Алексей Ходорковский. Переходный период (рассказ)

В конце концов человеку дана всего одна жизнь – отчего же не прожить ее как следует.               Джек Лондон.

 

Была осень 1992 года. Сергей Ковалев возвращался сженой Верой из театра на  Таганке. Центр Москвы был прекрасен. Фонари на Тверской, подсвечивали верхние этажи домов, отчеготе выглядели величественно и помпезно. Витрины магазинов и назойливая  световая реклама славили мировые бренды, еще мало известные Москве тех лет. Ковалевы  проехали на своих белых жигулях мимо строгого, но гордого телеграфа, пересекли бульварное кольцо  и оказались  на площади Маяковского.  Памятник народному трибуну был  загорожен  колонной демонстрантов,проходящих по Садовой.Людская масса была  разношерстная,пьяная и громкая.  Ковалевы оказались в «первом ряду партера»,  так как от ревущей толпы  их ничто не отделяло. Зрелище завораживало. Женщины за пятьдесят составляли фундамент народного движения. Было заметно, что они управляются погонщиком, совершенно трезвым, крепким мужиком с высоким лбом,большими светлыми глазами и золотой коронкой на верхней челюсти. Регулятор стоял сбоку от  колонны и постоянно кричал в мегафон:

– Не разматываться!Кучнее! Кучнее! Выше,выше держать!Работать,друзья,работать!

Хаос был  организован четко и явно на возмездной основе. Часть бунтарей была из дворовой шпаны, которым халявная выпивка, буза иогонькителекамер были в кайф.  Молодняк шел пьяным зигзагом и сотрясал воздух совершенно полярными лозунгами. Одни пронзительно вопили за Ельцина,другие крикуны требовали его распять и повесить, третьи бранили кавказцев и евреев.

Веселые студенты с гитаройпели частушки про «америкосов»,которые придут и наведут порядок. Бритоголовые, совсем мальчишки, несли  черный флаг с белым  черепом и громко скандировали непонятный речитатив,регулярно выбрасывая прямую руку  вверх.

Одним словом, мнения разнились. То тут, то там затягивали революционные песни и  трясли портретом Че Гевары. Больше всех досталось Горбачеву. Вот уж кому икалось в этот вечер,то этоточно ему. Думаю,он  мог попасть в книгу рекордов Гиннеса по принятой на себя непечатной брани.  Занозистые парни затевали потасовки, но до крови не доходило, и движение народных масс  продолжалось. Минут через десять к их жигулям подбежали два бесноватых парня.   Эти приставучие мартышки начали строить страшные рожи, танцуя ладонями на лобовом стекле. Вера испугалась, и, схватив мужа за локоть, шептала одну и ту же фразу

– Только не выходи,только не выходи…

Сергей  дорабатывал в милиции последний месяци каждый день давался ему  все с большим  усилием. События,  происходившие с ним на служебной лестнице  в течение  двадцати двух лет, мигом забылись, и вспомнить что- то приятное  не получалось.  Перед глазами стоял фильм, вернее  его главный герой  – бандит,  с неким остервенением  кричащий оперу милиции:

– Я на четыре года попал, а тебе в ментовке  всю жизнь сидеть!

Всю жизнь сидеть  Ковалев не хотел. Никто не мог сказать о Сереге,что он человек спонтанных эмоций.    Было понятно,что кто – то должен выполнять эту грязную работу. Он привык «прочищать трубы»  и «удалять грязь». Но  к революции он готов не был. Ежедневная суета  по задержаниям, допросам воров  и мошенников вдруг осточертела. Что с ним произошло? Причины сорокалетний  полковник милиции особо не искал.Сбруя стала жать. Серега готов был учинить расправу над своей офицерской  карьерой.

