Они показывали четыре минуты третьего. Так выходит, что он отсутствовал всего-навсего пять минут.

Он поднял голову, и прислонился к спинке кресла. И сразу-же снова почувствовал ощущение прохладного спокойствия, но только теперь очень явно чувствовал, что вокруг его головы, примерно посередине лба как-то привычно находится и медленно вращается невидимый пульсирующий обруч, который…

– Да, который есть у всех Путников, – услышал он ответ, и сразу понял что говорил второй слева из этих четверых. – И кстати, ты был погружён в воспоминания ровно четыре минуты и двадцать секунд. Но мы надеемся, этого хватило чтобы немного всколыхнуть кое-что из моментов твоей старой памяти. И кстати, теперь мы уже почти на ровне можем наконец-то с тобой и поздороваться.

И все четверо чуть привстали, и с небольшой улыбкой слегка склонили головы. И он отчётливо услышал в ушах их имена: – Эл, Аис, Тон и Тен. После этого они опять сели за столик, и Алексей несколько вопросительно посмотрел на них, и сказал: – Извините, но мне почему-то кажется, что мы как будто бы знакомы, и что мы когда-то уже встречались.

– Ну, почему это как будто, – послышался чуть ироничный голос сидящего слева, – просто с этим кольцом, которое мы вернули тебе ты можешь спокойно вспоминать и другие частицы твоей очень большой памяти. И поверь, что всевозможных воспоминаний, и разных времён там наберётся просто очень много.

Но мы рады приветствовать тебя, и можем сообщить, что ты оказался в этой стране, в это время и в этом месте не случайно. Ведь Большой Логос, который заведует всем и всеми, и нами тоже, таких случайностей не допускает.

И мы можем также сообщить, что тебе впереди предстоит важная миссия, и что через два дня мы должны будем передать тебе очень важное для всего вашего будущего послание. И по возвращении домой ты передашь его своему начальству, которое, в силу стечения некоторых обстоятельств сделает уже всё возможное для спасения вашей планеты. Это будет через два дня, в пяти километрах от буддийского монастыря, окрестности которого ты уже облазил во время прошлых приездов. Что? А ты закрой глаза, и сразу всё увидишь.

Алексей кивнул, настроился на холодное вращении обруча, закрыл глаза и почти сразу перед ними показалась большая и похожая на столб скала, которую он не раз замечал, прогуливаясь по тем местам. После этого это изображение мигнуло, и сменилось большой широкой площадкой посередине уходящих вверх скал. Прямо напротив, посередине высокой стены виднелось широкое место прохода вглубь. И там через два дня ему будут вручены эти бумаги, содержащие очень важное для всех послание. А после этого все четверо желают ему удачного возвращения на родину и успеха во всех делах. Но не прощаются, и говорят что эта встреча у них не последняя, и что ему возвращён этот обруч, с помощью которого можно делать очень разные вещи. Что это такое, и как им пользоваться он вспомнит очень просто. А через два дня, в 11.30 мы будем ждать тебя у этого большого камня недалеко от окраины старинного монастыря. Об остальной дороге не беспокойся, дальше мы пойдём вместе. А сейчас они желают ему хорошего настроения и доброго времени. У вас там, в России сейчас прохладно. И не забудь, что выходить тебе надо будет не позже девяти, чтобы в 11.30 быть уже на месте. И пока всё, не смеем тебя больше задерживать.

Когда он снова открыл глаза, четверых гостей за столом уже не было. Только тень от последнего из них качнулась, удаляясь в дверях кафе. Алексей посмотрел туда и слегка вздохнув снова опустился в прохладу кресла. И совершенно отчётливо ощутил это прохладное, и незаметное для посторонних кольцо, которое мягко окружало его голову.

Он просидел ещё около получаса, и за это время успел разобраться что этот обруч, который окружал теперь его голову надёжно защищал его от всех неожиданностей и затруднений, что он очень прохладный и послушный, исчезает очень просто, а когда нужен, появляется очень быстро.

Он допил коктейль, потом заказал ещё кофе, и докурив оставил на столе нужную сумму и направился к выходу.

 

 

 

 

6

 

 

 

 

Два следующих дня он провёл в прогулке по этому городу. Побродил вдоль реки, около остатков городской стены и больших буддийских монастырей. И конечно не оставил вниманием городской парк и небольшое заведение с прохладительными напитками и горячим кофе.

И через два дня проснувшись он сполоснулся, немного посидел на кухне, и в 9 часов уже садился в свой походный «бьюик», хорошо подходящий для езды по этим жарким дорогам.

В десять часов он притормозил около тропинки, уходящей вглубь простиравшегося довольно далеко плоскогорья и оставив машину на обочине начал подниматься по ней вверх.

Дорога была ему знакома, и хотя он был здесь полтора года назад всё также без труда находил нужные ориентиры. Вон там, если пройти по тропинке чуть влево, то можно дойти до старого и обложенный камнями но колодца. А эта небольшая развилка заканчивается ровной площадкой, окружённой высокими скалами. А вот уже и тот поворот, а за ним где-то метров триста до места, где его должны были ждать. Точно, и вот та высокая скала, очень напоминавшая какой-то столп.

