После жизни
драма
сценарий телевизионного фильма
28-я серия
На фоне нарезок предыдущих серий звучит лейтмотив фильма.
ИРИНА
(в кромешной темноте)
Выпустите меня! Слышите?! Выпустите меня отсюда! Вы что – с ума сошли?! Откройте дверь!
Дверь внезапно распахивается, и в лицо ИРИНЫ ударяет свет и ледяная вода.
АДА
Будешь орать…
(опускает эмалированный тазик)
Не заткнёшься, я тебя на цепь посажу. Как – собаку. Или посудиной этой огрею. Сказано тебе: сиди. И молчи. «Менты» заберут – им ори. Вызвали уже. Они тебя живо успокоят. Дубинкой по ляжкам… Поняла?
Титры: ИРИНА КРУГЛОВА – АКТРИСА Х
САША
Правильно?! Людей убивать – правильно?! Может, для вас – и правильно! На войне, может, и правильно! Да, они – гады! Которые прут за нами! Но они же – люди! У них есть матери! Жёны! Дети!
КАТЯ
(шёпотом)
Сашик, Сашик… Ну, не кричи, миленький…
ВИТАЛИЙ
(смотрит в темноту, пронизанную мерцающими светлячками городских огней)
Нет, Саша… Конечно, ты – прав… Паршиво – всё это… Не должен человек себе подобных жизни лишать… Но приходится… А потом с этим всю свою жизнь придётся жить… И сниться они тебе будут… В кошмарах… И наяву приходить… Но ты сам сделал свой выбор…
Титры: ВИТАЛИЙ ПЕРЕВЕРЗЕВ – АКТЁР Y
ИРАКЛИЙ
Я взять…
(разводит большие руки)
Я девочка взять… Согласен, девочка?
КАТЯ
(восторженно)
Да! Возьми! Я на тебе поеду! Как – на слоне! Чуть-чуть! Я, когда малая была, на папке ездила! На шее его сидела! На Первое Мая! Я помню! Так здорово было! И – всё видно! Всё-всё!
(Ираклий легко подхватывает Катю)
Вау!
(взгромождается на плечи Ираклия)
Как – классно! Ты только держи меня! Крепенько! Не роняй!
Титры: КАТЯ КРУГЛОВА – АКТРИСА Z в фильме…
БОРИС ПЕТРОВИЧ
(наводит пистолет на Чуму)
Ну, долго будем ждать? У меня уже уши подмёрзли от сидения… Где – пацан с бабой Кругловской?
САША
(из темноты, звонко)
Здесь!
БОРИС ПЕТРОВИЧ резко поворачивается. И тут же громыхает выстрел. Генерал, нелепо вскинув ноги в чёрных, отороченных мехом сапогах, опрокидывается на спину. Удивлённо открывает окровавленный рот. Дёргает правой рукой в сторону выпавшего «стечкина». И застывает остекленевшим недвижимым левым глазом на КАТЕ. САША медленно подходит к костру. Смотрит на тело генерала. Поднимает с каменистой земли оружие.
ЧУМА
(тихо выдыхает)
Чека-а-а-а-ан…
ТИТРЫ
ПОСЛЕ ЖИЗНИ
(двадцать восьмая серия)
ИНТ. КУХНЯ ЧАСТНОГО ДОМА – НОЧЬ
ИРИНА
Зачем?
(моргает)
Зачем боженька нас в кино снимает?
КАТЯ
А он нас всех снимает…
(кусает помидоринку)
Всех-всех… Каждый наш шаг… Каждое движение… И поэтому всё про всех знает… Даже мысли наши знает… Вот ты подумала, например: хочу этому человеку зла… Хочу его убить… Хочу, чтобы он сквозь землю провалился… А боженька уже это знает…
ИРИНА
Катька!
(раздавливает сигарету в чайном блюдце)
Ну, что за чушь ты опять несешь?! Что за – фантазии?! Поела?! Умываться! И спать! Быстро!
САША
(тихо)
Нет, я тоже верю… Мне тоже кажется, что все наши поступки бесследно не исчезают… Что где-то есть какая-то… Не знаю… Матрица, что ли… Космическая… Вселенская… И все наши жизни там сохраняются… Все дела… Хорошие… Гадкие… Вот, скажем, я убил чело…
САША вдруг замирает, зажимает ладонью рот и выбегает из кухни.
ИРИНА
(оборачиваясь)
Саша! Мальчик мой! Ну?! Катька?! Опять наговорила чёрти что?! Язык – без костей?!
КАТЯ
А что я такого сказа…
ИРИНА
Того!
(встаёт из-за стола)
Того! Все намучились! Натерпелись! Настрадались! Нет бы – поесть, умыться и спать! А она – про какого-то боженьку! Который с облака кино про нас снимает! Совсем сдурела?!
ИРАКЛИЙ
Да!
(поднимается)
Спать… Кровать надо…
ЧУМА
Так что?
(хохотнув)
Он снимает, как я писаю? В душе плескаюсь? Как – траха…
ИРИНА
(резко)
Оксана… Не богоху…
ЧУМА
Вообще-то, мне – по фигу…
(пожимает плечами)
Пусть снимает. Если ему – в кайф…
КАТЯ медленно слезает с табурета.
ИРИНА
Катюшик…
(смотрит на дочь)
Ты – спатки? Да? Умойся только… Да? Кать? Что ты молчишь? Котёнок? Ну?! Что опять случилось?! Снова я что-то не так сказала?
НАТ. ДВОР ЧАСТНОГО ДОМА – НОЧЬ
САША поднимает мокрое, чуть подсвеченное светом окон, лицо и тут же, резко согнувшись, выплёскивает в кусты самшита жгучую струю рвоты.
ГОЛОС ВИТАЛИЯ
(тихо)
Ничего… Ничего, парень…
САША устало опускается на сырую землю.
ВИТАЛИЙ
(стоя на крыльце дома, тихо)
Ничего… Это – хорошо, что тебя выворачивает… Значит, нормальный – ты человек… Не мясник… Как – я… Как – прочие… Которые войну прошли…
САША
У вас…
(вытирает ладонью рот)
Вы тоже…
ВИТАЛИЙ
А как ты думал?
(присаживается на ступеньку крыльца, тихо)
Нас же, летёх «зелёных», кинули за речку… На первых «боевых» с испугу целый «рожок» в «духов» разрядил… Потом колотун такой пошёл – мама не горюй… Весь сухпай тоже из меня вылетел… Бойцы… Солдатики, короче, лыбятся… Все – обстрелянные, черти… Кто полгода – уже воевал… Кто – больше… Ничего… Покурил… В себя пришёл… А потом… Потом уже, Саша, не до себя было… Когда увидел – что с нашими ребятками правоверные творят… Как режут… Как… Словом, озверел… Такое мы там творили, что… Потом долго в себя прийти не мог… На «гражданке», в смысле…
САША
Виталий Степанович…
(помолчав)
Что мы теперь делать будем?
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Спать… Немедленно. Всем надо отдохнуть… Набраться сил…
САША
Я понимаю, что – спать…
(с досадой)
Сил набраться… И – так далее… А что – дальше? Катюха совсем – не живая… Еле ползает… И Ирина Викторовна тоже, между прочим…
ВИТАЛИЙ
Саня…
САША
(тихо)
Нет, я не боюсь… За себя не боюсь… Вы не подумайте… Я за Катьку переживаю… Она уже больше не может – вы же видите… Сил у неё уже нет… Никаких… Она же… Она же совсем – девочка… Совсем – малая ещё… Если с ней что-нибудь случится…
ВИТАЛИЙ
Слушай, Са…
САША
Я же не прошу мне выдать военную тайну, Виталий Степанович… Если всё это… Всё, что творится с отцом Катьки… Все эти дела ваши… Если это – секрет, не говорите… Хотя вы же знаете: я – никогда, никому… Но я должен… Мне Катька – самый родной человечек на Земле… А сейчас она… Давайте… Можно я Катьку заберу? С собой… Я знаю – куда нам рвануть… Ни одна душа живая не найдёт… Никто… И вам свои дела решать будет проще…
ВИТАЛИЙ
Саша, послушай меня… Внимательно меня послушай… Я знаю, что ты Катюшку любишь… И что она – тебя… Всё знаю… И рад этому… И знаю, что ты, парень, жизнь отдашь за неё…
САША
Я го…
ВИТАЛИЙ
Саша, помолчи…
(понижает голос)
Отдать жизнь много ума не надо… А сохранить жизнь – покорпеть надо… Умом пораскинуть… Чтобы и самому в живых остаться, и близких жизни сохранить… Погибнуть – просто… Помнишь – у поэта: «…в это жизни помереть – не ново… Сделать жизнь значительно трудней…»?
