Первый клиент

В неком субъекте, на неком объекте…

Ивана Аркадьевича похитили инопланетяне. Серые, с выпученными глазами, с отвратительными рожами. Всё допытывались кто он да чего, и в какой среде принял нынешний облик. Иван Аркадьевич несколько раз посылал их обратно, в их звездную систему, но они никак не хотели отлипать. А когда протрезвел, понял, что его похитили менты. Нет, не сразу понял. Очнулся он в светлых апартаментах, похожих на номер люкс в пятизвездочном отеле. Конечно, в таких номерах он никогда не отдыхал, но пару раз заглядывал в командировке к руководителю отдела плазмы и оптоэлектроники, профессору Свечникову, не отказывающему себе ни в чем. Сам Иван Аркадьевич, несмотря на возраст, был всего лишь старшим научным сотрудником астрофизического института.
Сначала физик, открыв глаза, подумал, что продолжается сон. Потом решил, что он на квартире дворника Захара, с которым накануне и пил в его дворницкой по причине того, что в очередной раз поругался со своей супругой Алиной Николаевной, запрещающей ему ставить опыты на дому. Подумаешь, опять пробки погорели. Черт знает из чего теперь делают пробки, всего-то и подключил через старый стабилизатор маленький лазерный приборчик. Ну, еще небольшая дырка в наружной стене образовалась. Ерунда. Космонавты на дырявой орбитальной станции живут и ничего. Пойти было некуда, излить душу некому, вот и прибился к Захару, купив литровую бутылку. Далее, темная этаноловая энергия вывела его уже темную материю на площадь, где он начал приставать к девушкам, а одну даже схватил за увесистые ягодицы. Но кто ж знал, что они принадлежали секретарю районного отдела МВД…Потом черная, пульсирующая дыра в чужой галактике.
Оглядевшись по сторонам, Иван Аркадьевич понял, что у дворника такой приличной квартиры быть не может, потому что он обретается в подвале дома и воняет у него блудными кошками и дохлыми мышами, а здесь воздух чист и свеж, как после грозы. Так, где он?
Прояснилось, когда в дверях появились два мента. Один из них, капитан, сказал что Иван Аркадьевич находится в вытрезвителе. Его отстранил полковник и подойдя к кровати, торжественно заявил:
-Вы не просто находитесь в вытрезвителе. А в первом образцовом вытрезвителе города, после принятия решения муниципальной властью о воссоздании подобных учреждений. Вы первый клиент, первого №-ского вытрезвителя, а потому мы сделаем все, чтобы пребывание у нас вам…вам у нас было максимально комфортно и приятно.
Полковника отстранила высокая дама с букетом цветов:
– Вытрезвителя на основе государственно-частного партнерства,- добавила она с лучезарной улыбкой и представилась.- Мария. Просто Мария, ха-ха. Волонтер.- Ее явно обработанные отбеливателем передние зубные протезы сверкали как алмазы.- Раньше ведь как было? Вы, кстати бывали раньше в вытрезвителе?
Иван Аркадьевич вспомнил студенческие годы и одногруппника по институту Федьку Норкина. Ему прислали из родной деревни «амброзию», нектар богов – винище из плодов шиповника, боярышника и еще какой-то хрени. Пили, кажется, впятером в одной из аудиторий, вечером, закрыв дверь на ножку стула. Норкин на утро оказался за 120 километров от города, остальные непонятно где, а Ивана, который на бульваре зачем-то просил милостыню, загребли в вытрезвитель. Он помнил низкие железные кровати, застеленные клеенкой, пропахшей мочой, стоны таких же горемык, и как одного из них метелили менты за то, что тот не прекращал петь «Вихри враждебные…»
На вопрос дамы с цветами Иван Аркадьевич промычал что-то неопределенное. А она продолжала жизнеутверждающую речь:
-В прежние времена случались многочисленные злоупотребления со стороны милиции и сотрудников вытрезвителей. Граждане подвергались избиению и даже ограблению, как во время задержания, так и при пребывании в вытрезвителе со стороны правоохранителей. Так? – Дама обернулась на полковника. Тот втянул голову в плечи, покраснел, что-то пробубнил.
