Алые аллеи
мелодрама (16+)
сценарий телевизионного фильма
23-я серия
ИНТ. КАБИНЕТ МАТЕМАТИКИ – УТРО
УЧИТЕЛЬНИЦА
Дети, записываем условие задачи…
(поворачивается к тёмному окну)
В магазине строителям сообщили, что семь филенчатых дверей стоят…
(замолчав, смотрит в окно, тихо)
Ей – тридцать восемь… Двое детей… Антон и Дашка… Антошке месяц назад тринадцать стукнуло… Хотел мобильный новый… А я книги подарила… Трёхтомник… Лермонтова… Обиделся… Нет, вида не показал, конечно… Но обиделся… Сразу вежливый стал такой… Добрый… А лицо – каменное… Даже губы пухлые окаменели… И глаза… Обычно – светлые… Светло-зелёные… Тёмно-синими стали… Или это так свет от люстры падал?
(помолчав, громче)
Записываем… В магазине строителям сообщили, что семь филенчатых дверей и три пластиковых окна имеют общую стоимость 39950 рублей…
(замолчав, смотрит в окно, тихо)
А Дашка – малая ещё… В марте – пять стукнет… В школу пойдёт… Скоро… А читать, считать, писать уже умеет… Пишет, правда, пока, как курица – лапкой… Ничего, научится… Она, вообще, у меня – умничка… В четыре годика мне драничков напекла… Сама, между прочим… Подглядела однажды, как я делала… И решила маму порадовать… Удивить решила… Я и не знала, что умеет… Прихожу домой, а вся квартира драничками пахнет… И Дашка моя – у плиты… Хозяйствует…
(улыбается)
В фартуке моём… С петушками… Как гномик – в этом фартуке… Ножки маленькие босые из-под подола торчат… Перед – на животике болтается… А сзади завязать тесёмочки не смогла… Ручек не хватило… Поэтому в трусишки заправила… Тесёмочки эти…
(помолчав, тихо)
Совсем – осень… И лета бабьего не было… Сразу похолодало… Вдруг… Мне Дашка вчера… Я её спать укладывала… Наклонилась… А она меня ручонками обняла… И говорит… Тихо так говорит… Антошку разбудить боится… А Антошка уже десятый сон видит… Он после тренировки поест… Уроки сделает… В стрелялки свои поиграет чуть… И – бух… В постельку… Устаёт, видать… А что? Школа, бассейн, секция эта… С борьбой… Месяц назад связку себе… Нет, не порвал, слава богу… Потянул сильно… Я думала: бросит… Еле по квартире ходил… За стенки держался… Стиснет зубы… И ползёт… По стеночке… В туалет… На кухню… Я – ему: Тошка, давай принесу обед? Тебе в комнату… Не мучайся… Ляг… Тебе же лежать нужно… А – он: я – сам… Весь – в отца… Такой же – упрямый…
(помолчав, тихо)
Нет, я его уже простила… Наверно, простила… И знать не знала, что у него… Школа, магазины, беготня, мама больная, стирка, глажка, готовка… Подработки – ещё… Чтобы детей пельменями не кормить… Как – белка… В колесе… Когда было знать? А когда узнала… Как будто меня водой ледяной окатили… Стою… И сама себя не чувствую… Ни ног, ни рук… А что? Молодой мужчина – ещё… Чуть – седой уже, правда… Так у них все в родне рано седели… Тесть мой – вон… На фото… В сорок пять седым стал… И брат мужа – тоже… С висками белыми… Хотя – младше Игоря… На четыре года…
Из-за ближнего к двери стола приподнимается пухленькая рыженькая девчушка.
РЫЖАЯ ДЕВОЧКА
(тихо)
Вера Николаевна? Вам – плохо?
ВЕРА НИКОЛАЕВНА
Хотя…
(усмехается)
Что я ждала? Всё – правильно… Замуж выскочила соплячкой… Влюбилась без ума… Только институт закончила… В голове – ветер… Свобода… Вся жизнь – впереди… А тут – он! Красивый, сильный, умный… Как подхватил меня… Как закружил… Как… Ничего тогда не соображала… Ничегошеньки… Опомниться не успела, а у нас уже – Антошка… В кроватке… Кричит… Грудку просит… У меня молока тогда много было… Я даже диву давалась – откуда столько? Антошка всё не съедал… Сцеживать приходилось…
В глубине класса коротко хохочет мальчик. Девочка, сидящая за мальчиком, глухо шлёпает книжкой о светлую мальчишескую голову. Звук шлепка несколько секунд висит в сухом, белом от ламп дневного света воздухе.
ВЕРА НИКОЛАЕВНА
(тихо)
Нет, всё – правильно…
(прикасается ладонями к холодному окну, тихо)
Всё – правильно… Ничего не может быть вечно… Всё когда-нибудь проходит… И остаётся пустота… Которую ничем… Ничем нельзя заполнить… Потому если пустоту наполнить, из неё просто выйдет воздух… Ей просто нечем будет дышать… Только и всего…
(помолчав, тихо)
А Дашунька…
(чуть улыбается, тихо)
Меня ручонками своими тоненькими вдруг обняла и говорит… Тихонько так говорит… Почти шёпотом… Говорит: мама, я тебя лублу… Лублу… У меня сразу слёзы к глазам подступили… Чуть не расплакалась… И я, говорю, тебя лублу… Очень тебя лублу, дорогая моя… Очень, очень, очень… Закрывай, говорю, глазки… Спи, моя родненькая… Байкай крепенько… Пусть, говорю, тебе хорошие сонюшки приснятся… Без кошмариков всяких… А то она…
(помолчав, тихо)
Как отец ушёл… Просыпаться стала часто… Проснётся и лежит… И молчит… Боится брата разбудить… Я слышу: сопеть перестала – в комнату захожу… Обниму её… Поцелую… Нашепчу на ушко хороших слов… И она опять засыпает… Она-то не знает – в чём дело… Думает: отец уехал куда-то… Не понимает ещё, что папа его ушёл от нас… Навсегда ушёл… Не понимает… Но чувствует… Дети, они ведь… Они ведь всё чувствуют… Даже если толком сказать пока не могут… А Антон не говорит сестре… Зачем ей знать, сказал мне… Сам сказал… Завтракали однажды утром… Антошик батон маслом намазал… И вдруг говорит: мам, не надо пока Дашке ничего знать, хорошо? Сам говорит… И я, говорит, ей ничего не скажу… И ты не говори, да? А если будет спрашивать: где – отец, давай вместе придумаем, мам… Ну, придумаем – что Дашке врать будем… Чтобы не перепутать… Чтобы мы одно и то же с тобой врали… Давай, говорит, скажем, что отец заболел… Лечиться поехал… Куда-нибудь… Подальше… Далеко поехал… У него же, помнишь, желудок болел? В прошлом году… Даже в больницу хотели положить… Помнишь? Вот… Скажем Дашке, что лечится… От желудка своего… В Америке какой-нибудь… А Дашка подрастёт чуть – скажем, что не вылечился… Там и помер, скажем… Нет, это – не хорошо… Пусть живёт… Не хорошо же живых людей хоронить, да, мам? Пусть живёт… Мы скажем Дашке, что…
ПОЛНЫЙ МАЛЬЧИК
(поднимая руку)
Вера Николаевна… Можно мне вый…
РЫЖАЯ ДЕВОЧКА
(гневным шёпотом)
Засохни, «бургер»… Терпи… Нечего было колу дуть… Один выдул литра три… Ни с кем не поделился, жадоба… Ещё раз вякнешь, из тебя на перемене «шварц» битки сделает…
ПОЛНЫЙ МАЛЬЧИК обиженно опускает руку.
ВЕРА НИКОЛАЕВНА
(тихо)
Я до сих пор не понимаю…
(пожимает плечами)
Не понимаю: что я не так сделала? Когда пропустила? Семью свою… Всё ведь хорошо было… Столько лет всё хорошо было… Жили-не тужили… Деток растили… Машину купили… Ремонт сделали… Квартира всегда – чистенькая… Обед горячий… В Египет два года тому назад ездили… На пирамиды смотрели… На верблюдах катались… И вдруг…
(замирает, тихо)
Вдруг прихожу со школы… Хотела Дашку со двора вытянуть, а она – ни в какую… Крик устроила… Вырвалась от меня… И за котом побежала… Кошек она любит… Уже всю меня исканючила: купи, мама, кошку… Хочу кошку… Давай возьмём кошку… Прихожу… Усталая – вся… Пакеты с продуктами в коридоре положила… А сын мне говорит… Здравствуй, мам, говорит… А сам такой – бледный… Как мел… И говорит: отец домой приехал, вещи собрал и ушёл… И конверт мне суёт… С деньгами… Я взяла конверт… Держу его… И ничего не понимаю… Куда, говорю, ушёл? Какие – вещи? Что ты такое городишь, говорю? Мы же должны идти в кукольный… На спектакль… Мы же хотели все вместе сходить… А Антон вдруг как закричит: мама, ты что – не понимаешь?! У меня аж сердце сразу оборвалось… От ужаса… Подумала: умер кто-то… А – Антон: ты не понимаешь, что отец нас бросил?! Бросил, мама! Ушёл от нас!