САША
Виталий Сте…
ВИТАЛИЙ
Расклад – такой, Саша…
(помолчав)
Никто никуда один не уходит. Держимся вместе… Сейчас переночуем… Отдохнём… А утром уходим… И стихия, видишь, нам помогла… Город – на ушах… Наносы, подтопления, завалы всякие… Многие без крова остались… Не до нас… Поэтому сможем спокойно уйти. В другой населённый пункт. Лечь на дно… На какое-то время… То, что нас в покое не оставят – без очков видно… Ирина с дочкой им позарез нужны… Живые… Без них, видать, никак на Кольку не надавить… Какую-то агромадную свинку он им подложил… Военным… Или – гражданским… А, может, – и тем, и другим… Как бы то ни было, им нужен рычаг воздействия, понимаешь? Это ясно, как божий день… А, судя по тому – как рьяно они взялись за семью Кольки, времени у них нет… Или – мало…
САША
(тихо)
Я понимаю… Я всё понимаю… То есть, ничего не понимаю… Я хотел только Катьку…
ВИТАЛИЙ
А потому…
(прислушивается к звукам ночи)
А потому немедленно – спать… Приведи себя в нормальный вид… Умойся… Попей чайку… И – в постель… Хватит нам здесь светиться… Всё будет хорошо, Саша… Будь мужиком… Думай головой… Люби свою Катьку… И всё будет хорошо… Верь мне… Мы всё решим… И всё встанет на свои места… Всё будет путём… Как и должно быть… Ну? Что замер?
САША
Да…
(помолчав)
Я знаю. Просто чуть раскис. Простите. Всё будет хорошо…
НАТ. ГОРНАЯ ДОЛИНА – ДЕНЬ
Низкую молочную облачность внезапно пронизывают жаркие струи ослепительного солнца. ВИТАЛИЙ придавливает бьющегося барашка к изумрудной траве и одним быстрым движением бьёт ножом по горлу.
ИРАКЛИЙ
Вах…
(останавливается на крыльце небольшого деревянного дома)
Джигит… Аксакал учил? Так баран резать? Много баран резать?
ВИТАЛИЙ
Много…
(улыбается)
Ну-ка, стой. Не двигайся.
ИРАКЛИЙ
(замирает)
Что? Стоять?
ВИТАЛИЙ пучком травы аккуратно вытирает окровавленную сталь и вдруг с силой кидает нож. Лезвие с коротким хрустом вонзается в вертикальный брус крыльца над самой макушкой ИРАКЛИЯ.
ИРАКЛИЙ
Ва-а-а-ах…
(медленно выдыхает)
Мам-ми…
ВИТАЛИЙ
(смеётся)
Штаны – сухие?! Давай, бери нож… Свежуй… Барашек ждёт… А я пока мангал разведу… Какое вино, ты говорил, есть? Домашнее? Белое? Или – красное?
ИРАКЛИЙ, подняв остекленевшие глаза, осторожно делает шаг по скрипучей ступеньке крыльца и оборачивается.
ВИТАЛИЙ
Генацвале?!
(выпрямляется)
Ну?! Перетрухал? Прости, дорогой… Бери нож… А я огнём займусь…
ИРАКЛИЙ
(с натугой вытягивает нож из деревянного бруса)
Ты… Нож кидал… Как – цирк… Убить… Мог… Рука дрогнул… И – бах… В голова…
ВИТАЛИЙ
(хохотнув)
Хотел бы убить – убил. Тогда бы не в голову целил, а в туловище. В торс. В сердце. Или – в живот. И ты бы уже не разговаривал, дорогой…
Дверь дома тихо приоткрывается. КАТЯ ступает маленькой босой ступнёй на доски крыльца. Ёжится. Широко зевает.
ВИТАЛИЙ
Добрый день, Катька! Выспалась? А мамка спит ещё? И Сашка твой дрыхнет? И – Оксанка? Эх, вы… Соньки…
КАТЯ
До-о-о…
(сладко зевает)
Утро… Ой… Не… Мама уже…
ВИТАЛИЙ
Быстренько одеваться, умываться… Сейчас намастерим шашлычков… Обедать будем… Смотри: какая погодка! Райская! Солнце! Воздух! А вы все – без задних лап! Всю жизнь проспите!
(качает головой Ираклию)
Генацвале, ну что стоишь? Давай – барашком займись! У меня уже «Прощание славянки» – в животе! И девки наши все – голодные! А когда, кстати, твой мореход из рейса прибудет? Скоро? Не потесним хозяина-то? Приедет мужик… Отдохнуть… Сил набраться… А тут, понимаешь, – целый терем-теремок…
ИРАКЛИЙ
(пожимает плечами)
Говорил: апрель… Сказал: буду… Серго – хороший человек… Старпом… Ходит море давно… Я забыл, что дом… Что дом Серго есть… Голова совсем не мой стал… Плохой голова…
ВИТАЛИЙ
(смеётся)
Хороший, хороший у тебя голова! Катюха, ну что стоишь-зеваешь?! Буди всех! Ну?! Катяка-зевака!
Дверь дома вдруг гулко стукает КАТЮ по спине.
САША
Ой!
(в дверном проёме показывается растрёпанная голова)
Катька? Я тебя не зашиб? Прости, Катюшик… Я не видел, что ты…
КАТЯ
Заши-и-и-о-о-о…
(широко зевает)
Спа-а-а-атки хочу-у-у-у… Нет… В ду-у-ушик хочу-у-у-у…
САША
(выходит на крыльцо)
Я ночью слышал…
(подтягивает джинсы)
Или мне показалось… Что-то журчало неподалёку… Тихо так… Ручей, быть может… Или – речка какая…
ИРАКЛИЙ
Река…
(машет рукой)
Горный река. Там… С гора идёт… С ледник идёт…
ВИТАЛИЙ
Вот вам – и душик!
(подмигивает Саше)
Давай-ка, хватай свою зазнобу! И – на водные процедуры! А мы пока шашлычок соорудим! Где – мать-то? А, Катька? Спит?
КАТЯ
Ага, процедуры…
(строит рожицу)
Там же – холодненько…
САША
(подхватывает Катю на руки)
Зато проснёмся сразу!
КАТЯ
Ай!
(дрыгает ножками)
Не хочу-у-у-у-у!
ИРАКЛИЙ
(улыбаясь)
Хочу… Не хочу…
ВИТАЛИЙ
Да… Катюха-хочуха…
(помолчав)
Саня, слышь? Сашка?!
САША
Да…
(бережно опускает Катю на траву)
Что, Виталий Степанович?
ВИТАЛИЙ
Вы только…
(смотрит на оснеженные верхушки гор)
Короче, осторожнее – там… На камнях… У воды… Не поскользнитесь… А то… Вмиг подхватит… Опомниться не успеете… И о камни размолотит…
САША
(пожав плечами)
Нет. То есть, да. Конечно. Я буду за Катькой следить. Не волнуйтесь. Я знаю…
ВИТАЛИЙ
Двоих пацанов моих однажды…
(достаёт из кармана куртки пачку сигарет)
Смыло, короче… Нагнулись фляги набрать… В рейде… И оступились… Не успели крикнуть даже… Потоком с камней рвануло… И, как кукол тряпичных, понесло…
ИРАКЛИЙ
(тихо)
И – что? Погиб твои? В река горный погиб?
