Часть 1. Старая афиша

В аллеи Гринвич-Виллиджа осень пришла внезапно, осыпая дорожки золотом и окутывая густыми туманами. Старомодные улочки, не знающие суеты большого города, хранили свои тайны. В окнах одного из уютных домов свет зажегся чуть раньше положенного. Это был дом старой постройки, но довольно крепкий, почти ровесник своего хозяина, которому сегодня исполнилось 70 лет. Круглая дата, и можно подвести итог.

Старик приставил легкую лестницу к стеллажу с книгами и достал с самого верха сложенный в трубочку рулон бумаги. Чуть кряхтя, слез и развернул драгоценный свиток. Им оказалась старая пожелтевшая афиша 1958 года. Он присел на ступеньку и стал всматриваться. О чем он сейчас думал?

Октябрь, 1958 год, редакция издательства на Мэдисон-авеню.

– Уоррен! Поезжай в Мэт (так сокращенно называли «Метрополитэн-оперу») и  возьми перед премьерой интервью. Чтобы к вечеру у меня на столе лежала готовая статья! Не успеешь – ты уволен! Катись к чертовой матери! Ты понял?

– Хорошо, босс, понял! – буркнул Вэл.

«Да, босс всегда так себя ведет. Задание дает в последний момент, словно его осенила идея только что. А потом грозит увольнением, если не успеем. Все знают, что никого он не уволит, но еще ни разу его не подвели. Новости издательства выходят как самые свежие и горячие пирожки, а потому мы считаемся лучшими в Нью-Йорке» – мысли пронеслись в голове тихим шелестом.

Театральный квартал находится в самом центре Манхэттена. Через несколько дней в Мэте состоится долгожданная премьера оперы «Ванесса» Семюэля Барбера. Афиши расклеены и омыты первым осенним дождем.

«Если одну сорву, ничего страшного не случится. Их вон сколько, на каждом углу. А вот и одна болтается, как лист вяза, видно плохо приклеили» – так думал Вэл пока шел на задание. Он оглянулся, улица была на удивление пустынна. Молодой человек быстро сорвал афишу, сложил ее в рулон и затолкал в мятый кожаный портфель, который ему достался от старого журналиста, давно вышедшего на заслуженный отдых. Этот смешной портфель был неким талисманом для юноши, и он его всегда брал с собой на задание. Нужно отметить, что начинающий журналист был хорош собой. Высокий (рост – 180 см), атлетично сложенный, с открытым лицом, на котором не редко блуждала загадочная улыбка. Его глаза орехового цвета с зеленым отливом выдавали в нем человека любопытного и ищущего. На юноше были широкие серые брюки и рубашка в тон им, наглухо застегнутая на тонкой юношеской шее.

На углу Бродвея и 39-улицы показался фасад Метрополитен-оперы. Как только Вэл вошел в здание, он практически сразу погрузился в атмосферу театра. Декорации из разных сцен были повсюду, пересекая эпоху за эпохой. Все двигалось, и поначалу молодому журналисту пришлось изрядно вспотеть, прежде чем он нашел главного режиссера театра и объяснил ему суть своего появления. Режиссер, казалось, был не в себе. Он то и дело кричал на персонал и с силой хватал себя обеими руками за волосы, словно пытаясь их окончательно вырвать.

– Голубчик мой! Ну, какое интервью? У меня премьера на носу, а мы еще к ней ни черта не готовы! Боже милостивый, я сейчас сойду с ума! Ну, куда вы тащите эту статую? Отнесите ее обратно, олухи! – он опять театрально заломил руки. Но увидев, что настырный журналист не собирается никуда его покидать, сказал – Хорошо, голубчик! Что-нибудь, да придумаем!

Вдруг он побежал за молоденькой девушкой:

– Мина, свет моих очей! Выручай! Расскажи о спектакле этому настойчивому молодому человеку. Он из редакции и будет про нас писать. А я убегаю!

С этими словами он подвел удивленную девушку к Вэлу. Молодые люди стояли друг против друга и какое-то время молчали. В этой паузе юноша смог разглядеть молодую особу. Она была изумительна. Невысокого роста, с фигурой, наделенной всеми женскими прелестями.  Венцом творения было прекрасное лицо девушки. Карие глаза, пухлый рот и немаленький, нужно отметить, нос. Вполне такой еврейский носик, под стать имени его хозяйки. Черные прямые волосы были собраны в тугой пучок.

Первой очнулась она. Низким, чуть с хрипотцой голосом, спросила:

– Так вы журналист? И о чем вы хотите написать?

– Я Вэл! А вы Мина, и вы актриса? Да? Мне нужно написать статью о спектакле, который состоится на днях. Из-за него ваш босс так нервничает? Так вы мне поможете?

– Хорошо, Вэл. Да, я актриса. Задавайте свои вопросы.

– А, может, мы где-нибудь найдем место спокойнее? Здесь так суетно, – спросил молодой человек и почему-то смутился при этом. Его волнение передалось актрисе.

– Пойдемте в хранилище, там уж точно нам никто мешать не будет. Там сейчас относительно тихо.

Они пошли сквозь декорации, мимо снующих актеров и актрис. Он шел, чуть отстав от нее. Его взгляд скользил по фигуре девушки и волновал все сильнее. Чем дальше они проходили по коридорам театра, тем становилось тише. В какой-то момент Вэл стал слышать только биты своего сердца, которое готово было выпрыгнуть из груди.

– Ну, вот пришли наконец-таки. Да, не завидую я нашим рабочим. Потаскай отсюда реквизит и обратно. Потому он и стоит где попало, только не в хранилище.

Здесь пахло пылью и еще чем-то, что, видимо, позволяет сохранять театральные вещи в целости и сохранности. В небольшой нише стоял круглый столик на венских ножках и стулья вразнобой. Молодые люди уютно расположились за ним. Вэл достал пухлый блокнот и ручку. Когда он вынимал канцелярские принадлежности из портфеля, оттуда чуть не вывалилась афиша. Парень быстро сунул ее обратно, немного, смяв.

Мина подробно рассказала ему о спектакле и очень терпеливо ждала, пока тот все аккуратно записывал. Вэл был ей за это благодарен. Девушка поведала о таланте их режиссера, актеров труппы, но не сказала, что это ее дебютная роль. Из скромности, или еще по какой-то причине, но об этом он узнает уже на премьере. А сейчас Вэл наслаждался ее низким голосом с хрипотцой, улыбкой, обнажающей белоснежные зубы, и искристым, немного хитрым взглядом. Он вдруг остро почувствовал, что не хочет расставаться со своей новой знакомой. Что это с ним? Ведь он далеко не новичок в общении с барышнями. Более того, он был, как принято называть, эдаким «ходоком» и уж привязанностями к кому-либо никогда не отличался.  В этом случае было все иначе. Он словно увидел экзотическую птицу и боялся ее спугнуть, затаив дыхание. По крайней мере, он сам для себя так описал свое странное состояние.