(дверь кабинета, тихо скрипнув, приоткрывается)
А я Антошку обняла… Крепко обняла… Держу его и… Господи… Ведь можно было как-то по-человечески сделать… Чтобы детей не мучить… Чтобы всю жизнь им не калечить… Зачем же так, сразу? Как обухом – по лицу… В чём дети-то виноваты? В том, что они есть? Что я их родила? От человека, которого полюбила? И который потом нас всех предал… Просто выбросил нас из своей жизни… Как – вещи не нужные… Чтоб – обузой не были… Так ведь… Если с нами так смог… С матерью детей своих, так… С детьми своими… Если смог с нами… Со своей семьёй так поступить, так, значит, с кем хочешь, сможет… Значит, нет для человека ничего святого… Дорого ничего нет в этой жизни… А я, дура, столько лет ему верила… Сердцу своему верила… Сердце ведь не может обманывать, правда?
ВЕРА НИКОЛАЕВНА поворачивается, и глаза женщины, полные слёз, блестят в нестерпимо белом искусственном свете.
ВЕРА НИКОЛАЕВНА
(тихо)
Оказывается, может… Ему всё равно – что с тобой происходит… Оно… Знай себе… Кровь качает… И больше ему ничего не интересно… Зачем ему знать – как тебя предали? Как всю твою жизнь в ничто превратили… Как больно… Как ужасно больно понимать, что ты осталась одна… Одна – на всём белом свете… И никому до тебя нет никакого дела… Ни родным твоим… Ни подругам… У всех – своя жизнь… Свои заботы…
(невидящими глазами смотрит на класс, тихо)
А ведь надо – совсем немного… Надо просто любить… Просто любить… Понимаете? Просто любить… Всей душой… И ничего не требовать взамен… Потому что без любви человек становится… Человек становится не живым… Человек ест, одевается, ходит на работу, даже смеётся… Но он не живёт… Без любви всё теряет смысл… Всё становится обыденным, никчемным, серым… В тебе словно отмирает какой-то орган… Тебя ничего не радует… Ты просто становишься зомби… Живым зомби…
В дверном проёме кабинета показывается высокая, очень худая женщина в тёмно-вишнёвом костюме.
ХУДАЯ ЖЕНЩИНА
(оглянувшись и скрипнув дверью)
Вера Николаевна…
ГОЛОСА УЧЕНИКОВ
(шёпотом)
Вера Николаевна… Вера Николаевна…
ВЕРА НИКОЛАЕВНА
(тихо)
Надо просто любить…
(растерянно улыбается, тихо)
Оказывается, всё – очень просто… Надо просто любить… Без оглядки… Просто верить своему сердцу… Просто дарить себя другому человеку… Просто дарить… Свою любовь… Свою нежность… Тепло…
ХУДАЯ ЖЕНЩИНА опять смотрит назад и переступает порог кабинета. Класс замирает.
ВЕРА НИКОЛАЕВНА
Я думала, что уже никогда не полюблю…
(тихо смеётся)
Думала, что закрылась для меня эта дверца… Раз и навсегда закрылась… А вдруг влюбилась… Без памяти… Как – девчонка… Не понарошку… По-настоящему… До боли в сердце… До ночей бессонных… До судорог в пальцах… И человек меня полюбил… Вот так… Сразу… Такую, как я есть… С детьми… С работой моей сумасшедшей… У него сынишка ножку сломал… После больницы дома лежит… Пока не срастётся хорошо… Пока не заживёт… Мне позвонили… Подруги… Помоги, говорят, человеку… А то мальчишка пропустит много… Нагонять потом… Ты же, говорят, репетиторствуешь… Что тебе стоит на часик к парнишке подъехать? Позаниматься чуток… Чтобы мальчишка от школы не больно отстал… У него, отец сказал, с математикой – нелады… С русским, историей, географией всё – нормально, а вот математику не очень понимает… А мне что – сложно? Подъехала… Один раз… Другой… Третий… Хороший парень… Умный… Тихий… Дружки его подначили, видать… Затащили на стройку какую-то… И давай они там по бетонным блокам прыгать… Куда сторож смотрел? Или его вообще не было? Или пьяный был? Я так и не поняла… А Игорёк поскользнулся… На бетоне этом… И упал… И ножку сломал… Хорошо, что хоть в котлован не угодил… С арматурой…
(помолчав, тихо)
А отца его увидала… И сразу сердце кольнуло… Сразу так больно… Больно и радостно стало вдруг… Сразу почувствовала, что… Что родного человека встретила… Хотя познакомились только… Ведь для любви не надо – долго… И не дети – мы, чтобы долго друг на друга смотреть… За ручку ходить… Посмотрели друг дружке в глаза… И сразу всё поняли… Что полюбили… Что не можем друг без друга… Что никогда уже не расстанемся… И никогда друг друга не предадим… У Виктора Сергеевича, правда, ещё ребёнок есть… Тоже – мальчик… От первого брака… С матерью живёт… В Питере… А мать Игорька убежала… В Канаду, кажется… Сынка бросила… И убежала… От мужа… От ребёнка… От семьи своей… Лучшую жизнь полетела искать… С фермером каким-то… Пусть ищет… Бог ей – судья… Что посеяла, то и пожнёт… А сам Виктор Сергеевич на стройке работает… Прорабом… Он сам по образованию – архитектор… Много лет в проектном институте работал… Дома придумывал… Помните тот домик? Который на корабль похож? В котором ребята из политехнического института учатся? Помните? Это Виктор Сергеевич проектировал… Красивое здание, правда? Его даже вместе с другими на премию государственную выдвигали… За корпус этот… Да так и дали… Один из них… Один из его группы… Тот, кто вместе с Виктором Сергеевичем проектировал, в Израиль уехал… Со всей семьёй… Как раз в тот момент, когда решалось – кому премии давать… А потом… Потом их институт… Не то, чтобы закрылся… Нет… Остался, конечно… Но платить стали мало… Совсем мало… И зарплаты – задерживать… И путёвки в детские лагеря отменили… И очередь на квартиры встала… А у Виктора Сергеевича – семья… Он из института уволился… Тяжело было, говорит, уходить… Всё-таки столько лет работал… Верой и правдой… Но уволился… И на стройку пошёл… Сначала – мастером… Потом – прорабом… А что? Не голодать же?
СЕРГЕЙ
(напряжённо глядя в плейбек)
Стоп.
(помолчав)
Снято.
(помолчав)
Выставляем обратную точку.
(медленно поднимается со стула, громко)
Детки-конфетки! Кому надо в туалет или водички попить – мигом! Туда и обратно! Никому не теряться! Ещё – не много и закончим! Всем понятно?
УЧЕНИКИ
(на разные голоса, не стройно)
Да… Понятно…
Почти весь класс, стукая стульями, выбегает из кабинета. СЕРГЕЙ медленно подходит к ВЕРЕ НИКОЛАЕВНЕ.
СЕРГЕЙ
(улыбаясь)
Ну, вот видишь, Зоя… Отпустила себя… Забыла о том, что надо училку изображать, и роль сама пошла… И текст перестала забывать… Умничка…
ЗОЯ
(смеётся)
Да? Хорошо получилось? Правда?
СЕРГЕЙ
(улыбаясь)
Отлично. Вместо урока математики урок человечности получился… То, что мы и хотели сделать… Школа ведь не только знания должна давать, но и – человечность, доброту, примеры предательства, да, иногда – отчаянья человека… Тупика и выхода из него… И учитель, наверно, в первую очередь, должен оставаться живым человеком… Со своими радостями, горестями, удачами, болью… И, наверно, должен делиться всем этим с ребятами… Чтобы… Чтобы не пропустить тот момент в их душах, когда ребятки только ещё начинают сочувствовать, сострадать, соучаствовать в жизнях других людей…
ЗОЯ
(улыбается)
Вы знаете, Сергей Александрович… Как только я забыла про текст, он сам пошёл… Как вы и говорили… Всё само стало получаться… Так легко… Так свободно вдруг стало… И слёзы сами пошли, ей-богу… По роли я же не плачу… А тут… Вдруг… Как запекло в носу…
(смеётся)
Ну, думаю, сейчас вся тушь и крем-пудра потекут… И сдержать слёзы хочу, и не могу сдержать…
СЕРГЕЙ
Зоя, сейчас с обратной точки сделаем несколько планов… Потом всё-таки твоё отражение в окне надо подснять… И, собственно, – всё… Озвучки не будет: мы сразу чистовой звук писали… Синхрон… Со – всеми шумами…
ЗОЯ
(тихо)
Спасибо – вам, Сергей Александрович… И роль – замечательная, и вы мне здорово помогли… Без вас я бы ещё десять дублей запорола…
(смеётся)
Надо же… Раз и – чистый лист… Стою, как дурочка… Ни словечка не могу вспомнить…
СЕРГЕЙ проходит по кабинету и осторожно присаживается за последний стол класса.