ВИТАЛИЙ
(закуривая, кивает)
Погибли… По дурости своей погибли… По дурости больше всего гибнет… Сколько раз им говорилось: смотри под ноги, ни на шаг – с тропы, кругом – «противопехотки» натыканы… Не кури ночью… Гляди – в оба… Так нет же… Кто «растяжку» зацепит… Кто пулю в лоб словит… Кто в реку навернётся… Вплоть до «дембеля» своего гибли… Ничему война не учит… Завтра «борт» – в Союз… А они, дураки, в духан рванули… За подарками… Там и остались… А нам в расположение – их бошки дурные… В мешке… Ладно… Умойтесь… И – назад… Чтоб не искать вас потом… Понято?
КАТЯ
(тихо)
Да, дядя Витя… Ты не бойся… Мы не будем падать в речку…
ИНТ. КОРИДОР ДОМА – ДЕНЬ
ВИТАЛИЙ осторожно приоткрывает дверь комнаты. Несколько секунд смотрит на выглянувшую из-под тёмного одеяла белую пятку ИРИНЫ. Скрипнув половицами, переступает порог.
ИНТ. КОМНАТА ДОМА – ДЕНЬ
ВИТАЛИЙ подходит к кровати. Наклоняется над изголовьем и слегка касается губами розовой мочки уха ИРИНЫ.
ИРИНА
(открывает глаза)
Что? Что случилось? Что?!
ВИТАЛИЙ
(улыбнувшись, шёпотом)
Ничего… Ничего не случилось, Иришка. Всё – хорошо. Как спалось на новом месте? Кошмарики не снились?
ИРИНА
(зевает)
О-о-ой…
(моргает)
Господи… Как ты меня напугал… Витька… Нельзя же так… Уже – утро? Почему ты не спишь? Где – Катька?
ВИТАЛИЙ
Уже – день…
(поправляет тёмно-русую прядь на виске Ирины)
Прекрасный, солнечный весенний день… Пора вставать… Ириш? Слышишь? Хватит валяться… Вставай скоренько… Завтракать будем… Ну?
ИРИНА
(мотает головой)
Не-е-е-ет… Не хочу вставать… Не буду никуда вставать… Буду спа-а-а-ать… В постельке… Здесь так хорошо… Так тёпленько… Иди ко мне… Ну? Иди же…
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Ириш…
ИРИНА
Иди ко мне…
(прижимается щекой к ладони Виталия)
Давай просто полежим… Просто полежим вместе… Я так устала… Ты меня обнимешь… И мы просто полежим… Пять минут… А потом встанем… Да? Мне умыться надо…
ВИТАЛИЙ, присев на край кровати, расшнуровывает ботинки, выбирается из куртки и медленно опускается поверх синего одеяла.
ИРИНА
(ныряет головой под руку Виталия)
Обними меня, Вить… Ну же… Крепче… Как у тебя сердце бьётся… Бу-бух… Бу-бух… Так гулко… И в животе урчит… Ты – голодный? Да? Сейчас полежим чуть… И я покушать приготовлю… Что-нибудь…
ВИТАЛИЙ дует на пушистые волосики у виска ИРИНЫ.
ИРИНА
(шёпотом)
А мне опять Колька снился… Представляешь? Столько времени не снился… Я даже пугаться стала: почему это он мне не снится? А сегодня приснился… Как – живой… Будто идём мы с ним… По бульвару нашему… Помнишь: где – аллея тополиная? А за аллей сразу – сквер… С фонтаном… Лето… Жарко… Я – в каком-то сарафанчике с васильками… Сроду у меня такого не было… Никогда таких сарафанчиков не носила… В цветочки… А Колик – в армейском почему-то… Пятнистом… Внезапно – ветер… Просто – ураган маленький… И со всех тополей на нас – пух… Как – снегопад… Словно – метель началась… Всё завьюжило… Пух мне все глаза залепил… Ничего не видать… И тут – как громыхнёт… Гром… Ба-бах… Точно материю кто-то разорвал… Такой треск… И – ливень… Не – по капле… А сразу – стеной… Горошины, как вишни… Только – из воды… Я кричу что-то… А Колик хохочет… Во всё горло… Ты же помнишь – как он хохотать умеет? На весь район… Я босоножки – в руки… Ноги по щиколотки – в лужах… Оборачиваюсь… А Колика уже нет… Как не было… Только – ливень этот хлещет… Никого нет… Ни людей… Ни машин…
(Виталий шевелится)
Ой… У тебя рука затекла, да? Я сейчас по-другому лягу… Чёрти что говорю, нет? Тебе, наверно, смешно… Наверно, ты думаешь, что я чокнулась… Что я…
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Коля – есть… Жив он… Слышишь, Ира: жив… Я просто нутром своим… Печёнкой чую: жив…
ИРИНА
(эхом)
Жив…
ВИТАЛИЙ
Да, Ира, жив… И мы должны себя сохранить… Пройти всё… Всё вытерпеть… Остаться в живых… Остаться целыми… Мы столько раз уже могли погибнуть… Десятки раз… И – ты… И – я… И – Катька с Сашкой… А не погибли. Значит, что-то нас хранит. Значит, кто-то нас бережёт. Понимаешь? Какая-то сила…
ИРИНА
(шёпотом)
Колик?
ВИТАЛИЙ
А что ты думаешь?
(поворачивает голову)
Может, он всё это спланировал… Придумал всю эту игру… С самого начала… Может, готовил долго… Ходы всякие просчитывал… Пути запасные строил… А потом: раз – и покатилось… И пошёл клубочек разматываться… С того самого момента, как Катька в гараже тот тайник нашла… Значит, надо было Кольке, чтобы тайник нашёлся… Именно – там… Именно – тогда… И застукала Кольку Катька в гараже неспроста… Это она, дурёха, подумала, что застукала… Что испугался чего-то отец… Даже смутился как бы… А Кольке, видно, надо было, чтобы Катька именно так подумала… И тебе потом этот тайник показала… А ты – куда? Конечно – ко мне…
(усмехается)
Тайник… Такой тайник, что… Если бы Колька захотел что спрятать – спрятал бы. Ни одна бы живая душа не откопала. Не то что – Катька малая… У меня только сейчас картинка складываться начинает… Не вся, конечно… Но – более-менее…
ИРИНА
(тихо)
Я Колика тогда убью…
(помолчав)
Я его просто задушу, если всё это он напридумывал… Я его сковородкой по башке так ухожу, что он…
ВИТАЛИЙ
(хохочет)
Тебе тогда нужно будет в очередь стать… Знаешь – сколько охотников по его душу?! И – здесь… И – за границей… Очень многим хочется его придушить… И бошку оторвать… И шакалам скормить… Да руки коротки…
ИРИНА
Я ему сама…
(всхлипывает)
Я ему сама тогда голову оторву… Если он, чёрт…
Дверь комнаты внезапно распахивается.
ЧУМА
(в дверном проёме комнаты)
Ирка, ты думаешь вста…
(замирает на пороге)
Ё-о-о-о… Голубчики мои… Простикайте… Не хотела встревать… Ей-богу… Любитесь… Любитесь дальше…
НАТ. БЕРЕГ ГОРНОЙ РЕКИ – ДЕНЬ
КАТЯ
Оё-ёй!
(смотрит на бурную, кипящую пенной водой стремнину)
Как бурлит всё… Аж дух захватывает…
САША
Ну?
(улыбается)
Ныряем?!
КАТЯ
Ты что – сдурел?!
(округляет глаза)
Нас же сразу… Унесёт… Утащит…
САША
Не утащит…
(перепрыгивает с валуна на валун)
Я тебя держать буду… За ножку… Или – за попку… Смотри: какая вода – чистая! Кристальная – просто! Потому что – с гор бежит! С ледника самого!
КАТЯ
Ага…
(зябко переступает по чёрному мокрому камню)
Придумал… За ножку… За попку… У меня уже все пяточки околели… Давай поищем – где не бурлит так… Я только личико ополосну… И – ручки… И пойдём нямать… Я вся – голодненькая… И – холодненькая… Хотя солнышко – жаркое…
САША
(смеётся)
Трусишка! Это же – водичка! Чистая! Свежая! Знаешь – как мало в мире чистой воды осталось?! С гулькин нос! Все же реки-моря уже отравили… Заводами своими… Химией… Может, только в Байкале чистая вода есть! И – в Антарктиде какой! Где – льды тысячелетние… Так и те, говорят, уже таять начали… От парникового эффекта… От дыр всяких озоновых…
(перепрыгивает на другой валун)
Ничего до людей не доходит… Где живут, там и гадят… И думают, что всё им спишется… Что природа их вечно терпеть будет…
КАТЯ
Сашка, ты – куда?
