После жизни
драма
сценарий телевизионного фильма
31-я серия
На фоне нарезок предыдущих серий звучит лейтмотив фильма.
ИРИНА
Будто чуяла она свою смерть…
(не моргая, смотрит на лежащее поодаль тело)
Будто знала… Кричала как, бедненькая… О том, что жить хочет… Любить хочет… Счастье ждёт… А я её корила, дурочка… Не слышала ничего… Как – сердце она себе рвёт… А она чуяла… Кончину свою чуяла… Всю свою жизнь нам поведала… Докричаться до нас хотела… Чтобы сказали ей слово человеческое… Тёплое…
Титры: ИРИНА КРУГЛОВА – АКТРИСА Х
ИРИНА
(дрожа)
Господи, Витя… Когда, наконец, всё это закончится? Весь этот кошмар… Этот ужас…
ВИТАЛИЙ
Скоро, Ира, скоро…
(накидывает на голову Ирины капюшон)
Сейчас мы – в безопасности. Все перебрались. Все – живы… Все – здоровы. Надо просто потерпеть. Немного. Сейчас бойцы вызовут «борт». И мы отсюда улетим. В тепло. Поедим. У меня уже – тоже… Кишка кишку лопает. Отмоемся. Водичкой горячей. Выспимся. На койке нормальной. Отдохнём…
Титры: ВИТАЛИЙ ПЕРЕВЕРЗЕВ – АКТЁР Y
КАТЯ осторожно приподнимает куртку САШИ. Приседает на корточки. И, нагнувшись, мелкими быстрыми поцелуями кропит окровавленную порванную кожу.
КАТЯ
Чума моя миленькая… Прости меня… Прости меня, родненькая… Прости меня, Оксаночка… За Сашечку прости… Ты его любила… Я знаю… Никогда любить не переставала… Я тебя водичкой немного полью, да? Можно? Чтобы ты чистенькая была… Красивенькая…
Титры: КАТЯ КРУГЛОВА – АКТРИСА Z в фильме…
Вертолёт отлетает назад. Снова опускает хищный нос.
ВИТАЛИЙ
Капитан!
(смотрит направо)
Стреляй, капитан!
Внезапный порыв ветра сильно качает «крокодила», и четыре новых ПТУРа, утробно воя, попадают в подножье площадки. Фонтаны расколотых камней на мгновение скрывают вертолёт, а когда ослепительный луч «крокодила» пробивает оскольчатую плотную завесу, с гранитной площадки стремительно вылетает одинокая чёрная оса. Граната ударяет в правую подвеску. И тут же с оглушительным грохотом полыхают оставшиеся снаряды. Вертолёт резко бросает вверх. Переворачивает брюхом. Крутит вокруг своей оси. Снова опрокидывает. И несёт прямо на скалу. За несколько метров до края пропасти «крокодил» цепляется хвостом за трос и, обрывая крученую жилу, медленно, словно в рапиде, летит на дно ущелья. Через несколько секунд сильно громыхает и гулкое, раскатистое эхо упруго ударяет в чёрное, беззвёздное небо. ВИТАЛИЙ опускает автомат. Тяжело поднимается с колена. Утирает тыльной стороной ладони мокрый лоб.
ТИТРЫ
ПОСЛЕ ЖИЗНИ
(тридцать первая серия)
ИНТ. СЛУЖЕБНЫЙ КАБИНЕТ – ДЕНЬ
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Святослав Ильич…
(подаёт квадратный бумажный пакетик)
По Пакистанскому каналу пришёл… Я полагаю – от Круглова… Мои головы ломали-ломали – всё попусту… Такую шифрюгу накрутили – чёрт ногу сломит…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Головы ломали, говоришь?
(берёт пакетик)
Да, кстати… Найдёшь подполковника – похоронишь… По-человечески… Наука впредь будет… Другим… Как соваться… Не зная броду… А если – жив…
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Но ведь…
(помолчав)
Надо ведь принять какие-то меры… В конце концов… Нельзя же так оставлять, чтобы…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Тебе что сказано?! Иди. Работай…
Хлопает дверь. СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ вертит пакетик. Быстро переодевается в тёмно-коричневый, с лёгкой искрой костюм, черные туфли и выходит из кабинета.
НАТ. ГОРНЫЙ СКЛОН – ДЕНЬ
САША
Вот, Виталий Степанович!
(задирает руку)
Видите?! Тросы! А кабины – вверху! У будки! Зашплинтованы, видать! Не пашут! Кто нынче по горам гуляет?! Не сезон. Да и в сезон через раз работали. Прямо к предгорью спуститься сможем! К морю! А пехом километров двадцать идти!
ВИТАЛИЙ
Значит, так…
(смотрит вверх)
Всем укрыться. В «зелёнке». Чтобы будку с кабиной было видно. И сидеть. Как – мыши. Маякну – выдвигаемся. Саня, на тебе – женщины. Понял? Головой за них отвечаешь. Если что – кирдык тебе устрою.
САША
Не волнуйтесь, Виталий Степанович…
(смотрит на озябшую Катю)
Замёрзла, Катюх? Потерпи чуть, да? Спустимся – отогреемся. Там, внизу, кафешки есть. Какао. Шашлычки…
КАТЯ
Ага…
(хлюпает носом)
Шашлычки. Только обещаешь… Мы уже сто лет то по скалам… То по кустам каким-то идём… Ни – конца, ни – края… Я только воды из листика попила…
ИНТ. ЛЕСТНИЧНАЯ ПЛОЩАДКА ПОДЪЕЗДА – ДЕНЬ
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ брезгливо прикасается к облезлой, светло-зелёной, кнопке звонка. Дверь не открывается. СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ поднимает руку к звонку, но внезапно дверь распахивается, и под рукой генерала в подъезд проскальзывают две полуголые девичьи тени.
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Ну, Василий Батькович?
(переступает порог)
Бордель здесь развёл? Свинарник? На нары хочешь? Могу устроить… На лет, эдак, десять… Строгача…
ИНТ. КВАРТИРА – ДЕНЬ
Бледный, не бритый, высокий юноша, босиком, в шортах, с мятой майкой в руках, пожимает плечами.
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Ну-ка… Живо одеться!
ВАСИЛИЙ
Дядя Коля…
(натягивает майку)
Ну, не грузите… Я же пашу… Как – проклятый… День и ночь… «Инфу» нарываю вам… А вы меня… Я же вам…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
(нахмуривается)
Что за девки шныряют? Тебе что было сказано? Баб не водить, водку с пивом не жрать, о траве забыть! За тебя, стервеца, поручились! Слово дали! Я лично поручился! Чтобы ты, дурак, на «зоне» не парился! За –
все свои художества… Чтобы не имели тебя зэки голодные во все дырки! А ты тут блядуешь! Направо-налево! Мигом полетишь! Белым лебедем! В солнечный Магадан! Моментом устрою! Дядя Коля… Срач из-под ног убери…
ВАСИЛИЙ споро складывает в полиэтиленовые пакеты пустые коробки из-под пиццы и несколько пустых пивных банок.
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Ещё раз такой бардак застану…
(осматривает заваленную компьютерной техникой комнату)
Поедешь у меня… Лес валить… Дошло?
ВАСИЛИЙ
(улыбается)
Ага! Будто, кроме меня, у вас лесников нет…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
(изумлённо)
Ну! Наглющий – ты, Васька! Думаешь – такой не заменимый?! Уникальный?!
ВАСИЛИЙ
(пожимает плечами)
А чё? Нет, разве?! А кто шейхов эмиратских ломанул? Кто вашу чекистскую базу почикал три года тому назад? Кто в том году Пентагон напряг? Так, что они, бедные, кипятком писать начали! Чуть красный уровень тревоги не зазвонили! А кто на ваши эти… Птички… Такой блок… Такие потроха поставил, что с километров пяти картинка, как – на ладошке! В любых режимах! Между прочим, америкосы бы мне за этот патент миллиард вывалили! А я вам – задарма!
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Ладно, Василий Антонович…
(вытягивает из внутреннего кармана пиджака квадратный пакет)
Времени у меня мало. Беседы с тобой беседовать. Разверни содержимое. Быстро. И – на принтер.
ВАСИЛИЙ суёт блестящий кругляш в выехавшую панель дисковода. Стукает по клавишам.
