Уваров Александр Сергеевич

«Лали»

Любовный роман

19,5 а.л.

 

«ЛАЛИ»

 

Часть первая

 

Глава первая

 

Девушка шла по бульвару одного из красивейших городов мира, восхищаясь роскошью кварталов и изящностью архитектуры. Никогда прежде ей не доводилось бывать в Париже – городе ее мечты. И даже теперь, когда ее красивые ноги плавно ступали по мостовой, ей все еще не верилось будто мечта действительно осуществилась. На какое-то время она даже забыла, что оказалась в Париже в роли беглянки, но сейчас это было совсем неважно.

Кареглазая брюнетка с шелковистой смуглой кожей, специально остановила такси за Лувром, чтобы дальше пройтись пешком. Она знала, у нее будет бессчетное количество времени для осмотра всех достопримечательностей города, но ей не терпелось пройтись по роскошному бульвару прямо сейчас. Расплатившись с водителем, она пешком направилась к дому своей подруги, у которой намеревалась остановиться жить. Кроме дорожного саквояжа, другого багажа у нее не было. Единственная сумка со всем необходимым оказалась весьма тяжелой и доставляла немало неудобств.

На левом берегу Сены, сразу за Лувром, начиналась зона так называемых Больших Бульваров с фешенебельными жилыми и торговыми кварталами. Собственно среди всего этого великолепия и жила ее подруга – Аннет. Она работала заместителем начальника отдела в солидной фирме и могла позволить себе долгосрочный съем небольшой квартирки в этом квартале.

Неторопливо прогуливаясь, девушка внезапно почувствовала головокружение и поспешила опереться о ближайшее дерево. Тошнота с привкусом омерзения ко всему миру подступила к горлу, мешая дышать. Проходившая мимо пожилая француженка предложила свою помощь, но девушка, боясь наговорить кучу гадостей этой милой женщине, поспешила как можно любезнее отказаться. Несколько раз вздохнув полной грудью, она осмелилась отойти от дерева и купить в ближайшем магазинчике бутылку минеральной воды. Тяжело опустившись на резную скамейку, в тени раскидистого дерева, она достала из маленькой розовой сумочки платочек. Смочила его водой из бутылки и провела по лицу. Кое-где косметика стерлась, а где и размазалась. Она догадывалась об этом, но сейчас не до внешности. Она испытала огромное облегчение, ощутив прохладную свежесть на лице, где выступил холодный липкий пот. Девушка закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на новом городе, но у нее ничего не получалось. Внезапно нахлынувшие воспоминания мешали дышать. Перед глазами мелькали страшные обрывки ее недавней жизни в Москве. Мрачное здание, страшные люди в масках и кровь… повсюду кровь! Она резко вскочила и побежала по направлению к зданию, в котором жила Аннет. Девушка не знала как далеко находится этот дом и в нужном ли направлении она движется, но это неважно, совершенно неважно. Главное – убежать.

 

Встреча подруг прошла совсем не так, как представляла себе Аннет. Она планировала приготовить легкий ужин и вечером самой поехать в аэропорт Орли, встретить давнюю подругу Ларису. Она прилетала из Москвы.

В выходные дни Аннет любила спать до полудня. Часы показывали начало первого, но она только проснулась, не запрещая себе понежиться в мягкой кровати. Так получилось, что у нее совсем не было близких подруг. Даже приятелей и тех не было. Аннет не понимала, почему она лишена друзей. Она никогда не была «синим чулком» и всегда любила развлекаться, вот только не с кем было. Не сложно догадаться, отчего Лариса была для нее дорогим гостем и почему с таким нетерпением она ждала свою единственную подругу из России. С ней Аннет предвкушала совместные походы по магазинам, молодежным клубам, концертам и всему прочему, что только могло прийти в головы двум молодым и взбалмошным женщинам, коими обе были.

Неожиданный звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Он действительно был неожиданный, так как в данный момент Аннет никого не ждала. Она вообще никогда никого не ждала, ведь к ней никто не приходил – некому было. Аннет торопливо поднялась, накинув коротенький бежевый халатик и быстрыми шагами направилась к двери. Взглянув в глазок, она не поверила тому, что увидела и для пущей правдоподобности спросила, кто за дверью. Голос без сомнения принадлежал Ларисе и Аннет поспешно открыла дверь.

– Бог мой, милая, ты откуда? Твой самолет должен прилететь только вечером.

Аннет немного растерялась, увидев Ларису сейчас, ведь на пороге стояла та, кого она собиралась встречать только вечером. К тому же внешний вид ее подруги вряд ли говорил о чем-то хорошем. Аннет буквально втянула Ларису в квартиру и захлопнула дверь.

– Что случилось, почему ты в таком виде, на тебя напали? Ваш самолет захватили террористы? – Аннет усадила Ларису на маленький диванчик и сама села рядом, обняв ее за плечи и тесно прижавшись к горячо любимой единственной подруге.

– Ну что ты вечно придумываешь, какие террористы? Все хорошо, просто устала. Я остановила такси за Лувром, хотела пройти по бульвару пешком, подышать парижским воздухом, но почувствовала себя плохо. Не переживай, это сказался перелет. Ты же знаешь, как я боюсь летать. Вероятно давление от страха подскочило, вот у меня и закружилась голова.

– Но почему ты прилетела так рано? Твой рейс должен приземлиться только поздно вечером.

– Видимо я неправильно назвала время прилета.

– Но вчера ты сама мне позвонила и на мой вопрос о времени прилета, назвала ночной рейс.

На это Лариса невесело усмехнулась.

– Ты меня раскусила. Прости за маленькую ложь. Решила сделать тебе сюрприз – приехать раньше. Чтобы ты удивилась.

– Я удивилась и сюрприз удался. Особенно учитывая то обстоятельство, что холодильник пуст и кормить тебя мне нечем. Я проснулась несколько минут назад и собиралась сходить в магазин за продуктами, чтобы приготовить праздничный ужин.

– Не переживай так сильно. Я сейчас приму душ, переоденусь, и мы сходим в ближайший ресторанчик отметить мой приезд. Я угощаю, – подмигнула Лариса.

– Хорошо, я не против, – Аннет весело соскочила с дивана, чмокнув подругу в щеку. – А пока ты будешь принимать душ, я сварю нам свежий кофе.

Лариса шутливо закивала головой, подыгрывая озорству Аннет. Ей всегда нравилась в подруге жилка хулиганства.

– Ванная комната прямо по коридору, – крикнула Аннет из кухни.

– Найду, у тебя здесь не заблудишься, – крикнула в ответ Лариса и улыбнулась, вспомнив свою маму. Всеми уважаемая жена депутата и банкира – Алла Эдуардовна, казалось, была напрочь лишена светских манер. По ее словам, жить в свете этикета слишком скучно и потому она, также как и Аннет, могла запросто прокричать из столовой, созывая домочадцев на обед. Квартира семейства Лакановых состояла из двух гостиных и девяти спален. Однако для хозяйки это не являлось препятствием. Она умудрялась докричаться до каждого члена семьи. Конечно, в квартире имелась прислуга и надрывать горло не было никакой необходимости. Но только не для госпожи Лакановой.

Прошло совсем немного времени с тех пор, как Лариса рассталась со своей семьей, но она уже скучала. Скучала по родителям, сестре и своей непутевой стране. Россию не любили россияне. Эту большую страну не любили на западе. Но Лариса была патриоткой и преданно любила сумасшедшую многонациональную страну. Если бы не острая необходимость, она ни за что не уехала бы жить в другую страну. Однако в данной ситуации ей, дочери богатых и известных в определенных кругах родителей, пришлось спасаться бегством из любимой Москвы.

«Какая же я дура! Зачем я это сделала… зачем?! Если бы ничего этого не произошло, я по-прежнему  жила бы в своей любимой Москве». – Черные мысли будто тараканы быстро пробирались в ее голову, в который раз напоминая о страшном прошлом оставшемся в Москве.

Лариса оттолкнулась от стены, встряхнула головой взлохматив густые длинные волосы и перед тем как принять душ, решила осмотреть маленькую, но весьма уютную квартирку Аннет.

 

 

Глава вторая

Филипп вернулся домой в наипрекраснейшем настроении. Он запрыгнул на кровать и заложа ногу на ногу с улыбкой предался воспоминаниям. Проведенная накануне ночь с незнакомкой оказалась великолепной. Погрузившись в фантастические грезы, парень не заметил в квартире своего друга Павла. Они недавно окончили университет и теперь оба работали в адвокатской конторе на испытательном сроке. Оклад был минимальным и совместное проживание устраивало обоих. Филипп – коренной парижанин. Павел приехал учиться из России и с первого курса они стали хорошими друзьями. Везде где бы их ни видели, они были вместе. Друзей часто принимали за братьев, из-за схожести, а они и не пытались этого отрицать. Каждый был единственным ребенком в семье и мечтал о брате. Ребята действительно отличались редкой схожестью между собой. Филипп и Павел одинаково жгучие брюнеты со смуглой кожей, стройные, красивого телосложения. Высокий рост Филиппа и его карие глаза, вот пожалуй единственная разница во внешности ребят.

– Эй, дружище, что за идиотское выражение лица? Неужели ты, наконец, влюбился в Мари? – Павел улыбался.

– В Мари? Как это понять? – от удивления Филипп даже приподнялся на локтях.

– У тебя сейчас лицо влюбленного идиота.

– Да пошел ты! – Филипп бросил в Павла подушку.

– Нет, серьезно, о ком сейчас думаешь?

– Эх, дружище, если бы ты поменьше забивал свою голову работой и больше думал о женщинах, легко смог понять, о чем сейчас думает твой друг.

– И о чем думает мой друг?

– Слушай, а может ты девственник и поэтому не понимаешь, о чем может думать взрослый мужчина? – Филипп наигранно состроил испуганную гримасу на лице и ответил вопросом на вопрос.

На это Павел ничего не ответил. Засмеявшись, он запустил подушку обратно в Филиппа.

– Вчера вечером ты отправился домой, а мне нужно было просмотреть еще кое-какие бумажонки. Закончил я уже поздно, устал как собака, ну и пошел на автобус. Выхожу на улицу, подхожу к остановке и что ты думаешь? Там стоит такая цыпочка – закачаешься! Чтобы пропустить такую крошку мимо своей постели нужно быть круглым дураком.

– И конечно это был бы ни ты, если бы упустил такую сексапильную милашку.

– Вот именно! – подскочил на кровати Филипп. Увидев ее, я забыл обо всем на свете…

– И в первую очередь о Мари, – перебил Павел рассказ друга.

– Вечно ты умеешь испортить настроение, – надулся Филипп.

– Ладно, не обижайся, рассказывай дальше.

– Увидев ее, я забыл обо всем. Усталость, еда… все отошло на задний план. Глупо было упускать такой шанс, тем более кроме нас двоих на остановке никого не было. Тогда я просто подошел к ней и познакомился. Ты не поверишь, но эта милашка словно меня и ждала. Мне не пришлось ее уговаривать, приглашать в ресторан и заниматься прочей подготовкой к десерту. Она сама предложила поехать к ней на чашечку кофе.

– Потрясающе, – улыбаясь, качал головой Павел.

– И что ты думаешь? Не успели мы войти в ее квартиру, как она буквально озверела. Девица накинулась на меня точно тигрица. Сначала сорвала с себя блузку, между прочим, под ней ничего не было.

– Как?! Она оказалась безгрудой? – Павел продолжал подшучивать над Филиппом, но друг так увлекся рассказом о ночном приключении, что и не замечал этого.

– Безгрудой?! Напротив, ее груди так и торчали и она, сорвав с меня рубашку, плотно ко мне прижалась, буравя мою грудь своими твердыми сосками. В тот момент я боялся только одного…

– Что она окажется вампиршей и во время секса потянется к твоей шее и прокусит ее, выпив до последней капли всю твою горячую молодую кровь.

– Нет! Я боялся, кончить не начав.

– О, это уже интересно.

Филипп продолжал дальше рассказывать свою потрясающую историю, не пропуская не единой детали.

– Ну и пошлость, – заключил Павел, выслушав рассказ друга до конца. – После твоих исповедей никогда не захочется смотреть порно, потому что оно по сравнению с твоими рассказами скука смертная.

– Это не пошло – это нормально. А если бы ты последовал моему примеру, тебе не пришлось бы смотреть порно, – съязвил Филипп. – Мы с той Куколкой веселились всю ночь. Она такое выделывала… просто кайф. И сегодня нас ждут в десять вечера.

– Кто ждет и где? – насторожился Павел?

– Та самая Куколка, в той самой маленькой, но уютной квартирке и в той самой спаленке пропахшей сексом.

– Я ослышался или ты предлагаешь секс втроем?

– Ты все правильно понял приятель. Сегодня ночью мы повеселимся втроем.

– Ты совсем с ума сошел! – возмутился Павел. – Я не собираюсь участвовать в оргиях, тем более с твоим участием.

– Ты меня стесняешься? – Филипп раскатисто рассмеялся и добавил, – Какая чушь! Можно подумать мы никогда не видели друг друга обнаженными.

Павел ничего не ответил, строго посмотрев на товарища. Филипп продолжал смеяться, заразив весельем и своего всегда серьезного друга. Павел схватил подушку и принялся шутливо душить ею Филиппа.

Девушки никак не могли придумать, чем себя занять этим вечером и тогда Лариса предложила сходить в театр. Пьеса оказалась довольно скучной, но россиянка, в отличие от Аннет, осталась довольной. Искусство привлекало ее и манило. И пусть пьеса не была достаточно интересной, она упивалась наслаждением, следя за игрой актеров.

Буря аплодисментов и море цветов, поклон актеров, занавес, свет в зале.

– Боже, я думала эта чепуха никогда не закончится. Ты ведь знаешь, я не люблю все эти театры. Я пошла сюда только ради тебя, но этот спектакль превзошел все мои ожидания. Я даже представить себе не могла, что в «Комеди Франсез», этом лучшем драматическом театре Парижа ставят такую ерунду. Больше никогда не пойду в театр. Никогда!

– Аннет, пожалуйста, перестань брюзжать и скрипеть как старая телега. Ты не давала мне сосредоточиться на сюжете постановки, постоянно критикуя все вокруг. Сначала тебе мешали галдящие зрители, кстати, в отличие от некоторых с нетерпением ожидающие начала спектакля.

– Если они, как ты говоришь, с таким нетерпением ожидали начала, так какого же черта они галдели как тысяча стай диких уток? Сидели бы себе тихо и ждали.

– Они и ждали, обсуждая программку и предстоящее зрелище. Но если бы тебе мешали только люди. Так ведь нет, потушили свет и ты, стала довольно громко возмущаться, что в зале слишком темно и у тебя могут украсть сумочку. И это в ложе, где кроме нас никого не было. Потом тебе стало слишком светло, потому что тебя, видите ли, начал слепить один из осветителей. Потом тебе начало казаться, что ты сидишь на слишком жестком кресле. Антракт тебе тоже не понравился – ты не смогла протолкнуться в буфет. Я бесконечно рада, что для тебя и меня уже все закончилось и теперь ты можешь расслабиться и забыть о спектакле.

– Боюсь, не смогу так быстро забыть подобный бред. Эта постановка мне в ужасах будет сниться.

Лариса тяжело вздохнула, понимая, что Аннет успокоится не скоро. Чтобы хоть как-то поднять ей настроение, предложила выполнить любое желание, в меру своих возможностей. К тому же она знала, желания подруги отличаются однотипностью. Покупка новых шмоток – это и есть предел мечтаний Аннет. Однако на этот раз француженка решила себе изменить, предлагая подруге отправиться в ночной клуб. Этого Лариса никак ни ожидала, тем более не жаждала посещать молодежную тусовку. Но слово дано и ради прекращения брюзжания подруги, Лариса согласилась отправиться в любимый ночной клуб Аннет. Всего на час.

– Я не понимаю, что мы здесь делаем? – Павел старался перекричать музыку, брезгливо оглядываясь по сторонам.

– Наша Куколка передумала. Ей захотелось потанцевать и она назначила встречу здесь. Потом мы отправимся к ней, – прокричал Филипп проталкиваясь сквозь стену подростков.

– Бред какой-то. Во-первых я вообще не понимаю, как мог согласиться на секс втроем. Это аморально. А во-вторых, неужели нельзя выбрать более цивилизованное место? Это не клуб, а какой-то наркопритон.

– Да ладно тебе, расслабься, все будет о’кей. Ну сколько можно брюзжать и ныть как баба? Мы с Мари часто сюда заглядываем и нам обоим нравится.

– Вот уж никогда бы не подумал, что такая утонченная девушка как Мари может выбрать подобное заведение для отдыха.

– Здесь внизу танцпол, но наверху, куда мы направляемся, все гораздо приличнее. Там тихо, насколько возможно в ночном клубе, к тому же можно посидеть за столиком. Тебе понравиться, вот увидишь.

– Уже вижу, – вздохнул Павел.

 

Едва войдя в помещение, Лариса сразу поняла, что собой представляет этот дешевый ночной клуб. Да и чего следовало ожидать от серого здания на окраине города с железной дверью ведущей в подвал. Шумная однообразная музыка, обволоченный сигаретным дымом зал, визгливые крики под музыку и толпища народа, которые непонятно как могли танцевать в такой тесноте. Пока Лариса осматривалась, Аннет куда-то исчезла. Поднявшись по лестнице выше, Лариса увидела свою подругу весело танцующей среди молодежи. Аннет тоже заметила подружку и азартно помахала ей рукой, призывая присоединиться к веселящимся подросткам. Но поскольку сама Аннет уже давно оставила позади подростковый период, среди танцующей молодежи она смотрелась несколько глуповато и смешно. Лариса подумала об этом и еще о том, что Аннет никогда не умела выбирать подходящие места для развлечения. Тусить нужно соответственно своему возрасту. Хотя какое право она имеет осуждать Аннет. Сама тоже хороша. Только подумать, угодить в такое место, что после приходится скрываться в другой стране. Вот она скука, до чего довести может. Лучше бы работать пошла. И так, пропихиваясь среди шумной гурьбы, как всегда поглощенная своими мрачными мыслями, Лариса лицом к лицу столкнулась с черноволосым парнем. Он нес на поднятой вверх руке поднос с тремя бокалами пива. Поднос не удержался и опрокинулся прямо на голову брюнета, обливая его холодным ароматным напитком.

– Что за дерьмо, – выругался Филипп. Ты что смотреть разучилась!

– Простите, пожалуйста, я не хотела, это вышло случайно, я не заметила вас и…

– Да мне плевать заметила ты или нет. Понаехали тут из-за границы и думаете вам все можно?! – Но про себя Филипп отметил, что акцент до боли знаком. Кто-то из его окружения коверкает французский точно также. Нет, произношение хорошее, но огрехи все равно слышны. – Ты понимаешь, что ты натворила? Я весь провонял пивом и что мне теперь делать? Там на верху за столиком меня ждет Куколка. Сегодня у нас должна быть потрясающая ночь, а по твоей милости мне придется на все это плюнуть и пойти домой, чтобы стянуть с себя эти провонявшие пивом шмотки!

– Простите, я правда не хотела, я даже не знаю, чем могу загладить свою вину.

– Зато я знаю. Вместо Куколки со мной пойдешь ты и свою вину ты сможешь загладить проведенной со мной ночью. Ты, конечно, не она, но все же лучше чем ничего. Пойдем.

Филипп схватил Ларису за руку и поволок к выходу. Она стала сопротивляться и отбиваться, пытаясь сделать так, чтобы на нее хоть кто-нибудь обратил внимания и помог избавиться от этого типа, но танцующей молодежи не было до нее никакого дела. Здесь сплошь и рядом парочки выясняли свои отношения. К этому давно все привыкли и потому бьющаяся в руках парня какая-то девица не вызывала ни у кого никакого подозрения.

– Ты что себе позволяешь ублюдок! – Аннет налетела на Филиппа сзади, схватив его за волосы. – Немедленно отпусти мою подругу или пожалеешь, что родился на свет.

– Эй, полегче, мне больно.

– Думаешь моей подруге с тобой сладко?

– Она провинилась. Она облила меня пивом.

– Но я извинилась и к тому же ты сам виноват. Это ты нес над головой поднос с пивом. Тебя мог любой толкнуть и ты в любом случае не удержал бы равновесие, – Лариса оправдывалась, потирая горящее запястье. Странно, но на самом деле она не испытывала к нему страха, даже когда он намеревался вывести ее из клуба и куда-то увести. Где-то глубоко в душе ей этого даже хотелось. Провести ночь с незнакомцем. К тому же этот парень внушал доверие и совсем не походил на бандита. Красавчик, да и только.

– Я готов все забыть, если ты согласишься выпить со мной, – Филипп оглядывал с головы до ног зеленоглазую стройную блондинку. Ее белокурые волосы красиво обрамляли своими крупными завитками открытые белые плечи.

– Ты не поверишь своему счастью малыш, но я согласна, – заключила Аннет.

– Тогда пошли. Я хочу пригласить тебя в более спокойное местечко.

– Не в то ли самое, куда до этого ты тащил меня? – подала голос Лариса, чувствуя, что о ней забывают.

– А с тобой, – Филипп указал на нее пальцем, – я вообще не намерен разговаривать. Но чтобы ты не думала будто я какой-то отъявленный подлец и негодяй, хочу сказать, я не собирался тебя никуда везти. Всего лишь хотел тебя припугнуть. Прости, ненавижу таких неуклюжих девиц как ты.

– Так дело не пойдет, – возмутилась Аннет. – Это моя подруга и я не позволю тебе разговаривать с ней в таком тоне. Может ты и красавчик, но меня лучше не злить.

Филипп извинился за излишнюю грубость и предложил Аннет забыть о неприятном инциденте с пролитым на него пивом и отправиться вместе с ним в его квартиру, чтобы он смог переодеться.

– Но я не могу бросить здесь свою подругу. Она совсем недавно в Париже и может легко заблудиться.

– Хорошо, мы отвезем ее домой, – Филипп начинал терять терпение. И надо же ему было столкнуться с этой чокнутой иностранкой.

– Но я не хочу домой! – Лариса топнула ногой. Ей понравился этот строптивой жеребчик. К красивым мужчинам у нее всегда была слабость и она не хотела упускать его из виду, хоть он и не был к ней расположен. Однако Лариса знала свои возможности и всего лишь часа времени ей было бы достаточно, чтобы этот парень оказался в ее постели.

– Давайте все вместе поднимемся наверх и там посидим, – предложила Аннет тоном, не терпящим возражения.

– Но я весь мокрый и пахну! – Филипп попытался возразить.

– Мне нравятся твои духи, – отшутилась Аннет. – А то что ты мокрый, так это смотрится очень даже сексуально.

Аннет взяла заулыбавшуюся Ларису под руку и повела ее на второй этаж. Следом за ними поплелся злой Филипп. Он рассчитывал одолжить Куколку Павлу, а самому отправиться порезвиться с очаровательной блондиночкой. А что делать теперь?

Что касается Ларисы, то она совсем уж было разочаровалась в низкосортном клубе, но на втором этаже действительно все было по-другому. Музыка здесь не так сильно грохотала, воздух был освобожден от никотинового яда, а молодые люди культурно сидели за круглыми столиками в расчете на четыре человека.

– Филипп, где ты пропадал, здесь… почему от тебя так пахнет пивом?

Павел встретился у выхода со второго этажа. Он искал Филиппа, чтобы сказать ему что-то очень срочное, но глядя на его внешний вид и брюнетку за его спиной – забыл.

– Вот эта сумасшедшая, – Филипп указал на Ларису, – сбила меня с ног и я облился пивом.

Павел пристально смотрел на Ларису, но уже опомнившись, хотел что-то сказать другу, повернувшись к нему, но не успел, к ним приближалась та самая Куколка.

– Филипп милый, где ты пропадаешь, я устала тебя ждать, – она хотела взять его за руку, но Аннет встала между ними.

– Так, так, так! И кто эта леди сбежавшая с маскарада? – И повернувшись к своему новому знакомому задала вопрос Филиппу. – Я что-то в толк не возьму, что это за шимпанзе из зоопарка?

– Филипп кто это? – требовательно спросила Куколка, заглядывая Филиппу в глаза. – И о каком маскараде с шимпанзе она говорит?

Куколка никогда не блистала умом и потому до нее даже не доходил смысл слов сказанных Аннет.

– Я не знаю, – замялся он, – мы только что познакомились и я подумал, вы будете рады познакомиться друг с другом.

– С какой стати я должна радоваться знакомству с этой… с этой… Я не хочу с ней знакомиться! – воскликнула Куколка, топнув ножкой.

– Взаимно! – парировала Аннет.

– Милый пойдем, – Куколка взяла Филиппа за руку и хотела увести, но Аннет взяла парня за другую руку и сказала, что он пойдет с ней.

– Это мне начинает нравится, – ухмыльнулся Филипп.

– Сейчас тебе понравится еще больше, – сказал Павел. – Здесь Мари и она идет сюда.

Филипп судорожно оглянулся и увидел в середине зала столик, за которым оставались сидеть Изабелла и Лаура, подруги Мари. Сама Мари действительно шла к лестнице, где стоял Филипп, в то время как его за обе руки в разные стороны тащили симпатичные красотки. Филипп молниеносно освободился от цепких рук женщин соображая что предпринять и не нашел ничего лучшего как толкнуть Ларису в объятия Павла.

– Все слушайте меня крайне внимательно! Ты, Паша, пришел сюда с этой девушкой. Вот эта, – он показал рукой на Аннет, – ее подруга, но она лесбиянка.

– Что? – возмутилась Аннет. – Я не хочу быть лесбиянкой.

– Сюда идет моя невеста, мы должны пожениться и она ничего не должна знать, поэтому ты будешь лесбиянкой, а вот эта, – он показал на Куколку, – будет твоей подружкой, и если хоть одна из вас пикнет, я обеих пришибу, – и он лихорадочно толкнул Куколку в объятия Аннет.

Мари почти вплотную подошла к лестнице и увидела Филиппа, а также Аннет сжимающую в своих объятиях раскрашенную девицу. Она изумленно сморщила носик, но будучи интеллигентной девушкой, даже вида не показала, что ей это неприятно. Она подошла к Филиппу и, обняв его, поцеловала в губы.

– Привет милый, что ты тут делаешь?

– Я пришел с Пашей, но это он уломал меня.

Мари поздоровалась с другом своего любимого и оглядела его спутницу.

– Вижу, ты познакомился с прекрасной девушкой. Она очень красива.

– Спасибо, – поблагодарила за комплимент Лариса.

– А кто эти милые девушки, – как можно деликатнее спросила Мари, стараясь не смотреть на Аннет и Куколку.

– Я их не знаю, – соврал Филипп, – это знакомые Павла.

– Да, это мои знакомые, они… они…

– Лесбиянки, – улыбаясь во все тридцать два белоснежных зуба, сообщила Куколка.

– И никакая я не лесбиянка! – снова запротестовала Аннет, отталкивая от себя Куколку.

– Да ладно тебе милая здесь все свои, они не станут осуждать наши нетрадиционные взаимоотношения, – и Куколка смачно чмокнула Аннет в щеку.

– Не трогай меня! – воскликнула Аннет, отшатнувшись от Куколки.

– Они поссорились, – пояснил Филипп, шепнув Мари на ухо.

Мари сочла это весьма милым и расплылась в улыбке.

– Кстати, почему ты мокрый и от тебя пахнет пивом?

– Какая-то сумасшедшая пролила его на меня, – обиженно сказал Филипп.

Мари пожалела своего мужчину и попросила сходить его вместе с Павлом купить всем по бутылочке пива.

– Я шла заказать пиво, но раз здесь есть мужчины, они это сделают сами, а мы пока пойдем за столик к моим подругам. Они будут рады с вами познакомиться.

– Нет! – категорично закричала Аннет и сидящие за крайними столиками обернулись. Увидев это она уже добавила совершенно спокойно, – Я не хочу.

– Ну что вы, они современные девушки и к вашей ориентации отнесутся вполне нормально. Пойдемте, – Мари взяла Аннет за руку и повела к столику за которым сидели ее подруги.

По всей видимости Куколку забавляло происходящее и она, в прекрасном настроении едва заметно пританцовывая шла за Аннет. Следом шла Лариса. Она улыбалась. Ее, как и Куколку, во всей этой истории забавляла роль Аннет.

– Посмотрите, кого я вам привела. Я встретила тут Филиппа, он пришел с Пашей, а Паша в свою очередь пришел со своей девушкой, – и она показала на Ларису.

Лариса улыбнулась и представилась именем Лали.

– Но ведь тебя зовут…

Аннет хотела вмешаться и поправить подругу, напомнить ей, что ее зовут не Лали, а Лариса. Однако Лариса перебила Аннет, грозно уточнив, что ее зовут именно Лали.

– Не обращайте внимания на мою подругу Аннет, она слишком возбуждена, так как поссорилась со своей подружкой и потому, говорит сама не зная что.

К этому времени вернулись ребята с напитками. Они подвинули еще один столик и сели все вместе.

Лариса с интересом осматривала всех присутствующих. Мари – невеста Филиппа оказалась на редкость красивой, белокурой девушкой. Когда при знакомстве она протянула руку Ларисе, Мари улыбнулась чистой улыбкой, выставив на показ свои белоснежные зубы. От этого ее улыбка становилась еще красивее. Двадцатилетняя Изабелла и Лаура как оказалось профессиональные фотомодели. Как показалось Ларисе, Лауре должно быть не меньше тридцати, но первоначальной свежести и привлекательности она ничуть не потеряла.

Что касается Аннет, то здесь у нее был глаз наметан. Она почти безошибочно могла определить, сколько человеку лет. Сообразив, что Лаура уже давно перешагнула двадцатилетний рубеж, Аннет без тени смущения спросила, сколько ей лет.

– Но Аннет это же не прилично спрашивать у девушек об их возрасте.

– Лаура, а что здесь такого? Я не мужчина и мне ты можешь смело сказать.

– Если тебе от этого станет легче мне двадцать девять лет,– пожав плечами, сказала Лаура.

– Отлично, я так и думала! – воскликнула Аннет, шлепнув Лауру по плечу.– Как приятно осознавать, что на этой дискотеке, среди юной молодежи корячиться еще одна старуха.

– Прости Аннет, но я не старуха. Во всяком случае, таковой себя не ощущаю.

– А пора уже ведь тридцатник поджимает.

Все засмеялись, кроме Лауры и Ларисы. Последней не нравилось, что ее подруга отпускает такие колкости в адрес новых знакомых, которые так ей понравились.

– Аннет перестань, разве так можно?

– А что такого я сказала, всего лишь правду.

– Твоя правда, не везде уместна. А потом ты удивляешься, что у тебя нет друзей, – последнее предложение Лариса совсем тихо прошипела на ухо подруге.

– Я тоже не вижу ничего страшного в словах моей дорогой Аннет, – вмешалась в разговор Куколка, пытаясь обнять Аннет.

– Не трогай меня! Сколько можно повторять, – Аннет вскочила со стула.

– Они должно быть серьезно поссорились, – шепнула Изабелла на ухо Мари.

– Я уверена, что ничего страшного и девочки скоро помирятся, – громко ответила та и добавила, – они лесбиянки.

Эти беспочвенные слова в окружении новых знакомых показались Аннет ужасно унизительными. На глаза навернулись слезы. Она схватила со стола свою сумочку и опрометью побежала вон из зала. Лариса тоже быстро поднялась, извинилась и побежала догонять подругу.

 

 

Глава третья

Утром Лариса проснулась очень рано. Всю ночь ей снились кошмары из прошлой жизни. Она убежала далеко, в Европу, но от воспоминаний убежать невозможно. Былое не желало оставлять ее в покое. Лариса прошла в кухню, чтобы включить чайник. Ей сделалось невыносимо одиноко, и она заглянула в спальню к Аннет. Убедившись, что подруга спит, Лариса легла рядом свернувшись калачиком. Она старалась быть тихой как мышь, но Аннет проснулась.

– Даже не думай подлизываться, я на тебя обиделась, – не открывая глаз, пробурчала Аннет.

– Обиделась на меня? За что? Я ничего не сделала.

– Сделала. Ты подыгрывала этому чокнутому Филиппу.

– На него и обижайся. Это ведь не я придумала, что вы с Куколкой должны притворяться лесбиянками.

– Ну вот ты опять, – и на глаза Аннет навернулись слезы. – Мне было так стыдно.

– Но я в этом нисколько не виновата, это ты с Куколкой начала делить Филиппа, поэтому он при появлении своей невесты и кинул вас в объятия друг друга. Вероятно, это первое что пришло ему в голову.

– Лара, почему ты его столь яростно защищаешь? Он обошелся с тобой весьма грубо, а ты о нем едва ли не дифирамбы поешь.

– И вовсе я его не защищаю, всего лишь пытаюсь встать на его место.

– В таком случае ты лучше встань на свое место и объясни, почему вчера ты назвалась другим именем – Лали кажется?

– Это первое имя пришедшее мне на ум.

– Я не о том, почему тебе пришло в голову именно это имя. Я спрашиваю, почему ты назвалась вымышленным именем.

– Мне так хочется. Я все хотела тебе сказать, но забывала. Дело в том, что я прилетела сюда из далекой России не просто так.

– Что значит не просто так? У тебя дела во Франции? Но ты сказала, что приедешь на месяц отдохнуть и не более.

– Видишь ли, я не хотела тебе говорить по телефону. Дело в том, что я приехала надолго.

– О, ну это же здорово! Живи, сколько хочешь, – Аннет была счастлива такому повороту событий.

– Ты меня снова не поняла. Нужно сделать так, чтобы через три месяца меня не смогли депортировать назад в Россию. Я хочу начать новую жизнь здесь, во Франции. Я решила сюда переехать окончательно. Хочу начать все сначала. Даже имя я хочу другое. Поэтому давай договоримся. Отныне ты забудешь мое прежнее имя Лариса и будешь называть меня только Лали.

Некоторое время Аннет сидела в полной растерянности. Сон быстро улетучился и теперь, она судорожно обрабатывала поступившую информацию.

– Я тебя совершенно не понимаю. У меня такое впечатление, будто ты от кого-то скрываешься.

Внутри у Ларисы все съежилось. Ей нужно быть более осторожной иначе глупышка Аннет заподозрит что-то неладное в скоротечном побеге подруги из Москвы. И набрав полную грудь воздуха, она принялась терпеливо и осторожно объяснять, а точнее врать Аннет почему она хочет сменить имя. Новая жизнь, поэтому новое имя, к тому же ей никогда не нравилось имя Лариса. В итоге Аннет согласилась с вымышленными доводами подруги, пообещав отныне называть ее только Лали.

– Вот и замечательно. А теперь бегом в кухню, там должно быть уже вскипел чайник. Завтракаем и бежим по магазинам, – Лариса, а теперь уже Лали, знала чем подкупить подругу. К тому же ей самой требовались новые вещи, включая нижнее белье, ибо с собой она почти ничего не привезла.

– Здорово, – воскликнула Аннет, – обожаю ходить по магазинам, а еще больше возвращаться оттуда с большими покупками!

Аннет весело направилась в кухню, но перед выходом из комнаты обернулась и спросила подругу, почему она с собой почти ничего не привезла из вещей. Лали все больше начинали злить дотошные вопросы. Пристально посмотрев в глаза Аннет и сдерживая себя, чтобы не ответить в резкой форме, она ответила на ее вопрос просто и незамысловато. Сослалась на то, что глупо ехать в Париж, где мода правит балом, и везти с собой из России старое тряпье. Она для того сюда и приехала, чтобы купить все новое, стильное и модное. Аннет удовлетворилась этим ответом и, довольно кивнув, ушла наливать чай.

 

Телефон звонил не умолкая. Оба знали, что это Куколка и оба не хотели слышать ее голоса.

– Послушай Филипп, меня это уже начинает выводить из себя. В конце концов, это твоя подружка.

– Да, но я ей уже объяснил, что у меня есть невеста и что ничего большего у нас быть не может. Она словно не слышит меня и твердит все сначала, что хочет порезвиться со мной в постели. Я не отрицаю, она не плоха, но я ее больше не хочу. Перегорело.

– Надо быть совершенным идиотом, чтобы дать какой-то мимолетной девице свой домашний номер телефона.

– Согласен. Допустил оплошность. Эй, а почему бы тебе не пообщаться с этой цыпочкой. Ты не должен пропустить ее мимо своей постели. Она настоящий ураган, тебе понравится, обещаю!

– Хватит Филипп, умолкни, о чем бы ты не говорил, все сводится к сексу.

– Но это жизнь, очнись старик и жизнь полна удовольствий, а секс – одно из самых больших удовольствий.

– Не хочу я трахаться с твоей Куколкой. Мне  понравилась другая девушка и на этом давай закроем тему.

– Другая? – неподдельно удивился Филипп. – Я не верю своим ушам, мой друг только что произнес заветные слова. Ему кто-то понравился.

– Перестань Филипп, ты начинаешь меня раздражать.

– Кажется, я догадываюсь, кто тебе понравился – это Аннет.

– Аннет? Нет, только не эта взбалмошная девица. И почему тебе нравятся только такие? Мне понравилась Лали.

– Лали? Эта серая мышка? Я окончательно разочаровался в тебе старина.

Павел ответил, что ему глубоко плевать на разочарования Филиппа. Сегодня вечером он снова отправится в тот самый клуб и будет ждать Лали у входа с надеждой, что она там появится. Никакого другого способа встретиться с ней в огромном городе он не видел.

– Я вот только одного не могу понять, почему ее зовут Лали и вообще откуда она, если у нее русский акцент?

– Точно! Русский акцент, а я все голову ломал, где я слышал такой же. Дружище, у тебя русский акцент, а это значит Лали из России, как и ты. Поэтому она тебе приглянулась?

– Я не знаю почему она мне запала в душу, но я только о ней и думаю. Мне совершенно не удалось с ней пообщаться, хотя ты и представил ее моей девушкой. Я ничего о ней не знаю. Абсолютно ничего. Именно поэтому я должен ждать ее в том злополучном клубе.

Филипп предположил, что идея глупая и заранее обречена на провал, но видя целеустремленность друга, переубеждать его не стал.

 

Клуб «Ночные огни» сегодня, как и всегда в будние дни, был пуст, за исключением молодой парочки у барной стойки и нескольких занятых столиков в зале первого этажа. Красивая мелодичная музыка располагала к безмятежности и спокойствию. Хотелось раствориться в радуге созвучий и стать ничем и всем сразу.

Неожиданно приятная атмосфера столь злачного места Павла удивила, но не огорчила. Он был рад, что проводя время в ожиданиях той, которая растопила лед его застывшего сердца, можно окунуться в мечты о кареглазой богине и его наверняка никто не побеспокоит. Он занял столик почти у самого входа и заказал пиво, приготовившись весь длительный вечер смотреть на входную дверь, ожидая волшебного появления Лали. Однако слишком долго сидеть вот так спокойно, ему не пришлось. Смуглую шею обвили тонкие белые ручки, и чьи-то теплые губы смачно чмокнули в макушку. Он судорожно обернулся и увидел Куколку. Девушка тут же принялась щебетать, выказывая радость по поводу встречи с Павлом. Как оказалось, она специально сюда пришла к самому открытию клуба в надежде, что ее примеру последует Филипп, Павел или на крайний случай Аннет. Ей очень скучно сидеть дома, друзей у нее почти нет, а эти трое ей очень понравились, и она была бы не прочь продолжить с ними знакомство. Павла крайне удивило, что в эту тройку жертв Куколки входила и Аннет, подруга Лали, но он ничего не стал спрашивать. Видимо женщины ей тоже иногда нравились.

 

 

Глава четвертая

 

Время было позднее. Девушки поужинали, вымоли посуду, немного поболтали и разошлись по своим комнатам. Лали, еще недавно звавшаяся Ларисой, приняла теплый душ, нанесла на лицо увлажняющий крем и устроилась на мягкой кровати под теплым одеялом. Ей хотелось спать, и она приготовилась видеть яркие сны. Было бы не плохо, если присниться Филипп. Лали понимала, что у него есть невеста и шансов у нее, наверняка нет, но выбросить его из головы не получалось. Она постоянно ловила себя на мысли, что думает о нем. И все же это лучше чем думать о прошлой жизни… Ну вот только этого не хватало. В последнее время Филипп занимал все ее мысли и она, совершенно забыла о том, что произошло в Москве. И надо же было вспомнить об этом именно сейчас, когда она собралась спать. Вспомнив прошлое, ей долго не удастся заснуть, а когда удастся, ей будут сниться кошмары. Ну зачем, зачем она так часто об этом думает. Ей удалось избежать преследования. Она ехала автобусами, поездами, автостопом и даже переправлялась на пароме. Она хорошо запутала следы, и никто кроме ее семьи не знает, что она в Париже. Своих родителей и сестру она предупредила. Они никому не скажут о ее настоящем местонахождении, говоря, будто Лариса улетела путешествовать в среднюю Азию и пробудет там как минимум полгода. Это должно сбить «их» с толку. Конечно у «них» огромные связи, да и милиция при желании может легко выяснить, в какую страну ей выдали визу. Но с другой стороны в некоторые азиатские страны виза не нужна и вовсе. Но что если «они» узнают, что Лариса в Санкт-Петербурге получила визу в Финляндию и именно туда уехала? Что ж, пусть ищут иголку в стоге сена. Изначально Лариса действительно из Москвы уехала в Санкт-Петербург, оттуда в финский городок Турку, а уже из Турку она отправилась в Европу всевозможными видами транспорта, лишь бы запутать след. Боясь преследования, Лариса не решалась связываться с родными и потому лишь с сестрой Наташей, с помощью интернета изредка выходила на связь. Каждый раз Наташа заверяла в абсолютной безмятежности, в которой прибывала семья. Дома тихо и спокойно, а саму Ларису никто не ищет и не спрашивает. Ну что же… за ней никто не гонится и дома никто не разыскивает. Это очень хорошо. Просто превосходно. Все осталось позади, здесь у нее новая жизнь с новым именем. Но почему же тогда ее не покидает ощущение беспокойства?

Лали открыла глаза и провела ладонью по вспотевшему лбу. Ей что-то снилось, но что она не помнит. Рядом сидит напуганная Аннет и держит ее за другую руку. Она что-то у нее спрашивает, но что именно, Лали не может разобрать. Она еще не проснулась окончательно.

– Ты меня слышишь? – тревожный голос подруги доносился будто из глубины пещеры. – Тебе плохо Лариса? Тебе снилось что-то страшное?

Как много вопросов и на все нужно отвечать… Лали поморщилась.

– Во-первых, в который раз напоминаю тебе, что ты должна забыть имя Лариса и отныне называть меня исключительно Лали. Во-вторых, со мной все в порядке и я совсем не помню, что мне снилось. Лучше объясни, почему ты так напугана?

– Минуту назад ты жутко кричала и металась по постели.

Лариса оглядела кровать. Действительно простыня скомкана, одеяла и подушки сброшены на пол.

– Я не могла тебя разбудить, ты металась и так отчаянно кричала, что не хочешь умирать, просила о пощаде, умоляла тебя не убивать. Ты так напугала меня…

Лали вскочила с кровати и опрометью бросилась в ванную комнату умыться холодной водой. Она вспомнила, что ей снилось. Умывшись и немного придя в себя, Лали прошла в гостиную и села на диван, завернувшись в плед. Рядом села Аннет.

– Что еще я говорила во сне? – у нее был железный голос.

– Милая во сне ты не говорила, только кричала. Ты выкрикивала какие-то ужасные слова. Это даже нельзя назвать человеческим языком.

Лали насторожилась, но старалась не показывать вида.

– Не бери в голову Аннет. Это обычное бессвязное бормотание во сне. Когда человек спит, невозможно разобрать, что он бурчит себе под нос.

– Да, но ты выкрикивала эти слова очень отчетливо. Я не знаю их значения, поэтому для меня они непонятны, а вообще это очень похоже на заклинания или что-то в этом роде.

Аннет сама до конца не поняла, какое сделала для себя открытие, но ее слова напугали ее саму. Она медленно поднялась с дивана, осторожно отодвигаясь от подруги.

– Лали скажи мне правду я ведь твоя близкая подруга и мне ты можешь довериться. С чем связано твое изменение имени и что означали выкрикиваемые тобой слова?

– Дорогая, но я не могу знать, что за слова я выкрикивала. Я спала. Что касается имени, я тебе уже все подробно объяснила, – Лали также медленно поднималась с дивана.

– Не смотри на меня так пристально, ты пугаешь меня.

– Перестань Аннет, ведь ты не думаешь всерьез, будто я могу причинить вред своей близкой подруге?

Лали постаралась, как можно добрее улыбнуться. Она обняла Аннет и задумалась. Ей нужно что-то немедленно предпринимать. Так это оставлять нельзя. Эта дура Аннет начинает что-то подозревать.

 

В одном из кабаре была премьера. Афиши пестрели, зазывая посетить представление. Павел не любил подобные заведения, но Куколка настойчиво требовала отвести ее на новое шоу. И как же хорошо, что он не отказался и повел ее именно сюда. Он глазам своим не верил, когда мимо их столика прошла во всем своем великолепии та самая Лали. Да, это была та самая девушка, прочно поселившаяся в его сердце и занимавшая все мысли. Он ни о чем не мог думать, только о ней. Как же так получилось, что Лали пришла именно сегодня, именно сейчас и именно сюда? Без сомнения ему помогло провидение.

– Куколка смотри это же Лали, – воскликнул Павел, вскакивая с места.

Она не сразу сообразила, кто такая Лали и куда нужно смотреть.

– Там, она села через два столика от нас, подруга Аннет. Вы с ней играли роль лесбиянок.

Внезапное появление Лали свело Павла с ума от неожиданной радости. Еще бы, ведь он уже и не надеялся встретить эту кареглазую брюнетку. Куколке стоило обратить внимание на неадекватное поведение своего молодого человека, но сейчас ей было не до него. Она углубленно изучала программку предстоящего шоу. Оторвавшись на миг от своего занятия, блондинка, конечно же, вспомнила Аннет, но Лали она явно не знала. Так ей казалось. И, тем не менее, она не воспротивилась предложению Павла, пригласить девушку за их столик. Он сетовал, что она пришла одна и ей будет одиноко. Куколка согласно закивала. Все чего ей хотелось на данный момент – это насладиться шоу. Нельзя сказать, что Лали обрадовалась встречи с Павлом. Она его почти не помнила, но Куколку не забыла. Тем не менее, она не стала отказываться от предложения пересесть за столик к молодой паре. Что поделать, одной действительно скучновато.

– Так значит вы теперь вместе? – она решила нарушить молчание за столиком, так как Куколка всепоглощающе смотрела на сцену, а Павел также всепоглощающе и с глупой улыбкой на Лали.

Как ни странно ответили они почти одновременно. Куколка сказала «да», Павел «нет».

– Что значит, нет? – возмутилась Куколка. – Разве я не твоя девушка? Ты сам мне это говорил.

– Говорил, но…

– Никаких «но». Я его девушка и точка, – ехидно улыбнувшись, обратилась она к Лали.

И снова за столиком повисла тишина. Лали решила последовать примеру Куколки, сосредоточив свой взгляд на сцене. За этим она сюда, в общем-то, и пришла – посмотреть шоу. Павел не сводил с нее глаз, но она упорно продолжала делать вид, будто не замечает этого. В какой-то момент ее это забавляло, затем столь пристальный взгляд в упор начинал злить, но уже через минуту нескрываемое восхищение ее персоной веселило девушку, привыкшую к подобным взглядам мужчин. Павел вовсе не пытался привлечь к себе ее внимание. Он любовался ее красотой, благодушным выражением лица, ее доброй улыбкой. Любуясь этим прелестным созданием, Павел отметил, что эта девушка, состоит из одних достоинств. Она само воплощение доброты и любви – это ангел в плоти.

Конечно, откуда парню было знать, что это воплощение доброты не такое уж безобидное, как ошибочно могло показаться на первый взгляд. Свой стремительный переезд в Европу Лали объяснила очень просто – ей давно хотелось жить в Париже и теперь настало время, когда ни осталось никаких препятствий для исполнения ее заветного желания. Она заранее продумала все ходы и действовала согласно своему плану. Для начала Лариса закатила родителям истерику, будто ей все надоело и наскучило. Она кричала и топала ногой как капризная девчонка отказывавшаяся выходить на улицу и даже есть, пока они не дадут свое согласие на ее временный переезд в Париж к подруге. Сначала родители не восприняли этот протест серьезно, но она отличалась особой настырностью, смело выполняя свои угрозы. Она не выходила из своей комнаты и не ела второй день. Конечно, Лариса не была врагом самой себе. Пусть родители думают, что она выполняет угрозу, а на самом деле с помощью диеты сбросит пару лишних килограммчиков, выпивая тайком сок и хрустя в своей комнате сочной морковью.

Надо заметить, настырность – семейная черта характера имелась у каждого члена семьи, но младшей дочери она досталось в наибольшей дозе. Ее отец Федор Сергеевич пытался противостоять Ларисе четыре дня, но потом и он сдался. Тогда сработал дальнейший план хитроумной девушки. Алла Эдуардовна позвонила в Париж и обратилась за советом к ее французской подруге. Аннет заранее была предупреждена и согласно плану Ларисы настоятельно рекомендовала Алле Эдуардовне отпустить младшую дочь в Париж. А она, в свою очередь, свято обязуется за ней присматривать.

В конце концов, именно так все и произошло. Отец Ларисы как всегда оказался щедрым человеком, пообещав француженке вознаграждение. Деньги для Аннет играли определенную роль, но в данном случае Лариса для нее была дороже любых денег, ибо никакой достаток не сможет заменить друзей. В конечном итоге подобный расклад всех удовлетворил и билет на самолет, из Москвы до Парижа, был приобретен. И вот теперь, с легкой руки глупенькой Аннет, Лариса оказалась за тысячи километров от Москвы. Однако прежде чем попасть в Париж, Ларисе в который раз пришлось пойти на хитрость, в очередной раз, придумывая новую историю. Она сказала, что перед отлетом хочет повидаться с друзьями из Санкт-Петербурга. Родители поверили и отпустили. Таким образом, Лариса начала свой побег из России. Позже она позвонила домой и сообщила, что не успевает вернуться в Москву и обменяв билет вылетит в Париж из северной столицы. Семья проглотила и эту наживку, думая, что временный переезд во Францию – это один из капризов избалованной Ларисы. Однако своей семье она строго-настрого запретила говорить, кому бы то ни было, о ее истинном местонахождении. Якобы ей надоели московские приятели, и она больше не желает с ними общаться. Родители согласились и с этими доводами, тем более друзья дочери им никогда не нравились. Но что касалось истинной причины переезда, об этом знала только Лариса и рассказывать, кому бы то ни было, она не собиралась даже под угрозой смерти. Она была абсолютно уверена, что ее страшная тайна так и останется тайной, уйдя вместе с ней в могилу.

По окончании шоу Куколка несколько встрепенулась, и казалось, только сейчас заметила рядом сидящую девушку, поинтересовавшись, понравилось ли ей шоу. Лали утвердительно закивала, хотя не могла детально вспомнить, что происходило на сцене. Она смотрела на помост, видела танцоров в яркой одежде, но ее голову занимали только собственные мысли, от которых спрятаться не было никакой возможности.

– Лали, почему ты одна, где твоя подруга Аннет? Я с удовольствием бы с ней поздоровалась, – в свойственной себе манере Куколка продолжала щебетать.

– Аннет дома, с ней все в порядке, просто она решила сегодня заняться генеральной уборкой.

Еще какое-то время они сидели за столиком и болтали ни о чем. Потом Куколка начала капризничать, ей захотелось домой. Незаметно от Куколки Павел шепнул на ухо Лали, чтобы она никуда не уходила и обязательно дождалась его. Сам создал видимость, что прощается с ней и спустился вниз со своей подружкой. На улице Павел с трудом посадил Куколку в такси. Она закатила истерику и не желала уезжать без него. Он же ссылался на то, что ему обязательно нужно встретиться с Филиппом. После того, как Куколка, наконец, уехала, он облегченно вздохнул, направляясь обратно в зал. Там он и столкнулся с Лали. Она уходила.

– Почему ты уходишь? Я ведь просил дождаться меня.

– Разве? Я ничего не поняла. Ты шепнул мне, чтобы я тебя ждала, но при этом со мной попрощался. Я не могу сидеть здесь целую вечность, мне нужно домой.

– Я так поступил, чтобы избавится от Куколки. Она словно скотч, приклеится – не отдерешь. От нее всегда трудно отделаться.

– Хм, для чего заводить отношения, чтобы потом всевозможными способами отделываться от своей половинки?

– Никакая она мне не половинка! Мы встречались несколько раз и на этом все.

– Но ведь встречались…

И тогда Павел принялся доходчиво объяснять, что после знакомства с Лали в клубе «Ночные огни», он уже не мог ее забыть. Думал только о ней, но где ее искать – не знал. И тогда ему пришла в голову идея, ждать Лали в том самом клубе в надежде на то, что она снова туда придет. Но она не пришла, а вместо нее появилась Куколка прилипчивая будто пиявка. Он и сам не понял, как оказался в ее власти, и когда она успела окрестить их парой. Тем не менее, каждый вечер на протяжении двух недель Павел продолжал наведываться в ночной клуб, но Лали там так и не появилась. И вот сегодня, подобно чуду, они случайно встретились.

Лали спокойно, без лишних эмоций выслушала Павла, но ничего на это не ответила. В целом ей не было никакого дела до чувств этого парня. И сославшись на позднее время, Лали заторопилась домой. Павел вызвался проводить. Лали не стала отказывать, опасаясь ходить по ночному Парижу без провожатых.

Они прошли мимо стоянки такси и направились дальше. Лали думала, что он ведет ее к своему автомобилю, но она ошиблась, он привел ее на автобусную остановку. Ее это больше чем удивило. На автобусах ей приходилось ездить лишь в раннем детстве с бабушкой, да и то пару раз. Ехать на автобусе – это должно быть забавно. Подошел автобус. Они вошли в почти пустой салон и сели на довольно жесткие сидения. Двери закрылись, и автобус поехал по улицам ночного Парижа. Пассажиров почти не было и поэтому они, могли спокойно разговаривать и наслаждаться видом из большого окна. Оказывается, по ночам довольно приятно ездить на общественном транспорте. Как давно не было никаких автобусов в жизни Ларисы. Как давно ничего вообще не было. Как давно ничего нет. Интересно, как здесь нужно платить за проезд? У нее не было с собой наличных денег, а можно ли расплатиться по карточке? Она не была уверена. Где касса? Она не видит кассы. Спросить у Павла нельзя, он непременно будет смеяться над ней. Автобус остановился, и пассажирка вышла в переднюю дверь, отдав деньги за проезд водителю. Это успокоило Лали, она обнаружила кассу, но так и не узнала, принимают ли кредитные карты.

Лали думала о том, как она смотрится со стороны в салоне этого автобуса. Красивая девушка в туфлях на высоких шпильках и в легком платьице от кутюр по цене едва ли не превосходящее стоимость всего автобуса. Наверное, она смотрится глупо. Но ничего не поделать, кавалер безденежный и придется ради разнообразия проехаться на автобусе.

Выходя из автобуса, Павел заплатил за двоих и только теперь Лали успокоилась.  Они вышли на нужной остановке и дальше, им пришлось какое-то время идти пешком. У подъезда Павел выклянчил номер телефона Лали. Они еще немного постояли, болтая ни о чем, после чего он ушел, пообещав обязательно позвонить в самое ближайшее время.

Открыв дверь своим ключом и пройдя в гостиную, Лали зажала руками уши. На диване лежала Аннет, усердно мотая головой в такт громыхающей музыки.

– Боже, как громко! Убавь сейчас же!

Аннет не отреагировала, и она повторила свою просьбу, крича ей почти в самое ухо.

– И незачем орать мне на ухо. Я тебя прекрасно слышу. Я пока еще не оглохла.

– Вот именно – пока! Если будешь и дальше так громко слушать музыку – обязательно оглохнешь.

– Как премьера?

– Не знаю.

– Ты не попала?

– Попала, но ничего не поняла, потому что мне внимательно посмотреть не удалось. Встретила в кабаре Куколку и Павла. Помнишь их? – прокричала Лали в ответ. – А еще мне сегодня пришлось возвращаться домой на общественном транспорте. Ты можешь себе представить, я и на общественном транспорте. Вот умора.

Лали предложила подруге пойти на кухню и за чаем все рассказать в мельчайших подробностях, на что Аннет с явным раздражением в голосе ответила, что не хочет вставать и танцевать. Ей хочется поваляться на диване.

Лали больше ничего не сказала. Рассмеявшись, она направилась на кухню пить чай, оставив подругу наедине с громкой музыкой.

 

 

Глава пятая

 

У Аннет не было любимого человека и это отнюдь не доставляло ей радости. Она как цветок, выросший в тени, тянулась к теплу и солнечному свету. Она – красивая молодая женщина, но с мужчинами ей не везло. И когда на нее обратил внимание один из практикантов, ее счастью не было границ. Весь вечер она прихорашивалась и вот теперь он здесь, сидит в кресле, а она рядом с ним, на подлокотнике. Аннет тесно к нему прижалась, обвила руками шею и почти без перерыва они сладко целовали друг друга в губы.

Лали смотрела телевизор, сидя в соседнем кресле. Вечер только начинался, за это, она его ненавидела. Аннет не скучала в обществе мужчины, чего нельзя сказать о москвичке, которая не находила себе места от гнетущей тоски. Глядя на экран телевизора, она совершенно не понимала, что там происходит, она думала лишь о Филиппе. Постоянно целующаяся пара, находившаяся рядом, выводила ее из себя. Глядя на них, она представляла, что вот так же и она могла бы сейчас сидеть на коленях у Филиппа, обвив его смуглую шею и целовать, целовать, бесконечно целовать его самые красивые на свете губы. Мимолетно в голове пронесся образ Александра, но Лали резко тряхнула головой, отогнав тяжкие черные мысли. Тяжело поднявшись с кресла, она ушла из гостиной, предупредив Аннет, что собирается пойти немного развеется, покончив свою никчемную жизнь самоубийством.

– Хорошо дорогая, только, пожалуйста, не занимай туалет в своих целях слишком долго, он может понадобиться мне в любую минуту – я выпила слишком много пива,– отшутилась Аннет.

Ни слова не поняв из разговора женщин, Жиром провожал Лали изумленным взглядом, пока та не скрылась за дверью.

– Я ничего не понял,– Жиром прибывал в полном недоумении.– Твоя подруга хочет покончить со своей жизнью самоубийством и даже сказала тебе об этом, а ты, как ни в чем небывало продолжаешь сидеть, да еще ко всему прочему попросила ее не занимать надолго туалет. Что все это значит?

– Не переживай, это у нее в порядке вещей. Лали сейчас будет пытаться утопиться в унитазе. И можешь мне поверить, делает это она долго, хоть и безрезультатно. Но что если мне в этот момент захочется писать? Поэтому я и попросила ее не занимать туалет надолго.

– Топится в унитазе?! Как всегда!.. – воскликнул потрясенный Жиром, высвобождаясь из-под Аннет.– Это как же можно утопиться в унитазе?

– Нет ничего более простого. Это самый эффективный способ. Засовываешь голову в унитаз, насколько это возможно, а потом спускаешь воду. В живых после такого купания почти никто не остается. Ну, разве что кроме Лали,– спокойно пояснила Аннет.

Ужасу Жирома не было придела и тогда, рассмеявшись от души, Аннет его успокоила, нежно обняв за талию и поцеловав в кончик носа.

– Успокойся милый Жиром. Неужели ты не понял что это всего лишь глупая шутка.

– Правда?! – осторожно уточнил он.

– Конечно, правда. Ты раньше, когда-нибудь, слышал, чтобы люди топились в унитазе? Я нет.

– Я тоже о подобном суициде никогда не слышал, но вы обе такие странные и кажется, способны абсолютно на все.

Зазвонил телефон. Трубку сняла Аннет. Это был Павел.

– Лали! Конечно, она дома, сейчас позову.

– Ты бы еще добавила, что она топит свою голову в унитазе,– съязвил Жиром.

Аннет не стала отвечать на ехидство Жирома, ей было не до этого, она поспешила за подругой.

– Это тебя,– радостно сообщила Аннет, протягивая подруге радиотелефон.

На лице Лали проступил ужас происходящего. Она решила, что ее нашли. Нашли далеко от Москвы. Ее руки затряслись, и она выронила пустую тарелку, моментально разбившуюся о кафельный пол.

– Чего ты так испугалась? Даже тарелку выронила. Это всего лишь Патрик. Ты забыла того единственного, который названивает тебе каждый божий день? – и Аннет рассмеялась, вкладывая трубку во все еще дрожащую руку подруги.

И действительно, чего она так испугалась? Кроме Павла ей никто не звонил и каждый раз, снимая трубку, она была спокойна. Что же она так разнервничалась на этот раз? Нет, так нельзя. Себя нужно брать в руки, твердо решила Лали.

– Аннет, пожалуйста, скажи, что меня нет дома.

Состроив на это недовольную мину лица, Аннет ответила, что Лали сейчас подойдет, проигнорировав просьбу подруги.

– Я же просила,– нехотя прикладывая трубку к уху, прошипела Лали.

– Потом еще спасибо скажешь. Сама же сидишь и изнываешь от скуки, а он сто пудов хочет куда-нибудь тебя пригласить.

– Ага, например, покататься в этот раз на троллейбусе.

Аннет поправила россиянку, сказав, что в Париже уже лет сорок как нет троллейбусов. Только трамваи, да и тех мало, на что Лали ответила, что ей все равно не хочется проводить свидание катаясь на общественном транспорте. Один раз – это было необычно, забавно, но второго раза она не переживет.

сидишь и изнываешь от скукирая наряде сослуживцев везло.инку. Павел действительно приглашал москвичку на свидание. Он предлагал отправиться в ресторан на ужин – Лали пыталась найти отговорки и отказывалась. Аннет надоело слушать бесконечные уговоры парня и отказы подруги, она выхватила телефон, и за Лали согласилась.

– В восемь зайдешь… отлично, она будет готова, я об этом позабочусь,– и с чувством выполненного долга Аннет отключила телефон.

– Кто тебя просил соглашаться за меня? Можно подумать я не дееспособная и не могу принять нужное мне решение сама, – типично вспыльчивому русскому характеру она накинулась на подругу.

– Но ведь он так просил…

– Вот и иди сама, а я никуда не пойду. Еще не хватало отправляться с ним в какую-нибудь забегаловку. Да и то самой придется оплачивать. Наверняка у него не хватит денег.

– Вместо того, чтобы куксится дома, я бы с радостью приняла приглашение, но если ты заметила, у меня теперь есть Жиром и я не скучаю в отличие от тебя. А потому Павел полностью в твоем распоряжении. Обещаю на него в будущем не претендовать. Могу даже дать расписку. И еще, если мужчина приглашает на ужин, как бы беден он не был, значит, на вечер он наскребет. Так что марш в ванну с ароматическими маслами.

– Ты мне сейчас напоминаешь мою маму. Она тоже так говорит, в командном тоне и с шуткой,- уже более спокойно отреагировала Лали.

– А я и есть твоя мама на время отсутствия Аллы Эдуардовны. Сейчас пойду и приготовлю ванну для своей любимой дочурки.

Войдя в ванную комнату, у Лали закружилась голова от одурманивающего аромата.

– Чем так приятно пахнет?

– Я добавила в воду вербену, мяту, базилик, тимьян. Немного фенхеля, лаванды, розмарина, иссопа и валерианы. А для полного эффекта бросила щепотку морской соли. Не теряй время, раздевайся и становись в воду.

Лали спросила, почему нельзя лечь, но Аннет ничего не стала объяснять и попросила молча исполнять ее требования. Она зажгла тонкую восковую свечу белого цвета, поставила ее рядом с ванной и только теперь разрешила подруге полностью погрузиться в воду, выключив предварительно свет.

– Постарайся расслабиться, и ты почувствуешь как напряжение, вызванное повседневностью быта, покидает тебя. Уверяю, ты ощутишь небывалую легкость, почувствуешь себя как безгрешный ангел на небесах.

Слова подруги насторожили Лали. Этого только не хватало. Неужели Аннет тоже…

– Аннет не пугай меня, ты что чернокнижница? – приподнявшись в ванне, спросила Лали.

– С ума сошла? Откуда такие бредовые мысли? Вот – сделай человеку добро и на тебя, тут же сквернословят.

Слова Аннет успокоили Лали и, извинившись, она опустилась в воду.

– Сделаю вид, что я ничего не слышала. Ты тут пока лежи – отдыхай, а я пойду, все приготовлю для продолжения ритуала.

– Надеюсь, ты меня не убьешь по окончании этого ритуала? – забавлялась происходящем Лали.

– Я тоже на это надеюсь, потому что если ты и дальше станешь задавать такие нелепые вопросы, я прикончу тебя прямо здесь,– сказала Аннет, приняв вид самого грозного человека на какой она была способна. Но долго она не выдержала, сразу же по окончании реплики рассмеявшись вместе с Лали.

Лали чувствовала себя легко и спокойно лежа в горячей ванне, вдыхая аромат благовоний исходящих из воды. Света не было, горела лишь свеча. Ее мерцающий огонек не давал думать ни о чем. Лали не знала сколько прошло времени с тех пор как вышла Аннет, пять минут или целый час. Казалось она уже не властна над временем. Всматриваясь в крошечное пламя свечи, ей почудилось будто это вовсе не огонь, а она сама исполняет танец живота под потрескивающий фитилек свечи. Вот она поднимает руки вверх, а вот уже вниз, присела, опять встала, изгибает спину…

– Пора,– Аннет появилась будто из неоткуда.

– Что? – несколько отрешенно спросила Лали.

– Я говорю пора подниматься из воды. Не стоит злоупотреблять этим набором трав.

– Я так и думала, здесь не обошлось без наркоты.

– Нет здесь никакой наркоты. Я же перечислила тебе весь компонент трав добавленных в воду.

– Да но откуда мне знать какой эффект получается при их смешивании.

– Неоткуда. Просто доверься своей подруге. Ты расслабилась, и тебя потянуло в сон вот и все.

– Нет не все, мне показалось, что в пламени свечи танцую я…

– Это только твое воображение не более того.

Лали послушно вышла из ванны. Аннет сама обтерла подругу мягким полотенцем и освежила ее духами, прикоснувшись к ступням ног, запястью и лбу. После попросила идти за ней, на что Лали возмутилась, отказываясь выходить из ванной обнаженной.

– А что такого?

– Как это что,– бушевала темпераментная россиянка,– в гостиной сидит Жиром и если он меня увидит хоть краем глаза, я умру со стыда!

– И это ты умрешь со стыда?! – саркастично усмехнулась Аннет. – Тоже мне, стыдливая особа нашлась. Но если даже так, здесь ему делать нечего. Жиром смотрит телевизор, и я не думаю что ему скучно, потому что он увлекся каким-то фильмом.

– Замечательно. Рада за него, только голой я все равно не пойду.

– Лали, иногда ты бываешь ужасно занудной, – с явным раздражением в голосе огрызнулась старшая подруга, протянув халат коричнево-зеленой расцветки.

Лали его одела и последовала за подругой. Они вошли в комнату к Аннет и приблизились к стенному шкафу. Хозяйка спальни гордо распахнула дверцы, включила бра и тут выяснилось, что в квартире имеется еще одна комната, скрытая от посторонних глаз.

– Аннет, что все это значит? У тебя есть потайная комната? – Лали не переставала удивляться сегодняшним открытиям, тем более что их она делала благодаря самой Аннет.

Виновница происходящего, не проронив ни слова, пригласила жестом войти в ту самую комнату. Там была тишина и тьма. Иностранку охватило неприятное ощущение страха. Холодок пробежал по ее бархатистой, благоухавшей молодостью коже. Как все знакомо. Такое ей уже приходилось видеть. Конечно, здесь все слишком примитивно, но сходство есть. Особенно сходство ужаса, обуявшее ее тело.

Аннет, не догадываясь о страхе подруги, зажгла свечу и взору Лали предстала комната, явно предназначенная для занятия если не колдовством, то преклонению кому-то или чему-то – точно. Напротив входа у стены стоял небольшой стол на низких ножках накрытый сверху розовой материей, ниспадающей складками на пол. «Темным силам она явно не поклоняется, иначе алтарь был бы накрыт сукном черного цвета, а не розовым», – решила для себя Лали.

– Это мой алтарь,– с гордостью пояснила Аннет, заметив устремленный взор подруги.

Ничего не ответив, Лали продолжала осматривать комнату. В двух самых дальних углах алтаря горели розовые свечи в одинаковых подсвечниках, а между ними стояла курильница. Перед ней лежал нож, а справа от него небольшая баночка с непонятным содержимым внутри. Слева от курильницы равномерно располагались куски материи, нитки, иголки, травы, растения.

– Аннет что это такое? Признайся, ты ведьма?

– Скажем так – начинающая травница. Я не занимаюсь колдовством, так время от времени принимаю ванну с ароматическими маслами и изгоняю отрицательные флюиды, насыщая комнату положительными. Не бойся Лали – это всего лишь небольшое баловство. Люциферу я не поклоняюсь, а на своем алтаре сжигаю только травы, никого не принося в жертвы. Я занимаюсь магией на травах. Понимаешь, магия это тоже искусство и с ее помощью я могу влиять на свою жизнь и жизнь окружающих.

– Аннет я не верю. Человеческую судьбу никто не в силах изменить разве что сам Господь Бог или,– она вовремя осеклась и Аннет ничего не заподозрила.

– Магия – это использование сил. Об этом все знают, однако никто не спешит признать ее официальной наукой.

– Аннет ты меня не переубедишь, даже не старайся. Я не намерена слушать подобную ерунду,– Лали старалась говорить серьезно и правдоподобно, и ей это удавалось. Но кому как не ей было знать, что на самом деле может представлять собой магия и не какая-то там, на травах, а самая что ни есть настоящая.

– Вот ты значит как? А я тебе сейчас все равно докажу. Возьмем за образец гипноз. Как ты, наверное, знаешь, им пользовались еще несколько столетий назад. Того, кто обладал гипнозом, признавали колдуном, связанным с темной силой. Сейчас же гипноз признан наукой и используется во многих целях, в том числе и в медицине.

– Гипноз это одно, а магия…

– То же самое,– перебила Аннет.– Со временем и магия будет признана наукой. Ее действия на лицо и ты скоро в этом убедишься сама.

– Но я не хочу быть зачарованной с помощью твоих трав наркотического содержания.
– Ты опять за свое? Еще раз повторяю, здесь нет наркотиков, ибо я всегда была противницей. Да и ты тут совсем не при чем. Мне нужно лишь твое присутствие, а ворожить я буду на Павла.

– Зачем? Не надо его ворожить! Триста лет он мне не сдался.

– Лали давай все вопросы отложим на завтра, а сейчас, наконец, займемся делом. Чтобы окончательно развеять твой страх, скажу о старой колдовской присказки. За все, что совершил человек в своей жизни, ему воздастся с утроенной силой: «в три раза хуже или в три раза лучше». Я предпочитаю второе, поэтому зло никому не причиняю.

Лали знала об этой присказке, к сожалению. Но почему-то забыла и сейчас, когда Аннет о ней напомнила, Лали передернула плечами.

Продолжая свою ворожбу, Аннет велела сесть подруге у алтаря. Та повиновалась, сама не понимая почему. Вероятно интерес к происходящему как всегда вовлекал сумасбродную девушку в очередную неприятность. Аннет зажгла свечой кусок древесного угля, в буквальном смысле слова приказав подруге внимательно смотреть, как он разгорается немного потрескивая. Подошла Аннет и только сейчас Лали обратила внимание на ее странное одеяние. Она была одета в белую мантию. В руке держала банку с твердоватым содержимым внутри. Она опустилась на пол рядом с подругой, ставя на алтарь банку. Сняла с нее крышку и насыпала из нее три ложки содержимого в курильницу. От сжигания этого ладана комната наполнилась ароматными благовониями. Когда ладан прогорел, Аннет поднялась с пола, протягивая подруге маленький тряпочный узелок размером меньше куриного яйца.

