Бархатное покрывало ночи, нежно и незаметно опустив-шись на уставший город, окутало его грезами, открывающи-ми невидимые врата, ведущие в таинственный, неосязае-мый, недоступный нашему зрению и даже самым утончен-ным физическим приборам бесконечный мир фантазии. Борясь со сном, облокотившись о кухонный стол, пытаюсь погрузиться и раствориться в невероятно трудно достижи-мом Голосе Безмолвия, который наполняет все Мирозда-ние, но к сожалению не доступен для человека, обременен-ного повседневными, удручающими заботами о хлебе на-сущном и утонувшего в бесконечной, отвратительной, все парализующей, ослепляющей, растлевающей и разрушаю-щей суете. Теплый, мягкий, ласкающий свет флюоресцент-ной лампы, наивно мечтающей заменить собой солнце, за-ливает небольшое пространство кухни, являющейся по сов-местительству моим рабочим кабинетом. Передо мной, на блюдце стоит только что вымытая, перевернутая вверх до-нышком, благородного, темно-красного цвета чашечка. Ее элегантная ручка, опершись о край блюдца, ненавязчиво, но убедительно дает понять, что она является главнейшей со-ставляющей частью этой изящной участницы чайной цере-монии и грациозно, изящно, гордо и с достоинством, испол-няя отведенную ей роль, напоминает о своей родословной, у истоков которой находились древнейшие, мифические су-щества. Снисходительно посматривая на своих соседей, она считает себя самой приближенной фавориткой повелителя кухни, ибо в отличии от всех других обитателей этого, пре-красного, изысканного, утонченного кухонного мира только она одна одарена его постоянным вниманием и заботой, только она, чаще других, ощущая тепло, нежность и силу его рук, имеет возможность заглянуть ему в глаза, только она удостаивается его горячих, страстных поцелуев и только она одна имеет честь, при свете кухонного солнца наблю-дать за его непрерывной, кропотливой, порой продолжаю-щейся до утренних сумерек, работой. Отблески света укра-шают ее и блюдце, на котором она стоит, архаическими, по-добными Меандру, узорами, которые придают глубину ее благородной, с легким оттенком оранжевого, темно-крас-ной глазури, но самое удивительное, находится на, обычно невидимом, скрытом от глаз, белоснежном донышке. Пре-красный, грациозный, похожий на птицу, устремленную в полете, маленький, зеленый, кленовый листочек, обладаю-щий какой-то удивительной, притягательной силой и напо-минающий о пахнущей смолой стране о которой я так мно-го читал и слышал. Если только маленький, зеленый листо-чек на дне чашечки очаровывает, завораживает, притягива-ет к себе и пленяет, то сколько красоты и очарования имеет и излучает вся страна с ее ручьями, реками, озерами, гора-ми и лесами!? Может быть предназначение этой грациоз-ной чашечки состоит не только в том, чтобы подносить при-ятную, живительную влагу к губам человека, но и в постоян-ном напоминании ему о прекрасной, скрытой за океаном, сказочной стране, выбравшей своим символом устремлен-ную к солнцу лист-птицу. Удивительно и непостижимо, как все явления природы, люди, животные, растения и руко-творные предметы, словно подчиненные в этом мире како-му-то единому и неведомому нам закону, скрывают свою истинную сущность, предназначение и красоту от равно-душных, устремленных, только на себя и закрытых для ок-ружающего мира глаз. Маленький, зеленый листочек на бе-лом донышке красной чашечки, очаровав и пленив мою ду-шу, увлек ее в сказачно-прекрасный мир цвета. Жители Пла-неты правомерно восхищаются ее щедрыми красками, не-многие счастливцы, любовавшиеся Творением издали, с восторгом сообщают, что многоцветие Универсума превос-ходит все краски Земли, а Всевидящие и Всезнающие благо-говейно и трепетно пытаются поведать всему Человечеству о, невыразимой ни одним человеческим языком, красоте ближайшего к нам и следующего за ним Мира. Палитра ев-ропейской древности, известной Человечеству, имела толь-ко три цвета – белый, красный и черный, которые много ве-ков, вплоть до расцвета античной Греции, преобладали в сознании и в художественном