После жизни
драма
сценарий телевизионного фильма
34-я серия
На фоне нарезок предыдущих серий звучит лейтмотив фильма.
САША
(обиженно)
Да куда можно деться за пять минут?
ИРИНА
Да она и за пять секунд…
(прикладывает пальцы к вискам)
Она и за секунду может такой фортель выкинуть, что другим и часа не хватит! Как ты мог её оставить?! Мало ли что?! Она же, дурочка, всюду лезет! Всё ей надо!
Титры: ИРИНА КРУГЛОВА – АКТРИСА Х
ВИТАЛИЙ
Мы сейчас – не люди…
КАТЯ
(замерев)
А – кто?
ВИТАЛИЙ
Мы сейчас – не люди. Мы сейчас – солдаты. И на нас охотятся тоже солдаты. Которым дан приказ. Уничтожить нас. Поэтому если мы хотим остаться в живых, мы должны защищать свои жизни. Всем, что есть под рукой. Не думая ни о чём. Не сомневаясь. Потому что, если мы не защитим себя, нас уничтожат. Просто убьют. Без сожаления. Без эмоций. Просто пристрелят. Не – ты, так – тебя. Закон войны – прост. Если бы – не Саша, вас уже бы не было в живых.
Титры: ВИТАЛИЙ ПЕРЕВЕРЗЕВ – АКТЁР Y
ИРИНА
Свечу…
(дрожа руками)
Я све… Господи… Витя… Неужели… Как могло так случиться?
КАТЯ
Сашечка…
(припадает губами к уху парня)
Сашечка, миленький… Слышишь меня? Ты слышишь меня, родненький? Потерпи, солнышко моё… Потерпи немножко… Хорошо, миленький? Сейчас дядя Витя…
Титры: КАТЯ КРУГЛОВА – АКТРИСА Z в фильме…
Крупная блестящая капля пота на мгновение задерживается у правой брови ВИТАЛИЯ и медленно катится по недвижимой скуле. ВИТАЛИЙ, не мигая, смотрит в прорез прицела «стечкина». Маленькие фигурки людей останавливаются у входа в пещеру. И в эту секунду горную долину взрывают две короткие автоматные очереди. Люди падают. Пистолет ВИТАЛИЯ чуть опускается. И дважды плюёт быстрым огнём.
ТИТРЫ
ПОСЛЕ ЖИЗНИ
(тридцать четвёртая серия)
ИНТ. СЛУЖЕБНЫЙ КАБИНЕТ – УТРО
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
Почему спутник по задачам Круглова вдруг начинал на орбите позиционироваться? Не по задачам министерства обороны, не в целях внешней разведки, а по нуждам конкретного физического лица. Круглова Николая Александровича. Офицера. Да, формально – российского. А, быть может, уже сто раз перевербованного.
НАТ. ГОРЫ – ДЕНЬ
Обливаясь потом, ВИТАЛИЙ осторожно опускает безвольное тело САШИ на тёмно-серые влажные камни.
ВИТАЛИЙ
Уф-ф-ф-ф…
(утирает пунцовый лоб)
Пять минут. Отдых. И – дальше. Всем оправиться…
КАТЯ
Сашенька…
(дрожа, опускается на колени перед лицом парня)
Сашенька, родной мой… Кровиночка моя… Сашик? Ты меня слышишь? Ты слышишь меня, мой родненький…
Из-за свинцовых туч блестят багровые лучи солнца, и бледное лицо САШИ становится зловеще красным.
ИРИНА
(осторожно, шёпотом)
Витя… А Саша… Посмотри… Как – маска… Лицо, как – маска… Жуть… Он не…
ВИТАЛИЙ
Нет.
(хлопает себя по карманам)
Чёрт. Ни – курева. Ни – хрена. Ладно.
ИРИНА
Мне страшно…
(не мигая смотрит на багровое лицо Саши)
Он не умер?
КАТЯ
Кто умер?
(резко поворачивается к Ирине)
Кто умер?! Сашка ещё всех переживёт! Всех этих гадов! Он ещё всем этим убийцам покажет, как…
ВИТАЛИЙ
Не ори. Было ведь сказано: не вопить на все горы. Что непонятно? Совсем чокнулась? Так сейчас руки за спиной завяжу, а в рот кляп вставлю. Чтоб хотелку орать заткнуть.
КАТЯ
Не надо…
(помолчав)
Не надо – кляп… Я не буду…
ВИТАЛИЙ
Вот и не вопи…
(смотрит на длинный, тёмный пологий склон)
Жив твой Сашка. Но – плох. Если не успеем до утра выйти на людей… На больницу… Может и не сдюжить… А потому встаём и идём. След – в след. Смотреть под ноги. Не дай бог кому-нибудь провалиться. Или – ноги переломать. Двоих я тащить не смогу. Ясно? Внимательно идём. Скоро – ночь. Ночевать некогда. Идти будем. Пока не выйдем…
НАТ. ГОРЫ – ВЕЧЕР
Над оснеженными вершинами гор зажигается густо-чёрное, усыпанное миллиардами разноцветных миров небо. Огромный диск ослепительно белой Луны цепляется за один из скалистых ледяных пиков, несколько мгновений спустя отрывается, оставляя на блестящей поверхности льдов лучистое сияние отражённого солнца, и медленно плывёт дальше, вверх, к жёлтым, голубым, красным звёздам. Под лунным светом вспыхивает ледник предгорья. Три чёрных гномика – мал мала меньше – на несколько секунд останавливаются у края глубокой расщелины. Стоят. Идут дальше, вдоль края пропасти. Замирают. Поворачивают к тёмной высокой горной стене. Останавливаются. И входят в эту стену.
НАТ. ГРОТ – ВЕЧЕР
ВИТАЛИЙ
Возьми…
(переводит дыхание)
Ира, возьми… Возьми в правом кармане куртки… Зажигалку… И свети…
ИРИНА дрожащим большим пальцем несколько раз крутит колёсико «зиппы». Пламя несколько секунд мечется в чернильной мгле грота, успокаивается и высвечивает бледное лицо САШИ. ВИТАЛИЙ опускает тело парня на мелкие шуршащие камешки.
ВИТАЛИЙ
Та-а-ак…
(рукавом куртки утирает мокрое лицо)
Свети ниже… Ещё – ниже… На грудь свети…
КАТЯ
(шёпотом)
Сашенька… Сашик… Родненький мой… Сашенька… Это – я… Твоя Катюшка… Я – с тобой… Сашенька, ты меня слышишь, родненький?
САША, коротко кашлянув, выплёвывает небольшой сгусток чёрной крови. И открывает глаза.
КАТЯ
Саша!
(задохнувшись)
Сашень…
ВИТАЛИЙ
Не вопить!
ВИТАЛИЙ осторожно расстёгивает куртку Саши и медленно заворачивает окровавленный свитер.
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Та-а-ак… Хорошо… Дальше не промок… Значит, кровотечение прекратилось… Подсохло, стало быть… Это – хорошо… Не мотай огнём, Ира… Свети на раны, а не чёрти куда… И дренаж работает… Воздух из грудной клетки выходит… Нет, там, конечно… Кровищи накопилось… На лёгкие давит… А как отсосать кровь? Чем? Катька?
КАТЯ круглыми, не мигающими глазами смотрит на белое лицо САШИ.
ВИТАЛИЙ
Уснула?
(поворачивает голову)
Живо набрать снега… Во флягу… Флягу – под куртку… Под шмотки… Растопить… Что сидишь? Живо!
КАТЯ вздрагивает, хватает флягу и выскакивает из грота.
ВИТАЛИЙ
(вдогонку Кате)
Осторожно – там! Не навернись со скал!
ИРИНА
Витя…
(помолчав)
Он будет… Саша будет жить? Скажи… Скажи мне… Скажи мне правду… Саша выживет?
ВИТАЛИЙ
Ну-ка…
(смотрит на широкие чёрные зрачки глаз парня)
Ира, медленно проведи огнём над глазами… Только – медленно… И не трясись… Как овечий хвост…
ИРИНА, дрожа всем телом, протягивает руку. Осторожно опускает зажигалку над лицом САШИ. Зрачки парня суживаются.