Голос Мины его вывел из задумчивости:

–  Мне пора, Вэл. Очень приятно было познакомиться. Надеюсь, что статья будет хорошей. Давайте я вас провожу, а то еще потеряетесь в этих лабиринтах Минотавра, – она громко засмеялась, и хранилище словно наполнилось хрустальным звоном.

– Да, конечно, Мина. И вам большое спасибо. Вы меня спасли от безработицы, – Вэл грустно улыбнулся, и глаза у него при этом были зелеными, как крыжовник.

– А хотите прийти на премьеру? Я вам сейчас принесу специальное приглашение, – она как будто почувствовала, что ему не хочется расставаться.

– Буду очень признателен! И приду обязательно! – радостно ответил Вэл.

По дороге обратно Мина забежала в одно из помещений и вынесла журналисту обещанное приглашение. На том они и расстались.

Часть 2. Первое свидание

Зал наполнялся зрителями. Шуршал криолином. Знакомые дамы кивком головы приветствовали друг друга.  В воздухе летал аромат амариллиса и гортензии. Вэл пришел один из первых и нетерпеливо ждал начала спектакля. С либретто он уже познакомился, измяв театральную программку. Теперь Вэл знал, что Мина будет играть одну из главных героинь спектакля – племянницу Ванессы Эрику. Ванессу играла прима театра, несравненная Лори Леман. Последний звонок, и свет в зале погас. Спектакль начался. Действие происходит в Северной Европе 1905 года. Ванесса ждет своего возлюбленного, который ее покинул 20 лет назад. Вместо этого к ним в усадьбу приезжает его сын Анатоль и сообщает Ванессе, что его отец умер.

Вэл ждал момента, когда на сцену наконец выйдет Мина. И вот она появляется. Между Анатолем и Эрикой возникает чувство влюбленности. Вэл, наблюдая за игрой молодой актрисы, ловит себя на мысли, что ему неприятны прикосновения к ней главного героя. Журналист с трудом переносит их лобызания. Что это? Он старается успокоиться, начав рассуждать, что это всего лишь игра. Но какая же она правдивая. Словно действительно Мина любит этого смазливого щеголя.

Спектакль имел оглушительный успех. Режиссер вышел на сцену и торжественно представил молодую дебютантку Мину Шор, так талантливо сыгравшую одну из главных героинь – Эрику. Зрители, нехотя, покидали зал, при этом бурно перешептываясь. В их шепоте можно было различить восторженные возгласы о хорошенькой дебютантке. И что, возможно, в скором времени она непременно станет главной актрисой театра.

Вэл решил пробиться за кулисы, благо он уже знал немного эти лабиринты Минотавра. Как их обзывала Мина. Надо же, у Минотавра и у Мины такое похожее начало. А что еще их объединяет? Неужели в Мине можно также заблудиться навсегда и уже никогда не выйти? Вэл улыбнулся своему сравнению. Пока он шел по коридору, мимо него двигались рабочие с реквизитом, актеры и актрисы. Он не знал, где искать Мину, и шел просто по наитию. Наконец он увидел режиссера, тот довольный шагал ему навстречу.

– А, голубчик! Читал, читал! Отличная статья, знаете ли! Вы талант! Продолжайте и дальше писать, хорошее дело делаете! – он дружески похлопал журналиста по плечу, – Вы кого-то ищете?

– Да. Мину, – смущенно ответил Вэл.

– Она в гримерке 13. Ладно, всего вам доброго! – Режиссер почти растворился в воздухе, так быстро он исчез.

Гримерная комната под номером 13 оказалась в конце коридора. Молодой человек решительно подошел и постучался. Знакомый голос с изящной хрипотцой ответил: «Войдите!».

Мина сидела на маленьком пуфике и выглядела уставшей, но довольной. Вытянув по-детски ноги, она шевелила пальцами мизерных, как у японской гейши, ступней. Очень просто, без жеманства сказала:

– Вэл, очень рада, что вы пришли! Вам понравился спектакль? Согласитесь, все получилось! Садитесь, не стойте. Хотите чаю? У меня есть очень вкусный зеленый час с жасмином.

Журналист присел в кресло, которое располагалось напротив пуфика Мины.

– Очень хочу зеленый чай с жасмином. И спектакль очень понравился! А вы так здорово играли, что я… – тут он запнулся, вспомнив при этом свое чувство недовольства.

– Что вы что? – переспросила девушка.

– Что я во все сразу поверил, – нашелся Вэл.

– Ну, и славно! А давайте будем на ты, раз уж мы даже чай пьем вместе? – весело предложила актриса. При этом в ее взгляде промелькнули едва заметные чертики.

– Конечно, я согласен! И почему эта гениальная идея пришла не мне первому? – пошутил Вэл.

Девушка надела мягкие туфли, отчего стала казаться более домашней. Принялась готовить чай. Ее движения были легки и настолько аристократичны, что молодой человек засмотрелся на нее и не заметил, как в гримерную зашел посетитель. В его руках был огромный букет красных роз. Нежнейший аромат наполнил небольшое помещение. Незнакомец, увидев, что актриса не одна, немного смутился. Мина, между тем, стояла к мужчинам спиной и колдовала над чаем. Резко развернувшись, она открыла от изумления глаза. Такого большого букета ей никто и никогда не дарил. Вэла неприятно кольнуло в сердце. Ведь он пришел с пустыми руками, и теперь готов был провалиться сквозь землю от стыда.

– Дорогая Мина! Не откажитесь, примите от меня этот скромный букет, который вряд ли может по красоте тягаться с вами! – после этих сладких слов незнакомец протянул розы девушке.

Мина взяла букет и практически утонула в нем.

– Я Олив Фремен! Поклонник вашего таланта. Ну, не буду вам мешать, и разрешите откланяться.

– Благодарю, Олив! – сдержанно ответила актриса, овладев эмоциями. Поклонник ушел, а в воздухе повисла неприятная пауза.

– Знаю, о чем ты сейчас думаешь, – сказала Мина, – ты ругаешь себя за то, что пришел без цветов и все такое. Но я тебе должна сказать, что это ерунда полная. Перестань себя казнить, и давай уже, наконец, попьем чаю!

С этими словами она разлила по кружечкам дымящуюся жидкость, и в аромат роз теперь вплетался тонкий запах жасмина. Молодые люди пили чай и смотрели друг на друга.

Часть 3. Возникшее чувство

Это было какое-то сумасшествие. Он просыпался с мыслями о ней и с этими же мыслями засыпал. А во снах они бродили в кущах Морфея, держась за руки, и постоянно целовались. Мина заполнила все его сердце без остатка. Сегодня у них будет первое настоящее свидание. Вэл встретил Мину после спектакля, и они поспешили на Центральный вокзал.

