Алые аллеи
мелодрама (16+)
сценарий телевизионного фильма
10-я серия
НАТ. ЧЕРНОМОРСКИЙ ПЛЯЖ – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ, сидя на широком тёмно-синем надувном матрасе, смотрит на спокойную ярко-бирюзовую гладь моря.
СЕРГЕЙ
(про себя, тихо)
Да, предательски бежал… Прочь… Не взяв даже зубную щётку… Да… Это – мой круг ада… В котором нет никого, кроме безнадежно любящей женщины, мёртвого ребёнка и негодяя, посмевшего навечно влюбить в себя чистейшую и нежнейшую из душ… Это – круг, который никогда не впишется в квадрат оправдания сделанного… Математика врёт… Параллели пересекаются… Чтобы затем замкнуться… В окружность… Из которой нет выхода…
ЖАСМИНКА
(возникает за спиной Сергея, запыхавшись)
Уф-ф-ф… Еле убежала… От – моих…
(целует Сергея в шею и плюхается на матрас)
Всё им рассказала… И – про школу нашу… И – как ты меня по эрмитажикам водил… Как – всё здорово там… Какие – котики в эрмитажиках картины сторожат…
(приподнимается на локотке)
Котики там мышек ловят, да, Серёжик? Такие – толстенькие котики… Лощёные… Их специально завели, чтобы они мышек цапали?
(Сергей, улыбаясь, пожимает плечами)
Три часа моим всё рассказывала… Про… Ой, как – его?
(морщит загорелый лобик)
А, вспомнила: Петергоф! Какие там – фонтанчики! И боги… Боги золотые стоят! Фотки, что ты нащёлкал, показала… Такие – классные фотки вышли, да?! Ты ещё и – фотограф! Здоровский-здоровский! И фильмик с нами, что ты наснимал, показала! Такой классный фильмик получился! Мои просто в осадок выпали!
А Италия… Италия – вообще…
(помолчав, вдруг)
А что ты весь такой тихий сидишь? Что случилось, Серёжик? Что тебе такое грустное надумалось? Почему ты не купаешься? Меня ждал? Тебе грустно одному купаться? Пошли!
(вскакивает на ноги)
Пошли, родной мой! Поныряем!
(начинает раздеваться)
Побежали бегом!
(замирает)
А давай – голенькими! А, Серёжик?!
(крутит головой)
Никого ж нет! Про это наше место никто не знает! Здоровское место я для нас нашла, да?! Никто про него не знает! Даже местные не знают! Ни – одна живая душа!
СЕРГЕЙ
(вдруг, тихо)
Да… Математика врёт… Параллели пересекаются… Чтобы затем замкнуться… В окружность… Из которой нет выхода…
ЖАСМИНКА
(босиком, в бирюзовом купальнике)
Серёж…
(помолчав)
Не пугай меня… Что ты там опять придумал? Какие-такие – ужасы? Откуда это там нет выхода?
(обнимает Сергея, тихо)
Ты что-то опять вспомнил? Какие-то кошмарики вспомнил? Какая там математика тебя обманула? Я не понимаю… А, когда не понимаю…
(помолчав)
Когда не понимаю, так сразу боюсь… Когда что-то не понимается, так всегда ж страшно становится… Да? За тебя бояться начинаю… За – нас бояться… Ну, родной мой?
Что ты молчишь? Скажи своей Жасминке: что на тебя нашло? Кого-то вспомнил? У тебя опять лицо поменялось… У тебя всегда лицо меняется, когда… Когда ты там… Ныряешь куда-то… В – своё прошлое… Или – в героев своих… Я смотрю: вот, вроде, – ты… Мой родной Серёжик… А, вроде, и – не ты… Какой-то другой парень стоит… И о чём-то своём думает… Я тогда сразу бояться начинаю… Сильно-сильно бояться начинаю…
(помолчав)
Смотри: какой – денёк! Жаркий, солнечный, цветной! Зевак никаких нету! Море – тихое! Яркое! Тёпленькое!
(помолчав)
Ты в Крым ехать не хотел? Да? Хотел – в Питер? Или – в Норвегию свою? Так мы полетим! Обязательно полетим, Серёж! Куда только придумаем, туда и полетим! Лета же… Ещё столько лета осталось! Куча лета – ещё! Каникул… Побудем здесь недельки две-три, да?! Поныряем-загорим! И полетим! В Норвегию твою… В Испанию… Хоть на Луну полетим! Куда – только захотим! Ну?
(целует Сергея)
Серёжик… Ну, не стой так… Как будто… Не знаю… Когда ты так стоишь, у меня всё внутри холодеть начинает… От страха… Открой глаза… Ну, пожалуйста… Не стой так…
СЕРГЕЙ
(открывает глаза, тихо)
Да…
(помолчав)
Пошли… Пошли поныряем, душа моя… Немного… А потом… Потом мы с тобой…
ЖАСМИНКА
(тихо)
Серёжик, что случилось? Я же вижу… Нет, не вижу… Чую, что у тебя что-то случилось… Что – Серёжа? Скажи… У меня просто… У меня просто сердечко останавливается… Когда ты – вот такой… Молчаливый… Какой-то – не такой… Ты всегда не такой – пугательный… Очень пугательный… Во мне всё замирать начинает, когда ты такой пугательный становишься…
СЕРГЕЙ
(улыбается)
Ну, что – ты, моя прелесть? Отчего – пугательный? Мне просто… Просто…
(помолчав)
Просто вдруг… Вдруг не по себе стало…
ЖАСМИНКА
(тихо)
Тебя подружки мои напрягли, да, Серёжик? Да? Скажи…
(помолчав)
Ну, не сердись на них, родной… Любопытные – они… Очень…
(вдруг хихикает)
А Катька… Катька Терехова… Такая деловая – всегда… А как тебя увидала – онемела… Точно – язык проглотила… Стоит, глазами – хлоп-хлоп… И – ни словечка…
(хохотнув)
Так ты её собою пришиб… Катька, таких парней, как – ты, вообще не видала… Только – крымских наших… Придурков… Нет, ну – не придурков, конечно… Но таких, как ты, волшебных парней Катька отродясь не видала… Точно никогда не видала… Откуда ей здесь видать их? Вот и запала на тебя… Ты не заметил, нет? Что – запала Катюха на тебя…
(хихикает)
Вот – дурочка… На моего Серёжика запасть…
(помолчав)
Винца тебе всё подливала… Как будто ты вино это кислое пьёшь… И блузку, дурочка, прозрачную нацепила… Чтобы ты её сиськи отпадные разглядеть мог… Она тебе…
(помолчав)
Она тебе понравилась? А, Серёжик? Понравилась? Скажи…
СЕРГЕЙ
(целует Жасминку в угольную макушку)
Кто – родная?
ЖАСМИНКА
(насупливается)
Ну, о ком мы сейчас говорили?! Ты – где, Серёж? Где ты витаешь? О Катьке же говорили… О Катьке Тереховой… У которой позавчера были… Забыл?
(помолчав)
Что – с тобой, Серёжик? Ты меня совсем не слушаешь? Я говорю, говорю, говорю… А ты где-то витаешь… И меня не слышишь…
СЕРГЕЙ
(обнимает девочку)
Слышу… Слышу, душа моя…
(утирает ладонью мокрый лоб)
Я всё слышу…
(помолчав)
Запала, говоришь?
(усмехается)
Эта твоя подружка на меня запала?
ЖАСМИНКА
(обиженно)
А – то! На тебя все западают… Все – девчонки… И – мои… И – другие…
(помолчав)
Я же вижу – как на тебя девчонки смотрят… Как кролики – на удава… Цепенеют просто… И ничего-никого вокруг себя не видят… Только на тебя пялятся… Всеми –
глазами… Квадратными… Моргать даже забывают… Даже меня рядом с тобой не видят… Потом уже замечают… Когда чуть в себя приходят… А поначалу не видят… Только тебя глазками облизывают…
(Сергей улыбается)
Вот-вот…
(помолчав)
А как ты улыбнёшься… Своей этой улыбкой… Демонской… Так они… Так они тогда вообще в трусики писаются… А – Танька?