– Что это? – уже перестав чему-либо удивляться, ровным голосом спросила Лали.

– В целом – ничего особенного, но это тебе поможет. Здесь немного лаванды, лютика, василька, валерианы и лавровый лист. Пойдешь на свидание с Павлом, прихвати с собой. Положи куда угодно, но чтобы парень этого не видел.

Согласно кивнув головой, Лали спросила у подруги, что она только что жгла, но та не ответила, сказав, что это совершенно неважно. Тогда Лали задала следующий вопрос, спросив, действительно ли Аннет является белой ведьмой и какому ордену она принадлежит.

– Да нет у меня никаких орденов. Президент еще не выдал,– Аннет не поняла в чем заключался вопрос.- А ты, чем задавать бесполезные вопросы, лучше бы поторопилась одеться. Прошло достаточно много времени и Павел, наверняка уже волнуется.

– Ну, вот поволнуется и перестанет. Не море у крутых берегов. Еще не хватало, чтобы я торопилась ему угодить.

И, тем не менее, несмотря на сказанное, она вняла совету подруги, поспешив в свою комнату, не забыв прихватить с собой мешочек с магическими травами, не очень-то веря, что от них может быть существенная помощь.

 

 

Глава шестая

 

В присутствии Лали, Аннет продолжала ворожить в потайной комнате. Жиром продолжал смотреть фильм, но когда появилась рекламная заставка, он решил сходить на кухню за холодной бутылочкой пива. Возвращаясь обратно, парень осознал, что Аннет слишком давно отсутствует и вообще, в маленькой квартирке не слышно голосов двух вечно щебечущих девушек. Он осторожно заглянул в обе спальни и даже проверил туалет с ванной. В последней стоял приятный головокружащий аромат и теплая вода говорила о том, что совсем недавно здесь была одна из них. Но если еще совсем недавно хозяйки квартиры были здесь, то где они сейчас? Жиром разволновался не на шутку и не замедлил еще раз обойти всю квартирку. Он заглядывал в каждый угол и даже за занавески, на случай если сумасбродкам пришло в голову спрятаться от него. Он осмотрел все, прощупывая каждый шкаф и тумбу, однако никого не нашел и этого его напугало. Выйти из квартиры можно было только через гостиную, но там сидел он. Сколь угодно с увлечением можно смотреть телевизор, но невозможно не заметить, когда мимо тебя проходят люди. Значит оставались окна. Жиром бросился проверять, но они были закрыты на щеколды изнутри. К тому же выйти через окна невозможно. Аннет жила на шестом этаже в шестиэтажном доме. Так что же получалось? А получалась ровным счетом голимая чертовщина, от которой у Жирома волосы на голове дыбом встали. Ведь не могли же в самом деле две взрослые женщины раствориться в квартире, будто их и не бывало здесь никогда. Или могли? Жиром сел в кресло и тупо глядя перед собой чесал голову. Будь он у себя дома, парень мог бы подумать, что Аннет и Лали ему приснились. Но он не у себя дома, он гость в чужой квартире из которой бесследно исчезли две молодые женщины.

Не зная, что предпринять, Жиром вызвал полицию, которая прибыла немного раньше Павла. Двое полицейских суетились у подъездной двери мешая входить и выходить жильцам.

– Что-то случилось? – участливо поинтересовался Павел, показывая удостоверение адвоката.

Полицейский, которому судя по всему до пенсии оставалось совсем немного, осмотрел Павла с головы до ног и лениво начал чревовещать:

– Чего только не случается за время службы в полиции. Позвонил мужчина и сказал, что из квартиры исчезли две его приятельницы. Буквально растворились в воздухе. Вот осматриваем местность, может наркотиков наглотались да и выпорхнули в окно. Такое сплошь и рядом. Так ведь мы осмотрели все вокруг и тел не обнаружили. Но вот скажите мне, разве бывает такое, чтобы люди бесследно исчезали из своих квартир? – И не дождавшись ответа полицейский закончил, – на моем веку такого еще не случалось.

В недоумении Павел пожал плечами и вошел в подъезд. Поднявшись на лифте до шестого этажа, он вышел в холл и его внимание сразу привлекла квартира, входная дверь в которую была раскрыта настежь, а около нее толпились любопытные жильцы. Павел обратил внимание на номер квартиры и с ужасом понял, что это та самая, в которой живет Лали со своей подругой. Протиснувшись через любопытных соседей, Павел вошел в гостиную, где Жиром с обезумевшими глазами давал показания двум полицейским. Ему слабо верили, а точнее сказать не верили вообще и потому забирали в участок, для выяснения истины, а именно, куда он дел двух несчастных женщин, проживающих в данной квартире. Вместе с любопытными жильцами Павла попросили освободить помещение, а дверь в квартиру опечатали.

Надо сказать, потайная комната в квартире Аннет весьма изолирована от посторонних шумов. Поэтому девушки даже не догадывались о присутствии полиции в своей квартире. По окончании ритуала Лали ушла в свою комнату наряжаться для свидания с Павлом, а Аннет тушила свечи и расставляла все по местам. Покончив с уборкой, она вышла в гостиную, где застала подругу. Та сидела в кресле с задумчивым и отрешенным видом.

– Ты красавица! Выглядишь изумительно.

Аннет сделала Лали комплимент, но та никак не отреагировала, продолжая сидеть. Тогда Аннет обошла кресло и села на корточки перед подругой стараясь поймать ее взгляд.

– У тебя все нормально? Ты чего зависла?

– Ты ничего странного не замечаешь? – продолжая смотреть в пустоту поинтересовалась Лали.

– Нет, а что?

– Оглянись вокруг и еще раз ответь на мой вопрос.

Аннет посмотрела по сторонам и только сейчас заметила, что в квартире все не так. Занавески больше не закрывают окна, дверцы шкафов открыты настежь, а мебель сдвинута с места. И так во всех комнатах.

– Это еще что такое? Где Жиром? – Возмутилась хозяйка квартиры.

– Его здесь нет.

– А где он есть?

– Не знаю, где он есть, но в квартире его точно нет. Я везде посмотрела, а у тебя, сама понимаешь, не особо много мест, где можно искать взрослого мужчину.

– На что ты намекаешь? Хочешь сказать, что пока мы отсутствовали, Жиром обчистил мою квартиру и скрылся?

– Понятия не имею. Лучше проверь все ценные вещи. Лично я свои проверила – все на месте.

– Но это полный бред! Зачем ему так поступать, ведь он не парень с улицы, мы вместе работаем.

И все же Аннет проверила свои секретные места, убедившись, что все ценное на месте и из квартиры абсолютно ничего не пропало. Кроме самого Жирома.

– А вот теперь я вообще ничего не понимаю,- и Аннет без сил плюхнулась в соседнее кресло.

– Не только твой мужчина пропал, – отозвалась Лали.– Павел опаздывает почти на час и даже не побеспокоился о том, чтобы предупредить меня. Скажи, это нормально?

– Давно хотела тебя спросить. Павел – это ведь русское имя. Он из России?

– Нашла время, когда об этом спрашивать. Наши мужчины бесследно пропали, а тебя интересует как всегда совершенно другое. К тому же я понятия не имею, из России он, Белоруссии, Украины или еще откуда.

Шло время. Каждая ждала своего кавалера, но не один не появлялся.

– Я ужасно зла на Павла,- гневно воскликнула Лали, резко поднимаясь с кресла.– Отныне я не желаю его знать. А когда в следующий раз он посмеет позвонить – не смей давать мне трубку. Ты поняла меня?

Аннет утвердительно кивнула, хотя сильно сомневалась, что Павел не пришел по своей воли. Да и у Жирома не было повода тайком уходить из квартиры. Впереди предстояла ночь полная страсти и оба ждали этого в предвкушении. Так с чего бы лишать себя подобного? Нет, здесь явно что-то не так. В этом Аннет была уверена, но с подругой спорить не стала, видя, что та на взводе. Вместо этого она решила разрядить обстановку, сделав Лали очередной комплимент:

– Ты прекрасно выглядишь!

– Аннет, ты уже говорила об этом. Я выгляжу прекрасно, спору нет, но спрашивается, ради кого и чего я вырядилась как дура?! О, как я зла!

– Милая успокойся. Всему найдутся объяснения.

– Замечательно, только они мне уже не интересны. Я хочу есть. Ты пойдешь со мной в ресторан?

– Но я не собиралась выходить из дома.

– Ты будешь переодеваться или мне идти одной?

Когда у Лали было плохое настроение, Аннет пыталась не попадаться ей на глаза, дабы не нарваться на очередной выговор. И сейчас она, конечно же, не хотела идти с ней в ресторан, зная, что достанется всем: ей, таксисту, официантам и прочим людям, попавшимся на ее пути. Однако долг подруги не разрешал отпускать Лали одну из дома. Быстро сменив спортивный костюм на элегантное платьице, Аннет возилась с ключом у входной двери.

– Проблемы? – Грозно спросила Лали из-за плеча.

– Сегодня весь вечер скроен из одних проблем. Не могу открыть дверь. Такое всегда случается с замком, когда его закрывают снаружи, – нервничала Аннет.

Лали посмотрела на крючок возле входной двери, на котором они с Аннет всегда оставляли свои ключи. Крючок был пуст и если одна связка ключей в руках у Аннет, то другая, принадлежавшая ей, отсутствовала. Лали сказала об этом подруге и та смачно выругалась, проклиная Жирома на чем свет стоит.

Когда замок, наконец, поддался женским усилиям, девушек ждало новое удивление. Открыв дверь, они увидели, что их квартира опечатана и окружена полицейской лентой. Обе ни слова не смогли выговорить, лишь уставились друг на друга, не зная, что и думать.

На определенную мысль их натолкнула соседка. Будучи всегда чрезмерно бдительной, она услышала возню с дверным замком у соседей и тут же приоткрыла свою дверь. Ей было очень интересно воочию увидеть, что происходит с опечатанной квартирой, в которой явно творилась какая-то чертовщина. Но как только она увидела пропавших жильцов, выходящих из опечатанной квартиры, молниеносно перекрестилась несколько раз и выкрикнула, чтобы нечистая сгинула.

– Мадам Жаклин, подождите! Что с вами?

Аннет поспешила за соседкой, не давая закрыть ей дверь, однако та все же увернулась и закрылась на все замки. Оказавшись в своей квартире, мадам Жаклин несколько успокоилась и решила ответить через дверь еще недавно пропавшим девушкам.

– Вы пришли с того света и еще спрашиваете, что со мной. Хотела бы я знать, что случилось с вами.

– О чем вы, я вас не понимаю.

– Если вы пришли за мной такие нарядные и красивые, это вовсе не значит, что можете этим меня подкупить. Я верю, что в раю хорошо, но на покой не хочу. Мне и здесь неплохо. Я еще совсем не старая. Мне только шестьдесят девять.

– О чем говорит эта сумасшедшая? – вне себя от гнева почти прокричала Лали.

Аннет пожала плечами и снова принялась за допрос.

– Мадам Жаклин, успокойтесь, пожалуйста. Вы нам не нужны. Живите сколько хотите.

– Правда? – раздался из-за двери недоверчивый голос.

– Правда. Только, пожалуйста, скажите, почему моя квартира опечатана?

– И она еще спрашивает, – с усмешкой начала та. – Вы обе бесследно пропали в своей квартире. Вас так и не смогли найти. Бедного мальчика увезли в полицию и вероятно засадили надолго. Жандармы посчитали, что это он вас… того… кокнул.

Аннет с Лали переглянулись, а мадам Жаклин поинтересовалась, как обстоят дела в раю и как часто души выпускают на прогулку.

– Лечиться надо, – крикнула в ответ Лали и обратилась к подруге, которую от злости готова была стереть в порошок. – Ты что натворила?

– Ничего я не сделала и не нужно на меня нападать.

– Как это не сделала?! – Взвизгнула Лали. – Ты одурманила и меня и себя какими-то наркотиками после чего мы, по всей видимости, провалились в забытье. Неизвестно сколько времени мы пробыли в твоей потайной комнате, но видимо слишком долго, если нас успели похоронить и опечатать квартиру.

– Лали, не уподобляйся мадам Жаклин говорить всякую ересь.

Мадам Жаклин подала голос из-за двери сказав, что ее слова вовсе не ересь и это говорило лишь о том, что ее ухо по-прежнему находится в любовном сношении с дверью. Мадам Жаклин внимательно слушала разговор, чтобы наутро поделиться свежими новостями с жильцами дома. Подобный факт беспокоил Лали. Чем меньше о ней знают и говорят, тем лучше. Аннет напротив, подобное ни чуть не заботило. Она жила слишком скромно и тихо для своих лет и потому немного сплетен о ней не помешает. Пускай жильцы хотя бы на этот раз узнают, кто такая Аннет с шестого этажа.

Словно фурия Лали выскочила из подъезда, пытаясь поймать такси. Аннет бежала по пятам, когда дорогу ей преградил неизвестно откуда появившейся Павел, схвативший Лали за руку.

– Остановитесь вы наконец или нет? Кричу вам от самого подъезда.

По инерции Лали резко высвободила руку, смахивая разметавшиеся волосы с лица.

– Отлично, один появился. Не прошло и года!

– Что значит появился? Я и был здесь. Сидел в машине, не переставая надеяться, что одна из вас появится. Лучше объясните, где были вы? Приезжала полиция. Забрала из вашей квартиры парня… кажется, Жиром зовут. Да что там говорить, из-за вас поднялась настоящая шумиха.

– А это забавно. О нас могут написать в утренних газетах. Только представь, Лали!

– Ты с ума сошла! Этого мне не хватало! – Она схватила подругу за руку и принялась лихорадочно ее трясти. – Слушай меня внимательно и поступай так, как скажу я. Ты немедленно едешь в полицейский участок и там все в мельчайших подробностях объясняешь комиссару. При этом обо мне ты не должна упоминать и слова. Скажешь, что у тебя действительно была подруга в гостях, но она ушла. На Жирома свалишь будто он все переврал от страха.

– Но почему я не должна говорить о тебе?

– По кочену – есть у нас в России такое выражение. Я совсем недавно приехала в Париж с намерением остаться здесь надолго. И как думаешь, продлят мне визу, если я буду иметь «сотрудничество» с полицией?

С этим Аннет согласилась и повесив голову побрелась в поисках такси. Одновременно она пыталась дозвониться по сотовому в центральное отделение полиции, чтобы узнать, в какой именно отдел доставлен ее несчастный Жиром.

Когда Аннет ушла, Павел попросил все ему объяснить, что Лали и сделала. Выслушав ее объяснение, они вместе посмеялись над глупой ситуацией, но все же настроение было испорчено.

– Ты прекрасна,– протяженно произнес он.

Всего одно слово восхищения, но Лали этого было достаточно. Она поняла, что он истинно очарован ее красотой. Поняла по тому, как вдруг неожиданно загорелись его глаза, каким взглядом он посмотрел на нее и с какой нежностью взял за руку.

До этой минуты ей не было никакого дела до Павла. В ее фантазиях был лишь Филипп. И на свидание с соотечественником она согласилась только из-за Аннет, которая за нее дала согласие на эту встречу. Но сейчас, она посмотрела на него иными глазами, сама не понимая, что стало тому побудительной причиной. Она привыкла к восторженным речам в свой адрес, но только что прозвучавший комплимент из уст этого молодого человека заставил ее смущенно поправлять растрепанные волосы.

Павлу действительно было чему восторгаться. Он видел ее лишь дважды, но сегодня она была прекрасна словно нимфа. Волосы хоть и растрепались немного, но все же укладка сохранилась и тонкая прядь по-прежнему ниспадала сбоку, демонстрируя изысканность данной прически. Длинное синее платье с открытым верхом плавно огибало девушку, подчеркивая всю прелесть ее отменной фигуры. Длинный разрез сбоку достигал несколько выше колена, открыто демонстрируя ко всему прочему еще и красивые ноги. Еще никогда Павел не видел ее такой очаровательной. В ней не было ни единого изъяна. Все в Лали говорило о том, что она само совершенство. Даже шелковое платье, ласково заключившее в свои объятия ее бархатистую кожу, казалось радовалось, что ему досталась именно эта хозяйка. В довершение наряда были туфли на высоком каблуке, делая девушку еще выше и стройнее.

Павел понимал, что Лали слишком перенервничала, чтобы идти на свидание и потому предложил проводить ее до двери.

– Мне казалось или ты действительно приглашал меня на ужин? – недовольно отреагировала она на его предложение.

– Да, но ты пережила не самый лучший вечер в своей жизни и я подумал…

«Не самый лучший вечер в своей жизни… откуда ему знать, какой в действительности вечер совсем недавно ей пришлось пережить. Если бы он только знал». Черные мысли снова попытались прорваться в ее голову бесконечным роем, но она смогла их отогнать.

– Не думай много, все равно всем угодить не сумеешь. Делай то, что хочется тебе.

– Тогда прошу, – и Павел согнул руку в локте, предлагая своей спутнице проследовать за ним.

Пройдя несколько шагов, Лали приятно удивилась. Павел подвел ее к шикарному авто, открыв перед ней дверь.

– Неожиданный поворот событий. Если честно я думала мы пойдем на автобусную остановку, – улыбаясь, съехидничала она. – Оказывается, у тебя есть великолепная машина, и автобус был всего лишь продолжением вечерних развлечений. Мне нравится ход твоих мыслей и твоя изобретательность. Ты приятно меня удивил.

Ложь не входила в привычки Павла и, хотя ему было несколько стыдно, он признался, что автомобиль позаимствовал у приятеля, а на автобусе они ехали, потому что у него на тот момент действительно не было денег.

Всегда чрезмерно саркастичная, внезапно Лали испытала угрызения совести за сказанные слова, и она извинилась, покраснев до кончиков волос.

За время пребывания в Париже, Лали не раз приходилось бывать вечером в центре города и каждый раз она завораживалась его бесконечными красотами. Вечерний город очаровывал своей уникальностью и ослепительным сиянием неоновых реклам. Проезжая по пути достопримечательные места Павел рассказывал о них. Лали с нескрываемым интересом слушала. Остановив машину вблизи Эйфелевой башни, Павел пояснил, что это символ Парижа, который был построен для Всемирной выставки 1889 года. На башне находятся смотровые площадки и рестораны. Вот туда, на самый верх, он ее и приглашает.

– Это великолепная идея привести меня сюда. Я смогу увидеть город с трехсотметровой высоты,– обрадовалась Лали.

– Мы обязательно посмотрим на город сверху, но сейчас мы поднимемся в ресторан. Столик давно заждался, если конечно администратор не отменил мой заказ.

– Ты заказал столик в одном из ресторанов на Эйфелевой башне?

– Да, в «Жюль Верне». Хотел сделать тебе сюрприз.

– И это тебе удалось, но столик в подобном ресторане стоит огромные деньги, не говоря уже о подаваемых там блюдах.

– Ну и что! Сегодня я при деньгах и могу себе позволить очень многое.

– Это не мое дело, но все же, где ты взял деньги? Помнится в прошлый раз смог наскрести только на проезд в автобусе.

– Не украл, можешь быть спокойна,– он засмеялся, пропуская свою спутницу в лифт.– Вчера родители прислали перевод из Санкт-Петербурга.

Двери стеклянного лифта закрылись и он размеренно стал карабкаться наверх по металлическим конструкциям башни. Этот лифт предназначался исключительно для посетителей «Жюль Верна» и из динамиков раздавалась песня, исполняемая легендарной Эдит Пиаф.

– Родители прислали тебе деньги не для того, чтобы ты их за считанные часы потратил на ненужную роскошь,– Лали стояла спиной к Павлу и смотрела через стекло на открывающуюся панораму города.

– Я взрослый мальчик и могу сам принимать серьезные решения, касающиеся, чего бы то ни было.

– Хорошо, но платить мы будем каждый за себя,– не унималась смуглянка.

– Нет Лали, платить буду только я. Или ты снова хочешь меня обидеть?

Ласково улыбнувшись, она отрицательно покачала головой, подумав, что Павел все-таки отличный парень. Подумать только… как удивил!

– Ну, вот и замечательно. Смотри,– он указал рукой вдаль,– это освещается триумфальная арка, а неподалеку расположен комплекс зданий дворца Шайо. Кстати с того места открывается прекрасный вид на эту башню. Я тебя туда обязательно свожу.

Ресторан «Жюль Верн» располагался на втором уровне башни на высоте сто двадцать пять метров над землей. После продолжительной реконструкции обновленный ресторан, дороговизна которого оправдана видом из окон, вновь распахнул радушные двери для своих клиентов. Войдя внутрь, Лали непроизвольно ахнула. И было отчего. Архитектор, трудившийся над реконструкцией заведения, буквально обернул его в специальное стекло, позволяющее гостям наслаждаться видами города даже вечером, когда в ресторане горел свет. Благодаря своей уникальности, заведение пользовалось большой популярностью не только у туристов, но и среди парижан. Из-за этого, не смотря на дороговизну, столик в «Жюль Верне» нужно было заказывать едва ли не за месяц вперед. Павлу пришлось немало похлопотать, чтобы сделать это за два дня и теперь, когда время заказа давно истекло, молодой человек беспокоился, что бронь снята. У входа в роскошный ресторан, гостей встретил администратор и к облегчению Павла проводил за столик. Правда перед этим он весьма тактично предложил даме пройти вперед, тем временем шепнув ее кавалеру, что за столик придется заплатить в тройном размере. Павел согласно кивнул, радуясь, что сегодня он доставит Лали неизгладимое впечатление. А деньги… деньги это лишь мелочь жизни. Важная мелочь, но все же мелочь.

Удобно усаживаясь за столик у окна, на котором стоял тончайший сервский фарфор и горели аромотические свечи, Лали еще раз отметила потрясающий вид снаружи. Но нельзя было проигнорировать и внутреннее убранство достопримечтальности Франции. Декор «Жюль Верна» состоял из светлого, легкого, почти космического стиля. Интерьер ресторана заполняли удивительные стулья, богатые ковры и не менее роскошные скатерти. Кухня, отделенная от посетителей лишь прозрачной перегородкой, выглядела едва ли не шикарнее зала, ведь почти все суперсовременные девайсы были изготовлены специально для этого ресторана. Лали привыкла к богатству и роскоши, однако это заведение потрясло ее воображение. Свет в зале был слегка приглушен, что придавало этому месту еще более любопытный вид.

Дочь известного российского политика чувствовала себя в этом ресторане как рыба в воде, чего никак нельзя было сказать о молодом мужчине, сидевшем с ней за одним столиком. Нет, обвинить Павла в невежестве было бы крайне некорректно. К походу в ресторан класса-люкс он усердно подготовился. Твидовый костюм классического кроя, под ним коричневая рубашка, ворот которой обрамлял темно-серый галстук из твердого шелка. В заключении шла обувь – кожаные темно-серые полуботинки. Его кожа благоухала, словно проснувшийся на заре цветок, освеженный утренней росой. Павел даже знал, как надо вести себя в подобном месте, какими приборами пользоваться, но все равно он нервничал, ведь позволить себе подобную роскошь он мог лишь единожды, не имея средств на повторные визиты.

Подошел официант, осведомляясь, определились ли гости с заказом. Прежде чем ответить, Лали не без интереса заметила, что на официанте была надета форма «от кутюр». Впрочем, как и на остальных сотрудниках ресторана.

По правде говоря, от одних только цен у Лали пропал аппетит. Она конечно без труда за все заплатила бы, но Павел настоял, что оплачивать счет будет пригласивший, то есть он. И ей было его жалко, чего раньше она никогда за собой не замечала. Она выбирала не то что хотела, а то, что было дешевле: картофель «Анна», винегрет в кислом соусе и бокал французского вина. Павел заказал жареную телятину с гренадином, теплый мармелад и также бокал красного вина.

– Почему так мало, ты не голодна?– спросил Павел, после того как отошел гарсон.

– Не очень, но кусочек жареной телятины я, пожалуй, украду у тебя. – На самом деле Лали была жутко голодна.

После ужина Лали попыталась скромно отделаться чашечкой кофе, но Павел заказал десерт – пралине с миндалем. Вместе с этим гарсон подал счет, по коему Павел без особого труда расплатился, хотя сумма была астрономической.

Покинув ресторан, они вновь вошли в лифт, чтобы подняться на самую верхнюю смотровую площадку башни.

– Красиво даже дух захватывает,– сказала Лали, прижимаясь к Павлу и взирая на ночной Париж с трехсотметровой высоты. – Мне кажется или мы действительно смотрим на город с другой стороны башни.

– Да, прекрасный вид и это, в самом деле, другая сторона башни. Это левый берег Сены, за которым раскинулось Марсово поле. Еще дальше, на восток вдоль Сены, находятся грандиозные сооружения: Дом Инвалидов с гробницей Наполеона, дворец Марии Медичи в Люксембургском саду, там сейчас располагается сенат. А еще дальше, за знаменитым Латинским кварталом со зданиями Парижского университета и уютными бульварами Сен-Мишель и Сен-Жермен, находиться Пантеон – усыпальница выдающихся людей Франции.

– Ты так интересно рассказываешь, будто гид. А кто покоится в Пантеоне? Я там никогда не была.

– О здесь похоронены известные всему миру люди: Гюго, Вольтер, Руссо и другие. Ловлю момент и приглашаю тебя завтра в Пантеон.

– Отлично! Ловлю тебя на слове и соглашаюсь, пока меня приглашают. Слушай, откуда ты знаешь так много о Париже? Ты давно здесь живешь? Я, конечно, тоже знаю Москву, но лишь настолько, чтобы показать город, а не рассказывать о его достопримечательностях.

– На четвертом курсе родители приложили немало усилий, чтобы перевести меня в парижский университет. Как ты уже поняла я из Петербурга. Учеба мне давалась легко. Так я здесь и остался. Во всяком случае – пока. А Париж я всегда любил. Все свободное время посвящал прогулкам по историческим местам. Читал брошюры, проспекты, книги. Так и выучил. А хочешь, мы продолжим прогулку по ночному городу?

– Звучит заманчиво, но ты достаточно меня поразил за сегодняшний вечер.

– Хочу усилить впечатление. Здесь рядом причал «Bateaux Parisiens» и от него отправляются прогулочные кораблики по Сене. Тебе понравится. Это нечто! Ночные виды города и звучащие во время экскурсии настоящие французские шансоны растрогают даже самое черствое сердце. Идем! – И взявшись за руки, весело смеясь, они почти побежали к лифту.

 

 

Глава седьмая

 

Аннет нехотя потянулась в большой кровати, просыпаясь после сладкой ночи. Рядом сопел Жиром. Повернувшись на бок и облокотившись на локоть, Аннет принялась изучать спящего рядом с ней молодого человека. Мужественное красивое лицо, немного обросшее за ночь, пепельные волосы, крепкое тело закаленное частыми спортивными тренировками в спортклубе. Все это придавало ему гораздо более зрелый вид, чем это было на самом деле. Но что касалось возраста, то тут Аннет дохлую кошку съела, как утверждала она сама. Ибо могла почти безошибочно определить истинный возраст человека.

И на этот раз, правда не ушла от нее далеко. При знакомстве, Жиром настаивал на своих двадцати шести годах, но она знала почти наверняка, что этому юнцу не больше двадцати, а то и того меньше. Впрочем, до этого ей не было абсолютно никакого дела. Что ж, если она нравится молоденьким мальчикам, то почему ей нужно отказывать и себе и им в удовольствии, особенно в таком, которое она получила от Жирома этой ночью.

Откинув одеяло и обнажив грудь Жирома, Аннет смачно поцеловала его в плечо. Тем временем ее правая рука скользнула под одеяло и остановилась на упругих ягодицах, нежной болью впиваясь в них своими ноготками. Это заставило проснуться парня. Крепкими руками он обхватил, казалось крошечную в его объятиях, Аннет и, прижимая к себе, впился в ее губы, проталкивая меж них язык.

– Нет, нет, не сейчас, мне пора на работу,– лениво отстраняясь от Жирома, простонала Аннет. Меньше всего на свете ей хотелось покидать постель и мужчину, но долг звал отправляться на службу. Это Жирому, как практиканту, на работу нужно было не раньше полудня. Жаль, что у нее нет такого влиятельного и богатого папочки как у Лали. Он бы заботился о ней и возможно сейчас не пришлось бы против своей воли оставлять эту теплую постель в которой находился горячий парень. Да что там говорить. Ее отец умер слишком давно, чтобы Аннет помнила его опеку. С юных лет она старалась помогать маме и нанималась сидеть с соседскими детьми или убираться в домах. А сейчас ей и вовсе не на кого положиться кроме как на саму себя. Да еще и маме посылать денежные переводы.

Потягиваясь, Аннет направилась в комнату Лали. Перед уходом она хотела в который раз извиниться за вечернее происшествие. Перед Жиромом ей было очень стыдно, что парень оказался на несколько часов в таком неприятном месте, как камера. Но сразу после извенения перед ним, она еще умудрилась отругать ни в чем не повинного парня за то, что он учинил переполох без всякого на то основания. Это же каким надо было быть дураком, чтобы поверить саому себе, будто две взрослыз женщины испарились бесследно из квартиры?.. Но вот лали – это совсем другое дело. Не смотря на то, что ее подруга была младше нее, Аннет ее порой боялась. Она боялась ее строгости и импульсивности. Ничего не могла с собой поделать и робела перед ней как нашкодившая девчонка. Да, ей нужно было еще раз извнится перед лали, но что скрывать, сейчас ее в большей степени съедало любопытство. Очень уж интересно было узнать, как ее подруга провела вчерашний вечер в обществе Павла.

Войдя в комнату, Аннет застыла в оцепенении. Лали там не было, кровать стояла не тронутой. С довольной улыбкой на лице Аннет зашла в спальню к Жирому, прежде чем пойти в душевую.

– Ты так счастлива из-за сегодняшней ночи или из-за того, что по твоей милости я оказался за решеткой? – спросил Жиром, надевая джинсы.

– Милый, ну перестань. Я уже извинилась перед тобой. К тому же я тебе еще вчера сказала, ты сам виноват, что оказался в тюрьме. Никто тебя не просил звонить в полицию и говорить, что мы исчезли. Что за бред вообще? Я вшоке от такого поступка.

– Ладно, не заводись.

– Тогда давай закроем эту тему. Мне и самой неприятно.

– Значит ты так счастлива после проведенной со мной ночи?

– И это то же, но не льсти себе так сильно, – она игриво ущепнула его за щеку. – Меня приятно удивила Лали.

– Что, опять топится в унитазе?

– Гораздо лучше. Она не ночевала дома! – и она подпрыгнула, захлопав в ладоши.

– Понятно – провела ночь с Павелом.

– И я этому несказанно рада. Скорее бы закончился этот еще не начавшийся толком день, когда я смогу вернутся после работы домой и Лали все мне расскажет в самых мельчайших подробностях.

– Так уж и в мельчайших? – он озорно на нее посмотрел.

Аннет пожала плечами.

– Ладно, я пойду приму душ, а ты пока свари нам кофе.

– Ну нет. Я намерен составить тебе компанию,– и Жиром принялся стаскивать с себя только что надетые джинсы.

– Нет, Жиром, я опоздаю на работу и получу выговор,– умоляюще закатив глаза, простонала Аннет.

– А мы быстренько,– Жиром хитро улыбнулся и привлек ее к себе, стараясь с помощью зубов пробраться к ее груди, распахивая ворот халата.

Аннет не могла сопротивляться. Она обожала эту его улыбку, и он это знал.

Павел вошел в комнату, излучая всем своим видом ликующее торжество. Филипп в ожидании новостей смотрел на друга.

– Ты оказался прав! – воскликнул он.– Мы провели незабываемую ночь и надеюсь что не последнюю!

Филипп усмехнулся.

– Я знал, что так оно и будет. Я с самого начала тебе говорил, что весь ее гонор всего лишь показуха, а стоит ее подтолкнуть к постели как она сама на нее упадет. Помнишь, я рассказывал тебе о китаянке? Она так выпендривалась, строила из себя невинность, а как дело дошло до секса, она такое вытворяла, что я до сих пор вспоминаю с трепетом. А Китай, если мне не изменяет память, находится в соседях с Россией. Так что все эти девушки с одного поля ягодки и страстны… о, как они страстны. Ведь верно, а Павел?

– При чем тут Китай и Россия? Это две, совершенно разные страны. В Китае живут желтолицые азиаты, а в России живут такие как я и Лали. Вот только не понятно, почему она Лали. У нее русский акцент и вчера она вскользь упомянула о Москве.

– А что тебя смущает? Может она уже давно не живет в России.

– Все может быть. Но одно я знаю наверняка – эта девочка бесподобна в постели,– томно улыбнувшись, Павел потянулся на стуле.– И потом знаешь, у меня даже в мыслях не было тащить Лали в постель. Я боялся себе представить, что может произойти, если я намекну ей на секс. Я боялся ее потерять, не успев обрести. Однако ход событий повернулся так неожиданно, что я едва не потерял голову от счастья, когда она предложила поехать в отель.

– Хочешь сказать, что это она тебя затащила в постель? – Филипп не мог поверить своим ушам.

– Да дружище, именно так и было. Мы сначала отправились ужинать в ресторан на Эйфелеву башню. Выпили мы самую малость. Затем я предложил подняться на смотровую площадку. Оттуда мы отправились на прогулку по ночной Сене и там, она меня поцеловала. Сама. Первая. Ну а потом…

Филипп подошел к другу и похлопал его по плечу.

– Ты молодец парень! Теперь она твоя.

После этой фразы Павел неожиданно осознал, что Лали и впрямь теперь его. Его девушка. По-другому и быть не может, ведь они провели такую ночь! Такую ночь! Осталось дождаться вечера и позвонить Лали, чтобы пригласить ее в Пантеон, как они и договаривались.

 

Около полудня Лали переступила через порог квартиры, в которой жила вместе с Аннет. Сегодня Лали планировала отправиться на поиски интересной работы. Сидеть дома ей становилось скучно. Но теперь об этом не могло быть и речи. Во всяком случае, ни сегодня. Вчера она пережила не самый приятный вечер, зато ночь… Секс был потрясающим, этого невозможно отрицать.

Наспех сделав себе огромный бутерброд с ветчиной и сыром, Лали погрузилась в теплую ванну и приятные воспоминания. Воспоминания о прошедшей ночи не давали ей покоя. У нее так давно не было мужчины, что она уже и забыла что такое хороший секс. Павел был великолепен. Ей приходилось спать с иностранцами, но все же русские мужики – самый страстный и горячий народ. Когда не ленятся. Подумать только, уехать в Европу, чтобы переспать с русским. Можно подумать французов здесь недостаточно. Она улыбнулась и почувствовала внезапное побуждение позвонить Павлу немедленно. Ей хотелось снова повторить прошедшую ночь. И она с трудом себя заставила отказаться от этой мысли. Павел был из России, из той страны, откуда она бежала с такой опрометью. Так вот с ее стороны это будет еще один опрометчивый поступок, если она решиться завязать с ним роман. Нет, она не будет ему звонить. Парень он хороший и потрясающий любовник, но это еще не повод, чтобы потерять голову. С Павлом нужно покончить. Больше никаких свиданий.

Поднявшись из ванны и насухо обтерев тело, она надела белый махровый халат и направилась в свою спальню. Удобно устроившись под одеялом, она в тот же миг сладко заснула и видела наипрекраснейшие сны до тех пор, пока ее не разбудила Аннет.

– Лали просыпайся скорее. Я как сумасшедшая неслась с работы, чтобы увидеть тебя. Сегодня я даже работать нормально не могла, так хотела узнать новости.

– Какие новости ты о чем? – Лали сделала вид, что не понимает, о чем идет речь.

– Вот только дурочкой прикидываться не нужно. Меня уже начинает трясти от неизвестности. Ну, рассказывай, где вы ужинали? Где вы провели ночь? Лали как все было? – в нетерпении Аннет принялась трясти подругу за плечи.– Я хочу знать все до мельчайших подробностей!

– Первоначально не знаю благодарить тебя или задушить,– начала смуглянка.

– Ты о вчерашнем вечере… Прости, я не знала, что все так обернется.

– И об этом тоже. Я почему-то совсем забыла про вчерашний вечер и хочу знать как ты выкрутилась. Но прежде я тебе хочу сказать, что из-за тебя… заметь, в который раз из-за тебя, я выглядела глупо.

– Но почему? Ты выглядела прекрасно несмотря ни на что.

– До поры до времени. Сначала мы поехали ужинать в ресторан, причем ни в какой ни будь, а на Эйфелевой башни, в «Жюль Верн».

– Вот это да! – Воскликнула Аннет. – Никогда не была в ресторанах на башне. Они мне не по корману.

– Так вот ужин был великолепный, а после мы поднялись на самую верхнюю смотровую площадку и там все случилось.

– Как романтично,– вздохнула Аннет,– заниматься любовью на Эйфелевой башне!..

– Я в отличие от тебя с ума не сошла. Трахаться на трехсотметровой вышине на глазах у людей… И как тебе подобное только в голову приходит? Нет, я совсем не про это. Там на меня что-то нашло. Я вдруг почувствовала сумасшедшее воечение к Павлу. Мне вдруг безудержно захотелось отправиться в пятизвездочный отель и там, в номере-люксе, заняться страстным сексом. Но Павел вместо этого предложил прогулку на теплоходе по ночной Сене. Было здорово и все такое, но под конец прогулки он предложил отвезти меня домой и вот тут я не выдержала. Я сама его поцеловала. Скажу тебе честно, он этого не ожидал. Если быть до конца честной, то я и сама не ожидала от себя подобного. А потом я сама, без всяких намеков предложила ему поехать в отель. За ужин платил Павел, но за отель заплатила я. Не хотела разорять его окончательно.

– Расскажи подробнее,– заерзала на кровати Аннет, предвкушая услышать все тонкости бурной ночи.

– Ну что тебе рассказывать подробнее? Едва мы вошли в номер, как стали срывать друг с друга одежду и занялись бурным сексом.

– И как это было?

– Ты хочешь знать, каким сексом мы занимались? Самым обычным. Ничего сверхъестественного. А рассказывать тебе более подробно я не намерена. Скажу лишь, что Павел потрясающий любовник. Он такой ласковый и нежный… мне с ним было так хорошо, словно я побывала на небесах.

– Если тебе было хорошо, за что тогда меня собираешься душить?

– За твой таинственный узелок! Я про него совсем забыла, а когда Павел снимал с меня платье, эта странная тряпица шмякнулась прямо на пол у его ног. Мне было так стыдно, что я готова была провалиться сквозь землю. Павел спросил меня, что это такое, и я честно ему во всем призналась. Мы очень долго над этим смеялись. Даже слишком долго. Едва про секс не забыли!

– Это нестрашно, что мужчина увидел тот узелок, ведь вы были уже вместе. Кстати, не в трусики ли ты умудрилась засунуть мой узелок?

– Конечно, нет. Я положила его между грудями. В лифе под платьем он прекрасно держался и я, совсем забыла о его существовании. Вспомнила только когда он вместе с платьем решил отправиться на прогулку.

– Лали ну теперь то ты не в праве отрицать действие магии. Этот крошечный сверток принес тебе любовь.

– Вправе и я отрицаю ее действие. Все случилось так, как случилось и твои травы здесь ни причем. Да и о любви ты что-то рановато заговорила. Если во мне проснулась страсть к этому парню, это еще не значит, что я по уши в него влюбилась.

– Ну что ж я не хотела тебе этого говорить, но ты меня сама вынудила. Скажи, ты планировала вчера поездку в отель с Павелом?

– Нет, конечно, я так мало с ним знакома, но случилось все как-то само собой… меня одолела страсть, я не могла сдержаться, я его хотела!

– Ну, вот видишь, а говоришь что магия тут не причем. Если бы я хотела поворожить только на Павла, то тебя бы не звала. А я занималась именно тобой и знаешь, для какой цели? Чтобы вселить в тебя небывалую страсть к мужчине и у меня получилось.

– И как я сразу не догадалась что это все твоих рук дела! А я то думала, что на меня нашло…

Довольная своей работай, Аннет саркастически улыбалась. Заметив эту улыбку, Лали язвительно произнесла:

– И все равно я не верю в твою идиотскую магию! У меня давно не было секса – вот естественное оправдание случившемуся.

Женский спор прервал телефонный звонок. Это был Павел. Аннет сочла своим долгом оставить Лали наедине с телефоном. Но уже через несколько минут Лали появилась на кухне, где Аннет готовила ужин. Усевшись за стол и демонстративно ударив по нему кулачком, с грозным видом Лали спросила, что у них сегодня на ужин.

– Спагетти с мясными шариками.

Аннет ждала, что подруга сама расскажет про телефонную беседу, но Лали даже и не думала об этом. Вместо этого она снова завела разговор о вчерашнем вечере.

– Ну так что расскажешь?

– Я? – неподдельно удивилась Аннет. Я думала это ты мне расскажешь про телефонную беседу с милым Павлом.

– Может он и милый, но беседы не состоялось.

– Я заметила, что ты слишком быстро положила трубку. Что-то случилось?

– Нет. С чего бы?

– Значит вы быстро, не теряя времени договорились о новом свидании?

– Очень быстро и не теряя времени я поблагодарила Павла за прекрасные вечер и ночь, но попросила больше мне не звонить и вообще забыть о моем существовании.

У Аннет выпал ложка из рук.

– Не поняла…

– Что тебе не понятно? Я не собираюсь больше с ним встречаться.

– Но ведь он тебе понравился. Я же это вижу, я это чувствую!

– Только не разыгрывай из себя прорицательницу Вангу. Сначала магия, теперь еще и предсказания. Я ясно тебе сказала и Павлу в том числе, что мне не нужны отношения. Я хотела только лишь секса.

– Я тебя не понимаю. Павел такой мужик, днем с огнем не найдешь.

– Вот и забирай его себе. И вообще, хватит это обсуждать. Лучше скажи, как ты вчера выкрутилась в полиции.

И Аннет рассказала, как приехала в участок и во всем призналась. Рассказала инспектору про скрытую комнату и баловство с магией на травах. Сказала, что с ней была подруга и даже назвала одну приятельницу, которая подтвердила слова Аннет. Про Лали ни слова не упоминала. После этого она написала заявление и вместе с полицейскими отправилась домой, где они лично осмотрели тайную комнату и проверили травы на отсутствие наркотиков. Часть взяли на анализ. После этого с квартиры сняли опечатанную пломбу и она снова уехала в полицейский участок. Ждать, когда освободят Жирома. Он на нее дулся совсем немного, а потом они вернулись домой и занялись не менее страстным сексом, какой был между Лали и Павлом.

Внимательно выслушав рассказ, Лали кивнула.

– Все хорошо, только от соседей стыдно. Весь дом теперь в курсе.

– Ерунда.

– У тебя всегда ерунда. Так и выходит у тебя по жизни, сплошная ерунда. Кстати, мне нужно ненадолго отлучиться. Ты не будешь против?

– Нет, конечно. Я тебе не указ. Скажешь хотя бы куда идешь?

Лали пояснила, что сразу после звонка Павла позвонила Мари, девушка Филиппа и пригласила ее в кафетерий.

– Мари? Девушка Филиппа? Но откуда ты ее знаешь?

– Вспомни, мы познакомились с ней и ее подругами в клубе. Тебе еще пришлось вместе с Куколкой играть роль лесбиянки.

– А-а, начинаю припоминать. Но откуда у нее наш номер и для чего она приглашает тебя в кафетерий? – недоумевала Аннет.

– Этого я не знаю, но приглашает она меня просто так. Сказала, что я ей понравилась и она хотела бы познакомиться со мной поближе.

– Так вот где собака зарыта! – Воскликнула довольная Аннет.

– О чем ты? О какой собаке идет речь?

– О такой собаке. Я как дура разыгрывала в тот раз из себя лесбиянку именно перед Мари, лишь бы ее паренек вышел сухим из воды. А в итоге что получается? Эта самая Мари и есть лесбиянка!

– Что за ерунду ты говоришь?

– Никакая не ерунда. Сама подумай. С какой стати нормальная баба будет звонить другой малознакомой женщине, и предлагать с ней встретиться?

– И что такого? Посидим немного, посплетничаем, поближе познакомимся.

– Ну да и окажетесь в номере люксе в пятизвездочном отеле. К тому же у тебя есть опыт.

– Не понимаю, почему ты бесишься. Если бы она была лесбиянкой. То пригласила бы на свидание тебя. ведь именно ты разыгрывала из себя леди нетрадиционной ориентации, а не я.

– О ну да, простите, просто я оказалась не в ее вкусе.

– Ладно. Мне надоел этот бесконечный бредовый разговор. Я пошла. Надеюсь, ты не будешь скучать?

– Нет, не буду. Я готовлю ужин для Жирома, – и она сделала акцент на его имени, давая понять, что для Лали она не готовит. – Он скоро придет.

– Ну вот и отлично. Я ухожу с чистой совестью.

– Вряд ли она у тебя такова, как ты говоришь.

Услышав это, Лали резко обернулась.

– Что ты хочешь этим сказать?

Аннет поняла, что сказал глупость. Она понимала, что из Москвы ее подруга удрала не просто так и хотела ее задеть этими словами, но ее взгляд в такие моменты пугал Аннет.

– Я сказала это просто так, не подумав.

– Я стала замечать, что в последнее время ты вообще перестала думать.

– Ладно, не заводись, – она попыталась сгладить углы. – На встрече будет только Мари?

– Мари и Изабелла, – коротко бросила Лали и вышла из кухни.

 

 

Глава восьмая

 

С девушкам она встретилась в уличном кафетерии недалеко от Эйфелевой башни.      – Я бесконечно рада за вас с Павлом,– воскликнула Мари.

Лали попыталась возразить, но Мари не дала и слова ей сказать.

– Напрасно ты хочешь сделать из этого тайну! Мы уже все знаем. Мне Филипп сказал.

– Ты очень даже кстати,– добавила Изабелла,– наконец он бросит раз и навсегда эту истеричку.

– Какую истеричку? – в недоумении Лали посмотрела своими большими глазами на Изабеллу.

– Ну как же ты могла забыть о Жаннет?

– Мари я не могла ее забыть по той простой причине, что вообще ничего не знаю про эту особу.

– Разве Павел тебе о ней не сказал? – наивно спросила Мари.

– Нет, Павел ничего такого мне не рассказывал. Такого я бы не забыла. И вообще я не понимаю, о чем идет речь?

– Какие же мы с тобой идиотки,– с унынием сказала Изабелла,– она ничегошеньки не знала, а мы ей все на блюдечке преподнесли.

– Просто замечательно, – сказала Лали, поднимаясь из-за столика. – Я знала о существовании Куколки, но к ней у меня не было претензий. Она с ним познакомилась раньше меня. Но теперь выясняется, что Куколка – далеко не единственный актер в этом театре комедии. Есть еще некая Жаннет. Ну что же, просто замечательно. Вот пускай он с ними и остается. Я не желаю быть третей.

Мари схватила Лали за руку в попытке остановить.

– Послушай нас, не делай скоропостижных выводов. Ты ничего не знаешь про эту Жаннет. Она ужасный человек. Не нужно во всем обвинять Павла.

Лали деликатно высвободила свою руку.

– Каждый выбирает пару исходя из своих побуждений. Мне жаль Павла, если он у него именно такие желания. А в общем, мне нет никакого дела до того, с кем встречается ваг дружок ловелас. Еще с самого начала этого ненужного разговора я хотела вам сказать, что мы с Павлом не пара. Если мы единожды переспали, это еще ни о чем не говорит.

Лали ушла, а девушки еще долго смотрели ей в след.

– Язык мой – враг мой. Я больше не произнесу ни слова,– и в подтверждении сказанного Мари закусила губу.

– Нет смысла ругать себя за содеянное. Слово не воробей. Вылетит не поймаешь. Что сказано, то сказано. И вот что я тебе хочу сказать. Слава Богу, что она открестилась от нашего друга. Ты только посмотри на нее, сколько в ней гонора. Сплошная спесь на ровном месте. Там, в клубе, когда мы увидели ее впервые, она мне очень понравилась. Такая вся скромная, кроткая, видно, что из приличной семьи. И вот тебе пожалуйста, полюбуйся на ее кротость. Фи. Знать ее больше не хочу. И я очень рада, что именно сейчас мы расставили все по своим местам. Я рада, что с самого начала она не стала претворяться и показала свое истинное лицо.

– Я думаю ты несправедлива к этой бедняжке.

– Мари, иногда ты меня ужасно злишь. Прости за прямоту, я тебя очень люблю, но нельзя же быть такой дурочкой! Мы пригласили эту иностранку познакомиться поближе, можно сказать, предложили ей свою дружбу, а вместо этого какова благодарность? Она наплевала на нас!

– Изабелла, ты не понимаешь. Ее обидели и оскорбили наши слова. Она в сердцах отказалась от Павла, но невооруженным взглядом видно, что он ей далеко не безразличен. Будь это иначе, ей было бы все равно, сколько у него девушек было и есть на данный момент.

– Может ты и права, но она мне не нравится.

 

Домой Лали вернулась опустошенной и разбитой. Войдя в свою комнату, она ничком упала на кровать и расплакалась. Слезы сами текли, на не могла с ними совладать, хотя совершенно не понимала, почему плачет. Сначала ей нравился Филипп, а на Павла она не обратила совершенно никакого внимания. Затем ее внимание переключилось на Павла и он ей очень понравился. Однако, чтобы себя обезопасить, Лали приняла самостоятельное решение – прекратить с парнем из Петербурга всяческие отношения. И вот теперь, когда она случайно узнает, что Павел не свободен, ее переполняют эмоции и слезы не дают ей дышать.

Телефон все время звонил, но Лали и не думала снимать трубку, зная, что это звонит Павел. Он и никто другой.

В комнату вошла Аннет. Она протянула Лали телефонную трубку.

– Вот, звонит твоя новая подружка.

– Я ни с кем не хочу говорить. Оставьте меня в покое. Все! – И Лали закричала в подушку.

Аннет испугалась очередного необузданного приступа ярости своей подруги и поспешила выйти из комнаты. Она вернулась к себе в комнату, села на кровать рядом с Жиром и тихо произнесла:

– Я все больше и больше начинаю бояться Лали. А раз так, зачем мне терпеть страх в собственной квартире? Я уже начинаю жалеть, что пригласила ее к себе.

– Я думал вы очень дружны.

– Были, пока Лали, а точнее будет сказать Лариса, не вляпалась в очередную историю в России.

– Кто такая Лариса?

– Лали – это и есть Лариса.

Жиром присвистнул, а Аннет спохватилась, что в руке держит трубку и даже не зажимает ее. Вероятно Мари все слышала. Как всегда Аннет ляпнула лишнего и если это дойдет до Лали, ей несдобровать.

– Алло, Мари, Лали не в духе. Она не хочет сейчас разговаривать. Вообще ни с кем.

– Она расстроена из-за Жаннет?

– Кто такая Жаннет?

Мари предложила Аннет приехать к ней, пообещав все подробно рассказать. Аннет согласилась, ей было любопытно, но с собой в гости прихватила и Жирома. Она видела какой вернулась Лали после встречи с Мари и Изабеллой. Себя она решила обезопасить. Мало ли в какой шайке задействованы эти девицы, думала Аннет. Вызывают их с Лали по одной и обрабатывают как кур на птицефабрике.

Мари не стала ходить вокруг да около, сразу посвятив Аннет в подробности происходящего. Во-первых она передала состояние Павла, в котором он находился после телефонного разговора с Лали. Парень был уверен, что после того, что между ними было, Лали непременно станет его девушкой, а на деле все оказалось совсем иначе.

Но про это Аннет более или менее было известно от самой Лали и она попросила перейти к следующей части рассказа. Тогда Мари рассказала про некую сумасбродную особу по имени Жаннет, с которой Павел имел несчастье познакомиться полтора года назад. Со слов Мари, эта девушка сущий дьявол и она не дает свободно дышать несчастному парню. Она контролирует каждое его движение. Без видимых на то причин устраивает ему скандалы, закатывая истерику в людных местах. В довершении своих слов Мари добавила, что ее ненавидят все друзья из окружения Павла. Она просила Аннет приложить максимум усилий, чтобы поговорить с Лали и заставить подумать про отношения с Павлом. Аннет пообещала и вместе с Жиром отправилась домой. В такси было темно и сидящее рядом с ней парень не мог видеть, как его спутница тихо про себя ухмыляется. Она была довольна собой. Наконец-то и ей дали сыграть небольшую главную роль в происходящем. Нет, думала Аннет, не смотря ни на какие обстоятельства Лали должна оставаться жить с ней, в ее квартире. Ведь только с ее появлением жизнь Аннет изменилась. Она неожиданно забурлила в тихой гавани.

Дома было тихо. Лали в гостиной смотрела телевизор, потягивая горячий чай. Аннет попросила пройти Жирома в спальню, а сама села в кресло напротив.

– Где вы были? Ходили в кино или еще куда-нибудь? – спросила Лали как ни в чем не бывало.

– Мы были у Мари. У той самой, с кем ты виделась после обеда.

– Зачем? – она передернула плечами.

– Она рассказала мне про Павла. Парень мучается. Места себе не находит. Лали, зачем ты с ним так  поступаешь.

– Я с мни плохо поступаю? О чем ты говоришь? Разве я ему что-то обещала?

– Я не понимаю. Ведь он же тебе нравится. Затем противиться чувствам?

– Ответь мне, Аннет, для чего нужно было приезжать в Европу, за несколько тысяч километров от дома, чтобы здесь связать свою судьбу с выходцем из России?

– А если это судьба?

– Это ерунда! Мы сами куем себе судьбу. И я не хочу ковать ее с русским. Я хочу умного, красивого, богатого иностранца.

– Я не знаю, насколько Павел богат, но то, что он красивый и умный, в этом ему не отказать.

– О да, а еще в лихом десятке женщин за пазухой.

– Что ты говоришь. Ведь ты же совсем ничего не знаешь. Мы с Жиромом сегодня специально ездили к Мари, чтобы узнать всю правду этой истории. Что касается Куколки, так ее можно и вовсе не брать в расчет. Это было обычное мужское увлечение, – махнула рукой Аннет. – С помощью этой недалекой блондинки он хотел избавиться от более мощного паразита по имени Жаннет.

– Значит я правильно поняла. Куколка – это увлечение, а Жаннет – его девушка.

– Мари заверила, что очень хорошо знает Павла и уверяла, что он однолюб. Что касается Жаннет, он никогда ее не любил и давно хотел от нее избавиться. Вот только это оказалось не так просто.

– Аннет, меня эти подробности и раньше-то не особенно интересовали. Я получила качественный секс и помахала ему рукой. А сейчас меня и вовсе не интересуют подробности интимной жизни некоего Павла, – сказала Лали, поднимаясь с дивана.

Лали сидела на диване, а рядом на корточках примостился Павел. Из-за угла выглядывала Аннет. Она старательно подслушивала боясь пропустить каждое слово. Целую неделю она старательно зомбировала мозг подруге описывая все самые положительные качества Патрика. Она заказала футболка с его лицом и вечером после работы ходила исключительно в ней. Но Лали казалось этого совершенно не замечает. Тогда Аннет пошла ва-банк. Она распечатала множество плакатов с изображением парня и развесила их по всей квартире. И даже в туалете.

– Ну почему в туалете? – возмутилась Лали.

– Так ты наконец обратила внимание?!

– Обратила и уже давно, но из туалета плакат убери. Я не могу писать при постороннем мужчине.

– Он не посторонний. Ты с ним спала.

– Если я с ним спала, это вовсе не значит, что он для меня теперь самый близкий и родной человек на свете. Хорошо. Твоя взяла. Я устала сопротивляться. Позвони ему и скажи, что я буду ждать завтра здесь в восемь вечера.

И вот они оба здесь. Она на диване, он на корточках перед ней. Аннет достигла нужного результата.

– Я обещаю больше никогда и ничего от тебя не скрывать,– говорил он и Лали увидела в его глазах боль.– Поверь мне, мои чувства к тебе серьезны. Я не намерен обманывать. Да я никогда тебя и не обманывал. Я только хотел подготовиться к серьезному разговору. Мне необходимо было тебя подготовить. Я знал, что тебя это больно заденет, но думал, когда ты убедишься в моей любви, у тебя не будет никаких сомнений на мой счет, – он вдруг резко поднялся и с отчаянием ударил кулаком по журнальному столику. – Ты не представляешь как мне больно, зная, что ты во мне усомнилась с самого начала. Но я обещаю, что порву с Жаннет сразу же, как только она прилетит из Штатов. Кстати, она прилетает завтра, и я намерен встретиться с ней без малейшего отлагательства.

Немного помолчав, Павел добавил:

– Господи, как я тебя люблю, Лали,– и он нежно поцеловал ее в склоненную голову.

– Знаешь, я честно пыталась сопротивляться своим желаниям, не спрашивай почему, но не смогла. А сейчас я окончательно поняла, что ты мне нужен. Это все Аннет. Не знаю, благодарить ее или ругать, но если бы ни ее старания, я бы на тебе окончательно поставила жирный крест. Так что благодари ее.

– И не только меня, Мари к этому тоже приложила руку, – послышался голос из-за угла.

– Аннет, я думала ты знаешь, что подслушивать нехорошо.

– Я и не подслушивала. Всего лишь проходила мимо.

 

Павел и Жаннет сидели за столиком в ресторане аэропорта. Американка с французскими корнями предварительно позвонила своему парню и попросила встретить в аэропорту. Жаннет была высокой девушкой с крупными чертами лица. Она не отличалась особой красотой, но мужчинам нравилась, поскольку обладала неким обворожительным свойством. Чаще всего ее можно было увидеть в джинсах, коротенькой маячке и в платке на голове, из-под которого лишь крошечная прядь коротко подстриженных светло-русых волос вырывалась наружу.

– Милый, ты даже представить себе не можешь как сильно я по тебе соскучилась. С трудом дожила до сегодняшнего дня.

На это Павел лишь слабо улыбнулся.

– А почему ты сидишь с такой кислой миной на лице? Ты разве не рад меня видеть?

– Рад, но я должен кое-что тебе сказать.

– Вернемся домой, займемся любовью, а после будешь рассказывать о чем-то важном. Я сейчас я слишком устала. Не хочу ни о чем думать. Только о тебе, – она встала и взяла его за руку.

– Остановись и сядь. Мне очень тяжело это делать, но я должен сказать именно сейчас и именно здесь.

– Это что-то неприятное? – Жаннет села на место.

– В общем да.

– В таком случае говори скорее, не тяни. И покончим с этим.

– Жаннет, я долго думал, как мягче тебе об этом сказать, но так ничего и не придумал. В общем, я тебя больше не люблю.

Некоторое время она молча смотрела на Павла, затем подозрительно спокойно спросила:

– И как давно?

– Давно. Слишком давно.

– Не обманывай меня. Скажи честно, ты влюблен в другую женщину?

– Если тебе это так важно знать, то да. Я полюбил другую девушку. Но Жаннет, я надеюсь на твое понимание и на то, что мы останемся друзьями.

– Черта с два угадал, милый. Или ты мой или ни чей! – сказала она, заметно повысив голос.

– Я тебя не совсем понимаю. Что ты имеешь в виду?

– Узнаешь если не останешься со мной,– выкрикнула она в сердцах.

– Тебе не кажется, что это походит на шантаж? Давай расстанемся как цивилизованные люди и не будем переходить на угрозы.

– Мне глубоко наплевать мой милый, на что это походит,– Жаннет подняла крик на весь ресторан. Она грозилась отомстить всем, кто посмеет встать на ее пути. Она кричала что будет повсюду его преследовать и никогда не оставит в покое покуда будет биться ее сердце полное любви. В довершение сказанного Жаннет со злостью опрокинула столик, за которым оставался сидеть Павел.

 

 

Глава девятая

 

Этим же вечером Павел встретился с Лали. Он рассказал о встрече с Жаннет и предупредил о возможной опасности, которая могла исходить от сумасшедшей, грозившей отомстить. Хотя Павел и не принимал всерьез подобные угрозы но, зная характер Жаннет и ее вспыльчивость, считал необходимым быть ко всему готовым.

Как ни странно, но Жаннет не давала о себе знать и спустя два месяца о ней и вовсе забыли. Молодые люди продолжали встречаться, но в последнее время Лали все чаще выражала недовольства по этому поводу. Ей не разонравился Павел, напротив, с величайшим ужасом для себя девушка поняла как безоглядно влюбилась в своего соотечественника. Ее недовольство выражалось в другом.

– Я давно не студентка, чтобы бегать на свидания, – жаловалась она Мари и та ее поддерживала.

– Конечно. Я полностью с тобой согласна. Вы проверили свои чувства. Оба влюблены друг в друга…

– Ну я бы не стала говорить о любви. Слишком рано, – перебила она подругу.

– Не лги мне, Лали, это бесполезно. Может я и лишена ума как всякая блондинка и спорить с этим не буду, но что касается любви, тут я спец. Ты вся светишься когда Павел рядом с тобой. А когда его нет, о чем бы ты не говорила, все темы сводятся лишь к одному – к Павлу.

– Симпатия – да, но не любовь.

– Ты очень настырная и спорить с тобой я не хочу. Но я уверена, что вы оба влюблены друг в друга по уши и поэтому я двумя руками «за», чтобы вы съехались и жили вместе как я и Филипп с недавнего времени.

– Если ты будешь приводить в пример вашу пару, боюсь мне перехочется съезжаться в Павлом.

На это замечание Мари обиделась и надула свои пухлые губки.

– Мари, не обижайся, но это правда. Вы любите друг друга, это известно всем. Но также не для кого не секрет, что Филипп любит гульнуть на стороне. Я вообще не понимаю, как ты решилась с ним съехаться.

– А что тут понимать? Когда мы встречались, я не могла его контролировать, а сейчас мы живем вместе уже больше месяца и это приносит свои плоды. Каждую ночь мой благоверный ночует дома. Деваться ему некуда – согласись. Днем он на работе и это я тоже всегда могу проверить, состроив из себя дурочку и позвонить ему на службу, поинтересоваться, что на ужин приготовить. А после работы Филипп сразу возвращается домой. Так что как видишь – сплошные плюсы от совместной жизни. Чего и тебе рекомендую со знанием дела.

– За Павла я спокойна. Он не будет мне изменять. К тому же если я узнаю о подобном, как ты, прощать не буду. Сразу пошлю куда подальше.

– Это правда, Павел совсем другой. Он никогда не будет изменять в отношениях. С Филиппом они близкие друзья и я не перестаю надеяться, что Павел сможет положительно повлиять на моего ловеласа. Но хочу тебе сказать, нет ничего лучше засыпать и просыпаться вместе. Никогда раньше у меня не было серьезных отношений и теперь я так просто Филиппа от себя не отпущу. Так что действуй Лали. Не тяни.

На следующий день, прогуливаясь по улицам Версаля, Лали нерешительно заговорила с Павлом на давно волнующую тему. Она не знала, как он отнесется к этому предложению. Жить вместе означает некую ответственность по отношению к другому. И кто знает, может он вовсе не готов?

Но ее опасения оказались напрасными, частично. Предложение жить вместе ему понравилось. Но и только. Жить им было негде. Лали сама жила у Аннет, а Павел, после переезда Филиппа, делил квартиру с другим квартирантом. И если Лали согласилась арендовать маленькую квартирку, только бы быть вместе, то Павел от этой затеи отказался сразу и категорично. Зная, что Лали из богатой семьи, он не хотел ее в чем-либо ущемлять. Для своей любимой все самое лучшее, поэтому парень заверял, как только прибавят оклад, у них сразу все устроится и тогда, они смогут приобрести пусть не большую, но свою собственную квартирку. Стоит лишь подождать какой-то год.

Черта с два! Как бы ни так! Лали была вне себя от гнева. Если она будет ждать, пока Павел сам заработает на никчемную квартирку, к тому времени она успеет состариться. К тому же зачем ей сдалась крохотная комнатенка, ей – привыкшей к роскошным апартаментам! И это называется – все самое лучшее к твоим ногам любимая. Через несколько лет ей преподнесут ключи от крохотной квартирки и она должна будет радоваться этому? Она – дочь состоятельного банкира без труда могла снять любую квартиру даже в самом центре города, но, зная о чрезмерной горделивости Павла, она не могла этого сделать. Она знала, он ни за что не согласится жить в квартире оплаченной женщиной. И тогда иностранка пошла на хитрость. Она выждала несколько недель и когда по ее мнению время пришло, собрав в кучу всю свою эмоциональность, позвонила любимому на работу. В безудержном возгласе она заявила о наследстве, которое получила от некой тетки. Та завещала племяннице денежную сумму. Не такую большую как хотелось бы, но этого вполне хватит, чтобы снимать какое-то время квартиру.

Что-что, а врать у Лали получалось отменно. Ложь выглядела правдоподобно, но, как и предполагала лгунья, Павел категорически отказался жить в квартире оплаченной женщиной. Он не альфонс и Лали с этим согласилась, но предчувствуя подобный поворот событий, заранее побеспокоилась придумать ультиматум, против которого Павел не сможет найти веских отговорок. Не желая слушать подобной чуши, она заявила: или они живут вместе или расстаются. На таких условиях соглашаться тяжело, но у несчастного парня не было выхода.  Хитрость и ложь в который раз одержали победу в этом мире. Павел согласился, не забыв предупредить что, все вернет, как только немного подкопит.

Дни проходили за днями, пролетали недели. Павел ходил на службу, а она целыми днями просиживала перед телевизором в съемной небольшой квартире с одной спальней. Ей было очень скучно, но она не знала чем себя занять. Готовить она не умела, впрочем как и вести домашнее хозяйство. В Москве этого не требовалось. Сколько она себя помнит, у них всегда была прислуга. Она заказывала еду из ресторана или разогревала в микроволновке полуфабрикаты. Раз в неделю к ней приходила Аннет и убиралась в квартире. Но Лали было нестерпимо скучно. Не к такой жизни она привыкла и не такую судьбу себе рисовала в далеких девичьих фантазиях. Узнай ее родители или московские друзья о том, как она живет, они бы не поняли. Не понимала и она, что делает здесь. Любимый человек – это хорошо. Но и он надоест если ничего не изменится.

Как-то сидя перед телевизором и листая очередной журнал, Лали дошла до задней страницы. Взгляд упал на колонку с объявлениями о продаже коттеджей. Рядом размещались фотографии и богачка в бедной квартире не могла оторвать взгляда. Один дом роскошнее другого. Ну как тут устоять, когда банковский счет трещит по швам. Тем более отец не будет против вклада денег в недвижимость заграницей. Лали задумалась о покупке целого коттеджа вместо маленькой съемной квартирки. Думала не долго. В течении месяца дом был выбран, а покупка осуществлена якобы Аннет, чтобы лишний раз не светить своими настоящими паспортными данными.

– Ну и что дальше? Как ты представишь Павлу этот дом? Я не знаю, что нужно придумать, чтобы взрослый мужик поверил в какую-нибудь ерунду вроде наследства с домом в Париже, – возмущалась Аннет.

– Вечно ты строишь преграды на пустом месте. Скажу, что этот дом оставили в наследство тебе. А ты в нем жить не хочешь и…

Но тут подруга ее перебила.

– Ты с ума сошла? Какой нормальный человек поверит, что я не хочу жить в большом доме? Тем более – я хочу!

– Нет Аннет, ты не хочешь. И скажешь об этом всем. А в первую очередь Павлу. Разыграешь драму, что тебе стоит. Скажешь, что тетушка тебе была очень близка, ты ее любила, но после смерти не можешь находиться в этом доме. Да и на работу отсюда тебе ездить далеко.

– Это правда.

– Вот видишь. Никакой лжи.

– Да, но хоть я и не видела пока еще этого дома, а только лишь знаю адрес, поверь мне Лали, я бы пешком еще с ночи выходила на работу, лишь бы жить в роскошном доме, а не в маленькой квартире.

– Не преувеличивай. Твоя квартира вовсе не маленькая. И хватит меня переубеждать. Твое дело разыграть драму, а дальше я сама.

Поверил ли Павел и все остальные в разыгранную историю, оставалось тайной. Все как будто согласились, но в глазах читалось явное сомнение. Павел согласился переехать в дом лишь после того, как проверил документы на дом. И он действительно принадлежал Аннет. Но Лали отнюдь не была дурой. Существовала еще одна папка бумаг, в которых говорилось, что Аннет является владелицей дома без права распоряжения. Все права на дом принадлежали конечно же россиянке.

Таким образом Лали осуществила еще одну свою мечту. Теперь она жила вместе с любимым человеком  в красивом особняке. Дом стоял в одном из центральных районов Парижа – Пасси. Недалеко протекала река Сена, а с другой стороны дом окружал обширный Парижский парк. Основную часть двора занимал газон, а красивые дорожки между цветников были выложены из красивой плитки. Само здание представляло собой «квадрат в квадрате», что создавало необычный фасад, непредсказуемый с разных ракурсов, а также оригинальную планировку внутри. Поскольку планировка коттеджа была необычна, то и окрашен он был своеобразно. Один квадрат дома был окрашен в сине-зеленый цвет с серыми продольными полосами, а другой квадрат был выкрашен в серый цвет. Большие окна и стальные перила у входа и на двух балконах формировали собой незабываемый вид. О таком доме Павел и мечтать не мог, а для Лали это было обычно. Трехэтажный дом походил на сказку.

– Понять не могу, зачем тебе вся эта роскошь? На какие деньги мы будем содержать такую красоту? Ты, наверное, все свое небольшое наследство потратила на предоплату этого дворца! – Павел никак не мог унять свое беспокойство.

– Я заплатила за шесть месяцев вперед. Не могу же я прийти и потребовать у бедняжки Аннет обратно деньги. Наверняка она их уже потратила.

Лали солгала и на этот раз. Пустила слух, будто платит подруге арендную плату. Но совсем небольшую. Так… по-дружески.

– А чем мы будем расплачиваться за этот дом по истечении шести месяцев? – он продолжал возмущаться.

Лали обняла его за талию.

– Живи сегодняшним днем и наслаждайся, а что будет завтра – увидим, когда наступит само завтра.

Павел категорически отказывался понимать, для чего Лали понадобился такой огромный дом. Три спальни, куда ни шло, но шесть – это уже слишком. На чердаке тоже была комната, но по ее состоянию можно было определить, что ей давно никто не пользовался.

– Это и понятно,– сокрушался Павел.– В доме и так полно спален и всяких гостиных, чтобы еще ухаживать за чердачной комнатой.

Лали не разделяла этого мнения. Чердачная комната казалась такой таинственной и потому в будущем она решила обязательно сделать в ней ремонт.

Несмотря на то, что Аннет была фиктивной владелицей дома, впервые в «свой» дом она попала уже после того как Лали и Павел обосновались в особняке. Как и все, кто сюда приходил, Аннет поразилась отделки коттеджа. Все комнаты, да и сам дом выглядели как в дорогом кино.

– Хочу сказать, я тебе завидую. Это ведь надо, урвала такой дом! Немедленно признавайся, сколько ты за него выложила?

– Чуть больше пяти, – прозвучал задорный ответ.

–  Чуть больше пяти, чего? – не своим голосом переспросила подруга.

– Этот дом мне стоил чуть больше пяти миллионов евро. Я сняла эти деньги со своего счета.

Аннет рукой нащупала кресло и осторожно в него опустилась, левой рукой держась за горло.

– Можно мне воды? – хриплым от волнения голосом попросила она.

Лали принесла воды. Судорожными глотками Аннет опустошила весь стакан и глазами сумасшедшего посмотрела на подругу.

– Откуда у тебя такие деньжищи?

– Да так, проценты набежали от папиных перечислений,– невозмутимо пояснила Лали.

После того как Аннет окончательно пришла в себя, выкурив прежде две сигареты одну за другой, она попросила показать весь дом.

