К 150- летию со дня рождения А. И. Куприна

1. Известные люди о «Гранатовом браслете».

О рассказе А. И. Куприна «Гранатовый браслет» написано много. Автор считал его своим самым целомудренным произведением. Максим Горький назвал его «превосходной вещью». К. Г. Паустовский усмотрел в нём «великую любовь». Многие исследователи творчества А. И. Куприна  любовь Желткова называют идеальной. С. О. Штильман видит в рассказе «любовь до самоуничижения и – даже – самоуничтожения, готовность погибнуть во имя любимой женщины». В. Н. Афанасьев отмечает «романтическую взволнованность и приподнятость произведения», считает, что «раскрытие любви возвышает героев над серым, безотрадным бытом, утверждает в сознании читателя мысль о силе и красоте подлинного, большого человеческого чувства», а «трагический финал понадобился Куприну, чтобы сильнее оттенить силу любви Желткова к почти незнакомой ему женщине – любви, которая бывает “один раз в несколько сот лет”». А. А. Волков, как и многие другие, в рассказе видит только «тему великой и очищающей любви».

Такая идеализированная любовь давно проникла в сознание массового читателя, в школьные учебники. Молодые люди, за исключением немногих, восхищаются преданностью героя «прекрасной даме», его самопожертвованием. Но есть ли здесь настоящая, «большая любовь, которая повторяется только один раз в тысячу лет»? Не мираж ли это, созданный талантливым писателем и завуалированный таким образом, что читатели принимают его за высокое чувство? Создаётся впечатление, что многие  читатели и даже литературные критики не понимают, что такое любовь.

 

2. Что такое любовь?

Для того чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к 10-й главе рассказа. Князь Шеин своему шурину говорит так: «И правда, подумай, Коля, разве он виноват в любви и разве можно управлять таким чувством, как любовь, – чувством, которое до сих пор еще не нашло себе истолкователя». Так ли это на самом деле? Действительно ли нет до сих пор правильного толкования этого слова? Даже мало-мальски верующий человек знает, что Бог – это любовь. Но что же такое любовь? Ни в толковых словарях, ни в высказываниях известных людей нет однозначного ответа. И быть не может. Его находим только в Библии: «Любовь же состоит в том, чтобы мы поступали по заповедям Его» (2 Ин. 6); «Любовь есть исполнение закона» (Рим. 13:10). Нарушение заповедей Христа ведет к трагедии, самоуничтожению. «Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй, – напоминает Сын Божий и добавляет: – А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф. 5:27-28). А в десятой заповеди говорится прямо: «Не желай жены ближнего твоего». А Желтков преследует чужую жену. Его «любовь» к княгине Вере априори не может быть «настоящей, самоотверженной, истинной». Настоящая любовь познаётся не на стадии её возникновения, а в совместной жизни супругов, например Петра и Февронии.

 

3. Дьяволу или «богу было угодно послать мне, как громадное счастье, любовь к Вам»?

 

Восемь лет не отстаёт Желтков от Веры. «Она рассказала коменданту о безумце, который начал преследовать ее за два года до ее замужества. Она ни разу не видела его и не знает его фамилии. Он только писал ей и в письмах подписывался Г. С. Ж. Однажды он обмолвился, что служит в казенном учреждении маленьким чиновником. Он постоянно следил за ней, потому что в письмах указывал, где она бывала на вечерах, в каком обществе и как была одета. Сначала письма его носили вульгарный и курьезно пылкий характер, хотя и были вполне целомудренны. Но однажды Вера письменно  попросила его не утруждать ее больше своими любовными излияниями. С тех пор он замолчал о любви и стал писать лишь изредка: на пасху, на Новый год и в день ее именин».

Допустим, что два года до замужества Веры Ежий имел формальное право добиваться её внимания, взаимной любви. Но через два года она вышла замуж, и верующий мужчина уже не имеет права не только писать ей, но и думать о ней, тем более «целовать её платок». Страстно целуя платок, Желтков несомненно представляет её в своих жарких объятиях. Неужели Господь послал Желткову такую греховную любовь, нарушив свою же заповедь? Ответим однозначно: это не любовь, это страсть, похоть, посланная не Богом, а сатаной. Такая же грешная «любовь», как у Маргариты и мастера, который не может даже вспомнить имя своей законной жены.

 

4. О десяти заповедях в жизни Г. С. Желткова.

 

Вот они, десять заповедей, которыми должен руководствоваться каждый православный человек, а нарушение хотя бы одной из них выхолащивает душу каждого, отнимает высокое чувство любви, приводит к трагедии.

