Думаю, вам трудно будет себе это представить, но поверьте мне на слово, когда-то очень-очень давно я тоже учился в пятом классе. Когда не был готов к уроку, вжимался в парту и прятал от педагогов глаза; когда хотя бы в общих чертах знал, что отвечать, сидел, развалившись. Уж на тройку с плюсом чего-то вспомню, чего-то навыдумываю точно. С большей частью соседей по парте отношения у меня были дружеские. Я симпатизировал многим, и они отвечали мне тем же. Бывало, после двух-трёх не ответивших и оставленных стоять столбами одноклассников, я из солидарности с ними, хотя и знал ответ, жал плечами и вставал ещё одним столбом.

За соседней партой сидел вихрастый мальчишка по фамилии Шышкин. Не улыбайтесь, так бывает. По его словам, не одно поколение его предков тщетно пыталось исправить ошибку малограмотного сотрудника паспортного контроля, допущенную им ещё в 1921 году при оформлении сбежавшего из коммуны крестьянина-бедняка на городскую фабрику гуттаперчевой обуви. То ли у этого сотрудника такая причудливая клякса получилась, то ли он и правда не знал правила о «жи-ши». Неважно. Важно, что потом никто не решался внести изменения в его паспорт. До двадцати с лишним лет Дормидонт Прокопьевич, пра-пра-пра-пра-прадед Андрея Шышкина, не мог понять, чего это городские так лыбятся, разглядывая его документы.

Так вот, однажды на классном часе Андрей Шышкин перебил классного руководителя и рассказал, что кто-то украл у него ключи от дома. Он их выложил на парту на последней перемене, отошёл, вернулся – ключей нет.

Классный руководитель слушала с нескрываемым раздражением.
– Они ещё с фирменным брелком были, с Микки Маусом, папа из ГДР привёз.

И тут классного руководителя буквально перекосило (а это была заслуженная училка русского языка и литературы постбальзаковского возраста, как положено – разведенка, как положено – мать-одиночка), потом её передёрнуло, потом затрясло.

Она начала издалека. Как радио, громко и неоспоримо она произнесла вступительное слово о великом и могучем… Потом о Пушкине и Толстом, о том, как важно правильно употреблять слова…

Потом очень непедагогично перешла на личности:

– Судя по твоей фамилии, Андрюша, в твоей семье априори большие трудности с русским языком. И ты нам только что это продеМОНСТРрировал…

И очень ехидно, можно даже сказать, с пристрастием, она стала объяснять Шышкину, почему нельзя говорить «с брелком», а надо говорить «с брелоком»! Корень, ударение, суффикс, окончание. Железная логика. Великие русские литераторы со своих портретов аплодировали Антонине Максимовне.

Над Андрюшей ржал весь класс. Он чуть не плакал. Только я вместе с ним протестно играл желваками.

– Тебе всё понятно, Шышкин?

Он кивнул головой и сквозь слезы, вернее, сквозь зубы, ответил ей:

– Да, Антонина Максимовна, понятно. Я теперь гвозди буду забивать не молотком, а молотоком.

PS

Спустя пару дней Андрей Шышкин связку своих ключей нашёл на подоконнике в нашем классе. Но она была без брелока.

Запрыгнув в маршрутку и бросив водителю горсть монеток, она поблагодарила Небо. Успею. Солнце было ещё не так высоко и касалось её щёк. Обернувшись к салону, она поняла, что путешествие на другой край города придётся провести стоя. Тренировка на выносливость. Один из пассажиров снял солнцезащитные очки и беззастенчиво смотрел на её волосы, бросавшие вызов солнцу, на её подбородок, плечи и руки, сжавшие поручень. Таня почувствовала, что румянец выступает у неё на щеках. Хотела отвернуться, но вместо этого просто отвела глаза. Может, ей кажется. Через несколько секунд молодой человек, намерения которого были очевидны и понятны, это читалось в его восторженном взгляде, встал со своего места и сделал шаг в её сторону. И если бы у него в запасе было хотя бы одно лишнее мгновение, он бы вежливо, но несколько развязно, как это свойственно самоуверенным молодцам, успел бы сказать ей: «Садитесь». И, поймав её взгляд, по-доброму, без намёков, улыбнулся бы ей в ответ. Но ни улыбок, ни «Садитесь» не последовало. Едва он встал, его место заняла какая-то цыганка, уже на четвёртом, похоже, месяце беременности, с большой перемётной сумой. Вовремя заметив это, молодой человек промолчал. Насупился. Таня всё поняла и не удержалась от вспышки понимающего, благодарного взгляда в его почти закрывшиеся от встречного солнца глаза. Это окрылило молодого человека, и он сделал ещё один шаг в сторону водителя, ближе к ней. Но разжать пересохшие губы у него не получалось.