(хихикает)
Танька Игнатьева! Со – своим этим… Славиком… Что на «мерсике» прикатил… Помнишь? Ну, на той неделе мы с ними в кафешке встретились… Помнишь? Танька, дурочка, одумалась… С Фимкой базарным завязала… И опять к Славику пришвартовалась… Славик домик свой уже поднял… В – три этажика, между прочим… С гаражом… На – две «тачки»… С бассейном… Так…
(брызгает коротким хохотком)
Тоже… Как на тебя уставилась! Аж дышать забыла! Видел?! А Славик её рядом сидит! Я Таньку под столом по ноге стукаю… Своей ножкой… Мол, не пялься в открытую… Славик увидит… А Таньке – по фигу… Аж рот открыла… И на тебя пялится…
(помолчав)
Что ты такое со всеми творишь, Серёж? Заколдовываешь? Как – эти… Как – их? Ну, которые всех…
(морщит загорелый лобик)
Как это их там зовут… Забыла… Гипнозисты… Гипно… Гипнозёры… Нет, не гипнозёры…
СЕРГЕЙ
(улыбается)
Пошли, родная… Нырнём… Что-то я уже спекаться начинаюсь… Освежимся, да?
ЖАСМИНКА
Нет, Серёж, правда… Что ты такое со всеми вытворяешь? Ну, да…
(помолчав)
Ты… Один – такой… Дивный… Чудесный… Волшебный… Все эти Славики, Фимки и прочие наши крымские тебе даже в подмётки не годятся… Так, пацанчики – местные… Ну, Славик – богатенький, вроде… Сейчас вот свою турфирму открыл… Прежде на кого-то там ишачил… А нынче своё дело завёл… Раскрутился не хило… Таким гоголем-моголем по городу гоняет… На «мерсике» своём… А как тебя увидел в той кафешке, так… Не знаю… Просто никакой стал… Поблек сразу… Потух… Ну, да…
(смотрит на блестящее, ярко-солнечное море)
Да… Славик рядом с тобой… Вообще исчез… Ну, сколько – ему там? Лет двадцать пять, кажется… Тебе – в два раза больше… Ты – здоровый, взрослый, сильный, отпадный му… Нет, не мужик… Ой… То есть…
(помолчав)
Я не то хотела сказать… Конечно – мужик… Но – не мужик… Как – все прочие другие мужики… Наши… И – не наши… Ты… Ты – волшебный парень… И Катька это мгновенно почуяла… И – Танька… И – Славка её… Потому и сидели… Как – мумии… Слова боялись при тебе сказать…
(помолчав)
Нет, не боялись, а… Не знали просто – о чём при тебе говорить… О – тряпках? О – доме Славкином? О – его «мерсике», что ли? О – тусовках своих пляжных? И спросить у тебя хоть о чём-то боялись… Сидели… И смотрели на тебя… Как – на бога… С другой Вселенной…
СЕРГЕЙ смеётся, подхватывает ЖАСМИНКУ на руки и несёт к морю.
ЖАСМИНКА
(на руках Сергея, тихо)
Да, Серёж… Не смейся… Точно, как – на бога… И мне… Катька потом… Позвонила… Помолчала… И говорит вдруг: ну, малая… Она меня всё время малой дразнит… Ну, говорит, малая, ты себе и отхватила парня… Такого парня отхватила, что… Что у меня, говорит, копчик к языку присох… Сколько ты сказала – ему лет? Полтинник? Не может быть, чтобы – полтинник… За тридцатник – точно… Годков, говорит, тридцать пять-тридцать семь… Не – более… Ты на него, говорит, сама посмотри: здоровый, не лысый, мускулистый, без морщин… Сила аж прёт из него, говорит… Наверно, говорит, в постели такие чудеса творит, что…
(хохочет)
Ты смотри, говорит, не упусти его, дурочка… Подцепила, говорит, и не упусти… Такие парни, говорит, повымирали давно… Как – мамонты… Как сыр – в масле, говорит, с ним кататься будешь…
(помолчав)
Я Катьку слушаю-слушаю… И слышу вдруг: завидует она… Ужасно завидует… По самое не могу завидует… Раньше всё прикалывалась надо мной… Мол, типа, что парней к себе не подпускаю… У неё-то самой были уже парни… В смысле, что Катька спала уже с парнями… А я – нет… Ни – с кем… И – никогда… До – тебя…
СЕРГЕЙ
(опускает Жасминку на мокрый, тёмный песок)
О, чуть не забыл… У нас же сыр… Сулугуни закончился… Надо будет потом прикупить… Да, радость моя? Напомнишь мне?
ЖАСМИНКА, стоя, обнимает СЕРГЕЯ за спину и медленно забирается ладошками в его чёрные плавки сзади.
ЖАСМИНКА
(тихо)
Ей-богу, Серёж…
(помолчав, тихо)
Нет, я знала, конечно, что все мои выпадут в осадок… От – тебя… Но чтобы – та-а-а-ак… Я Таньку сколько лет знаю… До школы ещё знала… Лет десять уже знаю… Выросли вместе… Наши ж дома – рядом почти… На – одной улице… А таких глазок у неё никогда не видала… Квадратные глазки стали… От – тебя… И речь отняло… Ой…
(помолчав)
Какая попочка у тебя – крепенькая… Маленькая – такая… Крепенькая… Моя – самая любимая попочка… Век бы так… Век бы так с тобой стояла… Нет – не век… Вечность…
СЕРГЕЙ
(ладонями осторожно забирается сзади в бирюзовые плавки Жасминки, тихо)
А это – моя попочка… Самая – любимая… Самая – нежная… Самая – волшебная… Такая дивная попочка, что целуешь, целуешь, целуешь её… И никак остановиться не можешь… Никак не нацелуешься…
(Жасминка замирает)
Я просто обожаю твою попочку… Даже – маленькие розовенькие прыщички на твоей попочке…
ЖАСМИНКА
(тихо)
Серёж… Я потекла… Ой… Сильно – так… Ты опять меня закипел… Целое море во мне закипел…
(приподнимается на цыпочки и целует шею Сергея, тихо)
Пошли куда-нибудь… Спрячемся и… Я сейчас вся из себя выльюсь… До – донышка…
СЕРГЕЙ
(улыбается, тихо)
Конечно, пошли…
Внезапно СЕРГЕЙ ловко подхватывает ЖАСМИНКУ на руки и, резко крутанувшись вокруг своей оси, сильно швыряет девочку в море. ЖАСМИНКА, растопырившись, как лягушонок, с оглушительным воплем пролетает метров десять и, подняв столб искристых брызг, плюхается в воду.
НАТ. ЧЁРНОЕ МОРЕ – ДЕНЬ
ЖАСМИНКА – на глубине метров десяти – вдруг резко обгоняет СЕРГЕЯ и розовой пяточкой чуть не попадает ему в лицо. СЕРГЕЙ хочет было схватить эту пятку, но ЖАСМИНКА, быстро работая ножками, уходит направо и живо скрывается в поросшей зеленоватыми водорослями пещере. СЕРГЕЙ подплывает ко входу в эту пещеру. Крутит головой. И медленно поднимается к поверхности моря.
НАТ. ПОВЕРХНОСТЬ ЧЁРНОГО МОРЯ – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ выныривает. Смотрит на пустой берег.
СЕРГЕЙ
(тихо)
Сумасшедшая…
СЕРГЕЙ делает несколько глубоких вдохов-выдохов и, резко согнувшись, вновь ныряет в бирюзово-синюю глубину моря.
НАТ. ЧЁРНОЕ МОРЕ – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ, плавно, но мощно двигая руками и ногами, подплывает ко входу в пещеру. Некоторое время смотрит в чёрную, мглистую темноту. Поднимается чуть выше. И медленно плывёт над каменистым сводом пещеры.
НАТ. ПОВЕРХНОСТЬ ЧЁРНОГО МОРЯ – ДЕНЬ
ЖАСМИНКА, отплёвываясь, вылетает на поверхность моря. Крутит блестящей на солнце угольной головой.
ЖАСМИНКА
(громко)
Серёжик!
Резко хватает ртом воздух и, сверкнув розовыми пяточками, ныряет.