А рядом с ней его уже ждали четыре знакомые фигуры, сидевшие на большом камне. Они посмотрели в его сторону и учтиво склонили головы, приветствуя поджидаемого путника.

Когда он подошёл они улыбнулись и поздоровались. И он сразу обратил внимание на их одежды. Все четверо были одеты в черные свободные накидки, чем-то очень напоминавшие старинные римские тоги и греческие туники. На поясе у каждого был надет тонкий серебряный ремень, а вокруг голов повязаны тонкие ремешки, которые сразу его заинтересовали, и которые…

– Да, ты прав, и которые действительно не такие простые. И извини, что тогда, при нашей встрече мы не могли тебе их передать. Но сейчас мы исправляем это, и возьми эту накидку и этот пояс.

И протянул ему эту одежду, очень похожую на то, что носили когда-то в древнем Риме и Греции.

Когда Алексей надел это тонкое и прочное одеяние, он протянул ему и такой-же серебряный пояс, который сразу плотно скрепился-склеился каким-то невидимым глазу замком. А после этого протянул такую-же мягкую блестящую повязку и осторожно обвязал вокруг его головы.

И сразу знакомое ощущение этого странного кольца ожило спокойной пульсацией под жарким тропическим солнцем.

Потом тот старший, который дал ему эту одежду посмотрел на него, и удовлетворительно кивнув продолжил: – Извини, забыл тебе представиться. Меня ты можешь называть как Эл. И это первое, что мы должны были тебе дать или вернуть, понимай это как хочешь. А второе, это то, что в место, куда мы идём, обычным способом попасть невозможно. Оно очень надёжно защищено. Оно охраняется нами от человеческих глаз, и секрет в том, что простому человеку в эти места не попасть.

И как ты скоро убедишься, мы применяем немного другие методы перемещений. Вот, смотри, – и протянул вперёд левую руку, украшенную тонким и поблескивающим браслетом, потом взял его и осторожно обвёл её большим и указательными пальцами.

И тут же Алексей почувствовал, что стоит посередине большого и широкого круга, очень быстро выросшего вокруг него.

– Ты уже немного освоился со свойствами этого кольца? Совершенно верно, и когда ты закрываешь глаза, то виды тех мест, которые тебя интересуют видны очень отчётливо, а также и то, что там было раньше, а так же то, что может быть через какое-то время. Только не надо так поворачивать этот браслет, это может быть очень далеко и давно, и ты во первых не ко всему ещё готов, а во вторых у нас сейчас мало времени.

А сейчас мы хотим предупредить, что все документы подобранны нами очень тщательно.

Так, в частности, там содержится наше серьёзное предупреждение относительно применения нефтепродуктов и других низкопробных веществ, и вывод о неизбежных катастрофах и катаклизмах и их последствиях. Во первых, из за загрязнения экологии, а во вторых из за конфликтов и стихийных бедствий, которые могут появятся в указанные здесь нами сроки. Также мы предлагаем вам полностью избавиться от ядерного оружия, которое постоянно оставляет вашу планету на грани непоправимой катастрофы, после которой жизнь на ней исчезнет всего за несколько дней. А взамен предлагаем вместо нефтяных и других опробованных вами ресурсов переход на энергоносители другого уровня и свойства, модели которых подробно описаны в этих документах. Также нами предложены вам модели и виды летающих и других передвижных средств, работающих на новых для вас энергоносителях, которые помогут вам выйти на более высокий технический и интеллектуальный уровень, единственно возможный для спасения вашей планеты.

Когда он закончил, то серьёзно посмотрел на Алексея, спросил: – Ты готов? Тогда сделай шаг назад, а после этого закрой глаза.

И когда Алексей отступил протянул к руку и положил два пальца на его браслет.

А когда он их открыл, они стояли на ровной широкой площадке, и перед ними виднелся высокий вход вглубь высокого склона. Эл серьёзно посмотрел на него, и сказал что сейчас они стоят перед входом в зал Прибытий и Отбытий, и они следуя его пригласительному знаку направились к входу.

Когда они вошли в сень этого широкого зала, Алексей почти ничего не заметил. Но когда они прошли метров десять ему почти сразу пришлось зажмурился от яркого неожиданного света, который шёл от стен, пола и потолка.

Эл сразу обратился к нему и коротко произнёс чтобы он передвинул свою повязку на полсантиметра влево.

Когда он это сделал свет сразу перестал резать глаза, и он стоял уже просто в светлой зале, украшенной по бокам высокими колоннами. На её потолке виднелось отчётливое изображение большой ровной спирали.

Подождав пока он осмотрится Эл осторожно тронул его за плечо, и сказал указывая на небольшое возвышение в двадцати метрах. – Пошли, это там.

Подойдя к этому четырёхугольному возвышению указал рукой на толстый пластиковый пакет. Сразу за ним лежало ещё несколько таких-же плотных пачек. Эл шагнув вперёд взял его, и немного подержав с небольшим поклоном передал Алексею. Он таким-же лёгким поклоном принял этот ценный дар, и постояв там около минуты они направились к выходу.

Выйдя из этой залы они снова вышли на ровную площадку, и подошли к тому месту откуда недавно там появились.