СЕРГЕЙ
(тихо)
Ну? Как – душа моя? Не скучно было?
(Жасминка, не шевелясь, молчит)
Родная? Просыпайся… Ну?
(внимательно смотрит на Жасминку)
Всё хорошо – с тобой? Ничего не болит? Не тошнит опять?
ЖАСМИНКА
(вдруг медленно выдыхает, тихо)
Ой… Серёжа…
(помолчав, тихо)
Аж внутри всё… Всё сжалось… От – жалости…
(помолчав, тихо)
Нет, не – от жалости… От – переживаний… За – учительницу эту…
(помолчав, тихо)
Даже всплакнула чуть… Прям сердечко защемило… Когда она про «любить» стала говорить…
(смотрит на Сергея, тихо)
Да… Надо просто любить… Как – я тебя люблю, родной… Просто любить… И каждую секундочку дарить себя любимому человеку… А её муж…
(помолчав, тихо)
Просто – дурак… Что – такую женщину бросил… И, наверно, к молоденькой утёк, да? Вот эта молоденькая ему рогов и наставит… Раз – такой дурак… И так ему и надо…
(Сергей смеётся)
Да-да, Серёж, не смейся… Она же… Эта Вера Николаевна – и красивая, и умная, и фигурка у неё – хорошая, и работа у неё замечательная – деток уму-разуму учить… А он к другой побежал… Почему? Зачем? Зачем родного, близкого человека предавать? Ради – писек-сисек девки какой-то? Я не понимаю…
СЕРГЕЙ
(украдкой целует Жасминку в висок, тихо)
Всё ты понимаешь… И даже – более… А ещё больше чувствуешь… Сердечком своим… Трепетным, нежным, добрым… Особенно – сейчас… Когда – скоро сама мамочкой станешь…
(смотрит на выставленную у классной доски камеру)
Душа моя, нам ещё на часа три-четыре работы… Здесь… После в учительской надо несколько планов отснять… Давай ты поедешь домой? Тебе надо отдохнуть. Покушать. Вздремнёшь, может, на минуток двести… А мы закончим, и я сразу приеду…
И покажу тебе всё, что потом отсняли…
(улыбается, тихо)
А потом подушимся вместе… Перед сном… Да? Или нет настроения?
ЖАСМИНКА
(тихо)
Я уже боюсь кушать. Покушаю, а оно, всё… Прыг из меня…
(помолчав, тихо)
Нет. Вместе поедем. Вы закончите снимать, и вместе домой поедем.
(помолчав, тихо)
Серёж, можно я… По школе похожу… Пока – вы снимать будете… Можно, Серёж? Такая большая, светлая, хорошая школа… Не то, что – наша, в Феодосии… Каморка – просто по сравнению с этой…
СЕРГЕЙ
(улыбаясь, тихо)
Конечно, можно, родная… Только не теряйся…
ИНТ. УЧИТЕЛЬСКАЯ – ДЕНЬ
ДИРЕКТОР ШКОЛЫ закрывает белое пластиковое окно стеклопакета и в большом, просторном кабинете утихает равномерный гул улицы.
ДИРЕКТОР ШКОЛЫ
Нет, вы можете себе это представить?!
(хлопает по столу пухлой папкой скоросшивателя)
Ни стыда, ни совести! Веру же предупреждали! Всех предупреждали! Я лично всех собирала позавчера и ставила в известность! Что – сегодня будет комиссия! Из – гороно! Чтобы привели в порядок кабинеты! Чтобы были наглядные пособия! Планы учебно-воспитательной работы! Чтобы никто не шлялся по коридорам! Не курил возле школы!
(помолчав, гневно)
И – нате вам! Я чуть под землю не провалилась! Повела людей на открытый урок по математике! Лучшего педагога района! Образцового педагога, можно сказать! А привела на…
(быстро наливает стакан воды из-под крана и залпом выпивает)
Я даже слов не могу подобрать… Чтобы – этот позор описать… Хорошо, что мы с Валерием Борисовичем много лет знакомы… И с Антониной Павловной – тоже… Не враждуем… Повела на урок… А привела… А привела на какое-то… Какую-то… Какие-то бабские бредни! Ей-богу!
(недоуменно смотрит на педагогов)
Она что – сказилась?! Вера Николаевна наша! Гордость школы! Вы бы слышали – что она ученикам несла!
УЧИТЕЛЬНИЦА ХИМИИ
Инесса Борисовна…
Худощавая, маленькая женщина быстро смотрит на крепкого мужчину в синем спортивном «адидасовском» костюме.
УЧИТЕЛЬНИЦА ХИМИИ
Вы разве не знаете? Разве вы не слышали?
ИНЕССА БОРИСОВНА
Что я должна была слышать, Тамара Геннадьевна?!
(медленно промокает платком багровое вспотевшее лицо)
Что я должна знать?! Что – у Веры шарики за ролики закатились?! Что – мужик её бросил?! Что – она сама в какого-то работягу втрескалась?! Теперь знаю! Всему миру Верка поведала! На – весь город! Так осрамить школу!
ТАМАРА ГЕННАДЬЕВНА
Она…
(шёпотом)
Она от этого… Вера Николаевна от него ждёт…
ИНЕССА БОРИСОВНА
Ничего слушать не хочу!
(длинным, сухим пальцем упирается в телефонный аппарат)
Мне уже звонили! Оттуда!
(палец указывает на белый подвесной потолок)
Требовали объяснений! Почему среди учителей не проводится воспитательная работа?! Почему ваши педагоги чёрти что себе позволяют?! У вас что: частная лавочка?! Вас не устраивает ваше место?! Почему вашим учителям сходят с рук подобные выходки?! Им мало платит государство?! Может быть, они вообще не довольны нашим государством?! Не довольны Президентом?! Ну?!
(смотрит на педагогов)
Каково?! Каково мне всё это было слушать?! Мы же… Я же, дура… Если бы знала, что она такое может вытворить! Мы же на неё представление в Минобр послали! Хотели выдвинуть в Общественный Совет мэрии Санкт-Петербурга! От – школы! От – района! А Вера отчебучила! На весь город нашу школу ославила! Меня же живьём сожрут! Такой тарарам нам устроят в начале учебного года – никому мало не покажется!
ФИЗРУК
(вдруг, гулким рокочущим басом)
Инесса Борисовна… А что случилось-то? Я всё в толк не возьму…
(смотрит на бледную молоденькую учительницу английского языка)
Танечка, вы что-нибудь понимаете?
ИНЕССА БОРИСОВНА
Ничего не случилось!
(выпучивает белёсые глаза)
Ничего не случилось, дорогой Виталий Петрович! Абсолютно – ничего! Кроме того, что… Нет… Я сперва даже не поняла – о чём это учитель математики рассказывает… Просто в голову не укладывалось… «Любить»… «Без оглядки»… «По-настоящему»… Думала, что с головой – что-то… У меня… Перетрудилась, подумала… И Вера к тому времени… Короче, вроде, опомнилась… Говорит: записываем условие задачи… И вдруг – громко так… Аж в коридоре зазвенело… За двухкомнатную квартиру, говорит… Я слово в слово запомнила! Всю жизнь буду помнить! Задачу эту! За двухкомнатную квартиру, говорит, учительница математики муниципальной средней школы в месяц отдаёт 6 500 рублей… За детский сад, бассейн, мобильную связь, интернет, секцию борьбы, одежду, обувь, питание, лекарства, транспорт, тампоны, кабельное телевидение, парикмахерскую, стиральную машину, взятую в кредит, и мороженое детям – ещё 70 000 с гаком рублей… Вопрос… Ой…
(утирает потное лицо)
Не могу… А потом эта дура Верка захохотала… Как –
помешанная… И говорит… А теперь – вопрос, говорит! И спрашивает у детей… У детей, идиотка, спрашивает: когда подохнет учительница математики муниципальной средней школы с зарплатой 47 200 рублей?!
СЕРГЕЙ
(переведя взгляд с плейбека на окно, резко)
Юра! Окно! Камеру – на левое окно! Быстро!
Оператор-постановщик живо поворачивает камеру в сторону стеклопакетов. Все педагоги тоже поворачивают головы. За большим окном порыв ветра качает берёзу, и сорока, блеснув чёрно-изумрудным опереньем, перелетает на багрово-золотистый клён.
