После жизни
драма
сценарий телевизионного фильма
33-я серия
На фоне нарезок предыдущих серий звучит лейтмотив фильма.
ИРИНА
(утирает ладонью лицо)
Ой… Ей-богу… Как – живой…
МУЖСКОЙ ГОЛОС
(тихо)
Живой…
ИРИНА
Ой! Кто – это?! Кто – здесь?!
МУЖСКОЙ ГОЛОС
(тихо)
Я…
В темноте шуршат камешки.
ИРИНА
Кто – я?! Не подходи!
(нащупывает камень)
Не подходи! Огрею! Кто – здесь?!
Титры: ИРИНА КРУГЛОВА – АКТРИСА Х
ВИТАЛИЙ берёт оружие двумя руками. Прищуривается. Ведёт стволом в сторону. Прислушивается. На треть корпуса высовывается из пещеры. И в то же мгновение нечто тёмное с глухим шлепком бьёт ВИТАЛИЯ по рукам. Пистолет лязгает о камни. ВИТАЛИЙ резко пригибается, и новый удар камня приходится в то место скалы, где секунду назад была голова мужчины.
Титры: ВИТАЛИЙ ПЕРЕВЕРЗЕВ – АКТЁР Y
САША
Что я не понял? То, что…
КАТЯ
А то, что за любимого человека не страшно жизнь отдать! И за дело своё не страшно умереть! И за друга можно погибнуть! Чтобы он жил!
Титры: КАТЯ КРУГЛОВА – АКТРИСА Z в фильме…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Ты разумеешь, капитан…
(опирается пальцами о стол)
Ты понимаешь последствия этого?
ГЕОРГИЙ СЕРГЕЕВИЧ
Това…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Ты понимаешь, что если нас можно оставить без глаз и ушей на 15 минут, то возможно всю нашу радиоэлектронную разведку похерить на час, на сутки?! А самим творить – что вздумается! Осуществлять запуски! «Воздух – земля»! Баллистические! Из подводного положения! Орбитальные! А мы, как слепые котята, будем сидеть и ждать! Пока нас на молекулы испепелят!
ТИТРЫ
ПОСЛЕ ЖИЗНИ
(тридцать третья серия)
НАТ. ПЕЩЕРА – ДЕНЬ
ВИТАЛИЙ
Себя не обнаруживать. Сидеть тихо. Действовать по обстановке. «Котелок» у тебя варит – дай боже. Так что…
(ставит автомат на предохранитель)
Отвечаешь за женщин. Если проснутся, скажешь: мол, скоро буду. Понято?
САША
(кивает)
Да. Не волнуйся, дядя Витя. Я их в обиду не дам…
ВИТАЛИЙ
(улыбнувшись)
Я знаю, Саша…
НАТ. ГОРНАЯ ДОЛИНА – ДЕНЬ
Горная долина медленно зажигается бледно-розовым сиянием, дымчато-молочные сумеречные отроги нежно пронизывают солнечные лучи, и громадные тени, как ожившие великаны, шевелятся, растут на каменистой шкуре застывшего ледника.
ВИТАЛИЙ, осторожно двигаясь вдоль скальной стены, останавливается. Прислушивается. И, закинув ногу на небольшой уступ, лезет вверх. В метрах трёх над поверхностью замирает. Снова осматривает долину. И, быстро краснея лицом, карабкается на длинный узкий козырёк. Рукавом куртки утирает мокрый лоб. Делает несколько глубоких вдохов. Козырёк внезапно поворачивает за скалу, и правая нога ВИТАЛИЯ повисает в воздухе.
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Итит твою…
Глубокая расщелина резко уходит вверх. ВИТАЛИЙ достаёт пистолет из-за спины, суёт его спереди, под ремень, и перенеся вес тела на левую ногу, медленно разворачивается. Дотягивается рукой правой рукой до бугристой стенки расщелины. Запрокидывает голову. И, прилипнув подошвой ботинка левой ноги к скале, мягко отталкивается руками от влажного камня.
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Та-а-а-ак…
Продолжая опираться спиной о стенку расщелины, ВИТАЛИЙ согнутой правой ногой осторожно нащупывает каменную поверхность под собой и снова смотрит вверх. Расщелина заканчивается маленьким белёсым овалом.
НАТ. ПЕЩЕРА – ДЕНЬ
КАТЯ открывает глаза. Несколько раз моргает. Втягивает бледными ноздрями сырой холодный воздух и зевает.
САША
(оборачивается)
Что не спишь? Спи…
КАТЯ
Ой…
(зевает)
Сашик… А ты почему… О-ёй…
(зевает и трёт кулачком глаза)
А ты почему не спишь? Проснулся? Писать захотел?
САША
(улыбаясь)
Нет…
КАТЯ
А я захотела… Хочу…
САША
(кивает на выход из пещеры)
Иди… И пописай… Только вниз не упади… А то снова покатишься… С горки… Ищи тебя потом…
КАТЯ
Я не мо…
(шевелится)
Я не могу вылезти… Из-под руки мамкиной… Ой… Вот… Вылезла…
ИРИНА
(вдруг, отчётливо)
Коля…
КАТЯ смотрит на лицо матери.
САША
(громким шёпотом)
Катюха! Смотри!
КАТЯ, осторожно ступая по мелким камешкам, подходит к выходу из пещеры.
КАТЯ
На что?
САША
Смотри – какая красота!
Багровый, ослепительно-жгучий край солнца выглядывает из-за голубого оснеженного пика далёкой горы, и вся долина сверкает миллиардами рдяных блёсток.
КАТЯ
Я…
(ёжится)
Я замёрзла… И писать хочу… Отвернись…
САША
Никуда не ходи, Катюх…
(смотрит на бледное лицо девочки)
Здесь писай… Не бойся: я не буду смотреть… Очень надо…
КАТЯ
(насупливается)
Вот и не смотри…
САША
Вниз только не загреми…
(усмехается)
Очень мне надо за тобой подглядывать…
ГОЛОС ИРИНЫ
(из глубины пещеры, громко)
Катя! Катя?!
САША
(оборачивается)
Всё – хорошо, Ирина Викторовна!
(ныряет в чрево пещеры)
Катька – здесь! Пописать пошла. Всё – в порядке…
ИРИНА
Господи…
(с трудом отрывает голову от предплечья)
Боже… Сколько – времени? Я уснула?
САША
День – уже…
ИРИНА
Ой…
(морщится)
Рука затекла… Как – не моя…
САША
Вы привстаньте…
(берёт Ирину под локоть)
Привстаньте немного… И руку вниз опустите… Чтобы кровообращение восстановилось… Просто отлежали… За ночь… Надо вниз руку опустить… Сперва мурашки пойдут… Заколет потом… И тепло в руке станет…
ИРИНА
А где…
(крутит растрёпанной головой)
А где – Витя? Где – Витя?!
САША
(шёпотом)
Всё – в порядке, Ирина Викторовна… Не волнуйтесь… Дядя Витя на разведку пошёл… Скоро будет… Посмотрит – что там и так… И вернётся… Хотите пить?
ИРИНА
(кивает)
Да. Хочу. Всё во рту пересохло…
САША
(выпрямляется)
Посуды у нас нет… Пока вы с Катькой спали, я снег со скалы насобирал… Растопил в ямке… Вон – там… Вставайте…
ИРИНА
Боже…
(касается головы)
Всё звенит… Как – колокол…
САША
Кружки нет…
(поддерживает Ирину)
Надо наклониться… Над ямкой… И пить…
ИРИНА
(смеётся)
Ой! Как – собачки?! Лакать?!
САША
Зачем – лакать?
(протягивает Ирине полый стебелёк)
Вот… Пейте… Всё – цивильно… Как – баре… Не бойтесь: вода – чистая… Более-менее… Я пил… Нормально…
ИРИНА берёт соломинку. Наклоняется над ямкой. Делает несколько глотков.
ИРИНА
И вправду – вкусная… Холодная – только…
(улыбается)
Надо же… Как придумал… Соломинку… Молодчинка… А куда Витя пошёл?
САША
Пейте, пейте…
(улыбается)
Я в кино как-то видел… Про – спецназ… Их там в пустыню какую-то выбросили… То ли шейха какого-то ловить, то ли… Не помню уже… А в пустыне – пекло… Они фляжки свои все быстро выпили… А идти надо… Кругом – один песок… Горы… Атласные, кажется…
ИРИНА вновь прикладывается к соломинке.