ВИТАЛИЙ
Так…
(смотрит на бледное лицо парня)
Хорошо. Зрачки реагируют. Теперь опускай огонь над дренажем… Может, надо прочистить иглу… Если засорилась… Чтобы воздух нормально выходил… Опускай, опускай… Ещё – ниже… Ещё… Прямо – над отверстием… Так… Хорошо… Теперь не шевели рукой… Просто держи… Держи огонь на одном месте…
Небольшое трепещущее пламя зажигалки останавливается над пластмассовым выходом иглы.
КАТЯ
Вот…
(протягивает флягу)
Набра…
ВИТАЛИЙ
(качает головой)
В трусы. Топи.
КАТЯ
(засовывая флягу под куртку)
Дядя Ви…
ВИТАЛИЙ
Не пойму…
(наклоняет голову ниже)
Выходит воздух или нет… Так. Подними чуть выше огонь… Ещё – выше… И не мотай рукой… Так… Держи ровно…
КАТЯ
(шёпотом)
Сашенька… Миленький мой… Терпи… Ты же – сильный… Очень сильный… Терпи, родненький…
САША шевелит губами.
ВИТАЛИЙ
Не говорить! Молчать, Сашка. Потерпи. Чуток. Слышишь? Я иглу прочищу. И обратно тебе её забью. В грудную клетку. Чтобы воздух не копился. Понял? Если понял, моргни два раза. Ну?
Саша дважды опускает и поднимает веки.
ВИТАЛИЙ
Молодцом. Достаю иглу. Продуваю. И обратно забиваю. Будет больно. Промедола нет. Так что терпи, солдат.
ИРИНА
(тихо)
О, Господи… Ему в больницу надо…
ВИТАЛИЙ отворачивает края разрезанного свитера, резко выдёргивает иглу из окровавленной грудной клетки САШИ, гулко продувает, пробует ладонью – идёт ли воздух и сильным ударом всаживает иглу в грудь парня.
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Мы ему…
(осматривает пулевые ранения груди)
Мы ему сейчас – больница… И – хирурги, и… Санитары, и – главврачи… Так… Нормально, вроде… Пульс только – слабый… Но артерии с венами не повреждены… Что – хорошо… Иначе давно бы кровью истёк… Э-эх… Даже повязку поменять нечем… Эта вся от крови уже засохла… Инфекция может пойти… И – капец бойцу…
ИНТ. СЛУЖЕБНЫЙ КАБИНЕТ – ВЕЧЕР
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
Ну?
(смотрит на лица офицеров)
Что молчим? Опять молчим? Языки проглотили? Или снова ничего толкового сказать не можем?!
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
Товарищ генерал…
(поправляет очки)
Дроны с тепловизорами ничего не показали… Кроме – местной горной живности… Люди не выявлены… Семь раз запускали… В сухом остатке – ноль. Точнее – минус один. Один дрон вернуть не удалось. Спутник в таких делах вообще бесполезен… Горы… Сложный рельеф… Масса ущелий… Пропасти… Переверзев со своей командой мог просто погибнуть. Банально провалиться в трещину. Упасть в ущелье. Если он ещё имеет альпинистскую подготовку да и половину Афгана по горам пробегал, то Круглова с дочкой да с этим пацаном… Какие они – ходоки по таким склонам да ледникам? Практически – стопроцентная вероятность, что их уже нет в живых… Плюс – переохлаждение… Опытные альпинисты с трудом выживают… Даже – при наличии питании, страховочных верёвок, топлива, связи и прочего… А у группы Переверзева всего этого вообще нет… Голый страх… Что их шлёпнут… Даже, если предположить, что они зашились в какую-то пещеру, то всё равно без тепла и питания скоро передохнут… Или в открытую выйдут… Помощи просить… Тогда и возьмём их, тёпленьких… Точнее – помороженных да голодных… Весь квадрат закрыт. Наглухо. Все тропы. А через вершины лезть с голыми руками… Это – всё равно, что прыгать с «борта» без парашюта… Они же – не камикадзе… Выйдут… Никуда не денутся… Не сегодня, так завтра… Гарантирую.
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
Я чувствую, что…
(закуривает)
Не знаю – почему. Чутьё, наверно. Я чувствую, что Круглов – здесь. Точнее – там. С ними. И прикрывает их задницы. Скорее всего – не один. Со своими головорезами. Из-за кордона. Или – местными.
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
(осторожно)
Вы располагаете какой-то новой информацией по Круглову?
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
Ничем я не располагаю!
(заминает сигарету в пепельнице)
Кроме того, чем все вы располагаете! Что Круглов пропал в Пакистане! Бесследно! Буквально – из-под нашего носа! Было предпринято сто попыток вытянуть его на связь! И – нашими, и – вашими! Чёрта с два вышел! Но то, что его семья – под прицелом, знает! Наверняка! А раз бесследно пропал, то, скорей всего, объявится в тех чёртовых горах! Может, не сам – сразу, персонально! Но людей своих зашлёт! Чтобы прикрывали группу дружка своего, Переверзева! А потом и сам нарисуется! Может, даже – здесь! У конторы нашей! И самым ретивым из наших кирдык устроит! Как давеча – на кладбище! Когда цинк, якобы, с останками Круглова сдетонировал! Так что…
(закуривает, медленно выдыхает сизый клуб дыма)
Так что, товарищи офицеры… С сегодняшнего дня прошу всех пользоваться только служебным транспортом. Семьи перевезти на служебные квартиры. С охраной. И системами наблюдения. И – без художественной самодеятельности. Круглов не просто на нас зол. Он взбешён. Но это вовсе не означает, что он будет творить глупости. А насколько он опасен, я думаю, никому рассказывать не нужно. По большому счёту он один целого отдела стоит. С аналитиками, оперативниками, бойцами и прочими. Так что, если решится, то может положить не мало наших. Один. За свою жёнку с дочкой ломтями настругает. Поэтому…
(встаёт)
Приказываю. Получить достоверные данные… Повторяю: документальные. Данные по группе Переверзева. Найти их, наконец, в этих чёртовых горах. Или – их тела. И ждать Круглова. Он уже – здесь. Я в этом уверен. При захвате не уничтожать. Ни в коем случае. Пока нам не станут известны все подробности его жизни за последние год-полтора…
НАТ. ГРОТ – ВЕЧЕР
В тёмном овале входа в пещеру возникает чёрная тень.
МУЖСКОЙ ГОЛОС
(весело)
Приветик – преступникам!
ИРИНА
(тихо)
Ой…
(прикрывает рот рукой, шёпотом)
Боже… Ко… Коля?
НИКОЛАЙ
Здравствуй, жена.
(чёрная тень входит в грот)
Не околела ещё? В чертогах этих? Дочуха? Катюш? Спишь, что ли?
ВИТАЛИЙ
Колька?
(щёлкает зажигалкой)
Бред – какой-то…
КАТЯ
(вдруг)
Папка? Папка… Родной… Папка-а-а-а-а-а-а!
НИКОЛАЙ
А ну-ка не вопи, Катюха…
(хохотнув)
Все горы сейчас разбудишь… Так…
(смотрит на лежащего Сашу)
А с парнем – что? Хворает?
ИРИНА
(растерянно)
Колень… Ты… Ты – живой? Ты – жив? Скажи… Это… Это – ты?
НИКОЛАЙ
Нет.
(хохотнув)
Не жив. Привидение – я. С того Света. С парнем, спрашиваю,– что? Чего – такой бледный и еле дышит? Простудился, что ли?
ИРИНА бросается к НИКОЛАЮ. Обнимает мужа за голову и кропит небритое лицо быстрыми поцелуями. КАТЯ хватает правую ногу отца и прижимается щекой к колену.
ИРИНА
(быстрым шёпотом, тихо)
Боже… О, Господи… Я… С ума… С ума схожу… Я знала… Я знала, что ты – жив… Я всегда знала, что ты – жив… Что ты просто не мог умереть… Не мог умереть… Не мог нас бросить… Коленька… Родной мой… Я даже на кладбище это проклятое никогда не ходила… Потому что знала… Потому что знала, что ты – жив… Жив…
ВИТАЛИЙ
(переводит дыхание)
Колька… Чёрт… Чертяка… Откуда?