ИНТ. КОРИДОР ВТОРОГО ЭТАЖА ШКОЛЫ – ДЕНЬ
ЖАСМИНКА
(медленно идёт по коридору, про себя, тихо)
Ну, вот как так можно? Серёжка же – не женщина… Откуда он всё про нас знает? Такое знает, что не каждая женщина про себя знает… Про – учительницу эту… Как – её муж бросил с детками, а она… А она вдруг полюбила… Другого человека полюбила…
(помолчав, про себя, тихо)
А мужа – что: не любила? Просто так с ним жила? По – привычке? И не обозлилась на него, когда он её на другую променял… Не обозлилась… Просто понять не могла – как так можно было предать? Жену свою предать, семью, деток своих…
(останавливается у кулера и жадно выпивает пластмассовый стаканчик воды)
Нет…
(помолчав, про себя, тихо)
Серёжа никогда не сможет предать… Меня предать, нашу семью, деток наших… Он скорее погибнет за нас, чем предаст… Вон как… Как эту дурочку стриптизную спасать бросился… А ведь она ему – никто… И бугаи те были – здоровые… А Серёжка – один… И только – после страшного инфаркта… А бросился… И спас… А она… Она дрянью оказалась… Мужа своего ограбила… Изменяла ему… Кинула его… Из Москвы убежала… А ведь – красивая, сильная… Я… Я, когда не знала всего про неё… И, если бы детки во мне не было… Ей-богу… Полюбились бы тогда, в ванной… Она точно хотела со мной полюбиться… Я же видела, как она на меня смотрела… Так смотрела, точно я тоже перед ней голенькая стою… Вот было бы хохоту, если б любиться стали… В ванной любиться стали бы, а Серёжка нас застукал…
(улыбается, про себя, тихо)
Нет, Серёжка бы ничего не сказал… Он же знает, что я… Всё про меня знает… И любит меня… Я каждой жилочкой чую – как любит… Потому что сразу горячо становится… Везде горячо становится… И это горячо – Серёжкино… Это он меня своей любовью греет… Нет, не греет… Я при нём точно изнутри гореть начинаю… Так жарко… Так жарко-жарко становится… В животике, в грудке, между ножек, в попке даже… И эта…
(помолчав, про себя, тихо)
Которая училку играла… Такими глазами… Такими глазами на Серёжку смотрела, что дышать забывала… И не потому что Серёжка – началь… Ой, режиссёр всего этого… И придумал всё это… А потому что тоже… Тоже, наверно, влюблялась в Серёжку, когда он говорил с ней, улыбался, хвалил…
(помолчав, про себя, тихо)
Как в Серёжку не влюбиться? В громадного, умного, доброго, нежного, сильного, красивого…
ЖАСМИНКА останавливается возле кабинета русского языка и литературы. Нажимает на ручку двери. Дверь открывается. ЖАСМИНКА медленно заходит в кабинет.
ИНТ. КАБИНЕТ РУССКОГО ЯЗЫКА И ЛИТЕРАТУРЫ – ДЕНЬ
ЖАСМИНКА останавливается у стола учителя. Смотрит на портреты писателей, развешенные по стенам. Медленно проходит по кабинету. Присаживается за последний ученический стол.
ЖАСМИНКА
(про себя, тихо)
Да, Серёжа никогда мне не изменит… Ни с кем… Ни за что… Не изменит и не предаст наше… Только наше… А я…
(кладёт на стол руки и опускает на них голову, про себя, тихо)
И я – никогда… Только – Серёжа… Мой родной Серёжа… Он один… Навсегда… На всю нашу жизнь…
(закрывает глаза, про себя, тихо)
Я даже представить себе не могу кого-то… Кроме – Серёжи… А девочки…
(помолчав, про себя, тихо)
Не знаю… Ну да, нравятся… Что мне с этим поделать? Как поделать? Даже вон сейчас… Когда с деткой – в животике… Даже сейчас нравятся… Чуть с этой Кристиной… Или как там – её? С Альбиной этой… В ванной… Не полюбились…
(помолчав, про себя, тихо)
Нет, даже делать ничего не надо… Рожу вот… А там посмотрим… Может, что-то во мне случится… И разонравятся девочки… А не разонравятся, тогда… Тогда Серёжа мне ни за что мешать не будет… Мы с ним тогда… Тогда что-нибудь придума-о-о-о…
(зевает, про себя, тихо)
Ой… Обязательно придумаем… Серёжа ведь такой – придумщик… И мы вместе приду-о-о-о…
(зевает, про себя, тихо)
Мы вместе… Вместе… Вме…
НАТ. КРЫЛЬЦО ШКОЛЫ – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ выходит из пластиковых дверей школы, с наслаждением закуривает и смотрит – в красный «Фольксваген-транспортёр» ЮРИЙ и два молодых человека загружают осветительную аппаратуру, треноги, кофры с микрофонами и большой чёрный футляр с кинокамерой.
ЮРИЙ
(обернувшись, громко)
Всё – в порядке, Сергей Александрович?! Всё – путём?! Смена случилась?!
СЕРГЕЙ, стоя на школьном крыльце, улыбается и выставляет большой палец правой руки.
ЮРИЙ
(улыбаясь, громко)
Отличная картинка вышла, Серёжа! И актёры толково отработали! Ну, мы покатили! Спасибо за смену!
СЕРГЕЙ
(стоя на школьном крыльце, улыбается)
И – тебе, Юра! Давайте! Смонтирую – отзвоню! Посмотришь!
Красный «Фольксваген-транспортёр» и белый «Опель» медленно выезжают со двора школы.
СЕРГЕЙ
(про себя, тихо)
Так. А где – это чудо? Всё по школе гуляет? Четыре часа?
СЕРГЕЙ достаёт из внутреннего кармана куртки смартфон, несколько раз тюкает большим пальцем по мультитачному экрану и прикладывает аппарат к уху.
СЕРГЕЙ
(про себя, тихо)
Ничего не понимаю… Что значит «телефон абонента отключён или находится вне зоны доступа»? Мобилу, что ли, вырубила?
СЕРГЕЙ резко стреляет окурком в сторону металлической урны и заходит в школу.
ИНТ. ХОЛЛ ШКОЛЫ – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ
(подходя к посту охраны)
Вы не скажите: девушка, лет семнадцати, не высокая, загорелая… Чёрт… Она ж у меня – в мобиле…
(тюкает пальцем по дисплею и подносит аппарат к лицу охранника)
Вот эта девушка… Она выходила из школы? Здесь же – только один выход? Других – нет? Выходила? Вы видели её?
ОХРАННИК
(смотрит на дисплей смартфона)
Откуда? Выходной же. Нет, ну малолетки часа четыре назад вышли. Так все ж – с карточками. Через – турникет. У нас с этим – строго. В кино каком-то, мальцы сказали, снимались.
(пожимает плечами)
А мне хоть – кино, хоть – домино. Всё – одно. Главное, чтобы – фиксация. Карточкой. Через пост. Когда пришёл, когда ушёл. А если кто взду…
СЕРГЕЙ
(нетерпеливо)
Эта… Эта девушка выходила? Проходила через пост? Пропускали её сегодня?
ОХРАННИК
(смотрит на дисплей смартфона)
Да – откуда?
(отрицательно качает головой)
Ребятня – только. И – учителей парочка. Так то – наши. А эту не видел.
(смотрит на Сергея)
А что за – девица? Новенькая – какая? Так у меня все балбесы – на учёте. И – персонал. От технички – до директора. Мышь не проскользнёт.
СЕРГЕЙ ловко перепрыгивает через турникет и быстрым шагом проходит пустой холл.
ОХРАННИК
(вдогонку Сергею, гулко)
А – что? Случилось чего? В чём – проблема-то? Я не понял…
СЕРГЕЙ, приложив смартфон к уху, быстро поднимается по лестнице.
ИНТ. КОРИДОРЫ ШКОЛЫ – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ
(останавливается посреди пустого коридора, про себя, тихо)
Ничего не понимаю… Опять «вне доступа» квакает… Что за – фокусы? Сказал же: не теряйся… Ну, вот куда делось это чудо? Знает ведь, что нынче волнуюсь за неё… Днём и ночью… Вот где сейчас бегает? Зачем?
ИНТ. ПОДИУМ СТРИП-БАРА – НОЧЬ
На мерцающим красно-фиолетовыми бликами подиуме под мягкую, обволакивающую музыку ЖАСМИНКА и КРИСТИНА раздевают друг друга. КРИСТИНА, плавно двигаясь позади ЖАСМИНКИ, медленно – сверху вниз – расстёгивает алую полупрозрачную блузку. Трепещущие длинные пальцы КРИСТИНЫ задерживается на загорелом животе девочки – с махоньким серебряным колечком в пупке – и поднимаются к кружевному бордовому бюстгальтеру.
ИНТ. КОРИДОР ТРЕТЬЕГО ЭТАЖА ШКОЛЫ – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ, на ходу нажимая на ручки запертых дверей кабинетов, медленно идёт по коридору. Свободной правой рукой из внутреннего кармана куртки достаёт смартфон и несколько раз прикасается большим пальцем к мультитачному дисплею.