 

1. Азъ есмь Господь Богъ твой. Да не будутъ тебѣ бози иніи развѣ Мене.
2. Не сотвори себѣ кумира, и всякого подобія, елика на небеси горѣ, и елика на земли низу, и елика въ водахъ подъ землею, да не поклонишися имъ, ни послужиши имъ.
3. Не во́змеши и́мене Го́спода Бо́га твоегѡ̀ всу́е.
4. Помни день субботний, еже святити его: шесть дней дѣлай, и сотвориши (въ нихъ) вся дѣла твоя. Въ день же седьмой — суббота Господу Богу твоему.
5. Чтѝ отца̀ твоего̀ и ма́терь твою̀, да бла́го ти́ бу́детъ, и да долголѣ́тенъ бу́деши на землѝ бла́зѣ, ю́же Госпо́дь Богъ тво́й дае́тъ тебѣ̀.
6. Не убі́й.
7. Не прелюбы̀ сотворѝ.
8. Не укра́ди.
9. Не послу́шествуй на дру́га своего̀ свидѣ́тельства ло́жна.
10. Не пожела́й жены̀ и́скреннягѡ твоегѡ̀, не пожела́й до́му бли́жнягѡ твоегѡ̀, ни села̀ егѡ̀, ни раба̀ егѡ̀, ни рабы́ни егѡ̀, ни вола̀ егѡ̀, ни осла̀ егѡ̀, ни вся́когѡ скота̀ егѡ̀, ни всего̀ елика су́ть ближнягѡ твоегѡ̀.

 

Мы уже выяснили, что герой рассказа не соблюдает две заповеди, седьмую и десятую. Мало того, он нарушает и первую заповедь, превращая княгиню Веру в бога. Не Господу поклоняется он, а земной женщине. Помнит ли читатель библейский рассказ об Аврааме и его сыне Исааке (Быт. 22:1-19). По воле Божьей Авраам приносит своего любимого сына в жертву Богу, но это было испытание, и в последний момент Господь останавливает руку с ножом, занесённую над связанным Исааком. А в рассказе Куприна всё-таки происходит «жертвоприношение»: Желтков сам себя «зарезал», но не Бог и не Вера требуют этой жертвы, а невидимый сатана. Если для христиан Бог – это любовь, то для героя рассказа любовь – это Бог. Желтков выбрал себе другого Бога – смертную женщину, единственную и неповторимую.

Герой нарушил и вторую заповедь: он создал из княгини Веры божка, идола, своего кумира, а её вещи превратил в фетиши-иконки, которые он страстно целовал.

Не соблюдает Желтков и шестую заповедь, ведь самоубийство – это тоже убийство, но только самого себя. Самоубийство страшнее убийства, потому что человек, убивший себя, не может уже ни в чём каяться, а молиться в церкви за них нельзя. Значит, путь к спасению закрыт и никогда не откроется.

Обратим внимание и на восьмую заповедь. Желтков сам признаётся, что он украл Верин платок и превратил его в фетиш. Казалось бы, всё это мелочь, но герой «растратил казенные деньги», то есть украл их.  Хозяйка квартиры  «шестьсот – семьсот рублей  могла бы собрать и внести за него». В тексте не говорится, на что ушли эти присвоенные деньги, но можно предположить, что они были израсходованы на переделку гранатового браслета, который тоже украден. Почему? Да потому, что это древняя семейная реликвия принадлежит не одному Желткову, а родному брату тоже. А может, и отцу, о котором ничего не сказано.

Девятая заповедь запрещает нам лгать, так как ложь – это извращение истины. Ложь противоположна истине, потому что истина исходит от Бога, ложь – от дьявола. Христос называет дьявола отцом лжи (Ин. 8:44). Апостол Павел учит, что лживый человек действует в пользу дьявола. В его послании к Колоссянам читаем: «Не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его» (Кол 3:9). А Желтков врёт, утверждая, что Николай Николаевич хотел его «выслать в другой город». Товарищ прокурора не произносил этих слов. Желтков лжёт и хозяйке квартиры, когда  говорит, что «ему предлагали место управляющего в экономии». Желтков лжёт и тогда, когда утверждает, что «бог послал» ему такую любовь. Бог никому не посылает греховную любовь. Её может послать только отец лжи.