НАТ. ЧЁРНОЕ МОРЕ – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ, тихо работая руками и ногами, останавливается в толще индиго-аквамариновой воды. Крутит головой. И вдруг – в метрах двадцати от себя – замечает небольшую шуструю тень.
СЕРГЕЙ
(про себя, тихо)
Вот – бестия… На берегу как надаю по попке…
СЕРГЕЙ медленно плывёт к поверхности моря.
СЕРГЕЙ
(про себя, тихо)
Нет, не надаю… Так укушу за попку, что… Долго будет помнить… Как – меня пугать… Пугательный – я, видите ли… А – сама?
НАТ. ПОВЕРХНОСТЬ ЧЁРНОГО МОРЯ – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ выныривает и тотчас видит на берегу ДЯДЮ ВАСЮ.
СЕРГЕЙ
(утирает рукой лицо, про себя, тихо)
Ага… Место она нашла… Никому – не известное… Ни – одной живой душе… Хорошо, что хоть любиться на начали… Вовсю… На – песочке… А то бы дядя Вася нас за этим делом и застукал… Вот было бы хохоту… Нет, ну… Дядя Вася – мужик понятливый… Не – батька Жасминки… Что с дубиной чадо своё на побережье искал… Но всё равно… Опять сверкать членом да голым задом при дяде Васе не хотелось бы…
(крутит головой, про себя, тихо)
Ну? И где – эта сумасшедшая русалочка? Опять в какую-нибудь пещерку зашилась?
И в это же мгновение – в метрах пятнадцати от СЕРГЕЯ – на поверхность моря вылетает ЖАСМИНКА.
ЖАСМИНКА
(громко, звонко)
Серёжики! Я – туточки!
СЕРГЕЙ
(оборачивается, про себя, тихо)
Слава Богу…
(переводит дыхание)
Час, наверно, там плавала… Чем, спрашивается, дышала? А – ничем… Бред – всё это… Что – мне как-то давно одна умная врачиха втюхивала… Про – объём лёгких… Про – альвеолы какие-то… Про – то, что… Какие у этой пичужки – лёгкие? Какой, к чёрту, – объём? Нет… В чём-то другом здесь – дело… А – в чём?
(вслух, громко)
Греби, давай! Дядька твой вон – на берегу! Заждался, видать, тебя!
ЖАСМИНКА быстро подплывает к СЕРГЕЮ.
ЖАСМИНКА
(целует Сергея в ухо)
Ой… Как мы с тобой потерялись…
(смеётся)
Я хотела посмотреть только – что там де…
СЕРГЕЙ
(медленно плывёт)
Дяде Васе надо не старпомом быть… А – в разведке работать… Штирлицем… Как он нас нашёл? В первый раз тогда… На – пляже том… Нас вычислил… Голых… И сегодня – снова… Слава Богу – хоть одетых…
(Жасминка смотрит на берег и хохочет)
Ты ему говорила про это место?
ЖАСМИНКА
(смеясь, плывёт рядом с Сергеем)
Ой… Точно… Дядька – мой… Как он нас нашёл? Без – понятия… Я думала, что никто про это место не знает… Как нашла это место… Так никому и не говорила… Никому-никому, Серёжик…
НАТ. БЕРЕГ ЧЁРНОГО МОРЯ – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ и ЖАСМИНКА медленно выходят из воды.
ДЯДЯ ВАСЯ
(баском)
Так, плавуны… Живо – в портки… И – в таксо… Всё, голубчик…
(неожиданно нежно треплет Сергея по мокрому плечу)
Кончилась твоя житуха, парень… Жанка кого хош в оборот возьмёт…
СЕРГЕЙ пожимает плечами и медленно натягивает на чёрные мокрые плавки бежевые шорты. Влезает в рыжую майку. ДЯДЯ ВАСЯ, присев коленом на матрас, выдёргивает из его торца пластмассовую пробочку.
ДЯДЯ ВАСЯ
(сдувая матрас, смотрит на Жасминку)
Живо, живо!
ЖАСМИНКА
(морщась, надевает салатовую блузку)
Ой… Всё – мокренько… Дядь… Отвернись… Дай я сниму с себя…
ДЯДЯ ВАСЯ
(сдувая матрас, смотрит на большие наручные часы)
Потом сымешь! Как дело сделаем, так и сымешь! После хоть голой ходи!
(подает девочке короткую синюю джинсовую юбку)
Живо давай!
(вдруг громко хохочет)
А то без нас начнут!
ЖАСМИНКА
(морщась, влезает в джинсовую юбку)
Что начнут? Какое – дело? Ой, как всё липнет… Дядь… Ну, что ты опять там придумал? Мы пиво твоё пойдём пить? Нас там что: пиво ждут дуть? Не хочу я никакого пива… Я от этого пива потом писаюсь… Целый – день… Это только ты так можешь… Целую бочку пива выдуть и – ничего…
НАТ. ДОРОГА У ПЛЯЖА – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ и ЖАСМИНКА смотрят на бежевую «ГАЗ-21». ДЯДЯ ВАСЯ распахивает дверцу такси и роняет СЕРГЕЯ с ЖАСМИНКОЙ на заднее сиденье «волжанки».
ИНТ. САЛОН «ГАЗ-21» – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ
(про себя, тихо)
Да… Всякие там «мерины» да «бумеры» просто отдыхают перед двадцать первой «волжанкой»…
НАТ. ДОРОГА У ПЛЯЖА – ДЕНЬ
Бежевое такси медленно трогается.
ИНТ. САЛОН «ГАЗ-21» – ДЕНЬ
ЖАСМИНКА
(шёпотом)
Ой, я вся – мокренькая… Давай я купальник сниму… Дядя смотреть не будет… А то у меня…
(чуть громче)
Дядя Вася… Ты не смотри, да? Я сейчас только…
ДЯДЯ ВАСЯ
(не оборачиваясь, громко)
Смирно сидеть! Никому не дрыгаться!
ЖАСМИНКА
(прильнув к груди Сергея, тихо)
Ты тоже – мокренький… Что это дядька опять придумал? Только купаться начали…
(помолчав, тихо)
Я всё ещё… Всё ещё никак не могу отойти… От – путешествия нашего… Какое солнышко там было… В Италии… Нежное-нежное… Вкусное-вкусное… И дождик – в Венеции… Помнишь, Серёжик? Совсем – не такой, как у нас, да? С такими каплями… Большими… Как – вишенки… А у нас и солнышко – другое… Правда? Такое – громадное… Жаркое… Пекучее… Лежишь… И плавишься на этом солнышке… Даже море не спасает… Вышел из водички… Упал на матрасик… И – раз: опять – сухой… Ни капельки – на тебе… Будто и не купался… Да, Серёжик?
СЕРГЕЙ
(целует девочку во влажную макушку)
Да, родная… Солнышко везде – разное… Ты так больше не пугай меня, хорошо? Да, душа моя?
ЖАСМИНКА
(хихикает)
Ну, Серёжик… Что – ты, родненький? Ты тоже стал пугательный? Как – Жасминка? Ты же знаешь – как я плаваю… Как – рыбка… И ничего-ничего не боюсь… Ничегошеньки… Когда мой Серёжик со мною – рядом…
НАТ. УЛИЦА ФЕОДОСИИ – ДЕНЬ
Такси притормаживает у небольшого здания. Из машины вылезает ДЯДЯ ВАСЯ.
ИНТ. САЛОН «ГАЗ-21» – ДЕНЬ
ЖАСМИНКА
(крутит головой)
Ой… А куда это мы приехали? А, Серёжик?
СЕРГЕЙ
(смотрит в окна такси, пожав плечами)
Куда-то…
НАТ. УЛИЦА ФЕОДОСИИ – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ и ЖАСМИНКА выбираются из машины.
ДЯДЯ ВАСЯ
(энергично)
Так!
(смотрит на Сергея)
Ты уж звиняй, парень: паспорт мы твой изъяли… Твой и – зазнобы твоей…
(смотрит на Жасминку)
Жанка, можешь босой идти: там на ноги не смотрят… Со служивыми договорились… Сунули… Так что там особо не вякайте… Спросят: согласны, скажите: согласны… А остальное – не ваше дело…
СЕРГЕЙ
(крутит головой)
Погодите-ка…
(смотрит на небольшое белое одноэтажное здание)
Это что – ЗАГС? ЗАГС?!