САША
Вот… Горы… Песок… Жара – под пятьдесят… И тут один из бойцов начал землю рыть… Ножом… Прямо – у подножья гор… В тени… Сначала песок белый был… Потом – потемнел… После, когда с полметра вырыл, влажный стал… И мала-помалу ямка водой стала наполняться… Грязной такой… Почти – коричневой… И тут бойцы подоставали из рюкзачей соломинки… И давай воду высасывать… Из жижи той… Отсосут малость и – во флагу… Короче, и фляги наполнили, и сами напи…
ИРИНА
Сколько можно там писать?
(выпрямляется)
Кать? Катька?! А ну, иди сюда!
САША
(смотрит на выход из пещеры)
Катюха?! Мать зовёт!
Эхо несколько мгновений мечется над сводом пещеры.
САША
Не волнуйтесь, Ирина Викторовна… Сейчас я Катюху приволоку… Засмотрелась, видать, на рассвет… Там такая красотища была… У меня у самого дух перехватило… Стоит, наверно… И ничего не слышит… Я – сейчас…
У входа в пещеру никого нет. САША крутит головой. Сложив ладони рупором, открывает рот. И закрывает.
ИРИНА
(подходит к выходу из пещеры)
Ну, и где эта негодница?
(зажмуривается от яркого света)
Ой… И вправду – красиво… Куда она опять делась? Катька-а-а-а!
САША
(шёпотом)
Не кричите, Ирина Викторовна… Не надо кричать… Вдруг… Вдруг кто-нибудь услышит…
НАТ. ГОРЫ – ДЕНЬ
ВИТАЛИЙ обеими руками хватается за острый край скалы. Правой ступнёй нащупывает стену, подтягивается и, чуть поморщившись, забрасывает тело на каменистую площадку.
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Уф-ф-ф-ф…
(утирает мокрый лоб)
Стареешь… Товарищ майор…
МУЖСКОЙ ГОЛОС
(шёпотом)
Товарищ капитан… Товарищ капитан…
ВИТАЛИЙ
(оборачивается)
Скворцов?
Загорелый, белозубый, в выцветшем бушлате парень улыбается.
СКВОРЦОВ
(шёпотом)
Товарищ капитан… Порядочек, товарищ капитан… Есть караван… В километре от нас… Дозорный – пока… Семь «духов»… Три коня… Вьюки… Всё, как полагается…
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Скворцов?
(с трудом сглатывает)
Живой?
СКВОРЦОВ
(улыбается)
А чего ж – не живой? Живее всех живых… Мамедов их усёк… Глазастый, чёрт… Без оптики… Я в бинокль смотрю: точно… Идут, душары… С вами всё – нормально, товарищ капитан?
ВИТАЛИЙ моргает и крутит головой.
СКВОРЦОВ
(тихо)
Через полчаса будут… Пусть идут… Их потом, у выхода из ущелья, хлопцы Шепелева встретят… По полной… А мы основной подождём… И как долбанём… Из всех видов оружия…
ВИТАЛИЙ
(крутит головой, шёпотом)
Я ничего… Ничего не понимаю… Бред – какой-то…
СКВОРЦОВ
Товарищ капитан…
(смотрит на Виталия)
С вами всё – нормально?
МУЖСКОЙ ГОЛОС
Да всё с ним – нормально!
Из скального проёма, откуда только что вылез ВИТАЛИЙ, выглядывает голова НИКОЛАЯ.
НИКОЛАЙ
Нормально, Верзила?
ВИТАЛИЙ
(шёпотом)
Колька?
НИКОЛАЙ
(хохотнув)
Нет, маршал Устинов! Собственной персоной! Прилетел вот… Из Кремля… Поглядеть – как капитан Переверзев Виталий Степаныч воюет… Долг свой интернациональный отдаёт… Ну, Верзила? Чего такой белый стал? Брюхо свело? Иль задницу за ночь поморозил? Витёк? Ну?!
От пары сильных оплеух голова ВИТАЛИЯ дёргается. В абсолютной чёрной креповой темноте тихо стрекочет далёкий голос вертолёта. ВИТАЛИЙ медленно открывает глаза. Трогает рукой щеку. Оглядывается. Скалы вокруг неумолимо окрашиваются алым огнём; на горную долину мягко ложатся чёрные зубастые тени; а в двух шагах от вытянутой левой ноги ВИТАЛИЯ, меж двух округлых камней, выглядывает белоснежный эдельвейс.
НАТ. ПЕЩЕРА – ДЕНЬ
Ноги САШИ повисают над верхним краем входа в пещеру.
ИРИНА
(сдавленным шёпотом)
Ну?! Что?!
Ноги САШИ, болтаясь в воздухе, опускаются ещё ниже.
ИРИНА
Саша!
(хватает упавшего парня)
Я держу тебя… Не ударился, нет?
САША
Ниче…
(переводит дыхание)
Уф… Ниче… Ничего не понимаю…
ИРИНА
Нет её?!
(приседает на корточки)
Сашенька… Дорогой… Не молчи…
САША
Ничего не понимаю… Куда она могла деться? Пописать, говорит, отойду… А ты не подгля… Уф…
(рукавом куртки утирает лоб)
Как сквозь землю провали…
ИРИНА
Саша…
(замирает)
Где – Катька?
САША
(садится на валун)
Я не знаю…
(помолчав)
Я облазил всё кругом… Даже на скалу залез… Как испарилась… Ей-богу… Ума не приложу – куда они могла деться…
ИРИНА
(гневно)
Да сними ты с себя этот чёртов автомат! На кой чёрт он тебе сдался?! И толком скажи – где…
САША
(обиженно)
Да не знаю я! Я же сказал вам: пописать она собралась… Не подглядывай, говорит… Я в пещеру и зашёл… Потом вы проснулись… Воду пили… Разговаривали мы с вами… Сколько прошло? Минут пять, не более… Куда можно деться за пять минут?
ИРИНА
Да она и за пять секунд…
(прикладывает пальцы к вискам)
Она и за секунду может такой фортель выкинуть, что другим и часа не хватит! Как ты мог её оставить?! Мало ли что?! Она же, дурочка, всюду лезет! Всё ей надо!
САША
Ирина Викторовна…
(встаёт с валуна)
Вы не волнуйтесь… Я её найду… Я сейчас пойду… И ещё раз всё хорошенько облажу… Не могла же она испариться, в самом деле…
ИРИНА
Господи…
(смотрит на светлый овал выхода из пещеры)
Опять всё – не слава богу… Витька чёрти куда делся… Дурёха эта гулять отправилась… Не нагулялась ещё… Вот придёт – я ей задницу надеру… Чтобы знала… Как мать опять до кондратия доводить…
САША подходит к выходу из пещеры и замирает.
ИРИНА
Что?
(шуршит камешками и останавливается)
Что – там?
САША
(шёпотом)
Слышите?
ИРИНА
(замирает)
Что слышу?
САША
Там…
(ведёт головой)
Шум… Слышите?
ИРИНА
Где?
САША осторожно высовывает голову из пещеры. Смотрит на бледное, в мелких каракулевых барашках, небо. И, заметив над чёрными кряжами гор две маленькие точки, медленно отступает назад, в пещерную полутьму.
ИРИНА
Саша?
(смотрит на лицо парня)
Что – там?
САША
Опять…
(помолчав)
Опять – «вертушки»…
ИРИНА
(шёпотом)
Сашенька… Боже… Снова? Нас опять ищут? Эти? А – Катька? Господи… А Катька – как же? А вдруг… А вдруг они её уже схватили? А мы ничего и не слышали… Схватили и сейчас нас всех…
САША
(тихо)
Никто никого не схватил…
(вытягивает из-за спины автомат)
Никто не мог никого схватить за пять минут… Вы только не кричите сейчас… И не высовывайтесь наружу… Мало ли – кто куда летит… Может, вовсе – не по наши души… Может, военные какие облёт совершают… По своим делам… Сейчас пролетят… И я пойду Катюху искать… Она же – не иголка… Найдётся… Не волнуйтесь…
НАТ. ГОРЫ – ДЕНЬ
ВИТАЛИЙ
(крутит головой)
Чёрт… С катушек, что ли, слетаю? Не в первый раз – уже… Видения эти… То – «боевые»… То – Колька… То… Ё-о-о-о-о…
ВИТАЛИЙ пригибается и медленно распластывается за низенькой каменной грядой. Гул вертолётов становится гуще. Одна из камуфлированных болотно-коричневых «восьмёрок» вплывает в горное ущелье, вторая – поднимается выше и зависает в сизом бессолнечном небе. Где-то далеко внизу мелькает маленькая синяя тень. Скрывается за камнями. Появляется снова.