Осень, любимая пора, время ехать на юг,но не в этом году.Остался без работы. В Москве постоянно лил дождь. Природа оплакивала очередной год перестройки. Под ногами хлюпало,вода заливалась  за воротник. А так как погода и настроение соответствовали, то прятаться никуда не хотелось.Сырость и начинающаяся изморось остужали,явно перегретую думами  голову.Как всякий коренной горожанин Ковалев любил природу,замысловатые позы деревьев,бархатную мягкость газонов и  яркие цвета клумб.  Ноги совершенно автоматически завели его в уютный парк на Новопесчаной улице. Навстречупо узкой,   усыпанной  щебенкой дорожке,шел  широкоплечий,здоровый мужчина лет тридцати в отлично скроенном малиновом  пиджаке и  черных брюках   с острыми, как лезвия, стрелками. На пальце сверкал   перстень с  крупным  камнем.  Стреляющий в глаз чистый бриллиант, видимо, должен был вызывать почтение и страх у просящих и жаждущих. Персону чинно  сопровождали два охранника.Один, с  генеральской выправкой и взглядом сокола, держал  над головой  хозяина зонт. Второй, с пружинящей  походкой боксера и перебитым носом,  нёс сотовый телефон.Телефонный аппарат представлял  собой довольно внушительный портфель,на котором  крепилась телефонная трубка и диск набора.На первый взгляд  это была  обыкновенная  полевая рация, но не тут то было. Вся Москва уже знала, что появилась сотовая компания «Билайн», которая дает возможностьзвонить  туда –  сюда, да еще и в  любое время суток. Мобильных телефонов было  мало, пару сотен, не больше,и наличие такого чуда возводило тебя в особую касту московских жителей. В касту всемогущих и успешных.

Сергей присмотрелся к  молчащему телефонному аппарату,стоимостью с небольшую квартиру в спальном районе, к  дорогим  костюмам охранников. И стало Ковалеву, в этот момент, грустно и мерзко  от чувства зависти  к  этой троице. Завидовать кому? Этим мальчишкам из спортзала?Мужику в «малиновом», который в лучшем случае торгует американскими сигаретами или русским лесом?  Но  Серега завидовал именно им,причем самой черной завистью.

Раньше  он никогда не задумывался о дорогих машинах,швейцарских часах и поездках на испанский  курорт.Была  присяга, сносная  зарплата,карьера,которая давала если не все,то многое.

Год был  революционный.  Везде шел один большой беспорядочный митинг.Скопление возбужденного, измученного народа.Люди  уже смекнули,  что в любую секунду  их могут ограбить и даже убить,жизнь человека перестала быть бесценной.    Что осталось?  Партбилет на память и непонятно кому данная присяга?  Жить стало плохо. А почему мужик с хорошим образованием и освоенной профессией должен жить плохо? Все изменилось до неузнаваемости. Те устои  и ту  собственность, которую  Ковалев усердно защищал всю жизнь, ликвидировали. Слово социализм приобрело какой – то зловещий  оттенок. « Ломщики» \сноска: валютные мошенники у магазинов «Березка» \ руководили новым бизнесом, а вчерашние порнографические ленты  с успехом  шли на широком экране. Может так и должно быть,Сергей не знал. Но защищать то, что он  совсем не понимал,  Ковалев не желал.  Всю свою жизнь   он ненавидел хамство, нацизм и предательство, а все эти «прелести» расцвели сегодня пышным цветом. В Москве  везде и всюду говорили о развале страны, о проблемах республик.    Для Сереги это было ужасно, но где – то далеко.А тут пришлось столкнуться со стенкой воочию,самому.  И тут уже было не до эмоций. Ориентиры  размылись.  В голове  у отставного полковника, крутилась одна и та же мысль:куда бежать в поисках работы?  Если бы суд  обвинил  в этом хаосеконкретного преступника, было бы все ясно.  Но виновных не было,  все  дельцы ушли в бизнес, а незаконные сделки, стали законными. Кто виноват в развале,откуда такая дикая инфляция, было непонятно.

–  Кто – же  сможет разобраться  в этом дурдоме?- думал  он.

Политики виноваты, пришел к выводу Сергей. Но легче от этого не становилось.  Со всех трибун  орали, и каждый тянул одеяло на себя. В политике и ее интрижках Сергей не разбирался. Политиканы  вызывали у него чувство брезгливости.  Ковалев называл всюэту галдящую  свору одним словом: «лжепатриоты».   Сереге нравилось это определение –  смачно и вполне нормативно.   Что делать?  Совсем не новый и уж точно не оригинальный российский  вопрос.Но ответа не было. С кем советоваться? Генерал, его начальник,  с лицом регулярно выпивающего человека, тут недавно, в порыве «отеческой» заботы  протяжно проскрипел:

– Послужить бы еще надо, Сергей. Молодой  еще.

С чего он взял, что я собрался уходить? Значит у самого такие мысли бродят.Сергей  что – то промычал невнятное в ответ,  и на этом душещипательная  беседа закончилась.