Первый этаж состоял из холла, общей гардеробной, кабинета, спальни и кухни-столовой. Из холла небольшая лестница вела к гостиной, на полу которой возлегал розовый с разводами мрамор, а по кроям лестницы стояли две розовые колонны. Главным источником света в этой комнате было огромное окно. На втором этаже находились три спальни, также большой холл и две ванные комнаты. Третий этаж расположил в себе верхнюю гостиную, бар, тренажерный зал и две спальни.

Уже после осмотра нескольких комнат первого этажа Аннет совершенно перестала чему-либо удивляться, но восхищаться продолжала по-прежнему. Легкая дуга дверных и оконных проемов, экзотические растения оставшиеся от прежних хозяев, напольное покрытие из пробкового дерева, живописные полотна и потолок в виде синего неба на третьем этаже подчеркивали индивидуальность дома. Стены во всех помещениях были отделаны венецианской штукатуркой, создающей легкие переливы матовых и блестящих мазков. Пастельную гамму дополнял цвет светлого ясеня, из которого была сделана лестница.

Помимо трех основных этажей в доме был еще и цокольный этаж. Там находились прачечная, котельная с современной системой отопления и небольшой бассейн. Последним также ни разу не пользовались, как и чердачной комнатой.

– Было бы здорово отремонтировать этот бассейн. Тогда я могла бы приходить к тебе плавать в свое удовольствие,– воображала в мечтах Аннет, поднимаясь вместе с Лали наверх по винтовой лестнице.

– Да, но на его ремонт и содержание потребуется слишком много денег, а у меня их нет. Почти все, что у меня было, я потратила на покупку этого дома.

– Ты так и не призналась Павлу, что теперь этот дом твой?

– Нет, что ты. Если он узнает, что этот дом куплен на мои средства, он немедленно уйдет отсюда и боюсь после этого я его уже никогда не увижу. Пусть считает, что я арендую этот дом, а там посмотрим. Как-нибудь выкручусь.

– Этот особняк несомненно стоит тех денег, что ты заплатила. Просто для меня они нереальны, вот мне и верится с трудом, будто ты купила этот коттедж. И знаешь Лали, если Павел верит, что подобный дом, насыщенный роскошью я могла унаследовать, да еще и сама в нем жить отказалась… одно из двух, он или идиот, либо прикидывается.

– Мне без разницы. Главное, чтобы он здесь жил и не задавал ненужных вопросов.

 

В доме действительно было слишком много места для двоих. Это осознавала даже Лали. Даже днем порой было жутковато проходить по пустынным холлам, окликающихся глухим эхом. Прошло еще больше времени с того момента, как русская девушка Лариса покинула Россию. Но порой, против воли, память оживляла страшную картину из прошлого и тогда Лали боялась поздними вечерами ходить по дому. Она зажигала везде свет, а Павел ругался. Он старался экономить. И в общем-то правильно делал. После покупки дома, денег у Лали осталось не так много, а коттедж требовал большой ежемесячной оплаты по счетам. В тайне от Павла еженедельно по пятницам к ней приезжали из агентства и делали уборку в доме, за что тоже приходилось выкладывать не малую сумму.

Все так и шло своим чередом, пока однажды не пожаловала не званная гостья. В тот день Павел уехал в Гавр, навестить дальних родственников. Лали расположилась на диване в гостиной, листая журнал мод. Внезапно раздался звонок в дверь. Это было настолько неожиданно, что заставило ее вздрогнуть. Почему-то ей не хотелось открывать дверь. Она никого не ждала. У Павла и Аннет свои ключи, а остальные звонили и предупреждали о визите. Однако звонивший был настойчив и Лали пришлось открыть дверь.

На пороге стояла незнакомая девушка. Ее лицо выражало крайнее недружелюбие.

– Вы что-то хотели?

– Я очень хотела увидеть тебя, сучка, – гостья грубо оттолкнула Лали и вошла в холл.

Первое, о чем подумала хозяйка дома – ее нашли!

– Я не понимаю, что вам от меня нужно, я вас не знаю, – она тряслась от страха.

– Ничего сейчас узнаешь,– ответила она, поднимаясь по ступенькам и осматривая со вкусом обставленную гостиную.– Хорошенький домик ты приобрела. Скажи, неужели ты еще не просекла, что Павел остался с тобой лишь из-за твоих денег? Конечно, ведь я не могла предложить ему всего этого,– она обвила рукой комнату.

– Так значит вы не из России? Вы и есть там самая бывшая подруга Павла?

– Из какой нахрен России?! Что ты несешь! И потом, я не была просто подругой для Павла. Он меня любил. Очень любил, пока не появилась ты. Откуда ты вообще взялась?

Услышав, что эта вульгарная девушка никак не связана с Россией, Лали перевела дух.

– Ну вот и отлично. А раз так, пойдите дама вон, – теперь уже она вела себя смело.

– Ты ему врешь?

– Я не собираюсь отчитываться за свои поступки перед никчемной американкой. И вообще, мне начинает все это надоедать. Немедленно покинь мой дом иначе я вызову полицию.

Ворвавшаяся в дом схватила переносной телефон со столика и с размаху бросила его об пол. Трубка раскололась, а ее части разлетелись по разным углам гостиной.

– Теперь не позвонишь. Меня зовут Жаннет. Я невеста Павла и мы собираемся пожениться.

– Теперь я все понимаю. Ты обычная шизофреничка. Надо не в полицию звонить. По тебе психушка слезы льет. Неужели ты не думала, что Павел тебя совсем не любил, если так легко смог от тебя отказаться? Неужели ты действительно считаешь, что ваш брак был бы счастливым? Посмотри на себя, ты же неадекватная.

– Заткнись!

– Я обязательно заткнусь, но только после того как ты оставишь мой дом.

– Конечно, я уйду, но сначала ты мне дашь обещание, что оставишь Павла в покое.

– Жаннет, это я тебя прошу и пока по-хорошему, оставь нас в покое. Неужели так трудно понять, мы любим друг друга!

– Ты врешь! Ты все это специально врешь, чтобы еще больше меня разозлить! – кричала вне себя от ярости Жаннет.

В приступе гнева она подбежала к Лали, схватила ее за волосы и повалила на пол, давая звонкие пощечины. Но этим дело не закончилось. Лали вырвалась из цепких рук Жаннет и попыталась выбежать на улицу, но не успела. Крупная американка с французскими корнями снова поймала свою жертву и на этот раз била не только руками, но и ногами. Совсем обессилив, Лали перестала сопротивляться. Она уже ничего не понимала, казалось даже не чувствует боли и лишь необъятная чернота все сильнее поглощала беспомощную девушку. Когда мрак окончательно опутал ее, она успела подумать, что теряет сознание и была этому рада, поскольку больше не в силах была выносить безжалостные сумасшедшей.

Увлеченная избиением Жаннет не заметила вошедшую в дом молодую женщину. Это была Изабелла. Увидев жуткую картину, она выбежала на улицу и закричала, что есть мочи, «помогите меня сейчас убьют». Отчетливо осознавая, что дом находится слишком далеко от улицы и соседних коттеджей, чтобы ее кто-то услышал, она бросилась назад в гостиную. Хрупкая девушка сверху накинулась на Жаннет, пытаясь оттащить ее от бесчувственной жертвы. Но та была очень сильной, справиться с ней мог не каждый мужчина. И хотя ее силы были на исходе, Изабелле все-таки досталось. Получив два удара кулаком по лицу, Изабелла схватила первое, что ей попалось под руку – большой словарь французского языка и им ударила по голове окончательно обезумевшую женщину. Та в бессознательном состоянии рухнула на пол, а рядом с ней изнемогающая Изабелла. Рядом с собой она увидела сумочку Лали. Она подумала, что там может быть сотовый и стала рыться в поисках. Однако, прежде чем найти телефон и вызвать скорую и полицию, она обнаружила паспорт. Фотография была все та же, но девушку звали иначе. У нее было типичное русское имя – Лариса.

Полиция не заставила себя долго ждать. Уже через несколько минут люди в форме стояли в гостиной. Поглядывая время от времени на два, почти бездыханных женских тела, офицер вел допрос Изабеллы.

– Это вы избили этих девушек?

– Ага, а затем вызвала вас, чтобы вы меня арестовали. Что за идиотские вопросы! – возмутилась она.– Я только пыталась защитить свою подругу от этой маньячки,– и Изабелла указала рукой на Жаннет.– Я ударила ее вот этим толстенным словарем. Хоть какую-то пользу, но он принес.

Когда Жаннет уводили полицейские, она повернулась уже у самого выхода, пригрозив убить иностранку, если она не оставит Павла. После ее угрозы сменились истерическим смехом сумасшедшей.

Врач осмотрел Лали и не смотря на сильные побои, не признал ничего серьезного. Он решил не отправлять пострадавшую в госпиталь. Дома она поправится быстрее, но ей был прописан строгий постельный режим и множество компрессов. Перед уходом доктор сделал укол, после которого она забылась и уснула.

Изабелла посчитала своим долгом привести в порядок гостиную. За уборкой ее и застала Аннет. Увидев творившийся в комнате беспорядок, она спросила:

– Здесь пронесся тайфун или ты нанялась в горничные и не справляешься с работой?

– Кроме шуток, сюда наведалась Жаннет. Она избила Лали, угрожая и вовсе убить, если та не уйдет от Павла, освобождая тем самым место для этой стервы.

Недослушивая до конца Аннет хотела подняться в комнату к подурге, но Изабелла ее остановила, сказав, что она спит после снотворного, которое ей вколол врач.

– Как эта стерва не может понять, что они любят друг друга и насильно мил не будешь,– кричала Аннет. – Боже, прошло столько времени, все думали, она вернулась к себе в Штаты.

– Она, кажется, совсем сошла с ума и уже ничего не понимает. Если бы ты только слышала, как она смеялась, когда ее уводили полицейские. У меня даже холодок по спине пробежал. Просто жутко. Я не пойму, она притворяется или на самом деле сошла с ума. Хотя по особому счету в этом нет ничего удивительного. Она всегда была чокнутой. Стоит лишь вспомнить, какие скандалы она устраивала Павлу в общественных местах. И что самое интересное, все они были беспочвенными.

– А как себя сейчас чувствует Лали? – тревожилась Аннет.

– Врач осмотрел и не нашел ничего серьезного кроме многочисленных ссадин и синяков. Честно говоря, я на это даже и не надеялась, видя с какой жестокостью ее била это животное. Врач прописал Лали кучу всяких лекарств и полный покой.

Из Гавра Павел должен был вернуться только через неделю. На это время Аннет и Изабелла остались с Лали. Относительно случившегося инцидента они держали Павла в неведении. Лали категорически запретила рассказывать. Конечно, к его возвращению синяки не пройдут, а разбитые брови и губы не успеют зажить, но она обещала что-нибудь придумать. К примеру, падение с лестницы.

 

 

Глава десятая

 

Как ни старалась, Лали не могла заснуть. Она лежала в своей постели, устремив взгляд в темный потолок и перебирала события, произошедшие с ней за последнее время. Воспоминания о прошлой жизни постепенно покидали ее мозг, но все же иногда, в бессонную ночь, она вспоминала все. Вспоминала весь тот ужас, что пришлось пережить из-за собственной глупости и опрометчивости. Но как бы то ни было, теперь об этом нужно забыть окончательно. Ее никто не ищет. Она живет в красивом доме, имеет замечательных друзей и что самое важное – у нее снова появился любимый человек. Павел замечательный. Сам того не зная, он смог перечеркнуть в своей девушке все то плохое, что было в ней до его появления. Вся грязь и чернота постепенно покидали ее. Она стала спать лучше, перестала пугаться нежданных гостей и подскакивать при каждом телефонном звонке.

Павлу пришлось задержаться в Гавре еще на неделю и это было в пользу Лали. К его возвращению синяки должны окончательно исчезнуть, но мысль одиночества отчего-то именно в эту ночь угнетала столь сильно как никогда. Ей безумно хотелось ласки и тепла исходящего от рядом лежащего сильного, крепкого мужского тела. Но его рядом не было. Лали злилась на себя, на свою идиотскую бессонницу, но что толку… взбудораженные нервы отгоняли прочь всякий сон. Наконец успокоившись, она приняла безмятежное выражение лица, расслабила тело и вытянула ноги и руки по швам. Продолжая лежать в таком положении, ей почему-то вспомнилось детство. Ах, детство, как давно оно было. Тогда окружающий мир казался гораздо проще. Он, конечно, возбуждал в маленькой шалунье Ларисе интерес к тайнам, скрывающимся за занавесом мира, но тогда был рядом папа. Он исполнял любое желание, любую прихоть маленькой девочки и потому ничего запретного для нее не существовало.

Просыпаясь по утрам, Лариса любила подолгу лежать и размышлять о прошедшем вчерашнем дне. Потом к ней подходила мама и заставляла подниматься из уютной кроватки. Она очень любила размышлять о новых познаниях, о том, чему научилась за прошедший день. С кем подружилась, а с кем подралась, разбив соседскому мальчугану нос. Такой пустяк, а сколько крику от прибежавшей мамаши, жены известного политикана. Ее папа с большим трудом избавился от кричавшей тетки, извинившись предварительно миллион тысяч раз – так ей показалось. Потом была долгая беседа, в ходе которой Лариса объясняли что драться, а уж тем более разбивать носы нехорошо для девочки. Лариса кивала папе, давая понять, что она все поняла. Конечно, поняла, ведь Лариса была смышленым ребенком, но понимала она на свой лад. Таким придуркам как этот соседский стукач непременно стоит разбивать носы! Что Лариса и делала на протяжении всех школьных лет, чем доставляла родителям кучу неприятностей, к которым, как она считала, они давно привыкли.

Ночь прошла, а Лали так и не сомкнула глаз. Но теперь ее это уже не беспокоило. Когда серый свет за окном возвестил о приходе зари, она уже не могла больше выносить своего одиночества. Надо было с кем-то поговорить, просто пообщаться. Но с кем? На время отъезда Павла, после визита  Жаннет, в доме гостили Изабелла и Аннет, а вчера пришел Филипп. Мари уехала на выходные к родителям и ему никак не хотелось оставаться одному. Казалось, в доме полно гостей, однако для бесед по душам было слишком рано. В отличие от нее, все остальные спали в своих уютных комнатах.

Начинался новый день и не просто начинался – рождался. Понятие этого вплеснуло в вены Лали огромный поток энергии. Ей более ни секунды не хотелось оставаться в кровати и терять времени зря. Словно ребенок в новогоднее утро, она по-детски протерла кулачками глаза и, поднявшись на кровати, принялась прыгать, широко улыбаясь. Сегодня она приготовилась принять с распростертыми объятиями все, что принесет ей этот радостный день.

Лали приняла непривычно прохладный душ, надела широкие трико, свитер и тихо, стараясь никого не разбудить, спустилась вниз. Выйдя на крыльцо, она подняла голову вверх, расставила руки в стороны и глубоко вздохнула, вбирая легкими утренний воздух Парижа. Легкий ветерок с Сены делал его прохладным, а запах листвы из парка ароматным. Выйдя за пределы ограждения двора, Лали направилась легкой трусцой к аллеям парка. Она и сама до конца не осознавала что делает, но то, что делает верно, это она знала на сто процентов. Сегодня ей хотелось начать утро с легкой пробежки, о которой она давно мечтала. Как оказалось, для воплощения мечты в явь нужно не так уж и много, всего-то на всего встать пораньше, а не спать до полудня как обычно. Легкое шуршанье листвы и щебет птиц приветствовавших новый день услаждали слух. Лали получила то, что желала – общение, но не с человеком – с природой. И надо признать, она оказалась не таким уж плохим собеседником.

 

Аннет стала плохо спать и есть меньше обычного. Коллеги по работе и Лали обратили внимание на ее бледность. Она неубедительно ссылалась на перегруженность работой. Аннет старалась работать еще интенсивнее, но ловила себя на том, что ей трудно сосредоточиться на цифрах, то и дело допуская ошибки. Поздними вечерами она сидела в кресле перед телевизором с отсутствующим взглядом, а в голове у нее был только Павел.

Жиром познакомился с молодой девушкой, своей ровесницей, и сразу расстался с Аннет. Она не любила его, это было всего лишь увлечение и страсть, но боли от этого не убавилось. Ей было обидно за себя. Ее выкинули как залежавшийся товар с просроченным сроком годности. И чтобы вечера не казались такими бесконечными и одинокими, Аннет стала ездить к Лали и Павлу. Она и представить себе не могла к чему приведут такие поездки – как последняя дура она влюбилась в парня лучшей подруги. И это не было обычным увлечением как раньше. Это были серьезные чувства и они пугали Аннет. Все ее мысли каждую секунду были заняты только им. Как она ненавидела его за это! Ненавидела и любила. Любила это серьезное лицо с нечастыми улыбками, но такими милыми. Он занимал все ее сознание. Аннет зажмуривала глаза и усилием воли пыталась изгнать его из своих мыслей. Нет ничего глупее, чем находиться под постоянным впечатлением. Она это понимала, но избавиться от этого чувства не могла. Она засыпала и просыпалась с мечтами о нем. Но ведь не имела на то никакого права. Преступление мечтать о парне лучшей подруге, но по-другому у нее не получалось. Пытаясь заглушить в себе чувств или хотя бы не выдать на всеобщее обозрение, Аннет перестала приезжать в особняк. Все что угодно, лишь бы не встречаться с этими голубыми глазами так манившими ее. Вот только легче от этого не становилось. Хоть он был и далеко, но удерживал ее в своей власти, точно свою собственность. Все попытки прогнать его из своей памяти неизменно заканчивались тем, что она с изумлением и досадой обнаруживала, что последние полчаса не занималась ничем кроме как мечтала о нем. Ужин так и оставался неприготовленным, квартира так и стояла неубранной.

Аннет тяжело, через силу поднималась с кресла, принимаясь за работу по дому. А мысли продолжали витать в ее голове. Что с ней будет, если она не избавится раз и навсегда от его образа?! И что самое обидное – это его отношение к ней. Все бы ничего относись он к ней тепло как к сестре, товарищу – она наслаждалась бы и этим. Но нет. Его холодность к себе она чуяла за версту. Он поддерживал с ней дружеские отношения, но они были слишком формальными и не заметить этого было нельзя. Она была лучшей подругой Лали и этого, он изменить не мог. Только поэтому он поддерживал с ней контакт, можно сказать против своей воли. Но почему? Ответа на этот вопрос Аннет не знала, а спросить напрямую у подруги или у него самого – не решалась.

Все эти мысли снова проносились в ее воспаленном мозге в то время как за окном забрезжил рассвет. Проклятая бессонница не давала спать. Сегодня снова появятся синяки под глазами и Лали снова будет беспокоиться о здоровье своей подруги. Как хорошо, что Павел уехал к родителям так надолго. Это давало возможность какое-то время пожить рядом с любимой подругой. Из-за Павла она стала реже видеться с Лали и сильно по ней скучала.

 

После утренней пробежки Лали чувствовала себя великолепно. Впервые за долгое время ей захотелось приготовить обед. После вкусного ужина Филипп удрал наверх, ему захотелось немного вздремнуть перед встречей с приятелем. Изабелла упорхнула в свою комнату. Аннет собралась на прогулку. Лали хотела пойти с ней, но та мягко отказала, сославшись на свидание. К тому же сегодня она переночует у себя дома. В итоге Лали осталась одна в гостиной перед телевизором. После того как закончился какой-то фильм, Лали решила подняться в комнату к Изабелле и посмотреть, чем она занята. Она прошла в спальню, села на кровать и стала наблюдать, как та вертится перед зеркалом, подбирая нужный фасон платья для сегодняшней вечеринки, на которую она собиралась. Лали попросила и Изабеллу взять ее с собой, но и она отказала. Якобы эта компания не для нее и ей будет скучно. Лали поняла, что это всего лишь отговорка и потому больше не настаивала.

Изабелла нравилась Лали. Независимая, гордая девушка со своими взглядами на жизнь. Она всегда хотела подружиться с ней как можно ближе и сейчас, когда она гостила у нее, Лали полагала, что их отношения быстро перерастут в дружеские. Но она ошиблась. Этого не произошло. Они не стали близкими подругами. Изабелла держала отношения с Лали на дистанции. Последняя никак не могла понять почему.

Хозяйка особняка скромно сидела на краю кровати и смотрела на Изабеллу, но та будто и не замечала, что в комнате кроме нее есть кто-то еще. Тогда Лали решила о чем-нибудь заговорить, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание.

– Изабелла ты не знаешь, как обстоят сейчас дела у Филиппа и Мари?

– Не знаю,– безразлично бросила в ответ Изабелла, поднимая к верху волосы и рассматривая их в зеркале.

– Он больше не встречается с той Куколкой? Я это спрашиваю к тому, что сегодня вечером он собрался на встречу с каким-то приятелем. Мари попросила меня присматривать за ним, но не могу же я ему запретить не ходить на встречу.

– Ну вот еще, ты вовсе не обязана за ним следить. Если Мари взвалила этот хомут себе на шею, пусть сама и влачит. А что касается какой-то там Куколки… Филипп ни с кем долго не встречается. Я до сих пор поражаюсь, как это глупышка Мари умудрилась поймать в свои сети такого красавца.

– Ну зачем ты так. Она его очень любит и Филипп любит Мари.

– Любит? Не знаю можно ли назвать его любовь любовью. Он ведь не пропускает мимо себя ни одной симпатичной юбки.

– И тем ни менее Мари крепко его зацепила, – засмеялась Лали.

– Это точно, но причин не знаю, да мне они не особо и интересны. А если тебя это так беспокоит, сама поговори с Мари. Думаю, она поделиться с тобой своим секретом, как удержать возле себя Павла.

– Ты это о чем? Я никого возле себя не держу.

– Я?! Абсолютно ни о чем. Ты сама завела этот разговор, значит, тебя что-то беспокоит.

Разговор не клеился. Лали поняла, дальнейшая попытка продолжения бессмысленна. Изабелла не желала поддерживать беседу и всем видом показывала это.

Лали вышла из комнаты незамеченной. Она спустилась вниз, открыла бутылку крепкого красного вина и за невеселыми размышлениями выпила все до последней капли.

Когда Изабелла ушла, Лали решила войти в спальню, в которой остановился Филипп. Она не знала зачем. Просто ей так хотелось.

– Ты что-то хотела? – он подмигнул, выглядывая из-за дверцы шкафа. Этот мужчина только что вышел из душа и на нем не было ничего кроме полотенца обертонного вокруг бедер. Его удлиненные волосы были мокрыми, а на смуглой коже задорно блестели капельки воды.

Лали не ожидала услышать чей либо голос в пустом как ей казалось доме и потому вздрогнула.

– Ты напугал меня. Я думала, в доме никого нет.

– Вот как? Именно поэтому ты пробралась в мою спальню,– он игриво зарычал.

– Я хотела посмотреть на состояние этой комнаты, не нужна ли здесь уборка.

– Ну и как, нужна? – Филипп обвел комнату рукой.

– Пожалуй, нет.

– Я все хотел перед тобой извиниться за ту выходку в клубе, помнишь… ну в тот день, когда мы познакомились. На самом деле я не собирался тебя никуда тащить, хотел слегка припугнуть. Не знаю почему, но тогда ты здорово вывела меня из себя.

– Все уже забыто, к тому же ты меня так и не смог напугать. Я чувствовала, что ты добрый парень и только лишь разозлился на неуклюжую дуреху.

Лали смотрела на обнаженный торс Филиппа и когда она подняла глаза, увидела на его лице хитрую улыбку.

– Я тебе нравлюсь? – нагловато спросил он.

– Нравишься мне? С чего ты это взял? – Ее голос прозвучал неуверенно. Видимо под действием алкоголя она неожиданно вспомнила как когда-то этот жгучий брюнет безумно ей нравился. И как она подолгу о нем мечтала лежа в своей кровати.

– Да ладно Лали, меня не проведешь. Я вижу, как ты всегда на меня смотришь и как смотрела сейчас. Ты хочешь меня, ну давай же признайся, – он подошел вплотную к ней и прижал к себе, пытаясь поцеловать.

– Перестань немедленно Филипп, что ты делаешь.

Она просила не трогать ее, но слова звучали столь неубедительно, что он и не думал выпускать ее из своих объятий. Вместо этого он поцеловал ее. Она сопротивлялась, но не долго, полностью отдавшись захлестнувшей страсти. Совершенно позабыв о Павле, Лали целовала и ласкала молодого брюнета с неимоверной страстью. До недавнего времени он оставался ей просто другом и когда-то жившая фантазия в ее мечтах теперь превращалась в реальность.

В четвертом часу утра раздался сильный стук в дверь. Лали потянулась, но встать ей что-то помешало. Окончательно проснувшись, она с ужасом для себя поняла, что сделала непоправимую ошибку. Всего несколько часов назад она переспала с лучшим другом Павла. Красивое, гибкое как лаза тело Филиппа манило к себе и если бы не упорный стук в дверь, она снова бы отдалась ему чтобы получить массу незабываемых удовольствий, как и в первый раз. И опять этот стук в дверь, отогнавший прочь порочные мысли. Она надела халат и пошла к двери держась за голову. Вино давало о себе знать. С трепетом Лали подумала, что это Павел и тут же поспешила себя успокоить, вспомнив о том, что у него есть свои ключи. Но кто тогда мог прийти так поздно, может это вновь Жаннет? Подойдя к двери, она спросила, кто так поздно и едва удержалась на ногах, услышав голос того, кому совсем недавно изменила. С растерянным видом она открыла дверь. Павел ее целовал, обнимал, что-то бурно рассказывал, но она не понимала ни слова, думая лишь о том, что с ней будет, если он обо всем узнает. Она его любит и ни за что не хочет потерять.

– Почему ты не воспользовался своим ключом? – Лали с ужасом осознавала насколько ей повезло. Что могло бы произойти открой он дверь своим ключом – даже страшно подумать.

– У меня нет ключа. Наверное, я потерял его. На вечерний поезд не было билетов, пришлось ехать ночным, – он посмотрел на нее и засмеялся. – Ты пьяна?

– Есть немного. Захотелось выпить вечером и перебрала. Голова теперь раскалывается.

– Тогда пошли спать. Я с ног валюсь от усталости. Не люблю ночные поезда. Никогда невозможно выспаться.

Лали поднималась первая, Павел шел за ней. Неожиданно он спросил:

– Лали, почему на тебе халат Филиппа?

Этот вопрос буквально оглушил ее. Она остановилась, не зная, что ответить.

– Лали, ведь это халат Филиппа? – прозвучал повторный вопрос.

– Разве? – с самым наивным выражением на лице спросила она.– С чего ты взял, будто это халат Филиппа?

– Мы жили с ним в одной комнате в студенческом общежитии, потом вместе снимали квартиру и мне ли не знать вещей лучшего друга. Вот,– он указал на рукав,– эти инициалы он сам вышивал ради смеха.

Лали почувствовала, как первые подозрения закрадывались в Павла.

– Я одела первое, что мне попалось под руку. Я даже и не старалась постигнуть своим сонным разумом, чей это халат.

– Но мне очень интересно узнать, каким образом у тебя оказался этот халат.

– Я выбежала из своей комнаты, как только услышала стук в дверь. Спускаясь вниз, я поняла, что забыла накинуть на себя халатик и тогда я одела первое, что мне попалось под руку. Я же не виновата, что это халат Филиппа. Я не понимаю, ты меня хочешь в чем-то обвинить?

– Я ни в чем не хочу тебя обвинять, я лишь спрашиваю, где ты взяла халат Филиппа?

– Мари уехала на выходные к родителям и Филипп, чтобы не было скучно, попросил остаться на выходные у нас. Ты ведь знаешь, он не особо ладит с родителями Мари. Что за глупая ревность! Помимо Филиппа у нс гостят Изабелла и Аннет.

Павел поцеловал Лали и попросил прощение за свою необузданную фантазию. Конечно, он ее ревнует, но во всем виновата сумасшедшая любовь. Они поднялись в свою комнату и здесь одновременно обратили внимание на не разобранную постель.

– Где ты спала?

– Я… я… просматривала журналы в гостиной и неожиданно для себя заснула,– сочиняла она на ходу.

– Но ты же сказала, что спускалась вниз.

– Если помнишь, у нас гостиная не только на первом этаже. Есть и на третьем.

Павел поверил и в этот раз, но когда она, смущаясь, сняла халат, он все понял, увидел ее обнаженное тело.  Она была абсолютно голая.

– Почему ты голая? – воскликнул он.

– Я принимала ванную.

– Прямо в гостиной? – он повысил голос.

– Нет, я…

– Ты мне врешь! Мне стоило сразу догадаться, что ты врешь с самого начала. То ты спустилась из своей комнаты, когда услышала стук в дверь, а то ты спала в гостиной. Немедленно отвечай, что все это значит?! – вскричал вышедшей из себя Павел, тряся Лали за плечи.

– Отпусти меня, ты делаешь мне больно!

– Нет, это ты делаешь мне больно, выставляя за правду наглую ложь.

– Я не вру, это ты меня запутал, и я уже сама ничего не понимаю.

– Ты спала с Филиппом, да? Ну, отвечай же, не молчи!

– Я люблю тебя,– сквозь слезы прокричала она.

– Ты врешь, ты все врешь,– с этими словами он выскочил из комнаты.

Спустя несколько минут он вернулся в спальню и застал Лали приготавливающуюся ко сну. Она сидела на кровати в пеньюаре, растирая крем по рукам.

– Надо же, ты уже и пеньюар надела. Что спать собираешься? – с презрительной улыбкой на лице спросил он.– А вот мне не до сна.

– И что ты собираешься делать ночью? – она пыталась казаться абсолютно невозмутимой. – Будешь и дальше доставать меня глупыми вопросами?

– Нет, я буду слушать тебя. Изволь мне объяснить, почему ты была голая, когда я пришел, где спала на самом деле и вообще, чем ты занималась, пока меня не было? Наверное, по мне не тосковала, занята была? Я думал звонок сломается, так долго я на него нажимал, но никто так и не услышал. Тогда я звонил на домашний телефон – тишина. Звонил тебе на сотовый – никакого результата. И только тогда я стал стучать в дверь, испугавшись, не случилось ли чего. И что же на самом деле выясняется – ты сладко спала перепив вина? – спокойный голос постепенно перешел в крик.

Лали растерялась, она не знала ответов на его вопросы или просто не хотела знать.

– Ну что же ты молчишь? Ну давай, начинай оправдываться. А я буду внимательно тебя слушать,– и он показано сел, но, не дождавшись от Лали ни единого слова, начал говорить за нее.– Ты знаешь о том, что Филипп спит в комнате голый?

– Нет, я не знаю! Я не имею привычки проверять, кто как спит. Он еще с вечера лег спать и больше я его не видела.

– И опять ты мне врешь не краснея. А знаешь что в доме больше никого нет, ни Аннет, ни Изабеллы. В доме были только ты и Филипп. Вот только плакать сейчас не надо. Лучше бы ты проревелась и подумала прежде чем ложиться к нему в постель.

– Я не спала с Филиппом! – закричала Лали.

– Да неужели? А с кем же тогда? К тебе приходил кто-то другой? А может сразу двое?

Понимая, что надо как-то выкручиваться из сложившейся ситуации она решила сама пойти в наступление:

– Да что ты такое говоришь! Меня сейчас стошнит от твоих слов. Сколько можно нести подобную ахинею! Как ты мог подумать, что я могла бы трахнуться с двумя сразу. Ты меня за кого принимаешь, за проститутку?

– А ты и есть самая настоящая проститутка. Мне стоило сразу разглядеть в тебе это.

Говоря, он сильно сжал ее руку. От боли Лали взвизгнула и свободной рукой залепила Павлу оплеуху. Павел без раздумий в ответ ударил со всей силой так, что Лали оказалась на полу возле его ног с разбитыми губами. Получив пощечину, Лали сразу же вспомнила Жаннет.

– Ты точно такой же, как и твоя чокнутая подружка. Вы одинаковые. Я вас ненавижу! Чтоб вам сдохнуть! Чтоб вас черви сожрали!

Перешагивая через нее, Павел пнул ногой.

– Сделай милость, заткнись! Да я лучше буду всю жизнь жить с сумасшедшей, зная, что она меня боготворит, чем со шлюхой, которая готова отдаться первому встречному.

Павел повернулся и вышел из комнаты. Через минуту она услышала, как с грохотом закрылась входная дверь. Ни минуты не раздумывая Лали бросилась следом. Но как будто все было против нее. Едва она вышла на улицу, с неба раздался глухой рокот грома и в тот же миг крупные капли дождя обрушились на землю и на девушку бегущую по ночному парку босиком, в пеньюаре. На мольбы остановиться, Павел не реагировал. Не заметив перед собой выемку, в асфальте, Лали спотыкнулась и упала прямо в лужу. Какое-то время она так и лежала рыдая в голос. Потеряв из вида своего любимого, она не торопясь пошла домой, чтобы принять душ переодеться и поехать к Аннет. Уж она-то всегда поддержит и поймет. Капли дождя стекали по лицу перемешавшиеся с кровью, струившейся из разбитых носа и губ, грязью и слезами. Ей казалось, что слезы намного крупнее дождя. Они таким потоком лились из глаз, что почти ничего не давали видеть.

Когда Аннет услышала за дверью знакомый голос, ей стало не по себе. Если Лали пришла под утро, значит, что-то случилось. Ее тревожные мысли оправдали свое ожидание, как только она увидела подругу.

– Боже правый, подружка, что с тобой случилось на этот раз? Неужели снова эта мерзавка?

– Намного хуже,– едва слышно произнесла Лали проходя в гостиную. Она села на маленький диванчик и завернулась в плед.

Аннет прошла за ней, продолжая спрашивать.

– Ты только не молчи, рассказывай, что случилось. Почему ты вся зареванная и у тебя разбиты губы и нос?

– Я тебе все расскажу, только напои меня горячим чаем. Я вся дрожу.

Аннет принесла подруге стакан чая. Лали осторожно отхлебнула.

– Я ничтожество, я полная дура,– начала она.– Я себя ненавижу за то, что сделала.

Видя всю серьезность ситуации, Аннет не перебивала, давая возможность высказаться.

– Я изменила Павлу.

– Что ты сделала? – переспросила Аннет, поднимаясь с дивана.

– Я изменила своему любимому,– повторила она.

– Но с кем? Когда ты успела? Я только недавно покинула твой дом. К тому же зачем ты это сделала? Вы так недавно вмести и мне казалось, ты любишь его.

– Люблю и изменила. В этом вся я. Давай, осуждай меня.

Вот он тот случай, когда Аннет могла бы перейти к действию. Лали изменила Павлу, а значит, он сломлен и угнетен. Первая встречная женщина может уложить его в постель, стоит лишь немного постараться. Но может ли она так поступить со своей лучшей подругой. Да, Лали ему изменила, но она переживает. Она страдает. Нет! Она должна приложить все силы к их примирению. Она обязана.

– Я изменила Павлу с Филиппом.

На это Аннет едва заметно улыбнулась чтобы хоть как-то приободрить подругу.

– Тогда я не стану тебя обвинять и укорять в моральных устоях. Я тебя понимаю как никто иной. Ты поступила правильно, решив прийти ко мне. Филипп такой обаятельный, против его сексуальной внешности невозможно устоять, если ты сам состоишь из крови и плоти. Так что не стоит себя винить.

– Из-за моей чрезмерной слабости к мужчинам у меня всегда были проблемы. Меня выгнали из школы, когда узнали, что я сплю с учителем по французскому языку. Исключали из университета, когда всем стало ясно, что я состою в связи с женатым доцентом и многое другое. Все перечислять ночи не хватит.

– Я не знала, что ты переспала со всеми своими тошнотворными преподавателями только за то, чтобы они поставили тебе отлично.

– Ты плохо меня знаешь, если считаешь, что я способна на такое. Никогда в жизни я не расплачивалась за что-либо своим телом. Я не виновата, что мне нравятся зрелые мужчины. И, между прочим, моим преподавателям было всего-то за тридцать.

От воспоминаний бывших любовников разговор плавно перешел к недавним событиям. Лали рассказывала подруге о том, что она натворила всего несколько часов назад.

Домой она вернулась уже утром. Ей совсем не хотелось возвращаться. Было страшно встретиться лицом к лицу с Павлом и с Филиппом, но Аннет настаивала. В дом она вошла очень тихо, сразу же поднявшись к себе. Павла в комнате не было. Она вздохнула с облегчением, но все равно, на душе было тревожно. Она очень боялась встречи со своим любимым. Нервы были на пределе и все же, Лали разделась, и легла в кровать. Незаметно ее глаза закрылись, и она погрузилась в дремоту. Почти в тот же момент в спальню вошел уставший предутренней прогулкой Павел. Он осторожно присел на краешек постели, чтобы не разбудить Лали, но она проснулась. Испытывая на себе теплый взгляд любимого, изменщица поняла, его ожесточение прошло и она потянулась к нему, шепча слова прощения.

– Это ты меня прости. Не знаю, что на меня нашло этой ночью. Наверное, я просто боюсь тебя потерять. Я тебя очень люблю,– сказал он, вытирая ей слезы.

– Я тоже тебя сильно-сильно люблю!

– Я знаю это. Я не имел право обвинять тебя в подобных вещах. Тем более бить…

 

 

Глава одиннадцатая

С большим трудом устроившись в солидную фирму, Аннет работала на износ, стараясь изо всех сил зарекомендовать себя как ответственный сотрудник. И сначала, казалось, все действительно шло хорошо. Ее быстро заметили, повысив в должности до заместителя начальника отдела по специальным вопросам финансирования. Ей даже выделили отдельный кабинет. Конфиденциальность – главное требование и обсуждать рабочие моменты с сослуживцами запретили строго-настрого.

У Аннет никогда не было особенно близких друзей, за исключением Лали. Устроившись на работу, она думала, что обретет новых друзей здесь, но вынужденная изоляция не давала таких шансов. Целыми днями с утра до позднего вечера Аннет проводила время в своем маленьком, но уютном кабинете за расчетами. Подчинялась она только начальнику отдела и только с ним изредка виделась. Утром, проходя по светлым коридорам, она встречалась со своими сослуживцами, их лица приветливо улыбались в знак приветствия. На этом ее общение с коллегами заканчивалось. Работа требовала серьезности и ответственности, и потому Аннет часто задерживалась допоздна, и когда шла к выходу, административное здание было почти пустым. Это ее угнетало, но поделать она ничего не могла. Ей нравилось осознавать, что она работает над чем-то столь важным и секретным, к тому же за это неплохо платили. А то, что у нее не появилось новых друзей… что ж, она к этому привыкла.

И все же Аннет была в курсе некоторых слухов, которые расползались по кабинетам будто тараканы. Секретарь начальника отдела, милая молоденькая девушка, заходя за отчетами, непременно уделяла несколько минут новым сплетням. Обычно она склонялась над письменным столом Аннет и тихим беглым голосом, поглядывая на дверь, скороговоркой сообщала Аннет очередную новость. Так, проработав несколько месяцев, у Аннет полностью сложилось впечатление и о фирме и о людях работавших здесь. Как выяснилось, каждый заботился только о себе и в любую минуту мог насолить другому только бы себя продвинуть по служебной лестнице. Становилось мерзко оттого, что за внешним благолепием скрывалось полное безразличие всех и ко всему.

Те, кто одаривал Аннет по утрам приветственной улыбкой, за несколько секунд умудрялись оглядеть ее с ног до головы. Вот когда чувствовались холодность и безразличие. Даже молоденькая секретарша, приносившая каждое утро новое распоряжение от босса, оценивающее рассматривала ее сегодняшнюю одежду. У нее не было ничего из ряда вон выходящего, так как не было особенно лишних денег, которые она могла бы потратить на красивую одежду. Порой она приходила на работу в одном и том же несколько дней подряд, и тогда не трудно было уловить насмешливый взгляд секретарши, которая непонятно как на маленький оклад умудрялась носить дорогие вещи из лучших магазинов города.

Аннет никак не могла понять причину холодности коллег по отношению к ней. В чем она заключалась? Может ее считают выскочкой, которой незаслуженно доверили такой высокий пост? Но ведь она заработала его честным трудом, ни к кому не подкладываясь в постель. Хотя собственно никто и не предлагал. Как бы то ни было, с ней обращались как с непрошеной гостьей. И за все то время что она здесь проработала, к ней никто не разу не зашел в ее маленький кабинет. Ни по делу, ни просто так. Все дела только через секретаря босса.

Ну и пусть, думала Аннет. Всех к черту. У меня есть Лали, а больше мне никто не нужен. Было бы чертовски здорово устроить здесь какой-нибудь скандал и уйти отсюда навсегда. Какое было бы счастье не видеть этих лицемерных рож.

 

Лали снились страшные и отрывистые сны, полные незнакомых людей и уродливых существ, смотрящих на нее со злобой. Существа непонятно как передвигающиеся гнались за ней, пытаясь догнать и замучить до смерти. Она совсем уже отчаялась убежать, как вдруг раздался мужской голос, нежный и оберегающий. Лали реально ощущала его защиту и страх постепенно стал пропадать. Она уже не боялась надсмехающихся над ней людей и уродливых существ. Она знала, этот красивый голос ее защитит. Но звучал по-прежнему лишь голос, самого человека Лали никак не могла увидеть. Она быстро вертела головой в разные стороны, но найти образ говорящего не удавалось. От ужаса, что он так и не появится, и она опять останется совсем одна, наедине со своими преследователями, Лали открыла глаза. Открыла и с трудом поверила в происходящее: у изголовья сидел Филипп и гладил ее руку. В растерянности она села на кровати, натягивая на себя одеяло.

– Что ты делаешь? – ее голос звучал испуганно.

– Ничего. Просто любуюсь тобой.

– Вероятно, ты окончательно лишился рассудка, если посмел после этой проклятой ночи войти в мою комнату, да еще и наблюдать, как я сплю,– Лали с раздражением отшвырнула от себя одеяло, пытаясь трясущимися от страха руками попасть ногой в штанину брюк.– Ненавижу! Ненавижу тебя!

– За что? Я тебя не насиловал, ты сама…

– Замолчи! Я не хочу слышать то, что ты собираешься сказать.

Она открыла дверь, приказав ему немедленно выйти из комнаты.

– Не трусь Лали, в доме никого нет.

– Тем более я не хочу себя компрометировать. Пожалуйста, выйди. Я больше не хочу проблем с Павлом. Я его люблю! Он мне дорог!

– Но я лишь хотел тебе сказать что…

Лали снова его перебила, выталкивая за дверь.

– Хочешь со мной поговорить? Отлично! Это не запрещено законом. Давай, иди в гостиную. Я тоже сейчас спущусь и мы, обо всем поговорим.

Едва Филипп успел сесть на диван в гостиной, сверху послышались шаги. Лали опустилась в кресло с присущей ей легкостью.

– Что ты хотел мне сказать? – теперь в ее голосе послышались приветливые нотки.

– Да ничего особенного. Я заходил в твою комнату, чтобы попрощаться с тобой.

– Попрощаться навсегда? Тебе совесть дальше жить мешает?

– Лали перестань иронизировать. Сегодня возвращается Мари. К тому же мне стыдно смотреть моему другу в глаза после вчерашней ночи.

– Тише,– зашептала Лали,– говори тише, ведь нас могут услышать.

– Не бойся, в доме никого нет кроме нас.

– Ну и что, все равно я не хочу об этом говорить и тебя прошу о том же. Давай забудем совершенную нами ошибку и поклянемся никогда об этом не вспоминать.

– Никогда я не смогу забыть сегодняшнюю ночь. Я не мог и мечтать о подобном. Но если ты со мной переспала, значит, я тебе не безразличен?

– Филипп к чему эти слова? У тебя было много женщин и будет еще куча, я в этом просто уверенна. Поэтому не нужно раздувать эпопею по поводу случившегося.

– А если я тебе скажу что ты меня действительно зацепила. Когда мы с Мари стали часто бывать у вас в гостях, я поймал себя на мысли, что хочу тебя. Ты права, я хочу многих женщин, но после вчерашней ночи я понял, что ради тебя готов расстаться с Мари и порвать дружбу с Павлом лишь бы ты была рядом. Я правда не знаю что со мной, но ты мне нужна.

– Филипп не строй дворцов на горизонте – это очень далеко. Я любила и по-прежнему люблю лишь одного мужчину – Павла. А то, что я на миг потеряла голову, ни о чем не говорит. После нашего знакомства я всерьез увлеклась тобой, постоянно думала о тебе, но теперь у меня есть Павел. Да ты красивый, обаятельный, чертовски сексуальный, но меня это больше не интересует. Я не знаю, что со мной случилось в тот момент. Вероятно я была слишком пьяна и ничего не соображала. Мне было с тобой хорошо в постели, но не более того. И если ты по-прежнему хочешь, чтобы мы оставались друзьями умоляю тебя, забудь все, что случилось в той комнате.

– Конечно, я хочу остаться твоим другом, но не проси меня забыть то, что я никогда не смогу вычеркнуть из своей памяти. Напротив, воспоминания о тебе я буду хранить как самую дорогую вещь.

– Нет ничего вечного на этом свете, в том числе и памяти, которой рано или поздно завладеет старческий склероз и тогда, ты уже не вспомнишь, как себя зовут, не то, что меня. Впрочем, это твое дело Филипп, но об этом никогда и никто не должен узнать.

– Можешь не беспокоиться, от меня никто и никогда ничего не узнает.  Павел мой лучший друг и мне ужасно стыдно за то, что я переспал с его девушкой, но пусть это останется только между нами и дружба от этого не пострадает.

Разговор был прерван донесшимся шумом из кухни. Лали испуганно посмотрела на Филиппа и незамедлительно пошла на шум. Филипп пошел за ней.

На кухне стояла Изабелла, растерянная появлением Лали и Филиппа. Она жадными глотками пила воду, но то, как она пила заставляло думать о том, что пить ей вовсе не хотелось.

– Привет,– сказала Лали.– Почему ты вошла со двора?

– Я гуляла по саду,– все так же с растерянным видом ответила она. – У тебя чудесный сад. Никак не могу налюбоваться.

После того как Филипп попрощался и поехал встречать Мари, Изабелла собрала свои вещи, поблагодарила Лали за гостеприимство и тоже уехала. Она завезла вещи домой и сразу отправилась к Куколке. Изабелле нравилась эта красивая, но глупая девица и поэтому она решила с ней дружить какое-то время, пока эта дружба ей будет выгодна. В ее обществе недурно появляться в ночных клубах, к ним всегда подходят знакомиться красивые и богатые мужчины.

Когда Изабелла вошла, Куколка с невозмутимым видом красила ногти на ногах.

– На тебе лица нет, что-нибудь случилось?

– Случилось Куколка. Ты сейчас замертво рухнешь, как только услышишь то, что я тебе собираюсь сказать.

– Изабелла я девушка впечатлительная в обморок могу упасть без затруднений, поэтому мне страшные истории рассказывать не рекомендуется.

– Я знаю, что ты слабонервная, но выслушать меня это твой долг. Это касается Лали. Мы с девчонками ошиблись на счет нее. Уже второй раз появилось тому подтверждение.

– Как это? Я не совсем тебя понимаю.

– Лучше бы Павел продолжал встречаться с Жаннет, она хотя бы рога не наставляла.

– Изабелла ты говоришь сплошными загадками. Я тебя не понимаю. Какие рога, какие счета…

Изабелла эмоционально ругнулась. Безмозглость этой девицы порой выводило ее из себя.

– Как ты знаешь, две недели я гостила у Лали. Притворилась, будто беспокоюсь о ней после того случая с Жаннет. На самом деле я старалась как можно больше выведать об этой прохиндейке. Не поверишь, но мне удалось кое-что раскопать. Во-первых я видела ее паспорт. Она из России, из Москвы и зовут ее ни Лали, черта с два! Она Лариса!

– Ну и что? – безразлично протянула Куколка.

– Как это что?! – возмутилась Изабелла. – Раз она называется другим именем, значит ей есть что скрывать. И я обязательно узнаю, что именно она скрывает. Но это еще не все. Сегодня утром я вернулась к Лали, чтобы забрать свои вещи, но в дом сразу не вошла – решила прогуляться по саду. Так получилось, что я оказалась у заднего входа, ну и там решила войти. Я прошла через кухню и уже хотела выйти в гостиную, но тут я увидела Лали и Филиппа, они сидели напротив друг друга. Их разговор мне показался несколько подозрительным и я, переступив через свои принципы, поверь, я так никогда не делаю, решила подслушать. Но лучше бы я этого не делала. То, что я услышала, меня настолько шокировало, что я до сих пор не могу прийти в себя. В доме никого не было кроме этой Лали и Филиппа. Кажется, даже Павел был на работе. Ты не поверишь, но они переспали друг с другом.

– Филипп и Павел? – с детской наивностью восприняла услышанное Куколка не поднимая головы и продолжая осторожно наносить лак на ногти.– Я так и думала. Вот почему они оба не захотели со мной встречаться.

– Что ты там думала! – разозлилась Изабелла на глупость Куколки.– Филипп не с Павлом переспал, а с Лали. И как раз этой ночью, когда Павел еще не вернулся, Аннет куда-то слиняла, а мы с тобой зависали в клубе до утра.

– Изабелла ты, наверное, что-то не так поняла. Это невозможно. Филипп не станет так поступать со своим лучшим другом. К тому же и Лали без ума от Павла. Ты забыла, что ей пришлось стерпеть от Жаннет ради того, чтобы остаться с любимым?

– Я поняла все правильно. Именно потому, что Филипп лучший друг Павла, а Лали его девушка они не могли так поступить, но поступили. Я совсем запуталась и ничего не понимаю.

– И что же теперь будет?

– Откуда мне знать. Когда Павел вернулся домой он, кажется, что-то заподозрил и даже ушел из дома, а Лали побежала душу изливать своей Аннет. Но потом они померились и сейчас все как всегда.

– Это конечно неприятный инцидент, но нас он не касается.

– Ошибаешься Куколка. Павел мой друг и все что с ним связано меня касается напрямую. Представь, если бы тебе изменил твой парень!

– Ты привела не самый удачный пример. Я уже со счета сбилась, сколько мне изменяли. При этом каждый мужчина не устает повторять, что любит меня, а соблазнам якобы подвержен весь мужской род. Вот из-за этих соблазнов я – красивая молодая сексуальная девушка сижу дома одна вместо того, чтобы отдыхать где-нибудь с молодым человеком. Между прочим, у тебя тоже никого нет.

– Я свободна и независима. Мне не нужен мужчина.

– Ты лесбиянка?

– Господи Куколка перестань молоть чушь.

– В таком случае я больше не хочу говорить о Филиппе и Лали. Нельзя обвинять человека буду неуверенным в аргументах.

– Чего? – Изабелла не сразу смогла переварить умную речь глупой подруги.

– И потом, кто знает чем Павел занимался в Гавре? Возможно там он успел наставить рога своей девушке.

– С ума сошла? Да он же однолюб!

– Все они так говорят.

Извергая молнии из глаз, Изабелла схватила сумочку и, не попрощавшись, вышла из квартиры. Она была ужасна зла на Куколку. Она приехала сюда чтобы поделиться с ней новостью года, а она даже не соизволила отвлечься от своих ногтей. К тому же она приняла сторону Лали, а не ее! Это и вовсе неслыханная наглость. Выйдя на улицу, она поймала такси и отправилась к Мари и Филиппу.

– Привет Филипп, а где Мари?

– Ушла в бакалейную лавку, но скоро вернется, подожди немного.

– Очень хорошо, что Мари нет дома. Я приехала поговорить с тобой.

– О чем? – удивился Филипп, видя серьезную намеренность Изабеллы.

Она прошла в комнату и ни дожидаясь приглашения села в кресло. Напротив сел Филипп. Елозя по креслу, она то поднимала глаза, глядя на него, то снова опускала их.

– Не можешь решиться заговорить?

– Да, об этом мне даже говорить трудно, хотя кое-кто не то что говорить… делает это, забывая про совесть и честь.

– Я тебя умоляю, Изабелла перестань разыгрывать из себя Миледи, у тебя не очень получается. Хватит ходить вокруг да около и говори прямо то, что хотела мне сказать.

– Филипп как ты мог так поступить? Зачем тебе нужны лишние неприятности? Их и так предостаточно в нашем мире, заполненном проблемами. Неужели человек не может прожить и дня, не насолив при этом самому себе? В короткой человеческой жизни слишком много червоточин, чтобы мы их сами себе добавляли по доброй воли,– шипела она.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь?

– Вот только не нужно притворяться передо мной. Я все знаю.

– Что знаешь?

– О твоей связи с Лали.

– Не мели ерунду, – он ухмыльнулся и нервно зашагал по комнате.

– Это не ерунда и ты сам прекрасно знаешь. Отпираться бессмысленно. Мне все известно.

– Но как? Как ты узнала? Тебе сказала Лали? – он принялся ее трясти за плечи.

– Как бы не так! Я сама, своими ушами слышала ваш разговор сегодня утром, когда вы застали меня на кухне. И вот что я действительно не могу понять так это то, как вы осмелились предать Павла. Разве он заслужил такое? А эта Лали…

– Не осуждай ее, не надо,– он не дал ей закончить.

– Это почему же, хотела б я знать?

– Она ни в чем не виновата. В случившимся виноват я один. Это я соблазнил ее, мне и отвечать.

– А Лали у нас глупенькая девочка? А ты? Как мог ты поступить так подло со своим лучшим другом?

– Поверь мне Изабелла, я очень раскаиваюсь, но ничего уже не вернуть назад. Понимаешь, в тот момент я потерял голову и ничего уже не соображал, а когда понял, было слишком поздно.

– Ушам своим не могу поверить. Что вы только в ней нашли! – в сердцах крикнула она.

– В тот вечер Лали вошла в мою комнату, а я только вышел из душа, на мне ничего не было кроме как полотенца на бедрах. Я воспользовался ее замешательством, ну и соблазнил. К тому же она была очень пьяна.

– Ах, так она еще и алкоголичка?! – довольно воскликнула Изабелла. – Отличная пара у Павла. Ничего не скажешь.

– Ты ничего не знаешь. Прекрати строить из себя святого Петра! Ты не у врат рая.

– Но…

– Это последнее что я тебе рассказал. Больше не хочу об этом говорить и тем более слышать твоих вопросов. То, что случилось этой ночью, тебя никак не касается, поэтому я очень прошу тебя, пожалуйста, забудь все, что ты знаешь, и никому об этом не говори, иначе я разозлюсь. Ты меня хорошо поняла?

– Я замечательно тебя поняла и не нужно смотреть на меня такими страшными глазами, я не боюсь. И потом, с чего это я должна всем рассказывать, за кого ты меня принимаешь, за сплетницу? – обиженным тоном сказала Изабелла, вспоминая о том, что Куколка уже в курсе всего произошедшего. К сожалению до Лауры она не сумела дозвониться и та все еще оставалась в неведении, но это нестрашно, она обязательно все узнает, как только вернется с очередной фотосессии.

– За сплетницу,– ухмыльнулся Филипп, повторяя за Изабеллой,– а кто ты есть как ни сплетница, да еще и с подлой душонкой.

Изабелла резко поднялась с кресла, предупредив, что подобные оскорбления она терпеть не намерена. Уже в дверях она столкнулась с Мари.

Как всегда возвращаясь из магазина нагруженная пакетами Мари обрадовалась, увидев подругу, но та не задержалась даже поздороваться, сославшись на спешку.

– Что это с ней? – удивилась Мари.

Филипп лишь пожал плечами ничего не ответив, делая вид будто смотрит телевизор.

– Зачем же она приходила, если так быстро ушла?

– Она пришла к тебе, но ей кто-то позвонил на мобильник и она как подстреленная сорвалась.

– Мне показалось будто вы разговаривали га повышенных тонах. Ты что-то скрываешь от меня?

– Тебе показалось. Наверняка это было телевизор.

Мари пожала плечами, не понимая, что такого срочного могло произойти у Изабеллы. К тому же она отчетливо слышала хорошо знакомые ей голоса. Ребята кажется спорили… Но не вдаваясь в глубокие размышления, Мари этого не любила, взяла пакеты и направилась на кухню.

Филипп продолжал смотреть на экран телевизора в то время как его мысли лихорадочно работали, соображая, что может произойти, если эта болтливая сучка все же проговориться.

Глава двенадцатая

В голове не было ни единой мысли, кроме той, что постоянно сверлила мозг – «домой, скорее попасть домой». Лали шла так быстро, как только могла и ее поступь больше походила на медленный бег, чем на быстрый шаг. Она машинально сворачивала на боковые аллеи, ведущие к ее дому, смотря только перед собой. Боковым зрением она все же замечала мелькавшие скамейки по краям дорожки и низкорослые кустарники, за которыми росли могучие деревья. Она никак не могла отделаться от мысли, что из-за этой поросли на нее в любой момент может накинуться кто угодно, от мелкого воришки – похитителя дамских сумочек, вплоть до серийного убийцы женщин.

«Вот дерьмо»,– выругалась про себя Лали. И надо же ей было задержаться допоздна у Аннет именно сегодня, когда дома никого нет и некому ее встретить. Почему Павлу именно сегодня пришлось остаться на работе до полуночных часов. Однозначно нужно срочно покупать машину. Сколько можно ездить на такси и автобусах. Надо покупать, только как убедить Павла – это задача практически неразрешимая. Может сказать, что это подарок ее родителей? Нет. Он ни за что не примет такого подарка. И что за упрямый характер. Аннет тоже хороша. Лали всячески уговаривала подругу поехать к ней, но та по непонятной причине уперлась, отказываясь наотрез. Что на нее нашло, совершенно перестала бывать у нее в гостях.

Доехав на автобусе до своей остановки, Лали с замиранием в сердце вошла в хорошо освещаемый, но все же ужасно страшный по темным вечерам парк. Как обычно в это время суток здесь не встретишь никого из порядочных граждан. Эта мысль вызывала наибольшую тревогу. «Мне нужна машина, черт побери, я должна ее купить, во что бы то ни стало, и плевать на Павла с его больными убеждениями. Мне слишком дорога моя жизнь, чтобы вот так вот беспочвенно рисковать ею»,– твердо решила она.

На самом деле Лали обладала душевной силой, волей и смелостью. Все это в ней было и никогда прежде, она не боялась так, как сейчас. Она свидетельствовала свое почтение миру широко раскрытой улыбкой, за которой стояла броня из вышеперечисленных качеств. Но теперь, когда единственным попутчиком оказалось размышление, Лали пыталась разобраться в себе. Кто же она на самом деле? Жалкий трус? А быть может все же храбрый боец? К сожалению ответа на этот вопрос она не знала. История всей ее жизни доказывала, что глубоко-глубоко в душе она не имела ни малейшего представления о том, кем она была на самом деле. От этой мысли в один миг огромная пустота заполнила все тело. Что было настоящим в ее жизни? Ее любовь и та жизнь, которую она ведет в Париже? Или все же настоящая Лариса осталась на другом конце материка, в России? Что вообще было реальным и подлинным в ее внутреннем мире? Нет, все же зря она не взяла такси. Аннет решила немного прогуляться перед сном и проводить подругу до ближайшей стоянки такси, но подъехал автобус и Лали решила воспользоваться общественным транспортом. Увы, это было опрометчивым поступком с ее стороны. В Москве она никогда не пользовалась автобусами и троллейбусами. Лишь ездила на метро в крайних случаях, когда пробки были неимоверными. Здесь, в Европе, общественный транспорт был совсем другой. Пассажиров было не очень много и на первый взгляд – приличные люди. Поэтому иногда Лали позволяла себе воспользоваться местными автобусами. Но сейчас было слишком позднее время для подобных прогулок. К тому же ее дорогая одежда легко могла привлечь к себе бандитов и хулиганов.

Лали встряхнула головой, гоня прочь идиотское размышление. От всех этих раздумий ей стало совсем страшно и она уже не могла просто идти пусть даже и очень быстро. «Нужно бежать,– промелькнуло у нее в голове,– и плевать на тех редких попадающихся прохожих и на их мнение. Пускай они посчитают ее трусихой, ну и что? Может она опаздывает на свидание. Кому какое дело?!» Ей было действительно страшно. Очень страшно. Страшно на столько, что она почувствовала тошноту, подступающую к самому горлу. Девушка прижала сумочку к груди и побежала, что было сил по направлению к дому, до которого оставалось уже совсем немного. Но что это? Лали резко остановилась, лихорадочно пытаясь сообразить, что происходит. На аллее стояла Жаннет в сопровождении трех молодых мужчин, возникших словно из небытия.

– Куда торопишься красавица? – Жаннет преградила дорогу.

– Дай пройти, я иду домой,– огрызнулась Лали, изо всех сил пытаясь выглядеть хладнокровной.

– Я бы сказала, бежишь.

Жаннет ядовито засмеялась, поддерживая загоготавших парней.

– Ты должна быть в тюрьме. Неужели ты и оттуда сбежала?

– Моя дорогая, я отсидела то, что мне причиталось. За остальное благодарю родителей. Не дали засидеться на одном месте.

– Рада за тебя, – Лали хотела уйти, но Жаннет снова ее остановила.

– И снова ты хочешь убежать. Фу, как с тобой скучно! Ну что тебе делать дома? Посмотри, какие со мной ребята. Не хочешь с ними позабавиться?

Лали посмотрела на лица насмехающихся и выдержка ее оставила. Она поняла, своей спокойностью только смешит этих бандитов, так как тот ужас, что она испытывала, наверное, написан у нее на лбу. И она решила сменить хладнокровность на сострадание. Лали понимала, от Жаннет не следует ожидать ничего хорошего, но она еще надеялась призвать ее к здравому рассудку.

– Жаннет прошу тебя, оставь меня в покое, опомнись ради всего святого, что есть для тебя на этой земле.

– Хочешь покоя? – грубо спросила Жаннет.– Ты его обязательно получишь, но прежде ты дашь мне слово, что оставишь Павла.

Лали ничего не ответила.

– Молчишь? Хорошо, ты сама напросилась на неприятности.

Жаннет обратилась к верзилам, молчаливо ожидая приказа, стоя позади нее.

– Мальчики вы были свидетелями, я не хотела плохого этой девушке, но она не понимает меня. А жаль!

Сказав это, она медленно пошла по узкой аллее, оставив Лали наедине с ними.

– Жаннет прошу тебя, остановись, не делай этого, ты сошла с ума! Ну, как ты не можешь понять, мы с Павлом любим друг друга!

Лали кричала изо всех сил удаляющейся женщине, но она ее уже не слушала, продолжая уходить в глубь парка, а вот парни наоборот приближались к ней все ближе. Лали сорвалась с места и побежала по направлению к дому, до которого оставалось всего ничего, но уже через несколько шагов они ее поймали и заволокли в глубь парка.

– Красотка ты зачем от нас убегаешь? – спросил один из них.– Наш бег дорогого стоит.

Обращаясь к своим друзьям, он как бы между прочим, ударил кулаком ей под ребра. Задыхаясь и кашляя Лали обвисла на руках одного из головорезов.

– Как вы смотрите на то, чтобы доставить этой даме незабываемые ощущения?

– Конечно,– сказал второй, расстегивая ремень на брюках.

– Что вы хотите со мной сделать? – простонала Лали, согнувшись от боли. Упасть ей не давали стальные руки третьего. Она делала слабые попытки вырваться, но это все равно, что голыми руками согнуть чугунный стержень.

– Выполнять приказ,– ответил первый.

– Какой еще приказ? – прошептала Лали, тихо заливаясь слезами.

– Ты еще не догадалась? Жаннет нас наняла и попросила избавиться от тебя раз и навсегда. Видимо ты ей крепко насолила детка, если Жаннет приняла такое серьезное решение.

– Зачем вам это надо? Зачем вам брать грех на душу?

– Ты издеваешься над нами? – спросил третий.– О каком грехе ты говоришь? Избавить человечество еще от одной суки вроде тебя – это вовсе не грех, напротив, доброе дело.

– Послушайте, отпустите меня, и я заплачу вам вдвое, втрое больше чем эта сумасшедшая,– взмолилась Лали.

– Слушай, сделай милость – заткнись! Мне надоела твоя болтовня, – и он ударил ее по лицу наотмашь тыльной стороны ладони.

Схватив несчастную за волосы, «первый» поволок ее за собой в еще более темный угол парка. «Третий» остался стоять на страже. И пока «первый» возился с ширинкой  на джинсах, второй набросился на Лали, разрывая на ней платье. Сопротивляясь, она ненамеренно ударила насильника между ног, тем самым, освободив себя от его тяжелого тела. Собрав все свои силы, она рванулась прочь от безжалостных истязателей. «Третий» не сразу понял, что за суматоха поднялась за кустами и пока остальные, натягивали довольно узкие джинсы, Лали смогла немного убежать. Но лишь немного, потому что через короткий промежуток времени ее преследователи появились сзади, стремительно догоняя обессиленную девушку. Она бежала совсем в противоположную сторону от своего дома, по не знакомой ей дорожке. Выбежав из парка, Лали стала звать на помощь, но незнакомая улица была пуста и лишь многоэтажный дом с горящими окнами придавал этой пустынной улице насколько возможно живой облик. Спрятаться было негде и Лали, забежала в подъезд этого дома. Она стучала и звонила в двери, прося о помощи, но никто ей не открывал. Войдя в лифт, она поднялась на крышу дома, в надежде найти убежище там. Но она не рассчитала силы своих противников, которые быстро ее нашли. Тот, кого для себя Лали назвала «первый», тоже поднялся на крышу этого дома и сразу увидел беглянку.

– Ну тварь теперь ты от нас живой не уйдешь! – прорычал он, разъяренный тем, что ему пришлось за ней бежать, да еще и подниматься пешком, по лестнице, на такую высоту.

Он медленно шел на нее, зная, что теперь ей некуда деться. Лали пятилась назад, осознавая то же самое. В любом случае ее ждала смерть, но она могла ее выбрать. Умереть быстро – спрыгнув с крыши дома или же отдаться в руки этим зверям, которые все равно убьют, но перед этим вдоволь над ней поиздевавшись. Она подошла к краю, там, где заканчивалась земная жизнь и возможно начиналась новая.

Перед тем как прыгнуть, она прошептала:

– Господи я надеюсь, что ты не существуешь, потому что я не хочу попасть на твой страшный суд. Я боюсь твоего гнева. Но еще больше я боюсь встречи с Люцифером. Я надеюсь, что жизни после смерти не существует, я надеюсь попасть в пустоту. Но если Ты все-таки есть, знай, я раскаиваюсь во всем, что совершила там, в Москве. Это произошло по глупости. Я не хотела…

С этими словами она сделала шаг в никуда, полетев со стремительной быстротой вниз.

 

Автомобиль ехавший на большой скорости резко затормозил. Из него выбежала девушка, громко крича на молодого мужчину, который вышел следом за ней.

– Зачем ты меня остановил,– кричала она,– почему ты делаешь все назло?

– У меня и в мыслях не было делать что-то тебе назло, но такая скорость самоубийство для нас обоих. Ты едешь со скоростью сто сорок километров в час и, по-твоему, это нормально? Посмотри, какая темнота вокруг. Достаточно небольшой выбоины на дороге и ты уже не сможешь справиться с управлением.

– Неправда! Я справлюсь. Какое тебе дело до того, на какой скорости я веду машину. Я еду так быстро как хочу, мне всегда нравилась стремительная езда. У тебя нет ни малейшего повода, утверждать, что я плохой водитель. Ну, скажи мне Николя, я хоть на одну кочку наехала?

– Не наехала, но наедешь, и эта кочка станет для тебя роковой. Ты разобьешь мне машину!

– А если даже и так то что? Давай доедем до ближайшего банка, и я отдам тебе деньги за твою никчемную машину, которой ты так дорожишь.

– Да пойми ты глупая, я не машиной дорожу, а нашими жизнями. Ты понимаешь, что мы можем разбиться?

– Давай умрем вместе.

– Ты круглая дура и мне стоило разглядеть эту особенность в тебе намного раньше – еще до нашей свадьбы. Я устал с тобой.

– Нет, милый – это я с тобой устала. Мы никогда не отдыхаем.

– Как это мы не отдыхаем, а что же, по-твоему, мы делаем сейчас? Мы ездим из одного отеля в другой, ты целыми днями проводишь в бассейнах и магазинах…

– Это я себе могу позволить каждый день, без ограничений. С тобой я отдыхаю лишь физически, телом, но не душой как бы мне хотелось. Ты даже в медовый месяц не можешь себе позволить отдаться отдыху. Ты постоянно связываешься со своей фирмой по сотовому телефону. Я его скоро выкину! Я устала, я так больше не могу. Мои нервы на пределе.

– Это с тобой нужно иметь железные нервы, но у меня таковых нет. Я все делаю так, как хочешь того ты и все никак не могу тебе угодить. Ну что тебе нужно еще? Скажи?

– Ты плохой муж, если не в силах понять что необходимо твоей жене. А ей необходимо совсем немногое – я хочу отдыхать не только телом, но и душой – хоть немного. С тобой же можно отдохнуть только в постели и не более того. Ты не успеваешь как следует трахнуть меня и уже тянешься к своему любимому телефону, чтобы узнать, как там поживают твои любимые акции!

«Что это с ней?» – озабоченно подумал Николя. Прежде ему никогда не доводилось слышать от Анастасии вульгарных словечек.

– Я тебя не совсем понимаю. Объясни, как ты хочешь, чтобы я себя вел?

– Нет. Я ничего не стану тебе объяснять. Хочу, чтобы ты понял это своим умом. Я ведь круглая дура, как ты выразился, следовательно, объяснить что-либо мне не под силу. Это ты у нас умный, вот и включи логический анализ своих поступков и действий.

«Ого, ну и выдала», – снова подумал про себя молодой мужчина. И ему было чему удивиться. Его молодая супруга была очень красива, но умом при этом не отличалась. А тут, выдала целый свод умных изречений. И пока Николя об этом думал, Анастасия продолжала возмущаться. Время от времени ее голос переходил на визг.

– Я так больше не могу, ты окончательно свела меня с ума. Сомневаюсь, что выдержу дальнейшую жизнь с тобой, несмотря на то, что мы женаты всего три дня,– впервые повысил голос мужчина. Разговор на повышенных тонах для него действительно был не свойствен. Будучи одним из директоров крупной фирмы, Николя обладал небывалой выдержкой и невозмутимостью, что, бесспорно, помогало продвигаться по служебной лестнице.

– Отлично, давай разбежимся прямо сейчас. Я ухожу! – и девушка показано стала удаляться от машины, в темноту.

– Куда ты Анастасия?

– Ты, кажется, устал от меня? Вот и отлично!

– Вот и отлично! – парировал мужчина.– Это твое полное право делать что хочется. А я буду делать то, что хочется мне.

Он сел в машину и завел двигатель, но как только тронулся, услышал пронзительный визг своей жены. Ее оглушительный, похожий на ультразвук крик мог заглушить что угодно и проникнуть куда угодно, в том числе и в хорошо звукоизолированный салон новенького автомобиля. Николя немедленно сдал назад. В ту же секунду напуганная до смерти Анастасия запрыгнула в машину.

– Стало страшно? – на его лице появилась улыбка.

– Я споткнулась о труп человека,– она с трудом выговаривала слова.

– Что ты такое говоришь? – не поверил Николя словам своей жены.– В темноте ты не могла разглядеть ничего подобного. Вероятно, это была обычная ветка от дерева.

– Говорю же тебе, там лежит труп человека. Пожалуйста, давай скорее отсюда уедем.

– Если там действительно лежит труп человека, в чем я сильно сомневаюсь, мы обязаны сообщить о находке в полицию.

– С ума сошел? Ничего и никому мы не обязаны! Если мы скажем, что нашли труп человека, нас так просто не отпустят, пока не выяснят все. А я не хочу провести свой медовый месяц в полицейском участке.

– И все же я посмотрю, может, ты ошибаешься.