(взмахивает руками)
Ой, чуть не упала… Так скользко… Сашик, не лезь туда! Слышишь?!
САША осторожно переступает на новый, обдаваемый пенными брызгами, камень.
САША
(оборачиваясь)
Ну?! Катюх?! Идёшь?!
КАТЯ вдруг замирает.
САША
(смеётся)
Катька? Ну?! Что?! Страшно?!
КАТЯ
Сашик…
(медленно выпрямляется)
Смотри… Там…
САША
Что – там?!
(крутит головой)
Что – там, Катюх?!
КАТЯ
Человек…
(показывает рукой вверх)
Стоит…
САША смотрит по направлению руки КАТИ – вверх, на восходящий горный склон.
САША
(смеётся)
Какой человек?! Где?! Что ты опять придумы…
(замирает)
А, вижу! Точно… Да, стоит кто-то… Мужик, вроде… Да, мужик… На уступе стоит… Неужели эти гады нас снова на…
КАТЯ
(шёпотом)
Папка…
(громче)
Это – мой папка…
(во весь голос)
Папка!!!
Горное эхо секунду спустя отвечает раскатистым «апка-а-а-а-а».
САША
Какой – папка?!
(прикладывает ребро ладони ко лбу)
Что ты кричишь, Катька? Откуда здесь – твой папка?
КАТЯ
(машет руками)
Папка!!! Папка-а-а-а-а!!! Мы – зде-е-е-есь!!! Папка-а-а-а-а-а!!!
САША
Не вопи! Не надо! Перестань махать руками! Слышишь?!
КАТЯ
Папка-а-а-а-а!!!
(прыгает на мокром камне)
Папка-а-а-а-а!!! Дорогой!!! Мы – зде-е-е-е-е-есь!!!
САША
Не ори! Пошли отсюда! Быстро!
САША прыгает на соседний валун. Камень неожиданно качается, и нога САШИ соскальзывает в кипящую, пенную воду.
КАТЯ
(визгливо)
Саша! Сашка!!!
Бешеный поток переворачивает САШУ лицом вниз, с силой ударяет о прибрежные камни и стремительно несёт вниз, к белым, глухо рокочущим порогам.
КАТЯ
Сашка!!!
КАТЯ закрывает глаза и, резко оттолкнувшись от камня, прыгает в реку.
ИНТ. ДВОР ДОМА – ДЕНЬ
ЧУМА, жмурясь от жаркого солнца, ступает на скрипучее крыльцо и тонкими, чуть хищными ноздрями втягивает ароматный шашлычный дымок.
ИРАКЛИЙ
А-а-а…
(смеётся)
Хорош… Молодой мясо… Вкусный мясо… Готов сейчас… Скоро готов…
ЧУМА
(слегка хрустнув суставами, потягивается)
Бли-и-и-и-ин… Пого-о-о-о-одка… Отпа-а-а-ад… Остаться, что ли? Тут… Навечно… Твой морячок – как? Не забушует? Приплывёт… А в доме – девка молодая… Любит морячок твой девок молодых? А?
ИРАКЛИЙ
(аккуратно поворачивает шампуры)
Серго? Серго женщина любит… Ты – красивый женщина… Молодой… Сильный… Но женщина надо ждать… Много ждать… Женщина не любит ждать… Женщина не любит долго – один… Месяц – один… Два месяц – один… Три месяц…
ЧУМА
(хохочет)
А мужики – что?! Не живые, что ли?! Мужикам баба, что ли, не нужна?! Нет, я – в курсах, что у моряков в каждом порту – баба… Так то ж – шалавы! На ночку! Ну, на – две! А – на кораблике?! Как справляются? С кем? Кукол надувных с собой берут? Или – как? За три месяца волком взвоешь… Если – не с кем… Правильно говорю?
(Ираклий, улыбаясь, пожимает плечами)
Красивый, хоть? Капитан твой… Фотки есть в доме? Одни бригантины – на стенках… И – маски папуасьи… Хорош собой? Моряк твой…
ИРАКЛИЙ
Серго?
(машет широкой ладонью над мангалом)
Серго – да… Большой… И рука – сильный… Голова – кучерявый… Виски – седой… Немного…
ЧУМА
А ждать…
(сдирает с шампура кусок мяса)
Ждать – да… Одни – напряги… У-у-у-у-у… Мяско-то – класс! Только…
ИРАКЛИЙ
Погоди…
(трёт лицо)
Вах… Дым – глаза… Погоди… Вино надо… Маринад – нет… Мясо пресный будет…
ЧУМА
Нет, ну…
(отходит от мангала)
Один раз подождать – ещё можно… Другой раз… Если – любишь мужика… А капитан твой, небось, – месяцами? Бороздит… А баба любая… Баба ведь – не бревно? Ей мужика надо… В доме… В постели… Баба без мужика – не баба… Так… Существо… Женского пола… Недаром бабы друг от друга порой стервенеют… Даже – подруги лучшие… Сцепиться могут… На пустом месте… Друг дружке глаза повыцарапать… А почему? Потому что рядом мужика конкретного нет! Чтобы взял за шиворот и в койку уложил… С мужиком нормальным не попсихуешь… Некогда психовать будет… Да и не даст он психовать…
ИРАКЛИЙ, прищурившись, аккуратно брызгает над шашлыком белым вином.
ЧУМА
Что молчишь? Не так, что ли? Какая живая девка будет месяцами мужика своего ждать? Куковать одна…
ИРАКЛИЙ
Любовь должен быть…
(помолчав)
Большой любовь… Такой любовь, что женщин… Что будет женщин ждать… Неделя ждать… Год… Жизнь вся… Муж свой ждать… Это – настоящий женщина… К такой женщина мужчина всегда будет идти… Всегда будет любить такой женщина…
ЧУМА
Так я – не «такой женщина»?
(поднимает брови)
Другой женщина? Плохой? Гадкий женщина?
ИРАКЛИЙ
Ты – хороший женщина…
(глотает из горлышка бутылки)
Ай, какой вино… Молодой вино…
ЧУМА
(ржёт)
Хороший! Ага! Когда – зубами к стенке сплю!
ИРАКЛИЙ
Молодой женщина…
(вздыхает)
Красивый… А хочешь казаться – грубый… Зачем? Такой женщина мужчина не хочет… Зачем мужчина – злой женщина? Зачем – грубый? Как с такой женщина жить?
ЧУМА
(резко поворачивается)
А с какой женщина мужчина хочет жить?! С покорницей бессловесной?! С дурой?! Которая у окошка сидит?! И горюет?! С той, что при мужике слова своего сказать не смеет?! Которая только и знает, что…
Дверь дома приоткрывается.
ИРИНА
Ой…
(невольно прикрывает глаза)
Какое – солнышко… Какой – день…
ЧУМА
Вот!
(тыкает рукой в сторону Ирины)
С такой?! С такой женщина?! Которая о своём мужике плачет! И с другим трахается! И снова рыдает! И снова с другим кувыркается! Такие бабы вам, кобелям, нужны?! Такие?! Чёрта с два!
ИРАКЛИЙ
Вай…
(разводит руками)
Как такое говорить? Зачем – злой такой?
ЧУМА
Затем! Где здесь – вода?! Фэйс можно где умыть?! И – сиськи с письками! Или – нет?! Что онемели?!
ИРАКЛИЙ оторопело смотрит на ИРИНУ и ведёт блестящим на солнце шампуром.
ИРАКЛИЙ
Там… Река – там… Горный река…
ВИТАЛИЙ
(открывая дверь дома, весело)
Что за – крики?! А драки нету!
ЧУМА
Что?! Успели кончить?! Я не помешала?! Или – как?!
