«О, нет… Такую жизнь рассудок не возьмет и в толк… »
О, нет
Такую жизнь рассудок не возьмет и в толк,
В ней чувства, страсти, нежность и страдания.
В ней боль разлуки, в ней терзания
Души моей, и сердца, и ума.
О, да… Мои стихосложения
Покажутся вам глупыми и недостойными прочтения
Но в них моя душа, в них страх, в них пыл…
И в тоже время созерцанье.
И то, что вижу хочется понять.
Как можно, так неосторожно
Изнемогать от понимания
Того, что есть на свете ложь
И грусть, но в тоже время радость.
Как уживается весь спектр этих чувств
В моем угрюмом стане,
В том океане грез, который всë же пуст,
Нет места для таких воспоминаний,
В которых даже самый гадкий сноб
Узрит всю сласть моих мечтаний.

«Послание»
Не знаю
Богу, Черту ли,
Кому подвластны ноты этих строк?
Быть может странному уму,
Что страсть и мудрость помирить не смог?
Но я пишу лишь для того,
Чтоб дерзость рифм моих
Проникла в твои мысли,
Чтоб горький вкус твоих нахальных слов,
Тебя же сам заставил усомниться,
В своей божественности снов,
В своих достатках и прекрасных, якобы, чертах.
Ты их считаешь выше своей чести.
И моей.
Но зря… Ты поступаешь столь же глупо,
Как сорока, что не подмечает
Той алчности в себе,
Что заставляет
Невольно взор кидать на то,
Что ей не по зубам,
На золото.
И, ты поверь, вся тяжесть твоих слов
Не сломит дух, что обитает, здесь,
Во мне.
Он жив сейчас и будет жить потом,
Когда настанет час расплаты перед Богом (или кем?)
Да кто ж там разберет
Всех тех, кто остальных живых людей
Считает “вторым сортом”.
Ведь все грешны, в конце концов,
Что перед Ним, что перед Чертом.

«Утро чемпиона»
Проснулся, умылся, пошёл.
Так твое утро проходит.
Садик, учёба, работа, дом.
Это, мой друг, душу часто изводит.

Люди. Их лица, их хитрость, их злость
Не станут твоими друзьями.
Они захотят – с потрохами сожрут
И сердце, и сладость мечтаний.

Но ты не сдавайся,
Не будь слабаком
(Помни: бездействие – слабость)
Живи как дурак
(Но живи с умом, ведь невежество та ещё гадость).

И тогда будут радостны серые дни,
Будут люди-цветы попадаться
На твоём очень трудном пути
(Нужно только любить и держаться).

«Не кори ты меня понапрасну… »
Не кори ты меня понапрасну,
Сзубоскалив улыбку свою,
Не зови, не кричи ежечасно,
Всë равно ни за что не приду.

Мне пора, в дальний путь ухожу я,
Не увидеться нам уже вновь.
Ты мне скажешь: люблю я,
Глубину твоих сказочных снов.

Я спрошу: да к чему ты толкуешь?
Ты ответишь: да просто так.
Но в глазах я увижу – волнуешься,
Это страх не уйдет никак.

Он сковал твоë тело сталью,
Не уходишь ты, ну, никак!
Ты не хочешь мириться с мыслью,
Что ты сделал что-то не так.

Тебе радостней думать отрадно,
Что уж не было сладостных дум,
Что, когда я ушла невозвратно,
Ты забылся и тихо уснул.

Снятся сны мне теперь голубые,
Их прозрачность и чистота
Усомниться заставят на время,
Что цвет глаз твоих – синева.

И сейчас ты молчишь, и белее
Серебристых снегов твоя нежность лица.
Ухожу. Но ты будь смелее,
Люби тех, кто любить готов
До конца.

«Разговоры на кухне»
Тепло твоих прекрасных глаз
(Поверь, они воистину прекрасны),
На кухне хилой пышность фраз
Нам не заменит терпкости молчания.

Ведь всë мы понимаем и без слов,
Все чувства, взгляды, порицания.
Нам не заменит яркость слов,
Всей горечи негласного прощания.

Но утро сменит ночь темну́ю,
И вновь на кухне встретится наш взгляд,
Пойми, я не тоскую,
Когда глагольность уст твоих
Твердит о будних днях, как сладкий яд.

Пропитан он усталостью тяжелой
Что днем витает в воздухе густом
А в кухне лампы свет широкополый,
Луна сияет в логове ночном.

«Я люблю»
Я люблю, когда колкость и прочность сочетаются в слове моем,
Когда тяжесть и грусть поневоле
Закаляют сердце огнем.

И лицо отражает смутно
Столкновение мыслей и чувств.
И тогда мне кажется будто,
Я сквозь землю сейчас провалюсь.

Я люблю, когда ты делом между
Не находишь в глазах моих лесть.
Ты не станешь таким как прежде –
Я останусь такой как есть.

И вот так говорим безмолвно,
Так живем от зари до зари.
Мне не станет от этого плохо,
Ведь давно уже пусто внутри.

И проходит так жизнь безнадёжная,
Полыхая огнивом бед.
Я люблю, когда, сделав сложное,
Снова вижу загадочный свет.

«Чтобы»
Я проснусь для того,
Чтобы снова забыться,
Чтобы серость глаз,
Чтобы нежность губ.

Я пишу для того,
Чтобы глаз ваш слезился
Или ярко сиял
В белизне между строк.

Я дружу для того,
Чтобы нужен был кто-то,
Чтобы радость и смех без конца,
Убирали в любую погоду,
Из морщинок усталость лица.

Я могу быть весёлой и грустной,
Я могу быть какой захочу.
Просто так, а не чтобы
Не жалеть об том, что вас огорчу.

Я люблю для того…
Чтобы «что»?
Нет для чувств того самого «чтобы»,
Зорко лишь только сердце одно.

«Танцы на льду»
Я танцую на тонком пласту,
Лёд холодный трещит по швам.
В погружении я вижу лишь красоту,
Не взирая в душе на осколочный хлам

Танец мой не весёл и не груст,
Он кривой, неуклюжий, но честный,
Ты услышишь в нём сладостный хруст
(Грез изжеванных лестью чудесной)

Нож (пока что ещё ледяной)
Рукоять в мой кулак впивает.
Он колюч и он пахнет мглой,
Он мне душу порой согревает

Как же радостно впитывать ложь,
Есть её на обед и на ужин.
Как же сложно впоследствии выкинуть нож,
Что казался до этого очень уж нужен.

«Судьба поэта»
Простые рифмы для простого глаза
Моя же рифма не сказать, чтобы сложна.
Но также суть моих смешных рассказов
Совсем не то, чтобы наивна и проста.

Мне мало лет
И я совсем не юный гений.
Я просто глупый молодой поэт
И говорю, что глупый не из-за сомнений,
А потому что мне шестнадцать лет.

Мой срок Судьба не огласила
Лишь времени коробочку дала.
– На что она мне? – я ее спросила.
Судьба молчала, а потом ушла.

Коробочку заветную открыла,
В ней было что-то страшное для взора серых глаз.
Но сей подарок я давно просила,
А получив, дала себе наказ:

Пускай не проживу полсотни лет,
Пускай жизнь топчет, рвёт и мечет,
Отныне гордо заявляю: я – поэт!
Но жизни путь, конечно же, не вечен.

И для того, чтоб после смерти долго жить,
Слова и чувства нежные в стихи слагать я буду.
И ваши сны ночные буду сторожить,
Чтоб не вселил в вас бес сомнения и смуту.