У гусарского офицера я провел лучшее время моей жизни.
Хотя он был причиной моей погибели, хотя он ничего и никого никогда не любил, я любил его и люблю его именно за это. Мне нравилось в нем именно то, что он был красив, счастлив, богат и потому никого не любил. Вы понимаете это наше высокое лошадиное чувство. Его холодность, его жестокость, моя зависимость от него придавали особенную силу моей любви к нему. Убей, загони меня, думал я, бывало, в наши хорошие времена, я тем буду счастливее.
(Холстомер)
Лошади никого не жалеют, кроме самих себя.
(Он же)
Лошадь ассоциируется с противником Б-га.
(Источник неизвестен)
Ямшик
не гони Ло
(Тина)
1.
Интродукция. Очень юный человек с лицом, выражению которого не хватает разве только лихо заломленной шляпы, выскакивает на ходу из трамвая и спешит куда-то по Алексеевскому спуску. Еще одно уточнение – вечер довольно душный, лето или поздняя весна – и вся топография образа развертывается перед нами. Того и гляди остроносая женщина разольет какую-нибудь дрянь на рельсах, и путешествие нашего героя закончится ровно на этом абзаце. Но Аннушки нет, прочих отвратительных призраков родной мачехи-литературы также не наблюдается, вот и славно. Пожалуй, мы вообще воспользуемся другой образной системой.
Итак, выражение лица у юноши такое, будто он только что хорошо пообедал и выпил, а затем выкурил сигару в компании симпатичных людей. Еще он похож на молодого скотопромышленника со Среднего Запада, хозяина ранчо в три тыщи голов скота, восходящую звезду родного городка Дырка-В-Жопе-каньон. На минуточку нас посещает дурацкая мысль, что трамвайный вагон, из которого он выскочил, битком набит милыми его сердцу мохноногими апшеронами и камаргами, как трюм «Глории» в известном стишке (вот опять, опять!). А иначе с какой стати у него рожа прямо светится от счастья?
На самом деле реципиент лошадей видел только на картинках, а в реальной жизни несколько побаивается этих огромных, пахучих, обманчиво кротких чудовищ.
2.
Два заштатных демиурга, свесив ноги с золотого облачка, развлекаются, придумывая судьбу молодому человеку из трамвая. Поскольку демиурги действительно заштатные, то все ситуации и диалоги украдены из американских фильмов категории «В». Непонятно, откуда на бензоколонке вместо улыбчивой барышни взялся пожилой вислоусый дурак (прямиком списанный с какого-нибудь бармена в салуне), но это и неважно. Важно помнить, что демиурги всемогущи, пусть и ограниченно, и эта формулировка при всей ее вздорности не совсем лишена смысла.
Ее тоже неплохо запомнить на случай, если вам когда-то еще доведется побыть в компании демиургов.
3.
«Могу я попросить у вас немножко бензина?».
«Сынок, ты можешь попросить хоть луну с неба в подарочной упаковке. Вопрос лишь, в состоянии ли я дать тебе это».
«Мне не нужна луна с неба. На самом деле мне нужна горсть серебряных пуль самого мелкого калибра, но у вас их точно нет. Я пошутил. Так как насчет бензина?».
«Ты не поверишь, сынок, этого дерьма тут сколько угодно. Однако я не вижу твоей чертовой машины, то есть, как я понимаю, ты должен будешь взять чертов заправочный пистолет в рот и сосать чертов бензин до полного изумления».
«Извините, забыл. Я также хотел купить у вас небольшую канистру».
«О’кей, малый, о’кей… Вот. Я не буду спрашивать, зачем тебе целая канистра нашего замечательного бензина. Надеюсь, ты не спалишь мэрию завтра в полдень. Но на кой тебе серебряные пули самого мелкого калибра?».
«Ну, это же очевидно. Охотиться на младенцев-вампиров».
«Ха-ха-ха. Я гляжу, очень уж вы грамотные все пошли. У меня вон приятелю – он в трамвайном парке работает – такие же умники в салоне все кресла изрезали. Ты не из них ли? Ладно, ладно, считай, это теперь я пошутил. Спасибо за науку, парень, заглядывай еще».
4.
Дрянной авиатор и посредственный беллетрист (первое подразумевает второе, и наоборот) Антуан де Сент-Экзюпери как-то случайно разжился здравой мыслью, но, по счастью, не успел ее опубликовать.