Малиновый пиджак с охраной растворился в кустах  парка. Ковалев, прогуливаясь по   засыпанной листвой   дорожке, очутился у входа в кинотеатр «Ленинград». Афиши были блеклые,но название фильма он прочитал четко. Французский  фильм «Эммануэль». Фильм отличный, и Сергей был поклонником красавицы Сильвии Кристэль. Изумило другое,еще год назад  наши «культуроведы» называли этот фильм  порнухой, любуясь   формами Сильвии где-нибудь на даче, за высоким зеленым забором. В этот момент Сергей понял, что изменились не только уголовный кодекс и лица втелевизоре – изменилась вся его жизнь.

Читайте журнал «Новая Литература»

На следующее утро  Ковалев  прибыл в отдел кадров и написал рапорт об увольнениииз милиции. И больше на постылую работу не вышел. Были звонки,просьбы,угрозы. Возврата назад не было.

В конторе  судачили,  что Серегу  устроили по блату  в какой-то крутой банк зашибать валюту. Но  через полгодика   о нем уже не вспоминали.

Устройство  на работу оказалось намного проще и  прозаичнее. Водитель,  хороший молодой  парень,с которым Серега проработал последние пять  лет, часто рассказывал о дальнем родственнике,приехавшем с Сахалина закрутить  в  столице бизнес. В фирме была вакансия юриста. Серега долго выбирать не  стал,  сейчас главное  уйти подальше от погон.

Общество к этому смутному времени четко разделилось на  уровни.Каждый  пытался приспособиться и выжить. Высший  уровень,как  лучшую каюту на верхней палубе,занимали бывшие коммунисты,пригревшие разрозненные куски пролетарской  собственности.Не отставали  от них и «Новые Русские».Чаще всегоони оказывались  молодыми евреями,стартовавшими в бизнесе  так резво,что догнать их было  уже невозможно.И  бандиты,конечно.Рэкетиры и убийцы,вымогающие и «крышующие».  Не могли мы  обойтись  без экспроприаторов,да еще и  в революциюЭти  парни  с  пистолетами и битами,  с тугими кошельками в карманах и  с золотыми цепями   на груди, заняли свое достойное место в  «первом  классе круизного лайнера».  Где-то между сложившимися уровнями была прослойка  особ неусидчивых и жизнью недовольных, но  прытких и цепких, они пытались  перебраться  повыше. При этом много кричали,  больно кусались и активно работали локтями. В девяносто втором движение вверх  было еще возможно.  А основная масса обездоленных, либо просто оставшихся без привычной работы людей, колесила по городам и весям. Все эти преображения происходили так жестко и стремительно, что среагировать на них никто толком и не успел.

Так, или примерно так, в начале девяностых сформировались высшие  и низшие  уровни обитания.  На каждом кипела  своя жизнь. Существовали они сами по себе,  параллельно и  не пересекались.

Удача отвлеклась  от Сергея, и он  скатился в самый низ. Без работы, с пенсией в  сорок долларов. Нужно было начинать все сначала. Привычная машина с водителем,теплый,ласкающий душу и греющий  тело кабинет,милая   девочка в приемной,подобострастные улыбки сотрудников и ласковое,отеческое ворчание начальников,  было в прошлом. Сегодня  он был безработный с тремя девчонками за спиной.Дочери учились, а жена уже отвыкшая от зарплаты, числилась  в осиротевшем  штате   какого – то НИИ.

Через  две недели после увольнения, в  понедельник, Сергей Ковалев стоял у красивого семиэтажного дома на Красных воротах.  Третий этаж арендовал его будущий  работодатель приезжий коммерсант  с Сахалина Дементьев Михаил Михайлович. Что за фирма и чем она занимается, Сергей не знал. Поднялся на третий этаж. На  стене висела латунная  табличка: ЗАО«Националь». Громко и внушительно. За двойной,высокой  дверью находился длинный,безликий коридор скрасной ковровой дорожкой. Двери комнат были закрыты, подпирая  стены,на корточках сиделимолодые парни и совершенно безучастно смотрели в пол. Персонажи заинтересовали бывшего мента,уж очень они напомнили ему  братву  с зоны. Но здесь Серега был  никто и звали его никак.  Дальнейшее продвижение   вперед  перегородил  какой-то рыхлый, упитанный,высокий парень. Он  резко встал во весь рост  и,  расставив  руки,  криво улыбнулся. Одет он был в черную короткую кожанку с множеством молний, над которой возвышалась бычья шея с золотой цепью в палец. На мизинце левой руки красовалась печатка  в виде черепа с внушительными  камнями в  глазницах. Образ завершали синие тренировочные штаны и новые кроссовки «Адидас» :

– Куда?