Итак, из десяти заповедей герой нарушает семь, и стоит ли говорить при таком раскладе о соблюдении третьей заповеди, когда он свои грехи оправдывает именем Бога?! «Я не виноват, – пишет Желтков, –  что богу было угодно послать мне, как громадное счастье, любовь к Вам. Я проверял себя — это не болезнь, не маниакальная идея – это любовь, которою богу было угодно за что-то меня вознаградить». Желтков не только употребляет имя Бога всуе, но и пытается сделать Его соучастником своих греховных деяний! «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно» (Исх. 20:7). Кстати, обратим внимание на тот факт, что Желтков нигде не произносит ни имени Бога, ни само слово «Бог». Он боится его произносить, поэтому только пишет, притом со строчной буквы, а когда речь идёт о княгине Вере, появляются прописные буквы: «Ваше Сиятельство, Глубокоуважаемая Княгиня Вера Николаевна!»; «Пусть я был смешон в Ваших глазах и в глазах Вашего брата». В конце письма содержится маленькое предложение: «Дай бог Вам счастья». Она теперь Бог, а Сущий на небесах превращается в одного из многочисленных богов. Читатель может возразить: мол, здесь «Вам» просто форма уважения. Верно, но плюс ещё форма обожествления, что легко доказывается предложением, которое Желтков использует в своём письме: «Уходя, я в восторге говорю: „Да святится имя Твое“». Помнит ли читатель слова Христа «кесарево кесарю, а Божие Богу». А Желтков сказал бы: «Кесарево Богу, а Божие кесарю». «Да святится имя Твое» – это только о Боге, это – предложение, взятое из Молитвы Господней, и оно никак не относится и не должно относиться к смертному человеку ни в прямом, ни в метафорическом значении. У него нет переносного значения. Божие только Богу. Иначе это кощунство. С помощью этого предложения Желтков смертную женщину превращает в Бога.

Остались только две заповеди, четвёртая и пятая. «Помни день субботний, – сказано в четвёртой заповеди, – чтобы проводить его свято: шесть дней работай и делай в продолжение их все дела твои, а день седьмой – день суббота посвящай Господу Богу твоему». Как может Желтков посвятить один день Богу, если он нарушает все Его заповеди? «Меня не интересует в жизни ничто: ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей, – пишет он княгине Вере, –  для меня вся жизнь заключается только в Вас». В ряд однородных членов этого предложения легко можно вставить слово «религия» или слово «церковь». Как известно, Куприн начал писать этот рассказ осенью 1910 года. День именин княгини Веры – 17 сентября, а 17 сентября 1910 года приходится на субботу. И кто же этот день «посвящает Господу Богу»? Никто. Желтков тем более.

Поговорим о пятой заповеди. «Почитай отца своего и матерь свою, чтобы было тебе хорошо и продлились дни твои, чтобы ты хорошо жил на земле, которую даровал тебе Господь, Бог твой» (Исх 20:12).

Пятый закон требует от детей уважения, покорности и послушания по отношению к родителям. Эта заповедь говорит, чтобы дети стали для родителей утешением и помощью в преклонных годах. Что мы знаем о родителях Желткова?  Почти ничего. Но знаем, что гранатовый браслет принадлежал его прабабке, а «последняя, по времени, его носила покойная матушка». У него есть брат, жизнью которого едва ли он интересовался: кроме княгини Веры, ему никто не нужен. Тем не менее об отношении героя к своим родителям мы можем узнать по его делам. Христос говорит: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные» (Мф 7:15). Безусловно, здесь речь идёт не только о лжепророках, но и о каждом двуличном человеке. В рассказе хозяйки квартиры Желтков как раз представлен волком в овечьей шкуре. «Если бы вы знали, что это был за чудный человек, пани, – говорит она княгине Вере. – Восемь лет я его держала на квартире, и он казался мне совсем не квартирантом, а родным сыном». Обратите внимание на слово «казался». Желтков был с ней вежлив, ничем не досаждал пожилую женщину, вот поэтому и казался хорошим человеком. Но «по плодам» (Мф 7:20) узнаётся дерево, а человек – по делам своим. Что такое гранатовый браслет? Семейная реликвия. Драгоценная вещь, свято хранимая как память о прошлом. Гранатовый браслет носила прабабушка, бабушка и мать, а он искромсал его, заменив серебро дутым золотом низкой пробы, и… отправил незнакомой женщине, а когда она не приняла подарок и вернула ему, оставил у квартирной хозяйки. Семейная реликвия – это скрепа, которая соединяет все поколения, прошлое, настоящее и будущее и не даёт им рассыпаться. Разве так поступает сын, уважающий семейные традиции? Он разрешает княгине «выбросить браслет или подарить его кому-нибудь», называет семейную реликвию «смешной игрушкой», «дурацким браслетом» и «очень стыдится и мысленно краснеет» за него. Сыновний долг – сохранить семейную реликвию. Желтков вполне мог передать гранатовый браслет родному брату, но он этого не сделал, проявив тем самым неуважение к родителям.