– Никуда ты не пойдешь. Ты пачками читаешь газеты и никак не уяснишь для себя, в такие дела лучше не вмешиваться. А если за этими деревьями прячется преступная банда? Ты подумал о последствиях? Они тебя убьют, а потом отберут машину и все деньги.

– Хм, если они меня убьют, им не придется отбирать деньги и машину, поскольку отбирать будет не у кого.

– Какой же ты дурак, ты забыл про меня! – взвизгнула Анастасия вне себя от злости.

– Нет, не забыл, они возьмут машину в месте с тобой,– с этими словами, Николя вышел из машины и направился в сторону ранее указанную женой.

– Я не хочу тебя потерять, ведь мы женаты всего три дня. Что подумают люди? А они подумают, что это я тебя убила из-за твоих денег, но они мне не нужны, потому что у меня денег намного больше чем у тебя. И потом я не хочу стать двадцати трех летней вдовой. Но знай, если тебя сейчас убьют, я уеду. Ты слышишь меня? Я не за что не отдам ни деньги, ни машину, ни себя! – кричала Анастасия вслед своему мужу.

– Анастасия замолчи и иди сюда,– позвал он из темноты.

– Нет, нет и еще раз нет. Я не стану рисковать своей жизнью, ради какого-то несчастного мертвого тела, тем более трупу все равно, помогут ему или нет. Он труп! А я слишком молода и красива, чтобы умереть глупой смертью.

– Да ты красива, но и глупа как никто иной на этой планете. Немедленно иди сюда, здесь лежит человек, которому нужна наша помощь,– не на шутку разозлился Николя.

Анастасия нехотя вышла из автомобиля и, озираясь по сторонам, подошла к мужу. Он снова включил фонарик, и она смогла разглядеть девушку лежащую на окраине обочине.

– Боже правый, это девушка. Какая бедняжка должно быть ее изнасиловали, а потом убили. Николя посвети ей на лицо, я никак не могу разглядеть, она была красивой или нет. И потом, кажется на ней остатки дорогого платья. Возможно она из высшего общества, – и она прикрыла рот рукой испугавшись собственных мыслей. – Я знаю. Ее похитили и требовали слишком большой выкуп, а ее муж оказался типичным жмотом и пока он имел наглость торговаться с преступниками, они убили несчастную.

– Вот слушаю твой бред и никак не могу понять, у тебя что вместо мозгов – опилки или вата?

– Откуда мне знать, что у меня там, я не проверяла, – снова огрызнулась она.

– Замолчи немедленно или я с тобой разведусь.

– Когда мы с тобой встречались, ты был галантен и обходителен. Этим ты меня и подкупил. Но я и подумать не могла, что ты так изменишься сразу после свадьбы. Знай это я заранее, ни за что не вышла бы за тебя замуж. Ты превратился в настоящего хама. И потом, неприлично разводиться через три дня после венчания. Ты подумал, что скажут в свете?

Николя тяжело вздохнул.

– Говорили мне, но я не послушал, хотя это оказалось чистой правдой.

– О какой правде идет речь? Ничего из сказанного тобой я не поняла, будто ты говоришь на другом языке.

– Даже не старайся меня понять, потому что твоим умом тебе это не под силу. Хотя знаешь что, я все же попробую объяснить. Мне говорили, что ты очень красива, но при этом бесконечно глупа. Ты одна из племени этих бимбо.

– Кто посмел сказать, что я глупа? Я выцарапаю ему глаза! – завизжала она.

– Мне об этом сказал твой отец.

Услышав подобное, Анастасия надулась и отвернулась от мужа, но уже через секунду она вновь повернулась, чтобы задать очередной вопрос.

– Что это за племя такое – бимбо?

– Бимбо – представительницы женского пола, они очень красивы и сексапильны, но в мозгу у них проходит лишь одна извилина.

– И что в этом плохого? – она ничего не поняла про извилину.

– Забудь,– спокойно сказал Николя.– Давай лучше отнесем эту несчастную в машину.

– В какую машину? – она уперлась руками в бока.

– В нашу машину, разумеется, разве ты видишь здесь другую?

– Нет. За все время здесь не проехала ни одна машина.

– А все потому, что ты не послушала меня в очередной раз и поехала не той дорогой. Видишь, здесь даже машины не ездят. Давай, бери эту несчастную за ноги.

Она взялась одной рукой за ногу девушки, а другой рукой зажала себе нос, отвернувшись в другую сторону.

– Господи пропал мой медовый месяц. Николя, куда мы ее повезем?

– Глупый вопрос Анастасия, конечно же, в госпиталь.

– О-ля-ля… но это займет кучу времени да еще придется давать показания в полиции. Что если подозрения падут на нас?

– Я тебя не совсем понимаю.

– Могут подумать, что это ты изнасиловал это девушку, а я ее потом убила. Давай лучше положим ее на больничное крыльцо, позвоним в дверь и убежим. И нам хорошо и ей отлично. Здорово я придумала, а? – протараторила Анастасия, радуясь придуманному ею плану.

– Если ты сейчас же не замолчишь, я выкину тебя из машины. Эта девушка не мертва, но она в тяжелом состоянии и нам следует как можно быстрее доставить ее к врачам. Ждать приезда скорой помощи в этом глухом месте бессмысленно. Нам нужно поторопиться. А с твоей неукротимой фантазией тебе бы только сценарии к телесериалам писать.

– Спасибо мой милый Николя! – утешившись словами своего мужа, посчитав их за комплимент, она поцеловала его в щеку.

 

Утром в доме поднялся невозможный переполох. Павел кричал, что убьет это стерву, как только она вернется домой. Он обзвонил всех общих друзей в надежде, что они скажут, будто Лали ночевала у них, но, увы, никто ее не видел. Если бы парень вспомнил про Аннет и позвонил ей, он бы узнал, что Лали допоздна задержалась у своей подруги, после чего оправилась домой и никуда больше. Аннет лично посадила ее на автобус. Но, Павел забыл о существовании это молодой женщины и потому оставался в неведении относительно пропажи Лали.

После звонка, Мари немедленно приехала к Павлу. Следом за ней примчалась Изабелла, боясь пропустить все самое интересное. Она, конечно, приехала якобы с поддержкой, но на самом деле ей хотелось увидеть все собственными глазами: как Лали возвращается домой и как Павел обрушивается на нее. «Каким приятным, оказывается, бывает злорадство».

– Павел успокойся, не стоит так убиваться, я просто уверена, всему есть разумное объяснение,– Мари пыталась успокоить бушевавшего парня.

– Ну конечно,– язвила Изабелла,– она представит, скорее всего, такое же разумное объяснение как тебе представляет твой Филипп после очередного ночного загула.

– Да ты что, как ты можешь такое говорить?! – возмутилась Мари.

– Ты это о чем? Тебя возмутили мои слова относительно измен Филиппа? Можно подумать раньше ты о них не догадывалась.

– О том, что Филипп бегает за каждой юбкой не секрет ни для кого. Я имела в виду совсем другое. Как ты можешь думать, будто Лали не ночевала дома лишь по той причине, что изменила нашему другу? Она его так любит! Даже перед Жаннет выстояла стойко и не отказалась от своей любви.

– Филипп тебя тоже любит и неустанно продолжает это вдалбливать нам всем. Тем не менее, на твоей голове давно колосится сибирская непроходимая тайга из сосен и кедров.

– Хватит, замолчи. Я не хочу больше тебя слушать. И ты тоже хорош,– обычно спокойная Мари пришла в негодование. С Изабеллы переключилась на Павла,– ты ничего не знаешь о Лали, а думаешь бог весть что! Как так можно? Какие измены, о чем вы вообще говорите? Вы несете ересь, но подумайте только на миг, что если ее и в живых уже нет?!

После этих слов Мари прикрыла рот руками. Она поняла, что сказала слишком большую глупость. Однако было поздно жалеть о сказанном, Павел из одной крайности бросился в другую, выскочив из дома.

Почти с полным безразличием Изабелла спросила у Мари, куда так стремительно мог побежать Павел.

– Вероятно в полицию.

– В полицию? Хм, я была лучшего о нем мнения.

– Что ты имеешь ввиду?

– Не хотела бы я видеть глупое выражение нашего друга в полицейском участке, когда ему скажут, что его невесту нашли в постели другого мужчины,– ехидно промурлыкала Изабелла.

– Откуда в тебе столько злости? – Мари по-новому, будто впервые посмотрела на свою подругу.

– Можно пожалеть любую другую девушку в ситуации Лали, но я больше чем уверена, что с ней все в порядке и она прекрасно проводить время, а по возвращении как всегда навешает лапши на уши нашему обожаемому простачку Павлу. Скажет ему, что боялась возвращаться домой поздним вечером и решила остаться у подруги, например у Аннет. Но, к сожалению, позвонить не смогла, так как телефон у той подруги не работал, а ее собственный мобильник по странному стечению обстоятельств разрядился.

– Замечательная версия. Кажется, ты не ту специальность выбрала. Тебе нужно следователем работать. Я только не могу понять, почему ты не можешь допустить мысли, что Лали действительно осталась ночевать у подруги, а с телефонами произошел именно такой казус как ты описала?

– Как бы не так. Она уже изменила Павлу и, слава богу, я об этом узнала. Но сколько может быть еще измен, о которых мы не будем знать. Конечно, я не имею ничего против этого, каждый волен поступать так, как ему хочется. И я не ханжа и уважаю людей любящих секс и постоянную смену партнеров. Но в таком случае не стоит заводить себе женихов, а потом нагло их дурачить. Я не знаю, может в дикой России у них так принято, но только не у нас в цивилизованной Европе.

– Подожди минутку, прокрути пленку назад. О какой измене ты говоришь?

Изабелла не желала рассказывать всего, поэтому ответила, что для нее это не является столь уж важным. Мари такой ответ не устроил и она продолжала допытываться, о какой измене шла речь.

– Если ты так хочешь знать, спроси у своего обожаемого Филиппа. Думаю, он должен знать.

Мари несколько удивилась, не понимая, причем здесь Филипп.

– Еще можешь позвонить Куколке. Она тоже в курсе дел.

– Ничего не понимаю. Все в курсе каких-то там дел, одна я не сведуща в происходящем?

– Успокойся. Для тебя это лишняя информация. Не перегружай свой мозг.

– Ладно, не хочешь говорить, не нужно. Спрошу у Филиппа. Но меня интересует еще один момент. Ты упомянула Россию. Почему?

– Потому что я видела паспорт этой лгуньи. На самом деле она никакая не Лали. Ее зовут Лариса и она из Москвы.

– Как-то, это было уже давно, я позвонила Лали. В то время она еще жила с Аннет. Так вот Лали так и не взяла трубку, она была чем-то расстроена, а Аннет видимо совсем забыла, что я вишу на проводе и с кем-то начала делиться своими мыслями. Вот тогда-то я и услышала, что на самом деле ее зовут Лариса и что она сбежала из России, потому что что-то там натворила.

От услышанного Изабелла присвистнула.

– Я так и знала, что здесь дело нечисто. Но почему ты мне сразу не рассказала?

– Тогда я не предала этому значения. Ты действительно думаешь, что Лали от нас что-то скрывает?

– Несомненно! – резюмировала Изабелла, довольная открывшимися новыми фактами. – Стоит, конечно, прощупать почву у ее лучшей подружки Аннет. Может она что и взболтнет лишнего.

– Ну конечно, – воскликнула Мари, – мы совсем забыли про Аннет. Она должна что-нибудь знать о пропаже Лали.

Мари схватила свою сумочку и принялась судорожно в ней рыться в поисках блокнота. У нее где-то был записан телефонный номер Аннет. Сейчас она ей позвонит и что-нибудь обязательно проясниться. Возможно даже Лали окажется у Аннет и все сразу уладиться.

Глава тринадцатая

В своей записной книжке Мари нашла не только телефонный номер Аннет, но и адрес. Вместе с Изабеллой они молниеносно приняли решение лично съездить к закадычной подруге Лали и уже на месте во всем разобраться. По телефону можно соврать все, что угодно. В глаза лгать сложнее. Схватив свои сумочки они запрыгнули в машину Мари и уже через полчаса с усилием колотили в дверь. Выражая обеспокоенность Аннет распахнула ее и две девушки будто фурии ворвались в маленькую гостиную сыпля вопросами и перебивая друг друга.

– Стойте, стойте, остановитесь же! – Замахала руками хозяйка. – Я ничего не могу понять. Что случилось?

– Говорить буду я, – властно заключила Изабелла. – Первый вопрос: Лали у тебя?

Аннет отрицательно покачала головой.

– Второй вопрос: где твоя подруга?

Хозяйка маленькой прихожей в полной уверенности ответила, что подруга у себя дома, так как вчера вечером лично проводила ее до остановки и даже посадила в автобус.

– Так вот знай, если ты что-то от нас скрываешь, мы обязательно это выясним.

– Я тебя не понимаю. Ты о чем?

– Я о том, что Лали дома нет. Она якобы пропала, так как не ночевала дома. И по всей видимости от тебя не возвращалась. И если ты скрываешь похождения своей подружки налево, знай, Павел сейчас в полиции. Дает показания о ее таинственном исчезновении. И если выяснится, что ты лжешь и Лали вовсе не пропала…

Новоявленный следователь не договорила. По изумленным глазам допрашиваемой она поняла, та не врет и действительно была уверена, что ее подруга вчера вечером благополучно доехала до дома. Аннет хотела что-то спросить, но Изабелла не позволила, задав очередной вопрос.

– Насколько нам удалось выяснить, настоящее имя Лали – Лариса и она из России. Как давно ты ее знаешь?

Подобный вопрос и вовсе обескуражил квартиросъемщицу:

– Я ничего не понимаю. Что за вопросы? О чем ты говоришь?

– Все ты понимаешь и не нужно прикидываться. Я видела ее паспорт.

– Я ничего не знаю, – Аннет как верная подруга продолжала стоять на своем. – Если вам что-то известно больше чем мне, в таком случае спросите у самой Лали.

– Ты хотела сказать у Ларисы, – поправила Изабелла, – спросить не у Лали, а у Ларисы.

– Для меня Лали, а вы можете называть как вам угодно.

– Ну ладно, не хочешь отвечать, твое дело, но знай, ты могла бы помочь выйти на след Ларисы. Нутром чую, тут не все гладко.

На это Аннет лишь пожала плечами.

Возвращаясь к машине, Изабелла буквально набросилась на подругу.

– От тебя никакого толка! Стояла как мумия, ни жива, ни мертва. Ты язык проглотила? Почему ничего не сказала? Почему не задала свой вопрос. Ты же слышала как Аннет тогда что-то говорила о Ларисе. Это и надо было тебе сказать.

– Не кричи меня. Я хотела спросить у Аннет, но ты меня опередила. Не дала и рта раскрыть. А потом, ты видела как она расстроилась бедняжка, когда узнала, что Лали пропала? Мне было ее так жаль…

– Во-первых мне плевать на ее расстройства. Все-таки не касторки выпила. А во-вторых, не Лали, а Лариса. Давай будем называть людей своими именами.

– Может быть она и Лариса, но имя Лали для меня привычнее.

Мари завезла Изабеллу в особняк к Павлу. Верная подруга не желала оставлять в одиночестве милого ее сердцу человека. Сама Мари поспешила домой. Ей не терпелось поговорить с Филиппом. На этот раз он был дома. Обычно когда стены радовались его присутствием, что случалось не так часто, он лежал на диване уставившись в телевизор. С порога Мари грозно велела выключить бестолковую плазму.

В подобном состоянии Филипп видел свою девушку только когда она узнавала о его измене. Молниеносно выключив телевизор он подскочил с дивана на встречу Мари, чтобы как обычно в таких случаях первым пойти в атаку и если удастся локализовать противника с помощью бесподобного секса. Но на этот раз удача отвернулась от него, как и Мари.

– Что случилось, милая? Ты чем-то озабочена?

– Озабоченный у нас это ты!

– Но пупсик…

– Пупсик? Я? А помимо меня сколько еще у тебя пупсиков?

Заплакав она ударила его своей сумочкой. Но вместо того, чтобы разозлиться он лишь плотнее прижал ее к себе.

– Хватит тереться об меня своими красивыми трусами. Не поможет. Эти трусы я тебе сама покупала, а что под трусами, я тоже прекрасно знаю. Как и добрая половина женского населения Парижа.

– Малыш, перестань. Ты же знаешь. Люблю я только тебя. Ты для меня единственный светлый лучик. Я тебя обожаю.

– Что можешь рассказать про измену Лали?

При этих словах парень отскочил от Мари завертевшись юзом, не зная куда спрятать свои глаза.

– Откуда ты узнала? Кто тебе сказал?

– Изабелла.

– Вот сука!

– Да, она поступила непорядочно крича про это на каждом углу, но и ты ничем не лучше.

– А что сразу я?

– Не строй из себя школьника. Изабелла сказала, что ты в курсе. С кем Лали изменила Павлу и когда?

– Так ты не знаешь? – он облегченно выдохнул.

– Нет. Но Изабелла рекомендовала спросить у тебя.

На это Филипп ухмыльнулся и сказал, что Изабелле пора лечиться.

– Но это еще не все.

– Что еще?

– Лали пропала. Со вчерашнего вечера ее никто не видел. Только Аннет  последний раз, когда провожала со своей остановки на автобус.

– Так какого же черта ты молчала все это время и доставала меня глупыми вопросами?

Он схватил ее за руку и буквально поволок к выходу, пока Мари не вырвалась.

– Не смей со мной разговаривать в таком тоне, тем более так грубо обращаться. Что за выходки, Филипп?!

– Прости милая. Я не хотел. Просто разозлился, что мы теряли время на пустую болтовню о сплетни Изабеллы, когда пропал наш друг. Едем скорее.

 

Прихожая этого дома наверное еще никогда не слышала такого громкого и заразительного смеха из уст гостей. Веселое настроение молодой женщины давало ей повод смеяться над каждым сказанным словом, звучавшим из телефонной трубки. Вроде ничего смешного оппонент ей не рассказывал, но она заливалась смехом. Не переставая хихикать, она оглядывалась по сторонам, пытаясь кого-нибудь заметить. Мертвая тишина заставила насторожиться и она поспешила попрощаться со своим приятелем, отключив мобильник.

На первом этаже стояло неприятное безмолвие прежде не наблюдавшееся в доме Лали и Павла. В просторной гостиной никого не было и телевизор, обычно работающий «без перерыва на обед», как шутили гости этого дома, был выключен. Но даже если случалось и такое, то музыка, беспощадно вырывавшаяся из огромных динамиков музыкального центра, стоящего на полу по другую сторону камина от телевизора не давала повода скучать. Однако в этот раз молчала и музыка.

На Лауру это произвело неприятный осадок. Приступ веселья сменился обеспокоенностью, как будто все в этом доме говорило о случившемся несчастье. В большой гостиной и прилегающем коридоре никого не было. Над всеми комнатами коттеджа нависла давящая тишь.

– Здесь кто-нибудь есть? – она осторожно позвала.

Ответа не последовало. Сумасшедший ритм сердца болью отдавался в ушах. Лаура вспомнила о сущей мелочи важной для этого дома. Дверь! Когда она пришла дверь была приоткрыта, хотя Лали всегда закрывалась на все замки, остерегаясь грабителей, а теперь еще и сумасшедшей Жаннет. Неужели действительно случилось что-то страшное?

Лаура осторожно поднялась на второй этаж. Первая дверь, в которую она постучала, вела в спальню Лали и Павла. Ответа не последовало. Она заглядывала в каждую комнату но никакого не находила и только на третьем этаже в одной из комнат Лаура наконец наткнулась на людей.

– Что?.. Что вы тут делаете, где Лали?

Лаура не понимала, что ей нужно думать при виде этой картины. Изабелла сидела на кровати, подвернув под себя ноги, а рядом с ней, свернувшись клубком, как беззащитный брошенный щенок, ищущий тепла и ласки лежал Павел, уткнувшись головой в колени Изабеллы. Она с небывалой нежностью глядела на него, ласково проводя рукой по его темным волосам. Изабелла медленно повернула голову в сторону Лауры и тихо, стараясь не разбудить Павла, прошептала о пропаже Лали.

– Как пропала, что ты такое говоришь?

Лаура повысила голос и Изабелла тут же зашикала, призывая говорить подругу тише. В тот же миг ее глаза осветила невиданная злость. Павел, наконец, уснул на ее коленях и она не жалела, чтобы он просыпался. Но он уже очнулся от беспокойного сна. Сел на кровати и посмотрел в глаза Лауры отчего та невольно отшатнулась. От прежнего Павла не осталось и следа. Его лицо до неузнаваемости истерзала боль. Прежде излучаемые доброту голубые глаза не выражали ничего кроме бесконечной пустоты. Павел спокойно, совершенно безэмоционально рассказал Лауре все, что знал сам.

– Я могу помочь,– твердо сказала Лаура, пораженная страшной вестью.– В центральной жандармерии работает мой хороший знакомый, он поможет расширить круги поиска. Мы размножим фотографии Лали, а мой приятель разошлет их по факсу во все полицейские участки страны. На всякий случай. Кто-нибудь, что-нибудь должен знать о Лали. Она не могла исчезнуть бесследно, так не бывает. Я немедленно отправляюсь к Андре. Нельзя терять время. Их послушать, так они только через трое суток начинают искать человека. Чушь какая!..

Изабелла окликнула Лауру, спускающуюся по лестнице. Она попросила ее задержаться в гостиной.

– Я не советую тебе обращаться за помощью к твоему другу из центральной жандармерии.

– Почему? – Лаура не понимала. Она смотрела на Изабеллу и теперь уже не видела и следа от былой горечи, какую она изображала при Павле. Ее лицо не выражало ничего кроме эгоистичной невозмутимости.

– Не хочу, чтобы ты выглядела полной дурой в его глазах.

– Господи Изабелла говори яснее. Я не понимаю тебя. Что ты хочешь этим сказать?

– Ты действительно не понимаешь или делаешь вид, что не понимаешь? Лали не пропала.

– Что?! – от удивления Лаура раскрыла рот.

– Да! – подтвердила свои слова Изабелла.– Она сбежала. Сбежала со своим любовником. Потом вернется и что-нибудь как всегда насочиняет для Павла. А он, конечно же, как всегда ей поверит.

– Откуда ты это знаешь? С чего ты взяла, что Лали сбежала с любовником?

– Лаура я ведь тебе рассказывала о бессовестной измене…

– Ну и что? – резко перебила она ее.– Что с того? Тебе пора забыть то, что тебя ни коем образом не касается.

– Нет, это меня касается. Я не хочу видеть, как страдает Павел.

– Прекрати! – разозлилась Лаура.– Как ты можешь? Перед Павлом пускаешь слезы, а за его спиной поносишь его девушку и нашу подругу. Я не узнаю тебя Изабелла!

– Я всего лишь пытаюсь открыть вам глаза на эту стерву, а вы будто…

– Ну вот что, я не желаю слушать подобной ахинеи,– вновь перебила она Изабеллу.– Я иду, как и запланировала, в центральную жандармерию.

Лаура направилась к выходу и уже около двери обернулась:

– Если тебе так неприятна Лали, почему ты по-прежнему ходишь к ней в гости и остаешься ночевать?

– Это не ее дом. Она арендовала его вместе с Павлом. Так что я прихожу к своему другу, а не к этой мрази.

Ничего не сказав, Лаура лишь покачала головой, скрываясь за входной дверью.

 

– … меня долго здесь будут держать? – спросила она у молодой красивой пары.

Николя замялся не зная, что ответить. Всего несколько минут назад он разговаривал с ее лечащим врачом, который признался в отсутствии дальнейшей  необходимости держать девушку в больнице. Ее нужно выписывать. Но куда? Полиция маленького городка работает не так расторопно как столичная или Марсельская и потому они все еще не установили личность этой пациентки.

Не получив ответа на свой вопрос она задала следующий:

– Кто я такая? Как меня зовут? Кто вы? Почему вы ничего мне не рассказываете? Зачем вы постоянно меня обманываете?..

Николя было не под силу смотреть в эти прекрасные измученные болью неведения глаза. Извинившись, он вышел из палаты. Анастасия осталась наедине с девушкой. Удобнее усаживаясь на жестком стуле, она посмотрела на дверь. Убедившись, что Николя вышел, она прочистила горло и с украдкой озаряясь по сторонам, приготавливаясь открыть страшную тайну.

– Я! Я расскажу тебе как все было. Восемь дней назад мы привезли тебя в госпиталь Бове. У тебя при себе не было никаких документов, и мы даже не знаем, как тебя зовут. Не знаем так же, где ты живешь и есть ли у тебя родные. Мы вообще ничего не знаем и зашли в полный тупик. Когда ты была без сознания, говорила исключительно на русском языке. Я бы ни за что не догадалась. Это все Николя. Он очень умный. Иногда настолько умный, что бесит меня. Ну вот. А потом было еще страшнее. Ты выкрикивала какие-то бессвязные слова. Я то думала, что ты ругаешься по русски матом. О-о, этот ваш богатый русский язык… но Николя опять встрял и сказал, что это похоже на заклинания или проклятия… я не особо поняла, но что-то в этом роде. Какой-то древний старобабский или стародедский… хм… нет, не так. Кажется старосословный язык… что-то в этом роде. Я не могу запоминать такие сложные слова и тебе не рекомендую. Я прочитала в одном полезном журнале, что красивым девушкам нельзя напрягать свой мозг, потому что когда думаешь, кожа покрывается морщинами. Представляешь какой ужас?! Теперь даже не знаю как журналы читать. Я ведь когда читаю – тоже думаю.

Но пациентку совсем не волновали бестолковые переживания этой блондинки. Она перебила ее стенания по поводу морщин и ума, попросив продолжить рассказ.

– Сейчас ты пошла на поправку, но силы окончательно не вернулись к тебе, а вот когда тебя привезли в больницу, кстати, это были мы с Николя и благодарить тебе придется именно нас. Так вот, когда тебя привезли ты была совсем плохая и честно говоря, никто не надеялся, что ты выживешь. Но сейчас уже все позади. Во время твоего первого осмотра в госпитале Бове доктор сказал нам, что ты сильно ушибла голову, вследствие чего впала в кому. Тебя хотели отправлять в Париж, но несколько дней назад ты внезапно пришла в себя. Доктор сказал, что это само провидение тебе помогло.

– Вы сказали госпиталь Бове – это город, в котором я сейчас нахожусь?

– Дело в том, что мы с мужем находились недалеко от городка Бове, поэтому и отвезли тебя в местный госпиталь. Это оттуда тебя переправили в Амьен.

– Никогда раньше не слышала о таком городе.

– Значит ты точно не из Франции? Видимо из России, раз так хорошо ругаешься матерными словами.

– Не знаю, я ничего не знаю.

«Она очень даже может оказаться шпионкой, которую хотело убить местное правительство, а мы, дураки, взяли и спасли ее. Теперь нас могут обвинить в непатриотичности и сослать в ссылку как бедного Наполеона. Подумать только, бедный Наполеон. Завоевал всю Европу, а потом один маленький промах и его сослали на Богом заброшенный остров. Никакой благодарности. Вот и мы с Николя можем оказаться точно в такой же страшной ситуации»,– размышляла Анастасия, насколько ей позволял интеллект.

Тем временем пациентка смотрела в лицо симпатичной белокурой девушке и радовалась, бесконечно радовалась ее присутствию в этой мрачной палате. Эта милая супружеская пара приезжала к ней каждый вечер и она с нетерпением ждала их появления вновь. Все для нее стало чужим и она стала всем чужой в тот момент, когда открыла глаза после долгого сна и не поняла где она, что с ней и кто она такая. Это было страшно. Было поистине страшно не помнить ничего из прошлой жизни. Она вспомнила первую встречу с Николя и Анастасией:

– Привет! – защебетала хрупкая девушка, едва открыв дверь в палату.– Меня зовут Анастасия, а это мой муж – Николя. Мы с ним женаты уже тринадцать дней. И все было бы хорошо, если бы наши с тобой пути не сошлись…

Николя толкнул жену в бок, извинившись за беспардонный лепет своей супруги. Девушка на больничной койке улыбнулась. Она неважно себя чувствовала, все тело болело и было скованно слабостью, но эта пара заставила ее улыбнуться. Анастасия, конечно, сказала не подумав, но по тону ее голоса пациентке показалось, что белокурая красавица сказала это без видимых ноток злости или раздражительности. После второй их встречи она поняла, что не ошиблась в своих предположениях. Анастасия оказалась доброй и милой, но порой в ее словах слышалась небывалая бессмысленность и говорила она быстрее, чем думала. В Анастасии чувствовалась некая спесивость, но она в меру своих возможностей старалась ее не проявлять. Она сидела на стуле рядом с постелью, закинув ногу на ногу. Легким, казалось даже воздушным движением она время от времени поправляла белокурые локоны, грациозно откидывая пряди назад. Она любила себя и этого мог не увидеть только слепец. Она не являлась первой красавицей, но и отказать ей в симпатии никто бы не смог. Светло-серые глаза украшали милое личико с кожей цвета персика. А очаровательный слегка вздернутый носик прекрасно гармонировал с нежными губами похожими на нераскрывшиеся бутоны роз.

Ее муж – Николя, пожалуй, был более привлекателен. Всегда классический стиль одежды, костюм или брюки с рубашкой и свитером. Мужественное выражение лица и спокойная манера держаться. Она дольше чем положено задержала взгляд на мужчине, признавая его неоспоримую сексуальность. Откровенно разглядывая пепельные волосы, широко расставленные зеленые глаза, волевой подбородок, красивые руки, девушка на больничной койке думала о том, как им обоим повезло друг с другом. Они составляли красивую пару и дети у них будут непременно неотразимо красивыми.

Уравновешенность Николя никак не контрастировала с активной оживленностью Анастасии и, тем не менее, они отлично подходили друг другу. Так думала девушка без имени и была в этом уверена. Но тут до нее донеслись слова Анастасии, она продолжала свое повествование и эта важная, но неприятная история вернула из приятных воспоминаний. Единственных воспоминаний, которые были. Все остальное – сплошная пустота.

– Так вот моя милая, как ты уже поняла, мы тебя совершенно не знаем, ты для нас посторонний человек с улицы в прямом смысле этого слова. Мы тогда были женаты всего три дня и надо же нам было поругаться именно в том месте. Но, видно так было угодно свыше,– при разговоре Анастасия манерно взмахивала руками.– Поссорившись с Николя, я вышла из машины и пошла пешком, но стоило мне сделать несколько шагов, как я споткнулась о чей то труп, в последствии это оказался твой труп!

Быстро сообразив, что сморозила очередную глупость, Анастасия в ужасе прикрыла ладонью рот.

– Прости, я не хотела этого говорить, у меня как-то само собой вырвалось.

Но девушка успела привыкнуть к манере разговора Анастасии, поэтому на ее слова не обратила никакого внимания, попросив продолжить рассказ.

– Как я уже упоминала, мы отвезли тебя в госпиталь Бове. Там тебя обследовали и доктора наговорили кучу всяких слов. Я естественно не смогла всего запомнить, но кое-что в моей памяти отложилось,– и она приняла смешную позу, стараясь вспомнить.– Помниться врачи что-то говорили о коматозном состоянии, сотрясении мозга и о множестве мелких болячек. Самый страшный приговор, какой вынесли врачи, это я, конечно, запомнила – возможная гематома мозга. Именно поэтому они порекомендовали как можно быстрее перевезти тебя в Амьен, поликлинику с современным оборудованием. К сожалению я не могу тебе сказать подтвердился ли последний диагноз потому что от всех этих врачей в белых и голубых халатах у меня мурашки бегут. Ненавижу больницу! Но если хочешь, мы можем спросить об этом у Николя, он все запоминает.

Девушка в знак согласия кивнула головой.

– Конечно, мне было тебя жаль, не скрою, но согласись, при чем тут я и Николя?! Мы тебя нашли, доставили в больницу, так сказать поспособствовали сохранению твоей жизни. Ну а дальше – забота врачей. Так нет, Николя у нас не только умный, но еще и ответственный. Сказал, что мы не можем тебя бросить, пока ты не придешь в себя. А если ты не придешь в себя год? – спрашивала я его. На это он лишь махал рукой и просил не говорить глупостей. Но ты подумай, пропал медовый месяц и все из-за тебя. Я звонила маме, жаловалась, она со мной абсолютно согласна, но папа, он на стороне Николя. Ну а когда тебя нужно было везти в клинику Амьена, тот тут Николя был в первых рядах, предложив оплатить транспатрир… ох уж эти слова! В общем он оплатил твой переезд из одного города в другой.

И Анастасия наклонилась почти к самому уху девушки, чтобы заговорщицки сообщить, что они богатые и деньги для них не проблема.

– Я попыталась возмутиться, не хотела я в Амьен, но Николя сказал, что это будет продолжение медового месяца в приключенческом варианте и я согласилась. А вообще, я полная дура, что согласилась с Николя путешествовать по стране, вместо того, чтобы отправиться в какую-нибудь Австралию. Бедняжка, ты и сейчас выглядишь не лучшим образом, но если бы ты только видела себя со стороны в тот злополучный вечер, то непременно бы умерла со стыда,– Анастасия снова переключилась на пострадавшую.– Все платье изорвано в клочья, лицо разбитое и опухшее, волосы до неприличия слиплись в крови… Скажи, тебя изнасиловали? – прижав одну ладонь к груди, а другую к губам, Анастасия сочувственно поинтересовалась.

В это время в палату тихо вошел Николя. Услышав подобное, он наступил на ногу Анастасии с такой силой, что она завизжала своим тонким пронзительным голосом.

– Что ты делаешь, мне больно, совсем с ума сошел? – И она принялась колотить своего мужа маленькой сумочкой, которая до этого мирно лежала на ее коленях.

– Какой ужас, значит меня изнасиловали… Так вот причина моего состояния,– и девушка заплакала, закрыв глаза руками.

– Нет, нет! – поспешил успокоить Николя.– Никто тебя не насиловал. При общем обследовании тебя осмотрели и установили, что ты не была изнасилована. Наверное, негодяям, которые довели тебя до такого состояния, нужно было кое-что другое.

– Но что им могло от меня понадобиться?

– Этого никто не может знать кроме тебя самой. А ты, к сожалению, ничего не помнишь. Надо немного подождать и память обязательно к тебе вернется.– Снова вмешалась в разговор Анастасия.– Однако я могу предположить, что ты богата и кому-то сильно мешала. Из-за больших денег естественно. Вот от тебя и пожелали избавиться. У тебя есть муж?

Затем она шепнула на ухо мужу, что знает истинную причину нападения на эту девушку. Николя предположил, что Анастасия придумала очередную бредовую версию, но согласился выйти из палаты, чтобы выслушать.

– Я сопоставила факты и поняла! Я все поняла.

– Что ты сделала?

– Поняла.

– Нет, до этого, что ты сказала? Ты сопоставила факты?

– Да. В этом что-то страшное?

– Напротив, все прекрасно  и если ты знаешь такие слова, значит еще не все потеряно, – и он слегка ухмыльнулся.

Анастасия как всегда пропустила мимо себя колкость, так как не поняла ее смысла и поспешила рассказывать.

– Когда эта девушка была в беспамятстве, она что-то говорила, говорила, говорила и ты сказал, что это русский язык. Потом она и вовсе выкрикивала какие-то непонятные слова и фразы и видимо это был пароль или что-то еще, для встречи.

– Для какой встречи?

– Для секретной встречи. Эта девушка – русская шпионка!

– С чего ты взяла? Ты узнала от нее что-то новое?

– Нет, я сама догадалась. Все эти непонятные и тайные слова, русский язык, попытка убийства… шпионаж, государственная измена!

Последнюю фразу Анастасия пискнула довольно громко и врач проходящий мимо, остановился и сощурившись уставился на девушку.

– Прочитала интересный факт из истории  Франции и решила поделиться.

– Николя попытался оправдаться и врач как будто поверил, но попросил впредь не изъясняться так громко о государственных изменах.

– Ты чего орешь, с ума сошла? Мало нам неприятностей? – Зашипел Николя, когда врач ушел.

– Все неприятности из-за тебя. Привезли ее в больницу и бросили. Дело врачей лечить. Так нет, мы носимся за ней по всей Франции будто она нам мать родная. Я бы еще могла предположить, что ты в нее влюбился. Но считаю этой глупостью, поскольку на данный момент она не является красоткой. И кстати о истории Франции. Я тут вспоминала Наполеона.

– О, ты и на это способна!

– Так вот он захватил всю Европу и никакой благодарности. А потом сделал маленький промах, не смог победить Россию и за это его сослали на уединенный остров. Представляешь какая несправедливость!

– Почему несправедливость? Наполеон был тираном. Он хотел чтобы вся Европа лежала у его ног, а то, что погибали ни в чем не повинные люди, об этом он не думал. Тех же французов сколько погубил.

– Сейчас не об этом речь. Я веду к тому, что нас тоже могут сослать на какой-нибудь остров.

– Это еще почему?

– Да потому что мы укрываем шпионку. Русскую шпионку, а это еще страшнее. Этого Франция нам никогда не простить.

– Вспомнила! – донесся из палаты радостный возглас.

– Я иду в палату и впредь прошу забыть твою бредовую историю. Не хочу слушать подобную ерунду. Честное слово, избавь меня от этого. Ну сколько можно? Неужели ты сама веришь в весь тот бред, что вылетает из твоих уст?

Николя вошел в палату, следом впорхнула обиженная супруга.

– Вспомнила! У меня есть жених, мы собирались пожениться!

Но прежде чем мужчина успел открыть рот, из уст женщины стоящей за его спиной посыпались очередные предположения.

– Вот он – ответ на наш вопрос,– серьезно сказала Анастасия.– Ты богата, а твой жених беден и он приказал, а возможно и сам лично пытался тебя убить.

– Но это невозможно, такого не бывает! – запротестовала девушка.

– Должна тебе заметить, что в нашем жестоком мире возможно все и уж тем более такое распространенное убийство как из-за денег.

Николя вконец надоели глупости его молодой жены. Рассердившись, он велел немедленно ей замолчать. А свою чушь изливать на бумагу. Возможно, что у нее получится писать глупые романы для глупых домохозяек.

Она недовольно послушалась надув от обиды свои нежные губки, заметив при этом, что он незаслуженно унижает ее перед посторонними людьми, имея в виду вошедшую молодую медсестру, которая тихо возилась в углу палаты, подготавливаясь ввести больной инъекцию.

– Скажите, Амьен далеко от Парижа?

– Не очень, – ответил Николя, – чуть больше ста километров. Почему ты спрашиваешь о Париже, что-то вспомнила? Может, ты там живешь? Или родственники, жених?

– Нет, не думаю. Мне кажется я живу где-то очень далеко и всегда мечтала побывать в Париже.

Разговор прервала медсестра готовая сделать пациентке укол. Попрощавшись с девушкой «без имени», молодожены ушли, сказав, что завтра придут снова. А она все лежала и усиленно старалась вспомнить, кто же она такая. И вдруг, совершенно из неоткуда в памяти очень четко появились образы людей в черных  балдахинах и с капюшонами на головах, скрывавшие лица. В помещении темно и только небольшое количество факелов и свечи в руках людей освещают круг. В центре огромный плоский камень. На нем лежит голый мужчина. Он не двигается, он связан. Но его живот едва заметно вздымается. Значит он под действием снотворного или каких-нибудь наркотиков. Его лицо было скрыто под красной атласной материей. Стояла напряженная тишина. Холод помещения пробирался внутрь тела. Дрожь не давала стоять ровно, зубы цокали от нервного перенапряжения и страха. Хотелось уйти. Безумно хотелось вырваться из этого плена серых стен и черных мантий. Но вокруг десятки, а может и сотни людей в капюшонах и все неподвижно стоят. Идти некуда. Нужно стоять до конца дождавшись кульминации происходящего. Неожиданно один из тех, что стоял возле жертвенного алтаря схватил из сетки курицу и отрезал ей голову, а кровь слил в сосуд. Затем взял кисточку и макая в куриную кровь, стал выводить на голом мужском теле какие-то непонятные символы и иероглифы. По окончании, он взял большой кинжал с тонким лезвием и держа его на обеих ладонях направился в толпу. Но что это, почему все расходятся вокруг. Почему вокруг так много пустого место. Почему этот страшный человек идет именно сюда и зачем… зачем он протягивает этот кинжал…

Весь этаж больницы буквально утонул в нечеловеческом крике что издавала пациентка. Она металась по палате разрывая на себе одежду и в неистовстве дергая за волосы…

 

 

Часть вторая

Глава первая

Утро для Лали началось с преподнесения ей огромного букета алых роз «Дам де Кер». Лали проснулась от нежнейшего аромата наполнившего ее спальню. Она открыла глаза и увидела на постели рядом с собой  красивый букет. Девушка буквально зарылась головой в этом букете, вдыхая дивный аромат цветов.

– О, мне так приятно! – пропела она и тут же добавила, – Павел ты должно быть, отвалил сумасшедшие деньги за такую красоту!

– Мою любовь к тебе невозможно выразить даже всеми цветами на земле, не то, что этим букетом. И совсем не важно, сколько он стоит. Скажи, какой подарок ты хотела бы получить еще и я исполню любое твое желание, любую твою прихоть. Я так боялся, что потерял тебя навсегда. И когда ты снова рядом, хочу исполнять любое твое желание, угождать любой прихоти. Носить на руках, петь тебе оды!

Девушка нежно поцеловала его в нос и прижалась к нему.

– Дурачок, мне совсем не нужно доказывать свою любовь подарками. Я и так вижу, как сильно ты меня любишь и должна сделать официальное признание – я люблю тебя ни чуть не меньше.

Отстранившись от парня, она с лукавым блеском в глазах посмотрела на него, после чего накинулась на Павла, страстно обнимая и целуя. Ему очень хотелось поддержать игру, но время неумолимо напоминало, он опаздывает на работу.

Сначала Лали расстроилась, что ей придется остаться дома одной после так хорошо начинающегося утра, но едва Павел вышел, в дверь позвонили. На пороге стояла Аннет. Кажется с депрессией было покончено и она снова излучала бодрость и оптимизм. Сколько Лали на нее не смотрела, никак не могла понять, откуда подруга берет столько положительной энергии распространяя ее вокруг. Вот и сейчас Аннет улыбалась во весь рот.

– Как здорово, что ты пришла! – Увидев подругу, Лали оживилась.

– Я тоже рада, что пришла, – сходу залепетала она, проходя в дом. – Мне сейчас очень одиноко и я не могу находиться дома одна наедине сама с собой и своими мыслями. Мне становится грустно. Совсем некстати мне сейчас дали отпуск. Я сопротивлялась как могла, но меня выпроводили. А что делать дома? К маме я уже съездила, навестила ее, но быстро заскучала вдали от Парижа. Решила вернуться и наведаться к тебе.

– Ты, конечно, меня извини, но на обездоленную пессимистку ты совсем не похожа.

– Да я не похожа на ханжу, и знаешь почему? Я душу и убиваю в себе все отрицательное и стараюсь не думать ни о чем плохом. Именно поэтому я не могу находиться одна.

– Не знаю, как тебе это удается, но когда мне плохо я не могу улыбаться.

– Все мы разные подружка. Я ни за что не буду ходить и кукситься. Ни за что! Все! Долой грусть и одиночество!

– Одиночество? Это ты одинока? Не смеши меня, я все равно не рассмеюсь! Я не понимаю, как можно чувствовать себя одинокой в то время когда рядом с тобой молодой и строптивый жеребчик, – и она засмеялась.

– Он обыкновенный зануда. Постоянно ноет и жалуется. Не поверишь, но он умудрялся обсуждать политические вопросы Ирака даже во время секса. Сама подумай, о каком удовольствии может идти речь, если благодаря ему в моем воображении появляются искореженные и залитые кровью лица раненых и убитых.

Лали поморщилась и Аннет причмокнула языком, давая понять, что удовольствием тут и не веяло. Она достала из сумочки пачку сигарет, прикурила и предложила подруге.

Когда-то Лали курила и ей чертовски нравилось это занятие. Но это было в России, а с переездом в другую страну вся ее жизнь должна была измениться в лучшую сторону и все ужасное, что окружало ее на родине больше никогда не должно было соприкасаться с ней. С переездом во Францию Лали действительно изменила себя и даже бросила курить. Прошло не мало времени, перемены были на лицо.

«А почему бы и нет?» – подумала Лали. «Почему бы мне снова не закурить? От этого уже ничего не измениться. Все плохое, в том числе и Лариса, остались в далекой Москве».

Лали буквально выхватила пачку из рук Аннет, достала сигарету, подкурила и откинулась на спинку дивана, с наслаждением выпуская голубовато-серый дым.

– Знаешь, прошло очень много времени с тех пор, как Жиром бросил меня, но я так и не смогла его забыть. Тогда я этого не осознавала, но со временем очень четко поняла, что люблю его. По-настоящему, крепко люблю. Люблю человека, который наговорил мне кучу гадостей, обозвал никчемной старухой, которой нужно не о сексе думать, а к климаксу подготавливаться. Я тогда не рассказала тебе всего, что он мне наговорил, было слишком мучительно вспоминать. Но унизил он меня порядочно.

– О, милая, мне так жаль. С виду Жиром создавал образ порядочного милого, доброго парня. Никогда бы не подумала, что он окажется таким гнилым дерьмом.

– Я сама не могла подобное предположить. Я только лишь любила, а он испачкал мою любовь. Вытоптал ее в грязи. Но да ладно, я пришла вовсе не за плохим настроением. Напротив, принесла тебе заряд позитива и никотина.

Обе рассмеялись и игриво одновременно выпустили дым в лицо друг другу. Совершенно неожиданно дверной звонок снова ожил и пронзительно затрезвонил. Услышав трель, Лали испуганно огляделась по сторонам.

– Что случилось, почему ты не идешь открывать дверь?

– Аннет, если это Паша вернулся, он убьет нас обеих. Ты только посмотри, как мы накурили в гостиной! Какие идиотки, нет бы подняться в гостиную на третьем этаже, так нет же, уселись в центральной комнате.

Но для всеобщей радости за дверью стояла Анастасия. Она, конечно же, заранее предупредила Лали о своем сегодняшнем визите, и та пригласила ее на завтрак, но с приходом Аннет, у Лали совершенно вылетела из головы эта договоренность.

Пройдя в гостиную, Анастасия отметила для себя, что в комнате очень накурено, но из чувства такта замечания не сделала.

Лали пригласила подруг пройти в кухню-столовую, дабы приступить, наконец, к завтраку состоящего из ароматного бразильского кофе, фруктового джема, сыра и свежевыпеченных круассанов. Нежные булочки Анастасия купила по дороге.

– Смотрю на твой дом и не могу налюбоваться. Очень красивый. У нас с Николя меньше, – И Анастасия надула пухлые губки.

– Ну, если уж быть откровенно честными, это мой дом и я сдаю его Лали в аренду.

– Перестань Аннет, я рассказала Анастасии правду.

– Она в курсе? Но ведь это была только наша тайна. А ты не думала, что она может случайно проговориться?!

– Не беспокойся дорогая, я уже не первый день храню эту тайну и никогда не проболтаюсь из солидарности к Лали. Видишь ли, я полностью поддерживаю ее в этом обмане. Какой прок от гордости, когда деньги позволяют жит в роскоши. Но Лали, дорогая, пусть тебе это будет неприятно слышать, но я в который раз повторю, обрати внимания на Павла. Он создает видимость добропорядочного гражданина и хорошего человека, но отчего-то мне кажется, что это всего лишь маска.

Услышав слово «маска», Лали снова окунулась в воспоминания. Просто удивительно как быстро они хватают ее своими цепкими грязными ручонками. Опять мрачное здание, опять люди в масках, голый мужчина на жертвенном алтаре. Что это сгустки крови? Нет, это всего лишь клубничный джем на тосте, но ее затошнило. Анастасия продолжала высказывать свои опасения, но Лали ее не слушала, стараясь потупить приступ тошноты.

– Дорогая, ты богата, очень богата, а твой Павел, он беден. Мне грустно об этом говорить, но это факт. Ты так и не вспомнила, что с тобой произошло в тот злополучный вечер и нет никаких доказательств непричастности Павла.

– Ну что ты опять мелишь! – взорвалась Аннет. Она категорично не переносила, когда Анастасия начинала выстраивать свои глупые гипотезы.

– А что такое? Я сказала правду.

– Правду? И ты это называешь правдой? Да кому нужна эта твоя правда! Ты хоть бы подумала своей пустой головой, что ребята не женаты и после смерти Лали, Павлу ничего не достанется.

– А вот и нет. Этот дом вместе со всем имуществом Лали завещала Павлу!

Аннет попросила подтверждения у подруги и та безучастно кивнула.

– Ну этого я никак не ожидала. Глупо. И даже меня не поставила в известность.

– Зато рассказала все мне.

– А ты Анастасия, лучше сидела бы молча и лопала свои круассаны. Кстати, они бесподобны, – Аннет быстро переключилась на другую тему. – Где ты их покупаешь?

И Анастасия принялась усердно рассказывать про маленькую булочную во дворе одного из домов в старом Париже. Они так увлеклись, что даже не заметила, как Лали выбежала из-за стола. От воспоминаний ее рвало в туалете. Она не вспомнила вечер, когда на нее напали и пытались убить, но она абсолютно точно уверена – это Черные ангелы. Они нашли ее. Они пытались ее убить, но им неизвестно, что она жива. Что же делать? Что?!

В компании веселых блондинок день пролетел незаметно. Прощаясь на крыльце, Лали поочередно расцеловала подруг.

– Спасибо вам огромное, что вы есть в моей жизни. Я очень рада, что у меня такие подруги. Даже и не знаю, что было бы со мной, если бы не вы. Именно вы помогли мне вернуться в реальность и вспомнить всю мою жизнь. Правда я была бы рада кое-что из моего прошлого забыть окончательно…

– Что именно? – оживилась Анастасия. – О чем ты хочешь забыть окончательно?

Лали пожалела о сказанном, но не стала выдумывать небылицы, ответив, что ее прошлое не касается никого, кроме нее самой. Даже ее лучших подруг. Было бы замечательно, умей мозг забывать все плохое и страшное, что происходит с тобой оставляя в памяти только светлые и радостные моменты жизни. Но, увы, человек на это пока не способен.

– Если бы не ты и Николя, – продолжала Лали, – тогда, три года назад, меня наверняка отправили бы в сумасшедший дом. Врачи ведь серьезно опасались за мою психику, говорили, что я неврастеничка. А вы не побоялись ответственности и вообще ничего не побоялись и взяли меня в свой дом. Вы стали для меня единственными родными людьми. А потом, когда Паша меня отыскал и привез от вас домой, я чувствовала себя чужой среди своих друзей. Даже к Павлу у меня не было чувств. Для меня все было чужим. Единственное чего мне хотелось, вернуться в ваш дом и никогда не выходить из него. Мне было очень тяжело. Павел пытался меня обнимать, целовать, но мне было неприятно. Он был для меня чужим, как и все остальные. Я никого не узнавала, для меня все были чужими людьми. Как я была одинока все полгода моего беспамятства, знает один Лю… я хотела сказать… – она остановилась в нерешительности, не зная чем покрыть свою оплошность допущенную в разговоре.

Анастасия не обратила никакого внимания на начатое слово, а Аннет прищура покосилась на Лали, предполагая, что может означать начатое, но недосказанное.

– Я даже не смогла узнать родителей и сестру, самых близких мне людей, бросивших ради меня все дела в Москве и прилетевших сюда, – продолжала Лали. – Тогда мне действительно было очень тяжело. Вы даже представить себе не можете какого это, проснуться утром и осознать, что это твой первый день, а «вчера» просто не существовало. Страшно жить, когда позади тебя сплошное белое пятно. Девочки, я бесконечно вам благодарна за всяческую поддержку. Вы водили меня по прежде знакомым местам, назначали встречи, с людьми которых я некогда знала. И это не только мое мнение, мой лечащий врач абсолютно уверен, моему выздоровлению поспособствовали мои преданные подруги.

Россиянка поочередно расцеловала девушек. Все трое вытирали слезы.

Ночью Лали устало ворочалась с бока на бок не в силах уснуть. Да и как можно уснуть, когда тебе в самое ухо раздается непрерывное мужское сопение. Она затыкала уши ватой, накрывала голову сверху подушкой, толкала Павла в бок, но нет, ничего не помогало. Он по-прежнему сопел, а она мучилась, то погружаясь в дрему, то снова просыпаясь вне себя от бешенства. Включив настенное бра, Лали принялась бесцеремонно толкать сопящего.

– Немедленно перестань сопеть и храпеть, ты мешаешь мне спать!

Но Павел совершенно никак не отреагировал, продолжая по-прежнему мирно посапывать.

Поняв, что до Павла не достучаться, Лали откинулась на подушку и глазами полными любви посмотрела на спящее лицо красивого молодого мужчины.

– Ну вот, ты спишь,– тихим голосом, чтобы не разбудить любимого проговорила Лали. В ее голосе слышались укоряющие нотки, но это лишь казалось. Она часто кокетливо обижалась, надувая губки.– Тебе всего двадцать шесть и ты ужасно сопишь. Интересно, в тридцать ты захрапишь по полной? Имей в виду, если ты будешь храпеть, я брошу тебя. Я не переношу храп,– прошептала она, пальчиком осторожно дотронувшись до кончика его носа.

Лали еще некоторое время смотрела на лицо любимого, пока окончательно не погрузилась в забытье, удобно устроившись рядом с Павлом. Наконец она заснула, но это был тяжелый сон. Ей часто снились кошмары с бесформенными существами. И каждый раз они ее преследовали, догоняли и мучили. В этот раз ей снилось нечто похожее, но теперь за ней гнались огромные туфли, такой высоты, что ног видно не было. Туфли громко лязгали по стеклянному полу и Лали, боялась, что пол не выдержит, и разобьется, и тогда она полетит в бесконечную пустоту. Пустота – вот чего боялось ее сознание, бесконечной пустоты в безвременье. Огромные туфли почти догнали ее и стук от каблуков слышался за ее спиной все отчетливее, когда Лали проснулась, резко сев в постели. Она вытерла проступивший холодный пот и снова легла на подушку.

«Сумасшедшая ночь…»,– подумала она и ее веки снова налились свинцовой тяжестью. Девушка зевнула, удобнее устроилась под одеялом и еще не успела заснуть, как снова услышала стук каблуков.

– Черт подери, что это еще такое? Я еще не уснула, а сон уже начал продолжаться?! Если сон окажется явью значит, я сошла с ума.

И снова стук. Теперь уже Лали окончательно проснулась и безошибочно определила – стучат в дверь.

– Паша проснись, кто-то стучит в дверь,– испуганно Лали принялась его тормошить.

– Так открой,– сквозь сон недовольно проворчал он.

– Я боюсь идти одна.

Но Павел уже не слушал, он спал и ей не оставалось ничего другого, как спуститься и выяснить, кто тот сумасшедший, что барабанит в дверь с такой яростью глухой ночью. Это оказалась Аннет, с которой Лали рассталась совсем недавно – вечером. Дрожа от холода, она вошла в гостиную, прося приютить ее на ночь. Лали поинтересовалась, что случилось, но Аннет отмолчалась и только на кухне, прихлебывая горячий чай, Аннет немного пришла в себя.

– Так что же все-таки случилось? Что могло заставить тебя глубокой ночью приехать ко мне?

– Тебе не понять.

– А ты расскажи, может я и пойму.

– Все дело в Кристофе Бенуа.

– Это имя мне ни о чем не говорит, но я догадывалась, что дело тут не обошлось без мужчины. Что ты натворила на этот раз?

– Ничего особенного, как всегда.

– Изменила?!

Аннет кивнула и усмехнулась:

– И как это ты только смогла догадаться.

– Ну, изменила и что? В чем собственно проблема? Кажется, это твоя не первая и я уверена, что далеко не последняя измена.

– Проблема есть и большая. Кристоф далеко не обычный парень. Он главарь какой-то группировки. Каким-то образом он узнал, что я ему изменила, недавно позвонил и сказал, что сейчас придет, якобы ему нужно со мной серьезно поговорить. Я, конечно же, поинтересовалась о чем пойдет речь, и он честно ответил, что еще ни одна баба не наставляла ему рога, обычно это он бросал своих женщин. Ко всему прочему он добавил, что я за это заплачу двойную цену, так как опозорила его перед дружками. Я знаю, что он способен на все, в том числе и на убийство, вот я и капитулировала со своей квартиры.

– Аннет ты знала, что он головорез и все равно вступила с ним в связь. Как это называется?

– Страсть!

– К сожалению, это называется маразмом и никак иначе. Ты сумасшедшая!

– Как и ты подружка. Ты ведь переспала со своим лучшим другом и другом твоего парня.

– Это совсем другое.

– Неужели? Кристоф тоже другой. Он круто отличался от других мужчин, с которыми я имела счастье быть знакома. Он был чертовски страстным и суровым в постели, и это мне нравилось.

– И как долго вы были вместе? Почему ты не рассказывала мне о нем раньше?

– Не успела. Мы знакомы всего четыре дня.

– И ты успела изменить ему за это время?

– Что здесь предосудительного? Я устала от его чрезмерной страсти и грубости одновременно. Ты не поверишь, но он заставлял меня…

– Не продолжай, не нужно, – перебила Лали,– я не хочу знать подробности ваших грубых утех в постели.

Лали предложила пойти спать, но Аннет отказалась, сославшись на то, что ей нужно кое-что прояснить относительно Лали.

– Меня? – удивилась она.

Аннет кивнула.

– С самого твоего приезда я замечала и продолжаю замечать некоторые странности, которые меня настораживают, и пугают. Я твоя самая близкая подруга и потому имею право знать все.

– Что ты хочешь знать? – голос Лали мгновенно изменился, сделавшись хриплым и холодным.

Аннет уловила перемену, и это придало ей сил. Она на верном пути.

– Это касается твоего переезда во Францию.

– Боже мой, Аннет, с тех пор прошло четыре года. Четыре долгих года! – она буквально взорвалась.

– Да, прошло четыре года, но прошлое и сейчас преследует тебя – я права?

– Нет, ты не права! В России не осталось моего прошлого. Там нет никакого прошлого кроме моей бабушки, сестры и родителей. Они мое прошлое, которое я помню и по ком я ужасно скучаю.

– Тогда почему ты так напряжена?

Лали нервно передернула плечами.

– Во что ты вляпалась в Москве? Ты совершила ошибку? Ну давай, расскажи мне все и тебе станет легче. Ты убила человека?

– Нет! – закричала она и выбежала прочь из комнаты, но Аннет не отступала.

– Я все знаю. Когда приезжали твои родители они многое рассказали о твоем последнем пребывании в столицы. Они говорили, что ты связалась не с теми людьми. Что в последнее время ты была жестока, холодна и агрессивна.

Лариса резко обернулась, схватив Аннет за плечи.

– Значит знаешь? Что ты знаешь? Отвечай немедленно – что? – Ею овладела ярость и она лихорадочно трясла Аннет за плечи.

– Ты сама мне все сказала. Ты и твои ночные кошмары, – Аннет не на шутку испугалась. Теперь она понимала, ей не стоило затрагивать эту тему, но назад разогнавшийся локомотив не повернуть.

– Врешь, я ничего тебе не говорила, – кричала Лали.

– Ты несколько раз при мне начинала произносить слово «Лю», но вовремя останавливалась. Может дурочке Анастасии ни за что и не догадаться, что может это означать, но я догадалась. «Люцифер», вот что ты всегда не договаривала. И поверь мне я не в восторге от своего открытия. Ты сатанистка Лариса!

Лариса мотала головой, повторяя как заклинание «нет».

– Да, да и ты сама знаешь, что это так. Я не знаю насколько спокойно ты стала спать по ночам сейчас, но когда ты только появилась у меня, тебе по ночам часто снились кошмары и ты выкрикивала странные, а порой и страшные слова. И однажды ночью ты закричала, что убила его.

– Замолчи! Замолчи, умоляю тебя, – слезы катились по ее лицу.

– Лариса ты должна мне все рассказать. Что ты натворила в России, кого ты убила?

– Я не могу. Тебе не нужно этого знать, если жизнь дорога тебе. Спокойной ночи Аннет, выбери себе комнату на третьем этаже, – и Лариса медленно направилась в сторону лестницы.

 

 

Глава вторая

 

Анастасия проснулась в отличном настроении. Она откинула одеяло со спящего мужа и, толкнув его, велела просыпаться. Николя сквозь сон пытался нащупать одеяло и просил дать поспать хотя бы еще совсем немного. Имеет же он право выспаться в субботнее утро. Но, Анастасия была непреклонна к просьбе мужа, беспокоясь, что из-за него, они опоздают на прием к врачу. Услышав, что жена собирается к доктору, Николя сразу проснулся, обеспокоенный тем, что она заболела.

– Это не болезнь, это всеобщая радость. Поздравь меня любимый наконец-то это свершилось – я беременна! – и Анастасия кинулась на шею Николя. Она вновь повалила мужа на кровать и, усевшись на него сверху, стала страстно целовать.

– Ты не выспалась? – Николя с большим трудом высвободился из под жены.

– Как раз наоборот, в последнее время я сплю сном лошади.

– Оно и видно ты даже храпишь как лошадь.

– Это сейчас не главное. Теперь на первом месте наш ребенок.

– С чего ты решила что забеременела?

– Вчера, перед тем как лечь спать я сделала тест на беременность и он подтвердил – у нас будет ребенок. Сегодня утром я позвонила в приемную гинекологии и записалась на прием. Так что давай вставай и прими душ, а я пока пойду примерю подушку перед зеркалом. Интересно как я буду выглядеть с пузиком.

Спустя несколько часов Анастасия и Николя сидели в кабинете доктора. Он поздравлял будущих родителей с первенцем.

– Господи, какая радость, я ждала этого момента три года.

– Да, но сейчас не совсем подходящее время.

– Любимый дети не спрашивают у нас разрешения, когда им зарождаться. Доктор, вы только забыли нам сказать какой у меня срок.

Оказалось что уже семь недель и появиться на свет малыш должен в первых числах января.

– Не хотела бы я рожать под новый год,– с горечью сказала будущая мама.

– Если ты так хотела ребенка, надо было лучше планировать, – буркнул Николя.

– Куда еще лучше, четвертый год пошел, как я занимаюсь планировкой.

 

В последнее время Мари чувствовала себя неважно. Ее мучила тошнота, слабость и по ночам она стала плохо спать. Под утро ко всему прочему у нее разболелся живот и свернувшись в позе эмбриона девушка постанывала от боли. Когда терпеть больше не было сил, она разбудила Филиппа.

– Что случилось? Опять тошнит?

– Да и сильные боли в животе.

Филиппп предположил, что это может быть аппендицит.

– О, но я так боюсь операций, – простонала Мари.

Филипп обнял невесту и попытался успокоить. Сказал, что необходимо вызвать неотложку и он обязательно тоже поедет с ней в больницу, если вдруг ее заберут.

Скорая помощь приехала быстро, но поставить диагноз в домашних условиях медики не смогли. Пришлось ехать в больницу.

Спустя несколько часов, измученные и усталые они оба сидели в приемной, ожидая появление врача с анализами. Войдя в кабинет, где с тревогой ожидала молодая пара, доктор поспешил успокоить:

– Не волнуйтесь Мари дело не так уж плохо.

– Доктор скажите правду. Сколько мне осталось?

– Анализы не все готовы и я не могу сказать точно, но думаю месяцев семь.

– Боже я так молода! – воскликнула перепуганная Мари.

– А где вы раньше были? Сейчас проблема не в этом, подготавливаться нужно,– с серьезным тоном сказал доктор.

– Я не хочу умирать, я слишком молода, но я найду в себе силы встретить смерть с гордо поднятой головой. И гроб я буду выбирать себе сама. Все-таки это мой последний дом.

– Ну, милочка не надо расстраивать себя дурными мыслями. Случаи с летальным исходом крайне редки.

– Конечно, но в моем случае обязательно именно я попаду в этот единичный процент или, вернее сказать, уже попала. Доктор скажите мне правду, какой степени у меня РАК? Я не хотела расстраивать Филиппа, но в глубине души была уверенна, что у меня РАК.

– Как, у вас РАК? В вашем то положении! – изумился доктор.

– Это я у вас хочу спросить, на какой стадии развития находится эта неизлечимая болезнь, и что она поражает.

– Ах, вот оно что! – и доктор рассмеялся.

– В болезни Мари нет ничего смешного,– возразил Филипп.

– Смешно и еще как. Обычно это болезнью не называют. Вы, верно, не так меня поняли. Вы на втором месяце беременности и в самом начале января вам рожать,– доктор с улыбкой похлопал Филиппа по плечу.

– Мне рожать в январе? – еле слышно переспросил он.

– Да нет мой друг, слава всевышнему рожать не вам. Ваша жена будет рожать, с чем я и поздравляю вас обоих.

– Доктор так у меня не РАК, а всего лишь ребенок!?

– Что значит всего лишь? Ребенок не игрушка, к его появлению необходимо отнестись со всей ответственностью.

После того, как ответы на все вопросы были получены и выписаны необходимые рецепты, молодая пара вышла из кабинета и направилась к лифту. Неожиданно за спиной раздался пронзительный возглас Анастасии:

– Мари Филипп поздравьте нас, мы ждем ребенка!

Ребята обернулись и Мари с трудом удержалась на ногах от объятий счастливой беременной. Чуть слышно Филипп пробурчал, что поздравляет с этой чудной новостью и вяло пожал руку Николя.

– Филипп что с тобой, почему ты такой бледный?

– Это у него от радости,– сказала Мари,– ведь у нас тоже будет ребенок.

– О, как это чудно, а когда рожать? – И Анастасия еще крепче обняла Мари.

– В первых числах января.

– Николя ты это слышал? Они тоже будут рожать в первых числах января. Мари, мы должны непременно рожать в одной больнице и у одного доктора. Так будет веселее. Я слышала, что схватки очень болезненны, но вдвоем кричать не так страшно, ведь правда? К тому же если нас положат в больницу на Рождество или Новый год, мы сможем обменяться с тобой подарками и весело встретить праздник. Здорово я придумала?

– Просто волшебно, – вяло ответил за Мари Николя. – Примите и наши поздравления. Вижу дружище ты рад первенцу не меньше меня.

– Да, но ты даже не побледнел. Мог бы и в обморок упасть от радости,– с ноткой обиды в голосе проговорила Анастасия.

– Прости, пожалуйста,– иронически произнес Николя.– Упасть в обморок можно прямо сейчас?

– Не нужно, я не хочу, чтобы у тебя был столь же жалкий вид, как и у нашего друга Филиппа. А теперь предлагаю всем вместе отправиться в особняк к Лали и поделиться шикарной новостью. После каждый отправиться по своим родителям. Теперь столько дел, столько дел, просто голова кругом. Подумать только, я начала планировать свою беременность сразу после колледжа. Придумывала имя для ребенка, присматривала одежду, планировала детскую комнату и наконец теперь наступило долгожданное время, когда все это начинается обретать краски настоящего.

 

Глава третья

 

Беременность Анастасии протекала в замужестве. Что касается Мари, она замужем не была и очень нервничала по этому поводу. Она хотела выйти замуж как можно быстрее, но в ближайшие три месяца о свадьбе не могло быть и речи. Из-за сильного токсикоза Мари почти не вставала с постели и практически ничего не ела. Головокружения не давали подняться с кровати, но порой находиться в постели больше не был сил и тогда беременная поднималась, пренебрегая запретам врача. Однако из-за слабости и головокружения она несколько раз теряла сознание и тогда, угрозой положить девушку в больницу, врач категорически запретил подниматься с кровати пока состояние окончательно не нормализуется. И когда ко всеобщей радости состояние стабилизировалось, день свадьбы был назначен.

– Посмотри, я принесла подвенечное платье,– сказала только что вошедшая Анастасия.

– Скорее платье тебя несет, потому что тебя за ним не видно,– засмеялась Мари.

– Это правда, оно такое огромное, величественное, красивое, как и его обладательница.

– Анастасия не смейся надо мной, животы у нас почти одинаковые. Подумаешь у меня чуть-чуть больше и из-за этого я огромная?

– Не обижайся Мари, я совсем не имела в виду твой живот. И кстати, раз уж речь зашла о наших животиках, давай сравним!

Обе девушки встали перед зеркалом и со всех сторон начали обглядывать свою гордыню. На этот раз не без нотки гордости Мари подметила, что ее живот больше.

– Подумаешь,– ухмылялась вторая беременная.– У тебя, наверное, родится двойня.

– Никогда! – категорически заявил Филипп, вошедший в комнату. – Лучше умереть, чем слушать два орущих горла.

– Филипп ну почему ты зашел именно сейчас, ты не должен видеть подвенечное платье это к несчастью!

– Любовь моя ты слишком суеверна.

– Эта присказка не нами придумана и не стоит испытывать ее на себе. Хорошо если это пустые слова, а если нет? – Мари вытолкнула его за дверь.

Мужчина решил не спорить и хотел пойти прогуляться в сад, но Мари его остановила, собираясь еще что-то обсудить. Она взяла своего жениха под руку и вышла с ним в маленькую гостиную.

– Филипп ты помнишь, что в Словении живут мои близкие родственники? Их нельзя не пригласить.

Он ответил, что не видит особой проблемы, так как приглашение на венчание он сам лично отправлял в Словению, в эту богом забытую страну.

– Да, но они телеграфировали, что не смогут приехать, так как у них на данный момент денежные затруднения, а билет из Словении во Францию и обратно стоит недешево.

– Ну и прекрасно, меньше ртов – меньше затрат.

Он уже собрался уйти, но Мари опять его задержала.

– Так нельзя. Я показала телеграмму маме, и она сказала, что они будут на венчании в любом случае ведь они мои дядя и тетя.

– Мари я никак не могу понять, к чему ты клонишь?

– Я не хочу, чтобы мои родственники подумали, будто бы я выхожу замуж за скупердяя.

– Милая, во-первых, я женюсь на тебе, а не на твоих родственниках. Во-вторых, я вовсе не против того чтобы они считали меня скрягой.

Однако отшутиться не удалось. Мари посмотрела с укоризной на будущего мужа, и ему ничего не оставалось делать, как согласиться оплатить дорогу ее тете и дяде.

– Милый, есть еще один нюанс. Оплачивать придется не за двоих, а за восемь человек, потому что у каждого из них семья, а я очень хочу, чтобы на нашей свадьбе присутствовали мои кузен и кузины.

– Восемь билетов туда и обратно! Но я ведь не швейцарский банк! – кричал возмущенный Филипп.

– Тем не менее тебе придется представить себе это на время нашей свадьбы. Я никогда тебя не просил о чем-либо существенном и ты это знаешь. Что касается свадьбы, здесь я хочу идеальное венчание без малейшей экономии. Так что тебе придется оплатить авиабилеты моим родственникам. И хотя их восемь человек, необходимо брать девять билетов.

– Почему они везут нам из Чехии козу? – его голос стал безучастным к происходящему.

– Конечно нет. Тетя Изольда очень полна и когда она летит самолетом, всегда берет два билета, так как занимает одновременно два кресла.

– Мне уже все равно восемь билетов брать или девять, потому что и восемь туда обратно стоят целое состояние. А эта твоя тетя, судя по описанию, съест все угощения одна за всех гостей. И зачем ее только приглашать, если от нее одни убытки.

Филиппу расхотелось гулять и он хотел войти в дом, но Мари все никак не унималась со своими родственниками и, протянув жениху телеграмму, сказала:

– Они также упомянули в телеграмме название авиакомпании, которой доверяют больше всего, но это конечно, на случай если мы их пригласим за свой счет.

– Слушай Мари ну и наглые же у тебя родственники. Как хорошо, что они живут так далеко от нас.

– Но ведь ты выполнишь их просьбу?

– Конечно нет! Я что, похож на полного кретина? Мало того, что я должен оплатить восемнадцать авиабилетов, так они еще имели наглость указать самую дорогую европейскую авиакомпанию. Я вне себя от злости. Хочешь чтобы они были на нашей свадьбе – будь по твоему, но полетят они самой дешевой авиакомпанией. И не смей мне возражать!

