Уваров Александр Сергеевич

«Лали»

Любовный роман

19,5 а.л.

 

«ЛАЛИ»

 

Часть первая

 

Глава первая

 

Девушка шла по бульвару одного из красивейших городов мира, восхищаясь роскошью кварталов и изящностью архитектуры. Никогда прежде ей не доводилось бывать в Париже – городе ее мечты. И даже теперь, когда ее красивые ноги плавно ступали по мостовой, ей все еще не верилось будто мечта действительно осуществилась. На какое-то время она даже забыла, что оказалась в Париже в роли беглянки, но сейчас это было совсем неважно.

Кареглазая брюнетка с шелковистой смуглой кожей, специально остановила такси за Лувром, чтобы дальше пройтись пешком. Она знала, у нее будет бессчетное количество времени для осмотра всех достопримечательностей города, но ей не терпелось пройтись по роскошному бульвару прямо сейчас. Расплатившись с водителем, она пешком направилась к дому своей подруги, у которой намеревалась остановиться жить. Кроме дорожного саквояжа, другого багажа у нее не было. Единственная сумка со всем необходимым оказалась весьма тяжелой и доставляла немало неудобств.

На левом берегу Сены, сразу за Лувром, начиналась зона так называемых Больших Бульваров с фешенебельными жилыми и торговыми кварталами. Собственно среди всего этого великолепия и жила ее подруга – Аннет. Она работала заместителем начальника отдела в солидной фирме и могла позволить себе долгосрочный съем небольшой квартирки в этом квартале.

Неторопливо прогуливаясь, девушка внезапно почувствовала головокружение и поспешила опереться о ближайшее дерево. Тошнота с привкусом омерзения ко всему миру подступила к горлу, мешая дышать. Проходившая мимо пожилая француженка предложила свою помощь, но девушка, боясь наговорить кучу гадостей этой милой женщине, поспешила как можно любезнее отказаться. Несколько раз вздохнув полной грудью, она осмелилась отойти от дерева и купить в ближайшем магазинчике бутылку минеральной воды. Тяжело опустившись на резную скамейку, в тени раскидистого дерева, она достала из маленькой розовой сумочки платочек. Смочила его водой из бутылки и провела по лицу. Кое-где косметика стерлась, а где и размазалась. Она догадывалась об этом, но сейчас не до внешности. Она испытала огромное облегчение, ощутив прохладную свежесть на лице, где выступил холодный липкий пот. Девушка закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на новом городе, но у нее ничего не получалось. Внезапно нахлынувшие воспоминания мешали дышать. Перед глазами мелькали страшные обрывки ее недавней жизни в Москве. Мрачное здание, страшные люди в масках и кровь… повсюду кровь! Она резко вскочила и побежала по направлению к зданию, в котором жила Аннет. Девушка не знала как далеко находится этот дом и в нужном ли направлении она движется, но это неважно, совершенно неважно. Главное – убежать.

 

Встреча подруг прошла совсем не так, как представляла себе Аннет. Она планировала приготовить легкий ужин и вечером самой поехать в аэропорт Орли, встретить давнюю подругу Ларису. Она прилетала из Москвы.

В выходные дни Аннет любила спать до полудня. Часы показывали начало первого, но она только проснулась, не запрещая себе понежиться в мягкой кровати. Так получилось, что у нее совсем не было близких подруг. Даже приятелей и тех не было. Аннет не понимала, почему она лишена друзей. Она никогда не была «синим чулком» и всегда любила развлекаться, вот только не с кем было. Не сложно догадаться, отчего Лариса была для нее дорогим гостем и почему с таким нетерпением она ждала свою единственную подругу из России. С ней Аннет предвкушала совместные походы по магазинам, молодежным клубам, концертам и всему прочему, что только могло прийти в головы двум молодым и взбалмошным женщинам, коими обе были.

Неожиданный звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Он действительно был неожиданный, так как в данный момент Аннет никого не ждала. Она вообще никогда никого не ждала, ведь к ней никто не приходил – некому было. Аннет торопливо поднялась, накинув коротенький бежевый халатик и быстрыми шагами направилась к двери. Взглянув в глазок, она не поверила тому, что увидела и для пущей правдоподобности спросила, кто за дверью. Голос без сомнения принадлежал Ларисе и Аннет поспешно открыла дверь.

– Бог мой, милая, ты откуда? Твой самолет должен прилететь только вечером.

Аннет немного растерялась, увидев Ларису сейчас, ведь на пороге стояла та, кого она собиралась встречать только вечером. К тому же внешний вид ее подруги вряд ли говорил о чем-то хорошем. Аннет буквально втянула Ларису в квартиру и захлопнула дверь.

– Что случилось, почему ты в таком виде, на тебя напали? Ваш самолет захватили террористы? – Аннет усадила Ларису на маленький диванчик и сама села рядом, обняв ее за плечи и тесно прижавшись к горячо любимой единственной подруге.

– Ну что ты вечно придумываешь, какие террористы? Все хорошо, просто устала. Я остановила такси за Лувром, хотела пройти по бульвару пешком, подышать парижским воздухом, но почувствовала себя плохо. Не переживай, это сказался перелет. Ты же знаешь, как я боюсь летать. Вероятно давление от страха подскочило, вот у меня и закружилась голова.

– Но почему ты прилетела так рано? Твой рейс должен приземлиться только поздно вечером.

– Видимо я неправильно назвала время прилета.

– Но вчера ты сама мне позвонила и на мой вопрос о времени прилета, назвала ночной рейс.

На это Лариса невесело усмехнулась.

– Ты меня раскусила. Прости за маленькую ложь. Решила сделать тебе сюрприз – приехать раньше. Чтобы ты удивилась.

– Я удивилась и сюрприз удался. Особенно учитывая то обстоятельство, что холодильник пуст и кормить тебя мне нечем. Я проснулась несколько минут назад и собиралась сходить в магазин за продуктами, чтобы приготовить праздничный ужин.

– Не переживай так сильно. Я сейчас приму душ, переоденусь, и мы сходим в ближайший ресторанчик отметить мой приезд. Я угощаю, – подмигнула Лариса.

– Хорошо, я не против, – Аннет весело соскочила с дивана, чмокнув подругу в щеку. – А пока ты будешь принимать душ, я сварю нам свежий кофе.

Лариса шутливо закивала головой, подыгрывая озорству Аннет. Ей всегда нравилась в подруге жилка хулиганства.

– Ванная комната прямо по коридору, – крикнула Аннет из кухни.

– Найду, у тебя здесь не заблудишься, – крикнула в ответ Лариса и улыбнулась, вспомнив свою маму. Всеми уважаемая жена депутата и банкира – Алла Эдуардовна, казалось, была напрочь лишена светских манер. По ее словам, жить в свете этикета слишком скучно и потому она, также как и Аннет, могла запросто прокричать из столовой, созывая домочадцев на обед. Квартира семейства Лакановых состояла из двух гостиных и девяти спален. Однако для хозяйки это не являлось препятствием. Она умудрялась докричаться до каждого члена семьи. Конечно, в квартире имелась прислуга и надрывать горло не было никакой необходимости. Но только не для госпожи Лакановой.

Прошло совсем немного времени с тех пор, как Лариса рассталась со своей семьей, но она уже скучала. Скучала по родителям, сестре и своей непутевой стране. Россию не любили россияне. Эту большую страну не любили на западе. Но Лариса была патриоткой и преданно любила сумасшедшую многонациональную страну. Если бы не острая необходимость, она ни за что не уехала бы жить в другую страну. Однако в данной ситуации ей, дочери богатых и известных в определенных кругах родителей, пришлось спасаться бегством из любимой Москвы.

«Какая же я дура! Зачем я это сделала… зачем?! Если бы ничего этого не произошло, я по-прежнему  жила бы в своей любимой Москве». – Черные мысли будто тараканы быстро пробирались в ее голову, в который раз напоминая о страшном прошлом оставшемся в Москве.

Лариса оттолкнулась от стены, встряхнула головой взлохматив густые длинные волосы и перед тем как принять душ, решила осмотреть маленькую, но весьма уютную квартирку Аннет.

 

 

Глава вторая

Филипп вернулся домой в наипрекраснейшем настроении. Он запрыгнул на кровать и заложа ногу на ногу с улыбкой предался воспоминаниям. Проведенная накануне ночь с незнакомкой оказалась великолепной. Погрузившись в фантастические грезы, парень не заметил в квартире своего друга Павла. Они недавно окончили университет и теперь оба работали в адвокатской конторе на испытательном сроке. Оклад был минимальным и совместное проживание устраивало обоих. Филипп – коренной парижанин. Павел приехал учиться из России и с первого курса они стали хорошими друзьями. Везде где бы их ни видели, они были вместе. Друзей часто принимали за братьев, из-за схожести, а они и не пытались этого отрицать. Каждый был единственным ребенком в семье и мечтал о брате. Ребята действительно отличались редкой схожестью между собой. Филипп и Павел одинаково жгучие брюнеты со смуглой кожей, стройные, красивого телосложения. Высокий рост Филиппа и его карие глаза, вот пожалуй единственная разница во внешности ребят.

– Эй, дружище, что за идиотское выражение лица? Неужели ты, наконец, влюбился в Мари? – Павел улыбался.

– В Мари? Как это понять? – от удивления Филипп даже приподнялся на локтях.

– У тебя сейчас лицо влюбленного идиота.

– Да пошел ты! – Филипп бросил в Павла подушку.

– Нет, серьезно, о ком сейчас думаешь?

– Эх, дружище, если бы ты поменьше забивал свою голову работой и больше думал о женщинах, легко смог понять, о чем сейчас думает твой друг.

– И о чем думает мой друг?

– Слушай, а может ты девственник и поэтому не понимаешь, о чем может думать взрослый мужчина? – Филипп наигранно состроил испуганную гримасу на лице и ответил вопросом на вопрос.

На это Павел ничего не ответил. Засмеявшись, он запустил подушку обратно в Филиппа.

– Вчера вечером ты отправился домой, а мне нужно было просмотреть еще кое-какие бумажонки. Закончил я уже поздно, устал как собака, ну и пошел на автобус. Выхожу на улицу, подхожу к остановке и что ты думаешь? Там стоит такая цыпочка – закачаешься! Чтобы пропустить такую крошку мимо своей постели нужно быть круглым дураком.

– И конечно это был бы ни ты, если бы упустил такую сексапильную милашку.

– Вот именно! – подскочил на кровати Филипп. Увидев ее, я забыл обо всем на свете…

– И в первую очередь о Мари, – перебил Павел рассказ друга.

– Вечно ты умеешь испортить настроение, – надулся Филипп.

– Ладно, не обижайся, рассказывай дальше.

– Увидев ее, я забыл обо всем. Усталость, еда… все отошло на задний план. Глупо было упускать такой шанс, тем более кроме нас двоих на остановке никого не было. Тогда я просто подошел к ней и познакомился. Ты не поверишь, но эта милашка словно меня и ждала. Мне не пришлось ее уговаривать, приглашать в ресторан и заниматься прочей подготовкой к десерту. Она сама предложила поехать к ней на чашечку кофе.

– Потрясающе, – улыбаясь, качал головой Павел.

– И что ты думаешь? Не успели мы войти в ее квартиру, как она буквально озверела. Девица накинулась на меня точно тигрица. Сначала сорвала с себя блузку, между прочим, под ней ничего не было.

– Как?! Она оказалась безгрудой? – Павел продолжал подшучивать над Филиппом, но друг так увлекся рассказом о ночном приключении, что и не замечал этого.

– Безгрудой?! Напротив, ее груди так и торчали и она, сорвав с меня рубашку, плотно ко мне прижалась, буравя мою грудь своими твердыми сосками. В тот момент я боялся только одного…

– Что она окажется вампиршей и во время секса потянется к твоей шее и прокусит ее, выпив до последней капли всю твою горячую молодую кровь.

– Нет! Я боялся, кончить не начав.

– О, это уже интересно.

Филипп продолжал дальше рассказывать свою потрясающую историю, не пропуская не единой детали.

– Ну и пошлость, – заключил Павел, выслушав рассказ друга до конца. – После твоих исповедей никогда не захочется смотреть порно, потому что оно по сравнению с твоими рассказами скука смертная.

– Это не пошло – это нормально. А если бы ты последовал моему примеру, тебе не пришлось бы смотреть порно, – съязвил Филипп. – Мы с той Куколкой веселились всю ночь. Она такое выделывала… просто кайф. И сегодня нас ждут в десять вечера.

– Кто ждет и где? – насторожился Павел?

– Та самая Куколка, в той самой маленькой, но уютной квартирке и в той самой спаленке пропахшей сексом.

– Я ослышался или ты предлагаешь секс втроем?

– Ты все правильно понял приятель. Сегодня ночью мы повеселимся втроем.

– Ты совсем с ума сошел! – возмутился Павел. – Я не собираюсь участвовать в оргиях, тем более с твоим участием.

– Ты меня стесняешься? – Филипп раскатисто рассмеялся и добавил, – Какая чушь! Можно подумать мы никогда не видели друг друга обнаженными.

Павел ничего не ответил, строго посмотрев на товарища. Филипп продолжал смеяться, заразив весельем и своего всегда серьезного друга. Павел схватил подушку и принялся шутливо душить ею Филиппа.

Девушки никак не могли придумать, чем себя занять этим вечером и тогда Лариса предложила сходить в театр. Пьеса оказалась довольно скучной, но россиянка, в отличие от Аннет, осталась довольной. Искусство привлекало ее и манило. И пусть пьеса не была достаточно интересной, она упивалась наслаждением, следя за игрой актеров.

Буря аплодисментов и море цветов, поклон актеров, занавес, свет в зале.

– Боже, я думала эта чепуха никогда не закончится. Ты ведь знаешь, я не люблю все эти театры. Я пошла сюда только ради тебя, но этот спектакль превзошел все мои ожидания. Я даже представить себе не могла, что в «Комеди Франсез», этом лучшем драматическом театре Парижа ставят такую ерунду. Больше никогда не пойду в театр. Никогда!

– Аннет, пожалуйста, перестань брюзжать и скрипеть как старая телега. Ты не давала мне сосредоточиться на сюжете постановки, постоянно критикуя все вокруг. Сначала тебе мешали галдящие зрители, кстати, в отличие от некоторых с нетерпением ожидающие начала спектакля.

– Если они, как ты говоришь, с таким нетерпением ожидали начала, так какого же черта они галдели как тысяча стай диких уток? Сидели бы себе тихо и ждали.

– Они и ждали, обсуждая программку и предстоящее зрелище. Но если бы тебе мешали только люди. Так ведь нет, потушили свет и ты, стала довольно громко возмущаться, что в зале слишком темно и у тебя могут украсть сумочку. И это в ложе, где кроме нас никого не было. Потом тебе стало слишком светло, потому что тебя, видите ли, начал слепить один из осветителей. Потом тебе начало казаться, что ты сидишь на слишком жестком кресле. Антракт тебе тоже не понравился – ты не смогла протолкнуться в буфет. Я бесконечно рада, что для тебя и меня уже все закончилось и теперь ты можешь расслабиться и забыть о спектакле.

– Боюсь, не смогу так быстро забыть подобный бред. Эта постановка мне в ужасах будет сниться.

Лариса тяжело вздохнула, понимая, что Аннет успокоится не скоро. Чтобы хоть как-то поднять ей настроение, предложила выполнить любое желание, в меру своих возможностей. К тому же она знала, желания подруги отличаются однотипностью. Покупка новых шмоток – это и есть предел мечтаний Аннет. Однако на этот раз француженка решила себе изменить, предлагая подруге отправиться в ночной клуб. Этого Лариса никак ни ожидала, тем более не жаждала посещать молодежную тусовку. Но слово дано и ради прекращения брюзжания подруги, Лариса согласилась отправиться в любимый ночной клуб Аннет. Всего на час.

– Я не понимаю, что мы здесь делаем? – Павел старался перекричать музыку, брезгливо оглядываясь по сторонам.

– Наша Куколка передумала. Ей захотелось потанцевать и она назначила встречу здесь. Потом мы отправимся к ней, – прокричал Филипп проталкиваясь сквозь стену подростков.

– Бред какой-то. Во-первых я вообще не понимаю, как мог согласиться на секс втроем. Это аморально. А во-вторых, неужели нельзя выбрать более цивилизованное место? Это не клуб, а какой-то наркопритон.

– Да ладно тебе, расслабься, все будет о’кей. Ну сколько можно брюзжать и ныть как баба? Мы с Мари часто сюда заглядываем и нам обоим нравится.

– Вот уж никогда бы не подумал, что такая утонченная девушка как Мари может выбрать подобное заведение для отдыха.

– Здесь внизу танцпол, но наверху, куда мы направляемся, все гораздо приличнее. Там тихо, насколько возможно в ночном клубе, к тому же можно посидеть за столиком. Тебе понравиться, вот увидишь.

– Уже вижу, – вздохнул Павел.

 

Едва войдя в помещение, Лариса сразу поняла, что собой представляет этот дешевый ночной клуб. Да и чего следовало ожидать от серого здания на окраине города с железной дверью ведущей в подвал. Шумная однообразная музыка, обволоченный сигаретным дымом зал, визгливые крики под музыку и толпища народа, которые непонятно как могли танцевать в такой тесноте. Пока Лариса осматривалась, Аннет куда-то исчезла. Поднявшись по лестнице выше, Лариса увидела свою подругу весело танцующей среди молодежи. Аннет тоже заметила подружку и азартно помахала ей рукой, призывая присоединиться к веселящимся подросткам. Но поскольку сама Аннет уже давно оставила позади подростковый период, среди танцующей молодежи она смотрелась несколько глуповато и смешно. Лариса подумала об этом и еще о том, что Аннет никогда не умела выбирать подходящие места для развлечения. Тусить нужно соответственно своему возрасту. Хотя какое право она имеет осуждать Аннет. Сама тоже хороша. Только подумать, угодить в такое место, что после приходится скрываться в другой стране. Вот она скука, до чего довести может. Лучше бы работать пошла. И так, пропихиваясь среди шумной гурьбы, как всегда поглощенная своими мрачными мыслями, Лариса лицом к лицу столкнулась с черноволосым парнем. Он нес на поднятой вверх руке поднос с тремя бокалами пива. Поднос не удержался и опрокинулся прямо на голову брюнета, обливая его холодным ароматным напитком.

– Что за дерьмо, – выругался Филипп. Ты что смотреть разучилась!

– Простите, пожалуйста, я не хотела, это вышло случайно, я не заметила вас и…

– Да мне плевать заметила ты или нет. Понаехали тут из-за границы и думаете вам все можно?! – Но про себя Филипп отметил, что акцент до боли знаком. Кто-то из его окружения коверкает французский точно также. Нет, произношение хорошее, но огрехи все равно слышны. – Ты понимаешь, что ты натворила? Я весь провонял пивом и что мне теперь делать? Там на верху за столиком меня ждет Куколка. Сегодня у нас должна быть потрясающая ночь, а по твоей милости мне придется на все это плюнуть и пойти домой, чтобы стянуть с себя эти провонявшие пивом шмотки!

– Простите, я правда не хотела, я даже не знаю, чем могу загладить свою вину.

– Зато я знаю. Вместо Куколки со мной пойдешь ты и свою вину ты сможешь загладить проведенной со мной ночью. Ты, конечно, не она, но все же лучше чем ничего. Пойдем.

Филипп схватил Ларису за руку и поволок к выходу. Она стала сопротивляться и отбиваться, пытаясь сделать так, чтобы на нее хоть кто-нибудь обратил внимания и помог избавиться от этого типа, но танцующей молодежи не было до нее никакого дела. Здесь сплошь и рядом парочки выясняли свои отношения. К этому давно все привыкли и потому бьющаяся в руках парня какая-то девица не вызывала ни у кого никакого подозрения.

– Ты что себе позволяешь ублюдок! – Аннет налетела на Филиппа сзади, схватив его за волосы. – Немедленно отпусти мою подругу или пожалеешь, что родился на свет.

– Эй, полегче, мне больно.

– Думаешь моей подруге с тобой сладко?

– Она провинилась. Она облила меня пивом.

– Но я извинилась и к тому же ты сам виноват. Это ты нес над головой поднос с пивом. Тебя мог любой толкнуть и ты в любом случае не удержал бы равновесие, – Лариса оправдывалась, потирая горящее запястье. Странно, но на самом деле она не испытывала к нему страха, даже когда он намеревался вывести ее из клуба и куда-то увести. Где-то глубоко в душе ей этого даже хотелось. Провести ночь с незнакомцем. К тому же этот парень внушал доверие и совсем не походил на бандита. Красавчик, да и только.

– Я готов все забыть, если ты согласишься выпить со мной, – Филипп оглядывал с головы до ног зеленоглазую стройную блондинку. Ее белокурые волосы красиво обрамляли своими крупными завитками открытые белые плечи.

– Ты не поверишь своему счастью малыш, но я согласна, – заключила Аннет.

– Тогда пошли. Я хочу пригласить тебя в более спокойное местечко.

– Не в то ли самое, куда до этого ты тащил меня? – подала голос Лариса, чувствуя, что о ней забывают.

– А с тобой, – Филипп указал на нее пальцем, – я вообще не намерен разговаривать. Но чтобы ты не думала будто я какой-то отъявленный подлец и негодяй, хочу сказать, я не собирался тебя никуда везти. Всего лишь хотел тебя припугнуть. Прости, ненавижу таких неуклюжих девиц как ты.

– Так дело не пойдет, – возмутилась Аннет. – Это моя подруга и я не позволю тебе разговаривать с ней в таком тоне. Может ты и красавчик, но меня лучше не злить.

Филипп извинился за излишнюю грубость и предложил Аннет забыть о неприятном инциденте с пролитым на него пивом и отправиться вместе с ним в его квартиру, чтобы он смог переодеться.

– Но я не могу бросить здесь свою подругу. Она совсем недавно в Париже и может легко заблудиться.

– Хорошо, мы отвезем ее домой, – Филипп начинал терять терпение. И надо же ему было столкнуться с этой чокнутой иностранкой.

– Но я не хочу домой! – Лариса топнула ногой. Ей понравился этот строптивой жеребчик. К красивым мужчинам у нее всегда была слабость и она не хотела упускать его из виду, хоть он и не был к ней расположен. Однако Лариса знала свои возможности и всего лишь часа времени ей было бы достаточно, чтобы этот парень оказался в ее постели.

– Давайте все вместе поднимемся наверх и там посидим, – предложила Аннет тоном, не терпящим возражения.

– Но я весь мокрый и пахну! – Филипп попытался возразить.

– Мне нравятся твои духи, – отшутилась Аннет. – А то что ты мокрый, так это смотрится очень даже сексуально.

Аннет взяла заулыбавшуюся Ларису под руку и повела ее на второй этаж. Следом за ними поплелся злой Филипп. Он рассчитывал одолжить Куколку Павлу, а самому отправиться порезвиться с очаровательной блондиночкой. А что делать теперь?

Что касается Ларисы, то она совсем уж было разочаровалась в низкосортном клубе, но на втором этаже действительно все было по-другому. Музыка здесь не так сильно грохотала, воздух был освобожден от никотинового яда, а молодые люди культурно сидели за круглыми столиками в расчете на четыре человека.

– Филипп, где ты пропадал, здесь… почему от тебя так пахнет пивом?

Павел встретился у выхода со второго этажа. Он искал Филиппа, чтобы сказать ему что-то очень срочное, но глядя на его внешний вид и брюнетку за его спиной – забыл.

– Вот эта сумасшедшая, – Филипп указал на Ларису, – сбила меня с ног и я облился пивом.

Павел пристально смотрел на Ларису, но уже опомнившись, хотел что-то сказать другу, повернувшись к нему, но не успел, к ним приближалась та самая Куколка.

– Филипп милый, где ты пропадаешь, я устала тебя ждать, – она хотела взять его за руку, но Аннет встала между ними.

– Так, так, так! И кто эта леди сбежавшая с маскарада? – И повернувшись к своему новому знакомому задала вопрос Филиппу. – Я что-то в толк не возьму, что это за шимпанзе из зоопарка?

– Филипп кто это? – требовательно спросила Куколка, заглядывая Филиппу в глаза. – И о каком маскараде с шимпанзе она говорит?

Куколка никогда не блистала умом и потому до нее даже не доходил смысл слов сказанных Аннет.

– Я не знаю, – замялся он, – мы только что познакомились и я подумал, вы будете рады познакомиться друг с другом.

– С какой стати я должна радоваться знакомству с этой… с этой… Я не хочу с ней знакомиться! – воскликнула Куколка, топнув ножкой.

– Взаимно! – парировала Аннет.

– Милый пойдем, – Куколка взяла Филиппа за руку и хотела увести, но Аннет взяла парня за другую руку и сказала, что он пойдет с ней.

– Это мне начинает нравится, – ухмыльнулся Филипп.

– Сейчас тебе понравится еще больше, – сказал Павел. – Здесь Мари и она идет сюда.

Филипп судорожно оглянулся и увидел в середине зала столик, за которым оставались сидеть Изабелла и Лаура, подруги Мари. Сама Мари действительно шла к лестнице, где стоял Филипп, в то время как его за обе руки в разные стороны тащили симпатичные красотки. Филипп молниеносно освободился от цепких рук женщин соображая что предпринять и не нашел ничего лучшего как толкнуть Ларису в объятия Павла.

– Все слушайте меня крайне внимательно! Ты, Паша, пришел сюда с этой девушкой. Вот эта, – он показал рукой на Аннет, – ее подруга, но она лесбиянка.

– Что? – возмутилась Аннет. – Я не хочу быть лесбиянкой.

– Сюда идет моя невеста, мы должны пожениться и она ничего не должна знать, поэтому ты будешь лесбиянкой, а вот эта, – он показал на Куколку, – будет твоей подружкой, и если хоть одна из вас пикнет, я обеих пришибу, – и он лихорадочно толкнул Куколку в объятия Аннет.

Мари почти вплотную подошла к лестнице и увидела Филиппа, а также Аннет сжимающую в своих объятиях раскрашенную девицу. Она изумленно сморщила носик, но будучи интеллигентной девушкой, даже вида не показала, что ей это неприятно. Она подошла к Филиппу и, обняв его, поцеловала в губы.

– Привет милый, что ты тут делаешь?

– Я пришел с Пашей, но это он уломал меня.

Мари поздоровалась с другом своего любимого и оглядела его спутницу.

– Вижу, ты познакомился с прекрасной девушкой. Она очень красива.

– Спасибо, – поблагодарила за комплимент Лариса.

– А кто эти милые девушки, – как можно деликатнее спросила Мари, стараясь не смотреть на Аннет и Куколку.

– Я их не знаю, – соврал Филипп, – это знакомые Павла.

– Да, это мои знакомые, они… они…

– Лесбиянки, – улыбаясь во все тридцать два белоснежных зуба, сообщила Куколка.

– И никакая я не лесбиянка! – снова запротестовала Аннет, отталкивая от себя Куколку.

– Да ладно тебе милая здесь все свои, они не станут осуждать наши нетрадиционные взаимоотношения, – и Куколка смачно чмокнула Аннет в щеку.

– Не трогай меня! – воскликнула Аннет, отшатнувшись от Куколки.

– Они поссорились, – пояснил Филипп, шепнув Мари на ухо.

Мари сочла это весьма милым и расплылась в улыбке.

– Кстати, почему ты мокрый и от тебя пахнет пивом?

– Какая-то сумасшедшая пролила его на меня, – обиженно сказал Филипп.

Мари пожалела своего мужчину и попросила сходить его вместе с Павлом купить всем по бутылочке пива.

– Я шла заказать пиво, но раз здесь есть мужчины, они это сделают сами, а мы пока пойдем за столик к моим подругам. Они будут рады с вами познакомиться.

– Нет! – категорично закричала Аннет и сидящие за крайними столиками обернулись. Увидев это она уже добавила совершенно спокойно, – Я не хочу.

– Ну что вы, они современные девушки и к вашей ориентации отнесутся вполне нормально. Пойдемте, – Мари взяла Аннет за руку и повела к столику за которым сидели ее подруги.

По всей видимости Куколку забавляло происходящее и она, в прекрасном настроении едва заметно пританцовывая шла за Аннет. Следом шла Лариса. Она улыбалась. Ее, как и Куколку, во всей этой истории забавляла роль Аннет.

– Посмотрите, кого я вам привела. Я встретила тут Филиппа, он пришел с Пашей, а Паша в свою очередь пришел со своей девушкой, – и она показала на Ларису.

Лариса улыбнулась и представилась именем Лали.

– Но ведь тебя зовут…

Аннет хотела вмешаться и поправить подругу, напомнить ей, что ее зовут не Лали, а Лариса. Однако Лариса перебила Аннет, грозно уточнив, что ее зовут именно Лали.

– Не обращайте внимания на мою подругу Аннет, она слишком возбуждена, так как поссорилась со своей подружкой и потому, говорит сама не зная что.

К этому времени вернулись ребята с напитками. Они подвинули еще один столик и сели все вместе.

Лариса с интересом осматривала всех присутствующих. Мари – невеста Филиппа оказалась на редкость красивой, белокурой девушкой. Когда при знакомстве она протянула руку Ларисе, Мари улыбнулась чистой улыбкой, выставив на показ свои белоснежные зубы. От этого ее улыбка становилась еще красивее. Двадцатилетняя Изабелла и Лаура как оказалось профессиональные фотомодели. Как показалось Ларисе, Лауре должно быть не меньше тридцати, но первоначальной свежести и привлекательности она ничуть не потеряла.

Что касается Аннет, то здесь у нее был глаз наметан. Она почти безошибочно могла определить, сколько человеку лет. Сообразив, что Лаура уже давно перешагнула двадцатилетний рубеж, Аннет без тени смущения спросила, сколько ей лет.

– Но Аннет это же не прилично спрашивать у девушек об их возрасте.

– Лаура, а что здесь такого? Я не мужчина и мне ты можешь смело сказать.

– Если тебе от этого станет легче мне двадцать девять лет,– пожав плечами, сказала Лаура.

– Отлично, я так и думала! – воскликнула Аннет, шлепнув Лауру по плечу.– Как приятно осознавать, что на этой дискотеке, среди юной молодежи корячиться еще одна старуха.

– Прости Аннет, но я не старуха. Во всяком случае, таковой себя не ощущаю.

– А пора уже ведь тридцатник поджимает.

Все засмеялись, кроме Лауры и Ларисы. Последней не нравилось, что ее подруга отпускает такие колкости в адрес новых знакомых, которые так ей понравились.

– Аннет перестань, разве так можно?

– А что такого я сказала, всего лишь правду.

– Твоя правда, не везде уместна. А потом ты удивляешься, что у тебя нет друзей, – последнее предложение Лариса совсем тихо прошипела на ухо подруге.

– Я тоже не вижу ничего страшного в словах моей дорогой Аннет, – вмешалась в разговор Куколка, пытаясь обнять Аннет.

– Не трогай меня! Сколько можно повторять, – Аннет вскочила со стула.

– Они должно быть серьезно поссорились, – шепнула Изабелла на ухо Мари.

– Я уверена, что ничего страшного и девочки скоро помирятся, – громко ответила та и добавила, – они лесбиянки.

Эти беспочвенные слова в окружении новых знакомых показались Аннет ужасно унизительными. На глаза навернулись слезы. Она схватила со стола свою сумочку и опрометью побежала вон из зала. Лариса тоже быстро поднялась, извинилась и побежала догонять подругу.

 

 

Глава третья

Утром Лариса проснулась очень рано. Всю ночь ей снились кошмары из прошлой жизни. Она убежала далеко, в Европу, но от воспоминаний убежать невозможно. Былое не желало оставлять ее в покое. Лариса прошла в кухню, чтобы включить чайник. Ей сделалось невыносимо одиноко, и она заглянула в спальню к Аннет. Убедившись, что подруга спит, Лариса легла рядом свернувшись калачиком. Она старалась быть тихой как мышь, но Аннет проснулась.

– Даже не думай подлизываться, я на тебя обиделась, – не открывая глаз, пробурчала Аннет.

– Обиделась на меня? За что? Я ничего не сделала.

– Сделала. Ты подыгрывала этому чокнутому Филиппу.

– На него и обижайся. Это ведь не я придумала, что вы с Куколкой должны притворяться лесбиянками.

– Ну вот ты опять, – и на глаза Аннет навернулись слезы. – Мне было так стыдно.

– Но я в этом нисколько не виновата, это ты с Куколкой начала делить Филиппа, поэтому он при появлении своей невесты и кинул вас в объятия друг друга. Вероятно, это первое что пришло ему в голову.

– Лара, почему ты его столь яростно защищаешь? Он обошелся с тобой весьма грубо, а ты о нем едва ли не дифирамбы поешь.

– И вовсе я его не защищаю, всего лишь пытаюсь встать на его место.

– В таком случае ты лучше встань на свое место и объясни, почему вчера ты назвалась другим именем – Лали кажется?

– Это первое имя пришедшее мне на ум.

– Я не о том, почему тебе пришло в голову именно это имя. Я спрашиваю, почему ты назвалась вымышленным именем.

– Мне так хочется. Я все хотела тебе сказать, но забывала. Дело в том, что я прилетела сюда из далекой России не просто так.

– Что значит не просто так? У тебя дела во Франции? Но ты сказала, что приедешь на месяц отдохнуть и не более.

– Видишь ли, я не хотела тебе говорить по телефону. Дело в том, что я приехала надолго.

– О, ну это же здорово! Живи, сколько хочешь, – Аннет была счастлива такому повороту событий.

– Ты меня снова не поняла. Нужно сделать так, чтобы через три месяца меня не смогли депортировать назад в Россию. Я хочу начать новую жизнь здесь, во Франции. Я решила сюда переехать окончательно. Хочу начать все сначала. Даже имя я хочу другое. Поэтому давай договоримся. Отныне ты забудешь мое прежнее имя Лариса и будешь называть меня только Лали.

Некоторое время Аннет сидела в полной растерянности. Сон быстро улетучился и теперь, она судорожно обрабатывала поступившую информацию.

– Я тебя совершенно не понимаю. У меня такое впечатление, будто ты от кого-то скрываешься.

Внутри у Ларисы все съежилось. Ей нужно быть более осторожной иначе глупышка Аннет заподозрит что-то неладное в скоротечном побеге подруги из Москвы. И набрав полную грудь воздуха, она принялась терпеливо и осторожно объяснять, а точнее врать Аннет почему она хочет сменить имя. Новая жизнь, поэтому новое имя, к тому же ей никогда не нравилось имя Лариса. В итоге Аннет согласилась с вымышленными доводами подруги, пообещав отныне называть ее только Лали.

– Вот и замечательно. А теперь бегом в кухню, там должно быть уже вскипел чайник. Завтракаем и бежим по магазинам, – Лариса, а теперь уже Лали, знала чем подкупить подругу. К тому же ей самой требовались новые вещи, включая нижнее белье, ибо с собой она почти ничего не привезла.

– Здорово, – воскликнула Аннет, – обожаю ходить по магазинам, а еще больше возвращаться оттуда с большими покупками!

Аннет весело направилась в кухню, но перед выходом из комнаты обернулась и спросила подругу, почему она с собой почти ничего не привезла из вещей. Лали все больше начинали злить дотошные вопросы. Пристально посмотрев в глаза Аннет и сдерживая себя, чтобы не ответить в резкой форме, она ответила на ее вопрос просто и незамысловато. Сослалась на то, что глупо ехать в Париж, где мода правит балом, и везти с собой из России старое тряпье. Она для того сюда и приехала, чтобы купить все новое, стильное и модное. Аннет удовлетворилась этим ответом и, довольно кивнув, ушла наливать чай.

 

Телефон звонил не умолкая. Оба знали, что это Куколка и оба не хотели слышать ее голоса.

– Послушай Филипп, меня это уже начинает выводить из себя. В конце концов, это твоя подружка.

– Да, но я ей уже объяснил, что у меня есть невеста и что ничего большего у нас быть не может. Она словно не слышит меня и твердит все сначала, что хочет порезвиться со мной в постели. Я не отрицаю, она не плоха, но я ее больше не хочу. Перегорело.

– Надо быть совершенным идиотом, чтобы дать какой-то мимолетной девице свой домашний номер телефона.

– Согласен. Допустил оплошность. Эй, а почему бы тебе не пообщаться с этой цыпочкой. Ты не должен пропустить ее мимо своей постели. Она настоящий ураган, тебе понравится, обещаю!

– Хватит Филипп, умолкни, о чем бы ты не говорил, все сводится к сексу.

– Но это жизнь, очнись старик и жизнь полна удовольствий, а секс – одно из самых больших удовольствий.

– Не хочу я трахаться с твоей Куколкой. Мне  понравилась другая девушка и на этом давай закроем тему.

– Другая? – неподдельно удивился Филипп. – Я не верю своим ушам, мой друг только что произнес заветные слова. Ему кто-то понравился.

– Перестань Филипп, ты начинаешь меня раздражать.

– Кажется, я догадываюсь, кто тебе понравился – это Аннет.

– Аннет? Нет, только не эта взбалмошная девица. И почему тебе нравятся только такие? Мне понравилась Лали.

– Лали? Эта серая мышка? Я окончательно разочаровался в тебе старина.

Павел ответил, что ему глубоко плевать на разочарования Филиппа. Сегодня вечером он снова отправится в тот самый клуб и будет ждать Лали у входа с надеждой, что она там появится. Никакого другого способа встретиться с ней в огромном городе он не видел.

– Я вот только одного не могу понять, почему ее зовут Лали и вообще откуда она, если у нее русский акцент?

– Точно! Русский акцент, а я все голову ломал, где я слышал такой же. Дружище, у тебя русский акцент, а это значит Лали из России, как и ты. Поэтому она тебе приглянулась?

– Я не знаю почему она мне запала в душу, но я только о ней и думаю. Мне совершенно не удалось с ней пообщаться, хотя ты и представил ее моей девушкой. Я ничего о ней не знаю. Абсолютно ничего. Именно поэтому я должен ждать ее в том злополучном клубе.

Филипп предположил, что идея глупая и заранее обречена на провал, но видя целеустремленность друга, переубеждать его не стал.

 

Клуб «Ночные огни» сегодня, как и всегда в будние дни, был пуст, за исключением молодой парочки у барной стойки и нескольких занятых столиков в зале первого этажа. Красивая мелодичная музыка располагала к безмятежности и спокойствию. Хотелось раствориться в радуге созвучий и стать ничем и всем сразу.

Неожиданно приятная атмосфера столь злачного места Павла удивила, но не огорчила. Он был рад, что проводя время в ожиданиях той, которая растопила лед его застывшего сердца, можно окунуться в мечты о кареглазой богине и его наверняка никто не побеспокоит. Он занял столик почти у самого входа и заказал пиво, приготовившись весь длительный вечер смотреть на входную дверь, ожидая волшебного появления Лали. Однако слишком долго сидеть вот так спокойно, ему не пришлось. Смуглую шею обвили тонкие белые ручки, и чьи-то теплые губы смачно чмокнули в макушку. Он судорожно обернулся и увидел Куколку. Девушка тут же принялась щебетать, выказывая радость по поводу встречи с Павлом. Как оказалось, она специально сюда пришла к самому открытию клуба в надежде, что ее примеру последует Филипп, Павел или на крайний случай Аннет. Ей очень скучно сидеть дома, друзей у нее почти нет, а эти трое ей очень понравились, и она была бы не прочь продолжить с ними знакомство. Павла крайне удивило, что в эту тройку жертв Куколки входила и Аннет, подруга Лали, но он ничего не стал спрашивать. Видимо женщины ей тоже иногда нравились.

 

 

Глава четвертая

 

Время было позднее. Девушки поужинали, вымоли посуду, немного поболтали и разошлись по своим комнатам. Лали, еще недавно звавшаяся Ларисой, приняла теплый душ, нанесла на лицо увлажняющий крем и устроилась на мягкой кровати под теплым одеялом. Ей хотелось спать, и она приготовилась видеть яркие сны. Было бы не плохо, если присниться Филипп. Лали понимала, что у него есть невеста и шансов у нее, наверняка нет, но выбросить его из головы не получалось. Она постоянно ловила себя на мысли, что думает о нем. И все же это лучше чем думать о прошлой жизни… Ну вот только этого не хватало. В последнее время Филипп занимал все ее мысли и она, совершенно забыла о том, что произошло в Москве. И надо же было вспомнить об этом именно сейчас, когда она собралась спать. Вспомнив прошлое, ей долго не удастся заснуть, а когда удастся, ей будут сниться кошмары. Ну зачем, зачем она так часто об этом думает. Ей удалось избежать преследования. Она ехала автобусами, поездами, автостопом и даже переправлялась на пароме. Она хорошо запутала следы, и никто кроме ее семьи не знает, что она в Париже. Своих родителей и сестру она предупредила. Они никому не скажут о ее настоящем местонахождении, говоря, будто Лариса улетела путешествовать в среднюю Азию и пробудет там как минимум полгода. Это должно сбить «их» с толку. Конечно у «них» огромные связи, да и милиция при желании может легко выяснить, в какую страну ей выдали визу. Но с другой стороны в некоторые азиатские страны виза не нужна и вовсе. Но что если «они» узнают, что Лариса в Санкт-Петербурге получила визу в Финляндию и именно туда уехала? Что ж, пусть ищут иголку в стоге сена. Изначально Лариса действительно из Москвы уехала в Санкт-Петербург, оттуда в финский городок Турку, а уже из Турку она отправилась в Европу всевозможными видами транспорта, лишь бы запутать след. Боясь преследования, Лариса не решалась связываться с родными и потому лишь с сестрой Наташей, с помощью интернета изредка выходила на связь. Каждый раз Наташа заверяла в абсолютной безмятежности, в которой прибывала семья. Дома тихо и спокойно, а саму Ларису никто не ищет и не спрашивает. Ну что же… за ней никто не гонится и дома никто не разыскивает. Это очень хорошо. Просто превосходно. Все осталось позади, здесь у нее новая жизнь с новым именем. Но почему же тогда ее не покидает ощущение беспокойства?

Лали открыла глаза и провела ладонью по вспотевшему лбу. Ей что-то снилось, но что она не помнит. Рядом сидит напуганная Аннет и держит ее за другую руку. Она что-то у нее спрашивает, но что именно, Лали не может разобрать. Она еще не проснулась окончательно.

– Ты меня слышишь? – тревожный голос подруги доносился будто из глубины пещеры. – Тебе плохо Лариса? Тебе снилось что-то страшное?

Как много вопросов и на все нужно отвечать… Лали поморщилась.

– Во-первых, в который раз напоминаю тебе, что ты должна забыть имя Лариса и отныне называть меня исключительно Лали. Во-вторых, со мной все в порядке и я совсем не помню, что мне снилось. Лучше объясни, почему ты так напугана?

– Минуту назад ты жутко кричала и металась по постели.

Лариса оглядела кровать. Действительно простыня скомкана, одеяла и подушки сброшены на пол.

– Я не могла тебя разбудить, ты металась и так отчаянно кричала, что не хочешь умирать, просила о пощаде, умоляла тебя не убивать. Ты так напугала меня…

Лали вскочила с кровати и опрометью бросилась в ванную комнату умыться холодной водой. Она вспомнила, что ей снилось. Умывшись и немного придя в себя, Лали прошла в гостиную и села на диван, завернувшись в плед. Рядом села Аннет.

– Что еще я говорила во сне? – у нее был железный голос.

– Милая во сне ты не говорила, только кричала. Ты выкрикивала какие-то ужасные слова. Это даже нельзя назвать человеческим языком.

Лали насторожилась, но старалась не показывать вида.

– Не бери в голову Аннет. Это обычное бессвязное бормотание во сне. Когда человек спит, невозможно разобрать, что он бурчит себе под нос.

– Да, но ты выкрикивала эти слова очень отчетливо. Я не знаю их значения, поэтому для меня они непонятны, а вообще это очень похоже на заклинания или что-то в этом роде.

Аннет сама до конца не поняла, какое сделала для себя открытие, но ее слова напугали ее саму. Она медленно поднялась с дивана, осторожно отодвигаясь от подруги.

– Лали скажи мне правду я ведь твоя близкая подруга и мне ты можешь довериться. С чем связано твое изменение имени и что означали выкрикиваемые тобой слова?

– Дорогая, но я не могу знать, что за слова я выкрикивала. Я спала. Что касается имени, я тебе уже все подробно объяснила, – Лали также медленно поднималась с дивана.

– Не смотри на меня так пристально, ты пугаешь меня.

– Перестань Аннет, ведь ты не думаешь всерьез, будто я могу причинить вред своей близкой подруге?

Лали постаралась, как можно добрее улыбнуться. Она обняла Аннет и задумалась. Ей нужно что-то немедленно предпринимать. Так это оставлять нельзя. Эта дура Аннет начинает что-то подозревать.

 

В одном из кабаре была премьера. Афиши пестрели, зазывая посетить представление. Павел не любил подобные заведения, но Куколка настойчиво требовала отвести ее на новое шоу. И как же хорошо, что он не отказался и повел ее именно сюда. Он глазам своим не верил, когда мимо их столика прошла во всем своем великолепии та самая Лали. Да, это была та самая девушка, прочно поселившаяся в его сердце и занимавшая все мысли. Он ни о чем не мог думать, только о ней. Как же так получилось, что Лали пришла именно сегодня, именно сейчас и именно сюда? Без сомнения ему помогло провидение.

– Куколка смотри это же Лали, – воскликнул Павел, вскакивая с места.

Она не сразу сообразила, кто такая Лали и куда нужно смотреть.

– Там, она села через два столика от нас, подруга Аннет. Вы с ней играли роль лесбиянок.

Внезапное появление Лали свело Павла с ума от неожиданной радости. Еще бы, ведь он уже и не надеялся встретить эту кареглазую брюнетку. Куколке стоило обратить внимание на неадекватное поведение своего молодого человека, но сейчас ей было не до него. Она углубленно изучала программку предстоящего шоу. Оторвавшись на миг от своего занятия, блондинка, конечно же, вспомнила Аннет, но Лали она явно не знала. Так ей казалось. И, тем не менее, она не воспротивилась предложению Павла, пригласить девушку за их столик. Он сетовал, что она пришла одна и ей будет одиноко. Куколка согласно закивала. Все чего ей хотелось на данный момент – это насладиться шоу. Нельзя сказать, что Лали обрадовалась встречи с Павлом. Она его почти не помнила, но Куколку не забыла. Тем не менее, она не стала отказываться от предложения пересесть за столик к молодой паре. Что поделать, одной действительно скучновато.

– Так значит вы теперь вместе? – она решила нарушить молчание за столиком, так как Куколка всепоглощающе смотрела на сцену, а Павел также всепоглощающе и с глупой улыбкой на Лали.

Как ни странно ответили они почти одновременно. Куколка сказала «да», Павел «нет».

– Что значит, нет? – возмутилась Куколка. – Разве я не твоя девушка? Ты сам мне это говорил.

– Говорил, но…

– Никаких «но». Я его девушка и точка, – ехидно улыбнувшись, обратилась она к Лали.

И снова за столиком повисла тишина. Лали решила последовать примеру Куколки, сосредоточив свой взгляд на сцене. За этим она сюда, в общем-то, и пришла – посмотреть шоу. Павел не сводил с нее глаз, но она упорно продолжала делать вид, будто не замечает этого. В какой-то момент ее это забавляло, затем столь пристальный взгляд в упор начинал злить, но уже через минуту нескрываемое восхищение ее персоной веселило девушку, привыкшую к подобным взглядам мужчин. Павел вовсе не пытался привлечь к себе ее внимание. Он любовался ее красотой, благодушным выражением лица, ее доброй улыбкой. Любуясь этим прелестным созданием, Павел отметил, что эта девушка, состоит из одних достоинств. Она само воплощение доброты и любви – это ангел в плоти.

Конечно, откуда парню было знать, что это воплощение доброты не такое уж безобидное, как ошибочно могло показаться на первый взгляд. Свой стремительный переезд в Европу Лали объяснила очень просто – ей давно хотелось жить в Париже и теперь настало время, когда ни осталось никаких препятствий для исполнения ее заветного желания. Она заранее продумала все ходы и действовала согласно своему плану. Для начала Лариса закатила родителям истерику, будто ей все надоело и наскучило. Она кричала и топала ногой как капризная девчонка отказывавшаяся выходить на улицу и даже есть, пока они не дадут свое согласие на ее временный переезд в Париж к подруге. Сначала родители не восприняли этот протест серьезно, но она отличалась особой настырностью, смело выполняя свои угрозы. Она не выходила из своей комнаты и не ела второй день. Конечно, Лариса не была врагом самой себе. Пусть родители думают, что она выполняет угрозу, а на самом деле с помощью диеты сбросит пару лишних килограммчиков, выпивая тайком сок и хрустя в своей комнате сочной морковью.

Надо заметить, настырность – семейная черта характера имелась у каждого члена семьи, но младшей дочери она досталось в наибольшей дозе. Ее отец Федор Сергеевич пытался противостоять Ларисе четыре дня, но потом и он сдался. Тогда сработал дальнейший план хитроумной девушки. Алла Эдуардовна позвонила в Париж и обратилась за советом к ее французской подруге. Аннет заранее была предупреждена и согласно плану Ларисы настоятельно рекомендовала Алле Эдуардовне отпустить младшую дочь в Париж. А она, в свою очередь, свято обязуется за ней присматривать.

В конце концов, именно так все и произошло. Отец Ларисы как всегда оказался щедрым человеком, пообещав француженке вознаграждение. Деньги для Аннет играли определенную роль, но в данном случае Лариса для нее была дороже любых денег, ибо никакой достаток не сможет заменить друзей. В конечном итоге подобный расклад всех удовлетворил и билет на самолет, из Москвы до Парижа, был приобретен. И вот теперь, с легкой руки глупенькой Аннет, Лариса оказалась за тысячи километров от Москвы. Однако прежде чем попасть в Париж, Ларисе в который раз пришлось пойти на хитрость, в очередной раз, придумывая новую историю. Она сказала, что перед отлетом хочет повидаться с друзьями из Санкт-Петербурга. Родители поверили и отпустили. Таким образом, Лариса начала свой побег из России. Позже она позвонила домой и сообщила, что не успевает вернуться в Москву и обменяв билет вылетит в Париж из северной столицы. Семья проглотила и эту наживку, думая, что временный переезд во Францию – это один из капризов избалованной Ларисы. Однако своей семье она строго-настрого запретила говорить, кому бы то ни было, о ее истинном местонахождении. Якобы ей надоели московские приятели, и она больше не желает с ними общаться. Родители согласились и с этими доводами, тем более друзья дочери им никогда не нравились. Но что касалось истинной причины переезда, об этом знала только Лариса и рассказывать, кому бы то ни было, она не собиралась даже под угрозой смерти. Она была абсолютно уверена, что ее страшная тайна так и останется тайной, уйдя вместе с ней в могилу.

По окончании шоу Куколка несколько встрепенулась, и казалось, только сейчас заметила рядом сидящую девушку, поинтересовавшись, понравилось ли ей шоу. Лали утвердительно закивала, хотя не могла детально вспомнить, что происходило на сцене. Она смотрела на помост, видела танцоров в яркой одежде, но ее голову занимали только собственные мысли, от которых спрятаться не было никакой возможности.

– Лали, почему ты одна, где твоя подруга Аннет? Я с удовольствием бы с ней поздоровалась, – в свойственной себе манере Куколка продолжала щебетать.

– Аннет дома, с ней все в порядке, просто она решила сегодня заняться генеральной уборкой.

Еще какое-то время они сидели за столиком и болтали ни о чем. Потом Куколка начала капризничать, ей захотелось домой. Незаметно от Куколки Павел шепнул на ухо Лали, чтобы она никуда не уходила и обязательно дождалась его. Сам создал видимость, что прощается с ней и спустился вниз со своей подружкой. На улице Павел с трудом посадил Куколку в такси. Она закатила истерику и не желала уезжать без него. Он же ссылался на то, что ему обязательно нужно встретиться с Филиппом. После того, как Куколка, наконец, уехала, он облегченно вздохнул, направляясь обратно в зал. Там он и столкнулся с Лали. Она уходила.

– Почему ты уходишь? Я ведь просил дождаться меня.

– Разве? Я ничего не поняла. Ты шепнул мне, чтобы я тебя ждала, но при этом со мной попрощался. Я не могу сидеть здесь целую вечность, мне нужно домой.

– Я так поступил, чтобы избавится от Куколки. Она словно скотч, приклеится – не отдерешь. От нее всегда трудно отделаться.

– Хм, для чего заводить отношения, чтобы потом всевозможными способами отделываться от своей половинки?

– Никакая она мне не половинка! Мы встречались несколько раз и на этом все.

– Но ведь встречались…

И тогда Павел принялся доходчиво объяснять, что после знакомства с Лали в клубе «Ночные огни», он уже не мог ее забыть. Думал только о ней, но где ее искать – не знал. И тогда ему пришла в голову идея, ждать Лали в том самом клубе в надежде на то, что она снова туда придет. Но она не пришла, а вместо нее появилась Куколка прилипчивая будто пиявка. Он и сам не понял, как оказался в ее власти, и когда она успела окрестить их парой. Тем не менее, каждый вечер на протяжении двух недель Павел продолжал наведываться в ночной клуб, но Лали там так и не появилась. И вот сегодня, подобно чуду, они случайно встретились.

Лали спокойно, без лишних эмоций выслушала Павла, но ничего на это не ответила. В целом ей не было никакого дела до чувств этого парня. И сославшись на позднее время, Лали заторопилась домой. Павел вызвался проводить. Лали не стала отказывать, опасаясь ходить по ночному Парижу без провожатых.

Они прошли мимо стоянки такси и направились дальше. Лали думала, что он ведет ее к своему автомобилю, но она ошиблась, он привел ее на автобусную остановку. Ее это больше чем удивило. На автобусах ей приходилось ездить лишь в раннем детстве с бабушкой, да и то пару раз. Ехать на автобусе – это должно быть забавно. Подошел автобус. Они вошли в почти пустой салон и сели на довольно жесткие сидения. Двери закрылись, и автобус поехал по улицам ночного Парижа. Пассажиров почти не было и поэтому они, могли спокойно разговаривать и наслаждаться видом из большого окна. Оказывается, по ночам довольно приятно ездить на общественном транспорте. Как давно не было никаких автобусов в жизни Ларисы. Как давно ничего вообще не было. Как давно ничего нет. Интересно, как здесь нужно платить за проезд? У нее не было с собой наличных денег, а можно ли расплатиться по карточке? Она не была уверена. Где касса? Она не видит кассы. Спросить у Павла нельзя, он непременно будет смеяться над ней. Автобус остановился, и пассажирка вышла в переднюю дверь, отдав деньги за проезд водителю. Это успокоило Лали, она обнаружила кассу, но так и не узнала, принимают ли кредитные карты.

Лали думала о том, как она смотрится со стороны в салоне этого автобуса. Красивая девушка в туфлях на высоких шпильках и в легком платьице от кутюр по цене едва ли не превосходящее стоимость всего автобуса. Наверное, она смотрится глупо. Но ничего не поделать, кавалер безденежный и придется ради разнообразия проехаться на автобусе.

Выходя из автобуса, Павел заплатил за двоих и только теперь Лали успокоилась.  Они вышли на нужной остановке и дальше, им пришлось какое-то время идти пешком. У подъезда Павел выклянчил номер телефона Лали. Они еще немного постояли, болтая ни о чем, после чего он ушел, пообещав обязательно позвонить в самое ближайшее время.

Открыв дверь своим ключом и пройдя в гостиную, Лали зажала руками уши. На диване лежала Аннет, усердно мотая головой в такт громыхающей музыки.

– Боже, как громко! Убавь сейчас же!

Аннет не отреагировала, и она повторила свою просьбу, крича ей почти в самое ухо.

– И незачем орать мне на ухо. Я тебя прекрасно слышу. Я пока еще не оглохла.

– Вот именно – пока! Если будешь и дальше так громко слушать музыку – обязательно оглохнешь.

– Как премьера?

– Не знаю.

– Ты не попала?

– Попала, но ничего не поняла, потому что мне внимательно посмотреть не удалось. Встретила в кабаре Куколку и Павла. Помнишь их? – прокричала Лали в ответ. – А еще мне сегодня пришлось возвращаться домой на общественном транспорте. Ты можешь себе представить, я и на общественном транспорте. Вот умора.

Лали предложила подруге пойти на кухню и за чаем все рассказать в мельчайших подробностях, на что Аннет с явным раздражением в голосе ответила, что не хочет вставать и танцевать. Ей хочется поваляться на диване.

Лали больше ничего не сказала. Рассмеявшись, она направилась на кухню пить чай, оставив подругу наедине с громкой музыкой.

 

 

Глава пятая

 

У Аннет не было любимого человека и это отнюдь не доставляло ей радости. Она как цветок, выросший в тени, тянулась к теплу и солнечному свету. Она – красивая молодая женщина, но с мужчинами ей не везло. И когда на нее обратил внимание один из практикантов, ее счастью не было границ. Весь вечер она прихорашивалась и вот теперь он здесь, сидит в кресле, а она рядом с ним, на подлокотнике. Аннет тесно к нему прижалась, обвила руками шею и почти без перерыва они сладко целовали друг друга в губы.

Лали смотрела телевизор, сидя в соседнем кресле. Вечер только начинался, за это, она его ненавидела. Аннет не скучала в обществе мужчины, чего нельзя сказать о москвичке, которая не находила себе места от гнетущей тоски. Глядя на экран телевизора, она совершенно не понимала, что там происходит, она думала лишь о Филиппе. Постоянно целующаяся пара, находившаяся рядом, выводила ее из себя. Глядя на них, она представляла, что вот так же и она могла бы сейчас сидеть на коленях у Филиппа, обвив его смуглую шею и целовать, целовать, бесконечно целовать его самые красивые на свете губы. Мимолетно в голове пронесся образ Александра, но Лали резко тряхнула головой, отогнав тяжкие черные мысли. Тяжело поднявшись с кресла, она ушла из гостиной, предупредив Аннет, что собирается пойти немного развеется, покончив свою никчемную жизнь самоубийством.

– Хорошо дорогая, только, пожалуйста, не занимай туалет в своих целях слишком долго, он может понадобиться мне в любую минуту – я выпила слишком много пива,– отшутилась Аннет.

Ни слова не поняв из разговора женщин, Жиром провожал Лали изумленным взглядом, пока та не скрылась за дверью.

– Я ничего не понял,– Жиром прибывал в полном недоумении.– Твоя подруга хочет покончить со своей жизнью самоубийством и даже сказала тебе об этом, а ты, как ни в чем небывало продолжаешь сидеть, да еще ко всему прочему попросила ее не занимать надолго туалет. Что все это значит?

– Не переживай, это у нее в порядке вещей. Лали сейчас будет пытаться утопиться в унитазе. И можешь мне поверить, делает это она долго, хоть и безрезультатно. Но что если мне в этот момент захочется писать? Поэтому я и попросила ее не занимать туалет надолго.

– Топится в унитазе?! Как всегда!.. – воскликнул потрясенный Жиром, высвобождаясь из-под Аннет.– Это как же можно утопиться в унитазе?

– Нет ничего более простого. Это самый эффективный способ. Засовываешь голову в унитаз, насколько это возможно, а потом спускаешь воду. В живых после такого купания почти никто не остается. Ну, разве что кроме Лали,– спокойно пояснила Аннет.

Ужасу Жирома не было придела и тогда, рассмеявшись от души, Аннет его успокоила, нежно обняв за талию и поцеловав в кончик носа.

– Успокойся милый Жиром. Неужели ты не понял что это всего лишь глупая шутка.

– Правда?! – осторожно уточнил он.

– Конечно, правда. Ты раньше, когда-нибудь, слышал, чтобы люди топились в унитазе? Я нет.

– Я тоже о подобном суициде никогда не слышал, но вы обе такие странные и кажется, способны абсолютно на все.

Зазвонил телефон. Трубку сняла Аннет. Это был Павел.

– Лали! Конечно, она дома, сейчас позову.

– Ты бы еще добавила, что она топит свою голову в унитазе,– съязвил Жиром.

Аннет не стала отвечать на ехидство Жирома, ей было не до этого, она поспешила за подругой.

– Это тебя,– радостно сообщила Аннет, протягивая подруге радиотелефон.

На лице Лали проступил ужас происходящего. Она решила, что ее нашли. Нашли далеко от Москвы. Ее руки затряслись, и она выронила пустую тарелку, моментально разбившуюся о кафельный пол.

– Чего ты так испугалась? Даже тарелку выронила. Это всего лишь Патрик. Ты забыла того единственного, который названивает тебе каждый божий день? – и Аннет рассмеялась, вкладывая трубку во все еще дрожащую руку подруги.

И действительно, чего она так испугалась? Кроме Павла ей никто не звонил и каждый раз, снимая трубку, она была спокойна. Что же она так разнервничалась на этот раз? Нет, так нельзя. Себя нужно брать в руки, твердо решила Лали.

– Аннет, пожалуйста, скажи, что меня нет дома.

Состроив на это недовольную мину лица, Аннет ответила, что Лали сейчас подойдет, проигнорировав просьбу подруги.

– Я же просила,– нехотя прикладывая трубку к уху, прошипела Лали.

– Потом еще спасибо скажешь. Сама же сидишь и изнываешь от скуки, а он сто пудов хочет куда-нибудь тебя пригласить.

– Ага, например, покататься в этот раз на троллейбусе.

Аннет поправила россиянку, сказав, что в Париже уже лет сорок как нет троллейбусов. Только трамваи, да и тех мало, на что Лали ответила, что ей все равно не хочется проводить свидание катаясь на общественном транспорте. Один раз – это было необычно, забавно, но второго раза она не переживет.

сидишь и изнываешь от скукирая наряде сослуживцев везло.инку. Павел действительно приглашал москвичку на свидание. Он предлагал отправиться в ресторан на ужин – Лали пыталась найти отговорки и отказывалась. Аннет надоело слушать бесконечные уговоры парня и отказы подруги, она выхватила телефон, и за Лали согласилась.

– В восемь зайдешь… отлично, она будет готова, я об этом позабочусь,– и с чувством выполненного долга Аннет отключила телефон.

– Кто тебя просил соглашаться за меня? Можно подумать я не дееспособная и не могу принять нужное мне решение сама, – типично вспыльчивому русскому характеру она накинулась на подругу.

– Но ведь он так просил…

– Вот и иди сама, а я никуда не пойду. Еще не хватало отправляться с ним в какую-нибудь забегаловку. Да и то самой придется оплачивать. Наверняка у него не хватит денег.

– Вместо того, чтобы куксится дома, я бы с радостью приняла приглашение, но если ты заметила, у меня теперь есть Жиром и я не скучаю в отличие от тебя. А потому Павел полностью в твоем распоряжении. Обещаю на него в будущем не претендовать. Могу даже дать расписку. И еще, если мужчина приглашает на ужин, как бы беден он не был, значит, на вечер он наскребет. Так что марш в ванну с ароматическими маслами.

– Ты мне сейчас напоминаешь мою маму. Она тоже так говорит, в командном тоне и с шуткой,- уже более спокойно отреагировала Лали.

– А я и есть твоя мама на время отсутствия Аллы Эдуардовны. Сейчас пойду и приготовлю ванну для своей любимой дочурки.

Войдя в ванную комнату, у Лали закружилась голова от одурманивающего аромата.

– Чем так приятно пахнет?

– Я добавила в воду вербену, мяту, базилик, тимьян. Немного фенхеля, лаванды, розмарина, иссопа и валерианы. А для полного эффекта бросила щепотку морской соли. Не теряй время, раздевайся и становись в воду.

Лали спросила, почему нельзя лечь, но Аннет ничего не стала объяснять и попросила молча исполнять ее требования. Она зажгла тонкую восковую свечу белого цвета, поставила ее рядом с ванной и только теперь разрешила подруге полностью погрузиться в воду, выключив предварительно свет.

– Постарайся расслабиться, и ты почувствуешь как напряжение, вызванное повседневностью быта, покидает тебя. Уверяю, ты ощутишь небывалую легкость, почувствуешь себя как безгрешный ангел на небесах.

Слова подруги насторожили Лали. Этого только не хватало. Неужели Аннет тоже…

– Аннет не пугай меня, ты что чернокнижница? – приподнявшись в ванне, спросила Лали.

– С ума сошла? Откуда такие бредовые мысли? Вот – сделай человеку добро и на тебя, тут же сквернословят.

Слова Аннет успокоили Лали и, извинившись, она опустилась в воду.

– Сделаю вид, что я ничего не слышала. Ты тут пока лежи – отдыхай, а я пойду, все приготовлю для продолжения ритуала.

– Надеюсь, ты меня не убьешь по окончании этого ритуала? – забавлялась происходящем Лали.

– Я тоже на это надеюсь, потому что если ты и дальше станешь задавать такие нелепые вопросы, я прикончу тебя прямо здесь,– сказала Аннет, приняв вид самого грозного человека на какой она была способна. Но долго она не выдержала, сразу же по окончании реплики рассмеявшись вместе с Лали.

Лали чувствовала себя легко и спокойно лежа в горячей ванне, вдыхая аромат благовоний исходящих из воды. Света не было, горела лишь свеча. Ее мерцающий огонек не давал думать ни о чем. Лали не знала сколько прошло времени с тех пор как вышла Аннет, пять минут или целый час. Казалось она уже не властна над временем. Всматриваясь в крошечное пламя свечи, ей почудилось будто это вовсе не огонь, а она сама исполняет танец живота под потрескивающий фитилек свечи. Вот она поднимает руки вверх, а вот уже вниз, присела, опять встала, изгибает спину…

– Пора,– Аннет появилась будто из неоткуда.

– Что? – несколько отрешенно спросила Лали.

– Я говорю пора подниматься из воды. Не стоит злоупотреблять этим набором трав.

– Я так и думала, здесь не обошлось без наркоты.

– Нет здесь никакой наркоты. Я же перечислила тебе весь компонент трав добавленных в воду.

– Да но откуда мне знать какой эффект получается при их смешивании.

– Неоткуда. Просто доверься своей подруге. Ты расслабилась, и тебя потянуло в сон вот и все.

– Нет не все, мне показалось, что в пламени свечи танцую я…

– Это только твое воображение не более того.

Лали послушно вышла из ванны. Аннет сама обтерла подругу мягким полотенцем и освежила ее духами, прикоснувшись к ступням ног, запястью и лбу. После попросила идти за ней, на что Лали возмутилась, отказываясь выходить из ванной обнаженной.

– А что такого?

– Как это что,– бушевала темпераментная россиянка,– в гостиной сидит Жиром и если он меня увидит хоть краем глаза, я умру со стыда!

– И это ты умрешь со стыда?! – саркастично усмехнулась Аннет. – Тоже мне, стыдливая особа нашлась. Но если даже так, здесь ему делать нечего. Жиром смотрит телевизор, и я не думаю что ему скучно, потому что он увлекся каким-то фильмом.

– Замечательно. Рада за него, только голой я все равно не пойду.

– Лали, иногда ты бываешь ужасно занудной, – с явным раздражением в голосе огрызнулась старшая подруга, протянув халат коричнево-зеленой расцветки.

Лали его одела и последовала за подругой. Они вошли в комнату к Аннет и приблизились к стенному шкафу. Хозяйка спальни гордо распахнула дверцы, включила бра и тут выяснилось, что в квартире имеется еще одна комната, скрытая от посторонних глаз.

– Аннет, что все это значит? У тебя есть потайная комната? – Лали не переставала удивляться сегодняшним открытиям, тем более что их она делала благодаря самой Аннет.

Виновница происходящего, не проронив ни слова, пригласила жестом войти в ту самую комнату. Там была тишина и тьма. Иностранку охватило неприятное ощущение страха. Холодок пробежал по ее бархатистой, благоухавшей молодостью коже. Как все знакомо. Такое ей уже приходилось видеть. Конечно, здесь все слишком примитивно, но сходство есть. Особенно сходство ужаса, обуявшее ее тело.

Аннет, не догадываясь о страхе подруги, зажгла свечу и взору Лали предстала комната, явно предназначенная для занятия если не колдовством, то преклонению кому-то или чему-то – точно. Напротив входа у стены стоял небольшой стол на низких ножках накрытый сверху розовой материей, ниспадающей складками на пол. «Темным силам она явно не поклоняется, иначе алтарь был бы накрыт сукном черного цвета, а не розовым», – решила для себя Лали.

– Это мой алтарь,– с гордостью пояснила Аннет, заметив устремленный взор подруги.

Ничего не ответив, Лали продолжала осматривать комнату. В двух самых дальних углах алтаря горели розовые свечи в одинаковых подсвечниках, а между ними стояла курильница. Перед ней лежал нож, а справа от него небольшая баночка с непонятным содержимым внутри. Слева от курильницы равномерно располагались куски материи, нитки, иголки, травы, растения.

– Аннет что это такое? Признайся, ты ведьма?

– Скажем так – начинающая травница. Я не занимаюсь колдовством, так время от времени принимаю ванну с ароматическими маслами и изгоняю отрицательные флюиды, насыщая комнату положительными. Не бойся Лали – это всего лишь небольшое баловство. Люциферу я не поклоняюсь, а на своем алтаре сжигаю только травы, никого не принося в жертвы. Я занимаюсь магией на травах. Понимаешь, магия это тоже искусство и с ее помощью я могу влиять на свою жизнь и жизнь окружающих.

– Аннет я не верю. Человеческую судьбу никто не в силах изменить разве что сам Господь Бог или,– она вовремя осеклась и Аннет ничего не заподозрила.

– Магия – это использование сил. Об этом все знают, однако никто не спешит признать ее официальной наукой.

– Аннет ты меня не переубедишь, даже не старайся. Я не намерена слушать подобную ерунду,– Лали старалась говорить серьезно и правдоподобно, и ей это удавалось. Но кому как не ей было знать, что на самом деле может представлять собой магия и не какая-то там, на травах, а самая что ни есть настоящая.

– Вот ты значит как? А я тебе сейчас все равно докажу. Возьмем за образец гипноз. Как ты, наверное, знаешь, им пользовались еще несколько столетий назад. Того, кто обладал гипнозом, признавали колдуном, связанным с темной силой. Сейчас же гипноз признан наукой и используется во многих целях, в том числе и в медицине.

– Гипноз это одно, а магия…

– То же самое,– перебила Аннет.– Со временем и магия будет признана наукой. Ее действия на лицо и ты скоро в этом убедишься сама.

– Но я не хочу быть зачарованной с помощью твоих трав наркотического содержания.
– Ты опять за свое? Еще раз повторяю, здесь нет наркотиков, ибо я всегда была противницей. Да и ты тут совсем не при чем. Мне нужно лишь твое присутствие, а ворожить я буду на Павла.

– Зачем? Не надо его ворожить! Триста лет он мне не сдался.

– Лали давай все вопросы отложим на завтра, а сейчас, наконец, займемся делом. Чтобы окончательно развеять твой страх, скажу о старой колдовской присказки. За все, что совершил человек в своей жизни, ему воздастся с утроенной силой: «в три раза хуже или в три раза лучше». Я предпочитаю второе, поэтому зло никому не причиняю.

Лали знала об этой присказке, к сожалению. Но почему-то забыла и сейчас, когда Аннет о ней напомнила, Лали передернула плечами.

Продолжая свою ворожбу, Аннет велела сесть подруге у алтаря. Та повиновалась, сама не понимая почему. Вероятно интерес к происходящему как всегда вовлекал сумасбродную девушку в очередную неприятность. Аннет зажгла свечой кусок древесного угля, в буквальном смысле слова приказав подруге внимательно смотреть, как он разгорается немного потрескивая. Подошла Аннет и только сейчас Лали обратила внимание на ее странное одеяние. Она была одета в белую мантию. В руке держала банку с твердоватым содержимым внутри. Она опустилась на пол рядом с подругой, ставя на алтарь банку. Сняла с нее крышку и насыпала из нее три ложки содержимого в курильницу. От сжигания этого ладана комната наполнилась ароматными благовониями. Когда ладан прогорел, Аннет поднялась с пола, протягивая подруге маленький тряпочный узелок размером меньше куриного яйца.

– Что это? – уже перестав чему-либо удивляться, ровным голосом спросила Лали.

– В целом – ничего особенного, но это тебе поможет. Здесь немного лаванды, лютика, василька, валерианы и лавровый лист. Пойдешь на свидание с Павлом, прихвати с собой. Положи куда угодно, но чтобы парень этого не видел.

Согласно кивнув головой, Лали спросила у подруги, что она только что жгла, но та не ответила, сказав, что это совершенно неважно. Тогда Лали задала следующий вопрос, спросив, действительно ли Аннет является белой ведьмой и какому ордену она принадлежит.

– Да нет у меня никаких орденов. Президент еще не выдал,– Аннет не поняла в чем заключался вопрос.- А ты, чем задавать бесполезные вопросы, лучше бы поторопилась одеться. Прошло достаточно много времени и Павел, наверняка уже волнуется.

– Ну, вот поволнуется и перестанет. Не море у крутых берегов. Еще не хватало, чтобы я торопилась ему угодить.

И, тем не менее, несмотря на сказанное, она вняла совету подруги, поспешив в свою комнату, не забыв прихватить с собой мешочек с магическими травами, не очень-то веря, что от них может быть существенная помощь.

 

 

Глава шестая

 

В присутствии Лали, Аннет продолжала ворожить в потайной комнате. Жиром продолжал смотреть фильм, но когда появилась рекламная заставка, он решил сходить на кухню за холодной бутылочкой пива. Возвращаясь обратно, парень осознал, что Аннет слишком давно отсутствует и вообще, в маленькой квартирке не слышно голосов двух вечно щебечущих девушек. Он осторожно заглянул в обе спальни и даже проверил туалет с ванной. В последней стоял приятный головокружащий аромат и теплая вода говорила о том, что совсем недавно здесь была одна из них. Но если еще совсем недавно хозяйки квартиры были здесь, то где они сейчас? Жиром разволновался не на шутку и не замедлил еще раз обойти всю квартирку. Он заглядывал в каждый угол и даже за занавески, на случай если сумасбродкам пришло в голову спрятаться от него. Он осмотрел все, прощупывая каждый шкаф и тумбу, однако никого не нашел и этого его напугало. Выйти из квартиры можно было только через гостиную, но там сидел он. Сколь угодно с увлечением можно смотреть телевизор, но невозможно не заметить, когда мимо тебя проходят люди. Значит оставались окна. Жиром бросился проверять, но они были закрыты на щеколды изнутри. К тому же выйти через окна невозможно. Аннет жила на шестом этаже в шестиэтажном доме. Так что же получалось? А получалась ровным счетом голимая чертовщина, от которой у Жирома волосы на голове дыбом встали. Ведь не могли же в самом деле две взрослые женщины раствориться в квартире, будто их и не бывало здесь никогда. Или могли? Жиром сел в кресло и тупо глядя перед собой чесал голову. Будь он у себя дома, парень мог бы подумать, что Аннет и Лали ему приснились. Но он не у себя дома, он гость в чужой квартире из которой бесследно исчезли две молодые женщины.

Не зная, что предпринять, Жиром вызвал полицию, которая прибыла немного раньше Павла. Двое полицейских суетились у подъездной двери мешая входить и выходить жильцам.

– Что-то случилось? – участливо поинтересовался Павел, показывая удостоверение адвоката.

Полицейский, которому судя по всему до пенсии оставалось совсем немного, осмотрел Павла с головы до ног и лениво начал чревовещать:

– Чего только не случается за время службы в полиции. Позвонил мужчина и сказал, что из квартиры исчезли две его приятельницы. Буквально растворились в воздухе. Вот осматриваем местность, может наркотиков наглотались да и выпорхнули в окно. Такое сплошь и рядом. Так ведь мы осмотрели все вокруг и тел не обнаружили. Но вот скажите мне, разве бывает такое, чтобы люди бесследно исчезали из своих квартир? – И не дождавшись ответа полицейский закончил, – на моем веку такого еще не случалось.

В недоумении Павел пожал плечами и вошел в подъезд. Поднявшись на лифте до шестого этажа, он вышел в холл и его внимание сразу привлекла квартира, входная дверь в которую была раскрыта настежь, а около нее толпились любопытные жильцы. Павел обратил внимание на номер квартиры и с ужасом понял, что это та самая, в которой живет Лали со своей подругой. Протиснувшись через любопытных соседей, Павел вошел в гостиную, где Жиром с обезумевшими глазами давал показания двум полицейским. Ему слабо верили, а точнее сказать не верили вообще и потому забирали в участок, для выяснения истины, а именно, куда он дел двух несчастных женщин, проживающих в данной квартире. Вместе с любопытными жильцами Павла попросили освободить помещение, а дверь в квартиру опечатали.

Надо сказать, потайная комната в квартире Аннет весьма изолирована от посторонних шумов. Поэтому девушки даже не догадывались о присутствии полиции в своей квартире. По окончании ритуала Лали ушла в свою комнату наряжаться для свидания с Павлом, а Аннет тушила свечи и расставляла все по местам. Покончив с уборкой, она вышла в гостиную, где застала подругу. Та сидела в кресле с задумчивым и отрешенным видом.

– Ты красавица! Выглядишь изумительно.

Аннет сделала Лали комплимент, но та никак не отреагировала, продолжая сидеть. Тогда Аннет обошла кресло и села на корточки перед подругой стараясь поймать ее взгляд.

– У тебя все нормально? Ты чего зависла?

– Ты ничего странного не замечаешь? – продолжая смотреть в пустоту поинтересовалась Лали.

– Нет, а что?

– Оглянись вокруг и еще раз ответь на мой вопрос.

Аннет посмотрела по сторонам и только сейчас заметила, что в квартире все не так. Занавески больше не закрывают окна, дверцы шкафов открыты настежь, а мебель сдвинута с места. И так во всех комнатах.

– Это еще что такое? Где Жиром? – Возмутилась хозяйка квартиры.

– Его здесь нет.

– А где он есть?

– Не знаю, где он есть, но в квартире его точно нет. Я везде посмотрела, а у тебя, сама понимаешь, не особо много мест, где можно искать взрослого мужчину.

– На что ты намекаешь? Хочешь сказать, что пока мы отсутствовали, Жиром обчистил мою квартиру и скрылся?

– Понятия не имею. Лучше проверь все ценные вещи. Лично я свои проверила – все на месте.

– Но это полный бред! Зачем ему так поступать, ведь он не парень с улицы, мы вместе работаем.

И все же Аннет проверила свои секретные места, убедившись, что все ценное на месте и из квартиры абсолютно ничего не пропало. Кроме самого Жирома.

– А вот теперь я вообще ничего не понимаю,- и Аннет без сил плюхнулась в соседнее кресло.

– Не только твой мужчина пропал, – отозвалась Лали.– Павел опаздывает почти на час и даже не побеспокоился о том, чтобы предупредить меня. Скажи, это нормально?

– Давно хотела тебя спросить. Павел – это ведь русское имя. Он из России?

– Нашла время, когда об этом спрашивать. Наши мужчины бесследно пропали, а тебя интересует как всегда совершенно другое. К тому же я понятия не имею, из России он, Белоруссии, Украины или еще откуда.

Шло время. Каждая ждала своего кавалера, но не один не появлялся.

– Я ужасно зла на Павла,- гневно воскликнула Лали, резко поднимаясь с кресла.– Отныне я не желаю его знать. А когда в следующий раз он посмеет позвонить – не смей давать мне трубку. Ты поняла меня?

Аннет утвердительно кивнула, хотя сильно сомневалась, что Павел не пришел по своей воли. Да и у Жирома не было повода тайком уходить из квартиры. Впереди предстояла ночь полная страсти и оба ждали этого в предвкушении. Так с чего бы лишать себя подобного? Нет, здесь явно что-то не так. В этом Аннет была уверена, но с подругой спорить не стала, видя, что та на взводе. Вместо этого она решила разрядить обстановку, сделав Лали очередной комплимент:

– Ты прекрасно выглядишь!

– Аннет, ты уже говорила об этом. Я выгляжу прекрасно, спору нет, но спрашивается, ради кого и чего я вырядилась как дура?! О, как я зла!

– Милая успокойся. Всему найдутся объяснения.

– Замечательно, только они мне уже не интересны. Я хочу есть. Ты пойдешь со мной в ресторан?

– Но я не собиралась выходить из дома.

– Ты будешь переодеваться или мне идти одной?

Когда у Лали было плохое настроение, Аннет пыталась не попадаться ей на глаза, дабы не нарваться на очередной выговор. И сейчас она, конечно же, не хотела идти с ней в ресторан, зная, что достанется всем: ей, таксисту, официантам и прочим людям, попавшимся на ее пути. Однако долг подруги не разрешал отпускать Лали одну из дома. Быстро сменив спортивный костюм на элегантное платьице, Аннет возилась с ключом у входной двери.

– Проблемы? – Грозно спросила Лали из-за плеча.

– Сегодня весь вечер скроен из одних проблем. Не могу открыть дверь. Такое всегда случается с замком, когда его закрывают снаружи, – нервничала Аннет.

Лали посмотрела на крючок возле входной двери, на котором они с Аннет всегда оставляли свои ключи. Крючок был пуст и если одна связка ключей в руках у Аннет, то другая, принадлежавшая ей, отсутствовала. Лали сказала об этом подруге и та смачно выругалась, проклиная Жирома на чем свет стоит.

Когда замок, наконец, поддался женским усилиям, девушек ждало новое удивление. Открыв дверь, они увидели, что их квартира опечатана и окружена полицейской лентой. Обе ни слова не смогли выговорить, лишь уставились друг на друга, не зная, что и думать.

На определенную мысль их натолкнула соседка. Будучи всегда чрезмерно бдительной, она услышала возню с дверным замком у соседей и тут же приоткрыла свою дверь. Ей было очень интересно воочию увидеть, что происходит с опечатанной квартирой, в которой явно творилась какая-то чертовщина. Но как только она увидела пропавших жильцов, выходящих из опечатанной квартиры, молниеносно перекрестилась несколько раз и выкрикнула, чтобы нечистая сгинула.

– Мадам Жаклин, подождите! Что с вами?

Аннет поспешила за соседкой, не давая закрыть ей дверь, однако та все же увернулась и закрылась на все замки. Оказавшись в своей квартире, мадам Жаклин несколько успокоилась и решила ответить через дверь еще недавно пропавшим девушкам.

– Вы пришли с того света и еще спрашиваете, что со мной. Хотела бы я знать, что случилось с вами.

– О чем вы, я вас не понимаю.

– Если вы пришли за мной такие нарядные и красивые, это вовсе не значит, что можете этим меня подкупить. Я верю, что в раю хорошо, но на покой не хочу. Мне и здесь неплохо. Я еще совсем не старая. Мне только шестьдесят девять.

– О чем говорит эта сумасшедшая? – вне себя от гнева почти прокричала Лали.

Аннет пожала плечами и снова принялась за допрос.

– Мадам Жаклин, успокойтесь, пожалуйста. Вы нам не нужны. Живите сколько хотите.

– Правда? – раздался из-за двери недоверчивый голос.

– Правда. Только, пожалуйста, скажите, почему моя квартира опечатана?

– И она еще спрашивает, – с усмешкой начала та. – Вы обе бесследно пропали в своей квартире. Вас так и не смогли найти. Бедного мальчика увезли в полицию и вероятно засадили надолго. Жандармы посчитали, что это он вас… того… кокнул.

Аннет с Лали переглянулись, а мадам Жаклин поинтересовалась, как обстоят дела в раю и как часто души выпускают на прогулку.

– Лечиться надо, – крикнула в ответ Лали и обратилась к подруге, которую от злости готова была стереть в порошок. – Ты что натворила?

– Ничего я не сделала и не нужно на меня нападать.

– Как это не сделала?! – Взвизгнула Лали. – Ты одурманила и меня и себя какими-то наркотиками после чего мы, по всей видимости, провалились в забытье. Неизвестно сколько времени мы пробыли в твоей потайной комнате, но видимо слишком долго, если нас успели похоронить и опечатать квартиру.

– Лали, не уподобляйся мадам Жаклин говорить всякую ересь.

Мадам Жаклин подала голос из-за двери сказав, что ее слова вовсе не ересь и это говорило лишь о том, что ее ухо по-прежнему находится в любовном сношении с дверью. Мадам Жаклин внимательно слушала разговор, чтобы наутро поделиться свежими новостями с жильцами дома. Подобный факт беспокоил Лали. Чем меньше о ней знают и говорят, тем лучше. Аннет напротив, подобное ни чуть не заботило. Она жила слишком скромно и тихо для своих лет и потому немного сплетен о ней не помешает. Пускай жильцы хотя бы на этот раз узнают, кто такая Аннет с шестого этажа.

Словно фурия Лали выскочила из подъезда, пытаясь поймать такси. Аннет бежала по пятам, когда дорогу ей преградил неизвестно откуда появившейся Павел, схвативший Лали за руку.

– Остановитесь вы наконец или нет? Кричу вам от самого подъезда.

По инерции Лали резко высвободила руку, смахивая разметавшиеся волосы с лица.

– Отлично, один появился. Не прошло и года!

– Что значит появился? Я и был здесь. Сидел в машине, не переставая надеяться, что одна из вас появится. Лучше объясните, где были вы? Приезжала полиция. Забрала из вашей квартиры парня… кажется, Жиром зовут. Да что там говорить, из-за вас поднялась настоящая шумиха.

– А это забавно. О нас могут написать в утренних газетах. Только представь, Лали!

– Ты с ума сошла! Этого мне не хватало! – Она схватила подругу за руку и принялась лихорадочно ее трясти. – Слушай меня внимательно и поступай так, как скажу я. Ты немедленно едешь в полицейский участок и там все в мельчайших подробностях объясняешь комиссару. При этом обо мне ты не должна упоминать и слова. Скажешь, что у тебя действительно была подруга в гостях, но она ушла. На Жирома свалишь будто он все переврал от страха.

– Но почему я не должна говорить о тебе?

– По кочену – есть у нас в России такое выражение. Я совсем недавно приехала в Париж с намерением остаться здесь надолго. И как думаешь, продлят мне визу, если я буду иметь «сотрудничество» с полицией?

С этим Аннет согласилась и повесив голову побрелась в поисках такси. Одновременно она пыталась дозвониться по сотовому в центральное отделение полиции, чтобы узнать, в какой именно отдел доставлен ее несчастный Жиром.

Когда Аннет ушла, Павел попросил все ему объяснить, что Лали и сделала. Выслушав ее объяснение, они вместе посмеялись над глупой ситуацией, но все же настроение было испорчено.

– Ты прекрасна,– протяженно произнес он.

Всего одно слово восхищения, но Лали этого было достаточно. Она поняла, что он истинно очарован ее красотой. Поняла по тому, как вдруг неожиданно загорелись его глаза, каким взглядом он посмотрел на нее и с какой нежностью взял за руку.

До этой минуты ей не было никакого дела до Павла. В ее фантазиях был лишь Филипп. И на свидание с соотечественником она согласилась только из-за Аннет, которая за нее дала согласие на эту встречу. Но сейчас, она посмотрела на него иными глазами, сама не понимая, что стало тому побудительной причиной. Она привыкла к восторженным речам в свой адрес, но только что прозвучавший комплимент из уст этого молодого человека заставил ее смущенно поправлять растрепанные волосы.

Павлу действительно было чему восторгаться. Он видел ее лишь дважды, но сегодня она была прекрасна словно нимфа. Волосы хоть и растрепались немного, но все же укладка сохранилась и тонкая прядь по-прежнему ниспадала сбоку, демонстрируя изысканность данной прически. Длинное синее платье с открытым верхом плавно огибало девушку, подчеркивая всю прелесть ее отменной фигуры. Длинный разрез сбоку достигал несколько выше колена, открыто демонстрируя ко всему прочему еще и красивые ноги. Еще никогда Павел не видел ее такой очаровательной. В ней не было ни единого изъяна. Все в Лали говорило о том, что она само совершенство. Даже шелковое платье, ласково заключившее в свои объятия ее бархатистую кожу, казалось радовалось, что ему досталась именно эта хозяйка. В довершение наряда были туфли на высоком каблуке, делая девушку еще выше и стройнее.

Павел понимал, что Лали слишком перенервничала, чтобы идти на свидание и потому предложил проводить ее до двери.

– Мне казалось или ты действительно приглашал меня на ужин? – недовольно отреагировала она на его предложение.

– Да, но ты пережила не самый лучший вечер в своей жизни и я подумал…

«Не самый лучший вечер в своей жизни… откуда ему знать, какой в действительности вечер совсем недавно ей пришлось пережить. Если бы он только знал». Черные мысли снова попытались прорваться в ее голову бесконечным роем, но она смогла их отогнать.

– Не думай много, все равно всем угодить не сумеешь. Делай то, что хочется тебе.

– Тогда прошу, – и Павел согнул руку в локте, предлагая своей спутнице проследовать за ним.

Пройдя несколько шагов, Лали приятно удивилась. Павел подвел ее к шикарному авто, открыв перед ней дверь.

– Неожиданный поворот событий. Если честно я думала мы пойдем на автобусную остановку, – улыбаясь, съехидничала она. – Оказывается, у тебя есть великолепная машина, и автобус был всего лишь продолжением вечерних развлечений. Мне нравится ход твоих мыслей и твоя изобретательность. Ты приятно меня удивил.

Ложь не входила в привычки Павла и, хотя ему было несколько стыдно, он признался, что автомобиль позаимствовал у приятеля, а на автобусе они ехали, потому что у него на тот момент действительно не было денег.

Всегда чрезмерно саркастичная, внезапно Лали испытала угрызения совести за сказанные слова, и она извинилась, покраснев до кончиков волос.

За время пребывания в Париже, Лали не раз приходилось бывать вечером в центре города и каждый раз она завораживалась его бесконечными красотами. Вечерний город очаровывал своей уникальностью и ослепительным сиянием неоновых реклам. Проезжая по пути достопримечательные места Павел рассказывал о них. Лали с нескрываемым интересом слушала. Остановив машину вблизи Эйфелевой башни, Павел пояснил, что это символ Парижа, который был построен для Всемирной выставки 1889 года. На башне находятся смотровые площадки и рестораны. Вот туда, на самый верх, он ее и приглашает.

– Это великолепная идея привести меня сюда. Я смогу увидеть город с трехсотметровой высоты,– обрадовалась Лали.

– Мы обязательно посмотрим на город сверху, но сейчас мы поднимемся в ресторан. Столик давно заждался, если конечно администратор не отменил мой заказ.

– Ты заказал столик в одном из ресторанов на Эйфелевой башне?

– Да, в «Жюль Верне». Хотел сделать тебе сюрприз.

– И это тебе удалось, но столик в подобном ресторане стоит огромные деньги, не говоря уже о подаваемых там блюдах.

– Ну и что! Сегодня я при деньгах и могу себе позволить очень многое.

– Это не мое дело, но все же, где ты взял деньги? Помнится в прошлый раз смог наскрести только на проезд в автобусе.

– Не украл, можешь быть спокойна,– он засмеялся, пропуская свою спутницу в лифт.– Вчера родители прислали перевод из Санкт-Петербурга.

Двери стеклянного лифта закрылись и он размеренно стал карабкаться наверх по металлическим конструкциям башни. Этот лифт предназначался исключительно для посетителей «Жюль Верна» и из динамиков раздавалась песня, исполняемая легендарной Эдит Пиаф.

– Родители прислали тебе деньги не для того, чтобы ты их за считанные часы потратил на ненужную роскошь,– Лали стояла спиной к Павлу и смотрела через стекло на открывающуюся панораму города.

– Я взрослый мальчик и могу сам принимать серьезные решения, касающиеся, чего бы то ни было.

– Хорошо, но платить мы будем каждый за себя,– не унималась смуглянка.

– Нет Лали, платить буду только я. Или ты снова хочешь меня обидеть?

Ласково улыбнувшись, она отрицательно покачала головой, подумав, что Павел все-таки отличный парень. Подумать только… как удивил!

– Ну, вот и замечательно. Смотри,– он указал рукой вдаль,– это освещается триумфальная арка, а неподалеку расположен комплекс зданий дворца Шайо. Кстати с того места открывается прекрасный вид на эту башню. Я тебя туда обязательно свожу.

Ресторан «Жюль Верн» располагался на втором уровне башни на высоте сто двадцать пять метров над землей. После продолжительной реконструкции обновленный ресторан, дороговизна которого оправдана видом из окон, вновь распахнул радушные двери для своих клиентов. Войдя внутрь, Лали непроизвольно ахнула. И было отчего. Архитектор, трудившийся над реконструкцией заведения, буквально обернул его в специальное стекло, позволяющее гостям наслаждаться видами города даже вечером, когда в ресторане горел свет. Благодаря своей уникальности, заведение пользовалось большой популярностью не только у туристов, но и среди парижан. Из-за этого, не смотря на дороговизну, столик в «Жюль Верне» нужно было заказывать едва ли не за месяц вперед. Павлу пришлось немало похлопотать, чтобы сделать это за два дня и теперь, когда время заказа давно истекло, молодой человек беспокоился, что бронь снята. У входа в роскошный ресторан, гостей встретил администратор и к облегчению Павла проводил за столик. Правда перед этим он весьма тактично предложил даме пройти вперед, тем временем шепнув ее кавалеру, что за столик придется заплатить в тройном размере. Павел согласно кивнул, радуясь, что сегодня он доставит Лали неизгладимое впечатление. А деньги… деньги это лишь мелочь жизни. Важная мелочь, но все же мелочь.

Удобно усаживаясь за столик у окна, на котором стоял тончайший сервский фарфор и горели аромотические свечи, Лали еще раз отметила потрясающий вид снаружи. Но нельзя было проигнорировать и внутреннее убранство достопримечтальности Франции. Декор «Жюль Верна» состоял из светлого, легкого, почти космического стиля. Интерьер ресторана заполняли удивительные стулья, богатые ковры и не менее роскошные скатерти. Кухня, отделенная от посетителей лишь прозрачной перегородкой, выглядела едва ли не шикарнее зала, ведь почти все суперсовременные девайсы были изготовлены специально для этого ресторана. Лали привыкла к богатству и роскоши, однако это заведение потрясло ее воображение. Свет в зале был слегка приглушен, что придавало этому месту еще более любопытный вид.

Дочь известного российского политика чувствовала себя в этом ресторане как рыба в воде, чего никак нельзя было сказать о молодом мужчине, сидевшем с ней за одним столиком. Нет, обвинить Павла в невежестве было бы крайне некорректно. К походу в ресторан класса-люкс он усердно подготовился. Твидовый костюм классического кроя, под ним коричневая рубашка, ворот которой обрамлял темно-серый галстук из твердого шелка. В заключении шла обувь – кожаные темно-серые полуботинки. Его кожа благоухала, словно проснувшийся на заре цветок, освеженный утренней росой. Павел даже знал, как надо вести себя в подобном месте, какими приборами пользоваться, но все равно он нервничал, ведь позволить себе подобную роскошь он мог лишь единожды, не имея средств на повторные визиты.

Подошел официант, осведомляясь, определились ли гости с заказом. Прежде чем ответить, Лали не без интереса заметила, что на официанте была надета форма «от кутюр». Впрочем, как и на остальных сотрудниках ресторана.

По правде говоря, от одних только цен у Лали пропал аппетит. Она конечно без труда за все заплатила бы, но Павел настоял, что оплачивать счет будет пригласивший, то есть он. И ей было его жалко, чего раньше она никогда за собой не замечала. Она выбирала не то что хотела, а то, что было дешевле: картофель «Анна», винегрет в кислом соусе и бокал французского вина. Павел заказал жареную телятину с гренадином, теплый мармелад и также бокал красного вина.

– Почему так мало, ты не голодна?– спросил Павел, после того как отошел гарсон.

– Не очень, но кусочек жареной телятины я, пожалуй, украду у тебя. – На самом деле Лали была жутко голодна.

После ужина Лали попыталась скромно отделаться чашечкой кофе, но Павел заказал десерт – пралине с миндалем. Вместе с этим гарсон подал счет, по коему Павел без особого труда расплатился, хотя сумма была астрономической.

Покинув ресторан, они вновь вошли в лифт, чтобы подняться на самую верхнюю смотровую площадку башни.

– Красиво даже дух захватывает,– сказала Лали, прижимаясь к Павлу и взирая на ночной Париж с трехсотметровой высоты. – Мне кажется или мы действительно смотрим на город с другой стороны башни.

– Да, прекрасный вид и это, в самом деле, другая сторона башни. Это левый берег Сены, за которым раскинулось Марсово поле. Еще дальше, на восток вдоль Сены, находятся грандиозные сооружения: Дом Инвалидов с гробницей Наполеона, дворец Марии Медичи в Люксембургском саду, там сейчас располагается сенат. А еще дальше, за знаменитым Латинским кварталом со зданиями Парижского университета и уютными бульварами Сен-Мишель и Сен-Жермен, находиться Пантеон – усыпальница выдающихся людей Франции.

– Ты так интересно рассказываешь, будто гид. А кто покоится в Пантеоне? Я там никогда не была.

– О здесь похоронены известные всему миру люди: Гюго, Вольтер, Руссо и другие. Ловлю момент и приглашаю тебя завтра в Пантеон.

– Отлично! Ловлю тебя на слове и соглашаюсь, пока меня приглашают. Слушай, откуда ты знаешь так много о Париже? Ты давно здесь живешь? Я, конечно, тоже знаю Москву, но лишь настолько, чтобы показать город, а не рассказывать о его достопримечательностях.

– На четвертом курсе родители приложили немало усилий, чтобы перевести меня в парижский университет. Как ты уже поняла я из Петербурга. Учеба мне давалась легко. Так я здесь и остался. Во всяком случае – пока. А Париж я всегда любил. Все свободное время посвящал прогулкам по историческим местам. Читал брошюры, проспекты, книги. Так и выучил. А хочешь, мы продолжим прогулку по ночному городу?

– Звучит заманчиво, но ты достаточно меня поразил за сегодняшний вечер.

– Хочу усилить впечатление. Здесь рядом причал «Bateaux Parisiens» и от него отправляются прогулочные кораблики по Сене. Тебе понравится. Это нечто! Ночные виды города и звучащие во время экскурсии настоящие французские шансоны растрогают даже самое черствое сердце. Идем! – И взявшись за руки, весело смеясь, они почти побежали к лифту.

 

 

Глава седьмая

 

Аннет нехотя потянулась в большой кровати, просыпаясь после сладкой ночи. Рядом сопел Жиром. Повернувшись на бок и облокотившись на локоть, Аннет принялась изучать спящего рядом с ней молодого человека. Мужественное красивое лицо, немного обросшее за ночь, пепельные волосы, крепкое тело закаленное частыми спортивными тренировками в спортклубе. Все это придавало ему гораздо более зрелый вид, чем это было на самом деле. Но что касалось возраста, то тут Аннет дохлую кошку съела, как утверждала она сама. Ибо могла почти безошибочно определить истинный возраст человека.

И на этот раз, правда не ушла от нее далеко. При знакомстве, Жиром настаивал на своих двадцати шести годах, но она знала почти наверняка, что этому юнцу не больше двадцати, а то и того меньше. Впрочем, до этого ей не было абсолютно никакого дела. Что ж, если она нравится молоденьким мальчикам, то почему ей нужно отказывать и себе и им в удовольствии, особенно в таком, которое она получила от Жирома этой ночью.

Откинув одеяло и обнажив грудь Жирома, Аннет смачно поцеловала его в плечо. Тем временем ее правая рука скользнула под одеяло и остановилась на упругих ягодицах, нежной болью впиваясь в них своими ноготками. Это заставило проснуться парня. Крепкими руками он обхватил, казалось крошечную в его объятиях, Аннет и, прижимая к себе, впился в ее губы, проталкивая меж них язык.

– Нет, нет, не сейчас, мне пора на работу,– лениво отстраняясь от Жирома, простонала Аннет. Меньше всего на свете ей хотелось покидать постель и мужчину, но долг звал отправляться на службу. Это Жирому, как практиканту, на работу нужно было не раньше полудня. Жаль, что у нее нет такого влиятельного и богатого папочки как у Лали. Он бы заботился о ней и возможно сейчас не пришлось бы против своей воли оставлять эту теплую постель в которой находился горячий парень. Да что там говорить. Ее отец умер слишком давно, чтобы Аннет помнила его опеку. С юных лет она старалась помогать маме и нанималась сидеть с соседскими детьми или убираться в домах. А сейчас ей и вовсе не на кого положиться кроме как на саму себя. Да еще и маме посылать денежные переводы.

Потягиваясь, Аннет направилась в комнату Лали. Перед уходом она хотела в который раз извиниться за вечернее происшествие. Перед Жиромом ей было очень стыдно, что парень оказался на несколько часов в таком неприятном месте, как камера. Но сразу после извенения перед ним, она еще умудрилась отругать ни в чем не повинного парня за то, что он учинил переполох без всякого на то основания. Это же каким надо было быть дураком, чтобы поверить саому себе, будто две взрослыз женщины испарились бесследно из квартиры?.. Но вот лали – это совсем другое дело. Не смотря на то, что ее подруга была младше нее, Аннет ее порой боялась. Она боялась ее строгости и импульсивности. Ничего не могла с собой поделать и робела перед ней как нашкодившая девчонка. Да, ей нужно было еще раз извнится перед лали, но что скрывать, сейчас ее в большей степени съедало любопытство. Очень уж интересно было узнать, как ее подруга провела вчерашний вечер в обществе Павла.

Войдя в комнату, Аннет застыла в оцепенении. Лали там не было, кровать стояла не тронутой. С довольной улыбкой на лице Аннет зашла в спальню к Жирому, прежде чем пойти в душевую.

– Ты так счастлива из-за сегодняшней ночи или из-за того, что по твоей милости я оказался за решеткой? – спросил Жиром, надевая джинсы.

– Милый, ну перестань. Я уже извинилась перед тобой. К тому же я тебе еще вчера сказала, ты сам виноват, что оказался в тюрьме. Никто тебя не просил звонить в полицию и говорить, что мы исчезли. Что за бред вообще? Я вшоке от такого поступка.

– Ладно, не заводись.

– Тогда давай закроем эту тему. Мне и самой неприятно.

– Значит ты так счастлива после проведенной со мной ночи?

– И это то же, но не льсти себе так сильно, – она игриво ущепнула его за щеку. – Меня приятно удивила Лали.

– Что, опять топится в унитазе?

– Гораздо лучше. Она не ночевала дома! – и она подпрыгнула, захлопав в ладоши.

– Понятно – провела ночь с Павелом.