Спросил бандит, насупив,  маленькие и бесцветные брови.Не получив ответа  персонаж  представился, разминая запястье правой руки:

– Харлампий,  пять ходок!

-Ковалев,полковник милиции, – парировал  Ковалев.

Повисла неудобная пауза. Лицо Харлампия как-то обмякло. Плечи сдулись,руки повисли и, прошуршав  курткой по стене,  он принял  прежнюю позу  на корточках.

–  К Дементьеву, – произнес Серега,заглядывая в бумажку, и твердым шагом продолжил движение.

С пола встал    худосочный бритый   юнец  и вполне радушно, понятными жестами указал на кабинет хозяина фирмы.

– Сырые парни, не орлы,-мелькнуло в голове Сергея.

Мысленно он был уже там – в кабинете своего первого работодателя.

Михаил Михайлович держался просто и естественно и  внешне  представлял из себя  колоритный   сказочный персонаж,  эдакий  сибирский дед, стриженный под «горшок», с окладистой бородой и усами. Этот пятидесятилетний мужик,добрый царь из детской сказки, сидел в кресле, облокотившись на поручень, и пыхтел трубкой. Его вид,жесты и речь говорили о  великой радости, вызванной  появлением нового человека.Серега всегда восхищался  людьми, которые могли так легко и непринужденно общаться с посторонними. Для него это было так неожиданно и приятно,что он  сразу  успокоился.  Жуткое  напряжение, связанное с появлениемв новом, неведомом ему мире,  исчезло. О ребятах в коридоре он не спросил, но и так было ясно, что это были представители«крышующей» банды. Вот так  начался  первый рабочий день  Ковалева  в его новой, гражданской жизни, в чужом, неведомом бизнесе.

Работа юриста в небольшой торговой фирме после   дерганой службы с ненормированным рабочим днем, была легка и  приятна.Вокруг толковые,деловые  люди. Если не брать в расчет шпану  в коридоре,  то круг общения изменился в лучшую сторону. Переговоры с партнерами  происходили в красивых офисах и модных ресторанах.Серега впервые столкнулся с иностранцами,  ранее неприступными, и  работал с ними на равных.Хороший костюм,новая машина, маячила  поездка в Китай. Фирма занималась торговыми делами средней руки.Закупали оптом модные в то время шоколадки «Сникерс» и «Марс»,спирт «Рояль» и другие, подобные, «радости» западной жизни. На склад  товар привозили фурами. Со склада он уходил  «Газелями» и, забитыми под крышу, легковушками. Позже стали завозить компьютеры, факсы, ксероксы… Все шло на ура.  Создавалось  такое впечатление, что любые  товары с западной маркировкой, пулей улетали со склада, оставляя двести, триста процентов прибыли нашей процветающей фирме.  Так бы и жили они тихо, спокойно  при полном отсутствии конкуренции, на радость друзьям и партнерам.Но, король, как  в  сказке,  захотел реального королевства.  Михаил  Михайлович занялся цветными металлами.  В общем и целом затея была совсем не плохая.. Если бы не одно  НО.  Силенок на  тяжелую  штангу явно не хватало.Таких денег не было.Дементьев стал блефовать и мошенничать.Влез в долги, которые  зависали. Нажил кучу врагов.  Внешне  он держался бодрячком за счет крепких «братанов» из охраны и качественных таблеток, которые  уже появились в Москве.

Ковалев  усердно составлял контракты на трех языках, общаясь спереводчиками на английский и китайский. Партнеры требовали металл,в Мурманск пришел сухогруз за алюминием, но никаких металлов  в фирме не было и в помине. Назревал скандал. Китайцы провели крупную предоплату, стоянка судна в порту влетала в копейку. Набрать денег, где только возможно, обналичить и дело с концом.  Обычный  для тех лет заработок. Бендер улыбнулся бы его простоте. Серега  не заблуждался  и  сразу понял  фальшивую  схему,но вести пустые воспитательные беседы не стал.

Партнеры  прилетели  в Москву  и были настроены очень решительно.Поставки металлов срывались, а  в Мурманском порту у коммерсантов сгорали сотни тысяч долларов.