 

Наконец основные приготовления к свадьбе остались позади. Настал торжественный день венчания. Время неумолимо призывало как можно скорее начать церемонию и все сто девяносто человек приглашенных затаились в ожидании невесты запаздывавшей с выходом. Филипп стоявший у алтаря рядом со священником заметно нервничал. Но вот, наконец, торжественно заиграла музыка и в церковь, под руку со своим отцом, вошла Мари. В свадебном платье она была необычайно красива и величественна. Белая фата шлейфом тянулась по полу за невестой. Ее несла маленькая девочка.

– Папа я буду чувствовать себя некомфортно. Уверена, все будут пялиться на мой живот,– волновалась перед входом невеста.

– Об этом нужно было думать раньше. Я всегда был против вашего совместного сожития. Это должно было случиться рано или поздно.

– Но папа! – воскликнула Мари, едва сдерживая слезы.

– Ну-ну, успокойся, не додумайся плакать, иначе что подумают гости,– поспешил утешить отец свою и без того обеспокоенную дочь.– Встань перед зеркалом и посмотри еще раз на свое отражение. Видишь, платье сшито специально для тебя, и оно искусно скрывает под своей пышностью моего внука или внучку.

– Ты так считаешь?

– Конечно доченька, ты самая красивая невеста.

После долгой и утомительной речи священник, наконец, спросил:

– Согласна ли ты, Мари Куйберт стать женой Филиппа Боссе?

– Да, святой отец, я согласна,– прозвучал мелодичный голос невесты.

– Согласен ли ты, Филипп Боссе стать мужем Мари Куйберт?

– Да, святой отец, согласен.

– Данными мне правами я объявляю вас мужем и женой, покуда вас не разъединит смерть. Аминь!

– Аминь! – произнесли по очереди Мари и Филипп.

И все в церкви подхватили:

– Аминь!

Молодожены обменялись кольцами, поставили свои росписи и поцеловались. С формальной и несколько утомительной частью венчания было покончено. Молодая семья в сопровождении гостей прибыли в дом Лали и там началась самая приятная часть бракосочетания – веселье. Музыка гремела все громче и веселее. Праздник набирал обороты. Гости танцевали, гремели столовыми приборами и становились все более шумными и развязными. Мари и Филипп то и дело попадали в объятия родственников и друзей поздравлявших их с началом семейной жизни.

Путешествовать в своем положении Мари не решилась, зная, что хуже ей может стать в любой момент и надолго. Поэтому свой медовый месяц молодожены решили провести в Париже, в особняке Анастасии и Николя, которые любезны предоставили свой дом на время отпуска. Анастасии беременность не доставляла никаких беспокойств и она, вместе с Николя, отправилась отдыхать в Венецию.

Не дожидаясь окончания праздника молодожены уехали в особняк семьи Бикело. Мари немного утомилась и было решено не испытывать судьбу, потихоньку удрав с собственной свадьбы. Войдя в холл дома, Филипп сразу заметил записку. Да и как ее было не заметить, если записка представляла собой не кусочек бумаги, а огромный плакат.

– Мари смотри, какую записку нам оставили эти двое.

– Это похоже на рекламный щит, а не на записку и я уверена, это дело рук веселой Анастасии.

Содержание было следующим: « Дорогие Мари и Филипп! Мы еще раз поздравляем вас со свадьбой и желаем много-много прекрасных дней в вашей молодой и цветущей жизни. Увидимся через месяц. Я очень сожалею о том, что вы не смогли поехать с нами в Венецию. Мари, мы бы с тобой обошли все ночные клубы. Но ничего не поделаешь, придется развлекаться одной. Николя считает себя слишком деловым и потому у него на различные увеселительные мероприятия давно табу. Он даже в Италию повез свои бумажки! Наслаждайтесь покоем, представьте, что вы в отеле. На все время вашего пребывания с вами будут находиться двое слуг. У меня самой нет, Николя считает, что это лишнее. Но для вас я выпросила у родителей и папа одолжил парочку. Так что вам ничего не придется делать. Они обо всем проинформированы. Да и чуть не забыла, кроме вас в доме остаются два милейших существа Чарли и Королева. Пожалуйста, кормите их самым вкусным, что есть в доме и не обижайте этих крошек. До встречи. Ваши друзья Анастасия и Николя!»

– Иногда я просто отказываюсь понимать Анастасию. Она на восьмом месяце беременности и совершенно не обращая на это никакого внимания, собирается посетить все ночные клубы Венеции. Она там что собирается танцевать? Но ведь на таком сроке необходима предельная осторожность. В ночном клубе ее могут случайно задеть, неосторожно толкнуть в живот.

– Мари не расстраивайся, у нее есть муж, который сможет позаботиться и, скорее всего, не разрешит ходить по ночным клубам. Меня больше интересует другое. Как ты думаешь, что за крошечные существа живут в их доме?

– Кажется это собачки. Анастасия как-то вскользь упоминала о них. А я очень люблю маленьких собачек.

– В послании написано, что это крошки, хоть бы не раздавить. Это, наверное, новая порода очень маленьких как мышей собак. Мари ты лучше смотри под ноги, а то еще раздавишь своим весом этих крох.

Поскольку время было уже позднее, молодожены решили лечь спать, но, войдя в спальню, Мари застыла на пороге.

– Что случилось?

– Не двигайся дорогой, они рычат.

– Кто рычат? – Филипп заглянул через плечо супруги. Внутри комнаты он увидел то же самое что и его жена. У окна стояла огромная кровать, свадебное ложе молодоженов. Однако их опередили два огромных пса с удовольствием расположившихся на атласных простынях. Завидев незнакомых, а тем более не прошеных гостей, собаки злобно оскалились и зарычали.

– Кто это?

– Это, наверное, те самые крошки-собачки, которых ты просил не раздавить,– Мари пятилась назад.

– И что же будем делать?

– А что нам еще остается? Пойдем в другую спальню, должно быть здесь комнат ни чуть не меньше чем в особняке Лали. В доме места хватит всем и нам и песикам. Я уверена, что уже завтра мы подружимся. Они захотят есть. Мы их покормим, и они нас полюбят.

– Конечно, если только этой ночью они нас не сожрут.

 

 

Глава четвертая

 

Луч солнца пробился сквозь полузакрытые жалюзи окна и светил прямо в глаза. Она тут же зажмурилась и с легким вздохом удовольствия натянула на себя одеяло. Ей было тепло и уютно, и она решила еще немного понежиться в кровати. Перед тем как снова погрузиться в мир снов она невольно протянула руку, чтобы коснуться спящего рядом мужа. Но рядом с ней никого не оказалось. Она открыла глаза и села. Оглядев комнату, женщина несколько раз произнесла имя своего мужа, ожидая его отклика. Филипп не отозвался. Вспомнив, о внутреннем телефоне, Мари сняла трубку и нажала цифру один.

Уже через пару секунд в трубке послышался женский, писклявый голос:

– Дорогая это ты? Как спала?

– Спасибо Анастасия, хорошо. А где Филипп?

– Я отправила его в магазин за соком для меня и тебя конечно. Нам, в нашем положении, необходимо как можно больше потреблять витаминов.

 

Купив сок, для беременных дам, Филипп отправился домой. Однако он так устал от всех этих просьб с моментальным исполнением, что решил немного отдохнуть. Он купил себе мороженое и сел в парке на скамейку. Он жил идеей, что вот–вот вернется из командировки Николя и тогда все обязанности по уходу за Анастасией, лягут только на него. А он вместе со своей женой вернется в свою маленькую квартирку, в которой не будет капризной Анастасии. И как это Николя умудрился улететь в командировку когда его жена вот-вот должна рожать. И непонятно, кто решил, что если с Анастасией будет его беременная Мари, вдвоем женщинам будет легче переносить беременность. Конечно, эмоционально вдвоем им легче. Но кто-нибудь подумал о несчастном Филиппе? Видите ли Николя улетел в командировку, у него важный контракт, а Филиппу пришлось взять отпуск, чтобы угождать прихотям несносной и капризной Анастасии. Уму непостижимо, такие богатые, но прислуги нет. Хотя, конечно, зачем кому-то платить. Есть бесплатная рабсила в лице Филиппа.

– Это самая трудная миссия в моей жизни,– продолжал он размышлять уже в слух.– Почему я один все должен делать? Ну ладно Мари, она моя жена, а Анастасия? Кто она мне такая? Я будто ее личная горничная, она не отпускает меня ни на секунду от себя. Все меня бросили, разъехались, кто куда, а я один должен исполнять прихоти этой Анастасии.  Да и Николя тот еще муженек. Неужели нельзя было пожертвовать этим чертовым контрактом ради своей женушки, тем более такой… принеси то, сходи за тем. Я же не слуга в конце то концов! Для Мари я сделаю все что угодно, но для этой визгливой особы отказываюсь. Все решено.

Но все размышления несчастного закончились звонком сотового телефона.

– Алло,– вяло ответил он.

– Что значит алло, ты где?

– Я… я иду домой.

– Долго же ты идешь! Мы с Мари, бедняжки, совершенно измучились от жажды. Давай быстрее!

– Я же сказал, что иду, а если не терпится, напейся воды.

– Да ты что! Ты знаешь, сколько микробов содержится в одном стакане воды из водопровода? Конечно, не знаешь, иначе не предлагал нам с Мари верную смерть. Но ты не расстраивайся, чтобы тебе не было так скучно идти, я просвещу тебя…

Не в силах больше терпеть нравоучения, он отключил телефон и снова сел на скамейку обхватив голову руками.

– Вам плохо молодой человек? – поинтересовалась женщина преклонного возраста, проходившая мимо Филиппа.

– Плохо мадам, очень плохо.

– В таком случае сидите и не двигайтесь, а я вызову медицинскую помощь.

Филипп поймал женщину за руку, поспешив ее остановить, сказав, что в его ситуации медики бессильны, во всяком случае, пока.

– Понимаю, душевная травма? – сочувственно спросила она.

– Угу.

– Бросила любимая девушка?

– Если бы…

– Что так уж все плохо?

– У меня в доме две беременных женщины.

– Какой ужас! – воскликнула женщина.– Как же можно до такого дойти?! Уму не постижимо, вот молодежь пошла не стыда, не совести. Сразу две беременных женщины и один мужчина. Люди, да что же это делается?! – и пожилая женщина призывно повернулась в сторону прохожих.

– Еще одно слово и я вас стукну. Я прибью каждого, кто еще хоть раз об этом заговорит,– начал угрожающе парень, поднимаясь со скамейки.

Женщина поняла намек и с воплями ”помогите, убивают” побежала по алле прочь от буйного мужчины.

Филиппу не оставалось ничего другого, как вернутся домой, вернее, в особняк Бикелло. Именно там они с Мари жили уже вторую неделю. После того как Николя уехал в Бостон по делам своей фирмы Анастасия, не желая оставаться одна в огромном доме, пригласила к себе переехать Мари и Филиппа. Мари чувствовала себя прекрасно в новом доме. И было бы странно, будь иначе, ведь они с Анастасией целыми днями ничего не делали. Все развлечения сводились к бесконечной, пустой болтовне и просмотру телевизионных программ. Анастасия так и не завела себе служанку. Она выбирала из девятнадцати девушек, но нужной кандидатуры на столь ответственное место, как она считала, так и не нашла. Поэтому, всеми домашними делами приходилось заниматься Филиппу. Грязное белье сдавал в прачечную, а если девушки требовали что-нибудь постирать немедленно, тогда он пользовался имеющей в доме стиральной машиной, которой до него, как выяснилось никто не пользовался, потому что Анастасия сдавала в прачечную абсолютно все. Еду готовил также сам Филипп под руководством все тех же девушек, а когда они желали чего-нибудь вкусненького, что случалось не так уж редко, еду заказывали из ресторана. Ну а посуду приходилось мыть, конечно же, Филиппу. Кроме всего перечисленного, по распоряжению Анастасии, он ежедневно протирал в доме пыль, чтобы беременные не дышали грязным воздухом. А так же пылесосил и мыл полы. Давалось это ему не легко, потому как раньше он ничего подобного не делал, а тут пришлось освоить все профессии домашнего быта в одночасье.

Стрелки на часах показывали семь утра, а Филипп уже был на кухне, готовил завтрак. В его голове все никак не укладывалось это пренебрежительное отношение к нему со стороны Анастасии. Он не понимал, как можно быть такой любезной и в то же время отвратительно капризной. Она постоянно улыбалась глядя в его глаза, при этом заявляя, что не довольна, так как он все делает слишком медленно. Нет, этому пора положить конец. Он прошел в душ и колкие струйки холодной воды освежили его, помогли выстроить в одну линию мысли которые уже давно роились в его голове. Идеи, с помощью которых он надеялся избавить себя от назойливого общества прихотливой Анастасии. Филипп вытерся мягким махровым полотенцем, так приятно ласкавшее тело, оделся и вновь вернулся на кухню, чтобы закончить с приготовлением завтрака. Едва он подошел к плите, как услышал лихорадочный стук в дверь. Не снимая передника, Филипп пошел открывать.

– О, я не знал, что Николя все-таки нанял себе служанку да еще и такую необычную,– ухмыльнулся незнакомец.

– Я тоже не знал,– ответил Филипп, теребя в руках полотенце.– Если бы Николя нанял служанку, то мне было б намного легче.

– Послушай дружочек, а за что же тогда тебе платят? Ты получаешь деньги за свою работу, так вот будь добр выполнять свои обязанности как следует. Уж я то знаю, как разговаривать с такими людьми как ты. Ну-ка живо сбегай к мсье Николя и доложи, что пришел мсье Джефри. И давай милок поскорее, Николя обрадуется моему приезду.

Филиппу не стоило большого труда догадаться, что этот некий Джефри принял его за прислугу. Это его настолько взбесило, что он даже не нашелся, что ответить на подобное оскорбление. Однако он молча повернул этого мсье к себе спиной и отвесил ему хорошего пинка под зад с такой силой, что тот не удержался и упал на газон в своем дорогом костюме.

Давая, пинка, Филипп сказал:

– Давай лети к своему приятелю в Бостон, он обрадуется твоему появлению. Желаю удачной посадки.

Захлопнув дверь перед разозлившимся мсье Джефри, Филипп направился в кухню, где разрывался внутренний телефон.

Сняв трубку, Филипп услышал писклявый голос Анастасии.

– Милок уже семь тридцать и мы с Мари с нетерпением ждем наш завтрак и конечно свежий кофе. Мы проголодались.

Слово ”милок” адресованное в его адрес еще раз напомнило ему, что он в этом доме самый настоящий слуга.

– Еще раз назовешь меня милок, и я утоплю тебя в твоем любимом свежем кофе.

Подобное Анастасии никто и никогда не говорил. Она побледнела, но ничего не сказала.

– Анастасия тебе плохо? Ты побледнела,– заволновалась за подругу Мари, находившаяся с ней в ее спальне.

– Со мной все в порядке, а вот у нашего Филиппа кажется с самого утра плохое настроение. Я только ласково назвала его милком, а он не на шутку разозлился и сказал, что утопит меня в кофе, если я еще хоть раз так его назову.

Если у Филиппа плохое настроение, то тут бессильна и Мари. Девушки решили дать выходной своему ангелу хранителю и самим заняться всеми делами по дому.

Анастасия сидела перед зеркалом, накладывая на лицо крем и нежно втирая его в бархатную белую кожу. Мари также находилась в комнате Анастасии. Она лежала на кровати, поглаживая свой живот. Совершенно неожиданно, с яростью распахнулась дверь и в спальню вошел Филипп.

– Милый что-то случилось? – Мари уже привыкла, что в последнее время из-за усталости муж прибывает не в самом лучшем расположении духа.

– Еще не знаю, но если меня зовет Анастасия, то ничего хорошего ожидать не следует.

– Филипп ты не прав,– Анастасия повернулась лицом к Филиппу закрывая баночку с кремом. – То, о чем я тебя хочу попросить, очень серьезно и я хочу чтобы ты отнесся к этому поручению со всей своей ответственностью. Возьми блокнот, ручку и отправляйся к шести часам вечера в Дом Моды.

– Зачем? – мужчина недоумевал, что еще могла придумать эта несносная женщина.

– Там будет показ мод, который проходит всего четыре раза в год. А сегодня манекенщицы будут представлять модели одежды на зимний сезон.

Слова Анастасии заставили его рассмеяться почти истерическим смехом.

– Ты начала так обстоятельно, я подумал будто это и впрямь что-то серьезное. «Филипп возьми блокнот и ручку», – состроив гримасу, передразнил он ее и снова рассмеялся.

– Не нахожу ничего смешного в моих словах а если ты болен я вызову врача. – Все тем же серьезным тоном продолжала она. – Показ моделей будет проходить от знаменитейших кутюрье и поэтому ты должен записывать все, что там будут говорить соседи сидящие рядом с тобой ну и конечно все, что будет рассказываться о различных моделях одежд. Меня интересует все. Я каждый сезон там бываю, но на этот раз я, как видишь, должна пропустить мое самое любимое шоу. Поэтому я посылаю тебя.

Филипп ответил отрицательно, сказав, что об этом не может быть и речи.

– Не упрямься Филипп, там собирается вся элита общества и у меня тоже есть этот заветный билет. Вот он возьми.

Анастасия вложила в его руку билет, тот самый который давал заветное право попасть в Дом Моды. Это был заветный билет для многих женщин, но Филипп не понимал его преимущества и тут же вернул хозяйке.

– Я не хочу туда идти, ведь там собираются только женщины, я буду смешон среди их общества. К тому же я ничего не понимаю в моде.

– Милый, а если я тебя об этом попрошу…

– Мари, но раньше ты никогда не интересовалась модой.

– И это была ее грубая ошибка,– возмутилась Анастасия.– Женщина обязана следить за модой, чтобы быть красивой и привлекательной не только для своего мужа, но и для окружающих. К тому же хочу тебя просветить Филипп, на показ мод приходят не только женщины, но и мужчины.

– Милый ведь ты мне не откажешь в таком пустяке?

Филипп неохотно согласился, получив от Анастасии диктофон.

– Может мне еще и на видео снять? – съязвил он.

Анастасия не нашла ничего обидного в свой адрес в словах Филиппа, сказав что это было бы просто великолепно, снять показ мод на видеокамеру но к сожалению Николя забрал ее с собой в Бостон.

Скажи Филиппу раньше, что на показе мод так интересно – он бы не поверил. Но ему безумно понравилось, особенно демонстрация женского белья на длинноногих манекенщицах. Это было самое интересное, но до конца посмотреть ему так и не удалось. Позвонила Мари и срочно попросила вернуться его домой.

– В чем дело Мари, что случилось? Говори медленнее, я ничего не понимаю.

– Филипп приезжай скорее и спаси меня иначе я скоро рожу!

– Почему ты так говоришь у тебя схватки?

Последнее слово Филипп произнес в порыве чувств весьма громко, настолько громко, что на него обратили внимание сидящие рядом зрители.

– Пока еще схваток нет, но они скоро начнутся от всех этих упражнений, – со слезами на глазах простонала несчастная.

– Да что же такое ты там делаешь?

– Я не могу больше говорить, приезжай и сам все увидишь я тайком пробралась к телефону…

Голос Мари замолк и тогда Филипп услышал голос Анастасии звавший его жену из другой комнаты. Чтобы себя не выдать Мари повесила трубку. Филипп был в растерянности, он никак не мог предположить, что происходило в доме и почему, Мари звонила тайком от подруги, которую она в последнее время просто обожает. Не теряя не минуты, он сел в машину, которую одолжила ему все та же Анастасия, и поспешил домой.

Войдя в гостиную, он увидел смешную, на первый взгляд, картину. Ему было бы смешно, не будь здесь его жены, лицо которой выражало неподдельные муки. Обе девушки, облаченные в обтягивающие костюмы, прыгали, выполняя какие-то упражнения под громко играющую музыку с быстрым ритмом. Анастасия скакала на прыгалке, а Мари подпрыгивая, поднимала по очереди то правою, то левую ногу. Филипп выключил музыку и строго спросил, чем они занимаются.

Увидев своего мужа, Мари подошла к нему и совсем обессиленная повисла на его шее.

– Я думала, что ты уже никогда не приедешь. Этот кошмар длится с тех пор, как ты уехал.

– Ничего страшного мы не делали, просто занимались аэробикой. Я прочитала в журнале, что беременным очень полезно заниматься этим видом спорта,– объяснила Анастасия.

– Я не хотела, но она меня заставляла, – проскулила Мари.

– Нет, ты точно чокнутая,– возмутился Филипп.– Анастасия, а ты случайно не пропустила то место, где было написано, на какой стадии беременности аэробикой можно заниматься? Хотя знаешь, мне совершенно не интересно чем ты будешь заниматься аэробикой или тяжелой атлетикой только одна просьба, нет даже приказ, оставь в покое мою жену! Ясно?

– Ясно, конечно, что ж тут не понять,– и она опустила голову словно провинившийся ребенок.

Прошло всего несколько дней, а она уже забыла о своем проступке и как ни в чем не бывало, попросила Филиппа покрасить ей ногти на ногах. Он сухо ответил, что не умеет этого делать.

– В этом нет ничего сложного,– настаивала Анастасия.– Медленно и аккуратно наноси лак на ноготок и уверяю, у тебя все получится.

– На кой хрен тебе нужен лак на ногах сейчас, когда ты как черепаха передвигаешься по дому и никуда не выходишь.

– И все-таки вы, мужчины, глупцы. Между прочим, если ты забыл, напоминаю тебе, мне скоро рожать. А знаешь ли ты, как рожают женщины? С поднятыми вверх ногами, которые находятся у самого нома врача. И что по-твоему, мои ноги должны предстать перед врачом без педикюра?

– Милый, а пока ты будешь заниматься педикюром Анастасии, открой, пожалуйста, окно мне что-то душно.

Филипп выполнил просьбу жены и подошел к Анастасии.

– А почему бы тебе самой этим не заняться?

– По той простой причине, что я не дотянусь до кончиков ног из-за своего живота. Мы с Мари на девятом месяце и из-за наших больших животиков движения стали ограниченными.

– Однако это не помешало тебе заняться аэробикой.

– Филипп не будь злопамятным, это было неделю назад. Сейчас я, конечно, не стану заниматься ни чем подобным, потому как даже передвигаться по комнате мне становится неудобно. И прошу тебя, закрой это несчастное окно, я совсем замерзла.

Филипп все сделал, о чем его просили и теперь, он уже чесал спинку своей жене, потому что до спины она тоже не могла дотянуться.

Мари все еще задыхалась от невыносимой для нее духоты и просила вновь открыть окно, в то время как Анастасия замерзала от холода и просила окно закрыть.

Так бежали прекрасные, беззаботные дни для беременных и тяжелые, угнетающие дни для Филиппа. Роды обеих девушек приближались все ближе, но первой должна была рожать Анастасия. Ложиться в больницу заблаговременно она не желала, а врачи и не настаивали, поскольку беременность она переносила прекрасно. Но вот для Филиппа и Мари она представлялась, как нечто ужасное, вроде бомбы с замедленным действием, которая могла взорваться в любую минуту. Схватки действительно могли начаться в любое время и на случай экстренного выезда для Анастасии собрали сумку с необходимыми вещами.

Электронные часы показывали два часа ночи. Муж с женой спокойно спали. Анастасия вошла в комнату супругов и спокойно сказала ”кажется, началось”. Филипп и Мари, не медля ни секунды, поспешили отвезти подругу в больницу, однако все их волнения оказались напрасными. В госпитале Анастасию осмотрели и сказали, что тревога ложная, просто малыш шевелился. Следующей ночью все повторилось. Анастасия вошла в спальню уже с чемоданом в руке.

– Ребята, на этот раз я точно собираюсь рожать.

– Ой, а я даже и не раздевалась,– спохватилась Мари.

Но и в этот раз ночная тревога оказалась напрасной. Нестерпимое желание увидеть своего ребенка больше не позволяло Анастасии отличить обычное шевеление малыша от настоящих схваток. И даже процесс родов, навевающий ужас на беременных женщин, нисколько не пугал будущую маму.

Мари, напротив, безумно боялась предстоящих родов и надеялась, что они  начнутся как можно позже, но все вышло наоборот. Рожать каждый вечер собиралась Анастасия, а собралась Мари. Вечером она вошла в большую гостиную с маленьким чемоданчиком в руке, где смотрела телевизор Анастасия и сказала, что ей надо как можно быстрее в больницу, потому что ее малыш решил появиться на свет. Напуганная Мари просила подругу срочно отвезти ее в госпиталь. Филиппа дома не было, он ушел в аптеку за лекарством и кроме беременной подруги ждать помощи рожающей Мари было неоткуда. Анастасия предложила вызвать неотложку, но Мари отказалась, считая, что на это уйдет слишком много времени.

– Дорогая, а ты уверена, что у тебя схватки, может это малыш шевелиться?

– У меня воды отошли.

– Вот дерьмо! – выругалась интеллигентка.

– Не говори так, ты меня пугаешь, – заплакала роженица.

– Но что же нам делать? Я не смогу вести машину со своим животом, я не справлюсь! – запаниковала Анастасия.– Может все же вызовем неотложку?

– Издеваешься? Я не смогу так долго терпеть. Ты иди выгоняй из гаража машину, а я пока напишу Филиппу записку, как назло он оставил дома сотовый.

Девушки уже сидели в машине, когда к ним подошла Лали.

– Откуда ты взялась так поздно?

– Вам обеим вот-вот рожать и я решила пожить некоторое время у вас, пока вы не родите, а то бедный Филипп уже совсем замучился. А вы что решили отправиться на прогулку?

– Какая прогулка Мари рожает! И ты как нельзя кстати. Садись за руль поведешь машину.

– Но я никогда не водила машину, только мотоцикл.

– Лали это совсем не сложно я буду тебе подсказывать. Садись за руль… вот так. Теперь включай зажигание.

– Я нервничаю. Где у этой машины зажигание?

– Вдохни воздуха полную грудь и успокойся. Мари, тебя это касается тоже. Кстати и меня, потому что и я беременная, если кто-то забыл. Зажигание в этой машине находится там же, где и у всех остальных. Поверни ключ – это справа от руля. Вот и прекрасно первый этап пройден, машина завелась. Теперь включай первую передачу… да не радио, первую передачу скорости. Вот же рычаг прямо по…

Анастасия не успела договорить, машина резко рванула вперед, так как вместо первой передачи Лали включила четвертую и до упора нажала педаль газа. Она крутила руль из стороны в сторону, успевая при этом давить на сигнал да еще и сопровождать все это диким криком в открытое окно. Тем не менее, страх быстро уступил место интересу и Лали, совершенно позабыв про беременных подруг на заднем сиденье, продолжала давить педаль газа и на огромной скорости виляя машиной, ехала то по центру магистрали, а то по тротуару дико при этом хохоча. Машины, сигналя сумасшедшему водителю, разъезжались в разные стороны, а пешеходы только и успевали отскакивать от безумного автомобиля. Мари, выпятив глаза вперед, только постанывала, придерживая живот. Анастасия и вовсе отчего-то молчала, пока не огласила своим известным пронзительным криком не только салон автомобиля, но и улицу в радиусе восьми метров. Это заставило Лали вспомнить о своих беременных подругах.

– Что случилось Анастасия, почему ты кричишь?

– Жми на тормоз… жми на тормоз! – визжала Анастасия.

– Но я не знаю где этот проклятый тормоз,– испугавшись промямлила Лали.

– Он у тебя под ногой это вторая педаль.

– Справа или слева?

– Там всего две педали. Жми на свободную.

Забыв о плавности движения, Лали резко нажала на тормоз и автомобиль, с визгом остановился. Вместе со скрежетом тормозов закричала Анастасия. Ее поддержала Мари.

– Анастасия, почему ты так громко кричишь? – участливо спросила Лали.

– От твоей езды мы обе преждевременно родим. От страха я, кажется, тоже собираюсь рожать.

– Мари, а ты то, что тогда кричишь?

– Я видела, как Анастасия схватилась за живот, когда закричала и я сразу поняла, что у нее начинаются схватки.

– Это понятно, но ты зачем кричишь? У тебя ведь пока нет схваток.

– Чтобы поддержать Анастасию. Все-таки это меня везут рожать, а Анастасия здесь как бы не причем.

– Как это я не причем! Не забывай Мари, что я тоже беременна и, между прочим, я должна раньше тебя рожать. Так что это ты тут не причем.

– Ничего подобного, ты вчера собиралась рожать, а сегодня моя очередь, так что не кричи, это мое право.

– Вы еще тут подеритесь, кто из вас раньше рожать будет. Кто успеет в больницу тот и будет.

– А что будет с тем, кто не успеет? – почти в два голоса спросили девушки напуганные словами подруги.

Лали несколько равнодушно махнула рукой.

– Да ничего страшного не произойдет, все равно родите. Если успеем, значит, вам повезет и вы родите в больнице, а если не успеем, будете рожать в машине. И вообще у одной схватки это еще куда не шло, но сразу у двоих это уже слишком. Придется поторопиться.

– Нет! – категорично заявила Анастасия.– Куда еще быстрее ты собираешься торопиться? Быстрее некуда. Я сама поведу машину.

Добравшись до больницы, обеих девушек увезли, а Лали осталась ждать. Через некоторое время она вошла в палату к Мари.

– Ну, как ты себя чувствуешь?

– Ужасно боюсь и Филипп что-то все не едет.

– Правильно, как же он приедет, если не знает где ты.

– Я написала ему записку, вот она.

Мари разжала кулачок и показала подруги небольшой клочок бумаги.

– Мари ты правильно сделала, что написала мужу записку, вот только было бы здорово, оставь ты ее дома. Но не переживай, я сейчас ему позвоню.

Вошедшие в палату люди в белых халатах осмотрели Мари и велели медсестре готовить роженицу к операции.

– Но почему к операции? – спросила Лали.

– У вашей подруги слишком быстро сокращается матка, и это преграждает путь малышу. К сожалению, придется делать Кесарево сечение, но в этом нет ничего страшного, так как почти каждый третий малыш появляется на свет именно через живот. Да вы не волнуйтесь, все будет хорошо.

Мужчина-акушер оглядел Лали и спросил:

– А вы собственно кто этой женщине?

– Я ее подруга.

– Близкая?

– Очень близкая.

– А ну тогда все понятно вы приходитесь отцом будущему малышу.

– Простите, доктор вы, что, не выспались? Каким образом я могу приходиться отцом будущему малышу? У меня ведь даже нет этого… ну чем это…

– И вы конечно об этом очень сожалеете? Я вас понимаю.

– Да ничего я не жалею, не хватало мне еще этого монстра! Вы что подумали, что мы лесбиянки?

– А разве нет?

– Конечно нет. И как подобная ерунда могла вам только в голову прийти. Мы с Мари просто подруги и у каждой из нас есть муж.

– Простите, я не хотел вас обидеть, но лесбиянки – это совсем не редкость. Рядом с роженицей нет мужчины, а только вы, вот я и предположил. У нас здесь часто такое бывает.

– Вы меньше думайте о глупостях, а лучше позаботьтесь о моей подруге. С минуту на минуту здесь появится ее муж. И вообще, я не понимаю, кто вы такой, где доктор наблюдающий Мари?

– Его нет в городе. Ему пришлось уехать, он же не знал, что его пациентка решит показать своего малыша свету раньше положенного срока.

– А это плохо, что малыш появится раньше?

– Нет что вы, это вовсе не страшно, что Мари так торопится с рождением ребенка. Несколько дней раньше, чуть позже – не беда. К тому же лечащий врач мог ошибиться в днях со сроком рождения.

– Мари ты пока тут полежи, а я пойду, навещу Анастасию. Только никуда не уходи.

– Постараюсь,– прокряхтела роженица.

Лали вошла в другую, такую же чистую белую и светлую палату. Анастасия что-то с нескрываемым интересом разглядывала в журнале.

– Как у тебя дела?

– Все в порядке я отлично себя чувствую.

– Это заметно. Мари готова умереть от страха, а ты рассматриваешь картинки в журнале. Анастасия ты не обидишься, если я оставлю тебя на некоторое время и сбегаю, навещу Мари.

– Конечно, ступай. Ей твоя поддержка нужна больше чем мне.

Анастасию, так же как и Мари подготовили к родам и оставили на время одну. Но когда медсестры вернулись за ней с каталкой, чтобы отвезти в операционную, в палате никого не было. На этаже поднялся переполох, медперсонал и Лали искали пропавшую роженицу, а она, как ни в чем не бывало, вернулась в палату спустя двадцать минут. Врач-акушер и Лали наперебой спрашивали где она была.

– Вы не поверите, но когда я подъезжала к роддому увидела, что в здании по соседству находиться магазин мягких игрушек. Я не смогла удержаться и решила купить вот этого крохотного зайку моему малышу. Представляете, он родится, а его мамочка даст ему игрушечку, его первую.

– Я действительно не могу поверить в то, что вы говорите,– сказал врач, проверяя под простыней насколько открылась матка. – У вас давно отошли воды, мы приготовили вас для операционной, а вы решили отправиться в магазин!

– Я почувствовала себя лучше и подумала, а почему бы и нет.

– Она подумала… нет, вы слышите, что она говорит? Вот, попробуйте сами, ее матка раскрыта уже на девять сантиметров. Каких-то пять минут и мы везем ее в родовую. Пробуйте! – обратился акушер к Лали.

– Не буду я ничего пробовать. С какой стати я должна пробовать ее матку. Боже, меня сейчас стошнит.

– Не надо брезговать моей маткой, – оскорбилась Анастасия. – В свое время мы с Николя не побрезговали подобрать тебя на обочине и отвезти в больницу. Если бы не мы, ты умерла!

– Прости, ты права, конечно, и если хочешь, я залезу рукой в твое влагалище.

– Нет, я этого вовсе не хочу. И пока этого зануды акушера нет в палате, помоги мне накрасится.

– Зачем?

– Я не могу рожать без косметики на лице. Все-таки мой акушер мужчина, каким бы занудой он ни был.

Лали выполнила просьбу, но майкап не получился удачным. Никогда прежде ей не приходилось красить других людей и без сноровки, да еще с долей волнения, миленькое лицо Анастасии сейчас напоминало развратную шлюшку сорока лет.

– Дай мне зеркало!

– Сейчас не до зеркала, за тобой приехали.

Анастасия хотела было смириться, но вошедшие санитары с каталкой в два голоса охнули взглянув на роженицу.

– Со мной что-то не так? Я покрылась аллергическими пятнами? Да, наверное именно пятна у меня на лице. Я всегда знала, у меня аллергия на беременность. Лали, дай мне немедленно зеркало.

Лали повиновалась и Анастасия, до этой минуты молча выносившая муки схваток, разразилась на всю палату истошным криком.

Лали в испуге забилась в угол, закрыв лицо руками. Анастасия кричала и кричала, казалось она уже никогда не замолчит. И когда схватки ослабели, она убийственным взглядом посмотрела на подругу.

– Если бы я могла сейчас встать, поверь мне, ты бы легла. При чем в кому! – Анастасия снова посмотрела в зеркало и опять истошно закричала. Санитар отобрал у роженицы зеркало и ее увезли в родовую.

Лали расстроенная своим поступком вошла в палату к Мари. Она искренне жалела Анастасию. Ее подруга хотела выглядеть красивой и мужественно терпела мучения причиняемые схватками, но после того, как увидела себя в зеркало, изуродованная косметикой с помощью Лали, ее покинули силы. Лали посмотрела на Мари и увидела на ее лице боль. Врач поднял простыню и Лали, заглянула под нее вместе с ним.

– Боже,– воскликнула она,– кажется, у Мари что-то взорвалось.

– Что у меня там взорвалось? – напугано вскричала Мари.

– Ничего страшного,– успокоил врач,– просто отошли воды.

– Воды ушли? Куда они ушли? – не поняла Лали.

– Погодите, но воды у меня отошли еще дома.

– Этого не может быть, так как воды у вас отошли только что.

– Так что же получается, дома я всего лишь описалась? От страха что ли?

– Фи, – Лали скорчила гримасу.

– Вот когда я был в Лондоне на конференции…

Врача прервала Мари, истошно закричав и тут же смолкнув. Лали и врач поглядели на Мари и, видя, что она успокоилась, врач снова продолжил:

– Так о чем это я?

– О Лондоне,– кокетливо напомнила молодому доктору Лали.

– Да конечно. Так вот когда я был…

Но Мари снова прервала рассказ своими криками.

– Что вы все время кричите, можете хоть немного помолчать? – несколько раздраженно попросил акушер.

Мари хотела что-то сказать, но Лали ей не позволила.

– И в самом деле, Мари, дай нам поговорить с доктором. Не кричи так громко.

– Но мне больно! – возмутилась Мари.

– Я все понимаю, но вам еще не время, – но, в который раз заглянув под простыню покрывавшую Мари, акушер признался, что время для родов все же пришло и медлить нельзя. Ее нужно срочно увозить в операционную. Матка готова к родам.

– Да что же это такое, повсюду сплошные матки… я о них больше слышать не могу. Меня сейчас стошнит.

Роды прошли замечательно. Обе женщины родили мальчиков. Лали ни на минуту не покидала больничный коридор, ожидая, когда вывезут ее подруг. Первую вывезли Мари. Она выглядела уставшей и измученной и потому сразу уснула, как только ее отвезли в палату. Лали еще некоторое время оставалась у постели Мари пока сестра не сказала, что ее вторую подругу тоже привезли из родовой и сейчас она в своей палате. Войдя к ней, Лали не поверила своим глазам. По Анастасии никак нельзя было сказать, что она только что родила ребенка. Подруга выглядела бодро, лишь слегка утомленной, будто после утренней пробежки. Она полусидела на кровати, внимательно разглядывая свое лицо в зеркальце и нежно протирая его лосьон. Ужасного грима на ней уже не было.

– А-а Лали это ты, как дела? – спросила она как ни в чем не бывало.

– У меня все хорошо, в отличие от тебя я не рожала. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?

– У меня тоже все отлично, вот только лицо выглядит несколько измученным. Не могла бы ты мне подать пудреницу и расческу, а то моя прическа сильно растрепалась пока я истошно вопила, тужась, будто у меня запор… И кстати, за неудачный грим можешь не переживать. Я тебя уже простила, хотя мне и было стыдно. Ты только представь, я лежу перед мужчиной с раздвинутыми ногами, она ковыряется в моем влагалище, а на лице у меня черт знает что!

 

 

Глава пятая

 

Звездное покрывало повисло над землей. Ночь была тихой и как никогда звездной. Казалось, стоит протянуть руку,  и звезда окажется на твоей ладони. Молодая пара сидела на скамейке возле своего дома и нежно держа друг друга за руки любовались ночным небом. Спустя три месяца после появления на свет малыша, жизнь Мари и Филиппа постепенно входила в свою привычную колею. Особенно теперь, когда у них появился свой собственный дом, о котором они так давно мечтали и с появлением на свет ребенка решили свою мечту воплотить в жизнь. Зачем нужна съемная квартира в грязном Париже, когда есть дом с лужайкой и маленьким двориком, на котором будет играть малыш, когда немного подрастет. После рождения ребенка пара долго не могла определиться с выбором своего нового места жительства. Филипп однозначно не хотел оставаться в Париже. Ему больше не приходился по душе этот огромный мегаполис. Все, что теперь было нужно главе семейства – это дом, любящая жена и здоровый сынишка. Мари тоже не особенно держалась за столицу и потому оба единогласно сошлись на Гавре. Город стоял на проливе Ла-Манш, вид открывался чудесный. Да и от Парижа совсем недалеко и друзья могли навещать друг друга в любой удобный момент. И теперь, когда их мечта осуществилась и казалось больше ничего не нужно, они часто выходили вечером в свой дворик, чтобы вместе полюбоваться ночным небом. Когда падала звезда, они всякий раз торопились загадать желание. Но вот по небу со стремительной скоростью пронеслась очередная звездочка и задолго до земли погасла. Мари поспешила загадать новое желание.

– Я хочу, чтобы звезды больше не падали. Как представлю, что каждая упавшая звезда это планета населенная жизнью и вместе с планетой погибают миллиарды живых существ, может даже похожих на нас.

– А что если это пролетел корабль или упало светило наподобие нашего Солнца.

– А ты только представь, что будет на Земле, если наше солнышко сгорит? Наступит всемирная катастрофа. На Земле наступит оледенение, и все люди погибнут,– девушка закрыла лицо руками и заплакала.

– Какая же ты у меня сентиментальная расплакалась из-за какой-то звезды. Да и потом, это не звезда падает – обычный болид или крошечный астероид.

– Я плачу не только из-за звезды. Эта ночь навеяла на меня воспоминания о наших друзьях и родителях. Что они сейчас делают в Париже…

– Спать собираются.

– Ну почему мы так далеко от них я хочу к ним. Жить, как и прежде вместе с ними. Мне не хватает наших друзей. Без них очень одиноко.

– Я тебя не понимаю. Ты сама прожужжала мне и родителям все уши, что хочешь уехать из мегаполиса и жить в небольшом городке. Мы вместе выбрали Гавр. Я ни к чему тебя не принуждал.

– А теперь передумала. Хочу жить в Париже. Я больше не хочу жить в Гавре.

– Мари это тебе не игрушки. Мы купили дом и обосновались здесь. Я не намерен постоянно переезжать. Хочу туда, хочу сюда… мы живем в мире, где все очень сложно. Ты забыла, с каким трудом мы сюда переехали и сколько денег потратили? И ты хочешь сказать, что все это напрасно? Мне очень нравится иметь свой собственный дом, но если быть до конца честным от Гавра я не в восторге. Когда мы купили этот дом и поселились в нем, я был безгранично счастлив. Мне все нравится, но я даже представить себе не мог, что так сильно буду скучать по друзьям. Меня как и тебя тянет в Париж к нашим друзьям, но это сейчас невозможно. Нам придется остаться жить здесь. Если уж не навсегда, то на какое-то время обязательно, потому что сейчас у нас денег нет.

Не в силах себя сдерживать Мари всхлипывала, шмыгая носом и крупные капельки слезинок, превращались в ручеек у ее глаз.

– Милый пообещай хотя бы, что мы поедим в гости. Я соскучилась по своим родителям.

Филипп утвердительно кивнул вытирая слезы у жены.

– Правда? – и Мари наивно заглянула мужу в глаза.

Филипп дал честное слово.

 

Как и обещала, Лали с утра заглянула в клуб, где репетировали Жак и Франсуа. Она еще вчера позвонила и предупредила ребят, что она придет с потрясающей новостью. Среди друзей ходило множество пересудов касаемо прошлой жизни Лали, в этом постаралась Изабелла. И тем не менее смуглянку из России все любили за оптимистичный характер, азартный настрой и гостеприимность. У нее всегда были сумасшедшие идеи, но эти идеи всем нравились. Вот и на этот раз парни с нетерпением ожидали появление Лали. Наконец, она появилась, вальяжно пройдя внутрь, показано закинув за плечо сумочку и виляя бедрами. Пройдя к большому мягкому креслу Лали плюхнулась в него, заложив ногу на ногу. И только теперь, окинув всех присутствующих слегка надменным взглядом сказала «привет».

Ребята непонимающе переглянулись и тоже поздоровались.

– Лали в чем дело? – спросил Франсуа.

– Сейчас узнаешь малыш.

Она порылась в сумочке и достала диск. Протянула Франсуа и велела включить. Он так и сделал, и когда заиграла музыка все поняли, что это их собственная авторская музыка написанная Жаком. Только аранжировка была профессиональная.

– И что? Это наша музыка. Мы с ней хорошо зна…

Но Франсуа запнулся недоговорив. Зазвучал красивый голос исполняющий песню слова которой были положены на музыку Жака. Все молчали время от времени лишь восторженно переглядываясь. Текс оказался великолепным, а голос все больше раскрывался, показывая всю красоту и силу. Ребята не скрывая восторга спрашивали наперебой у Лали кто является исполнителем на что Лали лишь загадочно улыбалась.

– Не томи, скажи кому принадлежит этот  потрясающий голос? – умолял Жак. – Мы ее знаем? Я хочу заполучить ее в свою группу.

Вдоволь поиздевавшись над друзьями Лали открыла правду заявив что чудесный голос принадлежит ей.

– Да ладно, – махнул рукой Жак.

– Что значит ладно! – оскорбившись, Лали вскочила с кресла. – Если вы мне не верите – играйте и я вам продемонстрирую.

Участники группы в нерешительности замялись, будто боясь услышать подтверждение сказанного.

– Ну что же вы? Давайте! – взмахнула она руками и музыка зазвучала.

После исполнения песни целиком, улыбаясь словно кошка, Лали поинтересовалась насколько им понравилось и услышала кучу восторженных слов в адрес своего таланта.

– Откуда у тебя такой поставленный голос? – не унимался Жак будто все еще до конца не веря, что этот чудесный голос принадлежал той самой Лали, которую он знал уже достаточно давно, но никаких вокальных талантов в ней не замечал. Более того, он поймал себя на мысли, что никогда прежде не слышал, как поет его подруга.

– Я часто и много пою с малых лет когда дома одна. Вот и результат. А моя учительница Мадонна, но не только. Я уже почти год хожу на курсы вокала в консерваторию. Мне все равно скучно сидеть дома. Когда Павел отправляется на работу, я каждые понедельник, среду и пятницу отправляюсь на уроки. Преподавательница просто чудо. Она отредактировала мой голос. Скажем так, придала моему алмазу блестящую огранку.

Как и все прочие Франсуа продолжал с большим удивлением смотреть на Лали.

– Я даже представить не мог, что ты владеешь столь потрясным голос. Почему ты скрывала от нас такую красоту?

– Ничего я не скрывала, просто случая не представлялось.

– Лали, а чей текст к музыке? Кто автор? – спросила Натали, белокурая девушка. Она играла в группе на клавишных инструментах.

Оказалось, слова к песне написала сама Лали. И не только к этой, но и ко многим другим композициям, которые ей нравились.

– Иногда, когда мне нечем заняться, я пишу стихи. А недавно мне пришла в голову идея, я взяла диск с вашей музыкой, отправилась к аранжировщику и записала песни. Получилось недурно. Знаете ребята, я давно не могу себя найти. Не знала, чем хочу заниматься. Уже прошел не один год с тех пор, как я приехала в Париж и до недавнего времени я не знала кем хочу стать в этой жизни. Быть обычной домохозяйкой и развлекать себя шопингом – это скучно. Но теперь я точно знаю кем хочу стать. Я буду певицей! Я хочу, чтобы мной восхищались. Это по мне.

– Так просто взяла и стала певицей, – съязвила Натали.

– Для тебя может и непросто, а для меня уже нет, – отпарировала Лали. – Кстати какие у вас планы на ближайшее время?

– Как обычно – выступление в клубах.

– Жак это скучно и дохода никакого. Вот что. Теперь я все беру в свои руки. Если все пройдет отлично, а я думаю, что так оно и будет – мы подпишем контракт. Я солистка, вы моя группа.

– Подожди, так дело не пойдет, – возмутился Жак. – Ты наша подруга, но группу создал я и поэтому ты будешь при группе, а не группа при тебе.

– Жак я не советую тебе со мной спорить. Останешься в проигрыше. Будет все так, как я скажу, – тоном не терпящим возражения сказала Лали.

– Я не понимаю тебя.

– Я сейчас все объясню. Во-первых вы нужно будет отменить все ваши дурацкие выступления в клубах.

Жак в который раз хотел возразить, но Лали продолжала подняв вверх указательный палец.

– Вы должны как следует подготовиться. Завтра ровно в десять утра вы все должны приехать на студию, вот адрес, – Лали протянула листок Жаку и продолжала. Вас будет прослушивать Жан Поль Жакуно.

– Я тебя правильно понял, ты имеешь в виду знаменитого продюсера известного далеко за пределами Франции? – Жак начал заикаться.

– Именно его я и имею в виду. И вот еще что, вы должны не только хорошо играть, но и выглядеть не хуже музыкантов Мадонны. И это не просьба, это приказ. Замухрышных музыкантов хватает и без вас. Конечно, мне легко подберут другую группу, а твою музыку у тебя купят Жак, но я очень хочу, чтобы мы были в одной команде. Мне будет проще с моими друзьями.

Достаточно заинтриговав Лали рассказала все по порядку. Ей давно хотелось найти свое место в жизни и теперь воля случая предоставила этот шанс. Преподавательница по вокалу оказалось доброй приятельницей знаменитого продюсера Жан Поля Жакуно. Он проводил кастинг собираясь раскрутить две группы прежде не появляющиеся на французской эстраде, то есть никому не известные в большом шоу-бизнесе. Эти группы он возьмет в круиз на трансатлантический лайнер, где молодые таланты будут показывать свое мастерство. К тому же в круиз отправятся не обычные пассажиры, а маститые артисты. На корабле кастинг в своем роде будет продолжаться и по прибытию на конечный пункт судьба одной из групп будет предрешена. С одной группой Жан Поль распрощается, а другую возьмет на свое попечение, что означает звездное будущее. Рассказав те подробности, какими преподавательница по вокалу владела, она поинтересовалась, не хочет ли Лали побывать на прослушивании у Жан Поля. Естественно, Лали хотела, она ведь не дура отказываться от шанса, самого заплывающего ей в руки. На то м и порешили. Через несколько дней консерваторша позвонила и велела отнести диск с записями своих песен на прослушивание. Еще через восемь дней позвонила секретарь продюсера и пригласила ее пройти собеседование и прослушивание. При личной встречи Жан Поль оказался совсем не таким, как себе представляла Лали. В жизни это был маленький толстячек с безумно добрыми глазами. Он сразу понравился Лали и она решила его очаровать во чтобы то ни стало. Правда особых усилий прикладывать не пришлось. Задав несколько вопросов и лично прослушав молодую артистку, Жан Поль утвердил Лали. И вот теперь завтра она должна выступить перед метром мирового шоу-бизнеса вместе со своей группой, чтобы продюсер окончательно убедился в правильности своего решения.

На следующий день все прошло с блеском и Жан Поль окончательно утвердил группу. Сразу после ухода продюсера Лали буквально на крыльях понеслась в свой особняк. Наскоро запихнула в ручной саквояж самое необходимое, вызвала такси и поехала в аэропорт «Шарль де Голь». Там она собиралась воспользоваться скоростным поездом до Марселя. Зачем ей нужен Марсель? Она обязательно должна поделиться замечательной новостью со своей лучшей подругой.

С тех пор как Аннет рассказала Лали о своих подозрениях по поводу ее преступления в России, они почти перестали общаться. Лали боялась, что Аннет рано или поздно проговориться еще кому-нибудь и поэтому старалась видеться с ней как можно реже. Аннет тоже не искала поводов для встреч. Она замечала холодность и даже некоторую агрессию по отношению к себе. Так зачем же усиливать негатив, лучше исчезнуть из жизни лучшей подруги. Так и произошло. Сначала они стали редко видеться, потом только перезваниваться, а затем и прекратились и звонки. Потеря лучшей подруги подкосили Аннет и все пошло кувырком. С мужчинами не получалось удержать отношения больше нескольких дней. На работе она допускала ошибку за ошибкой в следствие чего ее уволили. Друзей не было и Аннет вернулась к маме, в Марсель, где и проживала на данный момент. Лали об этом знала, но разве могло что-то остановить русского человека, тем более какие-то сотня лишних километров. Такую новость, как у нее, по телефону не сообщают. Непременно нужно увидеть изумленное лицо Аннет. Да и потом Марсель не так и далеко от Парижа, а Лали там никогда прежде не бывала.  Всего-то четыре часа на поезде и 700 км как небывало. Вот только прежде Лали не приходилось пользоваться железнодорожным транспортом во Франции и это ее несколько беспокоило.

Лали купила билет и поспешила на перрон. Посадка на поезд до Марселя заканчивалась и нужно поторопиться, чтобы не опоздать. В европейских поездах дальнего следования нумерация вагонов распределяется не в порядке очередности, она зависит от класса. Но найти свой вагон для Лали не составило труда. На перроне установлены электронные табло, на которых написано в каком месте остановится твой вагон. Лали вошла в свое купе, удобно расположилась, достала сотовый телефон и начала писать смс Павлу. Она так стремительно собралась в Марсель, что даже не успела предупредить своего любимого. Однако телефон ей пришлось отложить. Дверца купе опрометью распахнулась и в проходе возникла шумная женщина средних лет в неприлично-пестрой одежде. Красные брюки, ярко-оранжевая блуза, сверху ядовито-зеленый пиджак и все это дополняла соломенного цвета большая пляжная шляпа.

– Ну я не знаю, шо это такое понапридумывали вот это, шоб у них усе руки поотсыхали от заднего места!

Увидев пассажирку в купе она улыбнулась во весь рот, чуть наклонила голову и громко, почти криком сказала «здрасти женщина». Услышав знакомый русский язык перемешанный с украинским говором, Лали невольно рассмеялась. Все в этой женщине кричало, что она непременно из страны Советов, как раньше называли Россию и страны ближнего зарубежья. Ее пестрая и нелепая одежда на полном теле, огромные сумки и авоськи… Нет, русского человека никто и никогда не изменит. Не под силу это сделать и Европе.

– Ой, а шо вот это вы смеетеся? Лучше бы помогли мне сумки позатаскивать. Понаделали узких вдерей, зайти же невозможно! Вот я и говорю, шоб у них руки от заднего места поотсыхали!

– А почему от заднего? – Лали поднялась, чтобы помочь соотечественнице справиться с богажом.

– Да потому шо тока руками из заднего места можно понастроить такие неприспособленные поезда. – И только тут до женщины дошло, что соседка по купе говорит с ней на родном языке. – Ой, а вы шо это утоже русская?

– Если можно так сказать.

– Ой, как же вот это я щаз рада, – и тетка кинулась на Лали с объятиями. – К сестре в Лион еду. Понапридумывали этих пересадок, а я из Харькова. А в Лион прямого самолета нету. А хорошо хоть прямо из аэропорта поезда идут, вот это они учудили конечно, но мне удобно. С такими сумками особенно то не набегаешься от вокзала к вокзалу. Носильщик гад, с меня 50 евро слупил. Я ему шо, жена алегарха? Если у меня вот это муж мэр Харькова это еще ни о чем не говорит. Правильно я говорю?

Тетка со всей силы по-дружески хлопнула Лали по плечу и той ничего не оставалось как утвердительно согласиться. Второго подобного удара она бы не пережила.

– А в Лион зачем, да еще и с таким багажом?

– Так доча моя старшая замуж за лягушатника проклятого вышла. Вот и приходится продукты нормальные возить, а то едят одну дрянь. А у меня все натуральное. Не, он эта, мужик хороший, зря про зятя не скажу, но паразит, потому что дочу мою увез так далеко. Тьфу ты, чтоб ему пусто было, – и тетка в сердцах плюнула в угол, что снова рассмешило попутчицу. – У нас как, купил билет и все, сиди себе спокойно. А тут проводнику покажи. Перед выходом на перрон прокомпостируй. Я ведь в первый раз ехала, не знала что надо в эти желтые коробки вставлять. Ну и шо? С меня потом такой штраф содрали мама не горюй. Я им говорю, вы чего совсем шакалы оборзели, а  они мне по своему бла-ла-мла и конец. Эт потом мне доча сказала, шо билет хоть и купил, но пока не отметил в желтой коробке, он не действителен.

Лали не знала об этой особенности, поэтому поспешила отметить свой билет. И действительно, перед входом на перрон стояли желтые автоматы и прежде чем зайти в свой вагон нужно прокомпостировать билет. Выполнив свой долг перед железнодорожной корпорацией она уже со спокойной душой вернулась в свое купе. Предстояло проехать всю Францию с севера на юг. Всю дорогу Лали смотрела в окно и наблюдала как меняется пейзаж, мечтая о том, как она станет знаменитой. А тем временем ее попутчица без умолку болтала рассказывая историю своей семьи начиная с прабабушки. Возможно Лали и была рада встретить соотечественницу, но сейчас ее голову занимали совсем другие мысли и слушать безудержную болтовню попутчицы ей вовсе не хотелось. Лишь иногда она глупо улыбалась и качала головой в знак согласия и восхищения очередными достижениями семьи Иванченко. Кто-то построил очередной особняк, а кто-то купил новую улицу в Харькове. И казалось, что концам истории не будет конца, однако поезд подъезжал к Лиону и Тамара Иванченко вместе с основной массой пассажиров приготовилась со своими багажом катапультироваться на французскую землю Лиона. Лали ничего не оставалось, как помочь Тамаре выгрузить ее багаж на перрон.

– Почему вас никто не встречает? Ваша дочь могла бы и в Париж приехать. Не так и далеко.

– Та шо там Париж. Я из Харькова сама во Францию приелетела, а уж тут рукой подать. Я люблю устраивать сюрпризы. Такая вот сумасшедшая. А здесь меня таксист на перроне будет встречать. Я его услугами не первый раз пользуюсь. Он из Белоруссии, так шо понимаем друг друга.

– Ну надо же, – удивилась Лали, – а я столько времени живу в Париже и не встречала русскоговорящих, кроме моего парня и вас.

– Ой, а я шо-то все про себя и про себя, а про вас ничего и не спросила. Давайте свой номер телефона, я позвоню. И адрес пишите. Мне еще обратно ехать через Париж.

Лали совсем не хотелось этого делать, но пришлось. Все-таки соотечественница. Вот только Лали не понимала отчего у этой соотечественницы из высшего света так разительно отличался этот самый свет от того, к которому привыкла она сама.

В Лионе вышли почти все пассажиры и на весь вагон осталась только одна пассажирка в лице ее самой. Это было даже забавно. Никто не мешал погружаться в мечты, а поезд, казалось, ехал еще быстрее. На подъезде к городу стали появляться пальмы, скалы и много зеленой растительности. За окном было красиво, а на душе радостно и светло.

Свою подругу Лали застала в задумчивом виде перед сейфом.

– Привет милая! – Она поздоровалась как ни в чем не бывало, будто черная кошка между ними вовсе и не пробегала. – Не знала, что в вашем доме есть внутренний сейф. Ты никогда мне об этом не говорила. Оказывается вы настоящие богачи.

Увидев подругу Аннет сильно удивилась.

– Как ты сюда попала?

– Поездом. Всего четыре часа и о-ля-ля, я уже здесь, перед тобой во всей красе, – Лали подошла к Аннет и схватила ее в охапку стиснув в своих объятиях.

– Я очень соскучилась, – Аннет вытирала слезы.

– Я тоже, именно поэтому приехала в Марсель, чтобы лично поделиться с тобой умопомрачительной новостью. Но прежде чем я тебе все расскажу, ответить ты мне, чего гипнотизируешь этот сейф? Забыла шифр?

– Как тебе сказать, это я сделала небольшое открытие. Как обычно делала уборку и решила стереть пыль с папиного портрета, а он бух и упал. А за портретом как видишь, обнаружился сейф, вот только как его открыть я не знаю.

– Спроси у мамы.

– Спрашивала, – она махнула рукой, – не знает. Она даже не подозревала, что в доме есть сейф.

– А что если вызвать…

– Кого?

– Я не помню, как это называется, в общем, людей, которые могут вскрыть любые замки, в том числе и сейфовые коды.

Так они и поступили, сейф удалось вскрыть, но внутри вместо ожидаемых денег или ценных бумаг оказался большой плюшевый заяц.

– Это Пэтси, мой зайка. Папа подарил мне его на день рождение, когда мне исполнилось восемь лет. Но когда он умер, нигде не могла его найти. Как я рада снова обнять этого плюшевого зверька, он напоминает мне папочку.

– Смотри в сейфе еще что-то лежит, кажется это записка.

Внутри сейфа лежал конверт, адресованный Аннет от отца. Лали осторожно отрезала край и достала оттуда небольшое письмо.

– Лали имей совесть, читай вслух, все-таки это мне адресовано.

– Хорошо слушай. «Моя маленькая Аннета! Возьми этого зайку и играй с ним, но только на свое совершеннолетие, а до этого не трогай своего Пэтси. Пусть он себе спокойно лежит. Играя с Пэтси, знай, что папа тебя очень любил и хотел сделать тебя счастливой».

Аннет еще крепче прижала к себе зайца плача оплакивая давно умершего отца.

– Что-то здесь не так,– думала в слух Лали.– Ни денег, ни акций, ни золота, ничего, только уродливый заяц на совершеннолетие.

– И вовсе он не уродливый! – Будто маленькая девочка, Аннет топнула ногой.

– Перестань реветь, ты мешаешь мне думать. Я не могу понять, зачем твой отец засунул этого монстра в сейф. Нет, здесь явно что-то не так, да еще и на совершеннолетие… ну конечно! – воскликнула Лали.–  Я все поняла! Аннет ты у нас совершеннолетняя?

– Я уже совершенностолетняя, потому что мне тридцать один год.

– Значит можно,– заключила Лали.

– Что можно?

– Дай мне этого косоглазого.

Лали протянула руку к зайцу, но Аннет прижав Пэтси к себе еще крепче, отодвинулась от Лали подальше и озабоченно спросила, что она собирается с ним делать. Вместо ответа Лали принесла из кухни большой нож, сказав, что собирается вспороть этому зайцу брюхо.

– Не дам,– запротестовала Аннет,– я его очень люблю, это память о папе.

– Дура, он должно быть под завязку набит деньгами или ценными бумагами. Я просто уверена, что твой отец оставил тебе кучу денег в этом плюшевом зайце. По-другому и быть не может. Вот только надеюсь твой отец был умным мужиком и если внутри этого зайца не ценные бумаги, то пусть там хотя бы окажутся не французские франки вышедшие из обращения.

– Деньги?! Внутри этого зайца? Так что же ты молчала, – воскликнула Аннет.– Скорее отрывай ему башку!

Лали схватила несчастного зайца за голову, а Аннет потянула за ноги. Плюшевая игрушка давностью в двадцать три года не выдержала, и заяц разорвался напополам, а из него посыпалось множество стодолларовых купюр и ценных бумаг.

– Ура, это баксы, – облегченно вздохнула Лали.

– Я богатая, я богатая,– прыгала от счастья Аннет, поднимая с пола и прижимая к себе акции и банкноты.– Лали теперь я могу себе позволить абсолютно все!

 

 

Глава шестая

 

На следующий день Лали собралась покидать Марсель. Аннет она брала с собой и это не подвергалось обсуждению. Подруга сопротивлялась, ведь даже с квартиры она съехала, но Лали и слушать ничего не хотела. У нее большой  особняк и места хватит всем. А то, что Павел недолюбливает ее подругу, так это его проблемы. Но и у Аннет были свои причины нежелания поселяться у Лали. Чувства к молодому человеку лучшей подруги у нее так и не прошли. И все же Аннет пришлось сдаться. Даже ее мама встала на сторону Лали и буквально выпроваживала любимую дочь из дома, мотивируя свой поступок заботой, ведь Аннет совсем загрустила вдали от Парижа.

Но прежде чем отправиться на вокзал, Лали попросила подругу показать ей город. С огромным удовольствием Аннет согласилась. Осмотр достопримечательностей начали с центра, откуда открывался восхитительный вид храма на высоком холме. Недолго посовещавшись приняли решение подниматься наверх. Взбирались больше часа, но подъем того стоил. Сверху открылись ошеломительные виды на город, море, скалы и даже был виден остров, на котором расположен знаменитый замок Иф. Насладившись видами и осмотрев базилику Нотр-Дам-де-ля-Гард, подружки решили отправиться в порт. По пути посетили еще пару Нотр-Дамов, хотя они уже не производили такого впечатления как храм на вершине холма. По дороге в порт зашли в кафе, где немного перекусили, проголодавшись после нелегкого подъема и спуска. Гуляя в порту, Лали не переставала поражаться огромному количеству яхт и рыбы, которую видно в воде. Подружки даже подходили к местным рыбакам, чтобы посмотреть как они ее ловят. Из порта к замку Иф отправлялся небольшой кораблик и Лали очень хотелось там побывать, но к сожалению по времени не получалось, они могли опоздать на поезд до Парижа.

На вокзал решили поехать на метро, так как станция находилась в самом вокзале и это было очень удобно. От порта к метро Аннет повела Лали узкими переулками через жилой квартал. Там встретили марсельских бомжей – клошаров, как их называют во Франции. Увидев двух дамочек, особенно Лали в дорогой одежде, они начали что-то побормотать себе под нос и подозрительно осматривать непрошенных гостей. Недолго думая, Аннет схватила Лали за руку и они побежали прочь от зловонного места. Бомжи подпортили настроение, но в целом прогулка удалась, а Лали еще и сувениры купила.

Обратно время в пути заняло всего три часа, вместо четырех и за разговором время пролетело незаметно. Поезд прибывал на Лионский вокзал, это недалеко от центра Парижа, что было весьма удобно. Девушки взяли такси и поехали домой, утомившиеся от поездки и прогулок по Марселю.

 

Прошло слишком много времени с тех пор, как Лали убежала из Москвы, а ее так никто и не искал. Значит о ней забыли, значит можно забыть о том, что случилось там, в далекой Москве. Но отчего же тогда с каждым вновь наступающим  днем она все отчетливее понимала, что становится чудовищем, коллекционирующим свои жертвы. Ее особенность заключалась в том, что почуяв запах очередной плоти, которой она упивалась не ради утоления своих жизненных потребностей, а ради того, чтобы получить очередную порцию адреналина и насытить ею свои низменные инстинкты, она уже не могла остановить себя. Она шла до конца не считаясь ни с чем и ни с кем. И вот снова утро. Проснувшись, она осознала, бесконечные репетиции и приготовления к турне остались позади. Сегодня она отправиться далеко-далеко от грешной земли и с каждой морской милей отдаления от побережья, она будет приближаться к своей заветной мечте. Для Аннет чудом удалось достать билет на заветный лайнер. Спасибо за помощь Жан-Полю Жакуно. О, какие связи появляются у Лали. Она буквально упивалась собственным величием. То ли еще будет на корабле. Уж она сможет завести нужные знакомства для дальнейшего извлечения из них пользы.

Нужно вставать. Надо идти в ванную, но там зеркало, а она отчетливо понимает, что не может смотреть на свое отражение. И это не оттого, что она стала безобразна или уродлива, нет. Она по-прежнему обворожительно красива и сексуально притягательна. Ее большие карие глаза по-ангельски обольстительны, но это всего лишь образ. Он существовал теперь отдельно от нее и для других, как живая маска. На самом деле уже давно от ангела остались лишь воспоминания. Взгляд необратимо стал меняться с каждым днем все больше и больше. Ангел ушел, вместо него просачивался Люцифер и это ее не просто пугало, по-настоящему ужасало. Она по-прежнему не смотрела в свои глаза, ведь теперь в них отражалась вся истинная сущность, которую она так и не смогла победить в этой бесконечной борьбе добра и зла.

– Лали поторапливайся, иначе вы опоздаете на корабль. До Гавра два часа езды, а мы все еще торчим в Париже.

– Павел успокойся, до отправления лайнера целых шесть часов, так что у нас еще куча времени.

Наконец все вещи уложили в багажное отделение и автобус тронулся в путь. Жан Поль Жакуно выделил группе микроавтобус на тринадцать человек, но даже без пассажиров багаж не помещался. Слишком много вещей с собой взяла Лали. Внезапно разбогатев, Аннет решила помочь друзьям. Она наняла двухэтажный автобус с водителем. И так как огромная колымага должна возвращаться обратно в Париж, Павел, Лаура и Изабелла поехали провожать друзей в далекое плавание, а заодно повидаться с Филиппом и Мари. Все прекрасно расположились в нижнем салоне комфортабельного автобуса и только Лали с Аннет уселись в мягкие кресла на втором этаже, сверху оглядывая проезжающую местность.

– Аннет ты даже представить себе не можешь, как я рада, что ты отправляешься в путешествие вместе с нами.

– Я тоже безумно рада, ведь только благодаря папе я смогла купить билет на круизный лайнер. Кстати тебе не кажется, что мы едем очень медленно? Если мы будем продолжать тащиться в таком темпе, обязательно опоздаем на белоснежный лайнер.

– О, но этого ни в коем случае нельзя допустить.

– Я тоже так считаю. Пойду-ка я спущусь к водителю.

Аннет вошла в кабину отгороженную от салона и на правах хозяйки поинтересовалась, почему они едут слишком медленно.

– Восемьдесят километров в час прекрасная скорость для этого автобуса. Вы считаете, это медленно?

– Какой кошмар и это все на что способно это корыто?

– Ну что вы мадмуазель Аннет, это отличная машина и она способна на многое. Но играть со скоростью не нужно. Все-таки дорога…

– А ну-ка дай мне руль,– не дала закончить фразу Аннет.

– Эй, да вы что… не трогайте руль… мы можем перевернуться…

– Парень, да ты никак трус! Слушай Люк, мне ты можешь смело дать руль, потому что у меня с собой права. Когда я была моложе, работала водителем на городском автобусе в Марселе, так что уж я знаю, как надо обращаться с такой малышкой. Ты хоть и водитель первого класса, но как-то у тебя все предельно осторожно. Больше азарта малыш Люк, больше азарта и жить станет интереснее, уж ты поверь моему опыту.

Люк уступил свое место Аннет, он больше не мог спорить с арендаторшей автобуса, тем более она предъявила ему права на вождение класса ”D”. Не сбавляя скорости, они поменялись местами и как только Аннет почувствовала под своей ногой педаль и руль в руках, она резко надавила на газ. Стрелка спидометра показала стодвадцать.

– Что происходит? – заволновалась в салоне Лаура.– По-моему мы поехали слишком быстро.

– Я схожу, узнаю, в чем дело, – предложил Жак.

– Жак прошел к водительской кабине и, заглянув в нее, с ужасом увидел, что огромную баранку автобуса с довольной улыбкой на лице крутила Аннет, а Люк – водитель автобуса, сидит рядом.

– Что ты делаешь за рулем? На такой скорости ты не справишься с вождением, – воскликнул Жак.

– Вот и я ей об этом говорю,– поддержал Жака Люк.– А еще говорит, что автобус по городу водила.

– Вот именно водила. От одной остановки до другой я набирала скорость до девяносто километров в час, а уж тут то воля вольная. И потом я всегда любила быструю езду. Да вы не переживайте быстрее доберемся до порта. Парни, а хотите, я вам класс покажу? Как вам стошестьдесят? Если, конечно, эта малышка осилит.

Люк и Жак в два голоса просили не делать этого.

– Это же не автогонки Аннет, пожалуйста, будь человеком, не прибавляй больше скорость иначе мимо порта ты доставишь нас прямиком на тот свет, – попросил Жак.

– Ладно, так и быть. Эх, ну какие же вы мужики все трусы.

– По мне лучше быть живым трусом, чем мертвым храбрецом.

– Как знаешь Жак и потом, ты отвлекаешь меня от дороги.

Испугавшись, что он отвлекает ее от дороги, Жак поспешил освободить кабину и Люка забрал с собой по настоянию Аннет. В салон он вернулся с кислой миной на лице, а за ним шел с таким же выражением водитель автобуса.

– Господи что вы здесь делаете, а кто же управляет этой махиной? – заволновалась Изабелла.

– Неужели за рулем Лали? Вот я ей сейчас задам! – явно разозлился Павел.

– Это не Лали,– сказал Жак,– все гораздо хуже.

– Только не говорите мне, что автобус на автопилоте в связи с последними достижениями в технике,– взявшись обеими руками за голову, проговорила Лаура.

– За рулем Аннет.

Услышав это имя, все ахнули в один голос.

– Люк, но почему вы позволили сесть этой сумасшедшей за руль? – спросил Павел.

– Я не мог не разрешить, потому что она не просила, а требовала. У нее есть права на вождение автобуса и есть бумага в коей сказано, что она является арендатором этого автобуса.

Тем временем Аннет не скучала, она включила на весь автобус музыку и весело крутя огромный руль, подпевала знакомую песню.