– И я этому несказанно рада. Скорее бы закончился этот еще не начавшийся толком день, когда я смогу вернутся после работы домой и Лали все мне расскажет в самых мельчайших подробностях.

– Так уж и в мельчайших? – он озорно на нее посмотрел.

Аннет пожала плечами.

– Ладно, я пойду приму душ, а ты пока свари нам кофе.

– Ну нет. Я намерен составить тебе компанию,– и Жиром принялся стаскивать с себя только что надетые джинсы.

– Нет, Жиром, я опоздаю на работу и получу выговор,– умоляюще закатив глаза, простонала Аннет.

– А мы быстренько,– Жиром хитро улыбнулся и привлек ее к себе, стараясь с помощью зубов пробраться к ее груди, распахивая ворот халата.

Аннет не могла сопротивляться. Она обожала эту его улыбку, и он это знал.

Павел вошел в комнату, излучая всем своим видом ликующее торжество. Филипп в ожидании новостей смотрел на друга.

– Ты оказался прав! – воскликнул он.– Мы провели незабываемую ночь и надеюсь что не последнюю!

Филипп усмехнулся.

– Я знал, что так оно и будет. Я с самого начала тебе говорил, что весь ее гонор всего лишь показуха, а стоит ее подтолкнуть к постели как она сама на нее упадет. Помнишь, я рассказывал тебе о китаянке? Она так выпендривалась, строила из себя невинность, а как дело дошло до секса, она такое вытворяла, что я до сих пор вспоминаю с трепетом. А Китай, если мне не изменяет память, находится в соседях с Россией. Так что все эти девушки с одного поля ягодки и страстны… о, как они страстны. Ведь верно, а Павел?

– При чем тут Китай и Россия? Это две, совершенно разные страны. В Китае живут желтолицые азиаты, а в России живут такие как я и Лали. Вот только не понятно, почему она Лали. У нее русский акцент и вчера она вскользь упомянула о Москве.

– А что тебя смущает? Может она уже давно не живет в России.

– Все может быть. Но одно я знаю наверняка – эта девочка бесподобна в постели,– томно улыбнувшись, Павел потянулся на стуле.– И потом знаешь, у меня даже в мыслях не было тащить Лали в постель. Я боялся себе представить, что может произойти, если я намекну ей на секс. Я боялся ее потерять, не успев обрести. Однако ход событий повернулся так неожиданно, что я едва не потерял голову от счастья, когда она предложила поехать в отель.

– Хочешь сказать, что это она тебя затащила в постель? – Филипп не мог поверить своим ушам.

– Да дружище, именно так и было. Мы сначала отправились ужинать в ресторан на Эйфелеву башню. Выпили мы самую малость. Затем я предложил подняться на смотровую площадку. Оттуда мы отправились на прогулку по ночной Сене и там, она меня поцеловала. Сама. Первая. Ну а потом…

Филипп подошел к другу и похлопал его по плечу.

– Ты молодец парень! Теперь она твоя.

После этой фразы Павел неожиданно осознал, что Лали и впрямь теперь его. Его девушка. По-другому и быть не может, ведь они провели такую ночь! Такую ночь! Осталось дождаться вечера и позвонить Лали, чтобы пригласить ее в Пантеон, как они и договаривались.

 

Около полудня Лали переступила через порог квартиры, в которой жила вместе с Аннет. Сегодня Лали планировала отправиться на поиски интересной работы. Сидеть дома ей становилось скучно. Но теперь об этом не могло быть и речи. Во всяком случае, ни сегодня. Вчера она пережила не самый приятный вечер, зато ночь… Секс был потрясающим, этого невозможно отрицать.

Наспех сделав себе огромный бутерброд с ветчиной и сыром, Лали погрузилась в теплую ванну и приятные воспоминания. Воспоминания о прошедшей ночи не давали ей покоя. У нее так давно не было мужчины, что она уже и забыла что такое хороший секс. Павел был великолепен. Ей приходилось спать с иностранцами, но все же русские мужики – самый страстный и горячий народ. Когда не ленятся. Подумать только, уехать в Европу, чтобы переспать с русским. Можно подумать французов здесь недостаточно. Она улыбнулась и почувствовала внезапное побуждение позвонить Павлу немедленно. Ей хотелось снова повторить прошедшую ночь. И она с трудом себя заставила отказаться от этой мысли. Павел был из России, из той страны, откуда она бежала с такой опрометью. Так вот с ее стороны это будет еще один опрометчивый поступок, если она решиться завязать с ним роман. Нет, она не будет ему звонить. Парень он хороший и потрясающий любовник, но это еще не повод, чтобы потерять голову. С Павлом нужно покончить. Больше никаких свиданий.

Поднявшись из ванны и насухо обтерев тело, она надела белый махровый халат и направилась в свою спальню. Удобно устроившись под одеялом, она в тот же миг сладко заснула и видела наипрекраснейшие сны до тех пор, пока ее не разбудила Аннет.

– Лали просыпайся скорее. Я как сумасшедшая неслась с работы, чтобы увидеть тебя. Сегодня я даже работать нормально не могла, так хотела узнать новости.

– Какие новости ты о чем? – Лали сделала вид, что не понимает, о чем идет речь.

– Вот только дурочкой прикидываться не нужно. Меня уже начинает трясти от неизвестности. Ну, рассказывай, где вы ужинали? Где вы провели ночь? Лали как все было? – в нетерпении Аннет принялась трясти подругу за плечи.– Я хочу знать все до мельчайших подробностей!

– Первоначально не знаю благодарить тебя или задушить,– начала смуглянка.

– Ты о вчерашнем вечере… Прости, я не знала, что все так обернется.

– И об этом тоже. Я почему-то совсем забыла про вчерашний вечер и хочу знать как ты выкрутилась. Но прежде я тебе хочу сказать, что из-за тебя… заметь, в который раз из-за тебя, я выглядела глупо.

– Но почему? Ты выглядела прекрасно несмотря ни на что.

– До поры до времени. Сначала мы поехали ужинать в ресторан, причем ни в какой ни будь, а на Эйфелевой башни, в «Жюль Верн».

– Вот это да! – Воскликнула Аннет. – Никогда не была в ресторанах на башне. Они мне не по корману.

– Так вот ужин был великолепный, а после мы поднялись на самую верхнюю смотровую площадку и там все случилось.

– Как романтично,– вздохнула Аннет,– заниматься любовью на Эйфелевой башне!..

– Я в отличие от тебя с ума не сошла. Трахаться на трехсотметровой вышине на глазах у людей… И как тебе подобное только в голову приходит? Нет, я совсем не про это. Там на меня что-то нашло. Я вдруг почувствовала сумасшедшее воечение к Павлу. Мне вдруг безудержно захотелось отправиться в пятизвездочный отель и там, в номере-люксе, заняться страстным сексом. Но Павел вместо этого предложил прогулку на теплоходе по ночной Сене. Было здорово и все такое, но под конец прогулки он предложил отвезти меня домой и вот тут я не выдержала. Я сама его поцеловала. Скажу тебе честно, он этого не ожидал. Если быть до конца честной, то я и сама не ожидала от себя подобного. А потом я сама, без всяких намеков предложила ему поехать в отель. За ужин платил Павел, но за отель заплатила я. Не хотела разорять его окончательно.

– Расскажи подробнее,– заерзала на кровати Аннет, предвкушая услышать все тонкости бурной ночи.

– Ну что тебе рассказывать подробнее? Едва мы вошли в номер, как стали срывать друг с друга одежду и занялись бурным сексом.

– И как это было?

– Ты хочешь знать, каким сексом мы занимались? Самым обычным. Ничего сверхъестественного. А рассказывать тебе более подробно я не намерена. Скажу лишь, что Павел потрясающий любовник. Он такой ласковый и нежный… мне с ним было так хорошо, словно я побывала на небесах.

– Если тебе было хорошо, за что тогда меня собираешься душить?

– За твой таинственный узелок! Я про него совсем забыла, а когда Павел снимал с меня платье, эта странная тряпица шмякнулась прямо на пол у его ног. Мне было так стыдно, что я готова была провалиться сквозь землю. Павел спросил меня, что это такое, и я честно ему во всем призналась. Мы очень долго над этим смеялись. Даже слишком долго. Едва про секс не забыли!

– Это нестрашно, что мужчина увидел тот узелок, ведь вы были уже вместе. Кстати, не в трусики ли ты умудрилась засунуть мой узелок?

– Конечно, нет. Я положила его между грудями. В лифе под платьем он прекрасно держался и я, совсем забыла о его существовании. Вспомнила только когда он вместе с платьем решил отправиться на прогулку.

– Лали ну теперь то ты не в праве отрицать действие магии. Этот крошечный сверток принес тебе любовь.

– Вправе и я отрицаю ее действие. Все случилось так, как случилось и твои травы здесь ни причем. Да и о любви ты что-то рановато заговорила. Если во мне проснулась страсть к этому парню, это еще не значит, что я по уши в него влюбилась.

– Ну что ж я не хотела тебе этого говорить, но ты меня сама вынудила. Скажи, ты планировала вчера поездку в отель с Павелом?

– Нет, конечно, я так мало с ним знакома, но случилось все как-то само собой… меня одолела страсть, я не могла сдержаться, я его хотела!

– Ну, вот видишь, а говоришь что магия тут не причем. Если бы я хотела поворожить только на Павла, то тебя бы не звала. А я занималась именно тобой и знаешь, для какой цели? Чтобы вселить в тебя небывалую страсть к мужчине и у меня получилось.

– И как я сразу не догадалась что это все твоих рук дела! А я то думала, что на меня нашло…

Довольная своей работай, Аннет саркастически улыбалась. Заметив эту улыбку, Лали язвительно произнесла:

– И все равно я не верю в твою идиотскую магию! У меня давно не было секса – вот естественное оправдание случившемуся.

Женский спор прервал телефонный звонок. Это был Павел. Аннет сочла своим долгом оставить Лали наедине с телефоном. Но уже через несколько минут Лали появилась на кухне, где Аннет готовила ужин. Усевшись за стол и демонстративно ударив по нему кулачком, с грозным видом Лали спросила, что у них сегодня на ужин.

– Спагетти с мясными шариками.

Аннет ждала, что подруга сама расскажет про телефонную беседу, но Лали даже и не думала об этом. Вместо этого она снова завела разговор о вчерашнем вечере.

– Ну так что расскажешь?

– Я? – неподдельно удивилась Аннет. Я думала это ты мне расскажешь про телефонную беседу с милым Павлом.

– Может он и милый, но беседы не состоялось.

– Я заметила, что ты слишком быстро положила трубку. Что-то случилось?

– Нет. С чего бы?

– Значит вы быстро, не теряя времени договорились о новом свидании?

– Очень быстро и не теряя времени я поблагодарила Павла за прекрасные вечер и ночь, но попросила больше мне не звонить и вообще забыть о моем существовании.

У Аннет выпал ложка из рук.

– Не поняла…

– Что тебе не понятно? Я не собираюсь больше с ним встречаться.

– Но ведь он тебе понравился. Я же это вижу, я это чувствую!

– Только не разыгрывай из себя прорицательницу Вангу. Сначала магия, теперь еще и предсказания. Я ясно тебе сказала и Павлу в том числе, что мне не нужны отношения. Я хотела только лишь секса.

– Я тебя не понимаю. Павел такой мужик, днем с огнем не найдешь.

– Вот и забирай его себе. И вообще, хватит это обсуждать. Лучше скажи, как ты вчера выкрутилась в полиции.

И Аннет рассказала, как приехала в участок и во всем призналась. Рассказала инспектору про скрытую комнату и баловство с магией на травах. Сказала, что с ней была подруга и даже назвала одну приятельницу, которая подтвердила слова Аннет. Про Лали ни слова не упоминала. После этого она написала заявление и вместе с полицейскими отправилась домой, где они лично осмотрели тайную комнату и проверили травы на отсутствие наркотиков. Часть взяли на анализ. После этого с квартиры сняли опечатанную пломбу и она снова уехала в полицейский участок. Ждать, когда освободят Жирома. Он на нее дулся совсем немного, а потом они вернулись домой и занялись не менее страстным сексом, какой был между Лали и Павлом.

Внимательно выслушав рассказ, Лали кивнула.

– Все хорошо, только от соседей стыдно. Весь дом теперь в курсе.

– Ерунда.

– У тебя всегда ерунда. Так и выходит у тебя по жизни, сплошная ерунда. Кстати, мне нужно ненадолго отлучиться. Ты не будешь против?

– Нет, конечно. Я тебе не указ. Скажешь хотя бы куда идешь?

Лали пояснила, что сразу после звонка Павла позвонила Мари, девушка Филиппа и пригласила ее в кафетерий.

– Мари? Девушка Филиппа? Но откуда ты ее знаешь?

– Вспомни, мы познакомились с ней и ее подругами в клубе. Тебе еще пришлось вместе с Куколкой играть роль лесбиянки.

– А-а, начинаю припоминать. Но откуда у нее наш номер и для чего она приглашает тебя в кафетерий? – недоумевала Аннет.

– Этого я не знаю, но приглашает она меня просто так. Сказала, что я ей понравилась и она хотела бы познакомиться со мной поближе.

– Так вот где собака зарыта! – Воскликнула довольная Аннет.

– О чем ты? О какой собаке идет речь?

– О такой собаке. Я как дура разыгрывала в тот раз из себя лесбиянку именно перед Мари, лишь бы ее паренек вышел сухим из воды. А в итоге что получается? Эта самая Мари и есть лесбиянка!

– Что за ерунду ты говоришь?

– Никакая не ерунда. Сама подумай. С какой стати нормальная баба будет звонить другой малознакомой женщине, и предлагать с ней встретиться?

– И что такого? Посидим немного, посплетничаем, поближе познакомимся.

– Ну да и окажетесь в номере люксе в пятизвездочном отеле. К тому же у тебя есть опыт.

– Не понимаю, почему ты бесишься. Если бы она была лесбиянкой. То пригласила бы на свидание тебя. ведь именно ты разыгрывала из себя леди нетрадиционной ориентации, а не я.

– О ну да, простите, просто я оказалась не в ее вкусе.

– Ладно. Мне надоел этот бесконечный бредовый разговор. Я пошла. Надеюсь, ты не будешь скучать?

– Нет, не буду. Я готовлю ужин для Жирома, – и она сделала акцент на его имени, давая понять, что для Лали она не готовит. – Он скоро придет.

– Ну вот и отлично. Я ухожу с чистой совестью.

– Вряд ли она у тебя такова, как ты говоришь.

Услышав это, Лали резко обернулась.

– Что ты хочешь этим сказать?

Аннет поняла, что сказал глупость. Она понимала, что из Москвы ее подруга удрала не просто так и хотела ее задеть этими словами, но ее взгляд в такие моменты пугал Аннет.

– Я сказала это просто так, не подумав.

– Я стала замечать, что в последнее время ты вообще перестала думать.

– Ладно, не заводись, – она попыталась сгладить углы. – На встрече будет только Мари?

– Мари и Изабелла, – коротко бросила Лали и вышла из кухни.

 

 

Глава восьмая

 

С девушкам она встретилась в уличном кафетерии недалеко от Эйфелевой башни.      – Я бесконечно рада за вас с Павлом,– воскликнула Мари.

Лали попыталась возразить, но Мари не дала и слова ей сказать.

– Напрасно ты хочешь сделать из этого тайну! Мы уже все знаем. Мне Филипп сказал.

– Ты очень даже кстати,– добавила Изабелла,– наконец он бросит раз и навсегда эту истеричку.

– Какую истеричку? – в недоумении Лали посмотрела своими большими глазами на Изабеллу.

– Ну как же ты могла забыть о Жаннет?

– Мари я не могла ее забыть по той простой причине, что вообще ничего не знаю про эту особу.

– Разве Павел тебе о ней не сказал? – наивно спросила Мари.

– Нет, Павел ничего такого мне не рассказывал. Такого я бы не забыла. И вообще я не понимаю, о чем идет речь?

– Какие же мы с тобой идиотки,– с унынием сказала Изабелла,– она ничегошеньки не знала, а мы ей все на блюдечке преподнесли.

– Просто замечательно, – сказала Лали, поднимаясь из-за столика. – Я знала о существовании Куколки, но к ней у меня не было претензий. Она с ним познакомилась раньше меня. Но теперь выясняется, что Куколка – далеко не единственный актер в этом театре комедии. Есть еще некая Жаннет. Ну что же, просто замечательно. Вот пускай он с ними и остается. Я не желаю быть третей.

Мари схватила Лали за руку в попытке остановить.

– Послушай нас, не делай скоропостижных выводов. Ты ничего не знаешь про эту Жаннет. Она ужасный человек. Не нужно во всем обвинять Павла.

Лали деликатно высвободила свою руку.

– Каждый выбирает пару исходя из своих побуждений. Мне жаль Павла, если он у него именно такие желания. А в общем, мне нет никакого дела до того, с кем встречается ваг дружок ловелас. Еще с самого начала этого ненужного разговора я хотела вам сказать, что мы с Павлом не пара. Если мы единожды переспали, это еще ни о чем не говорит.

Лали ушла, а девушки еще долго смотрели ей в след.

– Язык мой – враг мой. Я больше не произнесу ни слова,– и в подтверждении сказанного Мари закусила губу.

– Нет смысла ругать себя за содеянное. Слово не воробей. Вылетит не поймаешь. Что сказано, то сказано. И вот что я тебе хочу сказать. Слава Богу, что она открестилась от нашего друга. Ты только посмотри на нее, сколько в ней гонора. Сплошная спесь на ровном месте. Там, в клубе, когда мы увидели ее впервые, она мне очень понравилась. Такая вся скромная, кроткая, видно, что из приличной семьи. И вот тебе пожалуйста, полюбуйся на ее кротость. Фи. Знать ее больше не хочу. И я очень рада, что именно сейчас мы расставили все по своим местам. Я рада, что с самого начала она не стала претворяться и показала свое истинное лицо.

– Я думаю ты несправедлива к этой бедняжке.

– Мари, иногда ты меня ужасно злишь. Прости за прямоту, я тебя очень люблю, но нельзя же быть такой дурочкой! Мы пригласили эту иностранку познакомиться поближе, можно сказать, предложили ей свою дружбу, а вместо этого какова благодарность? Она наплевала на нас!

– Изабелла, ты не понимаешь. Ее обидели и оскорбили наши слова. Она в сердцах отказалась от Павла, но невооруженным взглядом видно, что он ей далеко не безразличен. Будь это иначе, ей было бы все равно, сколько у него девушек было и есть на данный момент.

– Может ты и права, но она мне не нравится.

 

Домой Лали вернулась опустошенной и разбитой. Войдя в свою комнату, она ничком упала на кровать и расплакалась. Слезы сами текли, на не могла с ними совладать, хотя совершенно не понимала, почему плачет. Сначала ей нравился Филипп, а на Павла она не обратила совершенно никакого внимания. Затем ее внимание переключилось на Павла и он ей очень понравился. Однако, чтобы себя обезопасить, Лали приняла самостоятельное решение – прекратить с парнем из Петербурга всяческие отношения. И вот теперь, когда она случайно узнает, что Павел не свободен, ее переполняют эмоции и слезы не дают ей дышать.

Телефон все время звонил, но Лали и не думала снимать трубку, зная, что это звонит Павел. Он и никто другой.

В комнату вошла Аннет. Она протянула Лали телефонную трубку.

– Вот, звонит твоя новая подружка.

– Я ни с кем не хочу говорить. Оставьте меня в покое. Все! – И Лали закричала в подушку.

Аннет испугалась очередного необузданного приступа ярости своей подруги и поспешила выйти из комнаты. Она вернулась к себе в комнату, села на кровать рядом с Жиром и тихо произнесла:

– Я все больше и больше начинаю бояться Лали. А раз так, зачем мне терпеть страх в собственной квартире? Я уже начинаю жалеть, что пригласила ее к себе.

– Я думал вы очень дружны.

– Были, пока Лали, а точнее будет сказать Лариса, не вляпалась в очередную историю в России.

– Кто такая Лариса?

– Лали – это и есть Лариса.

Жиром присвистнул, а Аннет спохватилась, что в руке держит трубку и даже не зажимает ее. Вероятно Мари все слышала. Как всегда Аннет ляпнула лишнего и если это дойдет до Лали, ей несдобровать.

– Алло, Мари, Лали не в духе. Она не хочет сейчас разговаривать. Вообще ни с кем.

– Она расстроена из-за Жаннет?

– Кто такая Жаннет?

Мари предложила Аннет приехать к ней, пообещав все подробно рассказать. Аннет согласилась, ей было любопытно, но с собой в гости прихватила и Жирома. Она видела какой вернулась Лали после встречи с Мари и Изабеллой. Себя она решила обезопасить. Мало ли в какой шайке задействованы эти девицы, думала Аннет. Вызывают их с Лали по одной и обрабатывают как кур на птицефабрике.

Мари не стала ходить вокруг да около, сразу посвятив Аннет в подробности происходящего. Во-первых она передала состояние Павла, в котором он находился после телефонного разговора с Лали. Парень был уверен, что после того, что между ними было, Лали непременно станет его девушкой, а на деле все оказалось совсем иначе.

Но про это Аннет более или менее было известно от самой Лали и она попросила перейти к следующей части рассказа. Тогда Мари рассказала про некую сумасбродную особу по имени Жаннет, с которой Павел имел несчастье познакомиться полтора года назад. Со слов Мари, эта девушка сущий дьявол и она не дает свободно дышать несчастному парню. Она контролирует каждое его движение. Без видимых на то причин устраивает ему скандалы, закатывая истерику в людных местах. В довершении своих слов Мари добавила, что ее ненавидят все друзья из окружения Павла. Она просила Аннет приложить максимум усилий, чтобы поговорить с Лали и заставить подумать про отношения с Павлом. Аннет пообещала и вместе с Жиром отправилась домой. В такси было темно и сидящее рядом с ней парень не мог видеть, как его спутница тихо про себя ухмыляется. Она была довольна собой. Наконец-то и ей дали сыграть небольшую главную роль в происходящем. Нет, думала Аннет, не смотря ни на какие обстоятельства Лали должна оставаться жить с ней, в ее квартире. Ведь только с ее появлением жизнь Аннет изменилась. Она неожиданно забурлила в тихой гавани.

Дома было тихо. Лали в гостиной смотрела телевизор, потягивая горячий чай. Аннет попросила пройти Жирома в спальню, а сама села в кресло напротив.

– Где вы были? Ходили в кино или еще куда-нибудь? – спросила Лали как ни в чем не бывало.

– Мы были у Мари. У той самой, с кем ты виделась после обеда.

– Зачем? – она передернула плечами.

– Она рассказала мне про Павла. Парень мучается. Места себе не находит. Лали, зачем ты с ним так  поступаешь.

– Я с мни плохо поступаю? О чем ты говоришь? Разве я ему что-то обещала?

– Я не понимаю. Ведь он же тебе нравится. Затем противиться чувствам?

– Ответь мне, Аннет, для чего нужно было приезжать в Европу, за несколько тысяч километров от дома, чтобы здесь связать свою судьбу с выходцем из России?

– А если это судьба?

– Это ерунда! Мы сами куем себе судьбу. И я не хочу ковать ее с русским. Я хочу умного, красивого, богатого иностранца.

– Я не знаю, насколько Павел богат, но то, что он красивый и умный, в этом ему не отказать.

– О да, а еще в лихом десятке женщин за пазухой.

– Что ты говоришь. Ведь ты же совсем ничего не знаешь. Мы с Жиромом сегодня специально ездили к Мари, чтобы узнать всю правду этой истории. Что касается Куколки, так ее можно и вовсе не брать в расчет. Это было обычное мужское увлечение, – махнула рукой Аннет. – С помощью этой недалекой блондинки он хотел избавиться от более мощного паразита по имени Жаннет.

– Значит я правильно поняла. Куколка – это увлечение, а Жаннет – его девушка.

– Мари заверила, что очень хорошо знает Павла и уверяла, что он однолюб. Что касается Жаннет, он никогда ее не любил и давно хотел от нее избавиться. Вот только это оказалось не так просто.

– Аннет, меня эти подробности и раньше-то не особенно интересовали. Я получила качественный секс и помахала ему рукой. А сейчас меня и вовсе не интересуют подробности интимной жизни некоего Павла, – сказала Лали, поднимаясь с дивана.

Лали сидела на диване, а рядом на корточках примостился Павел. Из-за угла выглядывала Аннет. Она старательно подслушивала боясь пропустить каждое слово. Целую неделю она старательно зомбировала мозг подруге описывая все самые положительные качества Патрика. Она заказала футболка с его лицом и вечером после работы ходила исключительно в ней. Но Лали казалось этого совершенно не замечает. Тогда Аннет пошла ва-банк. Она распечатала множество плакатов с изображением парня и развесила их по всей квартире. И даже в туалете.

– Ну почему в туалете? – возмутилась Лали.

– Так ты наконец обратила внимание?!

– Обратила и уже давно, но из туалета плакат убери. Я не могу писать при постороннем мужчине.

– Он не посторонний. Ты с ним спала.

– Если я с ним спала, это вовсе не значит, что он для меня теперь самый близкий и родной человек на свете. Хорошо. Твоя взяла. Я устала сопротивляться. Позвони ему и скажи, что я буду ждать завтра здесь в восемь вечера.

И вот они оба здесь. Она на диване, он на корточках перед ней. Аннет достигла нужного результата.

– Я обещаю больше никогда и ничего от тебя не скрывать,– говорил он и Лали увидела в его глазах боль.– Поверь мне, мои чувства к тебе серьезны. Я не намерен обманывать. Да я никогда тебя и не обманывал. Я только хотел подготовиться к серьезному разговору. Мне необходимо было тебя подготовить. Я знал, что тебя это больно заденет, но думал, когда ты убедишься в моей любви, у тебя не будет никаких сомнений на мой счет, – он вдруг резко поднялся и с отчаянием ударил кулаком по журнальному столику. – Ты не представляешь как мне больно, зная, что ты во мне усомнилась с самого начала. Но я обещаю, что порву с Жаннет сразу же, как только она прилетит из Штатов. Кстати, она прилетает завтра, и я намерен встретиться с ней без малейшего отлагательства.

Немного помолчав, Павел добавил:

– Господи, как я тебя люблю, Лали,– и он нежно поцеловал ее в склоненную голову.

– Знаешь, я честно пыталась сопротивляться своим желаниям, не спрашивай почему, но не смогла. А сейчас я окончательно поняла, что ты мне нужен. Это все Аннет. Не знаю, благодарить ее или ругать, но если бы ни ее старания, я бы на тебе окончательно поставила жирный крест. Так что благодари ее.

– И не только меня, Мари к этому тоже приложила руку, – послышался голос из-за угла.

– Аннет, я думала ты знаешь, что подслушивать нехорошо.

– Я и не подслушивала. Всего лишь проходила мимо.

 

Павел и Жаннет сидели за столиком в ресторане аэропорта. Американка с французскими корнями предварительно позвонила своему парню и попросила встретить в аэропорту. Жаннет была высокой девушкой с крупными чертами лица. Она не отличалась особой красотой, но мужчинам нравилась, поскольку обладала неким обворожительным свойством. Чаще всего ее можно было увидеть в джинсах, коротенькой маячке и в платке на голове, из-под которого лишь крошечная прядь коротко подстриженных светло-русых волос вырывалась наружу.

– Милый, ты даже представить себе не можешь как сильно я по тебе соскучилась. С трудом дожила до сегодняшнего дня.

На это Павел лишь слабо улыбнулся.

– А почему ты сидишь с такой кислой миной на лице? Ты разве не рад меня видеть?

– Рад, но я должен кое-что тебе сказать.

– Вернемся домой, займемся любовью, а после будешь рассказывать о чем-то важном. Я сейчас я слишком устала. Не хочу ни о чем думать. Только о тебе, – она встала и взяла его за руку.

– Остановись и сядь. Мне очень тяжело это делать, но я должен сказать именно сейчас и именно здесь.

– Это что-то неприятное? – Жаннет села на место.

– В общем да.

– В таком случае говори скорее, не тяни. И покончим с этим.

– Жаннет, я долго думал, как мягче тебе об этом сказать, но так ничего и не придумал. В общем, я тебя больше не люблю.

Некоторое время она молча смотрела на Павла, затем подозрительно спокойно спросила:

– И как давно?

– Давно. Слишком давно.

– Не обманывай меня. Скажи честно, ты влюблен в другую женщину?

– Если тебе это так важно знать, то да. Я полюбил другую девушку. Но Жаннет, я надеюсь на твое понимание и на то, что мы останемся друзьями.

– Черта с два угадал, милый. Или ты мой или ни чей! – сказала она, заметно повысив голос.

– Я тебя не совсем понимаю. Что ты имеешь в виду?

– Узнаешь если не останешься со мной,– выкрикнула она в сердцах.

– Тебе не кажется, что это походит на шантаж? Давай расстанемся как цивилизованные люди и не будем переходить на угрозы.

– Мне глубоко наплевать мой милый, на что это походит,– Жаннет подняла крик на весь ресторан. Она грозилась отомстить всем, кто посмеет встать на ее пути. Она кричала что будет повсюду его преследовать и никогда не оставит в покое покуда будет биться ее сердце полное любви. В довершение сказанного Жаннет со злостью опрокинула столик, за которым оставался сидеть Павел.

 

 

Глава девятая

 

Этим же вечером Павел встретился с Лали. Он рассказал о встрече с Жаннет и предупредил о возможной опасности, которая могла исходить от сумасшедшей, грозившей отомстить. Хотя Павел и не принимал всерьез подобные угрозы но, зная характер Жаннет и ее вспыльчивость, считал необходимым быть ко всему готовым.

Как ни странно, но Жаннет не давала о себе знать и спустя два месяца о ней и вовсе забыли. Молодые люди продолжали встречаться, но в последнее время Лали все чаще выражала недовольства по этому поводу. Ей не разонравился Павел, напротив, с величайшим ужасом для себя девушка поняла как безоглядно влюбилась в своего соотечественника. Ее недовольство выражалось в другом.

– Я давно не студентка, чтобы бегать на свидания, – жаловалась она Мари и та ее поддерживала.

– Конечно. Я полностью с тобой согласна. Вы проверили свои чувства. Оба влюблены друг в друга…

– Ну я бы не стала говорить о любви. Слишком рано, – перебила она подругу.

– Не лги мне, Лали, это бесполезно. Может я и лишена ума как всякая блондинка и спорить с этим не буду, но что касается любви, тут я спец. Ты вся светишься когда Павел рядом с тобой. А когда его нет, о чем бы ты не говорила, все темы сводятся лишь к одному – к Павлу.

– Симпатия – да, но не любовь.

– Ты очень настырная и спорить с тобой я не хочу. Но я уверена, что вы оба влюблены друг в друга по уши и поэтому я двумя руками «за», чтобы вы съехались и жили вместе как я и Филипп с недавнего времени.

– Если ты будешь приводить в пример вашу пару, боюсь мне перехочется съезжаться в Павлом.

На это замечание Мари обиделась и надула свои пухлые губки.

– Мари, не обижайся, но это правда. Вы любите друг друга, это известно всем. Но также не для кого не секрет, что Филипп любит гульнуть на стороне. Я вообще не понимаю, как ты решилась с ним съехаться.

– А что тут понимать? Когда мы встречались, я не могла его контролировать, а сейчас мы живем вместе уже больше месяца и это приносит свои плоды. Каждую ночь мой благоверный ночует дома. Деваться ему некуда – согласись. Днем он на работе и это я тоже всегда могу проверить, состроив из себя дурочку и позвонить ему на службу, поинтересоваться, что на ужин приготовить. А после работы Филипп сразу возвращается домой. Так что как видишь – сплошные плюсы от совместной жизни. Чего и тебе рекомендую со знанием дела.

– За Павла я спокойна. Он не будет мне изменять. К тому же если я узнаю о подобном, как ты, прощать не буду. Сразу пошлю куда подальше.

– Это правда, Павел совсем другой. Он никогда не будет изменять в отношениях. С Филиппом они близкие друзья и я не перестаю надеяться, что Павел сможет положительно повлиять на моего ловеласа. Но хочу тебе сказать, нет ничего лучше засыпать и просыпаться вместе. Никогда раньше у меня не было серьезных отношений и теперь я так просто Филиппа от себя не отпущу. Так что действуй Лали. Не тяни.

На следующий день, прогуливаясь по улицам Версаля, Лали нерешительно заговорила с Павлом на давно волнующую тему. Она не знала, как он отнесется к этому предложению. Жить вместе означает некую ответственность по отношению к другому. И кто знает, может он вовсе не готов?

Но ее опасения оказались напрасными, частично. Предложение жить вместе ему понравилось. Но и только. Жить им было негде. Лали сама жила у Аннет, а Павел, после переезда Филиппа, делил квартиру с другим квартирантом. И если Лали согласилась арендовать маленькую квартирку, только бы быть вместе, то Павел от этой затеи отказался сразу и категорично. Зная, что Лали из богатой семьи, он не хотел ее в чем-либо ущемлять. Для своей любимой все самое лучшее, поэтому парень заверял, как только прибавят оклад, у них сразу все устроится и тогда, они смогут приобрести пусть не большую, но свою собственную квартирку. Стоит лишь подождать какой-то год.

Черта с два! Как бы ни так! Лали была вне себя от гнева. Если она будет ждать, пока Павел сам заработает на никчемную квартирку, к тому времени она успеет состариться. К тому же зачем ей сдалась крохотная комнатенка, ей – привыкшей к роскошным апартаментам! И это называется – все самое лучшее к твоим ногам любимая. Через несколько лет ей преподнесут ключи от крохотной квартирки и она должна будет радоваться этому? Она – дочь состоятельного банкира без труда могла снять любую квартиру даже в самом центре города, но, зная о чрезмерной горделивости Павла, она не могла этого сделать. Она знала, он ни за что не согласится жить в квартире оплаченной женщиной. И тогда иностранка пошла на хитрость. Она выждала несколько недель и когда по ее мнению время пришло, собрав в кучу всю свою эмоциональность, позвонила любимому на работу. В безудержном возгласе она заявила о наследстве, которое получила от некой тетки. Та завещала племяннице денежную сумму. Не такую большую как хотелось бы, но этого вполне хватит, чтобы снимать какое-то время квартиру.

Что-что, а врать у Лали получалось отменно. Ложь выглядела правдоподобно, но, как и предполагала лгунья, Павел категорически отказался жить в квартире оплаченной женщиной. Он не альфонс и Лали с этим согласилась, но предчувствуя подобный поворот событий, заранее побеспокоилась придумать ультиматум, против которого Павел не сможет найти веских отговорок. Не желая слушать подобной чуши, она заявила: или они живут вместе или расстаются. На таких условиях соглашаться тяжело, но у несчастного парня не было выхода.  Хитрость и ложь в который раз одержали победу в этом мире. Павел согласился, не забыв предупредить что, все вернет, как только немного подкопит.

Дни проходили за днями, пролетали недели. Павел ходил на службу, а она целыми днями просиживала перед телевизором в съемной небольшой квартире с одной спальней. Ей было очень скучно, но она не знала чем себя занять. Готовить она не умела, впрочем как и вести домашнее хозяйство. В Москве этого не требовалось. Сколько она себя помнит, у них всегда была прислуга. Она заказывала еду из ресторана или разогревала в микроволновке полуфабрикаты. Раз в неделю к ней приходила Аннет и убиралась в квартире. Но Лали было нестерпимо скучно. Не к такой жизни она привыкла и не такую судьбу себе рисовала в далеких девичьих фантазиях. Узнай ее родители или московские друзья о том, как она живет, они бы не поняли. Не понимала и она, что делает здесь. Любимый человек – это хорошо. Но и он надоест если ничего не изменится.

Как-то сидя перед телевизором и листая очередной журнал, Лали дошла до задней страницы. Взгляд упал на колонку с объявлениями о продаже коттеджей. Рядом размещались фотографии и богачка в бедной квартире не могла оторвать взгляда. Один дом роскошнее другого. Ну как тут устоять, когда банковский счет трещит по швам. Тем более отец не будет против вклада денег в недвижимость заграницей. Лали задумалась о покупке целого коттеджа вместо маленькой съемной квартирки. Думала не долго. В течении месяца дом был выбран, а покупка осуществлена якобы Аннет, чтобы лишний раз не светить своими настоящими паспортными данными.

– Ну и что дальше? Как ты представишь Павлу этот дом? Я не знаю, что нужно придумать, чтобы взрослый мужик поверил в какую-нибудь ерунду вроде наследства с домом в Париже, – возмущалась Аннет.

– Вечно ты строишь преграды на пустом месте. Скажу, что этот дом оставили в наследство тебе. А ты в нем жить не хочешь и…

Но тут подруга ее перебила.

– Ты с ума сошла? Какой нормальный человек поверит, что я не хочу жить в большом доме? Тем более – я хочу!

– Нет Аннет, ты не хочешь. И скажешь об этом всем. А в первую очередь Павлу. Разыграешь драму, что тебе стоит. Скажешь, что тетушка тебе была очень близка, ты ее любила, но после смерти не можешь находиться в этом доме. Да и на работу отсюда тебе ездить далеко.

– Это правда.

– Вот видишь. Никакой лжи.

– Да, но хоть я и не видела пока еще этого дома, а только лишь знаю адрес, поверь мне Лали, я бы пешком еще с ночи выходила на работу, лишь бы жить в роскошном доме, а не в маленькой квартире.

– Не преувеличивай. Твоя квартира вовсе не маленькая. И хватит меня переубеждать. Твое дело разыграть драму, а дальше я сама.

Поверил ли Павел и все остальные в разыгранную историю, оставалось тайной. Все как будто согласились, но в глазах читалось явное сомнение. Павел согласился переехать в дом лишь после того, как проверил документы на дом. И он действительно принадлежал Аннет. Но Лали отнюдь не была дурой. Существовала еще одна папка бумаг, в которых говорилось, что Аннет является владелицей дома без права распоряжения. Все права на дом принадлежали конечно же россиянке.

Таким образом Лали осуществила еще одну свою мечту. Теперь она жила вместе с любимым человеком  в красивом особняке. Дом стоял в одном из центральных районов Парижа – Пасси. Недалеко протекала река Сена, а с другой стороны дом окружал обширный Парижский парк. Основную часть двора занимал газон, а красивые дорожки между цветников были выложены из красивой плитки. Само здание представляло собой «квадрат в квадрате», что создавало необычный фасад, непредсказуемый с разных ракурсов, а также оригинальную планировку внутри. Поскольку планировка коттеджа была необычна, то и окрашен он был своеобразно. Один квадрат дома был окрашен в сине-зеленый цвет с серыми продольными полосами, а другой квадрат был выкрашен в серый цвет. Большие окна и стальные перила у входа и на двух балконах формировали собой незабываемый вид. О таком доме Павел и мечтать не мог, а для Лали это было обычно. Трехэтажный дом походил на сказку.

– Понять не могу, зачем тебе вся эта роскошь? На какие деньги мы будем содержать такую красоту? Ты, наверное, все свое небольшое наследство потратила на предоплату этого дворца! – Павел никак не мог унять свое беспокойство.

– Я заплатила за шесть месяцев вперед. Не могу же я прийти и потребовать у бедняжки Аннет обратно деньги. Наверняка она их уже потратила.

Лали солгала и на этот раз. Пустила слух, будто платит подруге арендную плату. Но совсем небольшую. Так… по-дружески.

– А чем мы будем расплачиваться за этот дом по истечении шести месяцев? – он продолжал возмущаться.

Лали обняла его за талию.

– Живи сегодняшним днем и наслаждайся, а что будет завтра – увидим, когда наступит само завтра.

Павел категорически отказывался понимать, для чего Лали понадобился такой огромный дом. Три спальни, куда ни шло, но шесть – это уже слишком. На чердаке тоже была комната, но по ее состоянию можно было определить, что ей давно никто не пользовался.

– Это и понятно,– сокрушался Павел.– В доме и так полно спален и всяких гостиных, чтобы еще ухаживать за чердачной комнатой.

Лали не разделяла этого мнения. Чердачная комната казалась такой таинственной и потому в будущем она решила обязательно сделать в ней ремонт.

Несмотря на то, что Аннет была фиктивной владелицей дома, впервые в «свой» дом она попала уже после того как Лали и Павел обосновались в особняке. Как и все, кто сюда приходил, Аннет поразилась отделки коттеджа. Все комнаты, да и сам дом выглядели как в дорогом кино.

– Хочу сказать, я тебе завидую. Это ведь надо, урвала такой дом! Немедленно признавайся, сколько ты за него выложила?

– Чуть больше пяти, – прозвучал задорный ответ.

–  Чуть больше пяти, чего? – не своим голосом переспросила подруга.

– Этот дом мне стоил чуть больше пяти миллионов евро. Я сняла эти деньги со своего счета.

Аннет рукой нащупала кресло и осторожно в него опустилась, левой рукой держась за горло.

– Можно мне воды? – хриплым от волнения голосом попросила она.

Лали принесла воды. Судорожными глотками Аннет опустошила весь стакан и глазами сумасшедшего посмотрела на подругу.

– Откуда у тебя такие деньжищи?

– Да так, проценты набежали от папиных перечислений,– невозмутимо пояснила Лали.

После того как Аннет окончательно пришла в себя, выкурив прежде две сигареты одну за другой, она попросила показать весь дом.

Первый этаж состоял из холла, общей гардеробной, кабинета, спальни и кухни-столовой. Из холла небольшая лестница вела к гостиной, на полу которой возлегал розовый с разводами мрамор, а по кроям лестницы стояли две розовые колонны. Главным источником света в этой комнате было огромное окно. На втором этаже находились три спальни, также большой холл и две ванные комнаты. Третий этаж расположил в себе верхнюю гостиную, бар, тренажерный зал и две спальни.

Уже после осмотра нескольких комнат первого этажа Аннет совершенно перестала чему-либо удивляться, но восхищаться продолжала по-прежнему. Легкая дуга дверных и оконных проемов, экзотические растения оставшиеся от прежних хозяев, напольное покрытие из пробкового дерева, живописные полотна и потолок в виде синего неба на третьем этаже подчеркивали индивидуальность дома. Стены во всех помещениях были отделаны венецианской штукатуркой, создающей легкие переливы матовых и блестящих мазков. Пастельную гамму дополнял цвет светлого ясеня, из которого была сделана лестница.

Помимо трех основных этажей в доме был еще и цокольный этаж. Там находились прачечная, котельная с современной системой отопления и небольшой бассейн. Последним также ни разу не пользовались, как и чердачной комнатой.

– Было бы здорово отремонтировать этот бассейн. Тогда я могла бы приходить к тебе плавать в свое удовольствие,– воображала в мечтах Аннет, поднимаясь вместе с Лали наверх по винтовой лестнице.

– Да, но на его ремонт и содержание потребуется слишком много денег, а у меня их нет. Почти все, что у меня было, я потратила на покупку этого дома.

– Ты так и не призналась Павлу, что теперь этот дом твой?

– Нет, что ты. Если он узнает, что этот дом куплен на мои средства, он немедленно уйдет отсюда и боюсь после этого я его уже никогда не увижу. Пусть считает, что я арендую этот дом, а там посмотрим. Как-нибудь выкручусь.

– Этот особняк несомненно стоит тех денег, что ты заплатила. Просто для меня они нереальны, вот мне и верится с трудом, будто ты купила этот коттедж. И знаешь Лали, если Павел верит, что подобный дом, насыщенный роскошью я могла унаследовать, да еще и сама в нем жить отказалась… одно из двух, он или идиот, либо прикидывается.

– Мне без разницы. Главное, чтобы он здесь жил и не задавал ненужных вопросов.

 

В доме действительно было слишком много места для двоих. Это осознавала даже Лали. Даже днем порой было жутковато проходить по пустынным холлам, окликающихся глухим эхом. Прошло еще больше времени с того момента, как русская девушка Лариса покинула Россию. Но порой, против воли, память оживляла страшную картину из прошлого и тогда Лали боялась поздними вечерами ходить по дому. Она зажигала везде свет, а Павел ругался. Он старался экономить. И в общем-то правильно делал. После покупки дома, денег у Лали осталось не так много, а коттедж требовал большой ежемесячной оплаты по счетам. В тайне от Павла еженедельно по пятницам к ней приезжали из агентства и делали уборку в доме, за что тоже приходилось выкладывать не малую сумму.

Все так и шло своим чередом, пока однажды не пожаловала не званная гостья. В тот день Павел уехал в Гавр, навестить дальних родственников. Лали расположилась на диване в гостиной, листая журнал мод. Внезапно раздался звонок в дверь. Это было настолько неожиданно, что заставило ее вздрогнуть. Почему-то ей не хотелось открывать дверь. Она никого не ждала. У Павла и Аннет свои ключи, а остальные звонили и предупреждали о визите. Однако звонивший был настойчив и Лали пришлось открыть дверь.

На пороге стояла незнакомая девушка. Ее лицо выражало крайнее недружелюбие.

– Вы что-то хотели?

– Я очень хотела увидеть тебя, сучка, – гостья грубо оттолкнула Лали и вошла в холл.

Первое, о чем подумала хозяйка дома – ее нашли!

– Я не понимаю, что вам от меня нужно, я вас не знаю, – она тряслась от страха.

– Ничего сейчас узнаешь,– ответила она, поднимаясь по ступенькам и осматривая со вкусом обставленную гостиную.– Хорошенький домик ты приобрела. Скажи, неужели ты еще не просекла, что Павел остался с тобой лишь из-за твоих денег? Конечно, ведь я не могла предложить ему всего этого,– она обвила рукой комнату.

– Так значит вы не из России? Вы и есть там самая бывшая подруга Павла?

– Из какой нахрен России?! Что ты несешь! И потом, я не была просто подругой для Павла. Он меня любил. Очень любил, пока не появилась ты. Откуда ты вообще взялась?

Услышав, что эта вульгарная девушка никак не связана с Россией, Лали перевела дух.

– Ну вот и отлично. А раз так, пойдите дама вон, – теперь уже она вела себя смело.

– Ты ему врешь?

– Я не собираюсь отчитываться за свои поступки перед никчемной американкой. И вообще, мне начинает все это надоедать. Немедленно покинь мой дом иначе я вызову полицию.

Ворвавшаяся в дом схватила переносной телефон со столика и с размаху бросила его об пол. Трубка раскололась, а ее части разлетелись по разным углам гостиной.

– Теперь не позвонишь. Меня зовут Жаннет. Я невеста Павла и мы собираемся пожениться.

– Теперь я все понимаю. Ты обычная шизофреничка. Надо не в полицию звонить. По тебе психушка слезы льет. Неужели ты не думала, что Павел тебя совсем не любил, если так легко смог от тебя отказаться? Неужели ты действительно считаешь, что ваш брак был бы счастливым? Посмотри на себя, ты же неадекватная.

– Заткнись!

– Я обязательно заткнусь, но только после того как ты оставишь мой дом.

– Конечно, я уйду, но сначала ты мне дашь обещание, что оставишь Павла в покое.

– Жаннет, это я тебя прошу и пока по-хорошему, оставь нас в покое. Неужели так трудно понять, мы любим друг друга!

– Ты врешь! Ты все это специально врешь, чтобы еще больше меня разозлить! – кричала вне себя от ярости Жаннет.

В приступе гнева она подбежала к Лали, схватила ее за волосы и повалила на пол, давая звонкие пощечины. Но этим дело не закончилось. Лали вырвалась из цепких рук Жаннет и попыталась выбежать на улицу, но не успела. Крупная американка с французскими корнями снова поймала свою жертву и на этот раз била не только руками, но и ногами. Совсем обессилив, Лали перестала сопротивляться. Она уже ничего не понимала, казалось даже не чувствует боли и лишь необъятная чернота все сильнее поглощала беспомощную девушку. Когда мрак окончательно опутал ее, она успела подумать, что теряет сознание и была этому рада, поскольку больше не в силах была выносить безжалостные сумасшедшей.

Увлеченная избиением Жаннет не заметила вошедшую в дом молодую женщину. Это была Изабелла. Увидев жуткую картину, она выбежала на улицу и закричала, что есть мочи, «помогите меня сейчас убьют». Отчетливо осознавая, что дом находится слишком далеко от улицы и соседних коттеджей, чтобы ее кто-то услышал, она бросилась назад в гостиную. Хрупкая девушка сверху накинулась на Жаннет, пытаясь оттащить ее от бесчувственной жертвы. Но та была очень сильной, справиться с ней мог не каждый мужчина. И хотя ее силы были на исходе, Изабелле все-таки досталось. Получив два удара кулаком по лицу, Изабелла схватила первое, что ей попалось под руку – большой словарь французского языка и им ударила по голове окончательно обезумевшую женщину. Та в бессознательном состоянии рухнула на пол, а рядом с ней изнемогающая Изабелла. Рядом с собой она увидела сумочку Лали. Она подумала, что там может быть сотовый и стала рыться в поисках. Однако, прежде чем найти телефон и вызвать скорую и полицию, она обнаружила паспорт. Фотография была все та же, но девушку звали иначе. У нее было типичное русское имя – Лариса.

Полиция не заставила себя долго ждать. Уже через несколько минут люди в форме стояли в гостиной. Поглядывая время от времени на два, почти бездыханных женских тела, офицер вел допрос Изабеллы.

– Это вы избили этих девушек?

– Ага, а затем вызвала вас, чтобы вы меня арестовали. Что за идиотские вопросы! – возмутилась она.– Я только пыталась защитить свою подругу от этой маньячки,– и Изабелла указала рукой на Жаннет.– Я ударила ее вот этим толстенным словарем. Хоть какую-то пользу, но он принес.

Когда Жаннет уводили полицейские, она повернулась уже у самого выхода, пригрозив убить иностранку, если она не оставит Павла. После ее угрозы сменились истерическим смехом сумасшедшей.

Врач осмотрел Лали и не смотря на сильные побои, не признал ничего серьезного. Он решил не отправлять пострадавшую в госпиталь. Дома она поправится быстрее, но ей был прописан строгий постельный режим и множество компрессов. Перед уходом доктор сделал укол, после которого она забылась и уснула.

Изабелла посчитала своим долгом привести в порядок гостиную. За уборкой ее и застала Аннет. Увидев творившийся в комнате беспорядок, она спросила:

– Здесь пронесся тайфун или ты нанялась в горничные и не справляешься с работой?

– Кроме шуток, сюда наведалась Жаннет. Она избила Лали, угрожая и вовсе убить, если та не уйдет от Павла, освобождая тем самым место для этой стервы.

Недослушивая до конца Аннет хотела подняться в комнату к подурге, но Изабелла ее остановила, сказав, что она спит после снотворного, которое ей вколол врач.

– Как эта стерва не может понять, что они любят друг друга и насильно мил не будешь,– кричала Аннет. – Боже, прошло столько времени, все думали, она вернулась к себе в Штаты.

– Она, кажется, совсем сошла с ума и уже ничего не понимает. Если бы ты только слышала, как она смеялась, когда ее уводили полицейские. У меня даже холодок по спине пробежал. Просто жутко. Я не пойму, она притворяется или на самом деле сошла с ума. Хотя по особому счету в этом нет ничего удивительного. Она всегда была чокнутой. Стоит лишь вспомнить, какие скандалы она устраивала Павлу в общественных местах. И что самое интересное, все они были беспочвенными.

– А как себя сейчас чувствует Лали? – тревожилась Аннет.

– Врач осмотрел и не нашел ничего серьезного кроме многочисленных ссадин и синяков. Честно говоря, я на это даже и не надеялась, видя с какой жестокостью ее била это животное. Врач прописал Лали кучу всяких лекарств и полный покой.

Из Гавра Павел должен был вернуться только через неделю. На это время Аннет и Изабелла остались с Лали. Относительно случившегося инцидента они держали Павла в неведении. Лали категорически запретила рассказывать. Конечно, к его возвращению синяки не пройдут, а разбитые брови и губы не успеют зажить, но она обещала что-нибудь придумать. К примеру, падение с лестницы.

 

 

Глава десятая

 

Как ни старалась, Лали не могла заснуть. Она лежала в своей постели, устремив взгляд в темный потолок и перебирала события, произошедшие с ней за последнее время. Воспоминания о прошлой жизни постепенно покидали ее мозг, но все же иногда, в бессонную ночь, она вспоминала все. Вспоминала весь тот ужас, что пришлось пережить из-за собственной глупости и опрометчивости. Но как бы то ни было, теперь об этом нужно забыть окончательно. Ее никто не ищет. Она живет в красивом доме, имеет замечательных друзей и что самое важное – у нее снова появился любимый человек. Павел замечательный. Сам того не зная, он смог перечеркнуть в своей девушке все то плохое, что было в ней до его появления. Вся грязь и чернота постепенно покидали ее. Она стала спать лучше, перестала пугаться нежданных гостей и подскакивать при каждом телефонном звонке.

Павлу пришлось задержаться в Гавре еще на неделю и это было в пользу Лали. К его возвращению синяки должны окончательно исчезнуть, но мысль одиночества отчего-то именно в эту ночь угнетала столь сильно как никогда. Ей безумно хотелось ласки и тепла исходящего от рядом лежащего сильного, крепкого мужского тела. Но его рядом не было. Лали злилась на себя, на свою идиотскую бессонницу, но что толку… взбудораженные нервы отгоняли прочь всякий сон. Наконец успокоившись, она приняла безмятежное выражение лица, расслабила тело и вытянула ноги и руки по швам. Продолжая лежать в таком положении, ей почему-то вспомнилось детство. Ах, детство, как давно оно было. Тогда окружающий мир казался гораздо проще. Он, конечно, возбуждал в маленькой шалунье Ларисе интерес к тайнам, скрывающимся за занавесом мира, но тогда был рядом папа. Он исполнял любое желание, любую прихоть маленькой девочки и потому ничего запретного для нее не существовало.

Просыпаясь по утрам, Лариса любила подолгу лежать и размышлять о прошедшем вчерашнем дне. Потом к ней подходила мама и заставляла подниматься из уютной кроватки. Она очень любила размышлять о новых познаниях, о том, чему научилась за прошедший день. С кем подружилась, а с кем подралась, разбив соседскому мальчугану нос. Такой пустяк, а сколько крику от прибежавшей мамаши, жены известного политикана. Ее папа с большим трудом избавился от кричавшей тетки, извинившись предварительно миллион тысяч раз – так ей показалось. Потом была долгая беседа, в ходе которой Лариса объясняли что драться, а уж тем более разбивать носы нехорошо для девочки. Лариса кивала папе, давая понять, что она все поняла. Конечно, поняла, ведь Лариса была смышленым ребенком, но понимала она на свой лад. Таким придуркам как этот соседский стукач непременно стоит разбивать носы! Что Лариса и делала на протяжении всех школьных лет, чем доставляла родителям кучу неприятностей, к которым, как она считала, они давно привыкли.

Ночь прошла, а Лали так и не сомкнула глаз. Но теперь ее это уже не беспокоило. Когда серый свет за окном возвестил о приходе зари, она уже не могла больше выносить своего одиночества. Надо было с кем-то поговорить, просто пообщаться. Но с кем? На время отъезда Павла, после визита  Жаннет, в доме гостили Изабелла и Аннет, а вчера пришел Филипп. Мари уехала на выходные к родителям и ему никак не хотелось оставаться одному. Казалось, в доме полно гостей, однако для бесед по душам было слишком рано. В отличие от нее, все остальные спали в своих уютных комнатах.

Начинался новый день и не просто начинался – рождался. Понятие этого вплеснуло в вены Лали огромный поток энергии. Ей более ни секунды не хотелось оставаться в кровати и терять времени зря. Словно ребенок в новогоднее утро, она по-детски протерла кулачками глаза и, поднявшись на кровати, принялась прыгать, широко улыбаясь. Сегодня она приготовилась принять с распростертыми объятиями все, что принесет ей этот радостный день.

Лали приняла непривычно прохладный душ, надела широкие трико, свитер и тихо, стараясь никого не разбудить, спустилась вниз. Выйдя на крыльцо, она подняла голову вверх, расставила руки в стороны и глубоко вздохнула, вбирая легкими утренний воздух Парижа. Легкий ветерок с Сены делал его прохладным, а запах листвы из парка ароматным. Выйдя за пределы ограждения двора, Лали направилась легкой трусцой к аллеям парка. Она и сама до конца не осознавала что делает, но то, что делает верно, это она знала на сто процентов. Сегодня ей хотелось начать утро с легкой пробежки, о которой она давно мечтала. Как оказалось, для воплощения мечты в явь нужно не так уж и много, всего-то на всего встать пораньше, а не спать до полудня как обычно. Легкое шуршанье листвы и щебет птиц приветствовавших новый день услаждали слух. Лали получила то, что желала – общение, но не с человеком – с природой. И надо признать, она оказалась не таким уж плохим собеседником.

 

Аннет стала плохо спать и есть меньше обычного. Коллеги по работе и Лали обратили внимание на ее бледность. Она неубедительно ссылалась на перегруженность работой. Аннет старалась работать еще интенсивнее, но ловила себя на том, что ей трудно сосредоточиться на цифрах, то и дело допуская ошибки. Поздними вечерами она сидела в кресле перед телевизором с отсутствующим взглядом, а в голове у нее был только Павел.

Жиром познакомился с молодой девушкой, своей ровесницей, и сразу расстался с Аннет. Она не любила его, это было всего лишь увлечение и страсть, но боли от этого не убавилось. Ей было обидно за себя. Ее выкинули как залежавшийся товар с просроченным сроком годности. И чтобы вечера не казались такими бесконечными и одинокими, Аннет стала ездить к Лали и Павлу. Она и представить себе не могла к чему приведут такие поездки – как последняя дура она влюбилась в парня лучшей подруги. И это не было обычным увлечением как раньше. Это были серьезные чувства и они пугали Аннет. Все ее мысли каждую секунду были заняты только им. Как она ненавидела его за это! Ненавидела и любила. Любила это серьезное лицо с нечастыми улыбками, но такими милыми. Он занимал все ее сознание. Аннет зажмуривала глаза и усилием воли пыталась изгнать его из своих мыслей. Нет ничего глупее, чем находиться под постоянным впечатлением. Она это понимала, но избавиться от этого чувства не могла. Она засыпала и просыпалась с мечтами о нем. Но ведь не имела на то никакого права. Преступление мечтать о парне лучшей подруге, но по-другому у нее не получалось. Пытаясь заглушить в себе чувств или хотя бы не выдать на всеобщее обозрение, Аннет перестала приезжать в особняк. Все что угодно, лишь бы не встречаться с этими голубыми глазами так манившими ее. Вот только легче от этого не становилось. Хоть он был и далеко, но удерживал ее в своей власти, точно свою собственность. Все попытки прогнать его из своей памяти неизменно заканчивались тем, что она с изумлением и досадой обнаруживала, что последние полчаса не занималась ничем кроме как мечтала о нем. Ужин так и оставался неприготовленным, квартира так и стояла неубранной.

Аннет тяжело, через силу поднималась с кресла, принимаясь за работу по дому. А мысли продолжали витать в ее голове. Что с ней будет, если она не избавится раз и навсегда от его образа?! И что самое обидное – это его отношение к ней. Все бы ничего относись он к ней тепло как к сестре, товарищу – она наслаждалась бы и этим. Но нет. Его холодность к себе она чуяла за версту. Он поддерживал с ней дружеские отношения, но они были слишком формальными и не заметить этого было нельзя. Она была лучшей подругой Лали и этого, он изменить не мог. Только поэтому он поддерживал с ней контакт, можно сказать против своей воли. Но почему? Ответа на этот вопрос Аннет не знала, а спросить напрямую у подруги или у него самого – не решалась.

Все эти мысли снова проносились в ее воспаленном мозге в то время как за окном забрезжил рассвет. Проклятая бессонница не давала спать. Сегодня снова появятся синяки под глазами и Лали снова будет беспокоиться о здоровье своей подруги. Как хорошо, что Павел уехал к родителям так надолго. Это давало возможность какое-то время пожить рядом с любимой подругой. Из-за Павла она стала реже видеться с Лали и сильно по ней скучала.

 

После утренней пробежки Лали чувствовала себя великолепно. Впервые за долгое время ей захотелось приготовить обед. После вкусного ужина Филипп удрал наверх, ему захотелось немного вздремнуть перед встречей с приятелем. Изабелла упорхнула в свою комнату. Аннет собралась на прогулку. Лали хотела пойти с ней, но та мягко отказала, сославшись на свидание. К тому же сегодня она переночует у себя дома. В итоге Лали осталась одна в гостиной перед телевизором. После того как закончился какой-то фильм, Лали решила подняться в комнату к Изабелле и посмотреть, чем она занята. Она прошла в спальню, села на кровать и стала наблюдать, как та вертится перед зеркалом, подбирая нужный фасон платья для сегодняшней вечеринки, на которую она собиралась. Лали попросила и Изабеллу взять ее с собой, но и она отказала. Якобы эта компания не для нее и ей будет скучно. Лали поняла, что это всего лишь отговорка и потому больше не настаивала.

Изабелла нравилась Лали. Независимая, гордая девушка со своими взглядами на жизнь. Она всегда хотела подружиться с ней как можно ближе и сейчас, когда она гостила у нее, Лали полагала, что их отношения быстро перерастут в дружеские. Но она ошиблась. Этого не произошло. Они не стали близкими подругами. Изабелла держала отношения с Лали на дистанции. Последняя никак не могла понять почему.

Хозяйка особняка скромно сидела на краю кровати и смотрела на Изабеллу, но та будто и не замечала, что в комнате кроме нее есть кто-то еще. Тогда Лали решила о чем-нибудь заговорить, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание.

– Изабелла ты не знаешь, как обстоят сейчас дела у Филиппа и Мари?

– Не знаю,– безразлично бросила в ответ Изабелла, поднимая к верху волосы и рассматривая их в зеркале.

– Он больше не встречается с той Куколкой? Я это спрашиваю к тому, что сегодня вечером он собрался на встречу с каким-то приятелем. Мари попросила меня присматривать за ним, но не могу же я ему запретить не ходить на встречу.

– Ну вот еще, ты вовсе не обязана за ним следить. Если Мари взвалила этот хомут себе на шею, пусть сама и влачит. А что касается какой-то там Куколки… Филипп ни с кем долго не встречается. Я до сих пор поражаюсь, как это глупышка Мари умудрилась поймать в свои сети такого красавца.

– Ну зачем ты так. Она его очень любит и Филипп любит Мари.

– Любит? Не знаю можно ли назвать его любовь любовью. Он ведь не пропускает мимо себя ни одной симпатичной юбки.

– И тем ни менее Мари крепко его зацепила, – засмеялась Лали.

– Это точно, но причин не знаю, да мне они не особо и интересны. А если тебя это так беспокоит, сама поговори с Мари. Думаю, она поделиться с тобой своим секретом, как удержать возле себя Павла.

– Ты это о чем? Я никого возле себя не держу.

– Я?! Абсолютно ни о чем. Ты сама завела этот разговор, значит, тебя что-то беспокоит.

Разговор не клеился. Лали поняла, дальнейшая попытка продолжения бессмысленна. Изабелла не желала поддерживать беседу и всем видом показывала это.

Лали вышла из комнаты незамеченной. Она спустилась вниз, открыла бутылку крепкого красного вина и за невеселыми размышлениями выпила все до последней капли.

Когда Изабелла ушла, Лали решила войти в спальню, в которой остановился Филипп. Она не знала зачем. Просто ей так хотелось.

– Ты что-то хотела? – он подмигнул, выглядывая из-за дверцы шкафа. Этот мужчина только что вышел из душа и на нем не было ничего кроме полотенца обертонного вокруг бедер. Его удлиненные волосы были мокрыми, а на смуглой коже задорно блестели капельки воды.

Лали не ожидала услышать чей либо голос в пустом как ей казалось доме и потому вздрогнула.

– Ты напугал меня. Я думала, в доме никого нет.

– Вот как? Именно поэтому ты пробралась в мою спальню,– он игриво зарычал.

– Я хотела посмотреть на состояние этой комнаты, не нужна ли здесь уборка.

– Ну и как, нужна? – Филипп обвел комнату рукой.

– Пожалуй, нет.

– Я все хотел перед тобой извиниться за ту выходку в клубе, помнишь… ну в тот день, когда мы познакомились. На самом деле я не собирался тебя никуда тащить, хотел слегка припугнуть. Не знаю почему, но тогда ты здорово вывела меня из себя.

– Все уже забыто, к тому же ты меня так и не смог напугать. Я чувствовала, что ты добрый парень и только лишь разозлился на неуклюжую дуреху.

Лали смотрела на обнаженный торс Филиппа и когда она подняла глаза, увидела на его лице хитрую улыбку.

– Я тебе нравлюсь? – нагловато спросил он.

– Нравишься мне? С чего ты это взял? – Ее голос прозвучал неуверенно. Видимо под действием алкоголя она неожиданно вспомнила как когда-то этот жгучий брюнет безумно ей нравился. И как она подолгу о нем мечтала лежа в своей кровати.

– Да ладно Лали, меня не проведешь. Я вижу, как ты всегда на меня смотришь и как смотрела сейчас. Ты хочешь меня, ну давай же признайся, – он подошел вплотную к ней и прижал к себе, пытаясь поцеловать.

– Перестань немедленно Филипп, что ты делаешь.

Она просила не трогать ее, но слова звучали столь неубедительно, что он и не думал выпускать ее из своих объятий. Вместо этого он поцеловал ее. Она сопротивлялась, но не долго, полностью отдавшись захлестнувшей страсти. Совершенно позабыв о Павле, Лали целовала и ласкала молодого брюнета с неимоверной страстью. До недавнего времени он оставался ей просто другом и когда-то жившая фантазия в ее мечтах теперь превращалась в реальность.

В четвертом часу утра раздался сильный стук в дверь. Лали потянулась, но встать ей что-то помешало. Окончательно проснувшись, она с ужасом для себя поняла, что сделала непоправимую ошибку. Всего несколько часов назад она переспала с лучшим другом Павла. Красивое, гибкое как лаза тело Филиппа манило к себе и если бы не упорный стук в дверь, она снова бы отдалась ему чтобы получить массу незабываемых удовольствий, как и в первый раз. И опять этот стук в дверь, отогнавший прочь порочные мысли. Она надела халат и пошла к двери держась за голову. Вино давало о себе знать. С трепетом Лали подумала, что это Павел и тут же поспешила себя успокоить, вспомнив о том, что у него есть свои ключи. Но кто тогда мог прийти так поздно, может это вновь Жаннет? Подойдя к двери, она спросила, кто так поздно и едва удержалась на ногах, услышав голос того, кому совсем недавно изменила. С растерянным видом она открыла дверь. Павел ее целовал, обнимал, что-то бурно рассказывал, но она не понимала ни слова, думая лишь о том, что с ней будет, если он обо всем узнает. Она его любит и ни за что не хочет потерять.

– Почему ты не воспользовался своим ключом? – Лали с ужасом осознавала насколько ей повезло. Что могло бы произойти открой он дверь своим ключом – даже страшно подумать.

– У меня нет ключа. Наверное, я потерял его. На вечерний поезд не было билетов, пришлось ехать ночным, – он посмотрел на нее и засмеялся. – Ты пьяна?

– Есть немного. Захотелось выпить вечером и перебрала. Голова теперь раскалывается.

– Тогда пошли спать. Я с ног валюсь от усталости. Не люблю ночные поезда. Никогда невозможно выспаться.

Лали поднималась первая, Павел шел за ней. Неожиданно он спросил:

– Лали, почему на тебе халат Филиппа?

Этот вопрос буквально оглушил ее. Она остановилась, не зная, что ответить.

– Лали, ведь это халат Филиппа? – прозвучал повторный вопрос.

– Разве? – с самым наивным выражением на лице спросила она.– С чего ты взял, будто это халат Филиппа?

– Мы жили с ним в одной комнате в студенческом общежитии, потом вместе снимали квартиру и мне ли не знать вещей лучшего друга. Вот,– он указал на рукав,– эти инициалы он сам вышивал ради смеха.

Лали почувствовала, как первые подозрения закрадывались в Павла.

– Я одела первое, что мне попалось под руку. Я даже и не старалась постигнуть своим сонным разумом, чей это халат.

– Но мне очень интересно узнать, каким образом у тебя оказался этот халат.

– Я выбежала из своей комнаты, как только услышала стук в дверь. Спускаясь вниз, я поняла, что забыла накинуть на себя халатик и тогда я одела первое, что мне попалось под руку. Я же не виновата, что это халат Филиппа. Я не понимаю, ты меня хочешь в чем-то обвинить?

– Я ни в чем не хочу тебя обвинять, я лишь спрашиваю, где ты взяла халат Филиппа?

– Мари уехала на выходные к родителям и Филипп, чтобы не было скучно, попросил остаться на выходные у нас. Ты ведь знаешь, он не особо ладит с родителями Мари. Что за глупая ревность! Помимо Филиппа у нс гостят Изабелла и Аннет.

Павел поцеловал Лали и попросил прощение за свою необузданную фантазию. Конечно, он ее ревнует, но во всем виновата сумасшедшая любовь. Они поднялись в свою комнату и здесь одновременно обратили внимание на не разобранную постель.

– Где ты спала?

– Я… я… просматривала журналы в гостиной и неожиданно для себя заснула,– сочиняла она на ходу.

– Но ты же сказала, что спускалась вниз.

– Если помнишь, у нас гостиная не только на первом этаже. Есть и на третьем.

Павел поверил и в этот раз, но когда она, смущаясь, сняла халат, он все понял, увидел ее обнаженное тело.  Она была абсолютно голая.

– Почему ты голая? – воскликнул он.

– Я принимала ванную.

– Прямо в гостиной? – он повысил голос.

– Нет, я…

– Ты мне врешь! Мне стоило сразу догадаться, что ты врешь с самого начала. То ты спустилась из своей комнаты, когда услышала стук в дверь, а то ты спала в гостиной. Немедленно отвечай, что все это значит?! – вскричал вышедшей из себя Павел, тряся Лали за плечи.

– Отпусти меня, ты делаешь мне больно!

– Нет, это ты делаешь мне больно, выставляя за правду наглую ложь.

– Я не вру, это ты меня запутал, и я уже сама ничего не понимаю.

– Ты спала с Филиппом, да? Ну, отвечай же, не молчи!

– Я люблю тебя,– сквозь слезы прокричала она.

– Ты врешь, ты все врешь,– с этими словами он выскочил из комнаты.

Спустя несколько минут он вернулся в спальню и застал Лали приготавливающуюся ко сну. Она сидела на кровати в пеньюаре, растирая крем по рукам.

– Надо же, ты уже и пеньюар надела. Что спать собираешься? – с презрительной улыбкой на лице спросил он.– А вот мне не до сна.

– И что ты собираешься делать ночью? – она пыталась казаться абсолютно невозмутимой. – Будешь и дальше доставать меня глупыми вопросами?

– Нет, я буду слушать тебя. Изволь мне объяснить, почему ты была голая, когда я пришел, где спала на самом деле и вообще, чем ты занималась, пока меня не было? Наверное, по мне не тосковала, занята была? Я думал звонок сломается, так долго я на него нажимал, но никто так и не услышал. Тогда я звонил на домашний телефон – тишина. Звонил тебе на сотовый – никакого результата. И только тогда я стал стучать в дверь, испугавшись, не случилось ли чего. И что же на самом деле выясняется – ты сладко спала перепив вина? – спокойный голос постепенно перешел в крик.

Лали растерялась, она не знала ответов на его вопросы или просто не хотела знать.

– Ну что же ты молчишь? Ну давай, начинай оправдываться. А я буду внимательно тебя слушать,– и он показано сел, но, не дождавшись от Лали ни единого слова, начал говорить за нее.– Ты знаешь о том, что Филипп спит в комнате голый?

– Нет, я не знаю! Я не имею привычки проверять, кто как спит. Он еще с вечера лег спать и больше я его не видела.

– И опять ты мне врешь не краснея. А знаешь что в доме больше никого нет, ни Аннет, ни Изабеллы. В доме были только ты и Филипп. Вот только плакать сейчас не надо. Лучше бы ты проревелась и подумала прежде чем ложиться к нему в постель.

– Я не спала с Филиппом! – закричала Лали.

– Да неужели? А с кем же тогда? К тебе приходил кто-то другой? А может сразу двое?

Понимая, что надо как-то выкручиваться из сложившейся ситуации она решила сама пойти в наступление:

– Да что ты такое говоришь! Меня сейчас стошнит от твоих слов. Сколько можно нести подобную ахинею! Как ты мог подумать, что я могла бы трахнуться с двумя сразу. Ты меня за кого принимаешь, за проститутку?

– А ты и есть самая настоящая проститутка. Мне стоило сразу разглядеть в тебе это.

Говоря, он сильно сжал ее руку. От боли Лали взвизгнула и свободной рукой залепила Павлу оплеуху. Павел без раздумий в ответ ударил со всей силой так, что Лали оказалась на полу возле его ног с разбитыми губами. Получив пощечину, Лали сразу же вспомнила Жаннет.

– Ты точно такой же, как и твоя чокнутая подружка. Вы одинаковые. Я вас ненавижу! Чтоб вам сдохнуть! Чтоб вас черви сожрали!

Перешагивая через нее, Павел пнул ногой.

– Сделай милость, заткнись! Да я лучше буду всю жизнь жить с сумасшедшей, зная, что она меня боготворит, чем со шлюхой, которая готова отдаться первому встречному.

Павел повернулся и вышел из комнаты. Через минуту она услышала, как с грохотом закрылась входная дверь. Ни минуты не раздумывая Лали бросилась следом. Но как будто все было против нее. Едва она вышла на улицу, с неба раздался глухой рокот грома и в тот же миг крупные капли дождя обрушились на землю и на девушку бегущую по ночному парку босиком, в пеньюаре. На мольбы остановиться, Павел не реагировал. Не заметив перед собой выемку, в асфальте, Лали спотыкнулась и упала прямо в лужу. Какое-то время она так и лежала рыдая в голос. Потеряв из вида своего любимого, она не торопясь пошла домой, чтобы принять душ переодеться и поехать к Аннет. Уж она-то всегда поддержит и поймет. Капли дождя стекали по лицу перемешавшиеся с кровью, струившейся из разбитых носа и губ, грязью и слезами. Ей казалось, что слезы намного крупнее дождя. Они таким потоком лились из глаз, что почти ничего не давали видеть.

Когда Аннет услышала за дверью знакомый голос, ей стало не по себе. Если Лали пришла под утро, значит, что-то случилось. Ее тревожные мысли оправдали свое ожидание, как только она увидела подругу.

– Боже правый, подружка, что с тобой случилось на этот раз? Неужели снова эта мерзавка?

– Намного хуже,– едва слышно произнесла Лали проходя в гостиную. Она села на маленький диванчик и завернулась в плед.

Аннет прошла за ней, продолжая спрашивать.

– Ты только не молчи, рассказывай, что случилось. Почему ты вся зареванная и у тебя разбиты губы и нос?

– Я тебе все расскажу, только напои меня горячим чаем. Я вся дрожу.

Аннет принесла подруге стакан чая. Лали осторожно отхлебнула.

– Я ничтожество, я полная дура,– начала она.– Я себя ненавижу за то, что сделала.

Видя всю серьезность ситуации, Аннет не перебивала, давая возможность высказаться.

– Я изменила Павлу.

– Что ты сделала? – переспросила Аннет, поднимаясь с дивана.

– Я изменила своему любимому,– повторила она.

– Но с кем? Когда ты успела? Я только недавно покинула твой дом. К тому же зачем ты это сделала? Вы так недавно вмести и мне казалось, ты любишь его.

– Люблю и изменила. В этом вся я. Давай, осуждай меня.

Вот он тот случай, когда Аннет могла бы перейти к действию. Лали изменила Павлу, а значит, он сломлен и угнетен. Первая встречная женщина может уложить его в постель, стоит лишь немного постараться. Но может ли она так поступить со своей лучшей подругой. Да, Лали ему изменила, но она переживает. Она страдает. Нет! Она должна приложить все силы к их примирению. Она обязана.

– Я изменила Павлу с Филиппом.

На это Аннет едва заметно улыбнулась чтобы хоть как-то приободрить подругу.

– Тогда я не стану тебя обвинять и укорять в моральных устоях. Я тебя понимаю как никто иной. Ты поступила правильно, решив прийти ко мне. Филипп такой обаятельный, против его сексуальной внешности невозможно устоять, если ты сам состоишь из крови и плоти. Так что не стоит себя винить.

– Из-за моей чрезмерной слабости к мужчинам у меня всегда были проблемы. Меня выгнали из школы, когда узнали, что я сплю с учителем по французскому языку. Исключали из университета, когда всем стало ясно, что я состою в связи с женатым доцентом и многое другое. Все перечислять ночи не хватит.

– Я не знала, что ты переспала со всеми своими тошнотворными преподавателями только за то, чтобы они поставили тебе отлично.

– Ты плохо меня знаешь, если считаешь, что я способна на такое. Никогда в жизни я не расплачивалась за что-либо своим телом. Я не виновата, что мне нравятся зрелые мужчины. И, между прочим, моим преподавателям было всего-то за тридцать.

От воспоминаний бывших любовников разговор плавно перешел к недавним событиям. Лали рассказывала подруге о том, что она натворила всего несколько часов назад.

Домой она вернулась уже утром. Ей совсем не хотелось возвращаться. Было страшно встретиться лицом к лицу с Павлом и с Филиппом, но Аннет настаивала. В дом она вошла очень тихо, сразу же поднявшись к себе. Павла в комнате не было. Она вздохнула с облегчением, но все равно, на душе было тревожно. Она очень боялась встречи со своим любимым. Нервы были на пределе и все же, Лали разделась, и легла в кровать. Незаметно ее глаза закрылись, и она погрузилась в дремоту. Почти в тот же момент в спальню вошел уставший предутренней прогулкой Павел. Он осторожно присел на краешек постели, чтобы не разбудить Лали, но она проснулась. Испытывая на себе теплый взгляд любимого, изменщица поняла, его ожесточение прошло и она потянулась к нему, шепча слова прощения.

– Это ты меня прости. Не знаю, что на меня нашло этой ночью. Наверное, я просто боюсь тебя потерять. Я тебя очень люблю,– сказал он, вытирая ей слезы.

– Я тоже тебя сильно-сильно люблю!

– Я знаю это. Я не имел право обвинять тебя в подобных вещах. Тем более бить…

 

 

Глава одиннадцатая

С большим трудом устроившись в солидную фирму, Аннет работала на износ, стараясь изо всех сил зарекомендовать себя как ответственный сотрудник. И сначала, казалось, все действительно шло хорошо. Ее быстро заметили, повысив в должности до заместителя начальника отдела по специальным вопросам финансирования. Ей даже выделили отдельный кабинет. Конфиденциальность – главное требование и обсуждать рабочие моменты с сослуживцами запретили строго-настрого.

У Аннет никогда не было особенно близких друзей, за исключением Лали. Устроившись на работу, она думала, что обретет новых друзей здесь, но вынужденная изоляция не давала таких шансов. Целыми днями с утра до позднего вечера Аннет проводила время в своем маленьком, но уютном кабинете за расчетами. Подчинялась она только начальнику отдела и только с ним изредка виделась. Утром, проходя по светлым коридорам, она встречалась со своими сослуживцами, их лица приветливо улыбались в знак приветствия. На этом ее общение с коллегами заканчивалось. Работа требовала серьезности и ответственности, и потому Аннет часто задерживалась допоздна, и когда шла к выходу, административное здание было почти пустым. Это ее угнетало, но поделать она ничего не могла. Ей нравилось осознавать, что она работает над чем-то столь важным и секретным, к тому же за это неплохо платили. А то, что у нее не появилось новых друзей… что ж, она к этому привыкла.

И все же Аннет была в курсе некоторых слухов, которые расползались по кабинетам будто тараканы. Секретарь начальника отдела, милая молоденькая девушка, заходя за отчетами, непременно уделяла несколько минут новым сплетням. Обычно она склонялась над письменным столом Аннет и тихим беглым голосом, поглядывая на дверь, скороговоркой сообщала Аннет очередную новость. Так, проработав несколько месяцев, у Аннет полностью сложилось впечатление и о фирме и о людях работавших здесь. Как выяснилось, каждый заботился только о себе и в любую минуту мог насолить другому только бы себя продвинуть по служебной лестнице. Становилось мерзко оттого, что за внешним благолепием скрывалось полное безразличие всех и ко всему.

Те, кто одаривал Аннет по утрам приветственной улыбкой, за несколько секунд умудрялись оглядеть ее с ног до головы. Вот когда чувствовались холодность и безразличие. Даже молоденькая секретарша, приносившая каждое утро новое распоряжение от босса, оценивающее рассматривала ее сегодняшнюю одежду. У нее не было ничего из ряда вон выходящего, так как не было особенно лишних денег, которые она могла бы потратить на красивую одежду. Порой она приходила на работу в одном и том же несколько дней подряд, и тогда не трудно было уловить насмешливый взгляд секретарши, которая непонятно как на маленький оклад умудрялась носить дорогие вещи из лучших магазинов города.

Аннет никак не могла понять причину холодности коллег по отношению к ней. В чем она заключалась? Может ее считают выскочкой, которой незаслуженно доверили такой высокий пост? Но ведь она заработала его честным трудом, ни к кому не подкладываясь в постель. Хотя собственно никто и не предлагал. Как бы то ни было, с ней обращались как с непрошеной гостьей. И за все то время что она здесь проработала, к ней никто не разу не зашел в ее маленький кабинет. Ни по делу, ни просто так. Все дела только через секретаря босса.

Ну и пусть, думала Аннет. Всех к черту. У меня есть Лали, а больше мне никто не нужен. Было бы чертовски здорово устроить здесь какой-нибудь скандал и уйти отсюда навсегда. Какое было бы счастье не видеть этих лицемерных рож.

 

Лали снились страшные и отрывистые сны, полные незнакомых людей и уродливых существ, смотрящих на нее со злобой. Существа непонятно как передвигающиеся гнались за ней, пытаясь догнать и замучить до смерти. Она совсем уже отчаялась убежать, как вдруг раздался мужской голос, нежный и оберегающий. Лали реально ощущала его защиту и страх постепенно стал пропадать. Она уже не боялась надсмехающихся над ней людей и уродливых существ. Она знала, этот красивый голос ее защитит. Но звучал по-прежнему лишь голос, самого человека Лали никак не могла увидеть. Она быстро вертела головой в разные стороны, но найти образ говорящего не удавалось. От ужаса, что он так и не появится, и она опять останется совсем одна, наедине со своими преследователями, Лали открыла глаза. Открыла и с трудом поверила в происходящее: у изголовья сидел Филипп и гладил ее руку. В растерянности она села на кровати, натягивая на себя одеяло.

– Что ты делаешь? – ее голос звучал испуганно.

– Ничего. Просто любуюсь тобой.

– Вероятно, ты окончательно лишился рассудка, если посмел после этой проклятой ночи войти в мою комнату, да еще и наблюдать, как я сплю,– Лали с раздражением отшвырнула от себя одеяло, пытаясь трясущимися от страха руками попасть ногой в штанину брюк.– Ненавижу! Ненавижу тебя!

– За что? Я тебя не насиловал, ты сама…

– Замолчи! Я не хочу слышать то, что ты собираешься сказать.

Она открыла дверь, приказав ему немедленно выйти из комнаты.

– Не трусь Лали, в доме никого нет.

– Тем более я не хочу себя компрометировать. Пожалуйста, выйди. Я больше не хочу проблем с Павлом. Я его люблю! Он мне дорог!

– Но я лишь хотел тебе сказать что…

Лали снова его перебила, выталкивая за дверь.

– Хочешь со мной поговорить? Отлично! Это не запрещено законом. Давай, иди в гостиную. Я тоже сейчас спущусь и мы, обо всем поговорим.

Едва Филипп успел сесть на диван в гостиной, сверху послышались шаги. Лали опустилась в кресло с присущей ей легкостью.

– Что ты хотел мне сказать? – теперь в ее голосе послышались приветливые нотки.

– Да ничего особенного. Я заходил в твою комнату, чтобы попрощаться с тобой.

– Попрощаться навсегда? Тебе совесть дальше жить мешает?

– Лали перестань иронизировать. Сегодня возвращается Мари. К тому же мне стыдно смотреть моему другу в глаза после вчерашней ночи.

– Тише,– зашептала Лали,– говори тише, ведь нас могут услышать.

– Не бойся, в доме никого нет кроме нас.

– Ну и что, все равно я не хочу об этом говорить и тебя прошу о том же. Давай забудем совершенную нами ошибку и поклянемся никогда об этом не вспоминать.

– Никогда я не смогу забыть сегодняшнюю ночь. Я не мог и мечтать о подобном. Но если ты со мной переспала, значит, я тебе не безразличен?

– Филипп к чему эти слова? У тебя было много женщин и будет еще куча, я в этом просто уверенна. Поэтому не нужно раздувать эпопею по поводу случившегося.

– А если я тебе скажу что ты меня действительно зацепила. Когда мы с Мари стали часто бывать у вас в гостях, я поймал себя на мысли, что хочу тебя. Ты права, я хочу многих женщин, но после вчерашней ночи я понял, что ради тебя готов расстаться с Мари и порвать дружбу с Павлом лишь бы ты была рядом. Я правда не знаю что со мной, но ты мне нужна.

– Филипп не строй дворцов на горизонте – это очень далеко. Я любила и по-прежнему люблю лишь одного мужчину – Павла. А то, что я на миг потеряла голову, ни о чем не говорит. После нашего знакомства я всерьез увлеклась тобой, постоянно думала о тебе, но теперь у меня есть Павел. Да ты красивый, обаятельный, чертовски сексуальный, но меня это больше не интересует. Я не знаю, что со мной случилось в тот момент. Вероятно я была слишком пьяна и ничего не соображала. Мне было с тобой хорошо в постели, но не более того. И если ты по-прежнему хочешь, чтобы мы оставались друзьями умоляю тебя, забудь все, что случилось в той комнате.

– Конечно, я хочу остаться твоим другом, но не проси меня забыть то, что я никогда не смогу вычеркнуть из своей памяти. Напротив, воспоминания о тебе я буду хранить как самую дорогую вещь.

– Нет ничего вечного на этом свете, в том числе и памяти, которой рано или поздно завладеет старческий склероз и тогда, ты уже не вспомнишь, как себя зовут, не то, что меня. Впрочем, это твое дело Филипп, но об этом никогда и никто не должен узнать.

– Можешь не беспокоиться, от меня никто и никогда ничего не узнает.  Павел мой лучший друг и мне ужасно стыдно за то, что я переспал с его девушкой, но пусть это останется только между нами и дружба от этого не пострадает.

Разговор был прерван донесшимся шумом из кухни. Лали испуганно посмотрела на Филиппа и незамедлительно пошла на шум. Филипп пошел за ней.

На кухне стояла Изабелла, растерянная появлением Лали и Филиппа. Она жадными глотками пила воду, но то, как она пила заставляло думать о том, что пить ей вовсе не хотелось.

– Привет,– сказала Лали.– Почему ты вошла со двора?

– Я гуляла по саду,– все так же с растерянным видом ответила она. – У тебя чудесный сад. Никак не могу налюбоваться.

После того как Филипп попрощался и поехал встречать Мари, Изабелла собрала свои вещи, поблагодарила Лали за гостеприимство и тоже уехала. Она завезла вещи домой и сразу отправилась к Куколке. Изабелле нравилась эта красивая, но глупая девица и поэтому она решила с ней дружить какое-то время, пока эта дружба ей будет выгодна. В ее обществе недурно появляться в ночных клубах, к ним всегда подходят знакомиться красивые и богатые мужчины.

Когда Изабелла вошла, Куколка с невозмутимым видом красила ногти на ногах.

– На тебе лица нет, что-нибудь случилось?

– Случилось Куколка. Ты сейчас замертво рухнешь, как только услышишь то, что я тебе собираюсь сказать.

– Изабелла я девушка впечатлительная в обморок могу упасть без затруднений, поэтому мне страшные истории рассказывать не рекомендуется.

– Я знаю, что ты слабонервная, но выслушать меня это твой долг. Это касается Лали. Мы с девчонками ошиблись на счет нее. Уже второй раз появилось тому подтверждение.

– Как это? Я не совсем тебя понимаю.

– Лучше бы Павел продолжал встречаться с Жаннет, она хотя бы рога не наставляла.

– Изабелла ты говоришь сплошными загадками. Я тебя не понимаю. Какие рога, какие счета…

Изабелла эмоционально ругнулась. Безмозглость этой девицы порой выводило ее из себя.

– Как ты знаешь, две недели я гостила у Лали. Притворилась, будто беспокоюсь о ней после того случая с Жаннет. На самом деле я старалась как можно больше выведать об этой прохиндейке. Не поверишь, но мне удалось кое-что раскопать. Во-первых я видела ее паспорт. Она из России, из Москвы и зовут ее ни Лали, черта с два! Она Лариса!

– Ну и что? – безразлично протянула Куколка.

– Как это что?! – возмутилась Изабелла. – Раз она называется другим именем, значит ей есть что скрывать. И я обязательно узнаю, что именно она скрывает. Но это еще не все. Сегодня утром я вернулась к Лали, чтобы забрать свои вещи, но в дом сразу не вошла – решила прогуляться по саду. Так получилось, что я оказалась у заднего входа, ну и там решила войти. Я прошла через кухню и уже хотела выйти в гостиную, но тут я увидела Лали и Филиппа, они сидели напротив друг друга. Их разговор мне показался несколько подозрительным и я, переступив через свои принципы, поверь, я так никогда не делаю, решила подслушать. Но лучше бы я этого не делала. То, что я услышала, меня настолько шокировало, что я до сих пор не могу прийти в себя. В доме никого не было кроме этой Лали и Филиппа. Кажется, даже Павел был на работе. Ты не поверишь, но они переспали друг с другом.

– Филипп и Павел? – с детской наивностью восприняла услышанное Куколка не поднимая головы и продолжая осторожно наносить лак на ногти.– Я так и думала. Вот почему они оба не захотели со мной встречаться.

– Что ты там думала! – разозлилась Изабелла на глупость Куколки.– Филипп не с Павлом переспал, а с Лали. И как раз этой ночью, когда Павел еще не вернулся, Аннет куда-то слиняла, а мы с тобой зависали в клубе до утра.

– Изабелла ты, наверное, что-то не так поняла. Это невозможно. Филипп не станет так поступать со своим лучшим другом. К тому же и Лали без ума от Павла. Ты забыла, что ей пришлось стерпеть от Жаннет ради того, чтобы остаться с любимым?

– Я поняла все правильно. Именно потому, что Филипп лучший друг Павла, а Лали его девушка они не могли так поступить, но поступили. Я совсем запуталась и ничего не понимаю.

– И что же теперь будет?

– Откуда мне знать. Когда Павел вернулся домой он, кажется, что-то заподозрил и даже ушел из дома, а Лали побежала душу изливать своей Аннет. Но потом они померились и сейчас все как всегда.

– Это конечно неприятный инцидент, но нас он не касается.

– Ошибаешься Куколка. Павел мой друг и все что с ним связано меня касается напрямую. Представь, если бы тебе изменил твой парень!

– Ты привела не самый удачный пример. Я уже со счета сбилась, сколько мне изменяли. При этом каждый мужчина не устает повторять, что любит меня, а соблазнам якобы подвержен весь мужской род. Вот из-за этих соблазнов я – красивая молодая сексуальная девушка сижу дома одна вместо того, чтобы отдыхать где-нибудь с молодым человеком. Между прочим, у тебя тоже никого нет.

– Я свободна и независима. Мне не нужен мужчина.

– Ты лесбиянка?

– Господи Куколка перестань молоть чушь.

– В таком случае я больше не хочу говорить о Филиппе и Лали. Нельзя обвинять человека буду неуверенным в аргументах.

– Чего? – Изабелла не сразу смогла переварить умную речь глупой подруги.

– И потом, кто знает чем Павел занимался в Гавре? Возможно там он успел наставить рога своей девушке.

– С ума сошла? Да он же однолюб!

– Все они так говорят.

Извергая молнии из глаз, Изабелла схватила сумочку и, не попрощавшись, вышла из квартиры. Она была ужасна зла на Куколку. Она приехала сюда чтобы поделиться с ней новостью года, а она даже не соизволила отвлечься от своих ногтей. К тому же она приняла сторону Лали, а не ее! Это и вовсе неслыханная наглость. Выйдя на улицу, она поймала такси и отправилась к Мари и Филиппу.

– Привет Филипп, а где Мари?

– Ушла в бакалейную лавку, но скоро вернется, подожди немного.

– Очень хорошо, что Мари нет дома. Я приехала поговорить с тобой.

– О чем? – удивился Филипп, видя серьезную намеренность Изабеллы.

Она прошла в комнату и ни дожидаясь приглашения села в кресло. Напротив сел Филипп. Елозя по креслу, она то поднимала глаза, глядя на него, то снова опускала их.

– Не можешь решиться заговорить?

– Да, об этом мне даже говорить трудно, хотя кое-кто не то что говорить… делает это, забывая про совесть и честь.

– Я тебя умоляю, Изабелла перестань разыгрывать из себя Миледи, у тебя не очень получается. Хватит ходить вокруг да около и говори прямо то, что хотела мне сказать.

– Филипп как ты мог так поступить? Зачем тебе нужны лишние неприятности? Их и так предостаточно в нашем мире, заполненном проблемами. Неужели человек не может прожить и дня, не насолив при этом самому себе? В короткой человеческой жизни слишком много червоточин, чтобы мы их сами себе добавляли по доброй воли,– шипела она.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь?

– Вот только не нужно притворяться передо мной. Я все знаю.

– Что знаешь?

– О твоей связи с Лали.

– Не мели ерунду, – он ухмыльнулся и нервно зашагал по комнате.

– Это не ерунда и ты сам прекрасно знаешь. Отпираться бессмысленно. Мне все известно.

– Но как? Как ты узнала? Тебе сказала Лали? – он принялся ее трясти за плечи.

– Как бы не так! Я сама, своими ушами слышала ваш разговор сегодня утром, когда вы застали меня на кухне. И вот что я действительно не могу понять так это то, как вы осмелились предать Павла. Разве он заслужил такое? А эта Лали…

– Не осуждай ее, не надо,– он не дал ей закончить.

– Это почему же, хотела б я знать?

– Она ни в чем не виновата. В случившимся виноват я один. Это я соблазнил ее, мне и отвечать.

– А Лали у нас глупенькая девочка? А ты? Как мог ты поступить так подло со своим лучшим другом?

– Поверь мне Изабелла, я очень раскаиваюсь, но ничего уже не вернуть назад. Понимаешь, в тот момент я потерял голову и ничего уже не соображал, а когда понял, было слишком поздно.

– Ушам своим не могу поверить. Что вы только в ней нашли! – в сердцах крикнула она.

– В тот вечер Лали вошла в мою комнату, а я только вышел из душа, на мне ничего не было кроме как полотенца на бедрах. Я воспользовался ее замешательством, ну и соблазнил. К тому же она была очень пьяна.

– Ах, так она еще и алкоголичка?! – довольно воскликнула Изабелла. – Отличная пара у Павла. Ничего не скажешь.

– Ты ничего не знаешь. Прекрати строить из себя святого Петра! Ты не у врат рая.

– Но…

– Это последнее что я тебе рассказал. Больше не хочу об этом говорить и тем более слышать твоих вопросов. То, что случилось этой ночью, тебя никак не касается, поэтому я очень прошу тебя, пожалуйста, забудь все, что ты знаешь, и никому об этом не говори, иначе я разозлюсь. Ты меня хорошо поняла?

– Я замечательно тебя поняла и не нужно смотреть на меня такими страшными глазами, я не боюсь. И потом, с чего это я должна всем рассказывать, за кого ты меня принимаешь, за сплетницу? – обиженным тоном сказала Изабелла, вспоминая о том, что Куколка уже в курсе всего произошедшего. К сожалению до Лауры она не сумела дозвониться и та все еще оставалась в неведении, но это нестрашно, она обязательно все узнает, как только вернется с очередной фотосессии.

– За сплетницу,– ухмыльнулся Филипп, повторяя за Изабеллой,– а кто ты есть как ни сплетница, да еще и с подлой душонкой.

Изабелла резко поднялась с кресла, предупредив, что подобные оскорбления она терпеть не намерена. Уже в дверях она столкнулась с Мари.

Как всегда возвращаясь из магазина нагруженная пакетами Мари обрадовалась, увидев подругу, но та не задержалась даже поздороваться, сославшись на спешку.

– Что это с ней? – удивилась Мари.

Филипп лишь пожал плечами ничего не ответив, делая вид будто смотрит телевизор.

– Зачем же она приходила, если так быстро ушла?

– Она пришла к тебе, но ей кто-то позвонил на мобильник и она как подстреленная сорвалась.

– Мне показалось будто вы разговаривали га повышенных тонах. Ты что-то скрываешь от меня?

– Тебе показалось. Наверняка это было телевизор.

Мари пожала плечами, не понимая, что такого срочного могло произойти у Изабеллы. К тому же она отчетливо слышала хорошо знакомые ей голоса. Ребята кажется спорили… Но не вдаваясь в глубокие размышления, Мари этого не любила, взяла пакеты и направилась на кухню.

Филипп продолжал смотреть на экран телевизора в то время как его мысли лихорадочно работали, соображая, что может произойти, если эта болтливая сучка все же проговориться.

Глава двенадцатая

В голове не было ни единой мысли, кроме той, что постоянно сверлила мозг – «домой, скорее попасть домой». Лали шла так быстро, как только могла и ее поступь больше походила на медленный бег, чем на быстрый шаг. Она машинально сворачивала на боковые аллеи, ведущие к ее дому, смотря только перед собой. Боковым зрением она все же замечала мелькавшие скамейки по краям дорожки и низкорослые кустарники, за которыми росли могучие деревья. Она никак не могла отделаться от мысли, что из-за этой поросли на нее в любой момент может накинуться кто угодно, от мелкого воришки – похитителя дамских сумочек, вплоть до серийного убийцы женщин.

«Вот дерьмо»,– выругалась про себя Лали. И надо же ей было задержаться допоздна у Аннет именно сегодня, когда дома никого нет и некому ее встретить. Почему Павлу именно сегодня пришлось остаться на работе до полуночных часов. Однозначно нужно срочно покупать машину. Сколько можно ездить на такси и автобусах. Надо покупать, только как убедить Павла – это задача практически неразрешимая. Может сказать, что это подарок ее родителей? Нет. Он ни за что не примет такого подарка. И что за упрямый характер. Аннет тоже хороша. Лали всячески уговаривала подругу поехать к ней, но та по непонятной причине уперлась, отказываясь наотрез. Что на нее нашло, совершенно перестала бывать у нее в гостях.

Доехав на автобусе до своей остановки, Лали с замиранием в сердце вошла в хорошо освещаемый, но все же ужасно страшный по темным вечерам парк. Как обычно в это время суток здесь не встретишь никого из порядочных граждан. Эта мысль вызывала наибольшую тревогу. «Мне нужна машина, черт побери, я должна ее купить, во что бы то ни стало, и плевать на Павла с его больными убеждениями. Мне слишком дорога моя жизнь, чтобы вот так вот беспочвенно рисковать ею»,– твердо решила она.

На самом деле Лали обладала душевной силой, волей и смелостью. Все это в ней было и никогда прежде, она не боялась так, как сейчас. Она свидетельствовала свое почтение миру широко раскрытой улыбкой, за которой стояла броня из вышеперечисленных качеств. Но теперь, когда единственным попутчиком оказалось размышление, Лали пыталась разобраться в себе. Кто же она на самом деле? Жалкий трус? А быть может все же храбрый боец? К сожалению ответа на этот вопрос она не знала. История всей ее жизни доказывала, что глубоко-глубоко в душе она не имела ни малейшего представления о том, кем она была на самом деле. От этой мысли в один миг огромная пустота заполнила все тело. Что было настоящим в ее жизни? Ее любовь и та жизнь, которую она ведет в Париже? Или все же настоящая Лариса осталась на другом конце материка, в России? Что вообще было реальным и подлинным в ее внутреннем мире? Нет, все же зря она не взяла такси. Аннет решила немного прогуляться перед сном и проводить подругу до ближайшей стоянки такси, но подъехал автобус и Лали решила воспользоваться общественным транспортом. Увы, это было опрометчивым поступком с ее стороны. В Москве она никогда не пользовалась автобусами и троллейбусами. Лишь ездила на метро в крайних случаях, когда пробки были неимоверными. Здесь, в Европе, общественный транспорт был совсем другой. Пассажиров было не очень много и на первый взгляд – приличные люди. Поэтому иногда Лали позволяла себе воспользоваться местными автобусами. Но сейчас было слишком позднее время для подобных прогулок. К тому же ее дорогая одежда легко могла привлечь к себе бандитов и хулиганов.

Лали встряхнула головой, гоня прочь идиотское размышление. От всех этих раздумий ей стало совсем страшно и она уже не могла просто идти пусть даже и очень быстро. «Нужно бежать,– промелькнуло у нее в голове,– и плевать на тех редких попадающихся прохожих и на их мнение. Пускай они посчитают ее трусихой, ну и что? Может она опаздывает на свидание. Кому какое дело?!» Ей было действительно страшно. Очень страшно. Страшно на столько, что она почувствовала тошноту, подступающую к самому горлу. Девушка прижала сумочку к груди и побежала, что было сил по направлению к дому, до которого оставалось уже совсем немного. Но что это? Лали резко остановилась, лихорадочно пытаясь сообразить, что происходит. На аллее стояла Жаннет в сопровождении трех молодых мужчин, возникших словно из небытия.

– Куда торопишься красавица? – Жаннет преградила дорогу.

– Дай пройти, я иду домой,– огрызнулась Лали, изо всех сил пытаясь выглядеть хладнокровной.

– Я бы сказала, бежишь.

Жаннет ядовито засмеялась, поддерживая загоготавших парней.

– Ты должна быть в тюрьме. Неужели ты и оттуда сбежала?

– Моя дорогая, я отсидела то, что мне причиталось. За остальное благодарю родителей. Не дали засидеться на одном месте.

– Рада за тебя, – Лали хотела уйти, но Жаннет снова ее остановила.

– И снова ты хочешь убежать. Фу, как с тобой скучно! Ну что тебе делать дома? Посмотри, какие со мной ребята. Не хочешь с ними позабавиться?

Лали посмотрела на лица насмехающихся и выдержка ее оставила. Она поняла, своей спокойностью только смешит этих бандитов, так как тот ужас, что она испытывала, наверное, написан у нее на лбу. И она решила сменить хладнокровность на сострадание. Лали понимала, от Жаннет не следует ожидать ничего хорошего, но она еще надеялась призвать ее к здравому рассудку.