На переговоры китайцев пригласили  в ресторан «Русский» Центра Международной Торговли на Красной Пресне.  Настроение у Ковалева было скверное, беспокоила изнанка переговоров.

Автомобиль легко скользил по мокрому асфальту.  Добрались они с шефом  минут за тридцать.Водитель  сбавил газ, и перед ними предсталочудесное здание из седого стекла, в котором отражалось красное осеннее солнце. Огни реклам светили вызывающе ярко.

Сергей вошел в сверкающий холл Центра, когда часы показывали  восемь вечера. У стойки регистрации толпилисьмногочисленные гости и галдели  на разных языках,пытаясь понять друг друга. Человек пять стояли возле огромной карты Москвы, с интересом разглядывая паутину московских улиц.

С китайскими купцами  встретились в  центре зала у искусственных березок,которые  совершенно несуразно торчали из мраморного пола.В этом огромном пространстве Сергей  чувствовал себя неуютно.

– Итак, если позволите, господа,  я представляю вам своего юриста и друга –  Сержа, он хочет с вами познакомиться, надеюсь, он вам понравится,-произнес  Дементьев.

К ресторану  продвигались гуськом. Возглавляли  движение два  мелких китайца, которым я был представлен. С их лиц не сходила натянутая улыбка. К ужину  гости  оделись по протоколу:дорогие строгие костюмы,блестящие лакированные ботинки, белые сорочки с галстуками в цвет российского флага. Золотые швейцарские часы и запонки с  блестящими камнями   завершали  образ богатства и власти. Для Сереги  партнеры  могли   и не усердствовать в одежде, он и так смотрел  на них с восхищением и трепетом. Это были первые миллиардеры в его жизни,  которых он увидел «живьем».Далее шагали Михаил Михайлович и Ковалев.  За нами  в полушаге переводчица. Высокая, стройная китаянка, выглядевшая на фоне своих миниатюрных боссов величественно и  очень сексуально.

Шикарный валютный ресторан встретил нас изысканной сервировкой, столовым серебром и белым фарфором.Чинно расселись,мужчины немного поболтали и приступили к распитию спиртных напитков.  Переговоры как – то очень быстро ушли в сторону.  Дементьев  разгорячился,опьянел и резко жестикулируя,наваливался на китайцев, размахивая  серебряной вилкой.

– Всяко со мной бывало, низко падал, высоко взлетал… Ох,  как высоко взлетал!

Во время этого хмельного  монолога китайцы,услышав перевод, стали заметно сползать под стол.

Сергей любовался переводчицей. Китаянка была прекрасна. Маленькие черные глаза – маслины, румяные щеки на  неожиданно  белом лице, яркая алая помада, придавали ее облику некую  театральность.Где вы встречали  высоких китаянок со стройными длинными ногами? Фарфоровая статуэтка. На ней было вечернее  синее платье  в пол, украшенное белой вышивкой.  Аховый разрез сзади усиливал впечатление.Какие там мини. Ничто так не возбуждает фантазию мужчины как макси на воздушной талии и изящных бедрах. Серега был относительно трезв, так как по рангу напиваться ему не полагалось.Появилась навязчивая идея пригласить ее на танец.Шила была явно не против. Китайское начальство даже не смотрело в ее сторону. Серега шагнул к ней:

– Вы актриса?

–  Нет, Серж, я всего лишь переводчица,  – представилась  красотка.

Ковалев  взял ее  под руку и повел к оркестру.

Движения девушки  в танце были легки и податливы, губы вздернуты полуулыбкой,  неподвижные глаза  ничего не выражали. Создавалось впечатление легкости и доступности. Серега сразу влюбился в эту стройную китаянку в сиреневых туфлях.

–  Серж, в каких странах проживают ваши партнеры, какие города Вам больше  понравились? – спросила Шила.

Сергей все крепче и крепче прижимал  тонкую талию  и упругую грудь девушки. Аромат ее духов, восточный, непонятный его  возбуждал.

Ответа на вопрос у Ковалева не было,за границей он никогда не был. Пришлось многозначительно промолчать.

– Я бы хотел увидеться с тобой завтра,-прошептал  Сергей,когда музыка стихла.

Она слегка отстранилась,заглянув ему в глаза. Шила будоражила и не отпускала.Сергею показалось, что она была рада их знакомству. Все разговоры о бизнесе,  металлах   и  поставкахбыли моментально забыты.

