После жизни
драма
сценарий телевизионного фильма
24-я серия
На фоне нарезок предыдущих серий звучит лейтмотив фильма.
ВИТАЛИЙ
Ведь есть честные, порядочные люди. Которые живут не по понятиям, а по совести. Которые о чести своей помнят. Которые ни за что мараться не будут в этом…
ИРИНА
(гневно)
Да где есть?! Жили бы они по совести, не сидели бы в золоте да в бриллиантах! Не имели бы особняки по всему миру! Что ты кому хочешь доказать?! Ну, угробят нас – тебе легче станет?!
ВИТАЛИЙ
Ирочка, послу…
ИРИНА
Да перестань ты ирочкать! У меня – дочь малая! Да и я ещё пожить хочу!
Титры: ИРИНА КРУГЛОВА – АКТРИСА Х
ИРИНА
Боже, Витя… Нельзя же так… Это же – власть, в конце концов… Государство…
ВИТАЛИЙ
Государство?!
(оборачивается)
Это ты мне говоришь про государство?! Государство не гоняет женщину с ребёнком, как зайцев, по всей стране! Чтобы выманить мужа и отца из-за кордона! Который сначала мил был, а нынче… Вне закона – такое государство! Как мы – вне закона, так и ублюдки эти, которые на вас с Катькой травлю объявили, тоже – вне всяких законов! Потому что закон – не бумажка, а справедливость! Правда, понимаешь?! А правда на нашей стороне! На твоей с Катькой стороне! И наказывать и судить я их буду по своим законам! Человеческим! И другого закона для меня никогда не будет!
Титры: ВИТАЛИЙ ПЕРЕВЕРЗЕВ – АКТЁР Y
Бородач, кряжистый, с красным обветренным лицом, улыбается.
БОРОДАЧ
Ничего… Дитя… Что взять?
КАТЯ
(возмущённо)
Какое такое – дитя?! Я скоро паспорт получу! Замуж смогу выйти! Деток нарожать! Правда, Сашик?!
ИРИНА
(повышает голос)
Я тебе сейчас выйду замуж! Опять тебя понесло?! Опять – фантазии?!
Титры: КАТЯ КРУГЛОВА – АКТРИСА Z в фильме…
«АНСАТ» задирает нос и цепляет хвостовым пропеллером чёрные прибрежные камни. Со страшным треском лопается металл. Хвост машины отрывается, и вертолёт, сделав сальто, рушится в реку. Ещё несколько поломанных древесных стволов бьют по машине. Из зияющего чёрного люка, как тряпичная кукла, вылетает человек. Стремительное течение несколько раз переворачивает вертолёт и несёт вниз. У края обрыва покорёженные остатки АНСАТа задерживаются и, наконец, рушатся к подножью высокого водопада.
ТИТРЫ
ПОСЛЕ ЖИЗНИ
(двадцать четвёртая серия)
ИНТ. САЛОН «УАЗИКА» – ДЕНЬ
САША
Чёрт…
(смотрит на Виталия)
Тут же… Километрах в пяти… Домик охотничий есть… Ну, не охотничий, а – так… Здесь же – заказник… Охраняется, типа, государством… Хотя дядьки жирные всё равно с ружьями падают… Бабки платят и пуляют во что не попадя…
ВИТАЛИЙ
Вот-вот…
(усмехается и трогает машину)
Они нас там и ждут… Слуги государевы… Приедем и прямо – в тёплые ручки…
САША
Да нет же, Виталий Степанович!
(оглядывается на Катю)
По той дороге чёрта с два кто проедет… Только на джипе разве… А Катюхе отдохнуть надо… И Ирине Викторовне – тоже… А зимой вообще только снегоходы пройдут… Я Ираклия наберу, он – дядька одного их наших, подгонит технику… Там три снегохода – в гараже… Туристов гулять… Отдохнём…
МАКСИМ
(поднимает голову)
А как же – пробы?
ИРИНА
Прокиснут, что ли, твои пробы?! Отвезёшь! Когда выберемся! Не видишь: ребёнок?! И Сашка – весь выжатый…
САША
Ничего я не выжатый…
(хмуро смотрит в окно)
Просто думаю: как – отец там? Он же, хоть и – взрослый, а, как – ребёнок… А сейчас вообще с лица спал… Со всеми делами этими…
ИРИНА
Ничего не будет с твоим отцом…
(лохматит Саше волосы)
Большой мужик… Ну, выпить не дурак… А так – нормальный парень… Трусливый только… Набери его, если волнуешься… Телефоны же есть…
ВИТАЛИЙ
Да, кстати, телефоны…
(выдирает радиостанцию и швыряет её с телефонами в открытое окно машины)
Нечего нам светиться…
САША
А как же…
ВИТАЛИЙ
Никак. Свалимся и всё. Сколько – до избушки? Сто вёрст? Твой Ираклий на месте сидит или по горам бегает?
САША
(пожимает плечами)
А я знаю? Может, двинул куда… Приедем, а там… Километра три будет…
ВИТАЛИЙ
(усмехается)
Дом-то стоит? Или он его с собой носит? Как – улитка… А раз стоит, значит войдём… И дойдём, коли жить хотим… Три версты – не триста… Час – не спеша…
ЧУМА
Нет, он парень – нормальный… В том году ныряли с ним… У Алушты… У нас уже дыхалка сдохла, а он всё прёт и прёт… На глубину… Потом шашлыки смастерил… С соусом каким-то… Особенным… Пальчики оближешь… Жена его – в Тбилиси… Молодая, между прочим… Как за такого лешего выскочила? Наедет в отпуск и обратно дела крутить… Швейная мастерская – у неё… Классная, кстати…
НАТ. ЗАСНЕЖЕННАЯ ДОРОГА – ДЕНЬ
Выхлёстывая из-под всех колёс струи тёмной каши, «Уазик» буксует в грязной снежной жиже.
ИНТ. САЛОН «УАЗИКА» – ДЕНЬ
ВИТАЛИЙ
Ну, вот и приехали…
(оборачивается)
Выгружаемся. Груз – по мужикам. И не быстрым пехом – к точке назначения. Вопросы?
НАТ. ЗАСНЕЖЕННАЯ ОБОЧИНА ДОРОГИ – ДЕНЬ
ИРИНА
Ой, Господи…
(садится на снег)
Не могу я больше никуда идти. Хоть – казните…
ВИТАЛИЙ
Ну, оставайся…
(надевает кофры с пробами)
А они не фонят? Ничего у меня отвалится от вашего дольмена, нет?
МАКСИМ
Излучение есть…
(пожимает плечами)
Только это – не радиация… Биологический фон… Почти –
человеческий… Как – аура…
ИРИНА
(возмущённо, вдруг)
Как это оставайся? Вы пойдёте, а я что: буду здесь сидеть? Одна? Ты сейчас всех построишь… По ранжиру… Ать, два…
ВИТАЛИЙ
(спокойно)
Ага… Сиди. Жди снегохода. А не дождёшься, тебя волки съедят… Или менты прихватят…
ИРИНА
Ещё чего?!
(встаёт)
Придумали! Волки! Я сама вас сейчас съем! Нет, правда, очень кушать хочется! Да, котёнок?!
КАТЯ
Нет, мне не хочется…
КАТЯ сжимает губы и медленно идёт по снегу.
ИРИНА
(качает головой)
Вот упрямая…
НАТ. ДВОР ДОМА ИРАКЛИЯ – ВЕЧЕР
ИРИНА, красная, размаянная, плюхается на небольшой чурбачок во дворе дома. Из большого рубленого коттеджа выходит крупный мужчина.
ИРАКЛИЙ
О-о-о-о!