ВАСИЛИЙ
(глядя на экран монитора)
Та-а-ак… Намудрил ваш админ… С наворотами… А мы сейчас его мудрёж – вот эдак…
(вставляет флэшку)
На каждую, как говорится, гайку…
(системный блок глухо жужжит)
Найдётся болт…
(стучит по клавиатуре)
С резьбой… Ага. Понял. Накрутил ваш… По самое не могу… Тройным кодом… А мы его сейчас… Не пойму… Это – что?
На экране монитора вдруг светится замысловатая арабская вязь.
ВАСИЛИЙ
А, ясно. Сейчас переве…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Нет. Переводить не надо, Вася. Всё – на принтер. Диск – мне. Мигом. Не скопировалось у тебя часом? То, что вылезло… Нет?
ВАСИЛИЙ
Да, нет…
(пожимает плечами)
К чему мне всякой туфтой комп грузить? Своего хватает…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Смотри, Василий Антонович…
(суёт диск в карман пиджака)
А то придётся тебя убить…
ВАСИЛИЙ
(оторопев)
Как – убить?
(тихо)
За что?
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Как?
(улыбается)
Например, пиццей своей отравишься. Или в клозете утонешь. Мало ли – как…
НАТ. ГОРНАЯ КАНАТНАЯ ДОРОГА – ДЕНЬ
ВИТАЛИЙ с грохотом стукает дверцей небольшого настенного ящика.
ВИТАЛИЙ
Чёрт! Всё заржавело! Работнички… Грузимся, грузимся! Не спим, барышни! Нагонят сейчас «вертушек»… Устроят нам карнавал… Бразильский… Так, что на лету ламбаду запляшем…
ИРИНА с трудом забирается в кабину фуникулёра.
КАТЯ
Я – са…
(оступившись, хватается за руку Саши)
Ой, скользко… Я – сама…
ВИТАЛИЙ
Быстрей, девочки, быстрей!
(смотрит в молочное, бессолнечное небо)
Хоть облачность пошла, слава богу… Нам – на руку… Грузимся, грузимся! Живей! Сашка! Сам давай… В кабину… Я напряжение дам – дёрнет, может, всех… Не орите… Кабину не качайте… А то… Ёкнемся ещё… Со ста метров… На кедры эти с камнями… Одни шнурки целыми останутся…
САША
(смотрит на кабину фуникулёра)
А выдержит нас?! Четыре человека! Оружие – ещё! Сколько кило – будет? Под триста… Не меньше…
ВИТАЛИЙ
Вот и проверим, Саня…
ВИТАЛИЙ смотрит на кабину и резко переводит вниз короткий металлический рычаг электропривода.
ВИТАЛИЙ
Если не выдер… Чёрт…
ВИТАЛИЙ ещё раз поднимает и опускает рычаг. Глухо жужжит электричество.
ВИТАЛИЙ
Пошло питание… Сашка, долго копаться будешь?! Живо – в кабину! Сел?! Молодцом! Дверь не закрывай только! А то рванёте без меня… В тартарары…
САША
Да! Сели! Качается только!
ВИТАЛИЙ
Так не качайте!
ВИТАЛИЙ утирает мокрый лоб и осторожно тянет другой рычаг. Кабина гулко дрожит. И медленно плывёт с горизонтальной, обложенной просмоленными досками, площадки.
ВИТАЛИЙ
(улыбнувшись)
Он сказал: поехали… И махнул рукой…
В три быстрых, коротких прыжка ВИТАЛИЙ догоняет кабину фуникулёра и, ухватившись правой рукой за блестящий поручень, запрыгивает вовнутрь.
ИНТ. КАБИНА ФУНИКУЛЁРА – ДЕНЬ
ИРИНА в ужасе смотрит на уходящий вниз хвойный склон.
ИРИНА
Ой… Вить… А оно… Оно не рухнет? Мы не упадём?
ВИТАЛИЙ
(улыбнувшись)
Дальше земли не упадём, Ириш… Спокойно стоим… Не дёргаемся… Не прыгаем… Дай бог, чтобы тросы где ржавые не оказались…
Густую молочную облачность вдруг пронизывают яркие рдяно-ржавые струи солнца. ИРИНА зажмуривается.
КАТЯ
Мам, не бойся!
(крепко держит Сашу за руку)
И глаза не закрывай! А то там, в темноте, ещё страшней будет! Лучше смотри! На дядю Витю смотри! На нас! Мам?!
ИРИНА
(медленно выдыхает и открывает глаза)
Я не боюсь… Мне только… Я просто…
САША
Ирина Викторовна…
(треплет Катю по макушке)
Вы не смотрите вниз… Смотрите вперёд… Вон – на ту горку… И дышите ровно… Тогда тошнить перестанет…
ИРИНА
(с натугой улыбается)
Откуда это ты всё знаешь-то?
КАТЯ
А потому что Сашечка…
(прижимается головой к груди парня)
Потому что Сашик – самый умный… Самый храбрый… Самый сильный… Самый-самый… Да, дядя Витя?
ВИТАЛИЙ
Ага…
(осторожно высовывает голову из кабины)
Самый-самый… Что-то натяжение уходит… Или – нет? Когда эта карусель последний раз в работе была? Знаешь, Сань?
САША
(пожимает плечами)
При Союзе работала… Исправно… Лыжников всяких вверх тягала… Они потом с восточного снежного склона вниз сигали… Туристов – разных… Отдыхающих… Там, дальше от станции, ресторан даже был… С шашлыками… Лавашом горячим… Потом всё накрылось… Когда – Союз распался… Сначала, правда, местные выкупили «канатку», вроде… Хотели бизнес закрутить… А после эти войны пошли… Абхазские… И – прочие… Туристов – ноль… Кому хочется под пули лезть? Так и заморозилось всё на…
Кабина резко дёргается.
ИРИНА
Мама! Витя!
ВИТАЛИЙ
Спокойно…
(переведя центр тяжести вбок, поднимает голову)
Не орём… Сашка…
САША
Да, Виталий Степанович…
(осторожно приседает на колени)
Кать, отпусти меня, слышь?
КАТЯ нехотя разжимает пальцы.
ВИТАЛИЙ
Сань, ты – лёгкий…
(медленно открывает дверь кабины)
Я тебя подсажу… Давай-ка… Глянь… Что – там? На блоках этих…
ИРИНА
(прижав к себе Катю)
Но мы же едем?
ВИТАЛИЙ
Верёвками тебя обвязать?
(прислушивается)
Ишь, скрежет какой… То ли трос соскочил… То ли блок выскочил… Не сорваться бы… Только четверть пути проехали…
САША
Ага…
(кивает)
Я – мигом. Не надо верёвок… Я – так…
КАТЯ
Сашик!
(хватает парня за рукав)
Миленький! Осторожненько – там! Не упади! Если ты упадёшь…
САША
Катюх…
(улыбается)
Ну, пусти… Слышишь? Никуда я не упа…
КАТЯ
(насупливается)
Если ты упадёшь… То я за тобой прыгну! Вниз! И оба разобьёмся! Понял?! Оба будем разбитые лежать! Я не хочу – без тебя!
ВИТАЛИЙ
Отставить! Никто никуда не упадёт. Посмотрит только… Самый-самый твой… И – обратно. Ясно?
ИРИНА
Но мы же едем! Я не понимаю: что случилось?! Зачем ему куда-то лезть?! Мы же едем?!
Над головами людей снова оглушительно скрежещет. Кабина фуникулёра сильно дёргается и, качаясь над далёким хвойным склоном, останавливается.
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Твою… Налево…
САША
(тихо)
Виталий Степа…
ВИТАЛИЙ
Никому не двигаться…
(осторожно выглядывает из кабины)
Не шевелиться… Саня…
САША
(тихо)
Да. Я – здесь, Вита…
ВИТАЛИЙ
Саша…
(изогнув спину, смотрит вверх)
Я не вижу отсюда… Трос, что ли, измочалился… Или блок заклинило… Возьми в рюкзаче штык-нож…
ИРИНА
Господи… Опять… Снова – чёрти что… Когда же, наконец, всё это…
КАТЯ
(жёстко)
Мама! Хватит! Хватит причитать! Ты – жена офицера! Я – дочь офицера! Мы должны быть сильными! Слышишь?! Сильными! Храбрыми!
САША
Нашёл, Виталий Степанович!
(вытягивает из рюкзака штык-нож)
Есть нож!