ДЯДЯ ВАСЯ
(громко)
Не, похоронная контора!
(смотрит на Жасминку)
Он у тебя что – тупой?! А то, что на Вальку с отцом твоим стыда навели! А то, что меня дёргают беспрестанно! Вас, бесстыжих, вразумлять! Это тебе – как?!
(смотрит на Сергея)
У тебя, парень, сколько жёнок было?! Ну, законных! По – росписи!
СЕРГЕЙ
(пожав плечами)
Две…
ДЯДЯ ВАСЯ
(оглушительно хохочет)
А Бог троицу любит!
(суровеет)
Жанку любишь, парень?
ЖАСМИНКА
(тихо)
Дядя… Что ты хочешь де…
ДЯДЯ ВАСЯ
(резко)
Молчи, соплячка, когда мужики гутарят!
(смотрит на Сергея)
Ну?! Что замолк?! Очко заиграло?!
СЕРГЕЙ
(тихо)
Люблю…
ДЯДЯ ВАСЯ
(хватает девочку за шиворот блузки)
А ты – его?!
ЖАСМИНКА
(с круглыми глазками)
Люблю, люблю! Ой, как люблю! Люблю-люблю-люблю!
ДЯДЯ ВАСЯ
(отпускает ворот блузки)
Значит, неча и блудить! Живите и плодитесь! А этим…
(машет головой в сторону здания ЗАГСа)
Я сунул… Вмиг распишут! А не распишут, я их самих на такелаж пу…
ЖАСМИНКА
(дрожа)
Дядя Вася…
(смотрит на Сергея)
Ты не кричи так… Ты так кричишь, что на Перекопе слыхать… Ой…
(переводит дыхание)
Дядь Вась, дай нам с Серёжкой поговорить… Ну – секундочку, да? А то вы сейчас такого нагородите, что меня потом со стыда…
(смотрит на дядю Васю)
Не ори только… А то – вон… Из окна на тебя какая-то уже смотрит…
ДЯДЯ ВАСЯ ухмыляется, закуривает, густо затягивается «Беломором» и медленно отходит в сторону.
ЖАСМИНКА
Серёж…
(влажной блузкой прижимается к груди Сергея, тихо)
Серёженька… Ты только ничего не говори… Ты мне только скажи: у нас с тобой – навсегда?
(смотрит Сергею в глаза, тихо)
До – конца жизни? Ты не убежишь? Вон, какой ты парень… Думаешь: я не вижу – как на тебя другие девчонки зыркают… И – не девчонки… Дамочки взрослые… Я…
(помолчав)
Я тебе нужна, Серёж? Точно? Точно-точно? Навсегда?
СЕРГЕЙ
(обнимая Жасминку, тихо)
Больше – жизни…
(помолчав)
Я даже представить не мог, что в моей жизни появится такое чудо, как ты…
ЖАСМИНКА
(в объятьях Сергея, всхлипнув, тихо)
Как – мы…
СЕРГЕЙ
(обнимая Жасминку, тихо)
Да, родненькая…
(осторожно вытирает высохшие крупицы морского песка у виска девочки)
Как – мы… А сейчас ты станешь… Станешь моей настоящей… Законной женой… А с остальным разберёмся… Потом…
ЖАСМИНКА
(вдруг, в ужасе)
Ой!
(замирает)
Колец же нет…
(оборачивается)
Колец нет, дядя! А без колец нас не…
ДЯДЯ ВАСЯ
(медленно подходит к Сергею с Жасминкой)
Такой твой дядька – салага… Всё есть… И – «шампунем» весь багажник забит, и бокалы… Эти… Хрустальные… Чтобы бить… И кольца вам куплены…
(оборачивается)
А свидетелями мы с водилой сойдём…
(смотрит на водителя такси)
Сойдём, парень? Я тебе сверху ещё столько же положу… Ну, наговорились, голубки?
(вдруг крепко берёт Сергея за предплечье)
Только ты, парень, это… Уж Жанку не обижай… Башку отвинчу… Вишь, как она на тебя надышаться не может… Кобелить начнёшь – Жанка на себя руки наложит… А ты сразу давай камень на шею и в море… Иначе на фарш пущу…
(смотрит на Жасминку)
Ну, молодые, пора! Жанка, да не надевай чёботы свои! Кто там в коврах разглядит?! Волосья только причеши…
(смотрит на Сергея)
И ты, парень, шорты свои от трусов отлепи!
ИНТ. ЗАЛ БРАКОСОЧЕТАНИЙ ЗАГСА – ДЕНЬ
РАБОТНИЦА ЗАГСА
(торжественно)
Уважаемые невеста и жених! Сегодня — самое прекрасное и незабываемое событие в вашей жизни. Создание семьи – это начало доброго союза двух любящих сердец. С этого дня вы пойдёте по жизни рука об руку, вместе переживая и радость счастливых дней, и огорчения. Создавая семью, вы добровольно приняли на себя великий долг друг перед другом и перед будущим ваших детей. Перед началом регистрации прошу вас ещё раз подтвердить, является ли ваше решение стать супругами, создать семью искренним, взаимным и свободным.
Здоровенный, нечёсаный парень в белых кроссовках, бежевых шортах, оранжевой майке и босая худенькая девочка в салатовой блузке и короткой синей джинсовой юбке стоят на красно-зелёно-коричневом ковре зала.
ГОЛОС РАБОТНИЦЫ ЗАГСА
(далёким, но гулким эхом)
Прошу ответить Вас, невеста. Вы согласны взять в законные мужья жениха?
ЖАСМИНКА, стремительно побледнев, оглядывается на ДЯДЮ ВАСЮ. ДЯДЯ ВАСЯ, округлив багровые глаза, несколько раз кивает и беззвучно повторяет: да-да-да, согласна-согласна.
ГОЛОС РАБОТНИЦЫ ЗАГСА
(далёким, но гулким эхом)
Невеста, вы согласны взять в законные мужья жениха?
СЕРГЕЙ
(смотрит на Жасминку, про себя, тихо)
Боже… Как она – прекрасна… Она нынче – прекрасна, как – никогда… В этой своей помятой влажной блузке… С растрёпанными угольными волосами…
(опускает глаза, про себя, тихо)
Босиком… Узкими, загорелыми ступнями… Утопая… В этом ворсистом казённом ковре…
ГОЛОС РАБОТНИЦЫ ЗАГСА
(далёким, но гулким эхом)
Невеста, вы согласны взять в законные мужья жениха?
ЖАСМИНКА
(смотря на лицо Сергея, тихо)
Да?
(про себя, тихо, Сергею)
Неужели это – правда, Серёженька?
(вслух, смотря на лицо Сергея, тихо)
Да?
(про себя, тихо, Сергею)
Ты со мной – навсегда, родненький?
(вслух, смотря на лицо Сергея, тихо)
Да…
СЕРГЕЙ переводит взгляд на работницу ЗАГСа и видит – как женщина, беззвучно шевеля губами, замирает и вопросительно смотрит на него.
ГОЛОС РАБОТНИЦЫ ЗАГСА
(далёким, но гулким эхом)
Прошу ответить Вас, жених. Вы согласны взять в законные жёны невесту?
СЕРГЕЙ оглядывается: красные зенки ДЯДИ ВАСИ багровеют, а стоящий рядом ВОДИТЕЛЬ ТАКСИ подмигивает СЕРГЕЮ правым глазом.
ГОЛОС РАБОТНИЦЫ ЗАГСА
(далёким, но гулким эхом)
Жених, вы согласны взять в законные жёны невесту?
СЕРГЕЙ
(кивает, тихо)
Да…
ГОЛОС РАБОТНИЦЫ ЗАГСА
(далёким, но гулким эхом)
С вашего взаимного согласия, выраженного в присутствии свидетелей, ваш брак регистрируется. Подойдите к столу регистрации и своими подписями скрепите ваш семейный союз.
