– Гаррий Бонифатьевич, когда же, наконец, я дождусь конкретного ответа на конкретный вопрос: кто убил Сидорова?
– Какого Сидорова?
– Тэ-э-э-ээк… Тэк-тэк-тэк… Опять начинается привычная тягомотина под названием «марлезонский балет»… Привычная и привычно тоскливая…
– А чего всё балет-то? Чего всё я-то? Чуть какая колбаса – всегда я виноват! Вечный рыжий! Вы сначала разберитесь, а потом предъявляйте! А то сразу балет! «Пара-пара-парадваимси на своём веку!».
– Вот я и говорю: па-де-де, грибёна вошь, с тройным тулупом… Не слышу про Сидорова.
– А у нас их, к вашему сведению, целых три. И все Сидоровы! Поэтому и спрашиваю какого. И если уж по гамбургскому счёту, то даже четыре! Но четвёртый по фамилии не Сидоров, а Сидорини. Звать Арчил Гургенович, сорока восьми лет, итальянской нации, по профессии мойщик окон в городе Палермо. К нам приехал как международный турист по обмену опытом. Не хреново в этой Италии вообще, и в этой Палерме, в частности, оконные мойщики зарабатывают, если по международным турням разъезжают так же запросто, как мне в баню сходить!
– Это провокационное мнение с далеко идущими последствиями. Поэтому прошу меня от его выслушивания освободить, потому что мне осталось всего полтора года до пенсии. Так что для начала ставлю вам на вид. И давайте ближе к теме, Мопассан вы наш Ги де…
– Вот я и говорю: пропал итальянец, а на четвёртый день был обнаружен участковым полицейским инспектором Гребунковым Мэ Мэ на блат-хате у Верки-модистки. На момент обнаружения пребывал в состоянии непрекращающегося оргазма (не Гребунков, конечно, а этот итальянский мафийозя. У Гребункова Мэ Мэ вообще никаких оргазмов не бывает, потому что он – образцовый чсемьянин.) и обобранного веркиными подельниками до своей последней итальянской нитки. Нитка возвращена ему нашими славными органами в результате экстренных оперативно-розыскных мероприятий в знак дружбы между нашими странами. За что им отдельное гран мерси (и неплохо бы в приказе по управлению). В настоящее время во избежание международного скандала этот прыщавый гнус Сидорини находится на нашей конспиративной служебной квартире, где усиленно отпаивается капустным рассолом.
– Почему капустным? Почему не огуречным? Где наше хвалёное гостеприимство?
– Отвечаю по пунктам: в этом квартале на расходную статью «гостеприимство» лимит исчерпан, так что… А именно капустным. А не огуречным, рекомендовал привлечённый консультант, кандидат медицинских наук, доцент Шварценгольд Христофор Абрамович…
– Нашли кого в консультанты привлекать… Эх, молодёжь, молодёжь… Дальше!
– …так что на сегодняшний момент их всё-таки не четверо, а трое. Поэтому повторяю вопрос: какого Сидорова?
– Всех трОх. По очереди, согласно списка.
– Если по очереди, то это в порядке убытия магазинный охранник, трамвайный кондуктор и известный скотопромышленник (при Советской власти – не менее известный рецидивист-фарцовщик. А может, и более. И намного, чем менее.).
– И..?
– Охранника убила на его рабочем месте бабка-покупательница. Он её хотел проверить на предмет тайного выноса продуктов под подолом в обход магазинной кассы. Если проще, то чтоб не платить. Начал он эту старую шуструю колбасу щупать, а она заорала и заехала ему прямо в лоб мороженой треской. Весу в треске было два с половиной килограмма (это уже судмедэксперт определил. У него же весы!). Так что охранник погиб на месте. Бабку задержали, из-под подола у неё изъяли три бутылки водки «Столичная», ёмкостью каждая ноль пять литра, килограммовый пакет пряников «Тульские», котелку ливерной колбасы, полкило сыра марки «камамбер» и упаковку сливочного масла, высший сорт, весом в двадцать пять килограммов. Но в возникшей суете (во время её обыска в торговом зале в продажу совершенно случайно, без всякого предварительного сговора с этой старой колбасой, выбросили уценившийся сахарный песок и прошлогодние дрожжи) бабке удалось скрыться. Объявленные планы «Перехват», «Сирена» и «Богадельня», как всегда, ничего не дали. Так что объявлена в розыск. Пограничники предупреждены.
– Хм… Убедительно… Следующий.
– Трамвайного кондуктора выбросили на ходу из трамвайного же вагона разъярённые пассажиры. Конфликт возник не почве неприязненных отношений, потому что кто-то из конфликтующих сторон был сильно выпимши. Или пассажиры, или сам кондуктор, или и те, и другие вместе, в люлю и досыти. При полёте выброшенный ударился головой о бетонный фонарный столб. Тоже сразу аллес капут. Столб был экстренно починен прибывшей на место дежурной бригадой электросетей. Бригаде вынесена благодарность за оперативность. Тем более, что все они (четыре человека) как один оказались трезвыми. Ужас! А ведь когда-то назывались бригадой коммунистического труда…
– А что пассажиры?
– В страхе за содеянное перед неминуемым наказанием остановили вагон стоп-краном ещё до прибытия электриков и нашей оперативно-следственной группы и разбежались кто куда, громко крича сначала на весь вагон, а потом и на окружающие окрестности. Что создало дополнительную панику в рядом расположенных домах и прилегающих кварталах, потому что через пять минут орали уже все. Вы же наш народ знаете. Им был бы повод, а уж поорать…
– Не уклоняйтесь от темы. Скотопромышленник?
– … убит коровой. Удар копытом в правую теменную кость.
– Конкретнее.
– Хотел потрогать её за вымя. Корова. вероятно, была против потрагивания. Возможно, боялась щекотки. А может, просто испугалась. В общем, лягнула – и лягнула, как вы можете себе представить, совершенно удачно.. Она сейчас задержана и проверяется на предмет заболевания бешенством, неврастенией и стафилококком.
– Стафи чего?
– Кокком. Это бактерии такие. Так называются в учёных кругах и широкой общественности.
– А бактерии-то тут при чём?
– При том, что они бывают заразные.
– Это в смысле, что могут повлечь за собой смертельный уход?
– Ага. Исход.
– Но-но! Поговорите мне ещё здесь отсюда! Забыли, с кем разговариваете? Распустили, понимаешь, языки, а мне расхлёбывай полной плошкой!
– Извините. Виноват. Очень много дел. Замотался.
– В таком случае подведём итог. Предлагаю виноватым во всём назначить этого итальянского Сидорини и передать все следственные материалы в Интерпол. Или сразу на Бейкер-стрит. Чтобы не напрягать нашу и без того противоречивую полугодовую отчётность. Возражения есть?
– А-а-а-а-а…
– Возражений нет. Я так и думал. На этом наше сегодняшнее производственное совещание следую считать закрытым. А теперь работать. работать и работать, как завешал нам так сказать и не утирая пота и пыли (шутка)! И кстати, напоминаю, что сегодня у нашего отдела согласно ранее утверждённому плану – культурно-массовое мероприятие: коллективный поход на вечерний сеанс в кинотеатр «Снежинка» на просмотр военно-патриотического фильма «Трое вышли из леса». Напоминаю специально, чтобы не получилось как в прошлый раз, который мне пришлось уминать с трудом и выговором.
–