Когда кто-нибудь из наших учителей болел – я говорю «учителей», хотя у нас, кроме физрука Аванеса Кареновича, были одни женщины. Так вот, когда наши школьные «учители-мучители» болели, их практически всегда заменяла ОНА. Заменяла не ахти как, но уж как могла: все ж таки женщина старалась и руководство не подводила. Кто – «она»? Конечно же, наша библиотекарь Тамара Альбертовна, или просто «тетя Тома», как мы ее часто по-свойски называли.
Не то чтобы тетя Тома была очень уж добренькой к нам, обалдуям и обормотам, возвращающим ей учебники невесть в каком состоянии и никогда не просящим почитать хорошую книжку «для души». Да нет. Как почти все взрослые люди, вынужденные задержаться дольше, чем на час, в стенах этого детско-юношеского учебного заведения, Тамара Альбертовна не могла обойтись без ежедневного надрыва собственных голосовых связок – и, разумеется, отнюдь не от пения, а от привычного и в школе порой само собой разумеющегося ора на детвору.
Как любой уважающий себя воспитатель, нарываясь на пути в библиотеку или учебные кабинеты на «приколы» учеников друг над другом – в виде драк, побиваний портфелем по чьей-то макушке, либо на дикий, истошный детский визг, Тамара Альбертовна считала обязанностью и долгом чести гаркнуть на юных беспредельщиков – да так, чтобы перекричать всю эту распоясавшуюся и не менее горластую молодежь.
А ее собственный сын Роман был совсем не такой. Умный, тихий, чистенький и воспитанный мальчик, прилежный ученик, отличник. Вообще-то, Ромку я знала еще первоклашкой, он был младше меня на год. И он-то все годы своей учебы, в отличие от нас, недотеп, постоянно околачивался в маминой библиотеке, читая умные книжки да тихонечко, скромненько, почему-то всегда в одиночку, жуя где-то в уголке сытные материнские бутерброды с дорогой колбасой.
Роман Гамов – любимец учителей, гордость школы, гордость матери!