ВИТАЛИЙ
Значит, так… Как высунешься наружу – не торопись, понял? Там две скобы такие есть… Зелёного цвета… На одну ногу ставишь… Другую рукой хватаешь… И по тихому – на крышу… Мы все чуть правее сейчас встанем… Чтобы центр тяжести не поплыл… Пока ты по кабине ползти станешь… На крыше – осторожно… За тросы рукой одной держись… Чтоб не соскользнул… И сразу страховку вяжи… Не геройничай… Если в блоке – кусок троса, ножом выковырни… Не спеша… Спокойно… Что не понятно будет – говори… Не молчи… Понял, парень?
(Саша кивает)
Не слышу!
САША
Да, Виталий Степанович…
(суёт штык-нож под ремень джинсов)
Всё понял. Не волнуйтесь. Я всё сделаю…
ИНТ. СЛУЖЕБНЫЙ КАБИНЕТ – ДЕНЬ
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Вот – стервец!
(с силой сминает в пепельнице сигарету)
Условия нам диктовать вздумал!
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Свято место…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Тихо, тихо!
(проходит по кабинету)
Наперёд знаю – что ты скажешь, майор! И думать об этом не смей! Понял?! Пока этого сукиного сына не выкурим… Пока он, подлец этакий, свои задачи не отработает, даже и не мечтай! Ясно, Алексей Юрьевич?! Даже и не мечтай!
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Так точно, товарищ генерал.
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Во-о-о-от…
(закуривает)
Так-то – лучше. Нет…
(проходит по кабинету)
Ишь, какой стервец! Всё продумал! Со всех сторон закрылся! Нырнул в этот Пакистан поганый и сидит! Как паук – в центре паутины! Ждёт, пока мы ему кого на обед не подкинем! Резидентуру нашу готов… Которую столько лет внедряли… Лелеяли… Берегли… Ставки громадные делали… А он их сдать, видите ли, готов! Не за «бабки»! Не за покой до конца дней! За бабу свою чокнутую с дитём! Отец семейства нашёлся! А америкосам с Моссадом только того и надо! Вычистят наших, как мусор, отовсюду! Без глаз и ушей останемся! Надолго!
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
(тихо)
Товарищ генерал… То, что Круглов… Или – тот, кто работает нынче от имени, не блефует – очевидно…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Он!
(останавливается)
Неужели ты, майор, ещё этого не понял?! Он – это! Собственной персоной, как говорится! Даже не по почерку видно! По тому – что он нам сейчас вылил! Никогда бы он не позволил себе привлекать третьих лиц к этой «инфе»! Никогда и ни за что! Это – то же самое, как пару «лимонок» без чеки засунуть кому в трусы и сказать: беги, дорогой!
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Товарищ гене…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Значит так, Алексей Юрьевич…
(выпускает густое облако табачного дыма)
Я понимаю – что ты хочешь предложить… Отвечаю тебе: нет. Ни в коем случае. Круглов нам нужен. Живой и здоровый. Не смотря ни на что. Отработает свои задачи, а там посмотрим – что с ним делать… Меня и так уже пятый раз за этот месяц тягали на ковёр туда…
(поднимает глаза вверх)
Строили… По стойке «смирно»… Как – пацана сопливого… Вежливо – конечно… Но – строили… За все те помои, что Круглов с дружком своим ненаглядным вылили… Полагаешь – мне приятно было в струнку вытягиваться?! А накроется наша резидентура… Меня вообще сразу… Останется только пулю себе пустить… В лоб… Такие вещи не прощают, Алексей Юрьевич… Я доложил об истинном положении дел… Подробно доложил… Чтобы, в случае чего, там имели ясное представление о всей этой каше… Которую, кстати, заварил не я… И – не ты… А – все эти деятели… Со времён бровастого ещё… Который такую коррупцию в стране развёл, что мы до сих пор разгрести не можем… А нынче мы пожинаем плоды… Семидесятых, восьмидесятых, Афгана, Чечни, Абхазии… Ещё долго будем пожинать… Не только нашим сынам, но внукам останется…
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Так ведь…
(пожимает плечами)
Не только – мы, Святослав Ильич… Штаты вон тоже как…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
(резко оборачивается)
А ты где живёшь?! В Штатах или в России?! Или – на Луне?!
(Алексей Юрьевич отводит взгляд)
Не в России живёшь?! Плевать тебе на то, что у тебя на Родине происходит?! На то, что жирует шваль всякая на горбу нашем! На то, что пацанов гробим почём зря! На то, что землю, недра, заводы пилят уроды всякие! Счета миллиардные за кордоном возводят! Отели до небес в эмиратах строят!
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
(тихо)
Нет, не плевать, това…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
А те же янки весь мир под себя подмять хотят!
(ослабляет узел тёмно-синего шёлкового галстука)
И подминают! По всему миру! На Ближнем Востоке! В Африке! Европу под свой передок звёздно-полосатый кладут! Нам диктуют – как жить, с кем дружить, куда не соваться! Баксами своими весь материки завалили и жируют! И на всех плюют! Из своих домов белых… Бакс свой вшивый в мировую валюту возвели! А рублём нашим себе задницы подтирают! Когда ещё век назад перед нашим червонцем золотым на задних лапках плясали! Америкосы – те же! Немцы! Макаронники!
(Алексей Юрьевич одними глазами следит за генералом)
А – китаёзы?!
(останавливается)
Тоже – не промах! По всему миру расплодились! Свою экономику подняли! По нашей Сибири с Дальним Востоком уже вовсю шуршат! Как саранча! Пока наши затылицы свои чешут да горькую жрут, китайцы урожаи с наши землицы гребут! Невиданные! Дерьмом всяким нашу землю пичкают! А потом огурцы эти химические по всей России гонят! Фурами! И все молчат! Все довольны! Всем отбашляли: от мента участкового до губернатора! И все рады! И всем плевать – что с землёй нашей будет! Кто на ней будет жить! После нас – хоть потоп! Да, Алёш?!
(Алексей Юрьевич закашливается)
Ладно…
(наливает стакан минеральной воды)
Запей это дело, майор…
(Алексей Юрьевич кивает и пьёт воду)
Где – люди, нам неизвестно… Я так понимаю… Растворились… И отыскать мы их не можем… Потому что – не «контора», а – хвост собачий…
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Товарищ генерал… Нам известен квадрат… То есть, я хотел сказать… Что рельеф местности… Горный рельеф…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ наливает ещё один стакан и залпом выпивает воду. Подняв кустистые брови, смотрит на АЛЕКСЕЯ ЮРЬЕВИЧА.
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Хватит блеять, Алексей Юрьевич… Что ты стоишь и мямлишь? Как – двоечник… Который урок не выучил…
(Алексей Юрьевич открывает рот)
Значит так, Алёша…
(большим платком промокает лоб)
Даю тебе неделю… Максимум. Семь суток. Понял? Чтобы найти людей… Всех… То, что они все – вместе, это – ясно… Ни жена Круглова, ни дочь не смогли бы одни столько времени продержаться… С ними – Переверзев… Который уже угробил роту людей… Всяких разных… И – наших, в том числе… Поэтому больше – никаких контактов… Никаких – войн… Находим… Оцепляем квадрат… Чтобы ни одна мышь не проскользнула… И ведём… Осторожно подталкивая… К границе… Там делаем «окно»… Пусть идут… В Афган… В Турцию… Куда хотят… Потому что Круглов никогда сам сюда не сунется… И людей своих сюда не бросит… Это – ясно… Как – божий день…
НАТ. ГОРНАЯ КАНАТНАЯ ДОРОГА – ДЕНЬ
Кабина фуникулёра резко качается и через мгновение стремительно несётся по тросу.
ИНТ. КАБИНА ФУНИКУЛЁРА – ДЕНЬ
ИРИНА
Мама! Мамочки-и-и-и!
КАТЯ
Са…
(отлетает в угол кабины)
Ша… Ой…
ВИТАЛИЙ
Держимся! Ногами упритесь! Ногами!
КАТЯ
Саша!
(хватается за Виталия)
Сашка!
Оглушительный металлический скрежет сменяется звенящим треском.
НАТ. ГОРНАЯ КАНАТНАЯ ДОРОГА – ДЕНЬ
Трос под блоками фуникулёра лопается, и кабина медленно, словно в рапиде, летит вниз, в заросли густых тёмно-изумрудных кустов на каменистом склоне косогора. Сминая кусты, глухо грохается. Заваливается набок. Несколько раз переворачивается. Упирается смятым, покорёженным боком в громадный мшистый чёрный валун. И замирает.