творчестве человека. Палитра нашей Цивилизации, весьма сходная с палитрой Древнего Египта, имеет семь основных цветов: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый. Нет прин-ципиального, большого различия между голубым и синим цветами, один из них понадобился, чтобы ввести цветовую гамму в единое, общее, семеричное построение всего Ми-роздания, многообразие и цветовое богатство которого уве-личивается в процессе прохождения через явленную, но к сожалению пока еще неведомую большинству человечест-ва череду Миров. Существуют непреодолимые препятствия, соответствующие и предопределенные нашей эпохе, меша-ющие принятию, исследованию и пониманию этой беско-нечной лестницы восхождения. Возможности человеческо-го сознания, органов чувств и земных языков, приспособ-ленны только для функционирования в нашем физическом, плотном, материальном Мире. Ни один современный или древнейший, известный человеку язык не в состоянии даже приблизительно описать миры находящиеся рядом с на-шим, соприкасающиеся с ним, пронизывающие его. Поэто-му все Познавшие Невидимое и Неведомое или только со-прикоснувшиеся с Ним, используя притчи, иносказания, сказки и символы, пытались передать людям свои знания о высших реальностях, но какую древнейшую тайну, скрывает маленькая, красная чашечка, которая через череду беско-нечных трансформаций, связывает нас с нашими далекими, легендарными предками? Через всю историю человечества, красной нитью проходит упоминание о священных сосудах, почитавшихся наравне с божествами и служивших для проведения ритуалов при по-клонении Высшему, Невидимому и Непознаваемому. Вспомним чашу посвящения иерофантов в древних египет-ских, еврейских, греческих и латинских мистериях, чашу скреплявшую обет послушания и молчания, членов тайных духовных школ и братств и самую мистическую, легендар-ную, которую уже две тысячи лет надеются и пытаются най-ти искатели, в сердцах которых не угас свет последнего Бла-говестия. Купель крещения также является чашей, самого первого посвящения, но может быть сущность и тайна всех этих освященных временем и легендами предметов заклю-чена и сокрыта не в них самих и не в том, что когда-то было их содержимым, а в невидимой, неощутимой и непостижи-мой разумом идее, парящей над ними. Чтобы ни наполняло когда-то эти священные чаши, будь то гранатовый сок, пере-бродивший сок винного дерева или настой цветов хмеля, основой всех компонентов из которых производились все напитки являлась вода из которой на 60 процентов состоит организм человека, требующий неукоснительного, береж-ного сохранения и постоянного пополнения водного балан-са, необходимого для жизни. Вот почему человек испытыва-ет постоянное, необъяснимое притяжение водной стихии и воздушной, породившей ее. Мы являемся детьми воды, без которой абсолютно не можем существовать и возможно по-томками гигантских, злобных чудовищ, населявших первич-ный океан и на клеточном уровне, передавших человеку не-насытную алчность и безграничную жестокость, являющие-ся основными побудительными причинами всех конфлик-тов и войн сопровождающих Человечество на всем пути его эволюционного развития. Внутренним взором я увидел не-исчислимую череду чаш, кубков и всевозможных емкостей, берущую начало у истока времен и заканчивающуюся на моем, кухонном столе, основным и единственным предназ-начением которых было и является участие в процессе под-держания постоянной, непрерывной связи человека с Вели-кой Стихией, породившей его. Это видение, глубоко взвол-новавшее меня, наполнило мою душу глубокой, непреходя-щей тоской и печалью. Если все сосуды на каком то неведо-мом нам, идеальном уровне связаны между собой, то все они также связаны и с утерянной, не найденной и поныне, величайшей святыней и являются ее проекцией, ее отраже-нием в нашем мире, ее повторением, стоящим на моем ку-хонном столе. Сердце сжалось от ужасающего прозрения, поставившего передо мной неразрешимый вопрос. Вправе ли я пить чай из чаши в которой…
Игорь Малкеев. 14 ноября 2017 года.