Ужин удался,разговоры не прекращались весь вечер, водка лилась рекой.    Партнеры  так накачались спиртным,что переводчица  им стала мешать. Общение пьяных мужиков перевода не требовало.

Ближе к часу ночи китайцы отпустили переводчицу.Серега  понимал, что  место и  время для ухаживаний не подходило,но всячески  пытался ее удержать. Предложил проводить до гостиницы. Шила игриво отказала.

– Ты хочешь меня увидеть, Серж? Завтра  я буду свободна все утро, приезжай к отелю, покажешь мне Москву,- и положила ему  визитку в верхний карман пиджака.

К девушке подошел водитель.

Час спустя Шила, закинув свою тонкую ручку за голову,полулежала в постели своего прекрасного номера в гостинице «Метрополь».  Рядом был молодой мужчина и покуривал дорогой табак, но это был  не Серега.

Ковалев,  находясь на службе,  был вынужден  вести умные беседы и развлекать гостей. Китайцы, выписывая сложные фигуры ногами, подошли к    Дементьеву изаговорчески,почему – то оглядываясь по сторонам, хором произнесли:

_  « Рашен герлз»!

Шеф, с усилием складывая слова, попросил  Сергея сходить на ресепшен и разведать обстановку.  За стойкой, в холле  гостиницы, стоял высокий молодой человек, со смуглым лицом и  узкими карими глазами. При  приближении  юриста он  поклонился    резким движением головы  и привычно, без интонации, ответил, что у них  в бизнес Центре проституток не бывает.

– У нас этого нет.  Можете сходить  на пристань, там работает казино – поплавок, … договоритесь.

Задание нужно выполнять. Серега возглавил компанию. Они  двигалась  старыми, пустынными  улочками с пожелтевшими от времени домами, редкие неоновые фонари светили тускло и безжизненно.Прошли мимо  невзрачного серого дома, в котором располагался ресторан «Шинок». Ресторатор стоял в дверях и беседовал  с кем – то из  клиентов. Завидев нас, он  помахал  рукой, и пригласил в гости.

-Спасибо, в другой раз,- крикнул Серега.

Пошатываясь,  они дошли  до реки, где на приколе стоял  кораблик со сверкающими гирляндами. На причале играла   музыка. С  набережной открывался  чудесный видна Москву реку и гостиницу Украина.  У входа в казино  рассаживались по машинам подозрительные личности.

Все нужные им  услуги  были в наличии. Ковалеву  показали уютные каюты,небольшой зал с рулеткой  и сообщилирасценки.  Заметив казино, захмелевшие глаза китайцев ожили и засверкали в предвкушении  веселой ночи.

Дементьев  отвел  Сергея  в сторонку и со всего маха всучил  ему свой коричневый портфель-дипломат. Не произнося ни слова он открыл легкие замки,засунул в чрево портфеля  руку  и  вытащил щепотку  долларовых банкнот.

– Оставьте дипломат себе. Завтра утром отдадите в офисе.

Сергей был крайне удивлен, отстранился,пытался что – товозразить, но его уже  никтоне слушал. Михаил Михайлович отвернулся и исчез из поля зрения.

Было около двух часов ночи.Сергей вышел из  сверкающего казино  на ночную Красную Пресню.  Сквозь пелену дождя впереди поблескивали трамвайные рельсы. Дипломат  держал немного на отлёте, как обычно носят помойное ведро или  грязные автомобильные покрышки. Онинстинктивно побаивался его содержимого. Ситуация была сложная, а  денег на такси у Сергея не было.  Он поплелся на остановку  двадцать третьего  трамвая.  Остановка светила единственным фонарем. Трамваи уже не ходили.  Ковалев присел на лавочку поставил на колени портфель с  опасным содержимым и  прижал и  его для верности локтями.   Хотелось приоткрыть дипломат и краешком глаза посмотреть на сокровища. Но делать это на ночной остановке   было страшновато. Иногда мелькали  бледные лица прохожих, при свете фонаря  они казались неживыми. К великой радости  Сереги, к нему  никто не приближался, и он не стал легкой добычей для грабителей. Через пару часов из-за поворота прозвенел и выехал первый трамвай. Долгожданный,яркий и пустой. Было  то особое время,когда  еще темно, но  фонари  уже выключили.  До дома ехал практически  один.Редкие  ночные пассажиры,   входившие  в вагон,оказывались его  временными попутчиками.  Они быстро спрыгивали и растворялись в утреннем смоге. Ковалев опять оставался  один на один с чужим миллионом. Ему  хотелось  уже оказаться дома. Предупредить жену о  задержке на работе  он не мог, время мобильных телефонов еще не наступило.