СЕРГЕЙ
(на ходу, в смартфон)
Виталий Ильич, доброго дня, прости, что опять тревожу… Нет-нет, пока ничего не случилось… Геолокацию одной мобилы твоим бойцам не в напряг будет пробить? Ага. Жёнки моей ненаглядной. Да потерялась опять. В трёх соснах. В школе муниципальной. Ну. Муж, понимаешь, волнуется за жёнку беременную. Да и сквознячки её молодую головушку подчас продувают. Ага. Ну, «вне доступа» квакает. Укатить сама не могла – кроссовер стоит. Пробьют мобилу, не затруднит? Я номер сейчас кину. Ага.
(помолчав)
Не с собаками ж её искать? Да, Виталий Ильич, звиняй дядьку, что тревожит органы непрестанно. Что-то вдруг стрёмно стало. За кого мне ещё волноваться? За – свою шкуру, что ли? Ага. Жду. Спасибо, Виталий Ильич.
ИНТ. ПОДИУМ СТРИП-БАРА – НОЧЬ
КРИСТИНА резко прогибается назад и выбрасывает длинную, стройную ногу в чёрном прозрачном чулке. ЖАСМИНКА медленно снимает его с КРИСТИНЫ, прикасается губами к пальцам ноги девушки и резко швыряет чулок в полутёмный зал. Стрип-бар взрывается одобрительными воплями.
ИНТ. ЛЕСТНИЦА ШКОЛЫ – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ
(спускаясь по лестнице на второй этаж, смотрит в смартфон, тихо)
Чёрт… Геолокация: школа… Эта школа… В школе – телефон, значит… Что за – чертовщина?
(про себя)
Чего ж не отвечает? И где это чудо – само? Куда делось? Точно, что ли, с собаками её искать? Я тоже – хорош… Надо было водилу транспортёра попросить отвезти Жасминку домой… Доставить, так сказать, в целости и сохранности… А потом уж в работу нырять… С головой… Чёрт, чуть не забыл…
(помолчав, про себя, тихо)
Нам же сегодня к пяти – на УЗИ… Совсем склеротик стал… А уже…
(смотрит на дисплей смартфона, про себя, тихо)
А уже – начало пятого…
ИНТ. ПОДИУМ СТРИП-БАРА – НОЧЬ
Второй чёрный прозрачный чулок летит в вопящий зал, а КРИСТИНА, плавно двигаясь позади ЖАСМИНКИ, медленно снимает с девочки алую блузку, расстёгивает кружевной бордовый бюстгальтер и спускает бретельки на загорелые предплечья. ЖАСМИНКА ловит ажурную бордовая ткань, а ладони КРИСТИНЫ нежно прихватывают обнажённые грудки девочки. Стрип-бар вновь взрывается стонами и воплями.
ИНТ. КОРИДОР ВТОРОГО ЭТАЖА ШКОЛЫ – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ медленно идёт по коридору, на ходу нажимая на ручки дверей запертых кабинетов.
СЕРГЕЙ
(на ходу, про себя, тихо)
Никуда нынче нельзя одну отпускать… Ни – на секунду… Меняется психофизика, токсикоз никак до конца не прошёл… Мало ли что? Она ещё до конца не понимает – что с ней происходит… И что со всем этим делать… Даже когда родит, ещё полгода не в себе ходить будет… Да, и ухаживать научиться за деткой, и грудкой кормить, и к другому прочему приноровится, но… Ещё несколько месяцев будет воссоединяться сама с собой… Девочка Жасминка – с Жасминкой-мамочкой… Привыкать будет к себе новой…
ИНТ. ПОДИУМ СТРИП-БАРА – НОЧЬ
Извиваясь всем телом в такт плавной, тягучей мелодии медленно приседая, КРИСТИНА стягивает с ЖАСМИНКИ ажурные бордовые трусики и осторожно целует пупок девочки. Резко выпрямляется. Повернувшись спиной к беснующемся залу стрип-бара, в три ритмичных движения опускает к полу свои трусики, переступает их, выпрямляется и резко швыряет розовую и чёрную тряпочки в публику. Зал стрип-бара восторженно ревёт.
ИНТ. КОРИДОР ВТОРОГО ЭТАЖА ШКОЛЫ – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ на ходу нажимает очередную ручку, и дверь кабинета «русского языка и литературы» неожиданно открывается. СЕРГЕЙ заглядывает в кабинет.
ИНТ. КАБИНЕТ РУССКОГО ЯЗЫКА И ЛИТЕРАТУРЫ – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ медленно входит в кабинет. Останавливается у доски. Приседает на стол учителя. И умилённо смотрит на спящую за последним столом кабинета ЖАСМИНКУ.
ИНТ. ПОДИУМ СТРИП-БАРА – НОЧЬ
Подиум ритмично мигает разноцветным стробоскопическим светом и обнажённая КРИСТИНА вдруг обнимает и нежно целует голенькую ЖАСМИНКУ в губы. ЖАСМИНКА скашивает глаза и вдруг среди завывающей, качающейся в такт музыки публики видит СЕРГЕЯ, который спокойно, скрестив руки на груди, сидит на краю красного высокого барного стула.
ИНТ. КАБИНЕТ РУССКОГО ЯЗЫКА И ЛИТЕРАТУРЫ – ДЕНЬ
ЖАСМИНКА
(с грохотом вскидываясь из-за стола, истошно)
А-а-а-а-а!
СЕРГЕЙ
(сидя на краю учительского стола, тихо)
Не ушиблась?
ЖАСМИНКА
(медленно моргая, смотрит на Сергея, тихо)
Ой…
(смотрит по сторонам, тихо)
Где – я?
(смотрит на Сергея, тихо)
Ой… Я… Боже…
(медленно подходит к Сергею, тихо)
Это – ты? Ты, Серёжа?
СЕРГЕЙ
(сидя на краю учительского стола, тихо)
Нет. Это – ты, душа моя.
(помолчав, тихо)
А ты – это я. Твой Серёжа.
(осторожно обнимает Жасминку, тихо)
Что-то опять приснила, да? Какие-то – кошмарики?
(помолчав, тихо)
Я тебя уже час ищу. С собаками. Нельзя же так теряться. Где – твой телефон? Почему ты не отвечала? Не слышала? Так крепко спала?
ЖАСМИНКА
(обнимая Сергея, тихо)
Я не терялась. Я…
(помолчав, тихо)
Я уснула. Наверно.
(помолчав, тихо)
Да, приснила. Я тебе… Я тебе потом расскажу.
(помолчав, тихо)
Почему ты так долго не приходил? Я чуть… Чуть…
СЕРГЕЙ
(обнимая Жасминку, улыбаясь, тихо)
Чуть не изменила мне во сне?
(помолчав, тихо)
С кем, душа моя?
ЖАСМИНКА
(обнимая Сергея, тихо)
Дурак.
(помолчав, тихо)
Изменила… С кем? С кем я могу тебе изменить? Нам изменить… Когда…
(помолчав, тихо)
Когда мы – одни такие… Счастливые… На – всей Земле… На – всех Землях…
СЕРГЕЙ
(целует Жасминку в висок, тихо)
Просыпайся, душа моя… И поехали. У нас сегодня – второе УЗИ. Не забыла? В пять. Через – полчаса.
ЖАСМИНКА
(обнимая Сергея, тихо)
Забыла.
(помолчав, тихо)
Я всё забываю, когда – с тобой. Себя забываю. Думать забываю. Дышать забываю.
НАТ. УЛИЦЫ ПЕТЕРБУРГА – ДЕНЬ
По чёрной влажной проезжей части мчит тёмно-вишнёвый «Mercedes GLA». Коротко тормозит на красный сигнал светофора и, едва мигающий жёлтый свет сменяется зелёным, резво срывается с места.
ИНТ. САЛОН «MERCEDES GLA» – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ
(глядя на дорогу)
Нет, всё-таки классный «кросс» мы взяли, да? Держит дорогу, как тигр – лань. Никаких капризов. На – любых оборотах.
ЖАСМИНКА
(сидя на заднем сиденье, зевает)
Ну-о-о… Вот… Отнял у меня мою машинку…
(помолчав, тихо)
Сам подарил. И сам отня-о-о-о-о-о… Ой…
СЕРГЕЙ
(смотря на дорогу, крутит руль, весело)
Обратно поедем – поведёшь. Ты ж спишь ещё. Во как зевакаешь. Во всю – ивановскую. Проглотишь сейчас.
ЖАСМИНКА
(сидя на заднем сиденье, тихо)
А я Кристину ту приснила… Представляешь? Чуток были с ней знакомы… А я приснила…
(пожимает плечами)
Почему-то.
СЕРГЕЙ
(смотря на дорогу, крутит руль, весело)
Полюбились с ней во сне твоём? Удачно? Или я помешал?
ЖАСМИНКА
(сидя на заднем сиденье, тихо)
Ой… Откуда…
(помолчав, тихо)
Откуда ты знаешь? Откуда, Серёж? Кто тебе… Кто тебе мой сон рассказал? Ты – что?
