Друзья, предыдущая история была о кино, теперь пришло время поговорить о театральной жизни.
…Однажды две студентки Литературного института имени Горького, Аня и Лариса, решили сходить на премьеру в один из московских театров.
И зовут меня с собой.
И показывают буклет.
«Дон Жуан, дарующий билеты в мир наслаждений, в царство страсти…»
Я говорю:
― Ни-ни-ни!
― Ни в коем случае!
― Выебут!
Они говорят:
― Кстати да, когда в общежитии билеты раздавали, нам как бы намекали…
― Сообщаю для тех кто в курсе, здесь имеется ввиду ещё старое общежитие, то которое сгорело.
Для тех кто не в курсе, поясню кратко, чтоб не отвлекаться от темы:
― Фильм «Общество мёртвых поэтов» смотрели?
― Понравился?
― А вот если меня спрашивают, мол, как тебе, Юджин, этот фильм?
Я всегда отвечаю одним словом:
― Гавно!!!
Позвольте поясню почему:
― Есть такое стихотворение:
«Пожар в Архитектурном! По залам, чертежам, амнистией по тюрьмам – пожар, пожар, пожар!»
«…Все выгорело начисто. Милиции полно. Все – кончено! Все – начато! Айда в кино!»
― Оно было написано Андреем Вознесенским в 1957 году.
― В 1966 его прочитали на лекции в Литературном институте.
― А на следующий день сгорело общежитие.
― В 1976 на семинаре Ревича, разбирали его уникальную ритмическую структуру.
― На следующий день общежитие сгорело во второй раз.
― А в 1987 его положили на музыку и спели под гитары.
― Просто по недосмотру.
― А в то время в Литературном ещё работали неглупые люди, и ректор лично, со всем профессорско-преподавательским составом всю ночь дежурили с огнетушителями, но общежитие всё равно сгорело.
Во избежание претензий и обвинений со стороны литературной общественности, подчёркиваю, что по слухам, исключительно по слухам, но мне можете верить, ведь я сам и распространял эти слухи, на третий раз общежитие сгорело по несколько иной причине.
― Преподы сами же его и сожгли.
Так как люди они были неглупые, осторожные и предусмотрительные, то, разумеется взяли с собой спиртного, просто чтоб согреться, на случай если не будет пожара, и завели беседу на вечную как мир тему, мол молодёжь у нас уже не та, нет того блеска в глазах, огонька, задора…
Мы вот были другими, не такими как они…
Разумеется нашлись сторонники противоположенной точки зрения, мол нет, ничего не изменилось под солнцем, и в доказательство цитировали Екклесиаста:
― Бывает говорят: смотри, вот это новое, но это было уже в веках, бывших прежде …
― И идёт ветер к югу, и переходит к северу, кружится на ходу своём, и возвращается ветер на круги своя.
Екклесиасту оппонировали, разумеется Маяковским, и вот спорили они всю ночь, спорили до хрипоты но наутро всё таки сожгли общежитие.
Что кстати и послужило причиной вначале непонимания, а потом и раскола, студенты начали посматривать на них с ненавистью, мол, поджигатели, мол езжай в своё Перделкино, дачу свою поджигай, кафедру свою поджигай, если уж совсем невтерпёж, а нас-то за что, мы же простые студенты.
― Мы просто студенты, понимаете вы или нет, мы приехали в Москву учиться, а не прыгать в трусах по крышам!
..
..
…Так вот, я и говорю, Анке и Ларисе:
― Вы как хотите, а я, после «Ревизорора» по Гоголю, на театральные премьеры больше ни ногой!
― Помните там по сюжету упоминается унтер-офицерская вдова, которая сама себя высекла?
― А теперь посмотрите на мою жопу!
― И показываю им свою жопу.
― Это вам не по тундре на лосях скакать!
― Как бы прозрачно намекая на Ларису, к которой, как приданное, полагалось стадо в триста оленей.
― Московский концептуализм, однако!
― Давайте-ка лучше мы сходим на лекцию Дмитрия Львовича Быкова о Борисе Леонидовиче Пастернаке!
― По крайней мере там безопасно!
― Так вот, это моё суждение о якобы безопасности посещения лекции Дмитрия Львовича Быкова, к сожалению не подтвердилось.
В первом отделении всё было нормально.
А во втором зрителям разрешают задавать вопросы из зала, и я, чтобы произвести впечатление на своих спутниц, тоже намеревался задать какой-нибудь умный вопрос.
Но перед началом второго отделения на самый край сцены вышел ничем не примечательный человек, во фраке, в галстук-бабочке, и внимательно осмотрел зал.
Потом он указывает на меня пальцем, почему-то выбрав из всего зала именно меня, и переводит палец вниз, на оркестровую яму.
И уходит.
По неопытности я не придал этому никакого значения, друзья, если вдруг и с вами такое случиться, сколько бы ни стоили билеты, сразу же уходите, уходите как можно быстрее!
А если вы мне не верите, тогда просто пораспрашивайте у завсегдатаев московский театров, настоящих знатоков театральной жизни, они вам расскажут много интересного.
Началось второе отделение.
И вот, через несколько минут к нашему ряду подходит тётенька-администратор, очень интеллигентное лицо, белое кружевное жабо вокруг шеи, прижимает палец к губам, и показывает мне знаками, мол, выходи, пойдём за мной.
Невероятно что такое происходит в Москве, не в какой-нибудь республике Конго, а у нас, в Москве!
Я на цыпочках, согнувшись, иду за ней.
И приводит она меня в оркестровую яму.
А в оркестровой яме поджидают меня костюмированные персонажи:
Пушкин Александр Сергеевич, «Черноокий бес Лермо’нт», Хлебников, Маяковский, Ходасевич, Пастернак… …думаю не стоит даже и перечислять…
И говорят мне:
― Вот хули ты здесь делаешь, баран???
― Нехуй тебе здесь делать!!!
На что я, разумеется, отвечаю:
Господа, вот ведь какая оказия, пришёл с барышнями, культурно провести досу…
― И как начали они меня пиздить!
Я говорю:
― Осип Эмильевич?
― Как?
― Ужель и Вы тоже?
На что он, разумеется отвечает:
― Тоже, батенька, тоже, и не просто тоже, а даже и в первую очередь!
― И вот, понимаете, в чём здесь дело, здесь дело в мировоззрении.
― Когда вы просто сидите в зрительном зале, и слушаете лекцию Дмитрия Львовича Быкова о Пастернаке, оно у вас одно.
― А когда Дмитрий Львович читает туже самую лекцию, а тебя при этом пиздят в оркестровой яме, оно у вас уже совсем другое.
― И главное, непонятно за что!?