-Условия содержания посетителей…извините, клиентов, были ужасными,- затарахтела далее дама,- холодные, дурно пахнущие помещения, неприятное соседство и неприветливое отношение персонала. А теперь…А теперь вы желанный гость, я бы сказала, дорогой гость в образцовом вытрезвителе. В вашем распоряжении прекрасный номер с чистой постелью, ванна с джакузи и душевой.
-А еще вас ждет вкусный, сытный завтрак,- вставил полковник, на которого косо взглянула дама. Видимо, про «вкусный завтрак» хотела сказать она. – Яичница с помидорчиками, круассаны, горячий напиток из натурального молотого кофе. Ну и, конечно, хаш, настоящий армянский хаш. Вы любите хаш?
За плечами дамы замаячил кто-то в белом халате и колпаке. Повар, понял, Иван Аркадьевич. Тот приподнялся на цыпочки, высоко поднял подбородок, видимо, чтобы его услышали:
-Можем предложить пиццу Неаполитано и фрикасе из белого мяса в пряно-мускатном соусе Бешамель.
Повара тычком локтя заткнул капитан:
-Некогда бешамелить, скоро из мэрии приедут, возможно, и Сам пожалует.
Ивана Аркадьевича вдруг пробила нервная дрожь. Это что же такое происходит? И кто этот Сам? Неужто Самый Сам?
В коридоре зашуршало, кто-то вошел. На вошедших все обернулись. Ивану Аркадьевичу показалось, что и менты, и повар и просто Мария поджали уши. В тишине раздался драматический шепот: «Ну что же это за фамилия такая – Бери…как его? «Берикобылин»,- подсказал кто-то. «Вот-вот, прям даже не знаю. Был бы просто Лошадкин что ли. А то пожалует пресса, а тут Берикобылин». «Ничего не поделаешь, не в кислоте же его растворять». «Нет, в кислоте не надо. Ах, понял, шутка». «Шутка». «Вы свои тюремные шутки бросьте, Борис Абрамович, здесь дело серьезное. На контроле у СамогО». «СамогО»,- так же шепотом повторил «шутник». «Да не у того СамогО, а у СамогО – СамогО. Так-то».
В «номер» вкатился, разбивая по сторонам, как кегли, ментов, повара и волонтершу, плотный мужчина с мясистым бабьим лицом, широким лягушачьим ртом и большим, лысым лбом, о какой можно бить поросят.
Иван Аркадьевич начал невольно приподниматься. Это был мэр. Поговаривали даже, что именно он будет приемником СамогО СамогО. У физика от страха слиплись и без того липкие с похмелья мозги, он никак не мог вспомнить его фамилию.
-Лежите, лежите. – Градоначальник захлопал ладонью, будто звал на корм цыплят. – Рад, очень рад познакомиться с первым, так сказать, клиентом воссозданного…э…
– Оздоровительного учреждения временного пребывания,- подсказал помощник.
-Именно. Все на благо…э..
-Человека.
-Не подсказывайте, Борис Абрамович. Да. Хотим, чтобы всё на благо человека, на его здоровье. От этого и государству польза, когда человек трезвый и здоровый. Я сам-то не пью, печень, так сказать, тяжелая работа. Но не против, так сказать, умеренного, культурного употребления. Да…. Только где найдешь берега у этого вязкого болота. Эх. Вас уже покормили?
Вперед выдвинулся повар, но его локтем задвинул полковник:
-Разогревается. Но сначала…Где медик?
-Здесь, здесь.- Охранники мэра пропустили тощего доктора с вышитым крестом на груди, как у мушкетера. Он держал на вытянутой руке коричневый саквояж.
-Сейчас давление измерим, потом примем ацетилсалициловую кислоту с янтарной кислотой, затем…
-Позже. – Начальник города махнул рукой и доктора вновь задвинули в коридор.-Я хотел, чтобы нынешний визит в…в это учреждение, дорогой господин…Бери…
-Кобылин, – прогнулся помощник.
