Пролог
Савелий Иванович Хромушкин был человеком, мягко сказать, не стандартным. Всё в нём было каким-то странным, от деревенского имени в век интернета и гаджетов, до внешности и манеры держаться. Тридцати с небольшим, не высок, строен, подтянут, он привык выделяться из общей массы. Одевался исключительно изящно. Модные костюмы, жилеты, шёлковые рубахи, нашейные платки, запонки, ну и, конечно же, дорогие заграничные часы. А венчало всё это великолепие лицо уверенного в себе человека, практически без изъяна.
Не сказать, чтобы Савва был особо красив, но привлекателен. Голубые глаза, чуть вздёрнутый нос, подбородок с ямочкой. Эдакий Ален Делон провинциальный.
Жил Хромушкин в городе монументальном, но от столицы далеко. Правда, это обстоятельство молодого человека ничуть не смущало. Всё у него было хорошо. Адвокатская практика, деньги, машина дорогая. А вот недвижимость ему оставила мама, которая два года назад ушла в мир иной. А потому обитал теперь Савелий один в просторной квартире, полной антиквариата, по выходным выезжал на загородную дачу, а летом в свои апартаменты в Испании.
Так бы и продолжалось всё, если бы не домработница тётя Маша.
– Ты уж помоги ему, сынок – просила пожилая женщина отчаянно. – Нет у него родных никого. Ведь посадят хорошего человека ни за что. А он праведный…
– Как это праведный? – усмехнулся работодатель. – Набожный что ли?
Старушка, наконец, закончила завязывать Савелию галстук, отошла в сторону, взяла со стола тряпку.
– Заблудшим он помогает, бездомным, наркоманам. Лечит их, на ноги ставит. Живёт в моей деревне «Карманово».
Женщина подумала немного.
– Правда, он тебе ничего не заплатит. Гол, как сокол. Ты уж тогда с меня вычти зарплату. Месяца за два хватит?
Молодой человек перед зеркалом в золочёной раме брызнулся духами и посмотрел на старушку – божий одуванчик. Кажется, он знал её так давно, что дольше не бывает. Мать вечно его в детстве бросала, меняла любовников, за границей пропадала. А он всегда оставался с Машей. Невысокого роста, полноватая, волосы короткие белые она на затылке шпилькой закалывала, носила очки круглые в роговой оправе. Лицо морщинистое от людей не прятала, смотрела на всех гордо прямо. Кареглазая, озорная. Правда внешне деревенская, простая, но такая добрая и ласковая, что сердце замирало. Бывало, погладит его перед сном, сказку расскажет, и все невзгоды его оставят.
– Ладно, – наконец, сказал молодой человек. – Займусь твоим праведным…
Глава 1
***
Он шёл по коридорам следственного изолятора вразвалочку, не замечая ни облезлых стен вокруг себя, ни смрада. Охранник сей мрачной конторы бежал с посетителем рядом, средних лет, лысый, косолапый. Он то и дело придерживал свою фуражку.
– Вообще-то Малков тихий, безопасный – рассказывал запыхавшийся про постояльца. – Только вот стихи громко читает…
– Стихи? – удивился Савва.
– Ну да. Тютчева, Ахматову…
– А ты откуда знаешь?
– Так, он же сам нам книжки заказывает…
– Понятно – остановился Савелий напротив камеры. – Открывай…
Охранник тут же забряцал ключами и, наконец, адвоката обдало затхлым. Савва поморщился, в платок носовой отдышался и всё же вошёл в комнату метров на двенадцать.
Внутри на кровати под одеялом лежал незнакомец. Разглядеть его сразу не получалось. Но вот обитатель камеры медленно поднялся, сел и на гостя уставился. Среднего роста, худой, угловатый, длинные руки он в карманах прятал. Наполовину седой, морщинистый, неопрятный. На лице и шее грубые шрамы.
И как не странно, он совершенно не выглядел подавленным. Взгляд колкий, въедливый и даже наглый…
– Чего пришёл? – спросил подследственный не церемониально.
Молодой человек присел на стул напротив, закинул ногу на ногу.
– Здравствуйте, Николай Николаевич. Меня зовут Хромушкин Савелий Иванович. Я ваш новый адвокат.
Незнакомец вдруг усмехнулся, почесал маковку.
– А старый куда девался?
– А старого вы на днях прогнали или запамятовали?
– Да, нет – кивнул Малков. – Пусть катится. И ты вместе с ним туда ж. Не надо меня защищать…
Мужчина тоже закинул ногу на ногу. Спортивные штаны, домашние тапочки, клетчатая рубаха. На столе чуть дальше чайник, книги, сигареты «Мальборо».
– Значит, говорите, не надо вас защищать? – с ухмылкой поинтересовался адвокат – А что так? Или вину свою уже признали?
Подследственный пожал плечами.