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Вот же… Дурочка сопливая… Сказано же было: сидеть, не высовываться…
Первая «вертушка» делает короткий круг, опускается ещё ниже, поворачивается вокруг своей оси и начинает опускаться. ВИТАЛИЙ достаёт из-за ремня пистолет. Снимает оружие с предохранителя. Чуть приподнимает голову. Медленно выставляет правую руку вперёд и прищуривает левый глаз.
НАТ. ПЕЩЕРА – ДЕНЬ
КАТЯ
(заскакивает в пещеру)
Ма-а-ам!
ИРИНА
Где ты была?! Где?! Ты знаешь, что мы…
КАТЯ
Мам!
(останавливается)
Там – такое…
САША
Не светись в проходе!
(хватает Катю за руку)
Хочешь, чтобы нас всех засекли?!
КАТЯ
Там – такое…
(кривит рожицу)
Не тяни меня так! Руку оторвёшь! Сашка!
ИРИНА со всего размаху хлопает КАТЮ по заду. И – ещё. И ещё – несколько раз.
ИРИНА
Я тебе покажу «такое»! Мать с ума сходит! А она, негодница, бегает где-то! Совсем о матери не думаешь?! Я тебе покажу…
КАТЯ
Мам!
(ловит руку Ирины)
Ты что: рехнулась?!
ИРИНА
Ой…
(замирает)
Прости, доченька… Прости меня, котёнок…
КАТЯ
Ты точно с ума сошла…
(в глазах девочки блестят слёзы)
Я тебе кто – собачка? Лупить меня… При всех…
САША
Катюх…
(дотрагивается до плеча Кати)
Мать перенервничала… И я тебя искал… Всюду…
КАТЯ
Искал…
(дёргает плечом)
Всюду… Я, между прочим… Я…
(по щекам Кати текут слёзы)
Я, между прочим… Я… Я чуть…
ИРИНА
Котёночек…
(осторожно обнимает дочь)
Ну, прочти меня, дурочку… Испугалась я… Очень… За тебя… Понимаешь? Понимаешь, доченька? Испугалась… Столько всяких ужасов – вокруг… Мало ли что? Саша сказал, что ты…
КАТЯ
Что я писать пошла?!
(влажными глазами зыркает на Сашу)
Ага! Конечно! Надо было ещё объявление в газеты дать! Что Катька Круглова писать пошла! Пусть все знают!
(Саша хмыкает)
Я, между прочим…
(шевелится)
Мам, пусти… Я, между прочим, провалилась…
ИРИНА
Господи…
(смотрит на Сашу)
Куда?
КАТЯ
Я не знаю – куда…
(шмыгает носом)
Куда-то… В трещину какую-то… Чуть не убилась… А ты меня за это – по попе…
ИРИНА
(оторопев)
Как – чуть не убилась?! Ты понимаешь – что говоришь?! Как это – чуть не убилась?! Куда ты опять залезла, демон?!
КАТЯ
Никуда я не залезла…
(насупливается)
Сразу – залезла… За камешек спряталась… От Сашки… Пописала… Потом смотрю: гнездо – вверху… На скале нашей… Смотрю: птица какая-то там сидит… Большая – такая… Нахохлившаяся… Зырк-зырк – по сторонам… Смотрит… А что она там сидит, думаю… И не улетает никуда… Холодно же… Так просто сидеть… Наверно, яйца высиживает, думаю… И сразу так нямать захотелось… До – чёртиков… Мы же столько времени уже ничего не ели… Голодные все сидим… Сразу представила – как мы яйца эти птичьи в кастрике печём… Ничего, что соли нет… Можно – и без соли, правда?
САША
(хохотнув)
Короче… Ты за этими яйцами полезла, а птичка тебе клювиком по тыковке долбанула? Чтобы её птенчиков в наглую никто не тырил?
КАТЯ
Дурак…
(помолчав)
Птичка себе новые яйца выносит… И ещё кучу птенцов нарожает… А мы с голоду помереть можем…
САША
Вроде…
(прислушивается)
Вроде, улетели… Может, какие геологи были? Или…
ИРИНА
Так куда ты провалилась, добытчица ты наша?
(улыбается)
Как?
КАТЯ
(пожимает плечами)
А я знаю – как? Полезла… К гнезду этому… Та птица на меня посмотрела… То есть, смотрела на меня… Всё время смотрела, пока я карабкалась… Я чувствовала – как она на меня смотрит… А потом… Потом вдруг как взлетит с гнезда… И давай вокруг меня летать… Крыльями хлопать… Кричать что-то…
САША
Это она тебе «спасибо» кричала…
(подходит к выходу из пещеры)
За то, что её потомства лишить хочешь… Благодарила тебя…
КАТЯ
(поворачивается)
А если ты такой – умный, сам бы пошёл да еду нам с мамкой нашёл… Чтобы мы не сидели тут… Не голодали…
ИРИНА
Котёнок мой…
(вздыхает)
Потерпи, да? Сейчас дядя Витя придёт… И мы дальше спускаться будем…
(смотрит на Сашу)
Да, Саша? А там… Там найдём что-нибудь… Может, опять людей хороших встретим… Как – учёных тех… Помнишь?
КАТЯ
А потом я упала…
(взгляд Кати замирает)
Провалилась… Не знаю – как… Нога соскользнула вдруг… С камня… Я даже испугаться не успела… Бах… О что-то – мягкое… И – всё… И темно – кругом…
САША
Куда провалилась?
(улыбается)
В перину? И лампочки все перегорели?
КАТЯ
(смотрит в одну точку)
На человека… Там, внизу, человек лежал… Мёртвый… Я на него упала…
ИРИНА
(шёпотом)
Господи… Какой – чело…
КАТЯ
(смотрит в одну точку)
Мёртвого… Холодного… Сначала ничего не видела… Потому что темно было… А потом… Потом глаза привыкли… И сверху свет немного пробивался… Я как заорала… Когда поняла… Что это – человек… Что – мёртвый… После… Затем посмотрела на него… Он уже весь – ледяной… Лицо – в инее… В голове – дырка… И глаза открыты… Белые – такие… Как стекляшки…
НАТ. ГОРЫ – ДЕНЬ
ВИТАЛИЙ провожает взглядом барражирующую над долиной «восьмёрку», суёт оружие за ремень джинсов и, распластавшись, медленно соскальзывает в скалистую трещину. Зацепившись руками о камни, левой ногой нащупывает упор. Смотрит вниз. И, попеременно прилипая к стенам трещины ладонями и стопами, в несколько движений достигает дна. Утирает пот. Осторожно выглядывает из-за скалы. Из первого вертолёта выходит четыре вооружённых автоматами человека.
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Вот – заразы…
(прищуривается)
Неужели Катьку заметили?
Двое бойцов медленно направляются к зияющей в скале пещере. Лопасти стоящего в долине вертолёта останавливаются. Два других человека расходятся на несколько десятков метров друг от друга и залегают среди камней. Другая «восьмёрка» медленно пролетает над долиной.
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Прикрывают, сволочи…
(достаёт пистолет)
Обученные…
Солнце внезапно мигает ослепительным светом, скрывается, снова скользит по мокрым блестящим камням и, наконец, зажигает горы ровным золотистым светом.
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Вот так-то – лучше…
(вытягивает руку с оружием и прищуривается)
А то ни черта не видать было… А сейчас – как на ладошке…
НАТ. ПЕЩЕРА – ДЕНЬ
САША
Что – дальше?
(трясёт Катю за плечо)
Кать, что – дальше? Не молчи…
ИРИНА
Да очнись ты!
КАТЯ
Дальше…
(невидящими глазами смотрит на Сашу)
Дальше – ничего… Я пошла… Куда-то… Наощупь… Ничего ж не видно… Я руки вытянула… Чтобы не удариться обо что-нибудь… И ступала осторожно… Чтобы… Вдруг, думаю, там ещё мёртвые лежат… Я, когда пошла, даже оглянуться боялась… Тот, с глазами открытыми… Мне казалось – он смотрит на меня… Мне – в спину… Следит за…
САША
(прислушивается)
Тихо!