-Именно. Запомнился бы вам на всю жизнь. Просите чего считаете для себя остро необходимым.
Иван Аркадьевич несколько пришедший в себя и наконец осознавший что за театр происходит, хотел только одного – опохмелиться и чтоб его отпустили на все четыре стороны. Он что-то промычал ссохшимся ртом, но чиновник понял его по-своему, без слов.
-Знаю, знаю, чего у меня может просить рядовой, но не менее ценный для науки, чем академик, ученый. А-а,- он погрозил в шутку пальцем.- Всё про вас известно. Квартира пятикомнатная в центре города, на набережной, в клубном доме вас устроит?
Физик издал звук, какой происходит при накачке твердотельного лазера.
-Понял, – кивнул мэр.- Тогда рядом с городским парком, с видом на озеро. Будете довольны. Чего только не сделаешь для науки. По рукам? Скоро пресса пожалует. Три областных канала, два городских и оппозиционный…как его.
-Ливень,- в очередной раз пришел на выручку шефу помощник.
-Во-во, Ливень. Ха-ха. Мы оппозиционную прессу не зажимаем, это у них на Западе чуть чего и в…
-В расход.
-Да нет, в черный список. А там и засудят, а то и сошлют куда Макар телят не гонял. В Ирак, ха-ха. У нас же полная демократия. Говори чего хочешь. Делай что хочешь, только тестикулы к асфальту на центральной площади не прибивай. Ха-ха. Тот же Ливень трезвонит, что у вытрезвителей не медицинская, не оздоровительная функция, а карательная. А мы все равно их приглашаем. Вы уж скажите им пару добрых слов про прием, про ментов…э…
-Полицейских.
-Именно. Про волонтеров. Вон Маришечка какую охапку цветов притащила. Молодец, Маришечка.
Кажется, мэр подмигнул просто Марии, которая смутившись отвернулась.
-Да. Непременно скажите журналюгам, что правительство города, мол, вам целую квартиру в элитном районе подарила. И нечего бояться вытрезвителей. Всем, так сказать, здесь рады, всех милости просим. Да.
-Может, за бетонным заводом квартиру-то выделить? – Помощник изобразил кислую физиономию.-Есть там двушка. Барыг в том годе повязали за наркоту, свободна пока.
-Не жадничай, Борис Аркадьевич, не жадничай. Сказал у фабрики кукол, что за карьером, значит, за карьером. Да. Вот так обстоят дела в нашем хозяйстве.
Из коридора повеяло зимним сквозняком, в коридоре показался еще один полицейский. Лица Иван Аркадьевич не увидел, но погоны разглядел – всего-навсего лейтенант. Он что-то нашептал капитану. У того вытянулось лицо. Тот приник к уху полковника, затем волонтерши. У них лица вообще превратились в сдутые мячи. Полковник наговорил что-то высокому помощнику мэра. Борис Абрамович всплеснул по-бабьи руками.
-Не тот! – крикнул он начальнику.
-Как это не тот?- удивленно и возмущенно обернулся на него градоначальник.
Вперед вышел, подпихнутый в спину лейтенант.
-Это не первый клиент…Первого еще ранним вечером сюда сгрузили,- сказал он, переминаясь с ноги на ногу.- То есть привезли, да дневная смена его в подсобку свалила, уж больно вонял. Ну и забыла про него ночной смене сказать. А теперь камеры наблюдения проверили…
-Кто он?
-Бомж с вокзала.
-Ну и черт с ним! – воскликнул мэр.- Зачем нам бомж? Этот хоть физик. Квартиру за бетонным заводом бомжу что ль дарить? И что мы скажем прессе?
– В том-то и дело. Видео с датой и временем доставки сюда бомжа слили в сеть. Теперь всем известно, что бомж – первый клиент. Пресса уже вон у ворот топчется. Злорадствует. Вы же сами накануне по ящику…по городскому каналу заявили, что первого клиента вытрезвителя встретите с почетом. Что его ждет невероятный сюрприз. Будет, мол, доволен.