ВИТАЛИЙ, опуская свитер на могучий торс, медленно выходит на крыльцо.
ИРИНА
О, господи…
(прикладывает ладони к вискам)
Оксана… Что ты несёшь, девочка?
ЧУМА резко поворачивается и быстро идёт в сторону убранного изумрудной зеленью предгорья. На ходу сдирает куртку с майкой и, блеснув бронзовой на солнце грудью, останавливается.
ЧУМА
Хватит киснуть! Народ?! Пошли купаться! Пошли!
Куртка с майкой взлетают и распластываются по низкой, вьющейся траве.
ЧУМА
А потом по шашлычкам ударим! Наро-о-о-од?! Ну?! Что застыли?!
ЭХО
Или… Или… Или…
ИРИНА
Ей-богу…
(смотрит на Виталия)
Как есть – чумная… Опять демоны в неё вселились… Чёрти что молотит… Ни – стыда… Ни – совести… Один – срам…
ВИТАЛИЙ
Да нет…
(улыбается)
Нормальная девка… И мужика ей надо нормального… Сразу беситься перестанет… Некогда будет…
ИРИНА
Ага!
(кивает)
Мужика! Да она сама – похлеще мужика! Любого в бараний рог свернёт! Бесстыжая! Наглющая! Здоровая! Как – лошадь! Какой же ей мужик надо, чтобы все её взбрыки терпел?! Кто такую кобылу укротит?! В дурдом загремит скорее… От девки этой нормальной…
ВИТАЛИЙ
(смеётся)
Найдётся – кто укротит… Взнуздает по самое не могу… Однажды… И будет Оксанка покорная… Тихая… Без ляганий всяких… Катька ведь тоже… Не подарок… Бесёнок ещё тот… С такими тараканчиками – в головке… Не дай боже… А Сашка её в оборот взял… Потому что – мужик… Хоть малой ещё, но мужик… С головой… Рукастый… Смелый… Видит же, что у Катьки головка поплыла… От любви неземной… И Оксанка к Сашке неровно дышит… И обида, видать, девку душит… И злость кипит… Что такого парня не удержала… Другой бы на его месте…
ИРИНА
Ой…
(вертит головой)
А где – Катька? Где – Сашка? Спят ещё? Надо разбудить… Катька может весь день проспать… Такая – соня…
ВИТАЛИЙ
А, может, вправду…
(скребёт щетинистую щеку)
Пойдём и мы ополоснёмся… Освежимся… Заодно, Катюху с Сашком вытянем… Они полчаса назад на речку рванули… Дай им волю – до вечера плескаться будут… До посинения… А, Ириш? Пошли? И водички заодно свежей наберём… А то в доме, кроме вина, ничего нет… Четверть ведра – только… Какой-то – мутной…
ИРАКЛИЙ
Иди – река…
(опускает на мангал нанизанные мясом шампуры)
Иди… Река – хороший… Чистый река… А придёшь с река – будем шашлык… Вино молодой… Иди…
НАТ. РЕЧНОЙ ПОТОК – ДЕНЬ
Блестящая голова КАТИ выныривает из бешеного пенного потока.
КАТЯ
Са…
САША
Держись! Слы… Но…
КАТЯ
Я…
КАТЮ резко закручивает и несёт прямо под чёрный скалистый уступ.
КАТЯ
Сашка-а-а-а-а!
САША
Ноги! Вперёд! Ногами!
ГОЛОС КАТИ
(из кипящей пены)
Что?! Я не слы…
Стремительное течение гулко ударяется о незримые пороги, ухает вниз и, наливаясь реактивным рёвом, кружится в блестящем водовороте. Из стремнины на секунду показывается рука КАТИ. САША, выпучив глаза, хватает воздуха и ныряет.
НАТ. ГОРНАЯ ДОЛИНА – ДЕНЬ
ВИТАЛИЙ
(крякнув, приседает на траву)
Погоди-ка…
(расшнуровывает и снимает ботинки)
Благода-а-а-ать… Знаешь: после рейда обувку снимешь… Одёжку пропыленную сдерёшь… Под бочку встанешь… Плевать, что вода – горячая… Где ж холодную возьмёшь? Когда сорок – в тени… Постоишь под душиком… Ополоснёшься… Ссадины-царапины промоешь… И, как будто – заново родился… А если кто ещё спинку потрёт… Что ты стоишь, Ир? Разувайся… Не бойся… Травка – чудо… Давно ведь уже босиком не бегала? А ногам массаж нужен… Знаешь – сколько в ступнях нервных окончаний?
ИРИНА
Ага…
(смотрит на ноги Виталия)
Босиком… Твоими лапищами – да… И по углям ходить можно… А здесь… Столько – камешков всяких… А было там – кому тебе спинку тереть?
ВИТАЛИЙ
У-у-у-у…
(смеётся)
Труси-и-и-ха… Бандюков не испугалась, а по травке пройтись перетрухала… Я же тебе говорю: полезно… Надо босиком ходить… Японцы вон… И дома босиком шастают… По циновкам своим… И – на природе… Поэтому живут – дай боже… До ста лет – почти… Потому что знают: здоровье… Сила от ног идёт… От земли… Давай – я тебе помогу разуться…
ИРИНА
Я – сама…
(скрючивается)
Са… Ой… Чуть не упала…
ВИТАЛИЙ
Ну?
(поддерживает Ирину под локоть)
Давай, давай… Не бойся… Сдирай свои берцы, солдатка…
ИРИНА
Да уж…
(снимает сапожки)
Солдатка… Всю жизнь – солдатка… Ой…
(осторожно ступает по травянистой земле)
Колко…
ВИТАЛИЙ
(хохочет)
Колко… Самое – то! То, что доктор прописал! Трусишка… Ну? Пошли! Поплещемся… И – назад… А то Ираклий там весь шашлык сам уговорит… Пока мы гулять будем… Ир?
(Ирина делает несколько маленьких шагов)
Ну?! Не страшно?! Колко – только?! Да?! Терпи! Через пару минут привыкнешь! И в охотку станет! Потом не захочешь свои чёботы напяливать!
ИРИНА
Подожди…
(присев, подворачивает штанины джинсов)
Пошли…
(выпрямляется)
Не беги только, Вить…
ВИТАЛИЙ
Во, молодчинка!
(смотрит на оснеженные, блестящие на солнце кряжи)
Совсем – весна… Знаешь, после Афгана даже смотреть на горы не мог… Сразу комок к горлу подкатывал… На всю жизнь по ним, проклятым, набегался… Хотя и хоронились мы в них… От мин… Пуль… И пацанов они… Тоже немало в себе похоронили… В ущельях… В трещинах всяких… В пропастях… Точно: «пропасть» – от «пропасть»… Упал – пропал… Меня как-то в Альпы дружки заволокли… Ещё – в девяностых… Прогуляться, так сказать… Лыжи… Шале – как из сказки… Кампания хорошая… Солнце… Всё сияет… Искрится… Народ со склонов гоняет… Хохочет… Бар – круглосуточно… Все – вежливые такие… Загорелые… Улыбаются тебе… И – по делу… И – без дела… А меня как начало колбасить… До – рвоты… Мужики смеются… Потом напугались… Доктора-австрияка притащили… Тот какие-то пилюльки в меня запихнуть хотел… А меня выворачивает – до желчи… Ничего с собой не могу поделать… А выблевал всё… Водки хлопнул… Курнул… Ночку промаялся… Без сна… А утром собрал вещички… И – прочь… С Альп этих проклятых… О!
(останавливается)
Одёжка Оксанкина…
(поднимает с травы майку с курткой)
Вот – девка чумная! Чума! В точку кликуху получила!
ИРИНА
Да бесстыдница – она просто… Ой!
(замирает)
Чёрт… На камешек острый наступила…
ВИТАЛИЙ
Да перестань ты, Ириш…
(сворачивает одежду Чумы)
Почему – бесстыдница? Что ты на неё так взъелась? Нормальная девка… Ну – оторва, конечно… Взбрёханная иногда… Молотит подчас чёрти что… А так – юркая девонька… Смелая… Кто Катюху дурную из пропасти вытянул, забыла? Кто из-под селя того на серпантине живой вылез? Кто пули из меня вытягивал?