И Эл кивнул нашему путешественнику, и сказал что им пора назад. И слушаясь его подсказке Алексей положил два пальца на левое запястье, и сразу почувствовал лёгкую прохладу. Он закрыл свои глаза, а когда снова открыл их, они уже стояли на том-же месте.

И тут в шутку нельзя не отметить, что хозяева таинственных сфер были сильны не только в фокусах и таинствах, но и в обычном гостеприимстве. И когда они уселись на широком камне старший из них взглянул на Алексея, и улыбнувшись сказал: – Прошу подождать, одну минуту, – и зайдя в тень возвышавшейся скалы на полминуты исчез из вида, а когда появился снова, в руках у него была большая сумка.

Расстегнув её он извлёк оттуда термосы с чаем и кофе, после на нагретом песке появились лёгкие дорожные закуски из индийских блюд, а в заключении небольшой выбор восточных сладостей и две большие бутылки с лёгкими напитками.

Когда всё было установлено, все четверо с улыбкой посмотрели на своего посланника, и сказали, что можно приступать.

Чай в термосах был отборный, в первом обычный, а во втором заваренный по восточному рецепту зелёный, кофе был тоже отличный, а лёгкие индийские блюда просто превосходны. Когда остались только термосы с кофе и выбор восточных щедрот Алексей закурил большую и лёгкую трубку, которая с коробкой табака также была в этой сумке.

Когда прошло минут тридцать, и термосы с кофе почти опустели, Алексей вдруг заметил, что около его руки жужжит крупный, и как знал небезопасный комар.

Он осторожно положил трубку, а когда тот подлетел совсем близко сильным шлепком уничтожил это насекомое. Но во время этого хлопка, когда он уничтожал эту тварь случайно скользнул рукой до запястья и упёрся и слегка придавил ей свой тонкий браслет.

Он встряхнулся, и вытер следы этого ядовитого тарантула. А когда снова поднял голову и посмотрел на товарищей, то с удивлением заметил, что большая скала и их лица видны ему как через какую-то невидимую плёнку.

Он несколько раз озадаченно мигнул, протёр глаза, но эта дымчатая пелена исчезла только через минуту, вернув окружающим предметам чёткость и яркость красок.

Он ещё раз взглянул на своих спутников, и на их лицах появились лёгкие улыбки. Это небольшое молчанье прервал Эл, и обратившись к нашему путешественнику серьёзным тоном сказал, что он был прав, и эта тварь действительно была очень ядовитой. После этого прибавил, что уже довольно поздно, и ему пора возвращаться. И сделав небольшую паузу с улыбкой добавил, что его там уже наверно давно ждут.

Алексей озадачено посмотрел на него, потом на других спутников, а они подождав пока он почтительно склонили головы. Алексей поднялся, зажав подмышкой это послание, и держа в руке эту длинную трубку. И Эл улыбнувшись сказал:

– Ну что-же, тебе пора. Но не забывай, эта наша встреча не последняя, и мы с тобой не прощаемся. И учтиво склонил голову. Алексей также вежливо поклонился, и затем все четверо

пожелали ему счастливой дороги.

Алексей пристроил поудобней это важное послание и попрощавшись с новыми знакомыми быстрым шагом пошагал по тропинке к шоссе.

Примерно через час, немного запыхавшись от быстрого шага он вышел к дороге, где на обочине уютно стоял его «бьюик». Он открыл дверь, сел в кресло и отдышавшись с решил снять с себя подаренную ему верхнюю накидку. Но только он сбросил с себя это одеяние, как с удивленьем осмотрел свою одежду. И с удивлением обнаружил что весь костюм его изменился, и вместо джинсов и рубашки, в которых он выезжал на эту встречу он теперь был одет в чёрные брюки и свободную накидку-рубаку, такую-же как у его знакомых., да в совершенно такую-же одежду из очень тонкой и очень прочной ткани, и посмотрев на это своё одеяние. Он с удивлением осмотрел своё новое одеяние из прочной тонкой ткани, попробовал её на ощупь и убедившись что порвать её невозможно приоткрыл окошко и включив зажигание начал набирать скорость.

 

 

 

 

 

7

 

 

 

 

 

Через час с небольшим, когда он был уже а городе и начал подъезжал к их домикам, ему пришлось задержаться.

Только он подъехал к воротам, как из проходной вышел знакомый вахтёр, и узнав его сразу закричали своим сменщикам. А сам став на дороге с улыбкой подождал пока он выберется из машины, и первы-же его вопрос был весьма неожиданным.

– Ну здравствуй, – сказал он нашему путешественнику, – и извини пожалуйста, но где ты пропадал столько времени?

– Столько времени? – ответил с недоумением Алексей, – Да не так уж и много. Я выехал утром, в девять часов, и всё это время был возле буддийского монастыря. И сейчас, если не ошибаюсь, без двадцати семь. А что, у нас за это время что-нибудь случилось или произошло?

– Да лёгок-же ты сомневаться, произошло. Весь лагерь, и подключившиеся два дня назад местные уже четвёртый день ищут тебя по всему городу и пригородам. И мы начали уже с ног валиться, как выехал куда-то четыре дня назад, так как в воду канул. Ни записки не оставил, и никого не предупредил… Итак, ещё раз, извини, не где же ты умудрился всё это время пропадать?