Нам удалось доказать, что Желтков грубо нарушает все десять заповедей, но мало кто замечает это именно из-за того, что автор точно так же, как славка бросается на землю, трепеща крылышками, нарочно с трудом продвигается в траве прочь от гнезда, чтобы спасти птенцов от лисицы, точно так же отводит читателя в сторону, чтобы он научился думать самостоятельно.

5. О названии рассказа.

Рассказ А. И. Куприна называется «Гранатовый браслет». Когда «проницательные» читатели и критики пишут о смысле названия, они заостряют наше внимание на камушках, якобы символизирующих трагическую, но настоящую любовь, которую испытывает Желтков. Слишком простое толкование. Для того чтобы понять смысл названия, нужно проследить историю браслета. Продолжим мысли, высказанные в конце четвертой части статьи. Хотя камушки переставлены на новый браслет, они всё равно считаются бывшими в употреблении и поэтому содержат в себе неизвестную энергетику прежних хозяев. Кому же хочется не только получать, но и носить подержанную вещь? К тому же гранатовый браслет носили женщины среднего сословия, а княгиня Вера Николаевна по статусу достойна хотя бы рубинового браслета, вот почему оскорблённый брат княгини называет гранатовый браслет «чудовищной поповской штучкой», «идиотским браслетом». Серебряный браслет как семейная реликвия был оберегом рода Желтковых, а теперь он фактически украден, переделан и поэтому превращён в символ разрушения, разлада и разъединения. Он был символом добра, а теперь в руках грешного (по всем десяти заповедям) человека стал символом зла, предметом чёрной силы. Ведь не зря Желтков заменил серебро золотом. Серебряной пулей убивают вампиров, нечистая сила боится серебра, а золото не так опасно для неё. Возьми этот страшный подарок княгиня Вера, её душой овладел бы отец лжи. Что же происходит дальше с гранатовым браслетом? Слава Богу, он возвращён опять дарителю, но браслет уже приобрёл такую негативную силу, что Желтков сам боится этого предмета и хочет избавиться от него. Не просто избавиться, а хитро преподнести его какому-нибудь слабому человеку. Пусть и этот человек попадёт под влияние сатаны. Каким образом? Боясь Божьей кары, герой не сам вешает браслет на «изображение матки боски», а поручает это страшное дело хозяйке квартиры. И будет висеть сатанинская вещь на иконе Божьей Матери!

Таким образом, название рассказа, постепенно теряя первоначальное значение, приобретает зловещий характер, новое значение, сатанинское, направленное на разрушение любви. В первую очередь любви к Богу.

    

6. «Любовь должна быть трагедией»? «Величайшей тайной в мире!»?

 

Поиски источника аносовского постулата с точки зрения православия выеденного яйца не стоят. Даже с точки зрения атеиста любовь должна быть не трагедией, а таким светлым чувством, которое приносит людям радость. Если бы любовь была трагедией, на планете исчезли бы семьи, мужчины и женщины возненавидели бы друг друга. А с точки зрения верующего? Мы уже выяснили, что «любовь есть исполнение закона». Вдумайтесь, господа: исполнение законов Бога генерал Аносов объявляет трагедией! Кто этого хочет, кроме Аносова? Конечно же, в этом заинтересован дьявол – отец лжи. Любой читатель скажет, что любовь может (а не должна) быть трагедией, если на пути этой любви возникнут препятствия («Ромео и Джульетта»  Шекспира, «Бедная Лиза» Н. М. Карамзина, «Нарспи»  К. В. Иванова и т.п.).

Следующая аксиома, выдвинутая генералом, – это тайна любви. По его мнению, «любовь должна быть величайшей тайной в мире». Читатель интуитивно чувствует: что-то здесь не так, потому что знает множество семей, в которых супруги живут в любви и согласии и умирают, как говорится, в один день. Такие счастливые пары ни от кого не скрывают, каким образом им удаётся жить в гармонии. Такая «величайшая тайна любви» нужна Диким и Кабанихам, за высокими заборами которых творится что-то страшное и мерзкое, а начинается она опять-таки с дьявола. Именно сатане выгодно сохранять трагедию «любви» в тайне, чтобы никто из людей не знал его и не догадывался о ней, но «нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу» (Мк 4:22). Многие исследователи творчества Куприна постулат Аносова приписывают и автору рассказа. Неужели православный писатель, хорошо знавший церковную службу, усмотрел, как и генерал Аносов, в преследовании Желтковым невинной женщины великую любовь? Если скажем «да», то этот рассказ превращается в грубый фарс, в неудачное произведение.

 

7. Ещё две истории идеальной любви.