Чем ближе был центр, тем больше пассажиров набивалось в маршрутку. Таня уже слышала его дыхание, чувствовала запах туалетной воды, но ни единого прикосновения не было. Когда весь автобус безжалостно топтал друг другу ноги, Таня стояла настолько комфортно, что уже начинала жалеть об этом. Так бы всё и продолжалось, наверное, если бы через пару остановок на пешеходном переходе не замешкался какой-то инвалид. Водитель дал по тормозам, и такого коварства не выдержали бы даже руки Геракла. Молодой же человек больше был похож на Аполлона. Законы механики Ньютона оторвали ноги Тани от рифлёного пола маршрутки и бросили её на грудь молодого человека. Она громко охнула, то ли от неожиданности, то ли от испуга, то ли от неведомого ранее необъяснимого чувства благодарности этим законам. Отталкиваясь от его груди, как приличная девушка, и подняв голову, чтобы сказать: «Извините» Таня увидела, что, закрыв глаза, он смотрит в потолок. И едва успев этому улыбнуться, она почувствовала резкий обратный напор. Молодого человека будто толкнули в спину, и теперь уже он наваливался на Таню. Но он крепко держался одной рукой за верхнюю перекладину поручней и смог устоять. Второй рукой он держал Таню за талию. Она не могла поверить своему молчанию. Через секунду-другую Аполлон разомкнул свои губы:

– Всё-таки в общественном транспорте есть свои прелести.

Таня не нашлась сразу, что ответить, и спросила, немало тушуясь:

– Какие же?

Их диалог тонул в гвалте обще пассажирского возмущения попыткой водителя уровнять человека с дровами. Гвалт был аккомпанементом их первого разговора, их первого объяснения.

– Разве вы не прелесть?

Много лет спустя, точнее, сорок два года, таким же солнечным днём, когда Таня бросит горсть земли в ещё отверстую могилу мужа, в её слезах будет во всех деталях отражаться та сцена. Ведь только из-за неё Таня тогда опоздала к прибытию его поезда.

Свой первый рассказ я придумал на зимних каникулах во втором классе. На дворе стояли такие морозы, что двора и видно то не было. Оконные стёкла и первые, и вторые покрывал слой узорчатого льда, толщиною с мой палец. Стекло оставалось чистым только в верхней части окна. И всё что я видел в окне, была ярко–зелёная макушка сосны в лучах солнца на фоне ярко синего чистого неба. Завораживающее зрелище.

Оторвав свой взгляд от небесного лета, я перевёл его на алюминиевые джунгли внизу, собрался с духом и бесстрашно бросился в их дебри. Хрустозвон. Студёная цветомузыка ледяных искр. И паника здешней фауны. Кто это к нам без спроса? Испуганные снежные мартышки истошными воплями звали на помощь снежных горилл. Пернатая нечисть заметалась меж стволов заиндевелых пальм в тщетной надежде засыпать меня инеем со своих крыльев. Гигантские, ростом с маленькую собаку, седые насекомые злобно пялились на меня из-за бриллиантовых кустов и угрожающе хрустели снегом под своими лапами, готовясь бросится на меня. Звоном своих крыльев меня пугал рой ртутных мух цеце. Ледяные кобры готовились прокусить мои валенки.