(помолчав, тихо)
Ты – что: мой сон подсмотрел? Как – так? Или…
(помолчав, тихо)
Или это – не сон был? И ты из сна… Из сна со мной выпрыгнул… И мы с тобой в школе оказались? Я ничего… Я уже ничего не понимаю…
СЕРГЕЙ
(смотря на дорогу, крутит руль, весело)
И я был в твоём сне? Мило. И что же мы там все делали? Любились, что ли? Втроём? Ты, я и Кристина?
ЖАСМИНКА
(насупившись, тихо)
Не любились. Ничего не любились. Сразу – любились…
(помолчав, тихо)
Танцевали мы… В клубе ночном…
(помолчав, тихо)
Стриптиз танцевали… Вдвоём… Под – музыку…
СЕРГЕЙ
(смотря на дорогу, крутит руль, весело)
Раздевались, в смысле? Ты и Кристина эта твоя? Совсем разделись? Или не успели? Я влез… И разбудил тебя…
ЖАСМИНКА
(насупившись, тихо)
Почему это она – моя? Ничего – не моя… Просто… Просто я…
(помолчав, тихо)
Ну, да… Наверно, понравилась… Когда – я её раздетой увидела… В ванной –
ещё…
(помолчав, тихо)
Красивая была… Ноги, грудка, попка… Всё такое – аккуратненькое… Упругое… Тренированное… Ничего нигде не висит…
(помолчав, тихо)
А тебе она не понравилась? Совсем-совсем? Она так на тебя смотрела… Так смотрела… Всеми глазами… Как – на героя… Ты же её спас… От – бандюков тех…
НАТ. УЛИЦЫ ПЕТЕРБУРГА – ДЕНЬ
Тёмно-вишнёвый «Mercedes GLA» поворачивает в тёмную арку, выныривает из неё, коротко проезжает по двору и медленно тормозит возле витиеватого забора, за котором стоит светло-серое трёхэтажное здание.
ИНТ. САЛОН «MERCEDES GLA» – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ
(за рулём машины, тихо)
Нет, не понравилась. Мне не нравятся лгуньи, аферистки и шлюшки. Даже – если они красиво крутят попкой.
(помолчав, тихо)
Успели, однако. Без четверти пять – только.
(помолчав, тихо)
На втором УЗИ уже будет виден пол нашей детки. Врач нам скажет – кто у нас родится: мальчик или девочка…
ЖАСМИНКА
(затаив дыхание, тихо)
Да? Уже скажет? Ой…
(помолчав, тихо)
А ты кого хо… Кого ты загадал, родной: мальчика или девочку?
(помолчав, тихо)
Я – мальчика… Мальчика загадала… Не знаю – почему. Нет, знаю. Хочу, чтобы родился мальчик, как – ты. Как – ты, родной мой. Сильный, умный, добрый, нежный, гениальный…
СЕРГЕЙ
(улыбаясь, тихо)
Тогда я загадываю девочку. Нежную, трепетную, искреннюю, сильную, прелестную… Как – ты, родная моя…
ИНТ. КАБИНЕТ УЗИ – ДЕНЬ
ВРАЧ УЗИ, водя головкой датчика по загорелому животу ЖАСМИНКИ, смотрит на монитор.
ВРАЧ УЗИ
(водя головкой датчика по загорелому животу Жасминки, чётко)
Срок беременности: 19 недель и 4 дня. В матке определяется: один живой плод в головном предлежании. Положение плода: неустойчиво.
Медсестра – за большим пластиковым столом – дробно стрекочет клавиатурой стационарного компьютера.
ВРАЧ УЗИ
(водя головкой датчика по загорелому животу Жасминки, чётко)
Бипариетальный размер головки: 49. Окружность головки: 168 и 3. Лобно-затылочный размер: 57 и 3. Цефалический индекс: 85.5. Длина правой бедренной кости: 30. Длина костей правой голени: 26.5. Длина левой бедренной кости: 30.
ЖАСМИНКА
(лёжа на кушетке, тихо)
Доктор… А уже… Уже видно…
ВРАЧ УЗИ
(водя головкой датчика по загорелому животу Жасминки, чётко)
Длина правой плечевой кости: 29 и 8. Длина костей правого предплечья: 26 и 8. Что видно, девушка? Длина левой плечевой кости: 29 и 8. Длина костей левого предплечья: 26.8…
ЖАСМИНКА
(лёжа на кушетке, смотрит на Сергея, тихо)
Ну… Детка наша… Видна уже? Хорошо? Кто – детка: мальчик или… Или – не мальчик…
ВРАЧ УЗИ
(водя головкой датчика по загорелому животу Жасминки, чётко)
Конечно, видно, девушка… Окружность живота: 150. Размеры плода: соответствуют гестационному сроку беременности 19-20 недель. Предполагаемая масса плода (Shepard): 363 грамм. Предполагаемый рост плода: 16 сантиметров.
(смотрит на Жасминку)
А я разве вам не сказал?
ЖАСМИНКА
(лёжа на кушетке, смотрит на Сергея, тихо)
Нет… Не сказали… Нельзя говорить, да? А почему – нельзя? Что-то не так – с деткой? Что-то с ней…
ВРАЧ УЗИ
(водя головкой датчика по загорелому животу Жасминки, чётко)
Анатомия плода: боковые желудочки мозга: не изменены. Сосудистые сплетения боковых желудочков мозга: не изменены. Мозжечок: не изменен. Лицевые структуры: профиль неизменен. Кости носа: не изменены. Глазницы не изменены. Позвоночник не изменен. Четырех камерный срез сердца: не изменен. Срез через три сосуда и трахею: не изменен. Срезы через выходные тракты желудочков сердца: не изменены. Полость прозрачной перегородки: не изменена. Большая цистерна: не изменена. Носогубный треугольник: не изменен.
Длина костей носа: 5 и 3. Хрусталики: не изменены. Кишечник: не изменен. Желчный пузырь: не изменен. Мочевой пузырь: не изменен. Нижние конечности: не изменены. Желудок: не изменен. Печень: не изменена. Почки: не изменены. Верхние конечности: не изменены. Место прикрепления пуповины к передней брюшной стенке: не изменено. Фотометрия: не изменен. Плацента, околоплодные воды, пуповина: не изменены.
(улыбается Жасминке)
Всё у вас – нормально, девушка. Всё – в норме. Не волнуйтесь.
(водя головкой датчика по загорелому животу Жасминки, смотрит на монитор, чётко)
Преимущественная локализация плаценты: передняя стенка нижний край высоко от области внутреннего зева. Толщина плаценты: нормальная. Место прикрепления пуповины к плаценте: не изменено. Количество околоплодных вод: нормальное. Пуповина имеет 3 сосуда: не изменена. ИР в артерии пуповины: 0,72 не изменен. ИР в маточных артериях: левой – 0,57, не изменен, правой – 0,62, не изменен. Эхографические особенности. Врожденные пороки развития плода: данных не обнаружено. Стенки матки: нормотонус.
Шейка матки: длина 35, внутренний зев сомкнут. Область придатков: без особенностей. Рекомендации: повторное исследование в 32-34 недели беременности.
(смотрит на Жасминку)
Всё, девушка. Вытираем животик полотенцем. И встаём. Аккуратно встаём. Не спеша.
ЖАСМИНКА
(не шевелясь, тихо)
А кто… Кто же – детка? Вы так и не сказали…
ВРАЧ УЗИ
(смотрит на Жасминку)
Как – не сказал? Не сказал?
(улыбается)
Девочка – у вас. Абсолютно здоровая девочка.
(улыбаясь, смотрит на Сергея)
А вы кого хотели? Мальчика?
(смотрит на Жасминку)
Все показатели – в норме. У каждой бы – так. Правда, Зина?
МЕДСЕСТРА
(клацая клавиатурой компьютера)
Да, Геннадий Викторович… Идеальные показатели… Второй триместр беременности – абсолютная норма…
(улыбаясь, смотрит на Сергея)
У вашей жены всё – очень хорошо.
НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА – ВЕЧЕР
Тёмно-вишнёвый «Mercedes GLA» медленно катит по средней полосе проезжей части. Автомобили, коротко сигналя «кроссоверу», опережают его слева и справа.
ИНТ. САЛОН «MERCEDES GLA» – ВЕЧЕР
СЕРГЕЙ
(крутит головой по сторонам)
Родная… Давай-ка ты… Тихонько припаркуемся… И я за руль сяду…
(смотрит вперёд)
Вон, за той остановкой, перестройся аккуратно на правую крайнюю… И тормози…
СЕРГЕЙ смотрит на лицо ЖАСМИНКИ, по которому неудержимо текут крупные, блестящие слёзы.