– Да, нет. Чистосердечное пока не написал, но собираюсь. Всё равно, как не крути, это я загубил парня…
Постоялец изолятора замолчал, а потом вдруг взглянул на гостя как-то странно.
– Слышь, а ты не голубой случайно?
Савелия передёрнуло всего, но он сдержался.
– А что смахиваю? – натянуто улыбнулся Савва.
– Да, есть немного. Вон лоснишься весь, как цвет маковый. Ты это, только пацанов не трожь малых. А то я такого навидался…
Хромушкин медленно поднялся.
– Не буду – сказал он и с подозреваемым распрощался.
***
«Кадиллак» весь чёрный глянцевый быстро по весеннему проспекту промчался, потом мигая фарами, свернул направо, заехал в тёмный переулок и, наконец, затормозил у тротуара. Савелий выдернул ключ зажигания, откинулся на спинку сидения, развязал галстук, закрыл глаза и расслабился.
В голову полезли мысли разные. Но всё больше представлялась ему Испания. Ласковое море, песчаные пляжи, пальмы…
«Ничего, уже недолго осталось – подумал про себя Савва. – Вот следователю Мухину дам взятку. Добьюсь освобождения Гракова. Потом ещё Ковалёву нужно отмазать, опять гоняла ночью пьяная с приятелями и сбила какого-то бедолагу. Бедный её папаша…»
Хромушкин позевнул сладко, и вдруг его обдало жаром.
«Ах, да. Ещё этот Малков…»
Савелий открыл глаза, негу его как рукой сняло.
«Надо же мне было с ним связаться! – выругался про себя парень – А всё эта тётя Маша – карга старая. Совсем выжила из ума. Помоги освободить праведника! А у этого праведника две ходки, три и полтора. И неизвестно чем он там в своей деревне занимался. Наверняка зарезал пацана, а теперь сидит, кается. Может быть, и правда в это дело пока не соваться? Дождусь, когда следак его додавит, а там и взятки гладки…»
Хромушкин вдруг представил, как рыдает в соседней комнате тётя Маша. Сердце его отчего-то сжалось.
«Умрёт скоро, тогда я совсем один останусь – вздохнул молодой человек. – Ладно, буду разбираться….»
В это время в окно машины настойчиво постучали, и в салон впорхнула женщина молодая, ухоженная рыжая кудрявая.
– Привет – сказала красавица, поцеловала хозяина «Кадиллака», причёску поправила. – Ну что, поехали кататься? – улыбнулась старая знакомая очаровательно.
Савва пошевелился вяло.
– Что, Алка, опять твой благоверный бросил тебя?
– Ага, укатил в командировку куда-то…
– А сын с кем?
– С бабкой…
Женщина посмотрела на собеседника внимательно.
– Ну чего ты такой? Как будто не рад…
– Да, рад – ответил Савелий, вставил ключ зажигания. – Ну что? Кататься, так кататься…
Глава 2
***
Это Богом забытое «Карманово» представляло собой зрелище жалкое. С полсотни покосившихся заборов, полуразвалившиеся сараи, дома, маленькие огородики, да поленницы сложенные неаккуратно. Будто ограждая деревню от цивилизации, со всех сторон её окружала тайга, а потому добраться туда по шоссе было не возможно. Трасса заканчивалась где-то в трёх километрах от села, а дальше начиналась просёлочная дорога.
Но Савелий всё же добрался, он припарковал машину около чужого двора, вышел из-за руля, осмотрелся. Возле деревянного колодца валялись два погнутых ведра, чуть поодаль, накренившись на бок, в канаве завис ржавый трактор, посередине улицы на куче гнилой картошки лежала огромная свинья. Она весело хрюкала и чавкала. Да уж, вид вокруг был не приятный! Зато, какой здесь удивительный запах. Воздух чистый, пряный. Кругом летала мошкара, будто не могла насладиться ранними травами. Где-то на окраине кричала детвора. Во дворах мычали коровы, блеяли овцы. А ещё деревня утопала в сиреневых кустах, и это уже радовало…
«Так, где здесь улица Маркса? – подумал про себя Савва. – Наверное, придётся пешком пройти пол села»
Но не успел молодой человек сделать первый шаг, как вдруг увидел незнакомку. Она топала ему навстречу с коромыслом в руках, пожилая гусыня в халате цветастом, калошах и шерстяных носках.
– Вы не подскажите, где здесь дом Малковых? – спросил женщину Савва.
Старуха остановилась, поправила платок на голове, осмотрела гостя щеголеватого.
– А зачем тебе?
– Я его адвокат. Мне надо…
И тут тётка расцвела.
– Ой, батюшки – всплеснула руками она. – Ты что ж, защитник нашего Николая?
– Ну да. А вы что его знаете?
– А как же. Тут его каждая собака знает. Он же местный знахарь. У кого что болит, все к нему направляются. У меня он, к примеру, вылечил радикулит, а у соседа Виктора уши закладывало, так Николай его отпоил травами. И теперь не успею чего уронить, Витька тут же ко мне бежит…
– Понятно. Так где же, всё таки, Малков проживает?