НИКОЛАЙ
От верблюда…
(треплет волосы дочери)
Катюх… Ногу мне не оторви…
КАТЯ
(вцепившись в ногу отца)
Не пу-у-у-у-ущу… Не пу-у-у-у-у-ущу-у-у-у-у-у… Папка-а-а-а-а-а… Ми-и-и-и-и-иленький…
ВИТАЛИЙ
Колька…
(утирает мокрое лицо)
Колян… Чёрт возьми… Чё-о-о-о-орт… Тебя возьми… Нет, я тоже… Не то, что не верил… Сомневался… Хотя… И комар… Носа бы не подточил…
НИКОЛАЙ
Ну-ка, женщины…
(осторожно высвобождается из объятий Ирины)
Катюшка, пусти ногу… После наобнимаемся… Что – с парнем, Верзила?
ВИТАЛИЙ
Пулевые… Грудь… Поставил дренаж. Больше ничего нет… Ни – промедола, ни – антисептиков, ни – бинтов… С «вертушки» получил… Но все – навылет…
НИКОЛАЙ
Понял.
(помолчав)
Всем сидеть здесь. Я – скоро.
ИРИНА
Коля, не ухо…
(дрожа)
Не у-у-уходи… Мол-л-лю тебя… Родн-н-н-ной мой… Ко…
НИКОЛАЙ
(тихо)
Всем сидеть здесь. И не шуметь.
ИРИНА бессильно опускается на каменный пол. НИКОЛАЙ ныряет в проём грота.
КАТЯ
Папка…
(тихо всхлипывает)
Па…
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Дела-а-а-а-а-а…
(хлопает себя по карманам)
Как – в кино… Чёрт… И курева даже нет…
ИРИНА
Боже…
(закрывает ладонями лицо)
Господи… Коля… Я сейчас… Сойду… С ума… Доченька…
КАТЯ
Сашенька…
(наклоняется над Сашей)
Сашенька, родненький… Ты слышишь? Ты слышишь меня, Сашенька? Папка наш вернулся… Живой… Слышишь, Сашенька? Ответь своей Катюшке… Что-нибудь… Скажи, что слышишь… Что любишь… Я тебя безумно люблю… Слышишь? Безумно, Сашенька… На – всю жизнь… Ты потерпи чуть-чуть, да? Сейчас папка что-нибудь придумает… И мы все спасёмся… И будем жить-поживать… Душа – в душу… Я тебе деток рожу… Сколько ты хочешь? Двоих? Троих? Мальчиков? Или – девочек? Я тебе и мальчиков, и девочек рожу… И будем мы жить счастливо-счастливо… Да? Правда, Сашик? Ты только потерпи… Ты же – очень сильный… Сильный-сильный… Мой самый сильный мужчина… Мой самый любимый мужчина…
В проёме грота возникает несколько больших теней.
НИКОЛАЙ
(тихо)
Димыч… Парню живо – промедол. Антисептиков. Привести в сознание. Потом – на брезент. Закрепить. И спускаем до грота. После – бегом. По тоннелю. Без перекуров. Чтобы он уже сегодня лежал на операционном столе. Вопросы?
ДИМЫЧ
Никак нет.
(вытягивает из-за пазухи аптечку и наклоняется над Сашей)
Через два часа начнут его чикать. Ого… Пулевые… Крупный калибр… Марат, глянь?
МАРАТ
(присаживается возле Саши, кивает)
Ну. Двенадцать и семь. «Вертушечный» калибр. Пулемёт.
НИКОЛАЙ
Живо, живо, мужики…
(щёлкает портсигаром)
Верзила, курить хочешь?
ВИТАЛИЙ
А то! Извёлся уже. Без курева…
НИКОЛАЙ
Лови…
(кидает Виталию портсигар)
Помнишь – чей?
ВИТАЛИЙ
(изумлённо)
Ё-моё… Гератовский… Серебряный… Что тебе майор Брянцев подогнал… Когда ты его пацанов из-под «духовских» ДШК вытянул… Без потерь…
НИКОЛАЙ
(хохотнув)
Ага. Тот. До сих пор – жив.
ВИТАЛИЙ
(эхом)
Жив…
НИКОЛАЙ
(прикладывает указательный палец к правому уху)
Так. Понял тебя, Серёжа. Значит, ждём. Пока пролетят. Проведи их. Как уйдут, маякни. Лады? Ну, Верзила?
(улыбается)
Как воевалось? Мне докладывали, ты там немерено граждан положил. И – наших, и – ваших. В одиночку. Есть ещё порох в пороховницах? А то фирмачом крутым заделался! Бабло загребал лопатой! На тачке новёхонькой шуршал… Одеколоном заморским брызгался. А за Катюху с Иришкой тебе – отдельное спасибо.
ВИТАЛИЙ
Да, ну что ты, Колька?
(помолчав)
Чтобы я своих бросил… Жену и дочь друга своего… Я же тебе… Перед отъездом твоим сказал: не волнуйся, буду рядом, присмотрю… Помогу, если что… Но… Да… По правде говоря, такой свистопляски не ожидал… А кому ты там бормочешь? Переговорное, что ли? Так нас сейчас живо по сигналу вычислят… И накроют… За милую душу…
НИКОЛАЙ
Не накроют.
(закуривает)
Закрытый канал. Запароленный. Запарятся открывать. Птичек просто опять запустили. По ваши души. Они, правда, ни черта не видят, а мы их – отменно. Круглосуточно. Одну даже уронили. Больно наглая была. Да и мужики без дела заскучали…
ИРИНА
(тихо)
Коленька…
НИКОЛАЙ
(прикладывает палец к уху)
Слышу тебя. Ушли? И – ладненько.
(оборачивается)
Мужики, живо парня – вниз. В сознании?
ДИМЫЧ
А как же… Зрачки на свет реагируют. Рефлексы есть. Сейчас спустим.
МАРАТ и ДИМЫЧ аккуратно перекладывают САШУ на брезентовый квадрат, заворачивают края материи и защёлкивают узел двумя карабинами. Сквозь карабины пропускают две верёвки и несут к выходу из грота.
КАТЯ
(вдруг)
Сашенька… Ты – куда? Ты – куда от меня? Я тебя никуда не пущу. Слышишь: не пущу!
НИКОЛАЙ
Катюха, не вопи…
(выглядывает из пещеры)
Вот починят твоего Сашку, тогда и будешь его не пускать. Тоже мне… Супружница сопливая выискалась… Не пустит она… Так… Марат, Димыч, работаем… Аккуратно… Быть на связи. Пошли…
Бледное лицо САШИ на мгновение освещает полная луна. Под ногами мужчин тихо шуршит гранитная крошка. И становится очень тихо. Так тихо, что слышно – как гулко ухает маленькое сердце КАТИ.
НАТ. ГОРЫ – ВЕЧЕР
На фоне оснеженного, матово блестящего в свете луны горного склона проходят четыре тёмные тени. Скрываются за скалой. Выныривают. Опускают продолговатый куль на ледник. На глаза – приборы ночного видения. И, подхватив обвязанный верёвками куль, скрываются в чёрном зеве горы.
НАТ. ГРОТ – ВЕЧЕР
НИКОЛАЙ
(прижав палец к уху, тихо)
Понял… Понял тебя, Димыч. Обо всём не штатном мгновенно докладывать. Выход из тоннеля контролируется? Понял. Чтобы через два часа бойца начали ремонтировать. Да. По прибытии доложишь. Пусть начинают готовить операционную. Уже? Молоток. Какая бригада? Таланкина? Толковый эскулап. Заштопает парня. Значит, так: быстрой рысцой, по пути контролировать состояние. Чтобы был в сознании. Если – что, выходи прямо на Таланкина. Да, на мобильный. Пусть даёт ЦУ. Чтобы пацана живым донести. Всё понято, Димыч?
НИКОЛАЙ отнимает палец от уха. Вытаскивает из внутреннего кармана куртки три плитки шоколада. Отстёгивает от поясного ремня флягу.
НИКОЛАЙ
Так. Всем заправиться. Глотнуть горячего. Согреться чуток. Скоро будем уходить. Верзила, что сидишь, как замороженный? Раздать сухпай.