НАТ. ГОРНЫЙ СКЛОН – ДЕНЬ
По серым камням гулко шлёпают свинцовые тяжёлые капли.
САША шевелится. Глухо застонав, вытягивает подвернутую правую руку из-под туловища. Поднимает залитые кровью веки. Несколько капель дождя падают парню на грязную, с багровыми подтёками щеку, и кожу лица окрашивают бледные разводы маленьких русел. Небо стремительно заволакивает тёмной тучной пеленой низкой облачности.
САША
М-м-м-м-м…
(морщась, опирается на левый локоть)
Чёрт…
Правой ладонью САША осторожно протирает залепленные грязью глаза. Моргает. И, щурясь от слёз, смешанных с дождевыми ручьями, смотрит вверх. Одного из тросов «канатки» нет. САША со стоном отрывает левый бок от камней и тут же валится обратно, на усыпанный крупной гранитной крошкой склон горы. Капли дождя, стремительно размножаясь в густом небе, превращаются в серебристо-чёрный ливень. САША, скользя кроссовками по мокрым камням, привстаёт. Прищуривается. Тыльной стороной запястья смахивает с ресниц воду. В свинцовом небе ослепительно полыхает. И далеко внизу, среди мокрых скал, на мгновение озаряется маленькая блестящая кабина фуникулёра. САША открывает рот.
Склон горы взрывается грохочущим треском. И новая громадная зигзагообразная молния раскалывает долину.
САША
(тихо)
Ка-а-атя-а-а-а… Ка…
Громовые раскаты опять разрывают небеса, и в спину САШИ внезапно ударяют упругие потоки воды. САША нелепо взмахивает руками. Поскальзывается на невидимых камнях. И увлекаемый мощной бурлящей силой мчится вниз.
ИНТ. КАБИНА ФУНИКУЛЁРА – ДЕНЬ
КАТЯ осторожно трясёт ИРИНУ на рукав куртки.
КАТЯ
Мам… Ты – жива? Мамочка? Мам?!
У ИРИНЫ трепещут веки.
КАТЯ
Дядя Витя?!
(смотрит на бледное лицо Виталия)
Открой глаза! Что вы все, как – не живые?! Дядя Витя?!
ИРИНА стонет.
КАТЯ
Мамочка!
(прижимается к Ирине)
Мам?! Ты ударилась, да?! Тебе – больно?! Где – больно?! Что у тебя болит?! Не молчи! Мамочка!
ВИТАЛИЙ громко вздыхает.
КАТЯ
(оборачивается)
Дядя Витя! Ты – жив?! Мы все – живы! Надо теперь…
ИРИНА
Катя…
(приоткрывает глаза)
Дочень… Ой… Голова…
КАТЯ
Мамочка!
(обнимает Ирину)
Ты ударилась! Когда мы упали… Слышишь: мы упали?! Сверху! Ударились! Но все живы! И – ты! И – я! И – дядя Витя! Надо сейчас Сашку…
ВИТАЛИЙ, не открывая глаз, трёт ладонью лицо. Трогает голову.
КАТЯ
Слышишь, мам?!
(кропит лицо Ирины быстрыми поцелуями)
Мы все – живы! Нам надо сейчас…
ИРИНА
А что за – гул?
(морщась, шевелится)
Или это у меня в голове… В голове так шумит? Господи… Я так и знала, что… Знала, что случится какое-нибудь…
ВИТАЛИЙ
Тихо…
(открывает глаза)
Тихо – всем…
КАТЯ
Это дождь так шумит…
(прислушивается)
Слышите: гром бабахает?! И засверкало! Это дождь сильный нача…
Далёкий утробный рёв превращается в грохочущий кипящий рык. ВИТАЛИЙ, пригнувшись, смотрит в разбитое окно кабины фуникулёра и тут же с силой прижимает КАТЮ с ИРИНОЙ к помятому металлу пола.
НАТ. ГОРНЫЙ СКЛОН – ДЕНЬ
Мощный бурлящий поток воды сминает густые заросли кустарника, вырывает с корнем несколько низких коренастых деревьев, с оглушительным грохотом врезается в кабину фуникулёра, поднимает её и стремительно несёт вниз, в фиолетово-чёрную грозовую темноту.
ИНТ. АРМЕЙСКАЯ ПАЛАТКА – ДЕНЬ
Брезентовый полог большой армейской палатки распахивается, и в ярком свете ламп появляется два чёрных, мокрых с головы до ног человека в коричнево-зелёных пятнистых камуфляжах.
ЧЕЛОВЕК
Товарищ ма…
(закашливается)
Товарищ майор… Дороги из указанного вами ква…
Человек снова надрывно кашляет. АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ отрывает взгляд от экрана ноутбука.
ЧЕЛОВЕК
Дороги перекры…
Новый взрыв клокочущего кашля сотрясает пространство палатки.
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
(смотрит на человека)
Чай будешь, Дима? Жень… Что стоите? Как – гости…
ДИМА
(мотает головой)
Нет… Сейчас прой…
ЖЕНЯ
Дим…
(смотрит на Алексея Юрьевича)
Тебе ж отлежаться надо… Что ты из себя героя строишь? Хочешь лёгкие выплюнуть?
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ кидает в большую металлическую кружку три пакетика чая и заливает кипятком.
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Присаживайся, капитан… Не стой столбом… Потом доложишь… Задача выполнена? Дороги-тропы закрыты?
ЖЕНЯ расстёгивает плащ-палатку и вытягивает сложенный вчетверо разноцветный лист.
ЖЕНЯ
Разрешите?
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
(кивает)
Давай, Женя…
ЖЕНЯ
Вот…
(разворачивает запаянную в полиэтилен карту)
Эти три дороги закрыты, товарищ майор…
(указательный палец Жени скользит по листу)
Мышь не проскочит… На этот перевал…
(палец поднимается выше)
К этому перевалу им путь заказан… Перед ним – ущелье… Метров триста… Скорее всего пойдут здесь…
(палец останавливается)
«Борта» ждут вылета… Пройдёт циклон – пойдут… Сейчас видимость – нулевая… Так или иначе из этого квадрата объекты смогут выйти только здесь…
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
(смотрит на карту)
Сколько людей – на задаче?
ДИМА
(глотнув чая, сипло)
По всем направлениям – тридцать восемь, товарищ майор. Если будет необходимость, зарядим ещё… Сколько надо… Пройдёт дождь – пустим беспилотники… Не нужно «вертушками» греметь… Пусть объекты спокойно идут… Куда хотят… Прикрытие с земли им гарантировано… А мы сверху будем смотреть – что да как…
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Ты…
(смотрит на мокрое лицо Димы)
Ты уверен в том, что люди – там? Что они – живы… Невредимы… Что ни один чужой за флажки не нырнёт… Не торопись… Подумай, капитан… Потому что твои слова сегодня лягут на стол…
(поднимает глаза вверх)
И ты будешь лично перед ним отвечать… Если напортачишь… Ты понимаешь цену задачи?
ДИМА
(кивает)
Так точно.
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Чтобы ни одна сука «чеховская» или какая другая даже близко не смела подойти к людям… Эфир сканировать двадцать четыре часа в сутки… Просчитать все возможные варианты… Все – не возможные… Всё просчитать… До последней точки… Если даже камешек на чью-то голову упадёт, мало вам не покажется… Нам всем мало не покажется… Там…
(поднимает глаза вверх)
Там лично отымеют всех. Лично. По – полной программе. Все снимем погоны. И улицы пойдём мести…
ДИМА
(кивает)
Так точно.
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Двадцать четыре часа.
(не сводит взгляда с лица Димы)
Понято? Дождь закончится – мигом беспилотники. И картинку мне – сюда.
(качает головой в сторону ноутбука)
Отслеживать сверху круглосуточно. Днём и ночью. А если ещё и запишите звук, лично повешу каждому по звёздочке… Отпуск… Санаторий… Не обижу…
ДИМА
(кивает)
Так точно.
ДИМА поднимает кружку и снова отчаянно закашливается.