Его здание находилось в среднем Манхеттене, на пересечении 42-улицы и Парка-авеню. В нем находился небольшой ресторанчик, лишенный лоска, но в котором подавали умопомрачительные устрицы под фирменным соусом. Сам Вэл их никогда не пробовал, но слышал немало восклицательных отзывов от своих вездесущих коллег. Однако это было не главным. Вэл во чтобы-то ни стало должен был попасть с Миной в Галерею шепота. Это удивительное место, где, находясь на приличном расстоянии друг от друга, можно расслышать любой шепот.

Ведь только там он мог признаться в своих чувствах девушке. Молодые люди пришли в ресторан. Вэл помог Мине снять плащ. Столик он забронировал ранее, чтобы не оказаться в казусной ситуации. Официант принял заказ и удалился. Мина с любопытством разглядывала помещение ресторана и посетителей, находящихся в нем. Это был ее первый поход в такое заведение. Приглушенно звучал блюз Рэя Чарлза, и под него можно было говорить комфортно, не напрягая голосовые связки.

– Скажи, тебе нравится «Лолита» Набокова? – неожиданно спросила Мина.

– Нет, не нравится, – ответил Вэл, – думаю, что такая связь противоестественна самой природе. Уж не знаю о настоящих пристрастиях этого русского писателя, да, собственно, и не хочу о них знать. Я не ханжа и никогда им не был, но делать из ребенка роковую соблазнительницу – это больная фантазия. А ты читала «Над пропастью во ржи» Сэлинджера?

– Да, читала. И думаю, что мы все когда-нибудь оказываемся над своей личной пропастью, – немного с грустью ответила Мина, и ее глаза в этот момент стали абсолютно черными.

Пришел официант и принес долгожданный заказ, тем самым разрядив обстановку. Молодые люди еще долго болтали и смеялись над улетающими устрицами. Они оба их ели в первый раз и делали это крайне неловко. Вечер близился к концу. Под романтическую песню бархатного голоса Фрэнка Синатры Вэл пригласил Мину на танец. Они двигались в такт музыке, касаясь друг друга. Дрожь, то и дело, пробегала по телу молодого человека. Он ощущал горячее дыхание своей подруги, и кровь била в голову.

– Мина, я хочу тебе кое-что показать, – с этими словами он потянул ее из зала. Они прошли в небольшое и просторное помещение. Это была та самая галерея.

– Стой здесь, – приказал Вэл, а сам отбежал на приличное расстояние.

– Я люблю тебя, Мина! – шепотом сказал юноша.

Девушка стояла как вкопанная. Он подумал, что может она не расслышала, и повторил эту фраз еще раз.

– И если ты меня еще не любишь, то даю тебе три дня, на то, чтобы полюбила, а иначе я умру, – шептал Вэл.

– Я люблю тебя, Вэл! – серьезно ответила шепотом Мина.

Они стояли,  оглушенные тишиной, потом подбежали друг к другу, и их губы слились в долгом поцелуе. Первая ночь была наполнена признаниями без слов. Вэл ощущал себя на границе между явью и сном. Прекрасное тело его возлюбленной откликалось на каждое прикосновение. Ее гладкие бедра были чуть напряжены, рот приоткрыт для поцелуев. Вэл ласкал ее грудь, и она постанывала от удовольствия, все сильнее прижимаясь к его возбужденной плоти. Боже! Эта молодая женщина была создана для ласк и любви. Юноша почувствовал, что больше не в силах сдерживать себя и вошел во влажное и горячее лоно девушки. Мина громко застонала и инстинктивно подалась вперед. Их тела сплелись и помчались в бешеной гонке, которой, казалось, не будет конца.

Утро застало влюбленных в объятиях друг друга.  Они были похожи на двух спящих ангелов, сошедших на землю, чтобы просто любить.

Часть 4. Бродвейская осень

Золотая пора стала таковой во всех смыслах. Они расставались на время, чтобы бежать на работу, а потом не могли оторваться друг от друга ни на минуту. С каждым разом расставания были мучительно невыносимы. Вэл не мог дождаться окончания спектакля и приходил в театр каждый день, чтобы встретить Мину. Его уже считали неотъемлемым атрибутом театра. Они бродили по парку и собирали разноцветные листья, падающие с деревьев им прямо под ноги. Бесконечно целовались. Сидели и молчали, прижавшись плечами, друг к другу или говорили без умолку. Читали по очереди вслух «Старик и море» Хемингуэйя  и мечтали. Мина варила в турке крепкий кофе, и они пили его, обжигая губы. Вэлу казалось, что так было всегда, и так будет вечно.

Но какая бы сильная любовь не была у этих молодых людей, а первой ссоры им не удалось избежать.

Часть 5. Первая ссора

Вэл пришел в театр раньше обычного. Сразу побежал в гримерную под номером 13, хотел там спрятаться и сделать сюрприз Мине своим внезапным появлением. Спектакль был окончен. Мина шла по коридору, когда ее настиг один из поклонников.

– Мина! Ты прекрасна! А твой голос заставляет дрожать меня! – он говорил возбужденно, при этом пытался взять девушку за руку. Вэл вышел из гримерной, как раз в тот момент, когда навязчивому поклоннику все же удалось схватить девушку за руку.

– Вэл, ты уже здесь! – немного смущенно воскликнула Мина.

И  ее смущение возмутило его еще сильнее. Словно молодой человек поймал возлюбленную на чем-то непристойном. Повисла неловкая пауза. Поклонник засуетился, развернулся, чтобы уйти. Потом вспомнил, что не вручил цветы, и смущенно протянул букет Мине.

– Благодарю, Лео! Вэл, познакомься, это Леонардо Бейтс, наш благодетель.  Он много хорошего делает для театра. Все декорации для спектакля были заказаны им. Лео, а это Вэл, мой молодой человек, – Мина смотрела на мужчин и улыбалась.

Вэл подумал, что как же она глупо сейчас выглядит. Он был разозлен, но справился с эмоциями, насколько это возможно, и кивнул благодетелю. Тот ответил тем же.

– Приглашаю тебя Мина, и вас Вэл в ресторан, поедемте, отметим наше знакомство, – Леонардо пытался быть вежливым.

И у него это неплохо получалось, что еще больше разозлило Вэла. Видя, как Мина колеблется, журналист резко ответил:

– Думаю, вам и без меня будет весело.

Затем он  прошел мимо девушки и ее поклонника, и стал быстро удаляться.

– Вэл! Подожди! – Мина с некоторым опозданием пыталась вернуть молодого человека, но тот не отреагировал на оклик возлюбленной.

– Ну и уходи! Поехали, Лео, в ресторан. Видели мы таких гордых! – девушка была расстроена.

В этот момент послышались громкие голоса и смех. Это была ее подруга по театру молодая актриса Лора Лилит и актер Сэм Броуди. Хохотушка Лора, увидев расстроенную Мину и смущенного Леонардо все сразу поняла и сопоставила. Ведь минутой ранее мимо них прошел рассерженный Вэл.

