Возможно, это и парадоксально прозвучит, но НЕИЗБЕЖНО ЛИШЬ НЕБЫВАЛОЕ, небывалое лишь неизбежно.
Не – бывалое то есть, небывшее еще. Всего остального можно избежать – приняв во внимание и подробно учтя все былые ошибки, бывшие.
А можно: со всем тщанием учтя все промахи , просчеты в былом, прошлом , небывшего, небывалого – почти небываемого! – взять и не избегнуть.
Это ” почти” и есть та грань, которая лежит между “вчера” и “завтра” – нужно успеть. Уже сегодня. Успеть поверить в это небывалое Завтра – и спокойно принять его, как плату за работу, как награду , как дар.
Но надо успеть, потому что будущее начинается уже сегодня, вот сейчас, сию минуту, и минута эта утекает, как песок в воронку аптекарских часов, уходит … Погоди, минутку еще на раздумье – чтоб понять весь расклад.
Поколению – тем, кто тридцатилетними войдут в век ХХ1-й, выпала огромная ответственность, ответственность за век уходящий, за предыдущие поколения, за все поколения, за все века.
Мы были рождены в социалистическом государстве, пора становления по времени совпала с распадом всего, что мы знали сызмала, сейчас мы продолжаем наблюдать гнетущую картину разложения духовного , нравственного, картину тотального оглупления, торжества пошлости и цинизма. Пора зрелости, пора решения, тот самый сартровский L’AGE OF RAISON, пришелся на новый век. Что брать нам с собой в век Новый?
И брать ли социализм?
Шафаревич в известной статье /см. ст. “Социализм” в сб. ” Путь из-под глыб”/ приходит к тому заключению, что социализм является инстинктом смерти и угрожает сущесвованию всего человечества, в уничтожении человечества едва ли не видит свою святую цель. Как бы ни слаба была аргументация Шафаревича , в пользу такого утверждения, что если допустить на минутку, что прав Шафаревич?
Оглядываться назад жутко, вперед взглянуть еще страшней. Что там, впереди? Ядерная катастрофа?! Перенаселенность планеты?! Полное оскуднение ресурсов и пр. Верно, никогда еще человечеству не было б так легко самоуничтожиться.
Есть аберрация близости, но, как бы там ни было, государство, в котором наиболее последовательно за всю обозримую историю человечества был осуществлен социализм, умерло, но умер ли с ним социализм?
Может ли явление такого масштаба, как социализм, берущий свои истоки, как указывают исследователи, в царствах Месопотами и империи инков. т.е. на протяжении вот уже более 2000 лет доказвывающий / в той или иной форме/ свою жизнеспособность, может ли явление такого порядка прекратить свое существование в истории ? Или – элементарно в силу равновесия – простирается не только в прошлое, но и в будущее? Смотря где искать точку равновесия, конечно.
Да, есть аберация близости, но, возможно, именно нам предстоит найти и обозначить эту точку. То есть именно мы должны решить, суждено ли социализму еще осуществлять свой идеал в истории, и если да, то по Шафаревичу – или как?
В работе Шафаревича, как нам кажется, имеют место подтасовка и передергивание – это просто шулерство. Только с большой натяжкой моральный авторитет всякого труда и созидательный энтузиазм можно ассоциировать с инстинктом смерти. И даже культ героического и готовности к самопожерствованию в социализме вряд ли являются близкой параллелью самоубийству. Скорее, тут иные аналогии напрашиваются.
Несмотр на явную тенденцию к богоотрицанию и богоборчеству, и точнее, именно потому, что отрицая Бога, социализм стремится к самообожению, принимая форму диктатуры миросозерцания, принято отождествлять социалистические учения – и, далее, коммунистическую идеологию – с религией.
Но если понимать социализм как живое, изменяющееся, восприимчивое к новым условиям явление, то и труды основополоников не следует путать со Священным Писанием, и каждое слово в них не может быть принято буквально и безоговорочно, такое сравнение представляется совершенно неуместным. Ровно как и Царство Божие, поразумевающее жизнь сверхбиологическую, несовместимо с идеалом социалистического / коммунистического/ общества, осуществленным в мире психоматериальном, относительном. Впрочем, есть приблизительно сходные моменты, которые трудно игнорировать даже в максимально суженных рамках данного эссе. Так, если Царство Божие предполагает такую полноту бескорыстной любви ко всему сущему, которую нам и представить /почти?/ невозможно, и абсолютную ценность каждого члена Его, вплоть до ничтожной песчинки, то и в осуществленном идеале коммунистического общества каждый его соучастник единствен и неповторим в полном раскрытии своих тврчесих сил, так должно понимать коммунизм.