– Да я же ведь ответил. Сегодня утром я выехал немного побродить по окрестностям здешнего монастыря, и вот, пожалуй и не поздно…

– Э, погоди-ка, а когда ты выезжал, было какое число?

– Число? Была пятница, одиннадцатое число, и если…

– Какое? Одиннадцатое? Да, тогда была и правда, пятница. Но извини, а сегодня ведь не одиннадцатое, а уже четырнадцатое. И все эти четыре дня, начиная с вечера пятницы, когда мы обнаружили что ты как-то непривычно задерживаешься и начали беспокоиться…

А потом мы перевернули и облазили весь этот городишко, сначала сами, а потом с местной полицией. Обыскали все гостиницы и прочие места, куда, конечно, не дай-то Бог… Ну да ладно, милый ты наш, так ты действительно ничего не помнишь?

– Совершенно. Как выехал утром, так никуда не заезжая возвращаюсь. Но извини и ты, я выехал утром в пятницу, а сейчас, как ты утверждаешь, уже вечер понедельника?

– Совершено верно. И мы уже четыре дня переворачиваем все дырки, заведения и прочие места, в которых мог находиться один из начальников нашей экспедиции, а ты оказывается… Уф, недаром об этих монахах ходят легенды и рассказы, что они якобы обладают непростыми способностями. А также я слышал, что кто-то из них умеет делать перемещения в пространстве, и как-то задерживать и останавливать время. Итак, ты выехал в пятницу утром, и сейчас возвращаешься в пятницу вечером. И ты там пробыл где-то около 10 или 11 часов…

А у нас за это время прошло четыре дня, и мы уже с ног валились, пытаясь обнаружить хоть какой-нибудь твой след. О уж, этот монастырь… Ну ладно, поезжай сейчас к себе, но через полтора часа у нас в центральном зале большой ужин, так что, прошу пожаловать. А я за это время объясню всем, какая произошла шутка и что за аномалия случилась с твоим отсутствием. И вечером мы посидим, и обсудим все вопросы нашего возвращения. Ведь уже меньше чем через неделю мы возвращаемся. Завтра и послезавтра пройдёт последний осмотр станции, послезавтра будут подписаны все официальные бумаги, под которыми должна стоять и твоя подпись. А после нам останется четыре дня этого южного солнца, под которым так вольно летают попугаи. Ну ладно, через полтора часа, в главной зале, и я думаю, все будут в сборе…

Алексей зашёл в свой коттедж, закрыл дверь, и усевшись на диван покачал головой: – Так, а где-же всё-таки были эти четыре дня? Ведь сегодня утром я выехал, и… И посмотрел на свой браслет, задумался, и в памяти неожиданно всплыло воспоминание, как он в конце их пикника отгоняет от своей руки ту цветастую тварь. И небольшую улыбку Эла, и то, что после этого и он, и все они сказали что на месте его уже давно ждут, чего он тогда совершенно не понял. Так, а шутка заключается тут пожалуй, в этом браслете…

И он сосредоточился, откинулся на диване… И что-то вспомнив передвинул повязку на лбу на два сантиметра вправо.

И сразу-же услышал чёткий голос Иола: – Точно, извини, что мы тогда не предупредили тебя, но шутка действительно была в этом браслете, и ты случайно перескочил тогда на четыре дня вперёд. И извини, мы не стали тебе тогда говорить. И как видишь, оказались правы, и ты сам вышел с нами на связь. И заметь ещё раз: с этими амулетами надо обращаться крайне аккуратно. Сначала сосредоточься, настройся, и все мелочи и нужные стороны сразу станут видны. Так что в ближайшее время потренируйся, и скоро во всём разберёшься.

– Понятно, Эл, спасибо за разъяснения, и извиняюсь за беспокойство.

– Ну что ты, это уж ты извини нас.

– Ну ладно, всё, и доброго вечера.

– Хорошо, удачных сборов и отлёта.

И Алексей опять повернул повязку в прежнее положение, и ещё раз посмотрев на браслет подумал: – Что-же, тогда надо мне ознакомиться с этим повнимательнее. И нам здесь осталось четыре дня, и скоро меня ждут в нашей зале…

 

 

Вечернее собрание прошло очень спокойно, и никто не задавал лишних вопросов. И через два дня, поставив необходимые печати и подписи они немного побродили по этим тёплым улицам, и в следующий понедельник вылетели дневным рейсом в Дели. А оттуда через несколько часов вылетал долгожданный самолёт в свои морозные родные края.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Вторая часть

 

 

 

 

 

1

 

 

И вот, окончив со всеми формальностями он наконец дома.

Сделав несколько глотков кофе и поправив гриф стоящей у кресла гитары Алексей поднялся, прошёл в кабинет и подошёл к окну, на котором заметил тот странный рисунок. Он приблизился к стеклу, и ещё раз посмотрел, как посередине зимних узоров чётко выделялось изображение высоких пальм, а под ними небольшая и странная фигурка, чем-то очень напоминающая кого-то из странствующих монахов.