ВИТАЛИЙ
Колька…
(шевелится)
Да, я понимаю, что – не моего ума дело… Но…
(помолчав)
Это ты, что ли, всё нагородил? И – гараж, и – тетради, и – баксы? Зачем? Ради чего? Чтоб своих же под пули подставить? На нас же… Такую охоту конкретную объявили, что – мама не горюй… И – менты, и – спецы всякие, и – чёрт знает кто… Сто раз могли всех нас грохнуть…
НИКОЛАЙ
Потом. Всё – потом. Сейчас всем заправиться. И будем уходить. Пока мои коллеги не очухались. У них с понималкой – всё в порядке. Правда, тормозят иногда. Вот на этом люфте и сыграем…
ИРИНА
Ой!
(застывает с фляжкой в руках)
Что – это?
НИКОЛАЙ
Кофе.
(улыбается)
С коньячком. Пей. Не бойся. Сразу кровушка заиграет. Тебе надо оттаять. А то – вон… Даже губы – посиневшие… И ручки – как ледышки…
ИРИНА
(делает глоток и зажмуривается)
Крепкий…
ВИТАЛИЙ берёт флягу из рук ИРИНЫ и мощно работает кадыком.
ВИТАЛИЙ
Хорош, подлец… Армянский?
НИКОЛАЙ
И шоколадкой…
(ломает шоколадную плитку)
Закуси… Ну? Как? Теплее стало?
ИРИНА
(кивает)
Коленька… Если бы ты только знал… Мы такого натерпелись, что… Я много раз думала: всё… Больше не могу… Сейчас умру… И в Катюшку стреляли… Из-за Сашки… Еле спасли… Ты знал это? Ты был рядом? И не помог?
НИКОЛАЙ
Нет.
(помолчав)
Не знал. Кто стрелял, Верзила? Наши волкодавы?
ВИТАЛИЙ
Менты краснодарские…
(закуривает)
Да, было дело. Не уберёг Катьку. Сорвался по делам… А когда вернулся… Словом, потом расскажу.
КАТЯ
Не надо ничего рассказывать!
(суёт кусочек шоколада в рот)
У меня уже ничего не болит… И рассказывать нечего…
ВИТАЛИЙ
Короче…
(с наслаждением затягивается)
Если бы не Катька, менты бы Сашку её положили… Бросилась, понимаешь, прямо на «калаши»… Своего парня закрывать… Ну, и схлопотала малость… Ничего. Заштопали. Словом, геройская у тебя девка выросла, Колька. Вся – в батьку. А потом Сашка должок вернул. На днях, то есть. Иришку собой закрыл. Когда с «восьмёрки» нас поливать стали… Вот такая карусель, Колян.
КАТЯ
А я тоже хочу…
(смотрит на мать)
Я тоже хочу кофе с коньяком… Чуть-чуть… Можно, папа?
НИКОЛАЙ
Нужно.
(трясёт флягой)
Ещё есть. Верзила не всё выдул. Только – глоток, да, Катюха? И сразу шоколадкой заешь. А то осовеешь… Ещё тебя придётся нашим бойцам на руках нести…
КАТЯ осторожно глотает из фляги. Делает страшные глаза. И цапает зубами шоколадную плитку.
ВИТАЛИЙ
Коль…
(помолчав)
Как пойдём-то? Через что?
НИКОЛАЙ
Квадрат наши волкодавы закрыли…
(улыбается)
Что-что, а в старании им не откажешь. Все тропы, все перевалы заблокированы. Короче, ждут. Пока вы с голодухи сами не нарисуетесь. Смотри…
(ныряет рукой за пазуху и вытягивает небольшой планшетник)
Смотри, Верзила… Они своих птичек запускали… А мы сигнал с них тырили… И все их… Вот, видишь?
На экране планшетника появляются фигурки людей.
НИКОЛАЙ
Видишь, Виталя? Эту тропу закрыли… И через перевал – тоже… Короче, мне сюда вся их бурная деятельность по вам приходила… Сиди. И смотри. И радуйся. Восемь групп по вам работало. Плюс – дроны. Плюс – «вертушки». Плюс – местные. Проводники. И – прочие. Короче, выйти – ни одного шанса.
ВИТАЛИЙ
(смотрит на экран планшетника)
Да-а-а-а-а… Суки. Так, значит, добились своего? Вытянули тебя? Ради этого же вся карусель затевалась? Как я понял, ты своих работодателей конкретно кинул? И по своим задачам работать стал? Против них же?
НИКОЛАЙ
(смеётся)
Вытянули… Да я и не уходил никуда. Пару раз только в Пакистан смотался. Дела кое-какие закрыть. И – обратно. А за кордоном всё это время мои двойники работали. Нашёл пару-тройку. Пластики – малость. Чуть – грима. Походочки подрихтовал. И – всё. Не отличишь. Так что «контора» на пустышки велась. Плацебо. Измельчала, видно. А задач… Да. Набралось. За последние года. И потом…
(прищурившись, смотрит на Ирину)
И потом жёнка моя в своей парикмахерской засиделась… Что, думаю, ей отпуск не устроить?
ИРИНА
Отпуск?! Отпуск устроить?! Да я тебя сейчас убью за такой отпуск! Ты знаешь – чего мы только не натерпелись?! Кто за нами только не гонялся! Как дочь твоя при смерти была!
ВИТАЛИЙ
(тихо)
Не кричи, Ирина… Пошутил Колька… Насчёт – отпуска… Помощь наша ему была нужна… Твоя и моя… И Катькина… Понимаешь: помощь? Не мог он один всего решить. Просто не мог. При всей своей хватке. И людей своих не мог напрямую во все эти задачи бросить. А то, что мы все послужили… Ну, да… Наживкой – как бы… Я это давно понял. Просто говорить тебе не хотел. Ты бы так заистерила, что всё дело бы прахом пошло. Не только – Колькино дело. Но – всех людей, которые ему доверяли. Работали с ним. Прикрывали его спину. Все эти годы. Много бы хороших людей полегло. Если бы мы спрыгнули вдруг с этого поезда. Да. Рисковал Колька. Очень. Жизнями нашими. Катькиной жизнью. А – почему? Ты думала об этом? Потому что не было у него другого выхода. Просто не было. Надо было рисковать. Идти ва-банк, как говорится. Такая работа у Кольки – нынче. Что приходится рисковать. Жизнями самых близких ему людей. Чтобы люди эти живы остались. Если бы не Колька, давно бы мы все были на том свете. Нет, сначала, конечно, – в каком-нибудь подвале. А потом бы – в расход. Как – отработанный материал…
ИРИНА
(всхлипнув)
Да? Это – правда, Коля? Тебе была нужна наша помощь? Ради этого и та девочка дивная погибла? И – учёный молодой, и – парень с турбазы, и – другие люди?! Ради того, чтобы ты какую-то свою работу сделал?! Чтобы со своими тёмными делами разобрался?! Они же все были живые люди, Коля! Живые, понимаешь?! Они за нас свои жизни отдали! Чтобы мы были живы! Как ты мог?! Господи… Как у тебя рука поднялась?!
КАТЯ
Папа…
(едва дыша, смотрит на отца)
Что ты молчишь? Знаешь – как мне было больно, когда… Ты знаешь – как сейчас больно Саше? Он ведь нашу маму собой закрыл… А Чума – меня… От пуль…
ВИТАЛИЙ
Колька, чёрт! Да объясни ты им, в конце концов! Что я один напрягаюсь?! Как дурачок… Объясни толком – с какого испугу вся эта карусель закрутилась!
НИКОЛАЙ прикладывает указательный палец правой руки к уху.
НИКОЛАЙ
Понял. Понял тебя, Димыч. Небо – чистое. Шустрой рысцой – к Таланкину. Быть на связи. Так…
(смотрит на Ирину)
Встаём. Проверяем обувь. Одежду. И уходим. Немедленно.
КАТЯ
Куда, пап?
(смотрит на мать)
Куда нам опять надо ухо-о-о…
(зевает)
О-и-и-и-и…
НИКОЛАЙ
(улыбается)
Зевака-кусака… Отсюда уходим. С гор. Поползали и хватит. Парень через час будет на операционном столе. Верзила? Особое приглашение требуется? Команда не ясна?
ВИТАЛИЙ
Команда… Капитан майором командует…
НИКОЛАЙ
Ага.
(прищуривается)
Давеча генеральские погоны предлагали. Отказался. Ну, какой из меня генерал?