(разводит руками)
Какие гости дорогие! Зачем на снег сидишь? В дом иди! Шура, дорогой! Твой друзья, да?! Прошу, дорогие! А Ираклий уходил… Приходил…
ИРИНА
(тяжело дыша)
Я… Ва… Не… Ма…
САША
Гамарджоба, Ираклий…
(медленно снимает с себя пластмассовые кофры)
Знакомься… Виталий Степанович… Это – Ирина Викторовна… Её дочка – Катюшка… Ну, Чуму ты знаешь… У тебя всё – спокойно?
ИРАКЛИЙ
Почему не спокойно?
(улыбается)
Лес, снег, горы… Всегда – спокойно… У-у-у-у…
ВИТАЛИЙ снимает автомат.
ИРАКЛИЙ
Настоящий оружие? Позволь… Никогда не видал…
ВИТАЛИЙ отщёлкивает «рожок» и протягивает автомат ИРАКЛИЮ.
ЧУМА
Тут – такой винегрет, Ираклий…
(смотрит на Катю)
Пропасть нам надо… Охоту вон на них открыли… Без хохм… Поможешь? Прямо говори. Нет, так мы дальше покатим…
ИРАКЛИЙ
(оторопев)
Какой охота? На ребёнка – охота? Кто? Говори… Ираклий немой будет…
ЧУМА
Да все!
(сминает поломанную сигарету)
И – бандиты какие-то, и – менты, и – спецы всякие! Вон он…
(кивает на Виталия)
«Вертушку» завалил на хребте. На базе Оганесяна стрельбу затеял… Ментов наших – мордой в гравий… И вообще таких дров наломано, что хоть на Луну улетай… Поможешь, Ираклий? Пусть оклемаются чуть… А потом уже подумаем – как быть…
ИРАКЛИЙ
Живите…
(разводит руки)
Дом – дворец… Я шашлык пожарю… Рыбка копчёный есть… Морс… Пусть живут… Сколько надо… А надо – в оборону встанем…
ЧУМА
Ну-ну…
(хлопает Ираклия по спине)
Давай-ка – без войны… И так мы… Из огня – да в полымя…
ИНТ. ДОМ ИРАКЛИЯ – ВЕЧЕР
ИРИНА
Ой, как хорошо…
(зажмуривается)
И – так вкусно… Мы намёрзлись… По горам набегались… Жуть…
ИРАКЛИЙ
Вот и кушай, женщина!
(улыбается)
Шашлык кушай… Сулугуни кушай… Всё кушай… Вино молодой… Сам жал… Такой…
(вертит пальцами)
Цветочный вино получился… Не крепкий… Свежий…
ВИТАЛИЙ прикрывает глаза.
ИРАКЛИЙ
Э-э-э…
(смотрит на Чуму)
Больной твой… Как зовут? Виталий, да? Почему такой бледный?
ЧУМА
(тихо)
Сквозное. В ногу… Кровь потерял… Перевязку сделали у этих… Учёных… А за путь, видно, опять растряс…
ВИТАЛИЙ
(не открывая глаз, улыбается)
Ничего… Зарастёт…
ИРАКЛИЙ
Э-э-э…
(приподнимается)
Зарастёт… Не зарастёт… А пока бинты надо… Ране помочь… Заражение будет – нога чик-чик…
ЧУМА
Так я и говорила – не шути с этим!
(тянет Виталия за рукав)
Пошли, дядечка… Лечить тебя будем…
ВИТАЛИЙ
Ну, какой я тебе – дядечка?
(улыбается)
Что за – дядечка? Имени, что ли, моего не знаешь?
ЧУМА
Да всё я знаю…
(приподнимает Виталия)
Это я, любя… От нежностей телячьих… Понял, Витечка? Обопрись-ка…
ВИТАЛИЙ
А ты – сильная девка…
(делает несколько шагов)
Меня, мужика – за центнер – подняла…
ЧУМА
Так, Виталя… Садись-ка…
ИРАКЛИЙ
(подвигает стул)
Давай…
ВИТАЛИЙ опускается на стул.
ИРАКЛИЙ
О-о-о…
(аккуратно заворачивает штанину)
Кровь… Много… Много – кровь…
ЧУМА
(разматывает окровавленные бинты)
В больничку бы тебе… С той стороны дыра – со сливу…
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Пуля – со смещённым центром… Хорошо, что – не в грудь…
ЧУМА ловко обрабатывает края ран, накладывает два марлевых тампона и туго забинтовывает ногу. ИРИНА вдруг отчаянно рыдает.
КАТЯ
Мама! Прекрати! Слышишь?! Никто не вопит! Все терпят! И я терплю! Иди ложись! Тебе поспать надо! Мама!
ИРИНА
Ой, простите…
(платочком вытирает лицо)
Что-то расклеилась… Всё держалась, держалась, а тут… Нервы сдали…
ИРАКЛИЙ
Я вам…
(смотрит на Ирину)
Вверху… Постель – мягкий… Спать будешь сладко…
(улыбается Кате)
А ты – с мамкой?
КАТЯ смотрит на САШУ.
ЧУМА
Макс, а ты что, как – в воду опущенный?
(толкает парня локтем)
И не ел ничего… Не боись – доставим твои ценности… Не пропадут…
МАКСИМ
Как-то всё это…
(утирает лицо)
Милиция эта… Машина… Они ж, наверно, своих хватятся… Искать будут… И что – тогда?
ЧУМА
Перетрухал, что ли? Ментов боишься? Или ссориться не хочешь? Ты говори, говори… Здесь все – свои… Поймём… Так завтра утречком я тебя сама на снегоходе до трассы закину… С кофрами твоими… Может, и вправду, протухнут без дела… А там ты уже сам попутку лови… Понял? Скажешь, подкинули… А денег не оказалось – передумали… Бросили на трассе… Въехал, что ли? Чего молчишь? Если сболтнёшь: где – мы, тебе пацаны наши бошку оторвут…
ИРИНА
Ну, Оксана…
(смотрит на Виталия)
Зачем ты так? И не испугался он… Просто устал… Перенервничал… Попал в нашу кампашку… Весёленькую… Я и сама никак не могу отойти от этих всяких гор… Стрельбы… Погонь…
ЧУМА
Перенервничал… Если нервный такой, пусть лечится… Валерьянку пьёт…
МАКСИМ
Да что на меня накинулись?!
(встаёт)
Что я вам – тварь какая?! Или – заяц трусливый?! Мне, и вправду, надо в город! А с милицией вы – зря… Они, хоть– те ещё, а зла никому не творят… А теперь искать вас будут… Хотя без нужды они в горы не лезут… Мало ли кто по горам шастает…
ЧУМА
(зло)
А тебя – не будут?! Ишь, как отделился! Нас – будут! А он – чистенький! Учёный, блин! По камням этим космическим! И больше его ничего не колышет! А батька, вроде, – нормальный старикан… Хотя тоже – чокнутый…
ИРАКЛИЙ
Спать, спать, спать… Всем – спать… Шашлык поел и – спать…
ЧУМА
Здесь сидеть будешь! Пока мы не решим – куда дальше! Понял?! Космонавт чёртов!
ИРИНА
Оксана, Оксана…
(трогает руку Чума)
И, вправду, давайте спать… Завтра будем думать… Все с ног валятся…
ЧУМА
А этого гада запереть надо!
(смотрит на Ираклия)
Чтоб дёру не дал… Хотя… Куда он без булыжников своих денется? Точно, намять надо… Минут шестьсот… Я что-то – никакая… О, Катька уже – того… Дрыхнет, кутёнок… Эх, сейчас бы – в баньку… По мне сто потов сошло…
ИРАКЛИЙ
Банька?
(оборачивается)
Банька – хороший… Крепкий банька… Ставить?
САША осторожно поднимает спящую КАТЮ по лестнице. Толкает ногой дверь.