ИНТ. КАБИНА ФУНИКУЛЁРА – ДЕНЬ
КАТЯ шевелится. Медленно поднимает залепленные грязью веки. Несколько секунд смотрит на белую рваную полосу неба – в трещине кабины фуникулёра. Ветер с шелестящим свистом проносится сквозь разорванный металл.
КАТЯ
Ма…
КАТЯ пытается вытянуть правую руку из-под громадной неподвижной ноги ВИТАЛИЯ.
КАТЯ
Дя… Ма… Дядя Ви… Ой…
Кабина фуникулёра качается. Громко скрежещет металл.
КАТЯ
Мама!
ИРИНА открывает глаза. Хлюпает носом. Новый порыв ветра сильно качает кабину фуникулёра. Тяжёлое безвольное тело ВИТАЛИЯ сползает с руки КАТИ. ИРИНА с ужасом смотрит на окровавленное лицо ВИТАЛИЯ.
КАТЯ
(тихо)
Саша… Сашенька…
ИРИНА
(дрожа)
Ты… Т-т-т-ты… Т-т-т-ты… Ж-ж-жив-в-в-ва?
КАТЯ
Не знаю…
(приподнимается)
Я…
(утирает грязное лицо)
Ниче…
ИРИНА
В-в-в-в-вит-т-тя…
(касается окровавленных волос Виталия)
В-в-в-вит-т-т-тенька…
КАТЯ
(шёпотом)
Саша…
(во весь голос)
Саша-а-а-а-а-а!!!
ВИТАЛИЙ
(тихо)
М-м-м…
ИРИНА
Витя, ты – жив?
(дотрагивается до лица Виталия)
Витя? Витенька… Дорогой мой… Не молчи…
Снаружи снова глухо трещит.
ВИТАЛИЙ
Жив…
(открывает глаза)
Все… Все – целы?
ИРИНА
(шёпотом)
Все – живы… Все – целы… Все – живы…
КАТЯ заглядывает в щель разломанной кабины фуникулёра.
КАТЯ
Дя… Дядя Витя… Мама… Смотри… Мы висим… Сейчас… Все…
ВИТАЛИЙ медленно поворачивает голову.
КАТЯ
Висим…
(смотрит на мать)
На ниточке… Сейчас все…
ВИТАЛИЙ
Никому…
(морщась, опирается на локоть)
Ни… Никому не шевелиться… Не дышать…
В разорванной зигзагообразной щели виден зацепившийся о чёрный край пропасти кусок покорёженного металла. Новый порыв ветра слегка качает кабину фуникулёра.
НАТ. СКЛОН ГОРЫ – ДЕНЬ
Стервятник, слегка хлопнув сизыми крыльями, мягко плюхается возле лежащего САШИ. Поворачивает маленькую, с хищным крючковатым клювом голову. Смотрит на окровавленное лицо САШИ. В три прыжка подскакивает к телу человека. Отряхивает с перьев капли воды. И, вытянув длинную чёрную шею, хватается клювом за большой палец САШИ. САША дёргается. Птица отскакивает на несколько метров.
ИНТ. КАБИНА ФУНИКУЛЁРА – ДЕНЬ
ВИТАЛИЙ
(шёпотом)
Так… Никому не дышать… Не шевелиться… Ухнем в трещину – никто не вытащит… Я сейчас…
Сверху опять гулко трещит, и кабина фуникулёра резко накреняется.
ИРИНА
Мама!
ВИТАЛИЙ
Я кому…
(осторожно утирает окровавленное лицо)
Я кому сказал: не вопить? Не орать… Не дёргаться…
По металлу барабанят капли дождя.
ВИТАЛИЙ
Кать…
(поворачивает голову в сторону трещины)
Катя? Уснула?
КАТЯ
Дядя Ви…
ВИТАЛИЙ
Слушай сюда…
(подставляет разбитое лицо крупным каплям)
Слушай сюда… Ты сейчас… Ты меня слышишь?
КАТЯ
Слышу…
(не шевелясь)
Я слышу… Саша погиб? Погиб? Скажите мне… Его больше нет?
ВИТАЛИЙ
(с трудом шевеля разбитыми губами)
Перестань… Перестань молоть чушь… Никто не погиб… У Сашки – сто жизней… Он всех нас переживёт… Сейчас ты медленно… Очень медленно… Поняла? Осторожно переползаешь меня… И – в дыру… Не дёргаясь… Медленно… Старайся не зацепиться о края… Голову пригни… Чтобы не поцарапать… Поняла? Выползаешь в дыру… А там уже… Там сама смотри – что да как… Главное: выползи на землю… На лёд… На снег… Ясно? Давай… Слышишь?
КАТЯ
Мам?
(смотрит на оцепеневшую Ирину)
Мам? Что ты молчишь? Мамочка?
ВИТАЛИЙ
Потом будешь «мамкать»…
(утирает лицо)
Некогда сейчас «мамкать»… Ты – самая лёгкая… Как выползешь, дашь нам знать… Поняла? Скажешь – как висим… Каким макаром… Какая трещина… Где – что… Ясно? Пошла. Пошла, Катька… Нет времени сидеть… Неровен час – ветром опрокинет… И будем торчать… В метрах полста… Под землёй… И никто уже нас оттуда не вытянет… Ни один волшебник… Давай, девочка… Смелей… Ты – отважная, геройская пичужка… Ты всё сможешь… Давай, котёнок…
НАТ. СКЛОН ГОРЫ – ДЕНЬ
САША, морщась, нащупывает небольшой округлый камень и швыряет его в птицу. Стервятник отскакивает на несколько метров. Наклоняет маленькую чёрную голову и смотрит на человека.
САША
(тихо)
Ах ты, зараза…
Невдалеке на мокрый, с чёрными каменистыми проталинами снег, тяжело плюхается другая птица. За ней – третья.
САША
(тихо)
Сколько ж вас?
САША медленно трогает правую руку. Со страшной гримасой на лице опирается на левое колено. Пошатываясь, встаёт. Осторожно наклоняется. Зачерпывает горсть серого мокрого снега и утирает лицо.
ИНТ. КАБИНА ФУНИКУЛЁРА – ДЕНЬ
ВИТАЛИЙ
(шёпотом)
Молодчинка… Молодец, девочка… Ещё – чуток… Аккуратно – там… Смотри – куда ползёшь…
КАТЯ замирает в рваной трещине на крыше фуникулёра.
КАТЯ
Я… Ой… Я зацепи… Что-то держит… Там – дыра… Во льду – дыра… Огромная… Мы… Сейчас… Я…
ВИТАЛИЙ
Не спеши…
(переводит дыхание)
Главное – не спеши… Зацепилась курткой? По-тихому вылезай… Из куртки вылезай… Не останавливайся только… Двигайся, девочка, двигайся… Ползи, родненькая…
ИРИНА
Боже…
(не мигая, смотрит на ноги дочери)
Она же сейчас…
ВИТАЛИЙ
Помолчи, Ира…
(облизывает пересохшие губы)
Не истери… Не время… Всё будет хорошо… Сейчас выползет… А потом – мы с тобой… Сначала – ты… Потом – я… Выползем… Отдышимся… И Сашку пойдём искать… Не может быть, чтобы он… Он парень – молодой, сильный, умный… Не мог так просто пропасть… Побило, может, его… О камни… Камнями… Но жив… Знаю, что жив… Лежит где-то… Поломался, может… Надо его…
КАТЯ изловчилась, выскальзывает из куртки и исчезает.
ГОЛОС КАТИ
(сверху, звонко)
Дядя Витя! Я выбралась! Тут – лёд! Много льда! И – трещина! Громадная! Мы застряли! Застряли в ней! Слышите?!
ВИТАЛИЙ
(глядя вверх)
Слышим… Не ори… Отползай… Слышишь? Отползай от трещины… Я тебе верёвку кину… Конец привяжи к чему-ни… К камню какому… Слышишь? Катька? Что молчишь?!
ГОЛОС КАТИ
(сверху)
Слы…
(осекается)
Слышу… Тут – такое… Ой!
(звенит)
Сашка! Сашечка! Родненький! Живой!
ГОЛОС САШИ
(приближаясь, сверху)
Живой, живой… Не вопи так…
ИРИНА
(тихо)
Слава те Господи… Живой… Витя…
ВИТАЛИЙ
Сашка, ты – цел?!