– Да, не переживай ты так, Мина. Вернется твой Ромео, никуда не денется. Мы собрались погулять, давайте с нами.

Компания дружно вывалилась из театра и поехала в ресторан.

Часть 6. Жизнь без нее невозможна

Вэл проснулся с головной болью. Вчера он с коллегами немного перебрал. Молодой человек  плохо помнил, что было после того, как он ушел из театра. Все смешалось как в тумане. Помнил, что пришел к Джеку, товарищу по работе, и они вместе пошли в местный бар. А там уже к ним подтянулись и все остальные. Помнил, как много пил и пел. А потом они поехали к Кэтрин, и провал. «Так, как же оказался дома? И что было у Кэтрин? – Вэл сморщился от презрения к себе, – Неужели он это сделал? Она столько его добивалась. Но он не давал ни единого шанса. А что теперь?».

Его вдруг обожгло. Мина. Заныло в сердце. Словно туда воткнули иголку. Маленький пакостный демон нашептывал, что она сама виновата. Нельзя разрешать никому к себе прикасаться. Ведь ее тело – это его храм. А тут какое-то «мурло» хватает ее за руки и еще не известно за что. Во рту было погано, а на душе и того хуже. Молодой человек с трудом вылез из постели и побрел в душ. В редакцию он безбожно опаздывал. Но знал, что ребята прикроют его перед боссом. Первые капли воды упали на голову и немного отрезвили. Вэл остервенело начал возить по телу мочалкой, словно хотел стереть вчерашний день. Сварил себе кофе. Отпил и поморщился. «У Мины кофе получался вкуснее» – подумал юноша. Допил невкусный напиток и стал одеваться.

В редакции все его встретили как героя. Босса в это время не было. Подлетела Кэтрин и чмокнула его по хозяйски, отчего он сильно смутился. Им предстоит еще разговор, но она об этом не догадывается. Кэтрин не плохая девушка. И внешность у нее тоже подходящая. Только Вэл ее всегда воспринимал как коллегу и не более. Все в редакции знали, что она-то, как раз, по нему сохнет. Но разве сердцу можно приказать? Вон как с Миной завернуло, и не выдохнуть. Сердце, оно такое. Если уж пришла настоящая любовь, то это навсегда. «Ладно, нужно поработать. А то босс появится и задаст по первое число» – Вэл сел за свой стол и углубился в будущую статью.

Время за работой пролетело незаметно. Молодой человек взглянул на часы, было уже поздно. Он в первый раз за долгое время не бежит в театр встречать Мину. На душе заскребли кошки. Ему не хотелось идти домой. Там без нее было пустынно. Подошла Кэтрин и спросила, долго ли еще он будет работать. Вэл посмотрел на нее пустым взглядом. «Зачем она здесь?» – подумал он, но ответил, что уже заканчивает.

– Пойдем, пропустим по стаканчику, – предложила девушка.

– Пошли, – согласился Вэл.

Они заглянули в бар. Там народу было еще не много, но вечер только начинался. Бармен налил им виски.

– Слушай, Кэтрин, ты очень хорошая, но… – Вэл запнулся и замолчал.

– Да, когда женщине говорят, что она хорошая, это значит, что ее просто вежливо посылают, – нервно засмеялась девушка, – ладно, не переживай. И у нас ничего с тобой не было. Ты так напился, и все время повторял имя Мина, что я тебя завезла домой на такси, а сама поехала к себе. Ты мне очень нравишься. Таких, как ты, я еще не встречала. Но ведь у нас нет шансов, и ничего не получится, да?

Кэтрин смотрела на Вэла в надежде, что он опровергнет ее слова. Но Вэл молчал, и она все поняла.

Прошла неделя. Вэл стал похож на панду с китайского зоопарка. Вокруг глаз образовались черные от недосыпания и переживаний круги . Он не знал, как эти дни прожила без него возлюбленная. Боялся даже думать о чем-нибудь плохом. Все заходило в тупик. Юноша не мог жить без любимой, но и не знал, как теперь примириться. Он остыл, и теперь понимал, что своими руками создал ситуацию. Ведь она актриса и поклонники были и будут. Но любит она только его, и он это знает. Так зачем все портить?! Это ее работа, и не больше. Вэл с трудом дождался конца рабочего дня. Выбежал из редакции и помчался в театр.

– Мина! Он кинулся навстречу и с силой сгреб ее в охапку. Они оба плакали и целовались, а крупные соленые слезы текли по их щекам и попадали им в рот. Теперь это были две китайские панды, но очень счастливые оттого, что заново обрели друг друга.

– Мина, я хочу больше никогда с тобой не расставаться! Ты мой воздух, и я просто физически не могу без тебя дышать! Ты будешь моей женой? – спросил Вэл.

– Мы с тобой никогда не расстанемся. И для этого мне не обязательно становится твоей женой. Я просто твоя, и все, – серьезно ответила девушка.

– Нет, любимая, я очень прошу тебя, умоляю! Стань моей женой! Соглашайся, пожалуйста! – как капризный ребенок настаивал Вэл.

– Хорошо, любимый мой, я согласна стать твоей женой! – ответила Мина.

Когда влюбленные немного успокоились, девушка рассказала, что за неделю, пока они не виделись, произошли некоторые события. А именно, ее объявили примой театра. И теперь она будет играть все главные роли, и занятость ее в театре из-за этого увеличится. Вэл поздравил Мину с таким прекрасным событием. Но в душе у него стало неспокойно. Он будет меньше видеть свою любовь. Юноша отогнал от себя грустные мысли, он хотел по настоящему радоваться заслуженной победе своей талантливой возлюбленной.

Они еще долго сидели, пили жасминовый чай и говорили о будущем. Все казалось таким осуществимым и осязаемым. Перед Вэлом сидела прекрасная женщина его мечты, которая его любит, и которую неистово любит он. Она скоро будет его женой и когда-нибудь родит ему маленьких  симпатичных ребятишек. А сегодня пусть сбудется ее мечта, и она получит свою заслуженную порцию славы.

Он был уверен, что его прекрасная возлюбленная пройдет испытание медными трубами достойно, ведь она отличается добротой и мудростью, а также и несравненной силой характера. Так думал молодой мужчина, не зная, что придется не ей проходить испытание злополучными медными трубами, а их необыкновенная любовь подвергнется самой жесткой и коварной проверке. Как будто кто-то с самого  небесного верха решит устроить им экзамен на профпригодность и состоятельность чувств.

Знаете ли, вам всем любовь подавай настоящую, а она большая редкость и раритет! И вы считаете, что этого заслуживаете?  Ну, уж нет, не бывать этому! Ведь никто не прошел этот экзамен полностью. Даже не безызвестные Ромео и Джульетта, и те его с треском провалили! А ведь все так красиво начиналось.