ИРИНА
(тихо)
Саша…
САША
(шёпотом)
Ирина Владимировна… Я с Катюхой буду… Вы только ничего не говорите. Я всё понимаю. Я никогда…
ИРИНА
Я знаю, мальчик…
(устало опирается на перила)
Я знаю, что ты Катьку никогда не обидишь… Боже, ни рук, ни ног не чувствую… Как чугунные… Я хотела сказать…
(помолчав)
Уже забыла – что хотела сказать… Боже…
ИРАКЛИЙ
(оглядывается и поднимает руку)
Ты, женщина, там будешь… С мужчина… Дети с Оксана – в моей комната… Большой кровать… Мягкий… Я – тут, вниз… Геолог – со мной… Баня делать?
ВИТАЛИЙ
(качает головой)
Завтра, дорогой… Отоспимся… А то в бане повалимся… Вторые сутки – на ногах… Ираклий…
ИРАКЛИЙ
Да?
(оборачивается)
Что надо? Кому?
ВИТАЛИЙ
С оружием обращаться умеешь?
ИРАКЛИЙ
Ха! Волк бью. Фазан бью. А ты…
ВИТАЛИЙ
Тут…
(помолчав)
Всякое может быть… Мало ли что… Если прижмут, придётся – на поражение, как говорится… На тебя рассчитывать? Или – как?
ИРАКЛИЙ
Зачем обидное сказал?
(смотрит прямо в глаза Виталия)
Три ружьё есть… Я тогда спать не ляжу… И капкан – вокруг дом… Пойдут – цап! Капкан – добрый! Волк держит!
ВИТАЛИЙ
(улыбается)
Нет, Ираклий… Спать-то ложись… Так быстро они нас не вычислят… Но через пару дней могут… Вокруг – ничего нет? Ни турбаз, ни жилищ?
ИРАКЛИЙ
Нет…
(подумав)
Нет. Не стоят. Никто не стоит. Один дом. И силок навью. Много силок. Полезут – хвать. И нога – вверх. Шум будет.
ВИТАЛИЙ
Ага, поставь…
(хлопает по карманам)
О, ментовское курево… Я и забыл… А ты – охотник, вижу? На кого ходишь?
ИРАКЛИЙ
Нет…
(смотрит на пачку сигарет)
Ходил. Дурак был. Не хожу. Тварь жаль. Живая тварь. Рыбалка. Ягода. Раньше ходил. Всех бил. Олень бил. Волк бил. Дурак был…
ВИТАЛИЙ
(прислушивается)
Тихо… «Вертушка», что ли? Далеко… Километров за пять… Летают у вас? Кто?
ИНТ. КОМНАТА ДОМА ИРАКЛИЯ – НОЧЬ
КАТЯ
(вдруг открывает глаза)
Сашик… Это – ты, Сашик? Где – мы?
САША
(шёпотом)
Я, я… Кто же – ещё? Давай-ка снимем одёжку… И ты поспишь… Да?
КАТЯ
А ты – со мной?
(хватает руку Саши)
Не бросай меня… Слышишь… Я без тебя умру… Сразу…
САША
Кто тебя бросает, дурёха?
(стягивает с Кати свитер)
Ложись… Видишь: какая мягкая кроватка? Поспи, котёнок… А завтра в баньку пойдём…
КАТЯ
Нет, ты со мной ложись…
(обнимает Сашу за бедро)
Я тебя никуда не отпущу… Я к тебе головку на грудь покладу… И усну… Чтобы ты всегда со мной был… Мне всё равно – что будет… Главное, чтобы ты всегда со мной был… Всегда-всегда… Я без тебя жить не могу…
САША
Ну, маленький…
(проглатывает комок в горле)
Мы всегда будем вместе… Я тебя никогда не оставлю…
КАТЯ
(шёпотом)
Ой… У меня от пота маечка прилипла… Я вся – грязная-грязная… Тебе, наверно, противно меня трогать… Да?
САША
Ну, что ты такое говоришь?
(украдкой вытирает глаза)
Я тоже – грязный… Потный весь… Мы же столько ползали… Чёрти где… Завтра в баньке отмоемся… И будем блестеть… Как – поросята…
КАТЯ
(хихикает)
Почему – как поросята? Сашик… Знаешь, я тебя уже не стесняюсь… Раньше стеснялась… В больничке… И в кузне твоей… Это – плохо? Я, наверно, дрянная стала… Грубая… Как – солдаты на войне… И ты думаешь обо мне: вот, бесстыжая какая… Такая маленькая, а бесстыжая… Да?
САША
Что – ты, глупенькая?
(осторожно целует Катю)
Я тоже тебя раньше стеснялся… Помнишь? А теперь… А теперь мы просто стали родные люди… Очень родные… А как родного, близкого человека стесняться? Зачем? Ведь ты уже – часть меня… А я – тебя… А как саму себя стесняться? Ты же, когда голенькая перед зеркалом кривляешься, не прикрываешься? Тебя же никто не видит… Кроме тебя самой…
КАТЯ
(поднимает голову)
Это когда я голенькая перед зеркалом кривлялась?
САША
Ну, я к примеру сказал… Мы с тобой породнились, понимаешь? Ты мне – ближе всех на свете… Даже отца ближе…
КАТЯ
Ой…
(морщится)
Всё липнет… Так противно… Всё – потное, грязное… Давай я разденусь… Совсем… И в постельку нырну… И ты тоже эту одёжку свою сними… Гадко же в потном, грязном сидеть… Вон, какая у тебя шея липкая…
САША
(тихо)
Катюх…
КАТЯ
Что – Катюх? Мы же договорились не стесняться… Не бойся – я к тебе приставать не буду… Мне самой противно себя трогать… И тебе не дам себя трогать… Вот отмоемся, тогда…
САША
(стягивает с себя свитер и майку)
Что – тогда?
КАТЯ
(загадочно, шёпотом)
Тогда…
САША
А придут…
(стягивает штаны)
Придут мама с дядей Витей… Увидят нас голыми… Будет та-ра-рам…
КАТЯ
(хохотнув)
Та-ра-рам… Как будто они не знают, что мы с тобой уже… А этот… Как его? Ираклий… Такой большой… Как – медведь… Сидит в этом лесу… Как ему не страшно? Одному… Кругом – никого… Поцелуй меня, Саш…
САША
Кать…
(вздыхает)
Ну, мы же договорились…
КАТЯ
Только – разок…
(привстаёт на локоток)
Или давай я тебя сама поцелую… В губки… Да? У меня только губки – чистые… Меня всегда мама на ночь целовала… Ну, Саш…
САША
(осторожно касается губами к губ Кати)
Всё… Спи…
КАТЯ
(шёпотом)
Ложись… Ложись, Сашик… Я к тебе под крылышко заберусь… И усну… Да?
ИНТ. КОРИДОР ВТОРОГО ЭТАЖА ДОМА ИРАКЛИЯ – НОЧЬ
ИРИНА останавливается у двери комнаты. Поднимает руку.
ВИТАЛИЙ
(за спиной Ирины, тихо)
Не надо, Ир… Не стучи…
ИРИНА опускает руку. Медленно подходит к ВИТАЛИЮ. Опускает голову на большое, бугристое плечо. ВИТАЛИЙ, чуть нагнувшись, подхватывает женщину и несёт по коридору. Толкнув локтем дверь, заходит в комнату и осторожно опускает женщину на кровать.
ИРИНА
(тихо)
Она же ещё – маленькая… Ещё – ребёнок…
ВИТАЛИЙ
Это ты – маленькая…
(целует женщину в висок)
Это ты – ребёнок… А Катька уже выросла… Ты даже не заметила, как она стала женщиной… Маленькой женщиной…
ИРИНА
Боже, Витя, что ты говоришь?