КАТЯ
(ёжится)
Мной…
САША
(медленно берёт в руки автомат)
Тихо.
ИРИНА
(привстаёт)
Сашенька, что там слу…
САША
(шёпотом)
Тихо…
(осторожно придвигается к выходу из пещеры)
Не шевелитесь…
Коротко лязгает затвор автомата.
ИРИНА
(еле слышно)
Саша…
НАТ. ГОРЫ – ДЕНЬ
Крупная блестящая капля пота на мгновение задерживается у правой брови ВИТАЛИЯ и медленно катится по недвижимой скуле. ВИТАЛИЙ, не мигая, смотрит в прорез прицела «стечкина». Маленькие фигурки людей останавливаются у входа в пещеру. И в эту секунду горную долину взрывают две короткие автоматные очереди. Люди падают. Пистолет ВИТАЛИЯ чуть опускается. И дважды плюёт быстрым огнём.
ВИТАЛИЙ
Ай, молодца, Сашка…
(переводит дыхание)
Лишь бы попал… Не, не мог не попасть… С метров пятнадцати стрелял… Молодца, боец… И не высовывайся… Принял, как полагается… И не высовывайся… Сиди тихо…
У «восьмёрки», стоящей на земле, медленно вращаются лопасти. ВИТАЛИЙ смотрит на барражирующий вертолёт. Ми-8 делает новый полукруг, резко опускается и проносится над долиной.
НАТ. ПЕЩЕРА – ДЕНЬ
ИРИНА
(истошно)
Саша!!!
КАТЯ
(шёпотом)
Мамочка, не мешай, мамочка…
(хватает мать за кисти рук)
Не мешай, миленькая… Не кричи…
ИРИНА
(обмякает)
Боже…
КАТЯ
Мамочка, не па…
(пытается подхватить Ирину)
Я тебя не удер… Мам…
Грохот удаляющегося вертолёта медленно сливается с рокотом стоящего на земле, и мгновение спустя горную долину вновь оглушает размноженный эхом гулкий рык. САША, не выпуская оружия, осторожно выглядывает из пещеры. «Восьмёрка» отрывается от каменной плиты, касается шасси гранитной поверхности и, натужно гремя, поднимается в сизо-серые небеса.
НАТ. ГОРЫ – ДЕНЬ
ВИТАЛИЙ, пробираясь между камнями, останавливается. Вытягивает руку с пистолетом в сторону взлетевшего вертолёта. И только, когда «восьмёрка», сделав короткий круг над долиной, летит от солнца, к дальним оснеженным пикам гор, опускает оружие.
НАТ. ПЕЩЕРА – ДЕНЬ
КАТЯ
Мама, мамочка…
(гладит голову Ирины)
Успокойся, мамочка… Всё кончилось… Все улетели… Саш, они улетели? Правда ведь?
САША
(не поворачивая головы)
Не знаю… Вряд ли… Снова прилетят… Своих забрать… Нынче перетрухали, видать… Лезть…
КАТЯ
(возмущённо)
Да как прилетят?! Сколько можно им прилетать?! А в кого ты там стрелял? В них? Что им опять от нас надо было?!
САША
Да.
(помолчав)
В них. Прямо к нам шли. Двое. С автоматами…
КАТЯ
Ты попал?!
(встаёт с камня)
Да?! Попал в них?!
САША
Не знаю…
(облизывает пересохшие губы)
Лежат вон… Попал, наверно… Целился же… Как дядя Витя учил… В центр… Хотя… Если у них – бронежилеты… Тогда… Может, только ранены… Или притворяются… Что – убитые…
КАТЯ
Где лежат?
(осторожно подходит к Саше)
Где?
САША
Вон…
(мотает головой)
Вон – там… У груды камней… Видишь?
КАТЯ
Вижу…
(нахмуривается)
Здоровые – такие. Большие. Как – лоси. Хотели нас убить. Гады. Правильно, что ты их застрелил… Страшно было стрелять?
САША
Знаешь…
(прислушивается)
Нет… Не страшно… Я… Я, словно на войне, себя почувствовал… Снова… Как – в кузне… И – потом… И сразу всё просто стало: вот – враг… Он хочет тебя убить… И убьёт… Если ты не выстрелишь… Первый… Понимаешь?
КАТЯ
Я их за Чуму…
(сжимает губы)
Я их за Оксанку… Я их всех убивать буду… Не потому, что она мне жизнь… Она мне жизнь спасла… От ракет тех… Потому что… Потому что я их всех ненавижу… Всех… Хотят нас схватить? Пусть приходят… Пусть опять суются… Мы их всех на тот свет отправим… Никого не пожалеем…
ГОЛОС ВИТАЛИЯ
(не громко)
А меня пожалеешь? Саша, опусти оружие…
КАТЯ
Дядя Витя… Дядя Витя! Где ты был?! Тут у нас – такое!
ГОЛОС ВИТАЛИЯ
Да опусти ты автомат!
Из-за левого края входа в пещеру показывается тёмная фигуры ВИТАЛИЯ.
ВИТАЛИЙ
Неровен час – стрельнёшь… А у меня и так без тебя дырок достаточно…
(Саша опускает оружие)
Вот так…
(входит в пещеру)
Молодцом… Все – живы-здоровы? Сейчас выбираться начнём…
ИРИНА
(тихо)
Где ты был? Почему ты нас бросил и ушёл?
КАТЯ
Мам… Ну, перестань… Никто никого не бросил… Никто не ушёл… Мы все – вместе… Слышишь? Вместе…
ИРИНА
(устало, однотонно)
Нас опять чуть не убили… А тебя нет… Вас никогда нет… Когда – нужно… Что – тебя… Что – Кольки… А мы одни сидим…
ВИТАЛИЙ
Ирина, перестань истерить…
(протягивает руку)
Саша, автомат…
САША
(нехотя вылезает из оружейного ремня)
А, может…
ВИТАЛИЙ
Никаких – «может»…
(ставит автомат на предохранитель и закидывает на плечо)
Возьми один ствол у тех… Что – валяются… И – боеприпасы… Все, сколько унести сможешь… И пойдём… Нам надо отсюда уходить…
ИРИНА
(вдруг)
Куда уходить?! Куда уходить?! Сколько можно уходить?! Будьте вы все прокляты! Я вас всех ненавижу!
ВИТАЛИЙ
Ириш…
(улыбается)
У тебя помада размазалась…
ИРИНА
(трогает левую щеку)
Где?
КАТЯ
Здесь.
(быстро смотрит на Виталия)
Дай-ка я вытру, мамочка… Во-о-от…
(трёт щеку матери)
Теперь ты снова – красивенькая… Правда, дядя Витя?
ВИТАЛИЙ
(кивает)
Очень.
(оборачивается)
Саша, ты ещё – здесь?
САША
Да. Я – сейчас… Я – быстро…
ВИТАЛИЙ
Ты поспала немножко, Ириш?
(присаживается перед Ириной)
Отдохнула? Кошмарики не снились?
(Ирина молчит)
Ириш…
(смотрит на Катю)
Всё будет хорошо… Слышишь? Хо-ро-шо… Мы сейчас пойдём… Нам нельзя здесь оставаться… Если они вернутся…
КАТЯ
(вдруг, тихо)
Там тоннель есть… Я по нему пошла… И наружу вышла…
ВИТАЛИЙ
Какой тоннель?
(поднимает брови)
Где?
КАТЯ
Ну…
(помолчав)
Там… Когда я писать пошла… Когда провалилась… Когда на мёртвого упала…
ВИТАЛИЙ
На какого это мёртвого ты ещё упала?
(смотрит на Ирину)
Опять? Фантазии – твои? Или – шутки такие? Дурацкие…
КАТЯ
(обиженно)
Никакие – не шутки! Почему сразу – дурацкие?! Я, между прочим…
САША
Она, когда писать пошла…
(медленно заходит в пещеру)
Патронов у них не было, дядя Витя… Только – вот… Те, что – в «рожках»… И бронежилетов не было… Одному я в грудь угодил… А другому – в шею… Прямо – под кадык…
ВИТАЛИЙ
Так…
(садится на камень)
Всем переобуться… Одёжу поправить… Чтоб не торчало ничего… Потому как вверх будем уходить… По скалам… Внизу нас… В предгорье нас быстро прищучат… Если вернутся… А то, что вернутся, – без вопросов… И уже не на холостых «восьмёрках»… С полными подвесками вернутся… Да бойцов взвода два в «вертушки» напихают… Так что придётся нам ещё по горам полазить… Пока через перевал не перейдём… На ту сторону…
САША
Товарищ майор…
(смотрит на Катю)
Ты сама можешь всё толком рассказать или мне за тебя говорить?