Часть 7. Взлет молодой актрисы

Мина была каждый день безбожно загружена спектаклями и постоянными репетициями. Домой приходила выжатая как лимон. Вэл жалел ее. Кормил горячим ужином и укладывал спать. Она с благодарностью принимала заботу любимого. Молодой человек с некоторых пор перестал посещать спектакли молодой актрисы, дабы не злиться и  не ссориться. Разыгрываемые ею и партнером на театральных подмостках сцены любви его огорчали и не редко приводили к вспышкам ревности. Молодые люди ссорились, но потом и бурно мирились. И все это их страшно выматывало. Иногда Мина приносила в дом букеты цветов, которые уже не помещались в небольшом помещении гримерной, и Вэл с грустью понимал, что эта женщина не принадлежит ему полностью. Себя она дарит и ему, и зрителям. И так будет всегда.

Через несколько дней у Мины день ее рождения. Молодой человек раздумывал о том, как ее особенно поздравить. Подарок он уже давно присмотрел в одной из ювелирных лавочек.  Это была небольшая подвеска из платины с бриллиантовой капелькой. К ней же он решил купить и тоненькую цепочку. Мина была очень нежной особой, и такое украшение подойдет идеально. Вэл знал, что сегодня ему выплатят гонорар за последнюю статью, которого вполне хватит на подарок любимой и скромный ужин в ресторане.

В это утро Мина никуда не торопилась. Она предупредила в театре, что придет позже. Открыв глаза, она увидела на прикроватной тумбочке лавандовый букет, и рядом ему в цвет маленькую бархатную коробочку. Девушка с детским любопытством открыла ее. На подушечке лежало восхитительное украшение, утонченное и нежное.

Довольный Вэл в клетчатом фартуке с голым торсом принес в комнату на подносе дымящийся кофе и пару огромных сэндвичей.

– С добрым утром, любимая! И с днем рождения! Я люблю тебя! – улыбаясь во весь рот, выпалил юноша.

– Господи! Вэл! Какой же ты у меня замечательный! – на глазах у девушки засверкали слезы. Молодой человек поставил поднос и присел на край кровати рядом. Он притянул ее, обнял и поцеловал в мягкие влажные губы. Потом стал нежно целовать тонкую шею Мины, покатые плечи. Она пыталась увернуться и звонко смеялась.

– Можно я тебе надену это украшение? – нерешительно спросил он, – Тебе понравилось оно?

Мина собрала волосы и подставила шею любимому. Он еще раз поцеловал ее туда и надел цепочку. Девушка выпрямилась. Цепь скользнула змейкой по области декольте, и платиновая подвеска с бриллиантовой капелькой уютно разместилась прямо в ложбинке прекрасной груди Мины.

– Благодарю, любимый! Это очень красиво! Я ее никогда не буду снимать! – девушка обвила руками Вэла, и стала страстно целовать в губы. Молодой человек почувствовал, как тело налилось. Он одним движением сорвал с себя фартук и повалил девушку на постель. Ее тело, еще горячее ото сна, казалось, обжигало. Мина резво оседлала лежащего на спине парня. Ее бедра крепко обхватили бока Вэла, и она медленно, чуть скользя, опустилась своей горячей плотью на изнывающую плоть любимого. Движения тела были ритмичными как у пресса выжимающего масло. Но с каждой секундой темп все нарастал и нарастал. И вот уже она превратилась в настоящую наездницу, бешено пришпорившую дикого и необузданного коня. Вэл почувствовал, что сейчас его просто разорвет. Он стонал все сильнее и сильнее. Еще миг, и его плоть изверглась мощным горячим фонтаном. Мина вторила ему. Ее тело содрогалось, а стон, вырвавшийся из груди, был больше похож на рык удовлетворенной гепардихи. Все смешалось. Молодые люди еще какое-то время пребывали под впечатлением от соития. Кофе остыл.

– Девочка моя, мне с тобой так хорошо! Пусть это будет длиться вечно! – прошептал Вэл.

– Так и будет, любушка мой! – также шепотом ответила Мина.

Позавтракав, они разбежались по делам. Вэлу нужно было еще собрать материал для новой статьи, а Мина поспешила на репетицию в театр. День рождения не отменял рабочие моменты.

В театре девушку ждал сюрприз. Вся труппа во главе с режиссером поздравили ее прямо на пороге. Вечером решили завалиться в лучший ресторан города. Банкет оплачивал меценат и покровитель Леонардо Бейтс. Отказа он не принимал. Мина помнила, что вечером ее придет встречать Вэл, и они поедут в маленький ресторанчик праздновать день рождения. Но отказать Леонардо девушка не решилась. Была надежда лишь на то, что Вэл согласится поехать вместе со всеми. Зная непростой характер своего любимого, Мина все же переживала. Молодой человек пришел к назначенному времени в гримерную к актрисе. Именинница радостно бросилась ему на шею.

– Любовь моя, ты только не сердись! Ладно? – смотря в глаза парню, сказала она, – нас всех пригласил в ресторан Леонардо. Помнишь его? Отказаться было неловко. Давай поедем вместе, а потом потихонечку сбежим оттуда.

Вэл на удивление не стал перечить любимой и согласился. Он не хотел портить праздник, хотя идея эта ему не нравилась.

– Хорошо, Миночка! Едем со всеми в ресторан. И если тебе захочется там побыть, мы останемся дольше!

Девушка была счастлива. В ресторан шумная компания закатилась под салют, который предусмотрительно организовал Лео. Разноцветные огоньки с шумом и треском вылетали из своих хранилищ, вспыхивая в небе, и летели обратно,  медленно угасая.  Это было очень красивое зрелище. Все смотрели в небо и радостно приветствовали криками каждую новую вспышку. Когда все было окончено, компания дружно прошла за свой огромный стол. Чего там только не было! Леонардо явно хотел произвести впечатление, и ему это удалось. Все смотрели на мецената как на бога. Вэл старался веселиться, насколько ему это удавалось. Он всем сердцем желал остаться с любимой наедине. Посидеть в тихом укромном месте, послушать музыку и потанцевать. Только он и она. Но молодой человек прекрасно понимал, что мир сегодня не отпустит его возлюбленную. И он послушно сложил перед ним свои рыцарские доспехи.

Пакостный демоненок шептал на ухо Вэлу, что тот всегда будет на вторых ролях. На первом месте у Мины театр. Лишь в нем она себя чувствует максимально комфортно. Ее настоящая жизнь и любовь – это сцена. А с ним она играет всего лишь спектакль, который когда-нибудь закончится. «Вот попробуй, предложи ей отказаться от театра, ради того, чтобы быть с тобой. Посмотришь, что она выберет» – внутренний голос не оставлял ревнивца в покое.