ИРИНА
А что ты её так выгораживаешь?
(внимательно смотрит под ноги)
Втюрился, что ли?
(Виталий смеётся)
Что хохочешь?
(осторожно переступает камешки)
Оксана на тебя точно глаз положила… Я не вижу, думаешь? Такого мужика, как ты, у неё отродясь не было… Одни – молокососы пляжные… Из тусовок всяких… Почему она и на Сашку запала… Потому что Сашка – не сопляк какой… Хоть и малой – пока, но – мужик… Настоящий… Надёжный… С головой… А не только – с головкой…
ВИТАЛИЙ
(громыхает смехом)
Ириш… Ну… Что ты такое несёшь?
ИРИНА
А что?
(останавливается)
И вправду: женись на Оксанке, Вить? Я как-то вас обоих увидала и подумала: чёрт, как вы подходите друг другу… Ты – здоровый, красивый, большой, надёжный мужик… У ней фигурка, сиськи, личико – обзавидуешься… И с мозгами всё – в порядке… Чего думать? А все эти её взбрыки, матюжки, дури – наносное, поверь мне, бабе… Я же вижу… Насквозь её вижу… Просто бесится девка… От того, что – одна осталась… Может, Сашку ещё до конца не может от сердца своего оторвать… А, может, с того, что злится пока… На Катюшку, на меня, на Сашку того же… А замуж выйдет – вмиг утихомирится… Не до бзиков будет… Нужно будет мужа кормить, обглаживать, обхаживать…
ВИТАЛИЙ
(оборачивается)
Ириш, ты идёшь? Или будешь стоять – фантазировать? Какая – женитьба? Что ты придумываешь? Пошли, пошли… Вон: речка уже шумит… Слышишь?
ИРИНА
Витя…
(подходит к Виталию)
Нет, правда… Ты только не кричи на меня… Не говори, что я – дурочка… Что я… Правда, женись на Оксанке… А? Она тебя так будет любить… Так будет любить, что ты заново родишься… Жизнь другими глазами увидишь… Задышишь по другому…
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Ирка, ты же знаешь, что я… Ты же знаешь, что…
ИРИНА
(мотает головой)
Только не говори мне… Что ты меня любишь… Что не можешь без меня жить… Я прошу тебя: не говори… Не говори ничего…
ВИТАЛИЙ
Я…
(помолчав)
Я тебя…
ИРИНА
(шёпотом)
Витенька, у меня есть муж… Слышишь: у меня есть мой муж… У меня есть Коля… Даже, если его нет в живых… Даже, если я его никогда не увижу… Даже, если я Коле больше не нужна…
ВИТАЛИЙ
Да, есть…
(хлопает по карманам)
Чёрт… Сигарет нет… А Колька – жив… Знай это: жив… И ты ему нужна… И Катька нужна… Вы ему очень нужны… Очень нужны… Скоро всё это закончится… Обязательно закончится… Колька вернётся… Он, чертяка, всегда возвращался… Из любой мясорубки… Покоцанный… Но живой… И пацанов своих живыми приводил…
ГОЛОС ЧУМЫ
(размноженный эхом)
Чека-а-а-а-ан… Катю-у-у-у-у-уха-а-а-а-а… Сашка-а-а-а-а…
ИРИНА
Ой…
(поворачивает голову)
Витя…
ГОЛОС ЧУМЫ
(размноженный
эхом)
Катька-а-а-а… Сашка-а-а-а-а…
ВИТАЛИЙ упруго бежит по колкому каменистому дёрну. Из-под скалистой прибрежной гряды выныривает голова ЧУМЫ.
ЧУМА
Блин!
(прикладывает ребро ладони к бровям)
Ничего не догоняю! Куда зашились?! Любовнички, чтоб их!
ВИТАЛИЙ
Оденься давай!
(кидает в руки Чумы зелёную майку)
Хватит сиськами сверкать… Не в бане…
ЧУМА
Я, блин…
(натягивает майку)
Я к воде спустилась… Думала: Чекан с Катюхой – здесь… Больше ж – негде… Только тут можно к воде подойти… На пятаке том… Кругом же – кручи! Под метр-полтора… Камни! Что – вверх по течению… Что – вниз… Никак к воде не сунуться…
ВИТАЛИЙ
Да ты толком можешь сказать?
(смотрит на бурлящую стремнину реки)
Что – негде? Куда не сунуться? Толком говори!
ЧУМА
Так я ж и толкую!
(машет рукой)
Нигде больше к воде не спуститься! Только – здесь! По валунам этим… А никого нет! Ни – Сашки! Ни – Катьки! Куда они делись?! Дошло?! Вояка… Ну?!
ИРИНА
(подбегает, морщась от боли)
Что? Что опять случилось? Что случилось, Витя?!
ЧУМА
Вон!
(оборачивается)
Смотри, Витька! На камне! Следок мокрый – только! Лапки маленькой! Катькиной – может?! А сама она – где?! Сашка – где?! Испарились?!
НАТ. РЕЧНОЙ ПОТОК – ДЕНЬ
САШУ резко закручивает бешеным пенным потоком и бросает под скалистый козырёк. Из воды выскакивает блестящая голова КАТИ.
КАТЯ
Са…
САША
Держись за…
Правой рукой САША хватает КАТЮ за волосы, а левой судорожно цепляется за скользкий камень.
САША
Держись за меня! Держись!
КАТЯ
Ой…
КАТЯ скрывается под водой и, судорожно глотая влажный воздух, выныривает.
САША
Держись за меня! Хватайся за камень! Хватайся руками за камень!
КАТЯ
Ай…
(машет рукой)
Я не достаю… Я не… Мама… Я…
САША
За меня держись! Не трепыхайся! А то сорвёт!
КАТЯ
Я дер…
(цепляется за плечо Саши)
Ой, мамочки… Я держусь…
САША
(переводит дыхание)
Не побилась? Руки-ноги – целы? Ничего не болит? Крепче держись! А то унесёт! Слышишь?!
КАТЯ
Слышу… Нет… Не знаю… Я попкой ударилась… Обо что-то… И наглоталась…
САША
(вертит головой)
Катька, слышишь?! Слышишь меня?! Нам здесь не выйти! Кругом – скалы! Ты сейчас мою руку отпусти! За куртку схватись! Крепко схватись! А я посмотрю – что там за уступом! Там что-то грохочет! Может, снова – пороги! А, может, – обрыв! Водопад, может! Слышишь меня?!
КАТЯ
Слышу!
САША
Если с обрыва упадём – всё! Разобьёмся! Поняла?! О камни! Ты крепко держись за куртку, а я за скалу буду держаться! Двумя руками! Чтобы не снесло нас! Крепко за меня держись!
КАТЯ
У меня руки замёрзли! Я не могу сильно держаться! У меня пальцы уже…
САША
Через не могу!
(оглядывается)
Видишь: какие брёвна по реке летят?! Стукнет и – каюк!
В бурлящем потоке, кувыркаясь, проносится несколько поломанных стволов деревьев. САША, осторожно переставляя пальцы по краю скалистого козырька, выглядывает из-за уступа.
САША
Ни черта не видно! Не вижу ничего!
КАТЯ
Ой…
(ныряет с головой и выныривает)
Мамоч… Са… Я бо… Не… Гу…
САША
Так…
(оборачивается)
Набираешь воздуха! И – за мной! Гребём к берегу! Слышишь: к берегу! Что есть силы! Поняла?! Изо всех сил! А то погибнем! Как – дураки! Слышишь?!
КАТЯ
Слышу…
(морщит мокрое лицо)
У меня… Уже… Сил… Холодно…
САША
Я знаю…
(хватает Катю за шиворот куртки)
Я тебя держать буду! А ты греби! Работай руками! Ногами! Греби! К берегу! Изо всех сил! Я буду тебя держать! Я буду рядом! Не бойся! Ничего не бойся! Ну?! Готова?! Давай!
КАТЯ кивает. Широко открыв рот, набирает воздуха. Закрывает глаза.
САША
Давай!
