Как оно было на самом деле. Театр.

 

Друзья, предыдущая история была о кино, теперь пришло время поговорить о театральной жизни.

 

…Однажды две студентки Литературного института имени Горького, Аня и Лариса, решили сходить на премьеру в один из московских театров.

И зовут меня с собой.

И показывают буклет.

«Дон Жуан, дарующий билеты в мир наслаждений, в царство страсти…»

Я говорю:

― Ни-ни-ни!

― Ни в коем случае!

― Выебут!

Они говорят:

― Кстати да, когда в общежитии билеты раздавали, нам как бы намекали…

― Сообщаю для тех кто в курсе, здесь имеется ввиду ещё старое общежитие, то которое сгорело.

Для тех кто не в курсе, поясню кратко, чтоб не отвлекаться от темы:

― Фильм «Общество мёртвых поэтов» смотрели?

― Понравился?

― А вот если меня спрашивают, мол, как тебе, Юджин, этот фильм?

Я всегда отвечаю одним словом:

― Гавно!!!

Позвольте поясню почему:

― Есть такое стихотворение:

«Пожар в Архитектурном! По залам, чертежам, амнистией по тюрьмам – пожар, пожар, пожар!»

«…Все выгорело начисто. Милиции полно. Все – кончено! Все – начато! Айда в кино!»

― Оно было написано Андреем Вознесенским в 1957 году.

 

― В 1966 его прочитали на лекции в Литературном институте.

― А на следующий день сгорело общежитие.

― В 1976 на семинаре Ревича, разбирали его уникальную ритмическую структуру.

― На следующий день общежитие сгорело во второй раз.

― А в 1987 его положили на музыку и спели под гитары.

― Просто по недосмотру.

― А в то время  в Литературном ещё работали неглупые люди, и ректор лично, со всем профессорско-преподавательским составом всю ночь дежурили с огнетушителями, но общежитие всё равно сгорело.

Во избежание претензий и обвинений со стороны литературной общественности, подчёркиваю, что по слухам, исключительно по слухам, но мне можете верить, ведь я сам и распространял эти слухи, на третий раз общежитие сгорело по несколько иной причине.

― Преподы сами же его и сожгли.

Так как люди они были неглупые, осторожные и предусмотрительные, то, разумеется взяли с собой спиртного, просто чтоб согреться, на случай если не будет пожара, и завели беседу на вечную как мир тему, мол молодёжь у нас уже не та, нет того блеска в глазах, огонька, задора…

Мы вот были другими, не такими как они…

Разумеется нашлись сторонники противоположенной точки зрения, мол нет, ничего не изменилось под солнцем, и в доказательство цитировали Екклесиаста:

― Бывает говорят: смотри, вот это новое,  но это было уже в веках, бывших прежде …

― И идёт ветер к югу, и переходит к северу, кружится на ходу своём, и возвращается ветер на круги своя.

Екклесиасту оппонировали, разумеется Маяковским, и вот спорили они всю ночь, спорили до хрипоты но наутро всё таки сожгли общежитие.

Что кстати и послужило причиной вначале непонимания, а потом и раскола, студенты начали посматривать на них с ненавистью, мол, поджигатели, мол езжай в своё Перделкино, дачу свою поджигай, кафедру свою поджигай, если уж совсем невтерпёж, а нас-то за что, мы же простые студенты.

― Мы просто студенты, понимаете вы или нет, мы приехали в Москву учиться, а не прыгать в трусах по крышам!

..

..

…Так вот, я и говорю, Анке и Ларисе:

― Вы как хотите, а я, после «Ревизорора» по Гоголю, на театральные премьеры больше ни ногой!

― Помните там по сюжету упоминается унтер-офицерская вдова, которая сама себя высекла?

― А теперь посмотрите на мою жопу!

― И показываю им свою жопу.

― Это вам не по тундре на лосях скакать!

― Как бы прозрачно намекая на Ларису, к которой, как приданное, полагалось стадо в триста оленей.

― Московский концептуализм, однако!

 

― Давайте-ка лучше мы сходим на  лекцию Дмитрия Львовича Быкова о Борисе Леонидовиче Пастернаке!

― По крайней мере там безопасно!

― Так вот, это моё суждение о якобы безопасности посещения лекции Дмитрия Львовича Быкова, к сожалению не подтвердилось.

В первом отделении всё было нормально.

А во втором зрителям разрешают задавать вопросы из зала, и я, чтобы произвести впечатление на своих спутниц, тоже намеревался задать какой-нибудь умный вопрос.

Но перед началом второго отделения на самый край сцены вышел ничем не примечательный человек, во фраке, в галстук-бабочке, и внимательно осмотрел зал.

Потом он указывает на меня пальцем, почему-то выбрав из всего зала именно меня, и переводит палец вниз, на оркестровую яму.

И уходит.

По неопытности я не придал этому никакого значения, друзья, если вдруг и с вами такое случиться, сколько бы ни стоили билеты,  сразу же уходите, уходите как можно быстрее!

А если вы мне не верите, тогда просто пораспрашивайте у завсегдатаев московский театров, настоящих знатоков театральной жизни, они вам расскажут много интересного.

Началось второе отделение.

И вот, через несколько минут к нашему ряду подходит тётенька-администратор, очень интеллигентное лицо, белое кружевное жабо вокруг шеи,  прижимает палец к  губам, и показывает мне знаками, мол, выходи, пойдём за мной.

Невероятно что такое происходит в Москве, не в какой-нибудь республике Конго, а у нас, в Москве!

Я на цыпочках, согнувшись, иду за ней.

И приводит она меня в оркестровую яму.

А в оркестровой яме поджидают меня костюмированные персонажи:

Пушкин Александр Сергеевич, «Черноокий бес Лермо’нт», Хлебников, Маяковский, Ходасевич, Пастернак…  …думаю не стоит даже и перечислять…

И говорят мне:

― Вот хули ты здесь делаешь, баран???

― Нехуй тебе здесь делать!!!

На что я, разумеется, отвечаю:

Господа, вот ведь какая оказия, пришёл с барышнями, культурно провести досу…

― И как начали они меня пиздить!

Я говорю:

― Осип Эмильевич?

― Как?

― Ужель и Вы тоже?

На что он, разумеется отвечает:

― Тоже, батенька, тоже, и не просто тоже, а даже и в первую очередь!

― И вот, понимаете, в чём здесь дело, здесь дело в мировоззрении.

― Когда вы просто сидите в зрительном зале, и слушаете лекцию Дмитрия Львовича Быкова о Пастернаке, оно у вас одно.

― А когда Дмитрий Львович читает туже самую лекцию, а тебя при этом пиздят в оркестровой яме, оно у вас уже совсем другое.

― И главное, непонятно за что!?