 

«Настоящей, святой, чистой, вечной, неземной любовью» интересуется и Людмила Львовна, о «бескорыстной, самоотверженной, не ждущей награды любви, которая сильнее смерти, о такой любви, для которой совершить любой подвиг, отдать жизнь, пойти на мучение — вовсе не труд, а одна радость», говорит и Яков Михайлович Аносов. В качестве примера он рассказывает княгине Вере Николаевне две истории о настоящей любви.

Первый случай произошёл с молодым прапорщиком, который ни с того ни с сего влюбился в «костлявую, рыжую, длинную, худущую, ротастую, старую морфинистку – жену полкового командира» –  и стал её любовником, слугой, рабом. Однажды по её приказу он бросился под поезд. И нет человека! Не прапорщик, а манкурт какой-то! История, похожая на историю с Желтковым, отличающаяся некоторыми деталями: в истории с Желтковым княгиня Вера не занимается прелюбодеянием, а в рассказе о прапорщике оба персонажа впадают в этот страшный грех . А ведь, дорогой читатель, прапорщик мог оказаться на месте Желткова, а Желтков – на месте прапорщика! И где же здесь настоящая любовь? Здесь одна сплошная грязь, публичный разврат! И это преподносится как «святая, неземная» любовь? Что происходит в этом рассказе Куприна? Или автор что-то перепутал, написал чушь, или мы, читатели, чего-то не понимаем. Ну нет здесь любви сильнее смерти. И быть не может.

Вторая история связана с любовным треугольником. Боевой капитан, «на которого солдаты богу молились», любил свою молодую жену Лену так сильно, что закрывал глаза на её сексуальные отношения с поручиком Владимиром Вишняковым. И не только терпел его, но и заботился по приказу жены о своём сопернике, всячески оберегал его на войне. Все трое нарушают седьмую заповедь: капитан прелюбодействует, продолжая делить одну постель с женой-проституткой, а прелюбодеяние Лены и Володи и так очевидно. Не нужно выдавать прелюбодеяние за настоящую любовь и воспринимать его как нечто прекрасное.

Что же это такое? Если прикажут, допустим, эти роковые женщины своим воздыхателям ограбить или убить кого-нибудь, Желтковы, «прапорщики», «капитаны», нет сомнений, пойдут на любые преступления. Ради и во имя своего Бога!

Неужели кто-нибудь из читателей видит в этих вставных рассказах настоящую любовь? Конечно же, нет. Они лишь жалкие пародии на «трагическую» любовь чиновника контрольной палаты: автор подсказывает нам таким образом, как нужно воспринимать отношение маленького чиновника к княгине.

Стоит обратить внимание на такой факт: все подобные любовные истории в произведениях русских писателей происходят чаще всего не с молодыми людьми, а с семейными. Возьмём, например, рассказ А. П. Чехова «О любви». Герой произведения размышляет о своём отношении к замужней женщине: «Я признался ей в своей любви, и со жгучей болью в сердце я понял, как ненужно, мелко и как обманчиво было всё то, что нам мешало любить. Я понял, что когда любишь, то в своих рассуждениях об этой любви нужно исходить от высшего, от более важного, чем счастье или несчастье, грех или добродетель в их ходячем смысле, или не нужно рассуждать вовсе». Такова позиция Чехова? Получается, что есть «высшее, более важное», чем заповеди Христа. Иначе говоря, куй железо, пока горячо, или «не пропускай того, что плывёт в руки». То же самое в рассказе И. А. Бунина «Кавказ», где демонстрируется откровенное прелюбодеяние с трагическим исходом. Оба произведения, кстати, входят в школьные программы.

Прелюбодеяние не может быть сильнее смерти.

     Не убедил? Тогда нарисуем живую картину: Желтков познакомился с командиром полка и полюбил его жену, «костлявую, рыжую, длинную, худущую, ротастую, старую Мессалину (проститутку)-морфинистку, так сильно полюбил, что по её приказу бросился под поезд. Представьте себе и другую картину: Желтков в шкуре капитана, жена-проститутка, ненаглядная Леночка со своим любовником Володей. «Кажется, трудно отрадней картину нарисовать, генерал?..» – скажем словами Н. А. Некрасова и Аносову, и современным читателям. Что? И теперь будете стоять на своём, утверждая, что и в этих случаях вы видите возвышенную любовь? Нет, Мессалины Леночки – это не лягушки, которые превращаются в царевну, а безобразные жабы, и Желтков отнюдь не Иван-царевич.