Лали смотрела в окно наслаждаясь быстрой ездой. Она подумала, что Аннет дала хорошую взбучку водителю, раз он так резко прибавил скорость. И вообще, подруги давно не видно, нужно спуститься и посмотреть, куда она пропала. Уж не решила ли она перекусить без своей любимой подруги! Спускаясь по лестнице вниз, Лали заглянула в кабину и пришла в восторг, узнав Аннет за огромным рулем большого автобуса.

– Крошка ты лихо управляешь этой тачкой, я то думала, это Люк старательно давит на педали.

– Куда там ему, мужики все трусы. Я просто уверена, что если ты сейчас заглянешь в салон, то увидишь что вся наша компашка, тесно прижавшись и обнявшись друг с другом, дрожат от страха.

Лали подсела к Аннет и они в два голоса вторили песни, звучавшей по радио.

– Смотри Аннет, какой-то город. Наверное, Руан.

– Нет, дорогая, это Гавр. Руан я проехала еще сорок минут назад.

– Не может быть! – воскликнула Лали взглянув на свои часики.– Преодолеть расстояние за час с небольшим… это настоящее самоубийство. Я даже не заметила, как мы проехали Сену. Мы ехали так быстро… но это же опасно. Теперь я поняла, когда мы проезжали по мосту через Сену, я подумала что это какой то ручеек. Мы промчались по мосту с такой скоростью, что я даже не поняла, что это была Сена. Мне даже страшно стало.

– Не надо бояться, мы въезжаем в Гавр и я сбавила скорость. А ты отправляйся в салон и сообщи всем, что мы почти приехали. Пусть пока наслаждаются видом за окном. Хотя, скажу честно, в Гавре особенно не на что любоваться.

Лали в роли гида вошла в салон, включила микрофон и торжественно объявила:

– Мадам и мсье…

– А где это интересно знать ты здесь видишь хоть одну мадам? – перебила ее Изабелла.

– Что ж извините. Мадмуазель и мсье мы въезжаем в город где, прежде всего, живут наши дорогие друзья и которых мы увидим с минуты на минуту. А пока мы будем ехать я кое-что расскажу вам из истории Гавра. У меня вот здесь брошюра в которой сказано, что Гавр находиться в устье реки Сены впадающей в пролив Ла-Манш или как его еще называют Английский канал. Таким образом, этот город является аванпортом Парижа. Город был основан еще в 1517 году и потому имеет не мало исторических архитектурных построек, которые представляют ценности не только для Франции, но и всего мира. Вот, например, в церкви построенной еще в одиннадцатом веке…

Автобус остановился и все поспешили выйти, так как за окном увидели Филиппа и Мари.

– Ребята ну куда же вы я только начала,– обиделась Лали.

– Детка мы все это знаем еще из школьной программы. Лучше пойдем скорее поздороваемся с нашими друзьями, пока остальные не сделали из них пюре. Ты только посмотри как облепили.

Павел выставил руку, чтобы Лали взялась за нее. Лали так и поступила и они вместе, улыбаясь, вышли из автобуса навстречу к друзьям, которых давно не видели.

Огромный лайнер стоял у пристани. До отправления оставалось чуть больше трех часов и знаменитые пассажиры постепенно прибывали на своих лимузинах. Зеваки, желающие поглазеть на звезд шоу-бизнеса и кино, собрались у причала еще с утра. Пока ребята выгружали из автобуса багаж, Лали и другие девушки зачарованно уставились в одну точку. По трапу, на белоснежный лайнер поднималась сама Лиза Аэрман. За каждым ее движением следили абсолютно все, кто был на причале.

– А что она делает на французской земле? – послышалось из толпы.

– Была в гостях у своего любовника, а теперь решила отправиться обратно к себе в Америку.

– Разве корабль заходит в Штаты?

– Кажется в сам Нью-Йорк, там то она и сойдет, а пока будет нежиться на борту этого красавца. Вот бы очутиться на его палубе. Хотя бы простым официантом. Сколько звезд разом можно увидеть.

– Счастливая ты,– Изабелла не скрывала зависть,– тринадцать дней в компании  с Лизой Аэрман.

– Это еще не все,– сказал подошедший Жан Поль слышавший последние слова девушки.– На лайнере множество голливудских знаменитостей и не только из Голливуда, но и из других стран. Так что не теряйте времени даром, хватит глазеть издали, скоро поближе познакомитесь. Давайте проходите на борт.

– И я тоже могу зайти?

– Если у вас есть билет – конечно.

У изабеллы билета не было. Подобное путешествие было ей не по карману. Она в сердцах фыркнула и пошла в сторону автобуса. А вот новоиспеченная группа не заставила себя просить дважды. Жак и Франсуа покатили багаж по направлению к кораблю. Увидев все это, продюсер пришел в ярость.

– Это что такое? Куда вы все это тащите? Это что ваш багаж? Нет, я сойду с ума. Я сказал им, что взять можно каждому по два чемодана, а они везут багаж на двух тележках забитых до верха поклажей.

– Между прочим основной багаж принадлежит вон той мадемуазель, – Изабелла снова не упустила шанс накляузничать на Лали. Ради этого она даже вернулась обратно.

– Да кем эта мадемуазель себя возомнила. Ноль без палочки! – громко крикнул Жан Поль повернувшись к Лали.

Поняв что Жан Поль угрожает ее багажу она вплотную подошла к продюсеру, обвила его шею руками и чуть хрипловатым голосом томно заговорила:

– Я согласна с вами в том, что я ноль без палочки, но это пока, запомните мои слова, потому что с корабля я сойду с бревнами под мышками. Мой багаж это всего лишь обувь и наряды для выступления. Я знаю вы приготовили свои шмотки, но мои не хуже, увидите. Разрешите мне взять с собой все это, ну пожалуйста… мой персик, – добавила она, страстно при этом щелкнув зубами перед носом продюсера.

– Какой я тебе персик! – оглядываясь по сторонам возмутился продюсер. – И не нужно мне тут всех этих штучек. Я этими делами не занимаюсь. Я порядочный семьянин. У меня репутация в конце концов! – и он скинул руки Лали со своей шеи.

Жан Поль испытывал страшную неловкость за произошедшую сцену перед многолюдной аудиторией и особенно фотожурналистами ведь пресса ни за что не упустит напечатать снимки как какая-то девица из новоиспеченной никому неизвестной группы обнимает его за шею. «Ох уж эти девицы. Совсем обнаглели!» – продолжал возмущаться про себя продюсер. Но тут к Лали подоспел Павел и шипя одернул ее за руку возмущаясь нахальному поведению. Лали поспешила его успокоить, сказав, что это делается лишь для саморекламы. Пресса раздует бог знает что, а значит она уже будет красоваться на снимках с популярным продюсером. Ей нужно делать имя и она его сделает. Павел был вне себя от гнева. Как можно делать имя через постель продюсера?! Но Лали и тут поспешила успокоить любимого, объяснив, что Жан Поль порядочный семьянин. Успокоив Павла, Лали поспешила догнать своего продюсера, ведь она так и не поняла, можно заносить на лайнер весь багаж или нет.

– Бери, но имей в виду, у вашего состава только две каюты.

– Надеюсь первым классом?

– И не надейся. Поплывете как все обычные люди третьим классом. Комфортабельный номер еще нужно заработать. Я и так трачу на вас кучу денег не зная. Будет ли отдача. И вот еще что, прошу тебя никогда больше не называть меня персиком. И пожалуйста, не подходи ко мне ближе чем на два шага.

Лали утвердительно кивнула и хихикнула.

– Чего это ты смеешься? – Аннет подошла сразу, как только отошел продюсер.

– Жан Поль очень смешной. Он безумно знаменитый продюсер, но слава его совсем не испортила. Этот милый толстячок даже сердиться не умеет. Я им очарована.

Но Аннет уже не слушала подругу, устремив свой взгляд на мужчину выходившего из только что подъехавшего лимузина.

– Да ну его к черту твоего толстяка. Ты лучше посмотри кто поплывет вместе с нами, это ведь сам Эдисон!

– Я не знаю никакого Эдисона, – отмахнулась Лали.

– Не знаешь Эдисона Паркета? – возмутилась Аннет.– Ну ты темнота, он же играет в сериале «Небо города». Я от него тащусь.

Внезапно Аннет сорвалась с места и побежала вслед за «агентом ФБР». Догнав его уже у трапа, она начала свою тонкую, но опасную игру.

– О, Эдисон! – Аннет изобразила на своем лице искреннее удивление. – Добрый день меня зовут Аннет, я путешествую первым классом вместе с вами.

– Очень приятно, вот только почему вы решили, что меня зовут Эдисон? – актера рассмешило, что его назвали по имени его героя.

– Но ведь в сериале вас называют именно так…

– Правильно, но это имя моего героя в сериале и оно вымышленное. Его придумали сценаристы, – он протянул руку и представился.

– Так значит, вас зовут Дэвис, – сказала она, пожимая его руку. – У вас красивое имя.

В тот момент, когда актер вместе с Аннет стали подниматься по трапу, публика начала громко свистеть кричать и аплодировать. Актер повернулся лицом к толпе и помахал рукой. Аннет также не упустила своего шанса покрасоваться перед вспышками фотокамер. С тем же темпераментом что и Дэвис, если не усерднее, она помахала толпе своей ручкой и послала воздушной поцелуй.

– А это еще кто? – послышались голоса.

– Наверное, очередная любовница, а возомнила себя, черт знает кем. Фу даже глядеть противно.

– Смотри, смотри, – показывала пальцем Изабелла, – Аннет взяла его под руку. О, я сейчас упаду в обморок. Везет же всяким сучкам!

– Изабелла, прекрати, так нельзя говорить, она наша подруга, – одернул ее Павел.

– Чихать я хотела на этих подруг! – Гневно выкрикнула Изабелла разбрызгивая вокруг себя яд злости. – Были бы они подругами, придумали что-нибудь и взяли меня с собой. Вот именно в таких моментах и познается дружба.

– После всех гадостей, что ты говорила о Лали, она тебя должна была еще и с собой взять? – Изумилась Мари.

– Каких гадостей, о чем речь?

– Ничего милый, Мари шутит, – и Изабелла больно наступила на ногу доносчице.

Павел ничего не сказал, лишь строгим взглядом окинул Мари и Изабеллу.

Попрощавшись со своей любимой, Павел остался на причале с неприятным осадком на душе. Ему не понравилось как вела себя Лали с продюсером и другими незнакомыми ей людьми. Слишком развязно, слишком бестактно, слишком просто. Здесь он смог ее одернуть, но кто одернет ее там, на этом лайнере посреди бесконечных просторов океана. Он попросил присматривать за ней Жака и тот обещал. От этого было несколько легче. Павел, Лаура, Изабелла, Мари и Филипп еще долго стояли у пристани, наблюдая как тяжело от пристани отрывается этот огромный белоснежный дом на воде. С наступлением вечера красный диск солнца далеко опустился над водой. Корабль отплыл далеко, но ребята продолжали смотреть как лайнер, скользя по голубой воде, исчезал в закате дня. Когда он стал виден лишь слабой точкой на горизонте, парижане попрощались с Филиппом и Мари направившись к автобусу. Они так сильно напрягали зрение, что теперь глаза ломило от боли, а у Павла от слез, которые он пытался скрыть от своих девчонок. Сидя в удобных креслах, они не спеша возвращались в Париж. Сумасшедшей Аннет не было и Люк плавно вел автобус.

– Мне грустно. Так я еще никогда не тосковала по друзьям. На душе тяжело… я сейчас заплачу.

– Лаура, мы и так плачем.

– Значит, я сейчас разрыдаюсь.

– И я тоже.

– Ты то с чего? Только не говори, что уже успела соскучиться по Лали и Аннет.

– Еще не хватало! Я плачу от обиды и несправедливости. Они на два месяца отчалили в кругосветку и будут тусоваться со звездами, а я возвращаюсь в никчемный Париж, который надоел мне до смерти и в свою крошечную квартирку, которую я ненавижу.

– А вот Павел действительно крайне расстроен разлукой с любимой. Он даже плачет. Мне его жаль. Он любит Лали и расставание с ней для него сродни смерти. Да еще Филипп переехал в другой город. Будь его лучший друг рядом, Павлу было бы легче. Когда бы в кафе посидели, когда на футбол сходили или пива выпили. А так будет все вечера проводить в этом огромном особняке в полном одиночестве. Честно говоря не понимаю, для чего Лали купила этот огромный особняк. Мне даже страшно подумать, сколько нужно всего сделать, чтобы его убрать. Пока закончишь, нужно начинать все сначала. Я конечно понимаю, Лали сидит дома, во всяком случае так было раньше, что ей еще делать как ни заниматься домом. Но все же это огромный труд.

– Точно, огромный труд, к которому Лали не имеет никакого отношения.

– Я тебя не понимаю.

– Неужели ты всерьез думаешь, что эта белоснежка будет сама надраивать пол, вытирать пыль и стоять за плитой?

– Насколько я знаю, штата прислуги у нее нет.

– Ты плохо осведомлена. Я не знаю, где она берет деньги, видимо папаша хорошо снабжает. Они там в России все богачи. Но только я тебе вот что скажу. Как только Павел уходит на работу, в дом жалует горничная и кухарка!

– Не может быть.

– Еще как может. Я сама видела. Следила.

– Что ты делала?

Изабелла замялась, но было поздно, она уже проговорилась.

– Когда я подозревала, что Лали изменяет Павлу, я следила за ней.

– О, Иза, не ожидала от тебя такой низости. Следить за друзьями подло!

– Она мне не друг! Павел мой друг и я следила ради него, чтобы в случае чего предоставить факты и избавить его раз и навсегда от этой горгоны.

– Но он любит Лали и тем самым ты могла нанести ему непоправимую рану.

– Ничего на этом свете непоправимого не бывает. Уж я бы смогла его утешить.

– Не поняла…

– Как друг. Что тут понимать? – вспыхнула Изабелла.

– Хорошо, что Павел поднялся наверх и не слышит тебя сейчас. Ты говоришь ужасные вещи.

– Не ужаснее, чем те, что говорит Лали.

– И что же она говорит?

– Я больше чем уверена, Лали переспала с Филиппом.

– Замолчи! – Окончательно разозлилась Лаура. – Слушать тебя больше не желаю. И вообще, я только что приняла решение. Пока Лали будет отсутствовать, я буду жить в особняке Лали. Составлю Павлу компанию по вечерам, буду готовить ему ужин. Все равно у меня сейчас нет съемок.

– О, но это не честно! – Изабелла подскочила с места.

– Что именно?

– Это я хотела остаться жить с Павлом, пока будет отсутствовать Лали. Это я хотела скрашивать ему вечера.

– Я достаточно тебя наслушалась и убедилась, что Павла нужно от тебя оберегать. Если ты ему все это наговоришь, а я уверена, что процесс зомбирования ты обязательно запустишь, то Павел захочет умереть, а не радоваться жизни.

– Ты сейчас выставила меня монстром.

– Это не я, ты сама себя так преподнесла.

До Парижа подруги больше не разговаривали. Лаура поднялась наверх, проверить как себя чувствует Павел, но он спал, а его щеки были влажными от слез. Она села рядом и тихонько, чтобы не разбудить, обняла друга за руку, ласково к нему прижавшись.

 

Глава седьмая

 

Попрощавшись с друзьями и любимым, Лали поднялась на борт лайнера. Очутившись в холле, она буквально задохнулась, хватаясь за горло. Роскошь, красота и величие заполняли внутреннее пространство. Зал простирался по всей ширине пассажирского судна, а его потолок напоминал стеклянный купол. Но этим уникальность трансатлантического лайнера не ограничивалась. Самый большой в мире пассажирский корабль класса люкс, предлагал наивысший сервис и шикарный стиль жизни на борту. На двенадцати палубах разместились рестораны готовые угодить самым изысканным гурманам. В ресторанном комплексе сервировали шведский стол для завтраков, обедов и поздних ужинов. В вечернее время в этих же ресторанах предлагали отведать кухни разных народов мира. Но, чтобы отведать блюда из мяса от шеф-повара, требовалась предварительная резервация столика. В английском пабе сервировали традиционный ланч и предлагали сыграть в дартс, попробовать себя в караоке и насладиться пивом во время прямых спортивных трансляций. А вот на традиционное английское чаепитие приглашали в Королевскую комнату.

Баров с различными тематическими направлениями на корабле было отнюдь не меньше ресторанов. Особенной популярностью пользовался бар в колониальном стиле английского сада. Широкий выбор сигар и тонкий прекрасный выбор редких коньяков можно было найти в сигарном баре с мягкими кожаными креслами. Еще один из баров по вечерам предлагал винные дегустации, а в дневное время превращался в кондитерскую кофейню. В изысканном шампань-баре играли арфисты и струнные квартеты. Здесь гостям предлагалось семь видов шампанского Вдова Клико в красивейших бокалах Уотерфорд. Салон «Комната Атлантики» предназначалась для игры в карты и приватных вечеров. Бар-лонж с панорамными окнами был оформлен морскими картами и схемами. Салон «Клуб капитанов» дарил гостям живую фортепьянную музыку, а над барной стойкой стояла большая подробная модель судна на котором в данный момент плыли многочисленные пассажиры.

Перенасыщенный развлечениями, в своем арсенале лайнер имел почти все, что нужно для полноценного отдыха. Открытые бассейны находились на восьмой палубе, детский на девятой, а на двенадцатой и верхней палубах закрытые бассейны с удовольствием принимали отдыхающих в ненастную погоду. Шестой этаж полностью предназначался для отдыха и развлечений. Здесь расположились детский игровой центр, галерея сувенирных, ювелирных магазинов и бутиков. Художественная галерея располагала оригиналами и литографиями великих мастеров двадцатого столетия: Дали, Шагала, Пикассо, Мартироса Сарьяна и Билла Мекка. Уникальный планетарий на 150 мест, два кинотеатра и лекционный зал на пятьсот мест тоже имелись на корабле. На Оршере собрали самую большую в круизном флоте библиотеку более чем на восемь тысяч книг. Книжный и сувенирный магазины специализировались на морской литературе, постерах, открытках. В коридорах корабля находилась уникальная выставочная экспозиция, освещающая историю круизной компании, с аудиокомментариями и сенсорными экранами.

Казалось все, что есть на этом лайнере, самое лучшее, самое большое и самое красивое. Вот и двухъярусный бальный зал с хрустальными люстрами и комфортными креслами считался самым большим в море. В этом зале можно было заниматься танцами, играть в бинго и пить полуденный чай. А в двухъярусном театре на 1105 мест предлагали шоу, музыкальные представления и спектакли. Здесь же предстояло выступать и Лали. SPA-центр единственный на море, занимал площадь 1858 кв.м. Современный фитнесс-центр, спортивные тренировки, салон красоты, двадцать четыре комнаты для массажа, ухода за кожей лица и тела, две сауны, специальный бассейн для талассотерапии с джакузи и прочими возможностями для максимальной релаксации. Подобные процедуры пользовались сумасшедшей популярностью и требовали брони не позднее, чем за три недели до начала круиза.

В двухъярусном ночном клубе можно насладиться не только танцами всю ночь напролет, но и ставшими уже популярными тематическими мероприятиями из шестидесятых, семидесятых и восьмидесятых годов. Для тех, кто желал азартных развлечений, предлагалось казино на тринадцать игровых столов, 120 игральных автоматов, видеопокер. Двенадцатая и тринадцатая палубы предлагали гольф-симуляторы, паттинг-грин, мини теннис, баскетбол, шаффлборд и многие другие спортивные игры.

Оглядевшись, Лали увидела указатели и отправилась на верхнюю палубу полюбоваться отплытием корабля. Лайнер тяжело отчалил от пристани, взяв курс в бескрайние водные просторы. Впереди Оршеру предстоял длительный путь вокруг света за 110 дней.

Официанты, носильщики, менеджеры туда-сюда сновали по лайнеру включившись в работу. Ребята разошлись по своим каютам. Аннет и вовсе пропала из поля зрения с тех пор как поднялась на лайнер под руку с известным актером. И только Лали не торопилась идти в свой номер, ею овладела противоестественная меланхолия. Впереди ждала прекрасная таинственная неизвестность, но там на берегу остался Павел – дорогой ее сердцу человек. Лайнер едва отчалил от берега, а она уже по нему соскучилась. Да, ей будет его не хватать. Смотря на водную гладь, Лали погрузилась в воспоминания…

…На протяжении всего дня Павел не мог сосредоточиться на работе. Он только и думал, как бы скорее закончился рабочий день и вот он, наконец, дома. Всего несколько секунд отделяют его от встречи с любимой женщиной. Именно к ней он так рвался в течение дня. Лали потеряла память и после того, как ее выписали из больницы она жила у замечательных людей Николя и Анастасии. Но теперь она здесь, дома и он больше не намерен ее терять. Вот только жаль, что она по-прежнему остается в своей комнате, не желая покидать ее стен. Поднимаясь по лестнице, Павел сильно удивился, ведь по лестнице спускалась его Лали.

– Милая ты решила выйти из своей комнаты?

– Сегодня меня навещала Аннет. Сказала очень глупо с моей стороны все время проводить в четырех стенах одной комнаты, так я никогда ничего не вспомню.

– Разумеется, в этом Аннет абсолютно права, тебе необходимо как можно чаще общаться с друзьями которые тебя любят и тогда, ты обязательно все вспомнишь.

– Павел ты действительно хочешь, чтобы я все вспомнила, каждую деталь из нашей совместной жизни? – она наблюдала за выражением его лица.

– Безусловно, что за предрассудки?!

Лали ничего не ответила, только развела руками. На самом деле она сомневалась в искренности своего жениха. Анастасия посеяла сомнения в ее душе, сказав, что ее вполне мог попытаться убить жених, если конечно она богата, а он беден. Лали не удержалась и спросила у Аннет, у кого больше денег, у нее или Павла. Ответ подруги подтвердил слова Анастасии. Лали богатая девушка, Павел нет. Более того, он живет в ее доме и практически на ее средства.

В полдень следующего дня Аннет с Анастасией зашли за Лали, пригласив ее прогуляться по знакомым местам. Она согласилась, но домой вернулась без особых эмоций. Поужинала и решила пораньше лечь спать, устав от прогулок по «знакомым» местам города, хотя ей они таковыми вовсе не показались.

«Когда же кончится мое испытание, я так устала жить в неведении, не зная, кто меня действительно любит, а кто ненавидит. Новый дом, новые лица… Как тяжело, все вокруг чужое, все и вся, включая меня»,– так думала Лали пока приготавливалась ко сну. Но едва голова коснулась подушки, она сразу уснула, хотя и была разбужена тем, что ее кто-то пытался поцеловать в губы. Лали закричала, вырвалась из чьих-то объятий и кинулась в дальний угол спальни, а парень от такой неожиданности метнулся к двери. Лали нащупала дрожащими пальцами выключатель на стене и включила свет.

– Павел! Что ты тут делаешь, зачем пришел в мою комнату? – она была безмерно возмущена его неожиданным появлением в спальне.

– Вообще-то это и моя комната тоже.

– Но, насколько мне известно, в этом доме все комнаты мои, поскольку я являюсь полноправной хозяйкой этого особняка.

– Да, конечно, ты хозяйка. Ты арендовала этот дом…

– Я не просто его арендовала, я купила этот особняк! – гордо заявила Лали, перебивая Павла.

– Нет милая ты все путаешь. Ты не купила этот особняк ты его арендовала у своей подруги Аннет и мы с тобой вместе вносим за него арендную плату.

– Моя амнезия тут вовсе не причем потому что у меня имеются документы подтверждающие право на владение этой собственности. Особняк всецело мой. Я ничего не хочу этим подчеркнуть и тем более кого бы то ни было выгонять из него. Вовсе нет. Я только хочу сразу расставить все по своим местам. А якобы вносимая арендная плата – это коммунальные услуги. Большой дом – большая плата.

– Так значит ты мне лгала все это время?

– Что ты имеешь в виду?

– Раньше ты говорила, что мы арендуем этот дом у Аннет.

– Какая разница, что я говорила раньше. Этого я не помню. Главное то, что я говорю сейчас.

Павел продолжал возмущаться и Лали все это начало надоедать. Она слишком хотела спать, чтобы продолжать глупый и бессмысленный спор. Лали хотела как можно скорее избавиться от навязчивого Павла и снова опустить голову на мягкую подушку, чтобы забыться во сне.

– Об этом мы поговорим завтра, в более располагающей обстановке. Во-вторых хочу заметить, что твое поведение показывает тебя не с лучшей стороны. Смотрю на тебя и удивляюсь сама себе – неужели я могла любить такого зануду как ты. И еще ответь мне на вопрос – это моя комната? – настойчиво спросила она.

– Хорошо, это твоя комната, – в конце концов, он согласился с ней.

– В таком случае, что ты делаешь в моей спальне, в то время как я сплю и почему ты разделся?

– Я хотел лечь с тобой, поскольку я все еще являюсь твоим женихом.

– Мне очень жаль Павел, но я не могу позволить тебе лечь в мою кровать только потому, что ты раньше являлся моим женихом. Лечь с тобой равносильно тому, что я лягу с Жаком или Франсуа. Я тебя совершенно не помню и ты для меня чужой человек, запомни это и больше никогда меня не целуй. Мне неприятно, – резко добавила она.

– Но как же так…

– Именно все так, как я говорю, а если хочешь добиться моей любви к себе, как и прежде, добивайся, но только не таким гнусным способом.

– Прости, я должен был об этом подумать, но я так же подумал и о том, что если мы станем спать, как и раньше вместе, память к тебе постепенно вернется.

– Нет, не вернется. Так она никогда ко мне не вернется.

Проснувшись на следующий день, Лали почувствовала сильный голод и решила незамедлительно спуститься и приготовить себе завтрак. Накинув халат на худенькие, но безумно привлекательные плечи, она вышла из комнаты. Спускаясь по лестнице, она заметила в гостиной длинноволосого парня.

– Это не дом, это сумасшедший дом! – Воскликнула хозяйка. – Почему здесь постоянно присутствуют посторонние люди? Кто вас сюда запускает я не понимаю. Кто вы такой?

– Ну вот вам, здрасьте! – воскликнул парень.

– Доброе утро, – жестко поздоровалась она.

– Лали это же я, Филипп.

– Да-да припоминаю, жених несчастной Мари.

– Почему несчастной?

– Потому что ее жених настоящий ловелас. Ты пришел к Павлу?

– Да, но я не тороплюсь, пусть он еще немного поспит, думаю, нам вдвоем не будет скучно. Ты чертовски красива.

– То, что я чертовски красива – не секрет, но почему ты так странно на меня смотришь?

– Ты мне нравишься.

– Хм, я нравлюсь всем без исключения, потому что как ты и сам уже отметил я очень красивая.

– Но мне ты нравишься несколько иначе. Каждый раз глядя на тебя, я завожусь.

– Филипп хочешь знать мое мнение? Ты окончательно сбрендил! Тебя может завести все что угодно, включая неодушевленные предметы.

Взглянув на Филиппа и увидев странный огонек в его глазах, Лали поняла, что он задумал не самое лучшее.

– Филипп не смей меня трогать, иначе я разобью твою милую мордашку этой массивной вазой, что стоит на столике.

Казалось, он и не слышал ее слов, набросившись будто голодный зверь на несчастную добычу. Свалив ее на диван, он пытался поцеловать, а она отбивалась, колотя длинноволосого прилипалу кулачками.

– Немедленно отпусти меня, – визжала она.

Наконец ей все же удалось вырваться, и она убежала на кухню.

– Лали прости меня, я не хотел, – он пришел следом.

– У тебя совсем крыша потекла. Так нельзя, тебя сводит с ума каждая, абсолютно каждая женщина. Я буду абсолютно права если скажу, что тебе без разницы красивая она или уродина главное, чтобы юбку носила. Жеребец! Мерзкий слизень! Червь! Ну же давай признайся мне, сколько девиц ты уже оттрахал, пол-Парижа или больше? А о Мари ты подумал? Хоть раз ты подумал об этой хрупкой девушке, которая до безумия любит такого негодяя как ты. Бедная Мари, бедная Мари. Если бы у нее могли расти рога каждый раз, как ты ей изменяешь, то на голове у нее уже давно вырос бы Булонский лес.

– Я подумал, если ты больше не любишь своего Павла, то ты могла бы полюбить кого-нибудь из нас… ну я имею в виду окружающих тебя мужчин. Но теперь вижу, тебе сейчас не до любви. Прости меня, пожалуйста, и давай забудем об этом инциденте.

– Инцидент! – сквозь зубы процедила Лали. – Хорош инцидент, ты меня завалил так, будто я обычная телка, которая всем подряд дает. Я с трудом вылезла из-под тебя. Вот уж чего я действительно не могу понять, так это за что тебя любит такая чудная девушка как Мари.

– А ты вспомни, – и он лукаво улыбнулся.

– Что я должна вспомнить?

И Филипп начал рассказывать Лали о том как она сама пришла к нему в комнату и они занялись любовью.

– Замолчи или я запущу в тебя тарелкой и на этот раз я вполне серьезна. На месте Мари я бы давно выгнала тебя взашей, ты мне противен.

– О какие громкие слова! Той ночью ты так не думала.

– Я не верю тебе. Ты нагло лжешь!

– Хочешь об этом спросить Изабеллу? Она в курсе. Случайно подслушала наш с тобой разговор.

Лали задохнулась от гнева.

– И знаешь что, – продолжал Филипп, – слава Всевышнему ты не на месте Мари. Не хотел бы я иметь счастье любить тебя. Мне не по вкусу такие импульсивные и принципиальные женщины. Пусть все остается, как есть.

– Сделай милость, оставь все как есть и меня в покое в том числе. А на будущее запомни, – никак не могла успокоиться россиянка, – я терпеть не могу мужиков с длинными волосами и когда ты меня целовал, у меня было такое ощущение, будто бы меня целует Изабелла, а я к счастью родилась не лесбиянкой. Так что хочешь совет? Подстригись!

– О боже, кто бы говорил, – на этот раз настала его очередь восклицать. – Той ночью ты шептала как возбуждают тебя мои волосы.

– Я была пьяна. Я была под наркотическим состоянием. Я видима сошла с ума. Все что угодно, но только не возбуждение.

В этот момент, на счастье парня, потому как он успел ни один раз пожалеть о том, что решился поцеловать эту строптивую москвичку, раздался стук в дверь и Лали, продолжая кормить Филиппа нравоучениями, пошла открывать.

– Привет, привет, привет. Господи я так рада, что наконец-то нашла твой дом. У него странный адрес и найти не так-то и просто, – девушка, вошедшая в дом, словно ураган «Торнадо» без умолка продолжала болтать и при этом целовать Лали, не давая никому открыть рта. – Ты отлично выглядишь, по сравнению когда была в больничной палате. Оказывается ты просто милашка. Знаешь, за все время, что ты жила у нас с Николя, я успела к тебе привязаться, как оказалось. Не буду скрывать, сначала, когда тебя увезли от нас, я очень обрадовалась и даже откупорила бутылочку шампанского в честь маленького праздника. Надо признаться, я ревновала тебя к своему мужу и постоянно волновалась, чтобы вы не наделали глупостей. Все же я совсем ничего о тебе не знала и ты могла оказаться кем угодно, даже мошенницей. Но потом, спустя какое-то время, мне стало скучно без тебя и я заскучала по своей подружке. А ты красавчик, наверное, жених Лали? – она снова обратилась к Филиппу. – Что-то я тебя не запомнила и мне казалось, что ты выглядишь иначе. Вроде как стрижка была короче. Ну не расстраивайся волосатик ты такой милый, что я позволю тебе поцеловать мою руку, – последнюю фразу Анастасия произнесла с королевским величием, а все остальное выдала на одном дыхании.

– Вот видишь, – обратился Филипп к Лали, – эта божественная дама назвала меня красавчиком, а ты говоришь, что я похож на женщину.

С переполнявшей его гордостью, будто это и в самом деле была королева, Филипп подошел к Анастасии и пылко взирая в ее глаза, поцеловал руку мнимой вельможе. Будучи восхищенным ее монаршим тоном и аристократическим величием, он не обращал никакого внимания на молодого мужчину стоявшего позади своей жены. Тот в свою очередь обнимал Лали.

– Видишь милый, – обратилась Анастасия к мужу, – как должны обращаться мужчины с настоящими женщинами, не то, что ты.

– Лали перестань обниматься с этим молодым человеком, не забывай что наверху твой жених, – сказал Филипп, злорадствуя подруге, что и она не так уж невинна, как хотела бы себя показать. – И, наконец, может ты, все-таки нас представишь друг другу?

– А ты этого заслуживаешь?

– Я разрешаю, – важно сказала гостья.

Ликуя от восторга, по случаю приезда своих друзей, Лали представила Филиппа Анастасии и Николя. Все ее зло на этого бесшабашного парня улетучилось, как только она увидела эту совершенно противоположную друг другу пару. Импульсивная, легкомысленная и в тоже время очень добрая Анастасия. Умный, рассудительный, степенный ее муж Николя. Единственное что их связывало, по мнению Лали, так это  красота и доброта, доброта к людям, животным, ко всему миру.

На возбужденный ажиотаж в гостиной спустились Павел и Изабелла. Лали представила своих новых друзей, хотя сама с трудом понимала, кто из них для нее новые лица, а с кем давно знакома. Для нее все было вновь.

С этого первого появления в доме Лали, Анастасия стала часто бывать в гостях у своей новой подруги. К тому же у нее теперь появилась миссия, она пыталась вновь восстановить прежние отношения между Павлом и Лали. Николя каждое утро уезжал в свой офис, а Анастасия изнывала от безделья. Но теперь она чувствовала себя нужной. Она выступала в роли свахи. Ощущать себя нужной  и для кого-то важной она ох как любила, но это, к сожалению, случалось не так часто как ей того хотелось бы.

С легкой подачи Аннет, Лали узнала, Павел зарабатывает мало и практически живет за ее счет. Тогда Анастасия сделала собственный вывод, предположив будто сам Павел и напал на Лали с целью убийства и дальнейшим владением ее денег и дома. Собственное предположение ее заинтересовало и от безделья она занялась расследованием, но очень быстро опровергла собственные домыслы. Репутация Павла оказалась слишком непорочной, а друзья отзывались о нем как о святом праведнике. В доме все единогласно заявляли, это могло быть дело рук только некой Жаннет. Именно она смертельно ненавидела Лали за то, что та отбила у нее Павла. Таким образом Анастасия развеяла сомнения Лали, которые сама же и посеяла.

Приводя в исполнение свой первый замысел, Анастасия размножила фотографии Павла. Целую сотню с его изображениями различного формата она расклеила по всему дому.

– Но почему даже в туалете? – поинтересовался Павел.

– Ну как ты не понимаешь, – отвечала Анастасия, – сидя на унитазе, она будет смотреть прямо на твое фото, уж тут ей никуда не деться. Зайдет на кухню и там дюжина фотографий с твоим изображением. Вот посмотришь она обязательно в тебя влюбиться, как и в первый раз. А как же иначе, если повсюду твои небесного цвета глаза.

Анастасия всегда была изощрена на выдумки но, к сожалению, ее первый план провалился. Павел был повсюду в больших количествах, но Лали этого, кажется, совсем не замечала. Тем не менее, Анастасия не отчаивалась, занимаясь разработкой нового плана…

Воспоминания прервались сиреной. Как обычно, через несколько минут после отчаливания на всех круизных лайнерах проводится учебная тревога для пассажиров. Лайнер «Оршер» не стал исключением. Пассажиры в спасательных жилетах выходили на шлюпочные палубы, а члены экипажа корабля показывали направление. Согласно указаниям инструкторов и разметкам на палубах, пассажиры выстраивались в ряды под шлюпками. Им провели краткий инструктаж на случай эвакуации и объявили, что все свободны, пожелав приятного морского путешествия.

Происходящее внизу рассмешило Лали. Сверху действия людей казались смешными. Но ее радость никогда не была слишком продолжительной. Как только ей становилось хорошо, другие мысли, черные и мерзкие роем заполняли мозг препятствуя дыханию. Добрые воспоминания сменились тяжелыми и неприятными. Ночной разговор с Аннет состоявшийся в ее доме не давал покоя. Она ни в чем не призналась подруге, но и не смогла отрицать. Факты были налицо. «Вот дерьмо», – она выругалась про себя. Аннет оказалась не такой глупой как наивно предполагала Лали. С той ночи обе делали вид будто никакого разговора не было и обе знали, что этот разговор был. Поэтому их дружеские отношения в последнее время сошли на нет. Но Лали скучала, очень скучала по своей самой близкой подруге, именно поэтому она решила возобновить дружбу. Но однажды пробежавшая черная кошка не может вернуть предвестие беды назад. Порой Аннет вела себя как-то странно, замолкала и пристальным взглядом впивалась в Лали. Это всегда ее пугала. Ей очень хотелось узнать о чем она думала в такие моменты. Вот только спросить никогда не решалась.

В последний раз взглянув в ту сторону где осталась Франция, Лали направилась искать свою каюту. За размышлениями солистка новой группы незаметно для себя нашла свою каюту и вошла внутрь. Натали разбирала вещи.

– Привет. Где была?

Разглядывая крошечную двухместную каюту с крошечным иллюминатором вместо окна, она ответила, что провела время на верхней палубе. Две узкие кровати, тумбочка с телевизором, зеркало с маленьким столиком и двухместный диванчик с малюсеньким журнальным столиком, на котором журнал уместиться с трудом, это был весь интерьер комнаты.

– Что это такое? – она в ужасе обвела рукой каюту?

– Мило, правда? Мне тут нравится.

– Ты издеваешься? – Лали взревела так, что Натали отпрянула в сторону. – И в этой крошечной каюте я должна жить? Не бывать этому!

– Лали, ты напрасно сердишься, комната очень даже уютная. Мы ведь будем здесь только ночевать. Для чего нам царские хоромы? Здесь даже ванная комната есть. Маленькая очень, но зато отдельная.

– О чем вообще ты говоришь? Ты только посмотри на этот крошечный шкафчик. Как по-твоему я должна разместить здесь все свои концертные платья? Жан Поль… ну погоди у меня. Ты ответишь за подобное издевательство!

– Лали не нужно ничего говорить нашему продюсеру, тем более в таком тоне. Успокойся сначала, пожалуйста!

– Нет, я скажу ему все, что думаю об этом. А сначала, посмотрю в какой каюте остановился он. Возможно предложу ему поменяться местами.

– Успокойся, пожалуйста, ты нас погубишь. Он продюсер, великий человек и не станет терпеть никаких упреков в свой адрес.

Натали пыталась осторожно успокоить солистку группы, но та и слушать ничего не хотела крича, что за подобное Жан Поль ответит.

Выйдя из отвратительной каюты она громко хлопнула дверью направившись в сектор с шикарными каютами первого класса. Когда Жан Поль сказал, что они поплывут третьим классом Лали и представить себе не могла что это такое убожество. Ничего, она исправит эту ситуацию. Ей только нужно найти Жан Поля. Воспользовавшись лифтом, она поднялась на 9 этаж и ахнула от зависти увидев ту роскошь, в которой купались пассажиры первого класса. «Это несправедливо», – думала она, направляясь по отделанному золотом холлу.

– Могу я узнать, куда вы направляетесь? – услужливо осведомился администратор на ресепшен.

– Можете, я иду восстанавливать справедливость, – фыркнула она в ответ.

Администратор попросил назвать предъявить круизную карту, которая выдавалась всем пассажирам на лайнере и заменяла обычный паспорт. Но Лали не обратила на просьбу никакого внимания и гордо объявив, что она певица, послала администратора к дьяволу.

– Если вы не остановитесь, я буду вынужден позвать охрану и вас принудительно сопроводят в вашу каюту. Если вы из каюты другого класса, вам нельзя здесь находиться. Простите, но у нас такие правила.

Эти слова ее окончательно разозлили. Она подошла к стойке, схватила бумаги лежавшие на столе и подкинула вверх. В тоже время появились охранники и взяв ее за руки повели к выходу. Она кричала, чтобы ее отпустили, потому что она певица, а Жан Поль ее продюсер, но секьюрити и не думали слушать визгливую дамочку, они выполняли свою работу. Когда двери лифта открылись, Лали задохнулась в еще большем гневе. Держа Дэвиса под руку Аннет беззаботно смеялась. Увидев подругу, она помахала ей рукой.

– Ты уже ходишь с охраной?

– Скажи, что я шла к тебе, идиотка, – прошипела она.

Перестав смеяться, она извинилась перед Дэвисом и попросила охрану отпустить ее подругу.

– Лали ты назвала меня идиоткой?

– Прости милая, но мои нервы на переделе. Ты бы видела мою каюту – это убожество. А тут еще администратор решил меня не пропускать и вызвал охрану.

– Не расстраивайся. Пойдем, я покажу тебе свои апартаменты. Ты будешь в восторге.

– Не сомневаюсь, – буркнула она в ответ на приглашение и оттолкнув Аннет пошла вперед.

На это Аннет лишь пожала плечами и пошла следом, рассказывая о сногсшибательном знакомстве со знаменитым актером. Когда они подошли к номеру Аннет и пока та открывала ее, из соседней двери вышла Маргарита Жако и мило улыбнувшись помахала соседке рукой.

– Это же Маргарита Жако – самая популярная ведущая ток-шоу во Франции! – Лали ошеломило то, что она видела. Маргарита Жако вот так запросто помахала Аннет в знак приветствия будто они давние подруги.

Увидев перекосившее от зависти лицо подруги, Аннет рассмеялась.

– Не думала, что ты так завистлива. Мы с ней занимаем соседние дуплексы, вот и познакомились.

– Дуплексы! – завопила Лали. – Но у тебя должна быть обычная каюта первого класса! Я сама занималась оформлением.

– Дэвис все устроил – это его первый подарок, он так сказал. Не правда ли, он милый и кажется я его очаровала. Это так необычно, крутить роман со звездой американского кино. Даже не понимаю за что мне такие подарки с небес.

– Я тоже не понимаю. Все это должно было достаться мне! – бурчала Лали проходя в двухэтажную каюту-дуплекс.

Войдя внутрь, она оказалась в обширной гостиной заливаемой солнечном светом из огромных окон. Полы устланы светло-бежевыми коврами и ступая на них нога приятно утопала в бездне кротости и покорности что насыщали этот люкс. Стены и мебель также светлых оттенков и только бесконечные букеты цветов пестрели разнообразием цветовой палитры. Рядом с окном по всей длине комнаты разместился бар, а напротив него лестница ведущая в круглую спальню на втором этаже. Наверху все было круглым, стол, стулья, пуфики, тумбы, телевизор и даже огромных размеров кровать в центре комнаты. В отличие от гостиной, в спальне доминировали розовые тона, что говорило о предназначении дуплекса исключительно для женского пола.

– Нравится? Здесь есть потрясающий балкон, он тоже круглый. Это так необычно! Внизу еще две ванные обделанные мрамором, в одной душ, а в другой джакузи с видом на море, представляешь? Мой номер на корме лайнера и из окон открывается потрясающий вид. Тем более на нижнем балконе стоят шезлонги и даже есть телескоп! Внизу у меня огромный гардероб и даже столовая на восемь персон, так что я смело могу устраивать званные ужины своим друзьям. Да, совсем забыла, владельцам подобных номеров предоставляется приоритетная высадка и посадка в портах. То, что у меня много цветов, не завидуй, это не только внимание Дэвиса. Свежие фрукты и цветы мне полагаются по правилам. Консьерж таскает. Но помимо личного консьержа у меня еще и камердинер есть. Правда, я не совсем понимаю, зачем он нужен. А как твоя каюта?

– Аннет ты издеваешься? С меня хватит, – и она быстро стала спускаться по лестнице вниз.

– О, дорогая прости, я не хотела тебя обидеть.

– Не хотела, но обидела. Я чувствую здесь себя отбросом общества, в то время как ты шикарно устроилась в дуплексе по соседству с Маргаритой Жако. Если хочешь знать, у меня каюта третьего класса с крошечным иллюминатором вместо окна. К тому же это убожество из 18 квадратных метров я должна делить с Натали. У меня даже душа нет, только крошечная ванная! – взвизгнула она и по ее щекам покатились слезы.

– О боже! В брошюре указано, что мой номер 136 квадратных метров.

– Нет, это невозможно, – и Лали разревелась еще сильнее.

– Прости, я не знала, что ты так плохо устроилась, – Аннет протягивала подруге стакан с виски.

– А что ты вообще знала. Связалась со своим актером и совершенно забыла о своей подруге.

– Я могу как-то помочь тебе?

– Можешь. Я с удовольствием перееду к тебе, если, конечно, ты не против моего присутствия.

– О, конечно, ты можешь переехать ко мне. Места хватит. Прости, что сама до этого не додумалась.

– Где уж тебе. Ты была слишком занята.

Получив разрешение от администрации на переселении, Лали решила перенести свои вещи немедленно, поэтому она и Аннет отправились на пятый этаж за многочисленными чемоданами, прихватив с собой двух носильщиков.

Войдя в свою, теперь уже бывшую каюту Лали торжественно объявила:

– Радуйся Натали, я съезжаю из этой каюты.

– Куда?

– К своей лучшей подруге Аннет. Теперь я буду жить в роскошных комнатах, а ты будешь одна в этой каюте, так что шикуй.

– Я обязательно воспользуюсь твоим советом и немножечко шикану, но только не одна. Я приглашу к себе Жака, и мы будем шиковать вместе, – съязвила клавишница.

– Хм, я думала вы просто друзья.

– Ты ошибалась.

– Девочки, а вы не покажите мне каюту ребят, – вмешалась Аннет видя, что распрям двух девушек нет конца.

– Конечно Аннет я провожу тебя к ним и заодно увижусь с Жаком. Что-то я уже успела соскучиться.

– Вот и чудесно. Я тоже посмотрю как устроились мужчины.

Они шли по нескончаемому узкому коридору. Дело в том, что каюта, в которой предназначалось жить Лали, находилась в самом носу лайнера под номером 5006. Каюты ребят под номером 5227 и 5228 находились на противоположном конце корабля и прежде чем попасть к ним, нужно было пройти через весь корабль. Аннет шла сморщив носик от простоты и безвкусицы царившей в этой части лайнера. Все было в светло-бежевых тонах, однообразно и скучно. Это совсем не походило на ее роскошный первый класс с номером-дуплексом.

Лали заметила, с какой брезгливостью озирается по сторонам ее подруга и сделала замечание:

– Послушай, ты лишь недавно разбогатела, а уже свысока смотришь на простые стены и народ, который в них обитает.

– Я не виновата, но мне не по себе от этого места. К хорошему всегда быстро привыкают, вот и я уже привыкла.

Когда они вошли в каюту где расположились остальные участники группы Аннет запричитала не скрывая ужаса. По сравнению с этой, каюта Лали и Натали казалась люксом. Крошечная комнатка и вовсе не имела окна. По бокам стояли две крошечные кровати, с двумя тумбочками и настольными лампами, а в углу приютился маленький холодильник.

– Неужели на этом роскошном лайнере могут быть такие чудовищные каюты. Глазам своим не верю!

– Мы тоже, но здесь хотя бы есть ванная комната и это уже радует. – Ответил Франсуа.

– А я и вовсе живу отдельно, с каким-то мужиком, – сказал Пьер, он был ударником в группе.

– Теперь настала наша очередь не верить своим глазам, – Франсуа даже присвистнул при появлении Аннет

Буду польщенной мужским вниманием, Аннет повернулась вокруг себя, дабы ребята смогли ее рассмотреть со всех сторон. И только теперь Лали заметила на подруге очень дорогое платье и искусно сделанный макияж.

– Ты всегда оставалась для меня просто Аннет, просто подругой Лали и я никогда не смотрел на тебя как на женщину, но сейчас должен признать, ты очень красива.

– Ты прав Жак! Очень точно подметил, Аннет красавица. Что ты скажешь, если я приглашу тебя сегодня поужинать со мной?

– К сожалению, мой милый Пьер, ты опоздал. За Аннет ухаживает сам Дэвис Гарисмон, – сказала Лали.

– Он играл главную роль в сериале «Небо города», – добавила Аннет на тот случай, если кто-то забыл, кто такой Дэвис Гарисмон.

На это ребята только присвистнули.

– Если хотите, я попрошу для вас автограф, – предложила Аннет.

Лали сидела рядом с Франсуа, торжественно сообщая свою радостную весть.

– Ребята вы не поверите, но Аннет предложила мне переселиться к ней. Вот что значит настоящая подруга, никогда не оставит в беде.

– И что ты решила?

– Разве я похожа на идиотку, отказываться от королевских покоев. Видели бы вы этот роскошный дуплекс! К тому же у нее в соседях Маргарита Жако, которая запросто машет ей рукой при встрече.

Франсуа с горечью отметил, что им повезло не так как Лали, потому что плыть в каюте третьего класса без окна – удовольствия не доставляет.

– Натали, дорогая, а ты чего так скромно стоишь в сторонке? Подошла бы к Жаку, поцеловала его в конце концов.

– Что-то случилось? – Поинтересовался Жак, в то время как Натали страшно смутилась и залилась краской стыда.

– Пьер, чтобы тебе не было так одиноко наедине с каким-то мужиком, ты можешь перебираться к Франсуа, а ты Жак, собирай свои вещи.

– Меня собираются выкинуть за борт?

– Все гораздо проще. Натали не желая скучать в одиночестве решила забрать тебя к себе в каюту.

– Лали ты что я же пошутила! – продолжала краснеть Натали.

– Не понимаю, какие могут быть шутки. Я серьезна как никогда. Жак уже давно один и ему совсем не во вред будет пожить некоторое время с женщиной.

– Что значит некоторое время? – переспросила Натали.

– Я не знаю мужчин, которые хотели бы оставаться с женщиной после завершения отпуска. Потому и называется – курортный роман.

– Чем говорить подобные глупости, лучше подумай о предстоящем выходе на сцену. Хочу тебе напомнить, в десять часов наше первое выступление, которое мы должны отработать без единой помарки, – Жак перевел тему, чтобы Лали, наконец, оставила в покое его и Натали.

– Спасибо тебе за заботу, но ты лучше беспокойся за себя и свою Натали, а я уж как-нибудь сама. К тому же у меня все готово для выступления.

– Нам стоит пройтись еще раз перед выходом на сцену. Мы разомнемся, а ты попробуешь свой голос в зале, – предложила Натали.

– Можете разминаться сколько угодно, если вы так неуверенны в себе, а я прекрасно знаю, что пою на высоте. Мне это не нужно.

 

 

Глава восьмая

 

В десять часов вечера участники группы стояли за кулисами, с лихорадочным трепетом ожидая выхода на сцену. И только Лали соблюдала хладнокровное спокойствие. Импровизированный концертный зал состоял из сцены, перед которой был танцпол, вместо зрительных рядов, мягкие удобные кресла и маленькие столики предназначенные исключительно для напитков. Прибывавшие знаменитые гости продолжали удобно располагаться, в то время как Жан Поль стоял с ребятами за кулисами, продолжая давать ценные наставления перед выходом на сцену.

– Сейчас на сцену выйдет капитан лайнера и немного расскажет о нем. После завершения, он пожелает пассажирам приятного отдыха и объявить вашу группу. Вы выходите и сразу начинаете играть, без поклонов и здрасьти. Вам ясно? – Продюсер и сам заметно нервничал. – Если вы провалите выступление перед этой элитой, вы не только закроете дорогу себе, но и меня выставите на смех. Прошу вас, докажите, что я не ошибся в выборе.

– Не волнуйтесь так, все будет хорошо, но у меня есть предложение. Музыканты выходят раньше и начинают играть, а я выйду под аплодисменты в тот момент, когда начну петь.

– Как хочешь Лали, вот только я сильно сомневаюсь, что тебе будут аплодировать перед песней. Здесь собрались звезды эстрады, и пока они не услышат твоего исполнения, аплодисментов от них не дождешься.

– Посмотрим, – закатив глаза, сказала Лали.

Пожелав удачи участникам группы и себе самому Жан Поль ушел в зал, а на сцене появился капитан корабля, собрав громкие овации.

– Добрый вечер, уважаемые гости. Я рад приветствовать вас на борту моего суперсовременного лайнера под названием «Оршер». Несколько слов о чуде современного кораблестроения. Я не буду вдаваться в технические подробности, они никому из вас не нужны, кроме моей команды. Однако кое-что все же расскажу. Максимальная скорость «Оршера» 30 узлов или 55 км/ч, чтобы вам было понятнее. Вас будет обслуживать экипаж из 1250 человек, а 13 палуб нашего лайнера с радостью принимают свыше трех тысяч пассажиров. В общей сложности на палубах 1310 кают и для удобства перемещения двадцать два лифта. Длина Оршера свыше трехсот метров, ширина сорок, а высота семьдесят два метра. Сфера развлечения на корабле представлена в большом ассортименте: от ночного клуба до кинотеатров. Бесплатные прачечные находятся на каждом этаже. Для экстренных случаев на верхней палубе находится площадка для вертолетов.

Сегодня наш лайнер отправился в кругосветное плавание, которое продлится сто десять дней. Расписание прибытия в порты и отправления находится в каждом номере. Я надеюсь, вам у нас понравится. А сейчас, встречайте молодую, но очень талантливую группу, которая подарит вам несколько своих песен.

Музыканты вышли и без промедления заиграли. По залу волной прокатилась энергичная и зажигательная музыка. Лали запела, выходя на сцену. Черное по колено платье в блесках очень шло смуглой девушке.

Как только солистка появилась на сцене, Аннет радостно захлопала в ладоши. Она тоже присутствовала в зале, сидя за третьим столиком с Дэвисом.

– Не нужно этого делать пока певица не закончить исполнять свою песню.

– Дэвис, она моя лучшая подруга.

– Не важно, того требуют строгие правила шоу-бизнеса. Дело в том, что она начинающая никому не известная певица и потому мы должны сначала ее оценить, а потом уже хлопать, если она, конечно, этого заслуживает.

– Плевать я хотела на эти правила, – и она продолжала хлопать в такт музыки.

– Кто это чокнутая, которая продолжает хлопать в одиночку? – спросила Лиза Аэрман у Эль Маффи.

– Я еще не успела узнать, откуда он откопал это ископаемое но, по всей видимости, это очередная любовница Гарисмона.

– Эль дорогая при случае напомни мне поставить эту бесстыжую на место. Я терпеть не могу когда нарушают мои правила.

Лали продолжала петь, но как ни старалась, ей никто не прихлопывал и тогда, между куплетами, она прокричала, чтобы гости не сидели кислыми, подняли ручки кверху и дружно хлопали. Многие переглянулись между собой, но все же исполнили просьбу певицы. Кроме Лизы Аэрман, насторожившей свой взгляд на молодой певичке.

– Эль дорогая ты ее не узнаешь?

– Кажется нет, а разве мы должны быть знакомы?

Ни в коем случае. Это та самая оборванка, которую взашей прогоняли из сектора первого класса.

– Верно это она.

– И эта нищенка будет петь мне?! Я должна смотреть на эту кривляющуюся смазливую девчонку, не бывать этому! – закричала Лиза, вставая из-за столика и с силой ударяя по нему кулаком, да так, что стоящие на нем бокалы с напитками подпрыгнули. – Стоп! Прекратите музыку!

Примадонна продолжала кричать, направляясь к Лали. Музыканты прекратили играть, они только переглядывались друг на друга и не могли понять, что происходит.

– Я не позволю тебе петь. Тебя подобрали на помойке, завернули в красивую обертку, – Лиза указала на платье, – подсунули нам, и ты думаешь, что мы будем тебя слушать тем самым, унижаясь перед тобой? Никогда!

Сначала Лали растерялась видя гневное наступление великой певицы, но она была не из тех кого можно до бесконечности обливать грязью. И когда страх и оцепенение пропали, она сама пошла в наступление.

– Послушайте, женщина, вы на меня не орите, я здесь насильно никого не заставляю себя слушать. Не нравится, ступайте в казино.

Лали повернулась, чтобы уйти со сцены, но Лиза не позволила ей этого сделать, схватив за руку.

– Женщина? Ты назвала меня женщиной? Да как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне!

– О, простите, я не знала, что вы мужчина, искусно гримирующий себя под женщину.

После этих слов по залу пронесся трепетный возглас.

– Так просто еще никому не удавалось меня оскорблять и ты ответишь за свои слова!

– Но вы первая на меня набросились. Кто дал вам право меня унижать? Меня никто на помойке не подбирал, а сюда пригласил Жан Поль Жакуно.

– А вот, кстати, и он сам осмелился, наконец-таки высунуть свою трусливую головенку. Давайте же, я слушаю ваши объяснения. Где вы взяли эту девку, которая посмела меня оскорбить.

– Она из приличной семьи.

– К черту семью!

– Она россиянка…

– К черту всех россиянок вместе с убогой Россией!

– У нее прекрасный голос и есть все данные поэтому я решил, что у нее есть шанс стать звездой.

– Но я видела, как ее секьюрити под руки выталкивали ее из сектора первого класса, – не унималась звезда.

– Произошла ошибка, я не успел предупредить, вот ее и выгнали, подумали, что она хочет пробраться к звездам за автографами или возможно она тайный фотограф из скандальной прессы. Но это далеко не так поверьте мне. Она замечательная девушка.

– Я очень сожалею, что оскорбила вас, простите меня пожалуйста, но вы так набросились на меня, что пришлось защищаться. А там, у ресепшена, во всем виноват администратор. Я предупредила его, что иду к Жан Полю. Да, у меня было не самое лучшее настроение и я несколько грубо разговаривала, но что прикажете делать, когда попадаете на этот шикарный лайнер, а в итоге оказывается, что ваша каюта на пятой палубе и всего 18 квадратных метров с маленьким иллюминатором, вместо окна. В комнате единственный шкаф, а у меня к тому же соседка. А я столько красивых платьев привезла, а вешать некуда. Вот я и хотела пожаловаться месье Жакуно, – и для пущей убедительности Лали пустила слезу.

Повисла долгая тяжелая пауза, которую никто не осмеливался нарушить. В зале стояла тишина и только Лали тихо всхлипывала, будто бы украдкой вытирая мнимые слезы. Аннет глядя на все происходящее из зала сидела ни живая ни мертвая прикрыв руками рот. Наконец, заговорила Лиза Аэрман, строго поинтересовавшись у продюсера молодой группы, правду ли сказала его подопечная.

Продюсер подтвердил, что слова Лали чистая правда, но он заранее предупреждал, чтобы она ограничила себя в вещах. Он не может оплачивать начинающей певице номер-люкс.

– Ограничить женщину в нарядах… уму не постижимо! Мужчины, вы все одинаковы. А засунуть несчастную в крохотную комнатенку, да еще делить ночлежку с соседкой, это и вовсе издевательство. У меня туалет больше. Жан Поль, ты сам сказал, что девушка из приличной семьи и судя по ее одежде так оно и есть. Так скажи на милость, чего же ты издеваешься над ней?

Жан Поль пообещал уладить этот вопрос.

– Не нужно ничего улаживать, – подала голос Аннет. Ее столик находился в первых рядах и все действие развернулось буквально у нее под носом. – Лали остановилась в моем дуплексе. Уже и вещи перенесли.

– Простите, а вы собственно кто? – Лиза с самого начала приметила эту особу и теперь представился шанс поставить ее на место.

– О, меня зовут Аннет, я близкая подруга Лали, – и Аннет поднялась навстречу примадонне, протягивая ей руку для знакомства.

– Сядь немедленно на место, – прошипел Дэвис, попытавшись одернуть свою попутчицу, но та не замечала никого вокруг, кроме обожаемой Лизы Аэрман.

Примадонна на какое-то время растерялась. С ней собиралась знакомиться та, кого она хотела сравнять с грязью. Но с другой стороны, на этой самой Аннет дорогое платье от кутюр, она достойно выглядит и к тому же подруга Лали, которая произвела на нее впечатление.

– Что же, будем знакомы, – и Лиза Аэрман в свою очередь протянула руку для рукопожатия в знак приветствия.

Когда Аннет села, Дэвис стал тихо но возмущенно высказывать свое недовольство.

– Как ты посмела протягивать руку Лизе Аэрман. То, что она сейчас тебе пожала в ответ, это ничего не говорит. Она просто не хотела показаться слишком звездной и недоступной. Но у всего есть свой предел. После концерта она может тебя уничтожить и ты сама захочешь сойти в первом же порту. И потом, дуплекс, это мой тебе подарок. Для чего нужно было селить в нем еще и свою подругу? Где мы по-твоему будем встречаться?

– У тебя есть свой номер.

– Это не оправдание.

Немного поговорив с Жан Полем, Лиза Аэрман поднялась к музыкантам и что-то тихо стала им объяснять. Неожиданно для всех она взяла микрофон и повернулась к залу.

– Произошла досадная ошибка. Эта милая девочка пробивает себе нелегкий путь в шоу-бизнесе и все мы знаем какое это неблагодарное дело. И вот что я хочу сказать. Она напомнила мне саму себя в ее годы и потому я хочу заявить во всеуслышание, отныне беру эту девчонку под свое крыло. В довершение сказанного мы вместе споем одну из моих песен. Так что убираем кислые мины со своих лиц, все-таки не на похоронах собрались. Мы на прекрасном лайнере, а значит наступило время веселиться и отрываться на полную катушку.

Заиграла музыка, мега-звезда обняла Лали за плечи, и они запели дуэтом. Лиза Аэрман сделала свое дело и на Лали посмотрели совсем другими глазами. Она как будто вмиг стала популярной и в доску своей среди богемы шоу-бизнеса. После выступления, за кулисы, в буквальном смысле слова, ворвался Жан Поль, накинувшись на Лали.

– Ты что о себе возомнила глупая девчонка! Что ты себе позволяешь? Ты опозорила меня перед обществом. Меня теперь на смех поднимут. Видите ли я ей запретил брать с собой много вещей и поселил такую все разнесчастную в маленькой каютке с иллюминатором вместо обзорного окна.

– Но я имела успех на сцене, – она попыталась оправдаться.

– Какой к черту успех? Все это фальшь и мишура. Все разом восхитились тобой лишь потому, что так приказала великая Лиза Аэрман. А когда завтра она скажет, что пошутила, тебя смешают с грязью, а меня поднимут на смех.

– Успокойся дорогой. Я этого не собираюсь делать, – за кулисы вошла примадонна  и обняла продюсера за плечи. – Твоя подопечная мне понравилась. Она настоящая, живая, искренняя, понимаешь? Мне надоели лизоблюды, которые готовы прогибаться под меня только потому, что я великая. Да, я действительно великая и прогибаться под меня удел других. Но Лали напомнила мне меня саму. Она стойкая. В ней есть стержень. Помяни мои слова, она прославит себя и даст вам обоим шанс заработать кучу бабла. А насчет того, что она, якобы подняла тебя на смех пожаловавшись на твою скупость… дорогой мой, приди в себя и оглянись вокруг. Это шоу-бизнес и хватит уже оставаться в амплуа добропорядочного дядьки. Немного скандала лишь подогреют интерес и к твоей персоне и к твоей новой подопечной. Вот увидишь, уже завтра в мировой прессе появится информация о сегодняшнем событии. Так что скажем друг другу спасибо. Я внесла свой вклад девочка, тобой заинтересовалась пресса. Ты бы видела сколько журналистов ожидают твоего выхода. К тому же с моей легкой подачи тебя приняла богема. Это тоже много значит, поверь мне. И чтобы утвердить тебя в роли моей подружки, сразу после интервью, я жду тебя в казино. А про вторую группу, Жан Поль, можешь забыть. Парень мне совсем не понравился. Он вялый. У Лали все данные для того, чтобы стать звездой.

Сказав все это, Лиза Аэрман ушла, оставив участников разговора в подвешенном состоянии. Они лишь смотрели друг на друга, не находя слов.

 

Филипп выключил телевизор и подошел к Мари. В оранжевом платье с поясом, крепко перехватывающим ее талию, она показалась ему удивительно привлекательной. Ему даже стало казаться, что с рождением сына у него зародились особые чувства к жене, каких прежде он не испытывал. Склоняясь над утренней газетой, она читала какую-то статью. Нагнувшись над женой, Филипп обнял за плечи и поцеловал в затылок, зарывшись носом в волосы, истончавшие приятный аромат шампуня.

– Милый посмотри, что написано в этой газете. Я просто глазам своим не могу поверить. Только вчера Лали уплывала от нас обычной девушкой, а уже сегодня ее обрекли суперзвездой, потому что так сказала сама Лиза Аэрман. Здесь даже фотография, на которой примадонна и Лали поют в обнимку.

Филипп присвистнул и собрался звонить Павлу в Париж, чтобы тот обязательно купил газету.

– Филипп дослушай до конца. Далее написано что известный французский продюсер отобрал на конкурсной основе две никому неизвестные молодые группы для работы на этом лайнере. Они должны были показывать свое мастерство на протяжении всего круиза. По прибытию на конечный пункт, Жан Поль Жакуно должен был огласить имя группы, с которой он расстанется, чтобы продолжить работать с другой.

– Милая, но мы все это знаем из первоисточников. О правилах тебе рассказывала сама Лали.

– Да, но дальше написано, что в первый же вечер произошел интересный инцидент между примадонной Лизой Аэрман и солисткой группы «Un simple bonheur». Тебе это не о чем не говорит?

– «Простое счастье» – так называется группа Жака и Франсуа.

– Вот именно, а солистка Лара Лу, – я так понимаю, это сценический псевдоним нашей подруги.

Когда до Филиппа, наконец, дошел смысл написанного, он усмехнулся, сказав, что Лали как всегда в своем репертуаре. Не успела сесть на корабль и уже устроила какой-то инцидент, причем с самой Лизой Аэрман.

Мари продолжала читать:

«…Однако по настоянию все той же Лизы Аэрман, Жан Поль уже определился с выбором, сделав акцент на солистке по имени Лара Лу».

Просто не верится, что Лали так молниеносно набирает обороты. Подружилась с самой Лизой Аэрман. Еще вчера мы смотрели как величественно она выходила из огромного лимузина, а сегодня уже читаем, что она и Лали подружки. Мой мозг отказывается в это верить. Я по-доброму завидую упорству Лали. Она всегда добивается желаемого, даже если для других это кажется нереальным. Только представь с какой славой она вернется во Францию, – погружаясь в свои мысли, сказала Мари. А я как дура родила и сижу дома. Всю оставшуюся жизнь быть домохозяйкой. Вот мой удел.

– Твои слова меня пугают. Ты жалеешь, что родила?

– Нет-нет, что ты, как можно жалеть о рождении ребенка. Я всего лишь плачусь о своей участи домохозяйки.

– И напрасно это делаешь. Вспомни Анастасию. Она тоже домохозяйка, но ведет совсем иной образ жизни. Конечно, ты не вхожа в высший свет, тебе это и ни к чему, но никто не запрещает тебе бывать в кино, театрах, музеях. Устраивай чаепития с подругами…

– С подругами? Мои подруги остались в Париже!

– Только не ставь это мне в укор, пожалуйста. Я тебя сюда насильно не привозил, это было наше общее осмысленное решение.

– Знаю, знаю. Прости.

Рано утром круизный лайнер зашел в порт английского города Ливерпуль. Некоторые пассажиры, в том числе и музыканты группы «Простое счастье» отправились на экскурсию. Лали с Аннет проснулись далеко за полдень. Пассажиров на лайнере почти не было. Звезды шоу-бизнеса уехали на репетицию. В каждом городе, куда будет заходить звездный «Оршер», артисты будут давать грандиозные гала-концерты. Вечером они будут возвращаться на корабль и отдыхать в ресторанах и казино. Вот тогда будет наступать очередь Лали, развлекать бомонд.

– Идиоты! Если в следующий раз меня снова обяжут выходить на сцену под номером один, хрен им всем а не мое выступление.

Властный голос Лизы Аэрман невозможно спутать ни с каким другим. Выступив в самом начале концерта, она вернулась на корабль не в самом лучшем расположении духа и перед тем. Как уйти в свой номер, решила зайти к Лали.

– Я здесь, – Лали поспешила навстречу гостье. – Мы с Аннет недавно проснулись. Лежали на кровати и болтали.

– Ты только подумай, они поставили меня в начале концерта. Я что, похожа на старлетку разогревающую публику? Козлы!

Лали постаралась успокоить богиню эстрады, сказав, что возможно режиссер руководствовался другими фактами. Лиза Аэрман столь великая и любимая миром, что публика моментально приходит в восторг уже оттого, что видит ее. И если другим нужно стараться на сцене, чтобы завести, растормошить публику, то Лизе это совсем ни к чему. Ей достаточно просто выйти и поздороваться.

– Ты права. Я не ошиблась на твой счет. Ты вроде и не подхалимка, но в то же время умеешь найти нужные слова. И все же впредь я буду только закрывать концерты. Открывать – учесть недотеп.

Примадонна швырнула на белый кожаный диван несколько газет.

– Вот любуйся. Ты уже стала популярна. Тобой интересуются все издания.

Лали села на диван разглядывая первые страницы. Во всех газетах разместили фотографию где она и Лиза Аэрман пели дуэтом обняв друг друга. Текст почти в точности повторял тот, что читали Мари и Филипп у себя в Гавре.

После ухода певицы, Лали поднялась наверх. Аннет по-прежнему лежала на животе, беззаботно мотая ногами и листая глянцевый журнал. Откинув его в сторону, Лали положила перед ней газеты.

– Теперь мое будущее предрешено. Я заполучила себе в подруги саму Лизу Аэрман. Представляешь, она лично принесла мне эти газеты которые купила на берегу. Да… ну что сказать, браво Лариса Лаканова.

– Давно я не слышала этого имени, – сказала Аннет.

И снова Лали увидела тот самый взгляд и уловила укоризненные ноты в голосе подруги. Ее настроение тут же изменилось. Ничего не ответив, она опрометью соскочила с круглой кровати и быстро спустилась вниз, налив себе спиртное. Аннет не торопясь, спустилась следом.

– Что с тобой?

– Я не хочу об этом говорить. Я не хочу снова и снова поднимать эту тему!

– Я и не собиралась об этом говорить и поднимать какие-то там темы. Признаю, мне не следовало произносить твое имя таким тоном, но сейчас я хочу сказать совсем иное. До сих пор у нас не было времени исследовать наш корабль. Может, займемся этим прямо сейчас?

Настроение Лалы снова изменилось. Будто скинув с себя черную вуаль, она даже плечи расправила зазывно улыбнувшись и готовая к экскурсу огромного лайнера.

 

Глава девятая

 

Впереди предстояло переплывать Атлантику. Пять дней в океане могло показаться нескончаемой вечностью, но только не на борту «Оршера». Он был настолько велик, что даже в ветреную погоду волнистость океана до четырех баллов не ощущалась. Все лучшее, что создано на флоте и в круизном отдыхе, обязательно было на борту. «Оршер» – единственное круизное судно, на котором до сих пор существовало деление на классы, по размещению пассажиров и по питанию в ресторанах. Это не устраивало тех, кто приобрел билеты эконом-класса, но те, кто не поскупился на билеты, были в восторге от сохранившегося введения с королевских времен. Никто не мог пройти на этажи первого класса без особой карточки или приглашения. Звездам никто не докучал и они расслаблялись на полную катушку. Завтраки и обеды сервировались со шведским столом, а рестораны предлагали кухни народов мира с шести утра до трех ночи. Каждодневно проводились аукционы по продаже картин известных художников. Лали и Аннет не интересовались живописью, однако торги не пропускали, ведь там собирался весь бомонд, к тому же угощали бесплатным шампанским. И все же самыми посещаемыми местами на корабле были казино и бассейны. Среди прочих пассажиров эти зоны отдыха облюбовали и две подружки.

