Средь равнодушья, как средь скал прибрежных
В бушующем потоке вод реки,
Я мчусь туда, где без объятий нежных
Ждет водопад, что бы замкнуть замки,
На тяжкой двери непричастности к мирскому,
И ты река не приведешь меня к другому,
Поскольку русло в камне пролегло,
Водой проточенному больно глубоко.
Я не мирился ни когда с судьбою,
Я грыз гранит наук и жизни соль,
Но только вечно жертвовал собою,
И как свою терпел чужую боль.
Которая незвано прорывалась
Невидимыми тропами к душе,
И как змея по нервам извивалась,
Их оставляя в колкой чешуе.
И были подвиги и промахи напрасны,
Их не зачли в экзамен и в рекорд,
Итоги их с мотивами не ясны
Или с изъяном был мною взят аккорд.
Или моя песня не звучала
И рука с струною не дралась,
Надо было звать, – она молчала,
Надо помолчать, – она рвалась.
Или может, не хватило ноты,
Ритм не раззадорил строчкой стих,
И гитара гнулась от икоты,
Проглотить, пытаясь, длинный гриф.
И гитара звуком содрогаясь,
Голос превратила в злобный вой,
Будто напугать весь мир старалась,
Грядет из пучины гений злой.