Я вдохнул полной грудью, чтобы обрушить на этот враждебный мир лавину своего дыхания. Но меня отвлёк сигнал машины скорой помощи, приближавшейся к нашему подъезду. Сквозь ледяные джунгли ничего не видно. И ни стереть, ни продышать. Внешняя рама такая же заузоренная сверкающим льдом. Я влез на подоконник. Такие неотложки я видел только по телевизору в программе «Здоровье». Новая модель со скошенной вниз мордой и высоким фургоном. Водитель в телогрейке курил рядом и важно стучал своими унтами по колёсам. Я видел, как к нему подошла Надежда Васильевна с сыном, наши соседи, как заговорила с ним, прикрывая варежкой лицо. Не то она так выражала сочувствие вызвавшим скорую, не то берегла горло от холодного воздуха. Дима с восторгом разглядывал автомобиль. Гладил его, как породистого жеребёнка. Подпрыгивал, пытаясь заглянуть внутрь. Нарезал вокруг него круг за кругом.

Достаточно скоро в дверях подъезда появился врач, двое санитаров с носилками и старый дедушка с пятого этажа. На носилках была его супруга. Водитель бросился в кабину, врач что-то кричал ему, санитары заметно спешили. Надежда Васильевна вытащила Димку из-за машины и тянула в сторону старого дедушки, по губам которого я прочитал ответ на её вопрос: сердце. Она опять прикрыла рот рукой. Балбес Димка вырвался, зачем–то кинулся назад к машине и чуть не угодил под колёса. Крик его мамы я услышал даже на своём третьем этаже. Машина остановилась. Врач выскочил из кабины и стал отчитывать оболтуса. Бледный водитель крестился. Надежда Васильевна блажила и пыталась ударить Димку сумкой. За этой сценой с недоумением наблюдал старый дедушка, держась одной рукой за непокрытую седую голову.

Когда я слезал с подоконника, я опять услышал сигнал скорой помощи. Теперь удаляющийся. По радио в это время закончились новости, и в эфире звучала торжественная и скучная (как хочется написать «скушная») классическая музыка. Из своей комнаты я вытащил в зал коробку с солдатиками, там места для маневра было побольше. Расставил их, но бросаться по ним карандашами не спешил. Мне в голову пришла смешная и поучительная история, которую я так никогда и не напишу, и сидя на ковре, я самозабвенно стал её думать.

Жил-был мальчишка, который знал модели всех легковых и грузовых автомобилей, всех мотоциклов и мотороллеров, автобусов и троллейбусов. Который любил технику на колёсах больше, чем мультфильмы, больше, чем кино про индейцев. И в памяти он собирал коллекцию своих поездок. На каких машинах ему только не приходилось кататься: «Жигули», «Москвич», «Запорожец», «Волга», «Победа», старый «Запорожец», очень старая «Шкода», новый «Трабант» и т.д. Но его непокорённой вершиной, его мечтой был новый РАФ, карета скорой помощи. Ни у отца, ни у дяди Серёжи знакомых среди водителей таких машин не было. Гулять далеко от дома, даже на соседней улице, где и была станция скорой медицинской помощи, ему не разрешали. Что делать, жизнь лето за летом уходит. Оставалось лишь заболеть самому и под вой сирены, с ветерком, помчит его через весь город новый РАФ! Он стал выдумывать, чем заболеть. Думать получалось плохо. Иммунитет мешал. Однажды сымитировал перелом руки, но мама отвезла его в «травмопункт» на такси. Там сказали – перелома нет, но гипс на всякий случай положили. Испортили весь август. При первых же заморозках два часа простоял на окне, дышал холодным воздухом из форточки. И вроде бы получилось, простыл, температура 39! И скорая приехала именно РАФ, папа сказал. Но добренькая врачиха сделала ему болезненный укол и в больницу не повезла. Все осенние каникулы вместо того, чтоб гулять, он провёл в постели.

Но он не отчаивался. «Летом,–  решил он, – мне уже будут разрешать гулять подальше, девять лет всё-таки! Выйду к проспекту, дождусь РАФика и… И повезёт он меня в детскую травматологию с ветерком, не бросит же на дороге».