Молодой человек вдруг осознал, что не может требовать от Мины такого же чувства, какое испытывает к ней сам. «А может он вообще ее не знает? И все сочинил, и вечную любовь тоже?» – Вэл встряхнул головой, словно хотел отмахнуться от назойливых мыслей. Он видел, что Мина абсолютно счастлива, и, кажется, даже забыла про него. Посетители ресторана то и дело ее узнавали и подходили запечатлеть свое достоинство. А когда им говорили, что отмечается день рождения актрисы, так и вообще конца и края поздравлениям не было. Подъезжали курьеры с огромными букетами и вручали их от многочисленных и щедрых гостей ресторана, который вмиг превратился в гигантскую цветочную клумбу. Аромат роз и гортензий, казалось, уже наполнил  помещение до краев и готов был вырваться наружу. Все было похоже на талантливую постановку невидимого режиссера, в главной роли которой была, конечно, Мина. Вэл вышел из зала, постоял в холле и медленно побрел на выход. Он еще какое-то время ждал, что вот-вот, Мина обнаружит его отсутствие и кинется вдогонку. Но в холле никого не было. И только швейцар с оплаченной улыбкой, не мигая, смотрел на него пустыми глазами.

Часть 8. Компромисса быть не может  

Мина приехала далеко за полночь. Вэл сделал вид, что крепко спит и старательно сопел. Девушка разделась и скользнула под одеяло. Прижалась к нему холодными ногами.

– Вэл, ты спишь? – тихонько спросила.

Молодой человек молчал. Она чмокнула его в плечо и засопела. День рождения забрал все ее силы. Вэл за всю ночь не сомкнул глаз.

Утро началось со звонка курьера. Хозяин дома открыл дверь. На пороге стоял улыбающийся тип в клетчатой кепке. В руках он держал букет желтых роз.

– Распишитесь, – протянул ручку и квитанцию. Парень черканул бумажку и закрыл дверь. Из букета вылетел небольшой конверт. Он поднял его. На послании было витиевато написано «от вечного поклонника». Юноша занес букет и конверт в комнату, где нежилась Мина. Ее разбудил звонок курьера, и она с нетерпением ждала возвращения любимого. Вэл подал ей аккуратно сложенный бумажный сверток, а букет положил на тумбу.

– Это от Леонардо! Он пишет, что благодарен мне за вчерашний вечер! – воскликнула девушка, – Он очень щедрый и добрый человек.

– Мина, мне не нравится его повышенное внимание к твоей персоне. Ты разве не понимаешь, что все это он делает ради тебя одной? Плевал он на ваш театр. Он покупает не реквизит для спектаклей, а твое внимание. Не делай из меня дурака, пожалуйста.

– Вэл, ты абсолютно не прав. Леонардо очень любит театр и….

– Да не театр он любит, а к тебе питает чувства. Уж не знаю какие, но точно не дружеские, – юноша не дал ей договорить.

– Ты просто жуткий ревнивец и собственник! – зло воскликнула девушка.

– Да, я собственник! И не собираюсь тебя ни с кем делить! Поняла? А если ты хочешь, чтобы было по-другому, тогда вообще никак не будет!- произнеся эту фразу, Вэл испугался не на шутку.

Ведь, по сути, он заставляет Мину выбирать между ним и всем остальным. Девушка замерла.

– Ты это серьезно сейчас сказал? – Мина смотрела с укором на юношу.

– Да, серьезней не бывает! – понесло на рифы Вэла. Назад он уже не мог сдать.

– Что же, никак, значит, никак! На том и покончим! – она встала с постели и вышла из комнаты.

Молодые люди, молча, позавтракали, и также разъехались по своим работам. Мина решила после спектакля пойти к себе. Она была страшно обижена на Вэла и не желала с ним мириться. Все нужные предметы были при ней и девушка поехала домой. В ссоре они провели несколько дней. Вэл весь ушел в работу. Набрал кучу статей и теперь вынужден был закопаться в  материалах к ним. Мина готовилась к новому спектаклю. Каждый день в театр приезжал Леонардо и оказывал пристальное внимание молодой актрисе. Она почувствовала, что Вэл был прав.

Леонардо проявлял к ней интерес не просто как к талантливой актрисе, а как к объекту личной и очень сильной симпатии. Он напрашивался каждый вечер проводить ее, но Мина отказывалась от его внимания. Она очень скучала по Вэлу. Но не могла ему простить то, с какой легкостью тот решил все закончить и не попытался ее остановить. Гордость девушке не позволяла прийти к нему первой. Ох уж, эта гордость. Вот,  действительно, одна из семи самых мерзких грехов человеческих.  И каких только глупостей не делается из-за нее? Но сколько любящее сердце может страдать? Ведь счастливым, на самом деле, быть не так уж и трудно. Хочешь быть счастливым – будь им!

Девушка решилась после спектакля пойти к любимому и еще раз попробовать поговорить. Вэл был дома и заканчивал очередную статью. Работы у него было столько, что приходилось ее тащить на дом. Он очень обрадовался, когда на пороге появилась любимая. Мина с укором на него смотрела.

– И сколько ты еще готов был сидеть в подполье? А если бы я не пришла? Ты так и состарился бы без меня? И не совестно? – девушка смотрела на парня, а тот просто стоял и широко улыбался, не в силах сказать хоть слово.

Когда первый шок прошел, Вэл нежно обнял Мину и носом закопался в ее  волосах. От них пахло чем-то родным и близким. Он ее любил и желал всем сердцем. Но все уже решил. Он отпускает Мину, потому что хочет ей счастья. А счастлива она будет, когда станет абсолютно свободной. Она еще этого сама не понимает, но он-то знает, что поступает правильно. Сейчас Вэл ей этого не скажет, и они подарят друг другу еще несколько счастливых часов.

– Мина, свари свой фирменный кофе, пожалуйста! Я без тебя такую гадость тут пил, – Вэл поцеловал ей руки.

Девушка прошла в кухню. По дому разнесся кофейный аромат. Они долго пили божественный напиток, обжигая губы, и говорили обо всем. Мина мало вспоминала о театре, тем самым, обходя острые моменты. Ей так хотелось сохранить эту атмосферу легкости и безмятежности. Влюбленные словно на машине времени переместились обратно в те дни, когда она была просто дебютанткой, и над ней не довлела тяжесть славы, а потому и ответственности.  Когда кроме них ничего и никого не было. Она поняла, что очень скучает по тем прекрасным дням.

– Вэл, а помнишь, когда ты брал у меня интервью? Ты полез в портфель, и смутился, как будто что-то не хотел мне показывать. Что это было? – неожиданно спросила она юношу.

Тот встал и полез по приставной лестнице на книжный стеллаж. С самого верха он достал, чуть помятый, рулон. Развернув его, Мина удивленно воскликнула. Это была афиша ее первого дебютного спектакля. Маленькая фигурка на заднем плане смотрела на нынешнюю приму театра робким взглядом. Она отложила афишу в сторону и стала неистово целовать Вэла. Ее разгоряченность и волнение передалась парню, и он стал срывать одежду с тела девушки.