– Жаннет прошу тебя, оставь меня в покое, опомнись ради всего святого, что есть для тебя на этой земле.

– Хочешь покоя? – грубо спросила Жаннет.– Ты его обязательно получишь, но прежде ты дашь мне слово, что оставишь Павла.

Лали ничего не ответила.

– Молчишь? Хорошо, ты сама напросилась на неприятности.

Жаннет обратилась к верзилам, молчаливо ожидая приказа, стоя позади нее.

– Мальчики вы были свидетелями, я не хотела плохого этой девушке, но она не понимает меня. А жаль!

Сказав это, она медленно пошла по узкой аллее, оставив Лали наедине с ними.

– Жаннет прошу тебя, остановись, не делай этого, ты сошла с ума! Ну, как ты не можешь понять, мы с Павлом любим друг друга!

Лали кричала изо всех сил удаляющейся женщине, но она ее уже не слушала, продолжая уходить в глубь парка, а вот парни наоборот приближались к ней все ближе. Лали сорвалась с места и побежала по направлению к дому, до которого оставалось всего ничего, но уже через несколько шагов они ее поймали и заволокли в глубь парка.

– Красотка ты зачем от нас убегаешь? – спросил один из них.– Наш бег дорогого стоит.

Обращаясь к своим друзьям, он как бы между прочим, ударил кулаком ей под ребра. Задыхаясь и кашляя Лали обвисла на руках одного из головорезов.

– Как вы смотрите на то, чтобы доставить этой даме незабываемые ощущения?

– Конечно,– сказал второй, расстегивая ремень на брюках.

– Что вы хотите со мной сделать? – простонала Лали, согнувшись от боли. Упасть ей не давали стальные руки третьего. Она делала слабые попытки вырваться, но это все равно, что голыми руками согнуть чугунный стержень.

– Выполнять приказ,– ответил первый.

– Какой еще приказ? – прошептала Лали, тихо заливаясь слезами.

– Ты еще не догадалась? Жаннет нас наняла и попросила избавиться от тебя раз и навсегда. Видимо ты ей крепко насолила детка, если Жаннет приняла такое серьезное решение.

– Зачем вам это надо? Зачем вам брать грех на душу?

– Ты издеваешься над нами? – спросил третий.– О каком грехе ты говоришь? Избавить человечество еще от одной суки вроде тебя – это вовсе не грех, напротив, доброе дело.

– Послушайте, отпустите меня, и я заплачу вам вдвое, втрое больше чем эта сумасшедшая,– взмолилась Лали.

– Слушай, сделай милость – заткнись! Мне надоела твоя болтовня, – и он ударил ее по лицу наотмашь тыльной стороны ладони.

Схватив несчастную за волосы, «первый» поволок ее за собой в еще более темный угол парка. «Третий» остался стоять на страже. И пока «первый» возился с ширинкой  на джинсах, второй набросился на Лали, разрывая на ней платье. Сопротивляясь, она ненамеренно ударила насильника между ног, тем самым, освободив себя от его тяжелого тела. Собрав все свои силы, она рванулась прочь от безжалостных истязателей. «Третий» не сразу понял, что за суматоха поднялась за кустами и пока остальные, натягивали довольно узкие джинсы, Лали смогла немного убежать. Но лишь немного, потому что через короткий промежуток времени ее преследователи появились сзади, стремительно догоняя обессиленную девушку. Она бежала совсем в противоположную сторону от своего дома, по не знакомой ей дорожке. Выбежав из парка, Лали стала звать на помощь, но незнакомая улица была пуста и лишь многоэтажный дом с горящими окнами придавал этой пустынной улице насколько возможно живой облик. Спрятаться было негде и Лали, забежала в подъезд этого дома. Она стучала и звонила в двери, прося о помощи, но никто ей не открывал. Войдя в лифт, она поднялась на крышу дома, в надежде найти убежище там. Но она не рассчитала силы своих противников, которые быстро ее нашли. Тот, кого для себя Лали назвала «первый», тоже поднялся на крышу этого дома и сразу увидел беглянку.

– Ну тварь теперь ты от нас живой не уйдешь! – прорычал он, разъяренный тем, что ему пришлось за ней бежать, да еще и подниматься пешком, по лестнице, на такую высоту.

Он медленно шел на нее, зная, что теперь ей некуда деться. Лали пятилась назад, осознавая то же самое. В любом случае ее ждала смерть, но она могла ее выбрать. Умереть быстро – спрыгнув с крыши дома или же отдаться в руки этим зверям, которые все равно убьют, но перед этим вдоволь над ней поиздевавшись. Она подошла к краю, там, где заканчивалась земная жизнь и возможно начиналась новая.

Перед тем как прыгнуть, она прошептала:

– Господи я надеюсь, что ты не существуешь, потому что я не хочу попасть на твой страшный суд. Я боюсь твоего гнева. Но еще больше я боюсь встречи с Люцифером. Я надеюсь, что жизни после смерти не существует, я надеюсь попасть в пустоту. Но если Ты все-таки есть, знай, я раскаиваюсь во всем, что совершила там, в Москве. Это произошло по глупости. Я не хотела…

С этими словами она сделала шаг в никуда, полетев со стремительной быстротой вниз.

 

Автомобиль ехавший на большой скорости резко затормозил. Из него выбежала девушка, громко крича на молодого мужчину, который вышел следом за ней.

– Зачем ты меня остановил,– кричала она,– почему ты делаешь все назло?

– У меня и в мыслях не было делать что-то тебе назло, но такая скорость самоубийство для нас обоих. Ты едешь со скоростью сто сорок километров в час и, по-твоему, это нормально? Посмотри, какая темнота вокруг. Достаточно небольшой выбоины на дороге и ты уже не сможешь справиться с управлением.

– Неправда! Я справлюсь. Какое тебе дело до того, на какой скорости я веду машину. Я еду так быстро как хочу, мне всегда нравилась стремительная езда. У тебя нет ни малейшего повода, утверждать, что я плохой водитель. Ну, скажи мне Николя, я хоть на одну кочку наехала?

– Не наехала, но наедешь, и эта кочка станет для тебя роковой. Ты разобьешь мне машину!

– А если даже и так то что? Давай доедем до ближайшего банка, и я отдам тебе деньги за твою никчемную машину, которой ты так дорожишь.

– Да пойми ты глупая, я не машиной дорожу, а нашими жизнями. Ты понимаешь, что мы можем разбиться?

– Давай умрем вместе.

– Ты круглая дура и мне стоило разглядеть эту особенность в тебе намного раньше – еще до нашей свадьбы. Я устал с тобой.

– Нет, милый – это я с тобой устала. Мы никогда не отдыхаем.

– Как это мы не отдыхаем, а что же, по-твоему, мы делаем сейчас? Мы ездим из одного отеля в другой, ты целыми днями проводишь в бассейнах и магазинах…

– Это я себе могу позволить каждый день, без ограничений. С тобой я отдыхаю лишь физически, телом, но не душой как бы мне хотелось. Ты даже в медовый месяц не можешь себе позволить отдаться отдыху. Ты постоянно связываешься со своей фирмой по сотовому телефону. Я его скоро выкину! Я устала, я так больше не могу. Мои нервы на пределе.

– Это с тобой нужно иметь железные нервы, но у меня таковых нет. Я все делаю так, как хочешь того ты и все никак не могу тебе угодить. Ну что тебе нужно еще? Скажи?

– Ты плохой муж, если не в силах понять что необходимо твоей жене. А ей необходимо совсем немногое – я хочу отдыхать не только телом, но и душой – хоть немного. С тобой же можно отдохнуть только в постели и не более того. Ты не успеваешь как следует трахнуть меня и уже тянешься к своему любимому телефону, чтобы узнать, как там поживают твои любимые акции!

«Что это с ней?» – озабоченно подумал Николя. Прежде ему никогда не доводилось слышать от Анастасии вульгарных словечек.

– Я тебя не совсем понимаю. Объясни, как ты хочешь, чтобы я себя вел?

– Нет. Я ничего не стану тебе объяснять. Хочу, чтобы ты понял это своим умом. Я ведь круглая дура, как ты выразился, следовательно, объяснить что-либо мне не под силу. Это ты у нас умный, вот и включи логический анализ своих поступков и действий.

«Ого, ну и выдала», – снова подумал про себя молодой мужчина. И ему было чему удивиться. Его молодая супруга была очень красива, но умом при этом не отличалась. А тут, выдала целый свод умных изречений. И пока Николя об этом думал, Анастасия продолжала возмущаться. Время от времени ее голос переходил на визг.

– Я так больше не могу, ты окончательно свела меня с ума. Сомневаюсь, что выдержу дальнейшую жизнь с тобой, несмотря на то, что мы женаты всего три дня,– впервые повысил голос мужчина. Разговор на повышенных тонах для него действительно был не свойствен. Будучи одним из директоров крупной фирмы, Николя обладал небывалой выдержкой и невозмутимостью, что, бесспорно, помогало продвигаться по служебной лестнице.

– Отлично, давай разбежимся прямо сейчас. Я ухожу! – и девушка показано стала удаляться от машины, в темноту.

– Куда ты Анастасия?

– Ты, кажется, устал от меня? Вот и отлично!

– Вот и отлично! – парировал мужчина.– Это твое полное право делать что хочется. А я буду делать то, что хочется мне.

Он сел в машину и завел двигатель, но как только тронулся, услышал пронзительный визг своей жены. Ее оглушительный, похожий на ультразвук крик мог заглушить что угодно и проникнуть куда угодно, в том числе и в хорошо звукоизолированный салон новенького автомобиля. Николя немедленно сдал назад. В ту же секунду напуганная до смерти Анастасия запрыгнула в машину.

– Стало страшно? – на его лице появилась улыбка.

– Я споткнулась о труп человека,– она с трудом выговаривала слова.

– Что ты такое говоришь? – не поверил Николя словам своей жены.– В темноте ты не могла разглядеть ничего подобного. Вероятно, это была обычная ветка от дерева.

– Говорю же тебе, там лежит труп человека. Пожалуйста, давай скорее отсюда уедем.

– Если там действительно лежит труп человека, в чем я сильно сомневаюсь, мы обязаны сообщить о находке в полицию.

– С ума сошел? Ничего и никому мы не обязаны! Если мы скажем, что нашли труп человека, нас так просто не отпустят, пока не выяснят все. А я не хочу провести свой медовый месяц в полицейском участке.

– И все же я посмотрю, может, ты ошибаешься.

– Никуда ты не пойдешь. Ты пачками читаешь газеты и никак не уяснишь для себя, в такие дела лучше не вмешиваться. А если за этими деревьями прячется преступная банда? Ты подумал о последствиях? Они тебя убьют, а потом отберут машину и все деньги.

– Хм, если они меня убьют, им не придется отбирать деньги и машину, поскольку отбирать будет не у кого.

– Какой же ты дурак, ты забыл про меня! – взвизгнула Анастасия вне себя от злости.

– Нет, не забыл, они возьмут машину в месте с тобой,– с этими словами, Николя вышел из машины и направился в сторону ранее указанную женой.

– Я не хочу тебя потерять, ведь мы женаты всего три дня. Что подумают люди? А они подумают, что это я тебя убила из-за твоих денег, но они мне не нужны, потому что у меня денег намного больше чем у тебя. И потом я не хочу стать двадцати трех летней вдовой. Но знай, если тебя сейчас убьют, я уеду. Ты слышишь меня? Я не за что не отдам ни деньги, ни машину, ни себя! – кричала Анастасия вслед своему мужу.

– Анастасия замолчи и иди сюда,– позвал он из темноты.

– Нет, нет и еще раз нет. Я не стану рисковать своей жизнью, ради какого-то несчастного мертвого тела, тем более трупу все равно, помогут ему или нет. Он труп! А я слишком молода и красива, чтобы умереть глупой смертью.

– Да ты красива, но и глупа как никто иной на этой планете. Немедленно иди сюда, здесь лежит человек, которому нужна наша помощь,– не на шутку разозлился Николя.

Анастасия нехотя вышла из автомобиля и, озираясь по сторонам, подошла к мужу. Он снова включил фонарик, и она смогла разглядеть девушку лежащую на окраине обочине.

– Боже правый, это девушка. Какая бедняжка должно быть ее изнасиловали, а потом убили. Николя посвети ей на лицо, я никак не могу разглядеть, она была красивой или нет. И потом, кажется на ней остатки дорогого платья. Возможно она из высшего общества, – и она прикрыла рот рукой испугавшись собственных мыслей. – Я знаю. Ее похитили и требовали слишком большой выкуп, а ее муж оказался типичным жмотом и пока он имел наглость торговаться с преступниками, они убили несчастную.

– Вот слушаю твой бред и никак не могу понять, у тебя что вместо мозгов – опилки или вата?

– Откуда мне знать, что у меня там, я не проверяла, – снова огрызнулась она.

– Замолчи немедленно или я с тобой разведусь.

– Когда мы с тобой встречались, ты был галантен и обходителен. Этим ты меня и подкупил. Но я и подумать не могла, что ты так изменишься сразу после свадьбы. Знай это я заранее, ни за что не вышла бы за тебя замуж. Ты превратился в настоящего хама. И потом, неприлично разводиться через три дня после венчания. Ты подумал, что скажут в свете?

Николя тяжело вздохнул.

– Говорили мне, но я не послушал, хотя это оказалось чистой правдой.

– О какой правде идет речь? Ничего из сказанного тобой я не поняла, будто ты говоришь на другом языке.

– Даже не старайся меня понять, потому что твоим умом тебе это не под силу. Хотя знаешь что, я все же попробую объяснить. Мне говорили, что ты очень красива, но при этом бесконечно глупа. Ты одна из племени этих бимбо.

– Кто посмел сказать, что я глупа? Я выцарапаю ему глаза! – завизжала она.

– Мне об этом сказал твой отец.

Услышав подобное, Анастасия надулась и отвернулась от мужа, но уже через секунду она вновь повернулась, чтобы задать очередной вопрос.

– Что это за племя такое – бимбо?

– Бимбо – представительницы женского пола, они очень красивы и сексапильны, но в мозгу у них проходит лишь одна извилина.

– И что в этом плохого? – она ничего не поняла про извилину.

– Забудь,– спокойно сказал Николя.– Давай лучше отнесем эту несчастную в машину.

– В какую машину? – она уперлась руками в бока.

– В нашу машину, разумеется, разве ты видишь здесь другую?

– Нет. За все время здесь не проехала ни одна машина.

– А все потому, что ты не послушала меня в очередной раз и поехала не той дорогой. Видишь, здесь даже машины не ездят. Давай, бери эту несчастную за ноги.

Она взялась одной рукой за ногу девушки, а другой рукой зажала себе нос, отвернувшись в другую сторону.

– Господи пропал мой медовый месяц. Николя, куда мы ее повезем?

– Глупый вопрос Анастасия, конечно же, в госпиталь.

– О-ля-ля… но это займет кучу времени да еще придется давать показания в полиции. Что если подозрения падут на нас?

– Я тебя не совсем понимаю.

– Могут подумать, что это ты изнасиловал это девушку, а я ее потом убила. Давай лучше положим ее на больничное крыльцо, позвоним в дверь и убежим. И нам хорошо и ей отлично. Здорово я придумала, а? – протараторила Анастасия, радуясь придуманному ею плану.

– Если ты сейчас же не замолчишь, я выкину тебя из машины. Эта девушка не мертва, но она в тяжелом состоянии и нам следует как можно быстрее доставить ее к врачам. Ждать приезда скорой помощи в этом глухом месте бессмысленно. Нам нужно поторопиться. А с твоей неукротимой фантазией тебе бы только сценарии к телесериалам писать.

– Спасибо мой милый Николя! – утешившись словами своего мужа, посчитав их за комплимент, она поцеловала его в щеку.

 

Утром в доме поднялся невозможный переполох. Павел кричал, что убьет это стерву, как только она вернется домой. Он обзвонил всех общих друзей в надежде, что они скажут, будто Лали ночевала у них, но, увы, никто ее не видел. Если бы парень вспомнил про Аннет и позвонил ей, он бы узнал, что Лали допоздна задержалась у своей подруги, после чего оправилась домой и никуда больше. Аннет лично посадила ее на автобус. Но, Павел забыл о существовании это молодой женщины и потому оставался в неведении относительно пропажи Лали.

После звонка, Мари немедленно приехала к Павлу. Следом за ней примчалась Изабелла, боясь пропустить все самое интересное. Она, конечно, приехала якобы с поддержкой, но на самом деле ей хотелось увидеть все собственными глазами: как Лали возвращается домой и как Павел обрушивается на нее. «Каким приятным, оказывается, бывает злорадство».

– Павел успокойся, не стоит так убиваться, я просто уверена, всему есть разумное объяснение,– Мари пыталась успокоить бушевавшего парня.

– Ну конечно,– язвила Изабелла,– она представит, скорее всего, такое же разумное объяснение как тебе представляет твой Филипп после очередного ночного загула.

– Да ты что, как ты можешь такое говорить?! – возмутилась Мари.

– Ты это о чем? Тебя возмутили мои слова относительно измен Филиппа? Можно подумать раньше ты о них не догадывалась.

– О том, что Филипп бегает за каждой юбкой не секрет ни для кого. Я имела в виду совсем другое. Как ты можешь думать, будто Лали не ночевала дома лишь по той причине, что изменила нашему другу? Она его так любит! Даже перед Жаннет выстояла стойко и не отказалась от своей любви.

– Филипп тебя тоже любит и неустанно продолжает это вдалбливать нам всем. Тем не менее, на твоей голове давно колосится сибирская непроходимая тайга из сосен и кедров.

– Хватит, замолчи. Я не хочу больше тебя слушать. И ты тоже хорош,– обычно спокойная Мари пришла в негодование. С Изабеллы переключилась на Павла,– ты ничего не знаешь о Лали, а думаешь бог весть что! Как так можно? Какие измены, о чем вы вообще говорите? Вы несете ересь, но подумайте только на миг, что если ее и в живых уже нет?!

После этих слов Мари прикрыла рот руками. Она поняла, что сказала слишком большую глупость. Однако было поздно жалеть о сказанном, Павел из одной крайности бросился в другую, выскочив из дома.

Почти с полным безразличием Изабелла спросила у Мари, куда так стремительно мог побежать Павел.

– Вероятно в полицию.

– В полицию? Хм, я была лучшего о нем мнения.

– Что ты имеешь ввиду?

– Не хотела бы я видеть глупое выражение нашего друга в полицейском участке, когда ему скажут, что его невесту нашли в постели другого мужчины,– ехидно промурлыкала Изабелла.

– Откуда в тебе столько злости? – Мари по-новому, будто впервые посмотрела на свою подругу.

– Можно пожалеть любую другую девушку в ситуации Лали, но я больше чем уверена, что с ней все в порядке и она прекрасно проводить время, а по возвращении как всегда навешает лапши на уши нашему обожаемому простачку Павлу. Скажет ему, что боялась возвращаться домой поздним вечером и решила остаться у подруги, например у Аннет. Но, к сожалению, позвонить не смогла, так как телефон у той подруги не работал, а ее собственный мобильник по странному стечению обстоятельств разрядился.

– Замечательная версия. Кажется, ты не ту специальность выбрала. Тебе нужно следователем работать. Я только не могу понять, почему ты не можешь допустить мысли, что Лали действительно осталась ночевать у подруги, а с телефонами произошел именно такой казус как ты описала?

– Как бы не так. Она уже изменила Павлу и, слава богу, я об этом узнала. Но сколько может быть еще измен, о которых мы не будем знать. Конечно, я не имею ничего против этого, каждый волен поступать так, как ему хочется. И я не ханжа и уважаю людей любящих секс и постоянную смену партнеров. Но в таком случае не стоит заводить себе женихов, а потом нагло их дурачить. Я не знаю, может в дикой России у них так принято, но только не у нас в цивилизованной Европе.

– Подожди минутку, прокрути пленку назад. О какой измене ты говоришь?

Изабелла не желала рассказывать всего, поэтому ответила, что для нее это не является столь уж важным. Мари такой ответ не устроил и она продолжала допытываться, о какой измене шла речь.

– Если ты так хочешь знать, спроси у своего обожаемого Филиппа. Думаю, он должен знать.

Мари несколько удивилась, не понимая, причем здесь Филипп.

– Еще можешь позвонить Куколке. Она тоже в курсе дел.

– Ничего не понимаю. Все в курсе каких-то там дел, одна я не сведуща в происходящем?

– Успокойся. Для тебя это лишняя информация. Не перегружай свой мозг.

– Ладно, не хочешь говорить, не нужно. Спрошу у Филиппа. Но меня интересует еще один момент. Ты упомянула Россию. Почему?

– Потому что я видела паспорт этой лгуньи. На самом деле она никакая не Лали. Ее зовут Лариса и она из Москвы.

– Как-то, это было уже давно, я позвонила Лали. В то время она еще жила с Аннет. Так вот Лали так и не взяла трубку, она была чем-то расстроена, а Аннет видимо совсем забыла, что я вишу на проводе и с кем-то начала делиться своими мыслями. Вот тогда-то я и услышала, что на самом деле ее зовут Лариса и что она сбежала из России, потому что что-то там натворила.

От услышанного Изабелла присвистнула.

– Я так и знала, что здесь дело нечисто. Но почему ты мне сразу не рассказала?

– Тогда я не предала этому значения. Ты действительно думаешь, что Лали от нас что-то скрывает?

– Несомненно! – резюмировала Изабелла, довольная открывшимися новыми фактами. – Стоит, конечно, прощупать почву у ее лучшей подружки Аннет. Может она что и взболтнет лишнего.

– Ну конечно, – воскликнула Мари, – мы совсем забыли про Аннет. Она должна что-нибудь знать о пропаже Лали.

Мари схватила свою сумочку и принялась судорожно в ней рыться в поисках блокнота. У нее где-то был записан телефонный номер Аннет. Сейчас она ей позвонит и что-нибудь обязательно проясниться. Возможно даже Лали окажется у Аннет и все сразу уладиться.

Глава тринадцатая

В своей записной книжке Мари нашла не только телефонный номер Аннет, но и адрес. Вместе с Изабеллой они молниеносно приняли решение лично съездить к закадычной подруге Лали и уже на месте во всем разобраться. По телефону можно соврать все, что угодно. В глаза лгать сложнее. Схватив свои сумочки они запрыгнули в машину Мари и уже через полчаса с усилием колотили в дверь. Выражая обеспокоенность Аннет распахнула ее и две девушки будто фурии ворвались в маленькую гостиную сыпля вопросами и перебивая друг друга.

– Стойте, стойте, остановитесь же! – Замахала руками хозяйка. – Я ничего не могу понять. Что случилось?

– Говорить буду я, – властно заключила Изабелла. – Первый вопрос: Лали у тебя?

Аннет отрицательно покачала головой.

– Второй вопрос: где твоя подруга?

Хозяйка маленькой прихожей в полной уверенности ответила, что подруга у себя дома, так как вчера вечером лично проводила ее до остановки и даже посадила в автобус.

– Так вот знай, если ты что-то от нас скрываешь, мы обязательно это выясним.

– Я тебя не понимаю. Ты о чем?

– Я о том, что Лали дома нет. Она якобы пропала, так как не ночевала дома. И по всей видимости от тебя не возвращалась. И если ты скрываешь похождения своей подружки налево, знай, Павел сейчас в полиции. Дает показания о ее таинственном исчезновении. И если выяснится, что ты лжешь и Лали вовсе не пропала…

Новоявленный следователь не договорила. По изумленным глазам допрашиваемой она поняла, та не врет и действительно была уверена, что ее подруга вчера вечером благополучно доехала до дома. Аннет хотела что-то спросить, но Изабелла не позволила, задав очередной вопрос.

– Насколько нам удалось выяснить, настоящее имя Лали – Лариса и она из России. Как давно ты ее знаешь?

Подобный вопрос и вовсе обескуражил квартиросъемщицу:

– Я ничего не понимаю. Что за вопросы? О чем ты говоришь?

– Все ты понимаешь и не нужно прикидываться. Я видела ее паспорт.

– Я ничего не знаю, – Аннет как верная подруга продолжала стоять на своем. – Если вам что-то известно больше чем мне, в таком случае спросите у самой Лали.

– Ты хотела сказать у Ларисы, – поправила Изабелла, – спросить не у Лали, а у Ларисы.

– Для меня Лали, а вы можете называть как вам угодно.

– Ну ладно, не хочешь отвечать, твое дело, но знай, ты могла бы помочь выйти на след Ларисы. Нутром чую, тут не все гладко.

На это Аннет лишь пожала плечами.

Возвращаясь к машине, Изабелла буквально набросилась на подругу.

– От тебя никакого толка! Стояла как мумия, ни жива, ни мертва. Ты язык проглотила? Почему ничего не сказала? Почему не задала свой вопрос. Ты же слышала как Аннет тогда что-то говорила о Ларисе. Это и надо было тебе сказать.

– Не кричи меня. Я хотела спросить у Аннет, но ты меня опередила. Не дала и рта раскрыть. А потом, ты видела как она расстроилась бедняжка, когда узнала, что Лали пропала? Мне было ее так жаль…

– Во-первых мне плевать на ее расстройства. Все-таки не касторки выпила. А во-вторых, не Лали, а Лариса. Давай будем называть людей своими именами.

– Может быть она и Лариса, но имя Лали для меня привычнее.

Мари завезла Изабеллу в особняк к Павлу. Верная подруга не желала оставлять в одиночестве милого ее сердцу человека. Сама Мари поспешила домой. Ей не терпелось поговорить с Филиппом. На этот раз он был дома. Обычно когда стены радовались его присутствием, что случалось не так часто, он лежал на диване уставившись в телевизор. С порога Мари грозно велела выключить бестолковую плазму.

В подобном состоянии Филипп видел свою девушку только когда она узнавала о его измене. Молниеносно выключив телевизор он подскочил с дивана на встречу Мари, чтобы как обычно в таких случаях первым пойти в атаку и если удастся локализовать противника с помощью бесподобного секса. Но на этот раз удача отвернулась от него, как и Мари.

– Что случилось, милая? Ты чем-то озабочена?

– Озабоченный у нас это ты!

– Но пупсик…

– Пупсик? Я? А помимо меня сколько еще у тебя пупсиков?

Заплакав она ударила его своей сумочкой. Но вместо того, чтобы разозлиться он лишь плотнее прижал ее к себе.

– Хватит тереться об меня своими красивыми трусами. Не поможет. Эти трусы я тебе сама покупала, а что под трусами, я тоже прекрасно знаю. Как и добрая половина женского населения Парижа.

– Малыш, перестань. Ты же знаешь. Люблю я только тебя. Ты для меня единственный светлый лучик. Я тебя обожаю.

– Что можешь рассказать про измену Лали?

При этих словах парень отскочил от Мари завертевшись юзом, не зная куда спрятать свои глаза.

– Откуда ты узнала? Кто тебе сказал?

– Изабелла.

– Вот сука!

– Да, она поступила непорядочно крича про это на каждом углу, но и ты ничем не лучше.

– А что сразу я?

– Не строй из себя школьника. Изабелла сказала, что ты в курсе. С кем Лали изменила Павлу и когда?

– Так ты не знаешь? – он облегченно выдохнул.

– Нет. Но Изабелла рекомендовала спросить у тебя.

На это Филипп ухмыльнулся и сказал, что Изабелле пора лечиться.

– Но это еще не все.

– Что еще?

– Лали пропала. Со вчерашнего вечера ее никто не видел. Только Аннет  последний раз, когда провожала со своей остановки на автобус.

– Так какого же черта ты молчала все это время и доставала меня глупыми вопросами?

Он схватил ее за руку и буквально поволок к выходу, пока Мари не вырвалась.

– Не смей со мной разговаривать в таком тоне, тем более так грубо обращаться. Что за выходки, Филипп?!

– Прости милая. Я не хотел. Просто разозлился, что мы теряли время на пустую болтовню о сплетни Изабеллы, когда пропал наш друг. Едем скорее.

 

Прихожая этого дома наверное еще никогда не слышала такого громкого и заразительного смеха из уст гостей. Веселое настроение молодой женщины давало ей повод смеяться над каждым сказанным словом, звучавшим из телефонной трубки. Вроде ничего смешного оппонент ей не рассказывал, но она заливалась смехом. Не переставая хихикать, она оглядывалась по сторонам, пытаясь кого-нибудь заметить. Мертвая тишина заставила насторожиться и она поспешила попрощаться со своим приятелем, отключив мобильник.

На первом этаже стояло неприятное безмолвие прежде не наблюдавшееся в доме Лали и Павла. В просторной гостиной никого не было и телевизор, обычно работающий «без перерыва на обед», как шутили гости этого дома, был выключен. Но даже если случалось и такое, то музыка, беспощадно вырывавшаяся из огромных динамиков музыкального центра, стоящего на полу по другую сторону камина от телевизора не давала повода скучать. Однако в этот раз молчала и музыка.

На Лауру это произвело неприятный осадок. Приступ веселья сменился обеспокоенностью, как будто все в этом доме говорило о случившемся несчастье. В большой гостиной и прилегающем коридоре никого не было. Над всеми комнатами коттеджа нависла давящая тишь.

– Здесь кто-нибудь есть? – она осторожно позвала.

Ответа не последовало. Сумасшедший ритм сердца болью отдавался в ушах. Лаура вспомнила о сущей мелочи важной для этого дома. Дверь! Когда она пришла дверь была приоткрыта, хотя Лали всегда закрывалась на все замки, остерегаясь грабителей, а теперь еще и сумасшедшей Жаннет. Неужели действительно случилось что-то страшное?

Лаура осторожно поднялась на второй этаж. Первая дверь, в которую она постучала, вела в спальню Лали и Павла. Ответа не последовало. Она заглядывала в каждую комнату но никакого не находила и только на третьем этаже в одной из комнат Лаура наконец наткнулась на людей.

– Что?.. Что вы тут делаете, где Лали?

Лаура не понимала, что ей нужно думать при виде этой картины. Изабелла сидела на кровати, подвернув под себя ноги, а рядом с ней, свернувшись клубком, как беззащитный брошенный щенок, ищущий тепла и ласки лежал Павел, уткнувшись головой в колени Изабеллы. Она с небывалой нежностью глядела на него, ласково проводя рукой по его темным волосам. Изабелла медленно повернула голову в сторону Лауры и тихо, стараясь не разбудить Павла, прошептала о пропаже Лали.

– Как пропала, что ты такое говоришь?

Лаура повысила голос и Изабелла тут же зашикала, призывая говорить подругу тише. В тот же миг ее глаза осветила невиданная злость. Павел, наконец, уснул на ее коленях и она не жалела, чтобы он просыпался. Но он уже очнулся от беспокойного сна. Сел на кровати и посмотрел в глаза Лауры отчего та невольно отшатнулась. От прежнего Павла не осталось и следа. Его лицо до неузнаваемости истерзала боль. Прежде излучаемые доброту голубые глаза не выражали ничего кроме бесконечной пустоты. Павел спокойно, совершенно безэмоционально рассказал Лауре все, что знал сам.

– Я могу помочь,– твердо сказала Лаура, пораженная страшной вестью.– В центральной жандармерии работает мой хороший знакомый, он поможет расширить круги поиска. Мы размножим фотографии Лали, а мой приятель разошлет их по факсу во все полицейские участки страны. На всякий случай. Кто-нибудь, что-нибудь должен знать о Лали. Она не могла исчезнуть бесследно, так не бывает. Я немедленно отправляюсь к Андре. Нельзя терять время. Их послушать, так они только через трое суток начинают искать человека. Чушь какая!..

Изабелла окликнула Лауру, спускающуюся по лестнице. Она попросила ее задержаться в гостиной.

– Я не советую тебе обращаться за помощью к твоему другу из центральной жандармерии.

– Почему? – Лаура не понимала. Она смотрела на Изабеллу и теперь уже не видела и следа от былой горечи, какую она изображала при Павле. Ее лицо не выражало ничего кроме эгоистичной невозмутимости.

– Не хочу, чтобы ты выглядела полной дурой в его глазах.

– Господи Изабелла говори яснее. Я не понимаю тебя. Что ты хочешь этим сказать?

– Ты действительно не понимаешь или делаешь вид, что не понимаешь? Лали не пропала.

– Что?! – от удивления Лаура раскрыла рот.

– Да! – подтвердила свои слова Изабелла.– Она сбежала. Сбежала со своим любовником. Потом вернется и что-нибудь как всегда насочиняет для Павла. А он, конечно же, как всегда ей поверит.

– Откуда ты это знаешь? С чего ты взяла, что Лали сбежала с любовником?

– Лаура я ведь тебе рассказывала о бессовестной измене…

– Ну и что? – резко перебила она ее.– Что с того? Тебе пора забыть то, что тебя ни коем образом не касается.

– Нет, это меня касается. Я не хочу видеть, как страдает Павел.

– Прекрати! – разозлилась Лаура.– Как ты можешь? Перед Павлом пускаешь слезы, а за его спиной поносишь его девушку и нашу подругу. Я не узнаю тебя Изабелла!

– Я всего лишь пытаюсь открыть вам глаза на эту стерву, а вы будто…

– Ну вот что, я не желаю слушать подобной ахинеи,– вновь перебила она Изабеллу.– Я иду, как и запланировала, в центральную жандармерию.

Лаура направилась к выходу и уже около двери обернулась:

– Если тебе так неприятна Лали, почему ты по-прежнему ходишь к ней в гости и остаешься ночевать?

– Это не ее дом. Она арендовала его вместе с Павлом. Так что я прихожу к своему другу, а не к этой мрази.

Ничего не сказав, Лаура лишь покачала головой, скрываясь за входной дверью.

 

– … меня долго здесь будут держать? – спросила она у молодой красивой пары.

Николя замялся не зная, что ответить. Всего несколько минут назад он разговаривал с ее лечащим врачом, который признался в отсутствии дальнейшей  необходимости держать девушку в больнице. Ее нужно выписывать. Но куда? Полиция маленького городка работает не так расторопно как столичная или Марсельская и потому они все еще не установили личность этой пациентки.

Не получив ответа на свой вопрос она задала следующий:

– Кто я такая? Как меня зовут? Кто вы? Почему вы ничего мне не рассказываете? Зачем вы постоянно меня обманываете?..

Николя было не под силу смотреть в эти прекрасные измученные болью неведения глаза. Извинившись, он вышел из палаты. Анастасия осталась наедине с девушкой. Удобнее усаживаясь на жестком стуле, она посмотрела на дверь. Убедившись, что Николя вышел, она прочистила горло и с украдкой озаряясь по сторонам, приготавливаясь открыть страшную тайну.

– Я! Я расскажу тебе как все было. Восемь дней назад мы привезли тебя в госпиталь Бове. У тебя при себе не было никаких документов, и мы даже не знаем, как тебя зовут. Не знаем так же, где ты живешь и есть ли у тебя родные. Мы вообще ничего не знаем и зашли в полный тупик. Когда ты была без сознания, говорила исключительно на русском языке. Я бы ни за что не догадалась. Это все Николя. Он очень умный. Иногда настолько умный, что бесит меня. Ну вот. А потом было еще страшнее. Ты выкрикивала какие-то бессвязные слова. Я то думала, что ты ругаешься по русски матом. О-о, этот ваш богатый русский язык… но Николя опять встрял и сказал, что это похоже на заклинания или проклятия… я не особо поняла, но что-то в этом роде. Какой-то древний старобабский или стародедский… хм… нет, не так. Кажется старосословный язык… что-то в этом роде. Я не могу запоминать такие сложные слова и тебе не рекомендую. Я прочитала в одном полезном журнале, что красивым девушкам нельзя напрягать свой мозг, потому что когда думаешь, кожа покрывается морщинами. Представляешь какой ужас?! Теперь даже не знаю как журналы читать. Я ведь когда читаю – тоже думаю.

Но пациентку совсем не волновали бестолковые переживания этой блондинки. Она перебила ее стенания по поводу морщин и ума, попросив продолжить рассказ.

– Сейчас ты пошла на поправку, но силы окончательно не вернулись к тебе, а вот когда тебя привезли в больницу, кстати, это были мы с Николя и благодарить тебе придется именно нас. Так вот, когда тебя привезли ты была совсем плохая и честно говоря, никто не надеялся, что ты выживешь. Но сейчас уже все позади. Во время твоего первого осмотра в госпитале Бове доктор сказал нам, что ты сильно ушибла голову, вследствие чего впала в кому. Тебя хотели отправлять в Париж, но несколько дней назад ты внезапно пришла в себя. Доктор сказал, что это само провидение тебе помогло.

– Вы сказали госпиталь Бове – это город, в котором я сейчас нахожусь?

– Дело в том, что мы с мужем находились недалеко от городка Бове, поэтому и отвезли тебя в местный госпиталь. Это оттуда тебя переправили в Амьен.

– Никогда раньше не слышала о таком городе.

– Значит ты точно не из Франции? Видимо из России, раз так хорошо ругаешься матерными словами.

– Не знаю, я ничего не знаю.

«Она очень даже может оказаться шпионкой, которую хотело убить местное правительство, а мы, дураки, взяли и спасли ее. Теперь нас могут обвинить в непатриотичности и сослать в ссылку как бедного Наполеона. Подумать только, бедный Наполеон. Завоевал всю Европу, а потом один маленький промах и его сослали на Богом заброшенный остров. Никакой благодарности. Вот и мы с Николя можем оказаться точно в такой же страшной ситуации»,– размышляла Анастасия, насколько ей позволял интеллект.

Тем временем пациентка смотрела в лицо симпатичной белокурой девушке и радовалась, бесконечно радовалась ее присутствию в этой мрачной палате. Эта милая супружеская пара приезжала к ней каждый вечер и она с нетерпением ждала их появления вновь. Все для нее стало чужим и она стала всем чужой в тот момент, когда открыла глаза после долгого сна и не поняла где она, что с ней и кто она такая. Это было страшно. Было поистине страшно не помнить ничего из прошлой жизни. Она вспомнила первую встречу с Николя и Анастасией:

– Привет! – защебетала хрупкая девушка, едва открыв дверь в палату.– Меня зовут Анастасия, а это мой муж – Николя. Мы с ним женаты уже тринадцать дней. И все было бы хорошо, если бы наши с тобой пути не сошлись…

Николя толкнул жену в бок, извинившись за беспардонный лепет своей супруги. Девушка на больничной койке улыбнулась. Она неважно себя чувствовала, все тело болело и было скованно слабостью, но эта пара заставила ее улыбнуться. Анастасия, конечно, сказала не подумав, но по тону ее голоса пациентке показалось, что белокурая красавица сказала это без видимых ноток злости или раздражительности. После второй их встречи она поняла, что не ошиблась в своих предположениях. Анастасия оказалась доброй и милой, но порой в ее словах слышалась небывалая бессмысленность и говорила она быстрее, чем думала. В Анастасии чувствовалась некая спесивость, но она в меру своих возможностей старалась ее не проявлять. Она сидела на стуле рядом с постелью, закинув ногу на ногу. Легким, казалось даже воздушным движением она время от времени поправляла белокурые локоны, грациозно откидывая пряди назад. Она любила себя и этого мог не увидеть только слепец. Она не являлась первой красавицей, но и отказать ей в симпатии никто бы не смог. Светло-серые глаза украшали милое личико с кожей цвета персика. А очаровательный слегка вздернутый носик прекрасно гармонировал с нежными губами похожими на нераскрывшиеся бутоны роз.

Ее муж – Николя, пожалуй, был более привлекателен. Всегда классический стиль одежды, костюм или брюки с рубашкой и свитером. Мужественное выражение лица и спокойная манера держаться. Она дольше чем положено задержала взгляд на мужчине, признавая его неоспоримую сексуальность. Откровенно разглядывая пепельные волосы, широко расставленные зеленые глаза, волевой подбородок, красивые руки, девушка на больничной койке думала о том, как им обоим повезло друг с другом. Они составляли красивую пару и дети у них будут непременно неотразимо красивыми.

Уравновешенность Николя никак не контрастировала с активной оживленностью Анастасии и, тем не менее, они отлично подходили друг другу. Так думала девушка без имени и была в этом уверена. Но тут до нее донеслись слова Анастасии, она продолжала свое повествование и эта важная, но неприятная история вернула из приятных воспоминаний. Единственных воспоминаний, которые были. Все остальное – сплошная пустота.

– Так вот моя милая, как ты уже поняла, мы тебя совершенно не знаем, ты для нас посторонний человек с улицы в прямом смысле этого слова. Мы тогда были женаты всего три дня и надо же нам было поругаться именно в том месте. Но, видно так было угодно свыше,– при разговоре Анастасия манерно взмахивала руками.– Поссорившись с Николя, я вышла из машины и пошла пешком, но стоило мне сделать несколько шагов, как я споткнулась о чей то труп, в последствии это оказался твой труп!

Быстро сообразив, что сморозила очередную глупость, Анастасия в ужасе прикрыла ладонью рот.

– Прости, я не хотела этого говорить, у меня как-то само собой вырвалось.

Но девушка успела привыкнуть к манере разговора Анастасии, поэтому на ее слова не обратила никакого внимания, попросив продолжить рассказ.

– Как я уже упоминала, мы отвезли тебя в госпиталь Бове. Там тебя обследовали и доктора наговорили кучу всяких слов. Я естественно не смогла всего запомнить, но кое-что в моей памяти отложилось,– и она приняла смешную позу, стараясь вспомнить.– Помниться врачи что-то говорили о коматозном состоянии, сотрясении мозга и о множестве мелких болячек. Самый страшный приговор, какой вынесли врачи, это я, конечно, запомнила – возможная гематома мозга. Именно поэтому они порекомендовали как можно быстрее перевезти тебя в Амьен, поликлинику с современным оборудованием. К сожалению я не могу тебе сказать подтвердился ли последний диагноз потому что от всех этих врачей в белых и голубых халатах у меня мурашки бегут. Ненавижу больницу! Но если хочешь, мы можем спросить об этом у Николя, он все запоминает.

Девушка в знак согласия кивнула головой.

– Конечно, мне было тебя жаль, не скрою, но согласись, при чем тут я и Николя?! Мы тебя нашли, доставили в больницу, так сказать поспособствовали сохранению твоей жизни. Ну а дальше – забота врачей. Так нет, Николя у нас не только умный, но еще и ответственный. Сказал, что мы не можем тебя бросить, пока ты не придешь в себя. А если ты не придешь в себя год? – спрашивала я его. На это он лишь махал рукой и просил не говорить глупостей. Но ты подумай, пропал медовый месяц и все из-за тебя. Я звонила маме, жаловалась, она со мной абсолютно согласна, но папа, он на стороне Николя. Ну а когда тебя нужно было везти в клинику Амьена, тот тут Николя был в первых рядах, предложив оплатить транспатрир… ох уж эти слова! В общем он оплатил твой переезд из одного города в другой.

И Анастасия наклонилась почти к самому уху девушки, чтобы заговорщицки сообщить, что они богатые и деньги для них не проблема.

– Я попыталась возмутиться, не хотела я в Амьен, но Николя сказал, что это будет продолжение медового месяца в приключенческом варианте и я согласилась. А вообще, я полная дура, что согласилась с Николя путешествовать по стране, вместо того, чтобы отправиться в какую-нибудь Австралию. Бедняжка, ты и сейчас выглядишь не лучшим образом, но если бы ты только видела себя со стороны в тот злополучный вечер, то непременно бы умерла со стыда,– Анастасия снова переключилась на пострадавшую.– Все платье изорвано в клочья, лицо разбитое и опухшее, волосы до неприличия слиплись в крови… Скажи, тебя изнасиловали? – прижав одну ладонь к груди, а другую к губам, Анастасия сочувственно поинтересовалась.

В это время в палату тихо вошел Николя. Услышав подобное, он наступил на ногу Анастасии с такой силой, что она завизжала своим тонким пронзительным голосом.

– Что ты делаешь, мне больно, совсем с ума сошел? – И она принялась колотить своего мужа маленькой сумочкой, которая до этого мирно лежала на ее коленях.

– Какой ужас, значит меня изнасиловали… Так вот причина моего состояния,– и девушка заплакала, закрыв глаза руками.

– Нет, нет! – поспешил успокоить Николя.– Никто тебя не насиловал. При общем обследовании тебя осмотрели и установили, что ты не была изнасилована. Наверное, негодяям, которые довели тебя до такого состояния, нужно было кое-что другое.

– Но что им могло от меня понадобиться?

– Этого никто не может знать кроме тебя самой. А ты, к сожалению, ничего не помнишь. Надо немного подождать и память обязательно к тебе вернется.– Снова вмешалась в разговор Анастасия.– Однако я могу предположить, что ты богата и кому-то сильно мешала. Из-за больших денег естественно. Вот от тебя и пожелали избавиться. У тебя есть муж?

Затем она шепнула на ухо мужу, что знает истинную причину нападения на эту девушку. Николя предположил, что Анастасия придумала очередную бредовую версию, но согласился выйти из палаты, чтобы выслушать.

– Я сопоставила факты и поняла! Я все поняла.

– Что ты сделала?

– Поняла.

– Нет, до этого, что ты сказала? Ты сопоставила факты?

– Да. В этом что-то страшное?

– Напротив, все прекрасно  и если ты знаешь такие слова, значит еще не все потеряно, – и он слегка ухмыльнулся.

Анастасия как всегда пропустила мимо себя колкость, так как не поняла ее смысла и поспешила рассказывать.

– Когда эта девушка была в беспамятстве, она что-то говорила, говорила, говорила и ты сказал, что это русский язык. Потом она и вовсе выкрикивала какие-то непонятные слова и фразы и видимо это был пароль или что-то еще, для встречи.

– Для какой встречи?

– Для секретной встречи. Эта девушка – русская шпионка!

– С чего ты взяла? Ты узнала от нее что-то новое?

– Нет, я сама догадалась. Все эти непонятные и тайные слова, русский язык, попытка убийства… шпионаж, государственная измена!

Последнюю фразу Анастасия пискнула довольно громко и врач проходящий мимо, остановился и сощурившись уставился на девушку.

– Прочитала интересный факт из истории  Франции и решила поделиться.

– Николя попытался оправдаться и врач как будто поверил, но попросил впредь не изъясняться так громко о государственных изменах.

– Ты чего орешь, с ума сошла? Мало нам неприятностей? – Зашипел Николя, когда врач ушел.

– Все неприятности из-за тебя. Привезли ее в больницу и бросили. Дело врачей лечить. Так нет, мы носимся за ней по всей Франции будто она нам мать родная. Я бы еще могла предположить, что ты в нее влюбился. Но считаю этой глупостью, поскольку на данный момент она не является красоткой. И кстати о истории Франции. Я тут вспоминала Наполеона.

– О, ты и на это способна!

– Так вот он захватил всю Европу и никакой благодарности. А потом сделал маленький промах, не смог победить Россию и за это его сослали на уединенный остров. Представляешь какая несправедливость!

– Почему несправедливость? Наполеон был тираном. Он хотел чтобы вся Европа лежала у его ног, а то, что погибали ни в чем не повинные люди, об этом он не думал. Тех же французов сколько погубил.

– Сейчас не об этом речь. Я веду к тому, что нас тоже могут сослать на какой-нибудь остров.

– Это еще почему?

– Да потому что мы укрываем шпионку. Русскую шпионку, а это еще страшнее. Этого Франция нам никогда не простить.

– Вспомнила! – донесся из палаты радостный возглас.

– Я иду в палату и впредь прошу забыть твою бредовую историю. Не хочу слушать подобную ерунду. Честное слово, избавь меня от этого. Ну сколько можно? Неужели ты сама веришь в весь тот бред, что вылетает из твоих уст?

Николя вошел в палату, следом впорхнула обиженная супруга.

– Вспомнила! У меня есть жених, мы собирались пожениться!

Но прежде чем мужчина успел открыть рот, из уст женщины стоящей за его спиной посыпались очередные предположения.

– Вот он – ответ на наш вопрос,– серьезно сказала Анастасия.– Ты богата, а твой жених беден и он приказал, а возможно и сам лично пытался тебя убить.

– Но это невозможно, такого не бывает! – запротестовала девушка.

– Должна тебе заметить, что в нашем жестоком мире возможно все и уж тем более такое распространенное убийство как из-за денег.

Николя вконец надоели глупости его молодой жены. Рассердившись, он велел немедленно ей замолчать. А свою чушь изливать на бумагу. Возможно, что у нее получится писать глупые романы для глупых домохозяек.

Она недовольно послушалась надув от обиды свои нежные губки, заметив при этом, что он незаслуженно унижает ее перед посторонними людьми, имея в виду вошедшую молодую медсестру, которая тихо возилась в углу палаты, подготавливаясь ввести больной инъекцию.

– Скажите, Амьен далеко от Парижа?

– Не очень, – ответил Николя, – чуть больше ста километров. Почему ты спрашиваешь о Париже, что-то вспомнила? Может, ты там живешь? Или родственники, жених?

– Нет, не думаю. Мне кажется я живу где-то очень далеко и всегда мечтала побывать в Париже.

Разговор прервала медсестра готовая сделать пациентке укол. Попрощавшись с девушкой «без имени», молодожены ушли, сказав, что завтра придут снова. А она все лежала и усиленно старалась вспомнить, кто же она такая. И вдруг, совершенно из неоткуда в памяти очень четко появились образы людей в черных  балдахинах и с капюшонами на головах, скрывавшие лица. В помещении темно и только небольшое количество факелов и свечи в руках людей освещают круг. В центре огромный плоский камень. На нем лежит голый мужчина. Он не двигается, он связан. Но его живот едва заметно вздымается. Значит он под действием снотворного или каких-нибудь наркотиков. Его лицо было скрыто под красной атласной материей. Стояла напряженная тишина. Холод помещения пробирался внутрь тела. Дрожь не давала стоять ровно, зубы цокали от нервного перенапряжения и страха. Хотелось уйти. Безумно хотелось вырваться из этого плена серых стен и черных мантий. Но вокруг десятки, а может и сотни людей в капюшонах и все неподвижно стоят. Идти некуда. Нужно стоять до конца дождавшись кульминации происходящего. Неожиданно один из тех, что стоял возле жертвенного алтаря схватил из сетки курицу и отрезал ей голову, а кровь слил в сосуд. Затем взял кисточку и макая в куриную кровь, стал выводить на голом мужском теле какие-то непонятные символы и иероглифы. По окончании, он взял большой кинжал с тонким лезвием и держа его на обеих ладонях направился в толпу. Но что это, почему все расходятся вокруг. Почему вокруг так много пустого место. Почему этот страшный человек идет именно сюда и зачем… зачем он протягивает этот кинжал…

Весь этаж больницы буквально утонул в нечеловеческом крике что издавала пациентка. Она металась по палате разрывая на себе одежду и в неистовстве дергая за волосы…

 

 

Часть вторая

Глава первая

Утро для Лали началось с преподнесения ей огромного букета алых роз «Дам де Кер». Лали проснулась от нежнейшего аромата наполнившего ее спальню. Она открыла глаза и увидела на постели рядом с собой  красивый букет. Девушка буквально зарылась головой в этом букете, вдыхая дивный аромат цветов.

– О, мне так приятно! – пропела она и тут же добавила, – Павел ты должно быть, отвалил сумасшедшие деньги за такую красоту!

– Мою любовь к тебе невозможно выразить даже всеми цветами на земле, не то, что этим букетом. И совсем не важно, сколько он стоит. Скажи, какой подарок ты хотела бы получить еще и я исполню любое твое желание, любую твою прихоть. Я так боялся, что потерял тебя навсегда. И когда ты снова рядом, хочу исполнять любое твое желание, угождать любой прихоти. Носить на руках, петь тебе оды!

Девушка нежно поцеловала его в нос и прижалась к нему.

– Дурачок, мне совсем не нужно доказывать свою любовь подарками. Я и так вижу, как сильно ты меня любишь и должна сделать официальное признание – я люблю тебя ни чуть не меньше.

Отстранившись от парня, она с лукавым блеском в глазах посмотрела на него, после чего накинулась на Павла, страстно обнимая и целуя. Ему очень хотелось поддержать игру, но время неумолимо напоминало, он опаздывает на работу.

Сначала Лали расстроилась, что ей придется остаться дома одной после так хорошо начинающегося утра, но едва Павел вышел, в дверь позвонили. На пороге стояла Аннет. Кажется с депрессией было покончено и она снова излучала бодрость и оптимизм. Сколько Лали на нее не смотрела, никак не могла понять, откуда подруга берет столько положительной энергии распространяя ее вокруг. Вот и сейчас Аннет улыбалась во весь рот.

– Как здорово, что ты пришла! – Увидев подругу, Лали оживилась.

– Я тоже рада, что пришла, – сходу залепетала она, проходя в дом. – Мне сейчас очень одиноко и я не могу находиться дома одна наедине сама с собой и своими мыслями. Мне становится грустно. Совсем некстати мне сейчас дали отпуск. Я сопротивлялась как могла, но меня выпроводили. А что делать дома? К маме я уже съездила, навестила ее, но быстро заскучала вдали от Парижа. Решила вернуться и наведаться к тебе.

– Ты, конечно, меня извини, но на обездоленную пессимистку ты совсем не похожа.

– Да я не похожа на ханжу, и знаешь почему? Я душу и убиваю в себе все отрицательное и стараюсь не думать ни о чем плохом. Именно поэтому я не могу находиться одна.

– Не знаю, как тебе это удается, но когда мне плохо я не могу улыбаться.

– Все мы разные подружка. Я ни за что не буду ходить и кукситься. Ни за что! Все! Долой грусть и одиночество!

– Одиночество? Это ты одинока? Не смеши меня, я все равно не рассмеюсь! Я не понимаю, как можно чувствовать себя одинокой в то время когда рядом с тобой молодой и строптивый жеребчик, – и она засмеялась.

– Он обыкновенный зануда. Постоянно ноет и жалуется. Не поверишь, но он умудрялся обсуждать политические вопросы Ирака даже во время секса. Сама подумай, о каком удовольствии может идти речь, если благодаря ему в моем воображении появляются искореженные и залитые кровью лица раненых и убитых.

Лали поморщилась и Аннет причмокнула языком, давая понять, что удовольствием тут и не веяло. Она достала из сумочки пачку сигарет, прикурила и предложила подруге.

Когда-то Лали курила и ей чертовски нравилось это занятие. Но это было в России, а с переездом в другую страну вся ее жизнь должна была измениться в лучшую сторону и все ужасное, что окружало ее на родине больше никогда не должно было соприкасаться с ней. С переездом во Францию Лали действительно изменила себя и даже бросила курить. Прошло не мало времени, перемены были на лицо.

«А почему бы и нет?» – подумала Лали. «Почему бы мне снова не закурить? От этого уже ничего не измениться. Все плохое, в том числе и Лариса, остались в далекой Москве».

Лали буквально выхватила пачку из рук Аннет, достала сигарету, подкурила и откинулась на спинку дивана, с наслаждением выпуская голубовато-серый дым.

– Знаешь, прошло очень много времени с тех пор, как Жиром бросил меня, но я так и не смогла его забыть. Тогда я этого не осознавала, но со временем очень четко поняла, что люблю его. По-настоящему, крепко люблю. Люблю человека, который наговорил мне кучу гадостей, обозвал никчемной старухой, которой нужно не о сексе думать, а к климаксу подготавливаться. Я тогда не рассказала тебе всего, что он мне наговорил, было слишком мучительно вспоминать. Но унизил он меня порядочно.

– О, милая, мне так жаль. С виду Жиром создавал образ порядочного милого, доброго парня. Никогда бы не подумала, что он окажется таким гнилым дерьмом.

– Я сама не могла подобное предположить. Я только лишь любила, а он испачкал мою любовь. Вытоптал ее в грязи. Но да ладно, я пришла вовсе не за плохим настроением. Напротив, принесла тебе заряд позитива и никотина.

Обе рассмеялись и игриво одновременно выпустили дым в лицо друг другу. Совершенно неожиданно дверной звонок снова ожил и пронзительно затрезвонил. Услышав трель, Лали испуганно огляделась по сторонам.

– Что случилось, почему ты не идешь открывать дверь?

– Аннет, если это Паша вернулся, он убьет нас обеих. Ты только посмотри, как мы накурили в гостиной! Какие идиотки, нет бы подняться в гостиную на третьем этаже, так нет же, уселись в центральной комнате.

Но для всеобщей радости за дверью стояла Анастасия. Она, конечно же, заранее предупредила Лали о своем сегодняшнем визите, и та пригласила ее на завтрак, но с приходом Аннет, у Лали совершенно вылетела из головы эта договоренность.

Пройдя в гостиную, Анастасия отметила для себя, что в комнате очень накурено, но из чувства такта замечания не сделала.

Лали пригласила подруг пройти в кухню-столовую, дабы приступить, наконец, к завтраку состоящего из ароматного бразильского кофе, фруктового джема, сыра и свежевыпеченных круассанов. Нежные булочки Анастасия купила по дороге.

– Смотрю на твой дом и не могу налюбоваться. Очень красивый. У нас с Николя меньше, – И Анастасия надула пухлые губки.

– Ну, если уж быть откровенно честными, это мой дом и я сдаю его Лали в аренду.

– Перестань Аннет, я рассказала Анастасии правду.

– Она в курсе? Но ведь это была только наша тайна. А ты не думала, что она может случайно проговориться?!

– Не беспокойся дорогая, я уже не первый день храню эту тайну и никогда не проболтаюсь из солидарности к Лали. Видишь ли, я полностью поддерживаю ее в этом обмане. Какой прок от гордости, когда деньги позволяют жит в роскоши. Но Лали, дорогая, пусть тебе это будет неприятно слышать, но я в который раз повторю, обрати внимания на Павла. Он создает видимость добропорядочного гражданина и хорошего человека, но отчего-то мне кажется, что это всего лишь маска.

Услышав слово «маска», Лали снова окунулась в воспоминания. Просто удивительно как быстро они хватают ее своими цепкими грязными ручонками. Опять мрачное здание, опять люди в масках, голый мужчина на жертвенном алтаре. Что это сгустки крови? Нет, это всего лишь клубничный джем на тосте, но ее затошнило. Анастасия продолжала высказывать свои опасения, но Лали ее не слушала, стараясь потупить приступ тошноты.

– Дорогая, ты богата, очень богата, а твой Павел, он беден. Мне грустно об этом говорить, но это факт. Ты так и не вспомнила, что с тобой произошло в тот злополучный вечер и нет никаких доказательств непричастности Павла.

– Ну что ты опять мелишь! – взорвалась Аннет. Она категорично не переносила, когда Анастасия начинала выстраивать свои глупые гипотезы.

– А что такое? Я сказала правду.

– Правду? И ты это называешь правдой? Да кому нужна эта твоя правда! Ты хоть бы подумала своей пустой головой, что ребята не женаты и после смерти Лали, Павлу ничего не достанется.

– А вот и нет. Этот дом вместе со всем имуществом Лали завещала Павлу!

Аннет попросила подтверждения у подруги и та безучастно кивнула.

– Ну этого я никак не ожидала. Глупо. И даже меня не поставила в известность.

– Зато рассказала все мне.

– А ты Анастасия, лучше сидела бы молча и лопала свои круассаны. Кстати, они бесподобны, – Аннет быстро переключилась на другую тему. – Где ты их покупаешь?

И Анастасия принялась усердно рассказывать про маленькую булочную во дворе одного из домов в старом Париже. Они так увлеклись, что даже не заметила, как Лали выбежала из-за стола. От воспоминаний ее рвало в туалете. Она не вспомнила вечер, когда на нее напали и пытались убить, но она абсолютно точно уверена – это Черные ангелы. Они нашли ее. Они пытались ее убить, но им неизвестно, что она жива. Что же делать? Что?!

В компании веселых блондинок день пролетел незаметно. Прощаясь на крыльце, Лали поочередно расцеловала подруг.

– Спасибо вам огромное, что вы есть в моей жизни. Я очень рада, что у меня такие подруги. Даже и не знаю, что было бы со мной, если бы не вы. Именно вы помогли мне вернуться в реальность и вспомнить всю мою жизнь. Правда я была бы рада кое-что из моего прошлого забыть окончательно…

– Что именно? – оживилась Анастасия. – О чем ты хочешь забыть окончательно?

Лали пожалела о сказанном, но не стала выдумывать небылицы, ответив, что ее прошлое не касается никого, кроме нее самой. Даже ее лучших подруг. Было бы замечательно, умей мозг забывать все плохое и страшное, что происходит с тобой оставляя в памяти только светлые и радостные моменты жизни. Но, увы, человек на это пока не способен.

– Если бы не ты и Николя, – продолжала Лали, – тогда, три года назад, меня наверняка отправили бы в сумасшедший дом. Врачи ведь серьезно опасались за мою психику, говорили, что я неврастеничка. А вы не побоялись ответственности и вообще ничего не побоялись и взяли меня в свой дом. Вы стали для меня единственными родными людьми. А потом, когда Паша меня отыскал и привез от вас домой, я чувствовала себя чужой среди своих друзей. Даже к Павлу у меня не было чувств. Для меня все было чужим. Единственное чего мне хотелось, вернуться в ваш дом и никогда не выходить из него. Мне было очень тяжело. Павел пытался меня обнимать, целовать, но мне было неприятно. Он был для меня чужим, как и все остальные. Я никого не узнавала, для меня все были чужими людьми. Как я была одинока все полгода моего беспамятства, знает один Лю… я хотела сказать… – она остановилась в нерешительности, не зная чем покрыть свою оплошность допущенную в разговоре.

Анастасия не обратила никакого внимания на начатое слово, а Аннет прищура покосилась на Лали, предполагая, что может означать начатое, но недосказанное.

– Я даже не смогла узнать родителей и сестру, самых близких мне людей, бросивших ради меня все дела в Москве и прилетевших сюда, – продолжала Лали. – Тогда мне действительно было очень тяжело. Вы даже представить себе не можете какого это, проснуться утром и осознать, что это твой первый день, а «вчера» просто не существовало. Страшно жить, когда позади тебя сплошное белое пятно. Девочки, я бесконечно вам благодарна за всяческую поддержку. Вы водили меня по прежде знакомым местам, назначали встречи, с людьми которых я некогда знала. И это не только мое мнение, мой лечащий врач абсолютно уверен, моему выздоровлению поспособствовали мои преданные подруги.

Россиянка поочередно расцеловала девушек. Все трое вытирали слезы.

Ночью Лали устало ворочалась с бока на бок не в силах уснуть. Да и как можно уснуть, когда тебе в самое ухо раздается непрерывное мужское сопение. Она затыкала уши ватой, накрывала голову сверху подушкой, толкала Павла в бок, но нет, ничего не помогало. Он по-прежнему сопел, а она мучилась, то погружаясь в дрему, то снова просыпаясь вне себя от бешенства. Включив настенное бра, Лали принялась бесцеремонно толкать сопящего.

– Немедленно перестань сопеть и храпеть, ты мешаешь мне спать!

Но Павел совершенно никак не отреагировал, продолжая по-прежнему мирно посапывать.

Поняв, что до Павла не достучаться, Лали откинулась на подушку и глазами полными любви посмотрела на спящее лицо красивого молодого мужчины.

– Ну вот, ты спишь,– тихим голосом, чтобы не разбудить любимого проговорила Лали. В ее голосе слышались укоряющие нотки, но это лишь казалось. Она часто кокетливо обижалась, надувая губки.– Тебе всего двадцать шесть и ты ужасно сопишь. Интересно, в тридцать ты захрапишь по полной? Имей в виду, если ты будешь храпеть, я брошу тебя. Я не переношу храп,– прошептала она, пальчиком осторожно дотронувшись до кончика его носа.

Лали еще некоторое время смотрела на лицо любимого, пока окончательно не погрузилась в забытье, удобно устроившись рядом с Павлом. Наконец она заснула, но это был тяжелый сон. Ей часто снились кошмары с бесформенными существами. И каждый раз они ее преследовали, догоняли и мучили. В этот раз ей снилось нечто похожее, но теперь за ней гнались огромные туфли, такой высоты, что ног видно не было. Туфли громко лязгали по стеклянному полу и Лали, боялась, что пол не выдержит, и разобьется, и тогда она полетит в бесконечную пустоту. Пустота – вот чего боялось ее сознание, бесконечной пустоты в безвременье. Огромные туфли почти догнали ее и стук от каблуков слышался за ее спиной все отчетливее, когда Лали проснулась, резко сев в постели. Она вытерла проступивший холодный пот и снова легла на подушку.

«Сумасшедшая ночь…»,– подумала она и ее веки снова налились свинцовой тяжестью. Девушка зевнула, удобнее устроилась под одеялом и еще не успела заснуть, как снова услышала стук каблуков.

– Черт подери, что это еще такое? Я еще не уснула, а сон уже начал продолжаться?! Если сон окажется явью значит, я сошла с ума.

И снова стук. Теперь уже Лали окончательно проснулась и безошибочно определила – стучат в дверь.

– Паша проснись, кто-то стучит в дверь,– испуганно Лали принялась его тормошить.

– Так открой,– сквозь сон недовольно проворчал он.

– Я боюсь идти одна.

Но Павел уже не слушал, он спал и ей не оставалось ничего другого, как спуститься и выяснить, кто тот сумасшедший, что барабанит в дверь с такой яростью глухой ночью. Это оказалась Аннет, с которой Лали рассталась совсем недавно – вечером. Дрожа от холода, она вошла в гостиную, прося приютить ее на ночь. Лали поинтересовалась, что случилось, но Аннет отмолчалась и только на кухне, прихлебывая горячий чай, Аннет немного пришла в себя.

– Так что же все-таки случилось? Что могло заставить тебя глубокой ночью приехать ко мне?

– Тебе не понять.

– А ты расскажи, может я и пойму.

– Все дело в Кристофе Бенуа.

– Это имя мне ни о чем не говорит, но я догадывалась, что дело тут не обошлось без мужчины. Что ты натворила на этот раз?

– Ничего особенного, как всегда.

– Изменила?!

Аннет кивнула и усмехнулась:

– И как это ты только смогла догадаться.

– Ну, изменила и что? В чем собственно проблема? Кажется, это твоя не первая и я уверена, что далеко не последняя измена.

– Проблема есть и большая. Кристоф далеко не обычный парень. Он главарь какой-то группировки. Каким-то образом он узнал, что я ему изменила, недавно позвонил и сказал, что сейчас придет, якобы ему нужно со мной серьезно поговорить. Я, конечно же, поинтересовалась о чем пойдет речь, и он честно ответил, что еще ни одна баба не наставляла ему рога, обычно это он бросал своих женщин. Ко всему прочему он добавил, что я за это заплачу двойную цену, так как опозорила его перед дружками. Я знаю, что он способен на все, в том числе и на убийство, вот я и капитулировала со своей квартиры.

– Аннет ты знала, что он головорез и все равно вступила с ним в связь. Как это называется?

– Страсть!

– К сожалению, это называется маразмом и никак иначе. Ты сумасшедшая!

– Как и ты подружка. Ты ведь переспала со своим лучшим другом и другом твоего парня.

– Это совсем другое.

– Неужели? Кристоф тоже другой. Он круто отличался от других мужчин, с которыми я имела счастье быть знакома. Он был чертовски страстным и суровым в постели, и это мне нравилось.

– И как долго вы были вместе? Почему ты не рассказывала мне о нем раньше?

– Не успела. Мы знакомы всего четыре дня.

– И ты успела изменить ему за это время?

– Что здесь предосудительного? Я устала от его чрезмерной страсти и грубости одновременно. Ты не поверишь, но он заставлял меня…

– Не продолжай, не нужно, – перебила Лали,– я не хочу знать подробности ваших грубых утех в постели.

Лали предложила пойти спать, но Аннет отказалась, сославшись на то, что ей нужно кое-что прояснить относительно Лали.

– Меня? – удивилась она.

Аннет кивнула.

– С самого твоего приезда я замечала и продолжаю замечать некоторые странности, которые меня настораживают, и пугают. Я твоя самая близкая подруга и потому имею право знать все.

– Что ты хочешь знать? – голос Лали мгновенно изменился, сделавшись хриплым и холодным.

Аннет уловила перемену, и это придало ей сил. Она на верном пути.

– Это касается твоего переезда во Францию.

– Боже мой, Аннет, с тех пор прошло четыре года. Четыре долгих года! – она буквально взорвалась.

– Да, прошло четыре года, но прошлое и сейчас преследует тебя – я права?

– Нет, ты не права! В России не осталось моего прошлого. Там нет никакого прошлого кроме моей бабушки, сестры и родителей. Они мое прошлое, которое я помню и по ком я ужасно скучаю.

– Тогда почему ты так напряжена?

Лали нервно передернула плечами.

– Во что ты вляпалась в Москве? Ты совершила ошибку? Ну давай, расскажи мне все и тебе станет легче. Ты убила человека?

– Нет! – закричала она и выбежала прочь из комнаты, но Аннет не отступала.

– Я все знаю. Когда приезжали твои родители они многое рассказали о твоем последнем пребывании в столицы. Они говорили, что ты связалась не с теми людьми. Что в последнее время ты была жестока, холодна и агрессивна.

Лариса резко обернулась, схватив Аннет за плечи.

– Значит знаешь? Что ты знаешь? Отвечай немедленно – что? – Ею овладела ярость и она лихорадочно трясла Аннет за плечи.

– Ты сама мне все сказала. Ты и твои ночные кошмары, – Аннет не на шутку испугалась. Теперь она понимала, ей не стоило затрагивать эту тему, но назад разогнавшийся локомотив не повернуть.

– Врешь, я ничего тебе не говорила, – кричала Лали.

– Ты несколько раз при мне начинала произносить слово «Лю», но вовремя останавливалась. Может дурочке Анастасии ни за что и не догадаться, что может это означать, но я догадалась. «Люцифер», вот что ты всегда не договаривала. И поверь мне я не в восторге от своего открытия. Ты сатанистка Лариса!

Лариса мотала головой, повторяя как заклинание «нет».

– Да, да и ты сама знаешь, что это так. Я не знаю насколько спокойно ты стала спать по ночам сейчас, но когда ты только появилась у меня, тебе по ночам часто снились кошмары и ты выкрикивала странные, а порой и страшные слова. И однажды ночью ты закричала, что убила его.

– Замолчи! Замолчи, умоляю тебя, – слезы катились по ее лицу.

– Лариса ты должна мне все рассказать. Что ты натворила в России, кого ты убила?

– Я не могу. Тебе не нужно этого знать, если жизнь дорога тебе. Спокойной ночи Аннет, выбери себе комнату на третьем этаже, – и Лариса медленно направилась в сторону лестницы.

 

 

Глава вторая

 

Анастасия проснулась в отличном настроении. Она откинула одеяло со спящего мужа и, толкнув его, велела просыпаться. Николя сквозь сон пытался нащупать одеяло и просил дать поспать хотя бы еще совсем немного. Имеет же он право выспаться в субботнее утро. Но, Анастасия была непреклонна к просьбе мужа, беспокоясь, что из-за него, они опоздают на прием к врачу. Услышав, что жена собирается к доктору, Николя сразу проснулся, обеспокоенный тем, что она заболела.

– Это не болезнь, это всеобщая радость. Поздравь меня любимый наконец-то это свершилось – я беременна! – и Анастасия кинулась на шею Николя. Она вновь повалила мужа на кровать и, усевшись на него сверху, стала страстно целовать.

– Ты не выспалась? – Николя с большим трудом высвободился из под жены.

– Как раз наоборот, в последнее время я сплю сном лошади.

– Оно и видно ты даже храпишь как лошадь.

– Это сейчас не главное. Теперь на первом месте наш ребенок.

– С чего ты решила что забеременела?

– Вчера, перед тем как лечь спать я сделала тест на беременность и он подтвердил – у нас будет ребенок. Сегодня утром я позвонила в приемную гинекологии и записалась на прием. Так что давай вставай и прими душ, а я пока пойду примерю подушку перед зеркалом. Интересно как я буду выглядеть с пузиком.

Спустя несколько часов Анастасия и Николя сидели в кабинете доктора. Он поздравлял будущих родителей с первенцем.

– Господи, какая радость, я ждала этого момента три года.

– Да, но сейчас не совсем подходящее время.

– Любимый дети не спрашивают у нас разрешения, когда им зарождаться. Доктор, вы только забыли нам сказать какой у меня срок.

Оказалось что уже семь недель и появиться на свет малыш должен в первых числах января.

– Не хотела бы я рожать под новый год,– с горечью сказала будущая мама.

– Если ты так хотела ребенка, надо было лучше планировать, – буркнул Николя.

– Куда еще лучше, четвертый год пошел, как я занимаюсь планировкой.

 

В последнее время Мари чувствовала себя неважно. Ее мучила тошнота, слабость и по ночам она стала плохо спать. Под утро ко всему прочему у нее разболелся живот и свернувшись в позе эмбриона девушка постанывала от боли. Когда терпеть больше не было сил, она разбудила Филиппа.

– Что случилось? Опять тошнит?

– Да и сильные боли в животе.

Филиппп предположил, что это может быть аппендицит.

– О, но я так боюсь операций, – простонала Мари.

Филипп обнял невесту и попытался успокоить. Сказал, что необходимо вызвать неотложку и он обязательно тоже поедет с ней в больницу, если вдруг ее заберут.

Скорая помощь приехала быстро, но поставить диагноз в домашних условиях медики не смогли. Пришлось ехать в больницу.

Спустя несколько часов, измученные и усталые они оба сидели в приемной, ожидая появление врача с анализами. Войдя в кабинет, где с тревогой ожидала молодая пара, доктор поспешил успокоить:

– Не волнуйтесь Мари дело не так уж плохо.

– Доктор скажите правду. Сколько мне осталось?

– Анализы не все готовы и я не могу сказать точно, но думаю месяцев семь.

– Боже я так молода! – воскликнула перепуганная Мари.

– А где вы раньше были? Сейчас проблема не в этом, подготавливаться нужно,– с серьезным тоном сказал доктор.

– Я не хочу умирать, я слишком молода, но я найду в себе силы встретить смерть с гордо поднятой головой. И гроб я буду выбирать себе сама. Все-таки это мой последний дом.

– Ну, милочка не надо расстраивать себя дурными мыслями. Случаи с летальным исходом крайне редки.

– Конечно, но в моем случае обязательно именно я попаду в этот единичный процент или, вернее сказать, уже попала. Доктор скажите мне правду, какой степени у меня РАК? Я не хотела расстраивать Филиппа, но в глубине души была уверенна, что у меня РАК.

– Как, у вас РАК? В вашем то положении! – изумился доктор.

– Это я у вас хочу спросить, на какой стадии развития находится эта неизлечимая болезнь, и что она поражает.

– Ах, вот оно что! – и доктор рассмеялся.

– В болезни Мари нет ничего смешного,– возразил Филипп.

– Смешно и еще как. Обычно это болезнью не называют. Вы, верно, не так меня поняли. Вы на втором месяце беременности и в самом начале января вам рожать,– доктор с улыбкой похлопал Филиппа по плечу.

– Мне рожать в январе? – еле слышно переспросил он.

– Да нет мой друг, слава всевышнему рожать не вам. Ваша жена будет рожать, с чем я и поздравляю вас обоих.

– Доктор так у меня не РАК, а всего лишь ребенок!?

– Что значит всего лишь? Ребенок не игрушка, к его появлению необходимо отнестись со всей ответственностью.

После того, как ответы на все вопросы были получены и выписаны необходимые рецепты, молодая пара вышла из кабинета и направилась к лифту. Неожиданно за спиной раздался пронзительный возглас Анастасии:

– Мари Филипп поздравьте нас, мы ждем ребенка!

Ребята обернулись и Мари с трудом удержалась на ногах от объятий счастливой беременной. Чуть слышно Филипп пробурчал, что поздравляет с этой чудной новостью и вяло пожал руку Николя.

– Филипп что с тобой, почему ты такой бледный?

– Это у него от радости,– сказала Мари,– ведь у нас тоже будет ребенок.

– О, как это чудно, а когда рожать? – И Анастасия еще крепче обняла Мари.

– В первых числах января.

– Николя ты это слышал? Они тоже будут рожать в первых числах января. Мари, мы должны непременно рожать в одной больнице и у одного доктора. Так будет веселее. Я слышала, что схватки очень болезненны, но вдвоем кричать не так страшно, ведь правда? К тому же если нас положат в больницу на Рождество или Новый год, мы сможем обменяться с тобой подарками и весело встретить праздник. Здорово я придумала?

– Просто волшебно, – вяло ответил за Мари Николя. – Примите и наши поздравления. Вижу дружище ты рад первенцу не меньше меня.

– Да, но ты даже не побледнел. Мог бы и в обморок упасть от радости,– с ноткой обиды в голосе проговорила Анастасия.

– Прости, пожалуйста,– иронически произнес Николя.– Упасть в обморок можно прямо сейчас?

– Не нужно, я не хочу, чтобы у тебя был столь же жалкий вид, как и у нашего друга Филиппа. А теперь предлагаю всем вместе отправиться в особняк к Лали и поделиться шикарной новостью. После каждый отправиться по своим родителям. Теперь столько дел, столько дел, просто голова кругом. Подумать только, я начала планировать свою беременность сразу после колледжа. Придумывала имя для ребенка, присматривала одежду, планировала детскую комнату и наконец теперь наступило долгожданное время, когда все это начинается обретать краски настоящего.

 

Глава третья

 

Беременность Анастасии протекала в замужестве. Что касается Мари, она замужем не была и очень нервничала по этому поводу. Она хотела выйти замуж как можно быстрее, но в ближайшие три месяца о свадьбе не могло быть и речи. Из-за сильного токсикоза Мари почти не вставала с постели и практически ничего не ела. Головокружения не давали подняться с кровати, но порой находиться в постели больше не был сил и тогда беременная поднималась, пренебрегая запретам врача. Однако из-за слабости и головокружения она несколько раз теряла сознание и тогда, угрозой положить девушку в больницу, врач категорически запретил подниматься с кровати пока состояние окончательно не нормализуется. И когда ко всеобщей радости состояние стабилизировалось, день свадьбы был назначен.

– Посмотри, я принесла подвенечное платье,– сказала только что вошедшая Анастасия.

– Скорее платье тебя несет, потому что тебя за ним не видно,– засмеялась Мари.

– Это правда, оно такое огромное, величественное, красивое, как и его обладательница.

– Анастасия не смейся надо мной, животы у нас почти одинаковые. Подумаешь у меня чуть-чуть больше и из-за этого я огромная?

– Не обижайся Мари, я совсем не имела в виду твой живот. И кстати, раз уж речь зашла о наших животиках, давай сравним!

Обе девушки встали перед зеркалом и со всех сторон начали обглядывать свою гордыню. На этот раз не без нотки гордости Мари подметила, что ее живот больше.

– Подумаешь,– ухмылялась вторая беременная.– У тебя, наверное, родится двойня.

– Никогда! – категорически заявил Филипп, вошедший в комнату. – Лучше умереть, чем слушать два орущих горла.

– Филипп ну почему ты зашел именно сейчас, ты не должен видеть подвенечное платье это к несчастью!

– Любовь моя ты слишком суеверна.

– Эта присказка не нами придумана и не стоит испытывать ее на себе. Хорошо если это пустые слова, а если нет? – Мари вытолкнула его за дверь.

Мужчина решил не спорить и хотел пойти прогуляться в сад, но Мари его остановила, собираясь еще что-то обсудить. Она взяла своего жениха под руку и вышла с ним в маленькую гостиную.

– Филипп ты помнишь, что в Словении живут мои близкие родственники? Их нельзя не пригласить.

Он ответил, что не видит особой проблемы, так как приглашение на венчание он сам лично отправлял в Словению, в эту богом забытую страну.

– Да, но они телеграфировали, что не смогут приехать, так как у них на данный момент денежные затруднения, а билет из Словении во Францию и обратно стоит недешево.

– Ну и прекрасно, меньше ртов – меньше затрат.

Он уже собрался уйти, но Мари опять его задержала.

– Так нельзя. Я показала телеграмму маме, и она сказала, что они будут на венчании в любом случае ведь они мои дядя и тетя.

– Мари я никак не могу понять, к чему ты клонишь?

– Я не хочу, чтобы мои родственники подумали, будто бы я выхожу замуж за скупердяя.

– Милая, во-первых, я женюсь на тебе, а не на твоих родственниках. Во-вторых, я вовсе не против того чтобы они считали меня скрягой.

Однако отшутиться не удалось. Мари посмотрела с укоризной на будущего мужа, и ему ничего не оставалось делать, как согласиться оплатить дорогу ее тете и дяде.

– Милый, есть еще один нюанс. Оплачивать придется не за двоих, а за восемь человек, потому что у каждого из них семья, а я очень хочу, чтобы на нашей свадьбе присутствовали мои кузен и кузины.

– Восемь билетов туда и обратно! Но я ведь не швейцарский банк! – кричал возмущенный Филипп.

– Тем не менее тебе придется представить себе это на время нашей свадьбы. Я никогда тебя не просил о чем-либо существенном и ты это знаешь. Что касается свадьбы, здесь я хочу идеальное венчание без малейшей экономии. Так что тебе придется оплатить авиабилеты моим родственникам. И хотя их восемь человек, необходимо брать девять билетов.

– Почему они везут нам из Чехии козу? – его голос стал безучастным к происходящему.

– Конечно нет. Тетя Изольда очень полна и когда она летит самолетом, всегда берет два билета, так как занимает одновременно два кресла.

– Мне уже все равно восемь билетов брать или девять, потому что и восемь туда обратно стоят целое состояние. А эта твоя тетя, судя по описанию, съест все угощения одна за всех гостей. И зачем ее только приглашать, если от нее одни убытки.

Филиппу расхотелось гулять и он хотел войти в дом, но Мари все никак не унималась со своими родственниками и, протянув жениху телеграмму, сказала:

– Они также упомянули в телеграмме название авиакомпании, которой доверяют больше всего, но это конечно, на случай если мы их пригласим за свой счет.

– Слушай Мари ну и наглые же у тебя родственники. Как хорошо, что они живут так далеко от нас.

– Но ведь ты выполнишь их просьбу?

– Конечно нет! Я что, похож на полного кретина? Мало того, что я должен оплатить восемнадцать авиабилетов, так они еще имели наглость указать самую дорогую европейскую авиакомпанию. Я вне себя от злости. Хочешь чтобы они были на нашей свадьбе – будь по твоему, но полетят они самой дешевой авиакомпанией. И не смей мне возражать!

 

Наконец основные приготовления к свадьбе остались позади. Настал торжественный день венчания. Время неумолимо призывало как можно скорее начать церемонию и все сто девяносто человек приглашенных затаились в ожидании невесты запаздывавшей с выходом. Филипп стоявший у алтаря рядом со священником заметно нервничал. Но вот, наконец, торжественно заиграла музыка и в церковь, под руку со своим отцом, вошла Мари. В свадебном платье она была необычайно красива и величественна. Белая фата шлейфом тянулась по полу за невестой. Ее несла маленькая девочка.

– Папа я буду чувствовать себя некомфортно. Уверена, все будут пялиться на мой живот,– волновалась перед входом невеста.

– Об этом нужно было думать раньше. Я всегда был против вашего совместного сожития. Это должно было случиться рано или поздно.

– Но папа! – воскликнула Мари, едва сдерживая слезы.

– Ну-ну, успокойся, не додумайся плакать, иначе что подумают гости,– поспешил утешить отец свою и без того обеспокоенную дочь.– Встань перед зеркалом и посмотри еще раз на свое отражение. Видишь, платье сшито специально для тебя, и оно искусно скрывает под своей пышностью моего внука или внучку.

– Ты так считаешь?

– Конечно доченька, ты самая красивая невеста.

После долгой и утомительной речи священник, наконец, спросил:

– Согласна ли ты, Мари Куйберт стать женой Филиппа Боссе?

– Да, святой отец, я согласна,– прозвучал мелодичный голос невесты.

– Согласен ли ты, Филипп Боссе стать мужем Мари Куйберт?

– Да, святой отец, согласен.

– Данными мне правами я объявляю вас мужем и женой, покуда вас не разъединит смерть. Аминь!

– Аминь! – произнесли по очереди Мари и Филипп.

И все в церкви подхватили:

– Аминь!

Молодожены обменялись кольцами, поставили свои росписи и поцеловались. С формальной и несколько утомительной частью венчания было покончено. Молодая семья в сопровождении гостей прибыли в дом Лали и там началась самая приятная часть бракосочетания – веселье. Музыка гремела все громче и веселее. Праздник набирал обороты. Гости танцевали, гремели столовыми приборами и становились все более шумными и развязными. Мари и Филипп то и дело попадали в объятия родственников и друзей поздравлявших их с началом семейной жизни.

Путешествовать в своем положении Мари не решилась, зная, что хуже ей может стать в любой момент и надолго. Поэтому свой медовый месяц молодожены решили провести в Париже, в особняке Анастасии и Николя, которые любезны предоставили свой дом на время отпуска. Анастасии беременность не доставляла никаких беспокойств и она, вместе с Николя, отправилась отдыхать в Венецию.

Не дожидаясь окончания праздника молодожены уехали в особняк семьи Бикело. Мари немного утомилась и было решено не испытывать судьбу, потихоньку удрав с собственной свадьбы. Войдя в холл дома, Филипп сразу заметил записку. Да и как ее было не заметить, если записка представляла собой не кусочек бумаги, а огромный плакат.

– Мари смотри, какую записку нам оставили эти двое.

– Это похоже на рекламный щит, а не на записку и я уверена, это дело рук веселой Анастасии.

Содержание было следующим: « Дорогие Мари и Филипп! Мы еще раз поздравляем вас со свадьбой и желаем много-много прекрасных дней в вашей молодой и цветущей жизни. Увидимся через месяц. Я очень сожалею о том, что вы не смогли поехать с нами в Венецию. Мари, мы бы с тобой обошли все ночные клубы. Но ничего не поделаешь, придется развлекаться одной. Николя считает себя слишком деловым и потому у него на различные увеселительные мероприятия давно табу. Он даже в Италию повез свои бумажки! Наслаждайтесь покоем, представьте, что вы в отеле. На все время вашего пребывания с вами будут находиться двое слуг. У меня самой нет, Николя считает, что это лишнее. Но для вас я выпросила у родителей и папа одолжил парочку. Так что вам ничего не придется делать. Они обо всем проинформированы. Да и чуть не забыла, кроме вас в доме остаются два милейших существа Чарли и Королева. Пожалуйста, кормите их самым вкусным, что есть в доме и не обижайте этих крошек. До встречи. Ваши друзья Анастасия и Николя!»

– Иногда я просто отказываюсь понимать Анастасию. Она на восьмом месяце беременности и совершенно не обращая на это никакого внимания, собирается посетить все ночные клубы Венеции. Она там что собирается танцевать? Но ведь на таком сроке необходима предельная осторожность. В ночном клубе ее могут случайно задеть, неосторожно толкнуть в живот.

– Мари не расстраивайся, у нее есть муж, который сможет позаботиться и, скорее всего, не разрешит ходить по ночным клубам. Меня больше интересует другое. Как ты думаешь, что за крошечные существа живут в их доме?

– Кажется это собачки. Анастасия как-то вскользь упоминала о них. А я очень люблю маленьких собачек.

– В послании написано, что это крошки, хоть бы не раздавить. Это, наверное, новая порода очень маленьких как мышей собак. Мари ты лучше смотри под ноги, а то еще раздавишь своим весом этих крох.

Поскольку время было уже позднее, молодожены решили лечь спать, но, войдя в спальню, Мари застыла на пороге.

– Что случилось?

– Не двигайся дорогой, они рычат.

– Кто рычат? – Филипп заглянул через плечо супруги. Внутри комнаты он увидел то же самое что и его жена. У окна стояла огромная кровать, свадебное ложе молодоженов. Однако их опередили два огромных пса с удовольствием расположившихся на атласных простынях. Завидев незнакомых, а тем более не прошеных гостей, собаки злобно оскалились и зарычали.

– Кто это?

– Это, наверное, те самые крошки-собачки, которых ты просил не раздавить,– Мари пятилась назад.

– И что же будем делать?

– А что нам еще остается? Пойдем в другую спальню, должно быть здесь комнат ни чуть не меньше чем в особняке Лали. В доме места хватит всем и нам и песикам. Я уверена, что уже завтра мы подружимся. Они захотят есть. Мы их покормим, и они нас полюбят.

– Конечно, если только этой ночью они нас не сожрут.

 

 

Глава четвертая

 

Луч солнца пробился сквозь полузакрытые жалюзи окна и светил прямо в глаза. Она тут же зажмурилась и с легким вздохом удовольствия натянула на себя одеяло. Ей было тепло и уютно, и она решила еще немного понежиться в кровати. Перед тем как снова погрузиться в мир снов она невольно протянула руку, чтобы коснуться спящего рядом мужа. Но рядом с ней никого не оказалось. Она открыла глаза и села. Оглядев комнату, женщина несколько раз произнесла имя своего мужа, ожидая его отклика. Филипп не отозвался. Вспомнив, о внутреннем телефоне, Мари сняла трубку и нажала цифру один.

Уже через пару секунд в трубке послышался женский, писклявый голос:

– Дорогая это ты? Как спала?

– Спасибо Анастасия, хорошо. А где Филипп?

– Я отправила его в магазин за соком для меня и тебя конечно. Нам, в нашем положении, необходимо как можно больше потреблять витаминов.

 

Купив сок, для беременных дам, Филипп отправился домой. Однако он так устал от всех этих просьб с моментальным исполнением, что решил немного отдохнуть. Он купил себе мороженое и сел в парке на скамейку. Он жил идеей, что вот–вот вернется из командировки Николя и тогда все обязанности по уходу за Анастасией, лягут только на него. А он вместе со своей женой вернется в свою маленькую квартирку, в которой не будет капризной Анастасии. И как это Николя умудрился улететь в командировку когда его жена вот-вот должна рожать. И непонятно, кто решил, что если с Анастасией будет его беременная Мари, вдвоем женщинам будет легче переносить беременность. Конечно, эмоционально вдвоем им легче. Но кто-нибудь подумал о несчастном Филиппе? Видите ли Николя улетел в командировку, у него важный контракт, а Филиппу пришлось взять отпуск, чтобы угождать прихотям несносной и капризной Анастасии. Уму непостижимо, такие богатые, но прислуги нет. Хотя, конечно, зачем кому-то платить. Есть бесплатная рабсила в лице Филиппа.

– Это самая трудная миссия в моей жизни,– продолжал он размышлять уже в слух.– Почему я один все должен делать? Ну ладно Мари, она моя жена, а Анастасия? Кто она мне такая? Я будто ее личная горничная, она не отпускает меня ни на секунду от себя. Все меня бросили, разъехались, кто куда, а я один должен исполнять прихоти этой Анастасии.  Да и Николя тот еще муженек. Неужели нельзя было пожертвовать этим чертовым контрактом ради своей женушки, тем более такой… принеси то, сходи за тем. Я же не слуга в конце то концов! Для Мари я сделаю все что угодно, но для этой визгливой особы отказываюсь. Все решено.

Но все размышления несчастного закончились звонком сотового телефона.

– Алло,– вяло ответил он.

– Что значит алло, ты где?

– Я… я иду домой.

– Долго же ты идешь! Мы с Мари, бедняжки, совершенно измучились от жажды. Давай быстрее!

– Я же сказал, что иду, а если не терпится, напейся воды.

– Да ты что! Ты знаешь, сколько микробов содержится в одном стакане воды из водопровода? Конечно, не знаешь, иначе не предлагал нам с Мари верную смерть. Но ты не расстраивайся, чтобы тебе не было так скучно идти, я просвещу тебя…

Не в силах больше терпеть нравоучения, он отключил телефон и снова сел на скамейку обхватив голову руками.

– Вам плохо молодой человек? – поинтересовалась женщина преклонного возраста, проходившая мимо Филиппа.

– Плохо мадам, очень плохо.

– В таком случае сидите и не двигайтесь, а я вызову медицинскую помощь.

Филипп поймал женщину за руку, поспешив ее остановить, сказав, что в его ситуации медики бессильны, во всяком случае, пока.

– Понимаю, душевная травма? – сочувственно спросила она.

– Угу.

– Бросила любимая девушка?

– Если бы…

– Что так уж все плохо?

– У меня в доме две беременных женщины.

– Какой ужас! – воскликнула женщина.– Как же можно до такого дойти?! Уму не постижимо, вот молодежь пошла не стыда, не совести. Сразу две беременных женщины и один мужчина. Люди, да что же это делается?! – и пожилая женщина призывно повернулась в сторону прохожих.

– Еще одно слово и я вас стукну. Я прибью каждого, кто еще хоть раз об этом заговорит,– начал угрожающе парень, поднимаясь со скамейки.

Женщина поняла намек и с воплями ”помогите, убивают” побежала по алле прочь от буйного мужчины.

Филиппу не оставалось ничего другого, как вернутся домой, вернее, в особняк Бикелло. Именно там они с Мари жили уже вторую неделю. После того как Николя уехал в Бостон по делам своей фирмы Анастасия, не желая оставаться одна в огромном доме, пригласила к себе переехать Мари и Филиппа. Мари чувствовала себя прекрасно в новом доме. И было бы странно, будь иначе, ведь они с Анастасией целыми днями ничего не делали. Все развлечения сводились к бесконечной, пустой болтовне и просмотру телевизионных программ. Анастасия так и не завела себе служанку. Она выбирала из девятнадцати девушек, но нужной кандидатуры на столь ответственное место, как она считала, так и не нашла. Поэтому, всеми домашними делами приходилось заниматься Филиппу. Грязное белье сдавал в прачечную, а если девушки требовали что-нибудь постирать немедленно, тогда он пользовался имеющей в доме стиральной машиной, которой до него, как выяснилось никто не пользовался, потому что Анастасия сдавала в прачечную абсолютно все. Еду готовил также сам Филипп под руководством все тех же девушек, а когда они желали чего-нибудь вкусненького, что случалось не так уж редко, еду заказывали из ресторана. Ну а посуду приходилось мыть, конечно же, Филиппу. Кроме всего перечисленного, по распоряжению Анастасии, он ежедневно протирал в доме пыль, чтобы беременные не дышали грязным воздухом. А так же пылесосил и мыл полы. Давалось это ему не легко, потому как раньше он ничего подобного не делал, а тут пришлось освоить все профессии домашнего быта в одночасье.

Стрелки на часах показывали семь утра, а Филипп уже был на кухне, готовил завтрак. В его голове все никак не укладывалось это пренебрежительное отношение к нему со стороны Анастасии. Он не понимал, как можно быть такой любезной и в то же время отвратительно капризной. Она постоянно улыбалась глядя в его глаза, при этом заявляя, что не довольна, так как он все делает слишком медленно. Нет, этому пора положить конец. Он прошел в душ и колкие струйки холодной воды освежили его, помогли выстроить в одну линию мысли которые уже давно роились в его голове. Идеи, с помощью которых он надеялся избавить себя от назойливого общества прихотливой Анастасии. Филипп вытерся мягким махровым полотенцем, так приятно ласкавшее тело, оделся и вновь вернулся на кухню, чтобы закончить с приготовлением завтрака. Едва он подошел к плите, как услышал лихорадочный стук в дверь. Не снимая передника, Филипп пошел открывать.

– О, я не знал, что Николя все-таки нанял себе служанку да еще и такую необычную,– ухмыльнулся незнакомец.

– Я тоже не знал,– ответил Филипп, теребя в руках полотенце.– Если бы Николя нанял служанку, то мне было б намного легче.

– Послушай дружочек, а за что же тогда тебе платят? Ты получаешь деньги за свою работу, так вот будь добр выполнять свои обязанности как следует. Уж я то знаю, как разговаривать с такими людьми как ты. Ну-ка живо сбегай к мсье Николя и доложи, что пришел мсье Джефри. И давай милок поскорее, Николя обрадуется моему приезду.

Филиппу не стоило большого труда догадаться, что этот некий Джефри принял его за прислугу. Это его настолько взбесило, что он даже не нашелся, что ответить на подобное оскорбление. Однако он молча повернул этого мсье к себе спиной и отвесил ему хорошего пинка под зад с такой силой, что тот не удержался и упал на газон в своем дорогом костюме.

Давая, пинка, Филипп сказал:

– Давай лети к своему приятелю в Бостон, он обрадуется твоему появлению. Желаю удачной посадки.

Захлопнув дверь перед разозлившимся мсье Джефри, Филипп направился в кухню, где разрывался внутренний телефон.

Сняв трубку, Филипп услышал писклявый голос Анастасии.

– Милок уже семь тридцать и мы с Мари с нетерпением ждем наш завтрак и конечно свежий кофе. Мы проголодались.

Слово ”милок” адресованное в его адрес еще раз напомнило ему, что он в этом доме самый настоящий слуга.

– Еще раз назовешь меня милок, и я утоплю тебя в твоем любимом свежем кофе.

Подобное Анастасии никто и никогда не говорил. Она побледнела, но ничего не сказала.

– Анастасия тебе плохо? Ты побледнела,– заволновалась за подругу Мари, находившаяся с ней в ее спальне.

– Со мной все в порядке, а вот у нашего Филиппа кажется с самого утра плохое настроение. Я только ласково назвала его милком, а он не на шутку разозлился и сказал, что утопит меня в кофе, если я еще хоть раз так его назову.

Если у Филиппа плохое настроение, то тут бессильна и Мари. Девушки решили дать выходной своему ангелу хранителю и самим заняться всеми делами по дому.

Анастасия сидела перед зеркалом, накладывая на лицо крем и нежно втирая его в бархатную белую кожу. Мари также находилась в комнате Анастасии. Она лежала на кровати, поглаживая свой живот. Совершенно неожиданно, с яростью распахнулась дверь и в спальню вошел Филипп.

– Милый что-то случилось? – Мари уже привыкла, что в последнее время из-за усталости муж прибывает не в самом лучшем расположении духа.

– Еще не знаю, но если меня зовет Анастасия, то ничего хорошего ожидать не следует.

– Филипп ты не прав,– Анастасия повернулась лицом к Филиппу закрывая баночку с кремом. – То, о чем я тебя хочу попросить, очень серьезно и я хочу чтобы ты отнесся к этому поручению со всей своей ответственностью. Возьми блокнот, ручку и отправляйся к шести часам вечера в Дом Моды.

– Зачем? – мужчина недоумевал, что еще могла придумать эта несносная женщина.

– Там будет показ мод, который проходит всего четыре раза в год. А сегодня манекенщицы будут представлять модели одежды на зимний сезон.

Слова Анастасии заставили его рассмеяться почти истерическим смехом.

– Ты начала так обстоятельно, я подумал будто это и впрямь что-то серьезное. «Филипп возьми блокнот и ручку», – состроив гримасу, передразнил он ее и снова рассмеялся.

– Не нахожу ничего смешного в моих словах а если ты болен я вызову врача. – Все тем же серьезным тоном продолжала она. – Показ моделей будет проходить от знаменитейших кутюрье и поэтому ты должен записывать все, что там будут говорить соседи сидящие рядом с тобой ну и конечно все, что будет рассказываться о различных моделях одежд. Меня интересует все. Я каждый сезон там бываю, но на этот раз я, как видишь, должна пропустить мое самое любимое шоу. Поэтому я посылаю тебя.

Филипп ответил отрицательно, сказав, что об этом не может быть и речи.

– Не упрямься Филипп, там собирается вся элита общества и у меня тоже есть этот заветный билет. Вот он возьми.

Анастасия вложила в его руку билет, тот самый который давал заветное право попасть в Дом Моды. Это был заветный билет для многих женщин, но Филипп не понимал его преимущества и тут же вернул хозяйке.

– Я не хочу туда идти, ведь там собираются только женщины, я буду смешон среди их общества. К тому же я ничего не понимаю в моде.

– Милый, а если я тебя об этом попрошу…

– Мари, но раньше ты никогда не интересовалась модой.

– И это была ее грубая ошибка,– возмутилась Анастасия.– Женщина обязана следить за модой, чтобы быть красивой и привлекательной не только для своего мужа, но и для окружающих. К тому же хочу тебя просветить Филипп, на показ мод приходят не только женщины, но и мужчины.

– Милый ведь ты мне не откажешь в таком пустяке?

Филипп неохотно согласился, получив от Анастасии диктофон.

– Может мне еще и на видео снять? – съязвил он.

Анастасия не нашла ничего обидного в свой адрес в словах Филиппа, сказав что это было бы просто великолепно, снять показ мод на видеокамеру но к сожалению Николя забрал ее с собой в Бостон.

Скажи Филиппу раньше, что на показе мод так интересно – он бы не поверил. Но ему безумно понравилось, особенно демонстрация женского белья на длинноногих манекенщицах. Это было самое интересное, но до конца посмотреть ему так и не удалось. Позвонила Мари и срочно попросила вернуться его домой.

– В чем дело Мари, что случилось? Говори медленнее, я ничего не понимаю.

– Филипп приезжай скорее и спаси меня иначе я скоро рожу!

– Почему ты так говоришь у тебя схватки?

Последнее слово Филипп произнес в порыве чувств весьма громко, настолько громко, что на него обратили внимание сидящие рядом зрители.

– Пока еще схваток нет, но они скоро начнутся от всех этих упражнений, – со слезами на глазах простонала несчастная.

– Да что же такое ты там делаешь?

– Я не могу больше говорить, приезжай и сам все увидишь я тайком пробралась к телефону…

Голос Мари замолк и тогда Филипп услышал голос Анастасии звавший его жену из другой комнаты. Чтобы себя не выдать Мари повесила трубку. Филипп был в растерянности, он никак не мог предположить, что происходило в доме и почему, Мари звонила тайком от подруги, которую она в последнее время просто обожает. Не теряя не минуты, он сел в машину, которую одолжила ему все та же Анастасия, и поспешил домой.

Войдя в гостиную, он увидел смешную, на первый взгляд, картину. Ему было бы смешно, не будь здесь его жены, лицо которой выражало неподдельные муки. Обе девушки, облаченные в обтягивающие костюмы, прыгали, выполняя какие-то упражнения под громко играющую музыку с быстрым ритмом. Анастасия скакала на прыгалке, а Мари подпрыгивая, поднимала по очереди то правою, то левую ногу. Филипп выключил музыку и строго спросил, чем они занимаются.

Увидев своего мужа, Мари подошла к нему и совсем обессиленная повисла на его шее.

– Я думала, что ты уже никогда не приедешь. Этот кошмар длится с тех пор, как ты уехал.