ГОЛОС САШИ
(сверху)
Цел…
(помолчав)
Почти… Руку, вроде… С рукой – что-то…
ВИТАЛИЙ
Руку починим, парень…
(морщась, высвобождает конец верёвки)
Слышь, Сашка?! Я бросаю в щель верёвку, вы там ловите, вяжете на что крепко! И мамку вашу тянете! А то неровен час поток новый шибанёт и в щели куковать будем! В банке этой… Консервной… Понял?!
ГОЛОС САШИ
(сверху)
Понял…
(помолчав)
Сейчас… Катюх, помоги мне…
ГОЛОС КАТИ
(сверху)
Ой… Ты же в крови – весь… Сашик… Родненький…
НАТ. ГОРНЫЙ СКЛОН – ДЕНЬ
Глухой, утробный гул вдруг вкрадчиво поднимается из глубин земли, и спустя мгновение обледенелую долину мягко поднимает и опускает.
КАТЯ
(истошно)
Мама-а-а-а!!!
Покорёженная кабина фуникулёра дрожит и со страшным скрежетом ползёт вниз, в зев расщелины. САША одной рукой ловит конец вылетевшей из фуникулёра верёвки, быстро обматывает его вокруг своего туловища и, морщась, упирается ногами в обледенелые камни.
САША
Держи меня!
КАТЯ
Как держать?
(растопыривает руки)
Как держать?!
САША
Нежно!
Верёвка натягивается. Новый сильный толчок колыхает землю.
САША валится набок.
КАТЯ
Мама!
САША
Помо…
(с перекошенным лицом, держит верёвку)
Помогай… По…
КАТЯ двумя руками хватается за мокрую чёрную верёвку.
САША
Выби…
(с мокрым от пота, грязным лицом)
Выбирай… Вы… Так…
Над краем расщелины показываются руки и мокрая голова ИРИНЫ. САША, лёжа на боку, перебирает руками по верёвке.
САША
Тя… Тяни, Катю… Ха…
ИРИНА медленно скользит по льдистой каменистой грязи.
КАТЯ
Мама!
(бросает конец верёвки и кидается к Ирине)
Мамочка! Ты – живая?!
ИРИНА недвижимыми глазами смотрит в белёсые, в тёмных грозовых прожилках, небеса.
ИРИНА
Живая… О, Господи…
Земля вновь глухо дрожит.
САША
(задыхаясь)
Ирина Викто… Верёвку… Отвязы… Верёвку… Виталий Сте… Сей… Час…
ИРИНА
(касается пальцами узлов)
Ой, не могу… Руки не слушаются… Окоченели…
КАТЯ
Мама!
(двумя руками тянет петли)
Мамочка! Вылезай! Надо дядю Витю вытащить! Мама! Не лежи!
Оглушительный треск лопающегося льда сотрясает горный склон.
ИНТ. АРМЕЙСКАЯ ПАЛАТКА – ДЕНЬ
По крыше большой, чёрной от влаги, армейской палатке хлещет оглушительный ливень.
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Итит его через качель…
(поднимает с пола кружку)
Чая попить не дадут…
ДИМА
(смеётся)
Стихия… Балла четыре, видать… Горы… А, может, и – пять… В том году… Тоже… Как однажды тряхануло… А мы чертей «чеховских» вели…
(закашливается)
В километрах… Полста отсю…
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Кончилось, вроде…
(прислушивается к далёкому гулу)
Или автошоки сейчас пойдут? Что – беспилотники?
ДИМА
(пожимает плечами)
А что – беспилотники? И не поднимали… Куда? В кашу – эту? Побьёт их… К чёртовой матери… А с меня потом башку отчикают… За матпотери… Каждая ж цацка такая… Сколько рубликов стоит? Небось, как…
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Дим…
(ищет глазами)
Ну? И куда кипятильник закинуло? А, вот он…
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ аккуратно зачерпывает из большой армейской фляги воду, суёт спираль в кружку и втыкает штепсель кипятильника в розетку.
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
По чайку, Дмитрий Иваныч?
ДИМА
(качает головой)
Нет. Почаёвничал уже. Лекарством…
(вытягивает из-за пазухи фляжку)
Хоть колотить перестало… А то хожу… Как – ёжик в тумане… Глотку саднит… Точно гвоздей наглотался… Будете? Чистая спиртяга, между прочим… Как – огонь…
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
(вытягивает кипятильник из бурлящей воды)
Как только – просвет… Сразу – пускай… Птичек этих… А то сидим тут… Слепые… Глухие… По объектам – ноль…
ДИМА
Если живы – найдём, Алексей Юрьевич…
(делает мощный глоток)
У-ух… Аж до кишок продрало…
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Если – не живы…
(смотрит на Диму)
Если не найдёшь людей… Живыми и невредимыми… Я тебя сам до кишок продеру…
НАТУРА. ГОРНЫЙ СКЛОН – ДЕНЬ
ИРИНА
Господи…
(встаёт на колени)
Боже мой… Витя… Витенька!
САША опускается на живот и осторожно подползает к рваному краю расщелины.
САША
Ни черта не видно… Виталий Степанович! Виталий Степанович!
ИРИНА
Витенька!
КАТЯ
Дядя Витя!
САША
Виталий Степанович! Виталий Сте…
САША утирает мокрое лицо. Отползает от расщелины и медленно поднимается на ноги.
ИРИНА
(шёпотом)
Сашенька… Что?
САША
(пожимает плечами)
Ничего не видно… Лёд… Грязь… Темень… И – тишина…
КАТЯ
Дядя Витя погиб?
(замирает)
Да?
САША
(резко)
Я же говорю! Ничего не видно! Ничего! Никого! Тьма!
Сквозь свинцовую пелену небес неожиданно брызгают ослепительные лучи солнца.
ИРИНА
Надо же что-то делать…
(растерянно смотрит на Катю с Сашей)
Надо же делать… Что-то… Нельзя же… Нельзя же просто сидеть… Сашенька… Милый… Может быть…
САША
(падает на живот)
Тихо!
ИРИНА
Боже…
(зажмуривается от ярких солнечных лучей)
Неужели Витя…
КАТЯ
(гневно)
Мама, хватит причитать!
(помолчав)
Саша, что – там?
САША
Нет…
(помолчав)
Показалось…
(поворачивается)
Показалось… Что – голос слышу… Может, без сознания… Или…
КАТЯ
У нас есть верёвка…
(смотрит на мать)
Надо меня обвязать… И я спущусь… Туда… Вы будете меня держать…
ИРИНА
(оторопев)
Куда спущусь? Туда?! Ополоумела?!
КАТЯ
(яростно)
Спущусь! Спущусь! Поняли?! Я дядю Витю не брошу! Одного! Там! Если бы не дядя Витя, нас бы давно всех убили! Черти эти!
ИРИНА
Доченька…
(пытается обнять Катю)
Котёнок… Ну, не кричи… Ты подумай… Что ты там одна сделаешь? Чем поможешь? Ничем… И сама сгинешь… В дыре этой… Ну? Может быть, надо…
КАТЯ
А кто сделает?!
(распутывает верёвочные петли)
Ты?! Сашка побитый?! Пушкин?!
САША
(тихо)
Кать… Давай-ка лучше…
КАТЯ
(гневно поворачивается)
И ты помолчи! Хотите, чтобы дядя Витя там в ледышку превратился?! Пока мы тут ругаться будем… Или – чтобы его льдинами этими сплющило?!
ИНТ АРМЕЙСКАЯ ПАЛАТКА – ДЕНЬ
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ и ДИМА смотрят на монитор ноутбука, по которому медленно плывут оснеженные скалы, грязная полоса застывшего ледника, редкие заросли кустарников.
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Ниже…
(промокает платком мокрый лоб)
Ниже спусти…
ДИМА трогает миниатюрный джойстик на панели управления.
ДИМА
Скоро темнеть начнёт, Алексей Юрьевич… А на инфракрасный режим батарей не хватит… Надо возвращать птичек… Иначе потеряем… С утра, дай Бог, не заволочёт… Снова выпустим…
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Да ты понимаешь, капитан…
(суёт скомканный платок в карман)
Ты понимаешь, что сейчас каждая минута дорога?! Сколько времени шарим и – по нулям! Ничего! Птицы, козы, бараны! И – всё! Ни одного искомого объекта! Вообще – ни одного человека!