КАТЯ
(вздохнув)
Короче, я пошла пописать… За камешки… И тут…
ИРИНА
(вдруг, тихо)
Сколько можно… Сколько можно друг друга убивать? Сколько нам можно убе…
ВИТАЛИЙ
Ира. Запомни, Ира. Раз и навсегда. И вы тоже запомните.
(смотрит на Сашу с Катей)
Запомните. Мы никого не убиваем. Мы защищаем себя. Свои жизни. Защищаем свои жизни от тех, кто хочет их отнять. Мы сейчас – не люди…
КАТЯ
(замерев)
А – кто?
ВИТАЛИЙ
Мы сейчас – не люди. Мы сейчас – солдаты. И на нас охотятся тоже солдаты. Которым дан приказ. Уничтожить нас. Поэтому если мы хотим остаться в живых, мы должны защищать свои жизни. Всем, что есть под рукой. Не думая ни о чём. Не сомневаясь. Потому что, если мы не защитим себя, нас уничтожат. Просто убьют. Без сожаления. Без эмоций. Просто пристрелят. Не – ты, так – тебя. Закон войны – прост. Если бы – не Саша, вас уже бы не было в живых. Там лежат…
(мотает головой)
Не пацаны зелёные… Матёрые мужики… Прикрывали их… К тому же… Ещё – двое… Короче, Санёк вам опять жизни спас…
ИРИНА
(эхом)
Жизни…
ВИТАЛИЙ
Да, жизни, Ира…
(помолчав)
Поэтому приказываю: отставить сопли, сантименты, всякие там жалости и нюни. Да, тяжело. Всем. Надо терпеть. Через «не могу». Иначе – гибель. Иначе – поражение. А мы должны победить. Все обстоятельства. Свою боль. Усталость. Голод. Победить самих себя. Во что бы то ни стало. Нам помогают. Я это знаю. Точно знаю. Нам помогает само небо. Сам – Бог. Мы должны остаться в живых. Мы обязательно будем живы. Чтобы встретиться с Колей…
ИРИНА
(кивает)
Ага. Встретиться. На том Свете…
ИНТ. ЧАСТНЫЙ ДОМ – НОЧЬ
Большие босые мужские ступни медленно касаются некрашеных досок пола. Тихо скрипит кровать. Мужская фигура некоторое время стоит в ночной полутьме. Не спеша облачается в джинсы и клетчатую рубашку. Не громко стукает дверь. Под потолком веранды вспыхивает зеленовато-матовый округлый плафон. СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ опускается в не глубокое плетёное кресло, вытягивает из пачки сигарету, щёлкает зажигалкой, затягивается и, округлив большой рот, одно за другим, выпускает три аккуратных сизых колечка.
МУЖСКОЙ ГОЛОС
(из переговорного устройства)
Товарищ генерал… Грицук и…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Да. Давай…
Внезапный порыв ветра за окнами веранды скребёт ветками рябины по стеклу. Где-то в глубине дома кукушка глухо квакает три раза. СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ зевает, и в это же мгновение за дверью дачи тихо ноют тормоза автомобиля. Два раза стукают дверцы машины. Шуршит гравий.
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
(открывая входную дверь, шёпотом)
Доброй ночи, товарищ гене…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
(заминая сигарету в пепельнице)
Чего ты шепчешь-то?
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
А – ваши?
(поднимает брови)
Спят же… Наверно…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
(кивает)
Наверно. Спят. Только – в другом месте. Докладывай, Серёжа…
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
Доложи, Василий Алексеевич…
ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
(медленно)
Товарищ генерал, разрешите?
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
(кивает)
Опять напортачили? Говори, Грицук.
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
Никак нет.
(переглядывается с коллегой)
Не напортачили. Майор Грицук только что получил информацию… Из достоверных источников… Одним словом…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
(нетерпеливо)
Ну? Что за привычка: кота за яй…
ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
(тихо и ровно)
Час назад мы получили информацию от нашего агента из Исламабада, что Джандаль ликвидирован.
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Круглов?!
(улыбается)
Да ну?! И – в который раз? В пятый, в десятый, в сотый?!
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
В первый и последний, товарищ генерал…
(достаёт из внутреннего кармана пиджака конверт)
Вот…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ поднимает брови.
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
Снимки получены сегодня, в 1.54…
(открывает конверт)
От Иршада… Кроме того, по другому каналу удалось получить документальную видеозапись… Василий Алексеевич?
ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
(кладёт на плетёный столик флешку)
Пять пулевых ранений, товарищ генерал. Два – смертельных. В голову и сердце. Монтаж, по предварительным данным, исключён.
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
Два подтверждения…
(вытаскивает из конверта фотографии)
Полученные из разных, независимых друг от друга источников. Один из которых, а именно – Иршад, тесно работал с Кругловым в Пакистане. Был его доверенным лицом в контактах с пентагоновскими спецами. Которому Круглов лично доверял формировать агентуру по американскому контингенту в Афганистане. Словом…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ хмыкает. СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ и ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ переглядываются. СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ задерживает взгляд на одном из снимков.
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
А это – что? На голове у него – что? Залысины?
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
(наклоняется над фотографией)
Очевидно. Да, товарищ генерал. Так точно…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ улыбается. Досматривает снимки. И аккуратно засовывает их обратно в конверт.
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Что-нибудь – ещё, товарищи офицеры? Кроме этой «липы» есть что-нибудь?
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
(осторожно)
Товарищ генерал…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Серёжа…
(медленно закуривает)
Прежде чем поднимать меня среди ночи, хорошенько проверяй… Собственноручно проверяй – кто, что и зачем тебе подсовывает… Из так называемых «достоверных источников»…
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
Товарищ ге…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Я понимаю, Сергей Фёдорович…
(стряхивает пепел)
Я понимаю, что всем хочется результат. За несколько месяцев работы – десятки трупов, а в сухом остатке – ноль… Ты что: всерьёз полагаешь, что Круглов вот так просто позволит заманить себя в эту пакистанскую забегаловку и наделать в себе кучу дырок? Его уже убивали. Не раз. И травили, и стреляли, и взрывали… Разве что – в клозете не топили… Побудет мёртвеньким с месячишко-два… Сколько ему надо, короче, для той или иной задачи… И опять воскресает… Живой и целёхонький… И свеженький… Как – огурчик…
ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Не в этот раз, товарищ генерал. Были взяты образцы крови убитого. Проведён экспресс-анализ. Вероятность генетического совпадения крови из Пакистана с образцами крови Круглова, имеющимися у нас, – 99,3 процента. То есть, практически полная идентичность.
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
(тихо)
А ты знаешь, майор, что у Круглова не только залысин таких никогда не было, но даже мелкой плешивости не замечалось? А наделать в каком-нибудь чудике дырок, вымазать кругловской кровью да нам под нос сунуть в очередной раз – много ума не надо…
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
(качает головой)
Да, но…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Труп тот…
(кивает на конверт)
Дактилоскопировали? «Пальцы» совпали?
(офицеры молчат)
Так какого чёрта…
(скрипнув креслом, встаёт)
Какого чёрта, мои дорогие, вы меня среди ночи будите?!
ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
(тихо)
По словам Иршада, тело убитого практически сразу увезли… Хозяин заведения вызвал местную полицию. Но до приезда полиции прибыло три человека… В штатском… Быстро сфотографировали труп… Погрузили в пикап… И увезли…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
(поднимает брови)
Увезли? И – ладненько… Нет тела – нет дела…
ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Но нам удалось…
(смотрит на Сергея Фёдоровича)
Нам удалось получить запись одной из камер видеонаблюдения. Банка. Рядом. На другой стороне улицы. Там видно… Довольно отчётливо видно, как объект заходит в кафе. Вот…
ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ достаёт из плоской матерчатой сумки ноутбук. Ждёт, пока загрузится операционка, суёт в боковую панель флешку и коротко стукает указательным пальцем по клавиатуре.
ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Вот… В 18.43 в правом нижнем углу кадра… Вот, видите… Останавливается машина… Судя по бамперу – «Форд-скорпио»… Тёмный… Далее…
Шариковая ручка майора касается монитора ноутбука.
ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Мы не видим – кто вышел из «форда»… Слепая зона… Но через пять секунд появляется человек… Вот – он… Идёт… В руках – бумажный пакет… Полный… Человек останавливается… Смотрит направо…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Я – не слепой… Вижу, что смотрит направо…
(помолчав)
Ну-ка, отмотай мне ещё раз проход… С самого начала… С момента, как он появляется…
Палец ВАСИЛИЯ АЛЕКСЕЕВИЧА касается клавиатуры. Картинка медленно едет назад.
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Стоп…
(смотрит на стоп-кадр)
Это и есть Круглов?
ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Вне всякого сомнения, товарищ генерал. Он. Вне всякого сомнения… Вот… Смотрите – как идёт… Чуть – вразвалку… Уверенно… Внутренне не напряжён… Рост, телосложение совпадают… Вот поворачивает голову… Он… Вне всякого сомнения…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Хорошо.
(не отрывает взгляда от монитора)
Дальше.
Изображение оживает. Высокий, плотный, светло-русый человек в чёрной рубашке навыпуск и прижатым к груди левой рукой объёмистым бумажным пакетом останавливается в нижней части кадра. Козырьком прикладывает правую руку ко лбу. Запрокинув голову, смотрит вверх. Перекладывает пакет в другую руку. И медленно заходит в кафе.
ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Вот… Сквозь окно виден его силуэт… А вот в кадре появляется человек… Вон – он…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Останови.
Картинка замирает.
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
Славянский тип лица… Жаль, что стоит в пол борота… А после и вовсе только со спины виден…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
(кивает)
Дальше.
На экране ноутбука коротко стриженый худощавый человек заходит в кафе, и мгновение спустя пять белых вспышек озаряют низкие светло-зелёные окна кафе.
ВАСИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Пять выстрелов – за три секунды…
(смотрит на профиль генерала)
И ушёл… Спокойно…
На экране ноутбука человек медленно выходит из кафе и, не спеша, садится в подъехавший синий седан «Мерседес». Изображение мигает и пропадает.
СЕРГЕЙ ФЁДОРОВИЧ
Всё…
(смотрит на генерала)
Если это – «деза», то – мастерская, Святослав Ильич…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Как и – всё, что делал Круглов…
(помолчав)
Всё – мастерское… Ни к чему не придерёшься…
НАТ. ГОРНЫЙ СКЛОН – УТРО
КАТЯ
Вот…
(показывает рукой)
Кажется – здесь… Или… Нет, не помню… Я, кажется, здесь поднялась… Потом спустилась… Затем…
САША
(тяжело дыша)
Кажется… Не помню…
ИРИНА
Дево…
(переводит дыхание)
Девочка… Моя… Ну… Сколько… Мо… Кать?
ВИТАЛИЙ
Так.
(утирает мокрый лоб)
Слушай мою ко…
КАТЯ
(вдруг)
Вот! Вот! Вон – здесь!
САША
Да не ори ты! Не вопи на все горы! В Турции слышно!
КАТЯ
(громким шёпотом)
Я не кри… Я не ору… Вот… Дырка эта… Точно – она… А вот – и гнездо то… С птичкой… Ой…
САША
(хватает Катю за локоть)
Да осторожно – ты! Опять навернёшься, дурёха…
ИРИНА
(заглядывает в чёрный разлом)
Господи… Нам что – лезть туда? Опять?
ВИТАЛИЙ
Значит так…
(опускается на колени и кидает в трещину камень)
Метра два… Не больше… Я спускаюсь… Принимаю Катьку… Затем – Ирину… Саня, ты помогаешь сверху… Страхуешь… Потом – сам… Понято? Спускаемся спокойной, без су…
Где-то далеко тихо шелестит.
ВИТАЛИЙ
(поворачивает голову)
О, ё… Давно «вертушек» не было… Соскучились уже… Спускаемся… Быстро… А то нас всех сейчас на этом склоне и разделают… Под винегрет…
КАТЯ
Там – мёртвый…
(смотрит на Сашу)
Тот… Замёрзший…
САША
Значит, не укусит…
(смотрит на белое, низкое небо)
Это опять – они? Дядя Витя?
ВИТАЛИЙ
Они, не они…
(снимает с торса автомат)
Потом будем гадать… Держи оружие… Спущусь – подашь… Не спим, не спим… Быстро уходим…
ВИТАЛИЙ двумя руками опирается о края трещины, смотрит вниз и ныряет.
ГОЛОС ВИТАЛИЯ
(из трещины, гулко)
Саня, оружие – быстро… Не спим… И Катьку – мне…
КАТЯ
Я – са…
САША, подхватив КАТЮ подмышки, опускает её в трещину.
КАТЯ
(из трещины)
Ой!
ГОЛОС ВИТАЛИЯ
(из трещины, гулко)
Ойкает она… Ирку – сей…
И в это мгновение склон горы взрывается десятками разрывов.
ГОЛОС ВИТАЛИЯ
(из трещины, гулко)
Быстрей! Под землю!
ИРИНА
Ой, Господи…
(вцепляется пальцами в валун)
Божечки…
САША резко переворачивает ИРИНУ лицом вверх и, багровея от натуги, тащит к зеву трещины.
ИРИНА
Са…
(пытается вырваться)
Пу…
НАТ. ГОРНАЯ ТРЕЩИНА – УТРО
ИРИНА головой вниз мягко падает в руки ВИТАЛИЯ. Сверху гулко работают вертолётные пулемёты. Совсем близко с треском лопаются камни, и в трещину градом сыплются гранитные осколки.
ВИТАЛИЙ
Не дёргайся…
(ставит Ирину на ноги и запрокидывает голову)
Саня! Сашка! Не спи!
Гул вертолётных лопастей становится гуще, медленно блекнет и вновь нарастает шелестящим рокотом.
ВИТАЛИЙ
Сашка! Уснул там?!
Шелестящий рокот останавливается и множится раскатистым эхом.
КАТЯ
(вдруг)
Саша! Сашенька!
ВИТАЛИЙ
(задирает голову)
Высоко, чёрт… А ну!
(смотрит на Ирину)
Быстро упёрлись спинами друг к другу! Быстро, Ирина! Ноги согнуты в коленях! И спинами – друг к другу! Плотно! Сильно! И стоим! Ноги – под прямым углом! Ещё – больше! Так! Не шевелимся! Будет тяжело! Терпим!
ИРИНА с КАТЕЙ упираются спинами друг к другу и замирают.
КАТЯ
Мам…
(хватает запястья матери)
Мам, держись… Терпи…
ИРИНА
(переступает на месте)
Я не…
ВИТАЛИЙ
(резко)
Не шевелимся!
ВИТАЛИЙ встаёт на бёдра Ирины, отталкивается от них, цепляется пальцами за каменистый край провала, подтягивается, переваливается наружу и исчезает.
ИРИНА
Ох…
(оседает на каменный пол трещины)
Боже…
КАТЯ
(смотрит вверх)
Дядя Витя! Дядя Витя!
ИРИНА невольно касается замёрзшего тела и тут же одёргивает руку.
КАТЯ
(смотрит вверх)
Дядя Витя! Что – там?! Дядя Витя!
И в ту же секунду в проёме трещины безвольно повисают ноги САШИ.
ГОЛОС ВИТАЛИЯ
(сверху)
Принимаем! Акку…
Голос ВИТАЛИЯ осекается. Ноги САШИ опускаются ниже.
ГОЛОС ВИТАЛИЯ
(сверху)
Аккуратно принимаем!
КАТЯ
Саша! Родной мой! Сашенька!
ГОЛОС ВИТАЛИЯ
(сверху)
Принимаем!
КАТЯ
(судорожно вцепляется в ноги парня)
Сашенька… Родненький мой… Саше… Ма…
ГОЛОС ВИТАЛИЯ
(сверху)
Держим?!
В трещине показывается лицо ВИТАЛИЯ.
ВИТАЛИЙ
(сверху)
Держим?!
ИРИНА
Да!
(крепко обнимает ноги Саши)
Да! Держим! Крепко!
ВИТАЛИЙ
(сверху)
Отпускаю!
САША грудью падает на распростёртые руки КАТИ.
КАТЯ
(дрожа)
Сашень… Ро… Мой… Са…
ВИТАЛИЙ
(сверху)
Аккуратно опускаем! На спину опускаем! Медленно!
В уголках приоткрытого рта САШИ пузырится кровавая пена.