– Ничего страшного мы не делали, просто занимались аэробикой. Я прочитала в журнале, что беременным очень полезно заниматься этим видом спорта,– объяснила Анастасия.

– Я не хотела, но она меня заставляла, – проскулила Мари.

– Нет, ты точно чокнутая,– возмутился Филипп.– Анастасия, а ты случайно не пропустила то место, где было написано, на какой стадии беременности аэробикой можно заниматься? Хотя знаешь, мне совершенно не интересно чем ты будешь заниматься аэробикой или тяжелой атлетикой только одна просьба, нет даже приказ, оставь в покое мою жену! Ясно?

– Ясно, конечно, что ж тут не понять,– и она опустила голову словно провинившийся ребенок.

Прошло всего несколько дней, а она уже забыла о своем проступке и как ни в чем не бывало, попросила Филиппа покрасить ей ногти на ногах. Он сухо ответил, что не умеет этого делать.

– В этом нет ничего сложного,– настаивала Анастасия.– Медленно и аккуратно наноси лак на ноготок и уверяю, у тебя все получится.

– На кой хрен тебе нужен лак на ногах сейчас, когда ты как черепаха передвигаешься по дому и никуда не выходишь.

– И все-таки вы, мужчины, глупцы. Между прочим, если ты забыл, напоминаю тебе, мне скоро рожать. А знаешь ли ты, как рожают женщины? С поднятыми вверх ногами, которые находятся у самого нома врача. И что по-твоему, мои ноги должны предстать перед врачом без педикюра?

– Милый, а пока ты будешь заниматься педикюром Анастасии, открой, пожалуйста, окно мне что-то душно.

Филипп выполнил просьбу жены и подошел к Анастасии.

– А почему бы тебе самой этим не заняться?

– По той простой причине, что я не дотянусь до кончиков ног из-за своего живота. Мы с Мари на девятом месяце и из-за наших больших животиков движения стали ограниченными.

– Однако это не помешало тебе заняться аэробикой.

– Филипп не будь злопамятным, это было неделю назад. Сейчас я, конечно, не стану заниматься ни чем подобным, потому как даже передвигаться по комнате мне становится неудобно. И прошу тебя, закрой это несчастное окно, я совсем замерзла.

Филипп все сделал, о чем его просили и теперь, он уже чесал спинку своей жене, потому что до спины она тоже не могла дотянуться.

Мари все еще задыхалась от невыносимой для нее духоты и просила вновь открыть окно, в то время как Анастасия замерзала от холода и просила окно закрыть.

Так бежали прекрасные, беззаботные дни для беременных и тяжелые, угнетающие дни для Филиппа. Роды обеих девушек приближались все ближе, но первой должна была рожать Анастасия. Ложиться в больницу заблаговременно она не желала, а врачи и не настаивали, поскольку беременность она переносила прекрасно. Но вот для Филиппа и Мари она представлялась, как нечто ужасное, вроде бомбы с замедленным действием, которая могла взорваться в любую минуту. Схватки действительно могли начаться в любое время и на случай экстренного выезда для Анастасии собрали сумку с необходимыми вещами.

Электронные часы показывали два часа ночи. Муж с женой спокойно спали. Анастасия вошла в комнату супругов и спокойно сказала ”кажется, началось”. Филипп и Мари, не медля ни секунды, поспешили отвезти подругу в больницу, однако все их волнения оказались напрасными. В госпитале Анастасию осмотрели и сказали, что тревога ложная, просто малыш шевелился. Следующей ночью все повторилось. Анастасия вошла в спальню уже с чемоданом в руке.

– Ребята, на этот раз я точно собираюсь рожать.

– Ой, а я даже и не раздевалась,– спохватилась Мари.

Но и в этот раз ночная тревога оказалась напрасной. Нестерпимое желание увидеть своего ребенка больше не позволяло Анастасии отличить обычное шевеление малыша от настоящих схваток. И даже процесс родов, навевающий ужас на беременных женщин, нисколько не пугал будущую маму.

Мари, напротив, безумно боялась предстоящих родов и надеялась, что они  начнутся как можно позже, но все вышло наоборот. Рожать каждый вечер собиралась Анастасия, а собралась Мари. Вечером она вошла в большую гостиную с маленьким чемоданчиком в руке, где смотрела телевизор Анастасия и сказала, что ей надо как можно быстрее в больницу, потому что ее малыш решил появиться на свет. Напуганная Мари просила подругу срочно отвезти ее в госпиталь. Филиппа дома не было, он ушел в аптеку за лекарством и кроме беременной подруги ждать помощи рожающей Мари было неоткуда. Анастасия предложила вызвать неотложку, но Мари отказалась, считая, что на это уйдет слишком много времени.

– Дорогая, а ты уверена, что у тебя схватки, может это малыш шевелиться?

– У меня воды отошли.

– Вот дерьмо! – выругалась интеллигентка.

– Не говори так, ты меня пугаешь, – заплакала роженица.

– Но что же нам делать? Я не смогу вести машину со своим животом, я не справлюсь! – запаниковала Анастасия.– Может все же вызовем неотложку?

– Издеваешься? Я не смогу так долго терпеть. Ты иди выгоняй из гаража машину, а я пока напишу Филиппу записку, как назло он оставил дома сотовый.

Девушки уже сидели в машине, когда к ним подошла Лали.

– Откуда ты взялась так поздно?

– Вам обеим вот-вот рожать и я решила пожить некоторое время у вас, пока вы не родите, а то бедный Филипп уже совсем замучился. А вы что решили отправиться на прогулку?

– Какая прогулка Мари рожает! И ты как нельзя кстати. Садись за руль поведешь машину.

– Но я никогда не водила машину, только мотоцикл.

– Лали это совсем не сложно я буду тебе подсказывать. Садись за руль… вот так. Теперь включай зажигание.

– Я нервничаю. Где у этой машины зажигание?

– Вдохни воздуха полную грудь и успокойся. Мари, тебя это касается тоже. Кстати и меня, потому что и я беременная, если кто-то забыл. Зажигание в этой машине находится там же, где и у всех остальных. Поверни ключ – это справа от руля. Вот и прекрасно первый этап пройден, машина завелась. Теперь включай первую передачу… да не радио, первую передачу скорости. Вот же рычаг прямо по…

Анастасия не успела договорить, машина резко рванула вперед, так как вместо первой передачи Лали включила четвертую и до упора нажала педаль газа. Она крутила руль из стороны в сторону, успевая при этом давить на сигнал да еще и сопровождать все это диким криком в открытое окно. Тем не менее, страх быстро уступил место интересу и Лали, совершенно позабыв про беременных подруг на заднем сиденье, продолжала давить педаль газа и на огромной скорости виляя машиной, ехала то по центру магистрали, а то по тротуару дико при этом хохоча. Машины, сигналя сумасшедшему водителю, разъезжались в разные стороны, а пешеходы только и успевали отскакивать от безумного автомобиля. Мари, выпятив глаза вперед, только постанывала, придерживая живот. Анастасия и вовсе отчего-то молчала, пока не огласила своим известным пронзительным криком не только салон автомобиля, но и улицу в радиусе восьми метров. Это заставило Лали вспомнить о своих беременных подругах.

– Что случилось Анастасия, почему ты кричишь?

– Жми на тормоз… жми на тормоз! – визжала Анастасия.

– Но я не знаю где этот проклятый тормоз,– испугавшись промямлила Лали.

– Он у тебя под ногой это вторая педаль.

– Справа или слева?

– Там всего две педали. Жми на свободную.

Забыв о плавности движения, Лали резко нажала на тормоз и автомобиль, с визгом остановился. Вместе со скрежетом тормозов закричала Анастасия. Ее поддержала Мари.

– Анастасия, почему ты так громко кричишь? – участливо спросила Лали.

– От твоей езды мы обе преждевременно родим. От страха я, кажется, тоже собираюсь рожать.

– Мари, а ты то, что тогда кричишь?

– Я видела, как Анастасия схватилась за живот, когда закричала и я сразу поняла, что у нее начинаются схватки.

– Это понятно, но ты зачем кричишь? У тебя ведь пока нет схваток.

– Чтобы поддержать Анастасию. Все-таки это меня везут рожать, а Анастасия здесь как бы не причем.

– Как это я не причем! Не забывай Мари, что я тоже беременна и, между прочим, я должна раньше тебя рожать. Так что это ты тут не причем.

– Ничего подобного, ты вчера собиралась рожать, а сегодня моя очередь, так что не кричи, это мое право.

– Вы еще тут подеритесь, кто из вас раньше рожать будет. Кто успеет в больницу тот и будет.

– А что будет с тем, кто не успеет? – почти в два голоса спросили девушки напуганные словами подруги.

Лали несколько равнодушно махнула рукой.

– Да ничего страшного не произойдет, все равно родите. Если успеем, значит, вам повезет и вы родите в больнице, а если не успеем, будете рожать в машине. И вообще у одной схватки это еще куда не шло, но сразу у двоих это уже слишком. Придется поторопиться.

– Нет! – категорично заявила Анастасия.– Куда еще быстрее ты собираешься торопиться? Быстрее некуда. Я сама поведу машину.

Добравшись до больницы, обеих девушек увезли, а Лали осталась ждать. Через некоторое время она вошла в палату к Мари.

– Ну, как ты себя чувствуешь?

– Ужасно боюсь и Филипп что-то все не едет.

– Правильно, как же он приедет, если не знает где ты.

– Я написала ему записку, вот она.

Мари разжала кулачок и показала подруги небольшой клочок бумаги.

– Мари ты правильно сделала, что написала мужу записку, вот только было бы здорово, оставь ты ее дома. Но не переживай, я сейчас ему позвоню.

Вошедшие в палату люди в белых халатах осмотрели Мари и велели медсестре готовить роженицу к операции.

– Но почему к операции? – спросила Лали.

– У вашей подруги слишком быстро сокращается матка, и это преграждает путь малышу. К сожалению, придется делать Кесарево сечение, но в этом нет ничего страшного, так как почти каждый третий малыш появляется на свет именно через живот. Да вы не волнуйтесь, все будет хорошо.

Мужчина-акушер оглядел Лали и спросил:

– А вы собственно кто этой женщине?

– Я ее подруга.

– Близкая?

– Очень близкая.

– А ну тогда все понятно вы приходитесь отцом будущему малышу.

– Простите, доктор вы, что, не выспались? Каким образом я могу приходиться отцом будущему малышу? У меня ведь даже нет этого… ну чем это…

– И вы конечно об этом очень сожалеете? Я вас понимаю.

– Да ничего я не жалею, не хватало мне еще этого монстра! Вы что подумали, что мы лесбиянки?

– А разве нет?

– Конечно нет. И как подобная ерунда могла вам только в голову прийти. Мы с Мари просто подруги и у каждой из нас есть муж.

– Простите, я не хотел вас обидеть, но лесбиянки – это совсем не редкость. Рядом с роженицей нет мужчины, а только вы, вот я и предположил. У нас здесь часто такое бывает.

– Вы меньше думайте о глупостях, а лучше позаботьтесь о моей подруге. С минуту на минуту здесь появится ее муж. И вообще, я не понимаю, кто вы такой, где доктор наблюдающий Мари?

– Его нет в городе. Ему пришлось уехать, он же не знал, что его пациентка решит показать своего малыша свету раньше положенного срока.

– А это плохо, что малыш появится раньше?

– Нет что вы, это вовсе не страшно, что Мари так торопится с рождением ребенка. Несколько дней раньше, чуть позже – не беда. К тому же лечащий врач мог ошибиться в днях со сроком рождения.

– Мари ты пока тут полежи, а я пойду, навещу Анастасию. Только никуда не уходи.

– Постараюсь,– прокряхтела роженица.

Лали вошла в другую, такую же чистую белую и светлую палату. Анастасия что-то с нескрываемым интересом разглядывала в журнале.

– Как у тебя дела?

– Все в порядке я отлично себя чувствую.

– Это заметно. Мари готова умереть от страха, а ты рассматриваешь картинки в журнале. Анастасия ты не обидишься, если я оставлю тебя на некоторое время и сбегаю, навещу Мари.

– Конечно, ступай. Ей твоя поддержка нужна больше чем мне.

Анастасию, так же как и Мари подготовили к родам и оставили на время одну. Но когда медсестры вернулись за ней с каталкой, чтобы отвезти в операционную, в палате никого не было. На этаже поднялся переполох, медперсонал и Лали искали пропавшую роженицу, а она, как ни в чем не бывало, вернулась в палату спустя двадцать минут. Врач-акушер и Лали наперебой спрашивали где она была.

– Вы не поверите, но когда я подъезжала к роддому увидела, что в здании по соседству находиться магазин мягких игрушек. Я не смогла удержаться и решила купить вот этого крохотного зайку моему малышу. Представляете, он родится, а его мамочка даст ему игрушечку, его первую.

– Я действительно не могу поверить в то, что вы говорите,– сказал врач, проверяя под простыней насколько открылась матка. – У вас давно отошли воды, мы приготовили вас для операционной, а вы решили отправиться в магазин!

– Я почувствовала себя лучше и подумала, а почему бы и нет.

– Она подумала… нет, вы слышите, что она говорит? Вот, попробуйте сами, ее матка раскрыта уже на девять сантиметров. Каких-то пять минут и мы везем ее в родовую. Пробуйте! – обратился акушер к Лали.

– Не буду я ничего пробовать. С какой стати я должна пробовать ее матку. Боже, меня сейчас стошнит.

– Не надо брезговать моей маткой, – оскорбилась Анастасия. – В свое время мы с Николя не побрезговали подобрать тебя на обочине и отвезти в больницу. Если бы не мы, ты умерла!

– Прости, ты права, конечно, и если хочешь, я залезу рукой в твое влагалище.

– Нет, я этого вовсе не хочу. И пока этого зануды акушера нет в палате, помоги мне накрасится.

– Зачем?

– Я не могу рожать без косметики на лице. Все-таки мой акушер мужчина, каким бы занудой он ни был.

Лали выполнила просьбу, но майкап не получился удачным. Никогда прежде ей не приходилось красить других людей и без сноровки, да еще с долей волнения, миленькое лицо Анастасии сейчас напоминало развратную шлюшку сорока лет.

– Дай мне зеркало!

– Сейчас не до зеркала, за тобой приехали.

Анастасия хотела было смириться, но вошедшие санитары с каталкой в два голоса охнули взглянув на роженицу.

– Со мной что-то не так? Я покрылась аллергическими пятнами? Да, наверное именно пятна у меня на лице. Я всегда знала, у меня аллергия на беременность. Лали, дай мне немедленно зеркало.

Лали повиновалась и Анастасия, до этой минуты молча выносившая муки схваток, разразилась на всю палату истошным криком.

Лали в испуге забилась в угол, закрыв лицо руками. Анастасия кричала и кричала, казалось она уже никогда не замолчит. И когда схватки ослабели, она убийственным взглядом посмотрела на подругу.

– Если бы я могла сейчас встать, поверь мне, ты бы легла. При чем в кому! – Анастасия снова посмотрела в зеркало и опять истошно закричала. Санитар отобрал у роженицы зеркало и ее увезли в родовую.

Лали расстроенная своим поступком вошла в палату к Мари. Она искренне жалела Анастасию. Ее подруга хотела выглядеть красивой и мужественно терпела мучения причиняемые схватками, но после того, как увидела себя в зеркало, изуродованная косметикой с помощью Лали, ее покинули силы. Лали посмотрела на Мари и увидела на ее лице боль. Врач поднял простыню и Лали, заглянула под нее вместе с ним.

– Боже,– воскликнула она,– кажется, у Мари что-то взорвалось.

– Что у меня там взорвалось? – напугано вскричала Мари.

– Ничего страшного,– успокоил врач,– просто отошли воды.

– Воды ушли? Куда они ушли? – не поняла Лали.

– Погодите, но воды у меня отошли еще дома.

– Этого не может быть, так как воды у вас отошли только что.

– Так что же получается, дома я всего лишь описалась? От страха что ли?

– Фи, – Лали скорчила гримасу.

– Вот когда я был в Лондоне на конференции…

Врача прервала Мари, истошно закричав и тут же смолкнув. Лали и врач поглядели на Мари и, видя, что она успокоилась, врач снова продолжил:

– Так о чем это я?

– О Лондоне,– кокетливо напомнила молодому доктору Лали.

– Да конечно. Так вот когда я был…

Но Мари снова прервала рассказ своими криками.

– Что вы все время кричите, можете хоть немного помолчать? – несколько раздраженно попросил акушер.

Мари хотела что-то сказать, но Лали ей не позволила.

– И в самом деле, Мари, дай нам поговорить с доктором. Не кричи так громко.

– Но мне больно! – возмутилась Мари.

– Я все понимаю, но вам еще не время, – но, в который раз заглянув под простыню покрывавшую Мари, акушер признался, что время для родов все же пришло и медлить нельзя. Ее нужно срочно увозить в операционную. Матка готова к родам.

– Да что же это такое, повсюду сплошные матки… я о них больше слышать не могу. Меня сейчас стошнит.

Роды прошли замечательно. Обе женщины родили мальчиков. Лали ни на минуту не покидала больничный коридор, ожидая, когда вывезут ее подруг. Первую вывезли Мари. Она выглядела уставшей и измученной и потому сразу уснула, как только ее отвезли в палату. Лали еще некоторое время оставалась у постели Мари пока сестра не сказала, что ее вторую подругу тоже привезли из родовой и сейчас она в своей палате. Войдя к ней, Лали не поверила своим глазам. По Анастасии никак нельзя было сказать, что она только что родила ребенка. Подруга выглядела бодро, лишь слегка утомленной, будто после утренней пробежки. Она полусидела на кровати, внимательно разглядывая свое лицо в зеркальце и нежно протирая его лосьон. Ужасного грима на ней уже не было.

– А-а Лали это ты, как дела? – спросила она как ни в чем не бывало.

– У меня все хорошо, в отличие от тебя я не рожала. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?

– У меня тоже все отлично, вот только лицо выглядит несколько измученным. Не могла бы ты мне подать пудреницу и расческу, а то моя прическа сильно растрепалась пока я истошно вопила, тужась, будто у меня запор… И кстати, за неудачный грим можешь не переживать. Я тебя уже простила, хотя мне и было стыдно. Ты только представь, я лежу перед мужчиной с раздвинутыми ногами, она ковыряется в моем влагалище, а на лице у меня черт знает что!

 

 

Глава пятая

 

Звездное покрывало повисло над землей. Ночь была тихой и как никогда звездной. Казалось, стоит протянуть руку,  и звезда окажется на твоей ладони. Молодая пара сидела на скамейке возле своего дома и нежно держа друг друга за руки любовались ночным небом. Спустя три месяца после появления на свет малыша, жизнь Мари и Филиппа постепенно входила в свою привычную колею. Особенно теперь, когда у них появился свой собственный дом, о котором они так давно мечтали и с появлением на свет ребенка решили свою мечту воплотить в жизнь. Зачем нужна съемная квартира в грязном Париже, когда есть дом с лужайкой и маленьким двориком, на котором будет играть малыш, когда немного подрастет. После рождения ребенка пара долго не могла определиться с выбором своего нового места жительства. Филипп однозначно не хотел оставаться в Париже. Ему больше не приходился по душе этот огромный мегаполис. Все, что теперь было нужно главе семейства – это дом, любящая жена и здоровый сынишка. Мари тоже не особенно держалась за столицу и потому оба единогласно сошлись на Гавре. Город стоял на проливе Ла-Манш, вид открывался чудесный. Да и от Парижа совсем недалеко и друзья могли навещать друг друга в любой удобный момент. И теперь, когда их мечта осуществилась и казалось больше ничего не нужно, они часто выходили вечером в свой дворик, чтобы вместе полюбоваться ночным небом. Когда падала звезда, они всякий раз торопились загадать желание. Но вот по небу со стремительной скоростью пронеслась очередная звездочка и задолго до земли погасла. Мари поспешила загадать новое желание.

– Я хочу, чтобы звезды больше не падали. Как представлю, что каждая упавшая звезда это планета населенная жизнью и вместе с планетой погибают миллиарды живых существ, может даже похожих на нас.

– А что если это пролетел корабль или упало светило наподобие нашего Солнца.

– А ты только представь, что будет на Земле, если наше солнышко сгорит? Наступит всемирная катастрофа. На Земле наступит оледенение, и все люди погибнут,– девушка закрыла лицо руками и заплакала.

– Какая же ты у меня сентиментальная расплакалась из-за какой-то звезды. Да и потом, это не звезда падает – обычный болид или крошечный астероид.

– Я плачу не только из-за звезды. Эта ночь навеяла на меня воспоминания о наших друзьях и родителях. Что они сейчас делают в Париже…

– Спать собираются.

– Ну почему мы так далеко от них я хочу к ним. Жить, как и прежде вместе с ними. Мне не хватает наших друзей. Без них очень одиноко.

– Я тебя не понимаю. Ты сама прожужжала мне и родителям все уши, что хочешь уехать из мегаполиса и жить в небольшом городке. Мы вместе выбрали Гавр. Я ни к чему тебя не принуждал.

– А теперь передумала. Хочу жить в Париже. Я больше не хочу жить в Гавре.

– Мари это тебе не игрушки. Мы купили дом и обосновались здесь. Я не намерен постоянно переезжать. Хочу туда, хочу сюда… мы живем в мире, где все очень сложно. Ты забыла, с каким трудом мы сюда переехали и сколько денег потратили? И ты хочешь сказать, что все это напрасно? Мне очень нравится иметь свой собственный дом, но если быть до конца честным от Гавра я не в восторге. Когда мы купили этот дом и поселились в нем, я был безгранично счастлив. Мне все нравится, но я даже представить себе не мог, что так сильно буду скучать по друзьям. Меня как и тебя тянет в Париж к нашим друзьям, но это сейчас невозможно. Нам придется остаться жить здесь. Если уж не навсегда, то на какое-то время обязательно, потому что сейчас у нас денег нет.

Не в силах себя сдерживать Мари всхлипывала, шмыгая носом и крупные капельки слезинок, превращались в ручеек у ее глаз.

– Милый пообещай хотя бы, что мы поедим в гости. Я соскучилась по своим родителям.

Филипп утвердительно кивнул вытирая слезы у жены.

– Правда? – и Мари наивно заглянула мужу в глаза.

Филипп дал честное слово.

 

Как и обещала, Лали с утра заглянула в клуб, где репетировали Жак и Франсуа. Она еще вчера позвонила и предупредила ребят, что она придет с потрясающей новостью. Среди друзей ходило множество пересудов касаемо прошлой жизни Лали, в этом постаралась Изабелла. И тем не менее смуглянку из России все любили за оптимистичный характер, азартный настрой и гостеприимность. У нее всегда были сумасшедшие идеи, но эти идеи всем нравились. Вот и на этот раз парни с нетерпением ожидали появление Лали. Наконец, она появилась, вальяжно пройдя внутрь, показано закинув за плечо сумочку и виляя бедрами. Пройдя к большому мягкому креслу Лали плюхнулась в него, заложив ногу на ногу. И только теперь, окинув всех присутствующих слегка надменным взглядом сказала «привет».

Ребята непонимающе переглянулись и тоже поздоровались.

– Лали в чем дело? – спросил Франсуа.

– Сейчас узнаешь малыш.

Она порылась в сумочке и достала диск. Протянула Франсуа и велела включить. Он так и сделал, и когда заиграла музыка все поняли, что это их собственная авторская музыка написанная Жаком. Только аранжировка была профессиональная.

– И что? Это наша музыка. Мы с ней хорошо зна…

Но Франсуа запнулся недоговорив. Зазвучал красивый голос исполняющий песню слова которой были положены на музыку Жака. Все молчали время от времени лишь восторженно переглядываясь. Текс оказался великолепным, а голос все больше раскрывался, показывая всю красоту и силу. Ребята не скрывая восторга спрашивали наперебой у Лали кто является исполнителем на что Лали лишь загадочно улыбалась.

– Не томи, скажи кому принадлежит этот  потрясающий голос? – умолял Жак. – Мы ее знаем? Я хочу заполучить ее в свою группу.

Вдоволь поиздевавшись над друзьями Лали открыла правду заявив что чудесный голос принадлежит ей.

– Да ладно, – махнул рукой Жак.

– Что значит ладно! – оскорбившись, Лали вскочила с кресла. – Если вы мне не верите – играйте и я вам продемонстрирую.

Участники группы в нерешительности замялись, будто боясь услышать подтверждение сказанного.

– Ну что же вы? Давайте! – взмахнула она руками и музыка зазвучала.

После исполнения песни целиком, улыбаясь словно кошка, Лали поинтересовалась насколько им понравилось и услышала кучу восторженных слов в адрес своего таланта.

– Откуда у тебя такой поставленный голос? – не унимался Жак будто все еще до конца не веря, что этот чудесный голос принадлежал той самой Лали, которую он знал уже достаточно давно, но никаких вокальных талантов в ней не замечал. Более того, он поймал себя на мысли, что никогда прежде не слышал, как поет его подруга.

– Я часто и много пою с малых лет когда дома одна. Вот и результат. А моя учительница Мадонна, но не только. Я уже почти год хожу на курсы вокала в консерваторию. Мне все равно скучно сидеть дома. Когда Павел отправляется на работу, я каждые понедельник, среду и пятницу отправляюсь на уроки. Преподавательница просто чудо. Она отредактировала мой голос. Скажем так, придала моему алмазу блестящую огранку.

Как и все прочие Франсуа продолжал с большим удивлением смотреть на Лали.

– Я даже представить не мог, что ты владеешь столь потрясным голос. Почему ты скрывала от нас такую красоту?

– Ничего я не скрывала, просто случая не представлялось.

– Лали, а чей текст к музыке? Кто автор? – спросила Натали, белокурая девушка. Она играла в группе на клавишных инструментах.

Оказалось, слова к песне написала сама Лали. И не только к этой, но и ко многим другим композициям, которые ей нравились.

– Иногда, когда мне нечем заняться, я пишу стихи. А недавно мне пришла в голову идея, я взяла диск с вашей музыкой, отправилась к аранжировщику и записала песни. Получилось недурно. Знаете ребята, я давно не могу себя найти. Не знала, чем хочу заниматься. Уже прошел не один год с тех пор, как я приехала в Париж и до недавнего времени я не знала кем хочу стать в этой жизни. Быть обычной домохозяйкой и развлекать себя шопингом – это скучно. Но теперь я точно знаю кем хочу стать. Я буду певицей! Я хочу, чтобы мной восхищались. Это по мне.

– Так просто взяла и стала певицей, – съязвила Натали.

– Для тебя может и непросто, а для меня уже нет, – отпарировала Лали. – Кстати какие у вас планы на ближайшее время?

– Как обычно – выступление в клубах.

– Жак это скучно и дохода никакого. Вот что. Теперь я все беру в свои руки. Если все пройдет отлично, а я думаю, что так оно и будет – мы подпишем контракт. Я солистка, вы моя группа.

– Подожди, так дело не пойдет, – возмутился Жак. – Ты наша подруга, но группу создал я и поэтому ты будешь при группе, а не группа при тебе.

– Жак я не советую тебе со мной спорить. Останешься в проигрыше. Будет все так, как я скажу, – тоном не терпящим возражения сказала Лали.

– Я не понимаю тебя.

– Я сейчас все объясню. Во-первых вы нужно будет отменить все ваши дурацкие выступления в клубах.

Жак в который раз хотел возразить, но Лали продолжала подняв вверх указательный палец.

– Вы должны как следует подготовиться. Завтра ровно в десять утра вы все должны приехать на студию, вот адрес, – Лали протянула листок Жаку и продолжала. Вас будет прослушивать Жан Поль Жакуно.

– Я тебя правильно понял, ты имеешь в виду знаменитого продюсера известного далеко за пределами Франции? – Жак начал заикаться.

– Именно его я и имею в виду. И вот еще что, вы должны не только хорошо играть, но и выглядеть не хуже музыкантов Мадонны. И это не просьба, это приказ. Замухрышных музыкантов хватает и без вас. Конечно, мне легко подберут другую группу, а твою музыку у тебя купят Жак, но я очень хочу, чтобы мы были в одной команде. Мне будет проще с моими друзьями.

Достаточно заинтриговав Лали рассказала все по порядку. Ей давно хотелось найти свое место в жизни и теперь воля случая предоставила этот шанс. Преподавательница по вокалу оказалось доброй приятельницей знаменитого продюсера Жан Поля Жакуно. Он проводил кастинг собираясь раскрутить две группы прежде не появляющиеся на французской эстраде, то есть никому не известные в большом шоу-бизнесе. Эти группы он возьмет в круиз на трансатлантический лайнер, где молодые таланты будут показывать свое мастерство. К тому же в круиз отправятся не обычные пассажиры, а маститые артисты. На корабле кастинг в своем роде будет продолжаться и по прибытию на конечный пункт судьба одной из групп будет предрешена. С одной группой Жан Поль распрощается, а другую возьмет на свое попечение, что означает звездное будущее. Рассказав те подробности, какими преподавательница по вокалу владела, она поинтересовалась, не хочет ли Лали побывать на прослушивании у Жан Поля. Естественно, Лали хотела, она ведь не дура отказываться от шанса, самого заплывающего ей в руки. На то м и порешили. Через несколько дней консерваторша позвонила и велела отнести диск с записями своих песен на прослушивание. Еще через восемь дней позвонила секретарь продюсера и пригласила ее пройти собеседование и прослушивание. При личной встречи Жан Поль оказался совсем не таким, как себе представляла Лали. В жизни это был маленький толстячек с безумно добрыми глазами. Он сразу понравился Лали и она решила его очаровать во чтобы то ни стало. Правда особых усилий прикладывать не пришлось. Задав несколько вопросов и лично прослушав молодую артистку, Жан Поль утвердил Лали. И вот теперь завтра она должна выступить перед метром мирового шоу-бизнеса вместе со своей группой, чтобы продюсер окончательно убедился в правильности своего решения.

На следующий день все прошло с блеском и Жан Поль окончательно утвердил группу. Сразу после ухода продюсера Лали буквально на крыльях понеслась в свой особняк. Наскоро запихнула в ручной саквояж самое необходимое, вызвала такси и поехала в аэропорт «Шарль де Голь». Там она собиралась воспользоваться скоростным поездом до Марселя. Зачем ей нужен Марсель? Она обязательно должна поделиться замечательной новостью со своей лучшей подругой.

С тех пор как Аннет рассказала Лали о своих подозрениях по поводу ее преступления в России, они почти перестали общаться. Лали боялась, что Аннет рано или поздно проговориться еще кому-нибудь и поэтому старалась видеться с ней как можно реже. Аннет тоже не искала поводов для встреч. Она замечала холодность и даже некоторую агрессию по отношению к себе. Так зачем же усиливать негатив, лучше исчезнуть из жизни лучшей подруги. Так и произошло. Сначала они стали редко видеться, потом только перезваниваться, а затем и прекратились и звонки. Потеря лучшей подруги подкосили Аннет и все пошло кувырком. С мужчинами не получалось удержать отношения больше нескольких дней. На работе она допускала ошибку за ошибкой в следствие чего ее уволили. Друзей не было и Аннет вернулась к маме, в Марсель, где и проживала на данный момент. Лали об этом знала, но разве могло что-то остановить русского человека, тем более какие-то сотня лишних километров. Такую новость, как у нее, по телефону не сообщают. Непременно нужно увидеть изумленное лицо Аннет. Да и потом Марсель не так и далеко от Парижа, а Лали там никогда прежде не бывала.  Всего-то четыре часа на поезде и 700 км как небывало. Вот только прежде Лали не приходилось пользоваться железнодорожным транспортом во Франции и это ее несколько беспокоило.

Лали купила билет и поспешила на перрон. Посадка на поезд до Марселя заканчивалась и нужно поторопиться, чтобы не опоздать. В европейских поездах дальнего следования нумерация вагонов распределяется не в порядке очередности, она зависит от класса. Но найти свой вагон для Лали не составило труда. На перроне установлены электронные табло, на которых написано в каком месте остановится твой вагон. Лали вошла в свое купе, удобно расположилась, достала сотовый телефон и начала писать смс Павлу. Она так стремительно собралась в Марсель, что даже не успела предупредить своего любимого. Однако телефон ей пришлось отложить. Дверца купе опрометью распахнулась и в проходе возникла шумная женщина средних лет в неприлично-пестрой одежде. Красные брюки, ярко-оранжевая блуза, сверху ядовито-зеленый пиджак и все это дополняла соломенного цвета большая пляжная шляпа.

– Ну я не знаю, шо это такое понапридумывали вот это, шоб у них усе руки поотсыхали от заднего места!

Увидев пассажирку в купе она улыбнулась во весь рот, чуть наклонила голову и громко, почти криком сказала «здрасти женщина». Услышав знакомый русский язык перемешанный с украинским говором, Лали невольно рассмеялась. Все в этой женщине кричало, что она непременно из страны Советов, как раньше называли Россию и страны ближнего зарубежья. Ее пестрая и нелепая одежда на полном теле, огромные сумки и авоськи… Нет, русского человека никто и никогда не изменит. Не под силу это сделать и Европе.

– Ой, а шо вот это вы смеетеся? Лучше бы помогли мне сумки позатаскивать. Понаделали узких вдерей, зайти же невозможно! Вот я и говорю, шоб у них руки от заднего места поотсыхали!

– А почему от заднего? – Лали поднялась, чтобы помочь соотечественнице справиться с богажом.

– Да потому шо тока руками из заднего места можно понастроить такие неприспособленные поезда. – И только тут до женщины дошло, что соседка по купе говорит с ней на родном языке. – Ой, а вы шо это утоже русская?

– Если можно так сказать.

– Ой, как же вот это я щаз рада, – и тетка кинулась на Лали с объятиями. – К сестре в Лион еду. Понапридумывали этих пересадок, а я из Харькова. А в Лион прямого самолета нету. А хорошо хоть прямо из аэропорта поезда идут, вот это они учудили конечно, но мне удобно. С такими сумками особенно то не набегаешься от вокзала к вокзалу. Носильщик гад, с меня 50 евро слупил. Я ему шо, жена алегарха? Если у меня вот это муж мэр Харькова это еще ни о чем не говорит. Правильно я говорю?

Тетка со всей силы по-дружески хлопнула Лали по плечу и той ничего не оставалось как утвердительно согласиться. Второго подобного удара она бы не пережила.

– А в Лион зачем, да еще и с таким багажом?

– Так доча моя старшая замуж за лягушатника проклятого вышла. Вот и приходится продукты нормальные возить, а то едят одну дрянь. А у меня все натуральное. Не, он эта, мужик хороший, зря про зятя не скажу, но паразит, потому что дочу мою увез так далеко. Тьфу ты, чтоб ему пусто было, – и тетка в сердцах плюнула в угол, что снова рассмешило попутчицу. – У нас как, купил билет и все, сиди себе спокойно. А тут проводнику покажи. Перед выходом на перрон прокомпостируй. Я ведь в первый раз ехала, не знала что надо в эти желтые коробки вставлять. Ну и шо? С меня потом такой штраф содрали мама не горюй. Я им говорю, вы чего совсем шакалы оборзели, а  они мне по своему бла-ла-мла и конец. Эт потом мне доча сказала, шо билет хоть и купил, но пока не отметил в желтой коробке, он не действителен.

Лали не знала об этой особенности, поэтому поспешила отметить свой билет. И действительно, перед входом на перрон стояли желтые автоматы и прежде чем зайти в свой вагон нужно прокомпостировать билет. Выполнив свой долг перед железнодорожной корпорацией она уже со спокойной душой вернулась в свое купе. Предстояло проехать всю Францию с севера на юг. Всю дорогу Лали смотрела в окно и наблюдала как меняется пейзаж, мечтая о том, как она станет знаменитой. А тем временем ее попутчица без умолку болтала рассказывая историю своей семьи начиная с прабабушки. Возможно Лали и была рада встретить соотечественницу, но сейчас ее голову занимали совсем другие мысли и слушать безудержную болтовню попутчицы ей вовсе не хотелось. Лишь иногда она глупо улыбалась и качала головой в знак согласия и восхищения очередными достижениями семьи Иванченко. Кто-то построил очередной особняк, а кто-то купил новую улицу в Харькове. И казалось, что концам истории не будет конца, однако поезд подъезжал к Лиону и Тамара Иванченко вместе с основной массой пассажиров приготовилась со своими багажом катапультироваться на французскую землю Лиона. Лали ничего не оставалось, как помочь Тамаре выгрузить ее багаж на перрон.

– Почему вас никто не встречает? Ваша дочь могла бы и в Париж приехать. Не так и далеко.

– Та шо там Париж. Я из Харькова сама во Францию приелетела, а уж тут рукой подать. Я люблю устраивать сюрпризы. Такая вот сумасшедшая. А здесь меня таксист на перроне будет встречать. Я его услугами не первый раз пользуюсь. Он из Белоруссии, так шо понимаем друг друга.

– Ну надо же, – удивилась Лали, – а я столько времени живу в Париже и не встречала русскоговорящих, кроме моего парня и вас.

– Ой, а я шо-то все про себя и про себя, а про вас ничего и не спросила. Давайте свой номер телефона, я позвоню. И адрес пишите. Мне еще обратно ехать через Париж.

Лали совсем не хотелось этого делать, но пришлось. Все-таки соотечественница. Вот только Лали не понимала отчего у этой соотечественницы из высшего света так разительно отличался этот самый свет от того, к которому привыкла она сама.

В Лионе вышли почти все пассажиры и на весь вагон осталась только одна пассажирка в лице ее самой. Это было даже забавно. Никто не мешал погружаться в мечты, а поезд, казалось, ехал еще быстрее. На подъезде к городу стали появляться пальмы, скалы и много зеленой растительности. За окном было красиво, а на душе радостно и светло.

Свою подругу Лали застала в задумчивом виде перед сейфом.

– Привет милая! – Она поздоровалась как ни в чем не бывало, будто черная кошка между ними вовсе и не пробегала. – Не знала, что в вашем доме есть внутренний сейф. Ты никогда мне об этом не говорила. Оказывается вы настоящие богачи.

Увидев подругу Аннет сильно удивилась.

– Как ты сюда попала?

– Поездом. Всего четыре часа и о-ля-ля, я уже здесь, перед тобой во всей красе, – Лали подошла к Аннет и схватила ее в охапку стиснув в своих объятиях.

– Я очень соскучилась, – Аннет вытирала слезы.

– Я тоже, именно поэтому приехала в Марсель, чтобы лично поделиться с тобой умопомрачительной новостью. Но прежде чем я тебе все расскажу, ответить ты мне, чего гипнотизируешь этот сейф? Забыла шифр?

– Как тебе сказать, это я сделала небольшое открытие. Как обычно делала уборку и решила стереть пыль с папиного портрета, а он бух и упал. А за портретом как видишь, обнаружился сейф, вот только как его открыть я не знаю.

– Спроси у мамы.

– Спрашивала, – она махнула рукой, – не знает. Она даже не подозревала, что в доме есть сейф.

– А что если вызвать…

– Кого?

– Я не помню, как это называется, в общем, людей, которые могут вскрыть любые замки, в том числе и сейфовые коды.

Так они и поступили, сейф удалось вскрыть, но внутри вместо ожидаемых денег или ценных бумаг оказался большой плюшевый заяц.

– Это Пэтси, мой зайка. Папа подарил мне его на день рождение, когда мне исполнилось восемь лет. Но когда он умер, нигде не могла его найти. Как я рада снова обнять этого плюшевого зверька, он напоминает мне папочку.

– Смотри в сейфе еще что-то лежит, кажется это записка.

Внутри сейфа лежал конверт, адресованный Аннет от отца. Лали осторожно отрезала край и достала оттуда небольшое письмо.

– Лали имей совесть, читай вслух, все-таки это мне адресовано.

– Хорошо слушай. «Моя маленькая Аннета! Возьми этого зайку и играй с ним, но только на свое совершеннолетие, а до этого не трогай своего Пэтси. Пусть он себе спокойно лежит. Играя с Пэтси, знай, что папа тебя очень любил и хотел сделать тебя счастливой».

Аннет еще крепче прижала к себе зайца плача оплакивая давно умершего отца.

– Что-то здесь не так,– думала в слух Лали.– Ни денег, ни акций, ни золота, ничего, только уродливый заяц на совершеннолетие.

– И вовсе он не уродливый! – Будто маленькая девочка, Аннет топнула ногой.

– Перестань реветь, ты мешаешь мне думать. Я не могу понять, зачем твой отец засунул этого монстра в сейф. Нет, здесь явно что-то не так, да еще и на совершеннолетие… ну конечно! – воскликнула Лали.–  Я все поняла! Аннет ты у нас совершеннолетняя?

– Я уже совершенностолетняя, потому что мне тридцать один год.

– Значит можно,– заключила Лали.

– Что можно?

– Дай мне этого косоглазого.

Лали протянула руку к зайцу, но Аннет прижав Пэтси к себе еще крепче, отодвинулась от Лали подальше и озабоченно спросила, что она собирается с ним делать. Вместо ответа Лали принесла из кухни большой нож, сказав, что собирается вспороть этому зайцу брюхо.

– Не дам,– запротестовала Аннет,– я его очень люблю, это память о папе.

– Дура, он должно быть под завязку набит деньгами или ценными бумагами. Я просто уверена, что твой отец оставил тебе кучу денег в этом плюшевом зайце. По-другому и быть не может. Вот только надеюсь твой отец был умным мужиком и если внутри этого зайца не ценные бумаги, то пусть там хотя бы окажутся не французские франки вышедшие из обращения.

– Деньги?! Внутри этого зайца? Так что же ты молчала, – воскликнула Аннет.– Скорее отрывай ему башку!

Лали схватила несчастного зайца за голову, а Аннет потянула за ноги. Плюшевая игрушка давностью в двадцать три года не выдержала, и заяц разорвался напополам, а из него посыпалось множество стодолларовых купюр и ценных бумаг.

– Ура, это баксы, – облегченно вздохнула Лали.

– Я богатая, я богатая,– прыгала от счастья Аннет, поднимая с пола и прижимая к себе акции и банкноты.– Лали теперь я могу себе позволить абсолютно все!

 

 

Глава шестая

 

На следующий день Лали собралась покидать Марсель. Аннет она брала с собой и это не подвергалось обсуждению. Подруга сопротивлялась, ведь даже с квартиры она съехала, но Лали и слушать ничего не хотела. У нее большой  особняк и места хватит всем. А то, что Павел недолюбливает ее подругу, так это его проблемы. Но и у Аннет были свои причины нежелания поселяться у Лали. Чувства к молодому человеку лучшей подруги у нее так и не прошли. И все же Аннет пришлось сдаться. Даже ее мама встала на сторону Лали и буквально выпроваживала любимую дочь из дома, мотивируя свой поступок заботой, ведь Аннет совсем загрустила вдали от Парижа.

Но прежде чем отправиться на вокзал, Лали попросила подругу показать ей город. С огромным удовольствием Аннет согласилась. Осмотр достопримечательностей начали с центра, откуда открывался восхитительный вид храма на высоком холме. Недолго посовещавшись приняли решение подниматься наверх. Взбирались больше часа, но подъем того стоил. Сверху открылись ошеломительные виды на город, море, скалы и даже был виден остров, на котором расположен знаменитый замок Иф. Насладившись видами и осмотрев базилику Нотр-Дам-де-ля-Гард, подружки решили отправиться в порт. По пути посетили еще пару Нотр-Дамов, хотя они уже не производили такого впечатления как храм на вершине холма. По дороге в порт зашли в кафе, где немного перекусили, проголодавшись после нелегкого подъема и спуска. Гуляя в порту, Лали не переставала поражаться огромному количеству яхт и рыбы, которую видно в воде. Подружки даже подходили к местным рыбакам, чтобы посмотреть как они ее ловят. Из порта к замку Иф отправлялся небольшой кораблик и Лали очень хотелось там побывать, но к сожалению по времени не получалось, они могли опоздать на поезд до Парижа.

На вокзал решили поехать на метро, так как станция находилась в самом вокзале и это было очень удобно. От порта к метро Аннет повела Лали узкими переулками через жилой квартал. Там встретили марсельских бомжей – клошаров, как их называют во Франции. Увидев двух дамочек, особенно Лали в дорогой одежде, они начали что-то побормотать себе под нос и подозрительно осматривать непрошенных гостей. Недолго думая, Аннет схватила Лали за руку и они побежали прочь от зловонного места. Бомжи подпортили настроение, но в целом прогулка удалась, а Лали еще и сувениры купила.

Обратно время в пути заняло всего три часа, вместо четырех и за разговором время пролетело незаметно. Поезд прибывал на Лионский вокзал, это недалеко от центра Парижа, что было весьма удобно. Девушки взяли такси и поехали домой, утомившиеся от поездки и прогулок по Марселю.

 

Прошло слишком много времени с тех пор, как Лали убежала из Москвы, а ее так никто и не искал. Значит о ней забыли, значит можно забыть о том, что случилось там, в далекой Москве. Но отчего же тогда с каждым вновь наступающим  днем она все отчетливее понимала, что становится чудовищем, коллекционирующим свои жертвы. Ее особенность заключалась в том, что почуяв запах очередной плоти, которой она упивалась не ради утоления своих жизненных потребностей, а ради того, чтобы получить очередную порцию адреналина и насытить ею свои низменные инстинкты, она уже не могла остановить себя. Она шла до конца не считаясь ни с чем и ни с кем. И вот снова утро. Проснувшись, она осознала, бесконечные репетиции и приготовления к турне остались позади. Сегодня она отправиться далеко-далеко от грешной земли и с каждой морской милей отдаления от побережья, она будет приближаться к своей заветной мечте. Для Аннет чудом удалось достать билет на заветный лайнер. Спасибо за помощь Жан-Полю Жакуно. О, какие связи появляются у Лали. Она буквально упивалась собственным величием. То ли еще будет на корабле. Уж она сможет завести нужные знакомства для дальнейшего извлечения из них пользы.

Нужно вставать. Надо идти в ванную, но там зеркало, а она отчетливо понимает, что не может смотреть на свое отражение. И это не оттого, что она стала безобразна или уродлива, нет. Она по-прежнему обворожительно красива и сексуально притягательна. Ее большие карие глаза по-ангельски обольстительны, но это всего лишь образ. Он существовал теперь отдельно от нее и для других, как живая маска. На самом деле уже давно от ангела остались лишь воспоминания. Взгляд необратимо стал меняться с каждым днем все больше и больше. Ангел ушел, вместо него просачивался Люцифер и это ее не просто пугало, по-настоящему ужасало. Она по-прежнему не смотрела в свои глаза, ведь теперь в них отражалась вся истинная сущность, которую она так и не смогла победить в этой бесконечной борьбе добра и зла.

– Лали поторапливайся, иначе вы опоздаете на корабль. До Гавра два часа езды, а мы все еще торчим в Париже.

– Павел успокойся, до отправления лайнера целых шесть часов, так что у нас еще куча времени.

Наконец все вещи уложили в багажное отделение и автобус тронулся в путь. Жан Поль Жакуно выделил группе микроавтобус на тринадцать человек, но даже без пассажиров багаж не помещался. Слишком много вещей с собой взяла Лали. Внезапно разбогатев, Аннет решила помочь друзьям. Она наняла двухэтажный автобус с водителем. И так как огромная колымага должна возвращаться обратно в Париж, Павел, Лаура и Изабелла поехали провожать друзей в далекое плавание, а заодно повидаться с Филиппом и Мари. Все прекрасно расположились в нижнем салоне комфортабельного автобуса и только Лали с Аннет уселись в мягкие кресла на втором этаже, сверху оглядывая проезжающую местность.

– Аннет ты даже представить себе не можешь, как я рада, что ты отправляешься в путешествие вместе с нами.

– Я тоже безумно рада, ведь только благодаря папе я смогла купить билет на круизный лайнер. Кстати тебе не кажется, что мы едем очень медленно? Если мы будем продолжать тащиться в таком темпе, обязательно опоздаем на белоснежный лайнер.

– О, но этого ни в коем случае нельзя допустить.

– Я тоже так считаю. Пойду-ка я спущусь к водителю.

Аннет вошла в кабину отгороженную от салона и на правах хозяйки поинтересовалась, почему они едут слишком медленно.

– Восемьдесят километров в час прекрасная скорость для этого автобуса. Вы считаете, это медленно?

– Какой кошмар и это все на что способно это корыто?

– Ну что вы мадмуазель Аннет, это отличная машина и она способна на многое. Но играть со скоростью не нужно. Все-таки дорога…

– А ну-ка дай мне руль,– не дала закончить фразу Аннет.

– Эй, да вы что… не трогайте руль… мы можем перевернуться…

– Парень, да ты никак трус! Слушай Люк, мне ты можешь смело дать руль, потому что у меня с собой права. Когда я была моложе, работала водителем на городском автобусе в Марселе, так что уж я знаю, как надо обращаться с такой малышкой. Ты хоть и водитель первого класса, но как-то у тебя все предельно осторожно. Больше азарта малыш Люк, больше азарта и жить станет интереснее, уж ты поверь моему опыту.

Люк уступил свое место Аннет, он больше не мог спорить с арендаторшей автобуса, тем более она предъявила ему права на вождение класса ”D”. Не сбавляя скорости, они поменялись местами и как только Аннет почувствовала под своей ногой педаль и руль в руках, она резко надавила на газ. Стрелка спидометра показала стодвадцать.

– Что происходит? – заволновалась в салоне Лаура.– По-моему мы поехали слишком быстро.

– Я схожу, узнаю, в чем дело, – предложил Жак.

– Жак прошел к водительской кабине и, заглянув в нее, с ужасом увидел, что огромную баранку автобуса с довольной улыбкой на лице крутила Аннет, а Люк – водитель автобуса, сидит рядом.

– Что ты делаешь за рулем? На такой скорости ты не справишься с вождением, – воскликнул Жак.

– Вот и я ей об этом говорю,– поддержал Жака Люк.– А еще говорит, что автобус по городу водила.

– Вот именно водила. От одной остановки до другой я набирала скорость до девяносто километров в час, а уж тут то воля вольная. И потом я всегда любила быструю езду. Да вы не переживайте быстрее доберемся до порта. Парни, а хотите, я вам класс покажу? Как вам стошестьдесят? Если, конечно, эта малышка осилит.

Люк и Жак в два голоса просили не делать этого.

– Это же не автогонки Аннет, пожалуйста, будь человеком, не прибавляй больше скорость иначе мимо порта ты доставишь нас прямиком на тот свет, – попросил Жак.

– Ладно, так и быть. Эх, ну какие же вы мужики все трусы.

– По мне лучше быть живым трусом, чем мертвым храбрецом.

– Как знаешь Жак и потом, ты отвлекаешь меня от дороги.

Испугавшись, что он отвлекает ее от дороги, Жак поспешил освободить кабину и Люка забрал с собой по настоянию Аннет. В салон он вернулся с кислой миной на лице, а за ним шел с таким же выражением водитель автобуса.

– Господи что вы здесь делаете, а кто же управляет этой махиной? – заволновалась Изабелла.

– Неужели за рулем Лали? Вот я ей сейчас задам! – явно разозлился Павел.

– Это не Лали,– сказал Жак,– все гораздо хуже.

– Только не говорите мне, что автобус на автопилоте в связи с последними достижениями в технике,– взявшись обеими руками за голову, проговорила Лаура.

– За рулем Аннет.

Услышав это имя, все ахнули в один голос.

– Люк, но почему вы позволили сесть этой сумасшедшей за руль? – спросил Павел.

– Я не мог не разрешить, потому что она не просила, а требовала. У нее есть права на вождение автобуса и есть бумага в коей сказано, что она является арендатором этого автобуса.

Тем временем Аннет не скучала, она включила на весь автобус музыку и весело крутя огромный руль, подпевала знакомую песню.

Лали смотрела в окно наслаждаясь быстрой ездой. Она подумала, что Аннет дала хорошую взбучку водителю, раз он так резко прибавил скорость. И вообще, подруги давно не видно, нужно спуститься и посмотреть, куда она пропала. Уж не решила ли она перекусить без своей любимой подруги! Спускаясь по лестнице вниз, Лали заглянула в кабину и пришла в восторг, узнав Аннет за огромным рулем большого автобуса.

– Крошка ты лихо управляешь этой тачкой, я то думала, это Люк старательно давит на педали.

– Куда там ему, мужики все трусы. Я просто уверена, что если ты сейчас заглянешь в салон, то увидишь что вся наша компашка, тесно прижавшись и обнявшись друг с другом, дрожат от страха.

Лали подсела к Аннет и они в два голоса вторили песни, звучавшей по радио.

– Смотри Аннет, какой-то город. Наверное, Руан.

– Нет, дорогая, это Гавр. Руан я проехала еще сорок минут назад.

– Не может быть! – воскликнула Лали взглянув на свои часики.– Преодолеть расстояние за час с небольшим… это настоящее самоубийство. Я даже не заметила, как мы проехали Сену. Мы ехали так быстро… но это же опасно. Теперь я поняла, когда мы проезжали по мосту через Сену, я подумала что это какой то ручеек. Мы промчались по мосту с такой скоростью, что я даже не поняла, что это была Сена. Мне даже страшно стало.

– Не надо бояться, мы въезжаем в Гавр и я сбавила скорость. А ты отправляйся в салон и сообщи всем, что мы почти приехали. Пусть пока наслаждаются видом за окном. Хотя, скажу честно, в Гавре особенно не на что любоваться.

Лали в роли гида вошла в салон, включила микрофон и торжественно объявила:

– Мадам и мсье…

– А где это интересно знать ты здесь видишь хоть одну мадам? – перебила ее Изабелла.

– Что ж извините. Мадмуазель и мсье мы въезжаем в город где, прежде всего, живут наши дорогие друзья и которых мы увидим с минуты на минуту. А пока мы будем ехать я кое-что расскажу вам из истории Гавра. У меня вот здесь брошюра в которой сказано, что Гавр находиться в устье реки Сены впадающей в пролив Ла-Манш или как его еще называют Английский канал. Таким образом, этот город является аванпортом Парижа. Город был основан еще в 1517 году и потому имеет не мало исторических архитектурных построек, которые представляют ценности не только для Франции, но и всего мира. Вот, например, в церкви построенной еще в одиннадцатом веке…

Автобус остановился и все поспешили выйти, так как за окном увидели Филиппа и Мари.

– Ребята ну куда же вы я только начала,– обиделась Лали.

– Детка мы все это знаем еще из школьной программы. Лучше пойдем скорее поздороваемся с нашими друзьями, пока остальные не сделали из них пюре. Ты только посмотри как облепили.

Павел выставил руку, чтобы Лали взялась за нее. Лали так и поступила и они вместе, улыбаясь, вышли из автобуса навстречу к друзьям, которых давно не видели.

Огромный лайнер стоял у пристани. До отправления оставалось чуть больше трех часов и знаменитые пассажиры постепенно прибывали на своих лимузинах. Зеваки, желающие поглазеть на звезд шоу-бизнеса и кино, собрались у причала еще с утра. Пока ребята выгружали из автобуса багаж, Лали и другие девушки зачарованно уставились в одну точку. По трапу, на белоснежный лайнер поднималась сама Лиза Аэрман. За каждым ее движением следили абсолютно все, кто был на причале.

– А что она делает на французской земле? – послышалось из толпы.

– Была в гостях у своего любовника, а теперь решила отправиться обратно к себе в Америку.

– Разве корабль заходит в Штаты?

– Кажется в сам Нью-Йорк, там то она и сойдет, а пока будет нежиться на борту этого красавца. Вот бы очутиться на его палубе. Хотя бы простым официантом. Сколько звезд разом можно увидеть.

– Счастливая ты,– Изабелла не скрывала зависть,– тринадцать дней в компании  с Лизой Аэрман.

– Это еще не все,– сказал подошедший Жан Поль слышавший последние слова девушки.– На лайнере множество голливудских знаменитостей и не только из Голливуда, но и из других стран. Так что не теряйте времени даром, хватит глазеть издали, скоро поближе познакомитесь. Давайте проходите на борт.

– И я тоже могу зайти?

– Если у вас есть билет – конечно.

У изабеллы билета не было. Подобное путешествие было ей не по карману. Она в сердцах фыркнула и пошла в сторону автобуса. А вот новоиспеченная группа не заставила себя просить дважды. Жак и Франсуа покатили багаж по направлению к кораблю. Увидев все это, продюсер пришел в ярость.

– Это что такое? Куда вы все это тащите? Это что ваш багаж? Нет, я сойду с ума. Я сказал им, что взять можно каждому по два чемодана, а они везут багаж на двух тележках забитых до верха поклажей.

– Между прочим основной багаж принадлежит вон той мадемуазель, – Изабелла снова не упустила шанс накляузничать на Лали. Ради этого она даже вернулась обратно.

– Да кем эта мадемуазель себя возомнила. Ноль без палочки! – громко крикнул Жан Поль повернувшись к Лали.

Поняв что Жан Поль угрожает ее багажу она вплотную подошла к продюсеру, обвила его шею руками и чуть хрипловатым голосом томно заговорила:

– Я согласна с вами в том, что я ноль без палочки, но это пока, запомните мои слова, потому что с корабля я сойду с бревнами под мышками. Мой багаж это всего лишь обувь и наряды для выступления. Я знаю вы приготовили свои шмотки, но мои не хуже, увидите. Разрешите мне взять с собой все это, ну пожалуйста… мой персик, – добавила она, страстно при этом щелкнув зубами перед носом продюсера.

– Какой я тебе персик! – оглядываясь по сторонам возмутился продюсер. – И не нужно мне тут всех этих штучек. Я этими делами не занимаюсь. Я порядочный семьянин. У меня репутация в конце концов! – и он скинул руки Лали со своей шеи.

Жан Поль испытывал страшную неловкость за произошедшую сцену перед многолюдной аудиторией и особенно фотожурналистами ведь пресса ни за что не упустит напечатать снимки как какая-то девица из новоиспеченной никому неизвестной группы обнимает его за шею. «Ох уж эти девицы. Совсем обнаглели!» – продолжал возмущаться про себя продюсер. Но тут к Лали подоспел Павел и шипя одернул ее за руку возмущаясь нахальному поведению. Лали поспешила его успокоить, сказав, что это делается лишь для саморекламы. Пресса раздует бог знает что, а значит она уже будет красоваться на снимках с популярным продюсером. Ей нужно делать имя и она его сделает. Павел был вне себя от гнева. Как можно делать имя через постель продюсера?! Но Лали и тут поспешила успокоить любимого, объяснив, что Жан Поль порядочный семьянин. Успокоив Павла, Лали поспешила догнать своего продюсера, ведь она так и не поняла, можно заносить на лайнер весь багаж или нет.

– Бери, но имей в виду, у вашего состава только две каюты.

– Надеюсь первым классом?

– И не надейся. Поплывете как все обычные люди третьим классом. Комфортабельный номер еще нужно заработать. Я и так трачу на вас кучу денег не зная. Будет ли отдача. И вот еще что, прошу тебя никогда больше не называть меня персиком. И пожалуйста, не подходи ко мне ближе чем на два шага.

Лали утвердительно кивнула и хихикнула.

– Чего это ты смеешься? – Аннет подошла сразу, как только отошел продюсер.

– Жан Поль очень смешной. Он безумно знаменитый продюсер, но слава его совсем не испортила. Этот милый толстячок даже сердиться не умеет. Я им очарована.

Но Аннет уже не слушала подругу, устремив свой взгляд на мужчину выходившего из только что подъехавшего лимузина.

– Да ну его к черту твоего толстяка. Ты лучше посмотри кто поплывет вместе с нами, это ведь сам Эдисон!

– Я не знаю никакого Эдисона, – отмахнулась Лали.

– Не знаешь Эдисона Паркета? – возмутилась Аннет.– Ну ты темнота, он же играет в сериале «Небо города». Я от него тащусь.

Внезапно Аннет сорвалась с места и побежала вслед за «агентом ФБР». Догнав его уже у трапа, она начала свою тонкую, но опасную игру.

– О, Эдисон! – Аннет изобразила на своем лице искреннее удивление. – Добрый день меня зовут Аннет, я путешествую первым классом вместе с вами.

– Очень приятно, вот только почему вы решили, что меня зовут Эдисон? – актера рассмешило, что его назвали по имени его героя.

– Но ведь в сериале вас называют именно так…

– Правильно, но это имя моего героя в сериале и оно вымышленное. Его придумали сценаристы, – он протянул руку и представился.

– Так значит, вас зовут Дэвис, – сказала она, пожимая его руку. – У вас красивое имя.

В тот момент, когда актер вместе с Аннет стали подниматься по трапу, публика начала громко свистеть кричать и аплодировать. Актер повернулся лицом к толпе и помахал рукой. Аннет также не упустила своего шанса покрасоваться перед вспышками фотокамер. С тем же темпераментом что и Дэвис, если не усерднее, она помахала толпе своей ручкой и послала воздушной поцелуй.

– А это еще кто? – послышались голоса.

– Наверное, очередная любовница, а возомнила себя, черт знает кем. Фу даже глядеть противно.

– Смотри, смотри, – показывала пальцем Изабелла, – Аннет взяла его под руку. О, я сейчас упаду в обморок. Везет же всяким сучкам!

– Изабелла, прекрати, так нельзя говорить, она наша подруга, – одернул ее Павел.

– Чихать я хотела на этих подруг! – Гневно выкрикнула Изабелла разбрызгивая вокруг себя яд злости. – Были бы они подругами, придумали что-нибудь и взяли меня с собой. Вот именно в таких моментах и познается дружба.

– После всех гадостей, что ты говорила о Лали, она тебя должна была еще и с собой взять? – Изумилась Мари.

– Каких гадостей, о чем речь?

– Ничего милый, Мари шутит, – и Изабелла больно наступила на ногу доносчице.

Павел ничего не сказал, лишь строгим взглядом окинул Мари и Изабеллу.

Попрощавшись со своей любимой, Павел остался на причале с неприятным осадком на душе. Ему не понравилось как вела себя Лали с продюсером и другими незнакомыми ей людьми. Слишком развязно, слишком бестактно, слишком просто. Здесь он смог ее одернуть, но кто одернет ее там, на этом лайнере посреди бесконечных просторов океана. Он попросил присматривать за ней Жака и тот обещал. От этого было несколько легче. Павел, Лаура, Изабелла, Мари и Филипп еще долго стояли у пристани, наблюдая как тяжело от пристани отрывается этот огромный белоснежный дом на воде. С наступлением вечера красный диск солнца далеко опустился над водой. Корабль отплыл далеко, но ребята продолжали смотреть как лайнер, скользя по голубой воде, исчезал в закате дня. Когда он стал виден лишь слабой точкой на горизонте, парижане попрощались с Филиппом и Мари направившись к автобусу. Они так сильно напрягали зрение, что теперь глаза ломило от боли, а у Павла от слез, которые он пытался скрыть от своих девчонок. Сидя в удобных креслах, они не спеша возвращались в Париж. Сумасшедшей Аннет не было и Люк плавно вел автобус.

– Мне грустно. Так я еще никогда не тосковала по друзьям. На душе тяжело… я сейчас заплачу.

– Лаура, мы и так плачем.

– Значит, я сейчас разрыдаюсь.

– И я тоже.

– Ты то с чего? Только не говори, что уже успела соскучиться по Лали и Аннет.

– Еще не хватало! Я плачу от обиды и несправедливости. Они на два месяца отчалили в кругосветку и будут тусоваться со звездами, а я возвращаюсь в никчемный Париж, который надоел мне до смерти и в свою крошечную квартирку, которую я ненавижу.

– А вот Павел действительно крайне расстроен разлукой с любимой. Он даже плачет. Мне его жаль. Он любит Лали и расставание с ней для него сродни смерти. Да еще Филипп переехал в другой город. Будь его лучший друг рядом, Павлу было бы легче. Когда бы в кафе посидели, когда на футбол сходили или пива выпили. А так будет все вечера проводить в этом огромном особняке в полном одиночестве. Честно говоря не понимаю, для чего Лали купила этот огромный особняк. Мне даже страшно подумать, сколько нужно всего сделать, чтобы его убрать. Пока закончишь, нужно начинать все сначала. Я конечно понимаю, Лали сидит дома, во всяком случае так было раньше, что ей еще делать как ни заниматься домом. Но все же это огромный труд.

– Точно, огромный труд, к которому Лали не имеет никакого отношения.

– Я тебя не понимаю.

– Неужели ты всерьез думаешь, что эта белоснежка будет сама надраивать пол, вытирать пыль и стоять за плитой?

– Насколько я знаю, штата прислуги у нее нет.

– Ты плохо осведомлена. Я не знаю, где она берет деньги, видимо папаша хорошо снабжает. Они там в России все богачи. Но только я тебе вот что скажу. Как только Павел уходит на работу, в дом жалует горничная и кухарка!

– Не может быть.

– Еще как может. Я сама видела. Следила.

– Что ты делала?

Изабелла замялась, но было поздно, она уже проговорилась.

– Когда я подозревала, что Лали изменяет Павлу, я следила за ней.

– О, Иза, не ожидала от тебя такой низости. Следить за друзьями подло!

– Она мне не друг! Павел мой друг и я следила ради него, чтобы в случае чего предоставить факты и избавить его раз и навсегда от этой горгоны.

– Но он любит Лали и тем самым ты могла нанести ему непоправимую рану.

– Ничего на этом свете непоправимого не бывает. Уж я бы смогла его утешить.

– Не поняла…

– Как друг. Что тут понимать? – вспыхнула Изабелла.

– Хорошо, что Павел поднялся наверх и не слышит тебя сейчас. Ты говоришь ужасные вещи.

– Не ужаснее, чем те, что говорит Лали.

– И что же она говорит?

– Я больше чем уверена, Лали переспала с Филиппом.

– Замолчи! – Окончательно разозлилась Лаура. – Слушать тебя больше не желаю. И вообще, я только что приняла решение. Пока Лали будет отсутствовать, я буду жить в особняке Лали. Составлю Павлу компанию по вечерам, буду готовить ему ужин. Все равно у меня сейчас нет съемок.

– О, но это не честно! – Изабелла подскочила с места.

– Что именно?

– Это я хотела остаться жить с Павлом, пока будет отсутствовать Лали. Это я хотела скрашивать ему вечера.

– Я достаточно тебя наслушалась и убедилась, что Павла нужно от тебя оберегать. Если ты ему все это наговоришь, а я уверена, что процесс зомбирования ты обязательно запустишь, то Павел захочет умереть, а не радоваться жизни.

– Ты сейчас выставила меня монстром.

– Это не я, ты сама себя так преподнесла.

До Парижа подруги больше не разговаривали. Лаура поднялась наверх, проверить как себя чувствует Павел, но он спал, а его щеки были влажными от слез. Она села рядом и тихонько, чтобы не разбудить, обняла друга за руку, ласково к нему прижавшись.

 

Глава седьмая

 

Попрощавшись с друзьями и любимым, Лали поднялась на борт лайнера. Очутившись в холле, она буквально задохнулась, хватаясь за горло. Роскошь, красота и величие заполняли внутреннее пространство. Зал простирался по всей ширине пассажирского судна, а его потолок напоминал стеклянный купол. Но этим уникальность трансатлантического лайнера не ограничивалась. Самый большой в мире пассажирский корабль класса люкс, предлагал наивысший сервис и шикарный стиль жизни на борту. На двенадцати палубах разместились рестораны готовые угодить самым изысканным гурманам. В ресторанном комплексе сервировали шведский стол для завтраков, обедов и поздних ужинов. В вечернее время в этих же ресторанах предлагали отведать кухни разных народов мира. Но, чтобы отведать блюда из мяса от шеф-повара, требовалась предварительная резервация столика. В английском пабе сервировали традиционный ланч и предлагали сыграть в дартс, попробовать себя в караоке и насладиться пивом во время прямых спортивных трансляций. А вот на традиционное английское чаепитие приглашали в Королевскую комнату.

Баров с различными тематическими направлениями на корабле было отнюдь не меньше ресторанов. Особенной популярностью пользовался бар в колониальном стиле английского сада. Широкий выбор сигар и тонкий прекрасный выбор редких коньяков можно было найти в сигарном баре с мягкими кожаными креслами. Еще один из баров по вечерам предлагал винные дегустации, а в дневное время превращался в кондитерскую кофейню. В изысканном шампань-баре играли арфисты и струнные квартеты. Здесь гостям предлагалось семь видов шампанского Вдова Клико в красивейших бокалах Уотерфорд. Салон «Комната Атлантики» предназначалась для игры в карты и приватных вечеров. Бар-лонж с панорамными окнами был оформлен морскими картами и схемами. Салон «Клуб капитанов» дарил гостям живую фортепьянную музыку, а над барной стойкой стояла большая подробная модель судна на котором в данный момент плыли многочисленные пассажиры.

Перенасыщенный развлечениями, в своем арсенале лайнер имел почти все, что нужно для полноценного отдыха. Открытые бассейны находились на восьмой палубе, детский на девятой, а на двенадцатой и верхней палубах закрытые бассейны с удовольствием принимали отдыхающих в ненастную погоду. Шестой этаж полностью предназначался для отдыха и развлечений. Здесь расположились детский игровой центр, галерея сувенирных, ювелирных магазинов и бутиков. Художественная галерея располагала оригиналами и литографиями великих мастеров двадцатого столетия: Дали, Шагала, Пикассо, Мартироса Сарьяна и Билла Мекка. Уникальный планетарий на 150 мест, два кинотеатра и лекционный зал на пятьсот мест тоже имелись на корабле. На Оршере собрали самую большую в круизном флоте библиотеку более чем на восемь тысяч книг. Книжный и сувенирный магазины специализировались на морской литературе, постерах, открытках. В коридорах корабля находилась уникальная выставочная экспозиция, освещающая историю круизной компании, с аудиокомментариями и сенсорными экранами.

Казалось все, что есть на этом лайнере, самое лучшее, самое большое и самое красивое. Вот и двухъярусный бальный зал с хрустальными люстрами и комфортными креслами считался самым большим в море. В этом зале можно было заниматься танцами, играть в бинго и пить полуденный чай. А в двухъярусном театре на 1105 мест предлагали шоу, музыкальные представления и спектакли. Здесь же предстояло выступать и Лали. SPA-центр единственный на море, занимал площадь 1858 кв.м. Современный фитнесс-центр, спортивные тренировки, салон красоты, двадцать четыре комнаты для массажа, ухода за кожей лица и тела, две сауны, специальный бассейн для талассотерапии с джакузи и прочими возможностями для максимальной релаксации. Подобные процедуры пользовались сумасшедшей популярностью и требовали брони не позднее, чем за три недели до начала круиза.

В двухъярусном ночном клубе можно насладиться не только танцами всю ночь напролет, но и ставшими уже популярными тематическими мероприятиями из шестидесятых, семидесятых и восьмидесятых годов. Для тех, кто желал азартных развлечений, предлагалось казино на тринадцать игровых столов, 120 игральных автоматов, видеопокер. Двенадцатая и тринадцатая палубы предлагали гольф-симуляторы, паттинг-грин, мини теннис, баскетбол, шаффлборд и многие другие спортивные игры.

Оглядевшись, Лали увидела указатели и отправилась на верхнюю палубу полюбоваться отплытием корабля. Лайнер тяжело отчалил от пристани, взяв курс в бескрайние водные просторы. Впереди Оршеру предстоял длительный путь вокруг света за 110 дней.

Официанты, носильщики, менеджеры туда-сюда сновали по лайнеру включившись в работу. Ребята разошлись по своим каютам. Аннет и вовсе пропала из поля зрения с тех пор как поднялась на лайнер под руку с известным актером. И только Лали не торопилась идти в свой номер, ею овладела противоестественная меланхолия. Впереди ждала прекрасная таинственная неизвестность, но там на берегу остался Павел – дорогой ее сердцу человек. Лайнер едва отчалил от берега, а она уже по нему соскучилась. Да, ей будет его не хватать. Смотря на водную гладь, Лали погрузилась в воспоминания…

…На протяжении всего дня Павел не мог сосредоточиться на работе. Он только и думал, как бы скорее закончился рабочий день и вот он, наконец, дома. Всего несколько секунд отделяют его от встречи с любимой женщиной. Именно к ней он так рвался в течение дня. Лали потеряла память и после того, как ее выписали из больницы она жила у замечательных людей Николя и Анастасии. Но теперь она здесь, дома и он больше не намерен ее терять. Вот только жаль, что она по-прежнему остается в своей комнате, не желая покидать ее стен. Поднимаясь по лестнице, Павел сильно удивился, ведь по лестнице спускалась его Лали.

– Милая ты решила выйти из своей комнаты?

– Сегодня меня навещала Аннет. Сказала очень глупо с моей стороны все время проводить в четырех стенах одной комнаты, так я никогда ничего не вспомню.

– Разумеется, в этом Аннет абсолютно права, тебе необходимо как можно чаще общаться с друзьями которые тебя любят и тогда, ты обязательно все вспомнишь.

– Павел ты действительно хочешь, чтобы я все вспомнила, каждую деталь из нашей совместной жизни? – она наблюдала за выражением его лица.

– Безусловно, что за предрассудки?!

Лали ничего не ответила, только развела руками. На самом деле она сомневалась в искренности своего жениха. Анастасия посеяла сомнения в ее душе, сказав, что ее вполне мог попытаться убить жених, если конечно она богата, а он беден. Лали не удержалась и спросила у Аннет, у кого больше денег, у нее или Павла. Ответ подруги подтвердил слова Анастасии. Лали богатая девушка, Павел нет. Более того, он живет в ее доме и практически на ее средства.

В полдень следующего дня Аннет с Анастасией зашли за Лали, пригласив ее прогуляться по знакомым местам. Она согласилась, но домой вернулась без особых эмоций. Поужинала и решила пораньше лечь спать, устав от прогулок по «знакомым» местам города, хотя ей они таковыми вовсе не показались.

«Когда же кончится мое испытание, я так устала жить в неведении, не зная, кто меня действительно любит, а кто ненавидит. Новый дом, новые лица… Как тяжело, все вокруг чужое, все и вся, включая меня»,– так думала Лали пока приготавливалась ко сну. Но едва голова коснулась подушки, она сразу уснула, хотя и была разбужена тем, что ее кто-то пытался поцеловать в губы. Лали закричала, вырвалась из чьих-то объятий и кинулась в дальний угол спальни, а парень от такой неожиданности метнулся к двери. Лали нащупала дрожащими пальцами выключатель на стене и включила свет.

– Павел! Что ты тут делаешь, зачем пришел в мою комнату? – она была безмерно возмущена его неожиданным появлением в спальне.

– Вообще-то это и моя комната тоже.

– Но, насколько мне известно, в этом доме все комнаты мои, поскольку я являюсь полноправной хозяйкой этого особняка.

– Да, конечно, ты хозяйка. Ты арендовала этот дом…

– Я не просто его арендовала, я купила этот особняк! – гордо заявила Лали, перебивая Павла.

– Нет милая ты все путаешь. Ты не купила этот особняк ты его арендовала у своей подруги Аннет и мы с тобой вместе вносим за него арендную плату.

– Моя амнезия тут вовсе не причем потому что у меня имеются документы подтверждающие право на владение этой собственности. Особняк всецело мой. Я ничего не хочу этим подчеркнуть и тем более кого бы то ни было выгонять из него. Вовсе нет. Я только хочу сразу расставить все по своим местам. А якобы вносимая арендная плата – это коммунальные услуги. Большой дом – большая плата.

– Так значит ты мне лгала все это время?

– Что ты имеешь в виду?

– Раньше ты говорила, что мы арендуем этот дом у Аннет.

– Какая разница, что я говорила раньше. Этого я не помню. Главное то, что я говорю сейчас.

Павел продолжал возмущаться и Лали все это начало надоедать. Она слишком хотела спать, чтобы продолжать глупый и бессмысленный спор. Лали хотела как можно скорее избавиться от навязчивого Павла и снова опустить голову на мягкую подушку, чтобы забыться во сне.

– Об этом мы поговорим завтра, в более располагающей обстановке. Во-вторых хочу заметить, что твое поведение показывает тебя не с лучшей стороны. Смотрю на тебя и удивляюсь сама себе – неужели я могла любить такого зануду как ты. И еще ответь мне на вопрос – это моя комната? – настойчиво спросила она.

– Хорошо, это твоя комната, – в конце концов, он согласился с ней.

– В таком случае, что ты делаешь в моей спальне, в то время как я сплю и почему ты разделся?

– Я хотел лечь с тобой, поскольку я все еще являюсь твоим женихом.

– Мне очень жаль Павел, но я не могу позволить тебе лечь в мою кровать только потому, что ты раньше являлся моим женихом. Лечь с тобой равносильно тому, что я лягу с Жаком или Франсуа. Я тебя совершенно не помню и ты для меня чужой человек, запомни это и больше никогда меня не целуй. Мне неприятно, – резко добавила она.

– Но как же так…

– Именно все так, как я говорю, а если хочешь добиться моей любви к себе, как и прежде, добивайся, но только не таким гнусным способом.

– Прости, я должен был об этом подумать, но я так же подумал и о том, что если мы станем спать, как и раньше вместе, память к тебе постепенно вернется.

– Нет, не вернется. Так она никогда ко мне не вернется.

Проснувшись на следующий день, Лали почувствовала сильный голод и решила незамедлительно спуститься и приготовить себе завтрак. Накинув халат на худенькие, но безумно привлекательные плечи, она вышла из комнаты. Спускаясь по лестнице, она заметила в гостиной длинноволосого парня.

– Это не дом, это сумасшедший дом! – Воскликнула хозяйка. – Почему здесь постоянно присутствуют посторонние люди? Кто вас сюда запускает я не понимаю. Кто вы такой?

– Ну вот вам, здрасьте! – воскликнул парень.

– Доброе утро, – жестко поздоровалась она.

– Лали это же я, Филипп.

– Да-да припоминаю, жених несчастной Мари.

– Почему несчастной?

– Потому что ее жених настоящий ловелас. Ты пришел к Павлу?

– Да, но я не тороплюсь, пусть он еще немного поспит, думаю, нам вдвоем не будет скучно. Ты чертовски красива.

– То, что я чертовски красива – не секрет, но почему ты так странно на меня смотришь?

– Ты мне нравишься.

– Хм, я нравлюсь всем без исключения, потому что как ты и сам уже отметил я очень красивая.

– Но мне ты нравишься несколько иначе. Каждый раз глядя на тебя, я завожусь.

– Филипп хочешь знать мое мнение? Ты окончательно сбрендил! Тебя может завести все что угодно, включая неодушевленные предметы.

Взглянув на Филиппа и увидев странный огонек в его глазах, Лали поняла, что он задумал не самое лучшее.

– Филипп не смей меня трогать, иначе я разобью твою милую мордашку этой массивной вазой, что стоит на столике.

Казалось, он и не слышал ее слов, набросившись будто голодный зверь на несчастную добычу. Свалив ее на диван, он пытался поцеловать, а она отбивалась, колотя длинноволосого прилипалу кулачками.

– Немедленно отпусти меня, – визжала она.

Наконец ей все же удалось вырваться, и она убежала на кухню.

– Лали прости меня, я не хотел, – он пришел следом.

– У тебя совсем крыша потекла. Так нельзя, тебя сводит с ума каждая, абсолютно каждая женщина. Я буду абсолютно права если скажу, что тебе без разницы красивая она или уродина главное, чтобы юбку носила. Жеребец! Мерзкий слизень! Червь! Ну же давай признайся мне, сколько девиц ты уже оттрахал, пол-Парижа или больше? А о Мари ты подумал? Хоть раз ты подумал об этой хрупкой девушке, которая до безумия любит такого негодяя как ты. Бедная Мари, бедная Мари. Если бы у нее могли расти рога каждый раз, как ты ей изменяешь, то на голове у нее уже давно вырос бы Булонский лес.

– Я подумал, если ты больше не любишь своего Павла, то ты могла бы полюбить кого-нибудь из нас… ну я имею в виду окружающих тебя мужчин. Но теперь вижу, тебе сейчас не до любви. Прости меня, пожалуйста, и давай забудем об этом инциденте.

– Инцидент! – сквозь зубы процедила Лали. – Хорош инцидент, ты меня завалил так, будто я обычная телка, которая всем подряд дает. Я с трудом вылезла из-под тебя. Вот уж чего я действительно не могу понять, так это за что тебя любит такая чудная девушка как Мари.

– А ты вспомни, – и он лукаво улыбнулся.

– Что я должна вспомнить?

И Филипп начал рассказывать Лали о том как она сама пришла к нему в комнату и они занялись любовью.

– Замолчи или я запущу в тебя тарелкой и на этот раз я вполне серьезна. На месте Мари я бы давно выгнала тебя взашей, ты мне противен.

– О какие громкие слова! Той ночью ты так не думала.

– Я не верю тебе. Ты нагло лжешь!

– Хочешь об этом спросить Изабеллу? Она в курсе. Случайно подслушала наш с тобой разговор.

Лали задохнулась от гнева.

– И знаешь что, – продолжал Филипп, – слава Всевышнему ты не на месте Мари. Не хотел бы я иметь счастье любить тебя. Мне не по вкусу такие импульсивные и принципиальные женщины. Пусть все остается, как есть.

– Сделай милость, оставь все как есть и меня в покое в том числе. А на будущее запомни, – никак не могла успокоиться россиянка, – я терпеть не могу мужиков с длинными волосами и когда ты меня целовал, у меня было такое ощущение, будто бы меня целует Изабелла, а я к счастью родилась не лесбиянкой. Так что хочешь совет? Подстригись!

– О боже, кто бы говорил, – на этот раз настала его очередь восклицать. – Той ночью ты шептала как возбуждают тебя мои волосы.

– Я была пьяна. Я была под наркотическим состоянием. Я видима сошла с ума. Все что угодно, но только не возбуждение.

В этот момент, на счастье парня, потому как он успел ни один раз пожалеть о том, что решился поцеловать эту строптивую москвичку, раздался стук в дверь и Лали, продолжая кормить Филиппа нравоучениями, пошла открывать.

– Привет, привет, привет. Господи я так рада, что наконец-то нашла твой дом. У него странный адрес и найти не так-то и просто, – девушка, вошедшая в дом, словно ураган «Торнадо» без умолка продолжала болтать и при этом целовать Лали, не давая никому открыть рта. – Ты отлично выглядишь, по сравнению когда была в больничной палате. Оказывается ты просто милашка. Знаешь, за все время, что ты жила у нас с Николя, я успела к тебе привязаться, как оказалось. Не буду скрывать, сначала, когда тебя увезли от нас, я очень обрадовалась и даже откупорила бутылочку шампанского в честь маленького праздника. Надо признаться, я ревновала тебя к своему мужу и постоянно волновалась, чтобы вы не наделали глупостей. Все же я совсем ничего о тебе не знала и ты могла оказаться кем угодно, даже мошенницей. Но потом, спустя какое-то время, мне стало скучно без тебя и я заскучала по своей подружке. А ты красавчик, наверное, жених Лали? – она снова обратилась к Филиппу. – Что-то я тебя не запомнила и мне казалось, что ты выглядишь иначе. Вроде как стрижка была короче. Ну не расстраивайся волосатик ты такой милый, что я позволю тебе поцеловать мою руку, – последнюю фразу Анастасия произнесла с королевским величием, а все остальное выдала на одном дыхании.

– Вот видишь, – обратился Филипп к Лали, – эта божественная дама назвала меня красавчиком, а ты говоришь, что я похож на женщину.

С переполнявшей его гордостью, будто это и в самом деле была королева, Филипп подошел к Анастасии и пылко взирая в ее глаза, поцеловал руку мнимой вельможе. Будучи восхищенным ее монаршим тоном и аристократическим величием, он не обращал никакого внимания на молодого мужчину стоявшего позади своей жены. Тот в свою очередь обнимал Лали.

– Видишь милый, – обратилась Анастасия к мужу, – как должны обращаться мужчины с настоящими женщинами, не то, что ты.

– Лали перестань обниматься с этим молодым человеком, не забывай что наверху твой жених, – сказал Филипп, злорадствуя подруге, что и она не так уж невинна, как хотела бы себя показать. – И, наконец, может ты, все-таки нас представишь друг другу?

– А ты этого заслуживаешь?

– Я разрешаю, – важно сказала гостья.

Ликуя от восторга, по случаю приезда своих друзей, Лали представила Филиппа Анастасии и Николя. Все ее зло на этого бесшабашного парня улетучилось, как только она увидела эту совершенно противоположную друг другу пару. Импульсивная, легкомысленная и в тоже время очень добрая Анастасия. Умный, рассудительный, степенный ее муж Николя. Единственное что их связывало, по мнению Лали, так это  красота и доброта, доброта к людям, животным, ко всему миру.

На возбужденный ажиотаж в гостиной спустились Павел и Изабелла. Лали представила своих новых друзей, хотя сама с трудом понимала, кто из них для нее новые лица, а с кем давно знакома. Для нее все было вновь.

С этого первого появления в доме Лали, Анастасия стала часто бывать в гостях у своей новой подруги. К тому же у нее теперь появилась миссия, она пыталась вновь восстановить прежние отношения между Павлом и Лали. Николя каждое утро уезжал в свой офис, а Анастасия изнывала от безделья. Но теперь она чувствовала себя нужной. Она выступала в роли свахи. Ощущать себя нужной  и для кого-то важной она ох как любила, но это, к сожалению, случалось не так часто как ей того хотелось бы.

С легкой подачи Аннет, Лали узнала, Павел зарабатывает мало и практически живет за ее счет. Тогда Анастасия сделала собственный вывод, предположив будто сам Павел и напал на Лали с целью убийства и дальнейшим владением ее денег и дома. Собственное предположение ее заинтересовало и от безделья она занялась расследованием, но очень быстро опровергла собственные домыслы. Репутация Павла оказалась слишком непорочной, а друзья отзывались о нем как о святом праведнике. В доме все единогласно заявляли, это могло быть дело рук только некой Жаннет. Именно она смертельно ненавидела Лали за то, что та отбила у нее Павла. Таким образом Анастасия развеяла сомнения Лали, которые сама же и посеяла.

Приводя в исполнение свой первый замысел, Анастасия размножила фотографии Павла. Целую сотню с его изображениями различного формата она расклеила по всему дому.

– Но почему даже в туалете? – поинтересовался Павел.

– Ну как ты не понимаешь, – отвечала Анастасия, – сидя на унитазе, она будет смотреть прямо на твое фото, уж тут ей никуда не деться. Зайдет на кухню и там дюжина фотографий с твоим изображением. Вот посмотришь она обязательно в тебя влюбиться, как и в первый раз. А как же иначе, если повсюду твои небесного цвета глаза.

Анастасия всегда была изощрена на выдумки но, к сожалению, ее первый план провалился. Павел был повсюду в больших количествах, но Лали этого, кажется, совсем не замечала. Тем не менее, Анастасия не отчаивалась, занимаясь разработкой нового плана…

Воспоминания прервались сиреной. Как обычно, через несколько минут после отчаливания на всех круизных лайнерах проводится учебная тревога для пассажиров. Лайнер «Оршер» не стал исключением. Пассажиры в спасательных жилетах выходили на шлюпочные палубы, а члены экипажа корабля показывали направление. Согласно указаниям инструкторов и разметкам на палубах, пассажиры выстраивались в ряды под шлюпками. Им провели краткий инструктаж на случай эвакуации и объявили, что все свободны, пожелав приятного морского путешествия.

Происходящее внизу рассмешило Лали. Сверху действия людей казались смешными. Но ее радость никогда не была слишком продолжительной. Как только ей становилось хорошо, другие мысли, черные и мерзкие роем заполняли мозг препятствуя дыханию. Добрые воспоминания сменились тяжелыми и неприятными. Ночной разговор с Аннет состоявшийся в ее доме не давал покоя. Она ни в чем не призналась подруге, но и не смогла отрицать. Факты были налицо. «Вот дерьмо», – она выругалась про себя. Аннет оказалась не такой глупой как наивно предполагала Лали. С той ночи обе делали вид будто никакого разговора не было и обе знали, что этот разговор был. Поэтому их дружеские отношения в последнее время сошли на нет. Но Лали скучала, очень скучала по своей самой близкой подруге, именно поэтому она решила возобновить дружбу. Но однажды пробежавшая черная кошка не может вернуть предвестие беды назад. Порой Аннет вела себя как-то странно, замолкала и пристальным взглядом впивалась в Лали. Это всегда ее пугала. Ей очень хотелось узнать о чем она думала в такие моменты. Вот только спросить никогда не решалась.

В последний раз взглянув в ту сторону где осталась Франция, Лали направилась искать свою каюту. За размышлениями солистка новой группы незаметно для себя нашла свою каюту и вошла внутрь. Натали разбирала вещи.

– Привет. Где была?

Разглядывая крошечную двухместную каюту с крошечным иллюминатором вместо окна, она ответила, что провела время на верхней палубе. Две узкие кровати, тумбочка с телевизором, зеркало с маленьким столиком и двухместный диванчик с малюсеньким журнальным столиком, на котором журнал уместиться с трудом, это был весь интерьер комнаты.

– Что это такое? – она в ужасе обвела рукой каюту?

– Мило, правда? Мне тут нравится.

– Ты издеваешься? – Лали взревела так, что Натали отпрянула в сторону. – И в этой крошечной каюте я должна жить? Не бывать этому!

– Лали, ты напрасно сердишься, комната очень даже уютная. Мы ведь будем здесь только ночевать. Для чего нам царские хоромы? Здесь даже ванная комната есть. Маленькая очень, но зато отдельная.

– О чем вообще ты говоришь? Ты только посмотри на этот крошечный шкафчик. Как по-твоему я должна разместить здесь все свои концертные платья? Жан Поль… ну погоди у меня. Ты ответишь за подобное издевательство!

– Лали не нужно ничего говорить нашему продюсеру, тем более в таком тоне. Успокойся сначала, пожалуйста!

– Нет, я скажу ему все, что думаю об этом. А сначала, посмотрю в какой каюте остановился он. Возможно предложу ему поменяться местами.

– Успокойся, пожалуйста, ты нас погубишь. Он продюсер, великий человек и не станет терпеть никаких упреков в свой адрес.

Натали пыталась осторожно успокоить солистку группы, но та и слушать ничего не хотела крича, что за подобное Жан Поль ответит.

Выйдя из отвратительной каюты она громко хлопнула дверью направившись в сектор с шикарными каютами первого класса. Когда Жан Поль сказал, что они поплывут третьим классом Лали и представить себе не могла что это такое убожество. Ничего, она исправит эту ситуацию. Ей только нужно найти Жан Поля. Воспользовавшись лифтом, она поднялась на 9 этаж и ахнула от зависти увидев ту роскошь, в которой купались пассажиры первого класса. «Это несправедливо», – думала она, направляясь по отделанному золотом холлу.

– Могу я узнать, куда вы направляетесь? – услужливо осведомился администратор на ресепшен.

– Можете, я иду восстанавливать справедливость, – фыркнула она в ответ.

Администратор попросил назвать предъявить круизную карту, которая выдавалась всем пассажирам на лайнере и заменяла обычный паспорт. Но Лали не обратила на просьбу никакого внимания и гордо объявив, что она певица, послала администратора к дьяволу.

– Если вы не остановитесь, я буду вынужден позвать охрану и вас принудительно сопроводят в вашу каюту. Если вы из каюты другого класса, вам нельзя здесь находиться. Простите, но у нас такие правила.

Эти слова ее окончательно разозлили. Она подошла к стойке, схватила бумаги лежавшие на столе и подкинула вверх. В тоже время появились охранники и взяв ее за руки повели к выходу. Она кричала, чтобы ее отпустили, потому что она певица, а Жан Поль ее продюсер, но секьюрити и не думали слушать визгливую дамочку, они выполняли свою работу. Когда двери лифта открылись, Лали задохнулась в еще большем гневе. Держа Дэвиса под руку Аннет беззаботно смеялась. Увидев подругу, она помахала ей рукой.

– Ты уже ходишь с охраной?

– Скажи, что я шла к тебе, идиотка, – прошипела она.

Перестав смеяться, она извинилась перед Дэвисом и попросила охрану отпустить ее подругу.

– Лали ты назвала меня идиоткой?

– Прости милая, но мои нервы на переделе. Ты бы видела мою каюту – это убожество. А тут еще администратор решил меня не пропускать и вызвал охрану.

– Не расстраивайся. Пойдем, я покажу тебе свои апартаменты. Ты будешь в восторге.

– Не сомневаюсь, – буркнула она в ответ на приглашение и оттолкнув Аннет пошла вперед.

На это Аннет лишь пожала плечами и пошла следом, рассказывая о сногсшибательном знакомстве со знаменитым актером. Когда они подошли к номеру Аннет и пока та открывала ее, из соседней двери вышла Маргарита Жако и мило улыбнувшись помахала соседке рукой.

– Это же Маргарита Жако – самая популярная ведущая ток-шоу во Франции! – Лали ошеломило то, что она видела. Маргарита Жако вот так запросто помахала Аннет в знак приветствия будто они давние подруги.

Увидев перекосившее от зависти лицо подруги, Аннет рассмеялась.

– Не думала, что ты так завистлива. Мы с ней занимаем соседние дуплексы, вот и познакомились.

– Дуплексы! – завопила Лали. – Но у тебя должна быть обычная каюта первого класса! Я сама занималась оформлением.

– Дэвис все устроил – это его первый подарок, он так сказал. Не правда ли, он милый и кажется я его очаровала. Это так необычно, крутить роман со звездой американского кино. Даже не понимаю за что мне такие подарки с небес.

– Я тоже не понимаю. Все это должно было достаться мне! – бурчала Лали проходя в двухэтажную каюту-дуплекс.

Войдя внутрь, она оказалась в обширной гостиной заливаемой солнечном светом из огромных окон. Полы устланы светло-бежевыми коврами и ступая на них нога приятно утопала в бездне кротости и покорности что насыщали этот люкс. Стены и мебель также светлых оттенков и только бесконечные букеты цветов пестрели разнообразием цветовой палитры. Рядом с окном по всей длине комнаты разместился бар, а напротив него лестница ведущая в круглую спальню на втором этаже. Наверху все было круглым, стол, стулья, пуфики, тумбы, телевизор и даже огромных размеров кровать в центре комнаты. В отличие от гостиной, в спальне доминировали розовые тона, что говорило о предназначении дуплекса исключительно для женского пола.

– Нравится? Здесь есть потрясающий балкон, он тоже круглый. Это так необычно! Внизу еще две ванные обделанные мрамором, в одной душ, а в другой джакузи с видом на море, представляешь? Мой номер на корме лайнера и из окон открывается потрясающий вид. Тем более на нижнем балконе стоят шезлонги и даже есть телескоп! Внизу у меня огромный гардероб и даже столовая на восемь персон, так что я смело могу устраивать званные ужины своим друзьям. Да, совсем забыла, владельцам подобных номеров предоставляется приоритетная высадка и посадка в портах. То, что у меня много цветов, не завидуй, это не только внимание Дэвиса. Свежие фрукты и цветы мне полагаются по правилам. Консьерж таскает. Но помимо личного консьержа у меня еще и камердинер есть. Правда, я не совсем понимаю, зачем он нужен. А как твоя каюта?

– Аннет ты издеваешься? С меня хватит, – и она быстро стала спускаться по лестнице вниз.

– О, дорогая прости, я не хотела тебя обидеть.

– Не хотела, но обидела. Я чувствую здесь себя отбросом общества, в то время как ты шикарно устроилась в дуплексе по соседству с Маргаритой Жако. Если хочешь знать, у меня каюта третьего класса с крошечным иллюминатором вместо окна. К тому же это убожество из 18 квадратных метров я должна делить с Натали. У меня даже душа нет, только крошечная ванная! – взвизгнула она и по ее щекам покатились слезы.

– О боже! В брошюре указано, что мой номер 136 квадратных метров.

– Нет, это невозможно, – и Лали разревелась еще сильнее.

– Прости, я не знала, что ты так плохо устроилась, – Аннет протягивала подруге стакан с виски.

– А что ты вообще знала. Связалась со своим актером и совершенно забыла о своей подруге.

– Я могу как-то помочь тебе?

– Можешь. Я с удовольствием перееду к тебе, если, конечно, ты не против моего присутствия.

– О, конечно, ты можешь переехать ко мне. Места хватит. Прости, что сама до этого не додумалась.

– Где уж тебе. Ты была слишком занята.

Получив разрешение от администрации на переселении, Лали решила перенести свои вещи немедленно, поэтому она и Аннет отправились на пятый этаж за многочисленными чемоданами, прихватив с собой двух носильщиков.

Войдя в свою, теперь уже бывшую каюту Лали торжественно объявила:

– Радуйся Натали, я съезжаю из этой каюты.

– Куда?

– К своей лучшей подруге Аннет. Теперь я буду жить в роскошных комнатах, а ты будешь одна в этой каюте, так что шикуй.

– Я обязательно воспользуюсь твоим советом и немножечко шикану, но только не одна. Я приглашу к себе Жака, и мы будем шиковать вместе, – съязвила клавишница.

– Хм, я думала вы просто друзья.

– Ты ошибалась.

– Девочки, а вы не покажите мне каюту ребят, – вмешалась Аннет видя, что распрям двух девушек нет конца.

– Конечно Аннет я провожу тебя к ним и заодно увижусь с Жаком. Что-то я уже успела соскучиться.

– Вот и чудесно. Я тоже посмотрю как устроились мужчины.

Они шли по нескончаемому узкому коридору. Дело в том, что каюта, в которой предназначалось жить Лали, находилась в самом носу лайнера под номером 5006. Каюты ребят под номером 5227 и 5228 находились на противоположном конце корабля и прежде чем попасть к ним, нужно было пройти через весь корабль. Аннет шла сморщив носик от простоты и безвкусицы царившей в этой части лайнера. Все было в светло-бежевых тонах, однообразно и скучно. Это совсем не походило на ее роскошный первый класс с номером-дуплексом.

Лали заметила, с какой брезгливостью озирается по сторонам ее подруга и сделала замечание:

– Послушай, ты лишь недавно разбогатела, а уже свысока смотришь на простые стены и народ, который в них обитает.

– Я не виновата, но мне не по себе от этого места. К хорошему всегда быстро привыкают, вот и я уже привыкла.

Когда они вошли в каюту где расположились остальные участники группы Аннет запричитала не скрывая ужаса. По сравнению с этой, каюта Лали и Натали казалась люксом. Крошечная комнатка и вовсе не имела окна. По бокам стояли две крошечные кровати, с двумя тумбочками и настольными лампами, а в углу приютился маленький холодильник.

– Неужели на этом роскошном лайнере могут быть такие чудовищные каюты. Глазам своим не верю!

– Мы тоже, но здесь хотя бы есть ванная комната и это уже радует. – Ответил Франсуа.

– А я и вовсе живу отдельно, с каким-то мужиком, – сказал Пьер, он был ударником в группе.

– Теперь настала наша очередь не верить своим глазам, – Франсуа даже присвистнул при появлении Аннет

Буду польщенной мужским вниманием, Аннет повернулась вокруг себя, дабы ребята смогли ее рассмотреть со всех сторон. И только теперь Лали заметила на подруге очень дорогое платье и искусно сделанный макияж.

– Ты всегда оставалась для меня просто Аннет, просто подругой Лали и я никогда не смотрел на тебя как на женщину, но сейчас должен признать, ты очень красива.

– Ты прав Жак! Очень точно подметил, Аннет красавица. Что ты скажешь, если я приглашу тебя сегодня поужинать со мной?

– К сожалению, мой милый Пьер, ты опоздал. За Аннет ухаживает сам Дэвис Гарисмон, – сказала Лали.

– Он играл главную роль в сериале «Небо города», – добавила Аннет на тот случай, если кто-то забыл, кто такой Дэвис Гарисмон.

На это ребята только присвистнули.

– Если хотите, я попрошу для вас автограф, – предложила Аннет.

Лали сидела рядом с Франсуа, торжественно сообщая свою радостную весть.

– Ребята вы не поверите, но Аннет предложила мне переселиться к ней. Вот что значит настоящая подруга, никогда не оставит в беде.

– И что ты решила?

– Разве я похожа на идиотку, отказываться от королевских покоев. Видели бы вы этот роскошный дуплекс! К тому же у нее в соседях Маргарита Жако, которая запросто машет ей рукой при встрече.

Франсуа с горечью отметил, что им повезло не так как Лали, потому что плыть в каюте третьего класса без окна – удовольствия не доставляет.

– Натали, дорогая, а ты чего так скромно стоишь в сторонке? Подошла бы к Жаку, поцеловала его в конце концов.

– Что-то случилось? – Поинтересовался Жак, в то время как Натали страшно смутилась и залилась краской стыда.

– Пьер, чтобы тебе не было так одиноко наедине с каким-то мужиком, ты можешь перебираться к Франсуа, а ты Жак, собирай свои вещи.

– Меня собираются выкинуть за борт?

– Все гораздо проще. Натали не желая скучать в одиночестве решила забрать тебя к себе в каюту.

– Лали ты что я же пошутила! – продолжала краснеть Натали.

– Не понимаю, какие могут быть шутки. Я серьезна как никогда. Жак уже давно один и ему совсем не во вред будет пожить некоторое время с женщиной.

– Что значит некоторое время? – переспросила Натали.

– Я не знаю мужчин, которые хотели бы оставаться с женщиной после завершения отпуска. Потому и называется – курортный роман.

– Чем говорить подобные глупости, лучше подумай о предстоящем выходе на сцену. Хочу тебе напомнить, в десять часов наше первое выступление, которое мы должны отработать без единой помарки, – Жак перевел тему, чтобы Лали, наконец, оставила в покое его и Натали.

– Спасибо тебе за заботу, но ты лучше беспокойся за себя и свою Натали, а я уж как-нибудь сама. К тому же у меня все готово для выступления.

– Нам стоит пройтись еще раз перед выходом на сцену. Мы разомнемся, а ты попробуешь свой голос в зале, – предложила Натали.

– Можете разминаться сколько угодно, если вы так неуверенны в себе, а я прекрасно знаю, что пою на высоте. Мне это не нужно.

 

 

Глава восьмая

 

В десять часов вечера участники группы стояли за кулисами, с лихорадочным трепетом ожидая выхода на сцену. И только Лали соблюдала хладнокровное спокойствие. Импровизированный концертный зал состоял из сцены, перед которой был танцпол, вместо зрительных рядов, мягкие удобные кресла и маленькие столики предназначенные исключительно для напитков. Прибывавшие знаменитые гости продолжали удобно располагаться, в то время как Жан Поль стоял с ребятами за кулисами, продолжая давать ценные наставления перед выходом на сцену.