ЖАСМИНКУ слегка качает. СЕРГЕЙ поддерживает девочку под локоток. ДЯДЯ ВАСЯ и ВОДИТЕЛЬ ТАКСИ недвижимо стоят у дверей зала. СЕРГЕЙ, скосив глаза, смотрит на ЖАСМИНКУ, которая высунув кончик алого язычка, старательно выводит свою подпись.
ГОЛОС РАБОТНИЦЫ ЗАГСА
(далёким, но гулким эхом)
Прошу вас в знак любви и преданности обменяться обручальными кольцами.
ЖАСМИНКА громко всхлипывает и, дрожа, надевает на безымянный палец правой руки СЕРГЕЯ золотое кольцо.
ЖАСМИНКА
(дрожа, тихо)
Ой, мамочки… Подошло… Тютелька – в тютельку…
(дрожа, про себя, тихо)
Божечки… Я сейчас умру… Умру…
СЕРГЕЙ аккуратно надевает на дрожащий безымянный пальчик правой руки ЖАСМИНКИ маленькое золотое кольцо.
СЕРГЕЙ
(тихо)
Уф-ф-ф…
(про себя, удивлённо, тихо)
Подошло…
ГОЛОС РАБОТНИЦЫ ЗАГСА
(далёким, но гулким эхом)
В полном соответствии с Семейным Кодексом Российской Федерации, согласно составленной актовой записи о заключении брака, скреплённой вашими подписями, ваш брак регистрируется. Объявляю вас мужем и женой. Ваш брак – законный. Поздравьте друг друга…
СЕРГЕЙ и ЖАСМИНКА не шевелятся.
РАБОТНИЦА ЗАГСА
(чуть улыбается)
Сергей Александрович… Поцелуйте свою жену… Жасмин Владиславовну…
ДЯДЯ ВАСЯ
(за спиной Сергея, громким шёпотом)
Ну, цалуй Жанку… Цалуй, цалуй… Цалуй, парень… Не стой столбом… Ишь, застыл… Цалуй свою жёнку…
СЕРГЕЙ
(осторожно прикасается губами к губам Жасминки, про себя, тихо)
Какие – волшебные у девочки губы… Нежные… И – солёные… Ещё – не забывшие вкус моря…
РАБОТНИЦА ЗАГСА
(торжественно)
Дорогие супруги! Дорогой любви вы пришли к нам, соединив судьбы семейным союзом. Отныне вы – муж и жена. Сохраните дар первых счастливых дней и пронесите их чистоту и верность через долгие годы жизни. Не растеряйте свою любовь среди жизненных неудач и суеты…
(Жасминка громко шмыгает носом)
Пусть ваше счастье будет светлым и чистым, как весеннее небо. Долгим, как вся ваша жизнь. И – прекрасным, как ваша большая любовь…
ИНТ. КОРИДОР ЗАГСА – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ на руках медленно несёт застывшую, недвижимую ЖАСМИНКУ по коридору ЗАГСа.
СЕРГЕЙ
(идя, про себя, тихо)
Да… Кольца подошли отменно… Но, если мы с девочкой… Если мы с женой… Будем часто и долго нырять… Драгоценный металл вернётся обратно…
НАТ. ДВОР ЗДАНИЯ ЗАГСА – ДЕНЬ
СЕРГЕЙ с ЖАСМИНКОЙ – на руках – выходит из дверей ЗАГСа.
СЕРГЕЙ
(про себя, тихо)
Да, вернётся обратно… В свою природную стихию… Где ему и положено быть… А – не украшать пальцы супругов…
(осторожно опускает босые ножки Жасминки на тёмно-серый асфальт, про себя, тихо)
Никакой металл не удержит сердца, которые перестали быть одним сердцем на двоих…
ДЯДЯ ВАСЯ
(восторженно)
Ну?! Молодые! Доча! Парень! Ай, да – молодца!
(крепко расцеловывает Жасминку и Сергея)
Слава Богу! Законными стали! Как – люди! Живите! Плодитесь! Деток делайте! Добра наживайте!
ЖАСМИНКА
(закрывает глаза, тихо)
Серёжечка… Божечки…
ДЯДЯ ВАСЯ достаёт из багажника «Волги» бутылку шампанского, сдирает с горлышка серебристую фольгу, ловко скручивает проволочку и оглушительно стреляет пробкой.
ДЯДЯ ВАСЯ
(наполняет золотистой влагой три больших хрустальных бокала, восторженно)
Ну?! Молодые?!
(вручает два бокала Сергею и Жасминке)
За – счастье! За – вас, детки мои! Чтоб жили мирно! Чтоб добра наживали! Чтоб счастливы были! Ну?! Не парьте «шампунь»! Поехали!
(смотрит на водителя такси)
А тебе, парень, – ни-ни! За «баранкой» надо трезвым быть! Потом… После рейса… За молодых и выпьешь…
(смотрит на Сергея и Жасминку)
Ну?! Молодые! Шо стоим?! Поехали!
ЖАСМИНКА осторожно делает маленький глоток. СЕРГЕЙ залпом выпивает шампанское и утирает губы. ДЯДЯ ВАСЯ допивает свой бокал и восторженно разбивает его об асфальт.
ДЯДЯ ВАСЯ
(громогласно)
Горько!
(оглядывается на водителя такси)
Горько, парень! Горько!
(вместе с водителем такси)
Горь-ко! Горь-ко! Горь-ко!
Из рук СЕРГЕЯ и ЖАСМИНКИ ДЯДЯ ВАСЯ выхватывает бокалы и тоже расколачивает их о чёрно-серый асфальт.
СЕРГЕЙ
(приближаясь губами к губам Жасминки, тихо)
Я тебя люблю, родная… Больше – жизни…
(осторожно целует девочку, шёпотом)
Больше – жизни, родная…
ДЯДЯ ВАСЯ
(с водителем такси, хором, громогласно)
Раз! Два! Три! Четыре! Пять! Шесть! Семь! Во…
ЖАСМИНКА
(целуя Сергея, тихо)
Я тебя люблю, Серёжа… Больше – жизни… Ты – моя жизнь… Только – ты, мой родненький… Только – ты…
ДЯДЯ ВАСЯ с оглушительным хлопком откупоривает ещё одно «Советское» шампанское. Энергично крутит зелёную бутылку вокруг своей оси и на глазах изумлённого водителя такси залпом выдувает. Из – горлышка. Всю. До – донышка. И сразу начинается ливень. Южный. Тропический. Стеной. Водитель такси и ДЯДЯ ВАСЯ ныряют в «Волгу». СЕРГЕЙ обнимает юную жену, и вскоре за стеной ливня их становится не видно. Вообще.
ГОЛОС СЕРГЕЯ
Так что, девочки, не клейтесь… Бесполезно… Эта загорелая крымчаночка акробатически неутомима триста шестьдесят пять дней и ночей – в году… Ну, а я – триста шестьдесят шесть…
ИНТ. КУХНЯ КВАРТИРЫ – ВЕЧЕР
ВИТЬКА ГРИЦЕВСКИЙ
(с бутылкой коньяка – в руке, изумлённо)
Так – чё?! Всё стырила, что ли, твоя благоверная?! И – центр твой музыкальный навороченный? И – «видюшник» японский? И – два дивана кожаных?!
(помолчав)
Ё-о-о-о-о… И – шторы?! И – все ложки-плошки?! И – три кресла?! Вот же… Сучка… Что – и шторы стырила?!
СЕРГЕЙ
(улыбается)
Ещё – унитаз с раковиной… С мясом выдрали… Стол мой рабочий… Тоже испарился… Со всем содержимым: документами, зажигалками, ручками, старыми дисками, нотами, каплями для носа, мундштуками, каштановыми ядрышками, денежной мелочью, письмами и двумя фотоальбомами… Школьным и армейским…
ВИТЬКА ГРИЦЕВСКИЙ
(изумлённо)
Бли-и-и-и-и-ин… Вот же… Курва – какая… А ты её ещё хотел…
СЕРГЕЙ смотрит на белого перса, мирно спящего в пустой плетёной хлебнице.
СЕРГЕЙ
(тихо)
Единственное, что я вынес из своей в одночасье рухнувшей семейной жизни… Этого кота… Белого персика с янтарными, всегда удивлёнными глазками… Ходил, голодный, по пустой квартире… И орал…
ВИТЬКА ГРИЦЕВСКИЙ
(поднимает рюмку)
Ну?!