САША одной рукой отталкивается от каменного козырька и тут же с громким всплеском исчезает под водой. Громадный чёрный, с оборванной корой, ствол дерева гулко ударяется о край гранитной маркизы и, обдав бледное лицо КАТИ миллионами брызг, плюхается рядом.
КАТЯ
(истошно)
Саша!!!
НАТ. БЕРЕГ ГОРНОЙ РЕКИ – ДЕНЬ
ВИТАЛИЙ, пригнувшись, ждёт, пока белёсый, слегка вращающийся вокруг своей оси ствол дерева поравняется с валунами.
ЧУМА
Виталя! Давай – я! Ты же пораненный – весь! Утопнешь! Давай я нырну!
ВИТАЛИЙ
Отставить!
(не оборачиваясь, протягивает Чуме пистолет)
Стоять здесь! Ждать! Если что – стреляй! Понято?!
ЧУМА
В кого стрелять?!
(хватает оружие)
В кого стрелять-то?!
ИРИНА
Витя, боже! Витя! Не надо!
Бревно ещё раз поворачивается в бурлящей воде, и ВИТАЛИЙ, присев, резко прыгает.
ЧУМА
Бли-и-и-и-и-ин…
(застывает)
Пси-и-и-и-их… Ей-богу…
ВИТАЛИЙ выныривает возле древесного ствола, оглядывается на женщин и, обняв бревно левой рукой, несётся к кипящему, пенному порогу.
ЧУМА
(завороженно)
Ей-богу… Псих – из психов… Я – чумная… А этот вояка, конкретно, – звезданутый…
ИРИНА
Замолчи! Сама ты – звезданутая! А он – мужик! Настоящий мужик! Поняла?!
ЧУМА
А я что – против?
(вертит пистолет)
Чего орёшь так? Как – помешанная… Стреляй… Настрелялись уже… На всю жизнь – вперёд… Кто нас здесь найдёт? В горах этих… Кругом – скалы… Река эта бешеная… Разве что из космоса увидят… В телескопы свои… Ир… Да выловит Витёк твой Катьку с Сашкой… Куда они денутся?
ГОЛОС ИРАКЛИЯ
Опять – кричит?
Из-за каменистой прибрежной гряды показывается крупная фигура мужчины.
ИРАКЛИЙ
Зачем – кричит? Шашлык давно есть… Вкусный мясо… Горячий… Пошли на речка… Давно пошли… И пропал… Все пропал… Ираклий один – на шашлык? Ираклий один – на вино?
НАТ. РЕЧНОЙ ПОТОК – ДЕНЬ
КАТЮ течением опрокидывает на спину и стремительно несёт к ревущему обрыву.
КАТЯ
Саша! Са… Помо… Саша! Помо…
Безвольное тело САШИ на несколько мгновений показывается над быстрой водой и исчезает.
КАТЯ
Саша!
(отчаянно гребёт)
Мама! Саша! Ты – жи…
В спину САШИ со всего размаха влетает толстая ветвистая коряга.
КАТЯ
(оборачивается)
Саша! Мамоч… Сашенька-а-а…
Рёв близкого водопада перерастает в оглушительный грохот.
КАТЯ
Саша!
(вьюном крутится в летящей воде)
Саша-а-а-а-а… Ой, мамочки-и-и-и-и… Мама…
НАТ. ОБЛАЧНОЕ НЕБО – ДЕНЬ
В бирюзово-молочной выси медленно парит орёл.
НАТ. ВОДОПАД ГОРНОЙ РЕКИ – ДЕНЬ
С высоты птичьего полёта по блестящей водной завесе водопада скользят две тёмные человеческие фигурки.
НАТ. ОБЛАЧНОЕ НЕБО – ДЕНЬ
Чуть изменив вектор широких чёрных крыльев, орёл сужает круги. И, не сводя немигающего взгляда со стального блюдца проточного горного озера, быстро опускается к земле.
НАТ. РЕЧНОЙ ПОТОК – ДЕНЬ
ВИТАЛИЙ, держась одной рукой за бревно, утирает свободной ладонью мокрое лицо и оглядывается. Заметив впереди белую пену порогов, резко отталкивается от ствола дерева и гребёт к скалистому берегу.
НАТ. БЕРЕГ ГОРНОЙ РЕКИ – ДЕНЬ
ИРИНА
(бьётся в руках Ираклия)
Что мы стоим?! Что мы здесь торчим?! Пусти меня! Я сама по… Пусти! Слышишь?!
ИРАКЛИЙ
Ва-а-ах…
(делает шаг назад, оступается и валится на камни)
Женщин…
ИРИНА
(тихо)
Пусти…
ИРИНА лежит на спине и смотрит в облачное небо. Невдалеке глухо шуршат камешки.
ЧУМА
(приближается)
Ни черта не видать…
(смахивает со лба пот)
Я было хотела по бережку… Типа, пробежать… Фиг – вам… Там – такие глыбы… Во!
(разводит руки)
Конкретно копытца свернёшь… А река дальше за поворот ныряет… А, может, они куда зашились? Нашли какую пещерку… И плевать им на всех… На весь мир… Тоже ведь – дурные… Катька твоя… Да и Сашка… Тот ещё перец… А мы тут мечемся… Как –
подорванные… А ты что валяешься?
ИРИНА
(вскакивает)
Да куда зашились?! Куда они могли зашиться?!
ЧУМА
(пожимает плечами)
Да мало ли – куда… Чтоб не видел никто… Чтоб не мешал траха… Любиться, короче… Всё время ж – на виду… Ни минутки – покоя… То ты к ним лезешь… С заботой своей бабьей… То я тревожу… Вот и рванули, видать… Подальше от нас всех…
ИРИНА
Нет…
(крутит головой)
Нам надо идти… Нам надо…
ЧУМА
Да куда – идти?! Куда ты хочешь идти?! Туда?!
(машет рукой)
Туда?! Иди! Коли мозги – набекрень! Иди! К Новому Году придёшь! Тебе же сказано: камни! Метровые!
ИРИНА
Мы не можем…
(смотрит на Ираклия)
Нельзя просто так сидеть! Надо что-то делать! Что ты стоишь, как медведь?! Сделай что-нибудь, чёрт возьми! Ты же – мужчина!
ИРАКЛИЙ пожимает плечами.
ЧУМА
Ирка, ей-богу…
(садится на камень)
Ей-богу, задушила бы тебя… Что ты молотишь?! «Сделай что-нибудь»… «Мужчина»… Ну, мужчина – он… Так что – с того? Что он сделает?! Сама подумай! Тоже в речку нырнёт?! Или центроспас нам щас наколдует?! Никого ж кругом нет! На километры! Что он один сделает?! Сказано тебе: сиди? Значит, сиди! И не ори, как помешанная… «Сделай что-нибудь»… Знаешь, я хоть и сама – баба, но эти вопли-сопли на дух не переношу…
ИРИНА
(всхлипывает)
Так что же де…
ЧУМА
Ждать! Сидеть и ждать! Пока Виталик этих сорванцов выловит! По задницам им обоим настучит! И назад приволочёт! А я им ещё добавлю! Так Чекану врежу, что век помнить будет! Любовнички! Невтерпёж им! И твоя – тоже! Хороша! От горшка – два вершка, а в трусах свербит! Попробовала пару раз… И понесло её… Во все тяжкие… Я в пятнадцать даже на парней не глядела… Не то, чтобы давать им… Училась… Гимнастикой занималась… Ныряла с папкой… Музычку слушала… В семнадцать только первый раз с парнем закрутила… Гуляли долго… Целовались… Только потом уже ему дала… А Катька, блин… Как – эта… Джульетта – прямо… Мозги поплыли… От любви неземной… У ней что – до Сашки никого не было? В школе… Во дворе… Ну, где вы там жили…
ИРИНА
Нет…
(мотает головой)
Не было… Нет, один мальчик, вроде, нравился… Из класса параллельного… На плавание даже вместе с Катькой ходили… В кино… А потом он с родителями в Казань переехал… Да и Катьке некогда было с мальчиками дружить… Занятия, бассейн, книжки… На английский ещё бегала… Дополнительно…
ЧУМА
(кивает)
Ну, теперь понятно… Ясно теперь – чего она в Чекана так вцепилась… Всеми – ручками-ножками… В чёрном теле ты её держала… «Ботаничку» хотела из девки сделать? Больно умную? Чтобы потом она академика закадрила? Вот её теперь и понесло… Во все эти страсти-мордасти… И Чекан очень даже вовремя подвернулся…
(помолчав)
Если бы я в пятнадцать свои кому в постель прыгнула, меня бы батька в море утопил… На раз…
ИРИНА
Оксан…
(глаза Ирины влажнеют)
А если они с Сашкой… О, господи…
ЧУМА
А «если» у тебя – в одном месте!