На седьмой палубе лайнера находилась королевская променада, нечто вроде шикарной улицы с красивой галереей бутиков и магазинами дьюти-фри по обеим сторонам улицы. Здесь продавались одежда известных модельеров, изысканная косметика и духи, украшения, подарки, сувениры, а также спиртные напитки и табачные изделия. Несмотря на огромное число людей на корабле ни разу не возникло никакой очереди куда бы то ни было. Персонал вышколен, сплошные улыбки и пожелания доброго дня, ночи и чего-то другого. В ресторане внимание к гостям не убывало. Гарсоны клали салфеточку на колени, подносили, подливали, добавляли и все с неизменной улыбкой. Обслуга из шестидесяти семи стран мира, непременное условие – знание английского языка.

А какое непередаваемое впечатление сидеть на балконе, курить и смотреть на необозримый синий океан на скорости пятьдесят километров в час с высоты десятой палубы, где разместился дуплекс Аннет и Лали. Порой сходились на океанских просторах встречные суда, а вот живности в бескрайних водных просторах было немного, видели только летающих рыбок, совершающих полеты над водой до нескольких десятков метров.

Каждый вечер в театре проходили замечательные шоу, где выступали известные исполнители, в том числе и группа «Простое счастье». Порой шоу посвящались разным знаменитостям вроде Рея Чарльза, а порой на сцене театра рассчитанного на 2500 тысячи зрителей шли Бродвейские постановки. В многочисленных барах играли джазовые группы, пели отдельные исполнители. В общем, корабль активно жил на всех палубах но любители тихих уголков не страдали от различного шума. На огромном лайнере всегда можно было найти укромный уголок в виде шахматной комнаты, сигарной, чайной или библиотеки. К каждой каюте был прикреплен отдельный служитель, который убирал ее, дважды в день менял постель и давал ответы на многие интересующие вопросы касательно круизного лайнера.

Весело, интересно и увлекательно прошли пять дней в океане. Было семь утра, корабль приближался к Галифаксу, полуострову Канады под названием Новая Шотландия. И несмотря на столь ранний час, на корабле почти никто не спал. Многим хотелось спуститься на берег. Кроме Лали. Ей хотелось спать, но нужно подчиняться воли разуму. Лиза Аэрман желала попасть на экскурсию. Лали совершенно не интересовал викторианский Галифакс, но разве можно посметь отказать в прогулке самой примадонне. Каждая из суперзвезд с завистью глядела на Лали, ведь спускаясь она спускалась на берег под руку со звездой первой величины.

– Дорогая, я кое-что устроила для тебя, надеюсь, ты будешь довольна.

– О чем речь Лиза?

– Сегодня ты будешь выступать на фестивале вместе со всеми.

Лали буквально задохнулась от восторга. О таком подарке она и мечтать не могла, ведь сегодня вечером на фестивале соберутся десятки тысяч канадцев.

– Выступать будешь перед моим выходом. Я уже все уладила. Потом выйду я и мы вместе споем мою песню дуэтом. Это отличный пиарход для твоего продвижения. И ты только представь, я делаю это совершенно бесплатно, лишь потому, что ты напоминаешь меня в твоем возрасте. А этот придурок Жан Поль еще спорит со мной. Сначала он говорил, что ты не готова к такому публичному выступлению. Но ты ведь справишься? Не смей говорить обратное.

Лали судорожно закивала головой, давая понять, что она справится, она обязательно справится и выступит как надо перед многотысячной публикой.

– А потом твой продюсер возмущался, что я потребовала поставить твой номер перед моим. Якобы тебя надо ставить первой. Идиот! Будто он не знает правил. Разогреть такую огромную аудиторию сложно. Даже я не хотела бы быть первой, а он готов тебя засунуть на растерзание. И все это ради угоды, лишь бы другие артисты не смотрели на него косо. Ну что за человек, вечно готов всем угождать. Поражаюсь, как с таким жополизством он сумел достичь таких высот. Дорогая девочка, никогда не уподобляйся своему продюсеру. Если надо, перешагни через папу и иди дальше к своей цели!

Лиза Аэрман продолжала нравоучать свою подопечную, а Лали шла, молча кивала и как губка впитывала в себя всю информацию, что говорила ей великая примадонна.

После самостоятельной прогулки Лали с наставницей села в экскурсионный автобус пассажиры которого состояли исключительно из богемной среды. Но и Аннет была здесь. Так или иначе, но она входила в это высшее общество, ведь ее кавалером был Дэвис Гарисмон. Он давно не любил свою жену, все об этом знали и он даже не пытался строить из себя порядочного пуританина. Если ему нравилась какая-нибудь женщина, значит об этом знала вся пресса и весь мир, ибо он не привык прятать свою личную жизнь. В отличие от прочих звезд.

Автобус отвез пассажиров к цитадели, откуда открывался прекрасный вид на городскую гавань и близлежащие острова.  Внутри цитадели разместились залы Военного музея, но туда Лали и Лиза не пошли. Оружие и униформы их совершенно не интересовали. В восточной части холма возвышалась старинная башня с часами. Туда они и направились изучать, любоваться, фотографироваться. Аннет упорно не желала отставать от звездной богемы, хвостом увязываясь за ними и Дэвиса ведя за собой. Хотя они были не единственной свитой. Если к часам шла Лиза Аэрман, значит они заслуживали внимания и к часам спешили все остальные наплевав на военный музей. Изначально гид пыталась отстаивать свое права на проведение экскурсии, но ее никто не слушал и в итоге она смерилась стать еще одним хвостиком великой певицы и рассказывать только о том, что интересовало звезду. Снова вернувшись на набережную туристы посетили Морской музей Атлантики, вдоволь налюбовавшись выставленными моделями кораблей разных времен. Набережная Галифакса являлась местом проведения многочисленных фестивалей, где и сегодня предстояло выступление звезд с мировыми именами. Прогулявшись по набережной и минуя Художественную галерею Новой Шотландии и знаменитый драматический театр «Нептун», туристы направились прямиком в район старинных построек 18-19 веков Хистори-Пропертис, где находилось казино. Оставив немало денег на рулетках и в животах одноруких бандитов, звездная когорта двинулась в район Гранвилль-Молл, полный ресторанов, пабов и магазинов. После продолжительной прогулки все изрядно устали, но экскурсовод настояла поехать в южную часть полуострова, где простирался самый старый городской парк в Канаде – Галифакс-Коммонс. Рядом находился парк Поинт-Плесант и каждое лето здесь играют пьесы Шекспира, но театральных представлений хватало на корабле, чтобы смотреть спектакли еще и здесь.

– А сейчас я предлагаю отправиться в небольшое путешествие, – продолжала вещать неутомимая экскурсорша. – Нам предстоит проехать всего двести километров, но как мне сказали, ваш корабль отчаливает только в пять часов вечера, а значит мы успеем побывать на полуострове Порт-Моутон. Там раскинулась прибрежная часть Национального парка Кеджимкуджик. Вы себе не представляете какие красоты скрывает в себе этот парк. Там можно абсолютно спокойно наблюдать за птицами и морскими обитателями. В это сложно поверить, но в парке насчитывается около 250 видов птиц и множество рептилий, среди которых и редкая пресноводная черепаха Блендинга.

К всеобщему облечению терпению Лизы Аэрман пришел конец.

– Послушай, говорливая моя, я тебе бесконечно благодарна за кучу ненужной информации, но теперь сделай милость, заткнись! Плевать я хотела на твои наблюдения за животными. Чтобы ты знала, редкую черепаху я готова наблюдать только в своей тарелки в составе супа, а птицы мне больше нравятся в качестве жаркого. А теперь вякни пару ласковых своему водиле и пусть он отвезет нас обратно к лайнеру. Чтобы тебя окончательно просветить, да будет тебе известно, в пять часов вечера наш лайнер уже отплывает, а это значит, скоро у нас выступления на фестивале, к которому мы должны привести себя в порядок. Идиотка безмозглая!

Когда фестиваль и Галифакс остались позади правого борта, а выступление Лали было столь  удачным, что сорвало грохот оваций, сама начинающая певица стояла на балконе и думала. В последнее время она очень часто и много думала. Сначала ее голову занимали мелочи вроде тех, почему на таком огромном корабле не создается толчея пассажиров при спуске на берег. Как оказалось все предельно просто. Выдавались специальные бирки и в зависимости от их цвета пассажиры вызывались к выходу по внутреннему радиосообщению.

Но потом в ее голове возникали более глубокие мысли. Через два дня корабль пристанет в порту Нью-Йорка и там сойдет Лиза Аэрман, ее богиня, защитница и покровительница. Лали будет не хватать этой дивы. На время пока она была рядом, Жан Поль отошел на задний план. Лали его совершенно не слушалась, а делала все так, как говорила Лиза. Но когда она сойдет, Жан Поль снова станет над ней единственным хозяином, которого она должна будет беспрекословно слушаться. И скорее всего он еще выскажет все что у него наболело прямо ей в лицо. Отругает за то, что она практически променяла его на Лизу. Эх, будь такая возможность, она бы обязательно променяла.

Но были мысли и еще глубже. Что делать?! Этот риторический вопрос мучает уже ни одно поколение людей в любое время года и суток. Однозначного и достоверно-правильного ответа на этот многозначительный вопрос никто и никогда не нашел, а если и случится такое чудо и человечество вдруг определится с выбором точного и конкретного ответа на этот многострадальный вопрос, то это событие по своей значимости будет сравнимо с открытием внеземной цивилизации. Вот и она, уже которые сутки тревожно искала ответ на этот вопрос. Хотела как можно скорее найти панацею, которая решит все проблемы. Тогда все встанет на свои места, а значит, благополучно закончится. Бесконечное препарирование своего внутреннего Я, совсем выбивало ее из колеи, но ничего другого не оставалось пока не будет найден ответ на этот злополучный вопрос. Что делать с Аннет? Сейчас между ними наладились отношения и они близкие подруги как и прежде, но как долго это продлится? Аннет делает вид, что ничего не произошло, но порой Лали ловит на себе тот самый страшный, осуждающий и презрительный взгляд, от которого ей становится не по себе. Но не это самое страшное. Она сильная, она все перенесет, но как заставить мозг забыть о том, что случилось в Москве. Как заставить себя больше не вспоминать об этом? К сожалению с(Продолжить)

итуация аховая. Он больше не принадлежит ей. Он больше не принадлежит своим родителям и обществу. Теперь он принадлежит только земле, которая за истечением лет оставила от него только истлевший скелет. Как же это страшно! Страшно и необъяснимо. Она заслужила, чтобы теперь Он никогда не отпускал ее, ни днем ни ночью. Сначала Лариса опасалась преследования из России. Прошло много времени и она успокоилась, но теперь ей не дает покоя Он. Он даже во время выступлений приходит к ней и смотрит оттуда, из глубины зала. Так что же ей делать? Он не заслужил быть мертвым, но разве она хотела того, что случилось? Ее душа рвалась на части, кричала и вопила о помощи. Но Бог давно от нее отвернулся, а Сатана, как ему и полагается, упивался ее страданием. Ей хотелось с кем-нибудь поделиться, но она не могла. Она хотела исповедаться, но куда там, она даже в церковь не может войти. Запах парафина наводит на нее тошноту и головокружение. А возможно что сам Люцифер препятствует ее появлению в доме Господа, ведь теперь она Его.

 

 

Глава десятая

 

Корабль пришвартовался в порту Нью-Йорка. Для Лали наступил грустный день расставания с Лизой Аэрман.

– Не расстраивайся детка, я тоже полюбила тебя за эти несколько дней, но сопли распускать не будем. Это не для сильных женщин. Ты лучше собирайся и можешь свою подружку Аннет прихватить. Я устрою вам небольшую прогулку по этим каменным джунглям. Вообще-то большую часть времени я провожу в своем голливудском доме, но сейчас мне нужно остаться здесь. Дела, дела и еще раз дела. Здесь у меня обычный пентхаус, в отличие от роскошного дома в Голливуде. Кстати, обязательно приезжай в гости. Вот мой личный номер телефона. Как я говорю для избранных. Только не смей никому давать. Узнаю, отрежу соски!

После печального девятого сентября или, как говорят американцы, nine/eleven въезд в Штаты стал значительно строже. Даже пассажиры бизнес-класса проходили тщательный досмотр и регистрацию. После утомительных заполнений бумаг, фотографирования и отпечатков пальцев оставленных с помощью электроники, три женщины сели в личный лимузин певицы с единственной целью, прокатиться по городу. Нью-Йорк многоликий, разный и удивительный. Охватить его за одну поездку невозможно, но Лиза Аэрман и не собиралась этого делать. Она решила проехать по своим любимым местам где давно не бывала. Вдоволь нагулявшись по улицам среднего Манхеттена женщины отправились на пятое авеню, к самому высокому зданию в Нью-Йорке. В Empire State Building есть две смотровые площадки. Заплатив по тридцать долларов они поднялись на сто второй этаж откуда открылась панорама на город, Центральный парк и Статую Свободы. Сюда Лиза потащилась исключительно ради двух туристок из Франции. Пятую авеню она любила совсем по другим причинам. Эта улица – центр мировой моды из магазинов одежды самых известных брендов и производителей. Пожалуй, шопинг оказался самой запоминающейся частью экскурсии. В одном из бутиков Лиза Аэрман расщедрилась и сделала Лали с Аннет по роскошному подарку в качестве вечерних платьев от кутюр. После они побывали на знаменитом Бродвее, самой известной улицы Нью-Йорка, где сосредоточились тридцать девять больших театров. Улица полностью соответствовала своему «столичному» статусу – шумная, бодрая, деловитая. Но не это поразило Лали и Аннет. Ширина проспекта оказалась неимоверной, вот почему Бродвей по праву носил титул главной магистрали главного города Америки. Протяженностью восемьдесят километров, дорога бежит наискосок через весь Манхэттен, Бронкс и далее на север через небольшие городки до столицы штата Нью-Йорк города Олбани. Впрочем, даже в пределах города ее протяженность выглядит более чем внушительно и редкий турист доберется за одну прогулку даже до середины.

– Я не экскурсовод и интересной информации от меня не ждите. Но еще с уроков истории я помню, что нынешние очертания проспекта в точности повторяют индейскую тропу, которая связывала южную и северную части города. Вы только представьте себе, что нынешний Бродвей возник задолго до открытия Колумбом Америки. Столько непозволительно жить даже дорогам. Мне кажется эта улица должна устать от сутолоки сначала индейцев, этих вонючих недочеловеков, а потом еще все эти люди… Я очень хорошо понимаю Бродвей, люди как мухи, надоедают до отвращения, – вещала примадонна.

В «финансовом районе» всегда много туристов, так как здесь есть чему подивиться. Вот и они заглянули за ветхий фасад величественного здания Биржи и увидели через стекло, как в огромном зале работает финансовая машина мира. Всю эту иллюминацию Лиза Аэрман без стеснения сдабривала своими едкими замечаниями, от которых все трое смеялись до слез. Потом они побывали в «нулевой зоне» – Ground Zero, на месте которой еще недавно возвышались башни-близнецы Всемирного торгового центра. Помянув всех, кто погиб в то роковое утро, Лиза Аэрман сказала, что проголодалась и приказала водителю отвезти их на пересечение Бродвея и восемьдесят первой улицы. Как считают местные жители, здесь расположен главный продуктовый магазин Нью-Йорка – Zabar’s. Рядом с входом в бочках видны оливки, доставленные сюда из разных стран, а запах кофе такой, что можно потерять сознание. Здесь они купили суп по вкусу неотличимый от домашнего. Однако главной достопримечательностью магазина является копченая рыба, которую перед покупкой обязательно следует пробовать на вкус. Они попробовали и купили. Лиза, чтобы съесть дома. Аннет купила Дэвису, а Лали своим музыкантам. На втором этаже продавалась различная домашняя утварь. Как оказалось, итальянский кофейник, можно приобрести только здесь и Лали не удержалась от еще одной покупки.

После Бродвея Лиза Аэрман не упустила случая побывать на Downtown.

– Девочки, знакомьтесь, это Downtown, мое самое любимое место еще с молодых пор. Здесь протекает вся ночная жизнь города. Клубы, шлюхи и наркоманы. Все это здесь, в даунтауне Манхеттена, начиная с четырнадцатой улицы и ниже. Кстати, шлюшки здесь действительно неплохие. Я снимала пару раз.

Водитель посмотрел в зеркало заднего вида и Лиза уловила его взгляд с горящими глазами.

– Чего вылупился будто впервые слышишь? – Она подняла перегородку отделяющую пассажирский салон. – Нет, вы видели как у него глаза загорелись, когда я упомянула о шлюшках? А все потому, что с ним я тоже трахалась. Я вообще люблю секс и пресса это активно мусолит. Не так давно вот с этим классным негром, что за рулем, мы возвращались после моего концерта. Я безумно устала и решила расслабиться, попросив отвезти меня сюда. Он отвез и я сняла потрясающую телку. Мы начали с ней играться прямо здесь, в лимузине и тогда, для остроты ощущений, я опустила перегородку, позволив этому самцу наблюдать за нами. Я так завелась, что уже не могла остановиться и велела ему присоединиться. Он ломался, но в итоге оказался рядом. Скажу вам по секрету, это было что-то потрясающее. У него обалденный инструмент, за что я и люблю этих черномазых. Правда, после групповушки я решила его уволить, но представьте мое изумление, когда в эту же ночь он набрался наглости прийти в мою спальню и забраться обнаженным в мою постель, в то время как я спала без задних ног. Признаюсь как на духу, просыпаться с задранными вверх ногами я обожаю. Это его и спасло. Секс с ним мне больше не нужен, я не люблю ретро, мне необходима свежая кровь, но в качестве водителя он остается и по сей день. Пока не надоест. Ну так что, как на счет развлечься и засунуть к нам в тачку одну из миленьких шлюшек?

Лали поспешила отказаться, а вот Аннет была вовсе не прочь попробовать себя в оргии.

– Молодец! Ты мне нравишься. Не торопись ты на свой корабль, непременно бы осталась у меня и вот тогда мы бы устроили веселую жизнь. Вот что, когда Лали соберется приехать ко мне в Голливуд, приезжай  вместе с ней. Она будет носки вязать, а мы с тобой оторвемся на полную катушку. Голливуд еще более развратный город нежели это большое яблоко.

Аннет дала зарок обязательно приехать в Голливуд. Но та поездка обещала состояться не скоро, а пока Лали попросила поехать на Брайтон Бич, известное место для всех русских. Ей всегда хотелось побывать в этом квартале, чтобы увидеть, как живут русские в Америке.

Никогда прежде Лизе Аэрман не доводилось бывать в квартале русских и теперь она жаждала увидеть этот район. Однако выйти из машины так и не решилась, даже под тщательной охраной секьюрити.

Честно говоря, делать здесь было нечего и смотреть не на что. У Лали создалось впечатление, будто она вернулась на пятнадцать, а то и двадцать лет назад в старый СССР. Она услышала русский мат, увидела маленькие русские магазинчики и грязные улицы. Вообще Брайтон оказался разным, как и сама Россия. Здесь мусор соседствовал с красивыми местами. Встречные люди были приветливыми и за годы проживания вдали от родины не утратили свой колоритный одесский юморной настрой. Но все равно что-то было не так. Многие жили совершенно устаревшими понятиями. Жизнь меняется, а на Брайтоне сплошная рутина. Лали стало жутко и одновременно жалко этих людей. Она молча прогуливалась по улицам. Аннет шла рядом, канючила и озаряясь по сторонам просила вернуться в машину и как можно скорее покинуть этот странный район. Наконец Лали поняла, Брайтон – завуалированная территория, где все хотят пустить пыль в глаза, показаться лучше, чем они есть и оправдать свои несбывшиеся надежды. Разочаровавшись в русском районе, который известен на весь мир, Лали вернулась в машину. Ей стало обидно за русских, ведь даже здесь, в стране грез, иммигрантам не улыбнулась удача.

Время поджимало, наступила пора возвращаться на корабль. Нью-Йорк оказался большим и многообразным. Чтобы понять, чем живет этот гигантский мегаполис, одного дня недостаточно. Попрощавшись с примадонной и пообещав непременно приехать к ней в Голливуд, девушки пересели в такси и направились в сторону порта.

После Нью-Йорка корабль заходил еще в один американский городок, небольшой, но величественной красоты Форт-Лодердейл, что недалеко от Майами. Оттуда корабль направился в крохотное островное государство Барбадос. В Бриджтауне Лали выступала вместе с другими артистами, как и во всех прочих городах. Отныне она не пела на корабле. По настоятельным рекомендациям Лизы Аэрман, Жан Поль включил выступление группы «Просто счастье» во всех городах на протяжении всего тура. С каждым новым днем слава солистки группы только увеличивалась, как и ее гонорары.

Барбадос – родина рома и знаменитый белый ром «Малибу» производится здесь три с половиной столетия. Аннет не могла пропустить экскурсию на ромовую фабрику и перед вечерним выступлением своей звездной подруги, повела ее с собой. Во время знакомства с заводом, все смогли увидеть полный процесс производства карибского рома «Маунт Гей» в действии. И не только увидеть, но и попробовать. Аннет настолько напробовалась, что едва передвигала ногами.

После выступления на острове, двум подругам предстояло посетить театр на лайнере, тем более что пригласительные билеты уже были у них. По окончанию оперы они направлялись в свой номер. Аннет все еще была пьяна.

– Мне понравилась постановка. Всегда любила оперу. Хохотала до слез.

– Вот этого я и не могу понять. На тебя смотрели как на идиотку. Аннет, скажи мне, что смешного в трагической опере? Тебя веселила смерть несчастной женщины!

– Так это была трагедия? Странно, я думала, что комедия. Лали, но ведь они были очень смешные. И умирала она смешно, вот я и смеялась.

– Аннет, это ты была смешной.

– Не пойду больше на оперу. Не понимаю я их странный язык.

Выйдя из лифта на девятом этаже, две молодые женщины богемного вида наткнулись на музыкантов группы «Простое счастье» у ресепшена администратора.

– Лали, в чем дело? Почему администратор не пускает нас в ваш номер? Он ведь прекрасно знает, что мы музыканты группы.

– Простите, но я не могу знать в лицо музыкантов всех групп, – деликатно парировал администратор.

– Николя, ты с ума сошел? Еще бы он впустил такую орду в наш дуплекс. У нас там деньги, драгоценности.

– Ты хочешь сказать, что мы можем что-то взять? – Возмутился Франсуа.

– Дело не в этом, но так положено. И что вообще вы здесь делаете? Зачем вам так необходимо попасть в наш номер?

– Может быть сначала пройдем в каюту? Как-то не хочется разговаривать в холле. Даже в таком шикарном.

Они прошли в номер, расположились на удобных диванах и Николя снова завел свою речь.

– Лали, мы пришли, чтобы серьезно поговорить с тобой. Помимо того, что ты стала певицей и с каждым новым портом приобретаешь все большую популярность, ты остаешься нашей подругой.

– Конечно, мои дорогие. Я остаюсь вашей подругой. Что вам нужно, денег? Сколько? Я дам вам нужную сумму и можете идти. Я очень устала и хочу лечь отдыхать.

На эти слова все ребята обиделись, в особенности Николя и Франсуа, давние друзья Лали.

– О каких деньгах идет речь? Мы зарабатываем не в сравнении с тобой и все же не бедствуем. Для чего ты лишний раз пытаешься нас обидеть?

Лали замотала головой, сказав, что и в мыслях подобного не допускала.

– Мы хотели поговорить с тобой совсем о другом. С тех пор, как ты стала певицей, у тебя вероятно появилась звездность, потому что ты общаешься с нами исключительно в рамках репетиций. Почему, Лали? Что произошло?

– Какие вы странные. Ну о чем же мне с вами еще разговаривать, как не о репетициях и работе. Не о нарядах же в конце концов.

– А почему бы и нет? – Продолжал возмущаться Николя. – Натали такая же женщина как и ты, и ей было бы интересно поговорить о ваших женских штучках.

– Каких еще штучках, – теперь уже возмутилась Лали. – У меня есть подруга, с которой мы живем в одном номере, вместе гуляем, развлекаемся и больше ни в ком я не нуждаюсь.

– Да! – смачно икнув, подтвердила Аннет, засыпая в кресле.

– Нам здесь больше нечего делать, – вскипела Натали, и вышла вон из номера. Остальные последовали ее примеру.

После ухода музыкантов, Лали думала о странностях, которые порой находят на людей. Неужели не понимают, что они с ней люди совершенно разного уровня. О какой дружбе может идти речь? Просто смешно ведь они еще и укорять ее пришли. Никакого самолюбия. Лали подняла Аннет и повела на второй этаж, укладывать спать.

После Французской Гвинеи, бразильских городов Ресифи и Сальвадора, корабль шел к знаменитомуе голове возникали более глубокие мысли. ему на таком огромном корабле не создается а фестивале зывать только о том, что инте Рио-де-Жанейро, которого все так ждали увидеть. Глазам собравшихся на палубе пассажиров город открылся внезапно. Сначала предстала светлая полоса зелени на ярком солнце, а затем она перемешалась с высотными домами и бесконечной белой полосой пляжа.

Везде, где пришвартовывался «Оршер», корабль стоял лишь день, а вечером снова отправлялся в океан. Но Рио был слишком интересным городом и здесь лайнер собирался простоять не меньше суток. Несмотря на подобную щедрость, знаменитые пассажиры собрались на палубе, любуясь красотами все больше открывающегося перед ними города. Они вглядывались в даль, стараясь не упустить ни одной минуты пребывания в этом райском уголке Атлантического океана. Всем незамедлительно хотелось сойти на берег и до следующего вечера раствориться в этом оазисе красоты и прибрежной роскоши.

Лали не единожды бывала в Рио-де-Жанейро и все же наравне со всеми, в который раз, изучала знакомую прибрежную зону. В обязательном порядке она заставила всех своих друзей подняться к ней в номер, чтобы с балкона любоваться прекрасным видом многомиллионного города открывавшегося с океана. И пусть теперь только попробуют сказать, что она с ними не общается. Не хотела бы общаться, не позвала в дуплекс. Она энергично рассказывала о Рио-де-Жанейро то смеясь и прыгая, а то вытирая слезы и указывая в сторону берега рукой. Как и все, с нетерпением ожидала, когда корабль пришвартуется и она вместе с Аннет отправится гулять по прекрасному бразильскому городу.

– На этот раз я не составлю тебе компанию. Мне удалось купить только один экскурсионный билет. Рио пользуется огромной популярностью у туристов и все билеты проданы. Но, видя как сильно ты хочешь отправиться в город, я отдаю этот билет тебе. В любом случае ты одна, а я отлично проведу это время и с Дэвисом.

– Можно подумать, ты мало времени проводишь со своим Дэвисом. Я все поняла, ты хочешь от меня избавиться, чтобы с Дэвисом куда-нибудь слинять.

– Ну что ты Лали, у меня и в мыслях подобного не было. Не хочешь на экскурсию, оставайся на лайнере.

– Конечно, все поедут, а я одна как дура останусь на «Оршере».

– Тебе сложно угодить, – обиделась Аннет.

– Не нужно угождать и экскурсия мне ни к чему. Я отлично знаю Рио и без гида мы гораздо лучше проведем время.

Бразильцы собрались огромной толпой у причала дабы, как и другие жители, в чьи города заходил «Оршер», полюбоваться на европейских и американских звезд шоу-бизнеса и кино.

– Прошу тебя будь энергичнее и больше улыбайся, – как всегда оживленная Лали, спускаясь с трапа, подталкивала Франсуа.

– С чего это я должен улыбаться?

– Хотя бы потому, что ты один из участников группы, которая в скором времени станет мегапопулярной. Но если такой факт тебя не устраивает, улыбайся по иной причине, мы в одном из красивейших городов мира. Здесь такое чудное солнышко, улыбаться просто нельзя.

– Посмотрите, кажется там стоит Куколка, – сказала Аннет, указывая в толпу рукой.

– Не выдумывай, – отмахнулась Лали. – Во-первых, ты сто лет не видела Куколку, чтобы так легко узнать ее среди этой огромной толпы. Во-вторых, чего она забыла на другом континенте, за тысячи километров от Парижа?

– Но это правда, я вижу ее.

– Где? Я никого не вижу. Там никого нет. Аннет, тебе показалось.

– Смотрите лучше, вон она, – и Аннет снова указала рукой в бурлящую толпу.

Ребята пристально вгляделись в ту сторону, куда указала Аннет, и действительно увидели Куколку. Она явно кого-то высматривала из числа тех, кто спускался по трапу.

Лали, Аннет и Франсуа спустились на причал. Они пытались протолкнуться через толпу к Куколке. Она тоже их увидела и с не меньшим усердием протискивалась навстречу, среди плотной массы людей. Поравнявшись с ребятами, она попыталась обнять сразу всех троих, галдя, что безумно по ним соскучилась.

– Как ты оказалась так далеко от Франции? И вообще, что ты делаешь в Бразилии? – Лали с трудом избавилась от ее объятий.

– Это длинная история, я вам позже расскажу. Лали, я увидела в газете твою фотографию и тут же попросила, чтобы мне перевели статью. То, что я услышала, меня ошеломило так, что нет слов. Я рада за тебя! – и она снова кинулась обнимать Лали.

– Постой, а за нас ты разве не рада?

– Ты это о чем Франсуа?

– Лали солистка группы, но группа наша с Жаком.

– Об этом в статье ничего не сказано, написано исключительно о Лали под творческим псевдонимом Лара Лу. Расскажите, какие новости в Париже?

– Ты так давно покинула Францию?

– Уже полгода и хочу домой.

– Так что все-таки у тебя случилось?

Ребята зашли в кафе недалеко от пристани и Куколка в подробностях рассказала как познакомилась по интернету с замечательным парнем из Рио-де-Жанейро. Он прилетел в Париж, они провели незабываемые выходные и после этого начался их сказочный роман на расстоянии. Спустя какое-то время он предложил ей переехать к нему в Бразилию и она не задумываясь согласилась. Ну кто откажется жить в солнечном Рио-де-Жанейро? Однако как только она попала в Бразилию, сказку сменил кошмар. Пабло оказался жутким ревнивцем и настоящим тираном. Ей не разрешалось одной выходить на улицу, а сам Пабло целыми днями пропадал на работе, а вечерами с друзьями в пивной.

– Я так понимаю твой ненаглядный Пабло не знает, что ты покинула пределы квартиры?

– Нет и теперь мне здорово влетит.

– Он тебя бьет? – ужаснулась Лали.

Куколка кивнула опустив глаза.

– Я не могла не увидеться с вами. Мне здесь очень одиноко. Пабло разрешает общаться только с пожилой соседкой. Она и перевела мне статью про тебя.

– Ты хочешь вернуться назад в Париж?

Куколка очень хотела вернуться домой, но у нее не было денег на билет до Парижа, а автостопом через океан не перебраться. Жизненные неурядицы этой красивой, но безмозглой блондинки совершенно не интересовали Лали. И все же ей стало жалко девушку и она решила протянуть руку помощи.

– Я помогу тебе, что-нибудь придумаю, только не теряйся из вида.

Куколка с благодарностью повисла на шее своей спасительницы, но Лали отстранила ее от себя сказав, что подобное проявление признательностей излишне.

– Нам нужно все четко продумать. Лайнер будет стоять в порту ровно сутки этого времени вполне достаточно, чтобы все разрешить. Где твой паспорт? – продолжала Лали.

– Пабло отобрал его у меня, чтобы я не сбежала.

– Это все усложняет. Я думала купить тебе билет на самолет до Парижа и дело с концом, но без паспорта тебя не выпустят из страны. Куколка, тебе нужно что-то забрать с собой из той квартиры где ты сейчас живешь?

– Да, там все мои вещи.

– Они тебе так необходимы? А что если встретишься там со своим ненаглядным Пабло?

– Мне страшно, но я должна кое-что забрать из его квартиры.

– В таком случае поступим следующим образом. Аннет, вы с Куколкой сейчас берете такси и едите на ту квартиру. Быстро забираете необходимые шмотки и возвращаетесь в порт. Затем ты поднимешься на лайнер, берешь у Натали пропуск и отдаешь его Куколке. У них есть что-то похожее во внешности и таким образом она пройдет на лайнер. После этого ты проводишь ее в наш люкс и там ты Куколка будешь сидеть очень тихо и ждать моего возвращения. Ты меня хорошо поняла? Сидеть нужно очень тихо никуда не высовывая носа, иначе тебе придется вернуться к Пабло.

Блондинка понимающе закивала головой.

– Куколка может и все поняла, но только не я. Почему именно я должна ехать с Куколкой? Почему этого не может сделать Франсуа?

– Потому что мы с Франсуа сейчас отправимся к моим родителям.

– К твоим родителям? Я думала они живут в Москве.

– Именно там они и обитают, но здесь живет родной брат моего отца, он дипломат. Вот почему я так часто бывала в Рио и знаю этот город как родной. Дальше мои родители поплывут с нами, но здесь я хочу познакомить Франсуа с моей кузиной Рут.

– Вот как? – удивился парень.

– Именно, – улыбнулась сваха.

– Но Лали я тоже хочу в гости к дипломату. Это не честно сбагривать Куколку на меня.

– Почему же? Помнишь, когда-то вы были неплохой лесби-парой.

– Точно, я помню как Филипп…

Но Аннет перебила Куколку, запретив вспоминать ту историю.

– Может ты хочешь сказать, что чувствовала себя неловко в роли лесбиянки? – подтрунивала Лали.

– Именно.

– Хм, но когда в Нью-Йорке Лиза Аэрман предложила устроить групповушку сняв шлюху, не помню, чтобы ты отказывалась.

Аннет густо покраснела, оправдываясь, будто специально согласилась, лишь бы словами угодить примадонне.

– Ну ладно, забудем эту историю. А как только Куколка окажется на борту «Оршера», ты сразу возьмешь такси и приедешь к нам. Ужинать мы без тебя не сядем – обещаю. Сейчас напишу адрес.

Взяв листок с адресом, Аннет чертыхнулась и скомандовала Куколке идти за ней. Они сели в такси и уехали.

Вся эта ситуация с Куколкой была не кстати, но Лали должна была ей помочь. Не бросать же эту идиотку в беде.

– Лали, я не думаю, что это хорошая идея знакомить меня с твоей кузиной. А что если у нее есть парень?

– Нет у нее никого и быть не может.

– Отлично! То есть иными словами ты хочешь подсунуть меня старой деве.

– Даже не помышляй подобное говорить о моей кузине. У нее всего лишь завышенные требования и только. На самом деле, она красотка. Вот увидишь.

– Я обычный французский мужчина, а значит твоей сестре не подойду.

– Я как раз думаю иначе. Должно быть ей приелись все эти высокопоставленные бразильцы и обыкновенный простодушный француз для Рут будет как нельзя к стати. Я слышала, французы – потрясающие любовники, – она подмигнула толкнув его в плечо.

– Ну не знаю, все это очень неожиданно.

– Франсуа успокойся, я совсем недавно звонила Рут с теплохода и она мне сказала, что у нее нет парня, и потому будет только рада более близкому с тобой знакомству. Знаешь, я почему-то просто уверена, что вы созданы друг для друга.

– Надеюсь ей не сорок?

– Прекрати издеваться. Но если тебе так необходимо знать наверняка, что ж, ей двадцать шесть.

– О, вы ровесницы.

Лали ответила утвердительно, но просила больше не упоминать ее возраста.

В порту стояло множество такси, но Лали изъявила желание поехать на общественном транспорте, чтобы через большое окно любоваться городом. Они прошли на остановку и сели в №511 автобус шедший в Леблон, в район, где собственно и жил дядя Лали.

 

Такси остановилось у белого пятиэтажного дома в районе пляжа Копакабана. Выйдя из машины Аннет огляделась оценивая жилой квартал.

– Я смотрю твой Пабло при деньгах.

– Да это так. Он регулярно вывозит меня за покупками и не жалеет никаких денег на дорогие наряды и драгоценности.

– Так может тебе стоит еще раз подумать?

– Нет, – решительно заявила Куколка, проходя в фойе дома мимо швейцара в ливрее. – Нам на второй этаж. Он действительно покупает много чего, но одевать все это мне некуда. Пабло очень редко берет меня с собой. К тому же он часто бывает в плохом настроении и тогда мне здорово от него достается.

Войдя в квартиру, Аннет присвистнула. Невооруженным глазом было видно, что деньжат у этого Пабло не меряно.

– Теперь я понимаю, почему ты хочешь кое-что прихватить с собой. С него не убудет, а ты какое-то время сможешь жить безбедно. Чего стоит одна эта штука, – Аннет осторожно взяла в руки золотую статуэтку Венеры Милосской.

– Мне она никогда не нравилась, – Куколка заметила, с каким восхищением Аннет любовалась статуэткой. – Можешь взять себе, если хочешь.

– Ой, я с удовольствием, – и Аннет проворно сунула статуэтку себе в сумочку.

– Вы пришли в гости?

Голос раздался за спиной у Аннет. Вздрогнув, она обернулась. Это была та самая пожилая соседка Куколки. Она говорила на сносном французском.

– Чего это вы подкрадываетесь сзади и людей пугаете?

– А что вы положили в сумочку?

– Вас это не касается. Куколка сделала мне подарок.

– Где же она сама?

– Собирает вещи в своей комнате. Она возвращается обратно в Париж.

– Жаль, я очень к ней привыкла и мне будет не хватать этой милой девочки.

– Ничего справитесь, – Аннет беззаботно махнула рукой.

Куколка не заставила себя ждать появившись с двумя огромными чемоданами. Наскоро попрощавшись с соседкой молодые женщины шмыгнули в ожидающие на улице такси и только теперь спокойно вздохнули.

– Не могу поверить, что все кончено. Меня до сих пор трясет от страха.

– Меня тоже, – Аннет копалась в своей сумочке перебирая дорогие безделушки украденные ею из квартиры Пабло. – Особенно меня напугала твоя соседка неожиданно подкравшаяся сзади.

– О, она очень милая женщина. Если бы не знакомство с ней я давно сошла бы с ума от одиночества. Мне всегда было очень интересно ее слушать. Она русская и жила в Москве, пока не переехала в Рио, квартира ей досталась от покойного бывшего мужа. Однажды она рассказала о страшном убийстве произошедшем на окраине Москвы четыре с половиной года назад.

– И почему оно было таким страшным? – Аннет продолжала рассматривать украденные вещицы.

– Я многое забыла из ее рассказа. К сожалению, мой мозг не предназначен для долговременного хранения информации.

– Господи! – Аннет в упор посмотрела на Куколку. – Какие громкие, а главное умные слова.

Куколка смущенно заулыбалась и продолжила.

– Там вроде какая-то девушка из секты поклонников Сатане, во время ритуала убила своего жениха.

– Ты считаешь, это интересная и занятная история? – Аннет поморщилась.

– Вокруг того убийства было много шума. Ту секту раскрыли и выяснилось, что сектанты не единожды делали жертвоприношения Сатане. А в качестве жертв, всегда были люди, которых они убивали на своем алтаре.

– Какая прелесть! – воскликнула Аннет рассматривая втайне от Куколки очередную золотую вещицу в своей сумочке.

– Какая же это прелесть! На самом деле очень страшное событие. Ты только представь себе, ради Сатаны убить своего любимого человека.

Аннет поинтересовалась, в тюрьму или в психушку упекли ту чокнутую, что убила своего жениха, но Куколка ответила, что убийцу абсолютно точно определить не удалось. У многих сектантов руки оказались по локоть в крови.

 

 

Глава одиннадцатая

 

Филипп проснулся рано, но не оттого, что выспался. В детской громко плакал Жан.

– Мари, подойди к ребенку, неужели не слышишь его крик?

Мари не отозвалась. Он открыл глаза. Жены рядом не было, а ребенок продолжал кричать. Филипп нехотя поднялся с постели и направился в детскую комнату.

– Ну и что мы плачем? Мама ушла в магазин и скоро вернется, – он взял сына на руки и понял, почему тот плакал, он был мокрый. – Ты снова мокрый, говорят же тебе, не пей столько воды на ночь. Ну не надо реветь, сейчас я тебя перепеленаю. Хотя, тут и пеленать нечего, какие-то трусы… а ну да, это подгузники. Сейчас папа поменяет тебе эти подгрудники, то есть подгузники.

Что только Филипп не делал, но памперсы одеть на ребенка не получалось.

– Как же это делает Мари, ведь у этих чертовых трусов нет резинки и все они разрезаны на кусочки! – И все же молодой папаша нашел лазейку в этой маленькой неувязке. Он скрепил края памперса бельевыми прищепками, но малыш плакать не переставал.

– Что тут у вас происходит? Ребенок так громко кричит, что я решила зайти и узнать в чем дело.

Это была соседка. Молодая девушка лет двадцати пяти. Филипп уже давненько заглядывался на эту нимфу с красивыми темно-коричневыми волосами и карими глазами. Кроме всего прочего уж больно нравилась ему ее фигура. У его жены была красивая фигура, но у этой девушки она была словно выточена по заранее приготовленному чертежному плану. И сейчас, увидев ее так близко от себя, Филипп несколько растерялся.

– Да вот, кричит, – он показал на ребенка, надрывающегося от плача в своей колыбели. – Я уже и не знаю, что мне с ним делать.

Девушка подошла к колыбели и заохала.

– Кто же закрепляет памперсы прищепками?!

– А если они не держатся, – оправдался молодой отец.

– Все прекрасно держится, вот посмотрите, здесь есть специальные липучки по краям, которые прилепляются вот сюда и подгузник плотно прикрепляется к попке малыша. Бедный ребенок, он ведь голодный. Где у вас детское питание?

– Я не знаю где точно, но то, что на кухне, это наверняка. Вы не стесняйтесь. Будьте как дома, хозяйничайте, а я пойду немного вздремну, еще слишком рано, – добавил Филипп зевая, прикрывая рот ладонью. Конечно, общаться с красавицей соседкой лестно, но спать хотелось гораздо больше.

– Послушайте, а где ваша мама?

– В магазин пошла, – он махнул рукой, направляясь в спальню.

– Кстати, меня зовут Катя.

– Очень приятно, меня зовут Филипп, – это он прокричал уже из своей спальни.

– Малыш, хотя твой папа весьма симпатичный мужчина, это не лишает его права оставаться нахалом. Ты только подумай, я зашла помочь, а на меня с готовностью переложили все обязательства. А что если я какая-нибудь преступница… ну и папочка у тебя, – не унималась девушка, готовя на кухне питание, посадив малыша на детский стульчик.

Автобус приехал на конечную остановку. Лали слишком увлеклась рассказами о своей кузине и не обратила внимания на дорогу, по которой они ехали.

– Хм, совсем одни приехали в центр, хотя обычно народу в автобусе много. И местность видоизменилась, на конечной остановке этого маршрута стоят большие дома, а здесь я не вижу даже маленьких. Вот что значит годами не бывать в Рио, – говорила она выходя из автобуса.

– Лали, ты случайно  автобусный маршрут не перепутала?

– Франсуа, я точно помню, из порта в Леблон ходит №511 автобус.

– Нужно спросить у водителя автобуса, потому как мне кажется, это точно не центр Рио-де-Жанейро, – предложил Франсуа.

Но пока ребята обсуждали, куда они приехали, автобус уехал. Тогда Франсуа предложил пройти вперед в надежде, что за деревьями перед ними откроется прекрасный вид на восхваленный подругой Леблон.

– Ну конечно же, – воскликнула Лали, – и как я сразу не догадалась – это Тижука.

– Что это? – парень удивился непонятному слову.

– Тижука – тропический парк, правда, он находится несколько вдалеке от Леблона, ну ничего, прогуляемся.

Они пошли вперед, но местность не менялась, повсюду росли высокие деревья. И только пройдя довольно большое расстояние, вид сменился, но то, что открылось глазам, отнюдь не обрадовало. Перед ними было кладбище.

– Я знаю это место, здесь похоронен мой…

Ее голос задрожал. Она словно вся обмякла и держась за дерево опустилась на колени уронив голову на руки. Франсуа пытался помочь, но она ни на что не реагировала тихо плача.

– Это кладбище Нитероя, – еле слышно, через силу, произнесла она. – Здесь похоронен мой кузен.

– Лали ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь, – Франсуа явно начинал злиться. – Мне очень жаль твоего кузена, но сейчас речь не о нем. Даже я знаю, Нитерой – совершенно другой город.

– Что ты так нервничаешь? Это другой город, но он совсем рядом с Рио. Рио и Нитерой разделяет лишь мост.

– Да, но как мы очутились на кладбище Нитероя, если ехали в Леблон к твоему дяде?

– Франсуа, не бери дурной пример с Павла, чуть что орать на меня. Я не виновата. В автобусе висели занавески, поэтому я не видела местность по которой мы ехали.

– Вот тараторить ты умеешь, а что бы в городе, который ты так хорошо знаешь, как сама утверждаешь, доехать до нужного места у тебя ума на это уже не хватает.

– Не умничай, а то сейчас получишь. Я не была в Рио несколько лет, за это время не то что номер автобуса могут сменить, Рио могут перенести в другой штат, – закричала она.

Ссорясь и ругаясь ребята продолжали идти. Солнце почти зашло, уступив место мраку. Выйдя на открытую местность, они увидели огромный город в огнях.

– Рио-де-Жанейро! – обрадовался Франсуа.

– Не стоит радоваться милый. Отсюда до Рио двадцать километров.

– Кажется близко.

– Ну а что ты хочешь, в Париже проживает чуть больше двух миллионов жителей, а вот Рио имеет население почти в десять миллионов отсюда и выводы.

Франсуа попросил не заговаривать зубы численностью населения, а лучше сказать, когда будет последний автобус от Нитеройского кладбища, на что получил неутешительный ответ. Автобус, который привез их в это злополучное место и был последним. Тогда парень предложил выйти на дорогу и поймать такси.

– Франсуа, ну какой ты глупый! Какое такси может быть ночью на кладбище?

– Ты завезла нас черт знает куда и еще после этого называешь меня глупым? Это ты глупая и у тебя совершенно нет мозгов, – закричал вне себя от ярости Франсуа.

На подобное оскорбление Лали и не думала давать спуска. Они так и шли по дороге рядом, ни на шаг не отставая, при этом страшно друг друга обзывая и ругая.

 

– Эй, Филипп, вставайте уже полдень.

– Что? – переспросил он, протирая глаза.

– Уже полдень и мне пора на работу. Будьте так добры, займитесь теперь вы своим ребенком.

– А где моя жена?

– Ее все еще нет.

– Быть такого не может!

– Я нашла в гостиной на столике записку и позволила ее себе прочитать. Знаете что в ней написано?

Филипп закивал головой, желая узнать, что написала его Мари.

– В общем-то, ничего особенного я не прочитала. Все как всегда, ваша жена сбежала от вас к любовникам.

– Да что вы все время говорите какие-то глупости! – Не веря словам девушки, он выхватил из ее рук ту самую записку и прочитал: «Филипп милый прости меня, но я так больше не могу. Я взяла часть наших сбережений и уехала на встречу с ними в Париж. Я люблю их. Я должна их увидеть. Позаботься о маленьком Жане. Прости. Мари».

– Она, видите ли, больше не может и хочет повидаться с ними. А кто-нибудь спросил меня, могу ли я! – он в сердцах порвал записку на мелкие клочки. Филипп в бешенстве опрокинул столик со страшными ругательствами в адрес Мари.

Видя агрессивность соседа, девушка поторопилась уйти.

– Ну, мне пора, можете меня не провожать, я сама найду выход.

 

Третий всегда лишний, всегда мешает и это несмотря на известную присказку будто Бог троицу любит. Бог может и любит, у него должность такая – любить, но для людей третий всегда так или иначе чужой. Так было и в их отношениях. Она была той самой третьей в его многогранной, но при этом увы, довольно однообразной и скучной жизни с тех пор как появилась Лариса. Так она считала с полной уверенностью в своей правоте. Лариса жила в свое удовольствие, а что видел Павел? Ничего, кроме работы и дома, этой золотой клетки, в которую она его усадила и заперла. Сейчас ее не было рядом и Изабелла поселилась в этом роскошном особняке с единственной целью, сблизиться с Павлом, с давним другом, которого она давно и безответно любила, но боялась признаться в своих чувствах не только ему, но и самой себе. Она давно вынашивала замысел их воссоединения, но ей постоянно что-то мешало. На сей раз это была Лаура, которая помимо нее поселилась в этом доме. У подруги была иная цель, она собиралась заботиться о Павле до возвращения Лали, но благородство другого не помогало третьему. Ну что за дьявол, и снова она третья, даже в ситуации с Лаурой. Таким образом даже сейчас, когда Лариса была очень далеко от Павла, Изабелла не оставалась наедине со своим тайным возлюбленным. Каждый вечер походил на предыдущий. Павел возвращался с работы, они ужинали втроем, смотрели телевизор и расходились по комнатам. Выходные проходили не радостнее. Вылазка в кино, а после кафе. Но сегодня Изабелла наконец останется одна с Павлом и возможно она осмелиться признаться ему в своих чувствах. Только бы он не отвергнул ее сразу. Тогда бы она обязательно доказала, что намного лучше Ларисы. Конечно, она не богата и не звезда, но она фотомодель и это не мало значит. К тому же она неподдельно любит Павла и с ней, только с ней он будет счастлив по-настоящему. Как вспышка молнии среди ясного неба она ворвется в его размеренную жизнь и ему станет хорошо.

Она боялась себя и своих желаний. Сегодня вечером он все поймет, потому что она приготовит романтический ужин. Они выпьют вина, она притворится немного пьяной и он проводит ее в спальню. Он не откажет, а в комнате она попросит помочь ей раздеться. Под платьем ничего не будет, никакого нижнего белья и он наверняка смутится. И пока он будет в замешательстве, она его поцелует и скажет о своей любви. Возможно ее план дурацкий и глупый, но ничего другого она не могла придумать.

Ее пугало наступление вечера и все же это время суток она ждала с трепетом. Никто не знал кроме нее, что она третья в отношениях Ларисы и Павла и это бремя давило. Третья… если вдуматься в это слово, похоже на третий сорт, не правда ли? Как забракованное или уцененное, а кому нужно что-то низшего качества, когда есть возможность пользоваться первосортным эксклюзивом вроде богачки Ларисы, а теперь еще и начинающей звезды. Каждый вечер Павел приносил домой журнал или газету и читал в слух о своей ненаглядной соотечественнице. О, как горд он был за нее. Дурак! Несомненный глупец. Неужели он действительно не понимал, что там, в свете высшего общества она не будет хранить верность. Рано или поздно Лариса бросит Павла, поменяв его на именитого артиста. Все это Изабелла хотела бы до него донести, но рядом всегда была Лаура. Она будто специально отслеживала каждое движение Изабеллы, чтобы не дать, помешать остаться ей наедине со своим обожаемым Павлом. Ну и пусть, что у Ларисы качество и гарантия. Зато у Изабеллы настоящая любовь и если она жила в одном доме с Павлом, значит она была нужна ему и неважно в каком амплуа. Главное, что нужна!

Изабелла принимала ванну восторгаясь собственными доводами и размышлениями. Упивалась, как упивается любой из нас глотком свежего воздуха после душной комнаты. Поток горячих, сладких и липких как кленовый сироп эмоций заволакивали ее сознание и она теряла остатки своего разума, которые приберегла на черный день. Сейчас Изабелла думала о Жаннет, той самой сумасшедшей с больной любовью к Павлу и смертельной ненавистью к Ларисе. Нужно непременно узнать о Жаннет, где она сейчас находится и не свихнулась ли окончательно. Ей стоит только направить в нужное русло эту сумасшедшую, а дальше Жаннет все сделает сама, своими руками, тогда как руки Изабеллы останутся чистыми. Да! Ларису нужно убить руками Жаннет. Это самый идеальный способ достижения своей цели. Если сегодня не получится соблазнить Павла, Изабелла именно так и сделает. Когда Лариса погибнет от рук чокнутой Жаннет, Изабелла все время будет рядом с убитым горем Павлом. Днем и ночью она будет гладить его по голове и однажды к нему придет осознание, Изабелла – это его судьба. Она не станет обращать внимание на его жалкие попытки сопротивляться ее чувству и памяти Ларисы. Беспощадно и безжалостно она станет пресекать его робкие действия в стремлении сохранить хоть какие-то остатки любви к погибшей. Но ей уже будет все равно, что останется после Нее. Она была тогда, раньше, а сейчас Ее нет, Она в земле, а Ее место заняла она – Изабелла.

В сладких раздумьях она вышла из ванной, записала свои мысли в дневник и спустилась вниз. Время было ограниченно, поэтому нужно заняться ужином. Необходимо поторопиться взять от этого вечера как можно больше и быстрее, жадничая над каждым кусочком полученного удовольствия, пряча глубоко от посторонних глаз и рук каждую деталь происходящего. Сейчас только она была полноправной хозяйкой своей судьбы, которую так боялась выстроить неверно. Для него она была лишь другом, ею он пользовался как палитрой с яркими красками, раскрашивая свою монотонную действительность. Она тоже им пользовалась, но иначе. Для нее он был самым надежным ластиком, которым можно стереть печать одиночества, до сих пор не дававшего спокойно засыпать по ночам.

В дверь звонили, но она не хотела открывать. Какая разница кто мог прийти. Для нее существует лишь один человек и он придет только вечером. Изабелла листала рецепты на кухне, когда дверь ведущая в сад распахнулась и на пороге появилась Мари.

– Я звонила-звонила, уже подумала, что дома никого нет. Потом вспомнила про ключ от двери из сада, который всегда лежит в одном месте.

Мари щебетала, целовала, обнимала подругу, а та с изумленным видом старалась увернуться от объятий, не понимая, что происходит.

– Какого черта ты здесь делаешь? Ведь ты должна быть в Гавре! – воскликнула Изабелла, потрясенная появлением Мари.

Мари звонко засмеялась, сказав, что Изабелла как всегда в своем репертуаре. Вечно недовольное выражение на лице и грозный голос, которым никого не испугать. Она снова поцеловала подругу и спросила, где Лаура.

– К черту Лауру! Объясни, наконец, что ты делаешь в этом доме?

– Я соскучилась и решила приехать.

Изабелла рвала и метала. У нее было желание схватить и выкинуть Мари вон, прочь из этого дома. Что же это такое?! Изо дня в день ей мешала Лаура, сегодня ее нет, но вместо нее появилась Мари.

– Это невозможно! – Закричала Изабелла, бросила стопку тарелок на пол изорвала в клочья рецепты и выбежала вон из кухни.

Мари в растерянности осталась стоять посреди кухни, напуганная поведением подруги и не зная как дальше быть.

 

 

Глава двенадцатая

 

Ребята прошли достаточно большое расстояние, прежде чем вышли на трассу, ведущую из Нитероя в Рио. Здесь им не составило труда остановить попутную машину. За умеренную плату водитель согласился довезти пассажиров до нужного дома.

– Теперь на тридцать седьмой этаж и мы дома. Франсуа, если бы ты только знал, как мне не хватает этой высоты… жить под облаками одно удовольствие, а что моя комната на втором этаже? Аннет упала со второго этажа и ничего, отделалась синяками.

– Я ничего не знаю про этот случай. Не обижайся Лали, но твоя подруга все-таки странная особа. В очередной раз тому доказательство ее падение со второго этажа. Никто не выпал из окна, но Аннет как-то ухитрилась это сделать.

Лали махнула рукой.

– С Аннет вечно что-то происходит. Павел запретил ей появляться в нашем доме, но понятное дело я не могла этого допустить. Поэтому Аннет приходила ко мне  во время отсутствия Павла. Как-то мы болтали в нашей спальне, когда мой благоверный неожиданно вернулся с работы. Понятное дело я выскочила из комнаты чтобы хоть как-то задержать его, но он разозлился решив что там я скрываю любовника и не очень нежно оттолкнув меня все равно вошел. Какого же было мое удивление, когда Павел не обнаружил ни в комнате ни в ванной ни в шкафах того кого искал. Понятное дело, никакого любовника там и быть не могло, но ведь Аннет была. И только потом я узнала от нее, что она попыталась спуститься по водосточной трубе. Но не удержалась и шмякнулась вниз. Хорошо ничего не сломала, только синяков насажала.

Лифт остановился на нужном этаже, однако двери не открылись.

– Что за ерунда, почему двери не открываются, – Лали стала колотить ногами и руками по двери.

– Лали перестань шуметь, от этого двери не откроются, лучше позвони лифтеру.

Согласившись с Франсуа, она нажала кнопку вызова, и что есть мочи завопила на плохом португальском «помогите». На другом конце с завидным спокойствием ее спросили, где она находится?

– Как это где… как это где, естественно в лифте!

– Вы застряли?

– Нет, мы приехали на нужный этаж, но с дверьми проблема, они не открываются.

Женский голос просил подождать и вновь зазвучал в динамике лишь спустя несколько минут. Женщина извинилась перед застрявшими людьми, но просила подождать еще какое-то время до приезда спасателей.

– Что значит какое-то время? Мы не можем сидеть в лифте целую вечность. Мы хотим есть! – с тем же возмущением кричала Лали.

На это ей вообще ничего не ответили тихо отключившись.

– Сучка! Я тебя найду и всю морду разобью об этот лифт.

– Лали ты ведешь себя как хулиганка.

– Франсуа мне плевать на мое поведение. Я приехала на пару часов к родственникам и что же вместо этого я должна всю ночь просидеть в этом проклятом лифте? И после этого ты называешь меня хулиганкой? Можно подумать сучка на том конце лучше меня. Это же настоящая стерва!

– Прекрати ругаться и успокойся, ты даже не заметила, что лифт поехал. Надеюсь, мы сейчас выйдем из этого заточения, я не могу долго находиться в закрытых помещениях, тем более в таких маленьких. И вообще, я думал подобные казусы с лифтами случаются только в отсталых странах наподобие твоей России. Но видно Бразилия недалеко ушла.

– Не ругай Россию, ты там не был, чтобы судить. И чтобы знал, Бразилия считается очень бедной страной и не ровня России. Здесь только Рио и Сан-Паулу богатые города. А подобные казусы могут случиться где угодно, даже в Японии с самой продвинутой техникой.

В это время лифт спустился на первый этаж, но двери так и не открылись. Лали просила о помощи тех, кто стоял в холле.

– Вы застряли? – спросил мужской голос снаружи.

– Почему-то двери не открываются.

– Я сейчас вызову спасателей.

– Не нужно, лифтерша уже вызвала спасателей. У меня к вам будет просьба иного характера. Поднимитесь пожалуйста в №296 квартиру и попросите их спуститься.

– Я живу в восьмидесятой квартире, а на каком этаже находится 296, не помню. Там случайно проживает не семья Лакановых?

– Именно семья Лакановых там и живет.

– Вы издеваетесь? Я не смогу подняться на тридцать седьмой этаж, даже если очень захочу. Это слишком высоко.

Внезапно Лали поняла кому принадлежит голос снаружи, к тому же она вспоминала упоминание о восьмидесятой квартире.

– Маркус Жордан – это ты?

– Да это я, мы знакомы?

– Ты меня не узнал? Это я – Лариса!

– Лариса! Вот так да. Откуда ты взялась?

– Вообще-то из Франции, но сейчас как ты уже понял, застряла в этом проклятом лифте вместе со своим другом.

В это время лифт кто-то вызвал сверху и ребята снова поехали.

– Лариса не беспокойся, я сейчас по телефону позвоню твоим в квартиру, – кричал вдогонку Маркус.

– Лали тебе не кажется, что мы очень долго поднимаемся вверх. У меня такое ощущение, что мы уже летим в космосе.

– В нашем доме сорок четыре этажа.

– И дергает же черт твоих многочисленных соседей вызывать лифт в такое позднее время. Нет бы себе спали или телевизор смотрели! Мне плохо, – парень съехал по стене на пол. Он обхватил колени руками и положил на них голову.

Беспокоясь за своего друга, Лали спросила, что с ним.

– Я же говорил, мне не хватает воздуха в замкнутых помещениях, у меня клаустрофобия.

Лифт остановился на предпоследнем этаже, однако двери все так же оставались закрытыми. Он оставался на сорок третьем этаже довольно долгое время и к тому времени, на сорок третий этаж поднялась семья Лали в полном составе.

– Лариса доченька это правда ты? – ее мать, Алла Эдуардовна Лаканова, прислонилась ухом к двери лифта.

– Мама это я и со мной Франсуа. Ты должна его помнить. Вы виделись в Париже.

– Как поживаете Франсуа?

Франсуа ответил, что не очень, с тех пор как попал на южноамериканский континент. Лали не стала переводить слова друга дословно, сказав, что его укачало в лифте и поэтому их нужно срочно высвободить из заточения.

– Доченька, давно вы сидите в лифте?

– Уже минут тридцать папа.

– Бедненькие,  должно быть вы ужасно проголодались.

– Очень хотим есть, мы просто умираем с голоду, тетя принесите нам что-нибудь.

– Конечно, принесу, но как же я передам еду внутрь? Дверь плотно закрыта.

– Хочу полюбопытствовать, – раздался звонкий голос Аннет. – Где вас черти носили все это время. Вы поехали домой, а я возилась с Куколкой. Решив проблему я уже больше двух часов нахожусь здесь, а вы только соизволили объявиться. И то не по-человечески.

Лали хотела начать оправдываться, но лифт снова сорвался с места и быстро поехал вниз. На тридцать пятом он остановился, туда же спустились родители Лали, Аннет и Сара – горничная семьи Лакановых.

– Дочка, Сара вам принесла еду. Сейчас папа попробует открыть дверь ломом, вы отойдите на всякий случай подальше.

Старания Сергея Николаевича не прошли даром. После долгих усилий дверь поддалась, слегка приоткрывшись и создав небольшую щель. Алла Эдуардовна поспешила просунуть бутерброды в небольшое отверстие. Изрядно проголодавшись за время своей прогулки, Лали и Франсуа уплетали за обе щеки.

– Мам, скажи Саре, пусть сок принесет, я ужасно хочу пить, да и Франсуа наверняка не откажется.

– Рут варит вам кофе, сейчас принесет.

Алла Эдуардовна примкнула глазом к проему в двери, чтобы посмотреть на свою дочь, которую не видела слишком давно, чтобы успеть соскучится. Но в самый неожиданный момент дверь захлопнулась и лифт пошел вниз.

– Помогите, помогите мне, я застряла, мое платье затянуло, господи мое лицо едва не расплющило этой проклятой дверью!

Сергей Николаевич и Сара со всей силой дернули за платье Аллы Эдуардовны. Женщина освободилась, но кусок материи оторвался.

– Сережа, ну что ты наделал, ты порвал мое новое платье!

– Ничего, еще купишь.

– Что значит купишь? Мне это нравилось.

– Дядя, тетя, не ругайтесь пожалуйста. Где ребята? – спросила Рут. Она принесла кофе и застала всех, включая Аннет на четвереньках возле дверей лифта.

– Ах, Рут, они уехали от нас.

– Так быстро?

– Ну ты же знаешь свою кузину, сегодня она здесь, а завтра она уже там…

– Все равно не понимаю. Лариса только приехала, к тому же все это время провела в лифте и уже уехала в свою Францию?

– Рут, какая Франция, наша Ларочка уехала вниз.

Этому Рут обрадовалась и во весь голос крикнула в шахту лифта, спрашивая, куда спустилась Лариса. Та ответила, что они остановились на семнадцатом этаже.

– Надо же, вроде бы опустились достаточно низко, а слышно прекрасно.

– Рут чему удивляться? Ты отлично знаешь, как может орать твоя кузина. Ладно, пойдемте на семнадцатый этаж, а то кофе остынет, – предложил Сергей Николаевич.

Но пока они спускались, Лариса прокричала, что их лифт поднимается наверх.

– Все наверх! – скомандовала Алла Эдуардовна.

Спускавшийся сверху жилец поинтересовался, почему они всей семьей так усердно бегают то вверх, то вниз с пирогами и кофе?

– Сеньор Тодео у нас совершенно нет времени с вами разговаривать, неужели вы не видите как мы заняты. И вообще, не стойте здесь, идите по своим делам. Задерживаясь на лестничной площадке, вы мешаете нам бегать – пробку создаете, – бросила в ответ горничная Сара.

– Это точно, – усмехнувшись подтвердил сеньор Тодео.

Но в это время Лариса прокричала, что они снова едут вниз.

– Черт бы побрал все этих жильцов. И чего вам дома не сидится в такой час. Эй, – крикнула Марина Анатольевна – тетя Ларисы, наклонившись над перилами, – немедленно прекратите нажимать кнопку вызова лифта. Он не работает, а в лифте застряли люди и их, наверное, скоро стошнит от этих бесконечных поездок вверх и вниз.

– Что это за вопли? – Насторожился Франсуа.

– Я не разобрала слов, но кажется тетя Марина ругалась на жильцов, чтобы те перестали вызывать лифт.

– И это правда. Пора бы им уже перестать вызывать лифт. Мне совсем плохо.

– Если бы не твоя ужасная клаустрофобия, я получала бы удовольствие от этого маленького приключения. Мне всегда нравилось кататься на лифте.

– И все же ты странная, странная твоя подруга Аннет, странная вся твоя семья. Твоя тетка орала так, что ее было слышно на всех сорока этажах. Теперь понимаю, в кого ты такая горластая. Даже боюсь представить твою кузину.

На это Лали ничего не ответила, только рассмеялась. А в это время родители, кузина, горничная и Аннет продолжали бегать за лифтом. На площадке между двадцать четвертым и двадцать пятым этажами Алла Эдуардовна села на лестничную ступеньку и простонала, что она больше не может бегать по этажам.

– Алла, ты сидишь на грязной ступеньке, не боишься испачкать свое новое платье?

– К черту платье, оно безвозвратно испорчено. Спасайте детей!

– Тетя спускайтесь вниз. Лифт остановился на тринадцатом этаже, – крикнула Рут.

– Легко сказать спускайтесь, впереди еще одиннадцать этажей, к тому же тринадцатый несчастливый этаж.

Пока Алла Эдуардовна спускалась на нужный этаж, Сергей Николаевич снова приоткрыл дверь лифта.

– Ты снова приоткрыл дверь – молодец. Я хоть на дочку посмотрю, а то в прошлый раз мне это так и не удалось сделать.

– Алла ты опять хочешь застрять между дверьми?

– Нет Сергей, теперь этого не произойдет. Я прихватила с собой подзорную трубу тестя.

– Что это? – изумился Франсуа, видя как между дверей что-то просунули.

– Мама как всегда сильна на выдумки. Она боится что мы так и пробудем в лифте вплоть до отправления нашего «Оршера» и она не сможет как следует посмотреть на меня. Вот и принесла дедушкину подзорную трубу. Он был у нас мореплавателем.

– Ой, детка, какой у тебя рот стал широкий, а зубки такие большие, неужели ты сделала пластическую операцию?

– Мама я ни делала никаких операций. Ты смотришь на нас в упор, вот твоя труба и искажает увеличением.

Наевшись и напившись, Лариса выдвинула новое требование.

– Родители, делайте что хотите, но высвобождайте нас, потому что я ужасно хочу в туалет. Я там не была с самого утра.

Наконец приехавшие спасатели освободили из заточения измучившихся людей. Родители Лали уже имели возможность познакомиться с Франсуа во время своего визита в Париж. Настала очередь познакомить Франсуа с Рут хотя у него был и не самый лучший вид для знакомства. Лали также как и Франсуа измучилась в душном запертом пространстве лифта, но она хотя бы была весела как всегда, а вот Франсуа едва держался на ногах.

 

Звонок в дверь застал подруг на кухне. Павел заранее предупредил, чтобы его не ждали к ужину, он вернется поздно, так как идет с коллегой на футбол. Изабелла тоже отлучилась по своим делам, а Мари и Лаура с аппетитом уплетали ужин. На правах хозяйки Лаура открыла дверь и в гостиную бестактно ворвалась Жаннет, с порога спрашивая о Павле.

– Тебя не научили хорошим правилам поведения? Когда входишь в дом для начала необходимо поздороваться с хозяевами, а уж потом задавать свои глупые вопросы.

– Это перед кем здесь интересно знать я должна раскланиваться, не перед тобой ли? – Жаннет нагло ткнула пальцем в Лауру. – Тоже мне хозяйка нашлась, ну если только курятника какого-нибудь. В последний раз спрашиваю, где Павел?

– Он уехал в круиз вместе с остальными, вернется нескоро, – соврала Лаура.

– Ты мне врешь, нутром чую! Ну ничего, сама посмотрю.

– Ты не сделаешь по этому дому ни шагу.

– А кто меня остановит, ты? – Жаннет рассмеялась так, как смеются душевнобольные люди. Она больно схватила Лауру за руку, стянула с ее шеи платок и им связала руки, после чего отвела в чулан и там связала ноги, а в рот вставила кляп. Но прежде чем сумасшедшая извращенка потащила Лауру в чулан, она успела прокричать что есть мочи имя Жаннет, чтобы Мари поняла о неожиданной угрозе и смогла выбежать на улицу через дверь ведущую в сад из кухни.

Мари продолжала смаковать обед, ничего не подозревая о приближающейся  угрозе. Услышав крики Лауры, она вооружилась скалкой и спряталась за дверью. Но Жаннет невозможно провести так просто. Она осторожно прошла на кухню и по двум тарелкам с едой поняла, в комнате только что кто-то был. Жаннет резко открыла дверь за которой пряталась Мари и пока хрупкая женщина замахивалась скалкой, преступница ударила ее по голове серебреным подносом, который предварительно взяла с холодильника. Поднос издал звенящий звук, а Мари упала без сознания на пол. Как и Лауру, Жаннет крепко связала Мари веревкой и вставила в рот кляп после чего отволокла несчастную в гараж. Оставаясь в доме одна, не торопясь осмотрела каждую комнату и убедилась в отсутствии желаемого объекта. Заглядывая в шкафы, обратила внимания на их полупустое содержание, из чего сделала вывод, Лали и Павел действительно вместе отправились в круиз. Жаннет ушла оставив женщин закрытыми, но перед уходом пообещала этому дома обязательно вернуться, как только сладкая парочка вернется из круиза.

На самом деле вещи Павла по-прежнему висели в шкафу, отсутствовало большинство нарядов Лали. Однако на фоне пустых вешалок предназначенных для женских одеяний четыре мужских костюма смотрелись слишком убого.

 

Алла Эдуардовна разбудила дочь и сообщила, что они с папой отправляются на лайнер. Хотя до его отправления еще достаточно времени, но они хотят без спешки пройти регистрацию. Она поцеловала дочь в щеку и попрощалась до вечера. Лали невнятно что-то промычала в ответ и не просыпаясь снова провалилась в глубокий сон. Ну еще бы, ведь молодежь отправилась в постель уже под утро. Франсуа и Рут отлично поладили, но они не могли общаться, так как Рут не знала французского языка, а Франсуа не владел иными языками кроме французского. И как бы Лали не хотелось спать, ей приходилось бесконечно переводить пустую болтовню этой сладкой парочки. Аннет сидела здесь же, она умилялась зарождавшимися отношениями.

С трудом проснувшись, ребята приняли душ, поели и отправились в порт. Лали точно помнила, лайнер отправляется в восемь часов вечера и у них еще достаточно времени. Франсуа пытался оспорить, утверждая, что восемь вечера и восемнадцать часов – это разное временное исчисление, но Лали стояла на своем.

– Ну что я говорила, вот и наш «Оршер», – едва выйдя из такси, Лали указала на корабль.

– Красивый лайнер, – с легкой ноткой зависти в голосе вздохнула Рут. Она и тетя Лали приехали проводить ребят.

– Красивый, – поддержал Франсуа, – но недостаточно, чтобы соревноваться с «Оршером».

– Что ты имеешь в виду?

– Лали, хочу тебе напомнить, у нашего лайнера было гораздо больше палуб нежели чем шесть, ты не находишь?

– А я тебе говорю, это наш корабль. Целыми днями напролет ты сидел в своей коморке и никуда дальше ресторана и сцены не ходил, а мы с Аннет его весь изучили вдоль и поперек. К тому же я отлично помню, наш лайнер пришвартовался именно в этом месте, – и Лали хотела зайти на трап, но ее остановила служба охраны.

– Мы можем вам чем-нибудь помочь?