ДИМА
Могли в пещеру какую нырнуть…
(не спеша, закуривает)
От – трясуна этого… Сидят… Пережидают… Что на рожон-то лезть… Тем более, как было нам доложено, некоторые из объектов имеют альпинистскую подготовку…
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Подготовку… Несколько десятков «спецов» которые сутки пару-тройку гражданских да мужика отставного найти не могут…
ДИМА
Майор…
ДИМА аккуратно тушит окурок в пепельнице из маленького черепахового панциря.
ДИМА
Ты только не шуми… Я тебе вот что скажу… У многих здесь уже – командировка пятая-шестая… Не пацаны зелёные… И то, что за все ваши расклады штабные – армейским отдуваться, я на шкуре своей знаю… Нагородите чёрти чего… По картам, вроде, всё – ништяк… Красиво… Толково… А на «боевых» вся ваша штабная хрень боком вылезает… Потому что – живая ситуация… Конкретная… И «чехи» – не игрушечные, пластмассовые… А – реальные… С мозгами – тоже… Такое замутят на все ваши приказы да стратегии, что знай успевай крутиться… Чтобы бошки бойцам не поотрывало…
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Дима…
(костяшкой среднего пальца трёт слезящиеся глаза)
Эти люди… Люди, которых мы ищем… Они – важнее тысячи «чехов»… Понимаешь? Не воевать нынче надо… А объекты сберечь… Чтобы живы были да целёхоньки… Вот – и все стратегии… А мы на них пока даже выйти не можем… Не то, что…
ДИМА
Алексей Юрьевич…
(откашливается)
А если объектов нет? Уже нет? Такой расклад возможен? Если сгинули все… В пропастях… Или камнями побило… Или – ещё чего… Твои командиры такой расклад пробивали? Или им всё в радуге видится? А мы, как проклятые, тут шарим… В пустоту… Или вынырнули они раньше… До того, как мы квадрат указанный закрыли…
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
(помолчав)
Нет. Не могли уйти. Некуда им уходить. Только…
(коротким кликом останавливает картинку на мониторе ноутбука)
Только – через этот перевал… Дальше – по долине… Вниз… К побережью…
ДИМА
(хмыкает)
Значит, невидимками стали… Ни мои бойцы их с гор не видят, ни беспилотники твои хреновы… Или из долины на крыльях улетели… Через хребет… Потом – через Чёрное море… В метре – над волнами… Чтобы радары не засекли… Видать, нынче уже в Турции сидят… По-турецки… И кофеи гоняют…
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
(жёстко)
Перестань молоть чушь, капитан! Понесло! Спиртяги своей перекушал?!
ДИМА
(встаёт и выпрямляется)
Никак нет, товарищ майор. Не понесло. Когда несёт, я на толчке сижу. Со – штанами спущенными. А людей своих гробить не дам. Они уже какие сутки – на ногах. Привидения твои ждут. Если до вечера никто не проявится, я бойцов отзываю. Всех. Иди и сам ползай по горам. Лови своих… Невидимых…
НАТ. ГОРНЫЙ СКЛОН – ВЕЧЕР
Землю вновь мягко колыхает. Глухо, утробно трещит ледник. И тотчас сыплются мягкие, пушистые хлопья снега.
САША
Скорей! Надо уходить! Уходим!
КАТЯ
Нет!
(приседает на корточки)
Нет! Дядя Ви… Ой…
Новый оглушительный треск сотрясает долину, и в нескольких метрах от ИРИНЫ ледник прорезает чёрная трещина.
ИРИНА
(глядя на трещину)
Мама!
САША
Быстро!
(хватает Катю за шиворот куртки)
Скорей!
ИРИНА
Мамочки!
ИРИНА пятится от зловещего разлома. Поскальзывается. Падает на спину.
САША
(вертит головой)
Туда! Туда уходим! Между камней!
КАТЯ
Пу…
(пытается вырваться из цепкой руки Саши)
Пусти!
САША молча волочёт КАТЮ по грязному, усыпанному осколками камней, льду. ИРИНА опирается руками об обледеневшие валуны. Встаёт. И тотчас проваливается левой рукой в трещину. САША с КАТЕЙ оборачиваются на истошный женский визг.
САША
Прыгайте! Прыгайте! Не стойте!
КАТЯ
Прыгай, мама! Прыгай!
ИРИНА
Ой…
(в ужасе смотрит на чёрный разлом)
Божечки…
КАТЯ
Прыгай!
ИРИНА пригибается и, вытянув обе руки вперёд, прыгает.
Приземляется на усыпанный осколками камней лёд, взмахивает руками, вновь падает на спину и безмолвно несётся по скользкому склону вниз, к подножью чёрно-белых скал.
КАТЯ
Мама-а-а-а-а-а…
Голос КАТИ некоторое время колыхается над горным склоном и затихает.
НАТ. ПЛОЩАДКА У АРМЕЙСКОЙ ПАЛАТКИ – ВЕЧЕР
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Отставить!
(багровея лицом)
Отставить! Приказываю: отставить!
Мимо АЛЕКСЕЯ ЮРЬЕВИЧВ молча проходят мокрые, хмурые бойцы.
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Отставить! Выполнять приказ!
ДИМА
(спокойно)
Ты бы не вопил так, майор…
(смотрит на тёмные низкие небеса)
А то неровен час лавинку какую на нас спустишь… Или турки тебя услышат… За морем… Решат, что Россия-матушка на них войной двинулась…
АЛЕКСЕЙ ЮРЬЕВИЧ
Капитан…
(переводит дыхание)
Ты понимаешь – что творишь? Да тебя за это… Тебя… За неисполнение… Тебя…
ДИМА
(хохочет)
Что?! В лейтенанты разжалуешь?! В рядовые?! Две «Красные Звезды» с десятком медалей с груди снимешь?!
(Алексей Юрьевич открывает рот)
Значит так, майор…
(утирает мокрое лицо)
Штаб…
(кивает на палатку)
Штаб тебе оставляю… Командуй… Своих птичек смотри… Пока на горы не брякнутся… Или пока весь дизель не спалишь… Авось, что и увидишь… А я с бойцами буду… И людей больше не дам… Попусту сидеть… Иди сам и сторожи… Привидения свои… Что смотришь? Арестовать меня хочешь? Под трибунал отдать? За неисполнение… Валяй… Отдавай… Я доложу по команде… Как положено… И пусть генерал Поздняков решает… Мы твою задачу отработали… Результат – ноль… Абсолютный… Минус двести семьдесят три… Вакуум… Полный… А нам по своим задачам работать надо… Горы от уродов «чеховских» чистить… Трафик «герыча» афганского стеречь… И – прочее… Ради чего и командированы… Командованием…
Около ДИМЫ и АЛЕКСЕЯ ЮРЬЕВИЧА останавливается несколько бойцов.
ДИМА
(смотрит на бойцов)
Правильно я говорю, ребятки? Всем отдыхать… Шагом марш…
(бойцы мрачно смотрят на Алексея Юрьевича)
Правильно. Всем – отбой. Через пять часов выдвигаемся…
НАТ. ГОРНАЯ ДОЛИНА – ВЕЧЕР
ИРИНА
(слегка шевелится)
Ой… Боже…
(приподнимает голову)
Господи…
Подножье горной долины сплошь усеяно мокрыми грязными валунами, среди которых матово бледнеют снежные островки. Сквозь густые дымчатые сумерки прорезывается Луна. И тотчас сыплет крупный дождь. ИРИНА, с трудом сдерживая дрожь во всём теле, встаёт на ноги. Оборачивается. Смотрит на мутный склон горы.
ИРИНА
Катя-а-а-а… Саша-а-а-а…
Дождь хлещет яростнее.
ИРИНА
(едва слышно)
Дочка… Доченька…
Скользя подошвами сапожков по мокрым камням, ИРИНА делает несколько шагов, вертит головой и видит за валунами чёрный зев пещеры.
ИНТ. СЛУЖЕБНЫЙ КАБИНЕТ – ВЕЧЕР
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Что значит – нет?
(поднимает набрякшие веки)
Что значит – нет?!
ЧЕЛОВЕК
Нет. Не можем обнаружить.
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
(улыбнувшись)
Не можете обнаружить?
ЧЕЛОВЕК
Разрешите доложить, товарищ генерал…
Человек открывает кожаную папку и поднимает глаза.
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
(медленно подходит к человеку)
Докладывай, Сергей Фёдорович…
Из папки выскальзывает листок. СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ быстро поднимает лист.
