— Мы дети! – победно закончил свой монолог Борис Николаевич.

— Дети погибели. – Едва слышно добавил его молодой собеседник.

— Что?

— Дед, я побегу. Не могу опаздывать, а времени уже почти нет.

— Но что ты имел в виду? – сквозь тревожную улыбку, по слогам спросил Борис Николаевич.

— Потом, — уже удаляясь, отрезал Лео.

Он решился на давно задуманное. И теперь эта маленькая бестактность на фоне предстоящего поступка казалась безобидным детским озорством. Только через девять секунд Борис Николаевич опустил так и не пожатую внуком руку. Тучи снова закрыли солнце, на улице пахло грозой. Автомобили, один краше другого, безуспешно кокетничали с прохожими. Класть те хотели на их заботливые сигналы. Пешеход наивно думает, что главная опасность его жизни в нём самом. Автомобили иллюзия. Но смысл существования этой иллюзии — месть.

В холле банка шипящая тишина. Все клиенты онлайн. Подписывая бумаги, Лео почему-то вспомнилось, как в детстве дед объяснял ему, что такое фашизм.

— Рузвельт курил, Черчиль курил, Сталин курил, Гитлер никогда!

В углу документа засветилась розовая электронная дата: 31.08.2028. Всё…. Таймер адской машинки начал обратный отсчёт. Десять секунд.

Лео не успел дойти до стеклянных дверей, как его анонимный счёт  пополнился на весьма значительную сумму, счёт же   Бориса Николаевича опустел вовсе. И никому не понять в чём причина. Хитроумный код Лео, как головоломку, вычислил ещё в детстве. Дед любил учить его математике.

Полицейские последнее время не миндальничали с курильщиками, но Лео закурил.  Смело и полной грудью. Я не фашист.

Я же просил его по-человечески, – сокрушался он мысленно. Первые жёлтые листья ложились к его ногам. Проходя мимо школы, в которую завтра пойдёт Маша, он вышел на проезжую часть. Здание постройки времён очаковских громоздилось в тесноте спального микрорайона. Сразу два уборочных минитрактора полировали тротуар, и Лео решил их обойти. На дороге пепел от сигареты попал ему в глаз и он на мгновение остановился.

Маленький, беспилотный электромобиль, такси ещё первого выпуска, отчаянно, но слишком поздно завыло сигналом. В этот момент Лео подумал: Много ли деду ещё осталось и на сколько я его переживу?

* * * * * * * * *