– Это не здесь. Тебе на заимку надо. Ещё километра полтора. Воон туда – показала старая рукой в сторону леса. – Ступай прямо…
И Савелий, представив перспективу, отправился одеваться. Он достал из багажника итальянские сапоги, надел их на ноги, потом поверх костюма накинул куртку замшевую. Так он последний раз выглядел на даче у одного депутата, которого из-под следствия освободил. Но делать было нечего, в тайге всякое случается.
А через полчаса Савва уже топал по тропе непролазной. Грязь здесь была жирной, вязкой. Молодой человек посмотрел на свои сапоги, которые уже можно было выбрасывать, поморщился, но всё же пошёл дальше. И вот, наконец, он увидел жилище Малкова. Дом предстал перед ним добротный двухэтажный, несравнимый с теми, что он лицезрел в «Карманово». Сложенный из толстых брёвен, с белыми наличниками и верандой, он производил впечатление благостное.
«Вот тебе и нищий крестьянин – подумал про себя Савва. – Не плохие, видать, у этого знахаря заработки». Однако что-то всё же смущало парня, может отсутствие ограждения всякого. Ни тебе ворот, ни забора, кто хочешь, заходи. Собственно Савелий так и поступил. Он прошёл между узких грядок, обогнул парники и, поднявшись на крыльцо, в дверь постучался. Хотя кто ему мог открыть?
Но нет. Через секунду Савва услышал чьи-то шаги, и вот на пороге перед ним возникла девочка маленькая, лет 9-и, светленькая, худенькая в шортах и белой маячке…
– Вам кого? – спросило юное создание.
– Да, я собственно от Николая Николаича…
– От дедушки?! – не дала договорить гостю хозяйка – А почему он сам домой не возвращается?
– Так вы что, ничего не знаете?
– Нет. Его как на прошлой неделе полицейские забрали, так он больше и не приходил…
Девочка посмотрела на незнакомца внимательно.
– А вы ему кто?
– Я – молодой человек решил не признаваться – хороший знакомый. Николай Николаич просил вас навестить…
– Правда? Ну, тогда проходите, пожалуйста – посторонилась хозяйка.
И Савелий соизволил войти.
В доме было уютно, но не богато. Не опалубленные стены, на полу выцветшие ковры. В комнате из мебели стол, стулья, книжный шкаф и два дивана. Савелий присел на один, на другой, напротив, приземлилось юное создание. Девочка поджала свои тонкие ножки под себя, поправила длинные пряди. Во взгляде её читалась тревога и тоска. А ещё она очень гостя стеснялась. Щёчки её налились краской, и руки заметно дрожали.
– Прошу меня извинить – неловко откашлялся Савва. – Но где ваши родители?
– Мои? – переспросила хозяйка, взглянула на незнакомца внимательно и опустила глаза – Мама в прошлом году умерла от пьянки. А папу я не знала…
– А Николай Николаевич, стало быть, ваш родной дедушка?
– Нет, он наш сосед из «Карманово», а когда я осталась одна, он позвал меня сюда, и теперь мы роднее не бывает…
– Надо же – удивился Савва, потом подумал немного. – Ничего если мы перейдём на ты?
– Ничего – согласилась девочка. – Если что меня зовут Катя.
– Очень приятно. А меня Савелий Иванович.
И тут Катерина как-то замялась.
– А дедушку что, полиция не отпускает? Скажите правду…
Только теперь гость решил признаться.
– Да, его в убийстве Александра Ермакова обвиняют, а я пытаюсь этого не допустить. Катя, ты что-нибудь о Ермакове знаешь?
– Знаю – кивнуло юное создание. – Дядя Саша гостил у нас с зимы. Сначала ночевал в подвале, потом на втором этаже в спальне. А в ту ночь к нему пришёл какой-то парень. Дядя Саша с ним отправился и больше не приходил.
– А ты сама видела этого парня?
– Нет. Он же на улице был…
– Ясно. А что ты ещё о дедушке расскажешь?
– Деда Коля всех лечил. К нему постоянно люди приезжали. И даже из самой Москвы.
– Из Москвы?
– Да. Правда, он многим отказывал. А ещё говорил, что денег ему не надо…
– А на что же он тогда жил?
– У дедушки пенсия большая. А ещё ему дарили подарки. Продукты, одежду разную, а мне игрушки. Хотите, покажу орангутанга?
– Орангутанга?
– Да – соскочила девочка с дивана, добежала до чулана и вытащила оттуда огромную игрушечную обезьяну. – Смотрите. Правда, он красивый?!