– Сейчас на сцену выйдет капитан лайнера и немного расскажет о нем. После завершения, он пожелает пассажирам приятного отдыха и объявить вашу группу. Вы выходите и сразу начинаете играть, без поклонов и здрасьти. Вам ясно? – Продюсер и сам заметно нервничал. – Если вы провалите выступление перед этой элитой, вы не только закроете дорогу себе, но и меня выставите на смех. Прошу вас, докажите, что я не ошибся в выборе.

– Не волнуйтесь так, все будет хорошо, но у меня есть предложение. Музыканты выходят раньше и начинают играть, а я выйду под аплодисменты в тот момент, когда начну петь.

– Как хочешь Лали, вот только я сильно сомневаюсь, что тебе будут аплодировать перед песней. Здесь собрались звезды эстрады, и пока они не услышат твоего исполнения, аплодисментов от них не дождешься.

– Посмотрим, – закатив глаза, сказала Лали.

Пожелав удачи участникам группы и себе самому Жан Поль ушел в зал, а на сцене появился капитан корабля, собрав громкие овации.

– Добрый вечер, уважаемые гости. Я рад приветствовать вас на борту моего суперсовременного лайнера под названием «Оршер». Несколько слов о чуде современного кораблестроения. Я не буду вдаваться в технические подробности, они никому из вас не нужны, кроме моей команды. Однако кое-что все же расскажу. Максимальная скорость «Оршера» 30 узлов или 55 км/ч, чтобы вам было понятнее. Вас будет обслуживать экипаж из 1250 человек, а 13 палуб нашего лайнера с радостью принимают свыше трех тысяч пассажиров. В общей сложности на палубах 1310 кают и для удобства перемещения двадцать два лифта. Длина Оршера свыше трехсот метров, ширина сорок, а высота семьдесят два метра. Сфера развлечения на корабле представлена в большом ассортименте: от ночного клуба до кинотеатров. Бесплатные прачечные находятся на каждом этаже. Для экстренных случаев на верхней палубе находится площадка для вертолетов.

Сегодня наш лайнер отправился в кругосветное плавание, которое продлится сто десять дней. Расписание прибытия в порты и отправления находится в каждом номере. Я надеюсь, вам у нас понравится. А сейчас, встречайте молодую, но очень талантливую группу, которая подарит вам несколько своих песен.

Музыканты вышли и без промедления заиграли. По залу волной прокатилась энергичная и зажигательная музыка. Лали запела, выходя на сцену. Черное по колено платье в блесках очень шло смуглой девушке.

Как только солистка появилась на сцене, Аннет радостно захлопала в ладоши. Она тоже присутствовала в зале, сидя за третьим столиком с Дэвисом.

– Не нужно этого делать пока певица не закончить исполнять свою песню.

– Дэвис, она моя лучшая подруга.

– Не важно, того требуют строгие правила шоу-бизнеса. Дело в том, что она начинающая никому не известная певица и потому мы должны сначала ее оценить, а потом уже хлопать, если она, конечно, этого заслуживает.

– Плевать я хотела на эти правила, – и она продолжала хлопать в такт музыки.

– Кто это чокнутая, которая продолжает хлопать в одиночку? – спросила Лиза Аэрман у Эль Маффи.

– Я еще не успела узнать, откуда он откопал это ископаемое но, по всей видимости, это очередная любовница Гарисмона.

– Эль дорогая при случае напомни мне поставить эту бесстыжую на место. Я терпеть не могу когда нарушают мои правила.

Лали продолжала петь, но как ни старалась, ей никто не прихлопывал и тогда, между куплетами, она прокричала, чтобы гости не сидели кислыми, подняли ручки кверху и дружно хлопали. Многие переглянулись между собой, но все же исполнили просьбу певицы. Кроме Лизы Аэрман, насторожившей свой взгляд на молодой певичке.

– Эль дорогая ты ее не узнаешь?

– Кажется нет, а разве мы должны быть знакомы?

Ни в коем случае. Это та самая оборванка, которую взашей прогоняли из сектора первого класса.

– Верно это она.

– И эта нищенка будет петь мне?! Я должна смотреть на эту кривляющуюся смазливую девчонку, не бывать этому! – закричала Лиза, вставая из-за столика и с силой ударяя по нему кулаком, да так, что стоящие на нем бокалы с напитками подпрыгнули. – Стоп! Прекратите музыку!

Примадонна продолжала кричать, направляясь к Лали. Музыканты прекратили играть, они только переглядывались друг на друга и не могли понять, что происходит.

– Я не позволю тебе петь. Тебя подобрали на помойке, завернули в красивую обертку, – Лиза указала на платье, – подсунули нам, и ты думаешь, что мы будем тебя слушать тем самым, унижаясь перед тобой? Никогда!

Сначала Лали растерялась видя гневное наступление великой певицы, но она была не из тех кого можно до бесконечности обливать грязью. И когда страх и оцепенение пропали, она сама пошла в наступление.

– Послушайте, женщина, вы на меня не орите, я здесь насильно никого не заставляю себя слушать. Не нравится, ступайте в казино.

Лали повернулась, чтобы уйти со сцены, но Лиза не позволила ей этого сделать, схватив за руку.

– Женщина? Ты назвала меня женщиной? Да как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне!

– О, простите, я не знала, что вы мужчина, искусно гримирующий себя под женщину.

После этих слов по залу пронесся трепетный возглас.

– Так просто еще никому не удавалось меня оскорблять и ты ответишь за свои слова!

– Но вы первая на меня набросились. Кто дал вам право меня унижать? Меня никто на помойке не подбирал, а сюда пригласил Жан Поль Жакуно.

– А вот, кстати, и он сам осмелился, наконец-таки высунуть свою трусливую головенку. Давайте же, я слушаю ваши объяснения. Где вы взяли эту девку, которая посмела меня оскорбить.

– Она из приличной семьи.

– К черту семью!

– Она россиянка…

– К черту всех россиянок вместе с убогой Россией!

– У нее прекрасный голос и есть все данные поэтому я решил, что у нее есть шанс стать звездой.

– Но я видела, как ее секьюрити под руки выталкивали ее из сектора первого класса, – не унималась звезда.

– Произошла ошибка, я не успел предупредить, вот ее и выгнали, подумали, что она хочет пробраться к звездам за автографами или возможно она тайный фотограф из скандальной прессы. Но это далеко не так поверьте мне. Она замечательная девушка.

– Я очень сожалею, что оскорбила вас, простите меня пожалуйста, но вы так набросились на меня, что пришлось защищаться. А там, у ресепшена, во всем виноват администратор. Я предупредила его, что иду к Жан Полю. Да, у меня было не самое лучшее настроение и я несколько грубо разговаривала, но что прикажете делать, когда попадаете на этот шикарный лайнер, а в итоге оказывается, что ваша каюта на пятой палубе и всего 18 квадратных метров с маленьким иллюминатором, вместо окна. В комнате единственный шкаф, а у меня к тому же соседка. А я столько красивых платьев привезла, а вешать некуда. Вот я и хотела пожаловаться месье Жакуно, – и для пущей убедительности Лали пустила слезу.

Повисла долгая тяжелая пауза, которую никто не осмеливался нарушить. В зале стояла тишина и только Лали тихо всхлипывала, будто бы украдкой вытирая мнимые слезы. Аннет глядя на все происходящее из зала сидела ни живая ни мертвая прикрыв руками рот. Наконец, заговорила Лиза Аэрман, строго поинтересовавшись у продюсера молодой группы, правду ли сказала его подопечная.

Продюсер подтвердил, что слова Лали чистая правда, но он заранее предупреждал, чтобы она ограничила себя в вещах. Он не может оплачивать начинающей певице номер-люкс.

– Ограничить женщину в нарядах… уму не постижимо! Мужчины, вы все одинаковы. А засунуть несчастную в крохотную комнатенку, да еще делить ночлежку с соседкой, это и вовсе издевательство. У меня туалет больше. Жан Поль, ты сам сказал, что девушка из приличной семьи и судя по ее одежде так оно и есть. Так скажи на милость, чего же ты издеваешься над ней?

Жан Поль пообещал уладить этот вопрос.

– Не нужно ничего улаживать, – подала голос Аннет. Ее столик находился в первых рядах и все действие развернулось буквально у нее под носом. – Лали остановилась в моем дуплексе. Уже и вещи перенесли.

– Простите, а вы собственно кто? – Лиза с самого начала приметила эту особу и теперь представился шанс поставить ее на место.

– О, меня зовут Аннет, я близкая подруга Лали, – и Аннет поднялась навстречу примадонне, протягивая ей руку для знакомства.

– Сядь немедленно на место, – прошипел Дэвис, попытавшись одернуть свою попутчицу, но та не замечала никого вокруг, кроме обожаемой Лизы Аэрман.

Примадонна на какое-то время растерялась. С ней собиралась знакомиться та, кого она хотела сравнять с грязью. Но с другой стороны, на этой самой Аннет дорогое платье от кутюр, она достойно выглядит и к тому же подруга Лали, которая произвела на нее впечатление.

– Что же, будем знакомы, – и Лиза Аэрман в свою очередь протянула руку для рукопожатия в знак приветствия.

Когда Аннет села, Дэвис стал тихо но возмущенно высказывать свое недовольство.

– Как ты посмела протягивать руку Лизе Аэрман. То, что она сейчас тебе пожала в ответ, это ничего не говорит. Она просто не хотела показаться слишком звездной и недоступной. Но у всего есть свой предел. После концерта она может тебя уничтожить и ты сама захочешь сойти в первом же порту. И потом, дуплекс, это мой тебе подарок. Для чего нужно было селить в нем еще и свою подругу? Где мы по-твоему будем встречаться?

– У тебя есть свой номер.

– Это не оправдание.

Немного поговорив с Жан Полем, Лиза Аэрман поднялась к музыкантам и что-то тихо стала им объяснять. Неожиданно для всех она взяла микрофон и повернулась к залу.

– Произошла досадная ошибка. Эта милая девочка пробивает себе нелегкий путь в шоу-бизнесе и все мы знаем какое это неблагодарное дело. И вот что я хочу сказать. Она напомнила мне саму себя в ее годы и потому я хочу заявить во всеуслышание, отныне беру эту девчонку под свое крыло. В довершение сказанного мы вместе споем одну из моих песен. Так что убираем кислые мины со своих лиц, все-таки не на похоронах собрались. Мы на прекрасном лайнере, а значит наступило время веселиться и отрываться на полную катушку.

Заиграла музыка, мега-звезда обняла Лали за плечи, и они запели дуэтом. Лиза Аэрман сделала свое дело и на Лали посмотрели совсем другими глазами. Она как будто вмиг стала популярной и в доску своей среди богемы шоу-бизнеса. После выступления, за кулисы, в буквальном смысле слова, ворвался Жан Поль, накинувшись на Лали.

– Ты что о себе возомнила глупая девчонка! Что ты себе позволяешь? Ты опозорила меня перед обществом. Меня теперь на смех поднимут. Видите ли я ей запретил брать с собой много вещей и поселил такую все разнесчастную в маленькой каютке с иллюминатором вместо обзорного окна.

– Но я имела успех на сцене, – она попыталась оправдаться.

– Какой к черту успех? Все это фальшь и мишура. Все разом восхитились тобой лишь потому, что так приказала великая Лиза Аэрман. А когда завтра она скажет, что пошутила, тебя смешают с грязью, а меня поднимут на смех.

– Успокойся дорогой. Я этого не собираюсь делать, – за кулисы вошла примадонна  и обняла продюсера за плечи. – Твоя подопечная мне понравилась. Она настоящая, живая, искренняя, понимаешь? Мне надоели лизоблюды, которые готовы прогибаться под меня только потому, что я великая. Да, я действительно великая и прогибаться под меня удел других. Но Лали напомнила мне меня саму. Она стойкая. В ней есть стержень. Помяни мои слова, она прославит себя и даст вам обоим шанс заработать кучу бабла. А насчет того, что она, якобы подняла тебя на смех пожаловавшись на твою скупость… дорогой мой, приди в себя и оглянись вокруг. Это шоу-бизнес и хватит уже оставаться в амплуа добропорядочного дядьки. Немного скандала лишь подогреют интерес и к твоей персоне и к твоей новой подопечной. Вот увидишь, уже завтра в мировой прессе появится информация о сегодняшнем событии. Так что скажем друг другу спасибо. Я внесла свой вклад девочка, тобой заинтересовалась пресса. Ты бы видела сколько журналистов ожидают твоего выхода. К тому же с моей легкой подачи тебя приняла богема. Это тоже много значит, поверь мне. И чтобы утвердить тебя в роли моей подружки, сразу после интервью, я жду тебя в казино. А про вторую группу, Жан Поль, можешь забыть. Парень мне совсем не понравился. Он вялый. У Лали все данные для того, чтобы стать звездой.

Сказав все это, Лиза Аэрман ушла, оставив участников разговора в подвешенном состоянии. Они лишь смотрели друг на друга, не находя слов.

 

Филипп выключил телевизор и подошел к Мари. В оранжевом платье с поясом, крепко перехватывающим ее талию, она показалась ему удивительно привлекательной. Ему даже стало казаться, что с рождением сына у него зародились особые чувства к жене, каких прежде он не испытывал. Склоняясь над утренней газетой, она читала какую-то статью. Нагнувшись над женой, Филипп обнял за плечи и поцеловал в затылок, зарывшись носом в волосы, истончавшие приятный аромат шампуня.

– Милый посмотри, что написано в этой газете. Я просто глазам своим не могу поверить. Только вчера Лали уплывала от нас обычной девушкой, а уже сегодня ее обрекли суперзвездой, потому что так сказала сама Лиза Аэрман. Здесь даже фотография, на которой примадонна и Лали поют в обнимку.

Филипп присвистнул и собрался звонить Павлу в Париж, чтобы тот обязательно купил газету.

– Филипп дослушай до конца. Далее написано что известный французский продюсер отобрал на конкурсной основе две никому неизвестные молодые группы для работы на этом лайнере. Они должны были показывать свое мастерство на протяжении всего круиза. По прибытию на конечный пункт, Жан Поль Жакуно должен был огласить имя группы, с которой он расстанется, чтобы продолжить работать с другой.

– Милая, но мы все это знаем из первоисточников. О правилах тебе рассказывала сама Лали.

– Да, но дальше написано, что в первый же вечер произошел интересный инцидент между примадонной Лизой Аэрман и солисткой группы «Un simple bonheur». Тебе это не о чем не говорит?

– «Простое счастье» – так называется группа Жака и Франсуа.

– Вот именно, а солистка Лара Лу, – я так понимаю, это сценический псевдоним нашей подруги.

Когда до Филиппа, наконец, дошел смысл написанного, он усмехнулся, сказав, что Лали как всегда в своем репертуаре. Не успела сесть на корабль и уже устроила какой-то инцидент, причем с самой Лизой Аэрман.

Мари продолжала читать:

«…Однако по настоянию все той же Лизы Аэрман, Жан Поль уже определился с выбором, сделав акцент на солистке по имени Лара Лу».

Просто не верится, что Лали так молниеносно набирает обороты. Подружилась с самой Лизой Аэрман. Еще вчера мы смотрели как величественно она выходила из огромного лимузина, а сегодня уже читаем, что она и Лали подружки. Мой мозг отказывается в это верить. Я по-доброму завидую упорству Лали. Она всегда добивается желаемого, даже если для других это кажется нереальным. Только представь с какой славой она вернется во Францию, – погружаясь в свои мысли, сказала Мари. А я как дура родила и сижу дома. Всю оставшуюся жизнь быть домохозяйкой. Вот мой удел.

– Твои слова меня пугают. Ты жалеешь, что родила?

– Нет-нет, что ты, как можно жалеть о рождении ребенка. Я всего лишь плачусь о своей участи домохозяйки.

– И напрасно это делаешь. Вспомни Анастасию. Она тоже домохозяйка, но ведет совсем иной образ жизни. Конечно, ты не вхожа в высший свет, тебе это и ни к чему, но никто не запрещает тебе бывать в кино, театрах, музеях. Устраивай чаепития с подругами…

– С подругами? Мои подруги остались в Париже!

– Только не ставь это мне в укор, пожалуйста. Я тебя сюда насильно не привозил, это было наше общее осмысленное решение.

– Знаю, знаю. Прости.

Рано утром круизный лайнер зашел в порт английского города Ливерпуль. Некоторые пассажиры, в том числе и музыканты группы «Простое счастье» отправились на экскурсию. Лали с Аннет проснулись далеко за полдень. Пассажиров на лайнере почти не было. Звезды шоу-бизнеса уехали на репетицию. В каждом городе, куда будет заходить звездный «Оршер», артисты будут давать грандиозные гала-концерты. Вечером они будут возвращаться на корабль и отдыхать в ресторанах и казино. Вот тогда будет наступать очередь Лали, развлекать бомонд.

– Идиоты! Если в следующий раз меня снова обяжут выходить на сцену под номером один, хрен им всем а не мое выступление.

Властный голос Лизы Аэрман невозможно спутать ни с каким другим. Выступив в самом начале концерта, она вернулась на корабль не в самом лучшем расположении духа и перед тем. Как уйти в свой номер, решила зайти к Лали.

– Я здесь, – Лали поспешила навстречу гостье. – Мы с Аннет недавно проснулись. Лежали на кровати и болтали.

– Ты только подумай, они поставили меня в начале концерта. Я что, похожа на старлетку разогревающую публику? Козлы!

Лали постаралась успокоить богиню эстрады, сказав, что возможно режиссер руководствовался другими фактами. Лиза Аэрман столь великая и любимая миром, что публика моментально приходит в восторг уже оттого, что видит ее. И если другим нужно стараться на сцене, чтобы завести, растормошить публику, то Лизе это совсем ни к чему. Ей достаточно просто выйти и поздороваться.

– Ты права. Я не ошиблась на твой счет. Ты вроде и не подхалимка, но в то же время умеешь найти нужные слова. И все же впредь я буду только закрывать концерты. Открывать – учесть недотеп.

Примадонна швырнула на белый кожаный диван несколько газет.

– Вот любуйся. Ты уже стала популярна. Тобой интересуются все издания.

Лали села на диван разглядывая первые страницы. Во всех газетах разместили фотографию где она и Лиза Аэрман пели дуэтом обняв друг друга. Текст почти в точности повторял тот, что читали Мари и Филипп у себя в Гавре.

После ухода певицы, Лали поднялась наверх. Аннет по-прежнему лежала на животе, беззаботно мотая ногами и листая глянцевый журнал. Откинув его в сторону, Лали положила перед ней газеты.

– Теперь мое будущее предрешено. Я заполучила себе в подруги саму Лизу Аэрман. Представляешь, она лично принесла мне эти газеты которые купила на берегу. Да… ну что сказать, браво Лариса Лаканова.

– Давно я не слышала этого имени, – сказала Аннет.

И снова Лали увидела тот самый взгляд и уловила укоризненные ноты в голосе подруги. Ее настроение тут же изменилось. Ничего не ответив, она опрометью соскочила с круглой кровати и быстро спустилась вниз, налив себе спиртное. Аннет не торопясь, спустилась следом.

– Что с тобой?

– Я не хочу об этом говорить. Я не хочу снова и снова поднимать эту тему!

– Я и не собиралась об этом говорить и поднимать какие-то там темы. Признаю, мне не следовало произносить твое имя таким тоном, но сейчас я хочу сказать совсем иное. До сих пор у нас не было времени исследовать наш корабль. Может, займемся этим прямо сейчас?

Настроение Лалы снова изменилось. Будто скинув с себя черную вуаль, она даже плечи расправила зазывно улыбнувшись и готовая к экскурсу огромного лайнера.

 

Глава девятая

 

Впереди предстояло переплывать Атлантику. Пять дней в океане могло показаться нескончаемой вечностью, но только не на борту «Оршера». Он был настолько велик, что даже в ветреную погоду волнистость океана до четырех баллов не ощущалась. Все лучшее, что создано на флоте и в круизном отдыхе, обязательно было на борту. «Оршер» – единственное круизное судно, на котором до сих пор существовало деление на классы, по размещению пассажиров и по питанию в ресторанах. Это не устраивало тех, кто приобрел билеты эконом-класса, но те, кто не поскупился на билеты, были в восторге от сохранившегося введения с королевских времен. Никто не мог пройти на этажи первого класса без особой карточки или приглашения. Звездам никто не докучал и они расслаблялись на полную катушку. Завтраки и обеды сервировались со шведским столом, а рестораны предлагали кухни народов мира с шести утра до трех ночи. Каждодневно проводились аукционы по продаже картин известных художников. Лали и Аннет не интересовались живописью, однако торги не пропускали, ведь там собирался весь бомонд, к тому же угощали бесплатным шампанским. И все же самыми посещаемыми местами на корабле были казино и бассейны. Среди прочих пассажиров эти зоны отдыха облюбовали и две подружки.

На седьмой палубе лайнера находилась королевская променада, нечто вроде шикарной улицы с красивой галереей бутиков и магазинами дьюти-фри по обеим сторонам улицы. Здесь продавались одежда известных модельеров, изысканная косметика и духи, украшения, подарки, сувениры, а также спиртные напитки и табачные изделия. Несмотря на огромное число людей на корабле ни разу не возникло никакой очереди куда бы то ни было. Персонал вышколен, сплошные улыбки и пожелания доброго дня, ночи и чего-то другого. В ресторане внимание к гостям не убывало. Гарсоны клали салфеточку на колени, подносили, подливали, добавляли и все с неизменной улыбкой. Обслуга из шестидесяти семи стран мира, непременное условие – знание английского языка.

А какое непередаваемое впечатление сидеть на балконе, курить и смотреть на необозримый синий океан на скорости пятьдесят километров в час с высоты десятой палубы, где разместился дуплекс Аннет и Лали. Порой сходились на океанских просторах встречные суда, а вот живности в бескрайних водных просторах было немного, видели только летающих рыбок, совершающих полеты над водой до нескольких десятков метров.

Каждый вечер в театре проходили замечательные шоу, где выступали известные исполнители, в том числе и группа «Простое счастье». Порой шоу посвящались разным знаменитостям вроде Рея Чарльза, а порой на сцене театра рассчитанного на 2500 тысячи зрителей шли Бродвейские постановки. В многочисленных барах играли джазовые группы, пели отдельные исполнители. В общем, корабль активно жил на всех палубах но любители тихих уголков не страдали от различного шума. На огромном лайнере всегда можно было найти укромный уголок в виде шахматной комнаты, сигарной, чайной или библиотеки. К каждой каюте был прикреплен отдельный служитель, который убирал ее, дважды в день менял постель и давал ответы на многие интересующие вопросы касательно круизного лайнера.

Весело, интересно и увлекательно прошли пять дней в океане. Было семь утра, корабль приближался к Галифаксу, полуострову Канады под названием Новая Шотландия. И несмотря на столь ранний час, на корабле почти никто не спал. Многим хотелось спуститься на берег. Кроме Лали. Ей хотелось спать, но нужно подчиняться воли разуму. Лиза Аэрман желала попасть на экскурсию. Лали совершенно не интересовал викторианский Галифакс, но разве можно посметь отказать в прогулке самой примадонне. Каждая из суперзвезд с завистью глядела на Лали, ведь спускаясь она спускалась на берег под руку со звездой первой величины.

– Дорогая, я кое-что устроила для тебя, надеюсь, ты будешь довольна.

– О чем речь Лиза?

– Сегодня ты будешь выступать на фестивале вместе со всеми.

Лали буквально задохнулась от восторга. О таком подарке она и мечтать не могла, ведь сегодня вечером на фестивале соберутся десятки тысяч канадцев.

– Выступать будешь перед моим выходом. Я уже все уладила. Потом выйду я и мы вместе споем мою песню дуэтом. Это отличный пиарход для твоего продвижения. И ты только представь, я делаю это совершенно бесплатно, лишь потому, что ты напоминаешь меня в твоем возрасте. А этот придурок Жан Поль еще спорит со мной. Сначала он говорил, что ты не готова к такому публичному выступлению. Но ты ведь справишься? Не смей говорить обратное.

Лали судорожно закивала головой, давая понять, что она справится, она обязательно справится и выступит как надо перед многотысячной публикой.

– А потом твой продюсер возмущался, что я потребовала поставить твой номер перед моим. Якобы тебя надо ставить первой. Идиот! Будто он не знает правил. Разогреть такую огромную аудиторию сложно. Даже я не хотела бы быть первой, а он готов тебя засунуть на растерзание. И все это ради угоды, лишь бы другие артисты не смотрели на него косо. Ну что за человек, вечно готов всем угождать. Поражаюсь, как с таким жополизством он сумел достичь таких высот. Дорогая девочка, никогда не уподобляйся своему продюсеру. Если надо, перешагни через папу и иди дальше к своей цели!

Лиза Аэрман продолжала нравоучать свою подопечную, а Лали шла, молча кивала и как губка впитывала в себя всю информацию, что говорила ей великая примадонна.

После самостоятельной прогулки Лали с наставницей села в экскурсионный автобус пассажиры которого состояли исключительно из богемной среды. Но и Аннет была здесь. Так или иначе, но она входила в это высшее общество, ведь ее кавалером был Дэвис Гарисмон. Он давно не любил свою жену, все об этом знали и он даже не пытался строить из себя порядочного пуританина. Если ему нравилась какая-нибудь женщина, значит об этом знала вся пресса и весь мир, ибо он не привык прятать свою личную жизнь. В отличие от прочих звезд.

Автобус отвез пассажиров к цитадели, откуда открывался прекрасный вид на городскую гавань и близлежащие острова.  Внутри цитадели разместились залы Военного музея, но туда Лали и Лиза не пошли. Оружие и униформы их совершенно не интересовали. В восточной части холма возвышалась старинная башня с часами. Туда они и направились изучать, любоваться, фотографироваться. Аннет упорно не желала отставать от звездной богемы, хвостом увязываясь за ними и Дэвиса ведя за собой. Хотя они были не единственной свитой. Если к часам шла Лиза Аэрман, значит они заслуживали внимания и к часам спешили все остальные наплевав на военный музей. Изначально гид пыталась отстаивать свое права на проведение экскурсии, но ее никто не слушал и в итоге она смерилась стать еще одним хвостиком великой певицы и рассказывать только о том, что интересовало звезду. Снова вернувшись на набережную туристы посетили Морской музей Атлантики, вдоволь налюбовавшись выставленными моделями кораблей разных времен. Набережная Галифакса являлась местом проведения многочисленных фестивалей, где и сегодня предстояло выступление звезд с мировыми именами. Прогулявшись по набережной и минуя Художественную галерею Новой Шотландии и знаменитый драматический театр «Нептун», туристы направились прямиком в район старинных построек 18-19 веков Хистори-Пропертис, где находилось казино. Оставив немало денег на рулетках и в животах одноруких бандитов, звездная когорта двинулась в район Гранвилль-Молл, полный ресторанов, пабов и магазинов. После продолжительной прогулки все изрядно устали, но экскурсовод настояла поехать в южную часть полуострова, где простирался самый старый городской парк в Канаде – Галифакс-Коммонс. Рядом находился парк Поинт-Плесант и каждое лето здесь играют пьесы Шекспира, но театральных представлений хватало на корабле, чтобы смотреть спектакли еще и здесь.

– А сейчас я предлагаю отправиться в небольшое путешествие, – продолжала вещать неутомимая экскурсорша. – Нам предстоит проехать всего двести километров, но как мне сказали, ваш корабль отчаливает только в пять часов вечера, а значит мы успеем побывать на полуострове Порт-Моутон. Там раскинулась прибрежная часть Национального парка Кеджимкуджик. Вы себе не представляете какие красоты скрывает в себе этот парк. Там можно абсолютно спокойно наблюдать за птицами и морскими обитателями. В это сложно поверить, но в парке насчитывается около 250 видов птиц и множество рептилий, среди которых и редкая пресноводная черепаха Блендинга.

К всеобщему облечению терпению Лизы Аэрман пришел конец.

– Послушай, говорливая моя, я тебе бесконечно благодарна за кучу ненужной информации, но теперь сделай милость, заткнись! Плевать я хотела на твои наблюдения за животными. Чтобы ты знала, редкую черепаху я готова наблюдать только в своей тарелки в составе супа, а птицы мне больше нравятся в качестве жаркого. А теперь вякни пару ласковых своему водиле и пусть он отвезет нас обратно к лайнеру. Чтобы тебя окончательно просветить, да будет тебе известно, в пять часов вечера наш лайнер уже отплывает, а это значит, скоро у нас выступления на фестивале, к которому мы должны привести себя в порядок. Идиотка безмозглая!

Когда фестиваль и Галифакс остались позади правого борта, а выступление Лали было столь  удачным, что сорвало грохот оваций, сама начинающая певица стояла на балконе и думала. В последнее время она очень часто и много думала. Сначала ее голову занимали мелочи вроде тех, почему на таком огромном корабле не создается толчея пассажиров при спуске на берег. Как оказалось все предельно просто. Выдавались специальные бирки и в зависимости от их цвета пассажиры вызывались к выходу по внутреннему радиосообщению.

Но потом в ее голове возникали более глубокие мысли. Через два дня корабль пристанет в порту Нью-Йорка и там сойдет Лиза Аэрман, ее богиня, защитница и покровительница. Лали будет не хватать этой дивы. На время пока она была рядом, Жан Поль отошел на задний план. Лали его совершенно не слушалась, а делала все так, как говорила Лиза. Но когда она сойдет, Жан Поль снова станет над ней единственным хозяином, которого она должна будет беспрекословно слушаться. И скорее всего он еще выскажет все что у него наболело прямо ей в лицо. Отругает за то, что она практически променяла его на Лизу. Эх, будь такая возможность, она бы обязательно променяла.

Но были мысли и еще глубже. Что делать?! Этот риторический вопрос мучает уже ни одно поколение людей в любое время года и суток. Однозначного и достоверно-правильного ответа на этот многозначительный вопрос никто и никогда не нашел, а если и случится такое чудо и человечество вдруг определится с выбором точного и конкретного ответа на этот многострадальный вопрос, то это событие по своей значимости будет сравнимо с открытием внеземной цивилизации. Вот и она, уже которые сутки тревожно искала ответ на этот вопрос. Хотела как можно скорее найти панацею, которая решит все проблемы. Тогда все встанет на свои места, а значит, благополучно закончится. Бесконечное препарирование своего внутреннего Я, совсем выбивало ее из колеи, но ничего другого не оставалось пока не будет найден ответ на этот злополучный вопрос. Что делать с Аннет? Сейчас между ними наладились отношения и они близкие подруги как и прежде, но как долго это продлится? Аннет делает вид, что ничего не произошло, но порой Лали ловит на себе тот самый страшный, осуждающий и презрительный взгляд, от которого ей становится не по себе. Но не это самое страшное. Она сильная, она все перенесет, но как заставить мозг забыть о том, что случилось в Москве. Как заставить себя больше не вспоминать об этом? К сожалению с(Продолжить)

итуация аховая. Он больше не принадлежит ей. Он больше не принадлежит своим родителям и обществу. Теперь он принадлежит только земле, которая за истечением лет оставила от него только истлевший скелет. Как же это страшно! Страшно и необъяснимо. Она заслужила, чтобы теперь Он никогда не отпускал ее, ни днем ни ночью. Сначала Лариса опасалась преследования из России. Прошло много времени и она успокоилась, но теперь ей не дает покоя Он. Он даже во время выступлений приходит к ней и смотрит оттуда, из глубины зала. Так что же ей делать? Он не заслужил быть мертвым, но разве она хотела того, что случилось? Ее душа рвалась на части, кричала и вопила о помощи. Но Бог давно от нее отвернулся, а Сатана, как ему и полагается, упивался ее страданием. Ей хотелось с кем-нибудь поделиться, но она не могла. Она хотела исповедаться, но куда там, она даже в церковь не может войти. Запах парафина наводит на нее тошноту и головокружение. А возможно что сам Люцифер препятствует ее появлению в доме Господа, ведь теперь она Его.

 

 

Глава десятая

 

Корабль пришвартовался в порту Нью-Йорка. Для Лали наступил грустный день расставания с Лизой Аэрман.

– Не расстраивайся детка, я тоже полюбила тебя за эти несколько дней, но сопли распускать не будем. Это не для сильных женщин. Ты лучше собирайся и можешь свою подружку Аннет прихватить. Я устрою вам небольшую прогулку по этим каменным джунглям. Вообще-то большую часть времени я провожу в своем голливудском доме, но сейчас мне нужно остаться здесь. Дела, дела и еще раз дела. Здесь у меня обычный пентхаус, в отличие от роскошного дома в Голливуде. Кстати, обязательно приезжай в гости. Вот мой личный номер телефона. Как я говорю для избранных. Только не смей никому давать. Узнаю, отрежу соски!

После печального девятого сентября или, как говорят американцы, nine/eleven въезд в Штаты стал значительно строже. Даже пассажиры бизнес-класса проходили тщательный досмотр и регистрацию. После утомительных заполнений бумаг, фотографирования и отпечатков пальцев оставленных с помощью электроники, три женщины сели в личный лимузин певицы с единственной целью, прокатиться по городу. Нью-Йорк многоликий, разный и удивительный. Охватить его за одну поездку невозможно, но Лиза Аэрман и не собиралась этого делать. Она решила проехать по своим любимым местам где давно не бывала. Вдоволь нагулявшись по улицам среднего Манхеттена женщины отправились на пятое авеню, к самому высокому зданию в Нью-Йорке. В Empire State Building есть две смотровые площадки. Заплатив по тридцать долларов они поднялись на сто второй этаж откуда открылась панорама на город, Центральный парк и Статую Свободы. Сюда Лиза потащилась исключительно ради двух туристок из Франции. Пятую авеню она любила совсем по другим причинам. Эта улица – центр мировой моды из магазинов одежды самых известных брендов и производителей. Пожалуй, шопинг оказался самой запоминающейся частью экскурсии. В одном из бутиков Лиза Аэрман расщедрилась и сделала Лали с Аннет по роскошному подарку в качестве вечерних платьев от кутюр. После они побывали на знаменитом Бродвее, самой известной улицы Нью-Йорка, где сосредоточились тридцать девять больших театров. Улица полностью соответствовала своему «столичному» статусу – шумная, бодрая, деловитая. Но не это поразило Лали и Аннет. Ширина проспекта оказалась неимоверной, вот почему Бродвей по праву носил титул главной магистрали главного города Америки. Протяженностью восемьдесят километров, дорога бежит наискосок через весь Манхэттен, Бронкс и далее на север через небольшие городки до столицы штата Нью-Йорк города Олбани. Впрочем, даже в пределах города ее протяженность выглядит более чем внушительно и редкий турист доберется за одну прогулку даже до середины.

– Я не экскурсовод и интересной информации от меня не ждите. Но еще с уроков истории я помню, что нынешние очертания проспекта в точности повторяют индейскую тропу, которая связывала южную и северную части города. Вы только представьте себе, что нынешний Бродвей возник задолго до открытия Колумбом Америки. Столько непозволительно жить даже дорогам. Мне кажется эта улица должна устать от сутолоки сначала индейцев, этих вонючих недочеловеков, а потом еще все эти люди… Я очень хорошо понимаю Бродвей, люди как мухи, надоедают до отвращения, – вещала примадонна.

В «финансовом районе» всегда много туристов, так как здесь есть чему подивиться. Вот и они заглянули за ветхий фасад величественного здания Биржи и увидели через стекло, как в огромном зале работает финансовая машина мира. Всю эту иллюминацию Лиза Аэрман без стеснения сдабривала своими едкими замечаниями, от которых все трое смеялись до слез. Потом они побывали в «нулевой зоне» – Ground Zero, на месте которой еще недавно возвышались башни-близнецы Всемирного торгового центра. Помянув всех, кто погиб в то роковое утро, Лиза Аэрман сказала, что проголодалась и приказала водителю отвезти их на пересечение Бродвея и восемьдесят первой улицы. Как считают местные жители, здесь расположен главный продуктовый магазин Нью-Йорка – Zabar’s. Рядом с входом в бочках видны оливки, доставленные сюда из разных стран, а запах кофе такой, что можно потерять сознание. Здесь они купили суп по вкусу неотличимый от домашнего. Однако главной достопримечательностью магазина является копченая рыба, которую перед покупкой обязательно следует пробовать на вкус. Они попробовали и купили. Лиза, чтобы съесть дома. Аннет купила Дэвису, а Лали своим музыкантам. На втором этаже продавалась различная домашняя утварь. Как оказалось, итальянский кофейник, можно приобрести только здесь и Лали не удержалась от еще одной покупки.

После Бродвея Лиза Аэрман не упустила случая побывать на Downtown.

– Девочки, знакомьтесь, это Downtown, мое самое любимое место еще с молодых пор. Здесь протекает вся ночная жизнь города. Клубы, шлюхи и наркоманы. Все это здесь, в даунтауне Манхеттена, начиная с четырнадцатой улицы и ниже. Кстати, шлюшки здесь действительно неплохие. Я снимала пару раз.

Водитель посмотрел в зеркало заднего вида и Лиза уловила его взгляд с горящими глазами.

– Чего вылупился будто впервые слышишь? – Она подняла перегородку отделяющую пассажирский салон. – Нет, вы видели как у него глаза загорелись, когда я упомянула о шлюшках? А все потому, что с ним я тоже трахалась. Я вообще люблю секс и пресса это активно мусолит. Не так давно вот с этим классным негром, что за рулем, мы возвращались после моего концерта. Я безумно устала и решила расслабиться, попросив отвезти меня сюда. Он отвез и я сняла потрясающую телку. Мы начали с ней играться прямо здесь, в лимузине и тогда, для остроты ощущений, я опустила перегородку, позволив этому самцу наблюдать за нами. Я так завелась, что уже не могла остановиться и велела ему присоединиться. Он ломался, но в итоге оказался рядом. Скажу вам по секрету, это было что-то потрясающее. У него обалденный инструмент, за что я и люблю этих черномазых. Правда, после групповушки я решила его уволить, но представьте мое изумление, когда в эту же ночь он набрался наглости прийти в мою спальню и забраться обнаженным в мою постель, в то время как я спала без задних ног. Признаюсь как на духу, просыпаться с задранными вверх ногами я обожаю. Это его и спасло. Секс с ним мне больше не нужен, я не люблю ретро, мне необходима свежая кровь, но в качестве водителя он остается и по сей день. Пока не надоест. Ну так что, как на счет развлечься и засунуть к нам в тачку одну из миленьких шлюшек?

Лали поспешила отказаться, а вот Аннет была вовсе не прочь попробовать себя в оргии.

– Молодец! Ты мне нравишься. Не торопись ты на свой корабль, непременно бы осталась у меня и вот тогда мы бы устроили веселую жизнь. Вот что, когда Лали соберется приехать ко мне в Голливуд, приезжай  вместе с ней. Она будет носки вязать, а мы с тобой оторвемся на полную катушку. Голливуд еще более развратный город нежели это большое яблоко.

Аннет дала зарок обязательно приехать в Голливуд. Но та поездка обещала состояться не скоро, а пока Лали попросила поехать на Брайтон Бич, известное место для всех русских. Ей всегда хотелось побывать в этом квартале, чтобы увидеть, как живут русские в Америке.

Никогда прежде Лизе Аэрман не доводилось бывать в квартале русских и теперь она жаждала увидеть этот район. Однако выйти из машины так и не решилась, даже под тщательной охраной секьюрити.

Честно говоря, делать здесь было нечего и смотреть не на что. У Лали создалось впечатление, будто она вернулась на пятнадцать, а то и двадцать лет назад в старый СССР. Она услышала русский мат, увидела маленькие русские магазинчики и грязные улицы. Вообще Брайтон оказался разным, как и сама Россия. Здесь мусор соседствовал с красивыми местами. Встречные люди были приветливыми и за годы проживания вдали от родины не утратили свой колоритный одесский юморной настрой. Но все равно что-то было не так. Многие жили совершенно устаревшими понятиями. Жизнь меняется, а на Брайтоне сплошная рутина. Лали стало жутко и одновременно жалко этих людей. Она молча прогуливалась по улицам. Аннет шла рядом, канючила и озаряясь по сторонам просила вернуться в машину и как можно скорее покинуть этот странный район. Наконец Лали поняла, Брайтон – завуалированная территория, где все хотят пустить пыль в глаза, показаться лучше, чем они есть и оправдать свои несбывшиеся надежды. Разочаровавшись в русском районе, который известен на весь мир, Лали вернулась в машину. Ей стало обидно за русских, ведь даже здесь, в стране грез, иммигрантам не улыбнулась удача.

Время поджимало, наступила пора возвращаться на корабль. Нью-Йорк оказался большим и многообразным. Чтобы понять, чем живет этот гигантский мегаполис, одного дня недостаточно. Попрощавшись с примадонной и пообещав непременно приехать к ней в Голливуд, девушки пересели в такси и направились в сторону порта.

После Нью-Йорка корабль заходил еще в один американский городок, небольшой, но величественной красоты Форт-Лодердейл, что недалеко от Майами. Оттуда корабль направился в крохотное островное государство Барбадос. В Бриджтауне Лали выступала вместе с другими артистами, как и во всех прочих городах. Отныне она не пела на корабле. По настоятельным рекомендациям Лизы Аэрман, Жан Поль включил выступление группы «Просто счастье» во всех городах на протяжении всего тура. С каждым новым днем слава солистки группы только увеличивалась, как и ее гонорары.

Барбадос – родина рома и знаменитый белый ром «Малибу» производится здесь три с половиной столетия. Аннет не могла пропустить экскурсию на ромовую фабрику и перед вечерним выступлением своей звездной подруги, повела ее с собой. Во время знакомства с заводом, все смогли увидеть полный процесс производства карибского рома «Маунт Гей» в действии. И не только увидеть, но и попробовать. Аннет настолько напробовалась, что едва передвигала ногами.

После выступления на острове, двум подругам предстояло посетить театр на лайнере, тем более что пригласительные билеты уже были у них. По окончанию оперы они направлялись в свой номер. Аннет все еще была пьяна.

– Мне понравилась постановка. Всегда любила оперу. Хохотала до слез.

– Вот этого я и не могу понять. На тебя смотрели как на идиотку. Аннет, скажи мне, что смешного в трагической опере? Тебя веселила смерть несчастной женщины!

– Так это была трагедия? Странно, я думала, что комедия. Лали, но ведь они были очень смешные. И умирала она смешно, вот я и смеялась.

– Аннет, это ты была смешной.

– Не пойду больше на оперу. Не понимаю я их странный язык.

Выйдя из лифта на девятом этаже, две молодые женщины богемного вида наткнулись на музыкантов группы «Простое счастье» у ресепшена администратора.

– Лали, в чем дело? Почему администратор не пускает нас в ваш номер? Он ведь прекрасно знает, что мы музыканты группы.

– Простите, но я не могу знать в лицо музыкантов всех групп, – деликатно парировал администратор.

– Николя, ты с ума сошел? Еще бы он впустил такую орду в наш дуплекс. У нас там деньги, драгоценности.

– Ты хочешь сказать, что мы можем что-то взять? – Возмутился Франсуа.

– Дело не в этом, но так положено. И что вообще вы здесь делаете? Зачем вам так необходимо попасть в наш номер?

– Может быть сначала пройдем в каюту? Как-то не хочется разговаривать в холле. Даже в таком шикарном.

Они прошли в номер, расположились на удобных диванах и Николя снова завел свою речь.

– Лали, мы пришли, чтобы серьезно поговорить с тобой. Помимо того, что ты стала певицей и с каждым новым портом приобретаешь все большую популярность, ты остаешься нашей подругой.

– Конечно, мои дорогие. Я остаюсь вашей подругой. Что вам нужно, денег? Сколько? Я дам вам нужную сумму и можете идти. Я очень устала и хочу лечь отдыхать.

На эти слова все ребята обиделись, в особенности Николя и Франсуа, давние друзья Лали.

– О каких деньгах идет речь? Мы зарабатываем не в сравнении с тобой и все же не бедствуем. Для чего ты лишний раз пытаешься нас обидеть?

Лали замотала головой, сказав, что и в мыслях подобного не допускала.

– Мы хотели поговорить с тобой совсем о другом. С тех пор, как ты стала певицей, у тебя вероятно появилась звездность, потому что ты общаешься с нами исключительно в рамках репетиций. Почему, Лали? Что произошло?

– Какие вы странные. Ну о чем же мне с вами еще разговаривать, как не о репетициях и работе. Не о нарядах же в конце концов.

– А почему бы и нет? – Продолжал возмущаться Николя. – Натали такая же женщина как и ты, и ей было бы интересно поговорить о ваших женских штучках.

– Каких еще штучках, – теперь уже возмутилась Лали. – У меня есть подруга, с которой мы живем в одном номере, вместе гуляем, развлекаемся и больше ни в ком я не нуждаюсь.

– Да! – смачно икнув, подтвердила Аннет, засыпая в кресле.

– Нам здесь больше нечего делать, – вскипела Натали, и вышла вон из номера. Остальные последовали ее примеру.

После ухода музыкантов, Лали думала о странностях, которые порой находят на людей. Неужели не понимают, что они с ней люди совершенно разного уровня. О какой дружбе может идти речь? Просто смешно ведь они еще и укорять ее пришли. Никакого самолюбия. Лали подняла Аннет и повела на второй этаж, укладывать спать.

После Французской Гвинеи, бразильских городов Ресифи и Сальвадора, корабль шел к знаменитомуе голове возникали более глубокие мысли. ему на таком огромном корабле не создается а фестивале зывать только о том, что инте Рио-де-Жанейро, которого все так ждали увидеть. Глазам собравшихся на палубе пассажиров город открылся внезапно. Сначала предстала светлая полоса зелени на ярком солнце, а затем она перемешалась с высотными домами и бесконечной белой полосой пляжа.

Везде, где пришвартовывался «Оршер», корабль стоял лишь день, а вечером снова отправлялся в океан. Но Рио был слишком интересным городом и здесь лайнер собирался простоять не меньше суток. Несмотря на подобную щедрость, знаменитые пассажиры собрались на палубе, любуясь красотами все больше открывающегося перед ними города. Они вглядывались в даль, стараясь не упустить ни одной минуты пребывания в этом райском уголке Атлантического океана. Всем незамедлительно хотелось сойти на берег и до следующего вечера раствориться в этом оазисе красоты и прибрежной роскоши.

Лали не единожды бывала в Рио-де-Жанейро и все же наравне со всеми, в который раз, изучала знакомую прибрежную зону. В обязательном порядке она заставила всех своих друзей подняться к ней в номер, чтобы с балкона любоваться прекрасным видом многомиллионного города открывавшегося с океана. И пусть теперь только попробуют сказать, что она с ними не общается. Не хотела бы общаться, не позвала в дуплекс. Она энергично рассказывала о Рио-де-Жанейро то смеясь и прыгая, а то вытирая слезы и указывая в сторону берега рукой. Как и все, с нетерпением ожидала, когда корабль пришвартуется и она вместе с Аннет отправится гулять по прекрасному бразильскому городу.

– На этот раз я не составлю тебе компанию. Мне удалось купить только один экскурсионный билет. Рио пользуется огромной популярностью у туристов и все билеты проданы. Но, видя как сильно ты хочешь отправиться в город, я отдаю этот билет тебе. В любом случае ты одна, а я отлично проведу это время и с Дэвисом.

– Можно подумать, ты мало времени проводишь со своим Дэвисом. Я все поняла, ты хочешь от меня избавиться, чтобы с Дэвисом куда-нибудь слинять.

– Ну что ты Лали, у меня и в мыслях подобного не было. Не хочешь на экскурсию, оставайся на лайнере.

– Конечно, все поедут, а я одна как дура останусь на «Оршере».

– Тебе сложно угодить, – обиделась Аннет.

– Не нужно угождать и экскурсия мне ни к чему. Я отлично знаю Рио и без гида мы гораздо лучше проведем время.

Бразильцы собрались огромной толпой у причала дабы, как и другие жители, в чьи города заходил «Оршер», полюбоваться на европейских и американских звезд шоу-бизнеса и кино.

– Прошу тебя будь энергичнее и больше улыбайся, – как всегда оживленная Лали, спускаясь с трапа, подталкивала Франсуа.

– С чего это я должен улыбаться?

– Хотя бы потому, что ты один из участников группы, которая в скором времени станет мегапопулярной. Но если такой факт тебя не устраивает, улыбайся по иной причине, мы в одном из красивейших городов мира. Здесь такое чудное солнышко, улыбаться просто нельзя.

– Посмотрите, кажется там стоит Куколка, – сказала Аннет, указывая в толпу рукой.

– Не выдумывай, – отмахнулась Лали. – Во-первых, ты сто лет не видела Куколку, чтобы так легко узнать ее среди этой огромной толпы. Во-вторых, чего она забыла на другом континенте, за тысячи километров от Парижа?

– Но это правда, я вижу ее.

– Где? Я никого не вижу. Там никого нет. Аннет, тебе показалось.

– Смотрите лучше, вон она, – и Аннет снова указала рукой в бурлящую толпу.

Ребята пристально вгляделись в ту сторону, куда указала Аннет, и действительно увидели Куколку. Она явно кого-то высматривала из числа тех, кто спускался по трапу.

Лали, Аннет и Франсуа спустились на причал. Они пытались протолкнуться через толпу к Куколке. Она тоже их увидела и с не меньшим усердием протискивалась навстречу, среди плотной массы людей. Поравнявшись с ребятами, она попыталась обнять сразу всех троих, галдя, что безумно по ним соскучилась.

– Как ты оказалась так далеко от Франции? И вообще, что ты делаешь в Бразилии? – Лали с трудом избавилась от ее объятий.

– Это длинная история, я вам позже расскажу. Лали, я увидела в газете твою фотографию и тут же попросила, чтобы мне перевели статью. То, что я услышала, меня ошеломило так, что нет слов. Я рада за тебя! – и она снова кинулась обнимать Лали.

– Постой, а за нас ты разве не рада?

– Ты это о чем Франсуа?

– Лали солистка группы, но группа наша с Жаком.

– Об этом в статье ничего не сказано, написано исключительно о Лали под творческим псевдонимом Лара Лу. Расскажите, какие новости в Париже?

– Ты так давно покинула Францию?

– Уже полгода и хочу домой.

– Так что все-таки у тебя случилось?

Ребята зашли в кафе недалеко от пристани и Куколка в подробностях рассказала как познакомилась по интернету с замечательным парнем из Рио-де-Жанейро. Он прилетел в Париж, они провели незабываемые выходные и после этого начался их сказочный роман на расстоянии. Спустя какое-то время он предложил ей переехать к нему в Бразилию и она не задумываясь согласилась. Ну кто откажется жить в солнечном Рио-де-Жанейро? Однако как только она попала в Бразилию, сказку сменил кошмар. Пабло оказался жутким ревнивцем и настоящим тираном. Ей не разрешалось одной выходить на улицу, а сам Пабло целыми днями пропадал на работе, а вечерами с друзьями в пивной.

– Я так понимаю твой ненаглядный Пабло не знает, что ты покинула пределы квартиры?

– Нет и теперь мне здорово влетит.

– Он тебя бьет? – ужаснулась Лали.

Куколка кивнула опустив глаза.

– Я не могла не увидеться с вами. Мне здесь очень одиноко. Пабло разрешает общаться только с пожилой соседкой. Она и перевела мне статью про тебя.

– Ты хочешь вернуться назад в Париж?

Куколка очень хотела вернуться домой, но у нее не было денег на билет до Парижа, а автостопом через океан не перебраться. Жизненные неурядицы этой красивой, но безмозглой блондинки совершенно не интересовали Лали. И все же ей стало жалко девушку и она решила протянуть руку помощи.

– Я помогу тебе, что-нибудь придумаю, только не теряйся из вида.

Куколка с благодарностью повисла на шее своей спасительницы, но Лали отстранила ее от себя сказав, что подобное проявление признательностей излишне.

– Нам нужно все четко продумать. Лайнер будет стоять в порту ровно сутки этого времени вполне достаточно, чтобы все разрешить. Где твой паспорт? – продолжала Лали.

– Пабло отобрал его у меня, чтобы я не сбежала.

– Это все усложняет. Я думала купить тебе билет на самолет до Парижа и дело с концом, но без паспорта тебя не выпустят из страны. Куколка, тебе нужно что-то забрать с собой из той квартиры где ты сейчас живешь?

– Да, там все мои вещи.

– Они тебе так необходимы? А что если встретишься там со своим ненаглядным Пабло?

– Мне страшно, но я должна кое-что забрать из его квартиры.

– В таком случае поступим следующим образом. Аннет, вы с Куколкой сейчас берете такси и едите на ту квартиру. Быстро забираете необходимые шмотки и возвращаетесь в порт. Затем ты поднимешься на лайнер, берешь у Натали пропуск и отдаешь его Куколке. У них есть что-то похожее во внешности и таким образом она пройдет на лайнер. После этого ты проводишь ее в наш люкс и там ты Куколка будешь сидеть очень тихо и ждать моего возвращения. Ты меня хорошо поняла? Сидеть нужно очень тихо никуда не высовывая носа, иначе тебе придется вернуться к Пабло.

Блондинка понимающе закивала головой.

– Куколка может и все поняла, но только не я. Почему именно я должна ехать с Куколкой? Почему этого не может сделать Франсуа?

– Потому что мы с Франсуа сейчас отправимся к моим родителям.

– К твоим родителям? Я думала они живут в Москве.

– Именно там они и обитают, но здесь живет родной брат моего отца, он дипломат. Вот почему я так часто бывала в Рио и знаю этот город как родной. Дальше мои родители поплывут с нами, но здесь я хочу познакомить Франсуа с моей кузиной Рут.

– Вот как? – удивился парень.

– Именно, – улыбнулась сваха.

– Но Лали я тоже хочу в гости к дипломату. Это не честно сбагривать Куколку на меня.

– Почему же? Помнишь, когда-то вы были неплохой лесби-парой.

– Точно, я помню как Филипп…

Но Аннет перебила Куколку, запретив вспоминать ту историю.

– Может ты хочешь сказать, что чувствовала себя неловко в роли лесбиянки? – подтрунивала Лали.

– Именно.

– Хм, но когда в Нью-Йорке Лиза Аэрман предложила устроить групповушку сняв шлюху, не помню, чтобы ты отказывалась.

Аннет густо покраснела, оправдываясь, будто специально согласилась, лишь бы словами угодить примадонне.

– Ну ладно, забудем эту историю. А как только Куколка окажется на борту «Оршера», ты сразу возьмешь такси и приедешь к нам. Ужинать мы без тебя не сядем – обещаю. Сейчас напишу адрес.

Взяв листок с адресом, Аннет чертыхнулась и скомандовала Куколке идти за ней. Они сели в такси и уехали.

Вся эта ситуация с Куколкой была не кстати, но Лали должна была ей помочь. Не бросать же эту идиотку в беде.

– Лали, я не думаю, что это хорошая идея знакомить меня с твоей кузиной. А что если у нее есть парень?

– Нет у нее никого и быть не может.

– Отлично! То есть иными словами ты хочешь подсунуть меня старой деве.

– Даже не помышляй подобное говорить о моей кузине. У нее всего лишь завышенные требования и только. На самом деле, она красотка. Вот увидишь.

– Я обычный французский мужчина, а значит твоей сестре не подойду.

– Я как раз думаю иначе. Должно быть ей приелись все эти высокопоставленные бразильцы и обыкновенный простодушный француз для Рут будет как нельзя к стати. Я слышала, французы – потрясающие любовники, – она подмигнула толкнув его в плечо.

– Ну не знаю, все это очень неожиданно.

– Франсуа успокойся, я совсем недавно звонила Рут с теплохода и она мне сказала, что у нее нет парня, и потому будет только рада более близкому с тобой знакомству. Знаешь, я почему-то просто уверена, что вы созданы друг для друга.

– Надеюсь ей не сорок?

– Прекрати издеваться. Но если тебе так необходимо знать наверняка, что ж, ей двадцать шесть.

– О, вы ровесницы.

Лали ответила утвердительно, но просила больше не упоминать ее возраста.

В порту стояло множество такси, но Лали изъявила желание поехать на общественном транспорте, чтобы через большое окно любоваться городом. Они прошли на остановку и сели в №511 автобус шедший в Леблон, в район, где собственно и жил дядя Лали.

 

Такси остановилось у белого пятиэтажного дома в районе пляжа Копакабана. Выйдя из машины Аннет огляделась оценивая жилой квартал.

– Я смотрю твой Пабло при деньгах.

– Да это так. Он регулярно вывозит меня за покупками и не жалеет никаких денег на дорогие наряды и драгоценности.

– Так может тебе стоит еще раз подумать?

– Нет, – решительно заявила Куколка, проходя в фойе дома мимо швейцара в ливрее. – Нам на второй этаж. Он действительно покупает много чего, но одевать все это мне некуда. Пабло очень редко берет меня с собой. К тому же он часто бывает в плохом настроении и тогда мне здорово от него достается.

Войдя в квартиру, Аннет присвистнула. Невооруженным глазом было видно, что деньжат у этого Пабло не меряно.

– Теперь я понимаю, почему ты хочешь кое-что прихватить с собой. С него не убудет, а ты какое-то время сможешь жить безбедно. Чего стоит одна эта штука, – Аннет осторожно взяла в руки золотую статуэтку Венеры Милосской.

– Мне она никогда не нравилась, – Куколка заметила, с каким восхищением Аннет любовалась статуэткой. – Можешь взять себе, если хочешь.

– Ой, я с удовольствием, – и Аннет проворно сунула статуэтку себе в сумочку.

– Вы пришли в гости?

Голос раздался за спиной у Аннет. Вздрогнув, она обернулась. Это была та самая пожилая соседка Куколки. Она говорила на сносном французском.

– Чего это вы подкрадываетесь сзади и людей пугаете?

– А что вы положили в сумочку?

– Вас это не касается. Куколка сделала мне подарок.

– Где же она сама?

– Собирает вещи в своей комнате. Она возвращается обратно в Париж.

– Жаль, я очень к ней привыкла и мне будет не хватать этой милой девочки.

– Ничего справитесь, – Аннет беззаботно махнула рукой.

Куколка не заставила себя ждать появившись с двумя огромными чемоданами. Наскоро попрощавшись с соседкой молодые женщины шмыгнули в ожидающие на улице такси и только теперь спокойно вздохнули.

– Не могу поверить, что все кончено. Меня до сих пор трясет от страха.

– Меня тоже, – Аннет копалась в своей сумочке перебирая дорогие безделушки украденные ею из квартиры Пабло. – Особенно меня напугала твоя соседка неожиданно подкравшаяся сзади.

– О, она очень милая женщина. Если бы не знакомство с ней я давно сошла бы с ума от одиночества. Мне всегда было очень интересно ее слушать. Она русская и жила в Москве, пока не переехала в Рио, квартира ей досталась от покойного бывшего мужа. Однажды она рассказала о страшном убийстве произошедшем на окраине Москвы четыре с половиной года назад.

– И почему оно было таким страшным? – Аннет продолжала рассматривать украденные вещицы.

– Я многое забыла из ее рассказа. К сожалению, мой мозг не предназначен для долговременного хранения информации.

– Господи! – Аннет в упор посмотрела на Куколку. – Какие громкие, а главное умные слова.

Куколка смущенно заулыбалась и продолжила.

– Там вроде какая-то девушка из секты поклонников Сатане, во время ритуала убила своего жениха.

– Ты считаешь, это интересная и занятная история? – Аннет поморщилась.

– Вокруг того убийства было много шума. Ту секту раскрыли и выяснилось, что сектанты не единожды делали жертвоприношения Сатане. А в качестве жертв, всегда были люди, которых они убивали на своем алтаре.

– Какая прелесть! – воскликнула Аннет рассматривая втайне от Куколки очередную золотую вещицу в своей сумочке.

– Какая же это прелесть! На самом деле очень страшное событие. Ты только представь себе, ради Сатаны убить своего любимого человека.

Аннет поинтересовалась, в тюрьму или в психушку упекли ту чокнутую, что убила своего жениха, но Куколка ответила, что убийцу абсолютно точно определить не удалось. У многих сектантов руки оказались по локоть в крови.

 

 

Глава одиннадцатая

 

Филипп проснулся рано, но не оттого, что выспался. В детской громко плакал Жан.

– Мари, подойди к ребенку, неужели не слышишь его крик?

Мари не отозвалась. Он открыл глаза. Жены рядом не было, а ребенок продолжал кричать. Филипп нехотя поднялся с постели и направился в детскую комнату.

– Ну и что мы плачем? Мама ушла в магазин и скоро вернется, – он взял сына на руки и понял, почему тот плакал, он был мокрый. – Ты снова мокрый, говорят же тебе, не пей столько воды на ночь. Ну не надо реветь, сейчас я тебя перепеленаю. Хотя, тут и пеленать нечего, какие-то трусы… а ну да, это подгузники. Сейчас папа поменяет тебе эти подгрудники, то есть подгузники.

Что только Филипп не делал, но памперсы одеть на ребенка не получалось.

– Как же это делает Мари, ведь у этих чертовых трусов нет резинки и все они разрезаны на кусочки! – И все же молодой папаша нашел лазейку в этой маленькой неувязке. Он скрепил края памперса бельевыми прищепками, но малыш плакать не переставал.

– Что тут у вас происходит? Ребенок так громко кричит, что я решила зайти и узнать в чем дело.

Это была соседка. Молодая девушка лет двадцати пяти. Филипп уже давненько заглядывался на эту нимфу с красивыми темно-коричневыми волосами и карими глазами. Кроме всего прочего уж больно нравилась ему ее фигура. У его жены была красивая фигура, но у этой девушки она была словно выточена по заранее приготовленному чертежному плану. И сейчас, увидев ее так близко от себя, Филипп несколько растерялся.

– Да вот, кричит, – он показал на ребенка, надрывающегося от плача в своей колыбели. – Я уже и не знаю, что мне с ним делать.

Девушка подошла к колыбели и заохала.

– Кто же закрепляет памперсы прищепками?!

– А если они не держатся, – оправдался молодой отец.

– Все прекрасно держится, вот посмотрите, здесь есть специальные липучки по краям, которые прилепляются вот сюда и подгузник плотно прикрепляется к попке малыша. Бедный ребенок, он ведь голодный. Где у вас детское питание?

– Я не знаю где точно, но то, что на кухне, это наверняка. Вы не стесняйтесь. Будьте как дома, хозяйничайте, а я пойду немного вздремну, еще слишком рано, – добавил Филипп зевая, прикрывая рот ладонью. Конечно, общаться с красавицей соседкой лестно, но спать хотелось гораздо больше.

– Послушайте, а где ваша мама?

– В магазин пошла, – он махнул рукой, направляясь в спальню.

– Кстати, меня зовут Катя.

– Очень приятно, меня зовут Филипп, – это он прокричал уже из своей спальни.

– Малыш, хотя твой папа весьма симпатичный мужчина, это не лишает его права оставаться нахалом. Ты только подумай, я зашла помочь, а на меня с готовностью переложили все обязательства. А что если я какая-нибудь преступница… ну и папочка у тебя, – не унималась девушка, готовя на кухне питание, посадив малыша на детский стульчик.

Автобус приехал на конечную остановку. Лали слишком увлеклась рассказами о своей кузине и не обратила внимания на дорогу, по которой они ехали.

– Хм, совсем одни приехали в центр, хотя обычно народу в автобусе много. И местность видоизменилась, на конечной остановке этого маршрута стоят большие дома, а здесь я не вижу даже маленьких. Вот что значит годами не бывать в Рио, – говорила она выходя из автобуса.

– Лали, ты случайно  автобусный маршрут не перепутала?

– Франсуа, я точно помню, из порта в Леблон ходит №511 автобус.

– Нужно спросить у водителя автобуса, потому как мне кажется, это точно не центр Рио-де-Жанейро, – предложил Франсуа.

Но пока ребята обсуждали, куда они приехали, автобус уехал. Тогда Франсуа предложил пройти вперед в надежде, что за деревьями перед ними откроется прекрасный вид на восхваленный подругой Леблон.

– Ну конечно же, – воскликнула Лали, – и как я сразу не догадалась – это Тижука.

– Что это? – парень удивился непонятному слову.

– Тижука – тропический парк, правда, он находится несколько вдалеке от Леблона, ну ничего, прогуляемся.

Они пошли вперед, но местность не менялась, повсюду росли высокие деревья. И только пройдя довольно большое расстояние, вид сменился, но то, что открылось глазам, отнюдь не обрадовало. Перед ними было кладбище.

– Я знаю это место, здесь похоронен мой…

Ее голос задрожал. Она словно вся обмякла и держась за дерево опустилась на колени уронив голову на руки. Франсуа пытался помочь, но она ни на что не реагировала тихо плача.

– Это кладбище Нитероя, – еле слышно, через силу, произнесла она. – Здесь похоронен мой кузен.

– Лали ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь, – Франсуа явно начинал злиться. – Мне очень жаль твоего кузена, но сейчас речь не о нем. Даже я знаю, Нитерой – совершенно другой город.

– Что ты так нервничаешь? Это другой город, но он совсем рядом с Рио. Рио и Нитерой разделяет лишь мост.

– Да, но как мы очутились на кладбище Нитероя, если ехали в Леблон к твоему дяде?

– Франсуа, не бери дурной пример с Павла, чуть что орать на меня. Я не виновата. В автобусе висели занавески, поэтому я не видела местность по которой мы ехали.

– Вот тараторить ты умеешь, а что бы в городе, который ты так хорошо знаешь, как сама утверждаешь, доехать до нужного места у тебя ума на это уже не хватает.

– Не умничай, а то сейчас получишь. Я не была в Рио несколько лет, за это время не то что номер автобуса могут сменить, Рио могут перенести в другой штат, – закричала она.

Ссорясь и ругаясь ребята продолжали идти. Солнце почти зашло, уступив место мраку. Выйдя на открытую местность, они увидели огромный город в огнях.

– Рио-де-Жанейро! – обрадовался Франсуа.

– Не стоит радоваться милый. Отсюда до Рио двадцать километров.

– Кажется близко.

– Ну а что ты хочешь, в Париже проживает чуть больше двух миллионов жителей, а вот Рио имеет население почти в десять миллионов отсюда и выводы.

Франсуа попросил не заговаривать зубы численностью населения, а лучше сказать, когда будет последний автобус от Нитеройского кладбища, на что получил неутешительный ответ. Автобус, который привез их в это злополучное место и был последним. Тогда парень предложил выйти на дорогу и поймать такси.

– Франсуа, ну какой ты глупый! Какое такси может быть ночью на кладбище?

– Ты завезла нас черт знает куда и еще после этого называешь меня глупым? Это ты глупая и у тебя совершенно нет мозгов, – закричал вне себя от ярости Франсуа.

На подобное оскорбление Лали и не думала давать спуска. Они так и шли по дороге рядом, ни на шаг не отставая, при этом страшно друг друга обзывая и ругая.

 

– Эй, Филипп, вставайте уже полдень.

– Что? – переспросил он, протирая глаза.

– Уже полдень и мне пора на работу. Будьте так добры, займитесь теперь вы своим ребенком.

– А где моя жена?

– Ее все еще нет.

– Быть такого не может!

– Я нашла в гостиной на столике записку и позволила ее себе прочитать. Знаете что в ней написано?

Филипп закивал головой, желая узнать, что написала его Мари.

– В общем-то, ничего особенного я не прочитала. Все как всегда, ваша жена сбежала от вас к любовникам.

– Да что вы все время говорите какие-то глупости! – Не веря словам девушки, он выхватил из ее рук ту самую записку и прочитал: «Филипп милый прости меня, но я так больше не могу. Я взяла часть наших сбережений и уехала на встречу с ними в Париж. Я люблю их. Я должна их увидеть. Позаботься о маленьком Жане. Прости. Мари».

– Она, видите ли, больше не может и хочет повидаться с ними. А кто-нибудь спросил меня, могу ли я! – он в сердцах порвал записку на мелкие клочки. Филипп в бешенстве опрокинул столик со страшными ругательствами в адрес Мари.

Видя агрессивность соседа, девушка поторопилась уйти.

– Ну, мне пора, можете меня не провожать, я сама найду выход.

 

Третий всегда лишний, всегда мешает и это несмотря на известную присказку будто Бог троицу любит. Бог может и любит, у него должность такая – любить, но для людей третий всегда так или иначе чужой. Так было и в их отношениях. Она была той самой третьей в его многогранной, но при этом увы, довольно однообразной и скучной жизни с тех пор как появилась Лариса. Так она считала с полной уверенностью в своей правоте. Лариса жила в свое удовольствие, а что видел Павел? Ничего, кроме работы и дома, этой золотой клетки, в которую она его усадила и заперла. Сейчас ее не было рядом и Изабелла поселилась в этом роскошном особняке с единственной целью, сблизиться с Павлом, с давним другом, которого она давно и безответно любила, но боялась признаться в своих чувствах не только ему, но и самой себе. Она давно вынашивала замысел их воссоединения, но ей постоянно что-то мешало. На сей раз это была Лаура, которая помимо нее поселилась в этом доме. У подруги была иная цель, она собиралась заботиться о Павле до возвращения Лали, но благородство другого не помогало третьему. Ну что за дьявол, и снова она третья, даже в ситуации с Лаурой. Таким образом даже сейчас, когда Лариса была очень далеко от Павла, Изабелла не оставалась наедине со своим тайным возлюбленным. Каждый вечер походил на предыдущий. Павел возвращался с работы, они ужинали втроем, смотрели телевизор и расходились по комнатам. Выходные проходили не радостнее. Вылазка в кино, а после кафе. Но сегодня Изабелла наконец останется одна с Павлом и возможно она осмелиться признаться ему в своих чувствах. Только бы он не отвергнул ее сразу. Тогда бы она обязательно доказала, что намного лучше Ларисы. Конечно, она не богата и не звезда, но она фотомодель и это не мало значит. К тому же она неподдельно любит Павла и с ней, только с ней он будет счастлив по-настоящему. Как вспышка молнии среди ясного неба она ворвется в его размеренную жизнь и ему станет хорошо.

Она боялась себя и своих желаний. Сегодня вечером он все поймет, потому что она приготовит романтический ужин. Они выпьют вина, она притворится немного пьяной и он проводит ее в спальню. Он не откажет, а в комнате она попросит помочь ей раздеться. Под платьем ничего не будет, никакого нижнего белья и он наверняка смутится. И пока он будет в замешательстве, она его поцелует и скажет о своей любви. Возможно ее план дурацкий и глупый, но ничего другого она не могла придумать.

Ее пугало наступление вечера и все же это время суток она ждала с трепетом. Никто не знал кроме нее, что она третья в отношениях Ларисы и Павла и это бремя давило. Третья… если вдуматься в это слово, похоже на третий сорт, не правда ли? Как забракованное или уцененное, а кому нужно что-то низшего качества, когда есть возможность пользоваться первосортным эксклюзивом вроде богачки Ларисы, а теперь еще и начинающей звезды. Каждый вечер Павел приносил домой журнал или газету и читал в слух о своей ненаглядной соотечественнице. О, как горд он был за нее. Дурак! Несомненный глупец. Неужели он действительно не понимал, что там, в свете высшего общества она не будет хранить верность. Рано или поздно Лариса бросит Павла, поменяв его на именитого артиста. Все это Изабелла хотела бы до него донести, но рядом всегда была Лаура. Она будто специально отслеживала каждое движение Изабеллы, чтобы не дать, помешать остаться ей наедине со своим обожаемым Павлом. Ну и пусть, что у Ларисы качество и гарантия. Зато у Изабеллы настоящая любовь и если она жила в одном доме с Павлом, значит она была нужна ему и неважно в каком амплуа. Главное, что нужна!

Изабелла принимала ванну восторгаясь собственными доводами и размышлениями. Упивалась, как упивается любой из нас глотком свежего воздуха после душной комнаты. Поток горячих, сладких и липких как кленовый сироп эмоций заволакивали ее сознание и она теряла остатки своего разума, которые приберегла на черный день. Сейчас Изабелла думала о Жаннет, той самой сумасшедшей с больной любовью к Павлу и смертельной ненавистью к Ларисе. Нужно непременно узнать о Жаннет, где она сейчас находится и не свихнулась ли окончательно. Ей стоит только направить в нужное русло эту сумасшедшую, а дальше Жаннет все сделает сама, своими руками, тогда как руки Изабеллы останутся чистыми. Да! Ларису нужно убить руками Жаннет. Это самый идеальный способ достижения своей цели. Если сегодня не получится соблазнить Павла, Изабелла именно так и сделает. Когда Лариса погибнет от рук чокнутой Жаннет, Изабелла все время будет рядом с убитым горем Павлом. Днем и ночью она будет гладить его по голове и однажды к нему придет осознание, Изабелла – это его судьба. Она не станет обращать внимание на его жалкие попытки сопротивляться ее чувству и памяти Ларисы. Беспощадно и безжалостно она станет пресекать его робкие действия в стремлении сохранить хоть какие-то остатки любви к погибшей. Но ей уже будет все равно, что останется после Нее. Она была тогда, раньше, а сейчас Ее нет, Она в земле, а Ее место заняла она – Изабелла.

В сладких раздумьях она вышла из ванной, записала свои мысли в дневник и спустилась вниз. Время было ограниченно, поэтому нужно заняться ужином. Необходимо поторопиться взять от этого вечера как можно больше и быстрее, жадничая над каждым кусочком полученного удовольствия, пряча глубоко от посторонних глаз и рук каждую деталь происходящего. Сейчас только она была полноправной хозяйкой своей судьбы, которую так боялась выстроить неверно. Для него она была лишь другом, ею он пользовался как палитрой с яркими красками, раскрашивая свою монотонную действительность. Она тоже им пользовалась, но иначе. Для нее он был самым надежным ластиком, которым можно стереть печать одиночества, до сих пор не дававшего спокойно засыпать по ночам.

В дверь звонили, но она не хотела открывать. Какая разница кто мог прийти. Для нее существует лишь один человек и он придет только вечером. Изабелла листала рецепты на кухне, когда дверь ведущая в сад распахнулась и на пороге появилась Мари.

– Я звонила-звонила, уже подумала, что дома никого нет. Потом вспомнила про ключ от двери из сада, который всегда лежит в одном месте.

Мари щебетала, целовала, обнимала подругу, а та с изумленным видом старалась увернуться от объятий, не понимая, что происходит.

– Какого черта ты здесь делаешь? Ведь ты должна быть в Гавре! – воскликнула Изабелла, потрясенная появлением Мари.

Мари звонко засмеялась, сказав, что Изабелла как всегда в своем репертуаре. Вечно недовольное выражение на лице и грозный голос, которым никого не испугать. Она снова поцеловала подругу и спросила, где Лаура.

– К черту Лауру! Объясни, наконец, что ты делаешь в этом доме?

– Я соскучилась и решила приехать.

Изабелла рвала и метала. У нее было желание схватить и выкинуть Мари вон, прочь из этого дома. Что же это такое?! Изо дня в день ей мешала Лаура, сегодня ее нет, но вместо нее появилась Мари.

– Это невозможно! – Закричала Изабелла, бросила стопку тарелок на пол изорвала в клочья рецепты и выбежала вон из кухни.

Мари в растерянности осталась стоять посреди кухни, напуганная поведением подруги и не зная как дальше быть.

 

 

Глава двенадцатая

 

Ребята прошли достаточно большое расстояние, прежде чем вышли на трассу, ведущую из Нитероя в Рио. Здесь им не составило труда остановить попутную машину. За умеренную плату водитель согласился довезти пассажиров до нужного дома.

– Теперь на тридцать седьмой этаж и мы дома. Франсуа, если бы ты только знал, как мне не хватает этой высоты… жить под облаками одно удовольствие, а что моя комната на втором этаже? Аннет упала со второго этажа и ничего, отделалась синяками.

– Я ничего не знаю про этот случай. Не обижайся Лали, но твоя подруга все-таки странная особа. В очередной раз тому доказательство ее падение со второго этажа. Никто не выпал из окна, но Аннет как-то ухитрилась это сделать.

Лали махнула рукой.

– С Аннет вечно что-то происходит. Павел запретил ей появляться в нашем доме, но понятное дело я не могла этого допустить. Поэтому Аннет приходила ко мне  во время отсутствия Павла. Как-то мы болтали в нашей спальне, когда мой благоверный неожиданно вернулся с работы. Понятное дело я выскочила из комнаты чтобы хоть как-то задержать его, но он разозлился решив что там я скрываю любовника и не очень нежно оттолкнув меня все равно вошел. Какого же было мое удивление, когда Павел не обнаружил ни в комнате ни в ванной ни в шкафах того кого искал. Понятное дело, никакого любовника там и быть не могло, но ведь Аннет была. И только потом я узнала от нее, что она попыталась спуститься по водосточной трубе. Но не удержалась и шмякнулась вниз. Хорошо ничего не сломала, только синяков насажала.

Лифт остановился на нужном этаже, однако двери не открылись.

– Что за ерунда, почему двери не открываются, – Лали стала колотить ногами и руками по двери.

– Лали перестань шуметь, от этого двери не откроются, лучше позвони лифтеру.

Согласившись с Франсуа, она нажала кнопку вызова, и что есть мочи завопила на плохом португальском «помогите». На другом конце с завидным спокойствием ее спросили, где она находится?

– Как это где… как это где, естественно в лифте!

– Вы застряли?

– Нет, мы приехали на нужный этаж, но с дверьми проблема, они не открываются.

Женский голос просил подождать и вновь зазвучал в динамике лишь спустя несколько минут. Женщина извинилась перед застрявшими людьми, но просила подождать еще какое-то время до приезда спасателей.

– Что значит какое-то время? Мы не можем сидеть в лифте целую вечность. Мы хотим есть! – с тем же возмущением кричала Лали.

На это ей вообще ничего не ответили тихо отключившись.

– Сучка! Я тебя найду и всю морду разобью об этот лифт.

– Лали ты ведешь себя как хулиганка.

– Франсуа мне плевать на мое поведение. Я приехала на пару часов к родственникам и что же вместо этого я должна всю ночь просидеть в этом проклятом лифте? И после этого ты называешь меня хулиганкой? Можно подумать сучка на том конце лучше меня. Это же настоящая стерва!

– Прекрати ругаться и успокойся, ты даже не заметила, что лифт поехал. Надеюсь, мы сейчас выйдем из этого заточения, я не могу долго находиться в закрытых помещениях, тем более в таких маленьких. И вообще, я думал подобные казусы с лифтами случаются только в отсталых странах наподобие твоей России. Но видно Бразилия недалеко ушла.

– Не ругай Россию, ты там не был, чтобы судить. И чтобы знал, Бразилия считается очень бедной страной и не ровня России. Здесь только Рио и Сан-Паулу богатые города. А подобные казусы могут случиться где угодно, даже в Японии с самой продвинутой техникой.

В это время лифт спустился на первый этаж, но двери так и не открылись. Лали просила о помощи тех, кто стоял в холле.

– Вы застряли? – спросил мужской голос снаружи.

– Почему-то двери не открываются.

– Я сейчас вызову спасателей.

– Не нужно, лифтерша уже вызвала спасателей. У меня к вам будет просьба иного характера. Поднимитесь пожалуйста в №296 квартиру и попросите их спуститься.

– Я живу в восьмидесятой квартире, а на каком этаже находится 296, не помню. Там случайно проживает не семья Лакановых?

– Именно семья Лакановых там и живет.

– Вы издеваетесь? Я не смогу подняться на тридцать седьмой этаж, даже если очень захочу. Это слишком высоко.

Внезапно Лали поняла кому принадлежит голос снаружи, к тому же она вспоминала упоминание о восьмидесятой квартире.

– Маркус Жордан – это ты?

– Да это я, мы знакомы?

– Ты меня не узнал? Это я – Лариса!

– Лариса! Вот так да. Откуда ты взялась?

– Вообще-то из Франции, но сейчас как ты уже понял, застряла в этом проклятом лифте вместе со своим другом.

В это время лифт кто-то вызвал сверху и ребята снова поехали.

– Лариса не беспокойся, я сейчас по телефону позвоню твоим в квартиру, – кричал вдогонку Маркус.

– Лали тебе не кажется, что мы очень долго поднимаемся вверх. У меня такое ощущение, что мы уже летим в космосе.

– В нашем доме сорок четыре этажа.

– И дергает же черт твоих многочисленных соседей вызывать лифт в такое позднее время. Нет бы себе спали или телевизор смотрели! Мне плохо, – парень съехал по стене на пол. Он обхватил колени руками и положил на них голову.

Беспокоясь за своего друга, Лали спросила, что с ним.

– Я же говорил, мне не хватает воздуха в замкнутых помещениях, у меня клаустрофобия.

Лифт остановился на предпоследнем этаже, однако двери все так же оставались закрытыми. Он оставался на сорок третьем этаже довольно долгое время и к тому времени, на сорок третий этаж поднялась семья Лали в полном составе.

– Лариса доченька это правда ты? – ее мать, Алла Эдуардовна Лаканова, прислонилась ухом к двери лифта.

– Мама это я и со мной Франсуа. Ты должна его помнить. Вы виделись в Париже.

– Как поживаете Франсуа?

Франсуа ответил, что не очень, с тех пор как попал на южноамериканский континент. Лали не стала переводить слова друга дословно, сказав, что его укачало в лифте и поэтому их нужно срочно высвободить из заточения.

– Доченька, давно вы сидите в лифте?

– Уже минут тридцать папа.

– Бедненькие,  должно быть вы ужасно проголодались.

– Очень хотим есть, мы просто умираем с голоду, тетя принесите нам что-нибудь.

– Конечно, принесу, но как же я передам еду внутрь? Дверь плотно закрыта.

– Хочу полюбопытствовать, – раздался звонкий голос Аннет. – Где вас черти носили все это время. Вы поехали домой, а я возилась с Куколкой. Решив проблему я уже больше двух часов нахожусь здесь, а вы только соизволили объявиться. И то не по-человечески.

Лали хотела начать оправдываться, но лифт снова сорвался с места и быстро поехал вниз. На тридцать пятом он остановился, туда же спустились родители Лали, Аннет и Сара – горничная семьи Лакановых.

– Дочка, Сара вам принесла еду. Сейчас папа попробует открыть дверь ломом, вы отойдите на всякий случай подальше.

Старания Сергея Николаевича не прошли даром. После долгих усилий дверь поддалась, слегка приоткрывшись и создав небольшую щель. Алла Эдуардовна поспешила просунуть бутерброды в небольшое отверстие. Изрядно проголодавшись за время своей прогулки, Лали и Франсуа уплетали за обе щеки.

– Мам, скажи Саре, пусть сок принесет, я ужасно хочу пить, да и Франсуа наверняка не откажется.

– Рут варит вам кофе, сейчас принесет.

Алла Эдуардовна примкнула глазом к проему в двери, чтобы посмотреть на свою дочь, которую не видела слишком давно, чтобы успеть соскучится. Но в самый неожиданный момент дверь захлопнулась и лифт пошел вниз.

– Помогите, помогите мне, я застряла, мое платье затянуло, господи мое лицо едва не расплющило этой проклятой дверью!

Сергей Николаевич и Сара со всей силой дернули за платье Аллы Эдуардовны. Женщина освободилась, но кусок материи оторвался.

– Сережа, ну что ты наделал, ты порвал мое новое платье!

– Ничего, еще купишь.

– Что значит купишь? Мне это нравилось.

– Дядя, тетя, не ругайтесь пожалуйста. Где ребята? – спросила Рут. Она принесла кофе и застала всех, включая Аннет на четвереньках возле дверей лифта.

– Ах, Рут, они уехали от нас.

– Так быстро?

– Ну ты же знаешь свою кузину, сегодня она здесь, а завтра она уже там…

– Все равно не понимаю. Лариса только приехала, к тому же все это время провела в лифте и уже уехала в свою Францию?

– Рут, какая Франция, наша Ларочка уехала вниз.

Этому Рут обрадовалась и во весь голос крикнула в шахту лифта, спрашивая, куда спустилась Лариса. Та ответила, что они остановились на семнадцатом этаже.

– Надо же, вроде бы опустились достаточно низко, а слышно прекрасно.

– Рут чему удивляться? Ты отлично знаешь, как может орать твоя кузина. Ладно, пойдемте на семнадцатый этаж, а то кофе остынет, – предложил Сергей Николаевич.

Но пока они спускались, Лариса прокричала, что их лифт поднимается наверх.

– Все наверх! – скомандовала Алла Эдуардовна.

Спускавшийся сверху жилец поинтересовался, почему они всей семьей так усердно бегают то вверх, то вниз с пирогами и кофе?

– Сеньор Тодео у нас совершенно нет времени с вами разговаривать, неужели вы не видите как мы заняты. И вообще, не стойте здесь, идите по своим делам. Задерживаясь на лестничной площадке, вы мешаете нам бегать – пробку создаете, – бросила в ответ горничная Сара.

– Это точно, – усмехнувшись подтвердил сеньор Тодео.

Но в это время Лариса прокричала, что они снова едут вниз.

– Черт бы побрал все этих жильцов. И чего вам дома не сидится в такой час. Эй, – крикнула Марина Анатольевна – тетя Ларисы, наклонившись над перилами, – немедленно прекратите нажимать кнопку вызова лифта. Он не работает, а в лифте застряли люди и их, наверное, скоро стошнит от этих бесконечных поездок вверх и вниз.

– Что это за вопли? – Насторожился Франсуа.

– Я не разобрала слов, но кажется тетя Марина ругалась на жильцов, чтобы те перестали вызывать лифт.

– И это правда. Пора бы им уже перестать вызывать лифт. Мне совсем плохо.

– Если бы не твоя ужасная клаустрофобия, я получала бы удовольствие от этого маленького приключения. Мне всегда нравилось кататься на лифте.

– И все же ты странная, странная твоя подруга Аннет, странная вся твоя семья. Твоя тетка орала так, что ее было слышно на всех сорока этажах. Теперь понимаю, в кого ты такая горластая. Даже боюсь представить твою кузину.

На это Лали ничего не ответила, только рассмеялась. А в это время родители, кузина, горничная и Аннет продолжали бегать за лифтом. На площадке между двадцать четвертым и двадцать пятым этажами Алла Эдуардовна села на лестничную ступеньку и простонала, что она больше не может бегать по этажам.

– Алла, ты сидишь на грязной ступеньке, не боишься испачкать свое новое платье?

– К черту платье, оно безвозвратно испорчено. Спасайте детей!

– Тетя спускайтесь вниз. Лифт остановился на тринадцатом этаже, – крикнула Рут.

– Легко сказать спускайтесь, впереди еще одиннадцать этажей, к тому же тринадцатый несчастливый этаж.

Пока Алла Эдуардовна спускалась на нужный этаж, Сергей Николаевич снова приоткрыл дверь лифта.

– Ты снова приоткрыл дверь – молодец. Я хоть на дочку посмотрю, а то в прошлый раз мне это так и не удалось сделать.

– Алла ты опять хочешь застрять между дверьми?

– Нет Сергей, теперь этого не произойдет. Я прихватила с собой подзорную трубу тестя.

– Что это? – изумился Франсуа, видя как между дверей что-то просунули.

– Мама как всегда сильна на выдумки. Она боится что мы так и пробудем в лифте вплоть до отправления нашего «Оршера» и она не сможет как следует посмотреть на меня. Вот и принесла дедушкину подзорную трубу. Он был у нас мореплавателем.

– Ой, детка, какой у тебя рот стал широкий, а зубки такие большие, неужели ты сделала пластическую операцию?

– Мама я ни делала никаких операций. Ты смотришь на нас в упор, вот твоя труба и искажает увеличением.

Наевшись и напившись, Лариса выдвинула новое требование.

– Родители, делайте что хотите, но высвобождайте нас, потому что я ужасно хочу в туалет. Я там не была с самого утра.

Наконец приехавшие спасатели освободили из заточения измучившихся людей. Родители Лали уже имели возможность познакомиться с Франсуа во время своего визита в Париж. Настала очередь познакомить Франсуа с Рут хотя у него был и не самый лучший вид для знакомства. Лали также как и Франсуа измучилась в душном запертом пространстве лифта, но она хотя бы была весела как всегда, а вот Франсуа едва держался на ногах.

 

Звонок в дверь застал подруг на кухне. Павел заранее предупредил, чтобы его не ждали к ужину, он вернется поздно, так как идет с коллегой на футбол. Изабелла тоже отлучилась по своим делам, а Мари и Лаура с аппетитом уплетали ужин. На правах хозяйки Лаура открыла дверь и в гостиную бестактно ворвалась Жаннет, с порога спрашивая о Павле.

– Тебя не научили хорошим правилам поведения? Когда входишь в дом для начала необходимо поздороваться с хозяевами, а уж потом задавать свои глупые вопросы.

– Это перед кем здесь интересно знать я должна раскланиваться, не перед тобой ли? – Жаннет нагло ткнула пальцем в Лауру. – Тоже мне хозяйка нашлась, ну если только курятника какого-нибудь. В последний раз спрашиваю, где Павел?

– Он уехал в круиз вместе с остальными, вернется нескоро, – соврала Лаура.

– Ты мне врешь, нутром чую! Ну ничего, сама посмотрю.

– Ты не сделаешь по этому дому ни шагу.

– А кто меня остановит, ты? – Жаннет рассмеялась так, как смеются душевнобольные люди. Она больно схватила Лауру за руку, стянула с ее шеи платок и им связала руки, после чего отвела в чулан и там связала ноги, а в рот вставила кляп. Но прежде чем сумасшедшая извращенка потащила Лауру в чулан, она успела прокричать что есть мочи имя Жаннет, чтобы Мари поняла о неожиданной угрозе и смогла выбежать на улицу через дверь ведущую в сад из кухни.

Мари продолжала смаковать обед, ничего не подозревая о приближающейся  угрозе. Услышав крики Лауры, она вооружилась скалкой и спряталась за дверью. Но Жаннет невозможно провести так просто. Она осторожно прошла на кухню и по двум тарелкам с едой поняла, в комнате только что кто-то был. Жаннет резко открыла дверь за которой пряталась Мари и пока хрупкая женщина замахивалась скалкой, преступница ударила ее по голове серебреным подносом, который предварительно взяла с холодильника. Поднос издал звенящий звук, а Мари упала без сознания на пол. Как и Лауру, Жаннет крепко связала Мари веревкой и вставила в рот кляп после чего отволокла несчастную в гараж. Оставаясь в доме одна, не торопясь осмотрела каждую комнату и убедилась в отсутствии желаемого объекта. Заглядывая в шкафы, обратила внимания на их полупустое содержание, из чего сделала вывод, Лали и Павел действительно вместе отправились в круиз. Жаннет ушла оставив женщин закрытыми, но перед уходом пообещала этому дома обязательно вернуться, как только сладкая парочка вернется из круиза.

На самом деле вещи Павла по-прежнему висели в шкафу, отсутствовало большинство нарядов Лали. Однако на фоне пустых вешалок предназначенных для женских одеяний четыре мужских костюма смотрелись слишком убого.

 

Алла Эдуардовна разбудила дочь и сообщила, что они с папой отправляются на лайнер. Хотя до его отправления еще достаточно времени, но они хотят без спешки пройти регистрацию. Она поцеловала дочь в щеку и попрощалась до вечера. Лали невнятно что-то промычала в ответ и не просыпаясь снова провалилась в глубокий сон. Ну еще бы, ведь молодежь отправилась в постель уже под утро. Франсуа и Рут отлично поладили, но они не могли общаться, так как Рут не знала французского языка, а Франсуа не владел иными языками кроме французского. И как бы Лали не хотелось спать, ей приходилось бесконечно переводить пустую болтовню этой сладкой парочки. Аннет сидела здесь же, она умилялась зарождавшимися отношениями.

С трудом проснувшись, ребята приняли душ, поели и отправились в порт. Лали точно помнила, лайнер отправляется в восемь часов вечера и у них еще достаточно времени. Франсуа пытался оспорить, утверждая, что восемь вечера и восемнадцать часов – это разное временное исчисление, но Лали стояла на своем.

– Ну что я говорила, вот и наш «Оршер», – едва выйдя из такси, Лали указала на корабль.

– Красивый лайнер, – с легкой ноткой зависти в голосе вздохнула Рут. Она и тетя Лали приехали проводить ребят.

– Красивый, – поддержал Франсуа, – но недостаточно, чтобы соревноваться с «Оршером».

– Что ты имеешь в виду?

– Лали, хочу тебе напомнить, у нашего лайнера было гораздо больше палуб нежели чем шесть, ты не находишь?

– А я тебе говорю, это наш корабль. Целыми днями напролет ты сидел в своей коморке и никуда дальше ресторана и сцены не ходил, а мы с Аннет его весь изучили вдоль и поперек. К тому же я отлично помню, наш лайнер пришвартовался именно в этом месте, – и Лали хотела зайти на трап, но ее остановила служба охраны.

– Мы можем вам чем-нибудь помочь?

– Можете, если пропустите знаменитую певицу в ее апартаменты-дуплекс на девятом этаже.

– К сожалению, я не могу вас пропустить.

– Что это значит? Это распоряжение Жан Поля? Ну так я сейчас позвоню Лизе Аэрман и Жан Поль пожалеет о содеянном. Что опять нашло на этого чертового старикана?!

– Успокойтесь, прошу вас и не нужно никому звонить. Ваш Жан Поль, о котором вы говорите, здесь вовсе не при чем. Дело в том, что на этом корабле нет девятой палубы, а соответственно и дуплекса. Этот лайнер полтора часа назад вернулся из круиза и вновь отправится в плавание только завтра вечером. Боюсь, вы ошиблись. Не хочу вас огорчать, но обратите внимание на название лайнера.

Лали посмотрела на крупные буквы на борту корабля и с ужасом прочитала «Уинстн». Извинившись, она потупила взгляд.

 

 

Глава тринадцатая

 

Анастасия не любила Изабеллу, не понимала умных речей Лауры, но к Мари питала дружеские чувства. По телефону Мари сообщила о своем приезде и Анастасия незамедлительно решила повидаться с подругой. Подъехав к особняку Лали, она долго звонила в дверь, но никто не открывал. Тогда она обошла дом и со стороны сада вошла внутрь через кухню. Дверь была не заперта. В гостиной и наверху она просила хоть кого-нибудь отозваться, но стояла тишина. Тогда она обошла каждую комнату, но так никого и не обнаружила, кроме одного обстоятельства, которое ее удивило, в комнате Павла и Лали все было перевернуто вверх дном. Пропажа девушек ее не очень огорчила. Вероятно они ушли за покупками в магазины, а дверь на кухне забыли закрыть, как это порой бывает. Она нашла простое объяснение для себя и тут же успокоилась. Небольшое расследование пробудило аппетит. Она снова вернулась на кухню и увидела на столе объемный, незаконченный ужин подруг. Однако в голову Анастасии ворвались совсем иные мысли. Эта ведущая топ-модель только на людях притворяется будто совсем ничего не ест и сидит на диете. На самом деле, как только остается одна, напрочь опустошает холодильник, набивая свой живот. Анастасия подумала, что Лаура и Мари завтракают в таких пропорциях.

– Подумать только, сплошные калории.

Она села за стол и с огромным аппетитом принялась за свой завтрак. Все время пока Анастасия завтракала, из-за стены раздавался глухой стук, но она не обращала на это никакого внимания. Насытив свой желудок, она решила убрать со стола. Неловким движением она столкнула чайник на пол и он, будучи сделанным наполовину из стекла и пластмассы, разбился. Анастасия ругала себя за собственную неловкость. Никогда не нужно браться за столь сложную работу. Но чайник разбит и надо как-то скрыть свои следы неловкости. Дабы никто ни обнаружил разбитый чайник, она решила и вовсе от него избавится. Открыла дверь в чулан и швырнула его как можно дальше. Вслед за глухим ударом чайника обо что-то, послышался глухой стон. Испугавшись, она завизжала. Быстрым движением захлопнула дверь в чулан и выбежала в гостиную.  Заскочив с ногами на диван, она съежилась, обхватив руками колени. Но надо было знать Анастасию, ее любопытство ничто не могло остановить даже страх. Она осторожно крадучись слезла с дивана и по стене пошла на кухню. Подойдя к двери чулана, она приложила ухо к двери. Послышался толи стон, толи сдавленный крик, от которого мурашки побежали по спине любопытной Анастасии. Она уже хотела вызывать полицию, но любопытство взяло над ней верх. Она  так хотела посмотреть, что за странная возня происходит в чулане, что решила посмотреть и насытить свое любопытство немедленно. Она зажгла в чулане свет и осторожно туда вошла, вооружившись предварительно скалкой валявшейся на полу. Спустившись вниз, она выронила из рук орудие самообороны, громко рассмеявшись. В углу чулана в неудобном положении на холодном бетонном полу сидела Лаура. Ее ноги и руки оказались связанными, а во рту торчал кляп. Увидев свое спасение в лице Анастасии связанная жертва радостно замычала, ерзая на полу.

– Тебя развязать? – продолжала смеяться Анастасия.

Лаура утвердительно закивала головой.

– Может мне не стоит этого делать?

Лаура замычала изо всех сил, насколько могла, еще активнее заерзав на полу.

– Ладно так и быть развязываю. Я вижу, вы тут вдвоем не скучаете. Вы что в индейцев играете?

Освободившись от веревок, Лаура вытащила кляп изо рта и что есть силы закричала на Анастасию.

– Какие индейцы ты совсем дура или только притворяешься? Сколько можно надо мной издеваться? Я сижу в подобном положение со вчерашнего дня. У меня затекло все тело. Я почти не могу шелохнуться, так все болит и затекло, а ты издеваешься надо мной, спрашивая развязывать меня или нет!

– Не смей меня обзывать. Что бы у вас тут не случилось я здесь не причем. Я освободила тебя и вместо благодарности услышала сплошную ругань из твоих уст.

– Извини меня я не хотела. Но если бы ты просидела столько времени связанная на бетонном полу, уверена, ругалась бы похлеще.

– Ты сидишь связанной со вчерашнего дня? Ну и игры у вас девочки. Мари, должно быть, забыла о тебе.

– Какие индейцы Анастасия, боже ты мой. Сколько раз еще мне придется тебе повторить, прежде чем ты, наконец, вразумишь себе, что мы не играем в индейцев и даже не думали. Мы давно вышли из того возраста, когда играют в подобные игры.

– Не играли в индейцев? Странно, что в таком случае ты здесь делаешь?

– Чем нести подобную ахинею, лучше скажи, с Мари все в порядке?

– Не знаю, я ее не видела. Обошла весь дом но никого не нашла. Только в комнате Лали и Павла все перевернуто вверх дном. Я еще сильно удивилась.

– Анастасия, что ты делала так долго на кухне? Я же стучала тебе в стену, почему ты меня не слышала?

– Не знаю, наверное, потому что я завтракала.

– А зачем швырнула чайник в чулан? Ты попала им в меня и теперь у меня на лбу огромная шишка.

– Я его нечаянно разбила и попыталась избавиться от ненужной вещи.

Лаура пыталась встать, но тело не слушалось, все члены затекли после шестнадцати часов заточения в связанном виде.

– Подумать только, вечером здесь были Павел, Изабелла и никому из них даже в голову не могло прийти, что мы с Мари связаны. Они думали, что мы спим каждая в своей комнате.

Анастасия помогла дойти Лауре до дивана в гостиной, а сама отправилась на поиски Мари. Она проверила чердак, а потом спустилась в гараж и там нашла свою подругу точно в таком же положении, как и Лауру, связанную по рукам и ногами, и с кляпом во рту. Мари, так же как и другая жертва Жаннет, не могла пошевелиться, поэтому Анастасии пришлось тащить Мари на себе, а та, повиснув на плечах подруги, постоянно кричала что не оставит это так просто и попадись ей сейчас Жаннет, она разорвала бы ее в клочья.

– Что же ты не разорвала ее сразу, как только она ворвалась в этот дом?

– Знаешь, Анастасия, чтобы довести меня до такого состояния нужно сильно разозлить. Так вот сейчас я способна на все. Сейчас я в считанные секунды порвала бы ее на клочки.

– Виси спокойно, рвальщица и перестань на мне дергаться иначе я не смогу дотащить тебя до ближайшего дивана. У меня не так много сил и с каждым шагом их становиться все меньше.

– Мне даже страшно представить, что с нами могло бы быть, если б Анастасия не швырнула в меня чайником, предварительно не разбив его, – ужасалась Лаура, когда Анастасия вернулась в гостиную вместе с Мари.

– И все благодаря тому, что я разбила чайник.

– Мы могли так просидеть сколько угодно дней и нас никто не стал бы искать. Вот Мари, что значит не иметь любящих мужчин. Нет мужчины и позаботиться о тебе некому, – пришла к неутешительному выводу Лаура.

 

Когда выяснилось, что корабль уплыл, ребята начали обвинять друг друга в несерьезности и крики стояли на весь порт.

– Простите, вы тоже отстали от «Оршера»? – молодая женщина изъяснялась на чистейшем французском языке.

– Да мы отстали и что, это стало всем жутко интересно? – Аннет молниеносно вспылила, потому что ее нервы и так были на пределе.

– Меня зовут Жюльена Бонори и я также как и вы опоздала на «Оршер». Запуталась во времени, – в ее голосе звучал извиняющийся тон.

– Посмотрите на нее, эта придурошная тоже отстала. Поздравляю вас друзья. Мы не одни идиоты на свете.

– Как вы смеете так отзываться обо мне? Я вам не позволю! – она топнула ножкой.

– Это я не позволю, – Аннет помахала перед ее носом пальцем. – Я вообще никому и ничего больше не позволю! И ты тоже лучше не выпендривайся, пока не осталась в гордом одиночестве наедине со своим вопросом, как попасть на «Оршер».

– Аннет я что-то никак не могу взять в толк, чего ты так распыляешься. Опоздание на «Оршер» тебя должно волновать меньше всего. Это я солистка группы и моя карьера сейчас находиться под ударом. Я вообще не понимаю, что с тобой с самого утра происходит. Ты будто сама не своя.

– Да! Я сама не своя потому что мне все надоело. Я заплатила сумасшедшие деньги за круиз и сейчас хочу находиться на борту комфортабельного лайнера рядом с Дэвисом.

– Но тебе всегда нравились приключения вот и отнесись к происходящему как к еще одному приключению в твоей жизни.

– Хватит! Хватит с меня приключений. Устала!

«Оршер» отшвартовался точно по расписанию в 18.00 взяв курс на остров Святой Елены. Насыщенная программа в Рио вымотала многих пассажиров, в том числе и участников группы «Простое счастье». До Джеймстауна концертов не предстояло, а значит можно без зазрения совести уйти в повальный сон, что они и сделали. Спала и Куколка. Оказавшись вне досягаемости Пабло, она смогла окончательно успокоиться и забыться, провалившись в глубокий сон. Родители Лали напротив полные сил и энергии пустились в знакомство с роскошным лайнером. Им было некогда вспоминать о дочери, а тем более предполагать, что она могла опоздать на корабль.