(прикладывает ладони к голове)
Какой ещё – женщиной? Ей только – пятнадцать… В её возрасте я ещё… Не знаю… Нет, в куклы не играла, конечно, но…
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Она уже – женщина… Пойми это, наконец… И смирись с этим… И у неё – свой мир… Своя жизнь… А Сашка – молоток… Никому Катьку в обиду не даст… И сам не обидит… Не надо в их жизнь лезть… Не надо, Ира… Катюшка всегда тебя любить будет… Как – мать… А в Сашке она души не чает… Неужели ты не видишь?
ИРИНА
Вижу…
(помолчав)
Но никак не могу…
ВИТАЛИЙ
Не можешь с этим смириться…
(обнимает Ирину)
Да? Но придётся смириться… Нет, не смириться даже… Просто – принять. Как –
данность. Как – факт. У твоей дочери появился мужчина… Именно – мужчина. А – не паренёк какой-то приблудный… И этот мужчина…
ИРИНА
Да всё я понимаю…
ВИТАЛИЙ
Понимаешь, Ира… Но принять пока не можешь… Ревнуешь Сашку к дочери… И себя мучаешь, и Катьку, и Сашку… Выросла она. И не сможешь ты её удержать… Никакими пряниками… А если будешь следить, не пущать, препятствия чинить, потеряешь Катьку… Возненавидит она тебя… И уйдёт. Навсегда…
ИРИНА
Да?
(блестя глазами)
Ты думаешь?
(растерянно)
Так что же мне делать?
ВИТАЛИЙ
(улыбается)
Спатки ложиться… Раздевайся… И ложись… Или тебе помочь? Завтра отмоемся… Винца ещё хлопнем… С шашлычком… Да? Ложись… А я пойду – курну ещё…
ИНТ. ПЕРВЫЙ ЭТАЖ ДОМА ИРАКЛИЯ – НОЧЬ
ВИТАЛИЙ
(спускаясь по лестнице, тихо)
А ты чего, красавица, на диванчике корячишься?
(смотрит на Чуму)
Тебе ж сказали: иди к Сашке с Катькой…
ЧУМА
(не открывая глаз, вытягивает затёкшую ногу)
Вот ещё… Буду молодожёнов пугать… Покемарю чуть… Много мне надо?
ВИТАЛИЙ
(смеётся)
Да они дрыхнут уже без задних лап… Молодожёны…
ЧУМА
(тихо)
Вот и пусть дрыхнут… Третий всегда – занадто… Чего встревать? Не – в Швеции…
ВИТАЛИЙ
А чего ж сама-то не нашла себе жениха?
(достаёт сигареты)
Ты ж – в самом соку… Афродита неземная – просто… Всё – при тебе… И даже – больше… Был бы я – помоложе…
ЧУМА
(открывает глаза)
Так бери. Хоть сейчас пойду. Так тебя излюблю, взвоешь…
ВИТАЛИЙ
(помолчав)
Спи-ка давай… Излюблю… Из другого века – я… И замеса другого…
ЧУМА
Спи… Не с кем спать… Все мужики конкретные – при бабах…
НАТ. ДВОР ДОМА ИРАКЛИЯ – НОЧЬ
ВИТАЛИЙ тихо закрывает дверь, закуривает и с наслаждением затягивается. В полутьме возникает большая тень.
ВИТАЛИЙ
(кашлянув)
Ну, как?
ИРАКЛИЙ
Наставил…
(хлопает себя по ватным штанам)
Пять штука – вокруг… Семь штука – там…
(машет рукой)
Дальше… Капкан… Ловушка разный… Мне американец научил… Вьетнам воевал… Наступил – и в тебе зубы… Ба-бах… В брюхо… В пах… Вот такой зубы… Острый… Или ствол гибкий – с петля… Наступил и ты – на верхушка… Висишь… Голова – вниз…
ВИТАЛИЙ
(смеётся)
Да-а-а… Мастак – ты…
ИРАКЛИЙ
Ещё яма есть…
(улыбается)
Волк ловить… Там…
(растопыривает пальцы)
Во! Кол… Пять штука…
ВИТАЛИЙ медленно выпускает дым.
ИРАКЛИЙ
Заснул твой женщина?
(прислушивается)
Чу…
ВИТАЛИЙ
(настороженно)
Что?
ИРАКЛИЙ
Филин молчит…
(смотрит в ночь)
Сова молчит… Зверь молчит…
Внезапно из темноты раздаётся хруст и дикий вопль. ВИТАЛИЙ, резко открыв дверь, выхватывает из-под деревянной скамьи автомат, вылетает во двор и падает под развесистой оснеженной елью. Новый страшный крик разрывает ночную тишину. ВИТАЛИЙ машет рукой. ИРАКЛИЙ подползает к ели.
ВИТАЛИЙ
(шёпотом)
Где ставил? Показать сможешь?
ИРАКЛИЙ
(тихо)
Там… И – там… Много ставил… Сработал ловушка… Так?
Из дома выскакивает полуодетый САША. ВИТАЛИЙ резко поднимается на ноги и, пригибаясь, подбегает к дверям.
ВИТАЛИЙ
(быстро, шёпотом)
Так, Саня… Отвечаешь за женщин. Из дома – никому. Оружие – на кухне. В шкафу посудном… Появится кто – вали всех к чёртовой бабушке. Наповал…
САША
(кивая, тихо)
Я всё понял, Вита… Я всё сделаю… Вы только…
ВИТАЛИЙ
В дом. Всех – наверх. Быстро. В одну комнату. Двери – на запор. Держишь окна.
И вновь совсем близко дико орёт человек. ВИТАЛИЙ, пригибаясь, подбегает к ИРАКЛИЮ.
ИРАКЛИЙ
(тихо)
В яма попал…
(округляет глаза)
Бр-р-р-р…
ВИТАЛИЙ
(шёпотом)
Веди… Быстро. Может, роту пригнали твари эти…
ИРАКЛИЙ
Карабин есть…
(оборачивается)
Два карабин… Патрон… На медведь…
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Не надо. Веди давай… Только в свои же ямы меня не закинь…
ИРАКЛИЙ
(машет рукой)
В след иди… На след мой… Понял?
ВИТАЛИЙ
(смотрит на дом)
Понял, понял…
Свет в окне второго этажа загорается и тут же гаснет.
ИРАКЛИЙ
Смотри на мой…
ВИТАЛИЙ
(шёпотом)
Тихо. Ни звука… Веди…
ИРАКЛИЙ осторожно идёт по рыхлому снегу. ВИТАЛИЙ ещё раз оглядывается на дом и, аккуратно ставя ступни в чёрные прогалины следов, шагает за разлапистые ели.
НАТ. ЛЕС – НОЧЬ
На дне глубокой тёмной ямы никого нет. ИРАКЛИЙ оборачивается, пожимает плечами и открывает рот. ВИТАЛИЙ прикладывает указательный палец к губам мужчины и машет рукой. Через пару десятков метров огромные «грабли» заострёнными концами впиваются в ствол дерева. ВИТАЛИЙ трогает содранную кору. Лижет указательный палец.
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Кровушка, однако… Шибануло ещё одного твоей штукой… А на дне ямы колья чёрные были… Значит, упал боец… Напоролся по самое… Где тут можно вблизи посадить «вертушку»? Место для посадки есть? Откуда тогда звук слышал?
(Ираклий открывает и закрывает рот)
Говори, говори…
(садится на толстую рукоять «граблей»)
Не бойся… Никого уже нет… Забрали они своих… Всех… И – убитых, и – раненых… И ушли. Не полезли дальше… В твою мясорубку…
ИРАКЛИЙ
(вытирает потный лоб)
Там… У речка… Сажался много раз… Этот… Тот… Весна дорога размыло… Мне соляра доста…
ВИТАЛИЙ
Значит, так…
(поднимается)
Домой иди… Женщин успокой… Чая дай… Вина… Скажи, что буду скоро… Иди, иди… Твои ужасы я запомнил… Не попадусь…
ВИТАЛИЙ закидывает автомат за спину и медленно лезет на сосну.