Романы Замятина, Хаксли, Оруэла, как бы глубоки ни были, остаются все же только литературными произведениями. Лишь очень грубо понятое социальное равенство может подсказать воображению казармы, казармы и ревущие колонны.
Ну да, все это было, и застенки и лагеря были.
Но если явление простирается в будущее, то от нас лишь зависит сделать так, чтобы не было больше ни лагерей, ни застенков. ни орущих колонн, потому что будущее начинается сегодня, сейчас.
Социализм не сводится к одной экономической концепции, в нем есть духовное начало, и помимо вышеупомянутых моментов / имеющих прямые аналоги в христианстве, как то: моральный авторитет труда, жертвенность , социальное равенство/, это еще ответственность за историю, и стало быть – память.

Если помнить, то – все помнить.
Потому что уже ничего нельзя забыть, уже ничего нельзя отдать – потому что не твое уже. Не только все – но разделено со всеми, братски. Братство – вот главная правда социализма.
Помнить все – помнить всех, это элементарное требование человеческой совести. Но ни одна жертва не была напрасной в том лишь случае, если ни одна человеческая жизнь не является случайной. Марксисткий детерминизм не в состоянии объяснить такую неслучайность, но она легко понята в христианском миропонимании. Социализму нелицимерно следует признать таковую неслучайность , если он хочет остаться голосом совести человечества.
Совершенно недостижимо в рамках прогресса, как это подтверждают и новейшие времена, когда самодовольная хамская рожа вновь грозит заслонить лик человеческий. И какие уж там скачки – прыжки г-на Маркса! Допрыгались до всего уж. Преобразовать мир в иное качество не получается ни соцреволюцией, ни производственными отношениями, недостает на это одних сил человеческих ограниченных. Не преобразован – но преображен мир будет. Волею сотворившего мир этот, но и волею Его людей тоже. Для этого они должны быть вместе, люди.
Бывает так, что видимое боготворчество означает богоискательство. И история социализма вообще похожа на невероятную историю человека, который решил убить себя , с тем чтобы доказать себе – что Бог есть.
Материализм слепо отрицает за человеком причастность его бытию иному, но всякий, кто внимательно смотрит на мир, уже в этом мире провидит Тайну. Все, что открывается такому человеку в мире и в нем самом, никак не может быть разяснено в категориях рационального. Подобные попытки всегда, со всей неизбежностью ведут к профанации этой тайны, к подмене ее самыми вульгарными теориями / хоть бы и социальными/, отсюда и пренебрежение человеческой жизнью, растоптание человеческой свободы и осмеяние в человеке высших сторон его, варварское отношение к природе…
Есть такие вещи, которые не должны быть – а значит и не могут быть показаны. Есть области, где человеческая мысль должна остановиться, просто из деликатности. В случае детски- непосредственного чувства доверия к жизни самой / впрочем, тот, кто хочет дерзать мыслью, пусть помнит о том, что рассудочное знание, самый логический принцип, основывается на вере, только и всего/, и тогда то, что начиналось с мужественного осознания своего человеческго одиночества в мире и ответственности за этот мир перед самим собой, непротиворечиво приходит к признанию Высшего Начала. Признание Высшего Начала не только не умаляет человеческого достоинства , но указывает путь и дает человеку силы на этом пути к истреблению в себе тщеславия, похоти, корысти.
Совершенство подразумевает идеал бесконечно удаленный, что вовсе не значит недосягаемый. Собственно, только такое движение – направленное в бесконечность – и имеет смысл, по большому-то счету! Тоже, не вполне понятно, как без допущения бессмертия души возможно признание абсолютной ценности человеческой личности, а абсолютное понимание истории категорически требует такого признания, когда этой самой личности грозит полное вырождение в условиях татальных войн, стандартизации и идиотизации массовой культуры вообще, и пр. – это даже минуя всю метафизику.