Молодые люди опустились на пол. Вэл  целовал ее грудь, живот, бедра, а рука ласкала влажное лоно любимой. Второй он держал кисть девушки. Она гладила его ноги, крепкие и тугие ягодицы, мужественную спину. Впивалась в его губы и слегка покусывала. Их языки схлестнулись в страстном и диком танце.  Он властно, коленом раздвинул ее бедра. Она с силой двинулась вперед, и пара слилась воедино. Сколько прошло времени, не известно. Мина очнулась от того, что ей холодно. Вэл лежал рядом.

– Любовь моя, пойдем в кровать, я замерзла, – обнявшись, молодые люди крепко уснули.

Часть 9. Безымянная роль

Вэл всю неделю мучился, не решаясь поговорить с Миной о решении, которое он принял. Сомнения его окончательно обуяли, и он поехал к своему другу и наставнику. Джейсон Откерс вышел на заслуженный  отдых и наслаждался природой в своем загородном доме. Вэл заявился к нему без предупреждения. Старый журналист готовился на рыбалку и с воодушевлением перебирал рыболовные снасти. Увидев на пороге Вэла, он немало удивился.

– Вот так визит! И чего тебя притащило в такую даль? – радостно ворчал Джейсон.

– Приехал тебя проведать! А то уединился здесь, и носу не кажешь цивилизации, – невозмутимо ответил Вэл, – а еще у меня есть к тебе один очень важный разговор.

– А, жулик! С этого и надо было начинать. Придумал заботливую причину своему приезду видите ли. Пойдем, попьем чайку с печенюшками, и расскажешь мне обо всем, – с этими словами старик бросил снасть и направился в кухню.

Молодой человек рассказал ему о своей истории любви с самого начала и спросил, правильно ли он принял решение отпустить любимую. Джейсон долго молчал и потягивал из кружки ароматный чай. Затем отставил в сторону полупустую кружку и сказал:

– Думаю, друг мой поступаешь ты правильно, что касаемо разума. Но вот за твое разбитое сердце время не даст ни цента.  Нужна огромная смелость, чтобы принять такое решение, но и немалая трусость, чтобы отказаться от своей любви. Ты приехал ко мне зря! Решение уже принято. Могу дать лишь небольшой совет! Живи долго, и посмотри, что будет дальше, ведь твоя история только начинается!

Вэл уходил от старого журналиста с чувством облегчения и одновременно глубокой грусти. Это был их последний разговор. Вскоре старый наставник отдал богу душу, и вся редакция почтила его память.

– Уоррен! Уоррен, мать твою! Ты оглох что ли? Завтра едешь в командировку. К концу недели на моем столе должна лежать статья об этих «ублюдках» из Чикаго! Не пучь свои глаза! Как хочешь, а возьми у них интервью. И даже, если они тебя как собаку пристрелят, мертвый привезешь мне материал. А потом можешь окончательно сдохнуть, – босс, как всегда, был вежлив и тактичен.

«Ну, вот и все – подумал Вэл – сегодня скажу Мине, что мы расстаемся, и завтра же укачу в Чикаго. И пусть меня там убьют».

Но поговорить им не удалось, так как Мина осталась на вечернюю репетицию, а ночевать поехала к себе. Так было ближе и удобнее добираться из театра. Вэл ее прождал, а потом написал записку.

«Любовь моя! Жизнь моя! Мина! Прости меня за это решение. Но ты потом поймешь, что оно было самым правильным в нашей жизни. Ты самый талантливый человек, которого я когда-нибудь встречал. Ты создана быть актрисой! Я не хочу стать препятствием на твоем пути к великой славе. Поэтому мы должны расстаться навсегда! Я тебя буду любить вечно, и помнить! Отпускаю! Твой Вэл!»

Записку он оставил на столе, собрал командировочные вещи и вышел из дома. Мина пришла к Вэлу вечером следующего дня, после спектакля. Удивившись, что его еще нет дома, подумала, что любимый задерживается в редакции. Она устало присела на краешек стула и увидела на столе записку. Она ее читала уже в который раз, и не могла поверить, в то, что это не злая шутка.

Утром девушка поехала в редакцию с надеждой хоть что-то прояснить. Там ей сказали, что Уоррен уехал в командировку. Дни длились так, словно Земля стала в два раза медленнее вращаться вокруг своей оси.  Мина с нетерпением ждала приезда любимого, чтобы объясниться. Но Вэл не приехал. Что уж там случилось, неизвестно, но молодой журналист не появился в положенный срок в редакции. Похоже, босс накаркал, и, приехав в Чикаго, Вэл попал в нехорошую историю.

Потом он напишет об этом от первого лица, и выйдет горячий материал о бандитском городе и его нравах. А босс не только не накажет его за сорванные сроки, но и премирует повышением до главного редактора. Через месяц Вэл вернулся в родной город. Дом был пуст. Мина собрала все вещи и уехала оттуда. Его больно кольнула эта пустота.

После появления в редакции журналист побежал в театр. По дороге ему встретился режиссер. Тот рассказал Вэлу, что Мина уволилась из театра, и ее больше никто не видел. Он еще долго стенал на несправедливость жизни, что выпестовал такую прекрасную актрису, а она возьми и брось его в самый серьезный момент. Вэл бежал к Мине домой и молил высшие силы, чтобы она оказалась там. Дверь открыла пожилая женщина.

– Мина уехала, собрав все вещи, и нового адреса я ее не знаю, молодой человек, – вежливо ответила хозяйка квартиры. Дальнейшие попытки найти возлюбленную ни к чему не привели. Она просто исчезла. Словно и не было никогда такого человека.

Часть 10. Заключительная

Как же прекрасна Бродвейская осень! За окном шел дождь,  дорожки парков и скверов укрылись мягкими золотыми коврами. В доме Вэла Уоррена было сухо и тепло. В камине потрескивали дрова. Пламя освещало морщинистое лицо пожилого человека. Он держал в руке бокал с виски, на боках которого причудливо вытанцовывали отблески огня, и о чем-то глубоко задумался. Чуть меньше полвека Вэл не был в театре. В 1966 году Мэт переехал в новенький Линкольн-центр, а старое здание было нещадно снесено.

Старик так и не обзавелся семьей. Он жил один. Вернее не один, а с Миной. Она никогда не покидала его сердце. Он говорил с ней, и она ему отвечала. Вот  и сейчас у них шел привычный диалог.

– Миночка, ты думаешь, что мне пора посетить театр? Что пришло время? Но почему именно сейчас?

– Вэл, любимый! Я тебя очень прошу! Ты стал абсолютным затворником! И мне это не нравится. Помнишь, как ты рассказывал о наставнике, старом журналисте, который тебе подарил свой портфель? Так вот, ты тогда удивлялся, что он такой нелюдимый, и говорил, что уж точно  не хочешь быть таким никогда, и не будешь. А теперь сидишь здесь в гордом одиночестве, не желая пускать никого в свой мир.