– Правда…
– Дедушка называл его отличным парнем. А ещё говорил, что этот плюшевый похож на него самого маленького. Такой же длиннорукий и неправильный…
***
Судебное заседание закончилось рано. Все покинули переполненный зал довольными, как не странно. Маргарита Ковалёва, юная прохиндейка, в очередной раз безнаказанной осталась. Её отец радовался тому, что дочку от тюрьмы отмазал. И даже потерпевший со сломанной рукой ни на кого не обижался. Его кредитная карта благодаря Ковалёву старшему была полна, а рука срастётся когда-нибудь…
Савелий уже хотел с клиентами распрощаться, однако…
– А как же ресторан? – спросил его сияющий папаша – Савва, отказ не принимается. На вечер столик заказываю…
И вот молодой адвокат уже сидел в «Аравии», пил французское вино и ел омаров. Одет он был, как всегда, элегантно – клетчатый пиджак, зелёная рубашка, изысканный шарфик…
– Не понимаю, чего этой скотине надо? – жаловался на непутёвую дочь расстроенный папаша. – Всё же есть, и деньги, и брильянты. Не хочешь учиться, выходи замуж. Не нашла жениха, бизнесом занимайся. Путешествуй, в море купайся. Так нет. Надо ей дуре нажраться и сбить какого-нибудь лоха. Что с ней делать не знаю…
Ковалёв старший выпил коньяка, зарумянился.
– Ладно, дело вчерашнее. Ты-то как, в Испанию собираешься?
– Да, только доделаю кое-какие дела…
– И это правильно – кивнул собеседник. – Вон я со своим заводом ни туда, ни сюда…
В это время на сцене появились цыгане и тут же пустились в пляс. У Ковалёва старшего лысого ловеласа на одну из смуглянок загорелся глаз, и он весь обратился во внимание. А Савелий стал размышлять…
То, что он увидел вчера в подвале у Малкова, ему совсем не понравилось. В дальнем углу стояла железная кровать, рядом печка маленькая, с другой стороны шкаф, а в нём книги в основном со стихами. Талмуды вид имели печальный, все изодранные, грязные. Казалось, что читателей классика раздражала. Алкоголики и наркоманы томились здесь месяцами, рвали книги, швыряли их, а когда болезнь отступала, начинали листать. А после и вовсе на второй этаж перебирались. Наверное, кто-то из них сбегал, кто-то выздоравливал. Сколько их было, никто не знает. Однако судя по тетради, которую Савва случайно в доме отыскал, не мало. Вот, к примеру, предпоследним лечился у знахаря некий Тимофей Игнатов, в тетради был записан номер телефона его матери. А напротив фамилии убиенного Ермакова даже адрес значился. Именно туда Савелий завтра и собирался отправиться…
Савва взял со стола бокал. Вина в нём было достаточно. Молодой человек сделал два глотка.
«Ах, да ещё же Катя. Как там она? Говорит, что её навещает некая Валя, деревенская медсестра, продукты приносит, убирает, а после вновь оставляет. Опека о девочке не знает, официально её опекуном является материна сестра, тоже пьяница. А потому сидит, наверное, сейчас Катерина со своим орангутангом в большом доме одна…»
Савелий поставил бокал на стол обратно.
«А мне-то, собственно, какая разница? Я в няньки не нанимался…»
***
Тёплый дождь закончился быстро. Ветер стих. На небе разошлись облака, и тут же в просвете появилась яркая радуга.
Молодой человек стоял у окна и наблюдал за происходящим. Наверху буйство красок, внизу коробки многоэтажек. Новый спальный район блестел евроокнами, бил фонтанами, зеленел газонами, на которых бегала беззаботная детвора. Дети, наверное, были счастливы. Савва вдруг вспомнил себя. Он рос болезненным, замкнутым. Часто его посещала хандра. Впрочем, она и сейчас его не оставляла…
– Присаживайтесь – предложил гостю хозяин.
Савелий отвернулся от окна и приземлился в кресло напротив мужчины коренастого. На вид ему было около сорока, наполовину седой, большой нос, зелёные глаза. Он смотрел на незнакомца с любопытством и часто подкашливал.
– Так вы говорите, адвокат того Малкова?
Савелий по привычке закинул ногу на ногу.
– Да, сейчас обстоятельства дела выясняю. Вы не расскажите мне про своего брата Александра?
Хозяин дома снова кашлянул.
– А чего рассказывать? Здесь он не жил. Виделись с ним год назад. Да и вообще про такого лучше молчать…
Савва удивился.
– Он что, вам очень досаждал?
– Досаждал – усмехнулся собеседник – это мягко сказано. Мать из-за него слегла. Отец умер ещё в 2005-ом. Сестра инвалидом стала. Вот как-то так…
Мужчина вздохнул, посмотрел на Савелия внимательно.
– Он ведь и раньше не был ангелом. В детстве его родители всё баловали, можно сказать ни в чём отказа не знал. Новая одежда – на тебе, деньги тоже на. Учительница в школе жалуется – сама виновата. В милицию первый раз попал – плохие друзья. Все кругом не правы, кроме любимого Сашеньки. Он особенный! Он талантливый! А потом этот талантливый учёбу бросил, из дома сбежал, связался с гоп стоп компанией, кому-то там задолжал, ему стали угрожать, в общем, родители выручили парня. Продали машину, гараж, дачу, с долгами рассчитались.