– Можете, если пропустите знаменитую певицу в ее апартаменты-дуплекс на девятом этаже.

– К сожалению, я не могу вас пропустить.

– Что это значит? Это распоряжение Жан Поля? Ну так я сейчас позвоню Лизе Аэрман и Жан Поль пожалеет о содеянном. Что опять нашло на этого чертового старикана?!

– Успокойтесь, прошу вас и не нужно никому звонить. Ваш Жан Поль, о котором вы говорите, здесь вовсе не при чем. Дело в том, что на этом корабле нет девятой палубы, а соответственно и дуплекса. Этот лайнер полтора часа назад вернулся из круиза и вновь отправится в плавание только завтра вечером. Боюсь, вы ошиблись. Не хочу вас огорчать, но обратите внимание на название лайнера.

Лали посмотрела на крупные буквы на борту корабля и с ужасом прочитала «Уинстн». Извинившись, она потупила взгляд.

 

 

Глава тринадцатая

 

Анастасия не любила Изабеллу, не понимала умных речей Лауры, но к Мари питала дружеские чувства. По телефону Мари сообщила о своем приезде и Анастасия незамедлительно решила повидаться с подругой. Подъехав к особняку Лали, она долго звонила в дверь, но никто не открывал. Тогда она обошла дом и со стороны сада вошла внутрь через кухню. Дверь была не заперта. В гостиной и наверху она просила хоть кого-нибудь отозваться, но стояла тишина. Тогда она обошла каждую комнату, но так никого и не обнаружила, кроме одного обстоятельства, которое ее удивило, в комнате Павла и Лали все было перевернуто вверх дном. Пропажа девушек ее не очень огорчила. Вероятно они ушли за покупками в магазины, а дверь на кухне забыли закрыть, как это порой бывает. Она нашла простое объяснение для себя и тут же успокоилась. Небольшое расследование пробудило аппетит. Она снова вернулась на кухню и увидела на столе объемный, незаконченный ужин подруг. Однако в голову Анастасии ворвались совсем иные мысли. Эта ведущая топ-модель только на людях притворяется будто совсем ничего не ест и сидит на диете. На самом деле, как только остается одна, напрочь опустошает холодильник, набивая свой живот. Анастасия подумала, что Лаура и Мари завтракают в таких пропорциях.

– Подумать только, сплошные калории.

Она села за стол и с огромным аппетитом принялась за свой завтрак. Все время пока Анастасия завтракала, из-за стены раздавался глухой стук, но она не обращала на это никакого внимания. Насытив свой желудок, она решила убрать со стола. Неловким движением она столкнула чайник на пол и он, будучи сделанным наполовину из стекла и пластмассы, разбился. Анастасия ругала себя за собственную неловкость. Никогда не нужно браться за столь сложную работу. Но чайник разбит и надо как-то скрыть свои следы неловкости. Дабы никто ни обнаружил разбитый чайник, она решила и вовсе от него избавится. Открыла дверь в чулан и швырнула его как можно дальше. Вслед за глухим ударом чайника обо что-то, послышался глухой стон. Испугавшись, она завизжала. Быстрым движением захлопнула дверь в чулан и выбежала в гостиную.  Заскочив с ногами на диван, она съежилась, обхватив руками колени. Но надо было знать Анастасию, ее любопытство ничто не могло остановить даже страх. Она осторожно крадучись слезла с дивана и по стене пошла на кухню. Подойдя к двери чулана, она приложила ухо к двери. Послышался толи стон, толи сдавленный крик, от которого мурашки побежали по спине любопытной Анастасии. Она уже хотела вызывать полицию, но любопытство взяло над ней верх. Она  так хотела посмотреть, что за странная возня происходит в чулане, что решила посмотреть и насытить свое любопытство немедленно. Она зажгла в чулане свет и осторожно туда вошла, вооружившись предварительно скалкой валявшейся на полу. Спустившись вниз, она выронила из рук орудие самообороны, громко рассмеявшись. В углу чулана в неудобном положении на холодном бетонном полу сидела Лаура. Ее ноги и руки оказались связанными, а во рту торчал кляп. Увидев свое спасение в лице Анастасии связанная жертва радостно замычала, ерзая на полу.

– Тебя развязать? – продолжала смеяться Анастасия.

Лаура утвердительно закивала головой.

– Может мне не стоит этого делать?

Лаура замычала изо всех сил, насколько могла, еще активнее заерзав на полу.

– Ладно так и быть развязываю. Я вижу, вы тут вдвоем не скучаете. Вы что в индейцев играете?

Освободившись от веревок, Лаура вытащила кляп изо рта и что есть силы закричала на Анастасию.

– Какие индейцы ты совсем дура или только притворяешься? Сколько можно надо мной издеваться? Я сижу в подобном положение со вчерашнего дня. У меня затекло все тело. Я почти не могу шелохнуться, так все болит и затекло, а ты издеваешься надо мной, спрашивая развязывать меня или нет!

– Не смей меня обзывать. Что бы у вас тут не случилось я здесь не причем. Я освободила тебя и вместо благодарности услышала сплошную ругань из твоих уст.

– Извини меня я не хотела. Но если бы ты просидела столько времени связанная на бетонном полу, уверена, ругалась бы похлеще.

– Ты сидишь связанной со вчерашнего дня? Ну и игры у вас девочки. Мари, должно быть, забыла о тебе.

– Какие индейцы Анастасия, боже ты мой. Сколько раз еще мне придется тебе повторить, прежде чем ты, наконец, вразумишь себе, что мы не играем в индейцев и даже не думали. Мы давно вышли из того возраста, когда играют в подобные игры.

– Не играли в индейцев? Странно, что в таком случае ты здесь делаешь?

– Чем нести подобную ахинею, лучше скажи, с Мари все в порядке?

– Не знаю, я ее не видела. Обошла весь дом но никого не нашла. Только в комнате Лали и Павла все перевернуто вверх дном. Я еще сильно удивилась.

– Анастасия, что ты делала так долго на кухне? Я же стучала тебе в стену, почему ты меня не слышала?

– Не знаю, наверное, потому что я завтракала.

– А зачем швырнула чайник в чулан? Ты попала им в меня и теперь у меня на лбу огромная шишка.

– Я его нечаянно разбила и попыталась избавиться от ненужной вещи.

Лаура пыталась встать, но тело не слушалось, все члены затекли после шестнадцати часов заточения в связанном виде.

– Подумать только, вечером здесь были Павел, Изабелла и никому из них даже в голову не могло прийти, что мы с Мари связаны. Они думали, что мы спим каждая в своей комнате.

Анастасия помогла дойти Лауре до дивана в гостиной, а сама отправилась на поиски Мари. Она проверила чердак, а потом спустилась в гараж и там нашла свою подругу точно в таком же положении, как и Лауру, связанную по рукам и ногами, и с кляпом во рту. Мари, так же как и другая жертва Жаннет, не могла пошевелиться, поэтому Анастасии пришлось тащить Мари на себе, а та, повиснув на плечах подруги, постоянно кричала что не оставит это так просто и попадись ей сейчас Жаннет, она разорвала бы ее в клочья.

– Что же ты не разорвала ее сразу, как только она ворвалась в этот дом?

– Знаешь, Анастасия, чтобы довести меня до такого состояния нужно сильно разозлить. Так вот сейчас я способна на все. Сейчас я в считанные секунды порвала бы ее на клочки.

– Виси спокойно, рвальщица и перестань на мне дергаться иначе я не смогу дотащить тебя до ближайшего дивана. У меня не так много сил и с каждым шагом их становиться все меньше.

– Мне даже страшно представить, что с нами могло бы быть, если б Анастасия не швырнула в меня чайником, предварительно не разбив его, – ужасалась Лаура, когда Анастасия вернулась в гостиную вместе с Мари.

– И все благодаря тому, что я разбила чайник.

– Мы могли так просидеть сколько угодно дней и нас никто не стал бы искать. Вот Мари, что значит не иметь любящих мужчин. Нет мужчины и позаботиться о тебе некому, – пришла к неутешительному выводу Лаура.

 

Когда выяснилось, что корабль уплыл, ребята начали обвинять друг друга в несерьезности и крики стояли на весь порт.

– Простите, вы тоже отстали от «Оршера»? – молодая женщина изъяснялась на чистейшем французском языке.

– Да мы отстали и что, это стало всем жутко интересно? – Аннет молниеносно вспылила, потому что ее нервы и так были на пределе.

– Меня зовут Жюльена Бонори и я также как и вы опоздала на «Оршер». Запуталась во времени, – в ее голосе звучал извиняющийся тон.

– Посмотрите на нее, эта придурошная тоже отстала. Поздравляю вас друзья. Мы не одни идиоты на свете.

– Как вы смеете так отзываться обо мне? Я вам не позволю! – она топнула ножкой.

– Это я не позволю, – Аннет помахала перед ее носом пальцем. – Я вообще никому и ничего больше не позволю! И ты тоже лучше не выпендривайся, пока не осталась в гордом одиночестве наедине со своим вопросом, как попасть на «Оршер».

– Аннет я что-то никак не могу взять в толк, чего ты так распыляешься. Опоздание на «Оршер» тебя должно волновать меньше всего. Это я солистка группы и моя карьера сейчас находиться под ударом. Я вообще не понимаю, что с тобой с самого утра происходит. Ты будто сама не своя.

– Да! Я сама не своя потому что мне все надоело. Я заплатила сумасшедшие деньги за круиз и сейчас хочу находиться на борту комфортабельного лайнера рядом с Дэвисом.

– Но тебе всегда нравились приключения вот и отнесись к происходящему как к еще одному приключению в твоей жизни.

– Хватит! Хватит с меня приключений. Устала!

«Оршер» отшвартовался точно по расписанию в 18.00 взяв курс на остров Святой Елены. Насыщенная программа в Рио вымотала многих пассажиров, в том числе и участников группы «Простое счастье». До Джеймстауна концертов не предстояло, а значит можно без зазрения совести уйти в повальный сон, что они и сделали. Спала и Куколка. Оказавшись вне досягаемости Пабло, она смогла окончательно успокоиться и забыться, провалившись в глубокий сон. Родители Лали напротив полные сил и энергии пустились в знакомство с роскошным лайнером. Им было некогда вспоминать о дочери, а тем более предполагать, что она могла опоздать на корабль.

Куколка сладко спала в роскошной каюте Аннет и проснулась только с наступлением утра, когда яркое солнце уже в полной мере освещало свои морские владения. Она подошла к окну и отдернула шторы. Солнце играло с волнами, находившими на борт корабля. Выйдя на балкон и вдохнув грудью океанскую свежесть раннего утра, Куколка подумала о необозримой красоте представшей перед ее глазами. Никогда раньше ей не приходилось плавать на кораблях по океану и поэтому возникло немедленное желание оказаться в носовой части лайнера, чтобы увидеть перед собой весь океан. Позаимствовав в гардеробе Аннет красивый халат из красного шелка она вышла на палубу. Оказавшись на носу лайнера Куколка в безмолвной радости лицезрела, как судно бороздит океанские просторы, унося ее все дальше от берегов Южной Америки.

Возвратившись в каюту, она привела себя в порядок и отправилась на поиски Аннет и Лали. Однако видимых результатов это не принесло и как выяснилось солистку группы Лару Лу никто не видел с тех пор как она сошла с трапа в порту Рио-де-Жанейро. А если нет Лали, значит Аннет можно и не искать, ведь они повсюду появляются вместе. Так что же получается, их нет на корабле? Это было настоящим кошмаром, в который Куколке совсем не хотелось верить. Кроме Лали и Аннет ей никто не поможет, а в следующем порту, под арестом снимут с корабля, чтобы вернуть в Бразилию, к разгневанному Пабло, который обязательно ее изобьет. Она стояла на верхней палубе обхватив голову руками не понимая, что теперь делать.

– Красиво, не правда ли? – поинтересовался подошедший мужчина, видя с каким ажиотажем, девушка рассматривает океан со всех сторон.

– Да уж, такое не приснится и в страшном сне.

Едва закончив предложение, Куколка почувствовала как силы оставляют ее и упала в обморок на руки мужчины, участливо подставленные под обмякшее тело. В бессознательном состоянии она была несколько секунд и едва пришла в себя, опрометью бросилась в каюту к Натали.

– Не убегайте, вам необходимо показаться доктору! – Кричал вдогонку мужчина.

«К черту доктора! Надо срочно все рассказать Натали», думала Куколка. И хотя их знакомство было поверхностным, все же Натали и Жак единственные люди которых Куколка знала вдали от родины.

Плохо ориентируясь на огромном корабле повергнутая в ужас блондинка не без труда отыскала нужную каюту на пятой палубе.

– Натали просыпайся скорее мы в открытом океане!

– Что? Что открыто? В каком океане? – не до конца проснувшись, она не сразу поняла из-за чего весь сыр-бор.

– Мы в открытом океане, – снова повторила Куколка, – потому что наш корабль уже давно отчалил от берегов Бразилии и теперь мы плывем в неизвестном направлении. Теперь понятно?

– Понятно дорогая, но прошу тебя, не нужно паники. Дело в том, что весь экипаж, включая пассажиров «Оршера» в курсе происходящего. Еще вчера вечером мы отправились из Рио-де-Жанейро в Джеймстаун на остров Святой Елены. Говорят, это необычное место и мне хочется как можно скорее там очутиться, но придется набраться терпения, так как морской путь до острова займет пять дней.

– Не поверишь, но мне по барабану какая-то там вонючая Святая Елена богом забытая посреди океана, – Куколка рассказала, что Лали и Аннет нет на корабле. По непонятной причине они остались в Бразилии, а это значит за нее некому заступиться и в ближайшем порту, в этом самом Джеймстауне, ее под конвоем снимут и отправят обратно к Пабло, и он продолжит ее избивать.

Услышав невеселое предположение будто сладкая парочка опоздала на корабль, Натали издала визг, поняв, что дальнейшее выступление группы без солистки бессмысленно и на острове могут снять не только Куколку, но и всю группу, отправив самолетом в Париж. Видя растерянный и напуганный взгляд Куколки, Натали набрала полную грудь воздуха пытаясь успокоиться. Она велела оставаться ей в этом номере и никуда не выходить до ее прихода. Сама пошла в другой конец коридора за Жаком и встретилась с ним не доходя до номера. Он шел к ней.

– Жак, миленький…

– На тебе лица нет. Что случилось? Опять Лали? Вот я ей задам!

И Натали объяснила Жаку, что переполох действительно поднялся из-за Лали, потому что она по всей видимости вместе со своей чокнутой подружкой опоздала на корабль и осталась в Рио вследствие чего дальнейшие выступление группы невозможно. Они проиграли это сражение. Победят соперники.

– Так вот в чем дело, – Жак выругался. – Франсуа тоже нигде нет. Теперь ясно, он оказался в компании двух идиоток и теперь стоит в порту Рио и чешет затылок, думая каким образом попасть на корабль. Идем к Жан Полю. Мы должны признать, что потерпели фиаско.

Выслушав Натали, продюсер кричал так, что из его рта брызгала слюна. Он грозился лично задушить русскую девицу как только она попадется к нему в руки. Он с самого начала подозревал, кроме неприятностей она ничего не принесет. Так оно и случилось.

На самом деле Жан Поль свирепствовал совсем по иной причине. Он разглядел в Ларисе Лакановой самородок, из которого задумал сделать большую звезду эстрады. Он с самого начала знал, победительницей с лайнера сойдет Лали и он займется ее дальнейшим продюсированием. Раскручивать после этого круиза Лали Лу не составит труда ибо газеты и так вовсю печатали новости уделяя внимание только ей. Но что теперь, когда она отстала от корабля. Правила есть правила и он не может их нарушить. Теперь победить должна другая группа, а это означает дорогостоящее дальнейшее раскручивание. Но куда еще дороже, этот круиз обходился совсем недешево.

– Черт! Черт! Черт! – кричал вне себя от ярости. – Идемте со мной. Мы направляемся к капитану.

Войдя в рубку Жан Поль поздоровался и капитан поинтересовался, почему у него такой встревоженный вид.

– У нас серьезные проблемы. Двое из участников группы, в их числе уже небезызвестная вам солистка Лали Лу, к сожалению, опоздали на корабль и остались в Рио-де-Жанейро.

– Знаю-знаю, Лали превосходная певица. У нее завораживающий голос.

– Капитан нельзя ли повернуть обратно в Бразилию и забрать этих двух идиотов? Мне без них никак нельзя. Срывается программа. На карте дальнейшая популярность и продвижение Лали.

– О нет, это невозможно. Мы семнадцать часов в открытом океане, Бразилия очень далеко. Кстати ваши подопечные не единственные кто отстал от корабля, – и капитан указал на двух мужчин стоявших друг возле друга. Это был Дэвис Гарисмон, он не обнаружил своей подруги Аннет, и друг известной французской актрисы Жульены.

– Так что же делать? Мы ведь не можем бросить их вот так просто на чужой земле! Как видите, отстали известные люди.

– Следующий порт – Джеймстаун, остров Святой Елены. Мы прибудем туда утром через пять дней и будем стоять до вечера. Я запрошу аэропорт Рио-де-Жанейро и узнаю об авиарейсах в Джеймстаун. Если эта идея прогорит, узнаю о Намибии, ну а если и в эту страну им не удастся попасть, в Кейптауне – это Южная Африка, они точно нас нагонят. В дополнение я свяжусь с портом Рио-де-Жанейро и узнаю, возможно в ближайшее время из Рио отплывает на Кейптаун какой-нибудь корабль, возможно даже грузовой, и тогда они прибудут в Южную Африку гораздо раньше нас, где и будут дожидаться.

Мудрое решение капитана привело всех в неподдельный восторг. Вот что значит быть капитаном, главное – мудрость, рассудительность, четкая логика и никакой паники.

Уже вечером капитан сообщил, отставшие гости «Оршера» в данный момент находятся на борту небольшого бразильского танкера. Им выделили замечательные каюты с удобствами и до прибытия в Людериц, именно в этот порт южнее Уолфиш-Бея плыл танкер, они будут отдыхать. Скорость грузового корабля значительно ниже скоростного круизного лайнера, но за счет безостановочного пути до Намибии, он приплывет раньше «Оршера», выиграв несколько часов. Жан Поль забеспокоился, не опоздают ли снова отставшие пассажиры, но капитан просил не беспокоиться, пояснив, что с отставшими именитыми гостями все будет хорошо. Капитан танкера лично пообещал позаботиться о них и сопроводить в Уолфиш-Бей другим судном.

 

Глава четырнадцатая

 

Отставшие пассажиры «Оршера» приплыли в Намибию спустя утомительных девять дней. Каюты хорошие, но недостаточно, чтобы проводить внутри столь продолжительное время. Было скучно и неинтересно. Они только и мечтали как можно скорее оказаться в роскоши и комфорте комфортабельного лайнера, на котором в отличие от этого грузового судна морской качки не ощущалось. Но теперь они в Людерице и дело осталось за малым – попасть в Уолфиш-Бей. В этом участливо помог капитан танкера. Он выделил сопровождающего, а тот в свою очередь устроил маленькую группу на рыбацкое суденышко, плывшее в Уолфиш-Бей. Утру еще только предстояло наступить, а быстроходный баркас в темной пучине ночи рассекал волны океана, не отплывая далеко от берега. До города оставалось не больше тридцати километров, но судьба решила устроить еще одно препятствие безответственным пассажирам. Мотор баркаса стал вести себя подозрительно странно; фырчать, плеваться и глохнуть. Предчувствуя поломку, капитан направил судно к берегу.

– Что случилось? – Лали поднялась в рубку капитана брезгливо затыкая нос. Повсюду стояла нестерпимый рыбный запах вызывавший тошноту.

– Масло кончилось, я забыл долить его в Людерице.

– И что вы собираетесь делать?

– Дождемся здесь рассвета, осталось совсем немного, а утром будем надеяться, что какое-нибудь проходящее судно нас подберет.

– Что значит надеяться? Нам нужно срочно попасть в Уолфиш-Бей! Мы уже опоздали на наш корабль в Бразилии и если мы опоздаем на него еще раз, это будет придел всему. Почему бы вам прямо сейчас не вызвать спасательный катер?

– Бесполезно, наши катера не оснащены всяким там оборудованием по последнему слову техники, так что он просто-напросто нас не найдет. К тому же у меня сломался передатчик.

– Но мы можем разжечь костер на берегу и тогда…

– Вы соображаете что говорите? Вы предлагаете разжечь костер на берегу в такой ветер? Это не Северный полюс, это Африка. Стоит ветру искринку от костра кинуть на дерево как оно тут же воспламениться и тогда загорится все прибрежье. Здесь почти не бывает дождей. Все очень сухое. Нет уж, вы как хотите, а я со своей командой буду ждать рассвета. Можно звездами любоваться, вы посмотрите…

– Плевать я хотела на эти звезды, вы даже представь себе не можете, что будет, если мы не успеем на свой корабль. У нас с собой нет денег, зато есть все шансы застрять в вашей чертовой нецивилизованной Намибии.

Изначально Лали очень удивилась, когда услышала, что капитана зовут Вадим и он разговаривает на английском языке с русским акцентом. Но как выяснилось, русские в Намибии совсем не нонсенс. Более того, Уолфиш-Бей – самый русский город Африки. Вадим рассказал, что в городе русских можно встретить повсюду, за прилавками сувенирных магазинчиков, на улицах, а в порту стоит более двадцати русских пароходов. В городе русские моряки, начальство пароходных компаний и даже капитан порта. Увидеть соотечественников – это здорово, сначала подумала Лали, но потом поняла, толку от них мало. Вадим тоже был соотечественником, правда из Воронежа, но особого рвения в помощи не проявлял.

Аннет, Франсуа и Жюльена только переглядывались друг с другом, не понимая о чем с этим русским так яростно спорит Лали. Закончив перепалку, она гневно хлопнула дверью, выйдя прочь из рубки.

– Что случилось, почему мы остановились? – спросил Франсуа.

– Этот придурок забыл залить масло в Людерице, поэтому мотор заглох. Вызвать спасательный катер не представляется возможность, они живут здесь как в каменном веке. И все, на что он способен, так это с рассветом сигнализировать проходящим суднам. Которые здесь, кстати сказать, проплывают довольно редко вдоль прибрежной зоны. А знаете почему? Потому что в обе стороны от Людерица побережье является закрытой, алмазной зоной.

– И что нам теперь делать? Мы не можем безучастно ждать помощи. Если снова опоздаем на лайнер, это уже будет настоящая катастрофа.

– Это правда, – согласился Франсуа. – И все из-за тебя Лали, потому что на тебя никогда ни в чем нельзя положиться. Сначала вместо Леблона ты увезла меня на кладбище Нитероя, а теперь по твоей милости я нахожусь черт знает где посреди Африки.

– При чем здесь я? Спускаясь на берег я уточнила у Аннет и она заверила меня что наш корабль простоит в порту Рио ровно сутки.

– Ну конечно, давайте теперь все свалим на идиотку Аннет.

Перебранка между друзьями снова набирала оборот, пока их не остановила Жюльена.

– Я осмелюсь предположить, сейчас не самое подходящее время выяснять отношения. Давайте для начала доберемся до корабля и тогда, пожалуйста, можете даже подраться, а сейчас давайте думать, как нам поступить дальше. Лали совершенно права, у нас нет времени ждать следующее судно. У кого-нибудь есть идеи?

Лали подняла руку, обещая массу идей.

– У меня скоро будет инсульт от твоих идей, потому что мозг уже не в силах воспринимать все, что ты говоришь якобы всерьез, – разгневался Франсуа.

Обидевшись, Лали ушла на другой конец баркаса, но поскольку идей больше ни у кого не было, Франсуа позвал оскорбленную назад, объявив о готовности подчиниться ее плану. Все-таки Лали выросла в России, а ее дикая страна не многим отличается от Африки.

Представленный план оказался простым. Лали предложила отправиться в Людериц пешком. Никому, в том числе и Лали не хотелось предпринимать столь рискованного путешествия, но другого выбора у них не было. К тому же капитан баркаса объяснил как добраться до города. Не больше тридцати километров вдоль побережья, главное никуда не сворачивать, так как вокруг безжизненная пустыня и безмолвные пески. Вадим точно не знал, но хотел надеяться, что закрытая зона месторождений алмазов уже закончена и их не арестуют за контрабанду.

Путники взяли воды и отправились в путь. Предрассветное время в Африке как всегда отличалось особым холодом. Ребята промерзли до костей, но с наступлением утра очень быстро холод сменился невыносимой жарой. Солнце безжалостно полило, казалось даже песок готов вот-вот расплавиться.

– Когда только закончится этот бесконечный пляж, – стонала Аннет.

– Я сейчас вспомнила одну историю, связанную с пляжем, – подала голос Жюльена. – Мы с мужем очень забавно начали наши отношения. Долгое время были обычными друзьями, но однажды он пригласил меня прогуляться по ночному пляжу и знаете, если бы тогда я не выпила столько пива, возможно мы все еще были бы друзья, а я была замужем за другим мужчиной.

Увидев впереди несколько высоких деревьев, Лали обрадовалась. Возможность перевести дыхание в тени маленького оазиса в пустыне придало ей сил. Она ускорила шаг, направляясь к деревьям, чтобы хоть на какое-то время укрыться под кроной от палящего солнца. Войдя внутрь сплетений веток сразу из нескольких растений, ребята облегченно вздохнули и опустились на землю, прислонившись к стволу могучего дерева. Закрыв глаза, они с удовольствием наслаждались прохладой под сенью деревьев и даже задремали, но лишь на несколько минут. Все подскочили с места услышав пронзительный крик Франсуа. Он увидел змею и оцепенев от страха мог только кричать не двигаясь с места. Лали не стала уточнять, где змея. С ловкостью понтеры она зацепилась за нижнюю ветку и полезла вверх. Жюльена кряхтя последовала ее примеру, не обращая внимания на свое дорогостоящее платье. Как только Франсуа немного отошел от страха, он бросился бежать прочь от деревьев и Аннет побежала за ним, крича, чтобы он не бросал ее.

Кобра встала на хвост и качаясь, в упор смотрела, казалось прямо в глаза девушек висящих на дереве. Она могла без труда забраться по стволу вверх, но не стала этого делать. Вместо этого внезапно устремилась вслед за убегающими Франсуа и Аннет.

– Лали для меня это слишком.

– Для меня знаешь ли тоже. Хотя я и из России, но это вовсе не означает, что выросла в тайге и вот так запросто лазаю по кедровым стволам за шишками. Поверь на слово, я привыкла к комфорту не меньше тебя.

– Я хочу в туалет.

– Придется потерпеть. Рядом могут быть еще змеи.

– Когда я боюсь, всегда хочу писать.

– Если очень хочешь, писай с дерева.

– Интересно, как ты себе это представляешь? Я буду писать, вися как сухофрукт на ветке дерева? Я известная актриса. Если бы здесь сейчас были папарацци, их снимки стоили бы миллионы.

– Так уж и миллионы? Мне кажется ты перегнула палку. Тоже мне, Лиза Аэрман.

– Если ты дружишь с Лизой Аэрман, это не дает тебе права оскорблять меня.

– Не собираюсь я тебя оскорблять. С какой стати? Успокойся.

– Я успокоюсь только когда окажусь на твердой почве, потому что еще немного и я упаду. У меня больше нет сил висеть так дальше. Теперь я точно похожа на догнивающий фрукт, который вот-вот упадет…

С этими словами Жюльена шмякнулась на песок. Следом спустилась Лали.

– О нет!

– Ну что еще?

– Я сломала каблук.

– Жюльена не будь идиоткой!

– Перестаньте наконец меня постоянно обзывать! Да что вы вообще понимаете? Эти туфли стоят целое состояние.

– В таком случае ты выбрала не самое подходящее место показать всю их прелесть. И вообще, кажется ты хотела писать.

– Да, но мне нужен унитаз и биде. Иначе я не могу.

Лали посоветовала Жюльене делать все, что ей хочется, только не донимать ее разными глупостями. Она облокотилась о дерево и снова закрыла глаза. Однако и на этот раз отдохнуть не удалось. Дерево странно подрагивало. Актриса тоже это почувствовала и забеспокоилась.

– Я боюсь!

Лали призналась что и она тоже боится.

– Нет ты не смеешь бояться. Ты должна придумать как нас вывести из этого места. Ведь ты из России.

Теперь дрожала и земля, причем с каждой секундой сильнее. Дерево не выдержало, затрещало и накренилось в сторону. Это было землетрясение причем не самое слабое. Лали поднялась на ноги, но не удержалась и снова упала. Недалеко от дерева земля разошлась, создав небольшую трещину. Со стороны Людерица поднялась пыль и показалось несущееся стадо зебр.

– Они несутся прямо на нас, бежим в сторону! – Лали схватила изнеженную актрису за руку и они со всех ног помчались прочь от стада.

– Лали я не могу, не могу-у…

Бежать было не легко, ведь земля все еще содрогалась от продолжавшегося землетрясения. Жюльена по-прежнему причитала, но силы оставили и Лали. Больше не в силах бежать самой, да еще и почти силком тащить за собой актрису, она как подкошенная ничком упала на землю. Рядом рухнула Жюльена. Стадо свернуло в сторону, а две беспомощные женщины лежала на потрескавшейся земле и не могли отдышаться.

– Жюльена как ты?

– Не выдержала.

– В каком смысле?

– Мне так стыдно, я… я все-таки описалась, – и она расплакалась.

 

Франсуа бежал не оглядываясь пока не началось землетрясение. Бежать по трясущейся земле тяжело, к тому же ноги от усталости слушались все хуже. Он упал грудью на землю с ужасом озаряясь по сторонам в поисках своей преследовательницы. Змеи по близости не было, но не было и женщин. Он не знал что делать дальше и в какую сторону идти. Он просто встал и пошел вперед. Прошло немало времени прежде чем вдали показался город. Войдя в Уолфиш-Бей Франсуа впервые за свою жизнь обрадовался полицейскому, сидящему в своей патрульной машине. Как мог с помощью жестами объяснил, что ему нужно попасть в порт. Полицейский понял что просит этот иностранец и с готовностью отвез в порт, где на фоне небольших суден красовался огромный «Оршер».

 

– Жюльена поторопись, боюсь уже слишком много времени судя по солнцу. Мы не должны опоздать на корабль.

– Я не могу, слишком устала.

– Доберемся до лайнера, отдохнешь, а задержимся – останемся здесь надолго. Как представлю себе лицо Жан Поля, мурашки по коже.

– Лали! – неожиданно остановившись, вскрикнула Жюльена.

– Что, опять змея?

– Мы забыли у того дерева наши сумки, надо вернуться.

– Мы не можем вернуться назад иначе опоздаем на лайнер. И вообще я не понимаю как ты можешь думать в такой момент о каких-то сумках. Между прочим у нас пропали Франсуа и Аннет. На это ты обратила внимание?

– О Боже, их должно быть давно сожрали львы!

– Вот смотрю на тебя Жюльена и поражаюсь твоей доброй душе. Ну откуда тут львы, кроме взбесившегося стада зебр да змей здесь никого нет. А с сумками действительно вышел казус и еще какой. Там ведь наши паспорта. Жан Поль меня убьет. Он меня убьет.

Лали так и шла причитая пока Жюльена не завизжала от радости разглядев впереди город. Обрадовавшись, они крепко обнялись, взялись за руки и совсем измученные из последних сил побежали в спасительный город Уолфиш-Бей. Женщины уже шли по городской улице, когда перед ними как из-под земли возник африканский полицейский. Он взял их под руки и повел по направлению к своей машине.

– Но мы ничего не сделали, – пыталась объяснить Лали на французском языке, – мы туристы, мы идем в порт.

Полицейский не понимал языка, продолжая улыбаться.

– Такого хамства я еще не видела, – негодовала Лали. – Забирает нас в тюрягу и при этом улыбается.

Жюльена предложила Лали пообщаться с полицейским на английском. После непродолжительной беседы Лали повернулась к ней и пересказала разговор со стражем порядка. Как оказалось они не первые кому он помогает сегодня попасть в порт. Сначала он встретил высокого белого мужчину и по его просьбе отвез в порт. Затем он встретил красивую блондинку и та тоже умоляла отвезти ее в порт. Они оба боялись опоздать на корабль. Увидев двух измученных женщин, он сразу понял, их тоже нужно доставить в порт, к круизному лайнеру «Оршер», который скоро отшвартуется.

– Он милый и мы должны обязательно его отблагодарить. У тебя совсем не осталось денег?

– Ну если ты хочешь лишиться одной из своих рук, можешь рискнуть.

– Я тебя не понимаю.

– За дачу взяток в этой стране отрубают руку.

Жюльена в ужасе прикрыла рот и больше не произнесла ни слова. И хотя это не было правдой, во всяком случае Лали на это надеялась, потому что сама только выдумала подобное наказание, но она не знала как в этой стране полицейский может отреагировать на денежное вознаграждение. А рисковать она не хотела. Попасть в местную тюрьму в ее планы не входило. Попасть как можно скорее на борт «Оршера» и погрузиться в джакузи, пока вся грязь пластами не сойдет с певицы Лары Лу, обнажив под собой нежную ухоженную кожу.

В порту белоснежный лайнер украшал собой причал. Увидев его, такой родной и любимый женщины завизжали от радости. Лали чмокнула полицейского в щеку и вслед за Жюльеной поспешила к кораблю. У них не было с собой круизной карты, впрочем как и прочих документов вместе с дамскими сумочками в спешке оставленными у злополучного дерева. Но персоналу эти две женщины были хорошо известны, поэтому никто им не преградил путь, только тихо перешептывались глядя на грязную потрепанную одежду и несвежий вид. В центральном холле появления Лали ждал Жан Поль. Он возник перед ней мгновенно, едва она зашла на борт. Маленький и толстый продюсер сейчас выглядел грознее самого Калигулы.

– Вы по мне соскучились? – Стараясь предупредить бурю, Лали хотела обнять продюсера.

– Ты даже представить себе не можешь, насколько права. Я с трудом дождался твоего появления, чтобы сказать – ты уволена!

– Что? Но почему?

– И ты еще смеешь спрашивать почему! Да потому что твоя группа осталась без солистки и была вынуждена ретироваться с конкурса. Зрители не захотели слушать ваших соперников и наотрез отказались присутствовать на их выступлениях требуя тебя.

– Так это здорово. Значит все остается в силе. Через пару часов я выйду на сцену и снова покажу класс.

– Ничего ты не покажешь, это нужно было делать раньше, но по иронии судьбы наша обожаемая Лара Лу потерялось где-то между Южной Америкой и Африкой. И вот тебе мое последнее слово, пока можешь оставаться на борту, отдыхай, но послезавтра вечером лайнер причалит в Кейптауне, где ты нас и оставишь.

– Но что я буду делать в Кейптауне? – на глаза Лали наворачивались слезы и она с трудом их сдерживала шмыгая носом.

– Можешь даже не стараться пускать слезы, больше они меня не разжалобят. Из Кейптауна ты полетишь с позором в Париж, билет я уже заказал. В Южной Африке наш корабль будет стоять двое суток, поэтому я лично провожу тебя в аэропорт, чтобы ты еще где-нибудь не потерялась. На корабле ты мне не нужна, лишний рот везде помеха.

– А как же оплата за мою работу? – чуть слышно спросила Лали.

– Билет на самолет – это и будет твоим последним гонораром. Он стоит очень дорого, поверь мне.

– Не думаю, чтобы настолько…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Мой гонорар в любом случае многократно превышает стоимость билета на самолет. Пусть даже с другого конца земного шара. К тому же я стала слишком популярной, чтобы меня так просто запугать. Теперь у меня есть имя. Теперь обо мне говорит весь мир.

На самом деле Жан Поль не собирался увольнять Лали. Он хотел только проучить ее, напугать, чтобы она перестала быть столь легкомысленной и научилась отвечать за свои поступки, а к делу относится серьезно. Но она так ничего не поняла и продюсер разозлился окончательно.

– Боюсь девочка, ты глубоко заблуждаешься. Пресса не только восхваляет, но и топчет, затаптывает в грязь. Ты ошибочно решила, что оперилась, расправила свои перышки и вынесла резолюцию – Лара Лу звезда и ей никто не нужен! О, ты жестоко ошибаешься. Мне стоит сделать несколько звонков и пустить в прессу грязный слушок, как журналисты накинуться на тебя словно стервятники, почуяв погибающую жертву. Они тебя уничтожат и мир о тебе забудет мгновенно. Многие талантливые люди заболевали звездной болезнью, рвали всяческие отношения с продюсером и что с ними происходило дальше? Ровным счетом ничего. О них очень быстро забывали, потому что на небосводе загорались новые звездочки.

– Но я не собираюсь рвать с вами отношения. Это вы меня гоните.

– Правильно, я уволил тебя. Аннулировал контракт.

– Но группа не может остаться без певицы!

– Можешь не беспокоиться по этому поводу, я нашел тебе замену.

– И кто эта потаскуха?

– Попрошу не выражаться в моем присутствии, к тому же это твоя подруга.

– Аннет, что ли? – понизив голос, с усмешкой спросила она.

– К счастью нет – это Натали.

– Натали! – воскликнула Лали.– Я знала что от нее не следует ждать ничего хорошего. Я убью эту потаскуху, я ее убью! Я знаю, эта шлюха переспала с вами, чтобы заполучить престижное место солистки в моей группе. Она никто, а я звезда. Плевать я на всех хотела!

– Ну ладно хватит. Ты прирожденный клоун и я в очередной раз убедился, твое место не на сцене, а на арене цирка. Ты безграмотная провинциальная девица, которой бы семечки лузгать да прилюдные скандалы устраивать. Давай иди в свою каюту, прими душ и отдохни. Разоралась здесь, понимаете ли. Тебе представился отличный шанс один из миллиона, но ты сама не смогла им воспользоваться, так что вини душечка во всем только себя саму, а не Натали.

Услышав столько обидных слов в свой адрес, Лали расплакалась и убежала в свой номер. Она проплакала всю ночь и утром ее лицо было опухшим от слез, а глаза красными. Аннет в комнате не было, она должно быть ночевала у Дэвиса. Выйдя из ванной комнаты после принятия душа, Лали увидела в гостиной Жан Поля. Он ждал ее, удобно расположившись в мягком кресле.

– Доброе утро, – увидев Лали, поздоровался продюсер.

Лали ничего не ответила. Не глядя на Жан Поля она прошла мимо и села на диванчик. Взяла крем и вместо легких массажных движений стала втирать его с большой агрессией, отчего кожа на лице заходила ходуном.

Продюсер сделал вид, что не заметил плохого настроения своей якобы бывшей вокалистки.

– Надеюсь, ты уже начала собирать вещи? Если нет, у тебя еще есть на это целые сутки…

Продюсер все что-то говорил и говорил, но Лали его не слушала. Она неожиданно вспомнила слова Лизы Аэрман. Перед расставанием прощаясь в Нью-Йорке Лиза сказала ей: «…возникнут проблемы, не стесняясь звони мне, чем смогу помогу». Вспомнив об этом, у Лали мгновенно поднялось настроение. Хитро улыбнувшись она поднялась наверх, попросив продюсера никуда не уходить. И едва в трубке раздалось «алло», без лишних церемоний Лали выпалила все угрозы, которые Жан Поль намеривался предпринять относительно ее.

– Я поняла тебя, передай ему трубку.

Она снова спустилась вниз протягивая трубку продюсеру.

– Меня? Кто это может быть?

– Узнаете…

Жан Поль толком не успел сказать «алло» как на него обрушился весь свод американских ругательств из уст примы американской эстрады рьяно защищающий свою новую знакомую. Она кричала в трубку, что он несомненно продюсер этого проекта и волен делать все, что заблагорассудиться, но Лали должна в любом случае остаться на лайнере до конца проекта вплоть до возвращения в Париж и ее первого концерта во Франции. После этого он может с легкостью расстаться с Лали и она обещает ему, Лара Лу не сгинет в небытие, потому что Лиза Аэрман сделает то, что никогда не делала. Впервые станет продюсировать другую певицу помимо себя любимой.

Жан Поль пытался переубедить Лизу, но у него не получилось даже слова вставить, пока не выслушал все ругательства примадонны. Только теперь, когда она переводила дух, Жан Поль рассказал о приключениях Лали и пояснил, что для него Лара Лу – настоящий самородок и расставаться с ней он не собирается несмотря ни на что. А его угрозы – пустые слова, чтобы хоть как-то припугнуть и облагоразумить строптивую славянку.

Отключив телефон, он швырнул его на диван где сидела Лали, слыша весь разговор.

– Ты полная дура и меня выставила дураком.

– Но откуда я знала, что это всего лишь трюк? Я всю ночь не спала, все глаза выплакала.

– Именно этого я и добивался, чтобы ты поняла, как важно относится к каждому делу ответственно. К тому же у тебя нет паспорта и высадить тебя в Кейптауне мне не удалось бы в любом случае. Теперь мне нужно делать тебе паспорт до возвращения в Италию. С тобой одни проблемы.

Лали еще что-то хотела сказать, ей было очень стыдно перед Жан Полем, но он ничего не захотел слушать, небрежно бросив через плечо, чтобы она подготовилась к выступлению в Кейптауне.

Почти сразу после ухода продюсера в каюту вошла Куколка и Лали поспешила поделиться с ней радостью.

– У меня хорошая новость, я остаюсь в проекте.

– Это здорово, – она обняла Лали. – У меня тоже есть хорошая новость. Я только что от доктора. Он мне сказал, я очень хороший человек.

Лали немало удивилась подобному заявлению. С чего бы корабельному врачу ставить Куколке подобный диагноз?

– Ты переспала с врачом? Я же сказала тебе сидеть здесь и носа никуда не высовывать.

– Ну что ты я и не думала никого очаровывать. Мне еще нужно забыть Пабло. Знаешь, с одной стороны, я очень рада, что уехала от него и больше никогда не увижу. Но с другой стороны мне очень грустно и больно как раз оттого, что я его уже никогда не увижу.

– Не понимаю тебя.

– Я его люблю.

– Но ведь он тебя избивал.

– Именно поэтому я от него и сбежала, но ведь любовь такая странная штука…

– Это правда, но так по какому делу ты ходила к врачу. Заболела?

– Сначала я так думала, но потом выяснилось, что со мной все в порядке. Я очень хороший человек и не каждому выпадает такое.

– Ничего не понимаю. Ты можешь выражаться яснее?

Куколка рассказала как доктор выявил у нее глисты и как она сначала расстроилась, но врач утешил ее сказав, что глисты заводятся только у хороших людей потому что у них благоприятная среда.

– Какой ужас, – сморщилась Лали. – Ты выпила таблетки?

– Доктор дал мне две пилюли, но я пока решила их не пить. Со стороны я буду выглядеть монстром. Во мне завелись живые существа, а я их убью… разве так можно?

Лали схватила Куколку и силком заставила проглотить сразу две таблетки, хотя врач велел пока выпить только одну. Она твердила Куколке, что она круглая дура если поверила во всю ту чушь о хорошем человеке. Глисты мерзкие черви и еще не хватало, чтобы она заразила этой мерзостью всех вокруг.

 

 

Глава пятнадцатая

 

С тех пор как Аннет покинула Рио, она старательно избегала встреч с Лали, большую часть времени проводя с Дэвисом. Лали пыталась вывести подругу на разговор, но та отмахивалась, уверяя будто все в порядке. Однако последние два дня расположение духа Аннет снова поменялось и она общалась со своей давней подругой как ни в чем не бывало. Лали порадовали изменения, но в ее сознание закралась тревожная нотка.

Как ни странно, но теперь все вокруг услаждало, а новые впечатления приводили Аннет в восторг. Лали особенно счастливой стала после заступничества Лизы Аэрман. После услышанных слов из уст продюсера, несносная славянка почувствовала неуязвимость перед Жан Полем и поняла, она держит его в кулачке. По страшному приговору она должна была покинуть «Оршер» в Кейптауне и потому заранее ненавидела этот неизвестный южноафриканский город. Но после того как все разрешилось и она снова заняла место солистки в группе, Лали вместе с остальными пассажирами с удовольствием рассматривала достопримечательности этого большого и красивого города, а вечером выступала в большом концертном зале.

Лайнер отплыл от берега, стремительно унося своих пассажиров в открытый океан. Лали прислонилась спиной к перилам и безмятежно потянулась. Наверное, именно так она и хотела бы прожить свою жизнь. Замечательно ничего не делать, только петь перед публикой и отдыхать, отправляться в круизы, загорать на пляжах и купаться. Да, вот эта жизнь была Лали по вкусу, впрочем как и для Аннет, которая стояла рядом с ней и взлохмачивала волосы.

Взявшись за руки, они вернулись в свой дуплекс. Удивительно, но шикарная двухэтажная каюта могла дать фору многим люксовым номерам пятизвездочных отелей. Это Лали могла сказать наверняка, ей было с чем сравнивать. Иногда, находясь внутри, даже по прошествии нескольких недель ей все еще с трудом верилось будто подобная шикарная двухэтажная комната называлась каютой и находилась на корабле.

Аннет развалилась на диване, а Лали подошла к большому окну и посмотрела вдаль. Удивительная панорама открывалась из окна! День был ясным и солнечным. Небольшие волны играли друг с другом то утопая, то снова появляясь на поверхности водной глади. На горизонте абсолютно голубой и спокойный океан сливался в единую бледно-бирюзовую дымку воплощенную в мираж. У необъятного простора казалось нет конца. Нет конца у океана, у неба и только раскаленный диск солнца золотил своими лучами этот простор, добавляя в гамму новые краски. Уже столько дней она провела на этом корабле и только сегодня подошла к окну и задумалась. Но почему именно сейчас? Может в ней что-то изменилось после того как она осталась на этом лайнере? Возможно и так, ведь она очень дорожила своим местом певицы и была готова немедленно задушить несносную Натали, когда Жан Поль объявил, что именно она станет новой солисткой группы.

Бесконечно долго Лали любовалась красотами океана. Затаив дыхание вглядывалась в саму глубину, откладывая запечатлевшее в памяти. Аннет не понимала подругу, ведь смотреть в одну точку на протяжении долгого времени скучно! Она могла мельком взглянуть и сказав «красиво» отвернуться, немедленно позабыв обо всем, что видела.

Посетив Порт-Элизабет и Дурбан в Южной Африке, точно по расписанию лайнер зашел в столицу Мозамбика – Мапуту. Когда-то он был красивым городом, но двадцатилетняя гражданская война не могла не сказаться на столице. Город бедный и прельщать туристов нечем. Разве только экзотикой: великолепные песчаные пляжи, коралловые рифы и круглый год хорошая погода. И поскольку смотреть с Мапуту особенно нечего, друзья в полном составе провели свободное время на пляже Catembe, с которого открывался потрясающий вид на город. На обратном пути ребята прошли через площадь 25 июня. Здесь было много магазинов и туристы покупали плетеные изделия, деревянные и каменные скульптуры, картины и другие сувениры. После пляжа все почувствовали голод и решили зайти в небольшой ресторанчик. Попробовали блюда из свежей рыбы и моллюсков и отведали самое дорогое темное пиво в стране – «Прета», с ароматом кофе и шоколада.

Лали хотела посетить еще какой-то музей, но все воспротивились. Тридцатиградусная температура не давала возможности беззаботно прогуливаться. Всем хотелось как можно скорее вернуться в уютные номера с кондиционерами. Лали согласилась, но настояла зайти на рынок и купить свежие фрукты. Расплачиваясь долларами, она посмотрела на соседний лоток с местной печатной продукцией и завизжала от удовольствия увидев на обложке африканского журнала свое красивое лицо с ослепительной улыбкой.

– О нашей группе написали даже в заброшенном Мозамбике, но мы не узнаем, что именно, это португальский – местный язык, – Натали взяла журнал в руки, но тут же разочарованно положила его на место.

– Говори только за себя, – язвительно улыбнулась Лали, – если ты не знаешь португальского, это вовсе не означает что все такие бездари как ты. Например я ходила на курсы португальского языка.

Лали купила журнал, но отказалась читать вслух на рынке. Более того, она вернулась и скупила всю партию журналов со своим изображением. Все-таки не каждый день тебя печатают в Африке.

На лайнере все собрались в дуплексе Аннет и Лали, с нетерпением ожидая когда Лали прочитает статью про их группу. Лали раскрыла нужную страницу и задохнулась от восторга. Текста было очень мало, чего не сказать о ее фотографиях заполнивших три глянцевых страницы, не считая обложки.

– Смотрите! Как я вам? Правда прекрасно получилась? – Лали протянула один из журналов сидящем на диване Франсуа, Пьеру и Жаку. Натали она как всегда игнорировала.

– Да, но это не честно! – воскликнула Натали, заглядывая через головы в журнал.

– А что честно? – будто бы не понимая Натали, переспросила солистка группы.

– Повсюду одна ты, нас будто и не существует.

– Как это вас нет, а это что? – и она не без издевки указала на маленькую фотографию в углу страницы с изображением музыкантов группы.

– Лали прекрати немедленно издеваться! Эта фотография настолько маленькая что я даже лица своего не вижу.

– Вот и хорошо. Не стоит пугать читателей вашими фотографиями с крупным планом. Это дано не всем.

– Как тебе не стыдно! – возмутился Жак.

Ухмыльнувшись она ответила что совесть это слишком древнее ископаемое про которое не стоит вспоминать.

– Ладно, не мучай нас ожиданием, начинай читать, – попросил Пьер.

– Ну хорошо слушайте. «Девушка под именем Лара Лу в одночасье стала популярной и знаменитой во многих странах едва ее красивая ножка ступила на борт «звездного» трансатлантического лайнера «Оршер». Остается загадкой, каким образом простая девушка из России смогла очаровать знаменитого продюсера Франции Жан Поля Жокуно и переплюнуть прочих кандидаток на роль новой звезды. По предположениям красавица Лара Лу является любовницей продюсера. Возможно именно этот шаг позволил молодой певице сблизиться с примадонной и стремительно ворваться в гламурное общество мирового шоу-бизнеса. К сожалению, до возвращения в Париж, Лара Лу не будет давать интервью, а значит нам всем остается теряться в догадках еще не одну неделю, пока певица не вернется в Европу. По возвращении во Францию Лара Лу обещает устроить грандиозную пресс-конференцию, где и расскажет подробности о своем звездном часе».

– Ну как? – спросила Лали покончив с чтением.

– Самой нравится? Тебя уже в постель к этому пузатику продюсеру положили, – усмехнулась Аннет.

– Вот глупая, неужели ты мне завидуешь? Конечно же мне нравится все, что обо мне написали. И мне совершенно плевать на гадости которые пишут здесь же. Самое главное – пишут! Ребята, а как вам статейка?

– Никак, – сухо ответил Франсуа. – Если ты заметила, о нас не написано не слова.

– Не будь глупеньким! Кому интересно читать о музыкантах великой Лары Лу? Лично мне было бы не интересно. Все внимание приковано только к моей персоне.

– Да но ведь мы тоже принимаем в этом активное участие. Мы играем музыку под которую ты поешь.

– Жак, что ты хочешь этим сказать? Знаешь мой дорогой я могу петь и под электронную музыку записанную на компьютере и вы мне совсем не понадобитесь.

– Лали не стоит так зазнаваться тем более перед своими друзьями. Да, ты становишься звездой и очень быстро, но пока ты еще не звезда.

– Я вовсе не зазнаюсь говоря все как есть. И потом не стоит считать себя такими уж обиженными. Вспомни, как приехала в порт Рио-де-Жанейро Куколка. Она прочитала в бразильской газете статью о нашей группе. Кстати, в этой статье писалось о группе «Простое счастье» и не слова о Ларе Лу. Ну разве что назвали мое имя.

Аннет надоели бесконечные распри и разборы кто из них круче и знаменитей. Она решила положить этому конец, посетовав на усталость и желание принять ванну после утомительной прогулки по Мапуту. Она хочет отдохнуть и советует остальным сделать то же самое.

Участники группы поняли намек хозяйки и со словами «еще увидимся», вышли из каюты.

Лали попросила подругу поторопиться с принятием ванны, так как тоже не прочь понежиться в пене, но та и не собиралась этого делать. Сказано это было лишь для того, чтобы прекратить бессмысленные дебаты. Понятно, что ребята завидуют Лали, которая в действительности звезда, а они всего лишь музыканты, которых пруд пруди. Но они должны быть благодарны Лали. Если бы не она, играть им вечно в забегаловках и дешевых клубах. А все что сейчас нужно Аннет, так это немного поспать. Она поднялась наверх и растянулась на кровати где уже спала Куколка.

Лали не хотелось спать. Вечером предстоял очередной концерт и ей необходимо привести себя в порядок. Она наполнила ванну горячей водой и с наслаждением погрузила туда свое тело. Она лежала и думала о своей жизни. Нет-нет, она сознательно не хотела думать о прошлом, она хотела смотреть только вперед наблюдая с какой скоростью меняется ее жизнь. Еще вчера она была обычной девушкой, такой как все и вот сегодня она уже известна. Все изменилось в одночасье. Теперь она уже не как все. Теперь она как Лиза Аэрман и ей подобные. Конечно, ей далеко до известности Лизы, но и подобная слава ее вполне удовлетворяла, тем более что все впереди. Она это чувствовала. Она это знала. Вздохнув полной грудью и пленительно улыбнувшись, как это могла делать только она, Лали погрузилась еще глубже в воду так, что на поверхности оставалась только голова. Она улыбалась, смеялась, играла с пенкой, предаваясь мечтаниям о своей будущей звездной славе…

 

Аннет вышла из душа и снова позвала Лали на балкон. Лайнер подплывал к морскому порту «Марина Драйф» в Мале. Аннет всегда хотелось побывать на Мальдивах и теперь ни за что не хотела пропустить открывавшихся видов. Лали в очередной раз предавалась мечтаниям, вглядываясь в бесконечную синь. Прекрасное ощущение легкости кричало о возможности раскинуть в сторону руки и тогда они превратятся в крылья, на которых можно подняться ввысь и лететь, лететь…

– Лали, скажу тебе прямо и надеюсь без обиняков. Мне надоело видеть тебя блаженной с тех пор, как ты увидела свое лицо на обложке журнала. Ты моя подруга но я тебя не узнаю и не хочу узнавать с этой стороны. Мне хватило прочих твоих сторон. Ты сама на себя не похожа. Ну давай же детка выпусти на волю ту Лали которую я знаю как свои пять пальцев и которую я люблю до безумия. Кстати, твое выступление в Порт-Луи было грандиозным. Ты отжигала как никогда.

Аннет подошла к подруге и принялась трясти ее за плечи. Лали заулыбалась, Аннет засмеялась и с визгом «я тебя проучу» погналась за ней в номер, там повалила на пол и между ними завязалась игра-борьба. Поднимаясь с пола и поправляя волосы Аннет снова позвала подругу на балкон, любоваться Мали. Лали послушно поднялась с пола поправила перед зеркалом волосы и протянув подруге руку направилась к балкону.

– А как же я? – Подала писклявый голос Куколка, спускавшаяся сверху.

– А что ты? – Переспросили они одновременно. – Сама набедокурила, так сиди теперь и носа не показывай.

– Но я устала находиться в заточении. Я тоже хочу посмотреть на Мальдивы.

– Это будет в следующий раз, когда купишь путевку.

Вместе с остальными туристами «Оршера» группа «Простое счастье» и конечно же Аннет отправились на комфортабельном автобусе осматривать достопримечательности Мале. Аннет ждала Мальдивы с нетерпением, но оказавшись на месте, разочаровалась. На этом крохотном острове все было как и везде. Тропические растения, безоблачное небо, песчаные пляжи и бескрайний океан, на этот раз Индийский. Хотя город и носил гордое название столицы, но это был единственный населенный пункт, который можно назвать городом с населением немногим больше шести тысяч человек. Здесь не было высоких зданий, а велосипедов намного больше, чем автомобилей. Понятное дело, столь крохотный городок небогат достопримечательности и пешком его можно пройти за полтора часа, однако автобусная экскурсия предполагала трехчасовую поездку. В планах осмотра были бесконечные мечети, современный аэропорт построенный у самой воды, какие-то музеи, но все это Аннет не интересовало. Злая и недовольная она попросила остановить автобус и направилась пешком обратно к порту. Лали шла рядом. Они не боялись заблудиться, так в Мале это сделать невозможно. Здесь все улочки выходят на три большие дороги, одна из которых приводит к морскому порту.

В пять часов вечера, Аннет вместе с Дэвисом поднялась на верхнюю палубу. Обнявшись, они молча глядели на океан. Аннет думала, что скорее всего уже никогда не увидит этот крохотный город. И очень хорошо, потому что на нее подобные селения навевали тоску. Жить в поселке на большой земле, это одно, а жить в крохотном поселении посередине океана – это ужас и только. А вообще Аннет безумно нравилось находиться на верхней палубе, когда лайнер отплывал или наоборот, приближался к новому порту. Ей нравилось вглядываться еще издали в города, которые она вот-вот впервые увидит. Ей нравилось смотреть на города, которые постепенно становились все меньше и меньше, а потом и вовсе скрывались из виду оставляя свой облик лишь в памяти и на видеопленке. А еще ей нравилось смотреть на людей, встречавших и провожавших знаменитостей. Стоя рядом с Дэвисом Аннет чувствовала знаменитой и себя, с удовольствием махая своей белой ручкой с палубы «Оршера» и посылая направо и налево воздушные поцелуи. Африканцы и жители подобных маленьких островов не очень-то понимали, кто есть кто из артистов и потому принимали Аннет за истинную актрису, судя по ее утонченным движениям и жестам, которые она переняла у певиц и актрис в большом количестве находившихся на лайнере. С ней наперебой хотели фотографироваться и просили дать автограф. С большим удовольствием она выполняла просьбы местных жителей. Разве ей жалко? Напротив, чрезмерно лестно. В такие минуты она забыла о звездных достижениях подруги и переставала ей завидовать, наслаждаясь собственной значимостью, пусть даже обманчивой.

– Ты им нравишься, – сказал как-то Дэвис. – Если бы снималась в кино, наверняка покорила бы сердца многих.

– Думаешь? – она лукаво заглянула в его глаза.

Поняв, что именно Аннет имеет в виду, Дэвис пожалел о своих словах.

– Подожди, подожди – это я просто так сказал, наверняка у тебя нет никаких способностей к актерскому мастерству.

– А ты устрой мне пробы в каком-нибудь фильме, пусть даже на самую крохотную роль, тогда и посмотрим, есть ли у меня способности.

– Хорошо, – согласился актер, лишь бы Аннет отстала от него с этой бредовой идеей, – как только прилетишь в Штаты, я устрою тебе пробы.

– Я обязательно приеду и даже раньше, чем ты думаешь.

– Вот и отлично я буду тебя ждать, – и он натянул на лицо идиотскую улыбку. Все-таки хорошо быть актером. Можно сыграть в любой момент, всех одурачить и никто ничего не поймет. Одно плохо, в шоу-бизнесе все такие мастера и потому не перестают друг друга дурачить и водить за нос, ища только лишь выгоду.

Аннет знала об этом актерском искусстве и внимательно посмотрела на попутчика, пытаясь разглядеть, солгал он или же сказал правду. Разглядеть этого она не смогла, но отметила про себя, что Дэвис выглядит довольно странно.

– Что с тобой, у тебя начинается морская болезнь?

– Наверное, – он солгал.

– В таком случае я провожу тебя в твой номер и пойду приму ванну.

В свои апартаменты Аннет ворвалась оживленная и в приподнятом настроении.

– Отчалили! Не смотря на всех этих размалеванных цыпочек, я чувствую себя королевой Индийского океана. Хотя нет, не чувствую я себя королевой.

– Кем же тогда? – улыбнулась Лали.

– Богиней морей и океанов. Да, мы с тобой две богини и угадай, чем мы сейчас займемся?

– Откуда я могу знать, что пришло в твою сумасбродную головку, – Лали подошла к подруге и поцеловав ее в щеку обняла за талию.

– Слушай Лали, ты меня просто убиваешь наповал. Ну сколько можно ходить с такой кислой миной на лице. Тебя так сильно звездная болезнь по башке ударила, что ты до сих пор не можешь соображать нормально?

– Конечно нет! – Лали засмеялась.

– Тогда в чем дело? Ну-ка давай подруга колись, а то хуже будет!

– Я постоянно думаю о наших отношениях с Павлом.

– А чего о них думать? У вас все прекрасно. Он тебя ждет в Париже и безумно скучает. А ты ждешь скорейшего возвращения в Париж, чтобы его увидеть, потому что тоже безумно по нему скучаешь.

– В том то и дело, я не жду скорейшего возвращения в Париж. Мне и здесь хорошо.

– Тоже мне новость. Здесь всем хорошо.

– Сама не знаю, что со мной происходит. Не могу я себя понять. В последнее время я все чаще задаюсь вопросом как сильно люблю Павла и ответа нет. Видишь ли в чем дело, мне хорошо с ним рядом, но вдалеке я совершенно не скучаю по нему. Мое сердце не рвется к этому мужчине. Теперь я уже вообще не знаю, люблю его или это только симпатия.

– Ты знаешь о нашей с Павлом взаимной неприязни друг к другу, но твое счастье для меня важно и я не хочу, чтобы ты страдала. Лали, вы с Павлом уже не первый год вместе и все это время ты безумно его любила, даже требовала от него ребенка. И что теперь? Каких-то полтора месяца вдали от любимого и ты уже несешь черт знает что! Вот погоди, вернешься в Париж, увидишь своего ненаглядного и моментально забудешь обо всей этой чуши.

– Надеюсь, так и будет, – немного помолчав Лали будто стряхнула с себя всю негативную пыль и с озорным взглядом спросила, – ну так что там за безумная идея у тебя появилась на счет богинь и королевишн?

– Этот кораблик просто золотая жилка набитая как консервная банка всякими аристократами и артистами с мешками денег, а мы с тобой паримся в этой душной каюте. Ну-ка давай одевай какое-нибудь роскошное платье и мы с тобой отправимся покорять мужские сердца.

– А как же Павел? Ты же сама мне только что…

– К черту Павла, – не дала договорить Аннет, – сейчас его здесь нет и потому мы вольны делать что захотим.

– А как же твой Дэвис?

– Кстати, о Дэвисе, – она приняла серьезное выражение лица, – он сделал мне предложение.

– Прости, но я не могу в это поверить. Насколько мне известно, он женат.

– Да нет глупышка, он сделал мне совершенно иное предложение. Он пригласил меня к себе в Штаты на кинопробы.

– Вот это да, не могу поверить!

– Ну что ты заладила, не могу, не могу – поверь! Не одной тебе красоваться на обложках журналов, пора и подруге местечко выделить.

Засмеявшись, они обнялись и вышли из комнаты одетые в прекрасные наряды, взяв курс на казино – соблазнять мужские сердца.

 

 

Глава шестнадцатая

 

В номере принадлежавшем мужчинам группы «Простое счастье» не было никого кроме Франсуа. Он стоял возле крохотного иллюминатора и глядел на бесконечные просторы могущественного океана, точно так же как это в последнее время делала Лали. Яркое солнце ослепительно больно резало глаза. Франсуа отошел от окна и сел на кровать. Все его мысли в бесконечном каламбуре перемешались и он никак не мог понять о ком сейчас думает, о Лали или ее кузине Рут. Ему нравилась Рут, она была так же красива, как и Лали, но совсем другого нрава. Лали была не такой, она совсем другая. Ожидать от нее можно было все что угодно, в любой момент и Франсуа это нравилось. Впрочем, не ему одному. Лали сводила с ума всех мужчин имевших счастье быть с ней знакомыми. Филипп, пока не женился на Мари, постоянно норовил приударить за ней. Да и мало ли кто пытался ухаживать за строптивой россиянкой, но повезло только Павлу. Никто, тем более Лали, не догадывались о тайной любви Франсуа к своей подруге.

Мысли о подруге заставили ожить и другое воспоминание, которое впрочем, никогда и не умирало. Предательство! Это самое страшное, что когда-либо мог бы совершить Франсуа. Он предал, и продолжает предавать, своего лучшего друга оставаясь влюбленным в его невесту. Не будь Павел его лучшим другом или не люби он свою девушку с таким безумством, Франсуа давно бы отбил у него Лали. Эх, если бы только Франсуа знал, что Филиппу мысли о предательстве не помешали переспать с Лали и в дальнейшем благополучно об этом позабыть.

Франсуа любил с безумным вожделением, и эта любовь оставалась безответной. Подобное чувство приносит лишь страдания и ничего кроме душевной боли. Это выглядело противоестественно, но что-то мешало даже думать о попытке освобождения из болезненных оков любви. Это его серьезно пугало, ведь безответная любовь не приносила ничего кроме страданий.

Лали понимала, с другом что-то не так. Она часто видела его рассеянным и, глядя на него, складывалось впечатление, будто Франсуа очень несчастен. Но что могло послужить причиной, Лали не понимала. Насколько она знала Франсуа, он серьезен и ответственен, и все у него вроде как хорошо, хотя любимой девушки не было. Впрочем, она вообще ни разу не видела его в обществе девушки. Как-то ей пришло в голову, что он может быть геем и тогда, она поделилась своим опасением со своими друзья, но они в один голос подтвердили, что это не так и с ориентацией Франсуа все нормально. Это ее успокоило, но в голове родилась новая идея. Она должна была устроить личную жизнь друга. После долгих размышлений Лали пришла к выводу, что лучшей пары чем ее сестра ему не найти, так же как и Рут. С тех пор как было принято это решение, Лали любыми способами старалась свести их с Рут, и он не сопротивлялся, хотя по-прежнему любил только ее. Огромных усилий стоило Франсуа сдерживать себя, не показывать своих истинных чувств оставаясь наедине со своей любимой. И у него это получалось, несмотря на бешено бьющееся сердце при встрече с Лали. А она была уверена, что они обычные друзья.

– Франсуа поспеши, скоро выступление, – будто фурия Лали влетела в каюту, очаровательна как всегда. – Это тебе не Мальдивы, это Сингапур. Здесь публика богатая, люди умеют отличать бриллианты от стеклышек. О чем ты вообще задумался?

– Да так, не о чем.

– А раз не о чем, так и не думай. Напротив, забудь все и наслаждайся каждым мгновением пребывания на этом судне. Оглянись вокруг себя и посмотри как здесь хорошо! Чистый воздух, океанская свежесть, прекрасная погода, развлечения…

– И самое главное девочки. Какие тут девочки!.. Я вчера после ужина познакомился с одной. Представляете, она актриса. Мы такую ночь провели, – сходу подключился к разговору только что вошедший Пьер.

 

«Кажется, ей стало еще хуже», подумал Дэвис, глядя на Аннет. Бледность на лице не оставляла никаких сомнений, женщине нездоровилось. Не замечая никого вокруг, она прислонилась к стене и крепко зажмурив глаза старалась представить себя на твердой земле, вместо огромного лайнера плывущего по океану. И хотя на «Оршере» совершенно не ощущалось качки, у Аннет начиналась морская болезнь. Дэвис предложил проводить ее до каюты, но она наотрез отказалась, не желая изменять своим правилам и с гордо поднятой головой встретить Хошимин. Она давно мечтала побывать во Вьетнаме и теперь, когда так близка к своей мечте, ни за что не отступится. Но в то время когда круизный лайнер Оршер прибывал в Хошимин, Аннет лежала на кровати в своем номере не в силах совладать с морской болезнью, мучимая головокружением и тошнотой. Лали позвала ее спуститься на землю, побывать в этом раю, позагорать на одном из роскошных пляжей и возможно ей станет легче, но Аннет отказалась. Ее слишком мутило.

Промучив несчастную три дня, морская болезнь, наконец, отступила. Аннет считала, что потеряла слишком много времени, ведь здесь каждая минута дорога и теперь она решила его нагнать.

– Лали у нас с тобой сегодня куча дел! – важно заявила она.

– Постирать, погладить, помыть полы и приготовить обед? – отшутилась та.

– Непременно, но все это будет по возвращению в Париж. А сейчас мы с тобой идем загорать к бассейну. Я провалялась в этой чертовой каюте три дня, а здесь каждая минута на вес золота. Так что давай, одевай вот это, – Аннет кинула ей бикини.

– С ума сошла? – возмутилась Лали. – Я никогда не надевала бикини.

– С твоей фигурой нужно голой ходить, но я думаю ты не согласишься. Так что одевай и не сопротивляйся. Наши бикини помогут нам обольстить самые холодные мужские сердца на этом теплоходике.

– Аннет, ты не исправима. Вспомни, чем закончилась прошлая походка в казино, где мы с тобой обольщали мальчиков? Нас все кому ни лень угощали выпивкой и дорогими сигарами. В итоге мы с тобой так напились, что едва не устроили стриптиз на одном из игральных столов. Спасибо вовремя подоспевшему на шум раззадоренных мужиков Пьеру, который и отвел нас в нашу каюту. А ты все кричала «хочу стриптиз» и пыталась расстегнуть ремень на брюках Пьера.

– Ну и что? Пьер отличный малый и я бы не прочь насладиться стриптизом устрой он его для меня. И потом, первым к нам на выручку подоспел вовсе не Пьер.

Лали настороженно посмотрела в глаза Аннет, удивленно приподняв брови.

– Это был охранник! – довольно улыбаясь, призналась Аннет. – Он требовал, чтобы мы прекратили безобразничать и слезли с игорного стола. В противном случае он обещал применить к нам силу.

– И что, мы его послушались?

– Ха, как бы не так! – Аннет села в кресло, важно облокотившись на подлокотник и закинув ногу на ногу. – Мы обе стали просить, чтобы он применил к нам силу. Я пыталась затащить охранника на стол, а ты расстегивала ему рубашку. Вот в тот момент и подоспел Пьер. Если бы не он, не знаю, чем все это могло закончиться.

– Какой ужас! – Лали с трудом верила будто подобное могло происходить. – Я совершенно ничего не помню из того, что ты мне сейчас рассказала. Надеюсь, там не было репортеров?

Аннет отрицательно покачала головой, напомнив, что репортеров больше нет на лайнере. Во всяком случае официальных представителей.

– Я даже рада, что не помню все это безобразие. Но я отлично помню количество сигар выкуренных нами в тот вечер.

– Я не считаю выкуренные сигары.

– Конечно, если выкуриваешь одну или две, считать не нужно, а мы каждая выкурили, наверное, по дюжине сигар. Мне и сейчас кажется, стоит икнуть и из ушей пойдет дым.

Последнее предложение чертовски развеселило Аннет. Продолжая смеяться, она поднялась наверх и переоделась в бикини, чего советовала сделать и подруге. Приготовившись во всеоружии, покорительница мужских сердец спустилась вниз, запахивая на ходу коротенький халатик из мягкого лена купленный в Малайзии. Волосы Аннет собрала высоко на затылке, а на лицо наложила толстый слой косметики. Обратив на это внимание, Лали отметила про себя, что Аннет будто собралась не в бассейн, а на тропу войны с индейцами.

– Всем мужикам «Оршера» приготовиться к атаке. Идет Аннет!

– А так же приготовится индейцам, томагавк уже в руке у Аннет, – Лали прикрыла рот рукой и засмеялась.

– Я что-то не поняла про индейцев, – удивленно приподняла бровь Аннет.

– Я неудачно пошутила, не обращай внимания, – и она снова засмеялась.

Лали и Аннет расположились в шезлонгах около бассейна, подставляя свои и так уже приобретшие темно-коричневый цвет тела под солнце. Почти сразу же к ним подошел Пьер и присел рядом, заговорив о погоде.

– Пьер ты нас клеишь? – спросила Аннет не в силах более выдерживать лекцию о погоде.

– С чего ты взяла?

– А что, по-твоему за нами нельзя приударить?

– Можно конечно, но я подошел просто так, увидев вас на этих шезлонгах.

– Если не собираешься клеить, тогда отойди.

– Почему?

– Мы сегодня на охоте. Мужиков ловим в свои сети.

– Индейцы? Понимаю.

Как только Пьер отошел, Аннет поинтересовалась �