За медолюбие, за дерзкий нрав
Бер был наказан золотой иглою,
Колючей шпагой,
Острою занозой,
Халиктовым нежданным остриём,
Из чресел полосатых предъявленным,
И потому хотел воскликнуть: боги!
Но говорить не мог и зарычал,
И кубарем с небес упал на землю,
Израненный, как воин среди битвы,
И убежал пристыженно один.

И дикий вепрь,
Что поодаль стоял,
Ел желуди и рыл клыками землю,
И не боялся злой атаки клонов,
Вельми дивился
и зело был озадачен.
Что шпаги, что alae слюдяные?
Он слишком шкуру толстую имел,
И лоб и нос – всё было бронебойным;
И пуль он избегал, не только пчёл.
Он мёд с рожденья сроду не вкушал,
Знал только сладость вырытых кореньев,
И желудями жирными питался.
Медвежья боль, паденье медвежье –
Бессмысленными нынче показались:
Он осторожен был, не скудоумен, –
Он сроду бы на древо не залез,
Вовеки не стремился к небесам,
Поскольку на земле неплохо кормят.