Однако свободная жизнь Саньку больше нравилась. Дома-то что, тоска! Где-то через месяц он снова ушёл на вольные хлеба. Ограбил какого-то там законника богатого, его шестёрки нашу сестру пятнадцатилетнюю в заложники взяли. В общем, долго там над ней издевались, так что Оля сошла с ума. Но Сашёк ничуть не раскаялся, он же сам жертва обстоятельств!
А через год эта жертва всё-таки попалась. За изнасилование и покушение на убийство ему, наконец, срок впаяли. Из тюрьмы он вышел законченным мерзавцем. А уж, что было дальше, и вспоминать страшно….
Старший брат замолчал, а потом вдруг добавил:
– Жалко мне вашего Малкова. Его беда, что он с чудовищем связался…
И только теперь мужчина, повесив голову, умолк окончательно.
Савелий подумал немного.
– Внучка Малкова рассказывала, что приходил в ту ночь к вашему брату какой-то парень. Я думаю, он и убил Александра. Не знаете кто это?
Хозяин дома пожал плечами.
– Да, кто угодно. Врагов у него было много…
– А всё-таки?
– Да, вон хоть сосед наш бывший Васька Котов. Сашка его дочь подсадил на наркотики, потом беременную бросил, а та взяла и с собой покончила…
Савва кивнул головой.
– А вы где были одиннадцатого числа?
– Так я прораб. У нас на объекте лопнула труба. Целые сутки с ребятами воду из подвала откачивали…
***
Это здание в центре города оставить без внимания было невозможно. Походило оно на большое пирожное, с вишенками по бокам. Кафе «Сластёна» пользовалось популярностью у многих. Посетители здесь заседали особые. Мамочки с детьми, влюблённые парочки, молодые девушки, ну и, конечно же, женщины кому далеко за…
Любила здесь поесть и Алиса Петровна Фокина, девица молодая одинокая, а потому, наверное, и полная. В обеденный перерыв она бежала сюда, накупала себе пирожков, эклеров, пончиков и усаживалась за столик у окна. Именно здесь и застал Фокину адвокат Хромушкин. Савелий взял себе суфле, горячий шоколад и, не спеша, пошёл к своей знакомой.
– Здравствуйте, Алиса Петровна, – присел Савва на диванчик напротив. – Как ваши сыскные дела?
Помощница следователя поправила тёмную чёлку, одёрнула казённый пиджак.
– Ничего работаем потихоньку – произнесла она. – А у вас? Я слышала, вы Малкова намерены защищать?
– Я-то намерен – кивнул Савелий. – Только он не хочет…
– А что так?
– Вот, я и решил у вас узнать…
Упитанная особа прищурила левый глаз.
– Наверное, потому что виноват – Фокина засунула себе в рот пончик и начала его жевать, отчего щёки её стали казаться ещё толще. – А если вас интересуют материалы дела, то я не могу их разглашать. Тем более что вы на данный момент человек посторонний – Алиса Петровна внимательно посмотрела на оппонента – А, собственно, кто он вам?
– Хороший знакомый моей домработницы…
– О! – улыбнулась молодая особа – Что-то не похоже на вас. Насколько я помню, клиенты ваши люди особые – владельцы заводов, газет, пароходов. А тут какой-то орангутанг…
– Кто? – переспросил адвокат.
– Да, да, именно так Малков и представился. Странный он какой-то, не находите?
Савелий опустил глаза.
– Может быть и странный, только кто теперь без греха? А вот к убийству он не причастен. И улик у вас нет, наверняка. И мотива тоже…
– А вот это вы напрасно. Улик на месте преступления мы нашли достаточно. Опять же между вашим знакомым и Ермаковым была драка.
– Какая драка? – не понял Савва.
– Ну, как же? У Малкова сбиты костяшки пальцев, да и убитый весь в синяках. К тому же, я уверена, что и на штырь он напоролся не случайно.
– На штырь? – удивился Савва.
– Ну да. Штырь такой длинный от парника. Прямо на него Ермаков и рухнул с размаха. Кстати, квалифицировать это, как несчастный случай, у вас всё равно не получится. Убийство по неосторожности, может быть да…
Глава 3
***
Маша исчезла из дома ещё вчера утром, не было её ровно сутки. За это время в квартире поселился бардак. Всё уже лежало не на своих местах. Всюду валялись вещи, бумаги, туфли. На кухне сохла грязная посуда. Не заправленной осталась и кровать…
Савва собирался впопыхах. Перемерил кучу костюмов, галстуков, рубах, а остановился на фиолетовом пуловере и серых клетчатых штанах.
– Ну как-то так – сказал Савелий и отправился в прихожую обуваться.