ИРАКЛИЙ
Э-э…
(задирает голову)
Кто такой был? Плохой люди, да?
ВИТАЛИЙ
(с дерева)
И снегоходы подготовь… Чтоб тянули… Сделаешь?
ИРАКЛИЙ
(вверх)
Машина готов… Хороший машина…
ВИТАЛИЙ
Ну, вот и шагай…
(улыбается)
Я сейчас погляжу – что, где да как и тоже приду… Чаёк пить… Поставишь?
ИРАКЛИЙ разводит руками. ВИТАЛИЙ поднимается по скользкому, мокрому стволу над деревьями. Далёкие бортовые огни вертолёта мигают за тучей и скрываются.
ВИТАЛИЙ
Ну, суки…
(коротко сплёвывает)
Твари… Будет вам…
НАТ. ДВОР ДОМА ИРАКЛИЯ – НОЧЬ
ВИТАЛИЙ медленно подходит к дому ИРАКЛИЯ.
ИРАКЛИЙ
(шёпотом)
Готов машина… Залил машина… Куда пойдёшь с машина? Ночь… Утро будет… Погоди утро… Тогда покажу… А этот… Саша… Я дверь в дом – только… А он оружий – мне в живот…
ИНТ. ПРИХОЖАЯ ДОМА ИРАКЛИЯ – НОЧЬ
ВИТАЛИЙ и ИРАКЛИЙ входят в дом.
ИРИНА
(обнимая Катю)
Божечки, Витя… Что же это опять творится?! Опять нас нашли, что ли?! Что за вопли – там?! Кто кричал?! Куда ты ходил?!
ВИТАЛИЙ
(снимая автомат, опускается на скамью)
Ничего… Всё – нормально… Улетели…
ИРИНА
Кто улетели?!
(смотрит на Сашу)
Саша, отдай пистолет! А то ты кого-нибудь застрелишь! Ей-богу! Витя?! Когда же это кончится?! Ты опять кого-то…
ВИТАЛИЙ
Я-то – ничего…
(усмехается)
А Ираклий там такого кошмара намастерил… Представляешь, Ириш: ямища… Метров семь глубиной… А дно кольями острыми утыкано… А сверху всё заложено… Ветками… Сучьями…
ИРИНА
(умоляюще)
Витя! Ты можешь толком объяснить: что там было?! Опять эти приходили?! Нас снова нашли?! Нас опять хотят убить?!
ВИТАЛИЙ
Или – полено, зубьями утыканное… Заденешь верёвку и тебя этим поленом – в живот… Вьетнам – просто… Я слышал: вьетконговцы ещё дерьмом своим эти зубья обмазывали… Чтоб – наверняка… Если даже не убьёт сразу, то боец заражение схватит… В тропиках этих… А у остальных дух боевой – на спад… Куда – с бойцом таким?
ИРИНУ вдруг бурно вырывает.
КАТЯ
Дядя Витя…
(с натугой сглатывает комок в горле)
Ну что ты такие кошмары рассказываешь? Меня тоже сейчас стошнит… Жуть какая…
ИРАКЛИЙ
(подаёт Ирине полотенце)
Возьми… Лицо – мокрый…
ВИТАЛИЙ
А война, детка…
(оглядывает всех)
Война, ребятки, и есть тошниловка… Пот… Грязь… Кровь… Вонь… Это только в кино комиссар кричит «За Родину!» и пистолетом сотню фрицев косит… Вы вот чуть по горам поползали и едва живые в кроватки попадали… А мы с пацанами сопливыми в рейдах по десятков пять вёрст отпахивали… Четвертак – туда… По скалам ледяным, ущельям, перевалам… Четвертак – обратно… Кто целый остался… Потому что стрёмно было летунам иногда себя под стингеры «духовские» подставлять… Ладно… Сегодня они больше не сунутся… Менты те, наверно, «стукнули» федералам… Когда очнулись… Мол, так и так… Бандиты в количестве шести душ объявились… Портреты наши нарисовли… А куда бандитам, кроме твоей избушки, Ираклий, сунуться? Некуда… В горах вы, бабы, богу душу ночью отдадите… Они это уразумели… И что костёр мы жечь не будем, догнали…
МАКСИМ
(вдруг)
Дайте мне тоже пистолет! Никуда я не поеду! Чёрт с ними, с образцами этими… Я тоже буду сражаться!
ВИТАЛИЙ
(хохоча)
Ну, блин, воин! Профессор-агрессор! Сядь! И помолчи!
САША
Что же мы будем делать, Виталий Степанович?
(смотрит на Катю)
Они же опять придут… Или вообще прилетят и разбомбят нас всех! Какими-нибудь ракетами… Вокруг на десятки километров – никого… И всё – шито-крыто…
ВИТАЛИЙ
Нет…
(смотрит на Ираклия)
Дорогой, будь добр, плесни чего… Вино у тебя – дивное… Или – покрепче… Спиртяга тоже пойдёт…
ИРАКЛИЙ
Есть! Вино хороший! Свой! Вино будет! А хочешь – чача?! Настоящий! Не самогонка какой! Хочешь?!
ВИТАЛИЙ
(смеётся)
Давай чача… Нет, Саша… Бомбить нас никто не будет… Живыми мы им нужны… Иришка с Катькой, то есть… Меня они, конечно, сразу бы хлопнули… Я им, как кость – в заднице… Вечно поперёк лезу… Людишек их хвалёных калечу да в расход пускаю… Стратегии генеральские рушу…
КАТЯ
(тихо)
Дядя Витя…
ВИТАЛИЙ
Видно, чем-то твой папка, Катюш…
(смотрит на Катю)
Видно твой папка им крепко насолил… Ой, как крепко…
ИРИНА
(тихо)
Колька может…
ИРАКЛИЙ
(подаёт Виталию стакан с тёмной жидкостью)
Вот… Чача мой… Только – крепкий… Очень…
ВИТАЛИЙ
Я пока не знаю – чем именно…
(берёт стакан)
Спасибо, генацвале… Но насолил. А руки у них коротки оказались… Кольку прищучить. Так они, сволочи, вас с Катькой хотят в гости к себе определить… Потом по своим каналам Кольке маякнут: мол, дочь твоя с жёнкой – у нас… Можем их на кусочки распилить… А можем мармеладом намазать… Я не сомневаюсь, что Николай на всё пойдёт ради семьи. Тут они его и приголубят, как говорится…
ЧУМА
Блин!
(встаёт со стула и проходит по комнате)
Всегда знала, что все эти чекисты – твари несусветные! Но семью в залог брать, чтобы мужик объявился?! Это – что: они так, типа, дела свои крутят?! Ни совести у них нет?! Ни сердца?! Кирпичи – в груди?!
ВИТАЛИЙ
Оксана…
(делает глоток из стакана)
Ух! Оборотов семьдесят, да? Аж до кишок пробрало!
ИРАКЛИЙ
(смеётся)
А-а-а… Огонь – чача? Свой чача! Для гостей дорогих!
ВИТАЛИЙ
Всё, Оксанка…
(переводит дух)
Аж в копчике запекло… Всё, Оксаночка, определяет целесообразность… А методы могут быть самые разные… Ты думаешь: они – чистые руки, холодная голова, пламенное сердце? И все – в белых перчаточках? Возникнет необходимость или приказ – любой человек станет мишенью… Любой… Вспомни тридцатые года… Да и не только тридцатые… Генералов в подвал с крысами бросали… Пальцы молотком дробили… Чтобы признал человек себя шпионом… Английским, японским, китайским… Без разницы – каким… А обычный человек и вовсе – букашка… Имярек. Дунь на него и нет человечка… Только Колька…
(резко выдыхает и допивает стакан)
Хо! Ядерная, чёрт… А Коля… Коля – не обычный и не букашка… И терпели его всякие главкомы и члены, потому что он такие операции проводил, какие другим и не снились… Он – офицер от Бога… Башка… Умница… Это я – служака рядовой… Мне прикажут – я стреляю… А Колька, по меньшей мере, сотне пацанов наших жизни подарил… Тем, как рейды строил… Тем, что тупорылых «полканов» не слушал… Замполитов разных жирных к такой-то матери посылал… Тем, что тогда ещё свою агентуру у «духов» имел… И башлял им баксами, которые у других «духов» отбивал… Да и я Кольке жизнью обязан, если на то пошло… Если бы он тогда меня в 87-м под Кундузом не выволок из-под «чемоданов» «духовских»… Сам с пулями – в брюхе… Контуженный… Лежал бы я в «цинке» запаянном…
ИРАКЛИЙ
(тихо)
Какой война – страшный… Зачем – война? Кому нужен война?
