Остальные копошились, как могли. Бросались в подкаты, дышали хриплым дыханием в спины убегавших соперников, не давая тем поднять голову. Битва возобновилась с новой силой, но на этот раз только на одной половине поля – на половине хозяев. Куда попало отбитые мячи снова возвращались в Федину штрафную. Федя их ловил и старался подержать в руках, как можно дольше, давая своим схватить хоть немного воздуху. У судьи выбора не было, и на пятый раз он выдал «отцу Федору» «желтую» за затяжку времени…
 Судья – пидарас! Судья – пидарас!!! – по инерции, но неуверенно прокричали трибуны и снова погрузились в уныние.
 Ну что Петрович? «Призма»? Разливать остатки?..
 Кочумай…пождем пока… – опытный футбольный болельщик Петрович чуял что-то неладное во всей этой кутерьме, но врубиться никак не мог. Казалось наших жали по полной. За середину поля за полтайма ни разу не вышли. Муса боролся со своим брюхом и ему было не до мяча, и не до соперника, но вместе с тем оборонительные сооружения работали справно, и бойцы с окопов назад не отходили. Даже Фуфель несколько раз вернулся назад и подстраховал кого надо, правда это не понравилось Главному. Он вышел на бровку и зычно проорал:
 Фефлов, растудыт твою медь! Может ещё на ворота встанешь?
Фефлов уыбнулся и потопал вперед к Мусе, который хоть и не бегал, но был весь мокрый и запыханый.
 Встань на правую бровку и стой там, как угловой флажок. За офсайдом следи.
 Шеф сказал защитников напрягать…
 Встань, говорят, «напрягальщик» и стой. Когда мяч будет у меня, откройся куда хочешь, мне не важно, не бойся, я увижу. На секунду оторвись от защитников, если они вобще о тебе не забыли.
Тем временем в штрафной Феди продолжался «Сталинград». Чувствовалось, что оборона работает из последних сил, но и нападение отбегавшее полтайма в пустую, в надежде, что соперник «встанет», начинало нервничать и орать друг на друга. Вперед поперли даже тупые защитники, вконец забыв, что счет скользкий, поле в кочках, а мяч круглый.
Очередной угловой: в штрафной давка, нападающие теснят вратаря, тот отпихивается от них из последних сил. Орёт:
 Товарищ судья!
Подача! Нападающие сминают Федю и вместе с ним запихивают мяч в ворота. Звучит свисток.
 Всё! – понял премьер и вышел в комнату отдыха, где от иностранной бутылки осталось на дне. Он закрыл глаза и выпил прямо из горлышка. Из левого глаза покатилась слеза.
«Сто лет не плакал». – подумал Премьер и еще подумал. – «Пенсия, так пенсия. Лишь бы не посадили»…
Тем временем на поле шли ожесточеные разборки. Судья определил не «взятие ворот», как хотели гости, а «нападение на вратаря». К слову сказать, совершенно справедливо. Но соперники настолько устали от этой пустой возни возле фединых ворот, что налетели на арбитра коршунами, ища хоть какого-то виноватого во всей этой невезухе.Трибуны неистово орали не поймешь чего. Даже «випы» неумело свистели в два пальца охваченые общим ажиотажем.
Судья полез в нагрудный карман за карточками и свидетели события со стороны соперников бросились в рассыпную.
Кровавый Чмырь, который уже ничего не видел, кроме косых кругов перед глазами, заметил, что кто-то в похожей форме рванулся налево и из последних сил пнул мяч в ту сторону.
«Крепкие хлопцы» поняли, что они опоздали ровно на секунду. Фуфель принял мяч одним движением, мгновенно развернулся и выдал Мусе «самсу»… Прямо в ножки, не надо было даже останавливать. Муса тяжело дыша протащил мяч метров десять, увидя догоняющего защитника, подставил ему край живота и почувствовав толчок, радостно упал.
Трибуны засвистели, заорали, заскандировали:
 Муса! Муса! Муса!..
Муса воспрял и установил мяч для пробития. Сзади его кто-то похлопал по плечу и шепнул:
 Иди в штрафную, попихайся там…
«Звезда говняная», – подумал Муса и потрусил к штрафной.
 Муса! Муса! Муса! – скандировали трибуны, потому что раньше все штрафные бил Муса, и бил, кстати, неплохо
– Фуфеля на мыло! Дай Мусе! – бесилась Восточая трибуна…
Фефлов ни на что не обращал внимания. Легионер присел и стал перевязывать бутсу, предварительно подняв руку, и показав судье, что шнурки не в порядке. Опытный игрок делал паузу для тренера и соратников, чтобы перестроиться на атаку.
 Ком вперед! – зычно проорал Кальян. – Чмырь перед вратарем. Первый мяч!!!
