Я открою глаза поутру – сыплет снег,

Снег божественно-чистый, снег ангельски-белый,

Моя вечная пристань, мой Ноев ковчег, –

Словно в юности жизни, быть в нем я б хотела.

 

Отгорает заря мукам ночи вослед,

Разрешается нежностью высь неземная, –

Я совсем не грущу, когда падает снег:

Я все песни его уж, мне кажется, знаю.

 

Но догнать не могу его сдержанный шаг

И не в силах постигнуть его первозданность.

Снег жемчужной серьгою висит на ушах,

И его монотонность походит на странность…

 

Снег ложится неслышно на волосы мне,

И от этого сердце мое безмятежно,

Но немало тревог я пройду по весне,

Пока волосы эти рассыплются снежно…

 

Вот и суетный город мой словно ослеп:

Его гоночный пульс стал спокойней и тише –

Это сходит с небес на него белый снег,

Закрывая собой некрасивые крыши.

 

Выпуская на волю безгрешный рассвет,

Он летит на дороги, их грязь прикрывая, –

О, укрой наши души, спасительный снег,

Достучавшись до них сквозь окошки трамвая!

 

Замети этот злой, недоверчивый смех,

Что исходит из душ, нелюбовью взращенных!

Ты прости, что топчу тебя снова, мой снег,

Уношу чистоту твою с улиц мощеных!

 

Но к тому, кто идет, прилипает и грязь,

Уж такая судьба нам ниспослана с неба…

А я все-таки буду идти, не боясь,

Ведь кругом – столько белого, чистого снега!