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Ты не волнуйся, капитан…
(улыбается)
Говори, как есть… Без красот всяких… По сути…
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
(кашлянув)
Товарищ генерал… За последние семьдесят два часа в означенном квадрате объекты обнаружены не были… Блокированием квадрата лично занимался капитан Суходолов Евгений Павлович… Курировал майор…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Знаю, знаю – кто курировал! По сути – что?! Почему не обнаружены?! Чем обнаруживали?! Кем?! Пионерами?!
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
Никак нет.
(смотрит на красные глаза генерала)
Не пионерами. Все тропы из указанного квадрата были закрыты. Работали беспилотники. Эфир сканировался. Двадцать четыре часа.
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Закрыты, работали, сканировали!
(кивает)
Это я понял! И – что?! Ноль?! Никого?! Пусто?!
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
В означенном квадрате были подземные толчки…
(помолчав)
Четыре-пять баллов по шкале Рих…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Я тебя спрашиваю: пусто?!
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
Был сход селя…
(утыкается глазами в папку)
Низкая облачность… Ливневые осадки…
(помолчав)
Так точно. Пусто, товарищ генерал. Пока – пусто. Очевидно, объекты пережидают. В естественных укрытиях. Пещеры. Скальные гроты. Я полагаю, что…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
(смеётся)
Дьявол вас возьми… Вояки… Толчки им помешали… Я что-то не пойму, Сергей Фёдорович, там что – юнцы зелёные работают? Что за хрень ты мне тут городишь? Ты взаправду полагаешь, что Переверзев с кампанией сидят по щелям и тебя ждут? Он уже пять наших групп сделал… Как – щенят слепых… Один, между прочим! Один, товарищ капитан! И ещё сделает! Не сомневайся! Всё использует! И – внезапность! И – рельеф местности! И – опыт свой боевой! И – злость свою непомерную! На контору нашу… На всех, кто ему поперёк встанет…
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
(тихо)
Если – жив…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
(хохотнув)
Если?! «Если» – в одном месте! Бессмертный – он! Ещё не дошло?! Как – этот… С мечом – который… Горец чокнутый… Носится по векам… И бошки всем рубит… Направо-налево…
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
Товарищ генерал…
(осторожно прикрывает папку)
Если объекты… Если объекты в силу разных причин… В силу разных причин не существуют, то…
(Святослав Ильич поднимает брови)
Я полагаю…
(тихо)
Я думаю, что мы не вправе исключать такой вариант развития событий. Если объекты не существуют, то дальнейшие контакты с Кругловым теряют всякий смысл… Более того – ставят под угрозу всю нашу ближневосточную резидентуру… И не только – ближневосточную… Мы пока можем лишь догадываться – какие связи за последние полгода Круглов нарыл… Да, мы приняли со своей стороны соответствующие меры… Меры безопасности… Но просчитать все возможные и невозможные ходы Круглова и тех агентов, с которыми он работает по Ближнему Востоку, Средиземноморью, Штатам, не представляется реальным… Особенно – отсюда… Внедрять же новых людей нет смысла… Судя – по тем трём трупам, которых мы получили… Девица эта… Утопшая… Ни с того ни с сего… И – два других… Один зарезан… В Пешаваре… Якобы – при уличном ограблении… Второго грузовик размазал… В Иордании… Допустим…
(помолчав)
Допустим, что…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Говори…
(медленно закуривает)
Говори, Серёжа…
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
(осторожно)
Допустим худший вариант, Святослав Ильич… Допустим, что семьи Круглова больше не существует… Физически… Допустим, что Переверзев тоже погиб… Допустим, что…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Если «допустим», Сергей Фёдорович…
(стряхивает пепел в керамическую пепельницу)
Если «допустим», то будь любезен найти трупы.
(Сергей Фёдорович открывает рот)
Найти трупы…
(спокойно)
И доставить сюда. К нам. А потом мы подумаем – как построить игру с Кругловым. Потому что для Круглова его семья должна быть – в целости и сохранности. До тех пор, пока мы не примем решение. По нему. До тех пор, пока не выведем из-под удара всех наших людей. Всех людей, до которых Круглов может дотянуться.
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
(открывает папку)
Святослав Ильич, я продумал такой вариант. Вот…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ берёт исписанный лист бумаги. Медленно достаёт из пластмассового футляра очки в тонкой позолоченной оправе.
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Однако… Шустрый – ты, Серёжа…
НАТ. ПЕЩЕРА – ВЕЧЕР
ИРИНА облокачивается на стену пещеры, медленно подтягивает к подбородку мокрые колени и обнимает голени руками. Прикрывает глаза. И тут же чьи-то широкие ладони опускаются ИРИНЕ на плечи.
ИНТ. САЛОН АН-2 – ДЕНЬ
ГОЛОС НИКОЛАЯ
(громко, весело)
Спокойно! Спокойно, Ирка!
ИРИНА
(судорожно оборачивается)
Коля?!
НИКОЛАЙ
(громко, весело)
Ирка! Главное: не мандражируй! Я – с тобой!
ИРИНА
Коля?!
(в ужасе смотрит на подбородок Николая)
Коленька?!
НИКОЛАЙ
(сквозь гул винтов)
Ирка! Не бойся! Всё помнишь?!
ИРИНА
Что помнишь?!
(крутит головой)
Ой! Я – где?!
НИКОЛАЙ
(хохочет)
В Караганде! Не передумала?! Ничего не бойся!
Люк «Ан-2» распахивается. Жгучий, ледяной ветер бьёт по лицу ИРИНЫ.
ИРИНА
(в ужасе)
Мама!
НИКОЛАЙ
(громко, в ухо Ирине)
Правую ногу – в правый нижний угол двери! Ставь! Так! Молодцом!
ИРИНА, обмирая, смотрит в молочно-синий проём люка.
НИКОЛАЙ
(громко, в ухо Ирине)
Правой рукой… Ирка, правой рукой хватаешь обрез люка! Ниже! Ниже, Ирка! На уровне пояса! Так!
ИРИНА
(оборачиваясь)
Коля, господи! Коля?! Ты…
НИКОЛАЙ
(громко, в ухо Ирине)
По команде «пошёл» переносишь вес тела на правую ногу! Отталкиваешься правой ногой!
ИРИНА
(в ужасе)
Ко…
НИКОЛАЙ
(громко, в ухо Ирине)
Прыгаешь! С разворотом! На девяносто градусов! Вправо! Так, чтобы после отделения смотреть по направлению движению самолета!
ИРИНА
(отчаянно)
Нет! Нет!!! Не хо…
НИКОЛАЙ
(громко, в ухо Ирине)
Тело прогибаешь!
(хлопает Ирину по заду)
Ноги – врозь! Носки – вниз! Колени немного согнуты!
ИРИНА
Я…
(побелевшими пальцами вцепляется в обрез люка)
Ко…
НИКОЛАЙ
(громко, в ухо Ирине)
Руки – прямо! Вниз! Сохранять прогиб! Смотреть на самолет! Поняла?! Ирка?!
ИРИНА, кивнув, круглыми глазами смотрит в небесную бездну.
НИКОЛАЙ
(громко, в ухо Ирине)
Пошла!
Рука НИКОЛАЯ сильно толкает ИРИНУ. Пронзительный вопль «ма-а-а-а-ма-а-а-а-а…» на секунду перекрывает шелестящий гул самолёта и стремительно улетает в бирюзовую голубизну яркого летнего неба.
ТИТРЫ
МУЗЫКАЛЬНАЯ ТЕМА
(за кадром титров)
Горы цвета халвы.
Да ослиные визги.
Я родился, увы,
после жизни.
Кроет сумерек мглу
звёздным крепом…
Что отдать я могу,
кроме неба?
Припев:
Нет – не слёзы.
Лишь дождь
слепо косит.
Нам родиться пришлось
жизни после.
Время пущено вспять.
Поздно мыслить.
Нам пришлось жить опять.
После жизни…
Голоса – ни гу-гу
павших…
Знаете –
что отдать я могу,
кроме памяти?
И морозной
опять
веет свежестью…
Что могу я отдать,
кроме нежности?
Припев
Нынче снова кровать –
крапом крови…
Что могу я отдать,
жизни кроме?
Горы – в алом снегу.
Солнца брызги.
Что отдать я могу,
кроме жизни?
Припев
ТИТРЫ
Конец тридцать первой серии