– А это и правда забавно, – негромко проговорил он усаживаясь в кресло, – и как дополняет мою южную поездку. И оглянувшись взглянул на свой стенной шкаф, где в особом отделении с замком лежал тот пакет с заполненными мелким шрифтом бумагами. Это было то самое послание, полностью заполненное тщательно подобранной информацией и разными чертежами, которые он привёз из южной поездки. И завтра он передаст его в КБ своему начальству, а после этого…

Он поднёс руку к левому виску, и сразу очень ясно почувствовал как небольшой прохладный ободок вокруг его головы ожил и начал потихоньку пульсировать. Но он опустил руку, решив что не время, и эта знакомая пульсация потихоньку затихла и прекратилась.

Ну что-же, а тут ему даже проще чем его коллегам, ведь с помощью этого кольца он может даже ознакомиться со всем здесь написанным. Этот прохладный ободок, пульсирующий вокруг его головы открывал входы в несколько уровней глубокой медитации, и как он быстро разобрался, во время неё могло происходить и какое-то расширение границ времени, которое давало возможность разностороннее рассмотреть и взглянуть на самые разные вопросы.

Но в тот вечер в его планы не входило останавливаться на этом прохладном вращении и на этой медитации.

И завтра, в конце рабочего дня он передаст пакет с этими бумагами начальству. А так как эти документы затрагивают разные сферы современных знаний, то препятствий в их продвижении не должно быть.

И через двадцать минут он уже сидел в кресле, и глядя на стоявший пред ним кофе наигрывал на любимой гитаре нестареющие ”litlie wings”.

И на следующий день он уже входил, аккуратно держа это таинственное послание в кабинет директора.

Мы не будем описывать, какое оживление и сенсацию сделали переданные им бумаги. Только отметим, что уже вскоре его просто засыпали нескончаемыми вопросами «как, кто, и где». И на эти вопросы коллег и именитых гостей он обычно отвечал придуманной им сказкой о старых монахах и летающем аппарате, который взлетел через полчаса после того, как он прошёл к вызвавшему его Ламе.

И через полторы недели несколько Петербургских и Московских научных кругов начали серьёзную работу над этими бумагами, и вскоре эти работы уже «кипели вовсю».

 

 

 

 

2

 

 

 

А дальше мы можем отметить ещё один эпизод, произошедший примерно через месяц после возвращения нашего героя.

В один из вечеров Алексей сидел в кабинете зам. директора, и вместе с тремя коллегами пролистывал несколько небезынтересных листов, заполненных строчками мелкого шрифта.

Время было где-то около семи, и за три часа, проведённых в этом кабинете они пришли к соглашению по ряду нескольких интересных вопросов. Вдруг дверь широко распахнулась, и внутрь вошли двое. Один из низ был очень высокого роста, второй чуть пониже, но такой-же решительный. Сразу-же за ними в дверном проёме показались четыре высокие фигуры с остриженными волосами. У каждого на поясе виднелась массивная пистолетная кобура.

Первым не выдержал наступившего молчания старший, и нервно подёргивая натянутой бровью поднялся, и пытаясь сдержать внезапное волненье спросил: – Что! Что это значит! И кто вы такие!

– Пожалуйста, служба Госбезопасности, вот, убедитесь, – ответил высокий, и они протянули красные книжечки, на которых рядом с фотографиями значились их фамилии и воинские звания. Тот, что повыше был генерал-майором, а стоявший с ним рядом полковником.

– Но собственно, в чём проблемы? У нас совершенно серьёзное научное заведение, и, кроме того, в данный момент мы…

– Документы.

– Что?

– Да, документы, и все. И пожалуйста, без возражений.

– А…

– Никаких да, и лучше не спорьте. Дело в том, что вы сейчас занимаетесь сейчас изучением и попытками внедрить и размножить деморализу…зу…зу..зу…зу…зу…

– Зующие, зующие, – с лёгкой улыбкой ответил ворвавшимся пришельцам Алексей, вокруг головы которого уже пульсировало его многоуровневое кольцо.

– Ну что-же вы не докончили, ведь зующие, зующие?

Но и тот и другой стояли уже совершенно безмолвно опустив головы и свесив руки, а стоявшие сзади выбегалы как один закатили высоко вверх глаза, и было ясно видно, что ни один из них не проявлял признаков жизни.

А всё дальнейшее было уже совершенно как в маленьком театре.

Алексей отошёл на шаг, и повернувшись к своим друзьям сказал: – А теперь смотрите, что будет дальше. По-моему, это будет весьма забавно.

Простояв так около минуты первым «сдался» самый высокий…

Он как-то нервно вздохнул, два раза слегка дёрнулся, бессмысленно посмотрев на присутствующих, и ни на ком не останавливаясь и не узнавая и стал потихоньку сползать по стене.

– Зующие, зующие, – сказал, уже явно иронизируя Алексей, – подшипники, ликёро-водочный завод на Среднем проспекте, медицинский вытрезвитель, а потом ещё раз подшипники…

– Извините, – ответил за него второй, который был пониже, – извините, а нельзя ли от вас позвонить жене? Ведь когда мы пришли в ваш детский сад по жалобе одного из родителей, мы просто хотели разобраться, но теперь мы видим что это была ошибка, и что ваш воспитатель здесь ни при чём… Извините, но можно-ли от вас позвонить жене, и ещё, извините, нет ли у вас поблизости туалета, а то…

– Подождите, подождите, – встрепенулся его высокий коллега, – но на самом деле, где-же тот участковый, и почему он ещё не приехал? Что, мотоцикл чинит? Вы же понимаете, что это… Только извините, но в каком-же мы отделении милиции? – Выпалил он из себя недоуменно оглядывая присутствующих.