Наконец  Сергей добрался до своего подъезда и стоял с мокрой кепкой в руках, в  ожидании  лифта. Поднявшись  наверх, открыл входную  дверь  в квартиру, откуда приятно запахло ветчиной и кофе.  Вера ждала его  в прихожей  с красными  глазами и  с вечным немым женским вопросом.Дипломат  Сергей поставил под зеркалом.

–  Сделай одолжение, посмотри на меня хорошенечко,ты считаешь, что у тебя жена сумасшедшая? Какой миллион, какие китайцы?

Серега изобразил улыбку и поцеловал жену. В квартире Ковалевы первым делом открыли дипломат и пересчитали плотно уложенные пачки долларов. Оказалось 100 ребер /сноска:ребро –непочатая пачка из ста купюр,обернутая банковской лентой.  Финансовый  сленг/ стодолларовых купюр –миллион. Обертка одного  ребра была сорвана и  банкнот в ней явно недоставало. Портфель закрыли,  поставили   на место,и пошли  спать. Ковалев медленно  возвращался к реальности, хотя некоторое время назад ему казалось, что он играет в каком-то жутком, дешевом  фарсе.

Утром он, конечно, проспал. Сон был хрупкий и  дерганый. С трудом поднявшись,подошел к окнуи выглянул на улицу.Затем присел в кресло и  включил телевизор.  Беспокоило сильное сердцебиение. Мучила жажда.

Выйдя из дома, он направился  к метро.  По дороге  клевал носом и окончательно проснулся только в вагоне подземки.  С легкой одышкой  поднялся на третий этаж и с гордо поднятой головой вошел в кабинет Дементьева. Серега  двумя руками водрузил дипломат на стол шефа.  Чувство выполненного долга распирало  его, ноувы, ни искренних благодарностей, ни материального стимулирования не последовало. Михаил Михайлович совершенно буднично, даже не взглянув на  Сергея, небрежно бросил портфель с деньгами  под стол.

– Вот сука, –  прошептал  Ковалев себе под нос, покидая кабинет.

Дементьев  же, конечно, притворился этаким бесшабашным бессеребренником.  И как только за юристом закрылась дверь, он скрупулезно пересчитал все купюры, и удовлетворенный  результатами,закурил.

Серега привык сидеть с мошенниками по разные стороны стола. А тут он оказался рядом, да еще и  плече подставил.  Ментовская  душа  не перестроилась и протестовала. Ковалев  не был ханжой, но надувать людей  не хотел. На глаз было видно, что  при бойкой работе всем бы хватило, но  шеф  норовил  объегорить и зарыть впрок. Все делалось хитростью и обманом. Может со временем Серега и свыкся  бы. Но, в те годы,  оголтелый российский  бизнес  кометой летел  вперед без руля и ветрил, цепляясь о подводные камни фальшивых  правил и  лукавых законов.  Единственной опорой была толщина  кошелька  и курс «его величества» доллара.  Серегу воротило.

Ровно через месяц  Сергей уволился из фирмы. Ушел и забыл.

Кто может предвидеть зигзаги судьбы?

Где – то через полгода  Ковалеву позвонила сестра  Дементьеваи с поклоном просила помочь брату.  Его арестовали за мошенничество  с  банковскими кредитами. Деньги и ценности на обысках изъяли, счета блокировали. Средств на защитников  в семье не было. Чем смог,  Сергей помог.  Дементьев был ему симпатичен, несмотря на все свои финансовые проделки.

Он получил реальный срок, правда, небольшой – четыре года в колонии  общего режима.  Видимо его  обаяние подействовало на  членов следственной бригады.  В колонии  Михаил Михайлович  руководил клубом и создал отменный театральный кружок.  Сработал его организаторский талант. Через два с половиной года примерного поведения  Дементьев освободился и больше Москву покорять не стал,уехал к семье на Сахалин.

Так  закончилась первая рабочая  попытка Сергея Ковалева на гражданке. Новая жизнь привлекала  и страшила.  Он продолжил странствие  по лабиринтам капитализма.

 

 

Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Ответьте на вопрос: * Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.