Тогда, я так и не додумал свой рассказ до конца. Не знал, чем закончить. Убивать его не хотелось, такой же дурачок, как я или как Димка–сосед. Пусть живёт. Но наказать–то его надо, чтобы другим повадно не было, думал я. Может усадить его в инвалидное кресло?

Покупатель медленно обернулся и теперь смотрел на Севастьяна Валентиновича, как на инопланетянина, едва сдерживая недоумение и, казалось,  даже страх. Покупатель выглядел от рождения глухонемым, который только что услышал всё многообразие звуков нашего мира. И виновником этого чуда он однозначно считал Севастьяна Валентиновича. Последнему стало не по себе от такой реакции. Он попытался ещё раз завязать разговор:

— Месье, я могу вам помочь выбрать вино, лучшим образом соответствующее тому поводу, ради которого вы здесь.

Мудрый баритон с прононсом вопросительно стих, но покупатель как стоял вполоборота, так и остался стоять. Озадаченные глаза его вцепились в Севастьяна Валентиновича. Казалось, сделай тот малейшее движение, и покупатель бросится ниц. И Севастьян Валентинович замер, он боялся дышать, боялся моргнуть. Неприятная пауза распростёрла свои крылья над обоими участниками «диалога». И постороннему зрителю было бы не разобрать, кто из них боится больше и, главное, чего? Слава богу, за этой сценой наблюдала только Марина из-за кассы. Она тоже затаила дыхание, но, скорее всего, по другой причине. Она ещё никогда не видела, чтобы кто-то парковал свой электромобиль у винного бутика «Наполеон  III».

У Севастьяна Валентиновича стало темнеть в глазах. Теперь ему казалось, что незнакомец смотрит на него, как на душевнобольного. Почему, чёрт побери?

Шарль Ознавур разрядил обстановку. Он прокашлялся где-то под потолком в спрятанных динамиках, и Севастьян Валентинович взял себя в руки. Он попробовал заговорить по-французски. Покупатель вздрогнул при первом же  «тррррр», нахмурился и медленно опустил правую руку в карман плаща. «О-ля-ля, – подумал Севастьян Валентинович, – ещё не хватало». Пальцы незнакомца во что-то вцепились в кармане, и теперь рука медленно извлекала это что-то наружу.

— Эскезема, — зачем-то произнёс Севастьян Валентинович.

Ночным августовским небом в руке покупателя блеснул экран дорогого айфона. Севастьян Валентинович выдохнул. Незнакомец медленно поднёс трубку к уху и, делая вид, что отвечает на звонок, произнёс: «Да?» Он бескомпромиссно отвернулся и отправился в зал, стилизованный под винный погреб. Больше он не отнимал трубку от уха. Как только Севастьян Валентинович пытался советовать, он громко говорил в телефон: «конечно» или «зачем» и советчик отступал. Дозревшие уже на полках этого магазина бутылки «Бароло» красовались в самом тёмном углу погреба. Безусловно, незнакомец искал именно их. Поднеся к глазам одну из бутылок, он остался доволен и задал Севастьяну Валентиновичу единственный вопрос:

— Пора? – но вопрос этот звучал скорее как утверждение, и поэтому,  не дожидаясь ответа, он взял вторую бутылку и двинулся в сторону кассы.

— Конечно, пора! Десятый год после урожая!

— Прекрасный выбор, месье! – застрекотала на кассе Марина, — Вино королей!

Незнакомец, казалось, снова оглох. Он о чём-то задумался и, расплатившись картой, хотел было взять  приготовленный Мариной пакет с вином, но…. Одним словом, одну бутылку он разбил.

Марина вскрикнула и рот прикрыла ладонью. 4 900 рублей со скидкой! Незнакомец не изменился в лице, но осанка его выдавала, самооценка потеряла несколько пунктов. Севастьян Валентинович удара не выдержал вовсе. Здание напротив магазина и колокольня чуть в стороне, заходили ходуном. Стеклянный хруст в сердце, и тысячи мельчайших осколков выбрасываются в кровяное русло. Потом хлопок, как будто лопнула диафрагма, а не бутылка. Кирпично-красная лужа. И какой-то пугающий фенольный нюанс в запахе воздуха. Севастьян Валентинович, не в силах стоять, опустился на корточки. Если бы не сегодняшний безрукий покупатель, скорее всего, эта бутылка осталась бы в его коллекции.