ИНТ. СЛУЖЕБНЫЙ КАБИНЕТ – ВЕЧЕР
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
(быстро входя в кабинет)
Товарищ генерал! Нашли! Нашли Переверзева! И – жену Круглова! С дочкой! Нашли!
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
(медленно встаёт из-за стола)
Живы?
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
Так точно, Сергей Никитич. Живы. Вот здесь…
(поворачивает планшетник)
Вот…
(указательным пальцем прикасается к мультитачному экрану)
Вот здесь нами бы…
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
Погоди-ка, Дима…
Генерал включает проектор. На белоснежной стене кабинета загорается огромная географическая карта.
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
А вот теперь…
(подаёт Дмитрию Борисовичу лазерную указку)
Показывай…
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
Вот…
(яркая красная точка медленно движется по карте)
Вот здесь…
(точка лазера останавливается)
Мы вот с этой высоты… То-то мы думали: куда они могли бесследно исчезнуть… В пропасть свалились? Лавиной накрыло? В пещеру зарылись? А потом местные нам шепнули. Есть, мол, проход в горах… Прямиком – из того предгорья… На юго-восточный склон… И – точно. Дроны впустую отработали, а мы…
(точка лазера скользит по карте)
Там одна из троп нами была блокирована… Мы с этой высоты через ночную оптику увидели… Буквально двадцать минут назад… Троих… Вышли отсюда…
(красная точка замирает)
Трое… Два из которых несли кого-то третьего… На носилках… Прошли вот здесь… Поднялись… И скрылись… Именно – там, где и говорили местные…
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
(смотрит на карту)
Та-а-ак…
(помолчав)
И?
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
Я моментально приказал закрыть выход из тоннеля. Будем встречать гостей. Плюс: наблюдаем. Кроме того, уже подлетают «вертушки». Это – они, товарищ генерал! Вне всякого сомнения! Да, прятались, черти. Но кто-то им сейчас помогает. Кто? Выясним. Скоро. Из тоннеля – только два выхода: туда и обратно. Так что никуда не уйдут. Никуда.
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
(тихо)
Кто им помогает?
(смотрит на Дмитрия Борисовича)
Кто им там может помогать? О чём не было доложено? Что я не знаю? Почему молчим, товарищ майор?
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
Сергей Никитич…
(выключает лазерную указку)
Кто-то смог… Одним словом… Мы пока не выяснили – кто и каким образом… Но скоро обяза…
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
Хватит мямлить, товарищ майор! Кто-то… Пока… Скоро… Что за кисель ты мне тут городишь?!
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
(выпрямляется)
Разрешите доложить, товарищ генерал.
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
(кивает)
Докладывай.
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
(помолчав)
В течение недели несколько раз пропадала связь с группами, которые работают по задаче «Переверзев с компанией». Защищённые каналы просто переставали работать. Вообще. На несколько минут. Потом связь восстанавливалась. Помехи со стороны горного рельефа, атмосферных явлений, технических неполадок исключены. Связь – спутниковая, защищённая, многоканальная, дублирующая. Такое может быть…
(помолчав)
Такое возможно только при взломе. Перехвате частоты. Сканировании частоты. Словом – при прослушке. Это – не мой вывод. Это – компетентное заключение нашего технического отдела. Как такое отказалось возможным – выясняется. Кроме того…
(смотрит на багровый профиль генерала)
Кроме того…
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
(резко)
Ну?!
(поворачивается)
Опять?! Запор, товарищ майор?!
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
(тихо)
Кроме того… Кто-то держал на контроле наши дроны. На какое-то время дроны просто слепли. Картинка пропадала. Вообще. Единственное, что нам пока удалось установить, так это то, что извне был захват сигнала. И дроны теряли зрение. А потом сигнал снова восстанавливался. Единственное, что мы контролировали, это – GPS-позиционирование. С указанного нами маршрута дроны не уходили. Но изображение с дронов было видно не только нам. Ещё – кому-то. И эти кто-то имели возможность полученным изображением располагать по собственному усмотрению. Равно и тушить сигнал в нужное им время…
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
(тихо и раздельно)
Что всё это значит, товарищ майор? Ты понимаешь, что говоришь? Кто-то слушал наши закрытые частоты… Кто-то ослеплял наши беспилотники… Получал с них то, что они видели сверху… Уничтожал их… А мы… Мы – что? Сидели, как идиоты, и смотрели на всё это? И не могли ничего сделать? Или не хотели ничего делать? Как это прикажешь понимать?!
НАТ. ГРОТ – ВЕЧЕР
НИКОЛАЙ
Так.
(отнимает указательный палец от правого уха)
Идём. Немедленно.
И тотчас гулко, с раскатистым эхом, гремят автоматные очереди.
ВИТАЛИЙ
Оп-паньки…
(медленно перетягивает автомат из-за спины на грудь)
Легки на помине, черти…
ИРИНА
Коля…
(прижимает Катю к бедру)
Опять? Опять это всё начинается? О, боже… Коленька…
НИКОЛАЙ
Всем – тихо. Сидеть, как мыши.
ВИТАЛИЙ
Я гляну…
(проверяет «рожок» автомата)
Я схожу – гляну. Что – там…
НИКОЛАЙ
Я тебе гляну…
(прикладывает указательный палец к правому уху)
Антоныч? Антоныч, слышишь меня? Антоныч? Что – у вас? Кто там палит?
ВИТАЛИЙ, ИРИНА и КАТЯ напряжённо смотрят на недвижимый профиль НИКОЛАЯ.
НИКОЛАЙ
Понял.
(поднимает брови)
Значит, проморгали? Теряешь нюх, Антоныч? Уничтожить. Всех. Чтобы никто не ушёл. И доложить. Димыч, Димыч? Слышал всё? Как – что? Середа с гор скидывает кого-то. Ага. Зашились бойцы какие-то. На метров триста выше нас. А как ты думал? Не дурачки по нам работают. Видать вас тоже срисовали. Так что обратно чёрта с два пройдёте. Как – парень? Понял. В наглую не суйтесь. Они могут «вертушки» подогнать. Как понял?
ВИТАЛИЙ
Колька?
(помолчав)
Ну? Что? Обложили нас? Опять?
НИКОЛАЙ
Всё – нормально…
(улыбается)
Парня уже чинят. Скоро будет, как новенький. Слушай, жена…
(пристально смотрит на Ирину)
А ты здорово похудела… Кило десять скинула… Да? Или –
больше? Стройненькая такая стала… Как была, когда только познакомились… Ты знаешь, Катька, – как мы с твоей мамой познакомились? Нет?
Автоматные очереди на мгновение утихают и вновь вспыхивают тяжёлым, дребезжащим эхом.
ВИТАЛИЙ
Коль…
(осторожно подходит к выходу из грота)
Ну? Что мы тут сидим, как… Словно – не при делах… Ты давай со своими побудь, а я…
НИКОЛАЙ
Отставить. «А я…» Чем воевать собрался, Верзила? Своим «калашом», что ли? С пятью патронами… Голыми руками? У меня там десятка два бойцов… У всех – новейшая оптика, горная, снайперская, тактическая, подводная подготовка… Связь – закачаешься… Плюс – технари все… Такие, что – мама не горюй… Каждый по несколько языков знает… В совершенстве… Ни одного «двухсотого» за четыре года не было… Так… Царапины – разве что… Сейчас моих коллег с гор скинут… Маякнут мне… И пойдём… У-у-у-у… Катюха… Что это у нас опять глазки – на мокром месте?
КАТЯ
Сашку…
(всхлипывает)
Сашку жалко…
НИКОЛАЙ
Жалко…
(качает головой)
Жалко, знаешь – в каком месте? У пчёлки – в жопке… Жалко ей… Нет такого слова для мужиков «жалко»… Поняла? Мужики для того и существуют, чтобы своих близких, семью свою, людей нормальных защищать… До – последнего вздоха… Мужиков не жалеть надо… Не нужна нам ваша бабья жалость… Мужиков любить надо. Гордиться ими. Если есть, конечно, – чем гордиться… Ждать их… С работы… С войны… Да, иногда – с гулянок… А как ты хотела? Учись ждать, малышка… Если любишь – жди. Своего… Верь ему… Не смотря ни на что… Ни на чьи сплетни… Наветы… Слухи… Просто верь… Люби и верь. Поняла, Катюшка?