Однако дверь там была уже распахнута, а на пороге стояла тётя Маша. За руку она держала смущённую Катю.
– Вот, родной – сказал старая. – Как ты и велел, я Катерину привезла…
– Ну да. Ну да – кивнул молодой человек. – Хорошо. Вы это, располагайтесь, а мне по делам пора…– исчез за дверью Савва.
Правильно ли он сделал, что девочку к себе забрал, парень пока не знал. Благодетель из него был так себе. Любил Савелий всю жизнь только себя, но может быть ещё немного Машу, а она в последнее время ходила сама не своя.
– Ты это, поезжай к себе в «Карманово» – как-то сказал ей Савва. – Привези сюда Катю. А то сидит там, в пустом доме, одна. Опасно…
И старушка, лишнего не спрашивая, в дорогу засобиралась…
«Да, уж – вздохнул тяжело Савва. – Этого ещё мне не хватало. А впрочем, что такого, побудет девчонка пока у меня, а потом обратно со своим дедом в деревню отправится…»
Но чтобы это произошло, нужно было Малкова оправдывать. А потому Савелий уже в новую дверь стучался. Ему открыли не сразу. На пороге нарисовалась тётка заспанная, по всей видимости, жена Котова старшего. Невысокая худая, угловатая, седые волосы она под тёмным платком прятала. Сама женщина выглядела неопрятно, юбка чёрная длинная, на выпуск серая рубаха.
– Вам кого? – спросила хозяйка.
– Мне бы Василия Котова – ответил Савва.
Женщина посмотрела на незнакомца внимательно.
– А он не скоро придёт. Вы, наверное, из банка?
– Нет – отрицательно покачал головой Савва. – Я по поводу вашего знакомого Ермакова. Он, знаете ли, мёртв…
И тут женщина пошла пятнами.
– Постигла всё-таки ирода Божья кара. Так ему и надо…
Котова вдруг ослабла и стала заваливаться на бок. Молодой человек подхватил её.
– Давайте я вас положу куда-нибудь – повёл Савелий хозяйку в дом.
И вскоре несчастная уже лежала на диване, а Савва присел на стул рядом. Он осмотрелся. Обстановка в комнате была простая. Полированный стол, телевизор на тумбочке, шкаф, а на стене иконы разные.
– Так, вы говорите, умер он? – наконец, пришла в себя хозяйка.
– Да, его убили в драке. А обвиняют Николая Малкова. Вы его знаете?
– Нет – сказала женщина – не знаю. Но если вдруг увидите, привет передавайте от несчастной матери.
– Хорошо – кивнул Савелий. – Однако я считаю, что убийца не он…
– А кто? – женщина задумалась ненадолго. – Вы, наверное, мужа моего Васю подозреваете? Так, это напрасно. Васенька мой уже месяц как на кладбище живёт…
– Так он умер что ли? – удивился Савва. – Вы же говорили, что он придёт…
– Вот и поджидаю. Совсем я ополоумела проклятая…
– Да – опустил голову парень. – Сочувствую…
Несчастная вздохнула.
– А мне на погост ещё рано. Вот дождусь, когда Господь накажет Игнатова, тогда настанет и мой черёд…
– Как вы сказали, Игнатова? – вспомнил Савелий тетрадь Малкова.
– Ну да. Дружка Сашкиного. Это ведь они вместе запутали мою дочь, погубили ребёнка её, а вместе с ними и меня, и супруга Васю…
***
В доме снова стало уютно. На кухне остывал пирог, прели котлеты в сковородке. На столе, у него в кабинете, на тарелке с золотой каймой лежал бутерброд, такой, какой он любил – с масло и чёрной икрой. Однако Савва отодвинул его в сторону. Аппетит, может быть, потом придёт, а пока молодого человека одолевали мысли тяжёлые.
Он вспомнил сегодняшнюю встречу с Игнатовым, жил тот от центра далеко. На машине проехав несколько кварталов, Савелий, наконец, припарковался около полуразвалившегося здания. Трёхэтажная сталинка зияла дырами в фундаменте и облупившейся краской.
Молодой человек, не без содрогания, сел на покосившуюся лавку, и вскоре к нему из подъезда вышел тот, с кем он накануне созванивался.
– Ты это, не меня ждёшь? – спросил адвоката щуплый парень.
Савелий взглянул на него. Рост ниже среднего, сутуловатый, из шевелюры две жидкие пряди, лицо, несмотря на возраст, прыщавое, щёки впалые, на глазу бельмо.
– Да, тебя – ответил Савва. – Поговорить надо…
Игнатов уселся рядом, вытащил из спортивных штанов сигарету, стал крутить её.
– Слышь, зажигалки не найдётся?
– Нет – отрезал Савва и сразу начал. – Не хочешь в убийстве признаться?
Сосед по лавке тут же подскочил на ноги.
– Ты чего рамсы попутал, фраер?!