– Хорошо, любовь моя, если ты настаиваешь, я пойду в театр прямо завтра. Обещаю. Уж не знаю, что из этого выйдет, но твое желание, для меня закон.

На следующий день Вэл встал очень рано. Он принял прохладный душ, побрился. Сварил себе кофе. За долгие годы добровольного одиночества он научился варить замечательный напиток. «Мина бы очень удивилась, попробовав сейчас этот божественный дар» – подумал Вэл. Уничтожив последние остатки сна и взбодрившись окончательно, пожилой человек оделся и вышел из дому. Вдохнул полной грудью осенний воздух и закашлялся.

Сначала нужно наведаться в редакцию и проверить, как там идут дела. А то ведь как – «кот из дома, мыши в пляс». А таких своевольных «мышей» у него в подчинение было несколько десятков человек. Редакция Вэла Уоррена была самой крупной в Нью-Йорке и главной новостной площадкой этой динамичной столицы мира.

По дороге в офис Вэл обратил внимание на болтающуюся  на ветру афишу. «Надо же, прогресс как далеко ушел, а клей остался тот же самый» – Вэл подошел и стал рассматривать намокший от дождя огромный лист бумаги. Сегодня в Мэте идет спектакль «Ванесса». Мужчина смотрел на маленькую изображенную женскую фигурку, и она ему кого-то сильно напоминала. Он заволновался.  И прочел имя – Мэриэн Колипсо.

Здание нового театра в Линкольн-центре поражало все воображения. Это было воплощенное театральное искусство, запечатленное в камне, взлет фантазии архитектора. Стены вестибюля были украшены оригинальными фресками Марка Шагала. Роскошь и размах царил в обители Мельпомены. Вэл не сразу, но нашел свое место. Он прибыл немного раньше. Сердце колотилось и готово было выпрыгнуть из груди. Его как будто на машине времени откинуло на полвека назад, когда он также ждал начала спектакля, чтобы увидеть свою любимую Мину. Ну вот, прозвенел последний звонок. Слышно было, как шепчутся зрители,  и шелестят программки. Погас свет. На сцену вышла молодая женщина. Она была изящна и тонка. Невысокого роста, с копной черных густых волос, собранных в тугой пучок. Движения ее были аристократичны и легки. Она заговорила, и голос оказался низким с приятной хрипотцой. Вэл сидел ни жив – ни мертв. Весь спектакль пожилой мужчина не шелохнулся. Когда театральное действо закончилось, он поспешил найти актрису.

В коридоре Вэл встретил одного из работников театра, и тот, выслушав просьбу немолодого мужчины, благосклонно проводил его до самой гримерной комнаты актрисы. Это было помещение под номером 13. Вэл постучал, дождался разрешения войти. В кресле сидела та самая молодая женщина. Она выглядела очень уставшей. Скинув туфли и вытянув по-детски ноги, актриса с интересом смотрела на вошедшего мужчину.

– Здравствуйте! – голос Вэла дрожал, – Разрешите вам преподнести эти скромные цветы. Он держал в руках нежный букет лаванды.

– Господи,  как вы узнали, что это мои любимые? – удивленно спросила она, – Мне все розы дарят, а я их, честно говоря, не очень люблю. Они мне напоминают помпезную и занудную старуху.

– Они и мои любимые, –  ответил он. Женщина расправила плечи, и платье  немного разошлось. Вэл увидел, что в пикантной ложбинке ее прекрасной груди, на тоненькой цепочке уютно расположилась знакомая платиновая подвеска с бриллиантовой капелькой. Ему стало нехорошо. Пожилой человек почувствовал, что еще немного, и его сердце, бьющееся как птица, попавшая в силки, не выдержит.

– Откуда у вас это украшение? – хватая воздух ртом, спросил он.

– Оно мне перешло по наследству от  моей бабушки. Она тоже была актриса. Ее, как и меня, звали Мина. Но это имя использовалось только для родных и узкого круга друзей. А вообще, она носила псевдоним Мэриэн Колипсо, и я его тоже взяла после ее смерти.

Вэл смотрел на молодую женщину и не мог вымолвить не единого слова.

– А вы не хотите представиться? Вроде бы так принято. Да? –  очень просто спросила актриса.

– Меня зовут Вэл Уоррен, – ответил мужчина.

Молодая женщина замерла. Она в детстве уже слышала это имя и не раз.

– Так вы тот самый Вэл Уоррен? И вы мой дедушка? – ее глаза были широко распахнуты, и в них было черно.

Молодая женщина и пожилой мужчина смотрели друг на друга и не знали, что же делать. Первой очнулась Мэриэн.

– Бабушка о вас много рассказывала. Она всю жизнь вас любила. Моя мама родилась через полгода после вашего расставания, и бабушка ее воспитывала одна. Она так и не вышла замуж. А когда ее спрашивали, то она отвечала, что у нее есть муж и его зовут Вэл Уоррэн.

Они еще долго сидели и разговаривали, пили чай с жасмином. Был уже глубокий вечер, когда в театре все смолкло. Вэл и Мина вышли на улицу. Осенний воздух окатил их своей прохладой.

– Мина! Я хочу тебе кое-что показать! – он вытащил маленький блокнот и огрызок карандаша, написал на листе бумаги свой адрес. Вырвав из блокнота листок, протянул женщине, – Буду очень ждать.

Мина пообещала, что обязательно придет к нему в гости. Неделя пролетела незаметно. Молодая женщина собиралась сегодня к Вэлу. Он ей обещал что-то показать. Она подъехала к дому. Позвонила. Никто не отвечал. Мина толкнула рукой массивную дверь, и она оказалась открыта. Женщина вошла в дом журналиста.

– Эй! Есть кто? – ответа не было.

Мина прошла в большую комнату, у камина, в кресле сидел Вэл.

– Привет! А я зову, зову! – весело вкликнула молодая женщина, – И дверь не закрыта.

Только сейчас она обратила внимание, что рука старика безжизненно висит, а рядом лежит свернутый лист бумаги. Мина подошла ближе, пожилой человек не дышал. Мина подняла свиток и развернула. На молодую женщину смотрела  со старой пожелтевшей афиши знакомая актриса. Это была ее бабушка.

Похоронили Вэла Уоррена рядом с Миной Уоррен. Она взяла его фамилию незадолго до рождения дочки. Наконец-то влюбленные оказались снова вместе.

– Здравствуйте! Вы Мина? А я поверенный вашего дедушки. Мне велено передать, что Вэл Уоррен оставил вам наследство. Когда вам удобно будет приехать в нотариальную контору и подписать соответствующие бумаги? – на пороге стоял мужчина в черном костюме, с типичной адвокатской внешностью.

Он протянул визитку и попросил с ним связаться, чтобы уточнить время встречи, откланялся и молча вышел.