(улыбается)
За – свободу! И – независимость! Во – всём мире! Давай, Серёга… Не парь эту отраву…
СЕРГЕЙ механически, одним глотком, осушает свою рюмку.
ВИТЬКА ГРИЦЕВСКИЙ
(морщится)
Бр-р-р… Гадость… Что – и унитаз твоя стырила? Вот же… Дрянь – какая… А ты её хотел ещё… В Таиланд этот вшивый везти… Её не – в Таиланд надо… Ты ешь-то, Серёг… Её надо…
(пододвигает к Сергею чашечку с крупными чёрными маслинами)
Её надо… Дрыном – по заднице… За – дурь её бабью… За – блуд… Чтоб годик-другой ни о каком Таиланде даже на помышляла… Чтобы задницу лечила… Да думала: что сотворила с семьёй… С дочкой малой… А хочешь – яичницу смастерю?
СЕРГЕЙ кидает в рот маслинку и отрицательно качает головой.
ВИТЬКА ГРИЦЕВСКИЙ
А Ленка – как же теперь?
(быстро закуривает)
Видеться будет давать? Или – как? Да не сиди ты… Как… Сфинкс… Ну, слиняла баба… Туда ей и дорога… Мужика такого бросить… Другую найдёшь… Во сто крат лучше… А твоя краля… Я, честное слово, даже ушам своим не поверил… Ей-богу… Когда, спустя месяца три после родов твоя мою подбивала по всяким там Сочам пофестивалить… Не нагулялась, видать… Только-только ребёнка родила… И в Сочи ей – невтерпёж! Я, между прочим, ещё тогда тебе говорил…
СЕРГЕЙ
А, знаешь, Вить…
(помолчав)
Сейчас с Гамлетом к тебе ехали… Короче… Хрен – с ним, с добром всем этим… Плевать я на него хотел… А вот в столе у меня два альбома с фотками лежало… Школьные – ещё… И – армейский, дембельский…
ВИТЬКА ГРИЦЕВСКИЙ
(изумлённо)
И фотки твои слизала?!
(помолчав)
Вот же… Супружница, блин…
СЕРГЕЙ
Так мы с котом едем…
(закуривает)
Кстати, такие же фокусы со мной ещё в школе были… Со стишками… И – прочим… Не – со всем, правда… Всякие там алгебры с геометриями терпеть не мог… И они меня, видать, – взаимно…
ВИТЬКА ГРИЦЕВСКИЙ
Давай я помидоры маринованные открою…
(смотрит на стол)
Сидишь – ни хрена не ешь…
СЕРГЕЙ
Так вот…
(стряхивает пепел в металлическую, с откинутым панцирем, черепашку)
Стишков вообще не учил… Ни – Пушкина, ни – Лермонтова, ни – Тютчева… Мгновенно запоминал… Сразу… И, как потом выяснилось, – на всю жизнь… Не поверишь, Витёк: «Евгения Онегина» разок прочёл и – всё! С «Мой дядя самых честных правил…» до последних строчек: «Блажен, кто праздник жизни рано Оставил, не допив до дна Бокала полного вина, Кто не дочел её романа И вдруг умел расстаться с ним, Как я с Онегиным моим»… Запомнил. Наизусть. Всего «Онегина». Не зубрил. Ни минуты… Меня раз вызвали… Начал читать… А задавали-то кусочек какой-то… Строф десять, не больше… А, когда я ко второй главе романа стал подбираться… Гляжу: весь класс притих… Не дышит почти… И училка наша, Антонина Фёдоровна, смотрю, зеленеет…
ВИТЬКА ГРИЦЕВСКИЙ
Или огурчики открыть?
(оживляется)
Наши – между прочим… Сам своей парник помогал ставить… Классные такие выросли… Зелёненькие… С пупырышками… Или под коньяк не покатят?
СЕРГЕЙ
(тихо)
Давай спать, Вить…
(помолчав)
Я у тебя пару-тройку дней поживу? Без напря…
ВИТЬКА ГРИЦЕВСКИЙ
(удивлённо)
Да хоть месяц живи! Ты – что?! Чужой, что ли? Олька – на дачке… Сынок – у бабки… В деревне… Молоко парное дует… Завтра я тебе ключи от гаража сделаю… Чтоб ты «немку» свою у подъезда не кидал… А то – вон…
(качает головой)
На той неделе «опелька» соседского разули… Ночью… Молодцы какие-то… Мужика из 87-й… Только новую резину поставил – ба-бах! Утром встаёт: «тачка» – на колодках! Ну? Не – уроды?! Давай – на посошок… И – спать…
ВИТЬКА и СЕРГЕЙ выпивают коньяк.
ВИТЬКА ГРИЦЕВСКИЙ
(хлопает Сергея по плечу)
Не кисни, Серёг… Ушла, значит, так ей и надо! Пусть теперь одна помыкается, дурочка… С дитём… Узнает фунт лиха… Ишь… Смотри: дрыхнет твой котяра уже… Прямо – в хлебнице… Тоже, видать, натерпелся…
ИНТ. КОМНАТА КВАРТИРЫ ВИТЬКИ ГРИЦЕВСКОГО – НОЧЬ
СЕРГЕЙ опускается на разобранный диван. Закрывает глаза.
ИНТ. МОСКОВСКАЯ КВАРТИРА – ВЕЧЕР
ЖАСМИНКА
(из ванной, громко)
Я хочу – в мавзолей!
СЕРГЕЙ
(громко)
Сегодня идём на концерт! Большой зал Чайковского! В 19.00!
(про себя, тихо)
Мне – полтинник… Жасминке – шестнадцать… Что я творю? Надо посадить её в самолёт и отправить к папе с мамой и суровому брату… Жасмин Владиславовну… Она ж… Только-только паспорт получила… Ты – не просто идиот, Серёжа, ты… Тебя кастрировать мало… Нет, уж… Кастрировать – это слишком… Но ведь я её люблю… Эту хрупкую девочку с загорелой попкой… И она… Я нутром чувствую – когда женщина любит мужчину… А Жасминка ещё не научилась врать… Тело не может врать… Лицо не может врать… Глаза не могут врать… Она стремительно, в считанные недели, повзрослела… Или эта взрослость был в ней внутри и вот, благодаря мне, вырвалась наружу…
(вслух, громко)
Вивальди! Поняла?! И – никаких мавзолеев!
Громко хлопает дверь ванной. ЖАСМИНКА, обёрнутая в большое яркое красно-зелёное полотенце, влетает в комнату. Распахивает шкаф.
ЖАСМИНКА
(смотрит в шкаф)
Мне нечего надеть!
СЕРГЕЙ
(улыбаясь, про себя, тихо)
Мне нечего надеть… Вечный женский вопль… Припухшие губы… Загорелые ступни… Которые это чудо иногда… В порыве праведного гнева, например… Ставит носками вовнутрь…
ЖАСМИНКА
И вообще – что я забыла в этих концертах?!
СЕРГЕЙ
Вивальди – это отпад…
(улыбается)
Ни в каких Феодосиях ты такого не слышала… Просто описаешься от восторга…
ЖАСМИНКА
(разинув ротик)
Да-а-а-а-а?
СЕРГЕЙ
Надевай – что есть…
(смотрит на часы)
Собирайся, родная…
ЖАСМИНКА
Да чёрт с ним, с твоим Чайковским…
(сбрасывает с себя красно-зелёное полотенце)
Я тебя хочу. Немедленно…
ИНТ. КОМНАТА ЧАСТНОГО ДОМА – ВЕЧЕР
ЖАСМИНКА, на ходу сбрасывая с себя салатовую блузку, синюю джинсовую юбку, бирюзовый купальник, входит в комнату.
ЖАСМИНКА
(поворачивается к Сергею, тихо)
Я тебя хочу. Немедленно…
(целует Сергея в губы)
Нет… Сначала – в душик… Я вся – потненькая… Я – скоренько, родной… Через – минутку… Да?
СЕРГЕЙ устало опускается в глубокое коричневое кресло.
ГОЛОС ЖАСМИНКИ
(из ванной)
Я – скоренько, муж! Я – на минутку!