КАТЯ
(шмыгает носом, тихо)
Поняла…
ИНТ. СЛУЖЕБНЫЙ КАБИНЕТ – ВЕЧЕР
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
(не глядя на высокую недвижимую фигуру Дмитрия Борисовича)
Докладывай. Молчать и сопеть дома будешь. С жёнкой – в постели…
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
(кашлянув)
Товарищ генерал… Только что получено… В заблокированном нами квадрате идёт боестолкновение. Есть убитые. Много убитых. Выслана помощь. Пока мы не можем точно сказать…
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
Кто?
(смотрит на Дмитрия Борисовича)
Кто – там? Что за подразделение? Чьё? Выяснили?
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
Наше… То есть, группа…
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
Я понял, что – наша! Кем атакованы наши люди?! Как они появились в запертом нами квадрате?! С Луны свалились?
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
Не могу знать, това…
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
А что ты можешь вообще знать?!
(встаёт из-за стола)
Опять, как – слепые щенки! Ни работы на результат, ни отдачи, ни данных! Ничего! Мало того! Из них ещё «двухсотых» делают! Кто?! Неизвестно! Как пришли?! Не могу знать! Или там – детсадовские пацаны от нас работают?! Без своих глаз, ушей, мозгов! Что молчим?!
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
(тихо)
На данный момент известно, что наши люди атакованы внезапно, сразу с несколько направлений, высокоточным, предположительно – снайперским оружием с глушителями…
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ вплотную подходит к ДМИТРИЮ БОРИСОВИЧУ.
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
(тихо)
Естественно, был открыт ответный огонь. Но в течение нескольких минут он был подавлен.
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
Подавлен.
(кивает)
Замечательно.
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
(тихо)
Так точно.
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
Кем подавлен? Каким силами? Средствами. Кто именно по нам работал, товарищ майор?! Где – сейчас объекты?! Кто их контролирует? Связь удалось восстановить?!
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
(смотрит на наручные часы)
Последний раз связь была восемнадцать минут назад. Был слышен бой. Единственное, что мы расслышали: есть потери, огонь – со всех сторон, потом – треск и связь пропала. Все наши попытки связаться с группой ни к чему не привели. Спутник будет над означенным квадратом только через четверть часа. Дроны отлетали вслепую. Кто-то начисто закрыл радиосигнал. Чёрная картинка.
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
Та-а-а-ак…
(медленно вытягивает из серебряного портсигара сигарету)
Хороши дела. Это – всё? Или – ещё какие-нибудь новости?
(Дмитрий Борисович молчит)
Я спрашиваю: ещё какие-нибудь новости?!
(комкает сигарету)
Отвечать, товарищ майор!
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
Есть отвечать.
(помолчав)
Есть… Я полагаю… Я уверен, товарищ генерал… Я уверен, что это – Круглов. Он – жив, товарищ генерал. Вне всякого сомнения. Живее всех живых. Многое пока не поддаётся объяснению. Но…
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
(хохочет)
Опять – жив! Прямо – не Круглов, а – Кощей! Бессмертный! Взрывают его, а он – жив! Решетят его в упор, а он – снова жив! Хоронят по сто раз, а он – жив! Живее всех живых! Когда, наконец, эту ересь мне перестанут лепить?! Ты, Дмитрий Борисович, – кто?! Малец грудной?! Где работаешь?! Помнишь?! Нет?! Факты – где?! Документальные! Проверенные! Перепроверенные! Ты лично видел Круглова?! Где?! Когда?! При каких обстоятельствах?!
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
Лично не видел.
(помолчав)
Но из ряда событий можно сделать выводы. Во-первых, никто, кроме Круглова, не заинтересован в защите своей семьи и Переверзева. Во-вторых, все данные по блокировке наших дронов, перехвате радиосигналов, качества боестолкновений и других обстоятельств говорят о том, что сбоку или за спинами контролируемых нами объектов работают опытные спецы. С фундаментальной боевой, тактической и технической подготовками. Кроме того – кровно заинтересованные в том, чтобы мы понесли наибольшие боевые потери, а группа Переверзева с наименьшими потерями ушла бы от нас. Кому, кроме Круглова, это может быть выгодно, товарищ генерал? Какая, спрашивается, третья, неведомая нам сила может стоять за всем этим? Отвечаю: нет никакой третьей силы. Нет и быть не может. Это выгодно и нужно только Круглову. В группе, которую он со своими людьми нынче прикрывает, – его жена, дочь и друг. Всё – предельно ясно, Евгений Павлович. Не надо городить огород там, где он не может вырасти. Самый короткий путь между двумя точками – прямая. Вы сами этому нас учили.
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
Вот и отправляйся…
(медленно закуривает)
Отправляйся на первый курс… Видать, недоучили тебя… Или переучили… Уразумей ты, наконец: будь Круглов жив, никогда бы лично не сунулся во всю эту катавасию… Да, жена, ребёнок, друг… На одной чаше весов… Но на другой – реальная возможность свалить практически весь действующий генералитет нашей армии и спецподразделений… Владение такой информацией, которая может подорвать на корню высшие органы власти… Ввергнуть страну в неуправляемый хаос… Обрушить национальную валюту… Резко ослабить влияние России на международной арене… Натравить на нас всех злобных заокеанских и европейских шавок…
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
Я категорически с вами не согласен, товарищ генерал.
(выпрямляется)
Категорически.
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
(стряхивает пепел мимо пепельницы, на тёмно-серую клавиатуру компьютера)
Что-о-о?
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
(раздельно и чётко)
Главной задачей операции было получить Круглова. Создать такую ситуацию, при которой его семья была бы у нас либо подверглась смертельной опасности. Такая ситуация создана. И Круглова, и прочие объекты намертво заперты. Заблокированы. Из той горной долины – только один выход. И он нами закрыт. Следовательно, если Круглов захочет спасти свою семью, он появится. Непременно. Да, не один. Мы готовы к такому развитию событий. Это развитие событий уже наступило. Одно из наших подразделений было грамотно и быстро уничтожено. Но. Мы учли и такой вариант развития событий. Группа Переверзева заблокирована несколькими кольцами. Наших бойцов прикрывают. «Восьмёрки» и «крокодилы». Нет ни малейшего шанса уйти, товарищ генерал. Ни малейшего. Да, кто-то взломал управление беспилотниками. Да, кто-то перехватил наши радиочастоты. Но это ровным счётом ничего не значит. Из кольца, точнее, нескольких колец, группа Переверзева не выйдет. Я гарантирую.
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
(вдруг улыбается)
Уже вышла, майор.
(помолчав)
Поверь мне. Помахала всем нам ручкой. И ушла…
НАТ. ГРОТ – ВЕЧЕР
В проёме грота появляется несколько человек.
НИКОЛАЙ
Ну, Слава? Третья Мировая?
СЛАВА
(тяжело дыша)
Товарищ полковник… Закрыли нас. Намертво. Надо тревожить «воздух». Сами не выйдем…
НИКОЛАЙ
Понял.
(помолчав)
И вход, и выход блокированы? А как – Димыч с мужиками? Где застряли? На связь не идут.
СЛАВА
(переводит дыхание)
Не стали даже соваться… С нашей стороны мы этих чертей скинули… Но чую – скоро новых нагонят… А с той стороны… На выходе в бой пока не вступали… Себя не проявляли… Цветков с парнями мальца того доставил… В больничку… Вернулся… И чуть правее залёг… Судя по тому, что соблюдает радиомолчание и в бой не ввязывается, там роты три-четыре спецов выкинули… Возможно – техника… БТРы, «крокодилы» и прочее… Ждут… Нас…
НИКОЛАЙ
Так…
(смотрит на испуганную Ирину)
Ждут, говоришь? Слышь, Верзила: ждут нас. Опять…
ВИТАЛИЙ
(хмуро)
Это кто ж тебе и когда «полкана» повесил? За какие такие подвиги?
НИКОЛАЙ
(серьёзно)
Как это – кто?! ЦРУ с МИ-6 и повесили! Я же у них – на зарплате!