Облака, пишет Экзюпери, эти белогривые лошадки, суть сгустки будущего, и специфический момент счастья для человека, управляющего воздушной машиной – заблудиться однажды в этих сгустках и завихрениях. Сбиться с пути в тумане, потерять связь с землей. В такие моменты многое понимаешь. В частности – то, что никакого будущего у земных людей вообще нет, кроме смерти, близкой и, будем надеяться, немилосердной.
Кстати, в этом наше единственное сходство с лошадьми, потому-то люди и лошади испытывают родственную ненависть друг к другу – цвета и консистенции венозной крови и крепко шибающую в голову, как старое вино.
5.
«Как известно, крылатый конь Пегас, любимец Зевса, вестник вдохновения и прочая, был собран из наиболее ядовитых частей тела Медузы Горгоны, обезглавленной Персеем. Ариман, отец лжи, за какую-то мелкую провинность был превращен в скакуна и в этом качестве прослужил тридцать лет. Позже огнепоклонники придумали специального «подлошадного дэва», который является спящим рядом с лошадью людям и может наслать глухоту и слепоту, а также свернуть лицо набок. Другие уверены, что лошади сами – злобнейшие из дьяволов, и не разрешают детям приближаться к ним. По всей Южной Азии топочут мифические кони, каждую ночь назло богам растаптывающие новых людей, созданных из сырой глины.
Западные славяне говорят, что в коня вселилась душа жида, поэтому конина непригодна в пищу. А вот монгольские воины, напротив, не гнушались в походах утолять одновременно жажду и голод из неглубоких надрезов на шеях своих низкорослых лошадок. То же самое по сей день делают масаи, прокалывая коровам яремную вену, и кочевники Севера, которые с удовольствием сосут молодых оленей, но здесь вообще годится любое крупное животное, обладающее покладистым нравом и выразительными глазами.
Богородица прокляла лошадь за то, что она схрупала сено, которым укрывали Христа. С тех пор лошадь ест и не может наесться. Зато в день святого Георгия каждой лошади позволено убить человека, и ничего ей за это не будет.
И разве никого из нас не обдавало холодком при мысли, что миллиарды пегих, вороных, каурых, бледных душ, заключенных под капотами автомобилей – все то, что мы подразумеваем, используя трусливый эвфемизм «лошадиная сила» – вырвутся однажды на свободу, как джинн из бутылки?»
6.
Наш юный друг идет по Алексеевскому спуску, затем сворачивает на безымянную улочку, которая, все мелея, превращается в пыльный проселок и в конце концов уводит героя далеко за город. Демиурги уже приготовили ему какую-то участь, причем лишь в последнюю минуту идея переехать юношу трамваем (опять не обошлось без призрака Аннушки) уступила огненному погребению. Желтенькая, с бодрой рекламной наклейкой канистра небольно бьет по коленям, и что-то там весело булькает и ухает в ее пластиковом животе, а в кармане – нож, заточенный так, чтобы нечувствительно проникать в плоть при обильном истечении красного сока. Также им чрезвычайно удобно резать синтетическую кожу сидений в общественном транспорте, извлекая конский волос.
А вот и глухой серый забор с табличкой
«ЧАСТНЫЙ ЗАПОВЕДНИК “ДОЛИНА ЛОШАДЕЙ”.
ТЕРРИТОРИЯ НАХОДИТСЯ ПОД ВИДЕОНАБЛЮДЕНИЕМ».
Напоследок молодому человеку дарована маленькая милость. Он чувствует некое грозное благоухание, которое – если закрыть глаза – надвигается на него плотным облачным фронтом. Через полсотни шагов оказывается, что это всего лишь ветка черемухи, оброненная кем-то на тропинку и раздавленная. Самое время (нервно раздувая ноздри) задуматься о причине внезапно обострившегося обоняния, но дальше мы делаем еще один шаг, всего только цокающий шаг, а потом все земное навсегда меркнет в наших глазах, съеденных белым бездымным огнем.
И еще можно представить, что из трамвайного вагона, который давно уехал в страну, где нет никаких трамвайных путей, доносится знакомое тоненькое ржание –
не слишком веселое,
но и не грустное,
зато чистое, как звук серебряного колокольчика.