СЕРГЕЙ, сидя в кресле, прикрывает глаза.
ГОЛОС ЖАСМИНКИ
(из ванной)
Я – скоренько!
СЕРГЕЙ
(с закрытыми глазами, про себя, тихо)
Боже, как я люблю её…
(помолчав)
Да… Голова женщины находится в её сердце… Именно своим сердцем женщина видит, слышит, осязает и думает… Не наоборот… Не сердце находится в голове… Но, если всё же такое случается, то сердцу приходится… Тогда сердцу приходится денно-нощно что-то вычислять… Обмозговывать… Калькулировать… И в сухом остатке выбрасывать наружу ту или иную словесную цифирь…
(помолчав)
Да, знаю: голова мужчины иногда находится в его штанах… И думает он порой лишь после того, как закончится эрекция… Во время эрекции просто не получается думать… Особенно, если мозги женщины находятся на своём естественном природном месте – в её сердце… И тогда случается чудо… Случается странная вещь: мужчина начинает думать не своими возбуждёнными гениталиями, а сердцем любимой женщины… Голова мужика, таким образом, остаётся свободной, не загруженной: совершай открытия, зарабатывай тыщи, гоняй на болидах, думай о мироздании, прокладывай маршруты в джунглях…
(помолчав)
Однажды… Четверть века тому назад, я нечто подобное попытался впарить своей тогдашней супруге… А она… Она меня послала… В баню… Да, в баню…
ИНТ. ПОМЕЩЕНИЕ БАНИ – ВЕЧЕР
СЕРГЕЙ плещет на каменку черпачок с пивом, и пар окутывает его и ЖАСМИНКУ дурманящим ароматом свежего солода.
ЖАСМИНКА
(лёжа на полоке, блаженно)
Ой… Как – вкусненько…
СЕРГЕЙ
(достаёт из деревянной бадьи распаренный берёзовый веник)
Один мой хороший знакомый мастерил… Баньку – эту… Кстати – не плотник, не каменщик и вообще не строитель… К тому же – еврей… Поворачивайся на животик…
ЖАСМИНКА медленно крутится на полоке.
СЕРГЕЙ
И – врач-онколог… Своими руками, кстати, мастерил… Всё – от каменки до полок… И банька замечательная получилась, да, родная? Не палящая… Волосы, лицо, глаза…
(медленно проводит берёзовым веничком по розовой спине Жасминки)
А – ровным, стойким жаром согревающая… Всего – тебя… Снаружи и внутри… Я бы сказал – благоговейным жаром… Каким-то даже – возвышенным…
(начинает похлёстывать веничком спину и ягодички девочки)
В городе такую баньку чёрта с два отыщешь… Саун всяких с бассейнами да пивами с девками – навалом… А таких душевных – нет… Не нужны, видать, в Москве душевные баньки…
ЖАСМИНКА
(лёжа на животе)
О-ё-ёй… Серё… Я…
СЕРГЕЙ
(смеётся)
А-а-а-а-а… Почуяла благодать? А то, что печёт поначалу… Так это – ерунда… Это – потому что все твои поры забиты… Вот откроем сейчас… Всю кожицу твою… Сразу задышишь по-другому… Ножки подними-ка… Согни в коленках… Чтобы я до твоих пяточек дивных добрался…
ЖАСМИНКА
(поднимая согнутые в коленках ножки)
Ой… Серёж… У меня уже… Уже вся кожица горит… Я сей… Я сейчас… Распла… Расплавлюсь…
СЕРГЕЙ
(смеётся)
Ещё никто не расплавился… Все младенцами из баньки выходят… Заново рождённые…
(проходится берёзовым веником по розовым пяточкам девочки)
А в пяточках – все нервные окончания… От – всех органов: сердца, печени, желудка, почек… И от хотелок твоих…
(усиливает удары по красной спине Жасминки)
Женских… Потом так тебе захочется… Так сильно захочется, что неделю меня из постельки не выпустишь… Пока все свои хотелки из тебя не выплеснутся…
ЖАСМИНКА
(громко)
О-ё-ё-ёй! Ай! А-а-а-а-а! У-у-у-у-у! Серё… Мамочки!
СЕРГЕЙ вдруг хватает раскалённую ЖАСМИНКУ и, толкнув ногой деревянную дверь баньки, выскакивает на улицу.
НАТ. ДВОР ДОМА – ВЕЧЕР
СЕРГЕЙ – с ЖАСМИНКОЙ на руках – проносится по двору, к небольшому чёрному пруду и с размаху швыряет девочку в воду.
ЖАСМИНКА
(летя, истошно)
А-а-а-а-а-а!!!
Девочка оглушительно плюхается в пруд. Спустя несколько мгновений медленно, в каком-то божественном рапиде, поднимается над поверхностью воды. Зависает над прудом. И с выражением розовой мордашки «я тебя сейчас убью!!!» плывёт по сизому, мглистому воздуху выхоложенных сумерек.
Останавливается. Поправляет мокрую прядь. И снова движется на СЕРГЕЯ, сидящего на деревянной ступеньке баньки.
СЕРГЕЙ
(смотрит на Жасминку, про себя, тихо)
Да… Моё сердце нынче – в этой мокрой, растрёпанной девичьей головушке… А её головушка – в моём сердце… И нам не надо думать – любим ли мы друг друга… Всё давно за нас решили… Свыше… Наши сердца…
ИНТ. КОМНАТА ЧАСТНОГО ДОМА – ВЕЧЕР
СЕРГЕЙ открывает глаза. Смотрит на часы: 22.12. Крутит головой. В доме – тишина.
СЕРГЕЙ
(тихо)
Чёрт… Задремал, всё-таки… А где – это чудо? Уже полтора часа прошло…
(помолчав)
Эта майка… Прилипучая…
(медленно вылезает из рыжей мятой майки)
Жасминка!
СЕРГЕЙ потягивается до хруста в суставах и выбирается из глубокого кресла.
ИНТ. ВАННАЯ ЧАСТНОГО ДОМА – ВЕЧЕР
СЕРГЕЙ осторожно открывает дверь и видит две недвижимые загорелые девичьи ножки, свисающие из ванны. На красно-белом кафельном полу валяется пустая зелёная бутылка «Советского» полусухого шампанского.
СЕРГЕЙ
(тихо)
Та-а-а-ак…
СЕРГЕЙ выключает шуршащую воду душа, нагибается и, прихватив голенькую мокрую девочку под ноги и спину, вытаскивает ЖАСМИНКУ из белой ванны. Осторожно ставит на кафель пола.
ЖАСМИНКА
(с размаху падая в объятья Сергея)
Мой му-у-у-у-у…
СЕРГЕЙ
(улыбаясь)
Муж, муж…
СЕРГЕЙ обтирает цветным полотенцем худенькое тельце ЖАСМИНКИ, но девочка изворачивается и заезжает носом в правое плечо СЕРГЕЯ. Тут же начинает капать кровь. СЕРГЕЙ, поддерживая падающую девочку, оборачивается. Отрывает от рулона туалетной бумаги небольшую ленту.
СЕРГЕЙ
Стой смирно…
СЕРГЕЙ быстро сворачивает два тампончика и аккуратно вставляет их в ноздри ЖАСМИНКИ.
СЕРГЕЙ
Голову запрокинь! И не дрыгайся! Стой смирно!
ЖАСМИНКА
Я хо…
(снова качается в сторону)
Те… Цело… Бя… Вать…
СЕРГЕЙ
Потом будем целоваться!
СЕРГЕЙ поворачивает голову ЖАСМИНКА к свету небольшой – над запотевшим зеркалом – лампы ванной. Осматривает напухший нос девочки.
СЕРГЕЙ
(про себя, тихо)
Нет… Перелома, вроде, нет… Так, ушиб… Но опухоль будет…
(вслух, строго)
Стой смирно!
ЖАСМИНКА
(стоя, шатается)
Я бя… Лю! Во – как!
СЕРГЕЙ снова ловит ЖАСМИНКУ. Поднимает девочку на руки и выходит из ванны.