Куколка сладко спала в роскошной каюте Аннет и проснулась только с наступлением утра, когда яркое солнце уже в полной мере освещало свои морские владения. Она подошла к окну и отдернула шторы. Солнце играло с волнами, находившими на борт корабля. Выйдя на балкон и вдохнув грудью океанскую свежесть раннего утра, Куколка подумала о необозримой красоте представшей перед ее глазами. Никогда раньше ей не приходилось плавать на кораблях по океану и поэтому возникло немедленное желание оказаться в носовой части лайнера, чтобы увидеть перед собой весь океан. Позаимствовав в гардеробе Аннет красивый халат из красного шелка она вышла на палубу. Оказавшись на носу лайнера Куколка в безмолвной радости лицезрела, как судно бороздит океанские просторы, унося ее все дальше от берегов Южной Америки.

Возвратившись в каюту, она привела себя в порядок и отправилась на поиски Аннет и Лали. Однако видимых результатов это не принесло и как выяснилось солистку группы Лару Лу никто не видел с тех пор как она сошла с трапа в порту Рио-де-Жанейро. А если нет Лали, значит Аннет можно и не искать, ведь они повсюду появляются вместе. Так что же получается, их нет на корабле? Это было настоящим кошмаром, в который Куколке совсем не хотелось верить. Кроме Лали и Аннет ей никто не поможет, а в следующем порту, под арестом снимут с корабля, чтобы вернуть в Бразилию, к разгневанному Пабло, который обязательно ее изобьет. Она стояла на верхней палубе обхватив голову руками не понимая, что теперь делать.

– Красиво, не правда ли? – поинтересовался подошедший мужчина, видя с каким ажиотажем, девушка рассматривает океан со всех сторон.

– Да уж, такое не приснится и в страшном сне.

Едва закончив предложение, Куколка почувствовала как силы оставляют ее и упала в обморок на руки мужчины, участливо подставленные под обмякшее тело. В бессознательном состоянии она была несколько секунд и едва пришла в себя, опрометью бросилась в каюту к Натали.

– Не убегайте, вам необходимо показаться доктору! – Кричал вдогонку мужчина.

«К черту доктора! Надо срочно все рассказать Натали», думала Куколка. И хотя их знакомство было поверхностным, все же Натали и Жак единственные люди которых Куколка знала вдали от родины.

Плохо ориентируясь на огромном корабле повергнутая в ужас блондинка не без труда отыскала нужную каюту на пятой палубе.

– Натали просыпайся скорее мы в открытом океане!

– Что? Что открыто? В каком океане? – не до конца проснувшись, она не сразу поняла из-за чего весь сыр-бор.

– Мы в открытом океане, – снова повторила Куколка, – потому что наш корабль уже давно отчалил от берегов Бразилии и теперь мы плывем в неизвестном направлении. Теперь понятно?

– Понятно дорогая, но прошу тебя, не нужно паники. Дело в том, что весь экипаж, включая пассажиров «Оршера» в курсе происходящего. Еще вчера вечером мы отправились из Рио-де-Жанейро в Джеймстаун на остров Святой Елены. Говорят, это необычное место и мне хочется как можно скорее там очутиться, но придется набраться терпения, так как морской путь до острова займет пять дней.

– Не поверишь, но мне по барабану какая-то там вонючая Святая Елена богом забытая посреди океана, – Куколка рассказала, что Лали и Аннет нет на корабле. По непонятной причине они остались в Бразилии, а это значит за нее некому заступиться и в ближайшем порту, в этом самом Джеймстауне, ее под конвоем снимут и отправят обратно к Пабло, и он продолжит ее избивать.

Услышав невеселое предположение будто сладкая парочка опоздала на корабль, Натали издала визг, поняв, что дальнейшее выступление группы без солистки бессмысленно и на острове могут снять не только Куколку, но и всю группу, отправив самолетом в Париж. Видя растерянный и напуганный взгляд Куколки, Натали набрала полную грудь воздуха пытаясь успокоиться. Она велела оставаться ей в этом номере и никуда не выходить до ее прихода. Сама пошла в другой конец коридора за Жаком и встретилась с ним не доходя до номера. Он шел к ней.

– Жак, миленький…

– На тебе лица нет. Что случилось? Опять Лали? Вот я ей задам!

И Натали объяснила Жаку, что переполох действительно поднялся из-за Лали, потому что она по всей видимости вместе со своей чокнутой подружкой опоздала на корабль и осталась в Рио вследствие чего дальнейшие выступление группы невозможно. Они проиграли это сражение. Победят соперники.

– Так вот в чем дело, – Жак выругался. – Франсуа тоже нигде нет. Теперь ясно, он оказался в компании двух идиоток и теперь стоит в порту Рио и чешет затылок, думая каким образом попасть на корабль. Идем к Жан Полю. Мы должны признать, что потерпели фиаско.

Выслушав Натали, продюсер кричал так, что из его рта брызгала слюна. Он грозился лично задушить русскую девицу как только она попадется к нему в руки. Он с самого начала подозревал, кроме неприятностей она ничего не принесет. Так оно и случилось.

На самом деле Жан Поль свирепствовал совсем по иной причине. Он разглядел в Ларисе Лакановой самородок, из которого задумал сделать большую звезду эстрады. Он с самого начала знал, победительницей с лайнера сойдет Лали и он займется ее дальнейшим продюсированием. Раскручивать после этого круиза Лали Лу не составит труда ибо газеты и так вовсю печатали новости уделяя внимание только ей. Но что теперь, когда она отстала от корабля. Правила есть правила и он не может их нарушить. Теперь победить должна другая группа, а это означает дорогостоящее дальнейшее раскручивание. Но куда еще дороже, этот круиз обходился совсем недешево.

– Черт! Черт! Черт! – кричал вне себя от ярости. – Идемте со мной. Мы направляемся к капитану.

Войдя в рубку Жан Поль поздоровался и капитан поинтересовался, почему у него такой встревоженный вид.

– У нас серьезные проблемы. Двое из участников группы, в их числе уже небезызвестная вам солистка Лали Лу, к сожалению, опоздали на корабль и остались в Рио-де-Жанейро.

– Знаю-знаю, Лали превосходная певица. У нее завораживающий голос.

– Капитан нельзя ли повернуть обратно в Бразилию и забрать этих двух идиотов? Мне без них никак нельзя. Срывается программа. На карте дальнейшая популярность и продвижение Лали.

– О нет, это невозможно. Мы семнадцать часов в открытом океане, Бразилия очень далеко. Кстати ваши подопечные не единственные кто отстал от корабля, – и капитан указал на двух мужчин стоявших друг возле друга. Это был Дэвис Гарисмон, он не обнаружил своей подруги Аннет, и друг известной французской актрисы Жульены.

– Так что же делать? Мы ведь не можем бросить их вот так просто на чужой земле! Как видите, отстали известные люди.

– Следующий порт – Джеймстаун, остров Святой Елены. Мы прибудем туда утром через пять дней и будем стоять до вечера. Я запрошу аэропорт Рио-де-Жанейро и узнаю об авиарейсах в Джеймстаун. Если эта идея прогорит, узнаю о Намибии, ну а если и в эту страну им не удастся попасть, в Кейптауне – это Южная Африка, они точно нас нагонят. В дополнение я свяжусь с портом Рио-де-Жанейро и узнаю, возможно в ближайшее время из Рио отплывает на Кейптаун какой-нибудь корабль, возможно даже грузовой, и тогда они прибудут в Южную Африку гораздо раньше нас, где и будут дожидаться.

Мудрое решение капитана привело всех в неподдельный восторг. Вот что значит быть капитаном, главное – мудрость, рассудительность, четкая логика и никакой паники.

Уже вечером капитан сообщил, отставшие гости «Оршера» в данный момент находятся на борту небольшого бразильского танкера. Им выделили замечательные каюты с удобствами и до прибытия в Людериц, именно в этот порт южнее Уолфиш-Бея плыл танкер, они будут отдыхать. Скорость грузового корабля значительно ниже скоростного круизного лайнера, но за счет безостановочного пути до Намибии, он приплывет раньше «Оршера», выиграв несколько часов. Жан Поль забеспокоился, не опоздают ли снова отставшие пассажиры, но капитан просил не беспокоиться, пояснив, что с отставшими именитыми гостями все будет хорошо. Капитан танкера лично пообещал позаботиться о них и сопроводить в Уолфиш-Бей другим судном.

 

Глава четырнадцатая

 

Отставшие пассажиры «Оршера» приплыли в Намибию спустя утомительных девять дней. Каюты хорошие, но недостаточно, чтобы проводить внутри столь продолжительное время. Было скучно и неинтересно. Они только и мечтали как можно скорее оказаться в роскоши и комфорте комфортабельного лайнера, на котором в отличие от этого грузового судна морской качки не ощущалось. Но теперь они в Людерице и дело осталось за малым – попасть в Уолфиш-Бей. В этом участливо помог капитан танкера. Он выделил сопровождающего, а тот в свою очередь устроил маленькую группу на рыбацкое суденышко, плывшее в Уолфиш-Бей. Утру еще только предстояло наступить, а быстроходный баркас в темной пучине ночи рассекал волны океана, не отплывая далеко от берега. До города оставалось не больше тридцати километров, но судьба решила устроить еще одно препятствие безответственным пассажирам. Мотор баркаса стал вести себя подозрительно странно; фырчать, плеваться и глохнуть. Предчувствуя поломку, капитан направил судно к берегу.

– Что случилось? – Лали поднялась в рубку капитана брезгливо затыкая нос. Повсюду стояла нестерпимый рыбный запах вызывавший тошноту.

– Масло кончилось, я забыл долить его в Людерице.

– И что вы собираетесь делать?

– Дождемся здесь рассвета, осталось совсем немного, а утром будем надеяться, что какое-нибудь проходящее судно нас подберет.

– Что значит надеяться? Нам нужно срочно попасть в Уолфиш-Бей! Мы уже опоздали на наш корабль в Бразилии и если мы опоздаем на него еще раз, это будет придел всему. Почему бы вам прямо сейчас не вызвать спасательный катер?

– Бесполезно, наши катера не оснащены всяким там оборудованием по последнему слову техники, так что он просто-напросто нас не найдет. К тому же у меня сломался передатчик.

– Но мы можем разжечь костер на берегу и тогда…

– Вы соображаете что говорите? Вы предлагаете разжечь костер на берегу в такой ветер? Это не Северный полюс, это Африка. Стоит ветру искринку от костра кинуть на дерево как оно тут же воспламениться и тогда загорится все прибрежье. Здесь почти не бывает дождей. Все очень сухое. Нет уж, вы как хотите, а я со своей командой буду ждать рассвета. Можно звездами любоваться, вы посмотрите…

– Плевать я хотела на эти звезды, вы даже представь себе не можете, что будет, если мы не успеем на свой корабль. У нас с собой нет денег, зато есть все шансы застрять в вашей чертовой нецивилизованной Намибии.

Изначально Лали очень удивилась, когда услышала, что капитана зовут Вадим и он разговаривает на английском языке с русским акцентом. Но как выяснилось, русские в Намибии совсем не нонсенс. Более того, Уолфиш-Бей – самый русский город Африки. Вадим рассказал, что в городе русских можно встретить повсюду, за прилавками сувенирных магазинчиков, на улицах, а в порту стоит более двадцати русских пароходов. В городе русские моряки, начальство пароходных компаний и даже капитан порта. Увидеть соотечественников – это здорово, сначала подумала Лали, но потом поняла, толку от них мало. Вадим тоже был соотечественником, правда из Воронежа, но особого рвения в помощи не проявлял.

Аннет, Франсуа и Жюльена только переглядывались друг с другом, не понимая о чем с этим русским так яростно спорит Лали. Закончив перепалку, она гневно хлопнула дверью, выйдя прочь из рубки.

– Что случилось, почему мы остановились? – спросил Франсуа.

– Этот придурок забыл залить масло в Людерице, поэтому мотор заглох. Вызвать спасательный катер не представляется возможность, они живут здесь как в каменном веке. И все, на что он способен, так это с рассветом сигнализировать проходящим суднам. Которые здесь, кстати сказать, проплывают довольно редко вдоль прибрежной зоны. А знаете почему? Потому что в обе стороны от Людерица побережье является закрытой, алмазной зоной.

– И что нам теперь делать? Мы не можем безучастно ждать помощи. Если снова опоздаем на лайнер, это уже будет настоящая катастрофа.

– Это правда, – согласился Франсуа. – И все из-за тебя Лали, потому что на тебя никогда ни в чем нельзя положиться. Сначала вместо Леблона ты увезла меня на кладбище Нитероя, а теперь по твоей милости я нахожусь черт знает где посреди Африки.

– При чем здесь я? Спускаясь на берег я уточнила у Аннет и она заверила меня что наш корабль простоит в порту Рио ровно сутки.

– Ну конечно, давайте теперь все свалим на идиотку Аннет.

Перебранка между друзьями снова набирала оборот, пока их не остановила Жюльена.

– Я осмелюсь предположить, сейчас не самое подходящее время выяснять отношения. Давайте для начала доберемся до корабля и тогда, пожалуйста, можете даже подраться, а сейчас давайте думать, как нам поступить дальше. Лали совершенно права, у нас нет времени ждать следующее судно. У кого-нибудь есть идеи?

Лали подняла руку, обещая массу идей.

– У меня скоро будет инсульт от твоих идей, потому что мозг уже не в силах воспринимать все, что ты говоришь якобы всерьез, – разгневался Франсуа.

Обидевшись, Лали ушла на другой конец баркаса, но поскольку идей больше ни у кого не было, Франсуа позвал оскорбленную назад, объявив о готовности подчиниться ее плану. Все-таки Лали выросла в России, а ее дикая страна не многим отличается от Африки.

Представленный план оказался простым. Лали предложила отправиться в Людериц пешком. Никому, в том числе и Лали не хотелось предпринимать столь рискованного путешествия, но другого выбора у них не было. К тому же капитан баркаса объяснил как добраться до города. Не больше тридцати километров вдоль побережья, главное никуда не сворачивать, так как вокруг безжизненная пустыня и безмолвные пески. Вадим точно не знал, но хотел надеяться, что закрытая зона месторождений алмазов уже закончена и их не арестуют за контрабанду.

Путники взяли воды и отправились в путь. Предрассветное время в Африке как всегда отличалось особым холодом. Ребята промерзли до костей, но с наступлением утра очень быстро холод сменился невыносимой жарой. Солнце безжалостно полило, казалось даже песок готов вот-вот расплавиться.

– Когда только закончится этот бесконечный пляж, – стонала Аннет.

– Я сейчас вспомнила одну историю, связанную с пляжем, – подала голос Жюльена. – Мы с мужем очень забавно начали наши отношения. Долгое время были обычными друзьями, но однажды он пригласил меня прогуляться по ночному пляжу и знаете, если бы тогда я не выпила столько пива, возможно мы все еще были бы друзья, а я была замужем за другим мужчиной.

Увидев впереди несколько высоких деревьев, Лали обрадовалась. Возможность перевести дыхание в тени маленького оазиса в пустыне придало ей сил. Она ускорила шаг, направляясь к деревьям, чтобы хоть на какое-то время укрыться под кроной от палящего солнца. Войдя внутрь сплетений веток сразу из нескольких растений, ребята облегченно вздохнули и опустились на землю, прислонившись к стволу могучего дерева. Закрыв глаза, они с удовольствием наслаждались прохладой под сенью деревьев и даже задремали, но лишь на несколько минут. Все подскочили с места услышав пронзительный крик Франсуа. Он увидел змею и оцепенев от страха мог только кричать не двигаясь с места. Лали не стала уточнять, где змея. С ловкостью понтеры она зацепилась за нижнюю ветку и полезла вверх. Жюльена кряхтя последовала ее примеру, не обращая внимания на свое дорогостоящее платье. Как только Франсуа немного отошел от страха, он бросился бежать прочь от деревьев и Аннет побежала за ним, крича, чтобы он не бросал ее.

Кобра встала на хвост и качаясь, в упор смотрела, казалось прямо в глаза девушек висящих на дереве. Она могла без труда забраться по стволу вверх, но не стала этого делать. Вместо этого внезапно устремилась вслед за убегающими Франсуа и Аннет.

– Лали для меня это слишком.

– Для меня знаешь ли тоже. Хотя я и из России, но это вовсе не означает, что выросла в тайге и вот так запросто лазаю по кедровым стволам за шишками. Поверь на слово, я привыкла к комфорту не меньше тебя.

– Я хочу в туалет.

– Придется потерпеть. Рядом могут быть еще змеи.

– Когда я боюсь, всегда хочу писать.

– Если очень хочешь, писай с дерева.

– Интересно, как ты себе это представляешь? Я буду писать, вися как сухофрукт на ветке дерева? Я известная актриса. Если бы здесь сейчас были папарацци, их снимки стоили бы миллионы.

– Так уж и миллионы? Мне кажется ты перегнула палку. Тоже мне, Лиза Аэрман.

– Если ты дружишь с Лизой Аэрман, это не дает тебе права оскорблять меня.

– Не собираюсь я тебя оскорблять. С какой стати? Успокойся.

– Я успокоюсь только когда окажусь на твердой почве, потому что еще немного и я упаду. У меня больше нет сил висеть так дальше. Теперь я точно похожа на догнивающий фрукт, который вот-вот упадет…

С этими словами Жюльена шмякнулась на песок. Следом спустилась Лали.

– О нет!

– Ну что еще?

– Я сломала каблук.

– Жюльена не будь идиоткой!

– Перестаньте наконец меня постоянно обзывать! Да что вы вообще понимаете? Эти туфли стоят целое состояние.

– В таком случае ты выбрала не самое подходящее место показать всю их прелесть. И вообще, кажется ты хотела писать.

– Да, но мне нужен унитаз и биде. Иначе я не могу.

Лали посоветовала Жюльене делать все, что ей хочется, только не донимать ее разными глупостями. Она облокотилась о дерево и снова закрыла глаза. Однако и на этот раз отдохнуть не удалось. Дерево странно подрагивало. Актриса тоже это почувствовала и забеспокоилась.

– Я боюсь!

Лали призналась что и она тоже боится.

– Нет ты не смеешь бояться. Ты должна придумать как нас вывести из этого места. Ведь ты из России.

Теперь дрожала и земля, причем с каждой секундой сильнее. Дерево не выдержало, затрещало и накренилось в сторону. Это было землетрясение причем не самое слабое. Лали поднялась на ноги, но не удержалась и снова упала. Недалеко от дерева земля разошлась, создав небольшую трещину. Со стороны Людерица поднялась пыль и показалось несущееся стадо зебр.

– Они несутся прямо на нас, бежим в сторону! – Лали схватила изнеженную актрису за руку и они со всех ног помчались прочь от стада.

– Лали я не могу, не могу-у…

Бежать было не легко, ведь земля все еще содрогалась от продолжавшегося землетрясения. Жюльена по-прежнему причитала, но силы оставили и Лали. Больше не в силах бежать самой, да еще и почти силком тащить за собой актрису, она как подкошенная ничком упала на землю. Рядом рухнула Жюльена. Стадо свернуло в сторону, а две беспомощные женщины лежала на потрескавшейся земле и не могли отдышаться.

– Жюльена как ты?

– Не выдержала.

– В каком смысле?

– Мне так стыдно, я… я все-таки описалась, – и она расплакалась.

 

Франсуа бежал не оглядываясь пока не началось землетрясение. Бежать по трясущейся земле тяжело, к тому же ноги от усталости слушались все хуже. Он упал грудью на землю с ужасом озаряясь по сторонам в поисках своей преследовательницы. Змеи по близости не было, но не было и женщин. Он не знал что делать дальше и в какую сторону идти. Он просто встал и пошел вперед. Прошло немало времени прежде чем вдали показался город. Войдя в Уолфиш-Бей Франсуа впервые за свою жизнь обрадовался полицейскому, сидящему в своей патрульной машине. Как мог с помощью жестами объяснил, что ему нужно попасть в порт. Полицейский понял что просит этот иностранец и с готовностью отвез в порт, где на фоне небольших суден красовался огромный «Оршер».

 

– Жюльена поторопись, боюсь уже слишком много времени судя по солнцу. Мы не должны опоздать на корабль.

– Я не могу, слишком устала.

– Доберемся до лайнера, отдохнешь, а задержимся – останемся здесь надолго. Как представлю себе лицо Жан Поля, мурашки по коже.

– Лали! – неожиданно остановившись, вскрикнула Жюльена.

– Что, опять змея?

– Мы забыли у того дерева наши сумки, надо вернуться.

– Мы не можем вернуться назад иначе опоздаем на лайнер. И вообще я не понимаю как ты можешь думать в такой момент о каких-то сумках. Между прочим у нас пропали Франсуа и Аннет. На это ты обратила внимание?

– О Боже, их должно быть давно сожрали львы!

– Вот смотрю на тебя Жюльена и поражаюсь твоей доброй душе. Ну откуда тут львы, кроме взбесившегося стада зебр да змей здесь никого нет. А с сумками действительно вышел казус и еще какой. Там ведь наши паспорта. Жан Поль меня убьет. Он меня убьет.

Лали так и шла причитая пока Жюльена не завизжала от радости разглядев впереди город. Обрадовавшись, они крепко обнялись, взялись за руки и совсем измученные из последних сил побежали в спасительный город Уолфиш-Бей. Женщины уже шли по городской улице, когда перед ними как из-под земли возник африканский полицейский. Он взял их под руки и повел по направлению к своей машине.

– Но мы ничего не сделали, – пыталась объяснить Лали на французском языке, – мы туристы, мы идем в порт.

Полицейский не понимал языка, продолжая улыбаться.

– Такого хамства я еще не видела, – негодовала Лали. – Забирает нас в тюрягу и при этом улыбается.

Жюльена предложила Лали пообщаться с полицейским на английском. После непродолжительной беседы Лали повернулась к ней и пересказала разговор со стражем порядка. Как оказалось они не первые кому он помогает сегодня попасть в порт. Сначала он встретил высокого белого мужчину и по его просьбе отвез в порт. Затем он встретил красивую блондинку и та тоже умоляла отвезти ее в порт. Они оба боялись опоздать на корабль. Увидев двух измученных женщин, он сразу понял, их тоже нужно доставить в порт, к круизному лайнеру «Оршер», который скоро отшвартуется.

– Он милый и мы должны обязательно его отблагодарить. У тебя совсем не осталось денег?

– Ну если ты хочешь лишиться одной из своих рук, можешь рискнуть.

– Я тебя не понимаю.

– За дачу взяток в этой стране отрубают руку.

Жюльена в ужасе прикрыла рот и больше не произнесла ни слова. И хотя это не было правдой, во всяком случае Лали на это надеялась, потому что сама только выдумала подобное наказание, но она не знала как в этой стране полицейский может отреагировать на денежное вознаграждение. А рисковать она не хотела. Попасть в местную тюрьму в ее планы не входило. Попасть как можно скорее на борт «Оршера» и погрузиться в джакузи, пока вся грязь пластами не сойдет с певицы Лары Лу, обнажив под собой нежную ухоженную кожу.

В порту белоснежный лайнер украшал собой причал. Увидев его, такой родной и любимый женщины завизжали от радости. Лали чмокнула полицейского в щеку и вслед за Жюльеной поспешила к кораблю. У них не было с собой круизной карты, впрочем как и прочих документов вместе с дамскими сумочками в спешке оставленными у злополучного дерева. Но персоналу эти две женщины были хорошо известны, поэтому никто им не преградил путь, только тихо перешептывались глядя на грязную потрепанную одежду и несвежий вид. В центральном холле появления Лали ждал Жан Поль. Он возник перед ней мгновенно, едва она зашла на борт. Маленький и толстый продюсер сейчас выглядел грознее самого Калигулы.

– Вы по мне соскучились? – Стараясь предупредить бурю, Лали хотела обнять продюсера.

– Ты даже представить себе не можешь, насколько права. Я с трудом дождался твоего появления, чтобы сказать – ты уволена!

– Что? Но почему?

– И ты еще смеешь спрашивать почему! Да потому что твоя группа осталась без солистки и была вынуждена ретироваться с конкурса. Зрители не захотели слушать ваших соперников и наотрез отказались присутствовать на их выступлениях требуя тебя.

– Так это здорово. Значит все остается в силе. Через пару часов я выйду на сцену и снова покажу класс.

– Ничего ты не покажешь, это нужно было делать раньше, но по иронии судьбы наша обожаемая Лара Лу потерялось где-то между Южной Америкой и Африкой. И вот тебе мое последнее слово, пока можешь оставаться на борту, отдыхай, но послезавтра вечером лайнер причалит в Кейптауне, где ты нас и оставишь.

– Но что я буду делать в Кейптауне? – на глаза Лали наворачивались слезы и она с трудом их сдерживала шмыгая носом.

– Можешь даже не стараться пускать слезы, больше они меня не разжалобят. Из Кейптауна ты полетишь с позором в Париж, билет я уже заказал. В Южной Африке наш корабль будет стоять двое суток, поэтому я лично провожу тебя в аэропорт, чтобы ты еще где-нибудь не потерялась. На корабле ты мне не нужна, лишний рот везде помеха.

– А как же оплата за мою работу? – чуть слышно спросила Лали.

– Билет на самолет – это и будет твоим последним гонораром. Он стоит очень дорого, поверь мне.

– Не думаю, чтобы настолько…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Мой гонорар в любом случае многократно превышает стоимость билета на самолет. Пусть даже с другого конца земного шара. К тому же я стала слишком популярной, чтобы меня так просто запугать. Теперь у меня есть имя. Теперь обо мне говорит весь мир.

На самом деле Жан Поль не собирался увольнять Лали. Он хотел только проучить ее, напугать, чтобы она перестала быть столь легкомысленной и научилась отвечать за свои поступки, а к делу относится серьезно. Но она так ничего не поняла и продюсер разозлился окончательно.

– Боюсь девочка, ты глубоко заблуждаешься. Пресса не только восхваляет, но и топчет, затаптывает в грязь. Ты ошибочно решила, что оперилась, расправила свои перышки и вынесла резолюцию – Лара Лу звезда и ей никто не нужен! О, ты жестоко ошибаешься. Мне стоит сделать несколько звонков и пустить в прессу грязный слушок, как журналисты накинуться на тебя словно стервятники, почуяв погибающую жертву. Они тебя уничтожат и мир о тебе забудет мгновенно. Многие талантливые люди заболевали звездной болезнью, рвали всяческие отношения с продюсером и что с ними происходило дальше? Ровным счетом ничего. О них очень быстро забывали, потому что на небосводе загорались новые звездочки.

– Но я не собираюсь рвать с вами отношения. Это вы меня гоните.

– Правильно, я уволил тебя. Аннулировал контракт.

– Но группа не может остаться без певицы!

– Можешь не беспокоиться по этому поводу, я нашел тебе замену.

– И кто эта потаскуха?

– Попрошу не выражаться в моем присутствии, к тому же это твоя подруга.

– Аннет, что ли? – понизив голос, с усмешкой спросила она.

– К счастью нет – это Натали.

– Натали! – воскликнула Лали.– Я знала что от нее не следует ждать ничего хорошего. Я убью эту потаскуху, я ее убью! Я знаю, эта шлюха переспала с вами, чтобы заполучить престижное место солистки в моей группе. Она никто, а я звезда. Плевать я на всех хотела!

– Ну ладно хватит. Ты прирожденный клоун и я в очередной раз убедился, твое место не на сцене, а на арене цирка. Ты безграмотная провинциальная девица, которой бы семечки лузгать да прилюдные скандалы устраивать. Давай иди в свою каюту, прими душ и отдохни. Разоралась здесь, понимаете ли. Тебе представился отличный шанс один из миллиона, но ты сама не смогла им воспользоваться, так что вини душечка во всем только себя саму, а не Натали.

Услышав столько обидных слов в свой адрес, Лали расплакалась и убежала в свой номер. Она проплакала всю ночь и утром ее лицо было опухшим от слез, а глаза красными. Аннет в комнате не было, она должно быть ночевала у Дэвиса. Выйдя из ванной комнаты после принятия душа, Лали увидела в гостиной Жан Поля. Он ждал ее, удобно расположившись в мягком кресле.

– Доброе утро, – увидев Лали, поздоровался продюсер.

Лали ничего не ответила. Не глядя на Жан Поля она прошла мимо и села на диванчик. Взяла крем и вместо легких массажных движений стала втирать его с большой агрессией, отчего кожа на лице заходила ходуном.

Продюсер сделал вид, что не заметил плохого настроения своей якобы бывшей вокалистки.

– Надеюсь, ты уже начала собирать вещи? Если нет, у тебя еще есть на это целые сутки…

Продюсер все что-то говорил и говорил, но Лали его не слушала. Она неожиданно вспомнила слова Лизы Аэрман. Перед расставанием прощаясь в Нью-Йорке Лиза сказала ей: «…возникнут проблемы, не стесняясь звони мне, чем смогу помогу». Вспомнив об этом, у Лали мгновенно поднялось настроение. Хитро улыбнувшись она поднялась наверх, попросив продюсера никуда не уходить. И едва в трубке раздалось «алло», без лишних церемоний Лали выпалила все угрозы, которые Жан Поль намеривался предпринять относительно ее.

– Я поняла тебя, передай ему трубку.

Она снова спустилась вниз протягивая трубку продюсеру.

– Меня? Кто это может быть?

– Узнаете…

Жан Поль толком не успел сказать «алло» как на него обрушился весь свод американских ругательств из уст примы американской эстрады рьяно защищающий свою новую знакомую. Она кричала в трубку, что он несомненно продюсер этого проекта и волен делать все, что заблагорассудиться, но Лали должна в любом случае остаться на лайнере до конца проекта вплоть до возвращения в Париж и ее первого концерта во Франции. После этого он может с легкостью расстаться с Лали и она обещает ему, Лара Лу не сгинет в небытие, потому что Лиза Аэрман сделает то, что никогда не делала. Впервые станет продюсировать другую певицу помимо себя любимой.

Жан Поль пытался переубедить Лизу, но у него не получилось даже слова вставить, пока не выслушал все ругательства примадонны. Только теперь, когда она переводила дух, Жан Поль рассказал о приключениях Лали и пояснил, что для него Лара Лу – настоящий самородок и расставаться с ней он не собирается несмотря ни на что. А его угрозы – пустые слова, чтобы хоть как-то припугнуть и облагоразумить строптивую славянку.

Отключив телефон, он швырнул его на диван где сидела Лали, слыша весь разговор.

– Ты полная дура и меня выставила дураком.

– Но откуда я знала, что это всего лишь трюк? Я всю ночь не спала, все глаза выплакала.

– Именно этого я и добивался, чтобы ты поняла, как важно относится к каждому делу ответственно. К тому же у тебя нет паспорта и высадить тебя в Кейптауне мне не удалось бы в любом случае. Теперь мне нужно делать тебе паспорт до возвращения в Италию. С тобой одни проблемы.

Лали еще что-то хотела сказать, ей было очень стыдно перед Жан Полем, но он ничего не захотел слушать, небрежно бросив через плечо, чтобы она подготовилась к выступлению в Кейптауне.

Почти сразу после ухода продюсера в каюту вошла Куколка и Лали поспешила поделиться с ней радостью.

– У меня хорошая новость, я остаюсь в проекте.

– Это здорово, – она обняла Лали. – У меня тоже есть хорошая новость. Я только что от доктора. Он мне сказал, я очень хороший человек.

Лали немало удивилась подобному заявлению. С чего бы корабельному врачу ставить Куколке подобный диагноз?

– Ты переспала с врачом? Я же сказала тебе сидеть здесь и носа никуда не высовывать.

– Ну что ты я и не думала никого очаровывать. Мне еще нужно забыть Пабло. Знаешь, с одной стороны, я очень рада, что уехала от него и больше никогда не увижу. Но с другой стороны мне очень грустно и больно как раз оттого, что я его уже никогда не увижу.

– Не понимаю тебя.

– Я его люблю.

– Но ведь он тебя избивал.

– Именно поэтому я от него и сбежала, но ведь любовь такая странная штука…

– Это правда, но так по какому делу ты ходила к врачу. Заболела?

– Сначала я так думала, но потом выяснилось, что со мной все в порядке. Я очень хороший человек и не каждому выпадает такое.

– Ничего не понимаю. Ты можешь выражаться яснее?

Куколка рассказала как доктор выявил у нее глисты и как она сначала расстроилась, но врач утешил ее сказав, что глисты заводятся только у хороших людей потому что у них благоприятная среда.

– Какой ужас, – сморщилась Лали. – Ты выпила таблетки?

– Доктор дал мне две пилюли, но я пока решила их не пить. Со стороны я буду выглядеть монстром. Во мне завелись живые существа, а я их убью… разве так можно?

Лали схватила Куколку и силком заставила проглотить сразу две таблетки, хотя врач велел пока выпить только одну. Она твердила Куколке, что она круглая дура если поверила во всю ту чушь о хорошем человеке. Глисты мерзкие черви и еще не хватало, чтобы она заразила этой мерзостью всех вокруг.

 

 

Глава пятнадцатая

 

С тех пор как Аннет покинула Рио, она старательно избегала встреч с Лали, большую часть времени проводя с Дэвисом. Лали пыталась вывести подругу на разговор, но та отмахивалась, уверяя будто все в порядке. Однако последние два дня расположение духа Аннет снова поменялось и она общалась со своей давней подругой как ни в чем не бывало. Лали порадовали изменения, но в ее сознание закралась тревожная нотка.

Как ни странно, но теперь все вокруг услаждало, а новые впечатления приводили Аннет в восторг. Лали особенно счастливой стала после заступничества Лизы Аэрман. После услышанных слов из уст продюсера, несносная славянка почувствовала неуязвимость перед Жан Полем и поняла, она держит его в кулачке. По страшному приговору она должна была покинуть «Оршер» в Кейптауне и потому заранее ненавидела этот неизвестный южноафриканский город. Но после того как все разрешилось и она снова заняла место солистки в группе, Лали вместе с остальными пассажирами с удовольствием рассматривала достопримечательности этого большого и красивого города, а вечером выступала в большом концертном зале.

Лайнер отплыл от берега, стремительно унося своих пассажиров в открытый океан. Лали прислонилась спиной к перилам и безмятежно потянулась. Наверное, именно так она и хотела бы прожить свою жизнь. Замечательно ничего не делать, только петь перед публикой и отдыхать, отправляться в круизы, загорать на пляжах и купаться. Да, вот эта жизнь была Лали по вкусу, впрочем как и для Аннет, которая стояла рядом с ней и взлохмачивала волосы.

Взявшись за руки, они вернулись в свой дуплекс. Удивительно, но шикарная двухэтажная каюта могла дать фору многим люксовым номерам пятизвездочных отелей. Это Лали могла сказать наверняка, ей было с чем сравнивать. Иногда, находясь внутри, даже по прошествии нескольких недель ей все еще с трудом верилось будто подобная шикарная двухэтажная комната называлась каютой и находилась на корабле.

Аннет развалилась на диване, а Лали подошла к большому окну и посмотрела вдаль. Удивительная панорама открывалась из окна! День был ясным и солнечным. Небольшие волны играли друг с другом то утопая, то снова появляясь на поверхности водной глади. На горизонте абсолютно голубой и спокойный океан сливался в единую бледно-бирюзовую дымку воплощенную в мираж. У необъятного простора казалось нет конца. Нет конца у океана, у неба и только раскаленный диск солнца золотил своими лучами этот простор, добавляя в гамму новые краски. Уже столько дней она провела на этом корабле и только сегодня подошла к окну и задумалась. Но почему именно сейчас? Может в ней что-то изменилось после того как она осталась на этом лайнере? Возможно и так, ведь она очень дорожила своим местом певицы и была готова немедленно задушить несносную Натали, когда Жан Поль объявил, что именно она станет новой солисткой группы.

Бесконечно долго Лали любовалась красотами океана. Затаив дыхание вглядывалась в саму глубину, откладывая запечатлевшее в памяти. Аннет не понимала подругу, ведь смотреть в одну точку на протяжении долгого времени скучно! Она могла мельком взглянуть и сказав «красиво» отвернуться, немедленно позабыв обо всем, что видела.

Посетив Порт-Элизабет и Дурбан в Южной Африке, точно по расписанию лайнер зашел в столицу Мозамбика – Мапуту. Когда-то он был красивым городом, но двадцатилетняя гражданская война не могла не сказаться на столице. Город бедный и прельщать туристов нечем. Разве только экзотикой: великолепные песчаные пляжи, коралловые рифы и круглый год хорошая погода. И поскольку смотреть с Мапуту особенно нечего, друзья в полном составе провели свободное время на пляже Catembe, с которого открывался потрясающий вид на город. На обратном пути ребята прошли через площадь 25 июня. Здесь было много магазинов и туристы покупали плетеные изделия, деревянные и каменные скульптуры, картины и другие сувениры. После пляжа все почувствовали голод и решили зайти в небольшой ресторанчик. Попробовали блюда из свежей рыбы и моллюсков и отведали самое дорогое темное пиво в стране – «Прета», с ароматом кофе и шоколада.

Лали хотела посетить еще какой-то музей, но все воспротивились. Тридцатиградусная температура не давала возможности беззаботно прогуливаться. Всем хотелось как можно скорее вернуться в уютные номера с кондиционерами. Лали согласилась, но настояла зайти на рынок и купить свежие фрукты. Расплачиваясь долларами, она посмотрела на соседний лоток с местной печатной продукцией и завизжала от удовольствия увидев на обложке африканского журнала свое красивое лицо с ослепительной улыбкой.

– О нашей группе написали даже в заброшенном Мозамбике, но мы не узнаем, что именно, это португальский – местный язык, – Натали взяла журнал в руки, но тут же разочарованно положила его на место.

– Говори только за себя, – язвительно улыбнулась Лали, – если ты не знаешь португальского, это вовсе не означает что все такие бездари как ты. Например я ходила на курсы португальского языка.

Лали купила журнал, но отказалась читать вслух на рынке. Более того, она вернулась и скупила всю партию журналов со своим изображением. Все-таки не каждый день тебя печатают в Африке.

На лайнере все собрались в дуплексе Аннет и Лали, с нетерпением ожидая когда Лали прочитает статью про их группу. Лали раскрыла нужную страницу и задохнулась от восторга. Текста было очень мало, чего не сказать о ее фотографиях заполнивших три глянцевых страницы, не считая обложки.

– Смотрите! Как я вам? Правда прекрасно получилась? – Лали протянула один из журналов сидящем на диване Франсуа, Пьеру и Жаку. Натали она как всегда игнорировала.

– Да, но это не честно! – воскликнула Натали, заглядывая через головы в журнал.

– А что честно? – будто бы не понимая Натали, переспросила солистка группы.

– Повсюду одна ты, нас будто и не существует.

– Как это вас нет, а это что? – и она не без издевки указала на маленькую фотографию в углу страницы с изображением музыкантов группы.

– Лали прекрати немедленно издеваться! Эта фотография настолько маленькая что я даже лица своего не вижу.

– Вот и хорошо. Не стоит пугать читателей вашими фотографиями с крупным планом. Это дано не всем.

– Как тебе не стыдно! – возмутился Жак.

Ухмыльнувшись она ответила что совесть это слишком древнее ископаемое про которое не стоит вспоминать.

– Ладно, не мучай нас ожиданием, начинай читать, – попросил Пьер.

– Ну хорошо слушайте. «Девушка под именем Лара Лу в одночасье стала популярной и знаменитой во многих странах едва ее красивая ножка ступила на борт «звездного» трансатлантического лайнера «Оршер». Остается загадкой, каким образом простая девушка из России смогла очаровать знаменитого продюсера Франции Жан Поля Жокуно и переплюнуть прочих кандидаток на роль новой звезды. По предположениям красавица Лара Лу является любовницей продюсера. Возможно именно этот шаг позволил молодой певице сблизиться с примадонной и стремительно ворваться в гламурное общество мирового шоу-бизнеса. К сожалению, до возвращения в Париж, Лара Лу не будет давать интервью, а значит нам всем остается теряться в догадках еще не одну неделю, пока певица не вернется в Европу. По возвращении во Францию Лара Лу обещает устроить грандиозную пресс-конференцию, где и расскажет подробности о своем звездном часе».

– Ну как? – спросила Лали покончив с чтением.

– Самой нравится? Тебя уже в постель к этому пузатику продюсеру положили, – усмехнулась Аннет.

– Вот глупая, неужели ты мне завидуешь? Конечно же мне нравится все, что обо мне написали. И мне совершенно плевать на гадости которые пишут здесь же. Самое главное – пишут! Ребята, а как вам статейка?

– Никак, – сухо ответил Франсуа. – Если ты заметила, о нас не написано не слова.

– Не будь глупеньким! Кому интересно читать о музыкантах великой Лары Лу? Лично мне было бы не интересно. Все внимание приковано только к моей персоне.

– Да но ведь мы тоже принимаем в этом активное участие. Мы играем музыку под которую ты поешь.

– Жак, что ты хочешь этим сказать? Знаешь мой дорогой я могу петь и под электронную музыку записанную на компьютере и вы мне совсем не понадобитесь.

– Лали не стоит так зазнаваться тем более перед своими друзьями. Да, ты становишься звездой и очень быстро, но пока ты еще не звезда.

– Я вовсе не зазнаюсь говоря все как есть. И потом не стоит считать себя такими уж обиженными. Вспомни, как приехала в порт Рио-де-Жанейро Куколка. Она прочитала в бразильской газете статью о нашей группе. Кстати, в этой статье писалось о группе «Простое счастье» и не слова о Ларе Лу. Ну разве что назвали мое имя.

Аннет надоели бесконечные распри и разборы кто из них круче и знаменитей. Она решила положить этому конец, посетовав на усталость и желание принять ванну после утомительной прогулки по Мапуту. Она хочет отдохнуть и советует остальным сделать то же самое.

Участники группы поняли намек хозяйки и со словами «еще увидимся», вышли из каюты.

Лали попросила подругу поторопиться с принятием ванны, так как тоже не прочь понежиться в пене, но та и не собиралась этого делать. Сказано это было лишь для того, чтобы прекратить бессмысленные дебаты. Понятно, что ребята завидуют Лали, которая в действительности звезда, а они всего лишь музыканты, которых пруд пруди. Но они должны быть благодарны Лали. Если бы не она, играть им вечно в забегаловках и дешевых клубах. А все что сейчас нужно Аннет, так это немного поспать. Она поднялась наверх и растянулась на кровати где уже спала Куколка.

Лали не хотелось спать. Вечером предстоял очередной концерт и ей необходимо привести себя в порядок. Она наполнила ванну горячей водой и с наслаждением погрузила туда свое тело. Она лежала и думала о своей жизни. Нет-нет, она сознательно не хотела думать о прошлом, она хотела смотреть только вперед наблюдая с какой скоростью меняется ее жизнь. Еще вчера она была обычной девушкой, такой как все и вот сегодня она уже известна. Все изменилось в одночасье. Теперь она уже не как все. Теперь она как Лиза Аэрман и ей подобные. Конечно, ей далеко до известности Лизы, но и подобная слава ее вполне удовлетворяла, тем более что все впереди. Она это чувствовала. Она это знала. Вздохнув полной грудью и пленительно улыбнувшись, как это могла делать только она, Лали погрузилась еще глубже в воду так, что на поверхности оставалась только голова. Она улыбалась, смеялась, играла с пенкой, предаваясь мечтаниям о своей будущей звездной славе…

 

Аннет вышла из душа и снова позвала Лали на балкон. Лайнер подплывал к морскому порту «Марина Драйф» в Мале. Аннет всегда хотелось побывать на Мальдивах и теперь ни за что не хотела пропустить открывавшихся видов. Лали в очередной раз предавалась мечтаниям, вглядываясь в бесконечную синь. Прекрасное ощущение легкости кричало о возможности раскинуть в сторону руки и тогда они превратятся в крылья, на которых можно подняться ввысь и лететь, лететь…

– Лали, скажу тебе прямо и надеюсь без обиняков. Мне надоело видеть тебя блаженной с тех пор, как ты увидела свое лицо на обложке журнала. Ты моя подруга но я тебя не узнаю и не хочу узнавать с этой стороны. Мне хватило прочих твоих сторон. Ты сама на себя не похожа. Ну давай же детка выпусти на волю ту Лали которую я знаю как свои пять пальцев и которую я люблю до безумия. Кстати, твое выступление в Порт-Луи было грандиозным. Ты отжигала как никогда.

Аннет подошла к подруге и принялась трясти ее за плечи. Лали заулыбалась, Аннет засмеялась и с визгом «я тебя проучу» погналась за ней в номер, там повалила на пол и между ними завязалась игра-борьба. Поднимаясь с пола и поправляя волосы Аннет снова позвала подругу на балкон, любоваться Мали. Лали послушно поднялась с пола поправила перед зеркалом волосы и протянув подруге руку направилась к балкону.

– А как же я? – Подала писклявый голос Куколка, спускавшаяся сверху.

– А что ты? – Переспросили они одновременно. – Сама набедокурила, так сиди теперь и носа не показывай.

– Но я устала находиться в заточении. Я тоже хочу посмотреть на Мальдивы.

– Это будет в следующий раз, когда купишь путевку.

Вместе с остальными туристами «Оршера» группа «Простое счастье» и конечно же Аннет отправились на комфортабельном автобусе осматривать достопримечательности Мале. Аннет ждала Мальдивы с нетерпением, но оказавшись на месте, разочаровалась. На этом крохотном острове все было как и везде. Тропические растения, безоблачное небо, песчаные пляжи и бескрайний океан, на этот раз Индийский. Хотя город и носил гордое название столицы, но это был единственный населенный пункт, который можно назвать городом с населением немногим больше шести тысяч человек. Здесь не было высоких зданий, а велосипедов намного больше, чем автомобилей. Понятное дело, столь крохотный городок небогат достопримечательности и пешком его можно пройти за полтора часа, однако автобусная экскурсия предполагала трехчасовую поездку. В планах осмотра были бесконечные мечети, современный аэропорт построенный у самой воды, какие-то музеи, но все это Аннет не интересовало. Злая и недовольная она попросила остановить автобус и направилась пешком обратно к порту. Лали шла рядом. Они не боялись заблудиться, так в Мале это сделать невозможно. Здесь все улочки выходят на три большие дороги, одна из которых приводит к морскому порту.

В пять часов вечера, Аннет вместе с Дэвисом поднялась на верхнюю палубу. Обнявшись, они молча глядели на океан. Аннет думала, что скорее всего уже никогда не увидит этот крохотный город. И очень хорошо, потому что на нее подобные селения навевали тоску. Жить в поселке на большой земле, это одно, а жить в крохотном поселении посередине океана – это ужас и только. А вообще Аннет безумно нравилось находиться на верхней палубе, когда лайнер отплывал или наоборот, приближался к новому порту. Ей нравилось вглядываться еще издали в города, которые она вот-вот впервые увидит. Ей нравилось смотреть на города, которые постепенно становились все меньше и меньше, а потом и вовсе скрывались из виду оставляя свой облик лишь в памяти и на видеопленке. А еще ей нравилось смотреть на людей, встречавших и провожавших знаменитостей. Стоя рядом с Дэвисом Аннет чувствовала знаменитой и себя, с удовольствием махая своей белой ручкой с палубы «Оршера» и посылая направо и налево воздушные поцелуи. Африканцы и жители подобных маленьких островов не очень-то понимали, кто есть кто из артистов и потому принимали Аннет за истинную актрису, судя по ее утонченным движениям и жестам, которые она переняла у певиц и актрис в большом количестве находившихся на лайнере. С ней наперебой хотели фотографироваться и просили дать автограф. С большим удовольствием она выполняла просьбы местных жителей. Разве ей жалко? Напротив, чрезмерно лестно. В такие минуты она забыла о звездных достижениях подруги и переставала ей завидовать, наслаждаясь собственной значимостью, пусть даже обманчивой.

– Ты им нравишься, – сказал как-то Дэвис. – Если бы снималась в кино, наверняка покорила бы сердца многих.

– Думаешь? – она лукаво заглянула в его глаза.

Поняв, что именно Аннет имеет в виду, Дэвис пожалел о своих словах.

– Подожди, подожди – это я просто так сказал, наверняка у тебя нет никаких способностей к актерскому мастерству.

– А ты устрой мне пробы в каком-нибудь фильме, пусть даже на самую крохотную роль, тогда и посмотрим, есть ли у меня способности.

– Хорошо, – согласился актер, лишь бы Аннет отстала от него с этой бредовой идеей, – как только прилетишь в Штаты, я устрою тебе пробы.

– Я обязательно приеду и даже раньше, чем ты думаешь.

– Вот и отлично я буду тебя ждать, – и он натянул на лицо идиотскую улыбку. Все-таки хорошо быть актером. Можно сыграть в любой момент, всех одурачить и никто ничего не поймет. Одно плохо, в шоу-бизнесе все такие мастера и потому не перестают друг друга дурачить и водить за нос, ища только лишь выгоду.

Аннет знала об этом актерском искусстве и внимательно посмотрела на попутчика, пытаясь разглядеть, солгал он или же сказал правду. Разглядеть этого она не смогла, но отметила про себя, что Дэвис выглядит довольно странно.

– Что с тобой, у тебя начинается морская болезнь?

– Наверное, – он солгал.

– В таком случае я провожу тебя в твой номер и пойду приму ванну.

В свои апартаменты Аннет ворвалась оживленная и в приподнятом настроении.

– Отчалили! Не смотря на всех этих размалеванных цыпочек, я чувствую себя королевой Индийского океана. Хотя нет, не чувствую я себя королевой.

– Кем же тогда? – улыбнулась Лали.

– Богиней морей и океанов. Да, мы с тобой две богини и угадай, чем мы сейчас займемся?

– Откуда я могу знать, что пришло в твою сумасбродную головку, – Лали подошла к подруге и поцеловав ее в щеку обняла за талию.

– Слушай Лали, ты меня просто убиваешь наповал. Ну сколько можно ходить с такой кислой миной на лице. Тебя так сильно звездная болезнь по башке ударила, что ты до сих пор не можешь соображать нормально?

– Конечно нет! – Лали засмеялась.

– Тогда в чем дело? Ну-ка давай подруга колись, а то хуже будет!

– Я постоянно думаю о наших отношениях с Павлом.

– А чего о них думать? У вас все прекрасно. Он тебя ждет в Париже и безумно скучает. А ты ждешь скорейшего возвращения в Париж, чтобы его увидеть, потому что тоже безумно по нему скучаешь.

– В том то и дело, я не жду скорейшего возвращения в Париж. Мне и здесь хорошо.

– Тоже мне новость. Здесь всем хорошо.

– Сама не знаю, что со мной происходит. Не могу я себя понять. В последнее время я все чаще задаюсь вопросом как сильно люблю Павла и ответа нет. Видишь ли в чем дело, мне хорошо с ним рядом, но вдалеке я совершенно не скучаю по нему. Мое сердце не рвется к этому мужчине. Теперь я уже вообще не знаю, люблю его или это только симпатия.

– Ты знаешь о нашей с Павлом взаимной неприязни друг к другу, но твое счастье для меня важно и я не хочу, чтобы ты страдала. Лали, вы с Павлом уже не первый год вместе и все это время ты безумно его любила, даже требовала от него ребенка. И что теперь? Каких-то полтора месяца вдали от любимого и ты уже несешь черт знает что! Вот погоди, вернешься в Париж, увидишь своего ненаглядного и моментально забудешь обо всей этой чуши.

– Надеюсь, так и будет, – немного помолчав Лали будто стряхнула с себя всю негативную пыль и с озорным взглядом спросила, – ну так что там за безумная идея у тебя появилась на счет богинь и королевишн?

– Этот кораблик просто золотая жилка набитая как консервная банка всякими аристократами и артистами с мешками денег, а мы с тобой паримся в этой душной каюте. Ну-ка давай одевай какое-нибудь роскошное платье и мы с тобой отправимся покорять мужские сердца.

– А как же Павел? Ты же сама мне только что…

– К черту Павла, – не дала договорить Аннет, – сейчас его здесь нет и потому мы вольны делать что захотим.

– А как же твой Дэвис?

– Кстати, о Дэвисе, – она приняла серьезное выражение лица, – он сделал мне предложение.

– Прости, но я не могу в это поверить. Насколько мне известно, он женат.

– Да нет глупышка, он сделал мне совершенно иное предложение. Он пригласил меня к себе в Штаты на кинопробы.

– Вот это да, не могу поверить!

– Ну что ты заладила, не могу, не могу – поверь! Не одной тебе красоваться на обложках журналов, пора и подруге местечко выделить.

Засмеявшись, они обнялись и вышли из комнаты одетые в прекрасные наряды, взяв курс на казино – соблазнять мужские сердца.

 

 

Глава шестнадцатая

 

В номере принадлежавшем мужчинам группы «Простое счастье» не было никого кроме Франсуа. Он стоял возле крохотного иллюминатора и глядел на бесконечные просторы могущественного океана, точно так же как это в последнее время делала Лали. Яркое солнце ослепительно больно резало глаза. Франсуа отошел от окна и сел на кровать. Все его мысли в бесконечном каламбуре перемешались и он никак не мог понять о ком сейчас думает, о Лали или ее кузине Рут. Ему нравилась Рут, она была так же красива, как и Лали, но совсем другого нрава. Лали была не такой, она совсем другая. Ожидать от нее можно было все что угодно, в любой момент и Франсуа это нравилось. Впрочем, не ему одному. Лали сводила с ума всех мужчин имевших счастье быть с ней знакомыми. Филипп, пока не женился на Мари, постоянно норовил приударить за ней. Да и мало ли кто пытался ухаживать за строптивой россиянкой, но повезло только Павлу. Никто, тем более Лали, не догадывались о тайной любви Франсуа к своей подруге.

Мысли о подруге заставили ожить и другое воспоминание, которое впрочем, никогда и не умирало. Предательство! Это самое страшное, что когда-либо мог бы совершить Франсуа. Он предал, и продолжает предавать, своего лучшего друга оставаясь влюбленным в его невесту. Не будь Павел его лучшим другом или не люби он свою девушку с таким безумством, Франсуа давно бы отбил у него Лали. Эх, если бы только Франсуа знал, что Филиппу мысли о предательстве не помешали переспать с Лали и в дальнейшем благополучно об этом позабыть.

Франсуа любил с безумным вожделением, и эта любовь оставалась безответной. Подобное чувство приносит лишь страдания и ничего кроме душевной боли. Это выглядело противоестественно, но что-то мешало даже думать о попытке освобождения из болезненных оков любви. Это его серьезно пугало, ведь безответная любовь не приносила ничего кроме страданий.

Лали понимала, с другом что-то не так. Она часто видела его рассеянным и, глядя на него, складывалось впечатление, будто Франсуа очень несчастен. Но что могло послужить причиной, Лали не понимала. Насколько она знала Франсуа, он серьезен и ответственен, и все у него вроде как хорошо, хотя любимой девушки не было. Впрочем, она вообще ни разу не видела его в обществе девушки. Как-то ей пришло в голову, что он может быть геем и тогда, она поделилась своим опасением со своими друзья, но они в один голос подтвердили, что это не так и с ориентацией Франсуа все нормально. Это ее успокоило, но в голове родилась новая идея. Она должна была устроить личную жизнь друга. После долгих размышлений Лали пришла к выводу, что лучшей пары чем ее сестра ему не найти, так же как и Рут. С тех пор как было принято это решение, Лали любыми способами старалась свести их с Рут, и он не сопротивлялся, хотя по-прежнему любил только ее. Огромных усилий стоило Франсуа сдерживать себя, не показывать своих истинных чувств оставаясь наедине со своей любимой. И у него это получалось, несмотря на бешено бьющееся сердце при встрече с Лали. А она была уверена, что они обычные друзья.

– Франсуа поспеши, скоро выступление, – будто фурия Лали влетела в каюту, очаровательна как всегда. – Это тебе не Мальдивы, это Сингапур. Здесь публика богатая, люди умеют отличать бриллианты от стеклышек. О чем ты вообще задумался?

– Да так, не о чем.

– А раз не о чем, так и не думай. Напротив, забудь все и наслаждайся каждым мгновением пребывания на этом судне. Оглянись вокруг себя и посмотри как здесь хорошо! Чистый воздух, океанская свежесть, прекрасная погода, развлечения…

– И самое главное девочки. Какие тут девочки!.. Я вчера после ужина познакомился с одной. Представляете, она актриса. Мы такую ночь провели, – сходу подключился к разговору только что вошедший Пьер.

 

«Кажется, ей стало еще хуже», подумал Дэвис, глядя на Аннет. Бледность на лице не оставляла никаких сомнений, женщине нездоровилось. Не замечая никого вокруг, она прислонилась к стене и крепко зажмурив глаза старалась представить себя на твердой земле, вместо огромного лайнера плывущего по океану. И хотя на «Оршере» совершенно не ощущалось качки, у Аннет начиналась морская болезнь. Дэвис предложил проводить ее до каюты, но она наотрез отказалась, не желая изменять своим правилам и с гордо поднятой головой встретить Хошимин. Она давно мечтала побывать во Вьетнаме и теперь, когда так близка к своей мечте, ни за что не отступится. Но в то время когда круизный лайнер Оршер прибывал в Хошимин, Аннет лежала на кровати в своем номере не в силах совладать с морской болезнью, мучимая головокружением и тошнотой. Лали позвала ее спуститься на землю, побывать в этом раю, позагорать на одном из роскошных пляжей и возможно ей станет легче, но Аннет отказалась. Ее слишком мутило.

Промучив несчастную три дня, морская болезнь, наконец, отступила. Аннет считала, что потеряла слишком много времени, ведь здесь каждая минута дорога и теперь она решила его нагнать.

– Лали у нас с тобой сегодня куча дел! – важно заявила она.

– Постирать, погладить, помыть полы и приготовить обед? – отшутилась та.

– Непременно, но все это будет по возвращению в Париж. А сейчас мы с тобой идем загорать к бассейну. Я провалялась в этой чертовой каюте три дня, а здесь каждая минута на вес золота. Так что давай, одевай вот это, – Аннет кинула ей бикини.

– С ума сошла? – возмутилась Лали. – Я никогда не надевала бикини.

– С твоей фигурой нужно голой ходить, но я думаю ты не согласишься. Так что одевай и не сопротивляйся. Наши бикини помогут нам обольстить самые холодные мужские сердца на этом теплоходике.

– Аннет, ты не исправима. Вспомни, чем закончилась прошлая походка в казино, где мы с тобой обольщали мальчиков? Нас все кому ни лень угощали выпивкой и дорогими сигарами. В итоге мы с тобой так напились, что едва не устроили стриптиз на одном из игральных столов. Спасибо вовремя подоспевшему на шум раззадоренных мужиков Пьеру, который и отвел нас в нашу каюту. А ты все кричала «хочу стриптиз» и пыталась расстегнуть ремень на брюках Пьера.

– Ну и что? Пьер отличный малый и я бы не прочь насладиться стриптизом устрой он его для меня. И потом, первым к нам на выручку подоспел вовсе не Пьер.

Лали настороженно посмотрела в глаза Аннет, удивленно приподняв брови.

– Это был охранник! – довольно улыбаясь, призналась Аннет. – Он требовал, чтобы мы прекратили безобразничать и слезли с игорного стола. В противном случае он обещал применить к нам силу.

– И что, мы его послушались?

– Ха, как бы не так! – Аннет села в кресло, важно облокотившись на подлокотник и закинув ногу на ногу. – Мы обе стали просить, чтобы он применил к нам силу. Я пыталась затащить охранника на стол, а ты расстегивала ему рубашку. Вот в тот момент и подоспел Пьер. Если бы не он, не знаю, чем все это могло закончиться.

– Какой ужас! – Лали с трудом верила будто подобное могло происходить. – Я совершенно ничего не помню из того, что ты мне сейчас рассказала. Надеюсь, там не было репортеров?

Аннет отрицательно покачала головой, напомнив, что репортеров больше нет на лайнере. Во всяком случае официальных представителей.

– Я даже рада, что не помню все это безобразие. Но я отлично помню количество сигар выкуренных нами в тот вечер.

– Я не считаю выкуренные сигары.

– Конечно, если выкуриваешь одну или две, считать не нужно, а мы каждая выкурили, наверное, по дюжине сигар. Мне и сейчас кажется, стоит икнуть и из ушей пойдет дым.

Последнее предложение чертовски развеселило Аннет. Продолжая смеяться, она поднялась наверх и переоделась в бикини, чего советовала сделать и подруге. Приготовившись во всеоружии, покорительница мужских сердец спустилась вниз, запахивая на ходу коротенький халатик из мягкого лена купленный в Малайзии. Волосы Аннет собрала высоко на затылке, а на лицо наложила толстый слой косметики. Обратив на это внимание, Лали отметила про себя, что Аннет будто собралась не в бассейн, а на тропу войны с индейцами.

– Всем мужикам «Оршера» приготовиться к атаке. Идет Аннет!

– А так же приготовится индейцам, томагавк уже в руке у Аннет, – Лали прикрыла рот рукой и засмеялась.

– Я что-то не поняла про индейцев, – удивленно приподняла бровь Аннет.

– Я неудачно пошутила, не обращай внимания, – и она снова засмеялась.

Лали и Аннет расположились в шезлонгах около бассейна, подставляя свои и так уже приобретшие темно-коричневый цвет тела под солнце. Почти сразу же к ним подошел Пьер и присел рядом, заговорив о погоде.

– Пьер ты нас клеишь? – спросила Аннет не в силах более выдерживать лекцию о погоде.

– С чего ты взяла?

– А что, по-твоему за нами нельзя приударить?

– Можно конечно, но я подошел просто так, увидев вас на этих шезлонгах.

– Если не собираешься клеить, тогда отойди.

– Почему?

– Мы сегодня на охоте. Мужиков ловим в свои сети.

– Индейцы? Понимаю.

Как только Пьер отошел, Аннет поинтересовалась у Лали, почему и он тоже употребил в ее присутствии слово индеец. Но Лали ничего не ответила, пожав плечами, она удобнее устроилась на шезлонге.

– Жаль, что вы вчера так рано ушли. Было очень хорошее шоу, – сказал мужчина среднего возраста, подошедший к девушкам. Это был режиссер известных всему миру фильмов, хотя сказать по нему этого было нельзя. Он выглядел вполне заурядно.

Девушки будто сговорившись, оставались неподвижно лежать, игнорируя слова мужчины.

– Но обиднее всего, что вы так и не разделись. Это было бы занятно! Вы очень симпатичная и нежная Ларачка. Скажите, вы замужем?

На этот раз Лали решила ответить. Она слегка приподнялась, подняла с глаз очки, и сказала «да».

– Не откажите мне составить компанию и выпить со мной холодного лимонада?

– Нет, – строго отрезала Лали.

– А может…

– Не может, – прервала она его.

– В таком случае стоит…

– Нет, не стоит и вообще, отойдите, вы загораживаете мне солнце! Неужели так трудно понять, я не хочу с вами общаться! Я понимаю, вы привыкли добиваться в жизни всего, но я – это не все! – Лали поднялась с шезлонга и направилась к лифту, чтобы спуститься на пятый этаж, где располагались каюты второго класса.

– Простите, – извинилась за подругу Аннет, – ее сегодня что-то заносит.

– Позвони мне, крошка! Мой номер есть у администратора этажа, – сказал режиссер в след уходившей красоте.

– Мы обязательно вам позвоним, – ответила Аннет.

– Простите, но я обращался к Ларочке. Вы меня совершенно не интересуете.

Аннет быстро вскочила на ноги и, оставив режиссера в одиночестве, побежала догонять подругу.

– Нет, ты слышала, что он мне сказал? Он сказал, что я его совершенно не интересую. Подумать только, каков козел!

– О чем ты говоришь, он мне противен. Как только подошел, я сразу его вспомнила. В тот вечер, когда мы напились, он пытался засунуть мне в лифчик сигару. Уж лучше я  посижу в тесной каютке и пообщаюсь со своими друзьями. Все лучше, чем лицезреть эту скользкую гадюку. Нашла из-за чего расстраиваться!

После обеда Лали и Аннет решили отдохнуть, чтобы выглядеть на предстоящей вечеринке сногсшибательно. Лали ждало выступление, Аннет предстояло восседать за роскошным столиком с Дэвисом Гарисмоном и любоваться концертным номером своей подруги. Каждая готовилась к своему триумфальному восхождению. Лали приняла душ и, обмотав голову полотенцем, уселась перед зеркалом приводить в порядок ногти. Аннет стояла перед шкафом, выбирала платье и строила планы на вечер.

– После того как закончится твое выступление, мы с тобой отправимся в казино.

– Как, опять? Я уже слышать не могу об этом казино…

– А мы пойдем в другое казино, где нас еще не видели и на это раз мы будем только играть.

– Аннет, ты прекрасно знаешь, я не люблю азартные игры.

– Думаешь я люблю? Ничего подобного! Мы всего лишь немного развлечемся. Кстати, ты уже выбрала платье?

– Еще нет.

– Вот и я никак не могу выбрать. Нужно что-то совершенно потрясающее чтобы всех сразить своей красотой за ужином. Эти певички и актрисы одеваются с таким шиком, черт бы их побрал. Я уже кучу денег потратила на платья, стараясь выглядеть если не лучше, то хотя бы и не хуже их. Когда у меня не было денег, я чувствовала себя гораздо лучше – это я тебя говорю с уверенностью. Открывала шкаф, брала любое платье из трех попавшихся мне на глаза и шла на работу. Теперь же мои шкафы ломятся от груд дорогого тряпья, а я не могу выбрать из этой кучи наиболее подходящий наряд для вечера.

Лали подошла к своему шкафу открыла его и сказала:

– Аннет, посмотри, сколько у нас красивых платьев, – она осторожно, с нежностью провела по ним ладонью. – Особенно красивы платья купленные в Сингапуре. Выбор богат и не стоит прибедняться. Давай решать, что оденем. После того как Жан Поль заплатил мне гонорар, я имею в своем распоряжении все, что душе угодно. Ты имеешь не меньше и при этом не перестаешь жаловаться. Нет Аннет, тебе определенно нельзя быть богатой иначе ты превратишься в Лизу Аэрман.

Аннет оторвала свой взгляд от платьев и удивленно посмотрела на подругу.

– Я ничего не имею против Лизы, – продолжала Лали, – она классная, но слава и миллионы на счетах сделали ее слишком недовольной к жизни, а иногда даже алчной. Этот большой минус явно ей не в пользу.

Определившись с выбором, Аннет облачилась в темно-синее многое открывающее платье сверху и полностью закрывающее ноги снизу. Платье обтягивало фигуру вплоть до колен, а дальше немного расходилось, образуя сзади небольшой шлейф.

– Шикарный вид, – восхитилась Лали, – обязательно распусти волосы это очень пойдет к твоему вечернему туалету.

Аннет согласилась, платье превосходно сидело на ее фигуре и все же кое-чего не хватало к ее убранству.

Лали пожала плечами.

– Не хватает шикарного колье, – пояснила Аннет.

– Ну, допустим, шикарного колье у меня нет, а вот это я тебе предложить могу, – Лали достала из шкатулки прекрасное колье украшенное бриллиантами.

– Какая красота! Лали откуда это у тебя?

– Бабушка подарила в день, когда мне исполнилось восемнадцать лет. Это не просто дорогое украшение – это фамильная драгоценность, передаваемая из поколения в поколение.

– Лали и ты позволишь мне его сегодня надеть?

– Конечно, почему бы и нет.

Вытирая слезу, растрогавшись, Аннет подошла к подруге и крепко ее обняла.

– Я люблю тебя, – сказал она.

После удачного выступления, впрочем, как и всегда, девушки отправились в казино. В Лали присутствовал дух хулиганства и озорства и совершенно отсутствовал дух азарта. В Аннет напротив присутствовало все это разом. Обменяв крупную сумму денег, Аннет безмятежно расположилась за игорным столом и, разложив перед собой фишки начала делать ставки. Лали обменяла на фишки гораздо меньшую сумму и также присоединилась к подруге. Она тоже сделала ставку. Двенадцать красная, на которую поставила Аннет, выиграла, а восемь черная, на которую поставила Лали, проиграла. Она делала ставки раз за разом, и каждый раз повторялась одна и та же картина, крупье ловким движением лопаточки смахивал ее фишки. А вот Аннет напротив везло. Она выигрывала каждый раз.

– Аннет, пожалуй, я пойду, мне что-то не везет на рулетке.

– Пойди, обменяй оставшиеся деньги на монеты и попробуй на автоматах, – порекомендовала Аннет не отводя восторженного взгляда от зеленого сукна. – Если выиграешь, сразу зови меня, я мигом прилечу, а то мне уже порядком стал надоедать этот вечно бегущий шарик.

Сама не зная почему, Лали послушалась совета. Она обменяла сто долларов на монеты и подошла к автомату. Бросив монету в отверстие, она взялась за ручку и опустила ее вниз. Закрутившиеся ролики, наконец, остановились, и автомат огласил сиреной весь зал, высыпая при этом из себя огромное количество монет.

– Лали это ты? – закричала Аннет из-за стола. – Я уже бегу.

Монет было такое количество, что они даже посыпались на пол.

– Лали ты что стоишь? Собирай, собирай… вот счастье то! А я как услышала, что автомат завизжал, сразу поняла, это ты его выпотрошила. А как он визжал, не хотел паразит с денежками расставаться!

Растерянно улыбаясь, Лали оглядывалась по сторонам. Она чувствовала неловкость за свою подругу, возбужденно собирающей монеты с пола. Многочисленные взгляды посетителей казино, обращенные в сторону выигравших, смущали Лали. Аннет и не думала конфузиться. Она продолжала собирать монеты, не обращая внимания на любопытные взгляды. Торопливыми движениями она поднимала честно выигранные монеты с пола. И не важно, что выиграла подруга. Какая разница.

– Мы выиграли, – восторженно улыбаясь, сообщила Аннет роскошной блондинке, сидящей за соседним автоматом.

– Приличные люди ходят в казино не ради выигрыша, – состроила недовольную гримасу блондинка.

– Если не ради выигрыша, то зачем вообще переться в казино? – не поняла Аннет.

– Ради развлечения и азарта! – поправляя волосы, безмятежно ответила она. – И уж конечно не стоит так низко опускать свое достоинство, поднимая с пола монеты.

– Да пошла ты…

– Хамка, – парировала блондинка.

– Сама такая, смотри, не сдохни от зависти. Вот можешь взять себе эту монетку, – не унималась Аннет.

Задохнувшись от невиданной дерзости блондинка не нашла что сказать и гордой походкой направилась к выходу высоко подняв голову.

– Гусыня ощипанная, – крикнула ей вслед Аннет.

– Аннет уймись ради всех святых, мне стыдно за тебя! Интересно знать, куда подевались твои манеры приличия…

– Когда я вижу таких отмороженных телок, во мне все закипает от бешенства.

Немного успокоившись, Аннет предложила продолжить игру на автоматах, но Лали отказалась, сославшись на усталость. После того как она ушла Аннет решила попытать свои силы в покере. Она то выигрывала, то проигрывала, отчего азарт в ней только возрастал.

Выйдя из казино, Лали не спеша, прогуливалась по палубе. Дойдя до кормы, она остановилась, и посмотрела на воду. Мощные винты лайнера в пену взбивали морскую воду, создавая приятный шум. Незаметно для себя она оказалась возле каюты музыкантов. Постучав, Лали не надеялась на ответ, поскольку время было слишком раннее и все развлекались на полную катушку. Она постучала еще раз, и дверь открыл Пьер.

– Можно войти?

– Вообще-то нет. Я не один у меня девушка.

– А где Франсуа?

Пьер не знал, где Франсуа и, подмигнув глазом, исчез за дверью. Опустив голову, Лали продолжала стоять перед закрытой дверью, не зная, куда себя деть от гнетущего уныния. Не думая ни о чем, она вздрогнула,  ощутив легкое прикосновение к своему плечу.

– Ты… почему здесь стоишь? – спросил Франсуа своим обычным, ласковым, нежным голосом.

– Не пускают, – она пожала плечами, едва улыбнувшись.

– Все ясно, вот и меня не пускают.

Лали взяла Франсуа за руку и повела в свою каюту. Войдя в комнату, она подошла к окну.

– В последнее время я сама не своя, – произнесла она как бы в пустоту.

– Я это заметил, да и не только я.

– Не могу понять, что со мною происходит. За последний месяц моя жизнь стремительно меняется и я, наверное, к этому еще не привыкла.

Некоторое время она молчала, затем повернулась к Франсуа и сказала:

– Не оставляй меня сегодня. Мне так одиноко! – она подошла к Франсуа и прижалась к нему всем телом.

Растерянный и одновременно смущенный ее поведением он не знал, как ему поступить, воспользоваться ситуацией или же немедленно уйти. Лали уловила его замешательство и отстранилась.

– Я не хочу, чтобы ты понял меня неправильно. У меня есть Павел, он любит меня. И если ты подумал, что я привела тебя сюда ради секса, ты ошибаешься. Я пригласила тебя в свою каюту совсем не для этого. Сейчас мне не нужен любовник, а нужен ты – друг, на которого я могу опереться. Я хочу, чтобы ты лег рядом со мной и просто обнял…

Время на часах показывало далеко за полночь, когда Лали проснулась от скрежета доносившегося за входной дверью. Включив свет, она подошла к двери и открыла ее. У порога стояла Аннет. На полу стояла огромная бутылка виски, в руке Аннет держала сигару, а левой рукой пыталась попасть карточкой в проем. Хохоча над собственной беспомощностью, Аннет подняла бутылку с пола и сделала глоток, после чего затянулась сигарой и выпустила дым в лицо Лали.

– А вот и я, – сказала она, продолжая смеяться.

– Ты пьяна! – возмутилась Лали, отмахивая от себя сигарный дым.

– Жизнь прекрасна!

– Да, прекрасна, особенно когда ты в таком виде. Ты видела себя в зеркале? Что с твоими волосами? Они торчат дыбом. Ты опять за старое? Аннет скажи мне правду, ты снова показывала стриптиз?

– Нет, – махнула она рукой, – я упала по дороге в нашу каюту.

Качаясь, Аннет прошла в комнату, все так же продолжая смеяться.

– Что на тебя нашло, чего ты хохочешь?

– Мне очень хорошо! Кстати, в казино я все проиграла в пух и прах!

– Этого и следовало ожидать. Азарт тем и хорош, нужно уметь вовремя остановиться.

– И все-таки жизнь прекрасна! Я чувствую, как у меня начинается новая жизнь, ощущая прилив энергии в каждую клеточку своего тела. Чувствую себя свободной и счастливой. Первый раз в жизни я совершенно свободна! – Произнося реплику она усиленно гладила свое тело сминая шелк платья.

– Не стоит преувеличивать, ты всегда была свободной как птица в небе ни от кого не зависящей.

– Как бы не так! – возразила Аннет, плюхнувшись в кресло. – Я никогда не была свободной. Когда мне надоедал мой любовник я заводила себе второго, не успев порвать с первым, и мы скрывались. А когда мне надоедал и этот я заводила третьего и тогда мне уже приходилось прятаться сразу от двух любовников ради того чтобы хорошо провести время с третьим. Но сейчас у меня никого нет. Первый раз в жизни я абсолютно свободна от мужиков. Я сама себе раба, я сама же и госпожа. Классное ощущение!

Аннет тяжело поднялась с кресла и направилась к лестнице, собираясь подняться в свою спальню. Повернув голову к дивану, где обычно спала Куколка, Аннет заметила явный подвох.

– Там мужчина, – она  указала бутылкой на диван.

– Нет, – ответила Лали.

– Женщина? – изумилась Аннет.– Даже с пьяни я точно могу сказать, что там лежит не хрупкая Куколка. Одно из двух. Или я тебя плохо знаю или я чересчур пьяна.

– Там спит Франсуа.

– Ну вот, – успокоилась Аннет, – а говоришь что это не мужчина. Уж я то знаю, какой он жеребец!

– Все Аннет отправляйся спать, пока ты его не разбудила.

– Подожди, – она села на лестничную ступеньку, сделала глоток виски и раскурила затухающую сигару. – Я уже ни-че-го не понимаю. Ты опять за старое? Сначала Филипп, теперь Франсуа…

Лали не стала ничего объяснять с трудом понимающей пьяной подруге едва шевелившей языком. Она взяла ее под руку и поспешила увести в спальню, пока не проснулся Франсуа и не услышал лишнего.

– Ладно, тебя теперь интересует только секс. Надеюсь с убийствами покончено?

– Что? – прошептала Лали, отстраняясь от Аннет. – О чем ты говоришь?

– А о чем я говорю?

– Какие убийства ты имела в виду?

– Какие?

Дальнейший разговор не имел смысла и Лали уложила подругу в кровать. Подойдя к окну, она смотрела на лунную дорожку и спокойный океан. Что имела в виду Аннет она так и не поняла? Может этим объясняется ее странное поведение после Рио?

 

 

Глава семнадцатая

 

Утром Аннет проснулась в ужасном состоянии. У нее болело абсолютно все, включая голову, которая готова была расколоться на две части как переспевший арбуз. Вниз она спустилась с обмотанным на голове мокрым полотенцем.

– Доброе утро, – поздоровалась Лали.

– Какое оно к черту доброе, если меня качает из стороны в сторону.

– А чего ты ожидала? Ты так набралась, что едва стояла на ногах.

– Кстати о выпивке у нас есть что-нибудь покрепче? Мне необходимо выпить, может тогда я почувствую себя легче.

Лали подала заранее приготовленный стакан.

Сделав глоток, Аннет поморщилась и спросила, что за дрянь Лали ей подсунула.

– Это аспирин, он избавит тебя от головной боли.

– Но я просила что-нибудь крепкое!

– Довольно! Я не хочу, чтобы моя лучшая подруга превратилась в алкоголичку.

– С первого раза?

– Ты лучше меня знаешь, это далеко не первый раз, когда ты напиваешься до чертиков.

– Да, я изрядно напилась, даже ничего не помню. Почти ничего, но кое-что в моей памяти отложилось.

– Как ты все проиграла в казино?

– Это я тоже помню. Но я также помню мужчину, которого видела в твоей постели. Это был Франсуа.

Лали не хотела объяснять Аннет, что у них с Франсуа ничего  не было. Зная свою подругу, она заранее полагала, что та ей не поверит.

– Оказывается, ты выпила вчера больше, чем я предполагала. Это надо же додуматься до такого – Франсуа в моей пастели! Все Аннет, с алкоголем должно быть покончено раз и навсегда.

– Хочешь сказать, это был не Франсуа?

– Я хочу сказать, что спала одна и у меня не было мужчины.

– А я так отчетливо помню…

– Да что ты можешь помнить будучи в стельку пьяной! – рассердилась Лали.

– Пожалуй ты права. Наверное, мне это приснилось. Пойду-ка я приму прохладный душ, может это меня взбодрит.

– Поторопись если хочешь успеть вместе с остальными туристами, осмотреть часть острова Тайвань. Мы уже несколько часов стоим в порту.

Аннет собралась быстро, но на автобус они все равно не успели. Еще издали, спускаясь с трапа, Аннет заметила улицу, вдоль которой тянулись магазины. Она схватила Лали за руку и потащила по направлению к ним. Аннет не успокоилась, пока не обошла все магазины. Накупив множество всего, Аннет, наконец, почувствовала усталость и предложила вернуться на корабль.

– А как же достопримечательности этого острова? – поинтересовалась Лали.

– Мы их уже все видели.

– Что-то не припоминаю, будто раньше мы с тобой бывали в Китае.

– Для меня достопримечательности – это местные магазины. Кстати, я с нетерпением жду, когда наш «Оршер» посетит Шанхай и Дубай. Я слышала как наши актрисульки шептались, говорили в этих городах потрясающие эксклюзивные шмотки продают за бесценок. Вот где я развернусь. Здесь, конечно, миленькие магазинчики, но тряпье, которым они торгуют просто жуть. Такое можно одеть разве что на местный карнавал-маскарад.

– Я тоже люблю шоппинг, но не до такого фанатизма. Ты не боишься потратить все деньги? Мне кажется в Париж ты вернешься нищей. При чем еще будешь должна банку.

– Не переживай. Я не трачу своих денег. Это все подарки Дэвиса. Так он говорит, когда дает мне деньги на платья.

 

Для Франсуа прошлая ночь оказалась слишком большим испытанием и потому этой ночью он никак не мог уснуть. Ворочаясь с одного бока на другой, мужчина пытался понять, что происходит в голове у Лали. Зачем она позвала его к себе? Зачем она позволила ему лечь рядом с собой и обнять? Возможно, она действительно нуждалась в дружеской поддержке и внимании. А если это не так? Что если она всего лишь решила его подразнить? Нет! Нет, она на это не способна, да еще и сейчас, когда она действительно выглядит не лучшим образом. Замкнулась сама в себе, постоянно грустна, почти ни с кем кроме Аннет и Куколки не общается. Что с ней происходит? Лали изменилась за время круиза это ясно, но почему, что послужило толчком к такой перемене? Этого Франсуа понять не мог. Конечно, он мог предположить, что всему причиной послужила популярность, которую Лали с каждым днем приобретала все значительнее, но он слишком хорошо ее знал, чтобы поверить, будто всему причиной только слава.

Лали тоже не могла уснуть этой ночью. Она смотрела на лунную дорожку. Как же красиво, чарующе и в то же время страшно и грустно выглядела лунная тропа пролегающая через Аравийское море. Она должна принять решение и это тоже было страшно. Но страшно не за себя, за Павла. Он слишком ее любил и она не могла знать, как больно ему будет когда она скажет о разрыве отношений.

Неужели она действительно способна такое сказать? Прошлая жизнь наконец осталась позади, но едва успев разобраться с одной проблемой, она тут же увязла в болоте следующей. Стоит на верхней палубе, боится и никак не может решить в какую сторону сделать шаг, чтобы по уши не увязнуть в очередной трясине. Только пока она стояла  и решала, трясина стала затягивать, но она этого не замечала. Так что же ее связывает с Павлом? Абсолютно ничего, за исключением некоторых деталей, которые можно опустить, пропустить и не заметить. Хороший секс, ее симпатия, его любовь. Но разве этого достаточно для оплота семейного счастья. Он все чаще заговаривал о детях и семье, но она не хочет этого с ним. Она вообще не хочет семью. Впереди ее ждет карьера, гастроли, поклонники. Рожать детей не входит в ее планы как минимум несколько лет. Но ведь Павел этого не поймет, он слишком прагматичный, а она становится другой. Она всегда была другой, они никогда не находили общей точки соприкосновения.

А ведь когда-то был Он и была Она. У каждого из  них был свой скелет в шкафу. У каждого из них была своя боль. Каждый из них был сожжен заживо и теперь вновь возрождался, обновляя свою жизнь, душу и чувства, словно легендарная птица Феникс. Когда их отношения стали только зарождаться, были разговоры. Всего лишь длинные, бесконечные как тропические ливни разговоры. Встретились два одиночества и это их сблизило. Каждый из них был сиротлив несмотря на обильное окружение близких людей. По всем законам логики они не должны были чувствовать эту злосчастную, разъедающую душу печать одиночества. Именно оно толкало Лали в пропасть некрасивых, аморальных с точки зрения общества поступков. Потом разговоры кончились. На смену словам пришли глаза. Сумасшедший, соблазнительный, дразнящий взгляд ее очаровательно-красивых глаз сводил Павла с ума. Однажды их увидев, он уже не мог отвести своих беспомощных и растерянных глаз. Случилось это на смотровой площадке Эйфелевой башни. Его руки сами потянулись к ней, желая обладать этим телом сейчас же, но боязнь спугнуть и потерять ее, остановила неловкие попытки. Он не имел права рисковать, настаивая на запретном желании, но как известно, запретный плод сладок и заманчив. А ее взгляд продолжал завораживать и не давал покоя. Воздух вокруг наэлектрилизовался, становилось невозможно жарко, как в тропиках. И тогда Лали пришла ему на помощь. Ей также как и Павлу требовалась доза поцелуя. Она желала утолить свою жажду. Она предложила отправиться в отель. Он жаждал ее слишком сильно, дышать становилось трудно, но успокаивал себя, ведь происходящее вполне объяснимо.

А что же она? Как только Лали оказалась в его объятиях, почувствовав на своей нежной коже своего изящного хрупкого тела его сильные, мужественные руки, внутри нее произошел взрыв по эквивалентности сравнимый только с взрывом извержения вулкана. Но горячая лава разливается вокруг уничтожая своим адским потоком все живое, а она напротив, оживала, каждая клеточка ее изнеженного тела восстанавливалась, чувственно откликаясь на все его ласки забывая обо всем на свете. Она таяла от его поцелуев, словно воск свечи от огня. Эти бесконечные поцелуи сводили обоих с ума. В ту ночь они запустили механизм часов, которые стали отсчитывать минуты, часы, дни, недели, месяца их жизни. Так начался их бурный роман. А что будет теперь? Часы придется перезавести или остановить. А может лучше сломать? Разбить и выбросить в урну с мусором?

 

Дэвис то и дело загорал у бассейна. У Лали окончательно снесло крышу, она постоянно о чем-то размышляла, но делиться с подругой не желала. Аннет заскучала. Все эти бесконечные смены городов и стран порядком надоели. В кругосветном путешествии Аннет поняла, всего должно быть в меру, иначе это очень быстро приедается. Ей хотелось как можно скорее вернуться во Францию, но оставалось посетить еще несколько стран. За многие недели пребывания на борту, Аннет изучила весь лайнер вдоль и поперек. Она побывала везде, кроме планетария, имевшегося на борту. Никогда прежде ей не доводилось бывать в подобных местах и она решила сходить, развеять скуку, послушать о далеких галактиках и посмотреть на звезды.

Оказалось, задирать голову вверх не так уж и удобно, а разглядывать какие-то непонятные созвездия и вовсе не интересно. Аннет почти окончательно заскучала и позабыв о звездах, стала прислушиваться к разговору женщин, сидевших перед ней. В абсолютно пустом планетарии, увлеченные беседой дамочки не заметили еще одну посетительницу в лице Аннет. Им тоже было не до звезд. Они обсуждали мужчин.

– За то время, что мы знакомы этот козел подарил мне только пачку презервативов. Впрочем, сам их и использовал в конечном итоге. Свинья!

– Тебе хоть презервативы дарит, а мне вообще ничего. Видимо из-за того, что мы слишком долго были друзьями.

– Это плохо. Дружбу перед отношениями нельзя затягивать. Сколько вы дружили?

– На третьем свидании я ему отдалась.

– Плевать на ваши глупые истории. У меня круче беда. Я нашла у Алекса список всех женщин, с которым этот урод спал не только до меня, но и во время меня. В этом списке все мои подруги, он перетрахал всех актрис с Бродвея. В этом списке даже есть моя сестра. Но знаете кого там нет?

– Кого?

– Меня! И вот теперь я не могу понять, то ли мне приснился секс с ним, толи я не достойна быть в его списке.

– Если уж речь пошла о сексе, я так смеялась недавно. Когда мы стояли в Маскате, я познакомилась с одним милым тренером по аэробике и пригласила его прогуляться по берегу. Мы занялись любовью в море. Это было великолепно, столько новых ощущений, правда немного штормило. И вот во время очередного наплыва волн, я испытала мощный оргазм, у меня даже из глаз искры полетели. Но впоследствии это оказался не оргазм. Оказывается я стукнулась головой о какой-то большой камень и теперь у меня огромная шишка.

– Кстати об аэробике. Многие женщины хотят большую грудь, так вот я вам скажу, ничего хорошего в большой груди нет! Я как-то занималась на фитнесе и тренер велел мне встать в позу березки. Я то конечно встала, но одна из моих грудей вывалилась и упала мне на лицо. Мало того, что все смеялись и мне было ужасно стыдно. Так я потом почти неделю ходила с ужасным синяком под глазом.

Аннет настолько забавляли рассказы женщин, что она непременно хотела поделиться и своей историей, но никак не могла вспомнить подходящую. Наконец она решила сказать первое, что пришло ей на ум и громко, чтобы обязательно услышали все, сказала:

– У меня тоже была смешная история. Меня как-то привели в отделении полиции и там дежурный спросил меня, где я родилась и с какой целью. Нет, ну что за идиотский вопрос. С какой целью я могу родиться?

Аннет сочла свою историю весьма смешной и рассмеялась. Женщины обернувшись на нее, застыли в изумлении. Это оказались звезды театра и кино.

– Вы кто такая? – грозно спросила одна из них.

– Я кажется ее знаю, она любовница Гарисмона.

– Совершенно верно, – подтвердила Аннет.

– Как вам не стыдно подслушивать наши разговоры? Мы нас вас подадим в суд за вмешательство в нашу интимную жизнь.

– Хороши бабули. Сами на весь планетарий мерзкие истории травили, а я куда то там вмешалась.

Актрисы ужасно разозлились и спешно покинули планетарий, посоветовав молчать обо всем, что Аннет здесь услышала. Ей все равно никто не поверит, а они ей голову открутят, если она попробует разнести подобный слух. И когда все вышли из зала, одна молоденькая актриса украдкой вернулась назад и наклонившись к Аннет поспешно заговорила:

– Он мне сказал, что фирме нужна девушка для работы с пейджером. Я отработала там почти месяц, что поделать, все мы так или иначе прокладываем себе дорогу в кино. Но знаете, что я вам скажу, если у них это называется пейджером, то извините…

Быстро прошептав, она так же украдкой выскользнула из планетария.

– Ничего не поняла, при чем тут пейджер? – Аннет развела руками и тоже покинула зал.

 

В семь утра Оршер пристал в порту Александрии. И хотя время было слишком раннее, Аннет и Лали сошли на берег, чтобы прогуляться по заливаемым солнцем улицам египетского города. Обеим порядком надоел огромный лайнер и теперь их с неимоверной силой тянуло на берег.

В античные времена римской империи Александрия владела статусом великого города. Хранила в себе многие тайны и знания. Но с тех пор кануло не одно столетие и со временем город построенный Александром Македонским утратил свое былое великолепие. И все же здесь осталось немало мест, достойных внимания туристов.

Подруги купили экскурсионные билеты и отправились в римский амфитеатр, насчитывавший восемьсот мест, имевший галереи и мозаики. Во времена Птолемеев здесь были “сады Пана”, а рядом находились виллы знати и бани. Оттуда две путешественницы поехали на северную оконечность Восточной бухты посмотреть на Форт Кайт-Бей, расположенный на месте одного из семи чудес света – Фаросского маяка. Это некогда уникальное сооружение воздвигли в 279 году до н.э. Маяк имел высоту 125 метров, а его вершину украшала статуя Посейдона. Постепенно он разрушался и рухнул во время сильного землетрясения в 1375 году. Женщины прошли внутри форта, там расположились мечеть и морской музей, но они их мало интересовали. Гораздо больше их привлек открывшийся глазам замечательный вид на город и море.

Побывав в форте, автобус повез туристов дальше, а именно в океанариум – гидробиологический музей, где живут рыбы, моллюски и кораллы, выловленные в Ниле, Средиземном и Красном морях. Им даже удалось побывать в знаменитой Александрийской библиотеке. Когда-то этот уникальный архив фолиантов насчитывал более полумиллиона томов книг. В настоящее время от былой библиотеки осталось лишь воссозданное здание на набережной.

Чем действительно хороша Александрия, так это круглогодичным курортным климатом. Зимой здесь солнце блестит на белом песке и яхты бороздят море, летом отдыхающие загорают на многочисленных пляжах. Вечером можно полакомиться свежей рыбой в одном из ресторанов или посидеть в кафе на набережной. Александрия оказалась многоликой. Хотите познать прошлое и углубиться в историю – пожалуйста. Хотите современного отдыха – нет ничего проще. Но современности хватало в жизни подруг и для них гораздо интереснее было окунуться в прошлое. Для этого они отправились на площадь Саада Заглюля. Раньше на этом месте находился Цезариум, строительство которого начала Клеопатра для Антония, а кончил Октавиан Август в честь собственных побед. Здесь же стояли два знаменитых обелиска. Один из них, известный как “Игла Клеопатры”, украшает сейчас набережную в Лондоне, а второй установлен в Центральном парке в Нью-Йорке. К сожалению, от самого храма не осталось и следов. Переместившись на площадь Тахрир и старые улочки, ведущие от площади, женщины упивались посещением золотых магазинов и антикварных лавочек.

Гуляя по старым улочкам города и вдыхая запах античности, женщины упивались прогулкой, ведь именно здесь, в этом городе жила египетская царица Клеопатра, последняя царица из династии Птолемеев, воспетая многими поэтами. Она правила страной из этого города и здесь же околдовала своей красотой Цезаря, а затем и его преемника Марка Антония.

– И все-таки Клеопатра была культовой личностью. Прошло тысяча лет, а ее по-прежнему помнят, ей по-прежнему восхищаются.

– Ты права, Лали. Я когда смотрела фильм про Клеопатру, завидовала ее красоте. Завидовала ее образу жизни. Она была так красива, что сводила с ума мужчин. Подумать только, сам Цезарь пал пред ее красотой. Хотела бы я также, чтобы мужчины преклоняли передо мной колени, а я бы имела тех любовников, которых хотела.

– Не жалуйся. Ты и так почти все это имеешь и делаешь. Ты лучше скажи, то античное кольцо, которое купила в золотом магазине, решила Дэвису подарить?

– Конечно, ему. Больше некому. Он одаривал меня подарками, благодаря нему мы жили в прекрасном дуплексе. Наше путешествие подходит к концу и я тоже хочу преподнести ему подарок.

– Мило с твоей стороны, но слишком дорого. Даже для меня.

– В этом и заключается смысл. Хочу, чтобы он видел, насколько дорогой подарок я ему преподнесу.

Лали в который раз открыла коробочку полюбоваться кольцом.

– Аннет, здесь ценник появился. Ты наверное не обратила внимания, когда положила. Убери, это дурной тон.

– С ума сошла? Я специально его сюда положила.

– О, но здесь сумма указана почти в два раза больше той, что ты заплатила на самом деле.

– Правильно. Пусть почувствует некоторое угрызение совести.

– Тонкий ход, но не думаю, что он тебе поможет.

– Не понимаю тебя.

– В Венеции ваши пути разойдутся навсегда. Ты отправишься в Париж, а он улетит в Штаты.

– Но ты забыла о его приглашении.

– О, Аннет, ты слишком наивная. Неужели действительно полагаешь, будто он не забудет о своем мимолетном приглашении? Как только вы разъедитесь, он окажется в объятиях своей жены или очередной любовницы и забудет о тебе, сорокалетней старушке.

– С ума сошла? Мне не сорок лет!

– Знаю, знаю, не сорок, но и не двадцать.

Аннет понимала, подруга права, но верить в это не хотела.

 

– Один лисенок сказал другому, – ты помни, пожалуйста, когда тебе тяжело, плохо, грустно или страшно, просто протяни лапу и я протяну тебе свою. И где бы ты ни был, даже если там другие звезды или все ходят на головах, я всегда буду рядом и смогу протянуть тебе свою лапу. А знаешь почему? Потому что печаль одного лисенка, разделенная на двух лисят – это ведь совсем не страшно. А когда тебя держит за лапу другая лапа, какая разница, что там еще есть в мире?!

Франсуа сидел подле Лали и рассказывал ей притчу, держа ее за руку.

– Я не совсем тебя поняла, – она осторожно высвободила свою руку.

– Ты в последнее время своя не своя. Замкнулась, ни с кем  особенно не общаешься. И чем ближе мы к завершению круиза, чем ближе к Венеции, тем глубже ты уходишь в себя. Так вот этой детской притчей я хотел тебе сказать, что ты всегда можешь полагаться на своих друзей и в частности на меня. Я всегда протяну тебе свою руку и всегда помогу.

Действительно, кругосветный круиз подходил к концу. Оршер, который успел стать для многих родным домом на эти недели, с каждой милей подплывал ближе к Венеции. Там все пассажиры сойдут на берег и спустя всего несколько часов, с трудом будут верить в путешествие вокруг мира, которое они осилили совершить. На самом лайнере и вне его, за эти три месяца Лали прожила часть своей жизни наполненной яркими событиями. В какой-то степени, сойдя на берег, ей придется перевернуть еще одну страницу своей жизни. Страница полная радости, счастья и гламура будет перевернута. К сожалению, подобное редко длится долго. Наверное, так происходит из-за того, что мы не умеем по-настоящему ценить ниспосланное нам сверху. Мы слепы, уперты, глупы. И осколки еще долго будут бередить сердце, наполняя душу горечью потери. Но такова реальность. Одно успокаивает наверняка, если сердце болит, значит оно еще живое.

Но сердце болит. Действительно болит. Завтра утром Венеция, вечером Париж и встреча с Павлом. Лали боялась этой встречи, ибо не знала как поступить, как себя вести. Ничего не говорить, значит давать пустую надежду. Сказать – значит незаслуженно разбить чувства. Голова шла кругом. Как поступить, она не знала, но ей нужна свобода.

Может выход найдется в книгах по психологии? Никогда прежде Лали не читала  подобную литературу. Она вообще не читала ничего, за исключением глянцевых журналов, но на сей раз решила изменить своим принципам и поискать ответа в умной книжке. Аннет упивалась высказываниями и советами маститых психологов, уверяя будто для нее это луч света в темном царстве.

Лали решила проверить. На лайнере была большая библиотека, но она не хотела у кого-то на виду рыться в отделе психологии. На лифте она спустилась на седьмой этаж. В алле бутиков нашла книжный магазин и купила занятную книженцую по совету продавца. Вернулась в номер, забралась с ногами на диван, укрылась пледом и открыла первую страницу.

– Куда уходит любовь? – спросило маленькое Счастье у своего отца.

– Она умирает, – ответил отец. – Люди, сынок, не берегут то, что имеют. Они не умеют любить.

Маленькое Счастье задумалось: «Вот вырасту большим и стану помогать людям!»

Шли годы. Счастье подросло и стало большим. Оно помнило о своем обещании и изо всех сил старалось помогать людям, но люди его не слышали. И тогда Счастье постепенно стало превращаться из большого в маленькое и чахлое. Оно очень испугалось, как бы совсем не исчезнуть, и отправилось в дальний путь, искать лекарство от своего недуга. Долго шло Счастье, но на своем пути никого не встречало и тогда ему стало совсем плохо. Оно остановилось отдохнуть. Выбрало раскидистое дерево и прилегло, но едва задремало, услышало приближающиеся шаги. Счастье открыло глаза и увидело дряхлую старуху в лохмотьях. Она шла по лесу, тяжело опираясь на посох.

Кинулось Счастье к ней:

– Присаживайтесь, Вы, наверно, устали. Вам нужно отдохнуть и подкрепиться.

У старухи подкосились ноги, и она буквально рухнула в траву. Немного отдохнув, странница поведала Счастью свою историю:

– Обидно, когда тебя считают такой дряхлой, а ведь я еще так молода. Меня Любовь зовут!

– Так это Вы и есть, та самая Любовь?! – поразилось Счастье. Но мне говорили, что Любовь это самое прекрасное из того, что есть на свете!

Любовь внимательно взглянула на собеседника и спросила:

– А тебя как зовут?

– Счастье.

– Вот как? Мне тоже говорили, что Счастье должно быть прекрасным.

С этими словами она достала из своих лохмотьев зеркало. Счастье, взглянув на свое отражение, громко заплакало. Любовь подсела к нему и нежно обняла рукой.

– Ничего, – говорила Любовь. – Если мы будем вместе и станем заботиться друг о друге, то быстро станем молодыми и прекрасными.

И вот под тем раскидистым деревом Любовь и Счастье заключили свой союз – никогда не разлучаться. С тех пор, если из чьей-то жизни уходит Любовь, вместе с ней уходит и Счастье, порознь они не живут. Проходят года, столетия, но люди так и не могут усвоить эту простую истину.

Лали отложила книгу в сторону и задумалась. Человеческая жизнь походила на коробок спичек. Обращаться с ней серьезно – смешно. Обращаться несерьезно – опасно. И что такое вообще – жизнь?

Лали любила русскую актрису, которая давно умерла. Фаина Раневская часто говорила такую фразу: «Жизнь – это небольшая прогулка перед вечным сном». Так что же такое жизнь? ответ на этот вопрос лежал вне слов и Лали снова открыла книгу.

«Слова всегда останутся словами, прекрасным вином для умов тех, кто вместо жизни выбирает концепцию жизни. Люди придумали много теорий о жизни. Все они претендуют на универсальность и очень хорошо работают, особенно тогда, когда становятся догмами. Главное знать, чего вы хотите – спасти свою душу, удовлетворить свои инстинкты, добиться власти или…»

А чего хотела Лали? Спасти душу? Она давно уверовала в бессмысленность этой идеи. Ее душа навсегда продана Сатане и вернуть обратно невозможно. Ну и черт с ней. Возможно благодаря именно этому, она так быстро добивается успехов в шоу-бизнесе. На Бога глупо надеяться. Люди ему лишь молятся, но чего добиваются? Ничего. Так может, стоит задумать, о смене идола? Конечно, многие бояться попасть в ад, но разве мало ада здесь, на земле? И кто на самом деле знает, существует ли рай? Может быть есть только ад?

«Когда ты родился, ты один плакал, а все вокруг радовались. Проживи свою жизнь так, чтобы когда ты будешь умирать, все вокруг плакали, а ты один улыбался».

В комнату вошла Аннет и Лали поспешила спрятать книгу, но подруга заметила.

– Что читаешь? Я думала, ты не любишь книги.

– Это так, одна книга, Маргарита Жако попросила передать ее Марине.

– Что за книга, покажи.

– Чушь какая-то.

Аннет взяла в руки книгу и посмотрела на подругу.

– Это ты купила, ведь так?

– Нет, не так.

– Зачем отпираться? Не понимаю. В этом нет ничего постыдного. Я постоянно читаю подобные книги, ты же знаешь.

– Знаю, а я не читаю.

– Ну и не читай. А я возьму, с удовольствием полистаю перед сном.

– Но Маргарита просила передать Марине, – Лали не желала признаваться в покупке книги, но и отдавать ее подруге не хотела. Она только начала читать и информация с первых страниц заинтересовала ее.

Но Аннет, не спрашивая дополнительных разрешений, взяла книгу и поднималась по лестнице читая что-то вслух:

«Мы часто в жизни ищем идеал,

Критерии дурацкие приводим.