СЕРГЕЙ
(касаясь правой руки Жасминки, тихо)
Родная, ты меня слышишь? Останавливайся потихоньку…
ЖАСМИНКА
(громко всхлипывает)
Она уже есть… Детка наша… Маленькая… И – такая большая… Целых шестнадцать… Шестнадцать сантиметров… И ручки, и ножки, и глазики… Всё уже есть…
(смотрит заплаканными глазами на Сергея)
Представляешь, Серёж? Всё уже есть…
СЕРГЕЙ резко поднимает ручной тормоз «кроссовера» и нажимает на приборной панели кнопку «аварийная остановка».
НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА – ВЕЧЕР
Тёмно-вишнёвый «Mercedes GLA», мигая жёлтыми подфарниками, замирает на средней полосе проезжей части.
ИНТ. САЛОН «MERCEDES GLA» – ВЕЧЕР
ЖАСМИНКА
(глазами, полными лучистых слёз, смотрит на Сергея)
Представляешь, родной? Ручки, ножки, глазики – всё уже есть… Всё уже живёт… В моём животике… Наше с тобой родное в моём животике живёт… Живёт и растёт… И скоро родится… Родится наша с тобой девочка… Наш с тобой ребёночек…
(вдруг кропит лицо Сергея поцелуями, тихо)
Спасибо – тебе, родненький… Спасибо – тебе, моё чудо… Мой гений… Моё – всё… Ты меня сделал самой счастливой… Самой счастливой женщиной… Ой, ты плакаешь?
(улыбается, тихо)
Я разревелась… И ты плакаешь…
(помолчав, тихо)
А я боялась… Чуток боялась… Что – врач скажет… В первый раз не так боялась, как – сегодня… Думала: вдруг что – не так… Вдруг что-то – с деткой… Вдруг детка не так растёт…
(тихо смеётся)
А всё – чудненько… Всё – чудненько с нашей девочкой… С нашей маленькой большой девочкой… И тошнить меня стало меньше…
(замирает, тихо)
Серёж… А как мы девочку нашу назовём? А? Ты приду… Ой.
(смотрит на Сергея, тихо)
А откуда ты знал, что – девочка? Ты хотел девочку? И поэтому девочка получилась? Потому что ты хотел девочку, да? И ты с самого начала всё знал?
СЕРГЕЙ
(улыбаясь, тихо)
Нет, родненькая… Ничего не знал… Просто любил тебя… Мою единственную, нежнейшую, восхитительную девочку… И девочка у нас получилась… Видимо, там…
(показывает пальцем вверх)
Видимо, небу было угодно, чтобы у нас девочка получилась…
(помолчав, тихо)
А как назовём… Пусть она сама решит – как себя назвать…
ЖАСМИНКА
(замерев, тихо)
Как – это? Как – сама решит? Она родится, подрастёт, говорить научится, и мы тогда у неё спросим? Спросим – как тебя зовут? И она нам ответит? А – до того? До того – как? Без имени будет жить? А как мы тогда нашу девочку звать будем? Просто – девочка? У нашей девочки имя будет «девочка»?
СЕРГЕЙ
(хохочет)
Да, умничка моя! Нашу девочку будем звать Девочка! Девочка Сергеевна! Чудненько, да?!
(помолчав, тихо)
А почему сама решит… А вдруг отзовётся… На – какое-то имя… Русское имя, конечно… Безо всяких там Кристин-Альбин… Просто попробуем… Попробуем обращаться к нашей девочке разными именами… Скажем: Таня, Ира, Оля, Катя, Галя, Света… Если на какое-то имя откликнется, так и назовём… Значит, это имя нашей девочке – по душе… Понравилось, значит…
ЖАСМИНКА
(тихо)
Ой. Как ты здорово придумал… Точно. Давай пока специально ничего не придумывать. Никакого имени не придумывать. А спросим… У нашей девочки спросим… Пусть сама выберет…
(целует Сергея, тихо)
Как ты здорово придумал, родной… Я бы ни за что так здорово не придумала…
(помолчав, улыбается, тихо)
Так неожиданно… И так здорово ты придумал… Пусть наша девочка сам ре… Ой.
(помолчав, тихо)
А вдруг… А вдруг она сразу много имён выберет? Что – тогда? Тогда – как будем звать? Всеми именами? Сразу? Или – по очереди?
СЕРГЕЙ
(целует Жасминку, улыбаясь, тихо)
Вот на какое первое имя откликнется наша девочка, таким и назовём…
НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА – ВЕЧЕР
Справа тёмно-вишнёвого «Mercedes GLA», мигая проблесковыми маячками, останавливается сине-белый «Opel» ГБДД. Несколько секунд стоит рядом с «кроссовером», после резко проезжает несколько метров вперёд и тормозит. Из автомобиля ГБДД выходят двое: не высокий, плотный лейтенант – в бронежилете, с АКСУ – и усатый долговязый капитан. Капитан медленно идёт к мигающему жёлтыми подфарниками «кроссоверу».
ИНТ. САЛОН «MERCEDES GLA» – ВЕЧЕР
СЕРГЕЙ
(глядя в лобовое стекло на приближающегося капитана, улыбаясь, тихо)
Ну, вот… Достоялись мы с тобой посреди дороги… Арестовывать нас идут…
ЖАСМИНКА
(замерев, тихо)
Как – арестовывать? За что –
арестовывать? Что мы такого сделали? Что нарушили?
СЕРГЕЙ
(открыв «бардачок», достаёт техпаспорт и права Жасминки, тихо)
Сиди здесь, душа моя. Просто сиди.
(улыбнувшись, тихо)
И не волнуй нашу с тобой девочку.
ЖАСМИНКА
(глядя в лобовое стекло, тихо)
Как – сидеть? А что мне делать? Ничего не делать? Серёжа? Ой, мамочки…
НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА – ВЕЧЕР
СЕРГЕЙ вылезает из «кроссовера» и, улыбаясь, идёт навстречу инспектору ГБДД.
ИНСПЕКТОР ГБДД
(коротко козыряя)
Старший инспектор ГБДД капитан Хмелёв.
(внимательно смотрит на Сергея)
Что случилось? Почему перекрыли полосу?
СЕРГЕЙ
(улыбаясь, подаёт капитану документы)
Техническая задержка, товарищ капитан… Аварийная. Комп бортовой выдал тревогу… По – тормозной части… Ни с того ни с сего… Ручником отработали остановку… Встали вот… Эвакуатор ждём… Мало ли что?
ИНСПЕКТОР ГБДД
(внимательно изучая документы)
А вы – кто гражданке Жасмин Владисла…
СЕРГЕЙ
(улыбаясь, сразу)
Муж.
(достаёт из внутреннего кармана куртки права)
«Мерс» – с новья. Только – из салона. С гарантией. Пусть по гарантии их техсервис и разберётся: что к чему. Так?
ИНТ. САЛОН «MERCEDES GLA» – ВЕЧЕР
ЖАСМИНКА
(глядя на инспектора ГБДД и Сергея, тихо)
Опять накосячила… Права сейчас отберут… Только получила… И отберут… Нет, вроде… Вроде, улыбаются… Да, полицейский этот улыбается… Может, пронесёт? Я ж ничего не нарушила… Ничегошеньки… За что же тогда… Ой… Сюда идут… А я заплаканная – вся… Ещё привяжутся… Ой, мамочки…
НАТ. УЛИЦА ПЕТЕРБУРГА – ВЕЧЕР
ИНСПЕКТОР ГБДД и СЕРГЕЙ подходят к водительской дверце «кроссовера».
СЕРГЕЙ
(открывая водительскую дверцу, улыбаясь, тихо)
Вылезь-ка из «мерсика», душа моя… На – минутку…
ЖАСМИНКА отстёгивает ремень безопасности и, потупившись, медленно выбирается из машины.
ЖАСМИНКА
(опустив глаза, тихо)
А что я…
ИНСПЕКТОР ГБДД, нагнувшись, заглядывает в салон «кроссовера», выпрямляется, обходит машину и останавливается у багажника.
ИНСПЕКТОР ГБДД
Откройте багажник.
СЕРГЕЙ ныряет в «кроссовер». Выныривает.
ИНСПЕКТОР ГБДД смотрит на «запаску», аптечку, насос. Снова обходит машину. Протягивает оцепеневшей ЖАСМИНКЕ права и техпаспорт.
ИНСПЕКТОР ГБДД
(козыряя)
Ремонтируйтесь, Жасмин Владиславовна. А пока ждёте эвакуатор, выставьте знак «аварийная остановка» в десяти метрах позади автомобиля.
(смотрит на Сергея)
И аптечку переложите в салон.
(чуть улыбается)
Документы-то возьмите, девушка. И – аккуратней с такой мощной машиной. Тем более, что ваш водительский стаж – менее года.
ЖАСМИНКА
(берёт права и техпаспорт, тихо)
Ага. Спасибо.