ИНТ. КОМНАТА ЧАСТНОГО ДОМА – ВЕЧЕР
СЕРГЕЙ осторожно опускает ЖАСМИНКУ на застеленный диван. Меняет тампончики в маленьких ноздрях девочки. И накрывает ЖАСМИНКУ одеялом.
СЕРГЕЙ
(улыбаясь)
Спи, родненькая… Всё… Наклюкалась и байкай…
ГОЛОС ДЯДИ ВАСИ
(за спиной Сергея)
А чё тут – у вас?
СЕРГЕЙ оборачивается.
ДЯДЯ ВАСЯ
(смотрит на пол)
Чё тут кровавые катышки валяются? Ты, парень, что ль, руку распустил?! Так я тебя щас морским узлом как…
ЖАСМИНКА
(вдруг, гнусаво)
Дядя! Я – замужем! Я полежу… А потом мы шампанское будем пить! Да?! У меня муж есть! Муж! Большой! Целый муж! Его зовут… Его зовут… Его зо… Ай, ладно… Ой, всё качается…
СЕРГЕЙ
(поднимает с пола два окровавленных тампоничка, тихо)
Она целый пузырь вашего шампанского выдула в ванной… А потом там грохнулась… Перелома носовой перегородки, кажется, нет…
ДЯДЯ ВАСЯ
(вдруг, спокойно)
Жанка может…
(смотрит на девочку)
А я вот… Решил проведать… Как – молодые? Коньячок вот прихватил…
(вытаскивает из-за пазухи бутылку)
Заморский… И – шоколаду… Первую брачную ночку… Небось, не станете праздновать? А? Давно ведь уже с Жанкой живёте… Или – как?
СЕРГЕЙ
(тихо)
Отпраздновали уже…
(смотрит на уснувшую девочку)
Пузырь шампанского выдула… Одна… В ванной… Что на неё нашло?
ДЯДЯ ВАСЯ
(философски)
Бабы…
(ловко откупоривает «Martell»)
Давай-ка стопки, парень… Хлопнем заморского… За – ваше счастье… Чтобы любились… Не крысились… Чтоб деток наделали… Толковых… Ладных…
(разливает золотистый коньяк по двум небольшим стеклянным стопкам, тихо)
Завтра хотели гулянку играть… Батька с Валькой и прочая Жанкина родня на меня наехали… Мол, чего в ЗАГС не зазвал… Утаил… И – всё такое прочее… Родни ж у Жанки здесь и кругом – тьма-тьмущая… А я так решил…
(поднимает стопку)
Пей-то коньяк, парень… Что греешь? Ну? За – вас… За – счастье ваше… С Жанкой…
ДЯДЯ ВАСЯ выпивает коньяк. Крякает.
ЖАСМИНКА
(во сне, тихо)
Блю…
ДЯДЯ ВАСЯ
Ишь…
(усмехается)
Блюкает она… Так я по-своему решил: тихой сапой, без грохоту, без рестораций, без родни тысячной… Жанка ведь – малая ещё… Не – телом… Разумкой… Понимать, она-то всё понимает… По более – нашего… И…
(смотрит на спящую девочку)
Правильная девка… Я те грю… Правильная… Вишь, мужика себе нашла… Не – пацана пляжного… Что поматросит да бросит… Всех своих пляжных знакомцев отшивала… Ну, не посылала, конечно… Но ни с кем не крутила шуры-муры… Тебя, что ли, ждала?
(пристально смотрит на Сергея)
Прынца такого? Ну, мужик ты – ладный… Здоровенный… Работа у тебя там… Денежная… Но ведь ты втрое старше Жанки! Ты об этом подумал, парень?! Она ж тебе в дочки годится!
ГОЛОС ЖАСМИНКИ
(гнусаво)
Дядя…
СЕРГЕЙ и ДЯДЯ ВАСЯ синхронно поворачивают головы: замотанное в одеяло, босое существо с распухшим носом стоит у стола.
ЖАСМИНКА
(гнусаво)
Если ты будешь молоть чушь, я тебя выгоню… Понятно? Серёжа – единственный для меня мужчина… И больше мужчин для меня нет… И – не будет… Никогда… А теперь допивай свой коньяк и уходи… У нас с мужем – первая брачная ночь…
ДЯДЯ ВАСЯ открывает и закрывает рот.
ЖАСМИНКА
Тебе, дядя, спасибочки за то, что всё так устроил…
(присаживается у стола)
Я бы так здорово не смогла бы… И Серёжка бы не стал… Ждали бы, как дураки… Ещё – год… Целый год! Я, наверно, с ума бы сошла… За этот год… А сейчас…
(смотрит на Сергея)
Сейчас я – замужняя женщина… Девчонки в Питере вообще от зависти помрут… И училки у нас даже есть незамужние… А у меня уже есть муж… Мой Серёженька… Мой громадный, сильный, умный, нежный Серёженька… Я пока… Я пока просто не понимаю всего этого счастья… Оно, такое огромное – это счастье… Что в меня не помещается… Я и напилась-то… От – счастья этого… Чтобы хоть как-то в себя его вместить… А оно всё равно не вмещается… А уж когда я Серёжке деток нарожаю…
ДЯДЯ ВАСЯ
(тихо)
Девонька…
ЖАСМИНКА
А нашим, дядя, скажи…
(вытягивает из ноздрей бумажные тампончики)
Фу! А нашим скажи: никаких гулянок, пьянок не будет… Никакой родни не желаю… Они все – торгаши: будут пить, жрать да трепаться – кто сколько на чём наварил… К мамке с батькой заедем… Как – нос заживёт… Посидим… И сразу – в Питер… У Серёжки работа стоит… Ждут его там… Сидят и ждут… Ничего не делают…
(смотрит на Сергея)
И только пусть кто плохо скажет о Серёжке – задушу! Он нынче – моя семья! Отныне и – навсегда! Я теперь – за ним! За мужем! И указывать нам никто не будет! Ни – папка с мамкой, ни – ты!
(помолчав)
Ты – домой сейчас, дядь? Или – куда?
ДЯДЯ ВАСЯ
(тихо)
А куда ж?
(пожимает плечами)
Домой… На – Одессу… Навестили бы когда… Италии с Ленинградами от вас не убегут… Я, понимаешь, для них стараюсь, стараюсь…
ЖАСМИНКА
Навестим…
(вдруг, жёстко и тихо)
Когда – Одессу от фашистов очистите…
ДЯДЯ ВАСЯ
(смотрит на Сергея, тихо)
От каких это фа…
ЖАСМИНКА
(гневно)
От – таких! Которые – людей живьём жгут! Или что: некому выродков закопать?! Одни старпомы, шулеры, шлюхи да жиды торговые в Одессе остались?!
ДЯДЯ ВАСЯ
(медленно, тихо)
Девочка…
ЖАСМИНКА
Не девочка – я, дядя… А – женщина… Замужняя женщина. А это…
(смотрит на Сергея)
А это – парень, который сделал меня женщиной… Нет, не поимел, дядя… А подарил такое счастье… Такой – восторг… Каждую секундочку чувствовать себя любимой… Желанной… Единственной… Серёжка, как настоящий мужик, сделал из сопливой девчонки женщину! Любимую! Желанную! И – единственную!
СЕРГЕЙ
(глотая зевок, про себя, тихо)
И это всё – я? Нет… Надо поспать… Хоть – чуть-чуть…
НАТ. ДВОР ЧАСТНОГО ДОМА – УТРО
Губы ЖАСМИНКИ приближаются к губам СЕРГЕЯ. СЕРГЕЙ, лёжа в гамаке, вздрагивает, открывает глаза и видит ЖАСМИНКУ – в маечке, светлых трусиках, с чашкой холодного кофе и крупной чёрной ягодкой тута.
ЖАСМИНКА
(улыбаясь, тихо)
С первым брачным утречком, родной мой…
(осторожно целует Сергея в губы)
Доброго утречка, муж… Здравствуй, Серёженька… А у меня носик почти не болит… Только я ничегошеньки не помню… Давай ты выпьешь кофе, и мы побежим нырять… А я целый часик штампик в паспорте разглядывала… Такой – красивенький… К нам вчера кто-то приходил? Серёженька, я тебя безумно люблю… Безумно…
ТИТРЫ
Конец десятой серии