– Извините, но где мы находимся?

– В здании уважаемого Научно-Исследовательского Института…

– Да, извините, но мы кажется вчера где-то сильно перебрали, и пожалуйста…

– Да нет, не извиняйтесь, мы всё прекрасно понимаем, и уже всё видим. Ну что-же, эй, зондер команда, – проводите важных гостей.

И тут-же эти четверо так-же очнулись от своего оцепенения и бережно поддерживая за плечи чуть пошатывающегося высокого и его коллегу, который уже долго безнадёжно осматривал углы кабинета вывели их в коридор. И уже скоро оттуда послышались вразумительные просьбы не волноваться, и толковые вразумления местных неожиданностей.

– Осторожней, Вениамин Аркадьевич, но здесь внизу, вы немного потерпите… И осторожней, тут ступеньки. Что? Да нет, что вы, просто после вчерашнего у вас наверно температура. Что? А, подшипниковый завод? Да смилуйтесь, вы же три дня назад там уже были. И осторожней, здесь тоже ступеньки. Да, пожалуйста, а вот наконец-то и лифт.

И через пять минут четверо наших учёных смогли увидеть как эта компания рассаживается по машинам, и отъезжает от подъезда. Постояв немного у окна они снова сели на прежние места, и Алексей выдержав небольшую паузу с улыбкой сказал: – Ну, вот и весь вопрос. А если вас интересует, также могу сообщить, что все бумаги по поводу наших документов, если кто-нибудь в нашей госбезопасности вдруг захочет их посмотреть, то найдёт только несколько листов чистой бумаги, и все слухи о каком-то опасном проекте, над которым мы как будто тут работали просто стёрты из памяти вех, кто касался этого дела. И кстати, могу вас поздравить, и сообщить, что послезавтра утром уже выйдет указ относительно всевозможной охраны и содействия для всех, кот работают с этими бумагами, уже получившими статус документа государственного уровня особой важности, и что эти недоразумения уже закончены.

Посидев несколько минут они помолчали, потом попросили секретаря принести кофе и возобновили прерванный разговор.

И так за быстрой и кропотливой работой, которой занимались уже не только в Питере и Москве, но и в Саратове и Новосибирске прошло ещё три недели.

 

 

 

 

 

3

 

 

 

 

Стояло уже начало апреля, и на улице, покрытой по краям тонким зелёным покровом днём слегка моросил лёгкий дождь. Когда солнце подбиралось к низкой кучке облаков над заливом Алексей, выйдя из машины в десяти минутах хода от дома неспеша побрёл к своему подъезду.

Настроение было по-весеннему лёгкое, и поднявшись на этаж и мягко хлопнув дверью он снял куртку и с удовольствием присев на диван облегчённо встряхнул головой.

– Ну вот, целый месяц работы, и работы не безрезультатной. И вчера днём был немаловажный звонок, и важный голос секретаря сообщил что в Москве очень интересуется проходящем ходом работы, и попросил предоставить несколько документов на отдельные темы. А сегодня он договорился у себя что возьмёт четыре выходных, и сможет выехать куда-нибудь на природу. На какое-нибудь из знакомых озёр или на залив. На денёк с костром, и прогулкой под соснами. Что-же, годиться, ведь месяц в конторе, а уже весна.

Он вздохнул, сходил на кухню, налил кофе, а когда возвращался взглянул на свою стену, обвешанную музыкальными плакатами. Там красовались цветные нестареющие «Скорпионс», «Акцепт», и «Смоки», и не только они, и поставив чашку на стол подумал что послезавтра большой концерт «Юрайа хип» в Ледовом, и что он был последний раз на таких концертах два года назад. И не встряхнуть ли ему немного стариной, и не сходить на любимую группу. Итак, утром надо будет купить билет на концерт. Ведь это-же «Юрайа хип», а когда он ещё сможет их посмотреть. Хотя, про билеты он сможет узнать и сегодня…

И через 10 минут, дозвонившись и заказав билет на послезавтра он встряхнул головой и отпил свой уже остывший кофе. Потом не без юмора взглянул на висевший рядом с дверью плакат «Юрайа хип», где они были изображены ещё молодыми, и подумал, что завтра съездит на одно из озёр на карельском перешейке. И что нужно уже начинать собираться к поездке.

 

 

 

 

 

4

 

 

 

 

Зелёная трава между большими, и как будто набросанными какими-то троллями камнями, чуть дальше упиравшихся в высокую скалу с двумя молодыми берёзовыми. Знакомые места… Костёр задорно и весело потрескивал, чайник закипел несколько минут назад, и был ещё слишком горячий. Нужно, чтобы он постоял ещё несколько минут.

Лёд на озере лёд сохранился только у берега и у небольших островков, и оно блестело синеватым отсветом под лучами апрельского солнца.