Хотим поверить в сказку, чтобы все к ногам,

Но получаем одиночество в итоге.

А может нужно просто жить

И каждый день частичку бытия сжигая,

Тепло свое кому-то подарить,

В ответ любви совсем не ожидая.

Да, важно помнить, если что-то хочешь получить,

То не забудь отдать сначала,

Ведь судно к берегам не сможет подойти,

Когда ему не создано причала…»

 

 

Глава восемнадцатая

 

«Оршер» посетил все запланированные порты и теперь держал путь в Венецию – последний город, на котором ставилась жирная точка незабываемого  кругосветного путешествия. Аннет просила, требовала, уговаривала Лали остаться в Италии еще несколько дней, но подруга оставалась непреклонной. Она во что бы то ни стало, решила вернуться в Париж на поезде вместе со всеми, как только закончится последняя экскурсия по городу. А Аннет, если ей так хочется, может задержаться на некоторое время в Венеции, но без ее участия.

Аннет, конечно, хотелось побыть в Венеции больше отведенного времени. Она мечтала вдоволь нагуляться по городу, кататься вечером по венецианским каналам, но остаться одной, без подруги, в чужом городе, она не желала.

Последний вечер перед прибытием в Венецию получился фееричным. Артисты устроили капустник и развлекали друг друга на полную катушку. Кто-то пел, кто-то читал стихи и играл сценки из классических произведений, а кто-то просто дурачился, но это было незабываемо. Повсюду на лайнере властвовало веселье. Аннет танцевала весь вечер, не давая покоя Дэвису. Туфли, в которых она была, натерли ей ноги и она решила их сменить. Войдя в свою каюту, она увидела Лали около окна, рядом с тем самым, с которым ее подруга в последнее время была неразлучна.

– Эй, подруга, почему ты здесь грустишь в одиночестве, когда во всех салонах лайнера такое веселье?

– Нет-нет, я только что вошла, чтобы немного передохнуть и уже собиралась возвращаться, – она тяжело вздохнула. – Даже не верится что завтра последний город, который мы посетим. С одной стороны я ужасно устала от бесконечной смены стран и материков, хочется уже наконец ощущать твердую почву под ногами. Но с другой стороны я привыкла к путешествиям, зрителям, выступлениям… Скоро мы навсегда распрощаемся с нашим дорогим «Оршером» и мне будет действительно жаль с ним расставаться, ведь за это время он для многих стал родным домом полным уюта и комфорта. И почему прощание с чем-то хорошим всегда так грустно? К тому же этот лайнер я никогда не забуду, ведь  именно с него и началась моя новая жизнь. Хотя, еще неизвестно, что будет с моей карьерой. Возможно, по возвращению в Париж, обо мне все забудут…

– Быть такого не может! – воскликнула Аннет. – Ты сама видела, газеты, журналы во всем мире пестрят заголовками о новой восходящей звезде по имени Лара Лу. И ты еще сомневаешься? После того как новой звездочкой заинтересовался весь мир, Жан Поль будет держаться за тебя очень цепко.

– Если быть честной, я не ожидала такого ажиотажа вокруг моей персоны. Думала, попав на этот звездный лайнер, просто получу солидный гонорар, вволю напоюсь и развлекусь. Я не ожидала, что обо мне будут так много писать. Я даже не смела мечтать о карьере певицы, но все складывается удачно как-то само собой. Я бы сказала без моего вмешательства. Как будто я актер, а режиссер моей судьбы кто-то другой.

– Ну, конечно, Господь помогает тебе.

Лали недобро взглянула на подругу.

– Ну судьба или кто там еще, не знаю… Ладно, долой размышления, мы не в зале научной библиотеки. Вперед, к развлечениям! Может, заглянем в сигарный клуб?

– Нет, спасибо. Мне одного раза было достаточно. С тех пор как мы напились в этом клубе и выкурили множество сигар, после чего пытались показать находившимся там мужчинам стриптиз, я больше и думать не хочу о сигарах. Пошли в планетарий.

О планетарии Аннет ничего не хотела слышать. Одного похода ей было достаточно.

– Может в казино?

– С тобой стыдно ходить в казино. Ты ведешь себя как дикая. Я предлагаю отправиться в танцевальный зал.

– Шутишь? Я только что из ночного клуба. Ноги так и гудят.

– На лайнере столько развлечений, а мы никак не можем определиться, чему посвятить последний вечер прибивания на Оршере. А что скажешь, если мы посетим SPA-центр и устроим себе подарок в качестве полного спектра услуг: массаж, талассотерапия, сауна, оздоровительные программы и конечно же салон красоты.

– Отличная идея. Сделаем из себя красоток, а потом прогуляемся по зимнему саду. Я там так и не успела побывать.

– Хорошо, но после, обязательно пройдемся по галерее бутиков. Мне одна продавщица открыла секрет. Оказывается на этом лайнере в последнюю ночь круиза во всех бутиках устраивают распродажу пятьдесят процентов.

Они открыли дверь, чтобы выйти из номера и столкнулись со своим дворецким, милым негритянским парнем. Он протягивал четыре конверта.

– О, нам письма, обожаю получать письма. Интересно, от кого? На конвертах ничего не указано, – Аннет заглянула внутрь и грустно констатировала о пустоте содержимого.

– Для чаевых, – дворецкий низко поклонился и ушел.

– Не поняла. Они что, совсем оборзели? Мало того, что суешь чаевые на каждом шагу, так им все мало и для большей наживы он решил конверты принести. И не один, не два… целых четыре конверта для чаевых. Чтоб вы подавились. Не получите ни одной монеты больше! Нахалы. Я буду жаловаться!

– Что происходит? – Маргарита Жако выглянула из своего номера, услышав шум.

Аннет рассказала об идиотской ситуации и Маргарита вежливо улыбнулась.

– Не хочу тебя огорчать дорогая, но на круизных кораблях так принято. В последний день путешествия служитель прикрепленный к номеру, раздает четыре пустых конверта предназначенных для чаевых. Существует негласный тариф, опираясь на который вы должны разложить деньги по конвертам и раздать их вашему дворецкому, горничной, официанту и метрдотелю. В общей сложности получается семьдесят евро с человека. Эта процедура обязательная для всех пассажиров.

Аннет про себя негодовала за подобное крохоборство, но вслух лишь поблагодарила Маргариту за разъяснение.

Лали полагала, что отправится в Париж тем же днем, как только Оршер доставит своих пассажиров на итальянскую землю. Но как оказалось у Жан Поля были свои планы и участники группы провели незапланированных два дня в Венеции, как того и хотела Аннет.

Первый день в Венеции начинающая звезда провела со своими родителями. Они катались на гондолах, гуляли по городу, а вечером Лали посадила их и Куколку на поезд до Парижа. Следующий день она проводила с Аннет. Немного погуляли и решили воспользоваться экскурсией. Все-таки хотелось узнать подробности столь необычного города.

Экскурсовод действительно рассказывал интересные сведения. Как оказалось, Венеция – это архипелаг из 117 островов, который находится посреди обширного мел­ководья Венецианской лагуны.

– Я одного понять не могу, если Венеция вся испещрена каналами, почему в городе не стоит от воды затхлый воздух? – Решила сумничать Аннет.

– Лагуна «живая», ее воды ежедневно очищаются во время приливов и отливов. А вот в западной части «мертвая лагуна», там действительно стоячая вода, – пояснил гид и продолжил рассказывать о городе в котором насчитывается около 150 каналов и 409 мостов.

– А почему архитектура столь непостоянна? – Она продолжала допытывать.

– Действительно, архитектура Венеции очень своеобразна. В декоре венецианских построек чувствуется торжественное присутствие Востока, и не только. Принимая гостей и торговцев со всего света, Венеция за свою продолжительную историю успела впитать многочисленные стилевые влияния, что придало городу неповторимый облик. И запомните кое-что еще. Куда бы вы ни пошли, указатели непременно выведут вас на одну из самых красивых площадей мира – Сан-Марко. Но есть и другая, «малая Венеция», способная заворожить романти­ков – сеть оплетающих город уз­ких улочек, где с трудом могут разойтись два человека, каналы с цепочками разноцветных фаса­дов, вытянувшихся вдоль набе­режных.

Экскурсионный автобус провез туристов по знаменитым местам известного на весь мир любовника всех времен и народов – Казановы. После желающие пересели на катер с целью побывать на четырех основных островах Лагуны. На первом «острове отживших» – Сан Микеле, туристы увидели мемориальное кладбище, где нашли свое последнее пристанище Иосиф Бродский, Игорь Стравинский и Сергей Дягилев. На втором «острове стеклодувов» – Мурано, в местных мастерских выдували знаменитое на весь мир венецианское стекло. Третий «остров кружевниц» – Бурано, знаменит церковью Святого Мартина с наклонной колокольней, но не меньший интерес вызывает тот факт, что образован Бурано четырьмя островками соединенными между собою многочисленными мостами. На последнем, «заброшенном острове» – Торчелло, от древней красоты туристы увидели лишь сохранившиеся памятники, собранные вокруг заросшего травой пространства. Здесь же установлен «трон Аттилы» и находится знаменитый ресторан  «Локанда Чиприани», где Хемингуэй написал один из своих романов.

Экскурсия была увлекательной, интересной, но чересчур длинной и утомительной. Вернувшись в гостиницу, подружки ничком попадали на кровати и уснули, наполненные эмоциями, счастьем и покоем сегодняшнего дня. Последние два дня отдыха проведенные в итальянском городе пролетели незаметно. Завтра утром поезд навсегда увезет их с этого прекрасного побережья Адриатического моря.

Отдохнув, вечером подруги снова отправились на прогулку. Они не спеша брели по остывшему песку одного из местных пляжей. Сняли туфли и шли по самой кромке песка соединяющегося с водой. Слабые волны находили на песок и приятно окутывали теплой водой ноги. С одной стороны был залив, освещаемый яркой луной, а с другой  ослепительные огни города. Они брели неспешно, вдыхая острый запах свежести и прохлады исходящий от воды. Они шли молча, каждая думая о своем. Аннет думала о расставании с Дэвисом и ей было тяжело и даже больно. Лали думала только о себе. Ей порядком надоело думать о Павле и его чувствах. Настало время подумать о себе.

Crazy! Сумасшедшая! Так иногда называли Лали в юности, но с тех пор изменилось немногое и даже сейчас ее иногда еще называют сумасшедшей. Глупо обижаться, ведь это правда, особенно по ощущениям, ведь запретный плод сладок. Раньше она думала, что уже вкушала запретные плоды, но как оказалось, ошибалась. До сих пор она знала дешевую имитацию и до конца не понимала насколько этот запретный плод на самом деле может оказаться сладким. Лали никогда не была сладкоежкой, но тут нечто особенное, экзотическое, как будто с кислинкой, которая придает нужную пикантность. Разве можно отказать себе в искусе прекрасного? Никогда!

Вот почему в животе летают стрекозы, перед глазами стоит радуга, а смеяться хочется так сильно, что готова вот-вот разреветься. Лали устала от испытаний на прочность нервной системы, но в этом и есть наивысшая степень экстрима: ты его видишь, можешь потрогать и даже надкусить, но съесть нельзя. И все это можно в любой момент прекратить, остановить, но не хочется, потому что максимальное получение удовольствие от жизни и есть цель, которую Лали преследует сегодня. А что будет завтра? Да гори оно синим пламенем, ведь до завтра еще так далеко, а пока Лали будет откусывать каждый раз по кусочку, с каждым разом все больше и больше. Она будет медленно растягивать удовольствие, пока не останется только плодоножка и вот тогда она поймет, впереди снова тупик и ей в который раз нужно искать аварийный выход.

Подружки вернулись в гостиницу как раз к ужину. Все были в сборе и только Натали отсутствовала за столом. Она появилась несколько позже, злая и зареванная.

– Что случилось? – Жак взволнованно встал из-за стола?

– И ты еще спрашиваешь? Задай этот вопрос себе.

– Не понимаю.

– Он не понимает! Завел меня черт знает куда, потом благополучно бросил и теперь без зазрения совести преспокойно сидит, ужинает в компании своих друзей. Браво, Жак! Искренне восхищена.

– Подожди, хочешь сказать ты все это время была в лабиринте?

– Представь себе!

– Что происходит, о чем речь? – Вмешался Пьер.

– Да так, сущая глупость, если не считать седых волос появившихся у меня на голове.

– Седина сегодня в моде, – съязвила Лали.

Натали проигнорировала укол, продолжая рассказывать.

– Я очень боюсь замкнутых пространств, но Жак меня упросил пойти с ним в зеркальный лабиринт. Вы даже представить себе не можете, какой это кошмар. Обычный лабиринт вызывает ужас, но зеркальный – предел всему. Повсюду видишь только свое отражение и это сводит с ума. Сама не знаю как, но мы потерялись с Жаком и я очутилась в совершенном одиночестве, попав в настоящий ад.

– Хм, совершенно случайно, как же, продолжай наивная женщина верить в простые случайности, – Лали снова не упустила момент уколоть Натали.

– Лали перестань. Сейчас не время для шуток, – Жак попытался осадить.

– Я и не шучу.

– Как ты мог меня бросить в этом кошмарном лабиринте? Завел и бросил.

– А я тебя предупреждала, – не унималась Лали. Во время отдыха заводят отношения, а по окончанию круиза своих пассий бросают и все возвращается на круги своя. Вот и Жак с этой же целью завел тебя в зеркальный лабиринт. Надеялся, ты сгинешь, но ты оказалась живучей и все-таки приползла обратно. В соплях, слезах, но приползла.

– Прекрати! – прикрикнул Жак. – Смотрю на тебя и поражаюсь, как можно быть такой злой?

– Нельзя пошутить? Всем понятно, это всего лишь шутка. Строите здесь из себя обиженных, смотреть тошно.

Бросив вилку, Лали встала из-за стола и ушла прочь из ресторана.

– Не слушай Лали, в последнее время она сама не своя, – попыталась смягчить неловкую ситуацию Аннет.

– Прости меня, Натали, я и мысли не мог допустить, что все это время ты оставалась в заточении. Когда мы разошлись, я немного побродил, а потом нажал на кнопку и она по загоревшимся стрелочкам вышел из лабиринта. Я думал, ты поступила также. Я пытался тебе звонить, но твой мобильник оказался отключенным. А когда пришел в гостиницу, постучал в твой номер, он был заперт, я подумал ты слишком устала и решила отдохнуть.

– У тебя все объяснения слишком простые и в то время, как ты все продумал, я сидела в этом чертовом зеркальном лабиринте и плакала от страха. Ну откуда мне было знать, что там есть какие-то кнопки помощи. Ты мне про них ничего не говорил.

– Как ты все-таки вышла? – поинтересовался Франсуа.

– Меня вывел служащий. Сказал, время позднее и они закрываются.

 

Лали вошла в свой номер, который делила с Аннет. Она села на гостевой диван и хотела зажечь настольную лампу, но та упорно не желала загораться.

– Не трудись, там нет лампочки, – предупредила Аннет, войдя в номер почти сразу за подругой.

– Что за безобразие? – возмутилась та. – Немедленно позвоню администратору.

– Не нужно. Я сама вывернула лампочку.

– Ты? Но зачем?

– Мы все равно завтра утром уезжаем.

– И что?

– Я всегда так делаю. Забираю все, что плохо лежит.

– Но лампочка хорошо лежит. Она вкручена!

– Гостиницы слишком дорогие. Я бы даже сказала неоправданно дорогие. Таким образом я компенсирую плату за проживание.

– Лампочкой? – продолжала удивляться Лали.

– И не только. Я забрала туалетную бумагу, шампуни, мыло, апельсинов набрала со стойки администратора…

Аннет продолжала перечислять, но Лали думала о другом. Никакие деньги не смогут изменить тех, кто вырос вне достатка. Лали никогда бы и в голову не пришло забирать из отелей шампуни и мыло. Это слишком унизительно. Она встала, чтобы пойти в ванную.

– Будь добра, верни бумажные полотенца, мне нужно в ванную.

 

– Простите, можно войти? – Катя приоткрыла дверь в маленькую гостиную.

– Чем могу быть вам полезна? – Мари направилась навстречу гостье, учтиво распахивая перед ней дверь, приглашая войти.

– Меня зовут Катя, мы с вами не знакомы, но я ваша соседка. Мне стало скучно дома, я живу одна и решила прийти познакомиться. Вы уже полгода здесь живете, а мы с вами так и не знакомы, – и в честь знакомства Катя протянула пирог. – Я сама пекла.

– О, это так мило с вашей стороны, – Мари аккуратно взяла пирог, вдыхая аромат свежей выпечки. – Я очень рада нашему знакомству, меня зовут Мари. Давай перейдем на «ты» и пойдем на кухню пить чай.

Уже на кухне, разрезая пирог, Мари продолжала стрекотать. Ей было слишком скучно в Гавре, подруг катастрофически не хватало и появлению новой знакомой, в лице очаровательной девушки, Мари неслыханно обрадовалась.

– Я действительно рада, что ты пришла познакомиться. Я в этом отношении трусовата и сама никогда не осмелюсь. Тем не менее нам с мужем здесь несколько одиноко. Мы переехали в Гавр из Парижа. Все наши друзья остались в столице и здесь мы совсем одни. Мечтали жить на побережье, мечту выполнили, а удовлетворения не получили.

– К сожалению так часто бывает. Но я знаю выход.

– Правда? Какой?

– Нужно завести новую мечту.

– Завели уже.

– Наверное это секрет? – подмигнула Кати.

– Никакого секрета в этом нет. Мы мечтаем снова вернуться в Париж.

– Думаешь, стоит? Вашему малышу здесь будет гораздо лучше. Нежели в загазованном Париже.

– Возможно. В любом случае с обратным переездом мы не будем торопиться. У нас нет на это денег. Я сейчас позову мужа и мы будем пить чай.

Когда Филипп появился на кухне, Мари хотела его представить своей новой знакомой, но вместо знакомства они сказали друг другу «привет» и поцеловались.

– Я не поняла. Что это значит? Вы знакомы?

Кати небрежно махнула рукой.

– Что происходит? – заволновалась Мари. – Немедленно отвечай, ты с ней спал?

– Нет, нет, с чего ты взяла?

– Действительно, какую глупость я сказала, просто в уме не укладывается. Ты перетрахал половину Парижа, а я несу подобную ересь.

– Не спал я с ней!

– Поверь Мари, между нами ничего не было, иначе я никогда бы не осмелилась перешагнуть порог твоего дома в твоем присутствии.

– Тогда как вы познакомились?

– Когда ты убежала с любовником в Париж, я помогала Филиппу с малышом.

– Что? – изумилась Мари. – У меня никакого любовника!

– Я уверена, ситуация разрешилась и я только «за», чтобы не поднимать грязную историю.

– Не было никакой грязной истории. Ты все путаешь!

– Но я сама видела записку в которой ты…

На помощь пришел Филипп. Он объяснил соседке, Мари уезжала на пару дней к друзьям. Любовники здесь не при чем. Мари – самая верная жена на свете.

Покончив с выяснениями, ребята переместились в гостиную, пили чай, угощались пирогом. Женщины мило болтали и только Филипп грустил.

– Что с тобой, милый?

– Мне грустно. Не хватает Павла рядом. Будь он сейчас здесь или я в Париже, мы придумали бы чем заняться в субботний вечер.

– Например?

– Сходили бы в спортбар, пивнушку или на стриптиз.

– Кстати, а это не плохая идея. Я никогда не бывала в стрипклубе. А ты, Мари?

– Я тоже никогда не бывала.

– А что если нам растормошить Филиппа и составить ему компанию?

– Эй, стоп, стоп, стоп. Вы это сейчас о чем? Вы же не думаете действительно…

– Почему бы и нет. Ты немного развеешься, а мы посмотрим, что такое женский стриптиз.

Филипп не хотел, не желал, категорически противился отправляться с женщинами в мужской стрипклуб. Как он может расслабиться при виде обнаженных девочек, когда рядом будет сидеть жена? Но женщины оставались непреклонными и в конце концов мужчина сдался. Мари вызвала няню и в компании двух женщин, вместо привычных мужчин, Филипп отправился лицезреть стриптиз.

Женщины не скупились, заказали столик у самой сцены, много пива и настоятельно рекомендовали Филиппу не стесняясь пожирать глазами обнаженных девиц. Официантка принесла пиво. Подавая бокал Филиппу, она нагнулась слишком низко и ее грудь выглянула из под минифарутчка в сантиметре от лица Филиппа.

– Простите… у вас грудь…

Мари пыталась интеллигентно обратить внимание официантки на этот вопиющий жест, но а не понимала.

– Ваша грудь…

– Хотите потрогать мою грудь? Десять евро.

– О Боже, конечно, нет! – Возмутилась Мари. – Я пытаюсь вам сказать, ваша грудь выпала.

– Я знаю, ну и что? Всем мужчинам нравится, когда моя грудь невзначай вываливается наружу.

– Но это бесстыдство.

– Послушайте, вы пришли в стрипклуб. Здесь сплошь и рядом голые сиськи. Так почему же моя грудь это бесстыдство? Я не стесняюсь своей груди. Она у меня красивая.

– Я не сомневаюсь в этом. А вы, – обратилась она уже к танцовщице, снимающей перед ними лифчик, – отойдите отсюда. Что вы трясете передо мной своим бельем, оно хотя бы чистое?

– Мари, прекрати. Что ты делаешь? Давай немедленно уйдем отсюда.

– Дорогой, а что такого я ей сказала? Всего лишь обратила внимание на выпавшую грудь. А эту девицу попросила отойти. Чего она тычет мне в лицо свой бюстгальтер!

– Дурная мысль прийти сюда с тобой. Я хочу уйти.

– О, нет, прости дорогой. Этого больше не повторится. Наслаждайся.

В клубе были только мужчины и лишь две женщины рядом с Филиппом интеллигентно болтали в хаосе голых тел. Они обсуждали рецепты, детей и прочие женские темы.

– Нельзя ли потише, – Катя сделала замечание мужчине кричавшего непристойности стриптизерше.

– А что такое?

– Вы слишком громко кричите. Мешаете нам разговаривать.

– Дамочки, отправляйтесь домой лясы точить. Для милых тем вы выбрали не то заведение, – он засмеялся и запихнул очередную купюру в трусики танцовщицы.

– Все, я ухожу.

Филипп поднялся, чтобы уйти, но Мари поймала его за руку и позвала официантку.

– Вот этому мужчине приватный танец на коленях полностью обнаженной девушки. Плачу сто евро.

– Что? Мари, ты с ума сошла?

– Это мой тебе подарок. Я хочу быть самой лучшей в мире женой.

– И тебе это удается, – Филипп с трудом себя сдерживал, ведь на его коленях елозила обнаженная девица.

Мари подозвала одну из танцующих девушек и по примеру громко орущего мужика, осторожно положила в ее трусики десять евро. Катя сделала то же самое.

– Я вам обожаю! – Закатив глаза постанывал Филипп.

После пятиминутного танца на его коленях, Филипп схватил Мари за руку увлекая к выходу.

– Что случилось? Я снова сделала что-то не так? Я хотела быть самой лучшей жженой в мире.

– Именно поэтому мы срочно едем домой. Я так перевозбудился, что готов взорваться прямо сейчас. Едем немедленно домой и устроим бурный секс. Катя, не отставай. Мы едем домой.

 

 

Глава девятнадцатая

 

Шумный вокзал привычно гудел разноголосой толпой. Из динамиков то и дело звучал приятный женский голос, оповещающий пассажиров о стабильном прибытии и отправлении поездов. Просторность пирона не замечалась среди огромного скопища торопящихся пассажиров и неспешных носильщиков багажа. В этот солнечный день вокзал, повидавший множество люда, казалось, никак не мог понять, почему сегодня такое наваждение репортеров оказалось на его территории. Повсюду стояли журналисты с фотоаппаратами, блокнотами, диктофонами. Помимо обычных репортеров приехали и с телестудий. Поезд из Венеции ожидался с минуты на минуту. Последние приготовления завершались профессиональными операторами настраивавшие свои камеры.

Среди массы журналистов в стороне скромно стояли две молодые женщины и мужчина, как и все прочие ожидающие прибытия заветного поезда. Их лица выражали бесконечную радость от ощущения, что они вот-вот увидят своих друзей так долго путешествующих по миру. Наконец, все тот же ласкающий слух голос из привокзальных динамиков объявил, поезд из Венеции прибывает на первый путь. И без того сутолочный вокзал пришел в трепет. Все засуетились в ожидании, когда же, когда же покажутся вагоны поезда, в котором ехала новая восходящая звезда Франции. Операторы направили объективы камер на поезд, подходивший к пирону. Молодым людям встречающих своих друзей никак не удавалось протиснуться сквозь плотную стену журналистов к вагону поезда, из которого должны были появиться их друзья.

Наконец, поезд остановился, и толпа журналистов плотно обступила вокруг двери вагона, в котором приехала она – Лара Лу. Проводница стоявшая у двери сошла на пирон, освобождая место для выхода пассажирам, однако те не спешили выходить из вагона. Лишь какое-то время спустя в дверях появился Жан Поль. Не заставила себя ждать и Лали. За ней вышла Аннет и музыканты группы. Журналисты тянули микрофоны к Лали, засыпая ее шквалом вопросов, которых невозможно было разобрать в бесконечном гуле создаваемом самими репортерами. Каждый старался задать свой вопрос. Опустив голову, Лали застенчиво улыбалась. Аннет, напротив, всем и каждому дарила свою ослепительную улыбку, с удовольствием позируя перед камерами и фотоаппаратами. Жан Поль в свою очередь размахивал руками, сообщая об усталости певицы. Никаких комментариев сейчас она давать не будет. Ей нужно отдохнуть. Официальная пресс-конференция состоится завтра и Лара будет рада видеть всех журналистов, которых заранее пригласил ее пресс-атташе.

– Ее кто? – не поняв странного выражения, переспросила Анастасия у Лауры.

– Ее пресс-атташе, – повторила она, – человек, который решает вопросы связанные с представителями прессы.

– Высоко поднялась наша подруга, – восхищалась Анастасия. – Слышали, как продюсер ее назвал? Он сказал – певица!

Павел привстал на цыпочки и смотрел поверх голов журналистов. Он старался поймать взгляд своей невесты, чтобы помахать ей… чтобы она знала, что он пришел… что он здесь. Но она никуда не смотрела кроме как себе под ноги. Павел глядел на нее и не верил своим глазам. Три месяца назад Лали уезжала от него обычной девушкой, а теперь вернулась и вокруг нее, как стая стервятников кружат журналисты. Она стала знаменита… да, его малышка стала знаменита, она добилась того к чему стремилась. Внезапно что-то внутри Павла сжалось. В его голову закралась страшная мысль. Что если Лали больше не захочет быть с ним. Что если она изменилась. Она теперь знаменита, а он всего лишь адвокатишка.

Жан Поль продолжал отстранять рукой назойливых журналистов, давая тем самым спокойно пройти своей подопечной. Лали продолжала идти, не поднимая головы, тем самым избегая попасть глазами во множество объективов. Ее плохое настроение не вызывало желания позировать. Аннет шла следом, продолжая кокетливо улыбаться, с радостью останавливаясь перед каждой камерой то, поправляя волосы, то, упираясь рукой в бок.

Миновав толпу журналистов, Лали впервые подняла голову услышав до боли знакомый голос. Это был Павел. Он выкрикнул ее имя, бросившись обнимать любимую. Вслед за Павлом, еще две женщины накинулись с объятиями на подругу. И только Аннет оставалась стоять в стороне. Ее ни кто не встречал и не ждал. Она видела как репортеры с явными признаками наслаждения снимают восходящую певицу в компании ее встречающих друзей. Снимали и ее, одиноко стоявшую в стороне. И тогда, со словами – «как я по вас соскучилась», – Аннет буквально набросилась на ребят, стараясь заключить в объятия всех разу.

У вокзала ждал серебристый длинный лимузин. Он предназначался для Лали и Жан Поля. Остальных ждал микроавтобус. Аннет обрадовалась подобной почести, надеясь поехать в лимузине вместе с подругой, но Лали отказалась. Она не захотела ехать в роскошном лимузине, предпочитая микроавтобус и друзей. Слишком соскучилась. Жан Поль не стал спорить.

За то время пока ребята отсутствовали на суше, Лаура купила себе машину и дом недалеко от коттеджа Лали. На своем личном транспорте, еще в недавнем прошлом топ-модель, приехала встречать друзей. За время отсутствия новоявленной звезды во Франции, Лаура не только сделала крупные приобретения, но и лишилась постоянной высокооплачиваемой работы. Ей было почти сорок и несмотря на бывшие заслуги ее не хотели видеть на помостах. Контракт закончилась и продлению не подлежал.

Павел сразу обратил внимание на отрешенность своей девушки, но ей ничего не сказал, промолчал. Вот и сейчас около машины она стояла с потерянным взглядом, устремленным в пустоту.

– Лали садись в машину, поехали. Ты устала, тебе нужно отдохнуть.

– Я очень устала и не дождусь момента, когда окажусь в своей ванне, но сначала нужно дождаться носильщика с багажом.

Носильщик, а вернее сказать носильщики, потому что их было трое, не заставили себя долго ждать. Они катили тележки с огромным количеством сумок, чемоданов, пакетов, направляясь к машине, рядом с которой стояла Лали.

– Куда это они все везут? – возмутилась Лаура. – У меня всего лишь Фольксваген, а не огромный грузовик!

Даже говорить не стоило, весь багаж не уместился бы даже в микроавтобусе, не то что в легковом автомобиле. Когда носильщики приблизились к машине, Лали достала из маленькой, но очень красивой сумочки приобретенной в Александрии несколько евро и протянула деньги одному из рабочих, попросив доставить багаж по указанному адресу. У Аннет багажа тоже было достаточно и она последовала примеру подруги.

Лаура завезла Аннет домой, после чего поехала к дому Лали. Раскрыв дверь, хозяйка долго не решалась переступить порога. Она разглядывала до мелочей знакомый интерьер, мебель, но все будто впервые. Несомненно, что-то в ней переменилось, но что и почему оставалось загадкой даже для нее. Она знала только одно – Лариса Лаканова ушла навсегда с этой земли, она умерла и вместо нее на свет появилась Лара Лу.

Дом был полной чашей. Ждали родители, из Москвы прилетела родная сестра, из Гавра приехали Филипп и Мари. Все ждали от нее захватывающего рассказа о выступлениях, новых знакомствах, увиденных странах и городах, но Лали извинившись, поднялась наверх, сославшись на страшную усталость. Войдя в свою комнату, она не сразу обратила внимания на постель, хотя кровать стояла напротив двери. Сняв туфли и платье, она набросила халат, и повернулась, чтобы выйти из комнаты и, наконец, принять долгожданную ванну. И только теперь Лали заметила на кровати бесконечное множество лепестков бордовых роз. Они усыпали всю постель. Странно, но этот жест со стороны Павла, проявлявший к ней любовь, нисколько ее не тронул. «Мило», – подумала она  и смогла улыбнуться лишь глазами.

Уже лежа в ванной и смотря на мыльную пенку, Лали все думала, думала, думала… Ее голова готова была взорваться, разлетевшись на мелкие осколочки от постоянного напряжения вызываемого многочисленными вопросами. Лали задавала себе все новые и новые вопросы, но ответа на них не знала. Что с ней происходит? Что ее так сильно мучит? Как будто все хорошо, но ее отношения с Павлом в последнее время не дают покоя. Они вместе четыре года и как будто все было замечательно, но что изменилось теперь? Какая невидимая преграда стала на их пути – между ними?

Она вспомнила как познакомилась с ним впервые. Тогда ее внимание всецело привлек Филипп. Ее страсть по отношению к нему еще долгое время не давала ей покоя, пока однажды она с ним не переспала. Павел заинтересовался россиянкой при первой встрече, но она к нему долгое время оставалась равнодушной. Однако как и все русские Павел оказался настойчив и немало усилий приложил для завоевания ее сердца. Лишь долгие ухаживания заставили ее сломиться и посмотреть на него глазами женщины. Он не отличался особой красотой, но его добрые глаза приводили в трепет кого угодно. Да и сам Павел был очень добрым и чутким. Тем не менее этого оказалось мало. Он слишком любил Лали и много баловал. Он романтик, а в Лали это практически напрочь отсутствовало. Она более реалистично смотрела на вещи и жизнь в целом. Все решения принимала с твердой руки, чего не умел делать Павел. Не такой ей нужен мужчина. Не такой!

Любовь несомненно была, но частые скандалы на пустом месте, беспочвенная ревность, постоянный контроль сделали свое дело. Чувство в ней постепенно умерло и когда это произошло она и сама не могла точно сказать. Оставалась только привычка и чувство родства. Любовь ушла, была только близость, пока и она не покинула ее сердце во время трехмесячной разлуки. Теперь в ее сердце не осталось ничего кроме жалости по отношению к Павлу. Он старался сделать Лали счастливой, не понимая, что это уже невозможно. Он любил ее, но его чувство теперь было безответно. Ей действительно было его жаль. И только!

Переключив свои мысли на Аннет, она заставила себя улыбнуться. Аннет… она не задавала себе глупых вопросов, тем более на которых не знала ответов. Она жила лишь сегодняшним днем не задумываясь о завтра, и это было в какой-то степени верно.

Но Лали глубоко ошибалась на счет своей подруги. Она тоже задавала себе вопросы, на которые не могла найти ответов и в свою очередь завидовала Лали у которой, несмотря на смутное прошлое жизнь распределялась в нужном русле. Настырная россиянка знала чего хотела от жизни и добивалась этого, подчас пробивая лбом бетонные стены.

Войдя в квартиру, Аннет прижалась к стене, бросив на пол ключи. Ну вот и остались позади веселые деньки. Еще три дня назад она плыла на роскошном лайнере в компании очаровательного Дэвиса Гарисмона и прочих звезд мировой славы. Сейчас это казалось неправдой. Она снова одна. Встряхнув головой, Аннет подошла к барной стойке. Взяла стакан, бутылку виски и села на диван, поджав под себя ноги. Не наливая спиртного, она закрыла глаза, подумав о своей жизни, которая не баловала ее за исключением денег оставленных отцом. Это действительно было подарком судьбы, но на этом подарки заканчивались и начинались неудачи. Ей никогда не везло с мужчинами. Ей не удавалось удерживать их возле себя слишком долго. Это только перед друзьями она храбрилась, изображая из себя независимую от мужчин женщину. На самом деле она просто боялась, что ее бросят и дабы опередить, бросала сама. Бросала легко, без тени раздумий. Но, в тайне от всех и даже от близкой подруги, она также как и все мечтала о счастливом замужестве, с завистью погладывая на Лали и Павла, у которых все было замечательно. Она восхищалась семейной жизнью Анастасии. У нее был заботливый муж и прекрасный сынишка. Блондинка их боготворила. Аннет тоже очень сильно любила бы своего ребенка и всячески баловала, но… у нее не было любимого мужчины, как и малыша.

Она открыла глаза и налила полный бокал неразбавленного виски. Сделав глоток, ощутила, как все в ней напряглось, и слезинка быстро скатилась по щеке вниз. «Нет… ничего подобного… я сильная женщина. Я никогда не плакала по таким пустякам и сейчас не буду», – подумала она и снова встряхнув головой, на одном дыхании опустошила содержимое стакана. Сделав последний глоток, она с криком бросила бокал в стену. Ударившись, он разлетелся на маленькие осколки. Аннет заплакала. Слезы текли, и она не могла этому помешать. Она обессилила, ей нужно выплакаться. «К черту все, – кричала она, – я буду реветь столько, сколько захочу и даже выть если понадобится». Из упавшей на пол бутылки, виски стало вытекать на ковер из незакрытого горлышка. Аннет упала на диван вниз лицом и плакала, плакала в подушку, оплакивая свою бессмысленную жизнь.

 

Пока Лали принимала ванну, подъехали остальные участники группы. После переезда из Италии они тоже выглядели уставшими, но от этого их настроение не подпортилось. Напротив, они наперебой рассказывали о чудесном времяпрепровождении на борту «Оршера». Им приходилось много работать, но много времени оставалось и на отдых во время которого каждый развлекался как мог, в том числе вместе с остальными туристами осматривали достопримечательности городов, в порты которых заходил их шикарный лайнер.

После того как самые важные новости были рассказаны, Лаура ушла на кухню разогревать ранее приготовленные кулинарные изыски. Она встала очень рано и готовила весь день. Ей хотелось удивить друзей своим мастерством в кулинарии и необычным меню экзотических блюд. Анастасия изъявила желание помочь накрывать на стол и тоже ушла на кухню.

Павел подошел к Франсуа и попросил вместе с ним выйти в сад. Он хотел поговорить с другом о Лали. О ее странной отрешенности.

– Франсуа, что происходит с Лали? Почему она вернулась из этого круиза такой странной? Глядя на нее можно подумать, будто случилось что-то непоправимое?

– Друг, я не знаю, что тебе ответить. Я и все кто общался с Лали, заметили ее странное поведение. Она будто сама не своя. Что-то в ней изменилось с середины нашего путешествия. Одно я могу сказать точно, ее замкнутость привела к внутреннему сосредоточению и это позволило ей открыться творчески с другой стороны. Она исполняла песни более эмоционально, чувственно, душевно. Я думаю именно это принесло ей такой успех.

– Это все замечательно, но мне непонятно что послужило причиной к подобному толчку.

– Об этом тебе лучше поговорить с ней. Боюсь, она еще сама не поняла, что с ней происходит. Думаю ей надо дать время, чтобы разобраться со своими мыслями.

– Может это из-за ее внезапной популярности? – предположил Павел.

Франсуа согласился с мнением друга, но до конца не был уверен в правильности предположения. Он похлопал друга по плечу и направился в дом, чтобы воспользоваться гостевым душем перед грандиозным ужином, старательно приготовленным Лаурой.

Павел оставался в саду поглощенный размышлениями о своей любимой. Что-то в Лали было не так и он это понимал, впрочем, как и все остальные. И это что-то его будоражило и пугало. Он чувствовал страх. Неприятные мысли так и лезли мерзкими червями в его мозг. Неужели это все? Неужели пришел конец их отношениям?! Он всегда этого боялся и кажется не напрасно. Павел упорством завоевал любовь свой красавицы, но как известно самым ужасным страхам суждено сбываться. Его кошмар – расставание с любимой женщиной. «Рано или поздно она меня бросит. Мы слишком разные», думал Павел и отчасти был прав. Ему хотелось спокойного безмятежного семейного счастья, а ей это вроде как бы и не нужно вовсе. Ей неизменно хотелось развлечений, посещения дорогих ресторанов, чего он никак не мог позволить со своим смешным окладом заурядного адвоката.

Да, он знал, чувствовал, рано или поздно наступит время и она его разлюбит, оставив навсегда, наедине с любовью, которая ей больше не понадобиться. Но что тогда ему делать со своей сумасшедшей страстью? Нет, об этом нельзя думать. Эти мысли нужно гнать от себя прочь. Он хотел надеяться на ошибочное предположение. Возможно на самом деле все совершенно не так. Лали всего лишь устала и на этом фоне проскальзывает ее холодность.

Отвлечься от грустных мыслей его заставил телефонный звонок. Он вошел в кухню и снял трубку. Это был продюсер Лали. Он хотел с ней поговорить о предстоящей пресс-конференции завтра днем. Извинившись, Павел ответил, что Лали сейчас принимает ванну. Жан Поль просил ее не беспокоить, но передать, интервью с журналистами состоится завтра, в час дня, в ее доме.

Повесив трубку, Павел поднялся наверх и постучал в дверь, за которой Лали все еще принимала ванну. Услышав его голос, она пригласила войти.

– Привет солнышко, я очень по тебе соскучился. Сам не знаю, как смог жить без тебя этих долгих три месяца. C трудом дождался твоего возвращения…

Его слова звучали нежно, ласково. Он подошел к ней и присел на краешек ванной.

– Я тоже по тебе очень соскучилась, – сказала она, с трудом надев улыбку на лицо.

Павел заметил это, но не подал виду.

– Я видела лепестки роз на кровати – очень мило. Спасибо.

– Пустяки… Кстати, звонил Жан Поль. Просил передать тебе, пресс-конференция с журналистами состоится завтра, в час дня. Будут присутствовать даже съемочные группы с центральных телеканалов.

– Это круто вот только что я буду им говорить?..

– Жан Поль посоветовал не переживать по этому поводу. «Пусть говорит только правду, нам скрывать нечего», – так он сказал.

Павел заметил скованность и неловкость любимой под его пристальным, страстным взглядом полным любви и желания. Он смотрел на ее загорелое красивое лицо с большими карими глазами, на ее маленькие плечи и грудь скрывавшуюся под пеной. Лали не поднимала глаз. Она смотрела на пенку, смущенно водя по ней пальцем.

– Совсем забыл о важном факте. Твой продюсер сказал, что интервью ты будешь давать у себя дома, то есть здесь.

– Почему? – как-то неестественно безразлично задала она свой вопрос и только теперь посмотрела в его глаза. Посмотрела с такой пристальностью, будто видела его впервые, стараясь изучить каждую черточку на его лице.

Павел пожал плечами. Он не знал, почему пресс-конференция должна состояться именно в их доме.

Она безвольно согласилась и снова потупила взгляд в искрящуюся пену. Потом повернулась к Павлу и попросила подать халат, пожаловавшись на жуткий голод. Проголодалась, пока принимала ванну. Она поднялась из воды и быстро, будто торопясь скрыть свою наготу от того, кто видел ее обнаженной сотни раз, накинула халатик. Но и за ту секунду, что она оставалась обнаженной, Павел успел окинуть взглядом ее небольшую, но упругую и красивую грудь, узкую талию и красиво выделявшиеся на ее фоне бедра. Ее гладкая, смуглая кожа стала еще темнее под воздействием южного солнца.

Не в силах устоять перед чарующей красотой этой божественной женщины Павел притянул ее к себе и поцеловал. Поцелуй не был наполнен страстью, в нем было что-то другое. Прожив с этим мужчиной ни один год Лали научилась видеть разницу между страстными поцелуями и поцелуями наполненными нежностью и любовью. Вот и сейчас она почувствовала, через прикосновение губами, Павел дарил ей свою любовь.

От поцелуя в губы он плавно скользил по ее лицу. Щеки, виски, подбородок чувствовали нежное прикосновение горячих губ похожих на дуновение летнего ветерка. Его руки гладили мокрые волосы, опускавшиеся ей на плечи. Трогали шею, грудь, прежде чем она поняла, его руки уже глубоко под халатом.

Отстранившись, она запрокинула голову назад и провела ладонями по закрытым глазам.

– Не надо, не сейчас, – она быстро поправляла халат и закутывала волосы полотенцем. – Я высушу волосы и переоденусь к ужину. Очень хочется есть.

В ее голосе слышалась холодность и резкость, но он старался не придавать этому значения в который раз списывая все на усталость.

Посмотрев в его глаза, она задержала взгляд. Слишком пленительны они были. Он смотрел на нее и в его глазах чувствовалась улыбка, вызванная восторгом от ее необычайной красоты. Лали слегка улыбнулась и вышла из ванной комнаты.

Час спустя за большим овальным столом из красного дерева в небольшой, но уютной кухне-столовой собрались все друзья Лали, в том числе Филипп с Мари, Анастасия с Николя, ее родители и сестра, намерившиеся отметить возвращение группы в Париж с триумфом победы. На протяжении всего ужина за столом только и слышались восторженные рассказы о путешествии и бесконечные вопросы со стороны тех, кому не посчастливилось побывать на борту «Оршера». Ребята с явным удовольствием делились впечатлением и успехом. И только Лали по-прежнему оставалась малообщительной, за исключением, когда тема разговора переходила на нее.

– Лали ты даже представить себе не можешь свою популярность во Франции. Во время вашего турне все газеты печатали о счастливице попавшей под крылышко известного продюсера. Наша нация уже гордится тобой, хотя и не слышала твоих песен. Я думаю на твоем первом концерте, будет аншлаг без дополнительных рекламных роликов. Люди не могут дождаться исполнения твоих песен, – восторгалась Лаура. – Подружка, я безумно за тебя рада и потому сегодня хочу пить только за тебя, за нашу новую восходящую звездочку.

Лаура подняла бокал с красным вином и протянула его через весь стол Лали, чтобы чокнутся с ее фужером.

– Подождите, а где Аннет? – внезапно вспомнив о подруге, заволновалась Лали.

– Я звонила ей, но она не взяла трубку. Наверное, ушла куда-нибудь, – пояснила Лаура.

– Она, должно быть, обиделась, ведь вы обсуждали в машине ужин, а ее даже не пригласили!

– Прости Лали, у меня как-то вылетело из головы, но когда ты была наверху я звонила ей, честное слово, – оправдывалась Лаура, понимая, что они действительно некрасиво поступили с Аннет оставив ее совершенно одну, в то время как сейчас, все они находились в теплой компании.

– Ладно, не будем же мы омрачать такой чудесный вечер, – и Жак принялся рассказывать одну из историй связанных с круизом.

Для Лали вечер уже был испорчен. Она не слышала красноречия  Жака, погрузившись в мысли о подруге. Они сейчас сидят здесь и веселятся, а она, возможно, сидит одна дома и смотрит телевизор, расстроенная расставанием с Дэвисом.

Лали не была далека от истины, ошибаясь лишь в одном. Аннет не смотрела телевизор. Она бродила в этот вечерний час по улице с разноцветными огнями не зная, куда себя деть от гнетущей тоски нахлынувшей на нее сразу после того, как она вернулась в Париж – в свою пустую и холодную квартиру. Несмотря на лето, вечер выдался холодным и чтобы хоть немного согреться, Аннет зашла в кафе, заказав себе чашку кофе. Сидя за столиком около окна, она смотрела на молодых людей, парами шедших в обнимку, тепло прижавшись друг к другу. Ветер нагнал множество серых туч. Пошел дождь, плача каплями по стеклу. Уперев локти в стол, Аннет закрыла лицо руками, почувствовав как горячие слезинки обожгли ее щеки. В который раз за этот вечер она снова плакала. Против своей воли, совершенно этого не желая и более того, призирая всех женщин борьбе предпочитавших слезы,  она сама плакала не в силах этого остановить. На этот раз она не могла себе приказать, потому что воля ее больше не слушалась. Сегодня, в этот вечер, в полупустом кафе она чувствовала себя одинокой как никогда. Она вдруг вспомнила о своей маме, которую давно не видела и оттого слезы потекли еще быстрее мешая дышать. Как она там? Чем сейчас занимается? Не болеет ли? Задавала Аннет себе вопросы. Она твердо решила завтра же позвонить своей родной мамочке, самому близкому на свете человеку, которому могла доверить все свои сокровенные тайны.

Будучи не накрашенной, Аннет не боялась размазать тушь и потому наспех вытирала ладонью слезы. Расплатившись за кофе, она вышла на улицу. По-прежнему шел дождь. Закрываясь плащами и зонтиками, прохожие спешили домой, зная, что их там кто-то ждет. Аннет не спешила. Дома ее никто не ждал, накрыться от дождя было нечем, на ней было легкое платье, надетое явно не по погоде.

 

Оживленный разговор, шутки, смех не смолкали за столом, предсказывая еще долгий ажиотаж о турне ребят. Утолив свой голод легкой закуской и разнообразными салатами, заботливо приготовленными Лаурой, Лали нестерпимо хотелось уйти в свою комнату и побыть наедине с собой. В последнее время она особенно любила это делать – оставаться наедине с собой. Но она не решалась встать из-за стола. Друзья то и дело обращались к ней с вопросами, желая узнать как можно больше о ее турне, в купе с мировыми звездами, не из страниц газет и журналов, а из уст восходящей звезды, сидевшей рядом с ними за одним столом. Да и как могло быть иначе, если она на этом ужине была главным лицом.

Наконец, когда тема разговора неожиданно переключилась в другое русло, Лали извинившись, встала из-за стола. Она поблагодарила Лауру за изумительные блюда и, сославшись на усталость, отправилась в свою комнату, дабы как следует отдохнуть перед завтрашней пресс-конференцией.

Поднявшись в свою спальню, она переоделась ко сну, но сразу не легла. За окном шел дождь и Лали подошла к нему, чтобы немного полюбоваться этим восхитительным, как она считала, зрелищем. Стоя у окна, она вспоминала как совсем недавно точно так же стояла на балконе шикарного дуплекса на сказочном лайнере и смотрела, смотрела на безграничный океанский простор готовый поглотить ее бившуюся в теле душу, как бьется птица в клетке, привыкшая жить на воле. Но проходит время и случается неизбежное, птица или привыкает к своей безысходности в запертой клетке, либо погибает так и не сжившись с мыслью прожить оставшуюся жизнь в заточении и больше никогда не расправить вольно крылья в просторном синем небе.

Внезапное прикосновение руки заставило ее вздрогнуть и обернуться. Рядом стояла Лаура, спрашивая все ли у нее в порядке.

– Все хорошо, я собралась спать, но подошла к окну и засмотрелась на дождь, – Лали томно улыбнулась.

– Я постучала, прежде чем войти, но ты не отозвалась. Уже войдя, снова окликнула, но ты будто меня не слышала. Я забеспокоилась…

– Замечталась, – вздохнула Лали и отошла от окна. Она села на кровать, поджав по себя ноги.

– Бывает.

– Скажи, я изменилась? – Спросила она подругу, посмотрев на нее пристальным взглядом и странный огонек блеснул в ее глазах. В этом взгляде было что-то таинственное, мистическое, отчего у Лауры пробежал холодок по спине.

– Изменилась и очень сильно. Когда ты поднималась по лестнице Павел долго смотрел тебе в след и за столом стало так тихо… Он сказал, что проводил одну Лали, а встретил совсем другую, которая ему незнакома. Мы всегда были с тобой максимально откровенны. Ответь честно, перемена произошла в тебе отнюдь не из-за внезапной популярности. Ведь я права?

– Конечно. Популярность здесь не причем. Да и какая это популярность? Я выступала в рамках программы. Как меня воспримут одну, я пока не знаю. Покажут сольные выступления. Загадывать рано.

– Но тогда что с тобой Лали? Что в тебе не так? Давай поговорим как раньше. Ведь ты всегда со мной разговаривала, когда тебе было тяжело и я старалась помочь.

Последовала пауза. Лаура ждала ответа от Лали, но она молчала.

– Если не хочешь разговаривать я, пожалуй, тебя оставлю.

Лаура уже хотела выйти из комнаты, когда услышала за своей спиной рассеянный голос Лали.

– Я хочу с тобой поговорить, но пока не готова к этому. Я много думала стоя вот так, как сейчас у окна, в каюте на лайнере… Действительно много думала и наверное уже пришла к какому-то выводу только боюсь сама себе признаться. Боюсь озвучить вслух то, что роем носится в моей голове. Я боюсь сделать ошибку и меня это гложет. Обещаю тебе, как только я буду готова к разговору, мы обязательно поговорим.

Глаза Лали в этот миг излучали детскую невинность, страх перед жизнью, растерянность перед взрослым миром. Сердце Лауры сжалось от боли за подругу. Она подошла к ней и, взяв ее голову в свои руки, нежно поцеловала в щеку пообещав, что все будет хорошо. Обязательно будет все хорошо!

После ухода Лауры, Лали легла в постель. Ей совершенно не хотелось спать, но она сама не заметила, как провалилась в бездну, в черную пустоту без снов. Проснулась она от легкого прикосновения губ, покрывавшие ее плечи и шею. Не открывая глаз она силилась вспомнить, где находится. Ей казалось, что ее тело лежит на роскошной кровати в номере-люксе лайнера «Оршер» дрейфующего по волнам океана. Открыв глаза, она различила во мраке комнаты силуэт обнаженного Павла прильнувшего к ее телу. Нежные и в тоже время страстные поцелуи его губ она ощущала на своем лице. Без внимания не остался ни один участок ее бархатной кожи. Щеки, глаза, губы, лоб, виски все чувствовало нежное и влажное прикосновение его губ. Склонившись над ней, он расстегивал маленькие пуговички ее шелковой комбинации. Не составляло труда проследить ход его мыслей и она уже готова была сказать «нет», когда тело сказало «да» отвечая взаимностью на его ласки. Каждая клеточка ее тела налилась пунцовой тяжестью. Ее тело говорило – «да», дрожа от напряжения и желания.

Почувствовав, что Лали готова к любви так же, как и он, Павел впился губами в ее губы, и она почувствовала, как его язык проникает все глубже ей в рот. Она обвила руками его спину, плотнее прижимая к себе. Поцелуи с каждым разом становились все более глубокими и с каждым поцелуем, ее тело трепетало все больше и больше в объятиях мужчины, к которому Лали не могла выразить своих чувств…

 

 

Глава двадцатая

 

С наступлением утра в особняке Лали наступила и суматоха. Каждый занимался своим делом, стараясь привести в порядок дом перед появлением репортеров. Все должно выглядеть идеально ведь гостиную этого дома покажут на всю страну. Все утро Лали занималась своим внешним видом и мучительным выбором наряда. Во время гастролей было куплено множество красивой одежды и она никак не могла остановиться на чем-нибудь определенном. Лали мучилась, никак не решаясь, на чем остановить свой выбор и в чем предстать перед огромной аудиторией телезрителей. В итоге она отдала предпочтение брючному костюму. Он был черным и очень шел ей. Костюм придавал строгость и в тоже время некую свободу, исходившую от него.

С раннего утра Лали пыталась дозвониться до Аннет, но безрезультатно. Длинные гудки говорили об отсутствии хозяйки и подруге не могло даже в голову прийти, что Аннет намеренно не снимала трубку, а ведь ей так хотелось видеть рядом с собой близкую подругу в этот ответственный и важный для нее день.

Лали выглядела слегка нервозно перед не менее чем полутора десятком журналистов, собравшихся в гостиной доме интервьюированной. Шестеро из них были телевизионными репортерами и установленные большие лампы ослепляли ее помимо беспорядочных вспышек газетных фотографов.

Сегодня для Лали был один из важнейших дней в ее жизни. Впервые ей предстояло дать пресс-конференцию перед прессой, не знавшей пощады. Она собрала в кулачек всю свою волю, твердо решив не показывать свое волнение перед камерами. Зрители, а в будущем возможно и поклонники новой звезды должны видеть своего кумира в блеске исходящем от появлявшейся славы.

Перед тем как Лали спустилась вниз, приведя в порядок свой макияж, Жан Поль приехавший незадолго до начала интервью настоятельно рекомендовал операторам снять несколько комнат второго этажа и небольшую кухню-столовую. Зритель должен был видеть, в каких простых условиях без излишнего пафоса живет Лара Лу и тем самым, проникнуться к ней родственными чувствами. Таким образом дальнейшая раскрутка новой певице не понадобится. После этого интервью народ сам потянется к Лали. Но не все дается просто. Стараясь показать простые условия, мужчины все утро убирали пафосную дорогую мебель, а женщины перевешивали шторы, заменяя дорогую материю на дешевую.

Как только репортеры окончили осмотр дома, точнее тех комнат, которые дозволил смотреть продюсер, они подошли к Лали  спустившейся к тому времени вниз и окружили ее кресло, в котором она сидела, плотным кольцом, начав интервьюировать.

Жан Поль заранее предупредил Лали о мягкости и внимательности по отношению к журналистам. У каждого из них была своя обширная аудитория зрителей, читателей и потому при желании каждый из них может не только поднять на пьедестал, но и утопить восходящую звезду всего лишь парой не к месту сделанных реплик. Лали внимательно прислушивалась к советам продюсера и была более чем обходительна с прессой, в дальнейшем рассчитывая на хороший результат своей работы.

Трудности начались, когда одна из журналисток коснулась вопроса о личной жизни. Но что делать, это удел всех знаменитых людей, вся личная жизнь как на ладони.

– Скажите, пожалуйста, Лара, вы замужем?

– Нет, – коротко ответила Лали, глупо надеясь, удовлетворить этим сухим ответом ненасытных журналистов. В особенности когда дело касается личной жизни, репортеры превращаются в стервятников.

– У вас даже нет любимого человека? – настаивала журналистка.

– К сожалению, нет, – солгала по настоятельным рекомендациям своего продюсера Лали. Молодая незамужняя и красивая артистка непременно привлечет к своему вниманию крупную аудиторию молодых мужчин. Это продюсер знал из своего немалого опыта.

Несмотря на лаконичность ответов, Лали была весьма вежлива и учтива с журналистами, хотя они и понимали, что этот тщательно создаваемый образ самой невинности неплохо продуман и мало кто верил в искренность слов. Но для них это уже не имело значения, потому что эффекта взорвавшейся бомбы от этого они не ждали. Но у них еще все впереди. Они непременно будут продолжать следить за восхождением Лары Лу на подиум звезд и когда она оступится, вот тут они и подоспеют вовремя, чтобы втоптать ее в грязь, а то и вовсе затоптать.

– Лара, – обратилась с вопросом другая журналистка, – вы не только красивая молодая женщина, чьей внешностью на обложках глянцевых журналов восхищаются многие ваши сограждане, признавшие вас самой сексуальной женщиной в стране этого года, но теперь еще и самая сексуальная женщина по признанию мужского журнала. Как это обстоятельство сказывается на вашей личной жизни?

Лали улыбнулась:

– Мне кажется, вы слишком поторопились задать мне этот вопрос. Я только вчера вернулась из гастрольного турне. Я не ходила по улицам и не встречалась, с кем бы то ни было и потому не могу знать, как ко мне относятся мои сограждане, и что они обо мне думают. Следовательно, это не приносит мне никаких неудобств. Тем более в личной жизни, так как ее у меня нет. Но знаете, я вовсе не стану противиться титула самой красивой и сексуальной женщины этого года.

Приятная улыбка Лали и ее остроумие были оценены – это, несомненно, покажут по телевидению. Лали знала, ей совершенно необязательно добиваться дружбы с прессой – это невозможно. Но она была обязана произвести приятное впечатление на всех этих писак. Они же пришли сюда ради одной цели, передать телезрителям и читателям тот образ, который она сама и нарисует.

Вечером входная дверь распахнулась и на пороге появилась вульгарно накрашенная женщина. Одежда на ней была также безвкусна, как и косметика на лице. Затащив две большие сумки на колесиках, он с грохотом поставила их в угол.

– Ну шо, не ждали? А мы, как говорится, приперлися! – жизнерадостно воскликнула она на русском языке с украинским акцентом.

– Позвольте, мы ничего не будем у вас покупать, – тактично заметила Алла Эдуардовна и показала на выход.

– Та щас! Я сама куплю все шо надо. А шо вам надо? Я видела, магаз тут рядом есть.

– Женщина, покиньте этот дом.

– А шо, я разве ошиблась? Лариска не тут живет?

– Вы знаете мою дочь?

– Так я ж Тамара, – и видя, что ее не узнают, добавила, – Иванченко.

– Видимо вы приятельница моей дочери.

– Та конечно, в поезде познакомились. Я же Тамара, из Харькова. Мой муж мэр! – И она гордо подняла палец кверху.

– Я сейчас позову Ларису. Проходите, устраивайтесь, – косясь на странную гостью, Алла Эдуардовна пошла наверх. Но когда они спустились обратно, гостьи в гостиной не было.

– Мама, ты ничего не напутала?

– Говорю тебе, она из Харькова и сказала, что ее муж мэр, но честно сказать, она больше похожа на сельскую необразованную женщину. Правда, вещи на ней дорогие, хотя и безвкусные.

– Тогда это точно Тамара.

Гостья нашлась на кухне. Она разливала по чашкам чай, рекламируя Павлу и Сергею Николаевичу варенье, которое привезла с собой. Увидев хозяйку дома, она бросила свое занятие и кинулась ее целовать изрядно пачкая яркой помадой.

– Я же говорила, как буду во Франции, обязательно заеду. Так вот она я – тута!

Дальнейший разговор продолжался уже за ужином.

– Почему не предупредили? – поинтересовалась Лали. – Мы бы подготовились.

– Та шо такое, какие привилегии, шо мы не свои что ли?

– Действительно, – усмехнулся Сергей Николаевич.

– Я вот вас еще со своей дочей познакомлю. Будете в восторге!

– Не сомневаюсь, – подытожила Алла Эдуардовна.

– Я шо приехала? У дочи гостила в Лионе. Ой, так сижу как-то на диване, гляжу телевизор и шо мне тама кажут? Лариску показывают! Я так сразу и закричала, говорю, доча, иди, посмотри, это же моя подруга!

«Интересно, когда это мы с ней успели стать подругами», – удивилась про себя Лали.

– Вот это ж я не знала, шо ты артистка. Мы с тобой давай нафотографируемся, шо б я в Харькове всем показывала.

– Обязательно, только чуть позже, – заметила Лали.

– Та какие наши годы! На, фоткай! – И Тамара вручила фотоаппарат Сергею Николаевичу, а сама ближе придвинулась к Лали, плотно обняв ее своими ручищами.

Когда с фотосессией было покончено, Сергей Николаевич решился задать гостье вопрос, мучивший его с самого появления Тамары в этом доме.

– Простите, можно вопрос? – Начал он, обращаясь к ней.

– Ой, да за ради бога! Шо мы тут цацы что ли какие, чтобы нам вопросы нельзя было задавать.

– Да-да, я так и подумал. Ваш муж действительно мэр Харькова?

– Во такой мужик! – И она подняла палец кверху.

– Как вы с ним познакомились? Если конечно мой вопрос не покажется вам бестактным.

– Не покажется. Всю правду расскажу, как есть.

– О, на это мы даже и надеяться не могли.

– Напрасно! Ну так вот, я ведь сирота. Без роду и племени, как говорится, – и она загоготала, после чего икнула и залилась громким смехом еще громче.

Алла Эдуардовна переглянулась со своим мужем, а Лали тихо посмеивалась над своей гостьей.

– А Иван, он мужик видный, из семьи хорошей. Мать его работала в областном правительстве, а отец ректор университета. Мы с Ванькой когда познакомились, он меня долго не хотел с ними знакомить. И правильно делал, уж не знаю почему, но меня они не любили. А люди вроде неплохие были, безвредные. Все науськивали ему, что я не пара. А почему эт я интересно знать не пара. Я и приготовить, и соленья с вареньями закрутить мастерица, во, пробуйте. Привезла из Харькова клубничное варенье. Пальчики оближите! А уж какая я хозяйка, на свете не сыскать. И весело со мной, Иван всегда так говорит.

– Не сомневаюсь, – снова подытожила Алла Эдуардовна и добавила, – обхохочешься.

– Мне до Ивана жилось трудно. Я и на помойке ела, и в коробках спала…

За столом все скривили лица, а Лали попыталась представить себе того самого Ивана из приличной семьи, который смог позариться на такую роскошь в виде Тамары, питавшейся на помойке.

– Но, жить красиво не запретишь, – продолжала рассказчица. – Я быстро научилась пользоваться косметикой, покупать красивую одежду и вот на те вам, перед вами Тамара Иванченко из высшего общества.

– Не приведи господи, – прошептала Алла Эдуардовна.

– А шо такое?

– Это я о вашей жизни на помойке, – выкрутилась мать Лали.

– Это да, не приведи господи! Так то сиротой быть. А вы шо все русские, как я погляжу, а живете в Париже. Чего удрали то?

– Ну почему же, удрали. Мы с женой и младшей дочерью живем в Москве.

Алла Эдуардовна пнула мужа под столом, но было поздно.

– Ой, как хорошо. Буду к вам в гости приезжать. Я часто в Москве бываю. Пишите адрес! Но не думайте, я не нахлебница. У нас под Харьковом большой домина, даже большего вот этого вашего. Так шо созвонимся и будем ждать вас к нам. Понравится, можете не сомневаться. У нас всем нравится. Шашлыков наделаем. Будем есть и пить всю ночь.

– Какая прелесть, – ужаснулась Алла Эдуардовна.

– А вы надолго сюда?

– Мы путешествовали в кругосветном плавании и уже завтра возвращаемся домой.

– В кругосветке? Эх, я не знала, а то бы вместе путешествовали. Скучать бы не пришлось.

– Действительно, – и Алла Эдуардовна взялась за голову больше не в силах скрывать шок, производимый на нее гостьей.

– Ой, так вы тоже завтра летите? И я тоже. Правда у меня билет до Харькова. Но может мне сдать его и полететь с вами до Москвы?

– К чему такие сложности! – Всполошилась Алла Эдуардовна. – Сами знаете, отношения между Украиной и Россией несколько напряжены. Уехать из Москвы вам будет сложно. Отложим до следующего раза.

Нехотя Тамара Иванченко согласилась быстро переведя тему разговора на высший свет Харькова и рассказывая, как она там блистает.

Ночью Лали без сна лежала на своей, отвыкшей за время путешествия кровати и невидящим взором изучала потолок. Она радовалась удачно прошедшей пресс-конференции. Она дала много пищи для голодных стервятников и теперь все эти назойливые репортеры, хотя бы на некоторое время, останутся позади. Рядом, уткнувшись носом в ее плече, сопел Павел. Лали посмотрела на него и снова обратила взгляд в потолок. Меньше всего ей сейчас хотелось думать о Павле и их отношениях. Она немного нервничала, ожидая появления статей про нее в самых главных газетах Парижа. Журналисты, конечно, были милы, но истинное отношение она увидит уже завтра в анонсах на первых полосах. Также ей не терпелось увидеть свое интервью по телевизору, но передача готовилась выйти в эфир лишь в следующие выходные.

Проснувшись рано утром, она проводила родителей, сестру и чрезмерно активную гостью Тамару в аэропорт Орли. Вернувшись домой,  приняла душ и, вытирая волосы полотенцем села в кресло, у телефона, собираясь в который раз набрать номер подруги. Она протянула руку к трубке и тут же отдернула назад. Раздавшаяся трель телефонного звонка заставила ее вздрогнуть. Мгновенно подняв трубку, она услышала голос той, кому собиралась звонить.

– Ты что дежуришь у телефона? – Аннет как всегда была весела и несколько беспечна.

Лали обрадовалась жизнерадостности подруги, почувствовав облегчение. Как будто с ней все в порядке. Но на самом деле это было не так. Аннет было плохо, очень плохо, но она решилась позвонить подруге с трудом поддерживая заданный озорной тон в голосе.

– Я безумно рада твоему звонку! – воскликнула Лали. – Где ты была? Я звонила тебе столько раз…

– Познакомилась с клевым чуваком и приятно провела время, – соврала Аннет. – Как смотришь на то, если я к тебе сейчас загляну?

– Конечно, о чем речь, тем более Павел на работе, а все мои гости сегодня утром улетели домой. Я совершенно одна дома и буду рада тебя видеть.

Повесив трубку, Лали невесомо расслабилась в кресле, радуясь напрасным переживаниям за подругу. Высушив волосы феном, она спустилась вниз и, вышла во двор. Каждый день почтальон кидал за ограду забора свежие газеты. И в этот раз они уже дожидались ее. С замиранием сердца Лали подняла их и прижала к груди, будто эта груда бумаги была для нее нечто большим, чем просто газеты. Впрочем, так оно и было. На этих страницах был вынесен ее приговор. Так и прижимая к себе почту, она прошла на кухню. Налив в чашку чая она села за стол, торопливо разворачивая газету и сразу же встретилась с красивыми глазами, взгляд которых манил и настораживал одновременно. Будто она смотрела далеко в будущее, заранее зная, что ее ждет. Лара Лу смотрела на нее с первой полосы газеты, не скрывая своего счастья. Под снимком крупными буквами расположился заголовок: «Восходящая звезда уже взошла. Подробности на четырнадцатой странице». Лали молниеносно нашла нужную страницу и, живо бегая глазами по строчкам, углубилась в чтение. Она знала о неблагосклонности журналистов по отношению абсолютно ко всем и ожидала такое же отношение и к себе. Что делать. Такая у них работа – поливать грязью абсолютно всех без разбора. Однако ничего кроме восхищения к своей персоне она не прочла, даже между строк. Лали просмотрела другие газеты, но и в них, было то же самое – лесть и восхищение.

«…Жан Поля Жокуно, известного продюсера нашей страны, несомненно, можно поздравить с новой находкой. Он сумел обнаружить клад с не потускневшим золотом, которое не пришлось отшлифовывать. Лара Лу – певица, которую каждый должен увидеть и оценить ее мастерство. Она заставляет зрителя жить только ею на протяжении всего выступления. Эта хрупкая женщина с карими глазами и смуглой кожей одаривает всех своих слушателей чувственностью, которой обладает в неограниченных количествах. Без сомнения она может стать одной из величайших певиц нашего времени…».

Покраснев от смущения, Лали растерянно глотнула из чашки остывший чай. Теперь ее жизнь бесспорно изменилась навсегда и никто уже не в силах остановить запущенный механизм шоу-бизнеса, в котором Лали стала одной из деталей. С тех пор как она решила изменить свою жизнь, приехав во Францию, Лали всегда мечтала где-нибудь выступать. И вот ее мечта сбылась. Только вышла она не на маленькую сцену, а на очень большую, о которой даже грезить не смела.

Она все еще сидела перед раскрытыми страницами одной из газет, на которых помимо обзора ее интервью и мнений критиков на двух страницах были напечатаны фотографии сделанные во время выступления в некоторых странах и на «Оршере». Лали вздрогнула, когда перед ее лицом поверх раскрытой газеты упали еще несколько печатных изданий с ее фотографиями на обложках. Это была Аннет. Она сухо чмокнула подругу в щеку, прошла к стойке и налила в бокал «Бренди». Затем села напротив, прикурила сигарету, сделала немаленький глоток спиртного и только потом посмотрела подруге в глаза. Лали все это время молча следила за движениями Аннет.

– Странное у тебя выражение подружка, – первое, что сказала Аннет после своего прихода. – Я вижу ты, и сама успела прочитать лесть в свой адрес. Надеюсь, ты не удивлена?

– Немного, – тихо произнесла Лали, все так же наблюдая за подругой, как та пьет и курит, подперев подбородок рукой.

– Ты еще скажи, будто не рада такой шумихи вокруг себя. Я то знаю, о чем ты мечтала.

В голосе Аннет звучало презрение, смешанное с усталостью. Лали понимала, с подругой что-то не так.

– В чем дело Аннет? – дерзко спросила Лали, грубо выхватив стакан у нее из руки, когда та собиралась сделать очередной глоток. И сделала этот так резко, что некоторое количество бренди выплеснулось в лицо Аннет. – Чем ты недовольна на этот раз?

– Это я недовольна? – Удивилась Аннет, спокойно вытирая бренди с лица. – Я всегда принимала и принимаю жизнь такой, какая она есть. Это ты у нас вечно недовольна. У тебя богатые родители и ты не знаешь, что такое сидеть на маленькую зарплату от получки до получки, едва сводя концы с концами. Надо заплатить за квартиру, за коммунальные услуги, купить что-нибудь пожрать… а, знаешь ли, еще и одеться хочется не хуже остальных. И ничего, я не жалуюсь. У тебя отличный мужик, любящий тебя до беспамятства, но он тебе что-то вроде как поднадоел. А у меня никогда никого не было, кто любил бы меня по-настоящему. И ничего – я терплю. Прореву всю ночь – утром хоть подушку выжимай, а днем улыбаюсь всем и каждому как идиотка. А ты теперь стала популярная. И что же? Как только ты добиваешься желаемого, тебе становится скучно, и ты ломаешь голову над тем, чего бы еще такого сотворить, чтобы все ахнули! Ты не думала случаем о космических полетах? По-моему это из разряда чего-то новенького. Как на счет того, чтобы слетать на Луну? Может, удастся…

Побагровев от злости Лали не задумываясь, плеснула остатки спиртного из бокала выхваченного из рук Аннет ей в лицо.

Не успев закончить свою фразу, она широко открыла рот вдохнув воздух и расширенными зрачками уставилась на Лали.

– Успокоилась? – поинтересовалась та.– Тебя словно огонь не остановить, покуда не затушишь. Мы обе сейчас понимаем, причина не во мне, а в тебе. У тебя очередные неприятности и ты решила отыграться на мне. Не получится подруга!

Аннет по-прежнему молчала.

– Ну? Какого дьявола молчишь? Зубы жмут раскрыть свой рот и извиниться?

– Да пошла ты, – тихо произнесла Аннет и повернулась, чтобы уйти, но Лали схватила ее за руку толкнув на стул. Аннет повиновалась, закрыв лицо руками.

– Плакать собралась? – не унималась Лали. – Давай, распусти сопли… Я всегда знала, что ты дура, но то, что еще и завистливая дура, это для меня открытие. Не ожидала! – заключила Лали, демонстративно разведя руками.

Аннет действительно плакала, поспешно вытирая слезы. Но их было так много, что она не успевала.

–  Ну, так что? Какого хрена… так и будешь молча обливаться слезами?

– Прекрати надо мной издеваться, – слабым голосом попросила Аннет, поднимаясь со стула. – Я никогда не завидовала людям. А если и завидовала, то не деньгам, а простому человеческому счастью.

– И ты хочешь, чтобы я поверила, будто ты не завидуешь моему материальному положению?..

Ничего не ответив, Аннет вышла из кухни направляясь к выходу, а Лали все говорила и говорила сыпля оскорбления в ее адрес.

Остановившись, Аннет обернулась.

– Я все знаю.

– Что ты знаешь?

– Я знаю, что послужило причиной твоему столь скоротечному побегу из Москвы.

Услышав это, Лали оторопела.

– Да Лариса, я все знаю. Ты убийца! – прошептала она.

Лали, а точнее Лариса переменилась в лице, превратившись из милой девушки в злобную пиранью с остервенелыми глазами.

– Испугалась?

– Что ты мелишь! Что ты вообще можешь знать! – голос ее стал пугающе хриплым.

– Ты постоянно держала меня за идиотку, но поверь это далеко не так. Когда четыре с половиной года назад ты спешно покинула Москву, нервишки твои по всей видимости были на пределе, да это и понятно. Так вот ты чуть ли не каждую ночь что-то шептала, говорила, кричала… наверное, кошмары мучили. Я тебя понимаю. На твоем месте я бы и вовсе спать не смогла. Так вот из твоих ночных разговоров я многое что услышала, но мало что поняла. Ты постоянно произносила имя Люцифера, шептала что-то вроде заклинаний. Я в ту пору, если помнишь, увлекалась магией на травах и поэтому поняла, что ты произносишь отрывки заклинаний. Ко всему прочему я не единожды слышала, как ты просила у кого-то прощения, оставаясь в своей комнате одна. При этом ты тихо плакала и слезы тебя душили. Я ни о чем тебя не спрашивала. Считала, раз не говоришь, значит, не хочешь. Если быть до конца честной все это меня насторожило, но из обрывков я не могла составить полную картину, а когда ты купила свой собственный дом и съехала от меня так я и вовсе об этом забыла. Воспоминания ожили совершенно случайно в Рио-де-Жанейро. Когда мы с Куколкой возвращались на такси обратно в порт, она рассказала мне ужасную историю, которую ей в свою очередь поведала соседка недавно переехавшая из Москвы. Речь шла о страшном убийстве, произошедшем ровно четыре с половиной года назад на окраине Москвы. Во время сатанинского ритуала одна девушка убила своего молодого человека.

Лали сжалась в маленький комочек, в углу гостиной. Захлебываясь слезами, она просила Аннет перестать рассказывать такие ужасные истории. Но Аннет продолжала.

– Честно говоря, я осталась к этой истории равнодушной. Мало ли что и где могло произойти. Но потом я приехала к твоим родителям и пока вас с Франсуа не было, мы с Аллой Эдуардовной пили чай и болтали. Должна признаться, твоя мама жуткая болтушка и слегка глуповата. Я бы на ее месте закрыла рот на замок и больше никогда не вспоминала то, что она мне рассказала. Оказывается, после твоего скоротечного побега из России, к вашей семье не раз наведывалась полиция. Ты знала об этом? Дело в том, что по описанию девушка совершившая убийство очень походила на тебя. Но твоя семья и мысли не могла допустить, что их красавица дочь в чем-то замешана. Поэтому они в один голос утверждали, что на момент убийства ты уже находилась у своей тетки в Африке. Именно так ты просила говорить всем, кто тебя будет спрашивать. Вот тут-то у меня и выстроилась вся цепочка полностью. Я сопоставила все факты и ужаснулась от мысли, моя подруга – убийца!

– Заткнись! – закричала Лариса, вскочив с пола. – Заткнись или я тебя убью. Все было не так! Все было совсем не так. Я не хотела его убивать. Не хотела, слышишь! Я любила его! Любила!

Она кричала сквозь слезы выкручивая себе руки.

– Я была сумасбродна и отчасти глупа в своих прихотях и желаниях. Я никогда и ни в чем не знала недостатка. Деньги как волшебная палочка могут исполнить любую твою прихоть. У меня было все, чего бы я не пожелала, но в конце концов мне все наскучило, хотелось чего-то нового, неизведанного. По интернету в чате я познакомилась с девушкой, которая привлекла меня своей нестандартностью. Ее размышления были интересны и завораживали меня с каждым разом все больше. Мы договорились встретиться и наяву она произвела на меня еще большее впечатление. Какое-то время мы с ней встречались в кафе, в парке и она каждый раз все больше углублялась в свою точку мировоззрения. Спустя какое-то время  она окончательно убедилась в моей заинтересованности к своим рассказам и тогда поведала о Люцифере и магии.

Однажды она позвонила рано утром и сказала, что я прошла первую подготовку и настал час для встречи с членами тайного ордена. Когда я спросила, что она имеет в виду, она ответила, что я все узнаю, но всему отведено свое время и торопить его не следует.

На тот момент у меня был молодой человеком, которого я очень любила, мы встречались два года. Соврав ему, будто я больна и не смогу прийти на встречу этим вечером, сама, втайне от всех, тихо вышла из дома и села в машину, поджидавшую меня у следующего перекрестка. Мы ехали очень долго через весь город и за все это время ни водитель, ни моя новая подруга сидевшая рядом со мной не проронили ни слова. Когда машина, наконец, остановилась и мы вышли, я не могла узнать район, в который приехали. Двор кишел крысами. По всему было видно, это очень бедный район и раньше мне в подобных местах бывать не приходилось. Мы подошли к железной обшарпанной двери и водитель нажал на звонок, при этом они оба надели на лица маски. Мужской голос спросил какую-то ерунду и моя подруга ответила еще большей чушью после чего дверь открылась. Как оказалось, это был необходимый пароль в целях безопасности менявшийся каждые шесть дней. По длинной лестнице мы спустились вниз, после чего долго петляли узкими коридорами пока не оказались в огромной комнате с множеством людей в таких же масках полностью закрывающие лицо. Вся комната озарялась сотней зажженных свечей, от чего было светло. В центре находился жертвенный алтарь. Они молились, в ходе ритуала обращаясь к Люциферу и только тогда я поняла, что этот орден покланялся Сатане.

Это должно показаться странным, но открытие меня ни чуть не напугало, напротив меня это заинтересовало и я стала регулярно туда ездить обучаясь магии и молитвам восхвалявшим Сатану. Мне казалось все это забавным, пока не случилось нечто страшное. В один из священных дней после долгой молитвы  обращенной к Сатане, нам раздали кубки и незамедлительно велели выпить. Я до сих пор не знаю, что за жидкость была в этих кубках, но действие как от сильного наркотика. Я перестала ощущать реальность, казалось происходящее меня вовсе не касается.

В зал ввели девушку с маской на лице, но ее маска была совсем иная, не такая как у нас. Ее поддерживали за руки, по всему было ясно ее тоже напоили каким-то наркотическим зельем, потому что она совершенно не сопротивлялась действиям. Ее раздели до гола и положили на жертвенник привязав за ноги и руки. Главные члены ордена «Черный ангел», именно так называлась та секта, чем-то ее обмазали, после чего на глазах у всех, поочередно занялись с ней сексом. Сначала меня шокировало происходящее, но моя «подруга» стоявшая рядом, пояснила, «церковь сатаны» поддерживает все виды сексуальной активности, удовлетворяющей желания человека. Здесь без зазрения совести, не стесняясь и не скрываясь занимались сексом мужчины с мужчинами, женщины с женщинами, а супружеские пары развлекались с другими партнерами. Так вот, после прилюдного секса жрецы продолжали оставаться обнаженными. Потом встали кольцом вокруг жертвенного постамента и молодой мужчина, я поняла это по его красивому упругому телу, все это время стоявший поблизости, вошел внутрь кольца и полностью раздевшись, стал совокупляться с той девушкой. Я плохо понимала, что происходит, но под действием странного напитка не особо заморачивалась по этому поводу. А потом… когда несчастная девушка начала извиваться в оргазме, этот парень вонзил ей в сердце огромный клинок. После этого каждый из нас подходил к жертвенному алтарю и главный член ордена помазывал нас горячей кровью.

Проснувшись в своей комнате на следующий день я долго не могла сообразить явь это была или страшный сон. Мне не хотелось верить в то, что я стала невольной участницей убийства, однако все это было на самом деле. Какое-то время я избегала подходить к телефону и не ездила больше в то место, но, в конце концов, мне пришлось вернуться, потому что как оказалось так просто покинуть орден невозможно.

Однажды я лежала на кровати в своей комнате и слушала музыку. Она играла слишком громко и потому я не услышала как открылась дверь и в мою спальню вошла та самая «моя подруга», член ордена, сатанистка. Я испугалась увидев ее в нашей квартире. После увиденного я понимала, эти люди ни перед чем не остановятся и была права. Она пригрозила мне расправой над моими близкими людьми, если я не вернусь в клан. Она опиралась на Сатану, говоря, что Люцифер в ближайшие тринадцать дней накажет меня за то, что я отвернулась от него и моим наказанием будет смерть близких людей. И вообще, вступление в секту означает полную потерю свободы. Вступление в сатанинскую секту равносильно отказу от дальнейшего права выбора. Теперь человек обязан делать то, что ему скажут. Попытка выхода из секты ведет к смерти.

Поверь мне, Аннет, я очень испугалась и поэтому вернулась назад. «Черный ангел» – один из самых крупных сатанистских культов в России и является частью «Международной ассоциации люциферистов». В этой секте члены делились на две категории: ученики – быдло и слуги – служащие черные мессы, ведающие делами организации. Из этих слуг, которых еще называют жрецами, выбирается верховная жрица, потому что у них существует поверье, будто женщина ближе к дьяволу, нежели мужчина. Верховной жрице примерно 25-30 лет. Она назначает себе из числа слуг замену, руководит сектой и посвящает в жрецы. На черных мессах действие происходит при зажженных черных свечах и читается «Синяя книга» – сатанинская библия. А еще на черных мессах читаются церковные молитвы задом – наперед.

В ритуалах сатанистам необходимо выпускать свою ярость, жестокость и мстительность, чтобы затем любить тех, кто заслужил любовь. В свою очередь, любовь можно познать лишь через познание ненависти. Им важно ощущение освобождения от комплекса вины. Но все извращения должны быть свободными, без насилия. Они проповедуют потворство вместо воздержания, но без внешнего принуждения «сексуальных свобод».

Однако самое страшное, чего я никак не ожидала, это основа культа сатанистов – принесение жертвы. Настоящая жертва для них – не убийство как таковое, а смертные муки живого существа. Выбор жертвы прост. Это любой из тех, кто поступил с сатанистами, с их точки зрения, неправильно или серьезно нарушил их спокойствие. Тем самым он как бы дал разрешение на свои мучения и гибель. И по их идеологии, он сам дал желание на свою погибель. Ритуалы осуществляются в «комнатах интеллектуального раскрепощения». Их осуществляют магистр, жрицы, ведущий и остальные участники. В качестве алтаря, когда это не было убийство, обычно использовали обнаженную женщину в вызывающе сексуальной позе. А когда приносили в жертву человека, использовали каменный алтарь пропитанный кровью. Свои лица сектанты закрывали масками, для облегчения раскрепощения своих эмоций. А то, что ты слышала во время моих кошмарных снов, ночью, это специальный магический язык, называемый енохианским.

Так прошел почти год, пока все не повторилось. Нам как всегда преподнесли кубки, однако мой отличался от остальных. И все же я выпила. На этот раз меня накрыло непроглядной пеленой и я вообще не понимала, что происходит и что я делаю. Мне лишь отдавали приказы коим я безоговорочно подчинялась.

На этот раз, вместо девушки, в зал ввели обнаженного молодого мужчину с той самой маской на лице. С трудом шевеля мозгами я понимала, он – очередная жертва. Избранные женщины уложили его на жертвенный алтарь и точно также привязали за руки и ноги, расставив их достаточно широко. Затем эти женщины разделись сами и вся процедура повторилась в точности, как с той несчастной девушкой. Они занимались с ним совокуплением, после чего мне приказали раздеться и тоже заняться с ним сексом. Я повиновалась. И когда горячее семя готово было излиться из этого несчастного парня мне шепнули чтобы я взяла клинок и воткнула ему в сердце. Не отдавая отчета в своих поступках я сделала как мне велели. После этого с него сняли маску и я увидела лицо… его красивое лицо и застывшие глаза, которые навсегда покинула жизнь. Плохо понимая, что происходит я, зажала руками рот и попятилась назад, после чего потеряла сознание. Когда меня привели в чувство, главный член ордена сказал, что теперь я являюсь истинным членом ордена, потому что сделала то, что от нас требует Люцифер в знак истинного преклонения перед ним, а именно смерть любимого человека.

После этого я не знала, что мне делать и как быть. Как вообще жить дальше после содеянного… Конечно, я была под действием сильного наркотического вещества и не отдавала себе отчета в происходящем, но это никак не оправдывало то, что я стала убийцей… убийцей человека, которого безумно любила и подумывала о замужестве с ним. В ту ночь я не вернулась домой. Я улетела в Санкт Петербург и поселилась в гостинице обдумывая свои дальнейшие действия. Там я и приняла решение спешно покинуть страну, отправившись к тебе. Как только я прилетела в Париж, позвонила домой, чтобы сказать, что со мной все в порядке. А мама в свою очередь рассказала мне о милиционерах, которые приходили к ним домой и задавали странные вопросы. Я знала, что так оно и будет потому что мой парень был сыном известного политика в Москве.

Она замолчала и в комнате повисла зловещая тишина.

– Вот и все, – заключила Лали, вытирая слезы.

Аннет безмолвно выслушала исповедь Лали и повернулась чтобы уйти.

– Ты уходишь? Вот так молча ничего не сказав?

– Мне нечего тебе сказать отчасти оттого, что я тебе не верю, отчасти оттого, что у меня нет слов.

– Но это правда. Я поклялась себе, что это никто и никогда не узнает, но мне пришлось перед тобой открыться, чтобы ты не осуждала меня и поверь, я была искренна с тобой.

– Ты все это придумала в целях собственного выгораживания. Уверена, ты прекрасно осознавала, что убиваешь человека и тебе ни чуть не было его жаль. Конечно, ты не знала, что это твой парень, но… это тебя нисколько не оправдывает. Ты страшный человек и от тебя лучше держаться подальше. Надеюсь, ты убьешь меня сегодня ночью. Никаких предсмертных записок я не буду оставлять и в полицию не пойду. В память о нашей дружбе, – с этими словами Аннет покинула дом Лали.

Лали рассказала Аннет всю правду, все так как и было от начала до конца, но та ей не поверила. Кто знает, возможно оно и к лучшему. После ее ухода Лали еще какое-то время оставалась неподвижно стоять в холле. Внезапно звук разбившейся посуды заставил выйти из оцепенения. Она опрометью бросилась на кухню и увидела несколько разбившихся тарелок. Дверь в сад оказалась распахнутой настежь. Кто-то все слышал и поспешно убегая по неосторожности задел тарелки…

 

 

Глава двадцать первая

 

Приняв душ перед сном, Лали стояла перед зеркалом в просторной ванной комнате, накладывая крем на лицо. Легкими движениями кончиков пальцев она массировала нос, щеки и шею не забывая при этом поворачиваться из стороны в сторону. Критическим взором она еще и еще раз окидывала свое отражение пока полностью не осталась удовлетворенной тем, что видела. А видела она в зеркале совершенство: загорелую кожу, иссиня-черные волосы мягким шелком ниспадающие с плеч и стройную, на редкость сексуальную фигуру.

«Что ж, – подумала она, – мужское население совершенно право, называя меня самой сексуальной женщиной страны. Этого нельзя отрицать. Но однажды вся слава может рухнуть также внезапно, как и началась. Какого хрена угораздило Аннет докапываться до ее прошлой жизни. Но это еще ни что по сравнению с тем, что их разговор кто-то подслушал из кухни и поспешно убежал», – сколько она ни думала, не могла предположить, кто бы это мог быть.

С того дня, когда Лали открылась Аннет, прошел почти год. Все было тихо и спокойно. Ее никто не шантажировал, все друзья и знакомые вели себя как ни в чем не бывало, но Лали не могла выкинуть из головы тот факт, что о ее страшном секрете теперь знает не только Аннет, но и кто-то еще.

Подруги ей очень не хватало. Она скучала и тосковала по Аннет, но та не давала о себе знать, а позвонить самой у нее не хватало мужества. Почти сразу, после рокового разговора, Лали узнала о переезде лучшей подруги. Аннет окончательно переехала жить к своей матери, в Марсель.

 

«Ну и черт бы ее побрал. Я не стану за ней волочиться и молить прощения на коленях. В конце концов, это я звезда и пусть она первая идет на примирение. Я с ней не ссорилась!» – Продолжала она негодовать про себя.

Первое время Лали страшно переживала, что их дружбе пришел конец и настойчиво названивала подруге. Но она никогда не подходила к телефону, а ее мать каждый раз с горечью сообщала, что Аннет не желает беседовать с кем бы то ни было. Но это было полбеды. Лали очень боялась как бы ее закадычная подружка не решила отомстить. Ей ничего не стоило позвонить репортерам и рассказать нечто очень интересное из биографии знаменитой Лары Лу.

Но прошло время и переживания по этому поводу постепенно утихли. В конце концов, ей все это надоело, и она решила забыть, что у нее когда-то была взбалмошная подруга по имени Аннет. Однако это у нее плохо получалось. Часто ночью, когда Лали не могла уснуть, в ее памяти сами собой всплывали веселые события пережитые вместе с Аннет. Время, проведенное с подругой, казалось, пролетало незаметно, так как рядом с ней все вокруг становилось оживленным. Аннет ненавидела унылость и не позволяла вешать носа Лали, каждый раз, находя выход из затруднительного положения или же просто поднимая ей настроение.

Лали старательно гнала прочь от себя воспоминания, но они с постоянной настойчивостью возвращались вновь и вновь. Она прекрасно понимала – вина за происшедшее целиком и полностью лежит на ее совести. Возможно Аннет повела себя недостойно в тот день, не так как следовало поступить лучшей подруге. Больше всего в ту минуту Лали требовалась поддержка близкого человека. Но и Лали поступила неправильно. Одолеваемая страхом она не стала догонять подругу и даже позже не поехала к ней домой.

Вспоминая прошлые события Лали осознавала, перемены настигли Аннет в доме ее дяди, в Рио-де-Жанейро. Она это заметила, но даже не попыталась узнать причину. Никогда раньше подобного не случалось, не считая их ссоры из-за Павла, когда Лали только-только прилетела в Париж из России. Но тогда они быстро померились и больше никогда не вспоминали тот неприятный инцидент. Что же до последней словесной «драки»… После Рио-де-Жанейро Аннет сильно изменилась и уже будучи на «Оршере» она старательно избегала свою подругу. Но потом как будто все наладилось и Аннет снова сблизилась с Лали. Так что же послужило истинной причиной их скандала год назад? Страшное событие в Москве здесь явно не при чем. Если бы Аннет хотела, она бы все высказала Лали на корабле. Зачем откладывать на столь длительный срок? Но Аннет промолчала и видимо не хотела об этом говорить вовсе, но во время ссоры она решила нанести Лали ответный удар. Видимо в тот день у Аннет возникли какие-то неприятности и она пришла за поддержкой к своей лучшей подруге, а Лали, вместо того чтобы поддержать, накричала на нее.

Очень часто Лали думала потупить свою гордость и лично отправиться к Аннет в Марсель. Она заставила бы ее выслушать, а если и это не поможет, Лали встанет ради нее на колени, но… нет. Пожалуй, это слишком. Этого никогда не будет. Лали не посмеет унизить себя до такой степени. Встать на колени… что за абсурд! Это будет незабываемое зрелище, особенно для фотокорреспондентов. Она – Лара Лу, выпустила свой первый сольный альбом. Дает концерты. Ее приглашают на различные светские приемы и важные мероприятия. Ей не дают прохода на улицах. Толпы поклонников осаждают ее дом. И чтобы она стояла на коленях перед ней? Ничего не стоящей женщиной? Никогда! Плевать на нее. Среди новых друзей и знакомых Лали знаменитые люди. А кто такая эта Аннет?

– Вот дерьмо! – выругалась она, глядя себе под ноги. Она снова против своей воли задумалась об Аннет и выронила из рук пластмассовую баночку. Ударившись о кафельный пол, та раскололась, а крем растекся по кафелю, обрызгав ноги.

– Что случилось? – поинтересовался Павел, заглядывая в ванную.

– Глупый вопрос, – ехидно отозвалась Лали, вытирая ноги полотенцем, – неужели не видишь, я разбила эту крошечную баночку с кремом, за которую выложила две тысячи евро!

– Ничего страшного, купишь еще одну.

– Непременно! – вновь съехидничала она и, проходя мимо Павла, собираясь выйти из ванной, похлопала его по небритой щеке. – Да и не забудь побриться на ночь. Ты ведь знаешь, твоя щетина вызывает раздражение на моей нежной коже.

– Раньше тебе это нравилось.

– Раньше мне нравились жирафы, а потом на смену им пришли верблюды. У меня нет никакого желания спорить с тобой. Можешь вообще перестать бриться, но в таком случае будь добр, ночуй в другой комнате, благо их у нас хватает. Я возражать не стану.

– Ты что так и уйдешь?

– А что такое? – недоумевая, обернулась она.

– Кто, по-твоему, должен убирать остатки крема, который по твоей вине оказался на полу?

– Кого это волнует, тот пусть и убирает. Мне на это плевать.

Она хотела выйти, но Павел снова преградил ей путь.

– Нет, его уберешь ты и сейчас же, – грубо велел он.

– Я не ослышалась?

– Нет, ты все правильно поняла.

– А не пошел бы ты к дьяволу! – выкрикнула она. – Я не буду убирать с пола крем потому что не хочу! И ни ты и никто иной меня это сделать не заставит. И вообще, мне все это надоело. Дом огромный, деньги есть, а прислуги нет. Завтра же займусь выбором горничной. Какой дурой надо быть, чтобы пойти у тебя на поводу и отказаться от приходящей прислуги. Видите ли тебя это оскорбляет. А меня оскорбляет обратное. Я выросла с прислугой и мне круглосуточно требуется дополнительная помощь.

– Ты так говоришь, будто что-то делаешь по дому. Всю работу за тебя выполняет Изабелла, которая с ног сбивается, стараясь содержать твой дом в чистоте и вовремя готовить обед и ужин. Так что у нас уже есть одна служанка, – подчеркнуто, объявил Павел.

– А на что ей жаловаться, не подскажешь? – изумилась Лали. – Да, она действительно все это делает и я ей благодарна, но не нужно забывать и о ее благодарности ко мне. У нее временные проблемы с квартирой и только потому что ты меня очень просил позволить ей пожить у нас какое-то время – она живет здесь. Вот только ее проблемы с квартирой что-то затянулись. И не понятно, почему она изъявила желание жить именно у нас, хотя всем очевидно, что мы с ней далеко не подружки. По-соседству живет Лаура, ее подруга, так нет, она хочет жить именно у нас. Впрочем мне не жалко, пусть живет, но при этом, мой милый Павел, хочу заметить, она ест мой хлеб, не привнося в мою казну ни единой монеты. Так вот если она здесь живет забесплатно, пусть будет добра делать все домашние дела и мы обе будем благодарны друг другу.

– Не выгони ты Натали, Изабелле было бы легче справляться с делами по дому. Натали…

– Павел, – резко оборвала она его, – кажется мы с тобой уже не раз обсуждали эту ситуацию. У меня дом, а не приют для бездомных. Я не собираюсь всех поселять к себе и кормить за свой счет. Мы с тобой живем в достатке и можем все позволить, но эти деньги ни тебе ни мне не даются с легкостью. Мы оба вкалываем. К тому же я всегда готова помочь своим друзьям, но не Натали не Изабелла таковыми не являются!

Лали оттолкнула Павла, который загораживал дверной проем и, быстро направилась в спальню. Однако, выходя из ванной комнаты, она заметила Изабеллу, метнувшеюся к своей комнате.

– Что, подслушиваешь, как молодая звезда скандалит со своим парнем? Ну конечно, потом эту сплетню из достоверного источника ты сможешь выгодно продать желтой прессе? – Лали язвительно улыбалась.

– Лариса, как ты можешь такое говорить? Я никогда так не поступлю.

– Во всяком случае, я бы не удивилась. И еще, больше никогда не смей называть меня этим именем. Я открыла вам свой секрет лишь потому, что вы мои друзья, но я уже давно привыкла к имени Лали. Ты поняла меня? Думаю ссоры нам обеим не выгодны.

Развернувшись, Лали ушла в свою спальню, с грохотом закрыв за собой дверь. Прислонившись к стене, она схватила руками волосы и стиснув зубы глубоко задышала. Она не могла понять, что с ней творится. Может, сходит с ума?  Почему она готова всем и каждому перегрызть глотку кто стоит у нее на пути? Нет, это обычная самозащита. Она не сходит с ума. С чего бы? Она вовсе не похожа на сумасшедшую Жаннет, которая находится в психиатрической лечебнице.

Ее размышления прервал Павел. Он вошел в комнату и включил свет, от которого Лали зажмурилась. Глаза успели привыкнуть к темноте и внезапный яркий свет причинил им боль.

– Что тебе нужно? Кажется, ты еще не побрился, – добавила она, приоткрывая глаза.

– Нам необходимо поговорить.

– Прямо сейчас? Я спать хочу.

– Я больше не могу и не хочу ждать. Я намерен получить вопросы на свои ответы прямо сейчас. Отчего ты стала такой холодной и безразличной по отношению ко мне? Что случилось? Ты такая с тех пор как вернулась из круиза. А теперь с каждым днем ты все больше отстраняешься от меня. Скажи, ведь причина в том, что ты стала знаменитой, а я всего лишь простой адвокатишка? Я не ровня тебе, в этом дело? Я не зарабатываю тех денег что зарабатываешь ты и не могу пригласить тебя на выходные в Нью-Йорк. В этом заключаются наши проблемы?

– Павел перестань меня доставать своими глупостями. Я ужасно устала после очередной репетиции, а ты хочешь, чтобы я еще и выражала к тебе какие-то чувства. Я не могу этого сделать, оттого что устала. Что до твоей профессии, то хочу тебе напомнить, что стесняться быть адвокатом так же глупо, как и доставать меня своими бессмысленными вопросами. Даже я знаю несколько имен преуспевших в адвокатуре и на сегодняшний день являющихся самими высокооплачиваемыми людьми в стране. Чтобы их заполучить нужно за год в очередь вставать. Что же до чувств – подожди до завтрашнего дня. Я отдохну, и может тогда, ты заметишь мою все еще страстную и по-прежнему сильную к тебе любовь.

– Это не глупости и до утра ждать я не намерен. Я, в конце концов, не слепой и вижу, что с тобой творится что-то неладное. Раньше в наших отношениях никогда не было таких серьезных трещин. И если мы немедленно вместе не предпримем никаких решений, эта трещина может увеличиться до непредсказуемых размеров. Уже потом мы оглянемся назад и скажем, боже, где мы были раньше, почему не залатали тогда еще такую маленькую трещинку?

– Павел ради всего святого прошу тебя, перестань паясничать, меня уже тошнит от тебя.

– Я не паясничаю. Я пытаюсь выяснить, что не так в наших отношениях и спасти их. Может быть, ты мне изменяешь? Да или нет? Если у тебя другой то так и скажи, но не надо меня дурачить.

Заметно нервничая, Лали принялась стаскивать с себя шелковый пеньюар.

– Ты невозможно мне надоел, и я ложусь спать, – прокричала она.

– Что ж спи, раз тебя это волнует больше чем наши отношения. Мне бы твое спокойствие, – так же как и она, он перешел на крик.

– Да я буду спать, так как безумно устала. И поверь мне, сон сейчас для меня куда более важен, нежели наши лишенные смысла отношения! – в сердцах прокричала она.

Павел вышел, хлопнув дверью.

Лали действительно хотела спать, но попробуй, засни теперь. Комок боли и обиды мешал глотать, но что больше всего поразило Лали, так это то, что обида была не за себя, а за Павла, которого она мучает на протяжении целого года. Слезы непроизвольно навернулись на глаза, и она уткнулась в подушку. Никому, даже случайно, она не доставит удовольствия услышать, как плачет Лара Лу. Как сильно в эту минуту ей хотелось по душам поговорить с Аннет… Только она могла понять ее и не осудить – поддержать. Но ее рядом нет и никогда не будет. Пора уже к этому привыкнуть. Ее нужно выбросить из головы раз и навсегда. Хотя нет… Только сейчас Лали поняла, бессмысленно выбрасывать память о ней из головы, пока Аннет живет в самом сердце.

На следующий день Лали с Павлом отправились на званный ужин к Лауре. Помимо них, она пригласила Анастасию и Николя. Вторая пара пришла чуть позже. Николя принес бутылочку дорогого красного вина к ужину. Не без презента была и Анастасия. В руке она держала огромный куль.

– Что это у тебя? – Заинтересовавшись подарком, спросила Лаура.

– Это тебе на новоселье. Конечно, я несколько запоздала с подарком, но никогда прежде мне удавалось у тебя побывать, мы всегда встречались у Лали. И кстати, у тебя очаровательный домик!

Лаура поблагодарила, приглашая пройти в маленькую, но уютную гостиную.

– Разворачивай, – велела Анастасия, торжественно вручив тяжелый куль хозяйке дома.

Ожидая увидеть что-то прекрасное, Лаура с вожделением снимала бумагу. Но когда она увидела содержимое, невольно вскрикнула.

– Ну что… рада? – Анастасия была довольна.

– Безумно, – задумчиво проговорила Лаура.

– Когда ты была у меня в гостях, я обратила внимание как ты смотрела на эту статуэтку. Я сразу поняла, она тебе понравилась.

– Но почему ты породила ее именно мне? Лали она тоже понравилась!

– Ну не знаю… я же к тебе шла на ужин. Вот и решила сделать подарок.

– Я не жадная. Хотя мне и будет тяжело расставаться с этой статуэткой, но я уступаю право владеть ею моей подруге.

