Зажигали в доме свечи.
И под пЕчи добрый дух.
Шепотком за столом речи.
Слушал вечер двух старух.

О корове,что телилась.
В огороде репы тьма.
Что завхоз проворовался.
И грозит ему тюрьма.
О соседке Клавке-шельме.
Родила то от кого.
Что вчерась Степан на ферме.
Пьяным вляпался в дерьмо.

Много чё услышал вечер.
Под чаёк да калачи.
Уши к полночи развесив.
Развалился на печи.

И преснилась ему свадьба.
Двух подруг перед войной.
У одной жених курчавый.
У другой жених рябой.
Заливалась в крик гармошка.
Горько было от гостей.
На столах не рубль,не трёшка.
Угощенье до бровей.

А на утро,как гром с неба.
Ох ты батюшки…Война.
Провожала и рябого..
И курчавого жена.

От Москвы и до Берлина.
И курчавый и рябой.
Кровь кипела и кровь стыла.
Тяжкий был смертельный бой.
Да подружки всё от тыла.
Только бы домой живой.
Смерть тогда рядом ходила.
Да махала всё косой.

Но вернулись слава Богу.
Охранил и уберёг.
И пошла жизнь понемногу.
Мало ли в быту забот.
А затем сказались раны.
И курчавый первым слёг.
А рябой…Тот годом позже.
На погосте рядом лёг.

И остались две подружки.
Коротать судьбу-вдову.
Время шло,уже старушки.
Дети не были давно.

Соберутся,посудачат.
Да поплачут о своём.
Залихватский был курчавый.
Добрым словом о рябом.

Вечер ночью уж укрылся.
К столу месяц заглянул.
Улыбнулся,угостился.
Со старушками зевнул.

Что тут скажешь,не опишешь.
И перо ведь не крыло.
У старушек жизнь не спишешь.
Им дано прожить своё.

Потушили в доме свечи.
Чай на блюдцах уж остыл.
Вечер спал и спали речи.
Да постель туман стелил.