Алексей, удобно устроившись на лежавшем на берегу дереве наблюдал как то тут, то там на свободной поверхности раздавались всплески весенней рыбы, которая выпрыгивала, оставляя за собой широкие круги.

Он познакомился с этими озёрами когда ему было пятнадцать лет, а после в студенческие годы буквально облазил с друзьями все его окрестности. В последние годы он часто выезжал сюда, и таких озёр у него было около семи.

Время было около двенадцати, и налив большую кружку чая подбросил в костёр немного хвороста, и отпив чая вытащил из сумки фотоаппарат, и положил его рядом. После этого присмотрелся к открывавшемуся с его места виду. Пейзаж был отличный, озеро полностью окружали большие карельские скалы, и этот вид с тремя небольшими островками посередине и одним большим ближе к берегу…

Что-же, это будет неплохой снимок…

Он допил попахивающий свежим костром чай, и подбросил в огонь ещё хвороста. В его запасе было ещё где-то около восьми часов.

 

 

 

Вечером, вернувшись в город из поездки он полчаса просидел на кухне. А когда ложился спать и закрыл глаза, ему ещё долго вспоминались пурпурные облака на фоне сосен над большим озером.

 

 

 

 

5

 

 

 

Когда он подъехал к Ледовому все места для стоянки были заняты, и он припарковал машину у выезда с проспекта, и выйдя неспеша пошёл к входу.

Зал был уже заполнен, но ему удалось пробраться к одному из свободных мест в партере. Когда минут через десять музыканты появились, и свет в зале погас, сцена оказалась залита тонкой подсветкой с фиолетовым оттенком. И почти сразу раздались вступительные аккорды знаменитого «джулай монинг», заставившие нашего героя улыбнуться, и вспомнить лучшие моменты своей молодости.

Концерт длился полтора часа, и за это время музыканты исполнили и свои лучшие песни 70-х и 80-х годов, и более поздние вещи из своего малиново-лилового репертуара.

Алексей очень любил эту группу. На музыке Юрайа хип прошли его молодость и студенческие годы, на их аккордах он когда-то начинал осваивать гитару и брал первые уроки гитарного мастерства. И ничего удивительного, что во время их выступления он снова ненадолго погрузился в атмосферу своей молодости и лучших моментов своей жизни.

Свой концерт нестареющие динозавры рок-музыки заканчивали тремя старыми вещами из первых альбомов. Это были «дримерс», «бёрд оф прэй» и «ин зе парк».

Когда отзвучали последние аккорды «парка» публика после оваций начала пробираться к выходу. Наш герой, очень довольный концертом и временем шёл сзади.

 

 

 

 

6

 

 

 

 

Выйдя на улицу Алексей посмотрел на часы. Они показывали десять часов. Сев в машину перекурил, потихоньку вырулил в средний ряд, и поехал к дому.

Поднявшись на этаж, и пытаясь вставить ключ в замочную скважину немного задержался, потом осторожно вытащил ключ обратно, отступил на полшага назад и убрав их в карман легонько толкнул открывшуюся дверь.

Когда он вернулся, дверь в его квартире почему-то оказалась не запертой. Хотя он точно помнил, что когда уезжал, то закрывал её на два привычных щелчка. Он сделал два шага в прихожую, протянулся и приоткрыл следующую дверь. И тут же услышал как на кухне, дверь в которую была приоткрыта раздаётся чей-то очень знакомый женский плач.

Чей-то… Чей-то… Да чей же ещё! И он сделал несколько шагов, и почти крикнув: – Лена! вошёл на кухню. Это была она. Да, она, его любимая, и куда-то пропавшая два года назад Лена. Она сидела положив руки на стол, и плакала, повторяя: – Лёша, я не могу больше, ты прости, но тогда, два года назад я ничего не знала, и он силой увёз меня, и всё это время обманывал говоря что у тебя уже жена и дети, и что я никому не нужна. Лёша, ты прости меня, но он держал меня, просто держал…

И вот, четыре дня назад, я вдруг узнала… Да, вот эта открытка, в ней написано: «Срочно возвращайся, и два года тебя просто обманывали, а он на самом деле тебя очень любит и ждёт». На, посмотри это сам. И я три дня никак не могла выехать из того проклятого города, и только вчера вечером села на поезд.

Ты знаешь, но я честно ничего не понимаю. Был уже вечер, я доехала до твоего дома, подошла к знакомой двери, но замок был не заперт, тебя ещё не было, и я здесь, на кухне… Тут на её лице снова проступили слёзы, она нервно вздохнула и уронив голову на руки ещё раз сказала: – Алёша, ничего не понимаю, Алёша, милый мой, прости пожалуйста, ведь я очень тебя люблю! Но что ты стоишь, может мне что-нибудь подогреть?

– Да нет, Лена, всё в порядке, – ответил Алексей, – и если не трудно, поставь чайник, и разогрей что в холодильнике. Не буду мешать, мне сейчас надо дописать одно письмо и позвонить. И пока ты тут разбираешься, я посижу в кабинете. Ужинать будем на кухне. И с возвращением тебя, привыкай, не стесняйся.