Застоявшийся вратарь соперников стал неуверенно попихивать Чмыря, который разводил руками и показывал судье, что его толкают. Судья не обращал внимания. Дождавшись, когда Фефлов завяжет шнурок, он дал свисток на пробитие. Фуфель неожиданно без разбега, с лёгкого разворота резанул мяч вверх. Мяч долю секунды повисел над штрафной, и повинуясь какой-то непонятной подкрутке, камнем упал вниз прямо на голову Комлева. «Ком» махнул головой, мяч от его виска срезался в угол и ударился в стоящего там защитиника… Спортивный снаряд заметался по штрафной в гуще игроков. Трибуны визжали. Наконец, какой-то шустрый защитник «высадил» мяч к центру поля.
 Вышли! – визгливым от облегчения голосом заорал вратарь, и вся ватага своих и чужих ринулась к центральной линии.
Мяч взлетел в небеса и опустился на грудь тому же Фуфелю, который, к тому времени, переместился в центр.
Мяч боялся Фуфеля. Он, обычно не предсказуемый, звонкий и строптивый, когда касался Мастера, затихал, как собачонка и ждал приказа.
Фефлов подсёк мяч над травой, и подъемом мягко перекинул через выбегающую из штрафной ораву, бросившись им навстречу. Защитники «вдарили по тормозам», но опять им не хватило той единственной секунды, на которую их опередил лукавый мозг Мастера.
Фуфель выходил один на один. За весь этот короткий промежуток времени трибуны даже не усели набрать воздуху в легкие. Они даже не поняли, что происходит, и почему судья не свистит вне игры запоздавшему Мусе, который запыханно выносил живот из штрафной.
Быстрее всех собразил, что к чему, опытный центральный защитник соперников, который извернувшись на бегу, вцепился в трусы Фефлова. Тот по инерции протащил бугая защитника и мяч еще метров пять, и рухнул на траву вблизи штрафной.
Вот тут начался ор! На поле полетели бутылки и друие посторонние предметы. Одна бутылка, что само по себе уникально была недопита.
 С поля! С поля! С поля!… – грянул стадион в едином порыве. Стало страшно. Милиция, занимавшая первые ряды, поднялась, загавкали собаки… Соперники съежились, как пленные в ожидании расстрела, но судья не торопился. Он поставил мяч на место нарушения. Краем глаза обратил внимание, что на бровке Фефлов меняет разорванные трусы. Поманил пальцем нарушителя и что-то долго говорил ему, явно мучая окончательным решением. Когда тот почти успокился, судья вытащил красную карточку на удаление и буднично показал защитнику.
 Судья Молодец! Судья Молодец! – было ответом публики на это действие.
Оба тренера метались по бровке и что-то орали, но по моему не слышали сами себя.
 По свистку! – сказал арбитр и пошел двигать стенку.
 Муса! Муса! Муса! – бесились трибуны призывая своего любимца. У Мусы действитеьно был страшный удар. При всей своей полноте он мог собраться на доли секунды и пульнуть, как из пушки.
Но на этот раз Муса даже не пошевелился. Он понял, что на поле другой вожак. Он был опытный футболист и умел держать обиду в себе.
Фуфель вернулся в новых трусах. Бодро подбежал к мячу и крикнул:
 Муса, бей, у меня что-то с ногой!
У Мусы от неожиданности задрожали ноги. Он понял, что не сможет ничего сделать. Что не готов ни морально, ни физически к такой ответствености. Фуфель передал ему мяч и тихо шепнул:
 – Разбег делай подлиннее и не бзди, я сам ударю.
Муса впервые в жизни понял, что такое настоящее счастье, и что пора на покой.
 Муса! Муса! Банку!Банку!.. – надрывались трибуны.
Легенарный нападающий когда-то грозной команды вытер мяч о пузо и установил его на кочке.
 Судья девять метров!.. – он с полоборота вошел в роль. – Чмырь на добивание сразу. Петя? Шубин! На добивание…Куда пошел?
– Ловуха, на силу будет бить! – орала «стенка». – В край отбивай…невздумай ловить – там пуля!..
Фуфель индиферентно стоял в метре сбоку от мяча. Потом встал в стенку. Его оттуда вытолкал еще один игрок соперника, увеличив стенку еще на полметра и совсем закрыв от вратаря хитрого Мастера. Вытолканый Фуфель вернулся на свое место.
В глаза друг другу сквозь двухметровую щель между крайним в стенке и штангой смотрели нервный вратарь и ухмыляющийся Муса. Всё стихло…
Судья оглядевшись вокруг дал пронзительный свисток, отозвавшийся болью в сердце вратаря. Муса отошел еще на пять метров назад, несколько раз подпрыгнул перед разбегом и …
Стоявший у мяча Фефлов сделал шаг вперед и короткий удар без разбега. Мяч прошелестел над кудрями стеночников и юркнул под перекладину…
Секунда тишины. За которую все кроме Мусы и Фефла соображали, что их купили как пацанов… и ГРОМ (!) трибун .