-Но квартиру-то я не обещал?
-Нет.
-В эфире нет,- подтвердил Борис Абрамович.- Вы когда из студии вышли, вам эта мысль про квартиру в голову и пришла. Вы так тихо, себе под нос шепотом её и высказали. Мол, придумали шикарный пиар ход перед предстоящими выборами, для всех алкашей местных отцом родным станете. А в городе кроме алкашей почти и нет никого. Может, кто услышал.
-Кто мог услышать мой шепот, кроме тебя, Бориска? Ты,наверняка и слил.
-Что ты, хозяин…то есть шеф. Ни слова, клянусь свободой, молчал как африканский истукан. Кто-то другой. Может, Машка?
-А мне-то зачем?- возмутилась волонтерша. Она гневно дунула на свою свесившуюся на лоб кучерявую челку.- Я и в студии-то не была, а ночью шеф пьяный был до невменяемости, ни слова не изрек. Уехала из его охотничьего домика, когда он еще храпел и слюни на подушку пускал, как я могла слить?
-Ну-ну, ты еще будешь сплетни обо мне разводить, – засопел мэр, отец семерых детей. – Черт бы вас всех побрал.
-Тогда, это наверняка менты. – Борис Абрамович показал всем троим полицейским огромный кулак с плохо затертой наколкой в виде восходящего солнца.- Я вам, вертухаи малиновые! А ты чего топчешься, Машка? Иди бомжу цветы неси.
Мэр тяжело вздохнул, положил свою подрагивающую ладонь на острое колено Ивана Аркадьевича:
-Извини, физик, не твой сегодня день. Ну пока, обращайся если что… по поводу цепной реакции деления ядер тяжелых элементов. Ха-ха.
Вся «почетная» толпа с топотом мастодонтов выскочила в коридор. За ней тяжело ударилась о косяк дверь. С потолка посыпалась свежая штукатурка.
Через минуту вошел младший сержант с рыжими, как у таракана, неуставными усами. Стукнул начищенным до зеркального блеска сапогом по ножке кровати:
-Ну, чего разлегся! Одевайся и что б через минуту духу твоего тут не было. Шмотки в шкафу. Ах да, паспорт и удостоверение у дежурного заберешь.
Дежурный старшина вежливо вручил физику Берикобылину паспорт, в котором лежала свернутая пополам бумажка. Когда он её развернул, обомлел. Это был счет за оказание медицинских и прочих услуг в подведомственном МВД вытрезвителе. Цифры прыгали перед глазами и напоминали абсолютную величину скорости света в вакууме. А из соседнего «номера» раздавался бодрый голос мэра: «У нас полная демократия. Говори чего хочешь. Делай что хочешь. Пятикомнатная квартира в центре города с видом на живописную речку вас устроит?»
Берикобылин в сердцах сплюнул, вышел на свежий воздух. У ворот действительно собралась пресса с телекамерами.
-Мэр обещает первому клиенту вытрезвителя — бомжу с вокзала шикарную квартиру в центре и Мерседес последней модели,- крикнул он журналистам.- Про Мерседес не забудьте его спросить, а то отвертится.
Не мне, так пусть другому будет хорошо,- решил Иван Аркадьевич.- А нам и в своей норке неплохо. Подумаешь, дырка в стене. Зубной пастой замазать и всех делов. Космонавты на МКС живут и ничего.
С души словно камень свалился, несмотря на огромный счет «за оказание медицинских и прочих услуг».
Он скомкал его двумя руками, метко бросил в ближайшую урну.
Не надо нам ни квартир, ни шикарных авто от власти. Свяжешься с ней, потом сам рад не будешь, не выберешься, как из смертельного «объятия» черной дыры.
Единственно о чем жалел Берикобылин, что не успел опохмелиться, наверняка бы ведь предложили. И не портвейна из ларька, а коньяка французского или виски Баллантайнс.
Подтянув штаны и поправив мятый галстук в горошек, Иван Аркадьевич отправился к ближайшему гастроному.