ВИТАЛИЙ
Нужен, дорогой!
(хлопает Ираклия по плечу)
Ой, как нужен! Вот – тем!
(поднимает вверх указательный палец)
Тем, кто сидит в кабинетах, отделанных красным деревом! Кто домищи городит во Флоридах всяких! Кто в кремлях да белых домах жирует! Да тем же работягам уральским, которые оружие клепают, без войны – никак! Кончится война – чем они детишек своих кормить будут? Ложки с чайниками выпускать?
Во внезапной тишине вдруг громко тикают часы в одной из комнат второго этажа.
ВИТАЛИЙ
Ладненько…
(медленно встаёт)
Ядрёная у тебя чача, Ираклий! Ох, ядрёная…
ИРИНА
Так что же мы будем делать?
(поднимается с пуфа)
Ждать, когда они опять заявятся? И нас с Катькой в подвал какой снова упекут? А вас почикают, как кур? Так, что ли?
ВИТАЛИЙ
(спокойно)
Вы сейчас идёте досыпать… Без разговоров. И ты, Оксанка, брось дурить… Поспи по-человечески. В кровати…
ЧУМА
Я не хо…
ВИТАЛИЙ
(повышает голос)
Это – приказ! Я ввожу военное положение. Себя назначаю главным генералом. А вы все – рядовые пока. Поэтому – безо всяких «я». Кому что не понятно?
ЧУМА
Есть, товарищ главный генерал!
(козыряет)
Так точно!
ВИТАЛИЙ
(прищуривается)
А к пустой голове руку не прикладывают… Вы все завтра мне будете нужные свежие и здоровые. Всем – в постели. Шагом марш.
ИРИНА
Витя…
ВИТАЛИЙ
Я сказал: всем!
(нахмуривается)
Без исключений. Даю на отбой пять минут.
САША
Пошли, Чума…
(тянет девушку за рукав)
Там кровать – закачаешься! Перина – во! Упадёшь – неделю проспишь!
ЧУМА
Я и так уже – в отпаде…
(косится на Катю)
В полном… Ты – не против, Катюшик?
КАТЯ
Что-о-о-а-а…
(сладко зевает)
Ой… Чего?
ЧУМА
Ну, типа…
(смотрит на Сашу)
Интим ваш нарушу… И – всё такое…
ВИТАЛИЙ
Осталось три минуты!
(смотрит на Чуму)
Кто не отобьётся, будет на улице ночевать… В снегу…
НАТ. КРЫЛЬЦО ДОМА ИРАКЛИЯ – НОЧЬ
ВИТАЛИЙ медленно выпускает сигаретный дым, поднимает глаза и некоторое время слушает лесную зимнюю ночную тишину. Делает ещё одну сильную затяжку и стреляет окурком в снег.
ИНТ. ДОМ ИРАКЛИЯ – НОЧЬ
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Ну?
(прислушивается к звукам дома)
Вроде, все утихомирились… У тебя, генацвале, бензин есть? И – канистры металлические…
ИРАКЛИЙ
Бензин?
(поднимает брови)
Бензин – полно… В гараж стоит… Канистра – там… Пять… Нет, семь штука…
ВИТАЛИЙ выщёлкивает из автомата «рожок», из «рожка» – несколько патронов и двумя пальцами аккуратно достаёт пули из гильз.
ИРАКЛИЙ
(тихо)
А зачем… Зачем патрон лома…
ВИТАЛИЙ
Семь канистра… Это – хорошо…
(чешет бровь)
Пошли-ка… Тихо – только… Баб наших не буди… Да, и верёвка ещё нужна… Длинная…
ИРАКЛИЙ
(шёпотом)
Есть верёвка… А зачем патрон поломал? Для порох, да?
ВИТАЛИЙ
Ага…
ВИТАЛИЙ, крякнув, вытягивает пули ещё из нескольких гильз и высыпает чёрный порошок на газету.
ВИТАЛИЙ
Мы им кой-чего придумкаем с тобой… Вдруг опять сунутся… Твои вилы с ямами уже обойдут… Учёные… А на мои фокусы попадутся… Хотя… Над тобой вообще – какое начальство?
ИРАКЛИЙ
Начальник есть…
(вздыхает)
Такой… Ну… Просто – молодой юноша… Прилетал весна… Руководил… Сказал: деньги – нет… Бензин – нет… Люди – нет… А гость – принимай… Два… Нет, три гость апрель был… На кабан ходил… Олень стрелял…
ВИТАЛИЙ
Они тебя – как…
(поднимает голову)
Заранее предупреждают? Мол, приедут… Столько-то… И лицензия ж нужна? На отстрел…
ИРАКЛИЙ
(морщится)
Какой – лицензия?! Какой – заранее?!
ВИТАЛИЙ
Тише, тише… Не кричи… Толком объясни…
ИРАКЛИЙ
Я и сказал…
(понижает голос)
Бах и тут… А машина – тыр-тыр… Улетел… Они олень побил… Кабан побил… Водка выпил… Машина – тыр-тыр – пришёл… Ушли… Новый пришёл… Всё…
ВИТАЛИЙ
Так какого чёрта ты здесь сидишь?
(пожимает плечами)
Ты же – егерь… Здесь – заказник… Федеральный – да? Ты же охранять должен…
ИРАКЛИЙ
Какой охранять?
(помолчав)
Кому охранять? Вот… Смотрю – как дом стоит… Гость встретил… Гость проводил… Охранять… И зарплата… Восемь месяц должен… Инспекций прилетал… В лето… Неделю пил… Гадил… Стрелял… В меня попал…
(задирает рукав свитера)
Рука попал… Немного… Деньги дал… Я солярка купил… Для дизель…
ВИТАЛИЙ
(тихо смеётся)
Да-а-а… Весело ты тут живёшь… А я-то думал: всех строишь… Большой начальник… Значит, так: как рассветёт чуть, мы с тобой по леску пройдём… Вокруг да около… Бережёного, как говорится… Были бы камеры – поставили… А так… И слепые, и глухие… Как – котята… Хотя эти бойцы подумают, что мы рванём всей кампашкой куда подальше… От греха, как говорится… На трассах, может, где засады поставят… На въездах в населённые пункты… А мы никуда не двинем… Если тебе кто звонить станет, дурачка строй, понял? Мол, ничего не слышал… Ничего не видел… Один сижу в лесу, как леший… Пришлите хоть бабёнку надувную… А то – бессонница…
Понял, генацвале?
ИРАКЛИЙ
Ничего не понял…
(помолчав)
Но буду сказать… Как ты говорить…
ИНТ. ПАРНАЯ – УТРО
ЧУМА, размаянная, красная, окунает пышный берёзовый веник в тазик с водой и хлещет по багровой узенькой спинке КАТИ.
КАТЯ
А-а-а-а-а! Мама-а-а-а-а!
ИРИНА
(смеётся)
Во-о-о-от… Терпи казачка… Атаманшей будешь… Никогда ж не парилась толком…
КАТЯ
Ма-а!
(задыхается от хлёстких сильных ударов)
А-а-а!