В образе княгини Веры Желтков любит не её, а свою мечту. Вспомним легенду Куприна «Аль-Исса» (1894). Сын знатного раджи Аль-Исса верил, как и все, в неувядаемую сверхъестественную красоту бессмертной богини. И вот ради неописуемого  блаженства с красавицей на супружеском ложе Аль-Исса ведёт аскетический образ жизни, постоянно тренируется и становится лучшим из претендентов, хотя отлично знает, что наслаждение будет длиться лишь двенадцать часов, а потом его казнят. Когда же настал  вожделенный миг, он «кинулся к ней, дрожащими руками распахнул легкую ткань, закрывавшую лицо, и окаменел от ужаса и изумления… Перед ним стояла дряхлая старуха, сморщенная, беззубая, со слезящимися глазами и потухшим взором».  Действительно, мы часто создаём виртуальный сказочный мир, идеальный образ прекрасной Незнакомки и начинаем верить в него, думая, что это и есть реальная жизнь. Таким представлен и финн в «Руслане и Людмиле», когда он видит перед собою вместо красавицы «старушку дряхлую, седую, с глазами впалыми, с горбом, с трясучей головой», и Владимир Ленский в романе «Евгений Онегин», влюблённый в Ольгу,

в чертах которой жизни нет.
Точь-в-точь в Вандиковой Мадоне:
Кругла, красна лицом она,
Как эта глупая луна
На этом глупом небосклоне.

 

8. Гости на именинах княгини Веры.

    

     Вполне логично рассматривать и гостей, как и Желткова, под лупой десяти заповедей. Именинница насчитывает тринадцать гостей. Вот они: генерал Яков Михайлович Аносов, полковник Понамарев, поручик Бахтинский, Анна Николаевна Фриессе, её муж Густав Иванович Фриессе, пианистка Женни Рейтер, профессор Спешников, вице-губернатор фон Зекк, Людмила Львовна, товарищ прокурора Николай Николаевич, Васючок. Только одиннадцать. Двух не хватает. Почему?

Внешний вид гостей вызывает ассоциации по сходству с пирующими чудовищами из сновидений Татьяны Лариной: Аносов – «тучный, высокий, серебряный старец», у которого «было большое, грубое, красное лицо с мясистым носом»; «бритый толстый, безобразно огромный профессор Спешников». Густав Иванович вообще похож на вурдалака: «худое, гладко обтянутое блестящей кожей лицо, с прилизанными жидкими, светлыми волосами, с ввалившимися глазными орбитами, походило на череп, обнажавший в смехе прескверные зубы».

Некоторые гости вполне приличны на вид, но почти все они имеют нравственные изъяны. Богатый Васючок – «шалопай и кутила»; петиметр Николай Николаевич, как и Желтков, волочился за замужней женщиной; вице-губернатор фон Зекк – «туповатый, приличный и скучный немец»; измождённый полковник Понамарев – преждевременно состарившийся, худой, желчный человек; поручик  Бахтинский – танцор и буян.

Аносов – главный идеолог, утверждающий, что любовь должна быть трагедией. Хотя у Аносова много положительных качеств, но в любовной истории с болгарочкой легко оставляет возлюбленную на произвол судьбы, как и Анатоль Курагин свою жену в Польше, ведёт себя как прелюбодей. Семьи нет, детей нет. Обманывает солдат (крадёт), заплатив за розовое масло, которое стоит двадцать червонцев (200 рублей), лишь целковый (1 рубль).

А. Б. Гришина пишет о том, что «генерала Аносова в сопровождении двух военных встречают двенадцать собравшихся гостей (по числу апостолов на Тайной вечере)».  Несомненно, пиршество на именинах напоминает трапезу апостолов, но на даче мы сталкиваемся с чем-то похожим на анти Тайную вечерю.

За столом тринадцать гостей, из них двое невидимы, но обратила на них внимание только княгиня Вера, она их увидела, но не придала этому особого значения, приняв их, может быть, за друзей кого-нибудь из одиннадцати, а потом забыла о них.

9. Сталкеры, одержимые, бесноватые.

 

По словам генерала Аносова, Желтков, «может быть, просто ненормальный малый, маниак». Николай Николаевич называет Желткова «сумасшедшим». Княгиня Вера думает про себя: «И что это было: любовь или сумасшествие?» «Я проверял себя, – пишет Желтков, – это не болезнь, не маниакальная идея – это любовь». А князь Шеин говорит жене, что Желтков любил её, а вовсе не был сумасшедшим. Кому же верить? Кто прав?

Мы уже говорили, что прелюбодеяние Желткова не может быть любовью, тем более «единой, всепрощающей, на все готовой, скромной и самоотверженной».

Говоря о злых духах, патриарх Кирилл утверждает, что «эта сила реальна и что жертвой воздействия этой силы может быть каждый, кто лишен опыта молитвы и кто сам себя отделил от Бога». По словам священника Константина Пархоменко, «сегодня бес действует в соответствии с культурным уровнем людей. Человек может быть светским львом, но бесов в нем больше, чем в бесноватом, который кусается и бросается на людей».