ВИТАЛИЙ
(сверху)
Отодвиньте его! В сторону отодвиньте! И сами подо мной не стойте!
ВИТАЛИЙ с лёгким кряком падает на обе ноги и тут же наклоняется над лицом САШИ.
ВИТАЛИЙ
Та-а-а-ак…
ВИТАЛИЙ вырывает из кармана «зиппу», и спустя мгновение провал освещается желтоватым огнём.
ВИТАЛИЙ
Светим мне. Живо.
(Ирина хватает зажигалку)
Светим!
(трогает пальцами два бурых пятна – на куртке Саши)
Так. Два сквозных. Грудь. Бедро. Ниже свети. Ниже…
(Ирина дрожащими руками опускает зажигалку)
Ещё одна – на бедре…
(прикасается к чёрной от крови правой штанине)
Три, значит, поймал… Саша? Парень?!
(хлопает Сашу по щеке)
Сашка?! Слышишь меня?! Не уходи! Ну-ка… Живо открой глаза! Глаза открой, тебе говорят! Слышишь?!
КАТЯ
(вдруг)
Сашенька, родненький! Не уходи, родной мой! Не оставляй меня! Сашенька!
ИРИНА
(шёпотом)
Боже… Господи…
КАТЯ
(яростно поворачивается)
Вот тебе и – Боже! Только и можешь, что боже этого звать! А Саша тебя собой закрывал! От пуль! Чтобы ты жила! И Боже своего звала!
ВИТАЛИЙ
Не ори…
(медленно переворачивает Сашу на живот)
Свети. Свети, Ира, мне. Ниже свети. Ещё – ниже. Ещё…
ИРИНА
Свечу…
(дрожа руками)
Я све… Господи… Витя… Неужели… Как могло так случиться?
КАТЯ
Сашечка…
(припадает губами к уху парня)
Сашечка, миленький… Слышишь меня? Ты слышишь меня, родненький? Потерпи, солнышко моё… Потерпи немножко… Хорошо, миленький? Сейчас дядя Ви…
ВИТАЛИЙ
Надо остановить кровь…
(разгибается)
Ранения – не смертельные. Дырки заживут. Вот только – грудь… Лёгкое задето… Хлюпает уже… Наполнится кровью… И – всё. «Двухсотый». И бинтов нет. Ни хрена нет…
КАТЯ
(истошно, вдруг)
Нет! Нет!!! Не хочу!!! Не надо!!!
ИРИНА крепко прижимает лицо КАТИ к своей груди.
ВИТАЛИЙ
Так…
(протирает большим пальцем глаза)
Ира, свети мне. Сюда свети. На труп свети!
Мечущийся свет касается инистой груди мёртвого. ВИТАЛИЙ быстро обшаривает обледенелые карманы куртки трупа. Задерживается в одном из них. С лёгким треском вытаскивает небольшой полиэтиленовый пакет. Подносит его к огню.
ВИТАЛИЙ
Так… Ага. Промедол, кажется… Армейский. И – бинт. Отлично. Катька, держи. Потом будешь вопить. Хоть – до посинения. Засунь шприц себе за пазуху. Живо. На голое тело. Греть. Или – между ног. Чтоб разгустился. Ну?! Чего тормозишь? Держи!
КАТЯ
(берёт небольшой пластиковый шприц)
Как это – между ног? Куда?
ВИТАЛИЙ
Туда!
(разрывает упаковку с бинтом)
В трусы! Живо! Чтоб оттаял скорей! Ну?!
ИРИНА выхватывает шприц из руки дочери и суёт под куртку.
ВИТАЛИЙ
Так…
(шумно выдыхает воздух)
Сейчас будем Сашке грудь протыкать… Чтобы воздух выходил… Иначе не дышать не сможет… Потом – оттёк лёгких… И – всё… Нет парня…
КАТЯ
Зачем ему гру…
(смотрит на Ирину)
Зачем Сашеньку протыкать? Ему же надо… Его надо… Чтобы не…
ВИТАЛИЙ
Затем. Возьми у матери огонь. Будешь мне светить. И не вопи под руку. Понято? Ира, готовь бинты. Пару кусков марли скрути. Как – верёвку. Жгутами пойдут. Чтобы кровь остановить. И на три дырки – три тампона. Несколько раз сложи марлю. Чтобы квадраты получились. Плотные. Ну, погрела промедол? Давай сюда.
ИРИНА
На…
(морщась, достаёт шприц)
Вроде, согрелся…
ВИТАЛИЙ
Согрелся, согрелся… У вас же там, как – в печке. Хоть прикуривай…
НАТ. ПРОЕЗЖАЯ ЧАСТЬ ПРОСПЕКТА – ДЕНЬ
Чёрный тонированный «мерседовский» джип тихо трогается в плотном потоке машин проезжей части проспекта.
ИНТ. САЛОН ДЖИПА «МЕРСЕДЕС» – ДЕНЬ
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
(в телефон)
Подтверждения есть?
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ медленно закуривает и перекладывает мобильный телефон к другому уху.
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Я это понял, Сергей Фёдорович. Не надо мне долдонить одно и то же по сто раз. Я спрашиваю: визуальное и по месту подтверждение есть? Есть конкретика по атаке? По людям?
Джип, проехав пару десятков метров, замирает.
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Володя!
(не опуская телефон)
До ночи будем пять километров ехать?! Врубай проблесковые! И – по встречке! Живо!
ВОДИТЕЛЬ «МЕРСЕДЕСА»
(оборачивается)
Но вы сами говорили, что…
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Выполнять! Делай, что тебе говорят! Говорил… Не говорил… Не твоего ума дело – кому, что и где я говорю!
НАТ. ПРОЕЗЖАЯ ЧАСТЬ ПРОСПЕКТА – ДЕНЬ
На крыше джипа вращаются синие мерцающие огни проблескового маячка, и машина начинает медленно выруливать налево.
ИНТ. САЛОН ДЖИПА «МЕРСЕДЕС» – ДЕНЬ
СВЯТОСЛАВ ИЛЬИЧ
Так вот, Серёжа…
(подносит телефон к уху)
Чтобы через час вся конкретика по бегунам нашим лежала у меня на столе. Не знаю. Делай, что хочешь. Хоть сам вылетай на истребителе. Плюс – данные спутника. Тоже мне – на стол. Если хоть кто-то из этой переверзевско-кругловской шайки-лейки остался жив, найти. И ликвидировать. Понято? Сахнов!
(смотрит на затылок водителя)
Сколько можно тянуть кота за яйца?! Живо выходи из пробки!
НАТ. ПРОЕЗЖАЯ ЧАСТЬ ПРОСПЕКТА – ДЕНЬ
Рядом с джипом медленно проезжает синий скутер. Ловко виляет между машин. И через секунду узкая спина скутериста в чёрной кожаной куртке скрывается за десятками стоящих автомобилей. А через мгновение разделительную полосу проезжей части проспекта сотрясает оглушительный взрыв. Джип подбрасывает на метр вверх и с грохотом опускает на чёрный усыпанный стеклянными и металлическими осколками асфальт. И лишь, когда над машиной рассеивается сизый дым, на крыше джипа отчётливо видна огромная рваная дыра.
НАТ. ГОРНАЯ ТРЕЩИНА – УТРО
ИРИНА в ужасе смотрит на белый пластмассовый цилиндр шприца, торчащего из груди САШИ.
ИРИНА
Ой… Витя… А ты уверен, что…
ВИТАЛИЙ
Значит, так…
(утирает рукавом куртки лицо)
Я беру Сашку… И выдвигаемся… Ира, понесёшь оружие… Катька, иди вперёд… Пробивай дорогу… Чтобы не зашли в тупик какой… И не блуждали, как олухи, по лабиринтам…
КАТЯ
Саша…
(наклоняется над лицом парня)
Сашенька… Родной мой…
ВИТАЛИЙ
Отдыхает твой Сашенька…
(протягивает автомат Ирине)
Надень. За спину. Два «рожка» – в карманы. Катька, хватит причитать. У мамки научилась? Встаём. Пошли…
КАТЯ
(вдруг)
Саша!!!
ВИТАЛИЙ
А ну – цыц! Что вопишь, как резаная?! Копчик себе прищемила?! Ещё раз заорёшь в горах, я тебя на винтики разберу! Мало тебе Сашки?! Хочешь, чтобы нас всех здесь положили?! Из-за воплей твоих…
ИРИНА
(смотрит на Сашу)
Витенька… А что, если…
ВИТАЛИЙ
Пока воздух выходит…
ВИТАЛИЙ проверяет обойму «стечкина» и суёт пистолет сзади, за ремень джинсов.