– Нет – спокойно ответил Савва. – Это же ты прикончил дружка своего Сашку? Только не говори, что не был в тот день в Карманово…
Игнатов немного остепенился, сел обратно.
– А ты вообще кто, чтобы я тут тебе каялся?
– Я адвокат Малкова. Знаешь его?
– Знаю – как-то сразу сник парень. – Я же это, вроде как лечился у него?
– И что?
– А то. Теперь капли не потребляю. Скукотища страшная…
Игнатов почесал грудь под вытянутой майкой, задумался.
– Слышь, а если я тебе поведаю всю правду, обещай, что Николаичу не расскажешь…
Савелий пожал плечами.
– Не знаю…
– Ну, ладно…
Игнатов выкинул в сторону сигарету мятую и начал.
– Я когда вылечился, вернулся в город обратно, тут ко мне является Сашка. Давай меня о жизни в деревне расспрашивать, то, да сё. Ну, я ему как есть выкладываю, а он и говорит, мол, у знахаря твоего, денег греби лопатой. Типа, надо тряхнуть его. В общем, переубедить Санька я и не пытался. Ермак, если удумает чего, не свернёшь…
А, где-то через месяц, смс мне шлёт: «Приезжай, помочь надо». Ну, короче, я подорвался. На заимке появился за полночь, вызвал из дома его. А он мне и говорит, типа девочку на себя возьмёшь, свидетелей убирать надо. И тут я понял всё, послал его куда подальше, мотанул прямиком на станцию, там ночь перекантовался, а утром сел на первый паровоз. А что уж было дальше там у Николаича, не знаю…
Игнатов замолчал, задумался и Савва. Он мысленно вернулся обратно. В соседней комнате кто-то плакал. «Это же Катя» – вспомнил парень. Он встал и отправился в бывшую спальню своей матери. Там, свернувшись калачиком на кровати, лежала несчастное создание. Савелий подошёл ближе и сел рядом. И тут малышка подскочила, обняла его своими тоненькими руками, прижалась к груди мокрой щекой.
– Савелий Иванович, – зарыдала Катя – дедушка не виноват ни в чём. Дядя Саша первый начал…
***
Эта встреча была тяжёлой для них обоих. Савелий, как и в прошлый раз, сидел на стуле напротив, правда, оделся сегодня ни как пижон, а попроще…
– Николай Николаевич, вас хорошо здесь кормят?
– Нормально – вздохнул Малков. – Съедобно…
Мужчина ютился на кровати, низко повесив голову. Вид у него был удручённый. Голубые глаза его подёрнуло поволокой, морщины на лице сделались отчётливее, выросла щетина на впалых щеках…
– Я ведь здесь ни первый раз – вновь сказал обитатель камеры. – Это в первый раз сложно, а сейчас…
Сиделец разгладил простынь рядом с собой на кровати. Руки свои он уже не прятал, две большие натруженные лопаты. Истинный орангутанг…
– Как там Катя? – вдруг спросил гостя Малков – Ты сказал, она живёт у вас?
– Да – ответил Савва. – С девочкой всё в порядке. С ней Маша занимается…
– Ну, тогда, ладно – вздохнул мужчина – раз так…
Он задумался надолго.
– Я ведь когда совсем один остался, тяжело мне было. Ни поговорить не с кем, ни чего рассказать. Вот и начал я людей у себя принимать. А потом эта девочка маленькая соседка. Придёт, бывало, поплачет, посетует на пьяную мать. Жалко мне её стало, вот я к себе её и забрал. А этот Сашка собака, будь он не ладен… Я бы ему и так всё отдал. Только ведь он схватил Катю, стал убийством угрожать. Вот я и накинулся на него, сам не знаю как. На улицу его выволок, там мы с ним подрались. А под конец я его толкнул, да так, что он назад попятился и на штырь тот проклятый спиной и упал. Потом я, конечно, испугался. Кате велел никому ничего не рассказывать. За себя-то не страшно, а вот она как?
Мужчина вновь умолк, посмотрел на адвоката внимательно.
– Как думаешь, сколько мне могут дать?
– Ну, учитывая чистосердечное признание и то, что Ермаков первый напал, в лучшем случае года два…
– Понятно – вздохнул Малков, а потом вдруг добавил. – Ты это, прости меня, Савва…
***
Тётя Маша слегла сразу, как только был озвучен приговор суда.
– Нет справедливости, Саввушка – всё наговаривала она. – Хорошего человека наказали…
Переживал по поводу приговора и Савва. Если бы Катя сразу призналась, и Игнатов после разговора с ним не сбежал, было бы всё иначе. А пока…
Маша лежала. Катя была с нею рядом. Савелий нанял приходящий уборщицу и кухарку, и теперь они готовили и убирали.
Сегодня вечером он, как всегда, зашёл повидать тех, с кем жил рядом.
– Ну как дела? – спросил парень.