ИРИНА
(тихо)
Коля, объясни…
НИКОЛАЙ
Значит так, Славик…
(прищуривается)
Пусть Димыч моим личным кодом по запасной связи выходит на Гурьева… Срочно поднять армейских летунов… Мол, «чехи», не меньше ста голов, скопились там-то и там-то… Пусть даёт привязку… После – плотную дымовую завесу… Чтобы ни хре… Ни черта чтобы видно не было… А сам с пацанами ныряет в скалы… Пусть летуны поработают… От души… Всем, что есть… По координатам… Живую силу, наземную технику уберём… А там, глядишь, и небо освободится… А не освободится, придётся уж нам «Иглами» чистить… Но не хотелось бы… Себя проявлять… До поры до времени… Как понял?
СЛАВА
Понял. Сейчас сделаем. А пока мои вот…
(ведёт рукой в сторону выхода из грота)
Мои, значит, вас стеречь будут… Не возражаете, товарищ полковник?
КАТЯ
(вдруг)
Папа, ты стал полковником? Прямо из капитана – в полковники? Как – Гагарин? Но он же… Он же в космос летал…
Пространство грота взрывается дружным мужским смехом.
НИКОЛАЙ
(отсмеявшись)
И я в космос летал! На Марс! За это из капитанов сразу в полковники и перевели!
КАТЯ
Как – на Марс?
(недоумённо смотрит на Ирину)
Когда? А почему об этом по телику ничего не сказали?
ВИТАЛИЙ
А потому что – государственная тайна!
(треплет волосы Кати)
Папка там, на Марсе, с марсианами покорешился… Договорился о культурном обмене… Связи межпланетные навёл… А кому это здесь, на Земле, понравится? Знаешь – как бы друзья-американцы обиделись бы?! Что их в долю не взяли!
ИРИНА
О, Господи… Колик…
(чуть улыбается)
Каким был болтуном, таким и остался… И ты…
(смотрит на Виталия)
Тоже – хорош… Что ребёнку голову дурить? Марс ещё выдумали… Сатурн бы ещё пририсовали… С Венерой…
НИКОЛАЙ
(блестя озорными глазами)
Нет, жёнка моя драгоценная… На Сатурн команды не было лететь… Но, если прикажут, полетим… Мы ж люди – военные… Правда, хлопцы? Без приказа – ни-ни. Никуда…
ИРИНА
Коля…
(приобнимает Катю)
И что – дальше? Что будет дальше?
НИКОЛАЙ
Дальше?
(вытягивает из кармана куртки портсигар)
Дальше – ждём. Просто ждём. Как выкурят чертей, будем уходить…
НАТ. НЕБО – РАННЕЕ УТРО
Из низкой молочно-сизой горной облачности выныривает несколько штурмовых Ми-24 и с воем выпускает в плотную, густую пелену белого дыма десятки НУРСов. С грохотом работают крупнокалиберные вертолётные пулемёты. «Крокодилы» делают над долиной короткий круг и вновь обрушивают на землю смертельный огненный металл.
НАТ. ГРОТ – РАННЕЕ УТРО
НИКОЛАЙ
Во!
(прислушивается к отдалённому рокочущему гулу)
Началась работа! Молоток – Гурьев!
СЛАВА
Лишь бы наших не накрыло…
(прикладывает указательный палец к уху)
Димыч? Димыч? Как меня слышно? Что молчишь? Димыч?!
Выход из грота заслоняет чья-то громадная тень.
ТЕНЬ
(басом)
Да не выйдут они на связь, пока тарарам не утихнет… Лежат в ущелье каком… Как мыши…
СЛАВА
(оборачиваясь)
Что – снаружи, Кинг-Конг? Всех врагов распугал?
КИНГ-КОНГ
(басом)
А то…
НИКОЛАЙ
Так…
(смотрит на сопящую Катю)
Ирка, буди чадо. Сейчас выдвигаемся. Верзила, ты что – тоже закемарил? Ну-ка, подъём. После отсыпаться будем.
ВИТАЛИЙ
Что?
(сонно моргает)
Я не спа-а-о-о-о…
(широко зевает)
О-о-о-ох… Я не сплю… Так… Чуть задремал…
НИКОЛАЙ
Ага.
(улыбается)
Задремал. Во всю – ивановскую. Там война идёт. Третья Мировая. Я ему – хоть бы хны. Знай себе – дрыхнет. Катюха, а ну – подъём, сопилка… А то всё проспишь. И мальца своего геройского – тоже…
ИРИНА
Доченька, доченька…
(целует Катю в макушку)
Просыпайся, родная… Просыпайся, котёнок…
КАТЯ
Ой…
(открывает глаза)
Я, кажется… Я уснула?
НИКОЛАЙ
Слава, как – вход и выход?
(поднимается с каменного уступа грота)
Чисто?
СЛАВА
Вход – да.
(в микрофон гарнитуры)
Димыч, Димыч, как меня слышишь? Что молчишь? Как – обстановка? Что – по небу? Что – по земле? Димыч?!
НИКОЛАЙ
Нет связи?
(прислушивается к далёкому гулу)
Чёрт… Сидим тут… Без глаз и ушей…
СЛАВА
Так точно, товарищ полковник.
(качает головой)
Молчат. Может, накрыло? Хотя – вряд ли… Не первый год – замужем…
НАТ. НЕБО – РАННЕЕ УТРО
Над предгорьем с утробным воем проносится пара СУ-27. Плавно взмывает в пепельно-сизые небеса. Оставляя позади себя белые рыхлые полосы инверсионных следов, расходится в стороны и внезапно выпускает по «крокодилам» четыре ракеты. Два вертолёта с оглушительным грохотом взрываются в воздухе. Остальные «вертушки» россыпью разлетаются прочь. Штурмовики делают разворот и идут на вертикальную стену скалы. С подвесок самолётных крыльев срываются ракеты и через несколько мгновений ударяют по выходу из тоннеля.
НАТ. ГРОТ – РАННЕЕ УТРО
Глухой, рокочущий, раскатистый грохот потрясает пространство грота. Сверху сыплются мелкие камешки. Все люди замирают.
ИРИНА
(шёпотом)
Господи… Что – это? Землетрясение? Опять?
НИКОЛАЙ
Живо мне – спутниковую связь с Брагиным!
СЛАВА
Есть, товарищ полковник.
СЛАВА вытягивает из брезентового вещмешка сложенную антенну и, присев на колени у выхода из грота, разворачивает небольшую, сетчатую полусферу. Несколько секунд колдует над спутниковым аппаратом. Надевает на голову беспроводную гарнитуру и смотрит недвижимыми глазами в стену грота.
КАТЯ
(тихо)
Мам?
ИРИНА
(шёпотом)
Тихо, доченька…
(целует Катю в макушку)
Тихо, родная… Потерпи, котёнок…
СЛАВА
(в микрофон гарнитуры)
Димыч, Димыч… Почему молчим? Почему молчим?
НИКОЛАЙ
Ну?
(смотрит на часы)
Что – там?
СЛАВА
(качает головой)
Ничего, товарищ полковник… Тиши… Димыч?! Димыч, слышишь меня?! Есть связь! Есть!
НИКОЛАЙ
(быстро надевает гарнитуру)
Докладывай! Что – у вас?
В гроте наступает оглушительная тишина.
НИКОЛАЙ
Так.
(не мигая, смотрит на выход из грота)
Понял. Никому не высовываться. Не лезть. Как всё утихнет, проверить долину. Проверить выход. Доложить. Как меня понял? Как меня по… Чёрт…
НИКОЛАЙ медленно снимает гарнитуру. Щёлкает портсигаром. Закуривает. Выпускает длинную струю сизого дыма и ладонью утирает большое, с тёмной щетиной на щеках и подбородке, лицо.
ВИТАЛИЙ
(осторожно)
Коль? Ну? Что? Опять – напряги какие? Ничего… Вылезем… Не впервой… Главное, чтобы…
НИКОЛАЙ
(поворачивает голову)
Катюха? У тебя с этим мальцом – что? Любовь-морковь? Да?
КАТЯ
(насупливается)
Какая такая – морковь? Если хочешь знать, мы с Сашкой уже давно…
НИКОЛАЙ
Откуда он к вам подвязался-то?
(весело смотрит на Ирину)
А, жёнка?
ВИТАЛИЙ
(закуривая)
Толковый парень, кстати… Малой, правда… Но – герой… Жизнью рисковал… Не раз… Чтоб – Катюху вытянуть… На боевых не струсил… Так что…
НИКОЛАЙ
Герой, говоришь…
(улыбается)
Это хорошо, что – герой… Любит тебя? А, Катюшка?