В громе после гола ничего не разберешь. Каждый орет своё. Обнимаются незнакомые люди. «Южные» прыгают, как сумасшедшие. Где-то из чрева начинается нарастающее : «Молодцы! Молодцы! Молодцы!»…
Ничего не понимающий премьер, выскочивший из вип комнаты, видит кучу малу из своих игроков, счет 1:1 на табло и медленно, но грозно багровет.
 Майор – это что же у Вас и отметить нечем? Одна нога…
Майор уже «работал» в рацию:
 Третий, третий…я первый…давай вторую…Семь секунд, я сказал!!!
Кальян уже сидел среди запасных и обеспечивал им пассивное курение дорогущей гаванской сигары. Как будто ничего и не произошло. «Тридцатая минута» – отметил он про себя…
Гости бросились вперед, но тут же натнулись на пресинг восставших из пепла «басмачей». Как в первом тайме все были прихвачены в момент получения. «Хавы» с корнем вырывали мячи у соперников и бросали вперед длинноногого Шубина, который на широком шаге добегая до флажка «стрелял» в штрафную, где Чмырь и Муса бодались с защитниками не на жизнь а на смерть.
Вратарь выручал как мог. Кости и штанги трещали. Соперник окончательно встал. «Сталинград» переехал на другую сторону поля.
Трибуны орали беспрерывно, как бешеные. «Наши» призёров «рвут»! Где видано? Петрович забыл о водке и впитывал в себя весь футбольный нерв, отмахиваясь от протягиваемого стакана.
 На подбор, на подбор! Гады, на подбор… Кто-нибудь догадается?..
Мячи выбитые защитниками, попадали к «хавам» гостей, которые вышибали их подальше от ворот, не помышляя о большем. «Хлопцы» Фефлова получив мощный «развездон» от тренера и капитана снова окружили его и не отходили ни на шаг. Фефлов увел их на бровку к середине поля и стал перевязывать шнурки.
 Ну, кандец тебе падла! – прохрипел один из опекунов. – Получи только мяч. Разорву!
 Мой юный, сопливый друг, закрой хлебало, а то уйдешь отсюда в гипсе. Ты с кем разговарваешь, сынок?
В голосе Фуфеля было легкое раздражение, не более того. «Хлопец» был глупый и ничего не понял.
 Получи мяч, гадина! Я через «красную» тебе обе ноги переломаю. Развалина старая!..
На поле тем временем продолжалась битва. Любимцы публики Муса, Чмырь и Петя Шубин лютовали вовсю. Соперники обескровленые удалением и тем, что два здоровых лба должны были опекать Фуфеля (а как бросишь?!), который пасся на своей половине, еле дышали.
Не хватало последнего усилия, чтобы добить подранка. Может быть как раз этого Фуфеля, который снова возился со своми шнурками в центре поля.
 Ты, «Звезда»? Играть будешь или может тебе шнурки погладить? – орали с трибун.
Основное время вышло. Судья чего-то поколдовал и объявил три минуты дополнительно.
Команды доигрывали в центре. Выдохлись все.
Муса в центре поля возился с мячом, кроя его пузом от защитников, которые не очень то на него и наседали, и собрал вокруг себя всё внимание соперника, демонстрируя, на забаву публике, финты на месте. Это он умел.
Довязавший очередной шнурок Фуфель, вдруг резко рванул влево, по дороге успев острыми шипами наступить хамоватому хлопцу на ступню и слегка крутануть бутсу для верности:
 Муса! – крикнул Фуфель, перекрывая стоны хлопца, и получил от Мусы «обратку» на ход. Мол, знай наших, и мы умем пасовать!
Мастер получив мяч на ходу, как от стоячих ушел от двух защитников и только хлопец, что поумней успел в прыжке косануть убегавшего ветерана в метре от штрафной, почти у самой линии… Судья дал свисток, обменялся взглядом с Фуфелем, и пошел назад, где орал и корчился от боли молодой, неуважающий мастеров игрок. Вокруг толпились и свои и чужие. Арбитр начал разнимать мелкие стычки и раздавать желтые.
Трибуны орали:
 Симулянт-пидарас! Симулянт-пидарас!
Врачи, наконец вынесли его за бровку. Вся эта кровавая драма длилась минуты полторы, за которые хитрый Фуфель, что характерно, незаметно даже для публики, отвлечённой судьёй и беспорядками, хватаясь когтями за траву вполз в штрафную и «умер». «Умерев», поднял руку…и бросил её на поле без сил.
 Дуремар! – рявкнул Главный.
Врач мелкой пташкой вмиг оказался возле Фефлова, облил его гетры кровью, и стал морозить из баллончика.
 Хорош! Холодно! – остановил его Фуфель. – «картину гони»! У меня все норме.
Дуремар вытащил нашатырный спирт и начал приводить «больного» в чувство.