Пролог
I
Восся́дь у плáмени и су́ти крáтко внéмли
И зву́к словéс моих на слу́х себé приéмли
Покá в гряду́щий день нас сóн не устреми́л
Я пред небéс лучом, пронзáющим свети́л
Были́нный скáз реку, до сéле утаéнный
Вифи́р герóй ему, презрéньем наделéнный
Чья искажéнна суть стели́тся сквóзь летá
И ртáми лжи́выми повсю́ду излитá
• • •
Узри: В пространствии миры во тьме сферятся.
Небесны телы вкруг себе вращать стремятся
Единый мир средь них небрежной мглой объят
Во скорбный мрак почил. Из рода их изъят…
II
«Внемли́т он вéчность тишинé, безмóлвно вью́щей колыбéли
Не смея выситься с забвения хладнóй его постели
Периной твердии он тело в окруженье опоя́с
Волнами тешиться, что с точными брегами гулко бьясь,
На гибель верную ветрами злыми днеси обречéны
Но острия земные, волнами с начал времён точены
Затуплены да будут, средь веков в бою отверженно стоя
И вóлнам буйным да приидет в миг виктория сия
Посем, реку : сколь должно тешиться бесцельным боем ратным?
Подобно бестии , затóченной в плену, для ней отвратном.
Недрáми пропасти исторгнул в небо дух необозрим.
И безмятежным был… И дух мятежен возвитал над ним…
Великим скатам, исполин текя средь óблак грозных подобает
Незримых крыл размахом вéтры он могуче согребает,
Парящий в час сей, будто , чадо óтцем сызновь воплощен.
Во мраке сомкнутом томлений век от ныне истощен
И так он есть.
Он, дуновением ветров степных стремительно гонимый,
Бесплотный дух, своим полётом чрез материи бодримый.
То гневны зарева возмещет со главенствущих высот
То щедры токи вод он ,землю орошая ,излиëт
То хищной коброю в прыжке своём пружинистом являясь.
Вияся, плющась, вновь просторну одеялу подобляясь
И тако ерзая , он точно неродивое дитя,
Беснует в прóстыни, доселе тихий сон не обретя
Он – жизни алчущий, насытен бренным онной созерцаньем
На горно вершие , отвлéчен звезд слепительным мерцаньем,
Летит, и в замысле узрея план губительно хитёр,
Отваги шорами на жертве он собрав свой меток взор,
Со всею мощию в отвесно горно твердие врубает,
Прошедши нáсквозь. Супротивный страж главу свою роняет,
Стояв возвышенный, средь братьи чернокаменной своей,
Он в сонме горном, подражающ остриям фаланг копей.
Воинствен призрак вкруг оси своей умело возвратяся,
Картине óстрия опавшего с вершин крутых дивяся,
Что возвышалось, против небом затаëнных тёмных чрев.
Искру иссéчену в божествен миг с довольствием узрев,
К подножию горы во праздной благодати востекает
Столь час желанный во плоти он возрожденья предрекает
Миг страшной гибели смиренный дух его весьма бодрит,
Но огнь надежды в своих недрах непрестанно пламенит…
То гордо óстрие ,что ранее пронзало свод небесный
От нынь зияет дым извержущей кипящей óгнем бездной
И пламень вязкий из глубин своих в агонии лия
Стремит с вершин отвесных на пути своём препятствия губя
Событье се достойно быть на фреску некой дланью низложено:
Велий дух воспятившись, разинул всепоглощущее жерло
Против него утёс воздвиг стеной палящей непронзимый щит
Сошлись… Мир содрогнулся… Воздух, их объемлющ трепещит… »
III
Ты, вижу , дремлешь, друг, аль пламя тебя слепит?
Не уж то сердце не прияло в персях трепет?
Аль слог мой длителен вниманье утомил?
Не светоч истины, мрак сонный тебе мил.
Чтож, я сдержу свой пыл, убавлю буйства сложны
Мне дар ниспосланый вложу в смиренья ножны
Сколь можно кроток, стану ведать я сейчас,
Предав искусство, разуменью приклонясь.
Дабы не словом красным в грудь твою велику,
Но его замыслом учения толику
Твоё покатое пронизать во чело.
И искры зарево кострище зачало
Чтобы сметенья дум и правед разумений.
Архиереев песнь, мотивы онных пений
И их ученья, коим вторит пышна знать
Отринуть должно нам, сомненью подвергать.