КАТЯ громко хлюпает носом.
ИРИНА
Любит, любит…
(улыбается)
Я сразу поняла: оба втрескались… Друг – в дружку… По уши… И когда успели?
ВИТАЛИЙ
А что?
(поднимает брови)
Долго ли? Год надо под ручку друг с дружкой ходить? Оба – молодые, с мозгами… Хотелки, опять же, у обоих – термоядерные…
КАТЯ
(вдруг, тихо)
Любит… Очень любит, папа… И я его люблю… Очень-очень… Так люблю, что – страшно даже… Я ведь…
(помолчав)
Я ведь раньше никого не любила… Даже не знала – что это такое: любить… Любить другого человека… Мужчину… Понимаешь, пап? Просто не знала: каково – это… Не понимала… Не думала, что за любимого человека можно всё отдать… Можно жизнь отдать… А, когда Сашик появился… Я, словно… Я, будто родилась заново… Другими глазами всё увидела… Мы почти сразу… Мам…
КАТЯ всклокоченной головой прижимается к плечу ИРИНЫ.
КАТЯ
Мам, ты только не обижайся, да? Не ругайся на меня… Мы… Я с Сашкой… Словом… Мы с ним почти сразу… Не просто полюбили друг дружку… Мы с ним родными людьми стали… Сразу… Почти сразу… До – всего ещё… Понимаешь, пап?
НИКОЛАЙ
(напрягается)
До чего это – всего?! А, доча?! Ты с ним – что? Он тебя… Он…
КАТЯ
Ага!
(сияя)
У нас всё было, пап! Всё-всё-всё! По-настоящему! Только – не он меня… Я сама захотела! Очень-очень! Понимаешь, папка?! Я захотела! А Сашка сперва не хотел… Обидеть меня боялся… Такой – глупый, да? Ведь, если люди любят друг друга… Если по-настоящему любят… Больше жизни любят… Тогда у них и всё остальное должно быть по-настоящему! Да?! Правда, пап?!
НИКОЛАЙ
У-у-у-у-у…
(смотрит на Ирину)
Точно меня долго не было… Когда – свадьба-то? Завтра? Или подождёте, пока вам по восемнадцать стукнет?
КАТЯ
(сияя, быстро)
Подождём, папка… Конечно, подождём. Мы отсюда выберемся. Сашка поправится. Окрепнет. Я чуток подрасту. Нет, я – не маленькая, не думай. Я просто хочу подрасти чуть-чуть. А то у меня всё ещё – маленькое. И – грудка. И – попка. Вот подрасту чуток и мы сразу поженимся. Сразу. Ой…
(смотрит на бойцов)
Я совсем забыла про дядь этих… Они тоже всё слышали… Как я тут…
КИНГ-КОНГ
(басом)
Ничего мы не слышали…
(пожимает могучими плечами)
Погромыхало разве что где-то… Так то, может, – обвал… Или лавины сошли… В горах такое часто бывает…
ИРИНА
Ой…
(зябко ёжится)
Как есть хочется… Когда этот кошмар закончится?
ИНТ. СЛУЖЕБНАЯ СТОЛОВАЯ – ДЕНЬ
Сидя за небольшим, покрытым белоснежной, с зелёно-красными ромбами скатертью, столом, СЕРГЕЙ НИКИТИЧ сосредоточенно ест багровый, наваристый борщ. Капустная нитка повисает на нижней губе генерала, он, на мгновение опустив глаза, подхватывает капусту ложкой и с лёгким присвистом втягивает большим мясистым ртом. Отодвигает тарелку. К столику генерала тут же подплывает румяная официантка. Убирает тарелку из-под борща. Снимает с подноса второе: гуляш с картофельным пюре. Аккуратно ставит на столик. И ловко откупоривает бутылку «Нарзана».
ОФИЦИАНТКА
(улыбнувшись)
Приятного аппетита.
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ кивает. В дверях столовой появляется ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ. Быстро оглядывает зал. И, ускоряя шаг, направляется к столику генерала. Не дойдя пары метров, останавливается и смотрит на тарелку с гуляшом и пюре.
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ наливает в высокий стакан шипучую минералку. Залпом выпивает.
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
(кивает на соседний столик)
Возьми стул, Дмитрий Борисович. Что за манера – стоять над душой?
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ одной рукой переставляет стул. Присаживается. И смотрит на пузырьки в стакане с «Нарзаном».
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
(перехватывает взгляд Дмитрия Борисовича)
Пообедаешь? Давай. За кампанию…
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
Товарищ генерал…
(помолчав)
Извините, что отрываю… Но…
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
Говори, говори, Дмитрий Борисович…
(утирает губы светло-бежевой льняной салфеткой)
Не отрываешь. Кто, где, как опять накосячил? Докладывай.
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
По группе Переверзева…
(вынимает из папки лист бумаги)
Вот. В блокированном нами квадрате… Словом, два часа назад наше подразделение было атаковано… С неба… Армейскими… Четыре «крокодила»… Людей, технику НУРСами – в клочья… Правда…
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
Говори, говори, майор…
(откидывается на чёрную кожаную спинку стула)
Говори…
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
Правда…
(поднимает глаза)
Командиру группы удалось связаться… Доложить… В означенный квадрат были срочно отослана пара 27-х «сушек»… Которые в это же время выполняли другую задачу… Недалеко…
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
К какой воинской части принадлежали «двадцать четвёртые»? Выяснили? Кто их вызвал? Как? Кем была поставлена задача: прикрытие группы Переверзева?
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
Не Переверзевым.
(сглатывает слюну)
Однозначно. Подлётное время «вертушек» позволяет говорить минимум о трёх наших базах. С какой именно поднялись «борта» и кто отдал приказ на взлёт, выясняем. Сложность в том, что зачастую на разных базах находились «не родные борта». Кто-то после задачи едва долетал. С пустыми баками. Кого-то «чехи» трепали с земли. «Борта» садились по «аварийке». Кто-то…
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
Кто-то…
(морщится)
Кого-то… Вечный армейский бардак…
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
Но…
(смотрит на лист)
Буквально за минут сорок до атаки с воздуха нами был перехвачен радиосигнал. Из означенного квадрата. Связь длилась…
(переворачивает лист)
Связь длилась тридцать восемь секунд… Потом сигнал пропал… И больше не появлялся… Нам удалось… Нам уда…
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ
Что вам удалось?
(закуривает)
Как всегда? Ни хре…
Возле столика возникает румяная официантка. Девушка улыбается и аккуратно ставит большую стеклянную пепельницу.
ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ
Нам удалось…
(ждёт, пока официантка отойдёт на несколько метров)
Удалось засечь координаты исходящего сигнала… Сам сигнал был закрыт. Пока открыть не смогли. Но, судя по всему, кто-то запрашивал «воздух». Потому что уже…
(смотрит на лист)
Уже через сорок две минуты начали работать «крокодилы»… А «воздух» был закрыт плотной дымовой завесой… «Двадцать четвёртые» просто отработали по координатам… Сожгли всё к чертям собачьим… И ушли бы… Спокойно… Все… Если бы «сушки» не помешали…
СЕРГЕЙ НИКИТИЧ смотрит на ДМИТРИЯ БОРИСОВИЧА и медленно стряхивает пепел сигареты в тарелку с гуляшом и пюре.
ТИТРЫ
МУЗЫКАЛЬНАЯ ТЕМА
(за кадром титров)
Горы цвета халвы.
Да ослиные визги.
Я родился, увы,
после жизни.
Кроет сумерек мглу
звёздным крепом…
Что отдать я могу,
кроме неба?
Припев:
Нет – не слёзы.
Лишь дождь
слепо косит.
Нам родиться пришлось
жизни после.
Время пущено вспять.
Поздно мыслить.
Нам пришлось жить опять.
После жизни…
Голоса – ни гу-гу
павших…
Знаете –
что отдать я могу,
кроме памяти?
И морозной
опять
веет свежестью…
Что могу я отдать,
кроме нежности?
Припев
Нынче снова кровать –
крапом крови…
Что могу я отдать,
жизни кроме?
Горы – в алом снегу.
Солнца брызги.
Что отдать я могу,
кроме жизни?
Припев
ТИТРЫ
Конец тридцать четвёртой серии