ЧУМА
Терпи, Катюха!
(проходится веником по маленьким ягодичкам)
Все хвори из тебя вылетят! Вся дурь уйдёт! Будешь сверкать потом… Попкой розовенькой… С дракошей… Перед Сашкой своим… Глаз он от тебя не отведёт после… Поняла?
КАТЯ
(тонко)
По… А-а-а-а… О-ё-ёй!
ИРИНА
Оксан, а не сильно ты – её?
(утирает потный лоб)
Уф-ф-ф… Парок какой… Славный… Так греет… Аж дух хватает…
ЧУМА
Так на то – и банька!
(медленно водит веником по багровой спине Кати)
Чуешь благодать? Как твой дух задышал… Как истома потекла по косточкам…
КАТЯ
Чу…
(поворачивает голову)
А я потом не помру? У меня вся кожица горит… Я расплавлюсь се…
ЧУМА
Не помрёшь!
(окунает веник в тазик)
Никто ещё не помер… Рождались заново только… Поворачивайся давай…
КАТЯ
Ой…
(привстаёт)
Можно… Можно я чуть постою? А то я сейчас… Мне уже… Я сей…
ЧУМА
(хохотнув)
Можно… Ополоснись… Посиди… А потом – ещё… Чтоб толк был… Польза пошла… Ир, давай падай! Я по тебе чуть пройдусь… Давай-давай!
ИРИНА
Я…
(смотрит на Катю)
Ой, не знаю… Боюсь я… Ты только не очень меня…
КАТЯ
(выливает на себя тазик холодной воды)
Уф-ф-ф-ф… Хорошо как… Ложись, мам! Не бойся! Я не боялась… Хотя страшно было…
Дверь парной вдруг приоткрывается.
ВИТАЛИЙ
(в клубах пара, весело)
Ну, девульки?! Не упарились? Парок – хорош?
ИРИНА
Бесстыжий! А ну, дверь закрой! Витька! Демон!
ЧУМА
(поворачивается, весело)
Давай – к нам, Виталичка! Я и тебя – веничком! От души!
ИРИНА
Я кому сказала: уйди!
(прикрывается тазиком)
Бабы – здесь! Голые! Срамник чёртов!
ЧУМА
А что?
(откидывает назад мокрые волосы)
Я с мужиками парилась… И – ничего… Никто ни к кому не лез… Ну, постебались чуть… У кого там член – какой… Или – задница…
ВИТАЛИЙ смеётся и прикрывает дверь.
ИРИНА
Фу…
(приседает на полок)
Бесстыдник… Аж сердце закололо…
ЧУМА
Ну ты, мать, даёшь…
(берёт новый веник)
Сколько бань таких… Где мужики – с бабами… И – у нас, и – за границей… Что такого? Ну, мы – голые… Мужики – голые… Парятся… Хохмят… Я, правда, раз в сауну одну залетела… В Питере… Вроде, не чужие были, а потом полезли… Распалились… А мы с подругой – одни… На пять мужиков… Короче, врезала я одному по яйцам и – ходу… Еле ноги унесли… А тут же все – свои… Виталька твой… Сашка… Ты ж сколько раз спала с Виталькой? А вопишь, как целка…
КАТЯ вдруг соскакивает с полка и вылетает из парной.
ИРИНА
Ты думай, что несёшь!
(хватает Чуму за волосы)
При ребёнке! Отец у нас есть! Поняла?! А с кем я спала – не твоё дело! Ясно?!
ЧУМА
(оторопев)
Поняла… Да поняла я… Пусти… Пусти, тебе говорю…
ИРИНА
(убирает руку)
И при ребёнке больше не заикайся… О том – кто с кем спит… Дошло? Сама можешь хоть миллион мужиков иметь… А меня своими толками не марай… Муж у меня есть… Муж… Поняла: муж?! И, кроме него, у меня никого никогда не было! И не будет! Ясно?!
ЧУМА
Да поняла я…
(помолчав)
Ир? Ты… Это… Прости меня, стерву… Просто завидки опять взяли… Такой мужик – Виталик, а не мой… Дошло? Я поначалу, словно слепая была… Стебалась всё: дядечка там… И – всё такое… А потом… Не знаю… Втюхалась, что ли? Виталя – такой мужик… Такой мужичище… Как – скала… И сильный, и нежный, и… Я, видно, всю жизнь себе такого мужика снила… А тут он наяву возник… Живой, понимаешь? Тёплый… Рядом почти… А я ему – по фигу… Что есть я, что нет меня… А чем я хуже тебя? Хуже других? Почему одним фартит: и муж есть, и дочуха, и мужик конкретный – в постельке, а другим – шиш? Одни придурки да кобели рисуются…
ИНТ. ПРЕДБАННИК – УТРО
ИРИНА медленно выходит из парной. Оборачивается большим синим полотенцем. Смотрит на дочь.
ИРИНА
Катюш, хватит здесь сидеть… Босиком… Одевайся и пошли в дом… Простудишься…
КАТЯ внезапно вскакивает, одёргивает длинную красную майку и резко распахивает дверь парной.
ИНТ. ПАРНАЯ – УТРО
КАТЯ
(хватает веник и хлещет Чуму)
Не смей больше мою мать хаять! Она – самая лучшая мать! Поняла?! Не твоё дело – как мы живём! Не лезь в нашу жизнь! И к Сашке не лезь! Он – мой! Поняла?!
ЧУМА
(прикрываясь тазом от хлёстких ударов веника)
Да погоди ты… Уймись, чокну…
КАТЯ
(яростно)
Я тебе покажу – чокнутая! Думаешь: сиськи себе отрастила отпадные – тебе всё можно?! Я тебя за мать убью! И за Сашку убью! Ночью задушу! Чтоб ты задом не крутила здесь! Чтоб ты, чумная…
ИРИНА
Катюш, Катюшик…
(хватает Катю сзади, испуганно)
Господи… Уймись… Не надо… Успокойся, котёнок… Никто у тебя Сашу не заберёт… Никто меня не оби…
КАТЯ в руках матери вдруг обмякает.
ИРИНА
Пойдём, котёнок…
(смотрит на съёжившуюся Чуму)
Видишь – что натворила языком своим длинным?! Этого хотела?! Так любуйся! Дитя, как – помешанное… Довольна?!
ЧУМА медленно опускается на полок и закрывает лицо руками.
ЧУМА
Боже…
ИНТ. ДОМ ИРАКЛИЯ – ДЕНЬ
ВИТАЛИЙ
И что – такие хмурные?
(весело смотрит на женщин)
Перепарились? Сашка, пошли грязь сдирать… И этого… Академика зови… А то зашился где-то… Ни духу, ни слуху… Обиделся, может? Что мы его построили вчера… И пистоль не дали… Ир, что случилось-то? Чего лиц на вас нет? Погрызлись?
ИРИНА
(тихо)
Ничего…
ВИТАЛИЙ
(смотрит на Катю)
А почему Катька – опухшая? Плакала? Кто тебя обидел? Я сейчас с него шкуру спущу… И – на фрикадельки… Ну? Что молчите, партизаны?
КАТЯ
(гнусаво)
Никто не обидел…
ЧУМА
Я…
(снимает с головы тюрбан из полотенца)
Я это чуши намолола… Ты в голову не бери, Виталий Степанович… Что с меня, дуры чумной, взять? Я обсохну только и двину… К вечеру на вокзале буду… И махну… Куда копчик крутанёт… А там уж…
ВИТАЛИЙ
Та-а-а-ак… Опять – бабьи бзики… Нельзя вас одних на час оставить… Сразу – Третья Мировая… Что опять не поделили? Из-за чего истерики? Нельзя мирно жить? Мало у нас напрягов всяких? Без – бзиков ваших… Куда ты махнёшь? С подводной лодки…
ИРАКЛИЙ
Э-э-э…
(тихо подходит к Виталию)
Я дрова хочу идти… Там… Делянка хороший… Меня это… Твой ба-бах не… Не бухнет? Канистра – который…
ВИТАЛИЙ
(улыбнувшись)
Нет… Не бойся, иди. Не бабахнет… Без меня… Надо запал активировать… Может, помочь с дровишками?