В каждом из нас, если мы пренебрегаем заповедями Христа, ежедневными молитвами, если мы живём, думая только о своём благополучии, если мы приносим людям горе, обязательно в душах образуется брешь, куда хлынет нечистая сила. Думается, что в душу Желткова тоже вселился злой дух, враг человечества. Чиновник сам своими руками, своими поступками раскрыл ворота своей души и впустил туда отца лжи. Теперь сатана заставляет героя преследовать княгиню Веру, но в её пороховнице много ещё православного пороха, однако она почти израсходовала его, забыв пополнить пороховницу. И вот результат: влекомая нечистой силой, сначала молодая женщина посещает мертвого воздыхателя, целует его, а потом «душа её раздвоилась» и княгиня Вера слышит как будто слова Желткова, возносящие её до небес. Перекреститься бы ей, прочитать бы молитву!.. Но куда там! Проникновение сатаны в душу героини продолжается. Под сильным воздействием нечистой силы оказался  и генерал, утверждающий, что любовь – это трагедия, и молодой прапорщик, «полюбивший» полковую Мессалину, и капитан со своей Леночкой.

Желтков не просто сталкер, не просто бесноватый, а одержимый в изощрённой, красивой форме, а потому трудно догадаться о его одержимости. Нам могут возразить, что это, мол, не одержимость, а болезнь, психическое расстройство.

 

10. Авторская позиция в рассказе.

 

Если бы у Желткова было только психическое расстройство, то на этой основе, как на болоте, невозможно было бы построить даже фундамент рассказа. Мнение автора, конечно, не совпадает с мнением генерала Аносова. Позицию Куприна скорее всего выражает единственная героиня рассказа, во многом похожая на замужнюю Татьяну Ларину. Это Анна Николаевна, младшая сестра княгини Веры. Как и Татьяна, Анна могла бы заявить:

Но я другому отдана;

Я буду век ему верна.

 

Анна тоже не любит своего мужа, но родила от него детей. Кстати, у остальных героев нет семьи, нет и детей. Она, хотя и флиртует с мужчинами, но власяницу никогда не снимает. Она помнит седьмую заповедь, потому что «отличается щедрой добротой и глубокой, искренней набожностью». Помните, как она заглядывает в пропасть на краю обрыва и с ужасом отступает назад? Хочешь жить, не бросайся в ущелье, тебе не преодолеть закона всемирного тяготения. Но почему-то люди забывают о других законах – о Божьих. Хочешь жить хорошо – соблюдай и их, хотя все законы – Божьи. Но мало кто живёт по законам Божьим.

Никто из героев рассказа, кроме Анны Николаевны, не вспоминает о Боге, а если и употребляют некоторые герои слово «бог», то только в устойчивых сочетаниях типа «ради бога», «бог знает что сделал», «ей-богу» и т. п. Характерны в этом отношении две реплики в диалоге сестёр: Вера Николаевна произносит «ради бога», усиливая свою просьбу, а Анна Николаевна восхищается миром Божьим и благодарит Его: «Но ты только посмотри, какая красота, какая радость – просто глаз не насытится. Если бы ты знала, как я благодарна Богу за все чудеса, которые он для нас сделал!» «В первые дни замужней жизни Анна безотлучно находится около захворавшей матери», в то время как «Вера спешно уезжает к себе на юг». В бессмертной душе Анны, как и у всех людей, две двери: одна, для добра, распахнута настежь, а другая, для зла, закрыта наглухо на десять замков-заповедей.  У многих героев рассказа наоборот: дверь добра лишь приоткрыта или закрыта совсем, а дверь зла приоткрыта или открыта настежь. Входи, нечистый дух, когда пожелаешь!

Авторскую позицию выражает не генерал Аносов, а Анна Николаевна Фриессе. Она говорит о приюте для порочных детей: «Мы хотим приютить этих несчастных детей с душами, полными наследственных пороков и дурных примеров, хотим обогреть их, обласкать, поднять их нравственность, пробудить в их душах сознание долга… И вот к нам ежедневно приводят детей сотнями, тысячами, но между ними – ни одного порочного! Если спросишь родителей, не порочное ли дитя, они даже оскорбляются! И вот приют открыт, освящен, все готово – и ни одного воспитанника, ни одной воспитанницы! Хоть премию предлагай за каждого доставленного порочного ребенка».

