I

Пришёл наш час, мы вновь подняли
Щиты, колени преклонив.
И вместе с нами рядом встали
Те, кто ещё остался жив.

Спартанцы, бывшие эллоты,
Феспийцев чёрные плащи,
Смешалось всё в пэана нотах,
И обнажились вновь мечи.

А позади два дня сраженья,
Ошмётки плоти на щитах,
Пред битвой жертвопренашенья
И Зевс в молитве на устах

За день в болото превратилась
Земля меж морем и скалой
Что воинов стопами месилась
Смешавшись с кровью и мочой.

И перс, что в давке жить остался,
Страшась спиною встретить меч,
Зарыться в жиже той пытался,
Стараясь, жизнь свою сберечь.

Мы выжимали сверх усилья
Из тел, сменяясь в сечи срок,
А после падали в бессилье,
Уткнувшись гребнями в песок.

Лежа, не в силах шелохнуться
И выпить пригоршню воды,
Чтоб через час опять вернуться
В фаланги первые ряды.

К нам царство ужаса явилось,
В глазах – у каждого своё,
В сердцах и душах поселилось,
Сожрав земное бытиё.

Существованье превращалось
В туннель, чьи стены – это смерть.
Ни звёзд, ни неба не осталось,
Была лишь бойни круговерть.

Земля осталась, что готова
Взять жизнь, идущего по ней,
Под звон безумия стального
И хруст раздробленных костей.

Земля была на потных станах
Под шлемом, контуром глазниц,
На свежих и гниющих ранах,
В плевках и между ягодиц.

Мы б так и дальше преграждали
Собою узкий тот проход,
И сталью ксифосов кромсали,
Весь азиатский этот сброд.

Мы б так и дальше воевали,
Элладе, дав святой обет,
Когда б нас Ксерксу не продали
За горсть серебряных монет.

К рассвету десять тысяч станут
В тылу за нашею спиной,
Покуда луки не устанут
Стрелу пускать в нас за стрелой.

Спешат они поставить точку
В непредсказуемой войне
Купив победный гимн в рассрочку
На Эфиальтовой тропе.

II

Решенье принято, союзники уходят,
А мы останемся им спины прикрывать.
Пускай подальше боги их уводят
От мест, где предстоит нам погибать.

Не нам, а им, в конце концов, победу
Ковать в пути, к одной на всех мечте.
А мы верны, останемся обету:
Вернуться со щитом иль на щите.

Они брели, как будто не осталось
В коленях их и бёдрах больше сил.
На лицах грязь, опустошенье и усталость
Никто тогда ни с кем, ни говорил.

Они брели, как будто бы в забвенье,
Влача того, кто сам идти, не мог.
Глазами, умоляя о прощенье,
Глотая горло стиснувший комок.

Иные шли, почти не понимая,
Как их зовут, в каком они строю.
Лишь инстинктивно руки прижимая
К проломленному черепу в бою.

А кто-то вёл соратника под локти,
Что в место глаз на жуткий этот мир,
Смотрел в поводырей впивая ногти,
Ужасной пустотою чёрных дыр.

И все рукой хотели нас коснуться,
И все желали, что-то нам сказать,
Как будто тем, кому отсюда не вернуться
Остатки сил пытались передать.

Тела животных и людей смешались,
Влакуши, подпирая при ходьбе,
И в дымке предрассветной растворялись,
Отдав свой долг кровавой целине.

Они ушли, а нам бы продержаться
В бою последнем несколько часов,
Чтоб тот, кто выжил, снова мог сражаться,
Элладу, избавляя от оков.

Чтобы дошли союзники до цели,
И перс в седле ни смог бы изрубить,
Соратников, что в сече уцелели,
Которым гибелью мы дарим право жить.

III

Мы все пред смертью породнились,
У нас на всех один итог.
Друг с другом взорами простились,
Меняясь с братом, кто чем мог.

И вместо чёрного на алый
Феспиец плащ свой поменял,
А спартиат в боях бывалый
В руке Феспийский аспис сжал.

Доспехи сняв, с хозяев мёртвых,
Не в силах гнев преодолеть,
Рабы гомеев непреклонных,
Вставали в строй, чтоб умереть.

В предсмертной доблести, величье
Здесь каждый стал родней, чем брат.
Какие могут быть различья
Лишь в шаге от Аида врат?

А после всё как по шаблону:
Волна встречалась со стеной,
Проклятий тьма Лакедемону,
И в небе стрел персидских вой.

И вновь мы почву удобряли
Кишками вскрытых животов,
И вновь глаза огнём пылали
В глазницах бронзовых шлемов.

Лодчонка мрачного Харона
Не всех в тот день могла забрать
Из тех, кто к скалам Каллидрома
Пришёл свободным умирать.

Когда оружье поломалось,
Настало время кулаков,
Того, что под руку попалось
И в горло впившихся зубов.

Мы рвали вражью плоть ногтями,
Подобно дикому зверью,
Мы были ярости богами,
Пред тем как встретить смерть свою.

К полудню битва завершилась.
Верней, не битва, а расстрел.
Что должно сбыться, то случилось
Никто из нас, не уцелел.

Потом нас здесь же хоронили,
Героям почести воздав.
Враги, что доблесть тоже чтили,
В строю безмолвья смирно встав.

Пусть эту брань мы проиграли,
Но не со временем войну.
Мы в этот день легендой стали,
Уйдя в бессмертия страну.

Сродниться всё со смертной тенью,
Но только память никогда
Не будет предана забвенью,
О том, что было здесь тогда.

IV

Прошли года, столетия промчались,
Нептун владенья суше уступил,
С прибрежным дном утёсы поравнялись,
Не стало больше прежних Фермопил

Проход, что мы, собою преградили
Размером шестьдесят гоплонов в ряд,
Давно века в долину превратили
Уж очень много лет тому назад.

Покорно всё всевластию Аида.
Но не величье мраморной плиты,
Где и теперь на строки Симонида
Живые возлагаются цветы.

V

О, путник спешащий, замедли шаги
И строки на нашей могиле прочти.
Мы здесь полегли, пораженья не зная,
Пред Спартою славной свой долг выполняя,
И если сограждане помнят о нас,
То смерть это миф, мы живём и сейчас.

***

По мотивам романа Стивена Прессфилда « Врата огня »
Июнь-Август.2012 г.
sagamor1@yandex.ru