ВИТАЛИЙ
Эмболии не будет… И отёк не пойдёт… Не знаю – на сколько парня хватит… Так или иначе, Сашку надо – на стол. Оперировать. Зашивать. Поэтому идём максимально быстро. Без суеты. Но – быстро. Без привалов, соплей и визгов. Не дай бог кому из вас орать и вопить. В горах шёпот на километры слышен. А эти волки поганые от нас не отлипнут. Пока всех нас не порешат. Поэтому идём быстро и молча. Если…
(смотрит на Катю)
Если хочешь со своим Сашкой живой остаться. Семью создать. Деток наделать. Вопросы есть? Кому что не ясно? Встаём. Пошли…
ИНТ. СЛУЖЕБНЫЙ КАБИНЕТ – УТРО
Невысокий, плотный, коротко стриженный останавливает красную точку лазерной указки на картинке, которая проецируется на светлую стену.
ЧЕЛОВЕК
Скутерист. Время – 14.39.12. Тормозит. Через одну секунду пластид уже на крыше машины. В аккурат – над головой генерала. В 14.39.16, спустя четыре секунды, – вот… Скутерист уже скрылся за маршруткой. А через секунду – взрыв. Десять кило. Направленного действия. Точнёхонько – вниз. Бронированный лист крыши – в клочья. А Святослава Ильича собирали. В салоне. По молекулам. У меня – всё, Сергей Никитич.
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ, плотный, коренастый, седоватый медленно закуривает и аккуратно стряхивает небольшую горстку пепла в округлую металлическую пепельницу.
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
Какие – мысли, Михаил Иваныч? Что ты сам думаешь?
МИХАИЛ ИВАНОВИЧ
А что мне думать, Сергей Никитич?
(останавливает изображение на стене)
Заказуха. Грамотно. Профессионально. Быстро.
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
То, что – заказуха, это и младенцу понятно!
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ оглядывается на человека, худого, бледного, в больших полутёмных очках в золотистой оправе.
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
Ты мне скажи вот что: теперь генералов нашей конторы будут средь бела дня пацаны на скутерах грохать?! Такая хреновина собачья выходит?! Или нам всех своих офицеров на бэтээры пересадить?! А сверху прикрытие из «крокодилов» повесить?! Чтобы они могли штатно из точки А в точку Б доехать! И в живых остаться! В городе! В центре города! Так, что ли, Дмитрий Борисович?!
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
(поправляет очки в золотой оправе)
Последний звонок… Последний звонок генерала был по делу Круглова… Вот – распечатка…
(Сергей Никитич берёт несколько листов бумаги)
Обсуждался ход операции по ликвидации означенных объектов… Я сделал предварительный анализ ситуации. И в сухом остатке получается вот что: капитан Грицук Сергей Фёдорович с 14.22 до 14.34 докладывал генералу ход операции по делу Круглова. Как мне стало понятно, Круглова с ребёнком, Переверзевым и дружком дочери Кругловой, Александром Чекановым, попали в оборот. Предварительно, в одном из предгорий Кавказа. Когда шли к морю. Судя по словам Грицука, были ликвидированы. Но. Документального подтверждения тому не было. Операцию лично курировал генерал. Был в курсе всех её подробностей. Лично отдал приказ на ликвидацию всех. Через нашу агентуру довёл этот приказ до ушей Круглова. Которого в очередной раз, якобы, замочили. В Пакистане.
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
Кури, кури, Дмитрий Борисович…
(подвигает пепельницу)
Кури. Мы тебя внимательно слушаем.
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
Так вот…
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ быстро прикуривает, затягивается, выпускает длинную, узкую струю сизого дыма.
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
В ходе всей операции по делу Круглова уже ликвидировано под сотню наших спецов. Всяких. Оперативных. Разных званий и чинов. Офицеров, между прочим. Лейтенантов, капитанов, майоров, генералов. В горах, аэропортах, на трассах. Где – угодно, короче. Не говоря уже о доблестных ментах. Тех вообще – немерено. Кем? Переверземым, самой Кругловой, между прочим. Её дочкой малолетней. Пацаном этим, Чекановым. И, очевидно, тут не обошлось и без людей самого Круглова. Потому что некоторые случаи вообще не поддаются здравому смыслу и объяснению. Например, взрыв на кладбище. Помните, Сергей Никитич – когда Соболева Андрея Владимировича грохнули? По всем тополям да дорожкам потом собирали. По кусочкам. Чья – работа? Как в «цинке» оказался тротил? Кто заманил Соболева на эту кладбищенскую художественную самодеятельность? С эксгумацией…
МИХАИЛ ИВАНОВИЧ
Ты хочешь сказать…
(скребёт большую стриженую голову)
Ты хочешь сказать, Дима, что всё время за всей этой катавасией стоял Круглой с командой? Со своими людьми? Что контролировал каждую секунду все наши действия? Что ему кто-то из наших все эти месяцы аккуратно и постоянно сливал инфу? И он со своими головорезами всегда нас опережал?
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
Да.
(кивает)
Именно – так. Только – не стоял. Постоянно двигался. Постоянно. Да, контролировал. Даже не столько контролировал, сколько провоцировал. На те или иные действия. Действия ему выгодные. На тот или иной период времени. А мы, как слепые котята, попадали в его ловушки.
Помимо – своих задач. Да, его жена с дочкой – под топором. Но он сам же этот топор над их головами и повесил. В виде нас. И – прочих угроз. Не мы занялись его семьёй, чтобы вытащить на физический контакт, а он своих нам подложил. На блюдечке. С голубой каёмочкой. Кушайте. На здоровье. Со всеми потрошками. Гоняйтесь. Своих людей гробьте. Суетитесь. А я в это время по вам буду работать, дорогие мои работодатели. Со всей конторой вашей буду работать. Так, как почитаю нужным. Так, как мне будет выгодно для своих задач. Надо вам, дорогие мои чекисты, чтобы меня в очередной раз грохнули? Ради бога. Пожалте. Нет меня. На том Свете – уже. Проверяйте. Тратьте часы, дни, месяцы. А я пока другими делами займусь. А то, что он свою наживку в виде семьи держал под круглосуточным ежесекундным контролем, так это – без вопросов. Страховали их по полной. Каждый их шаг, каждый поворот их голов Круглову был известен. Почему? Да потому что. Как могло быть не известно? Когда он сам же, как изощрённый, опытный, коварный кукловод, за ниточки дёргал. Сам все ситуации и создавал. Да, страховал. Без каких-либо мелких неожиданностей, прокольчиков, непоняток ни одно подобное мероприятие не проходит. Да, со спутника получал инфу. Мы только сейчас пытаемся разобраться – с какого. Как к нему мог подобраться? Кто ему помогал? Почему спутник по задачам Круглова вдруг начинал на орбите позиционироваться? Не по задачам министерства обороны, не в целях внешней разведки, а по нуждам конкретного физического лица. Круглова Николая Александровича. Офицера. Да, формально – российского. А, быть может, уже сто раз перевербованного. Чёрт знает кем. Да и помимо спутника у Круглова было вагон и маленькая тележка подельников. Наших же. Всяких и разных, короче. Внутри и снаружи. Так-то, товарищи офицеры…
В прокуренном воздухе большого полутёмного кабинета повисает тяжёлая, густая тишина.
ТИТРЫ
МУЗЫКАЛЬНАЯ ТЕМА
(за кадром титров)
Горы цвета халвы.
Да ослиные визги.
Я родился, увы,
после жизни.
Кроет сумерек мглу
звёздным крепом…
Что отдать я могу,
кроме неба?
Припев:
Нет – не слёзы.
Лишь дождь
слепо косит.
Нам родиться пришлось
жизни после.
Время пущено вспять.
Поздно мыслить.
Нам пришлось жить опять.
После жизни…
Голоса – ни гу-гу
павших…
Знаете –
что отдать я могу,
кроме памяти?
И морозной
опять
веет свежестью…
Что могу я отдать,
кроме нежности?
Припев
Нынче снова кровать –
крапом крови…
Что могу я отдать,
жизни кроме?
Горы – в алом снегу.
Солнца брызги.
Что отдать я могу,
кроме жизни?
Припев
ТИТРЫ
Конец тридцать третьей серии