Старушка медленно повернула голову на подушке, тяжело вздохнула и улыбнулась.
– Да, нормально, Саввушка. Сегодня днём медсестра была, сказала, что иду на поправку…
– Вот и хорошо. А как ты, Катя?
Девочка сидела за столом и увлечённо рисовала. Голубое платье, косички, белые бантики.
– Я бабе Маше лекарства давала, книжки читала – ответила Катерина, не отрываясь от своего занятия.
Она наклонила голову на бок.
– А дедушка скоро придёт?
– Дедушка? – Савва неловко откашлялся – Придёт. А ещё он просил тебя, его здесь дожидаться…
– Я дождусь – ответила Катя. – Вы ему привет передавайте…
– Передам – Савелий замялся. – Ну, раз у вас всё хорошо, тогда я пойду, пожалуй – собрался было уходить парень, но старушка его удержала.
– Останься, родной, поговорить надо…
И молодой человек, опустившись на стул рядом, весь обратился во внимание. А женщина, подумав немного, начала рассказывать.
– Ты же про себя, по большому, ничего не знаешь. Рос, как Бог положит на душу. Наверное, думал, что мать у тебя всегда была богатая. А ведь она простая наша кармановская…
– Как кармановская? – удивился Савва.
– Ну да. В детстве очень озорной была. Жила со мною рядом. Я с матерью её дружила Клавдией, а когда та умерла, Любаша мне досталась. Ну, в общем, когда Люба подросла, с одноклассником начала встречаться. После школы его забрали в армию, там он попал в Афганистан. А Люба дожидаться его не стала, а чего ждать, всё равно в цинковом гробу доставят жениха. А потому романы заводила разные… Однако, года через полтора парень тот вернулся обратно, правда раненый. Зато возмужал, первый на деревне красавиц. И тут Любаша опомнилась, снова стала к нему подкатывать, и он простил её, принял, потому что любил страшно. В общем, случилось у них всё однажды, а потому свадьбу на осень назначили. Вот только перед самым торжеством мать твоя сбежала…
– Ясно – вздохнул Савва. – И что дальше?
– Дальше она поняла, что беременна, по-быстрому здесь в городе выскочила замуж. Супругом её стал местный инженер Хромушкин Иван Павлович, он твоим отцом и записался. Правда, Любаша и с ним долго не жила. Нашла себе какого-то партийного начальника, ну, а после, ты и сам догадываешься…
Старушка замолчала. Задумался вместе с женщиной и Савва.
– Значит, отца своего я не знаю…
– Теперь уже знаешь – вдруг произнесла Маша. – Это Николай Николаевич…
– Кто? – поразился парень.
– Дедушка Катин…
То, что молодой человек был удивлён, сказать мало. Он видел того, с кем кровью был связан и не почувствовал ничего даже…
Однако старушка снова продолжила.
– Коля ведь приезжал к тебе, только мать твоя вам видеться не давала. Говорила ему: «Не по Сеньке шапка». А однажды даже подняла все свои связи, на отца твоего дело состряпали, ну, а дальше…
– Три и полтора – произнёс Савва.
– Ну да. Только он и после этого не испугался. Явился как-то с игрушечной обезьянкой…
– С орангутангом? – вдруг подскочила Катя.
– Может и с орангутангом. Правда, безумная Люба опять его прогнала…
Женщина вздохнула печально.
– Ты не вини отца, Савва. Хороший он у тебя, только несчастный. Любил он очень мать твою проклятую, а оттого и не женился больше никогда…
Женщина замолчала, в комнате повисла тишина.
Но вдруг к Савелию подошла Катя, взяла его за руку.
– Если деда Коля твой отец, значит ты мой папа?
Эпилог
Вот он и снова видит Испанию. Ласковое море, песчаные пляжи, пальмы. Вдали на лазурной воде качается яхта. Такая красивая, белая, большая. А над нею парит чайка…
Савва открыл глаза, чайка над ним и вправду плыла, правда, пейзаж вокруг поменялся. Пологий берег, усеянный травами и озерцо, чистое гладкое. В нём сейчас вместе со своими друзьями плескалась радостная Катя. Казалось, она была счастлива. Теперь у неё было всё – хорошая школа, игрушки, платья и даже по музыке педагог. А главное, любовь тех, кто рядом…
А Маша, наконец, поправилась. Она болела почти целый год, но всё же нашла в себе силы, встать на ноги. Только вот в санаторий, как не уговаривал её Савва, ехать отказывалась. Снова начала заниматься хозяйством, стряпала пироги и варила компот…
И отец, к счастью, тоже был жив, здоров. Они даже в заключении виделись два раза. Долго беседовали, обнимались. А скоро он выйдет по Удо, зная, что сын его ждёт…
Савелий вздохнул, вновь посмотрел на чайку, она всё дальше от него удалялась…
« Главное, чтобы моим родным было хорошо. А Испания? Что Испания? Испания подождёт…»