Но аргументы старые, давно всем известные , и, возможно, вовсе не стоило их тут приводить, а лучше бы вместо этого рассказать историю про человека – нет, не про того, который себя убил, другую. Это такая сказка для взрослых и детей, про человека, который так много думал про жизнь, что победил смерть, невольно. Он просто был не волен не!. А началось для него с того все, что он усомнился в несогрешимой убедительности известной пословицы : ” Мой абсурд – моя крепость. ” Жизнь представлялась ему осмысленной, исполенной смысла, хотя и таинственного до поры. Пусть этот мир необходимости, но уж никак не страна проклятья, думал он. Проклятье предполагает быть извечным и необратимым, если кто и проклял этот мир – то только в своем сердце. Но можно отрешиться от бессмысленного , абсурдного, и победить в себе проклятье, просто забыть глупое слово. Человек, победивший в себе проклятье миру, это человек, выигравший мир.
Тот человек слышал, как Новый мир стучится в сердца людей, как и его собственное, и он знал, что если бы люди настроили свое сердце на единый лад, то и открылись бы сердца их Новому миру, миру без проклятия. Если бы люди были вместе, они победили бы физическую природу мира… Ну да, в той сказке все хорошо кончилось, потому что ведь не один он знал все это. Люди были готовы, они знали, что это может случиться каждую минуту, Хоть вот сейчас, и каждый день и всякую минуту они слушала свои сердца. Это случилось в какой-то момент, которого, впрочем, и не заметил никто, а поняли задним лишь числом и постепенно, очень постепенно. Умные умнели, добрые добрели, остальные то же самое, все были при деле и постепенно все стало на свои места.
Что же, сказка сказкой, но вернемся к нашим баранам. И вот именно потому что социализм слишком виноват перед Человеком, которым так долго пренебрегал в человеке, он не может исчезнуть из истории, он еще не отдал всех долгов. Именно социализм должен разбить кривые зеркала пошлости, мещанства. Глубина этих зеркал кажущаяся, обманная. Зеркало плоско, как неуместная шутка. И социализм Новый , одуховленный социализм, воспринявший идеал Христа во всей полноте, во всей глубине его, должен разоблачить этот обман. Богу нужен человек, ставший Человеком, вернувшийся к своему истинному образу.
Мир не музей, по нему не надо ходить в суконных тапочках и разговаривать шопотом, хотя, конечно, и попусту горло драть не след. Мир – это мастерская , цех, и отнюдь не пассивное ожидание чуда Преображения, но то сотворчество Бога и Человека , которое есть чудотворство. Чудотворство Преображения…
Нам выпало жить в эпоху воплощенного анекдота. И это очнь пахабный анекдот.
Сегодня торжествует Его Препахабие, его Прескабрезность.. Хамство, не важно, босяцкое оно, снобское ли, остается хамством. И сегодня оно перешагнуло ту грань, за которой начинается нелепость. Настолько самонадеянно в своей глупости было, что само того не заметило.
Есть методы. Довольно было пролито крови во имя ” святых” целей.
Вот метод : нужно увидеть самому и помочь увидеть другим очевидную нелепость Хама Царящего. Его образ навязчив, как все бессмысленное, как слово ” проклятье “, просто слово!… Нелепость, ставшая очевидной, легко устраняется, она самоустраняется.
Писать ” чорт ” вместо ” черт ” – тогда он перестанит щетиниться двумя точками над ” е ” и сделается беззащитен и беспомощен. Бери его голыми руками – и в переделку, на песочек!
Если помнить – то все помнить.
Помнить все, потому что песок сделан… Из чего песок сделан? Из чего угодно, из всего на свете.
А из чего сделано все на свете? Да из песка же. Вот и выходит, что из песка и все в песок же. Черноморский, ласковый такой… И нужно сегодня успеть , потому что утекает песок, песочек. Беленький, чистый / и что чище бывает?!/, как новый! Утекает из колбы аптекарских часов, как вода в песок уходит. Как уходит в песок смерть, неволя, лжа, нелюбовь, а что же остается на песке? Наши тела, Новые, как Новый мир, подаренный нам во владение НАВСЕГДА.