(резко встаёт с камня)
Если! Ничего с ними не случится! Уже сто раз могло случиться! А руки-ноги поломают – будут знать! Наука будет! В другой раз не полезут – куда не надо! Не джакузи, небось! И не пляж с песочком! А – река горная! Говорили им! Не лезьте!
ИРАКЛИЙ
«Кузи»?
(поднимает брови)
А кто такой – «кузи»? «Кузи» – хорошо? Где этот – «кузи»?
ИРИНА с ЧУМОЙ переглядываются и заходятся звонким хохотом.
НАТ. ГОРНАЯ СТЕНА – ДЕНЬ
Едва ВИТАЛИЙ хватается за чёрный, скалистый выступ, камень с лёгким треском ломается и падает под ноги мужчины.
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Ё-о-о-о…
ВИТАЛИЙ замирает. Плотнее прижавшись к стене, цепляется поцарапанными пальцами за узкую выемку в граните и медленно подтягивает правую ступню вверх. Упирается обеими ногами в едва заметные выступы. На секунду оглядывается вниз, на бурлящий поток реки. И, шурша грудью по мелким камешкам, осторожно выползает на широкий скальный козырёк.
НАТ. СКАЛЬНЫЙ КОЗЫРЁК – ДЕНЬ
ВИТАЛИЙ смотрит вниз: молочную пыль водопада внезапно пронизывает солнце, и над блюдцем небольшого горного озера нежно зажигается радуга.
ВИТАЛИЙ
(переводит дыхание)
Уф-ф-ф-ф-ф…
ВИТАЛИЙ, балансируя руками, идёт по краю обрыва. Не останавливаясь, перескакивает небольшую скальную трещину. И, пригнув взлохмаченную голову, ныряет в заросли густого кустарника. Разгребая исцарапанными ладонями колючие, цепкие ветки, выходит на пологий травянистый пятачок. На мгновение зажмуривается от яркого, слепящего света. Моргая, трёт тыльной стороной запястья глаза, смотрит вниз и видит на скалистом берегу серого проточного озера две маленькие фигурки.
ВИТАЛИЙ
Э-эй! Сашка-а-а! Ка…
Несколько булыжников отрываются со слоистой скальной стены и, по пути выбивая новые камни, с рокочущим грохотом катятся по обрыву. ВИТАЛИЙ, затаив дыхание, следит, как камни падают возле тёмных человеческих силуэтов. Осторожно выдыхает.
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Спят они, что ли? Дурачьё малое… Или водой выкинуло? Э-эх…
Мшистая каменистая площадка неожиданно обрывается ровными ступенчатыми уступами. ВИТАЛИЙ оглядывается. Делает шаг. И с гортанным вздохом падает в чёрный круглый провал.
НАТ. БЕРЕГ ГОРНОЙ РЕКИ – ДЕНЬ
ЧУМА, спотыкаясь и скользя на мокрых камнях, бежит за ИРИНОЙ.
ЧУМА
Ирка! Стой, тебе говорят! Да остановись ты! Ёшкин кот! Ирка!
ИРАКЛИЙ
Женщин…
(задыхаясь, тяжело опускается на землю)
Куда… Бежать… Кругом… Гора…
ИРИНА медленно, молча прыгает с валуна на валун.
ЧУМА
Да стой же ты!
ИРИНА останавливается. Устало опускается на громадный камень. Утирает ладонью лоб.
ЧУМА
Куда ж ты, дурёха, летишь?
(потирает колено)
Ловить тебя, что ли? Как – помешанная… Ей кричат, кричат… Всё – без толку… Прёт, как танк… Тебе же сказано…
(Ирина всхлипывает)
Так.
(сурово)
Как Виталя говорит? Отставить сопли? Соплями делу не поможешь. Ясно? Надо ждать. Выловит Виталик дурачков. Никуда они не денутся. И шашлычок пойдём уговаривать. У меня уже кишки голосят. Знаешь, как на природке жрать охота? Вчера ж только чая попили. И повалились. Я проснулась: чую мяско жарится… Аж слюнями изошла…
(садится рядом с Ириной)
А, может, по-тихому двинем? А, Ирка? Что на эту речку глазеть? Когда ещё эти сорванцы объявятся? Могёть, в Турцию уплыли… Пока Виталя их выловит… Так мы… Лапы с голодухи протянем… Пошли…
(приобнимает Ирину)
«Полянку» накроем… Лучка накрошим… Чаёк свежий заварим… Там же ещё со вчера полбанки чая осталось… Придут наши, а завтрак готов… Перекусим… А там уже решим – куда дальше двигать…
ИРИНА
(мотает головой)
Нет… Нет… Я никуда… Я буду…
ЧУМА
Короче!
(смотрит на Ираклия)
Бери-ка эту бабоньку в охапку! И тащи давай! Нечего нам здесь задницы о камни мозолить! Неткает она…
ИРИНА всхлипывает и утыкается в плечо ЧУМЫ.
ЧУМА
(тихо)
Поплакай, поплакай… Выплакай обидки свои… И пойдём… Видишь: похмурнело опять… Ща-а-ас как зарядит дождина… Как курицы будем… С ног до головы… Поплакай… Ничего с ними не случится… Не может с ними ничего случиться… Виталя – он… Виталик, вообще, – заговорённый… И – мужичища несусветный… Сам горы свернёт… И ручей этот хилый вспять запустит… Да что это я тебя гружу? Как будто сама не знаешь… Ты его любишь, Ир? Скажи мне: любишь? Просто скажи… Как баба – бабе… А?
(Ирина мотает головой)
Любишь? Или – нет? Не пойму… Что ты тыковкой своей крутишь? Толком можно сказать? Человечьим языком…
ИРИНА
(сквозь слёзы)
Нет… Или – люблю… Не знаю… Нельзя мне его… Мне нельзя любить…
ЧУМА
(хохочет)
Ну, блин! Мать, ты даёшь! Любить ей нельзя! Кто ж тебе любить запретил?! А?! С какого такого испугу?! Дочуха – что ли?! Так мы ей по соплям надаём! Когда вернётся… Чтоб в дела бабьи не лезла! Мала ещё запрещать! Или ты… Как эта… Которая – из «Ленкома»?! Чёрт, как этот спектакль называется? А, Юнона… С Авосем… Помнишь, Ирка? Там дурочка одна… Заморская… Втрескалась, понимаешь… В нашего мужика… Русского… Графа… Как – его, блин? Рязанцева… Сто лет ждала! А потом в монастырь зашилась! И крякнула там! От любви неземной! Так, что ли, хочешь?! Дура!
Титры.
МУЗЫКАЛЬНАЯ ТЕМА
(за кадром титров)
Горы цвета халвы.
Да ослиные визги.
Я родился, увы,
после жизни.
Кроет сумерек мглу
звёздным крепом…
Что отдать я могу,
кроме неба?
Припев:
Нет – не слёзы.
Лишь дождь
слепо косит.
Нам родиться пришлось
жизни после.
Время пущено вспять.
Поздно мыслить.
Нам пришлось жить опять.
После жизни…
Голоса – ни гу-гу
павших…
Знаете –
что отдать я могу,
кроме памяти?
И морозной
опять
веет свежестью…
Что могу я отдать,
кроме нежности?
Припев
Нынче снова кровать –
крапом крови…
Что могу я отдать,
жизни кроме?
Горы – в алом снегу.
Солнца брызги.
Что отдать я могу,
кроме жизни?
Припев
ТИТРЫ
Конец двадцать восьмой серии