– О, ну что ты… не стоит! Передаривать подарки нельзя, – включилась Лали.

– Ну что ж, спасибо за презент. И пока я займусь ужином, вы можете посмотреть мой дом. Сразу предупреждаю, он небольшой.

Анастасия, Николя и Павел поднялись на второй этаж, а Лали осталась помочь хозяйке накрыть стол.

– Лали, прошу тебя… нет, я требую, забери эту статуэтку себе! – простонала Лаура.

– Я не хочу брать это чудовище в свой дом. Здесь какой-то ужасный мужик вылезает из собственного живота. Как такое вообще может быть и как Анастасия могла позариться на подобную скульптуру?

– Когда я увидела в ее доме «это» – воскликнула от ужаса, а вовсе не от восхищения. И почему она решила, что я ей восторгалась, ума приложить не могу. Пожалуйста, забери ее себе, – Лаура протягивала статуэтку Лали.

– Не хочу я ее брать. С какой стати? – Лали отталкивала лепнину от себя.

– Ты обязана забрать ее.

– Ничего я никому не обязана. Это твой подарок и ты должна оставить его у себя.

– Но у меня маленький дои и для этого чудовища у меня совершенно нет места. Твой коттедж огромный. Ты можешь поставить это уродство в какой-нибудь отдаленной комнате в самый темный угол и благополучно забудешь про него.

В этот момент в гостиную вошла Анастасия. Увидев ее, подруги сменили тактику, дабы не обидеть блондинку.

– Я оставлю ее у себя, это мой подарок, – твердо заявила Лаура.

– Ну и что, она мне тоже понравилась. Ну пожалуйста, отдай ее мне, – канючила Лали.

– Как мило, вам обоим нравится эта статуэтка…

– К сожалению, но что поделать. Это подарок Лауре и она обязана поставить эту очаровательную фигуру у себя в гостиной, – усмехнулась Лали.

– Точно! И на самом видном месте, чтобы каждый кто заходил, упирался взглядом. А ты Лали не переживай. Я знаю художника и попрошу его сделать для тебя копию. Это будет мой тебе подарок.

Анастасия довольная собой улыбалась, в то время как у Лали появилась кислая улыбка. Лаура ухмылялась. Теперь это чудовище будет не только у нее.

Перед ужином Лали и Павел в очередной раз о чем-то спорили, пока Лаура не решила прекратить разборки в ее доме.

– Давайте покончим со всеми ненужными вопросами и сядем ужинать. Не желаю видеть как ругаются мои друзья.

Николя хотел сесть за стол, но Анастасия с криком на него набросилась:

– Ты садишься за стол? Не хочу тебе навязываться дорогой, но не забыл ли ты вымыть руки? Сколько раз можно тебе напоминать о таких простых вещах? Нет, это просто уму непостижимо.

– Хорошо любимая. Я сейчас вымою руки, – он подмигнул жене, а она в свою очередь послала ему воздушный поцелуй.

– Что это было? – удивилась Лаура.

– Не обращайте внимание, это мы так играем.

– Играете? Какие-то странные игры. И как это у вас называется?

– Лали и Павел, – резюмировала Анастасия.

– Не поняла, – еще больше удивилась Лали. – При чем здесь мы?

– Ну видишь ли, мы с Николя никогда не ругаемся. Иногда хочется покричать, а повода нет. Вот мы и решили иногда играть в вас.

– Ну это уже слишком, – возмутилась Лали. – Мы никогда так себя не ведем.

– Конечно, – бесспорно согласилась Анастасия.

После ужина Лали попросила подняться Лауру наверх.

– Мне неудобно просить тебя выслушать меня, но мне больше не у кого спросить совета, – извиняющимся тоном произнесла Лали, робко проходя в комнату. – Для меня ты самый рассудительный человек из всей нашей компании.

– Все нормально. Я с удовольствием выслушаю тебя.

– Даже не знаю, с чего начать, – Лали прошла в глубь комнаты и присела на край кровати.

– Начни с главного, – посоветовала Лаура, настороженно заглядывая в ее глаза.

– Хорошо. Мы с Павлом опять поругались.

– Я слышала и мне очень больно видеть, как мои друзья ссорятся.

– Наш вздор перед ужином – это ерунда. У нас и дня не проходит без стычек. Но я имела в виду нашу вчерашнюю с ним ссору. Вчера мы здорово наорали друг на друга.

– Из-за чего вы поругались?

– Я скажу тебе как есть, – и Лали заплакала. – Это ужасно, но мне кажется, я больше его не люблю.

– Что ты такое говоришь Лали, это полная ерунда! Ты не можешь вот так просто взять и разлюбить Павла! Он самый лучший на свете мужчина, умный, красивый, добрый!

– Я все это знаю и тем не менее, ничего не могу с собой поделать. Я больше не люблю его и не могу заставить свое сердце вновь, как раньше, наполниться чувством. Думаю именно из-за этого мы и ругаемся с ним постоянно. Вернее я с ним ругаюсь, потому что он меня раздражает по любой мелочи. Он для меня сейчас не более чем друг. Я чувствую к нему то же самое, что и к Жаку или Франсуа. Хотя должна заметить, в последнее время он все больше становится мне неприятен. Я уже видеть его не могу. А каждая ночь, проведенная с ним, для меня словно пытка.

– Честно говоря, не знаю, что посоветовать, но на твоем месте я бы непременно куда-нибудь уехала на недельку подальше от Павла, чтобы побыть наедине самой с собой. Тебе необходимо все обдумать и только потом принимать серьезные решения. Однако я даже мысли боюсь допустить, что ты оставишь его. Он безумно тебя любит и не сможет пережить разрыва с тобой.

– Но что прикажешь делать мне? Жить с нелюбимым мужчиной?

– Может у тебя кто-то появился?

– Нет, что ты, у меня никого нет. Я не изменяла Павлу, – возмутилась Лали.

– Жаль, что все так происходит. Твои родители ждут от вас внуков, а ты решаешь порвать с ним всяческие отношения.

– Мне тоже жаль. В первую очередь мне жаль Павла, он не заслуживает страданий. Он слишком хороший человек, но чем дольше я с ним остаюсь, тем больше боли ему причиняю. Знаешь, я постоянно вспоминаю то время, когда потеряла память. Я не помнила всех вас и абсолютно никакого внимания не обращала на Павла. Может, еще тогда во мне что-то изменилось по отношению к нему и поэтому, после полного выздоровления я так до конца и не могла быть уверенной в своих чувствах к нему. Очевидно, мне стоит согласиться с твоим предложением и во что бы то ни стало съездить куда-нибудь.

– Еще ты могла бы сходить в церковь и исповедаться. Покайся в грехах! Я часто так делаю и мне помогает. После того как священник отпускает мне мои грехи, наступает просветление и начинаешь понимать то, что еще недавно было недоступно.

– С ума сошла? – Усмехнулась Лали. – Да если он все узнает – заикаться начнет. Или чего доброго покончит с собой, выбросившись с колокольни.

– Ты так много грешила?

– Достаточно, но знать об этом священнослужителям вовсе не обязательно. Ладно, спасибо. Я думаю воспользоваться твоим первым советом и уехать куда-нибудь.

– Только прошу тебя, не руби сгоряча. Если есть малейшая надежда на сохранение вашего союза – сохрани его.

Лали пообещала.

Время было позднее и гости засобирались домой, выражая благодарность хозяйке за чудесный ужин. Как всегда Лаура смогла удивить гостей кулинарными изысками.

– Нам нужно поторопиться домой. Время уже позднее, давно пора укладывать малыша спать. Не люблю когда это делает няня. Засыпая, ребенок должен видеть лицо своих родителей, а не чужих людей.

– Ты абсолютно права, – согласилась Лаура.

– Думаю, за время нашего отсутствия малыш закончил читать книгу.

– Он читает книги?

– Просто обожает, полистать перед сном!

– Но ведь он так мал… Как он может читать?

– Очень просто, отрывая каждую очередную страницу, – рассмеялась Анастасия и попрощавшись последовала на улицу вслед за мужем.

 

Вернувшись домой, Лали направилась в ванную, попросив Павла ее не тревожить. Он и не тревожил. Забившись в угол гостиной на третьем этаже, мужчина рыдал в голос, скорчившись на полу. Никогда прежде он этого не делал, но теперь слезы буквально душили. Лали стала знаменитой. У нее появились новые друзья из богемного мира и все больше времени она проводила с ними, на репетициях, концертах и все меньше времени они оставались наедине. Ее горизонты приобрели другой облик и он стал ей не интересен. Он плакал от собственного бессилия, не зная, что еще предпринять, дабы сохранить семью, которая была уже почти разрушена. Он дарил ей цветы – она оставалась равнодушной. Приглашал гулять в парки – она отказывалась. Все что бы он не предлагал, немедленно ею отвергалось. Он ее терял. Или уже потерял…

 

 

Глава двадцать вторая

 

Утром следующего дня Лали уехала. Поспешно собрав сумку, она тихо выскользнула за порог, никому не сообщая о своем отъезде. Она оставила для Павла записку, но куда именно уехала – не написала. Продюсер был предупрежден по телефону и против заслуженного отдыха возражать не стал. Выступлений не предвиделось, а репетиции могут и подождать.

Лали действительно требовался отдых. Слишком многое свалилось в последнее время на ее хрупкие плечи. Выступления, постоянные репетиции и работа в студии над ее первым альбомом ужасно выматывали. Не говоря о бесконечных приемах, на которых она просто обязана появляться хотя бы на некоторое время. Это, бесспорно, занимало почти все ее время и отнимало много сил. Но могла ли она жаловаться на судьбу, что преподнесла ей подарок, о котором она так мечтала? У нее с детства было все, о чем бы она ни пожелала. Но даже когда у человека есть все, ему хочется большего под час даже невозможного, отчего острота хотения усиливается до болезненного состояния.

Желание быть знаменитой пришло спонтанно. Лали всерьез увлеклась творчеством Мадонны и вот тогда, читая очередную скандальную заметку о великой певице в журнале, россиянка поняла, она хочет такой же «участи» для себя. Быть известной – этого мало. Она должна завоевать статус скандальной звезды. Пусть о ней пишут все без исключения, даже самые захудалые газетенки. Не сходить с обложек ведущих журналов – вот высшая награда популярности! Разумеется, Лали понимала, ей никогда не взлететь до уровня великой примадонны, но и то, что она имела на сегодняшний день – уже сравнительно неплохо. Однако теперь Лали рассуждала более трезво и от славы скандальной знаменитости решительно отказалась. Она поняла, это будет излишним перебором. Сегодняшняя популярность ее вполне устраивала. Во всяком случае – пока, а там будет видно.

Но обвинять в ее переутомленном состоянии только лишь работу – было бы ошибочно. Мысль о том, что кто-то еще кроме Аннет знает о ее страшной тайне, не давала ей покоя. Это терзало и мучило ее. Ко всему прочему, постоянные скандалы, ссоры и распри по любому, казалось бы, даже незначительному поводу с Павлом изнемогали молодую женщину до предела. Именно поэтому в последнее время она категорически запретила себе думать о нем, дабы не срывать свою и так пошатнувшуюся нервную систему.

Лали не до конца понимала, что именно послужило трамплином к столь мощному прыжку совершенному в обратном направлении от Павла. Возможно – это ее чрезмерная работа не оставлявшая времени на личную жизнь. А возможно, наступил роковой конец когда-то красивой любви. Ответа не было. Как ни пыталась разобраться в своих чувствах к некогда горячо любимому Павлу, у нее ничего не выходило. Она не знала ответа на свой вопрос и не понимала, как такое возможно, чтобы такая страстная любовь питавшая их чувства так стремительно, безоглядно канула в бездонную пропасть? Казалось такого просто не может быть.

Последнее время Лали и впрямь выглядела не самым лучшим образом и это в очередной раз подтверждало право на необходимый отдых. Очень хорошо, что никто не будет знать о ее местоположении. Ей никто не будет досаждать, и она сможет побыть наедине с собой и своими мыслями. Однако Лауре она пообещала позвонить, как только доберется до места. Но и только.

Как поняла сама Лаура, даже ей Лали не собирается открывать место своего нахождения. Ну и ладно, обижаться на это глупо. Пусть человек, наконец, отстраниться от всех своих проблем и расслабиться, вернувшись обратно свеж как огурчик. Однако Лауру не покидало беспокойство по поводу принятия решения Лали касательно Павла. Они и впрямь хорошая пара и всем будет искренне жаль, если они расстанутся. Всем, кроме Жаннет. Она по этому поводу непременно раскупорит бутылочку шампанского и сделает глоток за упокой Лали.

Лаура проснулась только к полудню, ощутив жуткий голод. Терзаемая урчащим желудком она прошла в кухню и, открыв холодильник, слегка растерялась. Обычно битком забитый он оказался совсем пустым. Но что еще следовало ожидать, ведь вчера у нее были гости.

Быстро приняв душ, наспех подкрасившись и одевшись Лаура вышла на улицу, направляясь к ближайшему кафетерию. Изначально она решила позавтракать именно там, но неожиданно ей пришла в голову мысль и она свернула к автобусной остановке. Почему бы и нет. Николя вероятно в своем офисе, а вот Анастасию и маленького проказника Мишеля она навестит с удовольствием. Заодно ее угостят аппетитным завтраком или обедом. Впрочем это уже не важно. Лишь бы накормили.

Лаура, изрядно отвыкшая от общественного транспорта, с трудом доехала до нужной остановки. Теперь, когда она не работала, приходилось экономить на такси. Выйдя, а вернее будет употребить слово “выпихнувшись” из переполненного автобуса, она нервно поправила свои волосы и одежду. Ох уж этот общественный транспорт – просто катастрофа! Прошло около часа, прежде чем женщина достигла желаемой цели, а именно особняка Бикелло в престижном районе Парижа.

Поднявшись на красиво оформленное крылечко, она хотела нажать на кнопку звонка, но передумала. В этом доме дверь редко держали запертой и она повернула ручку, легко отворяя гостеприимную дверь. Попав из роскошного холла в глубь просторной гостиной, она услышала звуки, доносившиеся из кухни. Туда она и прошла.

За столом, перед телевизором, просматривая очередной сериал, восседала в огромном махровом халате Анастасия с собранными в пучок волосами. Видеть такой Анастасию, прежде Лауре не доводилось. Обычно всегда выглядевшая на высоте сегодня она смотрелась как заурядная домохозяйка да еще с огромным бутербродом в руке. Хотя обычным бутербродом это многоэтажное сооружение было сложно назвать – пополам разрезанный батон, внутри коего находилось, вероятно, все, что Анастасия смогла найти в холодильнике. Колбаса, ветчина, сыр, помидоры, огурцы, зелень и прочие съестные припасы, обильно политые майонезом.

Возможно, в другой раз, Лаура сморщилась бы от вида такого беспардонного бутерброда, но сейчас она лишь смачно проглотила слюну.

– Ой, привет, – радостно оживилась Анастасия, приветствуя гостью с набитым ртом. – Проходи, будешь кофе?

– Только лишь кофе? – неподдельно удивилась Лаура. Одно кофе не входило в ее планы. Она хотела есть!

– Ну… есть еще булочки, – замялась хозяйка, – но они несколько подсохли.

– Просто замечательно! Обожаю подсохшие булочки, – воскликнула Лаура предвкушая хоть что-то отправить в урчащий желудок.

Удивленно пожав плечами, Анастасия встала из-за стола и направилась к буфету.

– А где же наш красавчик Мишель?

– У родителей Николя, – ответила Анастасия, с заметным трудом проглотив откусанный кусок.

– Жаль, я надеялась его увидеть.

– Ничего, еще увидишь, а я смогу хоть немного отдохнуть. Представляешь, Николя не доверяет няням и по большей степени мне самой приходится возиться с этим непослушным карапузом. Это очень изнуряет, поверь мне.

– Может и так, но я с удовольствием нянчилась бы со своим ребенком.

– Кстати, о ребенке. Юная девушка, если мне не изменяет память вам уже далеко за тридцать. А еще точнее – недалеко от сорока. Пора и о замужестве подумать.

– Знаю, знаю. Я очень хочу семью и детишек, но пока это невозможно. Когда я была ведущей моделью, заводить семью для меня было непозволительной роскошью. Я не могла выйти замуж, потому что меня никогда не было дома. Беременность и вовсе была мне противопоказана. Я постоянно за собой следила, отказывала в пище, но как ни старайся, возраст говорит о себе. Мой контракт подошел к концу и больше со мной не захотели работать. Мне в лицо сказали, что я старая, а вокруг полным полно молоденьких девочек рвущихся в бой. Меня заменили юной моделью с восхитительной кожей, упругой грудью и безупречными волосами. С тех прошло чуть больше года и обо мне все сразу благополучно забыли. В одночасье я стала никому ненужной. И вот тогда я смело могу выйти замуж и нарожать хоть целую кучу ребятишек. Но увы, время кавалеров тоже прошло. На примете нет ни одного мужчины, с кем можно было бы закрутить роман с продолжением. Честно признаться, даже сексом заняться не с кем.

– Ну-ну, не стоит прогнозировать свое будущее в столь серых красках. Насколько мне известно ведущие манекенщицы не уходят с подиумов в неизвестность. Как правило, красотки модели становятся телеведущими ток-шоу. Красивую женщину, к тому же если она еще и не глупа, возьмут с удовольствием.

– Конечно, если ты спишь с режиссером этого ток-шоу, – в сердцах фыркнула Лаура. – Что-то за все это время я не обнаружила ни одного приглашения. Говорю тебе, обо мне все забыли. И чем дальше, тем больше.

– Я не знала, что твое положение так ужасно.

– Оно не ужасно, я смогла отложить приличную сумму. Но сидеть в одиночестве дома – это не лучший вариант.

– Да… так ты ни с кем не познакомишься. Чувствую ситуацию нужно брать в свои руки.

– Ты это о чем?

– Во-первых тебя все знают в высшем обществе, хотя ты там и не частая гостья. Нам с тобой нужно вместе несколько раз появиться на светских приемах, чтобы освежить память о тебе. Именно на таких раутах ты и сможешь познакомиться с достойным мужчиной. Во-вторых, я не понимаю, почему ты раньше не обратилась ко мне за помощью? У меня огромные связи и я легко смогу устроить тебе кастинги на телевидении. Вот увидишь, ты получишь место ведущий в одном из лучших ток-шоу. Обещаю, я все силы приложу, дабы тебе никогда не пришлось, с кем бы то ни было лечь в постель… я хотела сказать против своей воли, – быстро поправилась Анастасия, заметив несколько изумленный взгляд подруги. – Но если захочешь – полный вперед. Зеленый свет тебе подруга. Перетрахай хоть всех мужиков на…

– С ума сошла? – Лауру до глубины души потрясли слова Анастасии. – Я этими делами не занимаюсь.

– А надо бы, от недостатка секса может и крыша поехать.

– Тебе это откуда знать? У тебя каждую ночь муж под боком.

– Не скажи, – явно наигранно она закатила глаза. – Иногда Николя уезжает в командировку. Очень часто он меня и вовсе не замечает уставившись в бумаги с цифрами. А когда я была беременной, так он попросту боялся до меня дотронуться, а потом и вовсе уехал в долгосрочную командировку. И хотя я ждала Мишеля, тем не менее, сексуальность из меня так и перла.

В который раз не без удивления Лаура посмотрела на Анастасию. Всегда так изысканна в речах, сегодня она просто сыпала неприличными выражениями.

– Будучи на восьмом месяце беременности я сходила с ума от сексуального голодания. Однажды совсем обезумила и попросила Франсуа быстренько меня трахнуть, – И Анастасия залилась смехом. – Он испугался, покраснел… дурачок.

– Как? – только и смогла выдавить из себя Лаура.

– Что значит как? Хочешь сказать, сама уже забыла, как это делается?

– В общем, нет, но ты меня не перестаешь удивлять.

– Вот видишь, в общем… то есть теорию ты помнишь, но как это выглядит на практике, уже не представляешь. Плохо твое дело подруга, так и заплесневеть недолго. Слушай, а ты часом девочками не увлекаешься? Насколько я знаю, Куколка с одинаковым предпочтением относится как к мужчинам так и к женщинам.

– Господи Анастасия ты заставляешь меня краснеть. Меня не привлекают женщины!

Пожав плечами, Анастасия извинилась.

В очередной раз, сглотнув слюну, Лаура попросила закрыть эту тему и подать, наконец, кофе с долгожданными, пусть и сухими, но все же булочками. И пока Анастасия нехотя управлялась у буфета, Лаура продолжала возмущаться про себя. «Плохо ее дело. Хм, подумаешь… зато у Анастасии с этим полный порядок, если уж она просит приятеля трахнуть себя. Какой ужас! Это говорит лишь о том, что человека никогда невозможно узнать до конца». Сегодня Анастасия предстала перед Лаурой в совершенно ином свете. Ничего в ней не напоминало от светской дамы. Так, обычная баба только и ожидающая кто бы ее трахнул.

Тем временем Анастасия налила горячий кофе в большой бокал и поставила его перед Лаурой также как и небольшую тарелочку. Затем она снова вернулась к буфету взяла большое плоское блюдо с булочками и вновь направилась к столу. Но как раз в этот момент одна из булочек соскользнула с большого блюда и грохнулась прямо на тарелочку перед Лаурой. Булочка оказалось не просто сухой – засохшей насмерть. Как только она приземлилась на тарелку, тонкий фарфор незамедлительно раскололся на две части.

– Господи! – воскликнула Лаура, отшатнувшись от стола. – Анастасия, где ты взяла эти булочки? Они превратились в цемент!

– Я не думала, что они подсохли до такой степени. Может тебе предложить круассаны? Им правда уже четыре дня, но я думаю они мягче этих булочек.

– Обалденный выбор. Все так вкусно, даже не знаю, на что польститься! Знаешь, я пожалуй откажусь и от круассанов. Пожалуй обойдусь только кофе, если конечно у тебя больше ничего нет. Я хотя бы буду уверена, что кофе не застынет в моем желудке цементной массой.

Анастасия виновато призналась, что в доме действительно нет никаких продуктов. Приходящая служанка второй день не появляется – заболела, а самой хозяйке как-то не в досуг идти в супермаркет. Сама умирает с голоду, потому и соорудила трехэтажный бутерброд.

После того как Лаура призналась, что, и сама не отказалась бы от подобного лакомства, Анастасия разрезала огромный бутерброд пополам и обе с аппетитом принялись его уплетать, прихлебывая горячий кофе.

– Я знаю, ты умная женщина, но перед кастингом тебе не мешало бы подучить несколько умных слов. Я неоднократно видела, как Николя пользуется неким толковым словарем. Сейчас я его принесу.

Не заставив себя долго ждать, Анастасия волокла толстенную книгу.

– И ты хочешь чтобы я взяла этот фолиант с собой?

– Естественно. Почитаешь перед сном.

– Не знаю как на счет умных слов, но чувствую пупочную грыжу я себе точно заработаю.

Лаура с Анастасией разговаривали о многом, пока тема плавно не перешла на Аннет. Прошел целый год, но от нее по-прежнему не было никаких вестей. Они лишь знали, что ее мать живет в Марселе и Аннет переехала к ней.

Никогда прежде Лаура не отмечала в себе спонтанности, но в этот раз она вышла от Анастасии с твердым убеждением сегодня же отправиться в Марсель и навестить подругу. Если Лали больше не желает знать Аннет – это ее дело, но Лаура не рвала отношений с Аннет и потому решила отправиться к ней незамедлительно. Она заехала домой, быстро переоделась, собрала небольшую сумку необходимых вещей и безотлагательно отправилась в аэропорт Шарля де Голля. Покупка билета на линию из Парижа в Марсель обошлась в 73 евро. Для Лауры это было дороговато, но дело того стоило.

Этот аэропорт никогда не нравился Лауре. Слишком большое здание приносило массу неудобств пассажирам. Вот и сейчас она не без труда обнаружила нужный терминал. Благополучно миновав регистрацию, женщина направилась к телетрапу, из здания вокзала моментально попав в Аэробус.

«Слава Богу здесь одноклассовая компоновка. Ненавижу летать эконом-классом», не без облегчения вздохнула Лаура. Пройдя на свое место, она хотела разложить спинку кресла, но та не поддалась и возникало ощущение, будто она летит лоу-костом. Однако самолет оказался чистым, ухоженным и это не могло не радовать. Перед взлетом стюардесса объявила о высоте, на которой они будут совершать полуторачасовой полет. За это время пассажирам предложат просмотреть фильм и кофе с круассаном.

«Не густой ужин. Сегодня меня определенно никто не хочет кормить. Ну да ничего, я давно хотела устроить себе разгрузочный день».

Спустя два часа она сидела на заднем сиденье такси и ехала по Марселю. Предстоящая встреча заставляла ее нервничать. Аннет всегда была странной, этого нельзя отрицать и к тому же, они никогда не были особо близкими подругами. Но что сделано, то сделано. Еще немного и Лаура окажется перед нужным домом. Такси мчалось по улицам приморского города мимо высоких и низких зданий. Не без интереса пассажирка рассматривала вид из окна. Она бывала во многих городах Франции за исключением нескольких, в число которых входил и Марсель. Никогда прежде ей не доводилось посещать этот большой город на побережье Средиземного моря. Рассматривая улицы за окном, она не отмечала каких-либо изысканных красот. Обычный французский город, где она еще не бывала и потому, все здесь было чужим. При мысли об этом она поежилась и ей, стало не по себе. Немедленно захотелось попросить водителя развернуть машину и отвезти ее в аэропорт. Пройдет еще несколько часов и она вновь окажется в родном Париже. Она знала, стоит ей оказаться в столице, и тяжелый камень упадет с сердца. Там, на берегу Сены ей сразу станет лучше. Но вернуться сейчас назад, значит поступить глупо. Она в Марселе и она встретиться с Аннет.

Машина свернула на тихую улицу и остановилась у скромного небольшого двухэтажного домика. Поблагодарив водителя, щедро одарив чаевыми, Лаура вышла из такси и, распахнув красивую резную калитку, вошла в чистый дворик окруженный низким заборчиком. К дому вела дорожка, выложенная светло-коричневой плиткой, вдоль которой расположились клумбы с невиданными сортами цветов. Остальную часть дворика занимал аккуратно подстриженный газон и кое-где росшие деревья.

Фасад дома принуждал полагать к уюту и спокойствию царившим внутри. Лаура толкнула дверь, и она бесшумно поддалась, приглашая столичную гостью пройти внутрь. Переступив через порог, она оказалась в небольшом холле. За ним находилась маленькая, но уютная и очень чистая гостиная. Да, вид фасада, говоривший об уюте этого жилища, не обманывал. Внутри действительно господствовали покой и уют. Медленно продвигаясь по гостиной, Лаура никак не решалась позвать владелицу. Всякий раз, открывая рот дабы позвать хозяйку, звук не выходил из горла, словно боясь нарушить эту умиротворенную тишину.

– Вы что-то хотели? – Слова за спиной заставили Лауру вздрогнуть и резко обернуться. Этот теплый, ласковый голос принадлежал маленькой, хрупкой женщине с крашеными волосами в каштановый цвет. Ее выражение лица и особенно глаз, светившие безмерной добротой, ни на секунду не заставляли сомневаться – это и есть хозяйка сказочного домика. Именно такой она и должна быть.

– Добрый вечер, – как можно приветливее поздоровалась Лаура, расплываясь в улыбке. Собственно ей было не трудно изобразить из себя саму доброту, будучи по натуре очень доброй и отзывчивой. Она никогда бы не посмела нагрубить или надерзить, кому бы то ни было, пусть даже человек этого и заслуживал. Грубость – не ее тактика общения с людьми. – Меня зовут Лаура. Я только что прилетела из Парижа. Решила навестить свою подругу Аннет. Очень соскучилась по ней. А вы, вероятно, ее мама?

– Да, меня зовут мадам Жастин.

– Женщина подошла вплотную к Линде, взяла ее за руки и увлекла за собой на старенький диванчик.

– Я даже не знаю, как вас благодарить за этот жест великодушия…

– Что вы, – взбунтовалась Лаура, не дав договорить мадам Жастин, – это не жест великодушия, я соскучилась…

На этот раз Лауру перебила мать Аннет. Она заговорила все тем же ласковым голосом, продолжая держать ее за руки. Столь милому и безобидному голосу трудно возражать и Лаура замолчала.

– Давайте не будет с вами спорить. Аннета призналась мне, что не смогла приобрести настоящих друзей. Она думала они у нее есть, но это оказалось далеко не так. Дочка живет со мной уже год и за это время ей никто не позвонил, никто не написал. Правда, несколько раз звонила Лали, но Аннет не желала подходить к телефону. Не знаю какой конфликт произошел между ними, но после нескольких неудачных попыток перестала звонить и Лали. Про Аннет все благополучно забыли. А раз так, значит она действительно никому не нужна. Следовательно, она права и друзей верных, настоящих и преданных у нее нет. Поэтому я вам безмерно благодарна за ваш приезд. И я рада, что хотя бы вам Аннета действительно небезразлична. Спасибо, – и мадам Жастин еще сильнее сжала в своих руках ладони Лауры.

 

 

Глава двадцать третья

 

Лали сидела на софе в своем номере-люксе пятизвездочного отеля на побережье Средиземного моря.

«Какое странное стечение обстоятельств, – думала она, закрыв глаза. – Именно этот курортный городок порекомендовала Маргарита Жако как один из лучших. Многие политиканы и знаменитости со всей Европы и запада съезжались именно в этот спокойный городишко, зная, что здесь им не придется прятаться от назойливых репортеров, и они беззаботно смогут прогуливаться в свое удовольствие вдоль набережной. И до Тулона рукой подать и до Марселя… тот самый город, в котором теперь живет Аннет».

Работал телевизор, но она не обращала на него никого внимания погруженная в размышления о своей жизни. Ей ничего не стоило взять напрокат машину и отправиться к Аннет.

«Аннет… Аннет, снова эта Аннет. Нет. Никуда она не поедет и точка. Она будет сидеть здесь, в этом пышущем роскошью номере и наслаждаться покоем. Об Аннет она подумает позже. Если захочет».

На Лали был коротенький халатик. Ноги она поджала под себя. За окном равномерно ласкало слух море, волны которого с постоянной периодичностью накатывали на берег, омывая мелкий желтый песок. Лали открыла глаза и потянулась к кофейному столику, на котором лежала остывшая и нетронутая пицца вкупе с открытой бутылкой хорошего французского вина. Наполнив фужер, она сделала глоток и надкусила пиццу. У нее совершенно не было аппетита, но поесть было необходимо. С телеэкрана на нее смотрели большие глаза красивой девушки-диктора, и знакомое имя заставило сделать звук громче. Сладкоречивый голос произнес имя «Лара Лу». Внезапно вздрогнув, она выключила телевизор, отбросив от себя пульт.

«К дьяволу все. Надоело все. Пусть все катится к черту на рога. Ничего не хочу ни слышать ни видеть. Мне нужен только покой».

Заставив себя доесть пиццу, Лали переоделась в топик, шорты и отправилась на прогулку вдоль побережья. Солнце беспощадно палило, но приятный ветерок с моря сглаживал подобный дискомфорт, а темные очки хорошо маскировали глаза от яркого света. И хотя прибрежный ветерок обдувал приятной прохладой, все же Лали чувствовала, как на ее открытые плечи ложится загар. Не желая получить ожог, она повернула обратно. На улице стало совсем невыносимо жарко и все отдыхающие разбрелись по своим номерам, спасаясь кондиционерами и бассейном внутри отеля. Песчаная полоса пляжа оказалась безлюдной за исключением парня в желтой майке и коротких зеленых шортах. Не обращая внимания на знойный день, он занимался пробежкой и почему-то слишком часто оказывался рядом с Лали. Из-за невыносимой духоты она чувствовала запах его пота каждый раз, как только он пробегал мимо в шаге от нее. В конце концов, ей это надоело, и она решила прекратить подобное безобразие.

– Послушай юноша, если ты хочешь получить автограф, наберись, наконец, смелости и попроси.

– Автограф? – он остановился.

По неподдельному удивлению, Лали поняла, парень ее не узнал, а значит крутиться рядом по совершенно иной причине. Может, хочет завязать знакомство? Хотя, наиболее возможно, это всего лишь простое совпадение и не он маячит перед ней, а она путается у него под ногами. Его удивление смутило ее, но это чувство было мимолетным, так как Лали давно перестала перед чем или кем-либо смущаться. Как всегда она бросилась в атаку.

– Слушай, перестань, наконец, маячить перед моими глазами. Неужели нет других мест, где можно бегать? Обязательно это делать перед моим носом? И потом, какой дурак посоветовал тебе бегать в такую жару?

Парень не спешил с ответом, не переставая самым наглым образом изучать фигуру Лали. Потом он посмотрел ей в глаза и, очаровательно улыбнувшись, незамысловато ответил, что дома скучно.

«Никогда прежде мне не приходилось сталкиваться с подобной наглостью. Жрет меня глазами и не пытается этого скрыть», – возмущалась про себя Лали.

Снова повисла пауза и ей, стоило бы пойти дальше, позабыв о парне, но что-то ее останавливало. Не хотелось уходить, так и не узнав имени этого нахального красавца.

– Меня зовут Лали, – она решила с ним познакомиться и протянула руку.

Его звали Матье. Он нежно заключил ее кисть в свою ладонь и не собирался выпускать, пока Лали сама не убрала.

– Ты прав, в четырех стенах сидеть скучно, но и на улице в это полуденное время появляться нельзя. Тем более заниматься пробежкой. Признаться, мне порядочно напекло голову, и я решительно возвращаюсь в отель. Если хочешь, можем сегодня вечером встретиться.

Конечно же, он хотел. Какой здравомыслящий мужчина откажется от подобного предложения прозвучавшего из уст столь красивой молодой женщины. Они быстро договорились о встрече. В десять вечера Матье будет ждать ее в одном из пляжных ресторанов, чья кухня специализировалась на морских дарах.

К ужину Лали не опоздала. В ресторане появилась в назначенное время, продемонстрировав несвойственную ей пунктуальность. Она любила заставлять себя ждать, особенно мужчин, но сегодня отступила от своего железного правила и все потому, что сама считала едва ли не каждую минуту в предвкушении чудесного вечера в обществе нового знакомого.

Как только она появилась в зале, Матье поднялся из-за столика очарованный великолепием, представшим перед ним. Там, на пляже, она выглядела непринужденно в своих шортах и топике. Сейчас же она была самой элегантностью, хотя и ничего броского на ней не было. За исключением нефритовых сережек в ушах отливающих зеленью и такого же кулона. Ее короткое летнее платье с ремешками на плечах не скрывало загар и без того смуглого тела. В руках она несла сумочку, на ремешке которой был завязан шелковый платок в тон ее платья.

Приближаясь к Матье, она протянула руку, но вместо ожидаемого рукопожатия последовал галантный поцелуй. Приятно удивившись подобным жестом, Лали лукаво улыбнулась. Матье помог ей сесть на свое место и тут же занял свое – напротив. Он взял со стола скромный букет и протянул ей.

Заурядный букетик вызвал у Лали массу приятных чувств и она с радостью его приняла, вдохнув дивный аромат полевых цветов.

«А он ничего, – думала Лали, – очень даже приятный парень, но вероятно моложе меня».

Его коротко подстриженные русые волосы слегка завивались. Зеленые глаза, прямой аккуратный нос так не свойственный французам. Невысок, но красивая фигура человека занимающегося спортом. Одет просто, но со вкусом: бежевые свободного покроя брюки и легкая такого же цвета рубашка.

Они молча изучали другу друга, пока к ним не подошел метрдотель.

– О, мадмуазель Лу, очень рад вас видеть в нашем скромном ресторане, – при этом он почтительно поклонился, протягивая меню знаменитой Лали и только потом ее спутнику, нарушая тем самым правила обслуживания. Как известно, меню изначально подается мужчине, но метрдотель желал угодить. – Желаете отведать что-нибудь из наших лучших блюд?

– Да конечно, несите, – беспечно махнула рукой Лали, продолжая не отрываясь исследовать загорелого спутника. Оба не обратили ни малейшего внимания на меню появившиеся на их столике.

– Что все блюда сразу? – удивился метрдотель.

– А их у вас много? – только сейчас Лали посмотрела в сторону невысокого, располневшего, начинающего лысеть распорядителя.

– У нас несколько фирменных блюд, но могу осмелиться предложить «морской язык».

Услышав название, одного из фирменных блюд, Лали скривила лицо.

– О, простите, если вам не нравится, могу предложить…

– Название не очень, но если вы гарантируете нечто сногсшибательное… я готова пойти на риск, – улыбнулась Лали забеспокоившемуся метрдотелю старавшемуся угодить почтительной гостье.

– Осмелюсь заранее предвидеть, вы останетесь довольны.

– Раз так – несите.

Появившейся официант принял заказ и бесшумно удалился. Другой официант также незаметно появившийся у столика подал сухое вино и разлил его по фужерам.

Лали предложила выпить первый бокал за знакомство. Матье поддержал замечательный тост и после того как фужеры опустели, поинтересовался откуда ее знает метрдотель. Уж больно он раскланивался перед ней.

– Ты меня не узнал?

– Нет, а должен был?

Лали улыбнулась и пожала плечами.

Матье знал, на этом курорте сплошь и рядом отдыхают знаменитые люди всеми силами пытаясь отрешиться от мира с его насущными проблемами, но на самом деле он почти не смотрит телевизор и поэтому не знает в лицо многих политиков, артистов и писателей.

– Ты принадлежишь к их числу?

– Мне нужно обязательно ответить на этот вопрос?

Улыбаясь Матье покачал головой.

– Ты тоже здесь отдыхаешь?

– Нет, я живу в поселке недалеко отсюда и подрабатываю в одном из отелей.

Блюдо, рекомендованное метрдотелем, действительно оказалось на высоте. «Морской язык» в сметанном соусе с вином был гарнирован трюфелями, нарезанными на кубики омарами и жареными устрицами. Все это они запивали большим количеством сухого вина, которое предусмотрительно разливал официант.

Когда с главным блюдом было покончено, к ним снова подошел сияющий метрдотель, поинтересовавшийся, не желают ли его гости отведать еще что-нибудь или же подать десерт.

– Нет, спасибо, ограничимся «морским языком», блюдо оказалось более чем вкусным и сытным. Нам больше ничего не нужно и уж тем более никакого десерта. Пожалуйста, кофе и счет.

Лали открыла сумочку и достала деньги.

– Нет-нет, – запротестовал Матье, – я сам оплачу счет.

– Послушай, счет будет астрономическим, я видела цену в меню этого «морского языка». Бутылка сухого вина и вовсе неоправданно дорога. А мы сумели прикончить за ужином не одну бутылку. К тому же платит тот, кто приглашает, в данном случае это я.

– Это не имеет значение, счет оплачу я.

– Хорошо, оплатим счет вместе – пополам.

– Я мужчина и потому…

– Хорошо плати, – несколько зло кинула Лали. Ей порядочно надоело спорить о том, кто будет платить. Если Матье так хочет потратить все свои деньги, пусть тратит, она сделала все что могла. Только для Лали ничего не стоило выложить за ужин в ресторане кругленькую сумму, а вот Матье, явно стесненному в средствах, у Лали был нюх на это, придется подтянуть поясок потуже. Поправив волосы, она вспомнила Павла. Когда-то, точно так же, в ресторане на Эйфелевой башне они спорили за право оплатить счет.

Вместе с кофе подали счет. Матье несколько изменился в лице. Он отлично держал себя в руках и это изменение вовсе не бросалось в глаза, но от Лали это укрыться никак не могло. С холодным спокойствием он чинно рассчитался, не пожалев даже чаевых. Лали смотрела на происходящее с хитрой улыбкой. Ей все больше нравился этот парень.

Время убежало далеко за полночь. Они медленно шли по песку вдоль набережной, а легкие волны омывали их ноги. Матье нес в руках свои сандалии и изысканные туфельки Лали. Запрокинув сумочку через плечо, она беззаботно смеялась, реагируя на его шутки по поводу знаменитостей, что находились в ресторане вместе с ними за соседними столиками. В этот вечер она забыла обо всем, что терзало ее в последнее время. Выступления, светские рауты, Павел… все отошло на задний план. В этот вечер были только он и она.

Незаметно они дошли до ее отеля и в нерешительности оба остановились перед входом. Обоим не хотелось, чтобы этот чудесный вечер закончился именно сейчас, когда им так хорошо вместе.

– Тебе пора, – с сожалением заключил Матье.

– Да мне нужно возвращаться в отель. Слишком поздно.

После этих слов она выронила сумочку и всем телом прижалась к нему, захватив его голову в свои руки и жадно прильнув губами к его влажным, чувственным губам. Он бросил свои сандалии, как и ее дорогие туфельки на дорожную плитку и обхватил ее тоненькую талию руками, еще плотнее прижимая к себе, чувствуя как в них обоих зарождается желание продолжить прекрасный вечер.

– Пойдем, – шепнула она, оторвавшись от его губ.

Увлекаемый кипящей страстью женщиной он быстро наклонился и одним движением поднял их обувь. Она настойчиво потянула его за руку и в мгновение парочка скрылась за дверями роскошного отеля.

– Просыпайтесь мадмуазель. Для таких сонь как вы даже завтрак в постель предусмотрен.

Лаура сладко потянулась, лениво открывая глаза. И зачем ее будят в такую рань?

– Уже первый час дня.

– Сколько? – переспросила Лаура, приподнявшись на локтях.

– Время перевалило за полдень, – спокойно подтвердила Аннет, пожимая плечами. Она поставила небольшой поднос с тостами и соком на вечерний столик рядом с кроватью и можно сказать запрыгнула на постель, повалив Лауру обратно на подушки. – Я безумно счастлива, что ты специально прилетела в Марсель навестить меня. Это значит – ты моя единственная подруга из всех прочих мнимых

– Ты бы видела, как переживает из-за вашей ссоры Лали…

– Не хочу ничего о ней слышать! Не хочу! – Аннет быстро вскочила с постели. – Я уже поняла, какая она мне подруга, впрочем, как и все остальные. Я не хочу снова ворошить старое. Пожалей меня, мне и так пришлось не сладко. Думаешь легко, когда от тебя все отворачиваются непонятно почему? Да, я немного сумасшедшая, признаю. Но я верный и преданный друг. На меня всегда можно положиться, я всегда помогу в трудную минуту…

Аннет заплакала и Линде стало ее безумно жаль. Парижанка поднялась и обняла подругу. Она хотела улететь в столицу уже сегодня, но, видя в каком удручающем состоянии находиться Аннет и как обрадовал ее приезд, решила отложить свой отлет, побыв еще какое-то время в Марселе. Они погуляют по городу, сходят в какой-нибудь клуб, посидят в кафе. Это пойдет на пользу им обеим. Они – две старые клячи, по сути, действительно никому не нужны. Господи, любящих мужчин и тех нет.

«Кстати о мужчинах, как у нее обстоят дела с тем актером – Дэвисом?» – подумала Лаура и решила спросить.

– Между нами все закончилась также быстро как и началось. Еда мы спустились с трапа «Оршера», он уехал в аэропорт. На прощание обещал мне позвонить из Штатов, но я так и не дождалась звонка. Представляешь… я влюбилась в него. Влюбилась по-настоящему. Никогда прежде мне не доводилось испытывать подобных чувств. И тем не менее я давно выросла и перестала верить в мир иллюзий. Все прекрасно понимали, ничего серьезного у нас быть не может. Он женат, кинозвезда, а кто такая я?

– Обручальные кольца легко снимаются при помощи развода, – решила поддержать Лаура.

– Возможно, но только не для тех, кто живет на глазах у мировой прессы. Но знаешь, должна сказать, я горжусь собой. При расставании я не вешалась ему на шею и не молила в слезах не бросать меня. Я только сказала спасибо за отличный круиз и выразила сожаление, что приходится расставаться, – Аннет слабо улыбнулась. Когда-то очень давно, на Оршере Дэвис приглашал Аннет к себе. Увы, этой фантастике не суждено воплотиться в действительность и она больше никогда не увидит своего Дэвиса.

– Мне не совсем удобно спрашивать тебя об этом, но так интересно… скажи, какой он в постели? – смущенно, но настойчиво спросила Лаура.

– Тоже мне, нашла чего стесняться! – встрепенулась Аннет. – Что касается интимной жизни, особенно других людей, тут я сама безгранично любопытна. Так вот, в постели он супер! У меня слов нет. А какой сексуальный, когда остается в одних обтягивающих трусиках… ты бы видела! А его мальчик… он огромных размеров! Никогда прежде мне не доводилось встречать ни одного мужика с такими сантиметрами. Просто монстр! Но должна заметить он с ним шустро справляется. Так бы его и проглотила!

– Его мальчика?

– Им бы я подавилась, – засмеялась Аннет и Лаура ее поддержала. – Я имела ввиду Дэвиса. Он такой сладенький… жаль, что вернулся в Штаты. Я любила на нем скакать…

– На Дэвисе?

– Да нет же Лаура, какая ты не понятная, все тебе надо разъяснять. Проглотила бы я Дэвиса, а вот скакать любила на его мальчике.

Женщины продолжали смеяться. Мадам Жастин заглянула в спальню. Улыбаясь, она поставила перед тарелку с пирожками, которые только что испекла. Она радовалась, что ее дочь наконец-то, впервые за долгое время смеялась. Когда счастлив ребенок, сердце матери наполняется покоем.

– Мне хорошо с тобой. Не хочу тебя отпускать.

– И даже не пытайся меня выгнать, – отшутилась Лаура. – Домой я пока не собираюсь.

Аннет ликовала. Большего подарка для нее не существовало.

– Ты приехала сюда на скоростном поезде?

– Нет, прилетела на самолете. И знаешь, что я тебе скажу? Это ужасная авиакомпания, потому что они совершенно не заботятся о нервах своих пассажиров.

– Ты плохо летела?

– Летела я возможно хорошо, но во время полета показывали фильм про авиакатастрофу.

– Быть не может! – Воскликнула Аннет.

– Представь себе. Я не трусиха. Небо меня не пугает, но тут даже я сдрейфила. Я попыталась пожаловаться стюардессе, но она ответила, что фильм показывают по желанию пассажиров. Хотела бы я видеть тех, кто желал смотреть подобный фильм в воздухе. Извращенцы!

Вечером Лаура не без труда вывела Аннет на прогулку. Для начала они посидели в открытом уличном кафе, затем отправились на дискотеку. На Аннет это было совсем не похоже, но она ни за что не хотела идти в ночной клуб. И лишь после того, как Лаура пригрозила своим отъездом в Париж, Аннет поволочилась за подругой в прокуренный, не самый лучший ночной клуб города.

Почти сразу, как только они заняли угловой столик, к ним подошел молодой человек. Он узнал в Линде ведущую манекенщицу Франции и открыто засыпал комплиментами. Это тоже должно казаться странным, но в свой адрес таких восторгов из уст мужчины Лаура не слышала давно. Растаяв перед ловеласом, она то и дело кокетничала и флиртовала с Линуаром, высоким блондином. В итоге парочка оказалась на танцполе. Каждый из них норовил прижаться друг к другу как можно плотнее. Они танцевали, не стесняясь лапать друг друга на глазах у всех. Впрочем, это никого не волновало. Действия остальных особо не отличались.

Аннет скучая, потягивала из соломинки коктейль один за другим. На душе была такая тяжесть, что хотелось завыть на весь клуб. Наконец Лаура вспомнила о подруге, с которой никто не собирался знакомиться, заметила, что она тоскует в полном одиночестве и, извинившись перед Линуаром, подсела за столик к Аннет.

– Думаю для тебя сегодня достаточно алкоголя. Хватит надираться в одиночестве, пойдем лучше с нами потанцуем. Раньше ты очень любила дискотеки.

– Вам и без меня неплохо. Я хочу напиться и обо всем забыть. Забыть себя, окружающих, которым нет до меня дела, свои чувства, до которых также нет дела…

– Ты уже пьяна, хватит, перестань пить…

– Когда я была молоденькой девушкой, никогда не влюблялась серьезно и надолго. Теперь же перешагнув тридцатилетний рубеж, с ума схожу от любви, причем безответной. Господи, только этого мне не хватало, – последнюю фразу Аннет прокричала в полный голос, после чего бросила фужер с коктейлем в стену.

Присутствующие тут же заинтересовались хулиганкой. Немедленно появились два охранника и пока еще вежливо попросили покинуть клуб предварительно оплатив разбитый фужер.

Линуар поймал такси и женщины уехали домой, но предварительно Лаура и Линуар договорились встретиться завтра на набережной.

После того как Аннет с помощью Лауры приняла холодный душ и немного успокоилась, подруга решила с ней поговорить.

– Расскажи мне все как есть. Я знаю, мы никогда не были особенно близкими подругами, но сейчас у тебя нет никого ближе, чем я, конечно, не считая твоей мамы. Ты с уверенностью можешь на меня положиться и все мне рассказать. Давай будем лучшими подругами, – предложила Лаура, протягивая Аннет руку.

Аннет взяла ее руку и они, обнявшись, сели на кровать.

– Лаура я так больше не выдержу, я не могу, я сойду с ума. Я его люблю, люблю, слышишь, люблю! – Аннет снова заплакала.

– Кого ты любишь?

– Дэвиса я люблю! Я люблю Дэвиса! Но больше всего меня убивает то, что моя любовь ему не нужна. Я это знаю, но убить в себе чувство мне не под силу. Я не могу с собой справиться, хоть и знаю, что ответной любви никогда не будет с его стороны, потому что это невозможно! Угораздило меня влюбиться в человека, который находиться за тысячи километров от Франции, да к тому же еще и в кинозвезду. Сколько было у меня мужчин и сколько ходит вокруг, так нет же, мне подавай Дэвиса и никого другого рядом с собой я видеть не хочу. Я могу набрать любой номер своих бывших мужчин, и они прилетят даже в Марсель, лишь бы увидеть меня и это правда. Но я хочу, чтобы рядом был Дэвис… мой Дэвис.

– Действительно, угораздило тебя влюбиться в неподходящего человека… И если подумать, он в любом случае не самый лучший вариант. У вас большая разница в возрасте. Он намного старше тебя и женат! – Попыталась успокоить Лаура.

– Да какая там разница! Лаура, если помнишь то и я уже не девочка, мне тридцать три, а ему чуть больше – тридцать пять. Мы практически ровесники! – взвизгнула влюбленная.

– И то верно, – сконфузилась парижанка. Она не имела представления, что нужно говорить в подобных случаях и как утешить человека, ведь все что бы ты ни сказал, окажется бесполезным.

Любовь удивительное чувство и погасить его пламя очень сложно и никакие увещевания тут не помогут. Только времени подвластно излечить столь серьезную болезнь, но сколько и в каком количестве должно его быть – никто не знает. С тех пор как Аннет вернулась из круиза прошло больше года, но ее чувства по-прежнему оставались сильны.

 

 

Глава двадцать четвертая

 

Все последующие дни и ночи после знакомства Лали и Матье проводили вместе. Первых три дня они и вовсе не вылезали из постели. Ели, спали, занимались любовью, затем опять спали и снова занимались сексом. Для них не имели значения день сейчас или ночь. В мире не существовало ничего кроме них и секса. На четвертый день оба решили – пора сделать вылазку на воздух. Лали наняла яхту, и они отправились на небольшой остров с пустынными пляжами. Здесь они купались обнаженными и тут же, на золотистом песке, предавались любви, позабыв о яхте бросившей якорь близ берега. На судне помимо них находились капитан и его помощник, которые все могли видеть, но им на это было плевать. По возвращению на большую землю они посетили тот самый ресторан, где состоялось их первое свидание и снова отправились в отель.

Каждое утро, пока солнце еще не раскалилось, они ходили купаться в море. Выяснилось, что Матье еще учиться в спортивной академии, но Лали никак не решалась спросить о его возрасте, боясь услышать слишком низкую цифру. Выглядел он вполне сложившимся мужчиной без намека на юношество, вероятно из-за постоянных занятий спортом.

Однажды Матье продемонстрировал Лали катанье по волнам на доске. Ей так понравилось, что и она изъявила огромное желание научиться обуздывать волны. Теперь он каждый день обучал ее этому мастерству. Она падала и падала, непрерывно смеясь над своей неловкостью. Но эта хрупкая женщина была не только способной, но и настойчивой ученицей. В конце концов она все-таки научилась объезжать самые малые волны, при этом оглашая воплем радости всю округу.

На этот раз она каталась самостоятельно, а он стоял на берегу и смотрел. Она подошла к Матье, задыхающаяся, вся в каплях морской воды и замерла, пока он осторожно вытирал ее полотенцем. Казалось, он изучил каждую черточку на ее теле, но при этом не переставал возбуждаться, дотрагиваясь до этой божественной смуглой кожи. От вида прекрасного тела в ярком, жалящем свете солнца у него перехватило дыхание. Он выронил полотенце и его руки потянулись к грудям, таким сочным и спелым, что их не хотелось выпускать из рук. Оба понимали, что могут натворить глупостей прямо здесь, сейчас и потому немедленно поспешили в отель.

Вечерами они прогуливались по прекрасному парку за отелем. Потом возвращались в свой номер-люкс и садились в шезлонги на просторной террасе наслаждаться картиной заката, наблюдая, как волны ласкают нежные крупинки песка. Они не спускались в ресторан отеля, заказывали еду в номер. В основном это были блюда из морских продуктов и экзотические салаты из тропических фруктов и овощей.

Когда они вот так сидели на террасе и много рассказывали друг другу о себе, оба понимали, рассказы о прошлом сближают, хотя ничего общего в их жизни не было. После того как Матье закончил знакомить Лали со своим прошлым и настоящим, Лали переняла эстафету, и рассказала Матье очень многое из своей жизни, утаив лишь самое страшное. Да, эта тайна должна была умереть вместе с ней, но теперь этого не случится. Кто-то, помимо Аннет, знает о ее ужасном прошлом и возможно что однажды этот человек еще даст о себе знать.

Никто из них не думал о завтрашнем дне. Они наслаждались настоящим. Делились друг с другом сокровенными желаниями, будто про себя решили остаться вместе навсегда. Лали рассказывала о Павле, а Матье слушал и наблюдал, как угасающий солнечный свет золотит ее черные длинные ресницы.

Проходили дни и беседы стали почти не нужными. Казалось, эта парочка узнала друг о друге все необходимое. Теперь их вечера проходили в молчаливом общении. Они сидели тесно прижавшись друг к другу и молча наблюдали закат, озаряющий красным светом волны находящие на песок. Лали доверчиво прятала свои ладони в его руки. Близость, соединявшая их все эти дни, заполнила всего Матье. Он понял, что влюблен в эту прекрасную россиянку и старался избегать мыслей о том, что будет, когда она уедет. А она уедет. Непременно уедет.

Три недели спокойствия, любви и ласки неумолимо подошли к концу. Растущее чувство скорого расставания и потери любимого человека стало сопровождать его повсюду. Он понимал, молчать не имеет смысла. Нужно набраться смелости и признаться в своих чувствах. Возможно ей глубоко плевать на его любовь и она, всего лишь хорошо провела время… но что если он ошибается? Что если она прониклась к нему тем же чувством что и он. Попробовать стоит. Он ничем не рискует.

День выдался прекрасным, теплым и солнце не палило беспощадно, поэтому пляж заполнился отдыхающими. Здесь же, расположившись на шезлонгах, загорали Матье и Лали.

– Мне нужно тебе что-то сказать, – он снял очки и взял ее за руку.

Она тоже сняла очки и накрыла его горячую ладонь своей рукой.

– Спасибо, – Лали широко улыбнулась, – спасибо за прекрасно проведенное время. Это были одни из моих самых волшебных дней. Я уже давно не испытывала такого безмятежного спокойствия.

«Ну вот, мои опасения были верны. Она всего лишь хорошо провела время. Завтра она вернется к своей настоящей жизни в которой нет места для меня», – комок подступил к горлу и горечь расставания наполнила его сердце. Он забрал свою руку, ощутив слабость и тошноту.

– Не грусти, – сказала она, даря ему свою самую милую улыбку. – Мы провели чудесное время. Я никогда не забуду тебя. Пожалуйста, не грусти…

Он старался не смотреть на нее.

– Я грущу, потому что не знаю, что предпринять, чтобы не позволить тебе уехать. У тебя своя жизнь. Я знаю, так должно быть, но все во мне противиться твоему отъезду. В глубине души я надеюсь еще хоть раз увидеть тебя. Возможно, ты позвонишь мне, когда прилетишь в Париж. Я, вероятно, найду предлог случайно приехать в столицу по какому-нибудь делу. Я позвоню тебе, если наберусь наглости…

– Я не знаю, правда, не знаю, что тебе на это ответить. Я обязательно тебе позвоню, но нужно ли нам все это?

– Нужно? – Матье выглядел потрясенным. – Как ты можешь такое говорить? Я люблю тебя!

Она смотрела на него, загипнотизированная блеском его зеленых глаз, из которых готовы были скатиться слезы отчаяния.

– Пожалуйста, Лали, – пробормотал Матье, надеясь, что его не слышно, – не бросай меня. Я не смогу теперь жить без тебя. Теперь ты смысл моей жизни, а все остальное уже не важно.

– О, не продолжай, – вскрикнула она так громко, что соседи, загоравшие рядом, обернулись и она, понизила голос до шепота, – неужели ты еще не понял, что и я опрометчиво влюбилась в тебя?

Он посмотрел на нее широко раскрытыми глазами, не веря собственным ушам. Может это обман его воображения и он слышит то, что хочет слышать? Сердце заколотилось в сумасшедшем ритме, отдавая в висках.

– Я люблю тебя. Я влюбилась в первый вечер и пыталась уничтожить это чувство, зародившееся во мне, но у меня ничего не вышло. С каждым днем я влюблялась в тебя все больше. Я понимала мне стоит прекратить с тобой встречи пока не поздно, но я не могла. Я уже любила тебя, но не должна была показывать этого. Только у меня, наверное, ничего не получалось. Ты для меня стал как наркотик, без которого я уже не могу обходиться. Я не знаю, хорошо это или плохо, но что сделано, того не вернешь. Я никогда бы тебе не открыла своего чувства, если б ты первый не признался мне в любви. Я бы улетела и ты ничего не узнал.

Помолчав, она добавила.

– Теперь ты все знаешь, но не проси меня остаться. Я должна возвратиться в столицу. Меня ждет моя работа, мой продюсер, который при встрече, вместо рукопожатия попытается меня задушить. Я уехала всего на неделю, а пробыла здесь три и виной этому ты – мой любимый.

Внезапно рыдание потрясло все тело Лали. Она неуклюже принялась стирать слезы.

– Все это время я пыталась скрыть свои чувства к тебе, но я больше не могу. Завтра я обязана улететь, но у меня не хватает духу попрощаться с тобой, – она прильнула к его груди и он крепко прижал к себе.

– Не позволяй мне потерять тебя. Не позволяй…

– Ни за что этого не позволю, – заверил он, покрывая ее лицо жаркими поцелуями.

– Так-так, вижу, отлично проводишь время.

Знакомый голос заставил вздрогнуть Лали и в ту же секунду оторваться от Матье. Она вскочила на ноги и увидела перед собой довольную ухмылку Изабеллы. Девушка держала за руку загорелого пенсионера явно с тугим кошельком.

– Что ты тут делаешь? – выпалила Лали.

– Отдыхаю. Приехала сегодня и намереваюсь провести здесь незабываемую неделю. А что, законом запрещено? – ехидничала та. – Лучше скажи, чем ты здесь занимаешься?

– Отдыхаю, разве законом запрещено? – Лали парировала тем же.

– Ни в коем случае. Очень рада за тебя. Вижу тебе очень хорошо отдыхается в компании слащавого юнца.

– Заткнись, – прошипела Лали, – пока я не съездила тебе по физиономии.

– Правда больно бьет по твоему самолюбию? – Продолжала подливать масла в огонь Изабелла, не забыв при этом попятиться назад помня о строптивом нраве россиянки. И тем ни менее она никак не могла остановиться. Издеваться над «подругой» доставляло огромное удовольствие.

– Это твоя подруга? – спросил Изабеллу ее кавалер.

– Да, причем самая горячо мной любимая. Не правда ли дорогая?

Лали больше не могла выносить эту стерву и накинулась на нее с кулаками. Пока мужчины растаскивали «лучших подруг» Изабелле здорово досталось.

– Грязная сука, – вопила пострадавшая, – ты дорого мне за это заплатишь. Это не сойдет тебе с рук просто так. Завтра все газеты буду пестреть с яркими заголовками о том, как Лара Лу проводит свое свободное время в компании молоденьких мальчиков.

– Не вижу в этом ничего предосудительного. Официально я свободная женщина и могу развлекаться с кем угодно. Давай, ступай, трепись. Сделай мне дополнительную рекламу. Дрянь!

– Сама дрянь!

– Как только вернусь домой, твои грязные шмотки окажутся за высоким забором!

Мужчина поспешил увести Изабеллу.

– Кто это такая, – спросил Матье, провожая Лали в отель.

– Одна стервозная бабенка, о которой не стоит говорить. Кстати, она живет в моем доме, – она остановилась и посмотрела в глаза Матье. – Назад дороги нет. Она обязательно все расскажет Павлу. Но теперь у меня есть замечательный повод вышвырнуть эту сучку на улицу. Как только приеду, первым делом вышвырну ее грязное бельишко прямо на улицу. Пусть все любуются ее трусами и лифчиками.

– Ну ты даешь, – только и смог выговорить парень.

– Я та еще штучка. Подумай несколько раз, прежде чем захочешь со мной…

– Я не хочу больше думать. Та, что мне нужна, стоит здесь, рядом со мной.

– Хорошо. Завтра первым рейсом я вылетаю в Париж. Ты прилетишь через два дня. Билет я оплачу. Встречу тебя в аэропорту или пришлю свою машину, если не смогу приехать сама. В Париже мы все обсудим и решим наше дальнейшее будущее, – Лали поцеловала Матье в губы, и сразу резко отстранилась. – А сейчас мы расстанемся. Мне нужно побыть одной.

– Но я не хочу расставаться с тобой!

– Ты увидишь меня через пару дней. Мы не расстаемся надолго.

– Обещаешь? – он по-детски заглядывал в ее глаза.

– Клянусь! – Она шутливо отдала честь. Послала воздушный поцелуй и быстро ушла в сторону своего отеля. Ей о многом нужно подумать. О том, как она скажет Павлу об окончательном разрыве. О Матье, который лишь с виду представлял собой взрослого мужчину, а на самом деле был еще совсем мальчишкой. Ей двадцать семь, ему только-только исполнилось двадцать один, но это неважно. Совсем неважно. Главное – они безумно любят друг друга. К тому же пройдет немного времени и эти года не станут так заметны. Он окончательно возмужает, а она по-прежнему будет свежа и молода.

Матье не отрываясь, смотрел вслед удаляющейся молодой женщины, любовь к которой невозможно описать словами.

«Пройдет всего пару дней и мы, снова будем вместе», – он так думал, но не знал, что судьба намного коварнее, нежели о ней думают. Он не знал, что больше не сможет заглянуть в ее карие, лучистые глаза…

Лали тоже размышляла. Она не пошла в свой номер. Сидела на скамейке в парке отеля.

«Это случилось! Зачем, почему, когда?! Черт его знает! Случилось и все! Она влюбилась в Матье и что теперь делать? Бог его знает! Да еще эта несносная Изабелла оказалась на том же самом курорте, что и она. Как не справедлива жизнь!»

Возможно эта белобрысая сучка уже позвонила Павлу и все ему рассказал. Но Лали не хотела в это верить. Она жалела Павла. Он не заслуживал боли и Лали надеялась максимально смягчить удар при расставании. Она хотела пообещать ему остаться друзьями.

Лали снова почувствовала одиночество, но обратиться за помощью было не к кому. Она думала позвонить Лауре, но в последний момент отказалась от этой идеи. Не стоит погружать окружающих в свои проблемы.

«Но если мне ни бог ни черт помочь не могут, к кому тогда обращаться за помощью?

Так уж случилось, по законам жизни, сильный всегда идет по дороге один. В подобных ситуациях – тем более. Съеденный плод под названием Матье хоть и был сладок, но оказался излишне токсичен и теперь у Лали началась сильнейшая интоксикация. Хотелось кричать, плакать, истерически смеяться, но ничего из этого она не могла себе позволить. Увы – статус сильной женщины не позволял расслабляться. «Сильная женщина» – так говорят окружающие люди и пишут в газетах. Теперь уже поневоле ей приходится соответствовать выбранному имиджу «стервы».

Никто не догадался, что знаменитая Лара Лу убежала на этот курорт, чтобы свернуться клубочком и никого не видеть и не слышать. Жаль, но осуществить этого не удалось. На пути встретилась Изабелла. Как сильно ей сейчас хотелось забраться на крышу небоскреба и просто кричать, кричать, пока не станет хоть немного легче.

Лали закрыла глаза и перед ней возник четкий образ Матье. Его глаза зажгли ее вновь. Зажгли и сожгли. Все сгорело! Внутри нее все сгорело от новых чувств! То, что обуглилось и разрушилось с Павлом, стало функционировать с новой силой благодаря юному мальцу. Но теперь, чтобы стать окончательно счастливой, она должна набраться мужества и завтра поговорить с Павлом. Должна! Это слово ее преследует как наваждение и она никак не может от него отвязаться. Но именно это слово в очередной раз воскресило ее и дало толчок к новым свершениям и поступкам.

Еще недавно казалось, что кроме Павла будет сложно кого-то полюбить вновь. Складывалось ощущение будто любовь оставила ее и уже никогда не вернется. С ее уходом исчезло и счастье. Все точно так, как было описано в книге, которую Лали когда-то читала. Но вот она познакомилась с Матье и ясный лучик надежды на вновь приобретенное счастье забрезжил сквозь мглу недавнего одиночества. Этой ночью ей уже не будет так страшно и одиноко. Она будет думать о нем. Постель все еще сохранила запах его тела.

 

Глава двадцать пятая

 

Был еще совсем ранний час, когда в спальню к Аннет ворвалась возбужденная Лаура.

– Вставай скорей. Мы срочно улетаем.

– Куда? – Аннет протирала глаза.

– В Париж.

– Зачем?

– Мне только что звонила Анастасия. Помнишь, я рассказывала, она пообещала устроить мне пробы на роль телеведущей ток-шоу?

– Помню и что?

– С пробами придется подождать, но сегодня вечером меня ждут на одном из телеканалов для участия в интеллектуальной игре.

– Тетка ты умная, но уверена, что справишься?

– Какая разница. Главное – это будет моим первым шагом на телевидение. Так что давай, собирайся. Времени у нас нет!

– Стоп, остановись! Тебя пригласили участвовать в телеигре, ты летишь в столицу. Я здесь при чем?

– Ты летишь со мной?

– Я? Зачем?

– Затем, что тебя тоже нужно вытаскивать в свет. Засела в своем приморском городке и сидишь носа не показывая. Совсем уже скисла, не кожи ни рожи.

– Но-но, с выражениями то полегче! – Возмутилась Аннет.

– Обязательно, но для этого ты перестанешь со мной спорить и идешь немедленно собираться. Я уже заказала нам два билета на ближайший рейс. Он через полтора часа. Поторопись.

– Хорошо, но где я буду жить? Я отказалась от аренды своей квартиры.

– Ну конечно же у меня! Ты же знаешь,  купила дом, мне одной все равно скучно.

– У тебя теперь есть Линуар.

– Точно, Линуар! – Воскликнула Лаура. – Совсем про него забыла. Нужно позвонить и сказать, что мне приходится срочно уехать.

– А как же ваш роман?

– Если все будет продолжаться также хорошо и дальше, он будет прилетать ко мне в Париж, а я к нему в Марсель. Заодно будем навещать твою маму. Она у тебя потрясающая!

Женщины прилетели в Париж. Заехали домой к Лауре, переоделись и отправились к Анастасии. Она их уже ждала.

– Как и обещала, я все устроила. Правда это пока участие в телеигре, но начинают как правило с малого. К тому же в игре будут участвовать знаменитые люди. Радуйся, ты входишь в их число. Мы с Аннет тоже пойдем. Будем зрителями в зале. Итак, игра называется – «Ответь и получи миллион».

– Миллион чего? – поинтересовалась Аннет.

– Миллион евро, – пояснила Анастасия.

– Так значит я смогу выиграть миллион евро? – Воскликнула Лаура. – Деньги сейчас мне совсем не помешают.

– Не обольщайся на этот счет. Максимум, что ты выиграешь – это пять тысяч.

– И все?

– Неужели ты действительно думаешь, продюсеры телеигры позволят кому бы то ни было выиграть целый миллион. Какая наивность.

Обсудив все вопросы, Анастасия предложила расслабиться перед поездкой на телестудию и выпить немного красного вина. Разливая напиток по фужерам, она извинилась, так как звонил мобильный. Это был Николя.

– Алло, дорогой, я тебя слушаю.

Через некоторое время женщина выронила из руки трубку, оставаясь неподвижно сидеть с каменным лицом.

– Что случилось? – заволновались подруги.

– Можете послушать как мой муж занимается сексом с какой-то потаскушкой, в то время как убеждает меня, будто находится у себя в кабинете, – глухим голосом проговорила жена неверного мужа.

Аннет осторожно взяла телефон и включила громкую связь.

– Давай попробуем сделать вот так. Да, да детка, у тебя получается. Ты умница.

– Я знаю. Я старательная девочка.

– Нам лучше поменяться местами. Так тебе будет удобнее делать, а то руки совсем не достают.

Слышать подобную гадость дальше Анастасия была не в силах. Она вся затряслась, будто ее било током и начала пронзительно визжать.

– Что… что это такое? Кто здесь? – Слышался в телефонной трубке обескураженный голос Николя. – Почему у меня включена селекторная связь? Кто на проводе?

– Ах ты козел, подлая скотина! Ненавижу тебя! Презираю тебя!..

– Дорогая – это ты?

– Нет – это не я!

– Но я же слышу, что это ты. В чем дело, что случилось? Почему ты ругаешься и кричишь?

– И он еще спрашивает, мерзкий ублюдок! Немедленно приезжай домой. Жду через десять минут иначе я за себя не ручаюсь. А ты потаскушка знай, приеду в офис и выцарапаю твои глаза. А еще, побрею тебя наголо!

– Но я не потаскушка, – попыталась оправдаться на другом конце линии женщина. – Меня зовут Патриция.

– Плевать я хотела как тебя зовут! Николя, немедленно домой! – И Анастасия отключилась содрогаясь в рыданиях. Она ушла на кухню и вернулась в гостиную с огромным ножом.

– О Боже, ты собираешься убивать Николя? – Испугалась Лаура.

– Да, я собираюсь отрубить ему член!

– Может не стоит? – Робко спросила Аннет.

– Стоит! Еще как стоит! – Анастасия достала из аквариума большую лягушку и бросив ее на стол ударила по ней ножом, разрубив несчастное земноводное на две части.

– Меня сейчас стошнит, – прикрыла рот рукой Лаура.

– Меня тоже, – Аннет отвернулась в сторону.

– Вот тебе мой милый Николя. Получай. Будешь знать как мне изменять. У тебя растет сын, ты женат на красивой женщине, но тебе захотелось развлечься на стороне. Вот тебе, получай! – Анастасия продолжала кромсать лягушку ножом пока ее саму не вырвало.

Немного успокоилась она лишь к приезду мужа. Встречала она его особенно добродушно. Набрала в ведро воды и едва он переступил порог дома, окатила его с головы до ног.

– Ничего страшного, – Николя сохранял спокойствие. – Этот костюм давно пора сдать в чистку.

Анастасия подошла к Николя, отвесив ему звонкую пощечину. Мокрая кожа усилила эффект боли в несколько раз.

– Мне больно! – Воскликнул он.

– Тогда получи еще, – и она отвесила пощечину с другой стороны.

– Но за что? – Николя не понимал что происходит.

– Ты трахаешься со своей секретаршей и еще спрашиваешь, за что?

– Я? Трахаюсь с секретаршей?.. Ты совсем сбрендила от ревности. Если хочешь знать, я сегодня уволил свою секретаршу за непрофессионализм.

– Мне плевать. Ты мне изменял.

– Не изменял я тебе! Перестань болтать ерунду, – Николя схватил жену за руку и насильно усадил на диван.

– Девчонки, объясните мне, наконец, с чего моя благоверная решила будто я ей изменяю.

– Но мы все слышали, – осторожно подала голос Лаура.

– Что? Что вы слышали?

– Как ты занимался сексом у себя в офисе.

– Что? Бред какой-то. Как вы могли слышать будто я занимаюсь сексом, если секса у меня в офисе не было.

– Ты сам позвонил Анастасии, а потом в трубке раздались неоднозначные фразы, «делай это руками», «давай поменяемся местами», «да детка».

– Прости николя, но это очевидно и отпираться глупо, – заключила зареванная Анастасия.

Но вместо оправданий Николя громко рассмеялся. Женщины недоумевали, отчего ему так смешно, пока Николя не разъяснил ситуацию. Как оказалось, сегодня он уволил свою секретаршу за непрофессионализм. Она путала бумаги, забывала докладывать про совещания, варила отвратительный кофе и постоянно забывала отключать селекторную связь, неоднократно ставя своего босса в неловкое положение. И видимо сегодня, уходя, секретарша решила отомстить своему бывшему боссу. Она набрала номер его жены и включила громкую связь в то время, когда Николя находился в кабинете со своей родной сестрой, по совместительству – его замом. В это время она меняла обои на его ноутбуке.

По окончании рассказа смеялись все. Анастасия просила прощения.

– Моя жена горячая штучка, – резюмировал Николя. Недавно был и вовсе смешной случай.

– Куда еще смешнее, – Лаура вытирала слезы от смеха.

– А вы послушайте.

– Если ты про тот случай с ванной, то не надо, прошу тебя.

– Именно про тот самый случай я и хочу рассказать. Девчонки имеют права знать с кем я живу, – смеялся Николя.

– Что-то ты сегодня разошелся не на шутку, – недовольно фыркнула Анастасия.

– Потому что кое-кто меня распалил. Так вот, недавно я был в ванной. Умывался, чистил зубы перед сном. Как оказалось жена о чем-то меня спросила. Из-за журчащей воды я не услышал ее. Она оскорбилась на мое молчание в ответ и сама ответила на свой вопрос – за меня. Потом началась игра одного актера. Она сама задавала мне вопросы и сама же на них отвечала. И что вы думаете? Как ни в чем небывало выхожу из ванной и попадаю в скандал. Оказывается, пока меня не было, она со мной поругалась и отказалась разговаривать устроив мне бойкот.

Лаура и Аннет снова смеялись до слез. Анастасия сидела тихо, надув пухлые губки.

– Да-да, именно так я и живу.

– Ну ладно, посмеялись над дурочкой Анастасией и хватит. Я иду одеваться. Нам пора, – насупилась хозяйка дома.

– Вы куда-то собрались? – спросил Николя.

– Мы едем на телестудию. У Лауры запись программы. Она снимается в телеигре. Мы с Аннет будем зрителями в зале.

– Хорошо. Тогда я заберу сына и мы поедем к моим родителям. Вернемся завтра. Не скучай, – Николя чмокнул Анастасию в щеку и поднялся наверх.

Она снова расплакалась.

– Ну что на этот раз? Переставай плакать и ступай наверх. Приводи себя в порядок. Мы можем опоздать, – волновалась Лаура.   лся перед сном ваной.ать  и я хочу его рассказать.  была его замом.ны и включив громку.и постоянно забывала отключать селектор

– Я не могу запретить Николя возить Мишеля к своим родителям. Они его бабушка и дедушка. Причем богатые старички, которые по завещанию отвалят своему первому внуку кучу денег. Но когда мой малыш покидает этот дом, мне становится ужасно грустно. Я даже ночью плохо сплю.

– О, дорогая, но ты должна заранее привыкать к этому, – попыталась успокоить Лаура.

– К чему именно?

– К расставанию со своим сыном.

– Ничего я не должна. Он всегда будет со мной. Почему я должна привыкать к расставанию?

– Сейчас он еще совсем малыш и живет завися от тебя – своей мамы. Но придет время и он будет ходить в школу и на другие дополнительные занятия. Тогда ты будешь видеть его уже гораздо реже. Возможно на каникулы он будет уезжать со своими бабушками и дедушками заграницу. Так незаметно пройдет школьная пора и наступит время поступать в университет. Кто знает, возможно вы захотите отправить его учиться в Штаты или в Англию и тогда ты будешь видеть своего взрослеющего Мишеля только во время редких каникул. Но пройдет еще время и он женится.

От последних слов Анастасия расплакалась еще больше.

– Не переживай так. Когда он женится, вы все равно будете видеться.

– Правда?

– Конечно, – Аннет поспешила ответить за Лаура. – Даже если твой Мишель будет жить в Париже, ты будешь регулярно его видеть. Например, на Рождество. А может быть он еще и на День Матери тебе позвонит. Если, конечно, жена позволит.

Оказавшись в нужной телестудии, Анастасия и Аннет заняли места в зрительном зале. Лаура подвергалась чудесам грима и последним инструкциям перед началом игры.

Через несколько минут попросили соблюдать тишину в зале и съемка началась. Телеведущий представил игроков сидящих за столами, объяснил правила и перешел к вопросам.

– Первый вопрос Эмильену. Какое растение дает белый хлеб?

– Знаю. Я определенно знаю. Это рожь.

– Не верно. Рожь дает нам ржаной хлеб. Белый хлеб пекут из муки пшеницы.

– Вопрос Лауре. Сколько дней в году?

– Если не ошибаюсь – 365.

– Не ошибаетесь. Это правильный ответ. Вы заработали сто евро и мы переходим к Патрику. Как звали сестру Кая из сказки «Снежная королева»?

– Почему всем задавались сложные вопросы, а мне достался легкий?

– Отвечайте на вопрос. Не тяните время.

– Вы думаете я совсем тупой, поэтому задали мне такой легкий вопрос? Всем нормальные вопросы задали, а мне дурацкий! Решили, что я совсем идиот и по ошибке оказался рядом с нормальными людьми?

– Патрик, вы будете отвечать?

– А вы мне вопрос задайте, чтобы я на него смог ответить.

– Я задал.

– Задавайте еще. Прошлый я не расслышал.

– Хватит из себя дурака корчить, так мы денег не заработаем, – вмешался в разговор Алан Мартен – телеведущий политической программы.

– Роза, – ответил Патрик.

– Почему Роза? – удивился телеведущий.

– А потому что у ребят из-за розы произошел скандал. К тому же это имя распространено среди дурочек. Помните, был такой мексиканский сериал, «Дикая Роза» назывался.

– Ответ не верный. Девочку звали Герда.

– Какое-то мужское имя, – обиделся Патрик.

– Элен, вопрос вам.

– Ой, я не буду отвечать. Я боюсь. Все в банк. В банк, в банк, в банк, – известная актриса Элен Бернар разговаривала протяжно и манерно. – Здесь все такие тупые, просто удивительно. Я одна красивая.

– Ваша красота нас не интересует. На этой игре ценится ум, – жестко парировал ведущий.

– Алан, вопрос вам…

– Давайте уже, задавайте. Сижу здесь как дурак. Я для чего сюда пришел, деньги зарабатывать или на дураков смотреть?

– Вы дадите мне задать вопрос?

– Задавайте уже, чего молчите?

– Вы мне не даете сказать.

– Кто не дает, я не даю? Я вообще молчу и жду, когда мне зададут вопрос, чтобы я на него правильно ответил.

– Ну что же, время первого раунда истекло. В вашем банке всего сто евро заработанные Лаурой. Теперь мы должны решить от какого игрока меньше всего пользы и кто не дает выигрывать деньги? Эмильен, как вы считаете… кто не достоин проходить во второй раунд?

– Я вспоминаю великого режиссера Дюбуа…

– Он у нас не играет, – перебил его ведущий.

– Тогда я выбираю Алана Мартена.

– Вот зараза! – вскипел Мартен.

– Почему вы выбираете Алана Мартена? Он ни разу не ошибся.

– Я не люблю его передачу и мне не приятен сам Алан. Он постоянно всех оскорбляет.

– Алан, кто по вашему мнению не достоин оказаться во втором раунде?

– Идиот Эмильен не достоин.

– Патрик, ваш выбор?

– А я себя выбираю. Я больше не могу здесь сидеть таким тупым рядом с такими умными людьми.

– Лаура, кого выбираете вы?

– Я тоже выбираю Алана. Оскорблять других – недостойно.

– Заткнись дура!

И Лаура заткнулась. Она знала этого телеведущего и понимала, с ним лучше не связываться.

– Элен, кого выбираете вы?

– Ой, я даже не знаю. Все такие тупые… одна я достойна пройти во второй раунд.

– Элен, время идет. Сделайте свой выбор. Вы также как и Патрик выбираете себя?

– Ну вот еще. Я выбираю Алана Мартена.

– Почему?

– Он напротив сидит.

– Выбор сделан. Мы прощаемся с Аланом Мартеном.

– Вот заразы! Все-таки избавились от самого умного. Ничего я вас в коридоре подожду. До-свидание. Будьте прокляты.

– И так, на оптимистической ноте проклятий из уст Алана Мартена, мы переходим во второй раунд…

По завершении  игры Лаура вышла из студии совершенно расстроенной.

– Детка, на тебе лица нет, что случилось? – Анастасия обняла Лауру.

– Я ничего не выиграла.

– Ну и что? Это бестолковая телевизионная игра. Смысл состоит не в выигрыше. Главное – светится на экранах миллионов телевизоров. Что ты благополучно и сделала. Не расслабляйся. Впереди тебе предстоит посетить кастинг. Я уже договорилась. Это будет не ток-шоу, но какая разница. Главное маячить по телику.

– А еще у меня сразу испортилось настроение от Алана. Он меня оскорбил.

– Нашла из-за чего расстраиваться. Оскорблять – его амплуа. К этому давно все привыкли и не обращают ни малейшего внимания. Выше нос.

Анастасия предложила всем вместе поехать к Лали, потому что она звонила из аэропорта и приглашала в гости.

– Нет-нет, я не поеду, – запротестовала Аннет.

– Это будет отличный способ наладить контакт.

– Нет Лаура и не уговаривай. Если хочешь, езжай, ты ее давно не видела и вероятно соскучилась, но я не поеду. Погуляю по городу.

– Если ты не поедешь, я тоже не поеду. Не хочу оставлять тебя одну.

Аннет попыталась возразить, но Лаура настояла.

Анастасия завезла женщин домой, тем более ей было по пути и поехала к Лали.

Пока Лаура участвовала в телешоу, Павел гнал машину так, будто парижские улицы были пусты. Он лихо маневрировал между автомобилями, не сбавляя скорости. Бесцельно глядя перед собой, он и не пытался заговорить с Лали. Она молча сидела на переднем сидении, рядом с ним, вжавшись в кресло. Россиянка любила быструю езду, но сейчас это представляло опасность для их жизней. Она не могла понять, почему Павел так отвратительно себя ведет. Неужели Изабелла позвонила ему и все рассказала? Нет, вряд ли. Скорее всего она изберет другой способ досадить Лали. Например, шантаж.

Перед вылетом из Марселя Лали заказала машину. Водитель ждал ее в аэропорту «Орли». Но там же ее встречал и Павел, что было очень странно, ведь никто не знал где она отдыхает и когда возвращается. Кроме Изабеллы.

В аэропорту он сухо кинул «привет», взял ее сумку и пошел к машине, которую взял напрокат. Не успевая за его быстрым шагом, она почти бежала, задавая на ходу вопросы. Но он и не думал на них отвечать, молча игнорируя. Все эти обстоятельства вызывали беспокойство и смятение в ее душе.

Как ни странно, но до дома они доехали благополучно. Выйдя из машины, Павел достал ее сумку из багажника и, твердым шагом направился в дом. Лали в нерешительности сидела в машине, потом быстро вышла и побежала вслед за ним.

– Да можешь ты, наконец, сказать что случилось? – окликнула она его, настигая в холле.

Он не остановился и даже не обернулся, проходя в гостиную. Там он с невероятной злобой швырнул сумку в дальний угол. Лали остановилась как вкопанная.

– Что это значит?

– Ступай к себе, – приказал он.

– Ты совсем обалдел? Не смей мной командовать. Я никогда и никому этого не позволяла. Не позволю и тебе.

– Ступай к себе, – повторил он железным голосом.

– К себе это куда? – огрызнулась она. – Я уже у себя. У себя дома.

Он властно схватил ее за руку и подтолкнул к лестнице велев идти в свою комнату.

Таким агрессивным Лали никогда не видела Павла и это ее пугало. Она решила больше не спорить. Поднимаясь по лестнице, она оглянулась. Павел словно замер, устремив взгляд в одну точку.

– Я только хочу уточнить. Если я тебе так противна и ты совершенно не желаешь меня видеть и говорить со мной, зачем приехал встречать в аэропорт? Кажется, я не просила тебя об этой услуге.

Он медленно повернулся и пристально посмотрел ей в глаза. От этого взгляда Лали поежилась.

– Ты ведь как птичка порхаешь то туда, то сюда. За тобой не уследить. А так я доставил тебя прямо домой, – сказано это было с расстановкой каждого слова и с улыбкой, но с какой!

Других вопросов Лали задавать не отважилась. Сердце колотилось, а ноги не хотели слушаться. «Несомненно, он все знает. Знает, что я провела это время с Матье. Но кто мог ему об этом сказать? Не знает никто кроме…», – мысли оборвались, как только взгляд упал на нахально улыбающееся лицо. Прислонившись к стене, рядом со своей дверью в спальню, стояла Изабелла.

– Ну как, отдых удался?

– Дорогая, ты редкостная сука. А я все думаю, что это с Павлом? – Лали изобразила на лице улыбку, медленно подступая к Изабелле.

– Милая, я решила избавить тебя от неприятной обязанности. Тебе было бы не легко во всем признаться Павлу, поэтому, я помогла тебе, чем смогла.

– О, ты отлично мне помогла. Не знаю, что и делала бы без тебя. Наверное, ты ждешь от меня благодарностей? – Она почти приблизилась к Изабелле, но та медленно заскользила вдоль стены к своей комнате, пятясь назад.

– Ну что ты, мы же подруги, о какой благодарности может идти речь. Я всегда рада тебе помочь, – игра в фамильярность с улыбками на лицах девушек продолжалась.

– Ты действительно оказала неоценимую услугу и я думаю мне все-таки стоит тебя отблагодарить. Я не люблю оставаться в должниках.

В тот же миг Изабелла бросилась в свою комнату, но не успела закрыть за собой дверь. Ее захлопнула Лали, ворвавшись внутрь вслед за предательницей.

– Если ты меня изобьешь, я заявлю на тебя в полицию и не думаю, что твой толстый и мерзкий продюсер будет от этого в восторге. Наверное, на этом придется ставить крест на твоей так внезапно вспыхнувшей карьере. Какая досада…

Изабелла не договорила, пронзительно завизжав, так как Лали стремительно кинулась к ней и схватила за длинные вьющиеся волосы, ударив головой об стену. Это заставило ненавистницу замолчать. И в тот же момент Лали с размаха ударила кулаком ей в челюсть. Остановиться она уже не могла, продолжала отвешивать тяжелые пощечины. Вся ненависть, накопившаяся за эти годы на эту стервозную бабенку, изливалась сейчас ударами на смазливую мордашку белокурой девицы.

Неизвестно сколько это продолжалось и могло продолжаться, но что-то больно обожгло ее загорелую спину. Обернувшись, Лали увидела Павла с высоко поднятой над головой рукой и с глазами безумца, не отдающего отчета в своих действиях. Она медленно подняла глаза вверх и увидела большой кухонный нож для разделки мяса крепко зажатый в стальных пальцах некогда ею горячо любимого человека. Теперь она поняла, что причинило такую боль. На жутком лезвии осталась кровь. И в тоже время она почувствовала горячую струйку, стекающую по спине вниз. Но она все еще жива и даже есть силы стоять. Значит, он не проткнул ее, а всего лишь порезал.

– Отойди от нее, – приказал металлический голос.

Лали и так забыла о никчемной девице сидящей на полу у стены с окровавленным лицом. Но ослушаться Павла сейчас, значит подвергнуть себя смертельной опасности. Он не соображал что делал.

– Эта шлюха разбила мне лицо и выбила зуб, – проскулила избитая. – Я тебе этого так не оставлю. Ты за все заплатишь мне! Я вызову полицию!

– Сначала она рассчитается со мной, – тот же, совершенно незнакомый голос раздался из уст Павла.

– О чем ты говоришь? За что я должна тебе заплатить, – осторожно осмелилась заговорить Лали, справляясь с жуткой болью. Спина одеревенела, и она почти ее не чувствовала.

– За что? – Постанывая на полу, в разговор вмешалась Изабелла. – За то, что пока Павел говорил о тебе тут с любовью и продолжал надеяться на восстановление ваших отношений ты, вонючая шлюха, трахалась там с неким сопляком. Я всегда знала, что ты изменяешь Павлу и потому, не могла упустить такой замечательной возможности раскрыть ему глаза на твои похождения. Думаешь, я случайно оказалась на том же пляже что и ты? Нет! Случайность вещь хоть и закономерная, но крайне редкая. Я потратила кучу денег, и не жалею об этом, на детектива который следил за тобой и нащелкал кучу экзотических фотографий. Особенно мне понравились снимки в роскошной спальне. Детективу без труда удалось забраться на террасу и заснять самые невероятные позы ваших любовных игр. Твой возлюбленный хоть и сопляк, но дело свое знает. Так вот, еще вчера вечером я вернулась сюда с письменным отчетом и бесчисленным количеством фотографий. Других доказательств твоей измены, осмелюсь предположить далеко не первой, искать не стоит. И так все ясно.

Павел опустился на колени и обхватил голову руками. Угрожающее оружие по-прежнему оставалось поблескивать в его руке.

– Зачем все это нужно тебе? – обратилась Лали к Изабелле. Ее голос перешел почти на шепот. – Почему… за что ты так меня ненавидишь?

Изабелла громко засмеялась, закашлялась и заплакала.

– Тебе не понять, – сквозь стоны рыданий ответила та.

– Не понять? А может, ты любишь Павла и потому так защищаешь его? Возможно, поэтому ты так меня ненавидишь?

– А вот это уже не твое собачье дело потаскуха. Я не хочу и не буду отчитываться перед грязной крысой, что стоит передо мной, – и она плюнула в Лали кровавой слюной.

– Я не прошу тебя отчитываться передо мной, но одного я не могу понять. Почему, так ненавидя меня, ты оставалась все это время жить в моем доме?

– Она оставалась жить в этом доме, потому что он принадлежит не только тебе, но и мне. Мы вместе его снимаем, если забыла, и потому ты не смеешь считать себя здесь полноправной хозяйкой. Ты вообще здесь никто. Поэтому знаешь что, пока жива, уходи отсюда. Быстро собирай свои тряпки и выметайся вон. Не хочу больше видеть тебя. Никогда.

Казалось Павел начал медленно приходить в себя. Сознание его просветлело, и он опомнился, аккуратно положив нож на комод. Увидев это, Лали осмелела и пошла в атаку. Она знала, теперь Павел не опасен, находясь в здравом рассудке, он никогда не причинит ей вреда.

– Я действительно трахалась на курорте и не нахожу в этом ничего экстраординарного. В этом ничего такого нет. И знаешь почему? Потому что это нельзя назвать изменой по отношению к тебе. Между нами давно нет близости. Нашим отношениям пришел конец, и восстанавливать их я, в отличие от тебя, не собираюсь. Я приняла окончательное решение расстаться с тобой. А если так, то почему же я не могу делать то, что хочу, и заниматься сексом с тем, с кем хочу? Ко всему прочему я влюбилась в Матье. К тебе у меня больше нет чувств, но в этом меня нельзя винить. Я не могу заставить себя любить кого бы то ни было. Мои чувства к тебе растворились будто их никогда и не было. Слышишь Павел, я больше не люблю тебя и моя любовь умерла еще до встречи с Матье. Ты понимаешь, что я говорю? Мои чувства к тебе остыли. Я занималась с тобой любовью только потому, что мы все еще спали вместе. Но ты не представляешь, каких мучений мне доставляла близость с тобой…

Павел по-прежнему оставался сидеть в том же положении, словно парализованный доносящимися словами, выпущенными будто ядовитые стрелы из уст его самого близкого и любимого человека. А Лали тем временем продолжала, не думая останавливаться.

– Во-вторых, мой дорогой, тебе не сойдет так просто с рук то, что ты натворил. Ты не только угрожал мне холодным оружием, но еще и ранил меня. Я немедленно вызываю полицию и напишу на тебя заявление. На тебя и твою обожаемую подружку. Вы стоите друг друга. Я обрисую все так. Будто вы на меня напали, а я всего лишь защищалась. И можете даже не сомневаться, кому из нас поверят больше. Пускай тебя посадят. Возможно, в камере ты одумаешься, но для тебя это будет слишком поздно, так как на твоей адвокатской карьере, мой дорогой, будет поставлен огромный жирный крест.

Лали почти кричала, угрожая Павлу. Она хотела его напугать, но на самом деле не собиралась звонить в полицию и писать заявление. Она не желала портить жизнь бывшему парню хотя бы в память о светлом прошлом, что было между ними. Все что хотела – немного припугнуть, чтобы он навсегда оставил ее в покое.

– И потом, кто ты такой чтобы выгонять меня из моего собственного дома?

Павел беспомощно поднял голову и посмотрел на Лали.

– Да, да мой дорогой ты не ослышался. Дом, в котором вы оба сейчас находитесь, принадлежит целиком и полностью мне. Я купила его за огромные деньги. И теперь это мой коттедж, а я единственная полноправная хозяйка! Об этом знали все. Кроме тебя.

– Но зачем? Зачем ты мне лгала, заставив поверить будто коттедж съемный?

– Как по-другому я могла заставить тебя жить со мной в этом прекрасном особняке? Твоя глупая гордость сводила меня с ума. Ты и твои родители почти нищие. Вы считаете каждую заработанную монету и гордитесь каждым медяком. Да и на здоровье. Честь и хвала вам. Но когда деньги сами идут к тебе в руки, зачем от них отказываться? К чему эта глупая спесивость? Почему бы просто не сказать спасибо судьбе?! Поэтому я солгала тебе, сказав про аренду. Но если бы ты пораскинул немного мозгами, то понял, что такую роскошь снять нельзя. А если и можно, то никаких денег не хватит платить месячную аренду. Какой же ты глупый Павел, – фыркнула она под конец своего оскорбительного монолога.

– Я кое-что знаю о тебе, но это никогда не откроется. Можешь быть спокойной.

– Ты это о чем?

– Год назад, когда ты признавалась Аннет, я был на кухне и все слышал. Я не хотел, чтобы ты знала. Поспешил убраться прочь, но задел тарелки и они разбились…

– Так значит это был ты?

– Я.

– И все это время молчал?

– Мне неважно твое прошлое. Мне было важно настоящее.

– Спасибо, – только и смогла выдавить из себя Лали. Наконец все раскрылось и теперь она знает, кто еще узнал о ее тайне. Это был Павел. Хорошо, что это оказался Павел. Несмотря ни на что, она действительно будет спокойна. Он никогда не обнародует то, что узнал. В этом она была уверена.

Павел выглядел жалким и никчемным. Лали всегда умела растоптать людей. Этого у нее не отнять. Но на самом деле ей стало жалко Павла. Она поняла, что перегнула палку и уже хотела покинуть комнату, бросив вслед, чтобы они, Павел и драгоценная «подруга», сегодня же покинули ее дом. Она направилась к двери, испустив вздох облегчения. Теперь все. В ее жизни больше нет места для Павла. Она освободилась для Матье. Правда, ей это стоило порезанной спины. Нужно немедленно вызвать такси и поехать клинику. Еще неизвестно как сильно Павел ее порезал. Но еще больше Лали радовалась тому, что Изабелла, наконец, сбросила льстивую маску и открыла свое истинное лицо. Как хорошо, она больше никогда ее не увидит. Ощущение свободы дурманом ворвалось в мозг, заставив позабыть даже о невыносимой боли терзающую порезанную спину. Лали вышла из комнаты, но уйти не получилось. За спиной, совсем рядом, раздался шипящей ненавистью голос Изабеллы.

– Несчастная мразь, ты не посмеешь вызвать полицию и упрятать ни в чем неповинного Павла за решетку. Ты не навредишь его карьере. Ты не посмеешь сломать ему жизнь. Хватит, оставь его в покое! Ты не посмеешь, ты не посмеешь, – шептала она как заклинанье.

– Не посмею? Кто мне помешает? – Лали обернулась и в упор посмотрела на разбитое лицо.

– Я!

И в тот же момент, в ее руке сверкнуло лезвие того самого ножа. Судя по тому, как она держала это страшное оружие, убивать Изабелла не собиралась. Обезобразить красивое лицо восходящей звезды – вот та цель, с которой она приблизилась к россиянке. Инстинктивно Лали закрыла лицо руками и в ту же секунду почувствовала уже знакомую обжигающую боль. Жуткое лезвие не достигло цели, но порезало руки.

Это было как в страшном сне. Лали не хотела верить, что весь этот ужас происходит с ней. Изабелла продолжала поднимать и опускать нож, режа, словно лоскутки ненужной материи ее бархатистую загорелую нежную кожу…

 

ЭПИЛОГ

 

Аннет осторожно открыла дверь и нерешительно вошла в реанимационную палату. Посетителям не разрешалось находиться здесь, но врачи сделали исключение для самых близких, разрешив оставаться в палате не больше нескольких минут. Там, у постели, сидела Анастасия. Она тихо всхлипывала, промокая глаза платочком. Заметив Аннет, она кинулась к ней и буквально повисла на ее шее, содрогаясь в рыданиях.

– Что это такое? Что с моей Лали? – Не чувствую пола под собой Аннет отстранила Анастасию и подошла к кровати. На ней лежала она, ее дорогая, любимая подружка. Все тело было обернуто непонятной материей зеленоватого цвета. Она походила на мумию. Слезы брызнули из глаз и Аннет медленно опустилась на пол рядом с кроватью, на которой лежала та, что некогда была Лали. – Что это Анастасия? Кто это сделал с моей Лали?

Анастасия молча мотала головой, прикрывая рот платком.

– Ну скажи мне, ты знаешь кто это сделал? Это Жаннет?

– Мне трудно об этом говорить. Как только я вспоминаю то, что видела…

– Пожалуйста, я должна знать…

Помолчав некоторое время Анастасия стала рассказывать.

– После того как я завезла вас с Лаурой домой, поехала к Лали. Я обещала приехать к ней в гости. Мы договорились, что я останусь у нее ночевать и мы проведем вечер за просмотром фильмов, объедаясь мороженным. Приехала. Долго звонила в дверь, но никто не открывал. Звонила ей на сотовый, она не брала трубку. Хотя в доме горел свет. Сердце подсказывало, случилось что-то нехорошее. Я обошла дом и вошла со стороны сада. Дальше просто кошмар…

Анастасия заплакала, стараясь сдерживать крик.

– В доме кричали. Это было так страшно… Я не понимала слов, а потом слов и вовсе не было, просто крики. Сначала кричала Лали. Потом тишина. А потом Павел… он так кричал, казалось все в доме содрогнулось от его крика. Я выбежала на улицу не зная, что мне делать. Потом набралась мужества и осторожно вышла из кухни. Тем временем Павел продолжал кричать. Гостиная  открывалась передо мной постепенно, потому что я шла очень медленно, пока не увидела страшную картину…

Слезы душили Анастасию. Ей понадобилось время, прежде чем она смогла продолжать говорить.

– На полу лежала Лали. У нее была какая-то ужасающая поза. Ее было сложно узнать, она больше походила на окровавленный кусок мяса. И вокруг все было забрызгано кровью. Павел сидел около нее. Он истошно кричал. Его руки были в крови. А рядом… рядом лежал окровавленный нож для разделки мяса. Меня начало трясти и даже вырвало прямо на лестнице. Я немедленно вызвала скорую. Вместе с бригадой врачей приехала и полиция. Они опечатали дом и увезли Павла и Изабеллу. Я не сразу ее заметила. Она сидела за Павлом, прижавшись к стене. Она держалась за голову и ее руки тоже были в крови. Как и одежда.

– Так что же там все-таки произошло? – После ужасного рассказа Анастасии, Аннет не сразу смогла заговорить.

– Не знаю. Даже предположить не могу. Приезда скорой я дожидалась на улице. Не могла выносить ужасного крика Павла.

– Ты позвонила ее родителям?

– Нет. Я не знаю их номера.

– Я займусь этим. Вот только не знаю, как такое сообщать. Что говорят врачи? Надежда есть?

Анастасия ничего не ответила. Заплакав, она покачала головой.

Аннет глядела на это некогда красивое тело, которое медленно покидала жизнь. Она осознавала страшный факт, ее подруга уже ушла от нее и от всех остальных навсегда. Даже если бы случилось чудо и она выжила, прежняя Лали навсегда перестала существовать. Забинтованное тело, полностью скрывающая лицо маска и многочисленные трубки не оставляли в этом сомневаться.

Аннет тихо заплакала и Анастасия, неслышно вышла из палаты, закрыв за собой дверь. Она оставила подруг наедине. Им нужно попрощаться. Навсегда.

 

Выдержка из большой статьи еженедельной газеты:

«…Изабелла Мартин и Павел Ульянов  находятся под заключением. Изначально оба путались в показаниях и это затрудняло следствие. Мужчина охотно брал всю вину на себя. Он клялся в любви к пострадавшей и просил его расстрелять, хотя смертной казни в нашей стране не предусмотрено. Он утверждает, что не хочет жить без своей любимой женщины и почти ничего не помнит о произошедшем. Женщина долгое время отпиралась от причастия к случившемуся, но отпечатки на орудии преступления доказали обратное. Все еще неохотно, но Изабелла Мартин стала давать показания и с каждым новым допросом появляются новые факты, приносящие просвет в этом запутанном деле. Обоим грозит немалый срок лишения свободы, который увеличится в случае смерти известной певицы Лары Лу. На данный момент ее состояние врачи оценивают как тяжелое. Медики продолжают бороться за жизнь, но утешительных прогнозов не дают. Тело и лицо певицы изрезаны. Как выяснилось, после ножевых ударов ее столкнули с лестницы, вследствие чего у пострадавшей трещина шейного позвонка, сломанные ребра, перелом со смещением правого плеча и сломанная верхняя челюсть. Певица находится в коме и надежды на улучшения нет. Лара Лу умирает».