Что это за приют, куда ежедневно приводят детей тысячами?! Конечно, это учение Христа, храм Божий, куда приходят или перестали приходить тысячи, миллионы людей. Мы все – порочные дети Отца Небесного, но мы считаем себя непорочными, безгрешными, а если даже осознаём свою греховность, то ничего не делаем, чтобы избавиться от греха. Как же можно «поднять нашу нравственность, пробудить в наших душах сознание долга», если этого не хотим и не понимаем мы сами, грешники? «Приют открыт, освящен, все готово – и ни одного воспитанника, ни одной воспитанницы!» Какая страшная картина! Апокалиптическая! Нам могут возразить, мол, в современной России приютов-церквей стало больше и народ туда валом валит. Что верно, то верно. Но посещать церковь легче, чем каждый день соблюдать десять заповедей Христа.

«Жизнь могла бы быть прекрасной и для меня», – нашёптывает княгине Вере чей-то потусторонний голос. Да, жизнь Желткова, в общем-то неплохого человека, могла быть прекрасной, если бы он не начал снимать замки, висевшие на двери зла его души. Случилось так, что он стал одержимым, тихим, спокойным одержимым, и не заметил этого. В противовес Желткову Куприн позже создаст образ такого же маленького человека в «Звезде Соломона». Иван Степанович мог бы стать самым богатым человеком на планете, властелином мира, все красивые женщины принадлежали бы ему, но, к счастью, ничего из этого ему не нужно. Чем только не соблазняет его дьявол, но герой выстоял, потому что он по-настоящему верит в Бога. Жизненное кредо героя повести выражено в словах консисторского чиновника Световидова: «Жизнь можно сделать прекрасной при самых маленьких условиях. Надо иметь только вон там, вверху над собой, маленькую точку. Самую маленькую, но возвышенную. И к ней идти с теплой верой». Вот почему Иван Степанович, ограничивая себя во многом, некоторую сумму «аккуратно высылал в город Кинешму своей матушке, вдове брандмейстера, тихо доживавшей старушечий век на нищенской пенсии в крошечном собственном домишке, вместе с двумя дочерьми». Такие нравственные устои не позволяют ему завладеть и Варварой Николаевной, красавицей, недавно окончившей гимназию.

В «Гранатовом браслете» авторская позиция, как драгоценный камень в окружении искусственных, дешёвых, запрятана глубоко, и многие исследователи-кладоискатели, не замечая драгоценности, вытаскивают пустышки. А может, вытаскивают нарочно, с умыслом?

 

11. О злом умысле в «Гранатовом браслете».

 

     О десяти заповедях знают все. Но только единицы знают, какую силу придают они человеку, положившему в основу своей жизни законы Божии. Почему мы все не только стоим на краю обрыва, как Анна Николаевна, но и прыгаем добровольно вниз и разбиваемся насмерть? Добровольно ли? Кто же толкает нас в спину, чтобы мы упали в пропасть, в ад? «Всякая власть, – говорит Иешуа, – является насилием над людьми, настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть». Вот первая сила, государственная и всякая другая власть, которая толкает нас в ущелье греха. Зачем она хочет этого? А представьте себе, что люди хотят и научились жить, не нарушая законов Божьих. И тогда не нужна власть. А задача власть имущих – не допустить этого, иначе они никому не нужны. И власть специально создаёт такие условия, чтобы человек постоянно грешил. Власть имущие, утонувшие в грехе, с удовольствием принимают услуги сатаны, чтобы только сдерживать стремление людей к Богу. Грешными людьми управлять легче.  Легче, по Пушкину, их «резать или стричь». Вот почему во всём мире приучают людей курить, пить крепкие напитки, употреблять наркотики, открывают притоны – создают такие условия, чтобы человек согрешил и оскотинился. Вторая сила – это сатана, тоже паразитирующий на грешных людях. Сатана главенствует, а власть, как родная сестра, помогает ему. И обе стороны довольны.

Посмотрите на героев рассказа. Каждый из них живет без Бога в душе, в висячем положении между добром и злом. Даже князь Василий Львович Шеин в сцене чтения семейного альбома превращается в «шалопая и кутилу Васючка». Богатой верхушке общества противопоставлены простые люди, добывающие в поте лица кусок хлеба. Это и утонувшие рыбаки, и «горничные и кухарки, сидевшие на верху воза», и «дрогали, закутанные от дождя в рогожи», и проводник Сеид-оглы, и хозяйка квартиры, и, конечно же, центральная героиня рассказа, католичка Анна Николаевна, которая помогает бедным людям и поэтому «целый, целый день на ногах».

     Гениальный рассказ Куприна призывает нас жить по заповедям Христа, показывает нам, что без любви к Богу не может быть и настоящей любви между мужчиной и женщиной.

 

30 августа 2020 года

Сергиев Посад