 

7

 

 

 

 

Прикрыв дверь на кухню он прошёл назад, приоткрыл кабинетную дверь, и ещё не включив свет почувствовал, что и тут его ждут какие-то новости. По всему кабинету парило чем-то ему уже знакомое прохладное дыханье, и включив свет он подошел к столу, и с удивлением заметил, что на нём лежит небольшая пальмовая ветвь. Он осторожно приподнял её, и нашёл под ней интересное послание в виде большой глянцевой, открытки. Он поднёс её поближе к свету, и на ней сразу отчётливо высветились большие печатные буквы. И он, уже догадываясь от кого это, с интересом прочитал:

«ИЗВЕНИ, НО ЗДЕСЬ НЕ МОГЛИ НЕ ВМЕШАТЬСЯ, И ПРОСТИ ЧТО СДЕЛАЛИ ЭТО ТАК ПОЗДНО. И МЫ ЖЕЛАЕМ ВАМ МИРА И СЧАСТЬЯ, А ЧТОБЫ ВСЁ У ВАС БЫЛО БЛАГОПОЛУЧНО, ОСТАВИЛИ ВАМ НЕБОЛЬШУЮ ШКАТУЛКУ С СТАРИННЫМИ ДРАГОЦЕННОСТЯМИ И ПО КОЛЬЦУ И МЕДАЛЬОНУ ВАМ ОБОИМ. А ПОД СТОЛОМ, ЧТОБЫ ВЫ НЕ ТЕРПЕЛИ СЛОЖНОСТЙ, ТЫ НАЙДЁШЬ ДВА ПЛАТИНОВЫХ СЛИТКА ПО КИЛОГРАМУ КАЖДЫЙ. И НА ЭТОМ ЖЕЛАЕМ ВАМ СВЕТЛОЙ ЖИЗНИ, И НАПОМИНАЕМ, ЧТО ЧЕРЕЗ НЕБОЛЬШОЕ ВРЕМЯ У НАС БУДЕТ ЕЩЁ ОДНО СВИДАНИЕ НА ТОМ-ЖЕ МЕСТЕ. БУДЕМ РАДЫ ТЕБЯ ВИДЕТЬ. ДО СКОРОГО, ПЕРЕДАЙ ПРИВЕТ ЕЛЕНЕ, И ИЗВИНИСЬ ЧТО МЫ УЗНАЛИ ОБО ВСЁМ ТАК ПОЗДНО.

АИС, ЭЛ, ТОД И ТЕН»

 

Алексей положил записку на тоже место, накрыл её пальмовой веткой, и повернувшись к креслу заметил, что на нём лежат такие-же пальмовые ветви.

Он подошёл и приподнял их, и под ними ярко заискрился украшенный драгоценными камнями ящик-ларец старинной работы. Он два раза щёлкнул подвешенным сбоку ключом, приоткрыл крышку, и сразу зажмурился от яркого света и отсветов, так и брызнувшего в глаза от его много каратного содержимого. Поэтому он тут-же прикрыл крышку и оставив его минуты три простоял, ожидая пока в глазах пройдут следы этого отсвета.

Когда пляска этих светящихся кругов утихла он прищурился, потом снова открыл глаз, несколько раз мигнул и успокоившись, что больше фокусов со зрением не будет аккуратно накрыл его пальмовыми листьями. Ещё раз оглядев комнату и взглянув на своё кресло он наклонился, и увидел под столом накрытые пальмовыми ветвями…

А под этими пальмовыми ветками благородно поблескивали два больших платиновых слитка. И точно также укрыв их этими ветками Алексей поднялся, отошёл на два шага, и уже собирался выйти, как стоявший на шкафу телефон загорелся двумя огнями и довольно громко для этого времени зазвонил.

Алексей снял трубку, и сначала серьёзно, а под конец с заметной улыбкой прослушал, как его старый знакомый (зам. начальника их КБ) взволновано и радостно объяснял ему, что лотерейный билет, который они в полу-шутку купили три месяца назад, и про который почти забыли как оказалось был самым выигрышным, и что у них теперь на двоих не много не мало, а целых 6 миллионов! 6 миллионов, Алексей, ты представляешь, ведь это… Всё поровну, и 3 миллиона тебе, и 3 мне… А… Что? Да брось ты, шутишь? Ведь я же на полном серьёзе… Что? Нет? То есть не шутишь, и… То есть как это оставить их себе? Ты подожди, подожди…

– Да очень просто, Миша, очень просто, и оставляй их ради бога себе, и я тебя поздравляю, ведь сумма не такая уж и маленькая, и ты наконец залатаешь свои финансовые дыры, которых у тебя сейчас не мало. И её тебе должно хватить и на авто, о котором ты долго мечтал, и ещё на многое.

Да нет, я не шучу, я на самом полном серьёзе. Да, Миша, и поздравляю тебя, но сейчас уже поздно, и у меня сегодня гости. Да, и обо всём мы поговорим уже лучше завтра, а ещё лучше послезавтра. А сейчас извини, но меня ждут, и желаю тебе спокойной ночи.

И положив трубку подошёл к двери на кухню, посмотрел на сидевшую там Лену и скрипнув дверью вошёл. А она обернувшись на его шаги и весело улыбнулась сказала: – Ну всё, чай готов. И, если ты хочешь, мы можем…

 

 

2013 – 2023