ИРАКЛИЙ
(мотает головой)
Сам… На машина поставлю… Дрова – хороший…
(поднимает большой палец)
Жар будет – во!
Внезапно глухо тренькает телефон. ИРАКЛИЙ роется в кармане чёрного зимнего комбинезона.
ИРАКЛИЙ
(в телефон)
Ираклий – тут… Аминашвили гово… Кто? Кого?
(пожимает плечами и растерянно протягивает трубку Виталию)
Тебе говорит… Дай, говорит… Телефон дай…
ВИТАЛИЙ осторожно берёт старенький мобильный, смотрит на мутноватый зелёный дисплей и прикладывает трубку к уху.
ВИТАЛИЙ
(в телефон)
Да. Слушаю вас…
(все замирают)
И вам – доброго здоровьица, товарищ генерал… Каким ветром – в наши края? Когда? Когда подлетите, Борис Петрович? Ну, так и я…
(смотрит на часы)
И я выдвинусь к месту… Да, в курсе… Буду через полчаса… Непременно буду… Один… Да… Наберите меня, Борис Петрович, когда сядете… Ага… А то ваш номер у меня не… Понял… И – вам, товарищ генерал… Здравия желаю…
ИРИНА
(сдавленно)
Что? Что, Витя?
ВИТАЛИЙ медленно опускает телефон.
ИРАКЛИЙ
Такой…
(пожевав губами)
Добрый звонил… Будь любезны, сказал… Мой имя, отчество знал…
ВИТАЛИЙ
Да…
(оглядывается)
Добрый… Очень добрый… Значит, так: всем быстро одеться. Саня, «калаш» оставляю тебе. Там – полный «рожок». Давай, дорогой…
(хлопает Ираклия по плечу)
Ты знаешь – что делать… Мобилу твою древнюю я у тебя в прокат беру, да? И сидите тихо… Как – мыши… За академиком смотрите – чтоб не учудил чего… Я сказал: быстро всем одеваться! Быстро, Ирина!
ИРИНА
Господи… Опять начинается…
НАТ. БЕРЕГ ГОРНОЙ РЕКИ – ДЕНЬ
«Крокодил», не спеша, делает круг над кипящей, клокочущей речкой и начинает опускаться.
НАТ. ОКРАИНА ЛЕСА – ДЕНЬ
ВИТАЛИЙ осторожно высовывает часть лица из-за толстого мшистого ствола вяза. Вертолёт зависает и, раздувая шквалом ветра прибрежную воду, мягко плюхается на каменистый пологий пятачок берега. И тут же звенит телефон.
ВИТАЛИЙ
(в телефон)
Вижу!
(выглядывает с другой стороны дерева)
Я – здесь, товарищ генерал…
(телефон тихо квакает)
Нет, зачем нам обниматься, Борис Петрович? Не братья ведь! Хочешь – так поговорим?! Я тебя отлично слышу… Зачем прилетели? По души Кругловой с ребёнком?!
В люке вертолёта показывается силуэт крупного мужчины.
ВИТАЛИЙ
Что же ты, товарищ генерал, не выходишь?!
(медленно тянет руку по влажной чёрной земле)
Простудиться боишься? Насморк подхватить? Что?! Мне выйти?! Чтоб твои молодцы меня в решето превратили?! Для макарон?! Сам-то – в «бронике»?! Ты говори, коли звал, а то у меня кисель на кухне стынет! Я из-за тебя и позавтракать не успел!
Телефон опять журчит. Лопасти вертолёта шипящим свистом взрезают густой зимний воздух. ВИТАЛИЙ тыльной стороной запястья утирает потный лоб.
ВИТАЛИЙ
(в телефон)
Значит так, генерал! Диктовать можешь в своём кабинете! Женщин ты не получишь! А Круглов тебя найдёт и за ваши художества…
ВИТАЛИЙ опирается на затёкшее предплечье и тут же скользит локтем по мокрому толстому корню дерева. В то же мгновение несколько пуль вспарывают кору дерева над головой ВИТАЛИЯ. Одна сильно толкает в плечо.
ВИТАЛИЙ
(морщась, тихо)
Ах вы, твари…
ВИТАЛИЙ влипает лицом в густой влажный мох и сильно дёргает левой рукой с намотанной на ладонь сырой верёвкой.
В метрах трёх от вертолёта, среди камней, вспыхивает небольшой огонёк и через секунду – один за другим – пять мощных взрывов сотрясают речную долину. Недалеко от головы ВИТАЛИЯ гулко грохается покорёженный кусок дюралюминия. Сверху сыплются мокрые ветки. И сразу становится очень тихо. Только быстрая горная река, глухо урча, спотыкается на острых пенных порогах. ВИТАЛИЙ зажимает правой ладонью побагровевшую ткань куртки. Ссыпая с лица мелкие ветки и сморщенные чёрные листья, мотает головой. Медленно, опираясь здоровым плечом о ствол вяза, встаёт на ноги и смотрит на речку. На маленьком прибрежном пятачке зияет пять тёмных ям, среди которых валяются развороченные части «крокодила».
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Ну? С отставкой тебя, товарищ генерал… Был человеком, а сдох сукой… Это тебе – за Кольку… И – за Катьку с Иришкой… И – от меня лично…
НАТ. ДВОР ИРАКЛИЯ – ДЕНЬ
Дом ИРАКЛИЯ отчаянно пылает. ВИТАЛИЙ издали, из зарослей густых кустов, некоторое время смотрит на пожар. Из-за завесы густого белого дыма быстро выходит трое крепких, одетых в одинаковую светло-серую пятнистую форму людей.
ВИТАЛИЙ
(почти про себя)
Значит, два «борта» было… Десантировались, гады, пока я химичил на речке… Или «крокодил» их скинул на подлёте?
Люди бегут прямо в сторону кустов. ВИТАЛИЙ, поморщившись, достаёт пистолет. Прицеливается. И несколько раз стреляет. Люди падают.
ВИТАЛИЙ
Чёрт…
(мотает головой, тихо)
Какой-то бред творится… Со своими воюю… Скольких уже положил… И ничего во мне не колышется… Ни одна кишка не зудит…
В горящем доме что-то оглушительно трещит, и пламя, раздуваемое ветром, несёт горящие и тлеющие ошмётки пожара прямо на кусты. ВИТАЛИЙ суёт оружие на пояс джинсов. Пригибаясь, обходит пылающий дом. Медленно осматривается. И, придерживая рукой раненое плечо, бежит по узкой каменной гряде к призрачным в сизой дымке дня горам.
ТИТРЫ
МУЗЫКАЛЬНАЯ ТЕМА
(за кадром титров)
Горы цвета халвы.
Да ослиные визги.
Я родился, увы,
после жизни.
Кроет сумерек мглу
звёздным крепом…
Что отдать я могу,
кроме неба?
Припев:
Нет – не слёзы.
Лишь дождь
слепо косит.
Нам родиться пришлось
жизни после.
Время пущено вспять.
Поздно мыслить.
Нам пришлось жить опять.
После жизни…
Голоса – ни гу-гу
павших…
Знаете –
что отдать я могу,
кроме памяти?
И морозной
опять
веет свежестью…
Что могу я отдать,
кроме нежности?
Припев
Нынче снова кровать –
крапом крови…
Что могу я отдать,
жизни кроме?
Горы – в алом снегу.
Солнца брызги.
Что отдать я могу,
кроме жизни?
Припев
ТИТРЫ
Конец двадцать четвёртой серии