СЕРГЕЙ
(подождав, пока инспектор ГБДД отойдёт на несколько метров, тихо)
Залезай назад, душа моя… И поедем. Примем душ. И спать…
ЖАСМИНКА осторожно забирается в салон «кроссовера». СЕРГЕЙ садится на водительское место машины и, едва «Opel» ГБДД в зеркале заднего вида скрывается за поворотом дороги, выключает «аварийку» и резко трогает машину.
ИНТ. СПАЛЬНЯ КВАРТИРЫ СЕРГЕЯ – НОЧЬ
В ночной полумгле вспыхивает оранжевое бра ночника, и ЖАСМИНКА тормошит спящего СЕРГЕЯ.
ЖАСМИНКА
(страшным шёпотом)
Серёжа… Серёжа, послушай… Серёженька, родной…
СЕРГЕЙ
(не открывая глаз, тихо)
Что… Что слу-о-о-о…
(зевает, тихо)
Что – родная?
ЖАСМИНКА
(страшным шёпотом)
Послушай…
(испуганно, шёпотом)
Оно шеве… Она шевелится… Шевелится во мне… Шевелится… Детка шевелится… Послушай…
(сбрасывает с себя одеяло)
Послушай животик…
СЕРГЕЙ осторожно прикладывает к загорелому, чуть припухлому животу ЖАСМИНКИ правое ухо.
ЖАСМИНКА
(испуганно, шёпотом)
Ой-ё-ёй… Опять зашевелилась… Слышишь? Слышишь, Серёж? Опять… Сильно – так… Услышал? Не услышал?
СЕРГЕЙ
(осторожно целует Жасминку в пупок, тихо)
Услышал…
(улыбается, тихо)
Услышал, родная… Проснулась наша с тобой девочка… И у тебя в животике плавает…
(помолчав, улыбается, тихо)
Брассом… Или – кролем…
ЖАСМИНКА
(кладёт ладонь Сергея себе на живот, тихо)
Так – странно…
(помолчав, улыбается, тихо)
Если бы два года тому назад мне сказали, что… Что я полюблю… Полюблю дивного парня… Сильного, умного, волшебного… Полюблю без ума… Всем сердцем… Что – потом выйду замуж за него… И мы уедем из нашего городишки в Питер… Что – сейчас мы с ним будем ждать детку… Что – ребёночек… Наша маленькая девочка будет плавать во мне… И я буду чуять это маленькое… Вдруг просыпаться ночью от того, что во мне плавает маленький ребёночек… Если бы два года тому назад мне всё это сказали… Не знаю…
(тихо смеётся)
Наверно, решила бы, что… Что с ума сошли… Эти… Кто – сказал… А сейчас…
(помолчав, тихо)
А сейчас всё это – правда… Дивный парень стал моим мужем… Родным… Самым родным человеком – на Земле… И мы с ним сделали нашу девочку… И эта девочка во мне начала шевелиться… Стала жить своей маленькой жизнью… Во – мне… Я живу… А во мне наша девочка живёт… Уже живёт… У неё уже и ручки, и ножки, и ушки, и глазки есть… Маленькие, но есть…
(смотрит на Сергея глазами, полными оранжевых слёз, помолчав)
Боже, Серёжа… Действительно, жизнь – это чудо… И мы с тобой зачали эту жизнь… Представляешь: не было этой жизни? А мы с тобой её начали… Твои головастики проникли в мою клеточку… Клеточка стала делиться… И делиться… И делиться… И вот уже у меня в животике плавает наша девочка… Наша крохотная девочка… Которой ещё недавно вообще не было… Вообще… А сейчас она есть… И живёт… И растёт…
СЕРГЕЙ
(целует живот Жасминки, тихо)
Да, родненькая… Жизнь – это чудо… Великое чудо…
ЖАСМИНКА
(смотрит на Сергея, тихо)
Ты-то… Уже два раза рожал… С жёнами своими вместе… Всё это уже проходил… Всё знаешь… А я… А мне…
(помолчав, тихо)
А помнишь: я как-то давно сказала, что девочку тебе рожу… В Крыму ещё сказала… Мы ещё и женаты не были… Просто валялись на пляжике… Голенькие… Под – одеялом… Ну, прямо, как – сейчас… Только там камешки холодные были, а не тёплая постелька…
(помолчав, тихо)
И ты про Ленку свою… Про доченьку свою рассказал… Рассказал, что нет её… Что – разбилась… А я тогда сказала, что рожу тебе… Девочку тебе рожу… Помнишь?
(помолчав, тихо)
Откуда я тогда о сейчас знала? Что – мы поженимся… Что – у нас девочка будет… Наша с тобой девочка… Вот – откуда? И всё, что тогда сказала, сбывается… Как – так? Серёж? Ты спишь?
СЕРГЕЙ
(не открывая глаз, тихо)
Узор наших судеб – не иллюзорен, родная… Он, тщательно выписанный то – душной гуашью, то – остро отточенным грифелем простого карандаша, то – прозрачной акварелькой… Он, этот узор уже существует… И в этом нет никакой мистической фатальности… Или – программы с миллионами модулей и квадратных корней с логарифмами… В этом есть та оцифрованная свыше земная закономерность, которая нам – не сведущим, наивным и подчас близоруким мозгами – представляется…
(помолчав, тихо)
Ну, не знаю – чем… Всем – чем угодно: подарком судьбы, кровавым роком или громогласным рыком грозы… Словом – его величеством случаем… Если бы этого не было, то весь сонм случаев, непредсказуемостей, внезапностей и прочих форс-мажорностей уже давно бы угробил нас да и всё мироздание…
(помолчав, тихо)
Да, мы можем миллион раз пытаться обмануть свою судьбу… Рвать билеты на самолёты… Притворяться хворыми… Идти на поводу тех или иных мнений да благодетельств… Запираться в своём доме на все ключи…
(помолчав, тихо)
Мы можем вытворять всё, что нам угодно… Все эти глупые ухищрения уже есть в узоре нашей жизни… Равно как в нём необычайно бережно и нежно вырисованы те чудесные мгновения, когда земля и небо вдруг меняются местами… И твоё сердце оказывается на Юпитере… Голова – в туманности Андромеды… А ты сам… Ты сам – в трепетных объятьях человека, которого никогда раньше не видел… Но, наверно, ждал и жаждал которого всю свою жизнь…
ЖАСМИНКА
(замерев, тихо)
Ой, Серёж… Ты – волшебник… Настоящий волшебник…
(помолчав, тихо)
Где ты такие слова находишь? Как так можно вдруг, ни с того ни с сего, такие прекрасные слова находить? Такие чудесные слова… Такие человеческие, что… Аж сердечко замирает…
(помолчав, тихо)
А мне – страшно, Серёж… Как-то так не боялась и не боялась… Даже, когда тошнить начало, не боялась… А когда внутри меня что-то зашевелилось… Ей-богу, испугалась… Нет, головой понимала, что это – наша девочка… А всё равно стало страшно… Внутри меня – живое существо… Живая девочка плавает… Наша с тобой девочка… Наш с тобой ребёночек…
(помолчав, тихо)
Вот родится наша девочка… Посмотрит на меня своими глазёнками, и я… Наверно, умру от счастья… Нет, если ты рядышком будешь, не умру… Мне же и тебя надо беречь… Ты же рядом будешь, Серёж? Никуда не денешься? Я без тебя не поеду рожать… Так и скажу всем: без моего Серёженьки – никуда… Ни – рожать, ни – в душик, ни – в парке гулять… Только – с ним… Всегда… Всюду… Везде…
(тихо смеётся)
Чушь всякую несу, да? А она сама несётся… Во мне сейчас чёрти что происходит… Девочка наша в моём животике плавает… Ещё огурчиков хочется… Солёных… Нет, не солёных – маринованных… Маринованных маленьких с пупырышками… И – чтобы каждый огурчик мёдиком был намазан… А сверху мёдика – хрена немножко… Чуточку… Остренького такого хрена… Красненького… И запить соком ананасным… Холодненьким…
(помолчав, тихо)
И ещё тебя хочется… Очень-очень-очень… Нет, не думай: туда – ни-ни-ни… Чтобы – нашу девочку не пугать… Да и незачем ей смотреть – как папа с мамой любятся…
СЕРГЕЙ
(тихо)
Что ты делаешь, родненькая? Куда ты полезла?
ЖАСМИНКА
(прижимаясь к Сергею, улыбается, тихо)
Туда полезла… Проверить: всё ли моё – на месте… Не убежало ли куда… Соскучилась потому что… И решила прове… Ого. Какое, оно моё, большое стало… Громадное – просто… Тоже по мне соскучилось? Два дня не виделось со мной… И соскучилось… Ты спокойненько лежи… Ничего не делай… Я моё большое и громадное сейчас похочу хорошенько… Хорошенько-хорошенько… Хорошенько-хорошенько похочу… До капельки похочу… До – донышка… И снова скучать начну… До – следующего раза… Да, мой родненький?
ТИТРЫ
Конец двадцать третьей серии