— Я не в претензии, не стоит так… — заговорил первым покупатель. Поморщившись, он попросил принести ещё одну бутылку на замену.

— Этого винтажа больше нет, месье. Другие бутылки моложе. – Севастьян Валентинович еле выдавливал из себя слова.

Покупатель отмахнулся от этих слов.

-Несите.

Оставив Марину в торговом зале одну, Севастьян Валентинович ушёл в свой маленький кабинет. Взяв с полки книгу знаменитого японского сомелье, он стал искать в ней главу о Пьемонте, а значит и о «Бароло». Каждая глава в той книге заканчивалась оригинальным авторским хокку. Что там будет о «Бароло» написано? – подумал Севастьян Валентинович и найдя то, что искал, прочитал:

Заплакав, на корточки сел

Старый виноторговец

Над разбитой бутылкой «Бароло»

* * * * * * * * *

— Мы дети! – победно закончил свой монолог Борис Николаевич.

— Дети погибели. – Едва слышно добавил его молодой собеседник.

— Что?

— Дед, я побегу. Не могу опаздывать, а времени уже почти нет.

— Но что ты имел в виду? – сквозь тревожную улыбку, по слогам спросил Борис Николаевич.

— Потом, — уже удаляясь, отрезал Лео.

Он решился на давно задуманное. И теперь эта маленькая бестактность на фоне предстоящего поступка казалась безобидным детским озорством. Только через девять секунд Борис Николаевич опустил так и не пожатую внуком руку. Тучи снова закрыли солнце, на улице пахло грозой. Автомобили, один краше другого, безуспешно кокетничали с прохожими. Класть те хотели на их заботливые сигналы. Пешеход наивно думает, что главная опасность его жизни в нём самом. Автомобили иллюзия. Но смысл существования этой иллюзии — месть.

В холле банка шипящая тишина. Все клиенты онлайн. Подписывая бумаги, Лео почему-то вспомнилось, как в детстве дед объяснял ему, что такое фашизм.

— Рузвельт курил, Черчиль курил, Сталин курил, Гитлер никогда!

В углу документа засветилась розовая электронная дата: 31.08.2028. Всё…. Таймер адской машинки начал обратный отсчёт. Десять секунд.

Лео не успел дойти до стеклянных дверей, как его анонимный счёт  пополнился на весьма значительную сумму, счёт же   Бориса Николаевича опустел вовсе. И никому не понять в чём причина. Хитроумный код Лео, как головоломку, вычислил ещё в детстве. Дед любил учить его математике.

Полицейские последнее время не миндальничали с курильщиками, но Лео закурил.  Смело и полной грудью. Я не фашист.

Я же просил его по-человечески, – сокрушался он мысленно. Первые жёлтые листья ложились к его ногам. Проходя мимо школы, в которую завтра пойдёт Маша, он вышел на проезжую часть. Здание постройки времён очаковских громоздилось в тесноте спального микрорайона. Сразу два уборочных минитрактора полировали тротуар, и Лео решил их обойти. На дороге пепел от сигареты попал ему в глаз и он на мгновение остановился.

Маленький, беспилотный электромобиль, такси ещё первого выпуска, отчаянно, но слишком поздно завыло сигналом. В этот момент Лео подумал: Много ли деду ещё осталось и на сколько я его переживу?

* * * * * * * * *

ВАЖНО:

Заявки на публикацию своих произведений в журнале «Новая Литература» направляйте по адресу NewLit@NewLit.ru (тема: «От автора»), вложив в письмо ссылку на свое произведение, опубликованное на NOVLIT.ru.

Обратите внимание: журнал «Новая Литература» не принимает к публикации произведения с других сайтов, кроме http://novlit.ru/.